Чехов Антон Павлович - Записные книжки. Записи на отдельных листах. Дневники

и наряды; они говорят о науке, литературе, тенденции и т. п. только потому, что они жены и сестры ученых в литераторов; будь они женами и сестрами участковых приставов или зубных врачей, они с таким же рвением говорили бы о пожарах или зубах. Позволять им говорить о науке, которая чужда им, и слушать их значит льстить их невежеству.

   Л. 5

   Если Вы зовете вперед, то непременно указывайте направление, куда именно вперед. Согласитесь, что если, не указывая направления, выпалить этим словом одновременно в монаха и революционера, то они пойдут по совершенно различным дорогам.

   Л. 6

   У писарей в канцелярии начальника острова с похмелья болят головы. Хочется выпить. Денег нет. Что делать? Один из них, каторжник, присланный за фальшивые бумажки, изобретает способ. Он идет в церковь, где на клиросе поет бывший офицер, присланный за пощечину, и говорит ему, запыхавшись:

   - Идите, вам пришло помилованье! Телеграмму сейчас в канцелярии получили.

   Бывший офицер бледен, дрожит, еле идет от волнения.

   - А за такое известие с вас на водку следовало бы, - говорит писарь.

   - Возьми всё! Всё!

   И отдает ему рублей пять... Приходят в канцелярию. Офицер боится умереть от радости и держится за сердце.

   - Где телеграмма?

   - Бухгалтер спрятал. (Идет к бухгалтеру.)

   Общий смех и приглашение выпить.

   - Какой ужас!

   Потом офицер неделю болен.

   Л. 7

   К старым, отживающим креслам, стульям и кушеткам Ольга Ивановна относилась с такою же почтительной нежностью, как к старым собакам и лошадям, и комната ее была поэтому чем-то вроде богадельни для мебели. Около зеркала, на всех столах и этажерках стояли фотографии неинтересных, наполовину забытых людей, на стенах висели картины, на которые никто никогда не смотрел, и всегда в комнате было темно, потому что горела только одна лампа с синим абажуром. ...<ска>зал:

   Л. 8

   - Мама все говорит о бедности. Все это странно. Во-первых, странно, что мы бедны, побираемся, как нищие, и в то же время отлично едим, живем в этом большом доме, на лето уезжаем в собственную деревню и вообще не похожи на бедняков; очевидно, это не бедность, а что-то другое, похуже; вовторых, мне странно, что вот уже десять лет всю свою энергию мама тратит только на то, чтобы доставать деньги на уплату процентов; если бы, мне кажется, эту страшную энергию мама тратила на что-нибудь другое, то мы имели бы уже двадцать таких домов; в-третьих, мне странно, что самую тяжелую обязанность в семье несет мама, а не я. Для меня это самое странное и ужасное. У нее, как она сейчас сказала, гвоздик в голове, она просит, унижается, долги наши растут с каждым днем, а я до сих пор палец о палец не ударил, чтобы помочь ей. И что я могу сделать? Я думаю, думаю и ничего не понимаю. Я вижу ясно только, что мы быстро летим вниз по наклонной плоскости, а куда - черт его знает. Говорят, что нам грозит бедность, а в бедности будто бы позор, но я и этого не понимаю, так как никогда не был бедным.

   Л. 9

   Все это в сущности грубо и бестолково, и поэтическая любовь представляется такою же бессмысленной, как снеговая глыба, которая бессознательно валится с горы и давит людей. Но когда слушаешь музыку, все это, то есть что одни лежат где-то в могилах и спят, а другая уцелела и сидит теперь [в ложе] седая в ложе, кажется спокойным, величественным, и уж снеговая глыба не кажется бессмысленной, потому что в природе все имеет смысл. И все прощается, и странно было бы не прощать.

   Л. 10

   1 то, что тетушка страдает и не морщится, производило на него впечатление фокуса.

   2 [в древности, когда был антропоморфизм и уподобление стихийных сил и богов человеку, поклонение пластике и красоте ч<еловече>ского тела имело смысл, теперь же, когда мы имеем систему мироздания и т. д.]

   5 О. И. была в пост<оянном> движении: такие ж<енщи>ны, как пчелы, разносят оплодотворяющую цветочную пыль...

   4 Не женися на богатой - бо выжене с хаты; не женися на убогой - бо не будешь спаты, а женись на вольной воле, на казацкой доле.

   5 Алеша: часто я слышу, как говорят: до свадьбы поэзия, а там - прощай, иллюзия! Как это бессердечно и грубо!

   6 Пока ч<елове>ку нравится плеск щуки, он поэт; когда же он знает, что этот плеск не что иное, как погоня сильного за слабыми, он мыслитель; когда же он не понимает, какой смысл в погоне и зачем это нужно равновесие, к<ото>рое достигается истреблением, он опять становится глуп и туп, как в детстве. И чем больше знает и мыслит, тем глупее.

   Л. 11

   Ивашин любил Надю Вишневскую и боялся этой любви. Когда швейцар сказал ему, что барыня только что уехала, а барышня дома, он порылся в шубе и во фраке, достал визитную карточку и сказал:

   - Отлично...

   Но было совсем не отлично. [Когда он выехал] Выезжая утром из дому делать визиты, [то ему казалось] он думал, что к этому побуждали его условия светской жизни, которыми он тяготился, теперь же [он понимал] ему было понятно, что выехал он делать визиты только потому, что где-то далеко в глубине души, словно под вуалью, таилась [у н<его>] в нем надежда, что он [в] увидит Надю... И ему стало вдруг жаль, грустно, немножко страшно...

   А у него на душе, как казалось ему, шел снег и все уже увяло. Он боялся любить Надю, потому что был стар для нее [и], считал свою наружность непривлекательною [и потому что не в] и не верил, чтобы такие молодые девушки, как Надя, могли любить мужчин только за ум и душевные качества. Но все-таки у него иногда бродило в душе что-то похожее на надежду. [Теперь же Н]

   Теперь же, с той минуты [когда впереди затихли], как прозвучали и потом затихли офицерские шпоры, затихла и его робкая любовь... [И он] Все было кончено [и он думал], надежда невозможна... "Да, теперь все кончено, думал он. Я рад, очень рад..."

   Своею женою он воображал не Надю, а почему-то всегда полную даму с высокой грудью, покрытой венецианскими кружевами. <...> лучом благодати твоей просвети мою душу.

   Л. 12

   Она читала молитву, написанную на листке почтовой бумаги и сочиненную одним стариком, товарищем ее покойного мужа. Эта молитва была тем хороша, что в ней в сжатой форме и на обыкновенном разговорном языке говорилось обо всем, что нужно: и о счастии, и о детях, и о сомнениях, и об усопших... Ольга Ивановна молилась редко и всякий раз находила в этой молитве всё новые и новые прелести. Теперь ей особенно понравилось выражение, которого она раньше как-то не замечала: "Солнце светит, а в душе моей темно". Зеленые и красные окошечки лампадки отражались в золотой ризе маленькой иконы, и это было так красиво и ласково, что Ольга Ивановна пожалела, что дочитала до конца молитву и что ей уже не о чем говорить богу.

   Алеше не хотелось спать. Сегодня утром он был в аптеке и видел мертвеца, потом пять часов, не слезая, просидел на лошади и сильно озяб, потом завтракал с одним товарищем и выпил бутылку вина; обедал он не дома и тоже пил, видно, потом, вернувшись домой, долго ходил по комнатам и думал; когда мать и сестра приехали из театра и привезли с собою Ивашина, он очень обрадовался и не заметил, как прошло время. Теперь он чувствовал, что ему еще чего-то недостает и что-то еще нужно. Весь день он молчал, и ему хотелось теперь говорить, но говорить долго, часа три.

   Л. 13

   Иванову [сказали] сказал Федя [племян<ник>], брат жены управляющего, что за лесом пасутся дрохвы. Он зарядил ружье картечью. Вдруг - волк. Он выпалил. Размозжил ishiadic в обоих бедрах. Волк обезумел от боли и не замечает его. "Что же я могу сделать, милый?" Думал-думал, пошел домой, позвал Петра... Тот с палкой. Сделав ужасное лицо, стал бить... Бил, бил, бил, пока тот не сдох... Вспотел и отошел, не сказав ни слова.

   Л. 14

   1 [Его не пригласили с собой за город под тем предлогом, что у него гость, между тем он понимал, что им не хочется его общества.]

   2 [Я<рцев> говорил так, как будто объяснял ученикам.]

   3 [Ф<едор> открыл часы и долго глядел в них.]

   4 [- Прости, но в последнее время ты ужасно переменился]

   - Да, может быть. Я переменился, потому что стал сознавать себя истинно русским, православным человеком.]

   5 [Ей уж были противны не слова его, а уж одно то, что он заговорил.]

   6 С_м_е_р_т_ь ребенка. Только что успокоишься, а судьба тебя - трах!

   7 Волчиха нервная, заботливая, чадолюбивая, утащила в Зимовье Белолобого, приняв его за ягненка. Она знала раньше, что там ярка, а у ярки дети. Когда тащила Белолобого, вдруг кто-то свистнул, она встревожилась и выпустила его изо рта, а он за ней... Пришли на место. Он стал сосать ее вместе с волчатами.- [Через] К следующей зиме он мало изменился, только похудел, и ноги у него стали длинней, да белое пятно на лбу приняло совершенно трехугольную форму. У волчихи было слабое здоровье.

   8 Приглашали на эти вечера знаменитостей, и было скучно, потому что талантливых [певцов и чтецов] людей в Москве мало и на всех вечерах участвовали всё одни и те же певцы и чтецы.

   9 [Д<окто>р выразил неудовольствие, что его не поздравили с днем рождения.]

   10 [Никогда] она еще не чувствовала себя с мужчиной так легко и свободно.

   11 Ужо, погоди подрастешь, я буду тебя декламации учить.

   12 Ей казалось, что на выставке много одинаковых картин.

   13 Случалось ему платить дорого за вещи, к<ото>рые потом оказывались грубой подделкой.

   14 Перед вами дефилировал целый ряд прачек.

   15 Костя бил на то, что они сами у себя украли.

   16 Л<аптев> поставил себя на место прис<яжного> заседателя и понял так: [была кража [со взломом], [но взлома не было] но без взлома] взлом был, но кражи не было, так как белье пропили сами прачки, [кража была, но без взлома], а если кража была, то без взлома.

   17 За этот промежуток времени осталось также приятное впечатление от поездки в Сокольники, когда ездили смотреть дачу.

   18 [У бедности есть привилегия: не одолжаться у [Ва] вас и презирать. Не отнимайте у меня этой привилегии. О, я знаю, вам было бы... Прислала его книги, фотографии, письма и записку, состоящую только из одного слова: баста!]

   19 [Я<рцев> хвалил девочек и говорил, что растет замечательное поколение.]

   20 Федору льстило, что его брат застал за одним столом с известным артистом.

   21 [О, есть кое-что выше богатства, чего не купишь. Я не Юличка!]

   22 [Религиозность ее была заставой, к<ото>рая прятала все.]

   23 [- Мне того... не хорошо как будто.]

   24 [Костя начал [читать] рассказывать содержание повести, к<ото>рую он когда-то читал.]

   25 [Саша побежала через двор по снегу; на лавочке сидела одна только нянька.] [Ни один богатый ч<елове>к не бросит своих денег, так как у него нет еще уверенности, что бросить деньги - хорошо.]

   26 [Неизвестно было, когда Петр спит.]

   27 [Сегодня сам старик, француз, ванну принимал.]

   28 Когда Я<рцев> говорил или ел, то борода у него двигалась так, как будто у него во рту не было зубов.

   29 Передержал и не додержал.

   30 [Костя, чокаясь: дай бог, чтобы не так душно жилось и ч<елове>к идеи имел бы больше значения, чем старший дворник.]

   31 [Она лгала, что его романы ей очень нравятся.] [Он во всякое время мог доставать билеты.] [У него была страсть описывать деревню и помещицкие усадьбы, хотя он в них бывал не больше пяти раз в жизни.]

   32 Гувернантка Мария Васильевна. [Вообще эту книжицу читайте, но не особенно ей доверяйте.] хохочет и никак не может остановиться.

   33 Когда я ездил в Волоколамск.

   34 Прекрасная смуглянка. Преподает девочкам нервы.

   35 О любви ваяшое и новое.

   36 [- Нет, брат, это у тебя нервы расстроены.

   - Неужели, если не соглашаться, то это уж значит, что нервы расстроены?]

   37 Одно могу сказать, господа: как вы счастливы, что живете не в провинции!

   38 [Брать взятки и писать доносы - это дурно, а любить - это никому не вредит.]

   39 [История должна быть историей не королей и битв, а идей.]

   40 [Романов его нигде не печатали, и он объяснял это цензурными условиями.- Правда, я не гениальный администратор, но зато порядочный, честный ч<елове>к, а по нынешним временам это дорогого стоит. Каюсь, обманывал я ж<енщи>н, но по отношению к русскому правительству я всегда был джентльменом.]

   41 [Чем меньше действуют на преступника хорошие влияния (наприм<ер>, чтение Белинского), тем меньше надежды на его исправление.]

   42 [- Я думаю, что только на том свете будет равенство людей[, так как], а на земле оно невозможно. Даже религия признает господ и рабов, богатых и бедных... ск<азала> Ю<лия> С<ергеевна>.]

   Свадьба

   Л. 15

   Женится [он] этот Петя самый на Елене Петровне Смурыгиной, [дочери чиновника] а она, понимаете ли, дочь чиновника, который только шесть лет назад получил дворянство. На ее гербе должны быть [изображены] судак, лещ и бутылка [водки] сивухи, так как дед ее торговал в Харькове рыбой, понимаете ли, а отец служил по акцизу. Старик же Боев, как хотите, настоящий столбовой, женат на графине, гофмейстер и прочее. Его предок Казань брал, некоторым образом. Но все-таки, я [думаю] полагаю, главная причина тут не мезальянс, а то, что молодому Боеву, Пете-то этому самому, только двадцать четвертый год. В такие годы нужно не жениться, а учиться. На месте отца я высек бы его розгами.

   Л. 16

   1 он брюнет с бачками, одет франтом; темные глаза, жгучий брюнет. Выводит клопов, о землетрясении, о Китае. У невесты 8 тыс. приданого, очень красивая, как говорит тетушка. Агент анонимного общества страхования и проч.- Ты ужасно красивая, душечка, ужасно! да еще 8 тыс.!

   [<3 нрзб.>] Ты красавица, я как взглянула на тебя сегодня, так вся похолодела.

   2 Он: - землетрясение от испарений воды.

   3 Фамилия - Гусыня, Кастрюля, Устрица.

   - Будь я за границей, мне бы за такую фамилию медаль дали.

   4 - Нельзя сказать, чтобы я была [хороша] красива, но я хорошенькая.

   Л. 17

   1 он ехал на извозчике и думал, глядя на уходящего сына: "Быть может, он принадлежит к людям, которые уже не будут трепыхаться на паршивых извозчиках, как я, а летать на шарах в поднебесье..."

   2 Красива, что даже страшно; черные брови; умствование.

   3 Сын ничего не говорит, но жена чует в нем врага. Чует! Он все подслушивал...

   4 Сколько между дамами идиоток! К этому так привыкли, что не замечают этого.

   5 Ходят часто в театр и читают толстые журналы - и все же злы и безнравственны.

   6 [Играли все очень плохо]

   Л. 18

   1 Мишка ходил так, как будто начинал первую кадриль. Богомолен. Бывает у гадалок. После случая со Сливой долго с раскаянием молился богу. Кадит у себя в к<омна>те ладаном.

   2 3 февраля за обедом: - А ты, д<олжно> б<ыть>, имеешь большой успех у ж<енщи>н...

   3 А<нна> А<кимовна> сильно покраснела.

   4 Мысли ночью: Что ее так сильно тянет к рабочей среде? Грязь, клопы, вонь? Нет, это противно. Нецивилизованность? Нет, и не это. Она бы ни за что не согласилась отказаться от своего образования, напр<имер>, от французского яз<ыка> и уменья читать хорошие книги... Бедность? Нет, она не хотела бы быть бедной... Что же? А то, что-то очень здоровое, сильное, божеское, что было у ее отца и у матери, а у нее вот нет.

   5 Адвокат, поверенный по делам завода, здоров, сыт, богат, выиграл, кроме того, 75 тысяч и молчит об этом; любит хорошо поесть, в особенности сыры и трюфли; говорит складно, без запинки, но изредка из кокетства тянет "мммне"... и запинается; во все то, что он говорит на суде, он давно уже не верит, т. е., б<ыть> м<ожет>, и верит, но не дает этому никакой цены: все это давно уже надоело, наскучило, старо...; он любит одно только оригинальное. Прописная мораль в оригин<альной> форме возбуждает слезы; проповедуй самый гнилой и подлый разврат, но в оригин<альной> форме - и он в восторге. Он говорит А<нне> А<кимовн>е после обеда 3-го февр<аля>:

   - Самостоятельная, независимая ж<енщи>на - я разумею богатую и молодую - должна быть умна, изящна, интеллигентна, смела и немножечко развратна... [Чуть-чуть.] Развратна в меру, немножко, потому что сытость есть тоже зло... Она должна не жить, как все, а смаковать жизнь, а легкий разврат есть соус к жизни...

   6 Жены своей не любит. Влюблен в А<нну> А<кимовну> и в то же время развратничает со Сливой. Украл на шпалах 20 тыс.

   7 А<нна> А<кимовна>: я не люблю своего городского дома; в нем страшно - удар сделался с отцом.

   8 Когда Пим<енов> вечером 3-го марта увидел массу карет и саней, то подумал: "Нет, то невозможно..."

   9 А<нна> А<кимовна> со Сливой на простом извозчике, потом в санях - в "Аркадию"; смех; отдельный кабинет, таинственность, порция зернистой икры, устрицы, вино, от лакея совестно, потом разговор в санях...

   10 Пименов презирает благотворительность, считает ее недействительным средством. "Если бы каждый ч<елове>к знал хорошо свое дело, не было бы бедных". Заводчик знай рабочих, судья - подсудимых, механик - кочегаров...

   11 Адв<окат>. Вот вы, ваше пр<евосходительство>, скажите ей, чтобы она нас как-нибудь обедать позвала. Повар у нее удивительный.

   А<нна> А<кимовна>. Я не стану звать. Приходите запросто.

   Адв<окат>. Кстати, именины у нее скоро... 3-го февр<аля>. Приходите, ваше пр<евосходительство>.

   Каницын (со станисл<авской> лентой). Сочту за приятный долг.

   Адв<окат>. Миша, скажешь повару, чтоб на именины непременно был матлот из налимов. Ваше пр<евосходительство>, делает он матлот - ну просто не матлот, а откровение.

   12 А<нна> А<кимовна>: Разницы особенной между нами и рабочей средой - нет, и потому отчего бы не сравнять?

   13 Никакого капитализма нет, а есть только то, что какой-то сиволапый мужик случайно, сам того не желая, сделался заводчиком. Случай, а не капитал.

   14 Адвокат посылает Мишу за закусками.

   15 Голос в нос, точно его в телефонной трубке слышишь.

   16 Он любил Тургенева, певца [чист] девств<енной> любви, чистоты, молодости, красивого слова и грустной русской природы. Но сам он любил девств<енную> любовь не вблизи, а понаслышке, как нечто отвлеченное, существующее вне действительной) жизни.

   17 Он любил литературу и знал всех даже соврем<енных> писателей. Но совр<еменную> литер<атуру> он недолюбливал; говорил: она должна быть такою, какая есть; если она такая, то и должна быть такою, но... какой-то особый тон. Жизнь - это шествие в тюрьму. Литер<атура> по-настоящему должна учить, как бежать, или обещать свободу, а она: как темно и сыро в тюрьме! ах, как тебе будет там скверно! ах, ты погибнешь!

   18 На улице пьяный Чаликов делал ей под козырек.

   19 А<нна> А<кимовна> (кучеру): Тебя ведь уволила тетушка. У нее и проси.

   Тет<ушка>. Что тетушка? Ты тут хозяйка, а по мне их, подлецов, хоть бы и вовсе не было. Ну, вставай, боров! [В другой раз.] В последний это раз прощает тебя Анна Акимовна - [вон, хам,] - а случится опять грех - не проси милости!

   20 Адв<окат>: Нет, милая, вы обмозгуйте это! Обмозгу-уйте!

   21 И она видела, как внизу оба они дали Мишеньке по рублю.

   22 М<ишенька>: Ее дразнят Мишенькина [Маша] Машенька, а я этого не желаю.

   23 Лыс<евич>, когда ел сыр, даже замурлыкал от удовольствия.

   24 Вкусы наши не совпадают: вы должны быть развратны, я же уже пережил этот фазис и хочу любви, [эфирно-тонкой и неуловимой] [сотканной из тончайших и невидимых] тончайшей и нематериальной, как солнечный луч

   25 Любовь предполагает обязанности к мужу, детям, к дому. В моем миросозерцании не хватает большого куска, точно оно месяц на ущербе, и мне кажется, что этот ущерб может пополнить только любовь.

   26 Жуж<елица>: Приняла закон, а тогда - гуляй, Малашка!

   27 Продолжать эту жизнь или выйти за такого же праздного человека - было бы просто преступлением.

   У нас единственный, если хотите, неоцененный писатель - это Жулябко, писавший в 1867 г.

   Он больше всего любил литературу, которая его не беспокоила,- Шекспира, Гомера...

   Находил общие черты у Гомера, Гюго и Диккенса, называл их стихийными; не читал никого из русских авторов, но ненавидел их.

   Это мой товарищ; когда-то, лет 15 назад, я получил от него письмо с просьбой пристроить рассказ, но он, по-видимому, забыл об этом, не помнил; теперь мы встретились случайно, в имении.

   Литература очевидно ела его, сосала его кровь, не давала ему спать; он любил ее страстно, но она не отвечала ему взаимностью.

   И когда утром я уезжал, он стоял в спальне, еще не одетый, и смотрел на меня с ненавистью - ведь я писатель!

   Единственный человек, который бывал у него,- это Гавриленко (писавший свою фамилию: Гаврыленко), который говорил только одно: премного вам благодарен! Давал деньги по 12%, сам брал в Двор<янском> банке по 4% и все-таки считался добрым и порядочным ч<елове>ком.

   Был и еще [один] знакомый: отставной военный, пьяный, который тоже все время молчал и только напевал за картами: тирли-тирли-солда-тирли.

   Не читал, но ненавидел, презирал.

   Он, выйдя из себя, кричал за обедом: "лижи свою тарелку!"

   Теперь модно говорить про психопатов, но какие там психопаты? просто мошенники, которые представились сумасшедшими, и больше ничего.

   Л. 20

   1 [Бабы мечтают: как Сергей (лакей) помрет, Федору (солдату) льгота выйдет, вернут назад.]

   2 [Муку в трактире брали.]

   3 [За водой надо было ходить далеко вниз.]

   4 [О<льга> любила слово аще (аще ударит тебя в одну щеку, подставь другую).]

   5 Ольга посылала на могилку мужа и старикам.

   6 [- Сережа, вот раздолье!]

   7 [- Да. [Теперь] Об эту пору в "Слав<янском> Баз<аре>" уже обед.]

   8 [Кирьяк догнал Ольгу под самой Москвой.]

   9 Потом Ольга получила в Москве письмо из дому: жалобы, что старики всё еще не умерли, даром хлеб едят.

   10 [Жену учит это не ваше дело.]

   11 [Кирьяк пришел, похоже.]

   12 Кирьяк и в Москве приходил бушевать.

   13 [Николаю было стыдно перед женой за свою деревню.]

   14 [Изба заштрафована.]

   15 За 5 лет Ольга нисколько не изменилась.

   16 [в Москве и Кирьяк снимался, взявши у кого-то сюртук.]

   17 Про пьяного: не очень чтоб.

   18 [у старосты портрет Баттенберга.]

   19 [во время пожара и на другой стороне зазвонили.]

   20 [заподозрили поджог - это непременно.]

   21 [Н<икол>ай про омоновского лакея: Это мой благодетель, я через него хорошим ч<елове>ком стал. Видя бедность и невеж<ество>, он возненав<идел> брата и мать.]

   22 [гончары жгут горшки.]

   23 Ольгу рассчитали, потому что часто приходил к ней Кирьяк и криком беспокоил жильцов.

   24 [Горничные служат в NoNo без жалованья, на одних чаевых.] Ей известны все моск<овские> м<е>бл<ированные> комнаты

   25 [- Пухлую морду в Москве нагуляла, толсто-мясая!]

   26 [Старый лакей от Омона. Сын наборщик.]

   27 [Мужик за перегородкой: "Барина привел" (обиженным голосом). Его никто никогда не видит!]

   28 [Ольга давно уже не была в церкви: некогда.]

   29 [Нищие то и дело заходили в избу.]

   30 [Каждому мешало жить что-то назойливое; деду - боль в спине, бабке - злость и заботы, невесткам - горе, детям - голод [и], чесотка и страх, одной Ольге было покойно, она была всегда одинакова и ровна.]

   31 [Во всем земство виновато - [это] они не понимали, что [за] такое земство, но это стали говорить с легкой руки фабрикантов и купцов.]

   32 Шестой день, как Ольга ушла из м<е>бл<ированных> к<омна>т, дома не ночевала; дочь беспокоилась; вечером томилась, плакала и в этот же вечер пошла добывать денег.

   33 [Мужики смерти не боятся, но болезней боятся; кутаются, лечатся; старухи часто соборовались. "У-ми-ра-а-ю!" Богатые мужики боятся смерти и не верят в царство небесное.]

   34 [Брат Кирьяк, лесной сторож, пьяный, щурил насмешливо глаза и говорил в нос: "тоже, московские! тоже московские!", повторяя без конца.]

   35 [Молодые лучше стариков.]

   36 [Грубость в населении поддерживают сами чиновники, особенно мелкие, тыкающие даже на старшин и церковн<ых> старост, и сами законы, третирующие мужиков как низших животных.]

   Л. 21

   1 [весной разлив.]

   2 [В городе ни разу не были ни бабы, ни бабка.]

   3 Тетечка милая, отчего мне так радостно?

   4 Сидя на бульваре ночью, Саша думала о боге, о душе, но жажда жизни пересиливала эти мысли.

   5 [Господа приезжали с той стороны покупать горшки, сахар.]

   6 [Младшая невестка, красивая, гуляла за рекой; злилась на приезжих за то, что [он] они съедали лишний кусок: когда здоров был, ничего не слал, а заболел, к нам же тебя принесло.]

   7 Когда Кирьяк буянил, Саша шепотом: Господи, смягчи его сердце!

   8 [Бабка любила Кирьяка. Он послал ей из Москвы свою фотографию.]

   9 [К осени Кирьяка рассчитали, и он жил в избе.]

   10 К<лавдия> А<брамовна> хотела сводить Сашу к сводне, но та не хотела: "Не надо, чтобы кто-нибудь видел".

   11 Метранпаж всегда был на отлете, говорил отрывочно; скажет: "все мы братья" и уйдет, не объяснив.

   12 [Кто не говел, с того 15 коп.]

   13 [богатые взяли себе все, даже церковь, единственное убежище бедных.]

   14 Когда Саша рассказывала про деревню, то и метранпаж, сидя в своей к<омна>те, слушал.

   15 [Денис не вернулся, остался в Польше.]

   16 [Фекла "определилась" в Мл. Колосов пер.; сначала была кухаркой и судомойкой в Стрельне - по протекции старого [Луки] лакея]

   17 [сестрица Клавдия Абрамовна]

   18 Саша безропотно работала в прачечной: мы не можем быть счастливы, потому что мы простые.

   19 [Стадо широколобых голавлей.]

   20 Саша пила много чаю; выпивала за раз стаканов 6. 24 [Из Жукова много лакеев, благодаря протекции

   Луки Иваныча, старика, жившего когда-то очень давно, легендарного. От него пошла эта порча.]

   22 - Черти проклятые, что же сапоги?

   23 [Осень.] [Лунная холодная ночь.] [На той стороне Феклу раздели, и она прибежала домой голая, постучалась в сарай; [пр] попросила платье, оделась, легла и потом уж заревела; ее, вероятно, тронуло, что ей ничего обидного не сказали ни Марья, ни Ольга.]

   24 [Хозяйство маленькое, бедное, но работы всем много; чем беднее дом, тем больше труды, тем больше заботы и работы.]

   25 Как ж<енщи>нам таких лет, как К<лавдия> А<брамовна>, хочется, чтобы девушки выходили замуж, так ей хотелось, чтобы к девушкам ходили [гости] хорошие гости.

   26 Метранпажа утомляло многолюдство в типографии, так что дома он старался оставаться один.

   27 [Жуково звали: Хамское, Холуевка.]

   28 По бульвару ходили студенты, взявшись за руки, шумно; один из них [помял] руками помял Саше грудь.

   29 [Марья рожала уже в 3 раз.]

   30 Ночью приходил Кирьяк и шумел. Иеромонах в кальсонах. Метранпаж дал ему денег. Дворник спустил по лестнице, так что покатился кубарем и было удивительно, что остался жив.

   31 Саша, ставши 13-14 л., считала себя серьезнее рассеянной матери и заботилась о ней.

   32 [Ольга в религиозном увлечении забывала про все и потом вспоминала, [и потом] точно делала радостное открытие, что у нее есть муж, дочь.]

   33 [На стене фотография, на которой К<лавдия> А<брамовна> снята с мужем-почтальоном; с ним пожила она только один год и ушла от него, влекомая своим призванием.]

   34 К<лавдия> А<брамовна> не верила, но приличия того требовали, по ее мнению, чтобы креститься и говеть, и если простой народ будет не веровать, то всех будут на улице убивать.

   35 Ничто так не усыпляет и не опьяняет, как деньги; когда их много, то мир кажется лучше, чем он есть.

   36 Ив<ан> Мак<арыч> во всякую погоду ходил с зонтом и в калошах.

   37 [Староста: потрудитесь, православные, на случай такого несчастного происшествия!]

   38 [Хоронили Николая. Около каждой избы останавливались и служили панихиду.]

   Л. 22

   1 [Староста: действительно, Чикильдеевы недостаточного класса, но народ [это, ваше высокоблагородие) они недостоверный, пьют шибко, и по [этой] той причине, слова эти без последствия, ваше выс<окоблагородие>. Вы извольте спросить прочих [и по этой причине оставить без последствий], что пьют шибко, не дай бог как, и озорной народ. Без всякого понимания.]

   2 [становой сказал Осипу спокойно, как "дай воды", ровным тоном: "пошел вон".]

   3 чисто наказание.

   4 [Клавд<ия> Абр<амовна> прежде ходила по бульвару и на маскарады, теперь же, с годами, стала домоседкой [с годами, сидела дома] и к ней ходили ее старые клиенты, к<ото>рых все становилось меньше и меньше.]

   5 [На Покров - прест<ольный> праздник. Пропили общ<ественных> денег 50 р., налог на непьющих, бабы в отчаянии. Гуляли 3 дня.]

   6 [Староста строгий, держит руку начальства; у общества никаких тайн, ничего такого, что не было бы известно посторонним, никаких разговоров о грамоте с золотой печатью, как раньше.]

   7 [Старик не верил в бога [или, вернее, никогда], потому что почти никогда не думал о нем; сорочья, животная жизнь.]

   8 [Кл<авдия> Абрамовна исправно говела.]

   9 Господа порядочны, говорят о любви к ближнему, о свободе, о помощи бедному, но всё же они крепостники, так как не обходятся без лакеев, к<ото>рых унижают каждую минуту. Они что-то скрыли, солгали святому духу.

   10 [Что-то снилось Марье и она ск<азала>:- нет, воля лучше.]

   11 [Строгий Антип Сед<ельников> часто сажал в арестантскую, раз даже бабку посадил.}

   12 Лакей говорит вслух сам с собой. Он просит Сашу рассказывать ему про деревню. Ему уже 76 лет, но он говорит, что 60.

   13 Лакей презирает купцов и барышень.

   14 [любит произносить в разговоре умные слова, и за это его уважали, хотя не всегда понимали].

   15 [Марья, проводив немного Ольгу, упала на землю и заголосила: "опять я одна, бедная головонька..."]

   16 [-[Земский] От земского начальника все зависящее, а ежели [ты остаешься недоволен] кому покажется не по закону или [против формы] не по форме, [то 26 числа можно иметь] тот может в администр<ативном> заседании 26 числа выразить повод к своему неудовольствию словесно или на бумаге.]

   17 Саша брезговала запахом белья, нечистотой, [жизнью] смрадной лестницей, брезговала жизнью, но была убеждена, что такая жизнь в ее положении неизбежна.

   18 [Осип верил в сверхъестественное, но думал, что это может касаться одних лишь баб, и когда [ему рассказывали про какое-нибудь чудо] давеча говорили о чудесах и задавали ему какой-нибудь вопрос, то он нехотя гов<орил>: - А кто ж его знает!]

   19 Саша: до смерти еще далеко, и нужны, пока живешь, правила жизни,- и потому-то она так любила прислушиваться к отрывочным фразам метранпажа.

   20 [Детей не учили молиться и думать о боге, не внушали им никаких правил, а только запрещали в пост есть скоромное.]

   21 Как теперь мы удивляемся жестокостям, какими отличались христианские мучители, так и со временем будут удивляться лжи, с какою теперь борются со злом, служа лицемерно тому же злу; наприм<ер>, говорят о свободе, широко пользуясь услугами рабов.

   Л. 23

   1 Вера: Я не уважаю тебя за то, что ты так странно женился, за то, что из тебя ничего не вышло... Оттого я и имею тайны от тебя.

   2 Беда в том, что самые простые вопросы мы стараемся решать хитро, а потому и делаем их необыкновенно сложными. Нужно искать простое решение.

   3 Я счастлив, доволен, сестра, но если бы я родился во второй раз и меня бы спросили: хочешь жениться? Я ответил бы: нет. Хочешь иметь деньги? Нет...

   4 Нет того понедельника, который не уступил бы своего места вторнику.

   5 Леночке в романах нравились герцоги и графы, но мелкоты она не любила. Любила главы, где любовь, но [не терпела чувственных описаний] чистая, идеальная, а не чувственная. Описаний природы не любила. Разговоры предпочитала описаниям. Читая начало, нетерпеливо заглядывала в конец. Не знала и не помнила имен авторов. Писала карандашом на полях: дивно! прелесть! или: и поделом!

   Леночка пела, не открывая рта.

   6 Post coitum: - Мы, Бондаревы, всегда отличались крепким здоровьем...

   Л. 24

   1 [Кто-то стучит внизу в пол. Ирина отвечает тоже стуком. Это внизу жилец.]

   2 Нат<аша>: Я в истерику никогда не падаю. Я не нежная.

   3 [Феогност] [Ферапонт из земской управы пришел, глуховатый старик: "колдобинку, ровчечок-то этот я за тово... оно и [ничего] того, словно бы и ничего. И буравчиком я немножко того..." Он в старом отрепанном пальто с поднятым воротником. "Тут маленькую цвиристелочку нужно, дудочку то есть".]

   4 Нат<алия> Фед. всегда сестрам: ах, как ты подурнела! ах, как ты постарела!

   5 [Ирина: буду в Таганроге, займусь там серьезной работой, а здесь пока служу в банке.]

   6 [Верш<инин>: отчего я так седею}]

   7 [Бальзак венчался в Бердичеве.]

   8 [В III акте Соленый приходит прощаться: переводится в другую бригаду.]

   9 Чтобы жить, надо иметь прицепку... В провинции работает только тело, но не дух.

   10 [В III акте Ирина: ты ничего не делаешь} Маша: я отравилась!]

   11 [Чеб<утыкин>: Если бы меня полюбила какая, я бы теперь любовницу имел... Надо работать, но и любить, надо находиться в постоянном движении. Тактос]

   12 [Ирина, телеграфистка, придя во II акте, рассказывает: сейчас одна дама телеграфирует своему [сыну] брату в Саратов, что у нее сын умер, и никак не может вспомнить адреса... Так и послала без адреса, просто в Саратов... И плачет.]

   13 Чужими грехами свят не будешь.

   14 Кулыгин: Я веселый человек, я заражаю всех своим настроением.

   15 Кул<ыгин> дает уроки у богатых людей.

   16 [Ирина: в конце III акта жалобы на одиночество.]

   17 [Кул<ыгин>, узнав, что Маша отравилась, прежде всего боится, как бы не узнали в гимназии.]

   18 [Ирина: как гадко работать! и никакого сознания, никаких мыслей...]

   19 Кулыг<ин> в IV акте без усов.

   20 [К ним ходит только затем, чтобы отдохнуть, посидеть, потолковать, успокоиться, закусить...]

   21 [- Незадолго до смерти отца гудело в печке... И теперь гудит. Слышите? Как странно!]

   22 [Маша с предрассудками, прекрасная музыкантша.]

   23 [- ваша жена артистка -да, она очень нравится директору и учителям; я ее очень люблю, Машу. Она славная.]

   24 [Кул<ыгин>: дом стоит 50 тысяч, нужно делить на всех, т. е. на 4 части, а брат один все забрал. (Он хочет делить, но Маша и сознать не хочет.)]

   25 [Д-р Чеб<утыкин> всегда причесывается, приглаживается, любит свою наружность: "черт с нами, голубчик".]

   26 Жена умоляет мужа: не толстей!

   27 [не рассчитывайте, не надейтесь на настоящее; счастье и радость могут получаться только при мысли о счастливом будущем, о той жизни, которая будет когда-то в будущем, благодаря нам.]

   28 О, если бы такая жизнь, чтобы становилось все моложе и красивее.

   29 Ир<ина>. Трудно жить без отца без матери.- И без мужа.- Да и без мужа. Кому скажешь? Кому пожалуешься? [Кто] С кем порадуешься? Нужно любить кого-нибудь крепко.

   30 Кул<ыгин> (жене). Я до такой степени счастлив, что женат на тебе, что считаю неблагородным и неприличным говорить и даже упоминать о приданом. Молчи, не говори...

   31 [Бел. провожает Ирину каждый вечер, когда она возвращ<ается> со службы.]

   32 [то, что муж проигрывает, от жены скрывают]

   33 [Д<окто>р: У вас сегодня Демилерский будет? - А что? - Да я ему должен.]

   34 [барон Тузенбах, [Николай Карлович] Кроне-Альшауер, Николай [Карлович] Львович.]

   35 Д<о>к<тор> присутствует на дуэли с удовольствием.

   36 Тяжело без денщиков. Не дозвонишься.

   37 [Мать все рассказывает - то про Бобика, то про Соню, какие они замечательные.]

   38 2, 3 и 6 батареи ушли в 4 часа, а мы выходим ровно в 12.

   39 [Ир<ина>: в городе говорят, будто ты, Андрей, вчера в клубе проиграл тысячу рублей. Правда ли это? - Да, правда.]

   40 [Боже мой, как все эти люди страдают от умствования, как они встревожены покоем и наслаждением, которое дает им жизнь, как они неусидчивы, непостоянны, тревожны; зато сама жизнь такая же, как и была,