Чехов Антон Павлович - Переписка А. П. Чехова и О. Л. Книппер, Страница 14 - Книги

оит при гостинице и уже 23 года монахом. Он много, говорит, слышал обо мне от приезжих, как я играла царицу Ирину, и очень рад, что увидел меня. Затащил меня к себе и все расспрашивал. Знает тебя как писателя. Говорит, что я живу ненормально, что с мужем надо обедать, чай пить, а не врозь жить. Много, много говорил. Я обещала ему приехать с тобой, и ты чудесно побеседуешь с ним. Ты ведь любишь монахов. Я ему сказала, что ты собираешься в монахи. Я, может, завтра пойду к отцу Варнаве спрашивать о себе, что я должна делать. Отец Юлий советует. Ты смеешься?

Мария Петровна кланяется тебе бесконечным поклоном. Можно написать юмористический рассказ, как актрисы отдыхают.

После поездки в Вифанию я пила чай (отец Юлий был у нас), потом легла от головной боли и спала и встала только теперь, в 11 ч. вечера. Сейчас закусим и опять на боковую. Завтра едем в Москву. Мне не хочется. Здесь очень хорошо. Ты бы здесь должен написать рассказец. Приедешь со мной? Мне так хочется пожить с тобой без людей. Целую, обнимаю горячо и люблю моего необыкновенного.

Твоя собака

759*. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

Телеграмма

[16 марта 1903 г. Москва]

Пять дней без писем. Умоляю телеграфировать. Тоскую адски по тебе. Вернулась от Черниговской. Отдыхала с Лилиной. Целую, жду.

760. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

16-ое марта вечер [1903 г. Москва]

Милый мой, ты выражаешь неудовольствие по поводу того, что официально не оповестили тебе новый адрес. Но, дусик, я в скольких письмах писала, что переезжаем на Петровку, д. Коровина, только номера, не писала, потому что сама не знала - 35. Как же так? Я ничего не понимаю. Ты просто, верно, невнимательно прочитываешь письма.

У нас теплынь, в летнем можно ходить.

Вчера вечером вернулись с Марией Петровной от Черниговской. Мне не хотелось в Москву. Хочется сидеть одной и никого не видеть. Вчера там так чудесно было - тепло, нежно, птицы чирикают, монахи бродят, часы бьют, вода журчит, ели шумят. Я долго сидела на скамеечке у врат, без движения, и долго еще могла бы так сидеть. Разговаривала с монахами.

После обеда совершили большую прогулку с М. П. по лесу, по насту. Ходили и молчали. А вообще очень много говорили о тебе.

Когда я не играю, у меня поднимаются такие душевные муки, что не знаю, как совладать с собой. Точно в сезоне я живу одним кусочком души, а в свободное время другой кусочек вылезает с большой силой, и я ужасаюсь, когда смотрю назад - чем я жила, и как я могла так жить? Ты меня понимаешь или нет?

Сегодня был у нас Лазаревский, был Миролюбов, придет завтра обедать, и потом я его поведу на "Дно". Лазаревский много болтал, опять говорил, как он влюблен в тебя. Хочет издавать свою книжку. Смешной он.

Милый мой, я так была вчера полна тобой, так близко чувствовала тебя, твою душу, твое настроение, т.е. как будто бы ты был со мной, а не в Ялте. Милый, родной мой, когда же я наконец буду смотреть на тебя, говорить тебе, улыбаться тебе, целовать и ласкать тебя. Когда ты будешь весь мой?! Ты кроме меня ничего не должен будешь видеть -понимаешь? Я одна у тебя, и ты один у меня - больше ничего.

Пришли почитать "Невесту". Сгораю от нетерпения. Умоляю.

А как "Вишневый сад"? Зацветает? Чтобы в 1-м акте было такое настроение, как у меня в Мелихове, когда все цвело и когда было так удивительно хорошо на душе. Антон, я хочу тебя.

Целую, душу тебя в объятиях. Мы съездим непременно к монахам? Я тебе все покажу. Поедем? Улыбнись мне, дусик.

Твоя собака

761. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

17-ое марта [1903 г. Ялта]

Радость моя, адреса я не получил и уже отчаялся получить когда-нибудь, а потому пишу тебе опять на театр. Дяде Карлу большое спасибо за стол и диван, но так как на лето мы уедем, а осенью будем заводить себе обстановку, то едва ли понадобятся теперь и стол, и диван. А перетаскивать сию мебель, очень громоздкую, с места на место очень неинтересно.

Теперь, радость, собака моя добрая, просьба, за которую, конечно, ты не поблагодаришь меня. Дело в том, что начальница гимназии В. К. Харкеевич уезжает в Петербург и конечно будет присутствовать на спектаклях Худож. театра. Она умоляет меня, чтобы я упросил тебя - записать одну ложу бельэтажа на "На дне" и одну ложу на "Дядю Ваню", всего две ложи. Дуся моя, запиши, если не поздно. Пожалуйста!

Почему-то я не уверен, что это письмо дойдет до тебя. И вообще грустно, что моя переписка с тобой так глупо расстроилась и черт знает из-за чего, из-за адреса, из-за улицы, так как про дом Коровина ты уже писала. На какой улице этот дом окаянный? На Петровке?

Ты, положим, очень занята, но Маше ничего бы не стоило прислать мне адрес. Ну да все равно.

У нас тепло, туманы. Я сижу в саду и то думаю, то злюсь. Получил и от Телешова письмо насчет Шольца.

Благословляю тебя и целую.

Твой А.

762*. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

Телеграмма

[17марта 1903 г. Москва]

Петровка Дом Коровина 35. Оля

763**. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

17-ое марта [1903 г. Москва]

Ты все недоволен мной и наказываешь меня молчанием. Дусик, снимись у Дзюбы и пришли мне свою фотографию. Тебе это не очень трудно? Я хоть с новой фотографией поеду в Петербург. Я, верно, уже на Страстной удеру. Мама уедет из Москвы отдыхать, Маша¹ пусть говеет на свободе, она просилась, а я уж буду жить студентом. Где остановлюсь - не знаю. К Мухину не хочется. Очень уж тяжело вспоминать пережитую там болезнь. Хочется поближе к театру. Говорят, Европейская гост. близко, но будто дорого там. Ничего еще не знаю. Как мне не хочется ехать!

Все теперь съезжаются в Ялту, и тебе будет веселее. Я ненавижу всех людей, едущих в Ялту, т.е. не в Ялту, а к тебе. Завтра едет Миров, в субботу Маша. Бунин собирается. Екатерина Павл. поехала. Играю я из последнего.

Сегодня был в театре вел. князь Николай Михаил., уехал после 3-го акта на Кавказ. Был в мужском фойе, но там его очень холодно встретили, никто даже, говорят, внимания не обратил. Миров смотрел, Лазаревский. Расскажут тебе свои впечатления.

У нас очень тепло, ходят почти в летнем. Солнце греет славно. Кошки по вечерам задают концерты на крышах. Все как следует.

У Андреевой ангина, и сегодня Наташу играла Литовцева². Ничего себе, крепко. Я сегодня ходила покупала себе шляпу, платье для Петербурга. Миров обедал у нас, и мы справлялись с обедом сами с Ксенией, т.к. Маша отравилась сладким пирожком от Савостьянова. Призывали доктора, он говорит, что отравление, прописал ей лекарство. Сейчас ей лучше. Был Петр Кожевников, кот. очень просил тебя принять его в Ялте, где он будет на Святой. У него есть какое-то дело. Примешь? Шольцу ответишь? Адрес его: Berlin, Siboldstrasse, 6.

Был кн. Шаховской, всё имения покупает. Да, он предлагает поставить тебе свой письменный стол, кресло и диван. Ты согласен? Будь милый, ответь. Мебель может стоять до осени. А осенью я могу дать свой кабинет, а себе буду понемногу приобретать, а то у меня мужская обстановка. Правда? Буду заказывать столяру по рисункам, будет недорого.

Целую тебя, дорогой мой, и жду письма отчаянно. Покойной ночи, пойду спать, а то уже поздно. Знаешь, я последнюю ночь видела тебя во сне, и ты меня так горячо и сильно обнимал и целовал крепко. Как хорошо! Когда это будет наяву! Поцелуй мамаше ручку за меня. Кланяйся всем.

Твоя Оля

764. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

Телеграмма

[17 марта 1903 г. Ялта]

Все благополучно.

765. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

18 марта [1903 г. Ялта]

Дуська моя, замечательная, наконец ты прислала свой адрес и все опять вошло в свою колею. Спасибо, голубчик. Слезное письмо твое, в котором ты себя ругаешь перед отъездом к Черниговской¹, получил я утром, прочел - нет адреса! Готов уже был подать прошение о разводе, как в полдень получил телеграмму.

Стало быть, на Фоминой я приеду в Москву, приеду до твоего возвращения из Петербурга, встречу тебя, встречу не на вокзале, а дома, побывавши в бане, пописавши пьесу. А пьеса, кстати сказать, мне не совсем удается. Одно главное действующее лицо еще недостаточно продумано и мешает; но к Пасхе, думаю, это лицо будет уже ясно и я буду свободен от затруднений.

Если Маша еще не уехала, то скажи ей, чтобы она привезла немного колбасы вареной. Слышишь? Все остальное добудем у Кюба. Фотографию, о которой ты писала², пришлю тебе, вероятно, в Петербург с В. К. Харкеевич. Если есть ложи не дороже 30, ну 40 рублей, тогда закажи для В. К. ложи ("На дне" и "Дядя Ваня"), если же нет таких дешевых и вообще нет лож, то, дуся моя, не сердись на своего глупого мужа, запиши ей 2 кресла по 3 рубля на эти две пьесы. Я тебя обожаю, роднуля, люблю.

Завтра опять буду писать. Не говори глупостей, ты нисколько не виновата, что не живешь со мной зимой. Напротив, мы с тобой очень порядочные супруги, если не мешаем друг другу заниматься делом. Ведь ты любишь театр? Если бы не любила, тогда бы другое дело. Ну, Христос с тобой. Скоро, скоро увидимся, я тебя обниму и поцелую 45 раз. Будь здорова, деточка.

Твой А.

766*. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

19-ое марта утро [1903 г. Москва]

Что же, трагедия с адресом кончилась наконец, милый мой? Ты успокоился? Повторяю, что я писала тебе несколько раз, что д. Коровина на Петровке¹.

Опять ты спрашиваешь, что тургеневское пойдет у нас. Я тебе писала что, и кто играет главные роли. Ты просто, дусик, забываешь. Пойдет "Нахлебник", "Где тонко, там и рвется" и "Провинциалка".

Читал, как Кугель нас отделал? Мы друг друга лицемерами зовем теперь, или сигнализацией².

Как чувствует себя Горький? Видишь ли ты его, и отчего не пишешь?

Вчера был у нас Конст. Серг. Он в духе, интересный, славный, бодрый. Была Надежда Ивановна, был Иван Павл., кн. Шаховской, Лазаревский. Надежда Ив. жила у Саши, пока его жене делали операцию у Штрауха в лечебнице.

Антонка, я так мечтаю о том времени, когда мы будем вместе, что мне все кажется теперь маловажным, и не знаю, о чем писать.

Собираю тряпки для Петербурга, деньги у меня летят, черти, а ничего особенного не делаю. А мне все равно, по правде сказать.

Сегодня шел дождь утром.

На ночь я всегда читаю один твой рассказик. Так уж привыкла.

Ну, милый мой, писать не о чем. Все благополучно.

Когда ты приедешь, я тебя ровно трое суток буду держать в объятиях, не дам ни есть, ни пить. Согласен? Буду смотреть на своего красивого мужа. Я тебе давно не говорила, что ты красивый? Целую и обнимаю крепко, дорогого моего. Вспоминай обо мне.

Твоя дворняжка

767. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

19 марта [1903 г. Ялта]

Актрисуля моя, здравствуй! Ты извини меня, но наша продолжительная разлука имела свои последствия: я состою в переписке с m-lle Пушкаревой. Чем кончится, к чему приведет эта переписка, не знаю, а пока поздравь меня: она обещает прислать мне свою пьесу. Помнится, в восьмидесятых годах я уже читал эту пьесу. Как бы ни было, я написал ей, чтобы она мне пьесы своей не присылала, так как-де в пьесах я ничего не понимаю, а послала бы к В. И. Немир.-Данченко. Предупреди В. И., скажи ему об этой пьесе, пусть авторитетно скажет ей, чтобы она, П-ва, больше не писала или поставила пьесу свою где-нибудь в провинции, если пьеса хотя немножко не безнадежна.

Я здоров, в последние дни что-то стал покашливать, но, должно быть, это неважно, случайно. Чувствую себя бодро, сижу в саду или немножко работаю в кабинете. Думаю о тебе, о нашей поездке в Швейцарию, в Италию. Будем за границей много есть и много пить пива. Я ведь всю зиму ничего не пил.

17-го марта был на именинах у Алексея Максимовича. К нему приехала жена. Она и он говорят о тебе с восхищением; говорят, что за последний год ты сильно шагнула вперед, играешь чудесно. Я слушал, радовался, что у меня такая жена, и на ус себе мотал.

Я послал одно письмо в Пименовский пер. Получила ли? Ах, дуся, какое это было огорчение с адресом.

Так не забудь же сказать Немировичу насчет Пушкаревой. В письме к ней я так расхвалил его, что, если бы он прочел, то пришел бы в восторг.

Свой петербургский адрес пришли мне заранее. Из Петербурга будешь присылать мне длинные телеграммы, в мой счет, на что ассигную 25 руб.

Знаешь, дусик, "Месяц в деревне" мне весьма не понравился. Пьеса устарела; если у вас она не понравится, то скажут, что виновата не пьеса, а вы.

За зиму я отвык от людей, от жизни, уже ничего не умею, решительно ничего, так что пригласи к себе кого-нибудь, а когда я приеду, то будем спать втроем. Дуся моя, согласна? Нет?

Обнимаю тебя, целую, перекувыркиваю, встряхиваю. Пиши мне каждый день, не терзай меня.

Твой А.

768. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

21 марта [1903 г. Ялта]

Дуся моя, твое последнее письмо просто возмутительно. Ты пишешь, что "в скольких письмах писала, что переезжаем на Петровку д. Коровина", между тем все твои письма целы у меня и только в одном ты вскользь сообщаешь, что перебираетесь в д. Коровина - и мне оставалось думать, что вы перебрались в Пименовский пер. Я так и знал, что я же окажусь виноватым! И все твои письма целы у меня, я покажу их тебе. Ну, да Бог с тобой. С этим адресом была в течение двух недель такая обида, что до сих пор успокоиться не могу.

У нас нет дождя. "Вишневый сад" будет, стараюсь сделать, чтобы было возможно меньше действующих лиц; этак интимнее.

Ну, больше писать не могу, прости.

Твой А.

Ты пишешь, что я невнимательно читаю твои письма. Из чего это видно? Я привезу все твои письма, и ты сама увидишь, что ни одно письмо не пропало и что ни в одном нет адреса.

769*. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

21-ое марта [1903 г. Москва]

Сегодня вечером была сильная гроза, дорогой мой! Духота была днем адская. Сейчас льет дождь сильнейший. Точно в мае. Даже жутко как-то.

В Петербурге у нас все распродано, т.ч. я ничего не могу сделать для Варвары Конст. Напишу Богомолову, может, что случайно перепадет.

Ты пишешь, что, сидя в саду, или думаешь, или злишься? Ты злишься? На кого, на что? А со мной ты не будешь злиться? Мы опять начнем жить сначала. Да, дусик?

Сегодня обедали у нас твоя любимица Мунт и Муратова. Мунт рассказывала о Херсоне¹, о том, что ее любимая роль Нины Заречной, кот. она играет с упоением². Муратова острила понемножку. Приходил Бунин. Я все брожу утомленная. Третьего дня, представь, перед 4-м актом "Столпов" - заснула и слышу сквозь сон третий звонок и не могу встать. Это я-то! Я зимой ни за что на кушетку не сяду во время игры, а тут вдруг - заснула. Сегодня в 4-м акте, во время речи Берника, еле стояла, стояла и дремала.

Кабы мне в Петербурге продержаться молодцом!

Завтра уезжает Маша, и я остаюсь одна. Я ревную, что она будет с тобой. Ты сердишься на меня? Посылаю тебе куличек, пасочку, и яички, и цыпленочка. Хотелось ничего не посылать, а, право, не знаю, что тебе может доставить удовольствие, кроме меня, большой куклы. Если бы я сама могла приехать! Ты так равнодушен ко всему. Т.е. я бы с радостью прислала тебе предметы художеств., интересную картину, напр., но на это нужны деньги; дребедень ты не любишь, я знаю.

Иночка больше не столуется у нас. Буду обедать одна с твоим другом Вишневским. Ты писал Влад. Ивановичу о дейст. лицах в "Вишневом саду"³. А мне ни полслова. Я вообще не могу быть в такой продолжительной разлуке с тобой. Я теряюсь. Я не такой сильный, разумный человек, как ты. Мне уже трудно писать тебе, я не чувствую, что тебя интересует, я не знаю, о чем ты думаешь, какой ты стал. Вообще это ужасно. Я не знаю, за что схватиться, на что опереться. Молодость проходит, а мне все еще жить хочется. А лучше было бы, если бы я смирилась и прекратила бы личную жизнь. Душа у меня сохнет, никто меня не держит в руках, не вразумляет меня, а мне этого надо. Мне так хочется пофилософствовать с тобой! Посидеть у тебя на коленях! Вдруг ты со мной будешь сухой!?

Ну, спи спокойно. Теперь тебе будет весело. Маша приехала, ты и не почувствуешь мое отсутствие. Будете веселиться на Святой. Целую тебя и обнимаю крепко. Такой разлуки я больше не в состоянии переносить. Лучше брось меня. Пиши мне больше о себе.

Твоя Оля

770. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

22 марта [1903 г. Москва]

Дуся моя славная, вот что ты должна сделать перед отъездом в Питер: посмотри, какое у меня есть белье в Москве, и напиши мне подробно. Сколько рубах, сколько подоконников и проч. Из Петербурга будешь телеграфировать. Между прочим, ты протелеграфируешь, в какой день вернешься в Москву; если ты вернешься, скажем, во вторник, то я в Москве буду уже в понедельник. На вокзал не поеду тебя встречать, а буду поджидать дома, с распростертыми объятиями.

Милая дуся, ну для чего мог бы понадобиться мне до осени стол Шаховского. Ведь до осени мы будем путешествовать, и неужели у тебя нет страха к чужой мебели, с ее запертыми ящиками, с разговорами потом, что мебель-де испорчена у Чеховых, и проч. и проч. Не нужно, не нужно! Мы купим и письменный стол, и диван, все свое заведем. Понадобится корова или лошадь - купим и их.

Ты пишешь, что в Ялту едет много народу, что мне будет не скучно. Мне нужна жена, а не гости, дуся моя, и никого я не хочу видеть.

Начальнице вручил фотографию твоей мамы, а моей тещи. Получишь на Страстной. Родная моя, пиши мне побольше! Умоляю тебя на коленях! Прошу убедительно! Не ленись, не обращай внимания на головную боль, а садись и пиши, пиши, о чем хочешь, каждая твоя строчечка дорога мне.

Ну, целую тебя, немочка моя Книпша, обнимаю и еще раз целую.

Твой А.

771**. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

22-ое марта вечер [1903 г. Москва]

Вот и Маша уехала на юг. Я теперь одна во всей квартире. С какой грустью я смотрела на уходящий поезд! Сегодня после вчерашней грозы шел снег; слякоть, сырость.

Ты не очень сердился, что не привезли Шнапа? Мне ужасно было бы грустно без него. Если ты хочешь, я попрошу Ивана Павл. захватить его в Ялту. А ты мне ответь.

Шнап ужасно мил, не лает, игрун, вообще смешной.

Сегодня с вокзала я по дороге заехала к Шлиппе, где бываю раза два в год по старой дружбе. Ужасно мне всегда рады там. Застала лазарет: у матери рожа, у дочери ангина. И то и другое заразно. Правда? Сидела, смотрела, как люди наполняют свою жизнь никому не нужными хозяйств. мелочами. Жалко смотреть на них. Губернатор тульский был там. Подсмеиваются над ним. Разговоры о приезде Государя, о парадах, о выходах. Я хлопала ушами. К обеду приехала домой. Нахлебник не пришел¹, и я обедала одна, потом легла и читала повесть Куприна "Трус" в "Журнале для всех". Попила чайку и пошла играть "На дне". Приходила за кулисы помпезная Olga Solovieff, как значится на ее визитной карточке. Говорила несвязные слова, приглашала меня с Вишнев. ужинать, но я отказалась. Лепетала что-то про твои карточки, но я не поняла. Хорошо, что недолго сидела. Завтра обедают у меня Раевская и Качаловы. В театре все обиженные. Раевская на то, что ей не дали роль BienaimИ в "Где тонко, там и рвется", Савицкая на то, что ей дали ключницу в "Нахлебнике", Адурская на то, что отдали дублировать роль Насти другой в ее отсутствие, которая и будет играть. Все страдают, бедные, и я понимаю их. Во вторник утром иду смотреть "На дне"². Мне даже смешно.

Ты хочешь приехать раньше меня в Москву? Почему? Мне бы хотелось встретить тебя и водворить тебя. Приедет грязный мой муж. Срам, целую зиму не мылся, у тебя, верно, кора на теле. Как это ты можешь терпеть?! А я тебя буду заставлять каждый день мыть шею и уши. А к Черниговской поедем? Непременно?

Завтра я встану поздно.

Будь здоров, дорогой мой. Высиживай и выхаживай действующее лицо в "Вишневом саду". Скажи Варв. Конст., что продажа у нас закрыта. Может быть, что-нибудь можно будет устроить.

Целую тебя тепленького, вкусненького, обнимаю и кусаю за ушко.

Твоя Оля

772. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

23 марта [1903 г. Ялта]

Милая моя бабуля, ты сердишься на меня из-за адреса, все уверяешь, что писала, да будто еще несколько раз. Погоди, я привезу тебе твои письма, ты сама увидишь, а пока замолчим, не будем уже говорить об адресе, я успокоился. Затем, ты пишешь, что я опять спрашиваю насчет тургеневских пьес и что ты уже писала мне и что я забываю содержание твоих писем. Ничуть не забываю, дуся, я перечитываю их по нескольку раз, а беда в том, что между моим письмом и твоим ответом проходит всякий раз не менее десяти дней. Тургеневские пьесы я прочел почти все. "Месяц в деревне", я уже писал тебе, мне не понравился, но "Нахлебник", который пойдет у вас, ничего себе, сделано недурно, и если Артем не будет тянуть и не покажется однообразным, то пьеса сойдет недурно. "Провинциалку" придется посократить. Правда? Роли хороши.

Всю эту зиму не было у меня геморроя, а сегодня я настоящий титулярный советник. Погода дивная. Все в цвету, тепло, тихо, но дождей нет, побаиваюсь за растения. Ты пишешь, что ровно трое суток будешь держать меня в объятиях. А как же обедать или чай пить?

От Немировича получил письмо¹; спасибо ему большое. Не пишу ему, потому что недавно послал письмо.

Ну, будь здорова, дворняжка. Про Горького я уже писал тебе: он был у меня, и я у него был. Здоровье его недурно. Рассказа "Невеста" прислать не могу, ибо у меня нет; скоро прочтешь в "Ж. для всех". Такие рассказы я уже писал, писал много раз, так что нового ничего не вычитаешь. Можно тебя перевернуть вверх ногами, потом встряхнуть, потом обнять и укусить за ушко? Можно, дусик? Пиши, а то назову мерзавкой.

Твой А.

773**. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

23-ье марта вечер [1903 г. Москва]

Поздравляю тебя, дусик, с m-lle Пушкаревой!¹ У нее глаза, как маслины, поэтические кудри и одинокий зуб, который ютится на мягкой губе, алой и вкусной. У тебя хороший вкус. Она работает бумажные цветы, а пьесу - она, верно, забыла, когда писала. Ну, это ничего. Ты предлагаешь по твоем приезде в Москву спать втроем, так вот я ее приглашу. Ты доволен? Да, милый мой?

Письмо, посланное в Пименов. пер., не дошло до меня. M-me Коновицер переправила адрес и опустила в ящик. Надо справиться на почте. А письмо милое? Стоит справляться?

Я сегодня встала в 12 час. Проснулась с головной болью, приняла фенацетину и осталась лежать. Сидела у меня Эля с своей подругой. Я ее дразнила, что их брак style modern. Она улыбалась, но говорила, что это хорошо, ей нравится.

Днем была у меня Вера Васильевна Котляревская из Петербурга, очень изящная дамочка, интересная, умная. Ее муж написал книгу о Гоголе. Просматривал в "Мире Божьем"?² Потом я ходила к маме, притащила ее и Николашу к себе обедать, вместе с ростбифом. Пришли Качаловы и Раевская, кот. флиртовала с Николашей. Ели по-хорошему и винцо попивали. Спасибо, дусик, за Ай-Ян, кот. привезла великолепная Olga Solovieff. От квартиры все в упоении. Качалов мягко острил.

Вечером играли "Столпы", и я опять дремала на сцене во время речи Берника.

Завтра я собираюсь обедать у Алексеевых, а вечером брать ванну. В субботу Лужский хочет устроить обед и вечеринку для труппы. Сегодня я записала билеты на Дузе, на последние спектакли, для тебя тоже записала. Тебе хочется пойти? Это будет в конце апреля и в начале мая³.

Где я буду жить в Петербурге - еще не знаю. К Мухину не хочется из-за воспоминаний.

В Петербурге кто-то распространил слух, что при нашем театре основывается библиотека из произведений литерат. дам. Как это тебе понравится? И твоя подруга Чюмина прислала все свои сочинения. Ты хохочешь? Котляревская привезла эти книги и спрашивает, куда их девать.

Хорошо ли Маша доехала? Не качало ее? А рассеянный Саша не остался где-нибудь по дороге?

Мне ужасно хочется потрогать твое лицо, волосы, погладить тебя. Золотой ты мой. Как мы славно с тобой поедем. Я так давно не была за границей.

Нежно, нежно целую тебя, ребрышки не поломаю, не бойся. Будь здоров, весел, не хандри.

Пиши "Вишневый сад".

Целую и обнимаю.

Твоя собака

774. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

24 марта [1903 г. Ялта]

Родная моя, не забудь увидеть в Петербурге Модеста Чайковского и попросить его от моего имени, чтобы он возвратил мне письма Петра Чайковского, которые взял у меня для своей книги (Жизнь П.И.Ч.)¹. Если же Модеста Чайковского нет в Петербурге, то узнай у Карабчевского или у кого-либо из литераторов, где он и нельзя ли добыть его адрес, если он за границей. Поняла? Если поняла, то, значит, ты умная у меня.

"Где тонко, там и рвется" написано в те времена, когда на лучших писателях было еще сильно заметно влияние Байрона и Лермонтова с его Печориным; Горский ведь тот же Печорин! Жидковатый и пошловатый, но все же Печорин. А пьеса может пройти неинтересно; немножко длинна и интересна только как памятник былых времен. Хотя я и ошибаюсь, что весьма возможно. Ведь как пессимистически отнесся летом я к "На дне", а какой успех! Не судья я.

Скоро, скоро мы увидимся, старушка моя милая, бесценная. Я буду тебя обнимать и ласкать, буду с тобой ходить по Петровке.

Кричу тебе ура и остаюсь навеки твой заброшенный, полинявший и тусклый муж.

А.

В "Мире искусства" тебя хвалят, Книппуша². Я послал тебе сегодня номер, в котором хвалят. Горжусь, дуся моя, горжусь!

775. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

25-ое марта ночь [1903 г. Москва]

Голубчик мой, как меня тронули цветочки, кот. ты мне прислал! Нежный ты мой, изящный! Они у меня все стоят на письменном столе в трех вазочках. Мне вчера повезло на цветы. Была без меня петерб. баронесса Вульф и оставила мне цветы; потом Бутова на улице поднесла мне букетик подснежников.

Утро вчера я была у Чемоданова, потом у портнихи, потом в театре, где была репетиция "На дне" с новыми Пеплом¹ и Настей и где меня все дразнили, что я погибаю от ревности. Потом я была у Марии Федор. Она вышла первый раз после ангины. Я болтала с Женичкой². Потом приехала Мария Федор., потом Морозов, Маклаков, супруг ейный³, беседовали, все об адвокатуре, о суде. Потом Маклаков довел меня до "A la toilette"⁴, где я маме покупала зонтик. Потом была дома, потом поехала обедать к Алексеевым. Обедали m-me Котляревская, Стахович и Вишневский. После обеда прибыл Немирович. Болтали славно, о тебе говорили.

Симов весной едет смотреть цветущие вишневые сады, чтоб писать декорацию. Говорят, ужасно смешные фамилии у тебя в пьесе.

Вечером я дома мылась в ванне. Как чудесно! Ты увидишь. Ты будешь каждую неделю брать ванну. Я буду твоим банщиком.

Ты мне сегодня обидчивое письмо прислал, ужасно обидчивое. Ну, кончи, не гневайся.

Сегодня днем я смотрела утренний спектакль "На дне". Леонидов - Пепел мне понравился очень. Приятный актер, видный мужчина, с голосом и темпераментом. Есть у него общетеатральный тон и приемы, но это сойдет. Это хорошее приобретение. Настя - Токаревич ничего себе, робко только, да и что спрашивать с ученицы на первых спектаклях! Поучится. Я на будущий сезон устрою себе дублерок на каждую роль, чтоб можно было удирать к тебе.

Обедала я дома совсем одна. Потом лежала, дремала, т.к. мало сплю. Сейчас с аппетитом отыграли "Три сестры". Сбор был хороший, принимали отлично. Ни "Дно", ни "Столпы" не принимают так, как твои пьесы. Мама смотрела и была в диком восторге. Я играла 4-й акт в ударе. Много провинц. актеров смотрело. Приятный спектакль был.

Мама увезла меня к себе чай пить. Уже третий час, и надо идти спать. Прочту еще твой рассказик.

Кланяйся Маше, мамаше.

А тебя жена велела целовать со вкусом и велела сказать, что безумно жаждет встречи с тобой и жизни с тобой.

Собака.

Видела Федорова, кланяется тебе, едет в Крым.

776. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

26 марта [1903 г. Ялта]

Дусик мой, здравствуй! Сейчас были супруги Горькие, был Средин А., Званцева; не знаю, успею ли написать это письмо, чтобы оно пошло сегодня. Я жив и здоров, ничего нового и ничего особенного не произошло и не происходит. От жены нет писем уже третий день, но я не обижаюсь, а только горюю. Сегодня ветер, и, вероятно, поэтому я покашливаю весь день.

Ты должна: 1) написать мне точно, в какой день выедешь из Москвы, 2) по какому адресу я должен писать в Петербург, 3) какого числа возвратишься в Москву. Последнее ты мне протелеграфируешь заранее, чтобы я вовремя мог заказать себе билет по железной дор.

Целую тебя, моего дусика, обнимаю. Пиши мне, если еще не забыла. Ну, Господь с тобой.

Твой А.

Телеграфируй, когда выедешь из Москвы. Вообще не жалей денег на телеграф все это время.

777*. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

26-ое марта [1903 г. Москва]

"На дне"

Сейчас, дусик, вместо "Столпов", внезапно играем "На дне". У К. С. флюс. Еле собрали актеров. Были курьезы. Баранов ответил по телефону, что "не приедет". Грибунина нашли, привезли сильно выпившего, ругается, и на сцене между слов роли бормочет свое. Смешной. Сбор пострадал. "Столпы" дали полный, а сейчас из-за перемены в зале пусто. Дразним Вишневского¹. Играют сейчас второй акт. Вместо Баранова Кривого Зоба взялся играть Харламов. В театре, конечно, волнение. А мне хотелось сегодня играть "Столпы", в последний раз².

На улице тепло, как в начале мая. Славно. В такую погоду ты мог бы быть здесь. Как все нелепо. Белье твое я посчитаю. Но его очень немного здесь, привози побольше, не забывай, что ты женат, т.е. зимой ты об этом можешь забывать, но теперь нет.

Сегодня я обедала с Вишневским. Приезжал Влад. Ив. сообщить о перемене. Вишневский гогочет при мысли, как ты будешь браниться при получении официальной бумаги³. Он нарочно это сделал, чтобы тебя посмешить.

Если ты хочешь приехать днем раньше меня, то жди меня в моей комнате, чтобы встреча была без свидетелей, чтоб я могла бы тебя целовать и обнимать сколько захочу. Vous comprenez?⁴ Сегодня все утро провозилась с портнихой. Потом была в "Славянск. базаре" у бар. Вульф; она симпатичная женщина. Сидели там ее родственники, один из них Толбузин, оказывается, хорошо знаком с Володей, с мамой. Мне было немного неприятно, потому что очень хвалили меня в глаза как актрису. Я не люблю словесную похвалу, это должно чувствоваться, а когда говорят, то выходит грубо.

Что, бутончики в вишневом саду распускаются? Что ты ответишь? А ты сам мягкий, ласковый? Мне так хочется любви, нежности, красоты чувства, так хочется отдохнуть с тобой! Уедем, Антончик!.. Чтобы нас никто не знал, никто не мешал. Я буду ухаживать за тобой, нежить тебя, баловать. В Москве ты будешь пописывать "Вишневый сад".

Я не знаю, где я буду жить в Петербурге. Там, куда меня зовут Конст. Серг. и М. П., комнаты есть в 3 р. в сутки, но обед домашний 1 р. 75 к. Это ужасно дорого. Правда? А жить совсем одной в чужой гостинице - тоже неприятно. Не знаю, как быть. Я почему-то мечтаю - если будет дивный апрель, что ты приедешь на Фоминой и мы с тобой покутим в Петербурге. Если будет тепло и солнечно, то можно. Ты желай этого, и это удастся. Я буду желать сильно.

Ну, addio, теперь уже недолго терпеть. Обнимаю и целую тебя пока мысленно. Целую тысячу раз, чтоб ты отогнал меня.

Твоя Оля

778*. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

27-ое марта 8 ч. веч. [1903 г. Москва]

Вот сколько твоего белья у меня, дусик милый: одна ночная рубашка, 3 денных, кот. ты не носишь, 1 фуфайка, 1 пара егерских и 1 пара бумажных подоконников, 3 пары носок, 2 хороших платка, остальные ты не употребляешь. Вот и все. Привози три ночных, 5 денных, сетчатые фуфайки, егерских по три штуки и того и другого, все носовые платки (10), полотенца я тебе здесь куплю, три пары носок, потом непременно привези 4 простыни с моими метками, своих не вози; не капризничай, что это много, а привози, они нужны. Костюм тебе надо будет заказать здесь, пальто есть, шляпы есть. Воротников купим.

У нас прямо лето. Ходят в одних платьях. Я целое утро торчала у Чемоданова. Он недавно смотрел "Три сестры" и в большом восторге. Он очень аккуратно лечит мне зуб, около которого была фистулка; прежде давно бы его выдернули, а он тщательно чистит все канальцы и хочет мне его спасти. Потом была у мамы, ела превкусную солянку. Д. Карл ушел опять из больницы, едет на полгода в качестве массажиста к Чичерину в деревню. Несчастный он человек. Что дальше с ним будет?! Нигде он не может пристроиться. Везде воюет. Жалко смотреть на него. Мама все какая-то разбитая, переутомленная. Я терзаюсь. Как-то негде отдохнуть. У всех тяжело. Бедный Николаша, убивший в себе все, превратившийся в ремесленника, работающего только для добывания денег для семьи и влачащий жизнь, нервный, раздражительный. Жизнь или очень проста или очень сложна.

Вчера вечером, вернувшись из театра, я нашла наших дев в сильном испуге: они сидели в комнате рядом с кухней и работали, как вдруг в кухонное окно влетел камень, но ударился об дерево; через 5 минут летит другой, большой, в окно, где они сидели, пробивает обе рамы и чуть не попал в лицо Ксении, осколки были в волосах. Это ужасное нахальство. Доложили швейцару, конечно, никого не нашли. Все-таки странно. И мне было жутко спать; ведь совсем одна я во всей квартире. Прислуга далеко.

Твое письмо сегодня читала на извозчике, когда ехала к Чемоданову. Швейцар дал мне его, когда я уходила.

Я сейчас поеду очень далеко, за Москву-реку, к Кемпе, где я еще ребенком бывала. Я два года не была там. Делаю это для мамы. Эти люди нам много помогали после смерти отца. Настю играет Токарская сегодня.

Мне, милый, тоскливо.

Я разбирала белье и поцеловала твою рубашку, нежно мне стало на душе. Когда я тебя увижу!

Целую нежно и горячо.

Оля

779. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

28-ое марта [1903 г. Москва]

"На дне"

Играем последний спектакль в Москве, дорогой мой. Кончился сезон, которого боялись. Кончился благополучно вполне. Играют 2-й акт. Сегодня весь день снимали "На дне" у Шерера и Набгольц. Он сделал такой дивный альбом "Власти тьмы", что просто не налюбуешься. Наконец нашли фотографа-художника и после праздников снимаем "Три сестры" и "Дядю Ваню". Уже заказали подмалевать декорации. Тебе подарок будет. В конце снимания Влад. Ив. оделся босяком при общем хохоте и снялся со всей ночлежкой, якобы читая что-то умилительное. Потом начали дурить: полиция берет Влад. Ив. и Конст. Серг., а вся ночлежка плачет и убивается. Хороша будет картинка. В конце концов снялись босяками Конст. Серг. без грима и Влад. Ив., обнявшись. Смеху было много. В фотографии нас угощали превкусной закуской: грибки, пирожки, бутерброды, икра, селедка etc, чай. Видишь, как славно. Первый раз снимались без мучений. И помещение большое, и воздуху много. В твоих пьесах ты должен будешь сняться с нами, участвующими.

Отыщу в Питере Модеста Чайковского и скажу или напишу ему о твоей просьбе¹.

У меня сейчас в уборной фрукты и конфекты от мамани и конфекты от Влад. Ив. Изобилие. Вишневский сообщил, что Olga Solovieff принесет мне цветы. Очень рада. Хотя лучше не надо от нее.

Вчера я, милый, продежурила вечер у Кемпе. Огромное поле для наблюдений. Я сидела и про себя ухмылялась. Если бы ты мог видеть! Было рождение старика, и старшая дочка "представляла". Оделась красным капуцином, в шапке, бороде, вывезла тележку с подарочками, пела юморист. куплеты на опереточные мотивы и подносила подарочки. Это было удивительно стильно, т.е. в стиле их дома, жизни. И глупо и смешно. Потом она с сестрой сюрпризом играли папаше на двух роялях. Все очень чинно, добродетельно, но как смешно! Я точно с другой планеты попала туда. Зато меня встречали с огромным почетом; назад повезли на резинах, на своей лошади. Это ведь даль ужасная. Завтра утром я, дусик, еду верхом в Кунцево, с Борей Кемпе, кот. учится в Мюнхене и приехал на каникулы. Я его знала мальчонком еще. Это будет хорошо. Я освежусь. Поеду на их смирной лошадке "Нана". Я рада. Обедаем завтра у Лужских все - окончание сезона.

Акт кончился. Целую тебя крепко, милый мой, обнимаю.

Отчего ты Маклаковой не пришлешь что-ниб. написанное твоей рукой? Она так просит. Ты забыл?²

Обнимаю, целую много раз.

Твоя Оля

780. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

28 марта [1903 г. Ялта]

Актрисуля моя изумительная, я загорел отчаянно и теперь боюсь, что, когда ты увидишь меня, ты замахаешь руками и потребуешь развода. А мне так хочется с тобою пожить! Хоть немножечко! Цыпленка получил и поставил его на видном месте, как свинью (с поросятами на спине). Спасибо, дусик! А кулич не произвел на меня впечатления, я подарил его матери. Ты пишешь, что будешь заставлять меня мыть себе шею. Дуся родная, шею-то я и в Ялте мою, а вот остальное-то как?

Сегодня приходила начальница прощаться, уезжает в Петербург. Я дал ей адрес Батюшкова (Литейная 15), от которого она узнает твой адрес.

Прежде чем уехать в Петербург, сними с электричества стеклянные колпачки и спрячь их - так говорит Маша. Это надо, а то без тебя будут шалить и жечь электричество. И Маша говорит, что "Дядю Ваню" вы играете с дрянными декорациями, а одна дама сегодня очень бранила Петрову и Савицкую; первую бранила вообще, а вторую за "Столпов". Шнапа или Фомку оставь у себя; если бы я знал, что это такая хорошая собака, то не настаивал бы. Пусть будет в Москве, я ее и там увижу.

Сегодня небольшой дождик. Немножко нездоровится. Пью каждый день кефир.

Этот год еще не наступил как следует, а я уже составил планы, как нам, т.е. мне и тебе, проводить будущий год. Ты уже забыла, какой я, а я тебя помню, думаю о тебе постоянно, точно расстались мы вчера. А Саша Средин радуется, что расстался с супругой. И мадам Голоушева рада, что рассталась с мужем. Вот поди ж ты.

Ну, зулуска, жду телеграм