Главная » Книги

Достоевский Федор Михайлович - Ф.М. Достоевский. А.Г. Достоевская. Переписка, Страница 18

Достоевский Федор Михайлович - Ф.М. Достоевский. А.Г. Достоевская. Переписка



ь сановито и с соблюдением всего своего сана (немного комическим) с Катковым, начал подавать руки гостям и первому мне. - Тут Катков поспешил сейчас же сказать ему мое имя, и Долгорукий изволил вымолвить: "Как же, та-кая зна-ме-ни-тость, гм. гм. гм" - решительно точно 40 лет назад, в доброе старое время. Затем происходил общий разговор, в котором Катков показал себя в высшей степени порядочным человеком, ибо, начав рассказ о приобретении им подмосковного имения, поминутно обращался от Долгорукова ко мне, несмотря на то, что я сидел несколько сзади Каткова, у окна. Посидев немного, я встал и простился. Катков проводил меня до дверей. К Софье Петровне я уже не заходил, а прошел другим ходом, между прочим через столовую, и заметил, что стол накрыт не более как на 20 или даже на 18 кувертов. {couvert - столовый прибор (франц.).} А так как только Каткова семейство садится за стол не менее 12 человек, то я и заключил, что званого обеда никакого нет, а обедают лишь ближайшие родственники. - Затем отправился (уже в 5-м часу) к Любимову. Того не застал, но встретила жена его, почти совсем еще моложавая дама (хотя есть взрослая уже дочь). Она меня удержала с попреками, зачем я еще вчера второй раз н_е з_а_ш_е_л (как обещался было), и что она меня весь вечер ждала. Пришел затем Любимов, удивительно любезный. Говорили о романе. Катков непременно хотел сам читать, и как Любимов (еще 7-го числа вечером) ни упрашивал его дать ему прочесть, но Катков не согласился и оставил у себя, ему же сообщил и план романа и все, что я слегка, во время свидания передал ему о романе. (Значит, интересуется очень). Любимов обещал мне, по просьбе моей, ускорить чтение. "Я буду приставать к нему", - сказал он. - После того пристал ко мне, чтоб я остался обедать, "чем бог послал". Я согласился. И вот не знаю, так ли они всегда обедают или был у них праздничный день (обедали кроме меня еще две дамы гостьи и один профессор Архипов636): закуски, вина, 5 блюд, из которых живая разварная стерлядь по-московски. Если это каждый день у них, то, должно быть, хорошо им жить. Обед был очень оживленный. Любимов подтвердил, что у Катковых никакого званого обеда нет. Обед и разговор был очень оживлен, затем уже в 7 часов поехал к Елене Павловне и не застал ее дома. Узнал от детей Елены Павловны, что Машенька (Иванова) в Москве, и хочу непременно к ней сегодня съездить. Адрес же узнал уже сегодня от Вари, которая зашла ко мне в гостиницу. Вот и все, до сей минуты, мои здесь похождения. Завтра, может быть, еще напишу тебе, но вот уже теперь 2 часа, а письма от тебя нету. Заеду, может быть, сегодня к Рассохину, а может, и завтра. По вечерам сижу в No и читаю п_р_о_ц_е_с_с_ы. Завтра собираюсь пойти в Малый театр.
   Беспокоюсь об вас. Что-то ты, мой голубчик, и что-то детки? Хочется поскорей получить от вас письмецо. Не знаю, придется ли отправиться отсюда к вам в субботу (вероятно, нет), но не думаю, чтоб задержали дальше воскресения. Обнимаю вас всех и Цалую. Тебя особенно и деток особенно. Опять ты мне снилась во сне. До свидания, ангел мой.

Твой весь Ф. Достоевский.

  
   Корректуры Любимов сам вызвался присылать ко мне в Петербург. Маркевичу они посылают.637

Очень цалую тебя.

  
   P. S. Книгопродавцы все в восторге от нового журнала "Лилины выдумки", просят на комиссию, обещают большой успех.638 Передай обоим авторам и издателям и крепко их поцалуй.
  

182. А. Г. ДОСТОЕВСКАЯ - Ф. М. ДОСТОЕВСКОМУ

  

<Петербург.> 10 ноября 1878 г. Пятница.

  
   <В Москву.>
  
   Дорогой и неоцененный мой Федя, здравствуй. Вот тебе отчет за эти два последние дня, т<о> е<сть> 8 и 9-го: все мы здоровы как нельзя более и веселимся напропалую. В среду были у Сниткиных на обеде, и детям было очень весело, танцевали, играли. Вчера мы с Никифоровой639 отправились в Александринку, и на наше счастье давались все превеселые вещи, не то, что в прошлый раз. Дети даже визжали от восторга, и.(Сегодня нет конца их разговорам о театре. Шел "Станционный Смотритель", переделка из Пушкина,640 и Новиков641 великолепно играл. Лиля в антракте говорит: "Зачем это она отца бросила, бедный он". Сегодня, пользуясь тем, что у меня остается Никифорова, я намерена сделать визиты некоторым дамам.
   Благодетели мои книгопродавцы тоже меня не забывают; Борзневский прислал за 3 Идиотами 7 р. 35 к., а Архипов за 2 Идиотами - 4р. 90, 1 Бесы, 2 р. 45, 1 Записки - 1 р. 40, 1 Прест<упление> 2 р. 45. А всего Архипов на 11 р. 20 к. Спасибо тебе за твои хлопоты по книгопродавцам. Береги себя, моя деточка, пожалуйста, и не скучай. Знай, что мы тебя очень, очень любим и часто о тебе думаем. Детки очень заинтересовались твоим письмом и требовали, чтоб я им все прочла. Цалую тебя много раз. Твои Аня, Федя и Лиля. (Как ужасно больно, что не могу приписать "и Лелька", как подписывалась в счастливые времена).
   Напишу послезавтра, т<о> е<сть> 12-го в воскресенье, получишь в понедельник.
   Оба твои письма получила зараз, вчера, 9-го ноября и с радости не знала, с которого начать.
  

183. Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ - А. Г. ДОСТОЕВСКОЙ

  

Москва. 10 ноября <18>78.

  
   <В Петербург.>
  
   Дорогой мой голубчик Аня, вчера в 6 часов вечера получил твое милое письмецо, которое очень меня обрадовало и успокоило. Слава богу, что вы здоровы, деток поцалуй и поблагодари Лиличку за письмецо, а Федю за старание. Известие о Навроцком показывает разве то только, что они все-таки в своей Русской Речи не будут моими явными ругателями.642 Что же до посещения Шера, то я к нему, в_е_р_о_я_т_н_о, не поеду, потому что он все же не был у меня сам в Петербурге. Не знаю, впрочем. Времени-то у меня совсем мало, а то, может быть, заехал бы к Ольге Федор<ов> не Шер,643 - что совсем уже другое дело. Но времени мало. Вчера заходил ко мне в 6 часов Любимов - отдать визит и кой о чем поговорить. Он сказал, что насчет денег все решено, Катков передал ему рукопись, не успев прочесть всю, но п_е_р_е_л_и_с_т_о_в_а_в всю, он же (Любимов т<о> е<сть>) прочел 1-ю треть и нашел все очень о_р_и_г_и_н_а_л_ь_н_ы_м. Но скверно то, что выдача денег зависит главное от кассира ихнего Шульмана, который всем командует, до такой степени, что и Катков у него насчет выдачей вообще в полной зависимости. Скажет "нет денег в кассе", и ничего не поделаешь. Тысяча впрочем будет, но хотелось бы мне, чтоб не задержали меня и чтоб выехать если не завтра, в субботу, то уж непременно бы в воскресенье. А тут еще, говорил Любимов, Катков захворал. Теперь час пополудни, и пойду сейчас к нему для окончательного решения. Затем схожу к Рассохину, у которого вчера быть не успел. Затем к Варе, которая звала к себе. Вчера же, узнав от Вари адрес Машеньки Ивановой, поехал к ней, не застал дома и узнал от детей, Оли и Наташи, что и Верочка только что приехала, с Юлей, из деревни на три дня в Москву и остановилась у Машеньки. Ее тоже не было дома. Сказав, что приеду вечером, поехал домой и после обеда отправился сперва к Елене Павловне, которую еще не видал, и пробыв у ней с полчаса, поехал к Верочке. Там всех нашел в сборе и просидел у них до полночи. Верочка предобрая и премилая, она не знала о смерти Алеши. Итак вот все мои дела. Вчера имел глупость взять билет в театр, на бенефис, идет комедия Островского в первый раз.644 - Итак, милый мой ангел, вероятно, выеду отсюда в воскресение, хотя и желал бы завтра, в субботу. Цалую тебя крепко. Больше не пиши писем. Лилю и Федю цалую. Обнимаю всех, а с тобой хочется увидеться особенно поскорее сверх всех других причин. Во всяком случае, здесь мне очень скучно. Еще раз цалую. Как вы живете? Здорова ли ты, ангел мой.

Твой вечный

Ф. Достоевский.

  

184. Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ - А. Г. ДОСТОЕВСКОЙ

  

Москва 11 ноября <18>78. Суббота.

  
   <В Петербург.>
  
   Милый друг Аня, дела, кажется, совсем застряли и решительно не удаются. Дело в том, что Катков, кажется, серьезно расхворался. Вчера не мог принять меня и выслал сказать, чтоб я пожаловал денька через два. Если через два, то значит, завтра, в воскресение. (Конечно, он не отговаривается, а в самом деле болен). Но в воскресение у них все в редакции заперто, и денежных выдач быть не может. Один из редакционных чиновников вышел ко мне и сказал, что Шульман (кассир) сам ко мне придет завтра (т<о> е<сть> сегодня) в гостиницу и принесет деньги. Я назначил час - но вот назначенный час прошел, и никого не было. Результат: если сегодня не получил денег, то завтра, по поводу воскресения, наверно не получу. - Теперь недоумеваю, что делать: ехать ли опять в редакцию? Но мне как-то стыдно приставать. Мелькает у меня мысль уехать без денег, написав Каткову письмо (если только нельзя увидеть его завтра лично), чтоб прислали деньги в Петербург. Но и это хорошо ли? Потому что, например, если я завтра, в воскресение выеду (сегодня-то уж никак нельзя) без денег, а они между тем могли бы выдать в понедельник, - то значит, всего только дня не мог выждать. Совсем не знаю, как быть, и нахожусь в прескверном расположении духа.
   Вчера получил от Рассохина 25 р., - а "всей суммы отдать не могу". Заметил я некоторую даже грубость и фамильярность в его ответе. Я ему ничего не сказал. Вчера был у Вари, а вечером в театре. Все гадко. Скучно мне здесь, наконец, до нестерпимости. Вдобавок мокрый снег и сквернейшая погода. К тому же опять затянуло желудок, надо бы опять принять капсюлей, но и это неудобно.
   Пишу наскоро. В редакцию все-таки загляну. До свидания, милая моя. Только и думаю, что о тебе и о детках. Люблю вас очень. Поца-луй милых ангелов. Думаешь ли ты обо мне? Каждую ночь. ты мне снишься.
   Обнимаю крепко.

Твой весь Ф. Достоевский.

  
   Все чиновники в редакции Каткова ужасно обращаются свысока и небрежно со всеми. Я полагаю, что и Шульман даже важничает, хочет показать свою силу. Начинает мне это надоедать. А что если Катков в самом деле очень расхворается? Может повлиять и на все дальнейшее.

Достоевский.

  

1879

185. Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ - А. Г. ДОСТОЕВСКОЙ

  

19 июня <18>79. 8 часов вечера.

Старая Русса.

   <В Петербург.>
  
   Здравствуй Аня, как ты доехала, напиши.645 Очень беспокоюсь за тебя, что в Новгороде тебя измочило и измучило. Я, как ты уехала, почувствовал себя не совсем здоровым, насморк сильнейший и неимоверный, туманность и боль головы. Лег спать и спал часа три. День был хороший, но как я встал, тотчас пошел дождь-ливень, и так продолжалось с перерывами до 6 часов. Еще до дождя дети, как я встал, выпросились в парк, оделись и пошли, а тут вдруг и ливень. Я сидел в беспокойстве, но прибежала нянька и сказала, что они не в саду, а у батюшки, зашли за Анфисой,646 но пошел дождь и остались, так что ни одной капли на них не капнуло. Сама матушка647 прислала няньку ко-мне, чтоб меня успокоить. Затем пришли дети, переоделись, и явились поповские дети, сидели чуть не до ночи, мне надоели, но я рад за детей, что им не скучно. Скверно то, что оба порядочно кашляют, но хуже Лиля, очень худо кашляла, часто и с заливчатым кашлем. Даю лекарство и по возможности не даю выходить на двор. Лиля слушается, а Федя мало, теперь, впрочем, дождя нет, ясно, но сыро и даже не очень тепло. Я их пустил посидеть за воротами.
   Пришли газеты - и одно письмо от Созонович из Москвы. Ничего особенного, но присылает несколько автографов.648 Пишет тебе, конечно. Ну до свидания, жду с нетерпением и беспокойством от тебя письма. Боюсь, что ты промокнешь и простудишься. Твоя поездка сильно парализовала мою работу. Приезжай поскорее. Дай бог тебе всякого успеху. Обнимаю тебя и цалую, дети тоже. Привези капсюлей Gudot (дегтярных), у меня ничего нет.

Твой Ф. Достоевский.

  
   P. S. Боюсь соболезнований,649 боюсь визитов - Жакеляр,650 батюшки. Пожалуй, Анна Ивановна651 придет.

Достоевский.

  
   Дети говорят о тебе, и Федя спрашивает, где ты теперь, на Любани или нет, и почему так медленно.
   Милая моя мамочка как ты здарова цалую тебя Люба.
   Мамаа прежяй скорее Федя. {Здесь и в дальнейшем приписки детей приводятся со всеми синтаксическими и орфографическими особенностями подлинников.}
  

186. А. Г. ДОСТОЕВСКАЯ - Ф. М. ДОСТОЕВСКОМУ

  

Петербург. Среда, 20 июня <1879.>

  
   <В Старую Руссу.>
  
   Федор Михайлович,
   Когда ты получишь это письмо, я буду на всех парах приближаться к Берлину....
   Ну это все вздор: я сейчас в 9 час<ов> утра прибыла благополучно в Петерб<ург>. Я Здорова. В Новгороде получила все бумаги,652 но провела скучнейший день. Шел 4 раза дождь. Устала изрядно; но намерена вернуться сегодня. Милых моих птичек крепко цалую. Купила им по образку большому. Нежно тебя цалую. Аня.
   Спала почти всю ночь, но ужасно зябла, так как не взяла ничего теплого.
  

187. Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ - А. Г. ДОСТОЕВСКОЙ

  

Петербург 19 июля <18>79. Четверг.

  
   <В Старую Руссу.>
  
   Милый друг Аня, пишу тебе в 8 часов вечера, а сам падаю от усталости. Никогда я больше не страдал усталостью и бессилием, как в эту минуту. Голова кружится, в глазах рябит. Пишу и не вижу, что пишу. - Дорогой хотя и все почти спал, но ослабел, как 5-ти летний ребенок, и что со мною будет до Берлина - не понимаю. Остановился в Знаменской гостинице. Сначала дали No отвратительный, в котором я в первый же час простудился - окнами на север, тесно, мрачно. Перешел в другой No (250 к.), и теперь хорошо. Ахенбах и Колли деньги дали,653 но очень долго качали головами и ахали, не знаю, почему. Затем визировал паспорт в Болванском посольстве,654 затем был у Победоносцева, не застал дома, каждый день бывает, вчера был, а сегодня нет. Оставил карточку. Затем купил сак - несколько больше моего, 8 р., и я уверен, что содрали лишнее. В Гостином же купил и носки 3 пары по рублю и 3 пары по 65 коп. (насилу нашел и не знаю еще, хорошо ли). Купил гребенку 80 к. (мою оставил дома). Был на квартире. Квартиру напротив нашей наняли, только сегодня и переехали жильцы. Сак старый отвез к Кранихфельдам,655 они были дома, у них все чисто, но жалуются на тараканов-пруссаков. Ужасно много. Черных же в моем кабинете ни одного. Действительно, может быть, черные к деньгам (прослышали Карамазовых),656 а перебрался Кранихфельд, мигом и исчезли. К ним нанялась в к_у_х_а_р_к_и Пелагея (Поля) - можешь представить. Я ее видел, стряпает, жалко смотреть. - Финикова, прикащик у Кузьмина,657 Филипп парикмахер, только что взглянув на меня, все восклицали: "О боже, как вы изменились, как вы,лохудели, что, вы были больны?". И это конечно не потому, что я измучился ночью. Нет, Аня, плохо мне, и если Ems не поможет, то уж и не знаю, что будет,. В Старой Руссе я себя хуже почувствовал. Но в Петербурге, все здесь говорят, было еще сырее, еще дождливее.
   Что вы все? Все об вас думал. Что мои ангельчики, Лилюк да Федул? Голубчики, если б только знали как я их люблю. До свидания, Аня, обнимаю тебя. Кладу перо, если буду еще писать, упаду в обморок. Цалую тебя, и всех вас, Федю и Лилю. Скажи, чтоб были тебе послушны и меня любили.

Твой весь

Ф. Достоевский.

  

188. А. Г. ДОСТОЕВСКАЯ - Ф. М. ДОСТОЕВСКОМУ

  

Старая Русса. 19-го июля 1879 г.

  
   <В Петербург.>
  
   Пишу тебе, мой милый и дорогой папочка, мое первое письмо в четверг вечером. Пойдет оно 20 июля, завтра. Мы, слава богу, совершенно здоровы. Вчера вернулись домой пешком и очень устали; вскоре пришла Грушенька Меньшова658 и провела у нас вечер. Спали детки отлично, и я, оказалось, пречутко сплю, так что поднимала их вовремя. Сегодня ходили все на музыку, на которой встретили Анну Ивановну. У ней сегодня была m-me Рохель659 с букетом цветов. Во время нашего отсутствия заходила к нам Жаклар и жалела, что нас не видала. Вчера я получила из редакции Р<усского> В<естника> перевод на 500 р. на т_в_о_е и_м_я на Ахенбаха и Колли. Что я теперь буду делать? Без договоренности твоей Ахенбах не выдаст мне, и значит, я денег не получу. Я подожду дня два и отправлю перевод обратно и напишу письмо Любимову, в котором очень вежливо попрошу его выслать мне деньги или же перевод на м о е имя. Ну уж порядки, нечего сказать. Я вчера ужасно сердилась на редакцию. Сегодня был у нао доктор и совершенно меня успокоил насчет детишек. Купила я кумысу, и Лиля, хотя с гримасами, а выпила 2 рюмки. Больше ничего нет нового. Скучно без тебя, мой дорогой. Цалую тебя и обнимаю и желаю тебе здоровья. Детки тебя цалуют. Остаюсь любящая тебя Аня.
   Напишу в субботу вечером, а пойдет письмо в воскресенье, 22-го июля. Детки часто о тебе спрашивают. {Далее приписка Л. Ф. Достоевской.}
   Милый мой папочка цалую тебя я только что сегодня начала пить Кумыс и нашла его очень не вкусным пращай мой папочка твоя Люба
  

189. Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ - А. Г. ДОСТОЕВСКОЙ

  

22 июля/3 августа <18>79.

Berlin

Hotel St. Petersbourg. Unter den Linden.

Комната No 15.

  
   <B Старую Руссу.>
  
   Милый друг мой, дорогая моя женочка Аня, сейчас приехал в Берлин, утром в 7 часов (воскресение), и, во-1-х, об себе: приехал совершенным молодцом, хоть еще столько же проехать. Даже спать совсем отучился. Правда, в вагоне случалось дремать и даже спать скрючившись, но что это за спанье! А потому подивись, какой богатырь твой муженек, я и не надеялся, тем более, что в Петербурге, в Знаменской гостинице, до того были расстроены нервы, что совсем не выспался, много что проспал ночью часов 5. Может быть, и теперь мое молодечество есть только напряжение нервов. Ну вот об моем здоровьи. Историческая часть дороги не богата: одно хорошо, что погода была прекрасная. Да и в Петербурге оба дня, как я пробыл, были восхитительные. Значит, я увез от вас хорошую погоду, потому что до меня в Петербурге был ливень, и куда ни явлюсь, везде хорошая погода. Что же до Старой Руссы, то там мое благодетельное влияние было пересилено злым влиянием Анны Ивановны,660 а потому погода была постоянно дурная. Но о сем довольно. Еще по дороге в Петербург встретился мне в вагоне доктор Тицнер и был очень и_с_к_а_т_е_л_е_н, да подходил рекомендоваться и знакомиться Львов,661 которого ты видела на станции, был чрезвычайно любезен и дал мне знать, что имеет придворное звание (камер-юнкер, вероятно) и командовал санитарным одним отрядом в войну по поручению Александры Петровны.662 Великолепный букет Кат<ерины> Прокофьевны663 до того пустился пахнуть ночью, что у меня голова даже разболелась: подъезжая к Чудовой, я его бросил из вагона в лес (не везти же было далее), и тем кончилось его существование. Она только не дала мне с вами проститься. Ты не поверишь, как мне грустно было, особенно по вечерам, вспоминать всю. дорогу об детках и о тебе! И чем дальше, тем больше будет это. Надо копить, Аня, надо оставить детям, мучает меня эта мысль всегда наиболее, когда я приближусь лично к коловращению людей и увижу их в их эгоизме, например, в дороге. - Выехал из Петербурга удобно, в вагоне было просторно, и кое-как даже спал, но со 2-ой половины дороги поминутно подсаживались поляки и немцы, и было не до спанья. - Когда пересели на немецкую дорогу, рекомендовался мне один<...> доктор, из Петербурга, лет 50 (друг Тицнера, служит в Максимил<иановской> лечебнице, едет в Висбаден от ревматизма) - очень меня развлекал дорогою и служил мне переводчиком с немцами. Но особенно заботился об нас один колоссального росту пожилой немец, укладывал меня спать и оберегал от мошенничества кельнеров на станциях. А мошенники невообразимые и на станциях и в Берлине: стоит 15 пфеннигов, а он запросит 40, дашь полмарки за кофей (25 пфеннигов), а он сдачи 25 пфеннигов не принесет вовсе, и это случилось 3 раза. Кормили в Германии на станциях нестерпимо гадко, цены же возросли против нашего времени 8 лет назад втрое. В Берлине привезли меня сначала в Кайзергоф отель, 4-й этаж, тускло, лестницы темные, как ночью, и за каморку, в которой повернуться нельзя, спросили 7 марок. Я поехал (заплатив лишнее извощику) в Hotel Petersbourg и здесь за 7 марок (ведь это 3 руб. по-нашему!) имею чуть-чуть сносную комнатку, в которой можно повернуться (N. В. Денег разменял в Эйдкунене 200 руб., дали мне за них 425 марок, это еще хорошо, а в Петербурге меняла давал лишь 200 марок за 100 руб., да я не. взял). На немецкой дороге все время была такая пыль, что мы все были как в саже, и я перепортил (буквально) платье. Здесь, в отеле,. едва отмылся и сел писать тебе. Ну вот и вся моя дорога. Теперь не знаю еще, когда поеду в Эмс: сегодня вечером - значит, не выспаться. Кроме того хотелось бы заказать пальто портному, но сегодня воскресение и все портные заперты. Придется остаться до завтрашнего вечера до 10 часов, а послезавтра в 9 часов утра я в Эмсе. Пуцыковича664 еще не видал, боюсь его ужасно: во-1-х, прилипнет и не отстанет, будет сидеть передо мной с своим длинным (благородным) носом и смотреть вкось, а во-2-х, займет денег <...>: страшно не хотелось бы давать. Однако пойду к нему. Скука в Берлине, а с Пуцыковичем и еще пуще.
   Теперь напишу из Эмса, как приеду. Но ты-то когда мне напишешь? Уезжая и не условились! Неужто не догадаешься написать раньше получения моего письма? Ради Христа, описывай о себе всякую мелочь (и о здоровьи твоем, главное) и об детках - об них все. Ну как они спят без меня по ночам? Вспоминают ли обо мне? А ты-то? Ты мне снилась дорогою, только в грустном виде; за что-то на меня сердилась, меня упрекали: ты не поверишь, как мне тяжело было это увидеть. Обнимаю и целую тебя бессчетно, всю. - Деток цалую особенно, скажи им, что я их люблю, молю о них бога и прошу их тебя слушаться и тебя беречь. В дороге я видел под ручку мальчика и девочку (из пассажиров), точно Лиля с Федей, сзади особенно, даже одеты были похоже! Ради бога, пиши. Обнимаю тебя и цалую еще раз (да и всегда, уж ты теперь пошла у меня из мыслей не выходить). Как приеду в Эмс, сейчас начну писать Карамазовых, боюсь опоздаю выслать. До свидания же, пиши, ради бога, пиши, а я твой вечно - твой муж.

Ф. Достоевский.

  
   Поклоны всем. Анне Васильевне и мужу ее665 особенно. Рохельше про букет не говори.
   Ради бога, береги свое здоровье, но если чуть-чуть заболеешь, трудно - мигом телеграмму в Эмс (я дам адрес). Бог с тебя спросит, если так не сделаешь. Но лучше всего будь здорова, а потому береги здоровье изо всех сил. Еще раз цалую тебя.
  

190. А. Г. ДОСТОЕВСКАЯ - Ф. М. ДОСТОЕВСКОМУ

  

<Старая Русса.>

24-го июля 1879 г. Вторник вечер.

  
   <В Эмс.>
  
   Милый мой папочка как ты здаров, мы все слава богу здавы. {Начало письма написано Л. Ф. Достоевской.} Сегодня у нас был доктор и позволил нам ехать к Нилу столбенскому.666 Мы без тебя очень кутем и были уже на двух прагулках в деревни описание которых я пришлю тибе. Пращай милый папочка. Твоя Люба.
   Сегодня, дорогой мой папочка, Лиля выпросилась начать письмо, и я ей уступила. Дорогой ты мой, как-то ты доехал и как себя чувствуешь. Я еще не имею никаких от тебя известий и жду их, не дождусь. Получу же от тебя первое письмо лишь в пятницу. Мы, слава богу, все здоровы, и сегодня доктор отпустил нас на все четыре стороны, равно как и к Нилу, куда мы и хотим ехать числа 6-7 августа. Погода с самого твоего отъезда дивная, и мы все гуляем, за исключением Феди, который настойчиво требует, чтоб его оставили дома. Вчера он вбежал в восторге, крича, что поймал маленьк<ую> рыбку "своими руками"! Наконец-то! Сегодня целый день удил и, увы, ничего не поймал. Учатся оба хорошо, но, по правде сказать, мало слушаются меня, а потому напиши, чтоб меня слушались, особенно Федя. В воскресенье ходили на музыку, и Жаклары угостили нас с Анной Ив<ановной> мороженым. Вчера мы с Жакларами ходили на бал, представь себе это (батюшка по этому поводу хотел послать тебе телеграмму), и я была в ненавистном тебе синем платье. Видела Рохельшу, которая была донельзя любезна ко мне, а Жаклара чуть совсем не проглотила. Сегодня ходили с матушкой в деревню. В пятницу будет народное гулянье, на которое мы с детишками пойдем. Вот все наше времяпрепровождение, довольно скучное, ибо тебя нет. Письма получила от мамы, Ольги Кирилловны697 и Пуцыков<ича> с газетами. Ольга Кирил<ловна> сообщает, что муж Веры Кир<илловны> 668 отнял от нее все деньги и прогнал ее тетку, которая и уехала вместе с ее дочкой. Наверно, он скоро прогонит и Верочку.
   Дорогой мой Федичка, не знаю, что тебе больше и писать, новостей нет никаких, жизнь такая однообразная. Одно скажу: мы по тебе скучаем и желаем твоего скоро возвращения. Поправляйся, голубчик мой. Ах, если б письмо поскорее из Эмса, то-то я была бы рада и успокоена.
   Напишу теперь в пятницу, пойдет в субботу 28-го, а теперь прощай, мой дорогой, не сердись на неинтересные письма. Цалую и обнимаю тебя много раз и остаюсь любящая тебя Аня, но горячо и нежно тебя любящая, заметь себе это (je vous aime tendrement, {я люблю вас нежно (франц.).} - как она всегда говорит, на что ей милый голосок все двенадцать лет отвечал: "Et moi aussi" {И я тоже (франц.).}). Дети крепко тебя цалуют. Батюшка уже вернулся и велел тебе кланяться, Жаклары тоже.
  

191. Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ - А. Г. ДОСТОЕВСКОЙ

  

Эмс. 24 июля/5 августа <18>79.

  
   <В Старую Руссу.>
  
   Милый дружочек Анечка, сегодня утром в 11 часов, после совершенного неспанья во всю ночь, прибыл в Эмс и чувствую себя хорошо. Остановился пока: Hotel de France, No квартиры 21, у железной дороги. Сейчас пошел в ванну, затем, вымывшись, пришел на почту и прочел твое милое первое письмецо, за которое тебя горячо цалую и Лилю, да и Федичку - всех трех ангелов. - Теперь, голубчик, о делах. Пошел в Stadt-Alger - хозяйка очень обрадовалась, показала мне комнату и страшно жалела, что уже ее отдала по почте. Но если сегодня в 7 часов наемщик не явится в Эмс, то я после 7 часов занимаю сегодня же квартиру. Но так как все еще это наверно, то зашел в Luzern (рядом). Там очень, очень меня помнит хозяин (жена его умерла, оставив ему милых малолетних деток с Лилю и Федю возрастом). В Luzern'e квартира есть, та самая, которую я занимал, но занята теперь, хотя будет свободна через день, через два или через 3. А пока есть у него одна небольшая комната, где я бы мог эти 3 дня переждать. Итак квартира мне ассюрирована {assurer - обеспечивать, страховать (франц.).} или в Luzern'e или в Alger'e сегодня же (ибо сегодня же перееду). Теперь главное в том, что скажет Орт; принимает он от 4-х до 6-ти, и я в ожидании четырех сел писать тебе это письмо, которое сейчас же и опущу в ящик, идя к Орту, с тем, что завтра же напишу тебе еще письмо, в котором объявлю решение Орта и в какой именно дом я переехал.
   Теперь нечто важное: милый друг Аня, рассчитали мы плохонько, со страхом предчувствую, что 600 р. будет мало и понадобится мне не менее как еще сто руб. - Главное и в Alger'e и в Luzern'e огорошили и показали мне книги моего содержания здесь за 4 и за три года назад. В неделю 12 талеров одни стены, теперь, так как сезон почти прошел, спускают два талера, и выходит 30 марок в неделю, за 5 недель 150 марок; кофе и завтрак утрешний стоил 5 талеров в неделю, обед не менее того никак, итого 100 талеров в 5 недель. Затем табак, лечение, Орт - на все кладу 150 марок да 300 марок (100 талеров = 300 марок), итого вот уже 450 марок. Проезд от Эмса до Берлина с багажом и содержанием в дороге ровно 50 марок, итого 500 марок. Затем портному в Берлине [100] 80 марок (N. В. Заказал в Берлине пальто лучшему портному, содрал 160 марок, 80 я заплатил, а 80 проездом через Берлин), итого 580 марок. Да от Берлина до Петербурга с багажом 55 [талеров] руб., да содержание 5 [талеров] руб., итого 60 р. = 125 марок, итого 705 марок, да из Петербурга до Старой Руссы, да Знаменская гостиница, где надо спать, да хоть каплю на непредвиденные расходы - итого 800 марок надо. - Я же имею теперь на руках всего по курсу 680 или 690 марок (еще не менял 200 р.). Итак уже наверно недостает. Истратил же я до сих пор, как оказывается, до 500 марок, со Старой Руссы начиная: проезд, Петербург, покупки в Петербурге кой-какие, дорога до Берлина, багаж, дорога сюда, Hotel de France, в Берлине пальто и тебе бинокль (не сердись, не знаю, угожу ли биноклем, купил на свой вкус, а цены не скажу), да Пуцыкович мне стоил до 60 марок. (Обещает 40 марок воротить под клятвою, еще сюда в Эмс, с тем ему и дал). - Одним словом, не знаю, не наврал ли я по счетам, но у меня всего только до 700 марок в руках, а надо больше, и потому, может быть, придется тебе еще прислать мне 100 р. сюда, до выезда моего. Буду экономить изо всех сил, но на всякий случай будь предуведомлена.
   Теперь об Ахенбахе и Колли. Письмо мое Любимов должен был получить, ибо послал его недели за две до выезда.669 П_р_о_ш_у т_е_б_я у_б_е_д_и_т_е_л_ь_н_е_й_ш_е непременно отправь перевод на имя Любимова назад, я же отсюдова напишу ч_р_е_з_в_ы_ч_а_й_н_о в_е_ж_л_и_в_о, н_о т_в_е_р_д_о о том, что уже на этот раз н_е с_о_м_н_е_в_а_ю_с_ь н_и о_д_н_о_й м_и_н_у_т_ы, что он исполнит просьбу и немедленно вышлет тебе 500 руб. деньгами. Будет п_р_е_к_р_а_с_н_о написано, но твердо. Так должно, и я не сомневаюсь, что ты отошлешь назад перевод, ибо письмо мое будет тогда глупостью. Любимову напишу завтра.
   В Берлине тосковал с Пуцыковичем. О нем после. Он меня однакоже развлекал, возил в Aquarium, в музеум, в Тиргартен, пили пиво, ходили по Берлину и проч. Вообще он живет недурно, гораздо лучше, чем мы полагали. Говорит, что прежде было худо. Живет он уже не там, платит дешево, имеет хорошенькую комнату, обед и кредит. (Как эти люди делают). Кроме Аксакова670 ему прислал 100 р. и Голицын,671 что он нам (в письмах) скрыл. Затем и до сих пор продаются его вещи в Петербурге, и присылаются ему деньги, да брат сверх того присылает.672 Почем я знаю, может быть, есть и еще присылающие. Даже есть подписка на Гражданин.673 У меня просит на 1-й No не статью, а лишь письмо к нему, что я н_е п_р_о_ч_ь участвовать когда-нибудь, хотя и занят, дескать, Карамазовыми.674 Ну это еще не много. 45 марок он взял у меня на бумагу и на марки (почтовые) для 1-го No, который выйдет через неделю. В комнате у него есть даже галантерейные вещицы (пресс-папье и проч., до которых он охотник), им здесь в Берлине купленные. Я с него 45 марок сдеру, а остальные 15 марок платил я за него за пиво, в ресторане, за извощика и проч. Но о нем еще напишу. Немного рассердило меня твое известие об Любимове. - Ах, милые, дорогие мои существа, в вагоне молился за вас всех богу. Противный Эмс скучен как никогда. Жарко и солнце, но до сих пор все были дожди. 5 недель муки да неделю дороги - итого 6 недель не увижу вас мои Ангельчики. Аня, цалую тебя всю, ручки, ножки, обнимаю. Никогда ты не понимала вполне, как я тебя люблю - вот что скверно. Лилю и Федю благословляю. Всех обнимаю. Пишите чаще, чаще, иначе я здесь умру с тоски.

Твой весь Ф. Достоевский.

  
   Не думай, Аня, что я такой эгоист, что не могу здесь сократить расходы по содержанию. Но квартир дешевле нет вовсе. А диета, т<о> е<сть> утренний кофе и легкий завтрак с говядиной и проч. - все это до последнего куска предписано доктором.
   Завтра еще письмо.

Достоевский.

  

192. Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ - А. Г. ДОСТОЕВСКОЙ

  

Эмс 25 июля/6 авг<уста> <18>79. Среда.

  
   <В Старую Руссу.>
  
   Милый ангел и дружочек мой Аня, вчера ходил к Орту; сейчас меня вспомнил и принял чрезвычайно радушно. Осмотрел очень старательно и все расспросил (три года промежутка!). Сказал, что есть анфизема, но еще только вначале, и хоть искоренить ее уже невозможно, но побороться с нею можно с большим и вероятным успехом. "То, что вы не приезжали три года, усилит действие Кренхена, и Кренхен вас воскресит. Но сначала Кренхен, а потом попробуем Кессельбрунена". Нашел, что у меня какая-то часть легкого сошла с своего места и переменила положение, равно как и с_е_р_д_ц_е переменило свое прежнее положение и находится в другом - все вследствие анфиземы, хотя, прибавил в утешение, сердце совершенно здорово, а все эти перемены мест тоже не много значат и не грозят особенно. Конечно, он как доктор обязан даже говорить утешительные вещи, но если анфизема еще только вначале уже произвела такие эффекты, то что же будет потом? Впрочем, я сильно надеюсь на воды и уже сегодня начал пить. Начинаю с гаргаризации Кессельбруненом и потом 2 стакана Кренхена. Вечером тоже гаргаризация, а потом 1 стакан Кренхена. Всего важнее погода: будет хорошая погода, будет и хорошее действие. Это здешний всеобщий приговор. Вчера в день приезда сияло солнце, и было страшно горячо. Ночью же была гроза с громом и проч., а сегодня так даже и прохладно и сумрачно и нет-нет, а перепадет дождь. - Теперь 12 часов дня, и я сейчас только переехал в Ville d'Alger, а не в Люцерн. Во-1-х, невысоко, бельэтаж, во-вторых, комнаты изящнее, больше и светлее, а ц_е_н_а т_а ж_е: 30 марок в неделю. Уговорился с обедом, будут приносить, как и в прежние разы, из соседнего отеля полный обед за 3 марки в день; из этого обеда я намерен откладывать кусочек на ужин. Кофей утром с хлебом 80 пфеннигов, чай же вечером мой, но за горячую воду, прибор и проч. хозяйка ничего не берет, а в Люцерне бы взяли, это я знаю. Орт сейчас же спросил меня: не ощущаю ли я ослабления сил, и только что я сказал ему, что даже по временам - сонливость, то, я видел по лицу, он принял это в большой серьез и прописал мне, во время вод, обильную и питательную мясную пищу и непременно вино, но только красное. В Люцерне за вино спросят много, а эта хозяйка достает от кого-то вино предешево, это я помню. Поэтому и переехал в Alger, надеясь сэкономить. Главное же потому, что хозяин Люцерна Meuser теперь без жены и ведет дело сам, а потому думаю, что будет уже не так аккуратно, как прежде. - Итак вот мои обстоятельства, милый мой ангел. Чтоб кончить об этих делах на этот раз, прибавлю, что денег, кажется, наверно не достанет и что впоследствии надо будет мне выслать еще рублей сотню (100 р.). Весьма вероятно, что я половину этой сотни привезу домой, но на всякий случай выслать необходимо. Три года назад это было 70 марок лишних на каждую сотню, т<о> е<сть> 350 марок лишних на 500 р. против теперешнего. Ну да и пальто возьмет деньги. К тому же Пуцыкович, весьма может быть, не отдаст мне 45 марок, хотя и клялся всем миром. Но довольно пока.
   Вчера получил твое милое письмецо и уж как был рад. Мне было ужасно грустно вчера. Тут много детей, и я не могу без боли сердечной проходить мимо них. Все мерещатся Лиля и Федя. Пиши, Аня, ради бога, хоть вначале-то, почаще. Завтра, я думаю, сяду за работу. Письма Любимову еще не написал, но пошлю непременно. Напишу очень вежливо, но настоятельно. Вчера этот Любимов меня очень расстроил. И это сейчас после моего письма (которое он не мог, по времени, не получить), и в котором я так обстоятельно изложил ему всю невозможность получить деньги через Ахенбах и Колли в Старой Руссе. Мне все кажется, что они делают так умышленно, ч_т_о_б я н_е з_а_б_ы_в_а_л_с_я. - Пиши мне больше о своем здоровьи и о детках, и об вашей погоде. Дай бог и вам хорошей погоды. Тебе бы покупаться хоть немного, не откладывай. Очень об тебе думаю. Крепко обнимаю и цалую тебя. Цалуй деток. Люблю их. Скажи Феде, что здесь и ослики, и мулы, и собачки. Кстати, в Эмсе много новых построек, выстроили новых 2 моста через Лан. Много фруктов - удивительные вишни, сливы и абрикосы, но все запрещено мне. Публики в приезде 11 с 1/2 тысяч человек, давка, но скоро многие разъедутся. Ожидаю холодных дней, особенно в конце лечения, а в летнем пальто моем шелковая подкладка висит лохмотьями. - До свидания, ангел мой, напишу тебе дня через 2. Цалую тебя бессчетно, деток благословляю и целую; молюсь за них. До свидания, друзья мои милые.

Твой весь

Ф. Достоевский

  
   Ну как и сегодня получу от тебя письмецо - как хорошо будет.
   Я совершенно выспался с дороги и чувствую себя бодро.
   Поклон от меня батюшке, матушке, Анне Васильевне и мужу, Рохельше и Анне Ивановне (даже ей).
   Пиши обо всем, что услышишь нового. - Посещение Грушеньки Меньшовой считаю предисловием к Ниловой пустыни.675
  

193. А. Г. ДОСТОЕВСКАЯ - Ф. М. ДОСТОЕВСКОМУ

  

Старая Русса. 27 июля 1879 г. Пятница.

  
   <В Эмс.>
  
   Милый, дорогой мой Федочка, я до того беспокоилась о тебе, что не вытерпела и послала вчера Лилю на почту к приходу поезда за твоим письмом и получила его. Ты не поверишь, дорогой мой, до чего я была рада известию, что ты доехал до Берлина, не особенно устав. Теперь буду ждать с нетерпением письма из Эмса о том, как ты устроился и что сказал тебе Орт. Мы, слава богу, здоровы, ведем себя ночью хорошо и все о тебе вспоминаем. Вчерашнее письмо твое я прочла и тому и другой, и оба очень внимательно и с интересом выслушали. Лиля пишет сегодня тебе, а Федя велел передать, что он хотел тебе написать, да не знает, что написать, и уж напишет тебе, когда съездит к Нилу Столб<енскому>. Только что я успела получить твое письмо и порадоваться, как мне принесли телеграмму. У меня и ноги подкосились: бог знает что пришло в голову, но, по счастью, оказалось телеграмма от Любимова в ответ на мое письмо, в котором я просила его прислать деньги мне, и не переводом, а наличными. Он отвечает, что деньги высылаются наличными, а секретарь его прибавляет, что мне выслан еще перевод на 800, который и просит возвратить обратно. Письмо мое к Любимову было деловое, но очень вежливое. Нового у нас нет ничего. В среду 25 были Анны, и ко мне явилась m-me Рохель с великолепным букетом и поздравила меня с именинами (а ты-то и не догадался меня поздравить). Просидела с час и была донельзя любезна. Вечером была у меня Анна Ивановна, которой, как настоящей имениннице, я и поднесла мой букет. Просидела целый вечер и была очень сердечна. Вчера ни у кого не была и никого не видала. Сегодня (пятница) вечером идем на народное гулянье в пользу Оренбурга, но без Феди, который ни за что не хочет идти в парк и берет с меня 15 к., ту плату, которую я бы отдала за него. Погода восхитительная, и мы все сидим на воздухе. Я писала к Анне Петровне Бергеман67в и просила ее приехать погостить, но не получила ответа: ни сама не едет, ни письма не шлет. Это очень жаль, так как нам бы хотелось ехать к Нилу Ст<олбенскому>. Писем никаких (кроме Пуцык<овича>, который извещает о твоем приезде и присылает две загранич<ные> почтовые марки) не получала, и ничего не случилось особенного, разве вот корова больна (потеряла жвачку) и мы боимся, чтоб она не пала. Лиля пьет кумыс. Мое здоровье очень хорошо, хотя сплю не так крепко, так как надо выжидать часа и 4-х часов, поэтому просыпаюсь в 12 и не сплю до 1-го, затем просыпаюсь в 3 и не сплю до 4-х. Но впрочем высыпаюсь отлично. Вижу самые соблазнительные сны, а в них одного очень, очень милого и дорогого человека, тебе коротко известного, - угадай кого? Дорогой мой, мы часто о тебе вспоминаем, вероятно, чаще, чем ты об нас. Дай бог тебе здоровья, это главное, а затем успешной работы. Но прошу тебя, ради бога, не работай через силу, а лучше заботься о своем здоровье, чтоб достигнуть цели, для которой приехал в Эмс. Лучше опоздать в Русский Вестник,677 лишь бы поправить здоровье. Ну до свиданья, мой дорогой и вечно милый мой муженек, крепко обнимаем и цалуем тебя и остаемся твои Аня, Люба, Федя. След<ующее> письмо напишу в понедел<ьник> 30-го, пойдет во вторник 31-го.
  

194. Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ - А. Г. ДОСТОЕВСКОЙ

  

Эмс. 28 июня/9 августа <18>79. Суббота.

Hotel d'Alger, комната No 5.

  
   <В Старую Руссу.>
  
   Милый дорогой друг мой Аня, третьего дня получил твое письмецо от 21-го июля678 и очень благодарен тебе. А так как я уже послал тебе много писем, то и отвечал не вчера, а пишу сегодня, а то и надоем тебе, пожалуй, письмами. Но однако ты пиши почаще, хоть коротенькие письма, но только почаще, чтоб я всегда знал, что с вами. Но лучше если б ты писала и подлиннее. Как хочешь, впрочем, не стесняю никого. Мне же здесь до п_о_с_л_е_д_н_е_й к_р_а_й_н_о_с_т_и скучно и противно. Огромная толпа, пасмурная погода, а сегодня так всю ночь и весь день дождь. Сижу в глубоком уединении. Выхожу гулять, все так же, как и три года назад, в те же места, и скука до смерти. Вечером в 1/2 8-го уже ночь (горы), чуть закат - сырость. Здоровье мое не совсем хорошо: страшно раскашлялся, по ночам особенно, грудь разорваться хочет. Общее ослабление, тоска, давление в груди, а ночью мучительнейшие кошмары. Сплю ночь прескверно, по пяти раз просыпаюсь и каждый раз от кошмаров (все разных), каждый раз в поту, так что ночью ровно пять раз переодеваю рубашку. Был сегодня в 8 часов утра у Орта (это уже 2-й раз). Он нашел, что если хорош желудок, то все хорошо (а желудок хорош); раздражительность же происходит всегда у всех от Кренхена в начале лечения. Усилил прием, теперь уже по 4 стакана в день. Он что-то гонит вперед. Пожалуй, придется и раньше 5 недель окончить лечение, потому что все тут говорят, что в сентябре лечение плохое. Но уж если приехал сюда, то решаюсь взять все, что можно, и пробыть здесь до nec plus ultra. {до предела (лат.).} А то столько жертв, а лечение скомкано. Вещи здесь страшно дороги, ничего нельзя купить <...> Купил бумаги (писчей) и перьев гадчайших, заплатил чертову кучу, точно мы где-нибудь на необитаемом острове <...> Из русских хоть есть имен тридцать (по курлисту), но все имена неизвестные, какой-то Семенов из Петербурга, какой-то князь Мещерский (но не наш). Кажется, здесь Чичерин.679 Есть несколько княгинь и графинь с семействами {Долгорукая, Оболенская, Радзивил) - но все это незнакомые <...&

Другие авторы
  • Эсхил
  • Шкляревский Павел Петрович
  • Бернс Роберт
  • Каменский Анатолий Павлович
  • Турок Владимир Евсеевич
  • Аргамаков Александр Васильевич
  • Иоанн_Кронштадтский
  • Анордист Н.
  • Каченовский Дмитрий Иванович
  • Геснер Соломон
  • Другие произведения
  • Миклухо-Маклай Николай Николаевич - Положение пары при coitus'e и последующее извержение спермы женщиной
  • Белинский Виссарион Григорьевич - Метеор, на 1845 год...
  • Станиславский Константин Сергеевич - Статьи. Речи. Заметки. Дневники. Воспоминания (1877-1917)
  • Киплинг Джозеф Редьярд - Индийские рассказы
  • Полевой Ксенофонт Алексеевич - Горе от ума. Комедия в четырех действиях, в стихах. Сочинение Александра Сергеевича Грибоедова
  • Зиновьева-Аннибал Лидия Дмитриевна - Журя
  • Вестник_Европы - Пантеон Русских Авторов
  • Вяземский Павел Петрович - П. П. Вяземский: краткая справка
  • Ауслендер Сергей Абрамович - Наша Коммиссаржевская
  • Иванов-Разумник Р. В. - Иванов-Разумник
  • Категория: Книги | Добавил: Armush (26.11.2012)
    Просмотров: 533 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Имя *:
    Email *:
    Код *:
    Форма входа