Прошение А. Грина в Комиссию для пособия литераторам
Ежегодние рукописного отдела Пушкинского дома на 1998-1999 год
СПб., "Дмитрий Буланин", 2003
<...>Следующее дело, на котором мы хотели бы остановиться,- дело А. Грина (No 1611). Оно довольно обширно (24 л.) и охватывает период с 1912 по 1918 г. Разумеется, и в жизни этого писателя 1917 г. стал переломным. Изменился и характер прошений, и самый их вид.
История оставляет вполне материальный след в традиции эпистолярного жанра - архив Постоянной комиссии дает богатый материал для наблюдений над этим явлением. После 1917 г. на смену почтовой бумаге самых разных сортов приходят оборотки, титульные листы книг; в 1919-1921 гг. прошения пишутся буквально на клочках и уже, как правило, карандашом.
Прошение Грина можно, наверное, назвать криком о помощи. Оно тем более ценно, что биографических материалов, относящихся к этому периоду, сохранилось крайне мало. Как пишет биограф Грина, Вл. Сандлер, "Восемнадцатый год был временем, когда одна за другой закрывались буржуазные газеты <...> Взамен их появлялись новые <...> но и они держались недолго <...> Возможности печататься стремительно сужались <...> Когда Грина пригласили участвовать в новой газете "Честное слово", он первым делом позвонил А. Блоку. В записных книжках Блока находим:
"12 августа. Утром - телефон от А. С. Грина: дать материал для беспартийной левой газеты <...> в Москве <...>
16 августа. Утром будет звонить Грин <...>
17 августа. Грин позвонил, что московская газета закрыта".
В десятых числах августа Грин возвратился из Москвы, а двадцать первого вновь уехал туда".1
Цель этой поездки биографам писателя, по-видимому, оставалась неизвестной. Между тем оказывается, что с ней были связаны большие планы. Именно в эти дни, 16 августа, Грин писал в Постоянную комиссию:
Печать разорена; исчезла; работать положительно негде. Кроме того, что голодаю в буквальном смысле этого слова, - но и не вижу ничего хорошего в будущем, если я останусь жить в П.Г. Надо изменить жизнь; уехать. Мне хочется сначала побыть несколько дней в Москве, где попытаюсь пристроиться к кинематографии, а затем, если это не удастся, - пробраться на Украину, в Киев. Там собрались литературные силы; есть газеты, журналы, издательства. Усердно прошу Пост. Ком. помочь мне уехать. Пожалуйста, дайте денег; помогите. Уже год, как я не обращался к Вам с такими просьбами. Нет более сил терпеть. Денег нужно вот сколько:
Билет до Москвы - 24 р. 60 к.
Здесь, 2-е суток жизни - 20 р.
Долг квартирной хозяйке - 34 р.
Для Москвы, по приезде, хотя бы - 10 р.
(трамвай, попить чаю, папиросы...)
всего 88 р. 60 к.
Дайте, пожалуйста, эту, такую ничтожную и в то же время такую спасительную, необходимую сумму. Горячо прошу Вас! Помогите, пожалуйста; простите, - но не остается иного исхода.
С уважением А. С. Грин (А. С. Гриневский).
Васильевский остров, 3-я линия, д. 34, кв. 3" (л. 17-18).
Судя по помете на прошении делопроизводителя, писателю было выдано 100 рублей, благодаря чему он и смог 21 августа поехать в Москву. Однако дальнейшие планы не осуществились. Известно, что конец 1918-начало 1919 г. он провел в Петрограде, а летом был мобилизован в Красную армию, участвовал в Гражданской войне. Задуманная в 1916 г. поездка на юг осуществилась только в 1924 г., когда Грин перебрался в Крым, в Феодосию.<...>
1 Сандлер Вл. Вокруг Александра Грина (Жизнь Грина в письмах и документах) // Воспоминания об Александре Грине. Л., 1972, С. 512.