сех сторон слышу восторженные отзывы, а когда теперь придется прочесть драму? Через месяц, да еще прочтешь сам, а не услышишь автора?
Усердно кланяюсь Вам. Искренно преданный
И. Гончаров.
Н.А. ГОНЧАРОВУ
16 ноября 1859. Петербург
Извини, любезнейший брат Николай Александрович, что долго не отвечаю на твое письмо: дела так много, что едва нахожу свободную минуту.
Ты, между прочим, спрашиваешь, нужно ли печатать отрывки из моего путешествия в Симбирских Губернских Ведомостях: лучше бы не печатать, потому что у меня в контракте с Глазуновым сказано, что я не вправе дозволять никому перепечатывать или извлекать из путешествия отрывков до известного срока: конечно я прав потому, что позволения я не давал, но если он узнает, что редактором ведомостей родной мой брат, то может подумать, что перепечатка делается с моего согласия. Впрочем, как хочешь, беда небольшая. Ты спрашиваешь о моем новом романе и говоришь, что к тебе обращаются с вопросами, а ты ничего-де не знаешь. Да я и сам ничего о нем не знаю, потому что его нет: так ты и отвечай, когда будут спрашивать.
Саша твой писал ко мне, но я еще не успел ему отвечать; как найду свободную минутку, так и напишу...
Экземпляры Обломова тебе и сестрам пришлю, как только будет время; если продлится срок, не пеняй: человек у меня один и рассылать на почту некого; поручу кому-нибудь из книгопродавцев.
Ты спрашиваешь, поправился ли я здоровьем за границей: да, весьма, даже помолодел на вид, все это говорят, но здесь опять работа, заботы, суета, неприятности начинают истощать запас здоровья. Ревматический мигрень прошел - могу сказать - от морских купаний в Булони. Прощай, спешу прогуляться - и за работу.
Будь здоров и уверен в моей дружбе.
Брат твой И. Гончаров.
М.А. КОРФУ
2 декабря 1859. Петербург
Ваше Высокопревосходительство.
Сегодня я уже опоздал воспользоваться данным мне позволением являться около 11 часов к Вам для личных объяснений. Давно бы я сам искал этой чести, если б не боялся беспокоить Вас, ибо знаю, каким и скольким заботам посвящено Ваше время. Кроме того, я ждал от переплетчика книг, которые желал представить и представляю лично, и на принятие которых Вы изъявили благосклонное согласие.
Теперь прошу покорнейше дозволения перейти к вопросу о назначении цензоров. Если Ваше Высокопревосходительство сами изволите удостоить меня наставлений на этот счет, я не позволю себе протестовать даже мысленно, ибо буду уверен, что выбор Вами оправдается. Но Вы вновь изволите отклонять от себя эту заботу, ограничиваясь передачей мне списка кандидатов.
Все они являются и ко мне и ставят меня также в затруднение, ибо я никого из них, кроме г-на Добровольского, лично не знаю. Этот последний умен, знает хорошо состояние и ход как литературного, так и цензурного дела; у него один недостаток: форменность и излишняя робость, происходящие от запуганности и нерешительного положения, в котором находились и литература, и цензура. Но от этих недостатков он может освободиться и, как умный человек, установится на той точке и взгляде, которые Вашему Высокопревосходительству угодно будет нам указать.
Прочие же наименованные в письме лица мне неизвестны, но на частные мои справки о них я мало слышал хороших отзывов, не исключая и гг. Тихомандритского и Игнатовича. Только об одном г-не Воронове все единогласно говорят одно хорошее. Если бы Ваше Высокопревосходительство позволили на первый раз ограничиться выбором этих двух лиц, а третью вакансию (мою, если я буду утвержден) оставить в резерве, предоставив временно занимать ее секретарю комитета г-ну Загибенину, человеку умному и образованному, как предоставил это теперь ему Е<го> В<ысокопревосходительство> Евграф Петрович, то можно было бы впоследствии, не торопясь, приискать надежное лицо, имеющее эти качества, которых отчасти, должен я откровенно сознаться, комитету, при настоящем его составе, недостает.
Я знаю, что в рекомендации г-на Игнатовича участвует сам министр: я не только не смею отказать ему, но, по глубокому моему уважению и симпатии к Евграфу Петровичу, готов понести и неудобные последствия от этого назначения, но, может быть, Его Высокопр<евосходительство> не очень дорожит этой рекомендацией, тогда бы я осмелился повторить свою просьбу оставить мою вакансию до времени незамещенною. Большая часть из рекомендованных лиц отдаляются от литературы, особенно современной, бездна лет и старых понятий: таков слух о них. Возможно ли будет установить их на новой, современной, согласной как с видами Правительства, так и нынешней литературой, точкой зрения?
Повергая это мое мнение на благоусмотрение Вашего Высокопревосходительства, я буду ожидать дальнейших приказаний.
В заключение беру смелость довести до Вашего сведения, что настоящее Начальство мое разрешило мне отлучиться завтра на неделю в Москву: испрашивая позволения на эту поездку у Вашего Превосходительства, долгом считаю присовокупить, что если б Вы изволили найти эту отлучку почему-либо неудобною, то я готов отменить ее.
С глубоким уважением и преданностию имею честь быть
Вашего Высокопревосходительства
покорнейшим слугою