Чехов Антон Павлович - Переписка А. П. Чехова и О. Л. Книппер, Страница 24 - Книги

nbsp; У нас объявился жилец: великолепный дымчатый кот, крупный, ночевал, ловит мышей всю ночь и мурлычет сладострастно. Чудесное создание.

А знаешь - Инночка невеста.

Вчера смотрела "Вишневый сад" Ермолова, Федотов, который в восторге от пьесы и игру хвалит. У Ермоловой в последнем акте были мокрые глаза, и аплодировала она усердно.

Москвин умоляет, нельзя ли ему вставить фразу в 4-м акте. Когда он давит картонку, Яша говорит: "22 несчастия", и Москвину очень хочется сказать: "Что же, это со всяким может случиться". Он ее как-то случайно сказал, и публика приняла. Разрешишь? Он теперь горд - у него сын. Когда же у нас с тобой родится?!

Ты хочешь на войну? А меня куда ты денешь? Лучше поживи со мной, оставь войну, а? Поудим рыбку лучше. Завтра Маша уезжает. Будет с тобой. Целую и обнимаю и крещу тебя, мой дорогой, милый.

Твоя Оля

976**. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

17-ое марта [1904 г. Москва]

Вот я и одна осталась, дусик мой! Устала сейчас сильно.

Когда провожала Машу, то заехала к Езучевской, поговорить относительно Царицына.

Она очень славная старушка, уютно у них - молоденький сын-художник пишет, тут же его молоденькая жена вышивает на пяльцах, оба как дети. Приняли меня, конечно, торжественно. Она говорит, что в Царицыне действительно сыро, но у них на горе, как в бане, по ее выражению. За дом она хочет 11000 р., говорит, что стоил он им 18 000 р. Но загвоздка вот в чем. Аренды осталось лет 12, 13, но с правом возобновления, только вместо 36 р. надо будет платить 39. Это, конечно, надо все заранее хорошенько узнать. Предлагает снять дом на лето и пожить и убедиться, что сырости нет. Как ты думаешь? Я все-таки рада, что побывала у нее. Она с такой любовью вспоминает свою жизнь в этом доме, рассказывала, как они строили, как сажали сад, цветов у них масса всегда была, и огород. Профессор был любитель всего этого. Ну, вот, напиши, что ты думаешь.

Сегодня репетировали "Вишневый сад" с дебютантами: Дуняша - Адурская, Яша - Андреев¹, Аня - Косминская, Трофимов - актер Николаев, желающий поступить к нам, очень приличный, молодой, но с акцентом, но, кажется, очень понимающий и толковый². Его почти что взяли. Дуняша приятная, хорошенькая, с огоньком. Андреев мог бы быть хорош, если бы не его забитость, непривычка к сцене. Аня очень мила во 2-м и 3-м актах, а в 1-м тяжела еще и драматична. Аня только на всякий случай готовится. Халютина в ожидании младенца, уже на половине.

Сегодня кончили у нас электричество в квартире, теперь будем наводить чистоту. Обедали у меня Лёля с женихом и с теткой. Мама моя лежит с ангиной, и я не могла попасть к ней сегодня.

Сыграли последний раз "Дядю Ваню". Приятно было. Еще два "Садика", и крышка московскому сезону.

Антонка, я хочу тебя видеть, хочу говорить с тобой, глядеть на тебя, чувствовать близко твою красивую большую душу. Ты смеешься над моими словами?

Яворская подвизается в Москве и приводит всех в ужас своей особой, но, кажется, полно у нее³.

У нас новые кровати, приезжай, теперь хорошо будет спать.

Целую тебя и обнимаю. Не сердись на меня и не говори мне обидных слов, что ты для меня ничто, или что-то в этом роде.

Твоя Оля

977. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

18 марта 1904 [Ялта]

Собачка моя гладенькая, сообщи немедля, когда, т.е. в какой день, ты выезжаешь в Петербург, а также куда мне писать в Петербург в первые дни после твоего отъезда. Ведь ты не пришлешь мне телеграммы. Всем родственникам всегда рассылаешь телеграммы, а для мужа законного и двугривенного жалко. Мало я тебя бил.

Островский - это не родственник, а сын моего учителя математики в гимназии¹. Он как-то взял у меня взаймы 15 руб. и конечно не отдал и с той поры появлялся ко мне всюду, даже в Перми приходил, но я его не принимал; выдает себя за актера.

Видел я Орленева в "Искуплении" Ибсена. И пьеса дрянная, и игра неважная, вроде как бы жульническая. Сегодня получил от Ивана письмо насчет Царицына; ему нравится.

У вас тепло, а у нас холод, ветер лютый. Кровати не покупай, погоди, купим вместе, когда приеду.

О твоей Лулу ни слуху ни духу. Скажи Немировичу, что звук во II и IV актах "Вишн. с." должен быть короче, гораздо короче и чувствоваться совсем издалека². Что за мелочность, не могут никак поладить с пустяком, со звуком, хотя о нем говорится в пьесе так ясно.

А что слышно про дядю Сашу? Его адрес: "Манчжурская армия", или "В Манчжурскую армию", затем название полка и чина. Можно посылать без марки.

Что же ты, собака, не скучаешь по мне? Ведь это свинство. Ну, благословляю тебя, целую и обнимаю. Христос с тобой.

Твой А.

Сапоги хороши, только почему-то левый тесноват, и оба стучат при ходьбе, так что в них не чувствуешь себя интеллигентным человеком. Но вид у них красивый.

В театр ходил в сюртуке.

978**. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

18-ое марта вечер [1904 г. Москва]

Дорогой мой, сегодня заходил Саша Средин и не застал меня, оставил записку относительно Царицына. Художник Мартынов (отец жены Львова) отлично знает эту дачу, т.к. в продолжение 10 лет проводил там воскресенья. Он теперь в Ялте, и самое лучшее, если бы ты с ним поговорил. Леонид Средин может привезти к тебе Мартынова, и ты расспросишь обо всем. Правда, это хорошо? Все говорят, что на этой даче не сыро, а Царицыно вообще сыро. Напиши Леониду, чтоб он привез Мартынова. Мартынов, говорят, славное существо, и уж, конечно, не соврет.

Сыграли сегодня "Вишневый сад" с двумя дебютантками - Даурской - Дуняша и Косминской - Аня¹. Лилина вдруг опять захворала, и хорошо, что Косминская хоть немного была готова. Она молодцом играла, крепко, не смутилась, была очень мила, только в первом акте была немного тяжела. Теперь "Вишневый сад" идет гораздо стройнее, мягче - отзыв всех. Адурская очень понравилась. Принимали сегодня хорошо.

После спектакля пил у меня чай Сулержицкий. Он какой-то утомленный, измотанный, и от безделья и от вечного надзора, хочет все в деревню. Славный он.

Мама моя схватила ужаснейшую ангину, сильный жар, мучается, бедная, еле говорит, ничего не может есть. Лечит Гриневский.

Дусик, я соскучилась по Вас. Какой Вы? Все такой же? Чем Вы занимаетесь? Отчего умалчиваете? Прочтите о "Нелепой секте". Не желаете ли поступить в оную?

Скажи Маше, что был коровинский управляющий и взял только за три дня.

Вся труппа уезжает в субботу в Петербург, почти вся².

А я все забываю переслать твои портреты³. Прости. Я купила тебе игрушку, пришлю с Костей. Получил ли ты штиблеты и япончика?

Завтра кончаем моск. сезон. Пора вздохнуть. Я играю 9 вечеров подряд.

До завтра, дорогой мой.

Какова погода? Каково самочувствие? Что в саду делается? Будь весел, родной мой. Скоро уж увидимся. Целую и обнимаю.

Оля

979. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

19 март [1904 г. Ялта]

Милая жена моя, дрянь, собака, отчего нет писем? Ты написала мне карандашом письмо, и с той поры ни одного письма, и я не знаю, жива ты, или не жива, или вышла замуж за другого. Так хорошие жены не делают даже с плохими мужьями, а ты меня мучаешь своим молчанием, я не знаю, что мне делать, хоть в Москву ехать.

Сегодня неожиданно явились ко мне Сытин и священник Петров. А погода скверная, холодная, пасмурная; они приехали "подышать" теплым воздухом, погреться - и не снимают своих шуб.

Приехала О. М. Соловьева, сидела два часа, молола черт знает что, помешала писать это письмо. Пошла она вниз пить чай, слышится ее голосок.

Штиблеты получил, Лулу прислала. Очень хорошие, спасибо, моя радость. А японец - дурного тона, безвкусица страшная. Теперь я щеголяю в новых сапогах, радуюсь, что мне Бог дал такую жену.

Обнимаю тебя, целую, благословляю. Боюсь, что ты не сообщишь мне о дне, когда выедешь в Петербург. Сообщи также адрес, куда посылать тебе первые письма (т.е. те, которые я буду писать тебе до получения твоего адреса).

От Лулу никаких известий. Ну, Господь с тобой, моя милая половинка.

Твой А.

980**. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

20-ое марта утро [1904 г. Москва]

С добрым утром, дорогой мой! Проснулась в своей солнечной комнате, умылась и села писать тебе.

Отчего это мои письма склеиваются?! Не понимаю.

Вчера кончили сезон. Публика, по обыкновению, орала, галдела. Андреевой после каждого акта подавали корзины с цветами на прощание. От нас, товарищей, подали огромную белую корзину - очень красиво. Лилиной была корзина. Одна твоя жена была без цветов, подали только пучок роз и нарциссов с надписью: "Из Красного стана, Моск. губ.". Не понимаю. Меня очень тронуло. И еще пучочек получила. Выходила на сцену почти вся труппа, но многих не было, и вообще прощание было не такое симпатичное, как раньше, многих не было.

Никуда не ездили после спектакля. Видно, что Влад. Ивановича нет здесь. Играли Лилина, Халютина.

В квартире у нас будет хорошо. Придут полотеры завтра, вычистят все, повешу на окна драпировочки и будет славно. От электричества светло у нас по вечерам, чудесно. Квартира просторная. Один ватер у нас живой, не умолкая действует и день и ночь сам по себе. Чудно.

Вчера я обедала у мамы, была у нее два раза на день и сидела. Ей лучше, легче говорить и жар спал.

Д. Карл писал с Енисея, письмо пришло на 15-е сутки. От д. Саши ни слуху ни духу. Каждое утро беру газеты и немножко жутко.

Да, почему-то вчера Желябужский просил очень усиленно кланяться тебе, благо вспомнила.

Миролюбов заходил в уборную, едет в Ялту. Пиши мне скорее относительно Царицына, я хоть письменно из Петербурга буду переговариваться с Езучевской.

Жду от Маши письма.

Как доехали мои конфеты? Не вытекли? Ты кушаешь? У Albert'a очень вкусные.

В среду я уезжаю, начинаю готовиться. Вчера написал мне Влад. Ив., которого я просила зайти к Мухину на Мойку, что мой веселый номер уже перехвачен Раевской. Это ужасно меня огорчает. Я так радовалась.

Сегодня еду обедать к мамане.

Целую и обнимаю тебя.

Твоя Оля

981. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

[20 марта 1904 г. Ялта]

Милая моя дуся, собака, ты еще не уехала, стало быть, получишь мое письмо. Скажи Москвину, что новые слова он может вставить, и я их сам вставлю, когда буду читать корректуру. Даю ему полнейшую carte blanche¹.

Маша приехала. Говорит, что за дачу в Царицыне хотят 11 тыс. Ну, это дорого. В Царицыне тем хорошо, что близко от станции, можно пешком ходить - это главное. А нет ли там других дач? Или около Бутова, или Подольска? Только непременно около станций. Тебе, дуся, некогда, ты уезжаешь, мне бы самому следовало заняться дачным вопросом и помочь тебе, но обстоятельства сложились преглупо, раньше мая не попаду в Москву.

Идет снег. Холодно.

Теперь буду писать на Мойку 61. Буду писать так: Чеховой-Книппер.

Поклонись Марии Петровне, скажи, что я целую ей ручку. За Мунт я рад, но инженера, у которого роман с нею, мне до боли жаль². У Мейерхольда конечно чахотки нет, как я и говорил.

Ну, супружница, позволь похлопать тебя по спине и пониже, крепко поцеловать и обнять. Скажи Москвину, что я ему завидую; теперь бы за ребеночка я десять тысяч рублей дал³. Мне очень скучно без живого утешения. Ну, да ты постараешься, я на тебя надеюсь.

Твой А.

982*. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

21-ое марта утро [1904 г. Москва]

Опять солнце, опять тепло, родной мой! Как мне хочется с тобой погреться на солнце! Большая муха жужжит на окне. Большой кот сидит на кресле и мурлычет. Большой красный левкой цветет зонтиком. А мне приятно, что я совсем одна в квартире, надолго ли это могло бы мне быть приятным - не знаю.

У меня болят зубы.

Сегодня буду ездить по знакомым. Поеду к Шлиппе, к Якунчи-ковой.

Костя не приехал сейчас утром - не понимаю. И не пишет ничего. И от Лулу ничего не знаю. Жду от Маши письма, ведь она ее и Леву видела в Севастополе.

Неужели погода все еще скверная? Неужели ты не сидишь ни на балконе, ни в саду?

Начал ли ты работать, писать? Ничего мне не пишешь о себе, и я все только стараюсь читать между строк.

Вчера обедала у мамани, были Соколовы, Алексеевы, Надежда Ивановна, была бывшая Оленина с Севастьяновым¹ и подруга армянина с белыми зубами². Был вкусный обед, сегодня поеду обедать к Алексеевым, повезу Митю Гончарова, кот. хочет поступать к нам в театр. После обеда Бальмонт будет читать свой перевод Метерлинка.

Завтра, если успею, съезжу еще раз в Царицыно. Хочется.

Не снять ли дом на лето с условием - если купим, чтоб эти деньги пошли в уплату? Как ты думаешь? Постарайся увидеться с художн. Мартыновым и расспроси обо всем. Надежда Ив. бывала на этой даче и играла в карты на террасе по вечерам.

Посылаю тебе письмо и вложенные стихи, принес рассыльный. Читай и чувствуй.

Не оставляй меня своими письмами в Питере. Пиши, умоляю. Вся труппа почти уехала уже вчера, и школа тоже³. Ну, до завтра, дорогой мой, целую и обнимаю тебя нежно, много раз, целую твои глаза, мой нежный, мой дорогой.

Твоя Оля

983*. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

21-ое марта вечер [1904 г. Москва]

Опять я пишу тебе, милый мой. Весь день я катала. Завтракала у Шлиппе, потом поехала к Галяшкиным, где мне было очень приятно, дурили и смеялись, как в былые дни. Во всех домах положительно разговаривают словами Епиходова и Пищика. Вчера у Алексеевых вся молодежь так и сыпет. Потом я поехала к маме все с той же Соней Шлиппе. У мамы застала Костю, кот. все-таки приехал с пассажирск. поездом. Он ничего себе, веселый, завтра едет на юг, с ним-то и отправлю письмо. Лулу боится Ялты, боится жить в наемных комнатах, боится заразы, вот отчего она предпочла Севастополь. А у меня явилась мысль - нельзя ли Лулу с детками на весну и лето устроить в гурзуфском домике. Ведь он стоит пустой, а если живет учитель, то я ему могу написать вежливое письмо, если ты позволишь и если вообще ничего не будешь иметь против того, чтоб детки жили в Гурзуфе.

Ведь Маша всегда может ездить туда и жить там. Милый Антончик, устроимо это, как ты думаешь?

Я ведь не поступаю нетактично? Ведь домик стоит никому ненужный, правда? Ты поговори с Костей, он, наверное, приедет к тебе.

Возила Митю Гончарова к Алексееву, обедали там. Мария Петр, лежит, не выходила, опять нерв болит. Бальмонт не приехал¹. Сидели, беседовали, и Митя, кажется, очень доволен остался.

Маня Смирнова все пишет мне трогательные письма; еще какая-то девица пишет излияния, дам тебе почитать.

Весь вечер сидела у мамы, говорили, спорили на тему о браке. Ты смеешься?

Завтра все-таки скатаю в Царицыно с Лелей и с ее женихом.

Ах, дусик, как мне хочется быть с тобой, очистить свою душу, хочется, чтоб было мягко на душе, хочется прижаться к твоему плечу, помолчать, пофилософствовать. Я ничего не понимаю в жизни. Хочется как-то душу освежить, очистить, хочется все в новой окраске увидеть, в лучшей; хочется, чтоб ты был около меня. Ты меня не разлюбил? Какая смешная и непонятная жизнь! Целую и обнимаю тебя крепко, мой дорогой.

Твоя Оля

984*. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

23-ье марта вечер [1904 г. Москва]

Очевидно, мои письма пропадают, дорогой мой. Ты все жалуешься, что не получаешь, а, между тем, я писала тебе за время моей болезни если не каждый день, то непременно через день. Писала, правда, скверно, сухо, отвратительно, и писать не хотелось - нездоровилось. Когда наконец мы будем жить в Царицыне, чтоб письма не шли по 4 суток! Когда?

А вчера я опять была в Царицыне. Журчит в оврагах весенняя вода, прыгают и попискивают славные пичужки, видна из-под снега травка, воздух чудный, солнышко пригревает... Я мечтала. Чувствуешь, о чем?

Сегодня уехала Хотяинцева и через М. Г. Средину велела сказать, что она часто живала на этой даче и никакой сырости не чувствовалось. Завтра поеду к Бодло, кот. там жили летом.

Вчера, когда мы шли обратно на станцию, с нами шел попик и заговорил. Он из этой церкви, кот. рядом с дачей, живет уже 7 лет и очень хвалит дом, говорит, что действительно на той стороне пруда сыро и низко, а что "у нас" сухо. Я спрашивала, делается ли по вечерам балкон, дерево сырыми, он говорит, что нет.

Умоляю, устрой, чтоб увидеться с худ. Мартыновым, и расспроси его. Ты сделаешь это?

А как бы там было славно. Верхняя большая комната с балконом была бы твоим кабинетом, другая, солнечная - наша спальня, малюсенькая с балкончиком - моим кабинетиком. Ты согласен? Хоть помечтаем, право! Оранжерейка топлена, так славно из нее потянуло тепличным воздухом! Леля с женихом пришли в восторг от дачи. Я с ними ездила. Проводила Костю и с следущ. поездом двинули. Надо только хорошенько узнать в уделах о правах возобновления аренды, все надо хорошенько узнать. А когда там сирень кругом зацветет! Мы будем с тобой влюбленные. Ой, как захотелось настроений весны, счастья, запаха земли, молодой листвы!

Я завтра не выеду в Питер, болит зуб, морят нерв, лечат. Целые дни треплюсь, обшиваюсь.

В квартире стало уютнее - повесили некоторые драпировки, вычистили и натерли полы, повесили картины. Глупая Аннушка покупала икону у ходячего торговца, пришедшего на дом, и сдуру дала ему разменять 5 р., а он и скрылся и оставил ей узел с дешевыми иконами. Как это тебе нравится?

Вчера вечером я была у Ольги Мих., сегодня у Срединой. Саша в деревне. Ничего, поболтала с ней, и приятно было, право. Детки у нее милые.

Мечтай посильнее о Царицыне. А уж одна дама говорит, что я тебя уморить хочу, поселяя тебя там. Точно это я покупаю. Ой, люди!

Милый, я соскучилась по тебе, я люблю тебя. Ты не веришь, улыбаешься? Верь. Целую и обнимаю и крещу и улыбаюсь тебе.

Твоя Оля

985. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

24 марта [1904 г. Ялта]

Жена моя великолепная, Христос воскрес! Целую тебя, обнимаю и желаю страстно, горячо желаю, чтобы моей Оле жилось хорошо, весело и богато. Я не писал тебе уже дня три и очень соскучился.

Сегодня получил письмо от Львова, пишет насчет царицынской дачи, хвалит очень и советует то же самое, что и ты, т.е. поговорить с его тестем Мартыновым. Непременно повидаюсь с Мартыновым, а ты пока спишись с Езучевской, напиши, что дом уже стар, нужно произвести много всяких поправок, нужно делать ватер, скоро уже кончится аренда и проч. и проч., а потому если она возьмет с нас 8 тысяч, то это будет совсем справедливо; напиши ей кстати же, что в Царицыне продаются и другие дачи, вообще проявляется склонность к продаже дач, а не к покупке. Если она согласится, то тотчас же я переведу ей часть денег, а часть заплатит Вишневский.

Как я рад, что Халютина забеременела, и как жаль, что этого не может случиться с другими исполнителями, например с Александровым или Леонидовым. И как жаль, что Муратова не замужем!

Фотографий, о которых ты пишешь, я еще не получил¹. Маша хвалит их. Сегодня приходил ко мне Орленев, отдал сто рублей долгу. Не пьет, мечтает о собственном театре, который устраивает в Петербурге, едет на гастроли за границу и в Америку². Сегодня вечером будет у меня Л. Андреев. Видишь, сколько знаменитостей! Орленев носит в кармане портрет Станиславского, клянется, что мечтает поступить в Художеств. театр; я советую ему поступить к Вам, он был бы у вас кстати, как и Комиссаржевская³.

Холодновато. Шнап заболел, но теперь опять здоров; целые дни на дворе, вечером спит у меня на кресле, ночью - у матери в комнате. Ходит с Арсением на базар.

Если получу от дяди Саши хоть одну строчку, то буду телеграфировать. Мне кажется, что он жив, здоров и благополучен, но в постоянном движении, которое мешает ему и спать, и письма писать.

Ну, Господь с тобой, женушка, целую тебя еще раз, ручки твои жму и целую, обнимаю тебя сто раз.

Твой А.

Скажи актрисе, играющей горничную Дуняшу, чтобы она прочла "Вишнев. сад" в издании "Знания"⁴ или в корректуре; там она увидит, где нужно пудриться⁵, и проч. и проч. Пусть прочтет непременно, в ваших тетрадях все перепутано и измазано.

986*. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

24-ое марта ночь [1904 г. Москва]

Уже очень поздно, дорогой мой. Напрасно я ждала сегодня письма от Маши. А как она обещала немедленно написать мне. Я собираюсь, укладываюсь, все как-то нескладно, денег рассорила адски много, надо завтра занять у бабушки, вышлю из Питера. Писать не о чем. Да, была сегодня у Бодло, кот. жили несколько лет в доме Езучевских и ужасно хвалят. Относительно сырости говорят, что сыро внизу у плотины, а на горе всегда сухо, и с восторгом говорят о доме. Ну вот тебе. А с Мартыновым увидишься? Постарайся.

Мылась сейчас в ванне, вымыла волосы жидким дегтярным мылом, и великолепно. Тебе надо этим вымыть.

Не знаю, уеду ли завтра. Так нелепо, что завтра праздник.

Моталась. По два раза хожу к дантистке, спешно морят нервы в 3-х зубах. Больно, и все нервы дрожат. Болела голова, но портниха дала твой порошок и прошло. Была у Зин. Морозовой. Она приняла страшно любезно, искренно была рада, много болтали. Велела тебе кланяться. Ей место нашего будущего дома очень нравится.

Завтра, если успею, съезжу к Езучевской поговорить об удельной аренде.

Если отдаст за 10 000 р., покупать или нет?

Я очень по тебе соскучилась. Пиши мне о Царицыне, умоляю. Или бросить мечты? Я хочу только, чтоб тебе было хорошо. Ты мой единственный.

Сегодня обедала с мамой вдвоем в "Эрмитаже".

Мне грустно и одиноко.

Будь здоров, целую тебя нежно много раз.

Мне хочется взять твою голову и тихо, нежно целовать, смотреть в твои лучистые глаза.

Ты на меня сердишься, я это чувствую.

Оля

987. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

25 м. [1904 г. Ялта]

Здравствуй, моя радость! Сегодня от тебя нет письма, но я не сержусь, не волнуюсь, знаю, что ты собираешься в Петербург. Нового ничего нет. Опять приходил сегодня Орленев, просил написать для него 3-актную пьесу для заграничных поездок, для пяти актеров; я обещал, но с условием, что этой пьесы, кроме орленевской труппы, никто другой играть не будет. Вчера вечером был Леонид Андреев, ворчал на Художеств. театр, на "Юлия Цезаря" и проч.; была и его похудевшая, постаревшая жена. Скучновато.

Сегодня тихо, но холодно.

Обнимаю тебя, роднуля, и целую, Господь с тобой. Не изменяй мне, не забывай.

Твой А.

988. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

Телеграмма

[26 марта 1904 г. Петербург]

Приехала Петербург благополучно. Здорова. Целую. Пиши.

989. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

Телеграмма

[26 марта 1904 г. Ялта]

Хр. воскресе. Поздравляю Алексеевых, Немировича, Вишневского, Качалова, желаю всем здоровья, тебя целую. Антонио

990**. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

26-ое марта вечер [1904 г. Петербург]

Итак - я в Питере, милый мой! Чувствую себя бодро, хотя и подустала сейчас.

Ночь в вагоне спала плохо - было холодно, и дама-соседка пахла очень духами, и подушки были жесткие, а свои лень было развязывать. Дама меня уморила разговорами. Когда утром проводник собирал белье постельное, у нее пропала кофточка, в кот. она спала. Перерыли все купе, проводник был сконфужен и растерян и спросил, нет ли этой кофточки на ней. Она подняла юбку, и - о ужас - кофта там. Барыня вся в бриллиантах, шуршащая, жена прокурора, кажется, полька, и с душком.

Стою я опять у Мухина, окнами на Мойку. Номер хуже, чем в прошлом году, но по крайней мере светлый. Перебывали у меня и К. С., и Вл. Ив., и Вишневский, и Качаловы, и Раевская - все стоят здесь. Мария Петр. опять так же больна нервно и пока не едет. Жалко мне ее, беднягу.

После визитеров я вся умылась, меняла белье и легла отдохнуть. Потом обедала у Кюба с Конст. Серг., Немировичами и Вишневским, Стахович посидел. Все спрашивают о тебе, шлют поклоны глубочайшие. Бар. Вульф прислал мне уже торт к приезду. После обеда пошла давать тебе телеграмму, а затем в театр, повидать всех и вместе с тем и репетицию "Цезаря". Влад. Ив. орудует вовсю. 1-го апреля играем "Вишневый сад"¹. Я радуюсь. Мне хочется играть и работать.

Здесь теплее, чем в Москве, и вообще я улыбалась, когда ехала по Невскому с вокзала. Извозчики чудесные, мостовые великолепные, народу на улицах много.

Так тебе ребеночка хочется?² Дусик, и мне хочется. Я постараюсь, даю тебе слово.

Горький сказал Немировичу, что они сходятся с Марией Федоровной совсем. Что из этого выйдет! Как мне до боли жаль Екат. Павл.!

Ну, золото мое, покойной ночи. Устала, спать хочу. Все говорят, что я сильно похудела.

А приятно в Петербурге. Мне нравится. Нравится жить в номере. Целую тебя, дорогой мой, целую нежно и шепчу тебе тепленькие словечки на ухо.

Будь здоров и весел.

Твоя лошадка

991. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

26 март [1904 г. Ялта]

Здравствуй, кринолинчик мой, бабуся моя славная! Вчера, и ночью, и сегодня у меня расстройство желудка, бегаю то и дело, и обиднее всего, что все это творится без всякой видимой причины, так как кроме супа и мяса я ничего не ем... Это действует, очевидно, ялтинский климат.

Какая ты странная, дуся моя. Конечно, дача в Гурзуфе мне не нужна, я отдал бы ее кому угодно, но мыслимо ли там жить целой семье да еще с больным ребенком? Нужна каждый день провизия, нужен ватер, нужна мебель, а главное - каждый день, каждый час надо иметь наготове хорошего доктора. А есть ли что-нибудь подобное или подходящее в Гурзуфе? Луизе Юлиевне надо жить непременно в Ялте, на хорошей квартире, с канализацией, с садиком, с террасой, с хорошей мебелью. В Ялте она не хочет жить, но не потому (как ты пишешь), что боится заразы; она боится не заразы, а родственников... Для тебя, впрочем, это непонятно и неясно, и тебе не втолкуешь. Но еще раз скажу: Лулу должна жить в Ялте, а если не в Ялте, то в Севастополе; без врача, который может понадобиться каждую минуту, оставлять мальчугана нельзя, пойми это, пойми!

Хорошо, можно и так: нанять теперь дачу, а если понравится, то осенью или зимой купить, на условиях, тобою в письме изложенных, т.е. с вычетом арендных денег из платы за имение. Мартынов, надо полагать, будет у меня, я поговорю с ним обстоятельно.

Сегодня слышал, будто ты разводишься со мной. Правда это? Кто же тебя колотить будет? С кем же ты будешь летом спать? Ой, подумай сначала!

Я работаю, но не совсем удачно. Мешает война, а в последние дни - расстройство кишечника. Все кажется, будто по случаю войны никто читать не станет.

Ну, собачка, глажу тебя и дергаю за хвостик. Веди себя хорошо, пиши мужу почаще. Обнимаю зюзю мою.

А.

Дача в Гурзуфе теперь пуста, учителя¹ нет, насколько мне известно. Но есть там мокрицы и сколопендры.

992. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

28-ое марта день [1904 г. Петербург]

Получила твою телеграмму, дорогой мой. Спасибо, милый, нежный мой. Пасмурно, сыро, ветер, мне как-то тоскливо. Констан. Серг. подарил мне твой портрет на фарфоре; ты в pince-nez и похож на француза. Я не люблю этой карточки, но все же приятно.

Сижу весь день дома, после 6-ти идем обедать к Чюминой. Ты доволен? Когда я вспоминаю твое лицо при имени Чюминой, то мне делается ужасно смешно. Ни один человек в мире не может меня так рассмешить, как ты, неудержимо. Была сегодня Лидия Андр. Кох, в голубой кофточке, сидела долго. Была Бутова, Качалова, Москвин, Адашев, К. С., Вл. Ив., Вишневский. Дарим друг другу безделушки по 20 к. Мария Петр. не приехала, Лужский тоже.

Вчера я бегала почти целый день по городу. Вечером закупала с Вишн. закуску на вечер, чтоб разговеться. К. С., конечно, как и всегда, делается "легким" в Питере. Обедал вчера у Котляревской и только в первом часу прибыл. А мы решили собраться у него, т.к. у него большая сборная комната. Купили кулич, пасху, фаршир. утку, ветчины, сыр и славненько поужинали. Собрались наши жильцы: Раевская, Бутова, Григорьева, Калитович (ученица) и только 2 мужчин: К. С. и Ал. Леон.! Заезжали звать Вл. Ив. с супругой, но последняя отказалась. Они живут у Василия Ив. Квартира кокотки! Я рассмеялась, когда вошла. Черт знает что такое. Гадость. Я бы задохнулась в такой квартире.

Все говорят о М. Ф. и о Горьком. Надоело даже. А у секретаря Желябужского растрата. Слыхал? Бедный генерал, все на него посыпалось.

Показалось солнышко. А в Ялте оно светит? Мне скучно без тебя, дусик.

А как насчет Царицына? Напиши, родной мой. Мне так мечтается об этом домике.

Что-то завтра будет с "Юлием Цезарем"! Телеграфирую тебе. Будь здоров, дорогой мой, будь весел и думай о нашей встрече. Ты здоров?

Целую тебя, милый. Ты сердишься на меня? Я это поняла из того, что ты писал Стаховичу, будто собираешься на войну¹. Что сие значит? Обнимаю и целую

Твоя лошадка

993. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

29 марта [1904 г. Ялта]

Милая моя собачка, я уже поздравлял тебя с праздником, теперь только шлю тебе привет и тьму поцелуев. Вчера приехал Конст. Леон, с женой, теперь он сидит внизу и пьет чай. Оба здоровы, настроение хорошее; про мальчика говорят, что он чувствует себя сносно. Теперь стало ясно, что Лулу уезжает на лето в Евпаторию, потом зиму будет жить в Ялте. Кстати сказать, Ялта ей нравится, даже очень. В Евпатории, мне кажется, будет недурно, только не надо приглашать новых и все новых докторов. Завтра К. Л. и Лулу уезжают в Севастополь.

Был Мартынов; человек живой, но, по-видимому, художник бездарный. Царицыно он посещал в течение 15 лет, но только зимою; говорит, что дача сухая, туманов не бывает, что там чувствовалось хорошо.

Ты пишешь, что я на тебя сержусь. За что, родная? Ты должна на меня сердиться, а не я на тебя. Бог с тобой, дуся.

Лулу и К. Л. были на "Вишневом саду" в марте; оба говорят, что Станиславский в IV акте играет отвратительно, что он тянет мучительно. Как это ужасно! Акт, который должен продолжаться 12 минут maximum, y вас идет 40 минут. Одно могу сказать: сгубил мне пьесу Станиславский. Ну, да Бог с ним.

У нас целый день гости, даже гурзуфский учитель здесь. Фотографии получил¹, спасибо тебе, дусик мой ласковый. Если в Петербурге ты живешь весело, в свое удовольствие, то я очень рад и счастлив; если же хандришь, то это свинство. Гуляй, не обращай внимания на рецензии, если только они неласковы, и думай о лете.

Софья Петровна говорит, что у Екат. Павл. кровохарканья и т.п., одним словом, чахотка.

Вчера был у меня Михайловский, говорил, что едет на Д. Восток очень скоро. Он одет франтом, очень мил.

У нас настоящая весна, но все-таки прохладно.

Пиши мне, комарик мой, мне ведь скучно без тебя, ты это знаешь очень хорошо. Целую тебя и крепко обнимаю.

Твой А.

Получил из Казани длинное письмо от какого-то студента; умоляет о чем-то, клянется, что в Казани шел "Вишневый сад" великолепно - и благодарит.

994*. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

29-ое марта вечер [1904 г. Петербург]

Дорогой мой, я сижу совершенно одна, а в театре первое представление. Я волнуюсь. Дело в том, что я немного простудилась и сижу дома, т.к. через два дня играть Раневскую. Голова скверная, насморк, в горле не совсем ладно. От гнилой погоды, вероятно.

Сейчас получила твое ласковое письмо, первое в Петербурге, я ждала его с нетерпением. И как оно пришло кстати, как раз когда я совсем одна сижу. И от Кости сейчас получила. Пишет, что первый день Пасхи будет у тебя в Ялте. Пишет бодро.

Вряд ли Езучевская отдаст дом за 8 000 р. Ведь поправки там только - побелить внутри да ватер сделать. Не мало ли ты ей предлагаешь? Не лучше ли тебе самому написать ей? А если она не согласится, ведь неловко будет тебе накидывать и торговаться. Как ты думаешь? Напиши, что скажет Мартынов.

Был ли Миролюбов у тебя?

Завтра хочу идти смотреть "Месяц в деревне" с Савиной и Селивановой¹, не знаю, смогу ли завтра выйти.

Вчера обедали у Чюминой. Она, бедная, ходит с палочкой, хромает, видно, что очень хворала и настрадалась, бедная. Супруг был комичен; сипит, без голоса, ничего не выходит, жестикулирует отчаянно; мы смеялись над ним и решили, что ты бы написал отличный водевиль на эту тему. Обедали еще Нестор Котляревский с супругой, которая влюблена в Конст. Серг. Было так себе. После обеда съездила я с Вишневским к Котику выпить чашку чаю (она звала). Там были Дарские, сидели болтали в столовой с голыми женщинами по стенам. В спальной у Васил. Ив. кисейный туалет с бантиками и вообще спальня женщины. Смешно. Опять разговор о Горьком и Андреевой. Надоело уже. Все жалеют генерала. Ты тоже?

У меня номер ничего себе, только противно спать в закутке и близко печь. Сегодня только приехали Лужские. Мария Петр. приедет в четверг.

У меня стоят цветы: розы, азалия чудесная, белая сирень. Стоит кулич, пасха. Сегодня уже были дамы, приглашали читать в концерте, просят читать "Внимая ужасам войны"². Был Стахович, жильцы наши все перебывали. Я сама напросилась сегодня играть в толпе, да вот и не могу.

Так тебе жаль, что не могут забеременеть Александров и Леонидов? Ах ты, комик мой дорогой. Пишешь ты что-нибудь? Целую тебя крепко, люблю тебя.

Твоя Оля

995. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

Телеграмма

[29 марта 1904 г. Петербург]

Воистину воскрес. Целую. Скучаю¹.

996**. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

31-ое марта [1904 г. Петербург]

Дуся моя, у меня отчаянный насморк, и я не знаю, как я буду играть завтра. Жду доктора, авось подправит, а то голос уж очень плох. Я с московской болезни никак не выправлюсь. Завтра будет тяжело играть.

Вчера мне не дали писать тебе. Была репетиция для Косминской, а вечером я смотрела Савину et c-nie. На первом "Цезаре" не была - сидела дома простуженная. Играли очень хорошо, прием был так себе, но в общем нравится, пресса почти что вся хвалит, хотя находит, что сказать; только "Новое время" выругало неистово, прямо неистово, скверно¹. Прочтешь.

А тебе Буренин хорошее красное яичко поднес?!² Вот старый грубый зверь!

Нашего Брута почти все хвалят: зато Беляев наложил. Хотела тебе телеграмму послать, да не знала, в какой форме, ничего выдающегося и определенного не было в зале.

Смотрела я "Месяц в деревне". Постановка Санина. Я все-таки люблю эту пьесу, представь - люблю. Савина удивительная мастерица, но местами была неприятна, манерна, и голос ее с непривычки утомляет. Хорош был Далматов. Давыдов и Варламов буффонили адски нехорошо³. Селиванова осталась такая же, какою была и в школе, то же сладкое личико, те же манеры, ничего не подвинулась, даже как-то странно. Савиной все подносили цветы. Я была совсем одна. Меня увидела Лика, пришла ко мне. Я с ней ходила за кулисы, к Санину, видела Савину, поговорила с ней на ходу. Она была вчера зла как черт - ее суфлер не приехал, и она паузила, перехватывала, забывала. Санин похудел, работает много.

Сегодня прошли весь "Вишневый сад". Была Андреева с свитой: с Горьким и Морозовым.

Сейчас получила второе письмо от тебя сегодня, родной мой. Спасибо.

Горький выглядит как бы смущенным, странный, несимпатичный какой-то. Что из этого выйдет! М. Ф. весела, мила. Мне неприятно видеть ее, и я не знаю, о чем говорить, и с Горьким как-то не вяжется. Сидит, точно чужой.

Прервал меня докт. Ордуханов, знакомый Стаховича и наш здешний, театральный. Оказывается, он меня знал в Москве 12 лет тому назад, вспоминал, как я удивительно танцевала. Всю меня выстукал, выслушал, велел смазывать глотку и нос, авось голос лучше будет. Он тебя помнит где-то на покровской даче, куда съезжались психиатры. Верно? Или я не так поняла?

Он уверяет, что я так изменилась, что он бы не поверил, что это тот же самый человек.

Я сижу весь вечер одна. Завтра соберу тебе все рецензии о "Юлии Цезаре" и пришлю.

Прошло ли у тебя расстройство? Каких родственников боится Лулу в Ялте? У нее там никого нет. А ты ей не родственник. Это ты что-то фантазируешь.

Так я развожусь с тобой? Вот это сюрприз. От кого слышал?

О войне, дуся, не думай. Она не должна мешать твоей работе, твоей поэзии.

А ты от меня не отвыкнешь, дусюка?

Ты говоришь, снять дачу на лето. Но ведь это будет дорого, - они хотят 700 р., так ее отдавали летом.

Ну, до завтра, родной мой, кринолинчик мой, будь здрав, весел и думай, что скоро уже надо собираться в Москву.

Сегодня ясный день б