Чехов Антон Павлович - Переписка А. П. Чехова и О. Л. Книппер

  

  

   Пишу из Лозовой, дорогой мой. Еду хорошо, но грущу сильно. Холодно и дождь. Купила почтовой бумаги и из Харькова пошлю закрытое. Как и что ты, как доехал? Пиши все, все. Я вчера чуть из окна не выскочила, когда поезд двинулся. Думаю все время о тебе. Мысленно шла с тобой по вокзалу, в гостиницу.

   Целую крепко тебя, будь здоров, не хандри и главное пиши.

   Поклон Маше и матери.

  

  

   Дорогой мой Антоник, золотце мое, ты теперь, верно, кушаешь в ресторанчике! Я так близко вижу и чувствую твое лицо, твои милые мягкие глаза! Я вчера долго стояла у окна и плакала, плакала, - впрочем, ты этого не любишь. Смотрела в лунную ночь и так заманчиво белела тропиночка, так хотелось пойти по ней и почувствовать себя на свободе, а не в противном вагоне. Когда с глазу на глаз с природой, то каждое ощущение, каждое чувство делается цельнее и сильнее и понятнее. Опять верно выбранишь меня - зафилософствовалась, немка! Когда я успокоилась, я начала думать о нашей любви. Хочу, чтоб она росла и заполнила твою и мою жизнь. Представляла себе, как бы мы с тобой жили зиму в Ялте, искала и находила себе занятия. Это так верно и будет в будущем году. Ты веришь? Ну, загадывать не будем, а эта зима сама покажет, как и что будет.

   Соседка моя по купе - очень богатая, по-видимому, помещица Тамбовская, но какой она национальности - не пойму. Муж ее по рассказам из аристократов. Она славная и не болтает много - большое достоинство у спутников.

   Теперь стало светлее и теплее. Ночь я спала хорошо. Накупила газет и читаю, Москва меня волнует. Уже мечтаю, как бы уютнее устроиться и как я буду тебя встречать, моего дусика. У меня только душа начинает ныть, когда я вспоминаю о твоей тихой тоске, кот. у тебя, кажется, так глубоко сидит в душе.

   Пишу, а меня все время прерывает моя старуха рассказами о велик. князьях и их гадостной жизни.

   Солнце светит сквозь облака, подъезжаем к Харькову, а ты теперь верно около Балаклавы.

   Люблю тебя, мой дусик. Сиди у себя в нише и вспоминай меня. Ходи по саду и ухаживай за растениями. На балкончике сиди и дыши воздухом, если не дует. Пей кефир и ешь хорошенько насильно. Напиши, какой оказалась поварихой новая Маша. Чисто ли у тебя в комнатах. Целую тебя крепко, всю твою голову, и прижимаю тебя и ласкаю.

   Подъезжаем, вот уже Харьков сейчас.

   Целую, целую и люблю.

   Пиши.

   Кланяйся Маше и матери.

  

  

   Милый мой, вот я и в Курске; помещица меня заговорила и красные полосы диванов меня раздражают. Сейчас лягу спать и до Москвы. Будь здоров. Ты теперь дома сидишь в кабинете. Пиши мне скорее. Подумай о паспорте и пришли мне лучше бумагу, узнай.

   Целую крепко, крепко. Кланяйся.

  

  

   Через ¥ часа я уже в Москве. Дождя нет, но свежо. Спала прилично. Думаю, что меня встретят домашние. Ужасно долго не получу письма от тебя, милый. Сегодня вечером напишу тебе.

   Целую тебя, будь здоров.

  

  

   Вот я и в Москве киплю, дорогой мой, любимый: мой, нежный мой! Скоро 12 ч. ночи, а я еще не сплю! Меня до сих пор качает от дороги, и чувство, будто глаза мои ушли в какую-то глубь. Весь вечер, весь день, все время говорю о тебе и отвечаю на вопросы о тебе. Начну все обстоятельства с самого того момента, как опустила тебе последнюю открытку на вокзале в Москве.

   Никто меня не встретил, и я огорчилась немного. Села со своим милым сундучком на извощика и поехала по Москве. Свежо, даже холодно, но как-то приятно. Солнце лезет сквозь облака. По дороге встретила Ольгу. Родион. Васильеву, и почему-то мне было приятно видеть ее доброе улыбающееся лицо, а затем встретила толстого Южина, кот. усиленно заморгал, вероятно, от нежелания поклониться мне. Дома меня встретили шумно. Зина почему-то зааплодировала. Мама не встретила, потому что решила, что я приеду с другим поездом. Все мне ужасно были рады и шумно лобызали. Дядя Сашенька у нас, и милый, трезвый, пьет молоко и в чистом кителе. Скоро пришла Ольга Михайловна и пошла болтовня. В 12 час. я умылась, оделась и пошла на Бронную в театр¹. Ужасно волновалась, даже глупо. Репетиции не было и потому видела сначала только Тихомирову, Александрова, Фессинга и потом Немировича, кот. расспрашивал, конечно, обо всем, разглаживая бакены. Встретили меня очень приветливо, ласково. Немирович, конечно, выпытывал, как я отношусь к театру, соскучилась ли по нем. Очень желают, чтоб ты зиму жил здесь. Пригласили меня вечером на репетицию "Утки" в новое наше здание у черта на куличках, т.е. в Сущеве². В 2 ч. я ушла обедать и застала у нас старую знакомую из Цюриха, помнишь, я тебе про нее рассказывала, кот. любила д. Карла. Она очень милая женщина и мне приятно было повидать ее. Володька пел мне, и я пришла в восторг. Сделал, дрянь, успехи, голосище здоровый, мягкий, поет со вкусом, и если так будет продолжать, то, конечно, удерет в певцы. После обеда я с мамой поехали смотреть квартиру, кот. наняла Зина, т.к. у Володи, оказывается, был дифтерит в легкой форме, он только скрывал. Посылали исследовать пленки. Квартира в переулке против театра очень поместительная, светлая, высокие комнаты, т.е. три из них, 4-я низкая и маленькая, 5-я темная для прислуги, но, о ужас, - без ватера. Стоит там какой-то трон. Это первая гадость. Вторая, это то, что комната, кот. по расположению была бы отлична для Маши, - как раз низкая и маленькая - это не годится, и еще топки порядочно. Побегали еще по квартирам, но все гадость. Наконец набрели на Спиридоновке на один преуютненький флигелек. На улицу выстроены большие европейские дома, а во дворе весь в зелени стоит чистенький прелестный домик в 5 комнат с чудесной кухней, с кладовками, с погребом, с сараем за 850 р. Комнаты небольшие и невысокие, но уютно и Маше есть отдельная комната. Завтра утром пойду к хозяину, попрошу отдать за 800, а если не уступит, возьму все равно. Дом теплый и сухой, жили там с детьми 3 года. Прямо идиллия, Антончик. Огромный двор, весь будет асфальтовый, чистый, хозяева люди передовые, он - архитектор. Если мы бросим этот флигель, то на следующий год возьмет его мама. Он ей ужасно нравится. И с проведенной водой. И на Спиридоновке воздух отличный, масса садов и улица чистая, ты знаешь. Почти уверена, что возьму его. Увидишь, как будет уютно и хорошо, дорогой мой. Мне уже тоскливо без тебя. С грустью посмотрела сейчас на свою одинокую постель. Как бы мне хотелось прижаться к тебе, услышать, как ты меня "дусей" называешь, увидеть твои ласковые, любящие глаза. И как мне больно думать, что ты сейчас, может, сидишь и тоскуешь... И приятно и больно.

   Сейчас тишина, пишу в столовой, т.к. у меня в комнате базар, мать тут же разбирает старые письма. Вечером сейчас я была в Сущеве на репетиции. Там воздвигнута славная сцена, точь-в-точь, как в театре, т.ч. декорации прилаживаются прямо к нашим размерам и не будут более происходить недоразумения. Там узрела, конечно, - Вишневского, кот. главн. образом велел тебе написать, что он сгорает от нетерпения услышать, как ты говоришь "моя жена" и как ты меня называешь. Хохотали мы здорово над ним. Слушала светские восторги Раевской; Судьбинин до земли преклонялся и руку целовал как "даме".

   Все о тебе спрашивали, когда ты приедешь, какой ты etc.. С Морозовым болтала много, с Тихомировым, Москвиным, Артемом. Премьерш еще не видала. Все решили, что я осталась какая и была. Без конца говорили о нашей свадьбе, как и что было, я сообщила, что ты рассказываешь - как тебя "женили", - и все хохочут. Вишневский уверяет, что все ужасно его жалеют, что он меня упустил, и я ему все нос показывала. Он все спрашивал, любишь ли ты его; я говорю - очень. Репетиции идут вяло. Немирович выразил желание, чтоб я играла жену в "Утке", т.к. получается пустое место³. Только молчи об этом; я пока ничего не ответила. Что ты думаешь?

   Ты теперь уже спишь сладким сном. Я живу с тобой, всегда думаю, что ты теперь делаешь, где можешь находиться. Конец бумаге и конец вечеру, уже половина второго. Целую тебя, держу обеими руками твою милую, славную голову и люблю, знай, что люблю, и верь мне.

   Мама, Володя и дядя кланяются.

   Мама до сих пор не может себе простить, что не накормила тебя хорошим обедом в день венчания, но говорит, что я ее так запугала строгостями, что она никак не надеялась, что ты пожелаешь заехать к нам после церкви; ведь я же и сама не знала этого до церемонии.

   Будь здоров, каждый вечер буду мысленно крестить тебя и целовать. Адски жду письма. Целую. Расскажи Маше все про квартиру.

  

  

   Жена моя чудесная, друг мой милый, вчера я приехал опять в Ялту. В Севастополе спалось хорошо, утром был сильный ветер, ожидал я качки, но в море не качало, все обошлось весьма благополучно. А теперь я дома, сижу у себя за столом и пишу сие. Погода чудеснейшая. Ну, как ты? Что нашла в Москве? Как встретили тебя товарищи? Пиши мне обо всем, моя славная девочка, я думаю о тебе постоянно.

   Кресло из твоей комнаты, угрюмое и задумчивое, я распорядился перенести ко мне. В твоей комнате внизу тихо и одиноко. Портрет твоей мамы стоит на столе.

   Арсений еще не приехал. Машу, как говорят, сегодня выпустят из больницы, Марфуша будет лежать еще три недели¹. Полька-Маша усердствует и, по словам Маши-сестры, приготовляла обеды в наше отсутствие очень хорошо, по польской книжке. Г-жу Коновицер полиция гонит из Ялты², и, кажется, ничего нельзя сделать для нее. Твой веер я спрятал к себе в стол.

   Сегодня я не чистил своего платья - вот уже чувствуется твое отсутствие. И сапоги тоже не чищены. Но ты не волнуйся, я распоряжусь, и Маша распорядится, все будет чиститься.

   Я тебя люблю, дуся моя, очень люблю. Поклонись маме, дяде Саше, дяде Карлу, Вишневскому, Немировичу и всем. Целую тебя и крепко обнимаю, моя дорогая, неоцененная. Храни тебя Бог. Благословляю тебя. Пиши, пиши и пиши каждый день, иначе будешь бита. Ведь я очень строгий и суровый муж, ты это знаешь.

   Вчера в Ялте был дождь. В саду все свежо.

  

  

   Дуся моя, по прилагаемому векселю получи из Государственного банка 800 р., затем напиши Алексею Алексеевичу Долженко, Москва, Антроповы Ямы, Воскресенский проезд, д. Родионова, кв. 1 - напиши, когда он может застать тебя, в каком часу, и затем, когда он явится к тебе, вручи ему эти 800 рублей. Это мой кузен, брат двоюродный, сын моей тетки, сестры матери, человечек очень хороший, потому обойдись с ним поласковей. В праздник он свободен после обеда, а потому лучше всего вызови его к себе в праздник.

   Арсений наконец приехал. Журавль поднял по этому поводу необычайный крик. Маша вернулась из больницы. Кажется, жизнь входит в норму, хотя, впрочем, платья моего не чистили уже три дня. И сапоги тоже не чищены; сейчас позову Арсения и отдам в чистку.

   Погода хороша и сегодня. Вчера был Саша Средин с женой, была и мадам Бонье, с которой, очевидно, у меня будет романчик.

   Читаю, будто в Москве холодно. Правда ли?

   Так вот, деточка моя, обойдись с Алешей поласковей, по-родственному; он, повторяю, хороший паренек. Целую крепчайше, обнимаю тебя, опять целую. Скучаю без тебя страшно, ангел мой, дуся моя необыкновенная.

  

   Этот портрет делала когда-то Хотяинцева.

   Все эти дни, со дня нашей разлуки, я не получил от тебя ни одного письма. Что сей сон значит?

   Благословляю тебя, половина моя хорошая. Поклонись маме, дядям, брату и всем.

  

  

   Как поживаешь, дусик мой? Мне отрадно думать, что по окончании дня я сажусь болтать с тобой, Антончик мой. Я сейчас вымылась в кухне в большом тазу, смыла дорожную грязь и опять тишина в доме, и опять я пишу тебе. И у тебя теперь тихо и темно, и ты спишь уже, конечно.

   Как поужинал? Был ли Гольцев у тебя и вообще кто был из приятных? Завтра я уже могу иметь письмо от тебя, если ты написал его еще в Севастополе, как обещал.

   Отчего ты не со мной, Антонка? Мне дико, странно быть без тебя.

   Ну, на эту тему лучше молчать, а то я затяну длинную песенку. Опишу день свой: не спала до рассвета, встала в 8 ч. и в 10 отправилась на Спиридоновку, чтоб еще посмотреть флигелек и решить, брать или не брать. Отдают за 850 р., а я хочу за 800 и хотя дала уже задаток, но поговорю с хозяином, может, уступит. Флигелек маленький, но очень, очень уютный, уберется - будет игрушечка. И мамаше, если она захочет приехать, будет комната, и Маше совсем отдельная.

   Хозяина еще не видала, не застаю все. С 1-го квартира будет наша, ее вычистят.

   Попела утром, голосом владею, не скрипит, и я рада. Разбирала старые письма. После обеда варила бруснику, причем наши "мальчики" (д. Саша и Володя) приходили в кухню и все дурили и мешали. У нас стоит граммофон Бартельсов и меня угощают пьесами - звучит как удавленник бы пел, но смешно. Под вечер отправилась с мамой к скучным старым знакомым Кемпе (директор, пивовар, завода Трехгорного), усиленно там болтала, чтоб казаться оживленной. Они славные и добрые, но русско-немецкие буржуи, богатые и экономные, и скучные. Вернулась, выкупалась и села писать. Вот тебе мой день.

   Вчера забыла тебе написать: Немирович и Санин говорили мне, что хотят ставить "Иванова"¹. Ты ведь не будешь восставать? Может, сделаешь незначительные перемены, но постановка эта - дело хорошее. Без Чехова нельзя. Но, увы, мне Сарру наверное не дадут, и от ревности я буду погибать.

   Санин меня все расспрашивал, хорошо ли быть замужем, не суживается ли горизонт. Чудак! У него "в душе пусто", "чувствую, что надо жениться, но на ком?!.." Я ему надавала советов.

   Сегодня у меня день без театра.

   Антон, мне все хочется писать тебе о любви, ласке, о чем-то хорошем, широком, изящном, во что бы не совали свой нос люди и не мельчили бы. Я что-то туманно выражаюсь, но ты должен понять и не смеяться надо мной. Смотрю на твою фотографию и мне приятно на душе, потому что знаю наизусть каждый штришок. А волосы мочишь спиртом? Скажи Маше, чтоб приготовила тебе свежего. Целую крепко, милый мой. Пиши о самочувствии.

   Мама кланяется всем и тебе особенно.

  

  

   Телеграмма

   Взяла особняк Спиридоновке, тепло, уютно, пиши.

  

  

   Милый дусик мой, получил от тебя две открытки и одно закрытое письмо, спасибо тебе! Ты добрая, хорошая, я тебя люблю и люблю. А сегодня у меня с утра болит голова, не болит, а трещит, между тем с утра до вечера (то же, что и вчера) один за другим гости. Не могу работать. Из приятных были, между прочим, Дорошевич и один доктор, некий Реформатский, из Питера.

   Ковры уже покрывают мой пол. Уютно стало. Будут переделывать печи. После поливки, которую мы произвели с тобой, розы зацвели буйно.

   Я приеду в Москву в сентябре, когда напишешь. Без тебя мне очень скучно. Я привык к тебе, как маленький, и мне без тебя неуютно и холодно.

   Пришла начальница с Манефой¹. Идет дождь. Новая кухарка Маша, полька, готовит кушанья очень хорошо. Вот уже три дня, как мы обедаем совершенно по-человечески. В комнате моей убирают, платье чистил сегодня Арсений. Вчера у нас была Татаринова - писал ли я тебе об этом?

   Ты пишешь: "Душа начинает ныть, когда я вспоминаю о твоей тихой тоске, которая у тебя, кажется, так глубоко сидит в душе". Какой это вздор, дуся! Никакой у меня тоски нет и не было, я чувствую себя довольно сносно, а когда ты со мной, то и совсем хорошо.

   Напиши, как тебя встретили в театре, какие пьесы идут, какие пойдут, что ты будешь делать там до 15 сентября. Пиши подлинней, не ленись. Я пишу тебе длинно, но почерк у меня мелкий и потому выходит коротко.

   Было прохладно, теперь, по-видимому, начинает опять теплеть. Тихо, славно, розы цветут обильно, одним словом, не жизнь, а малина.

   Обнимаю мою жену хорошую, целую и благословляю и убедительно прошу ее не забывать меня и писать, и почаще вспоминать. Когда приеду, то буду целовать тебя непрерывно целый час, а потом поеду в баню и парикмахерскую, потом обедать, потом вечер, а потом спать. Так? Дуся моя! Какой поганый портрет твой в "Отдыхе"!² Ой, ой!

   Целую обе твои лапки.

  

  

   Спасибо, что не надул, дусик, и прислал письмо - получи поцелуй горячий мой. "Ракалию"¹ вышлю тебе, завтра утром куплю, и шнурков тоже. Сегодня какой-то противный день и зря прошел. Посылаю тебе план нашего домика², покажи Маше. Володя рисовал, но ошибся в размерах - я поправила, как могла. Есть комната лишняя, небольшая, кот. может остаться на случай приезда матери, или же можно ее сдать нуждающемуся человечку женского пола.

   К 1-му сент. домик очистят. Я была у хозяина. Уверяет, что теплый, жили там с детьми и не съехали бы, если бы их не попросил "сам" очистить квартиру из-за стройки на дворе. Мне ужасно нравится домик и Маше будет по вкусу, я знаю. Кухня чудесная, светлая, чистая, скажи Маше. Кругом все сады и воздух чудесный.

   На днях пришлю тебе французское письмо к твоей графине³. Была сегодня у Ольги Михайловны, болтала много с ней и с детишками, кот. меня зовут теперь Оля Чехова, а прежде звали Оля Книппер, и мне это нравится.

   После обеда сидела дома, метила полотенца, пришла тетя Лёля и Николаша, засадили меня играть "в тетки" (в карты), а я в картах смыслю, как свинья в апельсинах, и надо мной трунили. Вообще надо мной трунят, что я невеста без приданого, жалеют тебя. Тетка все бредит твоими глазами. Топили сегодня камин, и было очень уютно, мама попела немного. Николаша играл свое сочинение. На него жаль смотреть - совсем разбитый человек!

   Без меня были Средины у нас и никого не застали дома. Не знаю, где их откопать теперь. Завтра, дуся, пойду на приемный экзамен в театр, интересно посмотреть⁴. Буду баллы ставить и всех проваливать.

   Дусик, Антончик, как ты, что ты, пиши больше о себе, о каждой своей пуговице. Как спишь, как ешь, с кем говоришь? Пьешь ли кефир, вкусен ли? Что кишочки? Вытираешь ли шею одеколоном, мочишь ли волосы спиртом?

   Антонка, родной мой, золотце мое (между каждым словом поцелуй), милый мой, любовь моя. Тебе скучно, что венгерец не блуждает вокруг тебя с подушками, матрацами, ведрами? Что в саду новенького. Скажи, чтоб Маша привезла миндалю с нашего деревца. Целую тебя крепко, обнимаю так, что ломаю кости.

  

  

   Сегодня, дусик мой, ровно три месяца, как мы повенчались. Я был счастлив, спасибо тебе, моя радость, целую тебя тысячу раз.

   Сегодня были у нас Средины, вернувшиеся из путешествия. Он поздоровел, Софья Петровна похудела, но весела и счастлива. Приходил Орленев, актер. Он и Дорошевич обедали у нас.

   Я пью кефир, очевидно с пользой для себя. Завтра буду уже пить 3 бутылки.

   Ты наняла квартиру на Спиридоновке? Особняк? А что это значит?

   Утомился страшно, гости целый день. Вчера болела голова, а сегодня ничего, только усталость чувствую.

   Обнимаю тебя крепко, крепко. Твой муж и твой друг на веки вечные.

   Когда мы увидимся?

  

  

   Здравствуй, дусик, здравствуй родной мой, дорогой мой, нежный мой муж! Как бы я сейчас улеглась к тебе на плечо и заснула бы!! С нетерпением жду письма от тебя. Пиши обо всем.

   Завтра утром отправлю тебе рафию и 2 шнурочка для pince-nez, a больше ничего не вложила, т.к. Зина без меня зашила и написала адрес.

   Сегодня вечером я была с Савицкой у Корша, смотрела "Цепи"!!!!¹ Вот пытка! Играли все, как семь свиней вместе, исключая сестры Татьяны Щепкиной². Уж и пьеса!!! Я еле высидела, зевала немилосердно и все думала о тебе, когда переставала зевать. Нет, больше я не пойду к Коршу.

   Сегодня хоронили Черневского³. Из наших были Влад. Ив., Вишневский и Бурджалов. Вл. Ив., кажется, сказал несколько слов.

   В 3 ч. был приемный экзамен. Я сидела за столом в комиссии и всех забраковала. Ну и выставка же была! Неимоверных усилий стоило мне сохранять достойную экзаменаторскую физиономию. Ужасные экземпляры были!

   Ты сейчас удивишься: знаешь кто экзаменовался? Угадай... Лика Мизинова... Читала "Как хороши, как свежи были розы" Тургенева, потом Немирович дал ей прочесть монолог Елены из 3-его акта "Дяди Вани" и затем сцену Ирины и Годунова, как видишь, все под меня, с каверзой. Но все прочитанное было пустым местом (между нами), и мне ее жаль было, откровенно говоря. Комиссия единогласно не приняла ее. Санин пожелал ей открыть модное заведение, т.е., конечно, не ей в лицо. Когда мы все уже удалились совещаться в кабинет, доложили о приезде прямо с вокзала одной девицы, кот. была записана. Мы настояли, чтоб ее приняли прямо в кабинете и дали бы ей прочесть. Немирович согласился, и вот вошла особа в дорожном одеянии с сумкой через плечо, взволнованная, дали ей воды, и она с места в карьеры начала читать "Хозяин" Никитина и произвела впечатление, мне на душе стало больно. Она была единственная, у которой я нашла зацепку, несмотря на хриплый голос. Ее приняли и еще одного кавалера. Экзаменовалось человек 16. Скажи Маше, что Янькову⁴ не приняли. Экзаменовался один г-н Искра - провинциальный фат из жидов - представляешь? После экзамена я пошла к Савицкой, сидела, болтала и надумала идти к Коршу.

   Я уже негодую, что меня так рано вызвали, успокаиваюсь только тем, что нашла квартирку.

   Как мне трудно быть с тобою врозь! Точно отрезан кусок от меня.

   Работаешь ли, муж мой милый? Только не хандри, ведь скоро увидимся, вот только устроюсь. Все спрашивают, когда ты приедешь.

   Расскажи Маше про Лику. Я думаю, ее возьмут прямо в театр, в статистки⁵, ведь учиться в школе ей уже поздно, да и не сумеет она учиться. Целую тебя, милая моя голова, целую нежно и горячо глаза, волосы, губы, щеки, перелетаю часто мысленно к тебе и сижу в кабинете и в спальной у тебя и с тобой. Люби свою

   Погода свежая, но не сырая, солнечно.

  

  

   Я ужасно устала, мой Антонка! Весь вечер у нас рассказывали самые отчаянные анекдоты, и я против воли смеялась как сумасшедшая. Отличался Володин товарищ, студент, и действительно ловко рассказывал. Мы все умирали со смеху; были только свои: т. Лёля, д. Саша и Николаша. У меня просто в голове шумит. Но что бы я ни делала, как бы ни смеялась, я всегда, даже бессознательно, думаю о тебе. Милый ты мой хозяин!

   Знаешь, сегодня была у мамы О. Р. Васильева, хочет учиться петь, чтоб быть в состоянии петь своим бебешкам. Она очень желает повидаться с тобой, ей нужно о чем-то посоветоваться. Писать, говорит, трудно, и если она увидит тебя еще в сентябре, то это не будет поздно.

   Сегодня утром я с Володей и его товарищем ходила на Сухаревку¹, толкалась, купила себе пальмочку "кентию", буду ее растить, и еще том Maupassant'a.

   Тетка подарила мне серебряную ситку и ложку десертную. Мама все говорит о тебе и грустит, что тебя нет. Вообще тебя что-то уж очень любят у нас, и я начну ревновать, уже это замечают. Тетка ревнует, что ты д. Сашу очень любишь. Д. Саша мил и тронут до глубины души твоим поклоном. Д. Карл в отъезде где-то около Ярославля у больной, вызван на месяц.

   Сегодня я отдала обивать свою мебель, чтоб она была чистенькая и свеженькая в нашей квартирке. Для тебя будет великолепное chaise-longue, оставшееся нам еще от бабушки, вообще будет покойная хорошая мебель. Возьму пианино. Устроимся очень уютно, чтоб тебе было тепло и хорошо здесь, и любить тебя буду, нежный мой.

   Как только приготовлю все, так ты и приезжай. Буду тебя чистить, холить, лелеять, кормить, поить. Дусик мой, милый мой, любимый мой.

   Наши сидят, играют в "тетки".

   У меня в комнате неуютно, все навалено кое-как, втиснуты вещи д. Карла. Куплю себе еще каких-нибудь славненьких не шаблонных растеньиц и буду ходить за ними. Будет у меня котик Мартын. Дает Савицкая мне. Если ты его не взлюбишь, то он будет в кухне. Хотя он мил - мягкий, толстый и с собачьими ухватками, обнюхивает чужих, и лапками трогает веки, когда они закрываются и открываются. Ему сейчас 2 месяца.

   У меня уже московское настроение, что-то познабливает, болят верхние позвонки, от сна устаю.

   А Суворин-то сгорел!²

   Писал ли тебе Горький? Слышала, что он будет жить в Чернигове³.

   Ну, спи спокойно, родной мой, спасибо за письмо, за ласку, за любовь. Пиши и люби. Кланяйся Маше и матери. Целую крепко, крепко.

   Прости, что задержала, но не могла найти, заложила куда-то усердно в дороге⁴. Целую.

  

  

   Собака моя, я здоров, но по-прежнему ничего не делаю, так как теперь осенний сезон, ходит много приезжего народа. Вчера два раза был твой знакомый Карабчевский. Сегодня был Орленев и т.д. и т.д.

   У меня в комнате много больших пауков. Откуда они взялись - черт их знает. Бегают очень быстро.

   В гостиной ломают печь. Сегодня буду мыть голову, а то волосы продолжают лезть.

   Сейчас отправляюсь в город по делам. Приехал больной д-р Витте, надо на почту, надо к m-me Бонье (твоей сопернице) и т.п. Завтра уезжает г-жа Коновицер. Видишь, дуся, я пишу тебе все подробно и умалчиваю или пишу очень кратко только об одном, а именно о том, как я тебя люблю, как без тебя скучаю, моя радость, немочка моя, деточка. Твое второе письмо уже короче, и я боюсь, что ты охладеешь ко мне или, по меньшей мере, привыкнешь к тому, что меня нет около тебя.

   Ну, не стану вдаваться в сии подробности. До свиданья, дуся моя. Целую, обнимаю и делаю с тобой все, что мне угодно. Кланяйся своей маме, дяде Карлу, дяде Саше и брату.

   Пиши подробнее!!

  

  

   Муж мой милый, в точности исполню твое поручение относительно 800 р. и кузена твоего. Не бойся, обойдусь с ним по-хорошему¹.

   Ты жалуешься, что не получал ни одного письма от меня? Я писала из Лозовой, из Харькова, из Курска, с вокзала Москвы и вечером того же дня, т.е. 22-го и теперь пишу каждый день, не пропуская.

   Теперь ты должен их всех получить уже, - верно?

   Вынул ли ты своего "Архиерея" из чемодана? Принялся ли за него? Что ты теперь читаешь, чем занят? Пишешь очень необстоятельно. Раз я буду знать, что ты читаешь, я буду чувствовать твое настроение. У меня осадок на душе, оттого что я не с тобой, милый мой. Я живу тем, что жду, жду...

   У меня пока нет дома, нет гнезда, все какой-то бивуак с самого мая месяца. Не дождусь, когда переберусь в свой флигелек, чтоб было тихо, уютно и чтоб ты приехал. Я тебя видела во сне.

   Читаю Мопассана "Notre cœur"². Сейчас у нас был Чеховский вечер. Сидела Цюрихская знакомая наша с 20-ти летним сыном, кот. много слышала о тебе за границей, но мало читала. И вот д. Саша просвещал ее. Читал "У предводительши", "Нервы", "В потемках", "Винт", "Роман с контрабасом" и все умирали со смеху. А я еще больше чувствовала твой тонкий изящный талант, вспоминала другие твои рассказы, совсем противоположные этим. Знаешь, Антон, ты меня как-то затягиваешь понемногу своей личностью.

   Как мне делается беспомощно больно и грустно при мысли о нашей разлуке. Боже, отчего так все несовместимо в жизни?!..

   Я стащила из пакета с фотографиями три твоих карточки и смотрю каждый день. Антонка, а ты думаешь обо мне, не забыл меня, моего лица, меня всю, или уже свыкся с тем, что меня нет около тебя?

   Ты с m-me Бонье, а мне с кем романчик завести, напишешь?

   Кланяюсь всем от тебя. Мать моя все о тебе страдает. Говорят о тебе ужасно много. Усиленно записываются все у меня на 1-ое представление "Трех сестер"³. Ты должен просмотреть всю пьесу начерно. Целую тебя крепко, каждую морщинку на твоем лице. Целую, обнимаю и люблю.

   Поцелуй матери ручку, и кланяйся Маше, бабушке, Арсению и Маше⁴.

  

  

   Собачка, милый мой песик, письмо твое только что получил, прочитал его два раза - и целую тебя тысячу раз. План квартиры мне нравится, покажу Маше (она уехала провожать на пароход Дуню Коновицер), все очень хорошо, только почему ты поместила "кабинет Антона" рядом с учреждением? Хочешь быть бита?

   Отвечаю на твои вопросы¹. Сплю прекрасно, хотя страшно скучно спать одному (привык!), ем много, говорю целый день с гостями. Кефир пью каждый день, со вкусом, "кишечки" пока ничего себе, шеи одеколоном не вытираю - забыл. Вчера мыл голову.

   Вчера я был у Орленева, познакомился с Левентон²; она живет с ним на одной квартире.

   Миндаль с нашего дерева привезет Маша и отдаст тебе.

   Видишь, какой я муж: пишу тебе каждый день, исправнейшим образом. Мне так скучно без тебя! Я каждое утро прислушиваюсь: не слыхать ли венгерца, не пройдет ли он с ведром. Мне кажется, что я совсем уже стал обывателем и без супруги жить не могу.

   Тете Лёле и Николаше передай мой привет. Николашу поцелуй.

   Веди себя хорошо, а то буду колотить очень больно. Пиши, дуся, не ленись.

  

  

   Видишь, какая я хорошая жена, Антонка мой, пишу каждый день своему суровому хозяину! Тебе еще не надоело читать мои письма?

   А знаешь, Маша мне писала, что у тебя настроение и самочувствие отличное, и у меня помимо моей воли закопошилось ревнивое чувство - зачем это без меня тебе хорошо? Может ты рад, что я уехала? Тебе спокойнее без меня?

   Ну, прости, что я это пишу, я чувствую, как ты меня называешь дурехой. Ну поцелуй меня.

   А я не пойму, какое у меня теперь самочувствие?! Ожидательное - все, что я могу сказать. Начинаю раздражаться - это со мной бывает зимой только. Но с тобой, мне кажется, буду вдвое ласковее. Как я хочу тебя видеть. Как я люблю слушать, когда ты говоришь, что любишь меня...

   Вишневский не дождется тебя. Радуется своим беседам с тобой, как он тебя будет смешить и болтать чепуху, и как ты ему будешь говорить небылицы из твоей женатой жизни. Он все думает, как бы тебе веселее устроить жизнь здесь в Москве.

   Завтра Влад. Ив. читает свою пьесу¹. Волнуется, кажется, сильно. Он сегодня был у мамы, приглашает ее ставить голоса в драмат. классе при нашем театре. Не знаю, чем кончится. Маму это дело интересует и ей хочется. Станиславский, говорят, в диком восторге от пьесы Влад. Ив. и уже написал mise en scХne 1-ого акта. Интересно - послушаем. А право, страшно за Влад. Ив. Подумай, если пьеса не понравится; если сядет на мель - каково ему? Ты, впрочем, философ в этом деле, и никакого ужаса не видишь - правда? Вл. Ив. очень хотел бы прочесть ее тебе, или послать, но до сих пор не имел ее целиком на руках. Приезжай, почитаешь, поговоришь с ним. Конечно, трудно ему тягаться с Чеховым, Ибсеном, Гауптманом². Что-то будет!

   Была сегодня в Госуд. банке, получила 800 р. и просила прийти Алексея Ал.³ завтра в 5 час. В банке спросили мой паспорт, и т.к. оного не оказалось, осведомились, нет ли у меня знакомого в банке. Таковых не оказалось - тогда другой чиновник обратился ко мне с вопросом: "Ведь Вы Книппер?" - и устроил дело без паспорта. Видишь?!

   Я сейчас вымыла голову, сижу русалкой, мама с Николашей поют новые вокализы для пения, кот. он написал. Ела сейчас вкусный салат из картофеля, огурцов, селедки, испанск. лука и телятины.

   Отдала обивать всю свою мебель, а то она имела срамной вид!

   Схоронили Черневского.

   Я начала петь каждый день.

   Напиши, о чем ты думаешь, о чем мечтаешь, милый мой. Что читаешь? Получил ли все мои письма? Чистят ли тебя, убирают ли комнату? Надо, чтоб мой писатель был не в пуху. Милый, как мне скучно без тебя, скучно и непонятно. Целую горячо.

   Попроси Машу отдать Срединым "SalammbТ"⁴, она у тебя в кабинете. Не забудь. Я тебя всегда мысленно крещу и целую, когда засыпаю.

  

  

   Антонка, дуся мой, bonjour! Скоро 2 ч. ночи, а я недавно вернулась с чтения пьесы Вл. Ив. и устала ужасно.

   У меня в голове сумбур, а на душе муть. Не пойму - хорошая ли пьеса. Попрошу его на днях поговорить со мной. Что-то экзотическое. Называется: "Независимые"¹. Мать - натура художественная, вся в музыке, в звуках, в работе, из дочери хотела сделать то певицу, то пианистку, но дочь бесталанная, властолюбивая, замужем без любви за князем, уже года 4, но притом остается девушкой и любит другого, женатого, философа, а тот любит в ней только свою мечту, и хотя расходится с женой, но и не соединяется с княгиней, т. к. это уничтожило бы мечту, и уезжает после разговора с князем. Княгиня пошла бы за ним, но видит сама, что он ее любит только как женщину и ближе не подпустил бы. Она в отчаянии хочет куда-то уехать, мечется, тяжелая сцена с матерью, кот. ее совсем не понимает и не может даже вникнуть, и пьеса обрывается. Очень хорошо вышел у него князь - натура прозрачная, чистая, идеальная, как живой. Философ не очень удался, по-моему. Да вообще должна еще прочитать пьесу внимательно. Не знаю, поймешь ли ты что из моих слов? Пьеса, кажется, понравилась, аплодировали сильно. Приехал было Боборыкин, но после 1-го акта уехал, т.к. повспылил с Вл. Ив. Он сказал, что Немирович не имеет права ставить свою пьесу в своем театре, и вскипел, и Немирович попросил его уехать. Только это entre nous², дорогой мой.

   Виделась я первый раз с Станиславским, он был очень мил, много расспрашивал о тебе, благодарил меня за тебя, т.к. слышал, что ты весел, доволен, счастлив, сказал, что я вумная. Сознался, что ему трудно было с тобой говорить, что ты ему казался сухим и только он тебя раскусил как-то вечером, в Дегтярном пер., просидев с тобой вечерок. Мил был очень наш Костя. Очень доволен моим видом. Вишневский сидел у нас часа 2, много и громко говорил и, конечно, все о тебе. Теперь оказывается - он главный виновник нашего брака, т.к. он устраивал мое знакомство с Машей, когда Маша звала меня к себе, а я все отказывалась, т.к. никуда не ходила. Вишневский все изображает в лицах и вообще готовит тебе всевозможные представления. Ну, довольно о них всех. Да, - Алексей Алек.³ был, сидел у меня, рассказывал много, и я ему вручила 800 р.

   Как только я устрою квартиру - телеграфирую, и ты собирайся в путь, родной мой. Ты меня будешь час целовать, а я тебя другой час, и того будет два. Роднуличка моя, спасибо тебе за твои письма и за картинки. Рада, что ты ешь хорошо и что тебя чистят. Я не дождусь минуты, когда буду тебя встречать.

   Целую пока крепко, крепко милую мою голову. Гони гостей в шею.

  

   Милый дусик мой, городское училище на Миусской площади, кажется, близко к Сущову, где ты бываешь теперь каждый день: так вот, побывай у брата Ивана и возьми у него мой сюртук и прочее платье, какое я оставил у него после венчания. Это сюртук, в котором я венчался. Повидайся с Иваном и Соней и поговори с ними, как ты умеешь.

   А в эту ночь у меня было нечто вроде холерины; рвота и прочее, весьма неприличное. А отчего - не знаю. Вчера ничего не ел кроме мяса. Под утро заснул, и сейчас - ничего, только принял olei ricini и чувствую себя вялым.

   Ты пишешь про кошку Мартына, но - бррр! - я боюсь кошек. Собак же уважаю и ценю. Вот заведи-ка собаку! Кошку держать нельзя, скажу кстати, потому что наша московская квартира на полгода (почти) будет оставаться пустой. Впрочем, дуся моя, как знаешь, заведи хоть крокодила; тебе я все разрешаю и позволяю и готов даже спать с кошкой.

   Горький писал мне, что приедет в Ялту. А "Курьер"¹ одолел меня - почти в каждом номере пишет про меня пошлости.

   Ты хочешь взять пианино напрокат? Не лучше ли купить? Ведь напрокат обойдется очень дорого.

   Не болей, мой светик, не хандри, а почаще хохочи. Скоро увидимся, и я целый месяц буду с тобой. Буду тебя крепко любить.

   Прощай, дуся, будь здорова. Целую тебя, мою собаку, и глажу.

  

  

   Ты кончаешь свое письмо вопросом - когда мы увидимся? А я начинаю свое письмо этим же вопросом.

   Сегодня у меня душа уже буйствовала от ревности, и я в мыслях становилась свирепой ко всем окружающим тебя. У меня явилось безумное желание бросить все, взять тебя и увезть куда-нибудь, чтоб я одна была около тебя, понимаешь ли - я одна, и больше никого, ни матери, ни сестры. Это скверно, Антон? Может быть. Но у меня часто бывают такие взрывы и мне очень трудно привести себя в норму, т.е. покоряться обстоятельствам.

   Да, Антончик, уже три месяца¹. Спасибо и тебе; мне тоже было хорошо с тобой, милый мой, нежный мой муж!