Главная » Книги

Чернов Виктор Михайлович - Переписка Горького с В. М. Черновым, Страница 2

Чернов Виктор Михайлович - Переписка Горького с В. М. Черновым


1 2 3

ения работы в легальных организациях. Ленин вел борьбу с отзовистами, тактика которых отрывала партию от масс. Чернов придерживался тактики бойкота, хотя считал возможным в "Современнике" занять "позицию вне этих споров", как он пишет Горькому.
   3 Польская социалистическая партия (Polscka Partia Socjalistyczna) создана в 1892 г. С самого начала правое руководство ее стремилось подчинить рабочее движение интересам буржуазии.
   4 Эта статья Чернова (возможно, в несколько иной редакции) была напечатана в кн. 7 журнала, в разделе "Дела и дни. На современные темы".
   5 Имеется в виду ст. В. Водовозова "Министерский и парламентский кризис в стране, в которой, слава богу, нет парламента", помещенная в разделе "На родине".
   6 См. п. 2, прим. 8. В кн. 5 "Современника" публикация очерка Семенова сопровождалась примечанием от редакции: "В следующей книге, по напечатании второй части очерка С. Т. Семенова, редакция даст место статье Виктора Чернова, в которой автор, применительно к тому же конкретному материалу, выяснит свою точку зрения на затронутые автором вопросы, существенно отличную от точки зрения автора".
   7 Слова Софьи из комедии А. С. Грибоедова "Горе от ума" (д. 1, явл. 4).
   8 Ст. Чернова "Откровенная книга" по поводу книги А. Морского "Исход русской революции 1905 г. и правительство Носаря" была напечатана не в 6, а в 7 кн. "Современника". Резкой критике подверг эту статью Чернова на страницах большевистского журнала "Просвещение" (дек. 1911 г.) Л. В. Каменев (см.: А-Г, п. от 22 июля 1911 г., прим. 7). Его поддержал Ленин, осудивший ответ Чернова Каменеву в журн. "Заветы" (1912, No 2) (В. И. Ленин. Т. 21. С. 419).
   А. Морской (псевдоним Владимира фон Штейна) - публицист. Кроме названной здесь брошюры, вышедшей в Москве в 1911 г., ему принадлежат книги: "Разочарование в честном маклерстве" (М., 1911); "Зубатовщина" (М., 1913); "Военная мощь России" (Пг., 1915).
   9 Реплика Расплюева в "Свадьбе Кречинского" А. В. Сухово-Кобылина.
  

4. Горький - Чернову

[Капри. 10 или 11 ноября 1911 г.]

   Дорогой Виктор Михайлович!
   Посылаю копию письма Амфитеатрова1, - сообщите Ваши соображения по сему поводу.
   Торопясь немедленно послать письмо Вам - ничего не пишу более, да и не мог бы, ибо застигнут врасплох сим неожиданным оборотом дела.
   Жму руку.

А. Пешков

  
   Датируется по связи с п. Амфитеатрова Горькому от 9 ноября 1911 г.
  
   1 Горький послал Чернову копию п. Амфитеатрова от 9 ноября 1911 г., в котором тот писал, что не верит в возможность коллективного руководства "Современником", поэтому "отстраняется" от журнала и "готов, когда угодно, сдать "Современник" в руки группы", которую Горький составит.
  

5. Чернов - Горькому

  

[Феццано. 11 или 12 ноября 1911 г.]

   Дорогой Алексей Максимович.
   Только что получил Ваше письмо с приложением Амфитеатрова. Оборот, действительно, неожиданный. К сожалению, уверовать в его серьезность слишком трудно.
   Судя по этому письму, он считает нас четырех1 равно духовным ядром журнала. Но как примирить с этим тот факт, что, например, с Вашим мнением он и не подумал справиться - хотя бы au litre de renseignement {в порядке осведомления, задним числом (фр.).} - прежде чем объявить мне и Миролюбову условленное с Певиным решение?2 Как вообще примирить с этим тот факт, что он совещался с Певиным единолично3, о том, что свидание это налаживается, известил нас лишь под самый конец, и о предмете совещания мы узнали лишь post factum? Вы же, если не ошибаюсь, даже и совсем не знали - до наших сообщений - об этом свидании?
   Я понимаю, что можно по-товарищески сказать: наша совместная работа не ладится, надо разойтись; хотите - Вы берите "Совр[еменник]", иначе - беру его я. Но ведь было как раз наоборот. До поездки в Париж А[лександр] В[алентинович] все время говорил мне иное,- да и Вам в письмах, если не ошибаюсь, он тоже писал, что у него со мной работа и отношения по работе наладились хорошо. И вот в виде настоящего coup d'etat {государственный переворот (фр.).} мне подносится предложение - перейти на положение вольнонаемного чтеца рукописей с "совещательным" голосом. Во мне здесь не самолюбие говорит, хотя, конечно, такое предложение для меня и казалось несовместимым с моим чувством собственного достоинства - личного и общественно-литературного; меня здесь интересует другая сторона. А. В. только что, отдельно от нас, условился о чем-то с Певиным и преподнес нам готовое решение. Может ли после этого быть серьезным его "предложение" передать дело нам и даже быть посредником между нами и Певиным?
   Я, напротив, из всего вижу, что А. В. и Певин неразделимы. Да не говорил ли нам об этом несколько раз и сам А. В.? Его выражения были при этом самые недвусмысленные. "Певин будет делать так, как я ему скажу". Мне, кроме того, он указывал, что гарантировал себя. Ведь Амф[итеатров] - член редакционно-издательского комитета вместе с Певиным (и Кояловичем, насколько помню). У него составляется в "Совр." определенным образом пай. На каждые 100 рубл. действительного гоноpapa, по его словам, ему засчитывается 150 или 200 рублей номинального, из которого этот пай и образуется. "Если бы Певин даже и захотел меня выкинуть, он не может, потому что тогда должен будет выплатить мне мой пай" - так говорил он однажды, успокаивая меня по поводу слухов из Петербурга, будто Певин слывет на Урале октябристом (слух, по-видимому, был ложный).
   И еще одна "наглядная несообразность". Еще недавно Миролюбов писал А. В. о желательности возобновления общих собраний. Что же ответил ему А. В.?4 Я сам читал это место его письма: _ч_т_о_ _в_ _о_б_щ_и_х_ _с_о_б_р_а_н_и_я_х_ _н_а_д_о_б_н_о_с_т_и_ _н_е_т {Подчеркнуто Горьким.}, ибо с Мир. он отлично сносится по всем делам по белл[етристическому] отделу, а со мной - по научно-политическому. Теперь же выходит, что именно он, А. В., и видит всю беду в отсутствии действительного, а не номинального коллектива!
   Странно и самое начало письма: "когда из четверых трое недовольны одним..." Этим как будто инициатива конфликта переносится на нас, тогда как на деле "из четырех один дал conge {вытеснил, выгнал, выпер (фр.).} двоим..."
   Что же знаменует собою письмо А. В.? Вряд ли можно сомневаться, что это - "красивый жест" для успокоения отчасти общественной, отчасти же, м. б., и личной совести.
   Другое дело - как формально ответить на его предложение, в серьезность которого можно не верить, но которое все-таки номинально существует? Может быть, даже согласиться? Об этом надо подумать. И, во всяком случае, не оставлять своих действий по организации нового журнала5. Хуже всего здесь для нас было бы, если бы мы потеряли только попусту время, в переговорах. Для нас "потеря времени смерти подобна".
   Крепко жму руку. Съезжу потолковать с Мир[олюбовым]6. Напишите скорее Ваше мнение. Привет М. Ф.

Ваш Викт. Чернов

  
   Датируется по сопоставлению с п. 4.
  
   1 Имеются в виду Амфитеатров, Горький, Чернов и Миролюбов.
   2 См. п. Амфитеатрова Горькому от 1 ноября 1911 г., в котором он сообщал, что по настоянию издателя "Современника" Певина он, убедившись в невозможности коллективного руководства, решил взять журнал "всецело в свои руки", о чем уже поставил в известность Миролюбова и Чернова, которые после этого заявили о своем уходе из "Современника".
   3 Речь идет о встрече Амфитеатрова с Певиным в Париже. См. там же.
   4 Письмо не разыскано.
   5 См. вступ. ст. к переписке.
   6 Больной Миролюбов в это время лечился в Давосе (Швейцария).
  

6. Горький - Чернову

  

[Капри. Около 18 ноября 1911 г.]

   Дорогой Виктор Михайлович!
   Я тоже не чувствую в письме А[лександра] В[алентиновича] желания поправить дело, и я ответил ему так:
   "Решительно отказываюсь составлять группу и брать "Совр[еменник]" "в свои руки", ибо к такому делу не считаю себя способным. Начало Вашего письма включительно до фразы "вот все, что я могу предложить" я сообщил в копии В. М. Чернову, и это все, что считаю нужным сделать в данном случае"1.
   Итак, он знает, что его предложение, адресованное мне,- известно Вам, значит при наличности желания он может говорить с Вами.
   Вчера приехал какой-то бойкий парень по фамилии Недригайлов и выразил желание работать в "Совр[еменнике]", куда и был направлен мною2. Очень современен.
   Сообщите В[иктору] С[ергеевичу] 3, что здесь Бунин4.
   Приветствую, желаю Вам всего доброго.

А. Пешков

   Вот что, В. М.,- я попрошу Вас, пожалуйста, вычеркните мое имя под письмом в редакцию о выходе из журнала 5,- я предпочитаю снять его без шума, ибо оный шум крайне удручает меня.
   Сейчас получил почту: везде мои письма в "Киевскую мысль" и "Живое слово" и какие-то нелепые сведения обо мне6. Это - неприятно, это имеет такой вид, как будто я хочу напомнить о своем бытии, что раздражает меня.
   Вычеркните, пожалуйста, существо дела от этого не изменится, а мне будет приятней и легче.

А. Пешков

  
   Датируется по упоминанию п. Горького Амфитеатрову от 11 или 12 ноября 1911 г. и по сопоставлению с письмом ему же от 16 или 17 ноября с сообщением о Е. И. Недригайлове.
  
   1 Горький не совсем точно цитирует свое п. Амфитеатрову (см. выше).
   2 См.: Г-А, п. от 16 или 17 поября и А-Г, п. от 18 ноября 1911 г.
   3 В. С. Миролюбову.
   4 И. А. Бунин приехал на Капри 16 ноября 1911 г.
   5 После объяснения с Амфитеатровым, состоявшемся 1 ноября 1911 г., Чернов и Миролюбов заявили о своем выходе из редакции "Современника". Убедившись из дальнейшей переписки с Амфитеатровым, что тот "не желает поправить дело", Горький решил присоединиться к ним и подписал совместное письмо в редакцию о выходе из "Современника". См. п. 7, прим. 6.
   6 Речь идет о письмах с протестом против напечатанных в газетах призывов к русскому обществу "подать свой голос за разрешение Горькому вернуться на родину". Так, в газ. "Киевская мысль" было помещено сообщение о том, что "Шаляпин собирает под петицией Макарову (министр внутренних дел и шеф жандармов в то время.- И. В.) о разрешении М. Горькому возвратиться в Россию подписи литераторов, артистов и художников". В связи с этим Горький писал в редакцию, что "слух этот оскорбляет" его, "ибо ни Ф. И. Шаляпину, ни кому-либо иному" он не давал "полномочий ходатайствовать о позволении вернуться на родину" (Киевская мысль. 1911. No 299, 29 окт./11 ноябр.). О п. Горького в газ. "Живое слово" см.: Г-А, 29 или 30 октября 1911 г., прим. 2.
  

7. Чернов - Горькому

  

[Париж. Около 20 ноября 1911 г.]

   Дорогой Алексей Максимович.
   Пишу Вам из Парижа, куда экстренно выехал, в расчете кое-что сделать для организации нового журнала1. Теперь собираюсь обратно и спешу сообщить Вам кое-какие соображения.
   В материальном отношении пока удалось немногое. Но вот все-таки какие есть виды. Виктору Сергеевичу2 здесь обещано было в одном месте дать некоторую сумму на журнал - в будущем, ибо дело идет о деньгах, которых - увы! - еще нет налицо. Но деньги верные, получение их ожидается через три-четыре месяца (беру удлиненный срок). Я же убедился в возможности занять под такой будущий вклад сумму тысяч в пятнадцать. Это мне обещали сделать. Итак, нужно, чтобы В[иктор] С[ергеевич] снесся со своим будущим "вкладчиком" и получил от него подтверждение старого обещания, в виде векселя на 15 т. р., взамен которого мы получим эту сумму от капиталиста. Сию финансовую операцию нам устроит Марк Андреевич3.
   Вернувшись, рассчитываю скоро увидеть моего "агента" из России, обещавшего приехать4. Если у него не только сохранились старые ресурсы (обещанные на журнал 10 тыс.), но и приумножились, то дело можно считать почти сделанным. Вообще тогда можно решить, где и какие еще демарши предпринять.
   Здесь полагают очень многие, что предложение Амф[итеатрова]5 - только маневр для затяжки переговоров вплоть до подписки и еще для того, чтобы поколебать наше намерение выступить с гласным заявлением о нашем выходе из "Совр[еменника]". Кстати: подписанные заявления я оставил у В. С. Миролюбова с тем, чтобы он списался с Вами о моменте публикации. Раньше я был в некотором колебании и не сразу пришел к мысли о необходимости такой публикации. В сущности, решающим толчком для меня были Ваши слова, что не следует вводить в заблуждение читателей и подписчиков. Здесь я еще более убедился, что Вы были совершенно правы и что нужна полная ясность положения6.
   Некоторые советовали, чтобы на предложение Амф[итеатрова] мы дали такой ответ: пусть не Амф. а редакц[ионно]-изд[ательский] комитет "Современника" предложит остальным трем ближайшим сотрудникам принять на себя редакцию журнала, и тогда, без всякого посредничества, на прежних условиях и без всяких затяжных переговоров дело могло бы быть разрешено в кратчайший срок. Советующие так поступить тоже сомневаются в серьезности предложения Амф., но имеют в виду только лишить его возможности ссылаться на то, что будто бы не он произвел coup d'etat {настоящий переворот (фр.).}, а мы отступились сами от него, несмотря на его великодушную готовность отдать журнал в наши руки. Пишу Вам об этом только так, к сведению, ибо, вероятно, Вы уже теперь получили совещательное мнение Виктора Серг. и дали А[мфитеатро]ву свой ответ.
   В конце концов, конечно, все это мало существенно. А существенно лишь то, что удастся нам сделать для организации нового журнала...
   Пока до свиданья. Тороплюсь еще побывать в нескольких местах, для выяснения разных финансовых перспектив. Поездка моя и без того слишком затянулась. Я рассчитывал пробыть дня три, а скоро исполнится уже неделя, и дома меня ждут со дня на день. По дороге заеду к Миролюбову.
   Крепко жму руку. Привет М. Ф.

Ваш Виктор Чернов

   Простите за спешность, отрывочность и беспорядочность письма. Приходится набрасывать "на бегу".
  
   Датируется по содержанию и сопоставлению с п. 6.
  
   1 Журнала, названного затем - "Заветы".
   2 Миролюбову.
   3 Марк Андреевич Натансон (1850-1919) - революционер-народник, один из основателей кружка "чайковцев" и "Земли и воли". После раскола ее примкнул к "Народной воле". В 1879-1889 гг.- в ссылке в Сибири. По возвращении из ссылки - один из организаторов и глава партии "Народное право", в которую входили также друг Горького - бывший участник народнических кружков в Казани М. А. Ромась и знакомый Горького по Тифлису А. М. Лежава. Весной 1894 г. царское правительство полностью разгромило партию, арестовав ее виднейших членов. Натансон, Ромась, Лежава и другие были сосланы в Сибирь (Горький вспоминает об этом в 1927 г. в п. А. А. Белозерову; см. XXX, 22). Возвратившись из ссылки, Натансон в 1905 г. вошел в партию эсеров, стал членом ее ЦК. В 1917 г.- примкнул к левым эсерам, от которых отмежевался после их мятежа, в 1918 г.- организатор группы "революционных коммунистов", член Президиума ВЦИК.
   4 Этим "агентом" из России, которого ожидал Чернов, по всей вероятности, был Сергей Порфирьевич Постников, оказавший материальную помощь в издании "Заветов". В своих воспоминаниях - "Мои встречи с Горьким",- написанных в октябре 1953 г., он рассказывал:
   "В это самое время я подготовлял в Москве издание популярного журнала типа "Журнала для всех". Для издания я получил пятнадцать тысяч рублей от молодых студентов с.-ров, получивших наследство. Друзья Чернова в поисках в Москве денег для его журнала узнали о моем начинании. Они убедили меня поехать в Италию, чтобы договориться о совместном издании. Когда я приехал в Феццано, где жили Чернов и Миролюбов, мне настойчиво стали предлагать начать в этом же году издание "толстого" журнала размера "Русского богатства", "Русской мысли" и т. п. Я долго не соглашался с этим, указывая на недостаточность средств, на неподходящее время, когда годовая подписка библиотек уже собрана другими журналами. Но ссылка на А. М. Горького, который обещал всяческую литературную помощь, заставила меня сдаться.
   1 мая 1912 года в Петербурге я выпустил из печати No 1 журнала "Заветы" размером в 27 печатных листов. Многострадальную историю "Заветов", семь раз конфискованных за два с половиной года издания и при постоянном безденежье, я рассказал в своих воспоминаниях, которые, не знаю, выйдут ли когда-нибудь в свет. Здесь же я хочу написать только о той помощи, которую оказал нам Горький. Он сдержал свое слово и дал для первого номера один из лучших своих рассказов "Рождение человека"" (АГ).
   5 См. п. 4. прим. 1.
   6 Во время пребывания Чернова на Капри с 7 или 8 по 11 ноября (Дн. Пятницкого) был составлен проект совместного "письма в редакцию" Горького, Чернова и Миролюбова о выходе из "Современника". Сохранился текст этого письма, написанный рукой Чернова:
   "М[илостивый] г[осударь] г. Редактор.
   Считаем необходимым через посредство Вашей газеты довести до сведения читателей, что никакого участия в журнале "Современник" мы более не принимаем.
   Просим другие газеты настоящее наше заявление перепечатать".
   В конце текста помета: "4 газеты" (АГ).
   Однако позже Горький решил снять свое имя под этим письмом (см. п. 6, прим. 5). Вскоре Чернов и Миролюбов, по примеру Горького, также отказались от публикации письма. См. п. 8.
  

8. Чернов - Горькому

[Феццано. Ноябрь, после 20, 1911 г.]

   Дорогой Алексей Максимович.
   Вернувшись из Парижа, где я задержался сверх ожидания, нашел Ваше письмо, из которого я увидел, что Вам, по личным обстоятельствам, сейчас неудобно выступать с новым "письмом в редакцию". Думаю, что и нам следует в таком случае последовать Вашему примеру и ограничиться просто снятием своих имен с "Современника". Иначе явится ложная видимость, будто Вы и мы неодинаково относимся к наступившим в "Совр[еменнике]" переменам. Это возбудит лишние толки, обращения к нам за разъяснениями, т. е. то, что в таких делах всегда наиболе противно.
   В Париже удалось кое-что подготовить в смысле материальной базы нового журнала, и Викт[ору] Серг[еевичу]1, вероятно, придется тоже туда съездить, чтобы окончательно закрепить получку некоторой суммы и фиксировать ее размеры. Мое дело было подготовить для него почву и создать возможность немедленного займа тысяч пятнадцати-двадцати в счет этой будущей получки.
   К сожалению, в другом деле обстоятельства для нас сложились менее благоприятно. Тот человек из России, о котором я говорил2, выехал раньше получения моего письма о кризисе в "Совр." Поэтому он договаривался об ассигновках на новый журнал лишь в принципе и условно. Но видов у него очень много, и он полагает, что возможность начать в будущем году издание стоит вне всяких сомнений; вопрос лишь в том, успеем ли поставить административно-коммерческую часть в тот короткий промежуток времени, который остается, чтобы можно было выйти в январе? Через несколько дней он выедет в Россию и спешно начнет там действовать. Я условлюсь с ним, чтобы по благоприятном разрешении каждого из важнейших условий издания он сообщил сюда телеграммой:
   1) Когда будет иметь в руках 20 т. р. наличными,
   2) Когда будет иметь документ на получение - самое позднее - к концу второго полугодия еще 20 т. р.
   3) Когда будет иметь согласие одного из намеченных лиц взять на себя организацию конторы, etc.,
   4) Когда будет обеспечена типография и начнет функционировать контора.
   Таким образом, "заграница" будет стоять всецело в курсе хода дел в России.
   Сегодня жду приезда Миролюбова, и сообща поставим и решим вопрос относительно моей эскапады {Здесь: бегство тайком (фр.).}3.
   Набрасываю сейчас программу журнала (не в смысле "проспекта", а в смысле отделов, распределения между ними "журнальной территории" и сотрудников по каждому отделу). Перешлю ее затем Вам.
   Когда я был у Вас, Вы просили меня сообщить, в каких NoNo "Знамени труда" находятся материалы, относящиеся к характеристике Рагозниковой. Я навел нужные справки: вот они. Три письма Раг[озниковой] к товарищам (драгоценный материал для ее психологии) и моя заметка-некролог помещены в No 7. Так как первые десять NoNo "З[намени] т[руда]" печатались в России, то, возможно, что у Вас их нет. Тогда напишите мне, и я могу прислать Вам свой экз[емпляр] во временное пользование (к сожалению, у меня только один экз., и потому не могу Вам его преподнести). Воспоминания же о Раг[озниковой] одной из ее подруг (очень недурно написанные) помещены в No 27.
   Вы предлагали мне взять для разработки письма разных русских людей к Вам, характеризующие зарождение новых настроений и внутренней работы мысли самого последнего времени. Так как журнал, очевидно, будет, и надо заготовлять заранее для него материалы, то я охотно взялся бы через неделю-другую за эту работу (сейчас есть другие, всё спешные).
   Крепко жму Вашу руку. Привет М. Ф.

Ваш Виктор Чернов

  
   Датируется по содержанию и сопоставлению с п. 7.
  
   1 Миролюбову.
   2 Очевидно - С. П. Постников. См. п. 7, прим. 4.
   3 Возможно, речь идет о намерении Чернова нелегально выехать в Россию для ускорения организационно-финансовых мероприятий по изданию нового журнала. См. п. 9.
  

9. Чернов - Горькому

  

[Феццано. Конец декабря 1911 г.]

Fezzano, presso Spezia, villa Parodi,

V. Tshernoff

   Дорогой Алексей Максимович.
   Проводив обратно в Россию моего "человечка"4, хотел бы - уже в более конкретных и реальных чертах - побеседовать с Вами о программе нового органа. Ибо, невзирая на все трудности и краткость времени, шансы на успех предприятия есть, и - почем знать? - может быть, придется экстренно составлять январский номер... Это может случиться через какие-нибудь пару недель, по экстренной телеграмме из Петербурга. Но тут возникает множество вопросов, ранее нами не предвиденных. Здесь и вопрос об организации редакции, и о русском ее члене, и о местопребывании как заграничного, так и русского отдела (относительно последнего есть план - временно иметь его в Москве, чтобы уже затем перенести в Петербург), и о сотрудниках по разным вопросам. Подумывал, было, проехаться для всего этого к Вам на Капри, да не знаю - не помешаю ли Вам сейчас в Ваших работах и не лучше ли отложить до какого-нибудь более удобного времени?
   Я пока застрял здесь, ибо товарищи по устройству всего этого предприятия единогласно и категорически воспротивились моей личной "эскападе"2. Надеются все устроить и так,- и протестуют против риска. А мне не сидится...
   Черкните, что Вы думаете относительно времени, когда удобнее устроить свидание.
   Привет М. Ф. Крепко жму Вашу руку.

Ваш Виктор Чернов

  
   Датируется по сопоставлению с п. 8.
  
   1 С. П. Постникова.
   2 См. п. 8, прим. 3.
  

10. Горький - Чернову

  

[Капри. 1 или 2 января 1912 г.]

  
  Дорогой Виктор Михайлович!
   Если Вы можете приехать - приезжайте, здесь Бунин, Коцюбинский, Черемнов1, люди, с которыми Вам, м[ожет] б[ыть], будет интересно и не бесполезно познакомиться2.
   Я - к Вашим услугам.
   Желаю всего доброго!

А. Пешков

  
   Датируется предположительно, по записи в Дн. Пятницкого от 25 декабря 1911 г./7 января 1912 г.: "Приходят Мир[олюбов] и Чернов. Приехали 23 вечером - новый журнал" (АГ). На Капри обсуждались вопросы, связанные с организацией журн. "Заветы".
  
   1 А. С. Черемнов болел туберкулезом и по приглашению Горького жил с матерью на Капри с декабря 1911 г. по февраль 1912 г.
   2 Вскоре после поездки к Горькому Чернов сообщал Е. П. Пешковой: "Был недавно на Капри. С первого же No журнала пойдет рассказ Алексея Максимовича - "Три дня". А. М. пишет, что сейчас у него много российских гостей и работать порядком мешают, - поэтому он не мог кончить еще одной статейки для янв[арской] книжки на тему об общественном настроении (эпидемия самоубийств как характерный симптом переживаемого момента). Познакомился на Капри с Буниным, у которого "сторговали" рассказ, по отзыву А. М., превосходный. Еще познакомился с Коцюбинским и Зайцевым,- от каждого тоже получаем по рукописи. Дела опять выше головы и спешка идет у нас неимоверная <...> А. М. говорит, что вот уже восемь месяцев, как не выезжал из Капри никуда, даже в Неаполь" (АГ).
  

11. Чернов - Горькому

  

[Феццано. Около 20 января 1912 г.]

  
  Дорогой Алексей Максимович.
   Наконец-то все наши телеграфные переговоры кончились. Будет журнал - и пока экстренно составляем январский No1.
   Шлите скорее Вашу повесть2. Коцюбинского уже послали Волховскому для перевода3. Пишу статью об Изгоеве4; затем примусь за другую - о безжизненности нашей литературы и о подземных родниках настоящей, живой жизни. Для этой статьи жду с нетерпением обещанных Вами писем5.
   Надеюсь, что, несмотря на спешку, в этом же No удастся составить и сносный обзор явлений текущей жизни6. Вот если бы открыть его Вашей статейкой о самоубийствах!7 Как она - кончили или еще нет? В "Речи" была заметка о том, как органы польского "Кола" встретили Вашу статейку в "Запросах жизни"8. Вот уж поистине пуганые вороны, которые при первой возможности оборотятся ястребами! Эти польские октябристы мне противнее русских. Наши, по крайней мере, цельны в своей гордыне "господствующей национальности", которая прет себе, не задумываясь о том, каково национальностям подвластным. А эти - сами на себе превосходно знают все невзгоды и унижения порабощенной национальности, а только и мечтают, как бы, выбившись, подмять под себя еще более меньшую братию. Выступление их в Думе по вопросу об избирательных правах евреев в царстве польском - это верх цинизма9.
   Можно надеяться, что их выпады против Вашего проекта только посодействуют живому его обсуждению и отклику на него настоящих демократов всех национальностей. Но, думается, к этому вопросу и нам еще придется вернуться.
   Передайте, пожалуйста, Коцюбинскому вместе с сердечным приветом от меня (он, кстати сказать, на меня произвел самое симпатичное впечатление), что дело наладилось10 и мы ждем чего-нибудь от его соотечественников11.
   Повесть Бунина тоже думаем пустить в первой книжке12. Из научно-полит[ического] отдела есть содержательные статьи С. Зака и Н. Ракитникова13; первая - об рабочей программе в связи с типами промышленной эволюции, вторая - "Статистика или реклама?" - относится к итогам землеустройства по официальным данным. Жду еще нескольких статей из разных мест (о Раписарди из Рима14, о Толстом от Авксентьева15, от Лункевича 16 etc).
   Итак - выступаем! Надеюсь, что, несмотря на спешку, мы и первым номером не ударим лицом в грязь.

Сердечно Ваш Виктор Чернов

   Привет М. Ф.
  
   Датируется по упоминанию заметки в газ. "Речь". См. ниже, прим. 8.
  
   1 Первая книга "Заветов" вышла в конце апреля 1912 г., но, надеясь, что издание журнала начнется в январе, Чернов писал Е. П. Пешковой (в середине янв. 1912 г.): "Наконец-то все наши треволнения разрешились. После обмена телеграммами с Москвой вопрос о журнале окончательно решен в положительном смысле.
   Но - представьте себе - я до сих пор еще не знаю названия журнала, хотя уже шлю для январской книжки статьи и одновременно подготовляю февральскую. Сначала был убежден, что журнал будет называться "Мысль", - но теперь, кажется, это будет либо "Зарницы", либо "Заветы"... На днях узнаю окончательно. Наши российские товарищи этой мелочи-то и не догадались до сих пор сообщить, хотя обо всем остальном написали довольно подробно. Много было мытарств, много было и спешки... Я думаю, Вы уж окончательно изверились в возможности в этом году появления нашего журнала. Признаюсь, и я был недалек одно время от того, чтобы отчаяться в его осуществимости. И все-таки!
   Признайтесь, что мы-таки побили "рекорд быстроты". Доселе еще никому в такое короткое время не удавалось сорганизовать толстый журнал. Ведь когда месяца два тому назад мы "твердо вознамерились" начать в этом смысле действовать, у нас и денег-то не было ни гроша..." (АГ).
   2 Речь идет о повести "Три дня".
   3 Об этом же писал Горькому позже, 31 января 1912 г., Миролюбов: "Рассказ М. М. [Коцюбинского] послал в Лондон, Волховскому, хотел перевести хотя половину". В переводе Ф. Волховского "Тени забытых предков" М. Коцюбинского печатались в кн. 1-3 (апр.- июнь) "Заветов" (1912).
   4 Упоминаемая ст. Чернова об Изгоеве под названием ""Умеренные" и "крайние"" была напечатана в первой кн. "Заветов" за подписью: Я. Вечев. Под этим псевдонимом Чернов вел в журнале серийный раздел политических фельетонов "Дела и дни". Отвечая на статью Изгоева (Русская мысль. 1911. Кн. XI), утверждавшего, что "левые" своими революционными делами помешали Витте в 1905 г. осуществить реформы, Чернов обвинял его и всю литературную группу "Русской мысли" во главе с Петром Струве в "идейном октябризме", ренегатстве. Политика их - "политика примиренчества по отношению к данному политическому укладу, политика разоружения общества". Изгоев и К0 со своей "мистико-националистическо-постепенновской идеологией", писал Чернов, "пользуются всяким поводом, чтобы подкопаться под социализм и активную демократию и дискредитировать их", и делают все это "с покаянным усердием отступников, отверженцев, "изгоев" крайней левой освободительного движения".
   5 См. п. 8.
   6 В кн. 1 "Заветов" раздел "Текущая жизнь" составлял "обзоры и заметки": "I. В России" и "П. За границей". Три заметки, посвященные жизни "в России", печатались под тремя рубриками: "Политика", "Местный отдел", "Национальная жизнь"; к двум последним Горький проявлял особый интерес. В первой рубрике помещена была заметка В. Ленуара (один из псевдонимов В. М. Чернова) "Сущность "обновленного строя"", в которой автор доказывал, что сущностью "обновленного строя" России, "самым авторитетным представителем" которого был Столыпин, является все то же старое "пошехонское волшебство", по определению Щедрина: "Волшебство, проявления которого непредвидимы <...> Разумных оснований не спрашивайте <...> О самой элементарной справедливости не заикайтесь. Тут все по-своему. О невозможном забудьте; здесь все возможно..." Все в этой "околдованной, сказочной стране" происходит "наоборот": Распутин над "министрами министр", "над владыками владыка", как говорит поверженный бунтарь-монах Илиодор; "во время голода идет систематическая кампания против тех, кто хочет идти кормить голодающих", евреев, чья кровь "в погромах много раз лилась", "хотят "удить за пролитие и употребление крови детей христианских", "безоружной и незащищающейся толпе" на ленских приисках дают "целое кровопролитное сражение, после которого на поле своеобразной "битвы" убитых и раненых остаются сотни" и т. п.
   В следующей заметке Гр. Шрейдера "Местное самоуправление и наши задачи" рассматривался вопрос о взаимоотношении между местным управлением и государственной властью, прибегающей к любым уловкам, чтобы не проводить реформу городского и земского самоуправления, ибо тем самым правительство "выпускает из рук контроль над Россией". В связи с этим журнал считал для себя необходимым "возможно более широкую постановку местного отдела", "систематическую и планомерную разработку вопросов местного управления и местного хозяйства".
   И наконец, под рубрикой "Национальная жизнь" напечатана была статья Великоросса (содержание ее и некоторые факты, совпадающие с настоящим письмом, дают основание полагать, что это один из незафиксированных псевдонимов Чернова) "Обострение национального вопроса и задачи прессы". Отмечая необычайный рост национализма в стране, автор пишет, что в этих условиях "приобретает особенную важность дело взаимного информирования отдельными национальностями, живущими в России, друг друга". В связи с этим, например, приветствуется появление "нового органа на русском языке об украинской жизни и национальном движении - "Украинская жизнь"".
   7 Ст. Горького "О самоубийцах" в "Заветы" не была отдана. См. п. 12, прим. 2.
   8 Имеется в виду заметка "Польская печать о статье М. Горького" (Речь. 1912. No 1. 1/14 янв.), в которой оценивается первая статья Горького из цикла "Издалека", напечатанная в "Запросах жизни" (1911, No 11, 16/29 дек.). В этой статье писатель выступил против проповедуемого реакционерами "зоологического национализма", за духовное единение народов разноплеменной Российской империи, взаимное знакомство с культурой и литературой, за организацию "Всероссийского общества литераторов и ученых", которое укрепляло бы и развивало связь между национальностями. "Лозунгом времени, - писал Горький, - должно быть единение честных людей всех племен, входящих в состав империи, единение, почвой которого должны быть интересы всероссийской демократии, духом - демократическая идея <...> В России есть культуры, с которыми великоросс не считается, потому что он их не знает, а ведь ему необходимо знать дух тех племен, среди которых он живет и которыми его ныне пугают, приписывая им разные злые намерения против него <...> Знакомить русского человека с творчеством племен, среди которых он живет, необходимо и пора <...>" (Горький М. Несобранные литературно-критические статьи. М., 1941. С. 408-409, 410).
   Пересказав вкратце эту статью Горького, автор заметки в "Речи" отмечает, что горьковская идея встретила сочувствие польского прогрессивного органа "Nowa Gazeta", сомневающегося, однако, в ее осуществимости. В то же время, указывается в заметке, "Glos Warszawski" под руководством "Коло", специализирующегося на дискредитировании прогрессивной России в глазах поляков, отнесся к статье Горького иначе. Эта газета уверяет, что Горький проповедует в своей: статье "культурный империализм", однородный империализму русских националистов, что "идея равенства и равноправия органически непонятна" таким русским ее защитникам, как Горький, и что сам Горький стоит на точке зрения "господствующего народа", которому нужно "объединение" в целях централизации и укрепления государства. В связи с этим орган польского националистического "Коло" предостерегает от доверчивого отношения к "русским радикалам и прогрессистам" и считает необходимым "дискредитировать русскую оппозицию всех видов", ибо ее престиж в Польше "мешает Дмовским и их планам", т. е. национал-демократической партии, имеющей "чисто польские" интересы.
   9 Эта же мысль высказана и в упоминавшейся ст. "Обострение национального вопроса и задачи прессы". Говоря об обострении национального вопроса в России, где, с одной стороны, "безраздельно господствует черный воинствующий национализм", а с другой - как реакция на него развивается "оборонительный, защищающийся", Чернов отмечал, что "оборонительная позиция данной национальности еще не очищает сама по себе национального чувства от зоологического элемента". "Поляки,- пишет он,- в пределах России представляют собою угнетенную национальность, и польское Коло в Государственной думе умело не раз с честью дать сражение черносотенному "наступательному национализму". А между тем... а между тем в вопросе о местном самоуправлении и положении в нем евреев их "оборонительный национализм" быстро выказал свою изнанку и показал, что под его сердцем бьется зародыш национализма вполне агрессивного, - дайте ему развернуться на свободе, и он покажет себя" (Заветы. 1912. Кн. 1. Апр. С. 195).
   10 По-видимому, речь идет о том, что повесть М. Коцюбинского уже послана для перевода.
   11 См. п. 12. прим. 7.
   12 Повесть И. А. Бунина "Веселый двор" была напечатана в кн. 1 "Заветов".
   13 Упоминаемые статьи С. Зака и Н. Ракитникова в "Заветах" не были напечатаны.
   14 Марио Раписарди (1844-1912) - итальянский поэт, автор философских ("Возрождение", 1868) и антиклерикальных ("Люцифер", 1877) поэм. В 80-е годы примкнул к социалистическому движению. Наибольшего достижения поэт достиг в своих политических и гражданских стихах, воспевавших солидарность людей труда, направленных против социального неравенства. В VIII сб. "Знания" было опубликовано его стихотворение "Рудокопы" ("Песня шахтеров"). Раписарди известен и как лирический поэт и переводчик Катулла. Лукреция, Шелли. Предполагавшаяся "статья из Рима", посвященная памяти Раписарди, скончавшегося 12 января, в "Заветах" не появилась.
   15 Николай Дмитриевич Авксентьев (1878-1943) - один из старейших членов и лидеров партии эсеров, с 1907 г. - член ЦК, затем один из организаторов группы "Почин" (см. п. 1, прим. 1). В 1905 г. как представитель эсеров входил в Петербургский Совет рабочих депутатов, был сослан и через два года бежал за границу, где участвовал в заграничной организации партии. После Февральской революции Авксентьев вернулся в Россию, был председателем Исполнительного комитета Всероссийского Совета крестьянских депутатов, затем - министром внутренних дел в июльском кабинете Керенского, а позже - председателем Временного совета республики (предпарламента). После Октябрьской революции участвовал в антисоветских организациях и выступлениях, с конца 1918 г.- эмигрант. Упоминаемая Черновым статья Авксентьева о Толстом в "Заветах" не печаталась.
   16 В кн. 1 и 2 "Заветов" (1912) была напечатана ст. В. В. Лункевича "Реформаторы и бунтари в современной биологии".
  

12. Горький - Чернову

[Капри. Около 25 января 1912 г.]

  
  Дорогой Виктор Михайлович -
   рукопись послана 1, статью о самоубийцах 2 и письма 3 не могу прислать: писать некогда и нет времени разобрать письма - тут работы на несколько дней, а ко мне приехали люди из Москвы и мешают.
   Посылаю "Народную семью", посмотрите статью от редакции 4. Журнал прошу возвратить мне поскорее. Прилагаю листок, вышедший на Урале5, мне пишут, что этой осенью он перепечатан и распространен широко без имен Трепова и Витте, имена эти заменены "более популярными", - а чьими именно - не указано.
   М. М. Коцюбинский просит прислать ему перевод Волховского в рукописи, дабы он - К[оцюбинский] - проверил гуцульские слова6.
   Он спрашивает: писали ли тем украинцам, адреса которых даны Миролюбову? 7 Как назван журнал?8 Когда выйдут плакаты об издании?
   Не брали ли Вы книгу Разумника "О смысле жизни"9?
   Мне ее нужно.
   Всего доброго

А. Пешков

  
   Датируется по сопоставлению с п. Миролюбову 24 или 25 января 1912 г., в котором поднимаются некоторые сходные вопросы (АГ).
  
   1 Рукопись повести "Три дня" была послана Миролюбову, заведовавшему литературным отделом "Заветов" (Г-Ив-Р, п. 2, прим. 3). См. также п. 13, прим. 4.
   2 Эпидемия самоубийств, разразившаяся в годы реакц

Категория: Книги | Добавил: Armush (26.11.2012)
Просмотров: 438 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа