Крашенинников Степан Петрович - А. В. Ефимов. О картах, относящихся к великим русским географическим открытиям 17 и первой половины 18 вв

  

  

  

   Академия наук СССР. Институт географии. Географическое общество Союза ССР. Институт этнографии

   С. П. Крашенинников. Описание земли Камчатки. С приложением рапортов, донесений и других неопубликованных материалов

   Издательство Главсевморпути, М.,-Л. 1949

   Ответственные редакторы академик Л. С. Берг, Академик А. А. Григорьев и проф. И. Н. Степанов

   OCR Бычков М. Н.

  

   Величественная эпопея русских географических открытий; в Восточной Сибири и на прилегающих островах и землях Ледовитого и Тихого океанов запечатлена в картах XVII-XVIII вв., составленных русскими картографами. Эти карты отразили выход Русского государства на Тихий океан, открытие будущего Великого северного морского пути кругом Азии, открытие Америки со стороны России, конкретное определение "Великого северного угла" между Студеным морем и Теплым и Чукотского полуострова - легендарного Tabin Promontorium (мыса Табин) древних. Русские землепроходцы и мореходы открыли, описали и нанесли на карты Камчатку, Курильские острова, Сахалин, Дауриго (Амур) - огромные территории суши и моря, о которых человечество до тех пор не имело научных знаний. Эти великие открытия русских в Сибири и на Ледовитом и Тихом океанах явились ценнейшим вкладом в развитие мировой культуры. В данной области русские походы и экспедиции, русская картография и географическая наука заняли ведущее место.

   Каждый новый этап этих открытий находил свое отражение на картах, сначала без обозначенных масштабов, а затем с масштабами и с ориентирами, свойственными арабской и европейской картографии. Эти карты являются историческими источниками, представляющими ценнейшие историко-географические обобщения.

   Немалые заслуги в деле великих русских географических открытий принадлежат С. П. Крашенинникову. Для того, чтобы судить о научном значении фудов С. П. Крашенинникова, полезно ознакомиться с современными ему географическими представлениями, расширению которых Крашенинников многим способствовал. Этим и объясняется, почему мы помещаем в этом издании ряд "чертежей" и карт, большинство которых было найдено впервые в самые последние годы автором этой статьи, причем некоторые и публикуются впервые.

   Ни одно хранилище в зарубежных странах не обладает таким собранием ценнейших карт по данному вопросу, как советские архивы.

   Ни Национальный архив в Вашингтоне, обладающий Аляскинским фондом Российско-Американской компании, ни библиотека Конгресса, располагающая фондом русской православной церкви в Америке, ни библиотека университета Беркли, где хранится собрание Банкрофта, ни Национальный архив в Париже, ни Британский музей, поскольку об этом можно судить по изданным описям, описаниям картографических коллекций, картографическим публикациям и исследовательским трудам, не располагают основными собраниями карт по вопросу о русских открытиях в Сибири и на Тихом океане. Благодаря тому, что советские архивы, в частности картографические фонды, которыми мы пользовались, находятся в прекрасном состоянии, а работающий в архивах исследователь встречает полное содействие руководства и работников архивов, нам удалось найти карты, которые в течение ста и более лет тщетно разыскивались исследователями и считались утерянными, или же такие, которые до сих пор не были известны или использованы исследователями вовсе.

   Находка ряда новых карт и архивных документов дала возможность по-новому оценить и некоторые уже найденные раннее карты.

   Из публикуемых карт три найдены академиком Л. С. Бергом (1, 3, 7), одна проф. А. И. Андреевым (No 2), одна - В. Н. Шумиловым и 16 - автором настоящих комментариев.

   Поскольку удалось найти не одну-две, а ряд карт, неизвестных ранее, эти карты, подвергнутые анализу, как исторические источники, дали возможность сделать весьма важные новые историко-географические обобщения.

  

   ¹ См. Л. С. Берг Открытие Камчатки и экспедиции Беринга, М.-Л., 1946, стр. 79, где даны подробные сведения о данных картах. См. также статью Л. С. Берга "Первые карты Камчатки" в Известиях Всесоюзного Географ, об-ва, т. 75, вып. 4, за 1943 г., где были опубликованы данные две карты. О них Л. С. Берг пишет (стр. 4): "Среди рукописей путешественника Мессершмидта, хранящихся в Архиве Академии Наук (фонд 98, опись 2), есть рукописные карты, на которых изображена Камчатка. Мессершмидт пробыл в Тобольске с декабря 1719 по май 1721 г. и здесь, понятно, мог ознакомиться у сыновей Ремезова с его чертежами Сибири и, в частности, Камчатки. На одной из карт, изображающей Восточную Сибирь, полуострова Камчатки нет, но есть река Камчатка, на ней изображен остров Iwanowsky (ср. Ивановский погост чертежа Ремезова). На карте Мессершмидта, где представлена северо-восточная Сибирь, есть грубый контур полуострова Камчатки; нанесена р. Камчатка, а по ней остроги. На противоположном (в отношении устья р. Камчатки) берегу написано: N. В. Ostrow Kamtzattskoy, hier kommen Leute die tragen alle Seidenzeugkleider", т. е. "Остров Камчацкой, сюда приходят люди все в шелковых платьях". Наконец, есть и специальная карта полуострова Камчатки, обнаруживающая некоторое грубое сходство с опубликованным А. И. Андреевым чертежом Ремезова.

  

   Крупнейшим явлением в русской и мировой картографии явились карты, составленные замечательным русским географом Семеном Ульяновичем Ремезовым при содействии его сыновей.

   Две копии с этих карт, найденные в Архиве АН СССР Л. С. Бергом и предоставленные им для настоящего издания, сделаны рукою Д. Мессершмидта, командированного в Сибирь Петром I для собирания различных сведений. Мессершмидт был в Тобольске с декабря 1719 по май 1721 г. Там он видел сыновей С. У. Ремезова и у них скопировал его чертежи Сибири, в частности Камчатки.

   Карты Мессершмидта свидетельствуют о том, как велико было значение картографических работ С. У. Ремезова, оказавших большое влияние на развитие картографии своего времени, и русской и зарубежной. Новое подтверждение огромного значения картографических трудов С. У. Ремезова дает помещенная ниже его карта, связанная с походом Атласова.

  

  

   Атласов, назначенный приказчиком Анадырского острога (в 1696 г., или же в 1697 г.) вышел из Якутского острога в Анадырское зимовье для ясачного сбора. Прибыв в Анадырское зимовье, Атласов собрал сведения от чукчей о "Заносье" и о "Большой земле", т. е. Аляске. Поэтому естественно, что на карте Атласова нанесены и Чукотский полуостров, и река Анадырь, и Анадырский острог. На карте имеется надпись: "земля Курильская на озере и островах". Первые сведения о Курильских островах были получены Атласовым от казака Луки Морозко, посланного в 1695 г. на Камчатку. От Луки Морозко или во время своего похода на Камчатку в 1697 г. Атласов узнал, что против южной оконечности Камчатки находятся острова, на которых "городы каменные и живут люди". Острова и "города" на карте показаны. Нанесение на карту большого количества рек и на западной и на восточной стороне Камчатки объясняется тем, что во время своего похода Атласов разбил казаков на две партии. Одна из них под начальством Морозко прошла, по восточному берегу полуострова, а другая во главе с самим Атласовым - по западному, вдоль "Пенжинского моря" до р. Нынгучу, которая в настоящее время носит название р. Голыгина.

   В 1697 г. или позже, Атласов, который перешел с р. Ичи через хребет на р. Камчатку, заложил Верхне-Камчатское зимовье. Это Верхне-Камчатское зимовье и является единственным русским населенным пунктом, показанным на карте. Следующее, Нижне-Камчатское зимовье было заложено преемником Атласова - Кобелевым в 1700 г. или позже. Атласов 2 июля 1700 г. уже был в Якутске, откуда направился в Москву.

   Остроги, показанные на карте, это - остроги местных жителей Камчатки.

   Изучение карт, составленных до чертежа Ремезова 1700 г. и Ивана Львова - например, карты Н. И. Годунова 1667 г. или Общего чертежа Сибири 1672 г., а также и наиболее достоверных иностранных карт того же периода - Меркатора, Ортелия, Гондия, Славия и др., не приводит к обнаружению каких-либо признаков Чукотского полуострова на этих картах. Мифический мыс Табин на некоторых из этих карт можно найти, но это отголосок легендарного древнего сказания. Конкретных, достоверных очертаний этот мыс не имеет.

   Карты Ремезова впервые дали основанное на конкретных данных, хотя и приблизительное, изображение Чукотского полуострова, не легендарного, а подлинного Tabin Promontorium - мыса Табин.

   Впервые эта карта была опубликована А. И. Андреевым в "Очерках по источниковедению Сибири" (1940, стр. 80), однако, без указания на то, что эта карта является древнейшей известной картой Чукотского полуострова и части Северной Америки, и без ее анализа.

   Судя по почерку, чертеж составлен, повидимому, собственноручно С. У. Ремезовым. Анализ надписей подтверждает предположение о том, что этот чертеж составлен под влиянием сведений Атласова. Однако он содержит в некоторых отношениях большее количество сведений, чем имеется в "скаске" Атласова.

   Против Чукотской земли изображен один большой остров, т. е. Аляска. Это соответствует "скаске" Атласова, который вовсе не упоминает об островах Диомида. На территории Аляски надпись: "Землица вновь проведана", т. е. недавно ставшая известной. На Аляске изображено три острога. Там же нанесена надпись: "кынынцы"; это один из вариантов чукотского названия жителей Аляски - кынынцы, кыхмыльцы, кыкыкмеи и т. п. В "скаске" Атласова этого названия нет. Выше "кынынцы" написано: "остроги многи". Это тоже сведение, дополняющее "скаску" Атласова.

   На территории Чукотского полуострова налписи: "Корга большая до моря". Внизу - "Корга Чуконка". На р. Березовой условное обозначение "ж", т. е. "жилье", и подпись: "чюкчи ясака не дают", т. е. чукчи немирные. Очень интересна надпись на южной оконечности Камчатки, "земля Курилска на озере и на островах". Это первое известие о Курильских островах. Несомненно от Атласова могут идти и сведения о крушении японских судов у юго-восточной оконечности Камчатки. Об этом же свидетельствуют надписи: "пучина" и около нее: "зде унесло". Буква "л" на островах юго-восточнее Камчатки - это условное обозначение, означающее "лес", "лесные юрты", т. е. жилье, сделаиное из дерева. На севере этого обозначения иет. Имеется упоминание и о горячих ключах. Река Голыгина - отсутствует.

   Все эти моменты подтверждают влияние сведений Атласова на составителя ил" составителей настоящей карты.

   Именно потому, что данная карта содержит больше сведений, чем имеется в "скаске" Атласова, она приобретает особое значение и интерес. Выполненная, повидимому, собственноручно С. У. Ремезовым, эта карта могла отразить сведения, полученные им от Атласова лично в 1700 г. Однако, окончательно утверждать этого нельзя. Ведь Ремезов мог видеть Атласова и позже, а, кроме того, данная карта, в которой отражены некоторые сведения, несомненно идущие от Атласова, вообще могла быть составлена позже и с добавлением каких-либо иных сведений.

  

  

   Нельзя с окончательной уверенностью сделать заключение и о другой карте, находящейся в той же "Служебной чертежной книге" и помещенной на развороте предыдущего листа. Однако, некоторые моменты можно отметить как бесспорные. Во-первых, на этой карте очень точно отражен путь Атласова или его современников из Якутска на Камчатку. Здесь показаны и путь через Лену к Алдану, затем к вершине Яны реки до Верхоянского зимовья, через реки Тостак, Галянда и Индигирку к Индигирскому острогу, к Алазейскому зимовью до урочища Ярмонгы и т. д. Все эти пункты, а на некоторых этапах и путь Атласова, показанный пунктиром, имеются на карте. Интересно, например, что в "скаске" Атласова говорится о "необходимом" носе (т. е. носе, который нельзя обойти), который впал в море. Эта же надпись имеется и на карте. В "скаске" Атласова говорится, что сам Атласов на этом "необходимом" носу не был, и на карте путь от Колымского зимовья к Анадырскому острогу показан пунктиром в обход "необходимого" носа.

   На карте имеется ряд сведений, повторяющих текст "скаски", например, об огнедышащей горе. Атласов сказал, что он не знает, где Амур. На карте Амур не показан. Все эти и ряд других моментов, а также и то, что надписи на данной карте, как, например, "здесь побивают русских людей", "ключи горячие" и др., являются прототипом надписей на Траурнихтовой карте 1710-1711 гг., связывают карту 1705-1706 гг. с картой Атласова - Ремезова 1700 г. и с картой 1710-1711 гг.

   Около устья Лены надпись, обведенная квадратом: "Великая река Лена течет во океан на 73 устья к северу". На карте имеется некоторое подобие Чукотского полуострова. Для этой карты характерен переход непосредственно от "Шалацкого непроходимого носа", к Алюторской губе, которая находится, оказывается, в Анадырском море. Тут же на карте около Анадырского моря надпись: "Новая земля", а против "Шалацкого носа" - неназванные острова.

   На Камчатке показаны следующие населенные пункты. Верхне-Камчатский острог и Камчатский на Ключах, недалеко от р. Камчатки, т. е. Нижне-Камчатский острог; последний был перенесен на Ключи приказчиком Зиновьевым, который был на Камчатке в 1704 г. При приказчике Колесове (с 1704 по апрель 1706 г.) на р. Большой было построено зимовье, но это зимовье на карте не показано. На карте отражено общее восстание олютор (алютор), начавшееся в 1705 г. Карта эта относится примерно к 1705-1706 гг. Воспроизводим некоторые надписи на карте: "Нос необходимой шалацкой, а на нем чюкчи и язык собой (т. е. особый. - А. Е.) ясаку не платят". "Зде побивают алюторы русских людей. Зде алюторских воровских людей (г. е. бунтовщиков.- А. Е.) 30 острогов". "Воды кипящие из-под земли биют, от ключей река течет в море. И вода ключевая на 3 версты горяча. Абе де в те ключи птицу или несварено что положить - сварится".

   Эта карта, как и предыдущая, несомненно тесно связана с первым походом Атласова, но и в данном случае нет никакой гарантии в том, что она была воспроизведена Ремезовым без каких-либо позднейших изменений. При всем том обе карты, отражающие данные о походах Атласова, представляют огромный интерес.

   На данной карте против Чукотского полуострова имеется надпись: "Новая земля". Это - одно из первых картографических обозначений на русских картах, относящихся к Северной Америке. То, что на этой карте не показано, какое бы то ни было очертание американской территории, соответствует тому общему неопределенному характеру представлений об Америке, которое имелось во времена Атласова.

   Карты Ремезова оказали большое влияние на развитие картографии. Они нашли свое отражение на карте обер-секретаря Сената, одного из главных организаторов камчатских экспедиций Беринга - И. К. Кирилова и на многих картах не только западноевропейских (Гоман и др.), но и восточных (например, Тулишен, 1712-1714 гг.).

   Итак, в самом начале XVIII в. уже были открыты и Чукотский полуостров, и Камчатка, и даже была открыта со стороны России и нанесена на карту "Большая земля" - та ее часть, которая до того времени еще оставалась совершенно неизвестной. Однако, еще не знали, что Большая земля - это Америка. Не были известны и очертания всего побережья северо-востока Азии. Не знали, не начинается ли где-нибудь перешеек, соединяющий Азию с Америкой.

  

  

   К походам и географическим открытиям начала XVIII в. относится и карта, найденная нами в Центральном государственном архиве древних актов. О существовании этой карты оповестил в первый раз Г. Ф. Миллер в 1758 г. в своей работе "Известия о путешествиях и открытиях в Северном Ледовитом океане, с Российской стороны учиненных". Миллер упоминал, что в 1736 г. в Якутске ему была вручена карта. "На оной карте - пишет Миллер, - равно как и на карте дворянина Ивана Львова, Шелацкий нос не ограничен, а о жителях оного носу объявляется, что они говорят языком особливым. На бою весьма жестоки и покорить их не можно. Хотя из них кто в полон попадет, тот сам себя убивает" {Г. Ф. Миллер. Известия о путешествиях и открытиях в Северном Ледовитом океане, с Российской стороны учиненных. Сочинения и переводы, к пользе и увеселению служащие. 1758, стр. 197.}. От Миллера мы узнаем, что на этой карте "против Шелацкого носу означена также земля, неограниченная, коей жители называются кыкыкме и подобны юкагирам" {Г. Ф. Миллер. Известия о путешествиях и открытиях в Северном Ледовитом океане, с Российской стороны учиненных. Сочинения и переходы к пользе и увеселению служащих. 1758, стр. 197.}.

   Вот дословно все то, что сообщил Г. Ф. Миллер об этой карче. Как мы увидим, он процитировал легенду карты неточно и весьма неполно.

   Мы нашли эгу карту, переданную из московской группы портфелей Миллера в фонд ландкарт и атласов библиотеки Московского главного архива Министерства иностранных дел, хранящийся ныне в ЦГАДА. Просмотрев карты этого фонда, мы нашли одну карту, на которой имелась процитированная, или скорее пересказанная, Миллером надпись: "земля, неограниченная, коей жители называются кыкыкме и подобны юкагирам", но на карте эта надпись дана в значительно более полном виде.

   Обратимся к этой карте, числящейся под No 29 по реестру библиотеки Московского главного архива Министерства иностранных дел по Иркутской губернии. Карта ветхая, нет правого нижнего угла с частью моря южнее Камчатской лопатки. Наклеена она на плотную бумагу. Размер ее 71X58 см с полями, или 68X45 см без полей. Ни масштаба, ни ориентира на карте нет. Ориентирована она севером кверху, как современные нам карты. Южная оконечность Камчатки (мыс Лопатка) дана в начертании, не соответствующем действительности. Мыс скорее похож не на лопатку, а на последнюю фалангу человеческого пальца. В центре мыса показано озеро, на озере - остров. Это - Курильское озеро. Между озером и морем надписи: "на озере остров, на острове - острог курильских людей немирных".

   Как раз в первое десятилетие XVIII в. южную оконечность Камчатки называли "Курильской землицей". 10 февраля 1701 г. Владимир Атласов в своей "скаске" сообщил: "А вдаль за теми Курильскими иноземцами какие люди есть и далека ль та земля - неведомо" {Скаска В. Атласова. ЦГАДА. Разрядно-сенатским фонд Сибирского приказа. кн. No 1292, лл. 709-713.}.

   Северо-восточнее озера на карте надпись: "а от Курильской земли влево пошла земля низменная через ее вдали значена горы, а дале курильской земли русских людей не бывало". Отсюда видно, что карта составлена до первого похода Анциферова и Козыревского на Курильские острова, т. е. до 1711 г.

   На восточной оконечности горного хребта, идущего через всю Камчатку к выдающейся восточной ее части, надпись: "Ключи горяч. (сокращенное слово: горячие.- А. Е.) есть великие и из под земли бьют. От ключей река течет три версты и вода горяча, а буда в ключи положиши птицу или мясо сырое на рожне - сварится (кипящие воды)".

   Выше на середине Камчатского полуострова с восточной стороны надпись (около устья р. Авачи): "Из сея сопки исходит огнь и град бывает. И облака в полгоры ходят. Виде ее за 35 дней. Живут кракасли, язык "собой" (т. е. особый)".

   На Камчатке, как известно, 127 вулканов, из них 19 действующих. Самый большой (высокий) вулкан - действующая Ключевская сопка, 4 850 м.

   Несколько выше перешейка, соединяющего Камчатку с Азиатским материком, надпись: "Реки Олюторские. Здесь побивают русских людей. Не пропускают на Камчатку и с Камчатки в город Большой Погиси. Еклюртанской острог (не разобрано слово) был по их Нанне и вал вышины 3 сажен ширины тож 2 стены и дерн кладен".

   Западнее, между истоками рек Докушан (с юга) и Пушалена, надпись на карте снизу вверх: "Здесь есть камень подобен пушечным ядрам круглый в черных кожурах. Абе те разобьешь и в них каменье светлый яко стекло. Из того камень камчадалы делают копья и стрелы" {По мнению академика А. Н. Завардцкого, здесь речь идет об окатанных кусках обсидиана (вулканического стекла).}.

   На территории Чукотского полуострова, на северном, не ограниченном носу, надпись: "Нос Шалацкий. Живут люди Шалацкого роду. Язык у них собой зело ивоисты (т. е. всегда готовы воевать), а бой лучной, а смирить их не можно, потому что кого и с собою возьмешь в полон, сами себя умертвляют, закалываются ножем".

   На карту нанесены и острова. На очень большом и не ограниченном острове против устья рек Караги и Авачи имеется надпись: "остров или землица", т. е. здесь высказано предположение, что это не остров, а материк. "А на ней люди все неясашные. Бывал на ней Иван Голыгин. Лисицы бурые и сиводушчатые есть".

   Остров, о котором идет речь, не остров Св. Лаврентия, как можно было бы подумать, судя по его очертанию, величине и местоположению на карте, а Карагинский, расположенный непосредственно против устья р. Караги.

   Наконец, на карте имеются данные о Северной Америке, которая названа "землицей", в противопоставление острову. Против не ограниченного полуострова Шелацкого имеется неограниченная территория с надписью: "Землица, а на ней живут по чукоцки кыкыкмеи и зело изликны {Изликны, т. е. многочисленны.}, а бой у них лучной, а звери соболи и лисицы есть. Дерева на ней сосняк и березняк".

   На самом верху карты, справа, нанесен узкий пролив с не ограниченными с обеих сторон берегами, и на нем четыре острова. На самом деле, там и есть четыре острова: Ратманова, Крузенштерна, Феруэй и Укивок, или о. Кинга.

   На карте нанесен один, судя по местоположению, Шантарский остров с надписью: "Соболи". Внизу, в левой части карты, у Яблонового хребта изображено начало Великой китайской стены.

   Попробуем разобраться в данных этой карты и определить ее происхождение и время ее составления. На карте упомянуто имя Ивана Голыгниа, побывавшего на некоем острове. Об этом путешествии Ивана Голыгина мы нашли архивный документ в якутских книгах (напечатан в "Памятниках сибирской истории XVIII века". СПб., 1885, т. 2). Вот этот документ. В 1710 г. якутский воевода Траурнихт и подъячий Татаринов допрашивали якутских служилых людей про остров, "который значится против Камчатского и Колымского и Ленского устья и про иные ведомости". Эти-то расспросы, давшие много для установления конфигурации нового края, и легли в основу данной карты. При этих расспросах Иван Шамаев показал, что в 1700 г. он прошел посуху с Тимофеем Кобелевым, камчадальским приказчиком, от Анадыря до Менжины на оленях и собаках. Они видели (против Караги реки) в море остров. На этом острове был Иван Голыгин с товарищами сам третей - "грести де до того острова в байдарах день". Жители этого острова отказались платить ясак, и Голыгин вернулся ни с чем. Вот об этом Голыгине и говорится на карте. Об этом же путешествии Голыгина сообщал, не прибавив ничего нового, Алексей Поротой. Эти сведения относятся к походу 1700 г., а получены были в Якутске 1710 г. {Якутск, кн. 4. акты 19-22 и 27. Памятники сибирской истории, т. II. СПб.. 1885, стр. 501.} Голыгин пропал без вести на Камчатке. В честь него одна из камчатских речек, на которой он погиб, названа Голыгиной.

   Указание на карте о том, что олюторцы {Относительно олюторцев имеется сведение в "скаске" Владимира Атласова от 10 февраля 1701 г.: "А за теми коряками живут иноземцы, люторцы, а языком во всем подобие коряцкое...", т. е. олюторцы - это коряки или весьма близкий к ним народ.} не пропускают на Камчатку русских, находит объяснение в документах, в "скасках" Атласова и именно в отписке приказчиков Анадырского острога якутским воеводам 7 октября 1709 г., где говорится, что "послать тех памятей (т. е. эти инструкции) из Анадырскаго на Камчатку вскоре никоими мерами нельзя, потому что в малолюдстве, из Олюторского и из-под Кагирского и из Карагинского острогов немирные иноземцы не пропустят" {Памятники сибирской истории XV1I1 в., СПб., 1883, т 1. стр. 403. Якутск, кн. 4. акты No 19-22 и 27.}.

   Вот еще одно сведение о немирных олюторцах, относящееся к тому же периоду. Приказчик камчадальских острогов Петр Чириков писал 24 января 1710 г. якутским воеводам о невозможности посланным из Якутска без поддержки служилых Анадырского острога пройти на Камчатку. Он ссылался на то, что олюторцы после нападения говорили: "До Камчатки де вас сухим путем и морем не допустим, того де и в уме не держите, что быть на Камчатке" {Памятники сибирской истории XVIII в., 1882, т. I, стр. 410-411. Якутск, кн. 5, акт No 23.}.

   Только в 1714 г. драгунский капитан Петр Татаринов, назначенный в 1713 г. приказчиком Анадырского острога, "учинил военный поиск" против олюторцев. Он послал против них Афанасия Петрова, который после осады Большого Олюторского посада и приступа, во время которого метали в острог ручные ядра, б августа 1714 г. взял его, побив при этом всех "олюторских мужиков", бывших в том остроге {Памятники сибирской истории XVIII в. СПб., 1885, т. 2, стр. 43-47. Отписка от 7 февраля 1715 г. Якутск, кн. 5, акт No 68.}.

   Данные о Курильской землице могли быть нанесены на карту по сведениям камчадальского приказчика Василия Колесова, полученным в Якутске.

   В 1706 г. Василий Колесов писал, что он посылал в поход служивых проведывать Курильскую землю на немирных людей и служилые сообщили, что дале за носом земли нет, море, а за переливами (т. е. проливами) острова, но проведывать их не на чем, так как нет ни морских судов, ни припасов. Отсюда надпись на карте, что дальше Курильской землицы никто из русских людей не бывал. Если бы карта составлялась после 1711 г., когда на первых Курильских островах уже побывали Анциферов и Иван Козыревский, составившие и приславшие карту, то имеющаяся на карте фраза о Курильской землице появиться не могла бы. Характерно и то, что на карту нанесен, хотя и не названный, один Шантарский остров. На самом деле там три острова, но они были посещены впервые в 1713 г., а сведение о них было доставлено в Якутск в 1714 г. {Шантарские острова были посещены казаками Быковым, Крестьяниновым и Анабарой в 1713 г.}. Надпись о том, что чукчи при взятии их в плен кончают самоубийством, могла быть заимствована из разных источников.

   На основании сказанного можем довольно точно установить время составления, а также назначение данной найденной нами карты. Эта карта составлена в 1710-1711 гг., но не позже 1711 г., в Якутске, очевидно, по распоряжению стольника князя Василия Ивановича Гагарина, племянника сибирского губернатора князя Матвея Петровича, а также якутского воеводы Дорофея Афанасьевича Траурнихта и его помощника подъячего Ивана Татаринова, с "приписью", т. е. имеющего право самостоятельно отписываться в Сибирский приказ, на основании расспросных речей служилых и промышленных людей Никифора Малгина, Наседкина, Поротова и др. Были учтены сведения о походах в 1700-1710 гг. При составлении этой карты несомненно была использована карта, имеющаяся в служебной книге С. У. Ремезова на л. 102. Как мы установили путем сличения почерков, карта 1710-1711 гг. выполнена Ф. Бейтоном или Бетоном, который в 20-х годах XVIII в. был "земским комиссаром Селемгинского дистриху". Карта 1710-1711 гг.- одна из первых русских карт и вообще известных карт, на которой на основании конкретных сведений нанесена западная часть побережья Северной Америки и сообщены некоторые сведения о ее жителях. На этой же карте нанесены три острова Диомида и Укивок. Эта карта - ценный документ о раннем этапе колонизации Камчатки и Чукотки.

   Вопрос о соединении Америки и Азии этой картой оставлен открытым - и это можно объяснить. В 1710-1711 гг. служилые люди и промышленники рассказывали о ряде попыток обойти Чукотский полуостров морем, но ни одна из них не удалась из-за непроходимых льдов. О походе Дежнева некоторые из них не знали. Рождалось сомнение, кончается ли Азия полуостровом или же "необходимой" (из-за льдов) нос - это перешеек, соединяющий Азию с какой-либо другой землей.

   На картах Львова и Елчина, на каждой по-разному, вопрос о соединении Азии с другим континентом также оставлен открытым.

  

  

   Карта Ивана Львова найдена нами в ЦГАДА. Она хранится среди карт Иркутской губернии и значится в реестре библиотеки Министерства иностранных дел (No 26) под названием "Карта, изображающая Анадырский острог и Анадырское море". Эта карта перешла в данный фонд из портфелей Г. Ф. Миллера. Карта цветная. Размеры ее: 44 X 33 см. На бумаге дважды повторен водяной знак V. К. Карта в удовлетворительной сохранности. Географического ориентира нет, ориентирована карта примерно севером книзу. Градусной сетки и масштаба карта не имеет. Карта Ивана Львова крайне важна, так как она также одна из первых по времени из найденных в настоящее время карт Чукотского полуострова и части Аляски с конкретными сведениями о последней.

   Сын боярский Иван Львов был, как мы установили, приказчиком или одним из приказчиков Анадырского острога с 1710 по 1714 гг. {Отписка анадырского приказчика Петра Татаринова якутскому коменданту полковнику Елчину от 16 июня 1715 г (Памятники сибирской истории XVIII в., ч. 2, стр. 73).}. Как редкое исключение, он не был, подобно другим приказчикам, убит, жил затем в Якутске, где в 1736 г. передал свою карту Г. Ф. Миллеру.

   Не случайно что Анадырский острог помещен в центре карты, так как она составлена приказчиком этого острога. Карта позволяет установить, что то, что на ней названо Анадырским носом - это Чукотский полуостров, что на ней нанесены именно о-ва Диомида (два без скалы Феруэй) и часть побережья Северной Америки. До настоящего времени, пока не было возможности обратиться к самой карте, а приходилось довольствоваться только теми сведениями, которые сообщил о ней Миллер, толкование его данных по необходимости являлось произвольным и вело к разночтениям. Между тем, сведения Львова представляют огромную важность.

   Иван Львов находился в Анадырском остроге как раз в то время, когда там был Петр Попов, собравший сведения о "Большой земле" (1711 г.). Эти сведения несомненно нашли свое отражение в рассматриваемой карте. Как мы знаем, вероятнее всего в связи с немирным настроением и поведением местных чукоч и с отсутствием в этой части Азии ценной пушнины, северо-западная часть Чукотского полуострова не была обследована. Отсюда версии о возможном соединении Азии перешейком, "неограниченным носом" с каким-либо другим континентом.

   На карте: Ковымское море, отделенное не ограниченным Шелацким носом (надпись - "живут шалаги, от чукочи собой розны"). К востоку от неограниченного носа - "Море Акиян". Затем нос Анадырский - Чукотский полуостров с двумя коргами (отмелями). На территории прилегающего острова надпись: "Остров. На нем живут чукчи". Против северо-восточной стороны "Анадырского" носа (так на карте назван Чукотский полуостров) надпись: "От носу пол дня перегребу". Далее овальный остров с неровными краями, на площади которого написано: "на сем острову живут люди по чюкоцки зовомо Ахъюхалят. Язык собой (особый), платье носят уточье и гагарье кож и питаются моржом и китом. А безлесно, а вместо дров костью варят в жиром".

   Далее еще пролив с надписью на его площади: "Двои сутки в байдарах" и еще овальной формы остров, на котором надпись: "На сем острову живут люди по чюкочьи зовомы пеэкел зубатые. Платье уточье и остроги у них есть". За несколько большим проливом, на котором нет никакой надписи, территория, северный край которой не ограничен. Надпись такая: "Земля Большая, на ней живут люди по чюкоцки зовомы кигин элят. Язык собой (особый.- А. Е.), а парки носят собольи, лисьи; и лисицы и олени, а зверь всякой соболи и лисицы и олени есть. А юрты у них в земле; а бой лучной; а лес на ней сосняк и листвяк, ельник и березник и острог у них".

   Находка этой карты Львова, карты, не имеющей масштаба, и с произвольной конфигурацией суши и моря, устраняет те естественные недоразумения, которые возникают при чтении ее легенды в передаче Г. Ф. Миллера. При чтении одной этой легенды характеристика островов Диомида должна быть перенесена на о. Аракамчечен, а это спутывает все данные. Между тем по конфигурации данной, хотя бы и безмасштабной карты и по содержанию надписей на ней видно, что эта карта на самом деле дает достоверные сведения об островах Диомида и о части Северной Америки. "Уточье платье" - это одежда из шкурок уток, которую действительно носят жители островов Диомида. Правильно и указание на отсутствие леса на островах и на поражавшее всех жителей русской восточной Азии наличие леса на континенте Северной Америки; это их поражало, так как на северо-восточной оконечности Азии леса нет. Авторы ранних русских карт, на которых изображена Северная Америка, отмечая наличие леса и зверя с ценным мехом в Америке, не сговариваясь отмечали то, что их интересовало с точки зрения перспектив пушного промысла и не могло не поразить, как нечто необычное. На континенте, лежавшем за проливом, шириной всего в 89 км, была другая растительность и другая фауна. На островах Диомида, а также на о. Лаврентия нет ни леса, ни живущих в лесах пушных животных - соболей, лисиц, россомах и т. п. Немного же восточнее - и лес, и животные с ценной пушниной уже имелись; эти сведения могли относиться и относились только к Америке, в частности к Аляске.

  

  

   О влиянии русских карт на мировую географическую науку свидетельствует карта, опубликованная впервые в 1725 г. в Нюренберге Гоманом, точнее его наследниками, так как к моменту публикации сам Иоган Баптист Гоман уже умер. К этому времени умер и Петр I, по приказанию которого Я. В. Брюс переслал эту карту для напечатания Гоману.

   Карта эта была составлена в 1724 г. И. К. Кириловым. Опубликована карта была академиком Л. С. Бергом в "Известиях Всесоюзного географического общества", т. 75, вып. 3. Проф. А. И. Андреев правильно считает эту карту составленной Кириловым. Мы можем дополнить это соображение указанием на то, что Кириловым в данной карте использована впервые карта якутского дворянина Ивана Львова. Таким образом, чрезвычайно интересная карта, о которой идет речь, опубликованная в СССР Л. С. Бергом и предоставленная им для помещения в настоящем издании, свидетельствует о непосредственном влиянии открытий русских путешественников, географов и картографов на географическую науку других стран.

  

  

   Карта, напечатанная в 1725 г. в Нюренберге в атласе И. Б. Гомана, была воспроизведена в России в 1752 г. Филиппом Бюашем в качестве карты, дающей первую концепцию Чукотского полуострова и Аляски. Эта карта была напечатана в августовской книжке, издававшейся Академией Наук "Considérations Géographique" на стр. 10-11 и перепечатана в Париже в том же году в книге того же Бюаша "Географические и физические соображения по поводу новых открытий на Севере Великого моря" в (Издании французской Академии наук. В тексте этой книги (стр. 10) Бюаш сообщает, что Нюренбергская карта, на которой на одном листе помещены Камчатка и абрис Каспийского моря, составлена на основании первых докладов немцев в Петербурге. Несомненно, что немцы, о которых здесь идет речь, это шотландцы, братья Брюсы, один из которых - Яков В. Брюс - переслал данную карту, составленную И. К. Кириловым, по приказу Петра I в Нюренберг.

  

  

   Карта Львова не только оказала прямое влияние на русские и западноевропейские академические издания, но и нашла отражение особенно в тексте надписей, в ряде карт сибирских служилых люден и промышленников в XVIII в.

   Так на карте, составленной в 1762 г. купцом Петром Шишкиным {ЦГАДА. По реестру Библ. Гл. арх. МИД. Карта Якутской губ., No 54. Рукописная.}, Америка названа, как это ни удивительно, "землей якутского дворянина". Эта надпись относится не к владению якутского дворянина, а к земле, нанесенной на карту якутским дворянином Иваном Львовым. Очевидно, Петр Шишкин знал о карте Ивана Львова из печатной работы Миллера.

  

  

   Сведения о Курильских островах были собраны русскими задолго до 1711 года, возможно даже еще в середине XVII века. Японцев на Курильских островах не было, и русские впервые открыли и описали эти острова.

   Решающим этапом в открытии Курильских островов явились походы русских казаков, во главе сначала с Анциферовым, а затем с Козыревским в 1711-1713 гг.

   В 1712 г. Козыревский совершил второй поход для "проведывания" Курильских островов. Как известно из документов, напечатанных во 2-ой книге "Памятников сибирской истории XVIII в." и из работ Герарда Миллера и А. Сгибнева (Морской Сборник за 1869 г., No 4) и Л. С. Берга, казак Иван Козыревский составлял чертежи открытых им Курильских островов в 1711, 1712, 1713 и 1726 гг. Впервые опубликованная нами карта - копия карты Козыревского, сделанная собственноручно Семеном Ульяновичем Ремезовым, не может относиться к 1726 г., так как Ремезов умер в 1715 г. Таким образом, данная карта не является той, которую Козыревский в 1726 г. показывал Берингу. Эта карта более ранняя, составленная до 1715 г.; но до этого года Козыревским было составлено три карты: в 1711, 1712 и 1713 гг. Какая же из них перед нами? Применяя метод исключения, приходится исключить "чертеж" Козыревского, составленный примерно в апреле 1713 г.

   На имеющемся у нас чертеже есть надпись на месте мыса Лопатки, очертания которого даны весьма приближенно: "До сего места доходили Иван Козыревский с 18 человеками и видели островы". Между тем, в 1713 г. у Козыревского было 55 служилых людей и 11 местных жителей, всего 66 человек, а не 18, как указано на карте. Однако, само по себе это расхождение данных о числе участников похода, имеющихся в "чертеже" и в описании к нему, в документе, воспроизведенном в "Памятниках сибирской истории XVIII в.", т. 2, стр. 536 и сл., не играет решающей роли, так как экспедиция Козыревского могла продвигаться отдельными партиями. Но в документе, помещенном в "Памятниках сибирской истории", и в данных, приведенных Сгибневым и Миллером, имеются такие расхождения с найденным нами "чертежом", которые абсолютно исключают возможность предположения, что публикуемый здесь "чертеж" относится к 1713 г. На данном "чертеже" "Матмай" показан и назван третьим островом, между тем в описании Козыревского 1713 г. он назван пятнадцатым. На "чертеже" на втором острове надпись: "О(стров) с него возят японцы землю" (т. е. руду.- А. Е.). В описании Козыревского 1713 г. сказано об этом острове: "Шестой Шококи, на который приезжают японцы за рудой". Таким образом данный "чертеж" никоим образом не может быть "чертежом" 1713 г. Однако, надо решить, какой из двух "чертежей" перед нами - 1711 или 1712 г.? Если обратиться к челобитной 75 казаков на царское имя об открытии Курильских островов, то становится сразу видно, что публикуемый здесь "чертеж" не может относиться к 1711 г. Прежде всего, во главе похода 1711 г. стоял не Козыревский, а Данила Анциферов, который был атаманом. Козыревский был его помощником, эсаулом, и он не мог написать на отчетном чертеже, что казаки ходили с ним, с Козыревским. В первом походе казаки ходили с Анциферовым. Во-вторых, челобитная 1711 г. не имеет никакого намека на сведение, которому в те времена придавали чрезвычайную важность, о том, что японцы с одного из Курильских островов возят руду. И в отношении некоторых других представлений настоящий чертеж содержит значительно больше данных, чем челобитная 1711 г. Таким образом, единственно возможной датировкой для данного чертежа является 1712 г. Анциферов к этому времени уже был убит местными жителями. В 1712 г. на Камчатку был назначен новый приказчик Иван Колесов. 10 сентября этого года он прибыл в Нижне-Камчатский острог и приказал Козыревскому "проведать острова" "за переливами" и составить чертеж, а также привести ясашную казну. В 1712 г. Козыревский уже был начальником похода.

   Чертежи Ремезова - Атласова и Ремезова - Козыревского оказали влияние на карту Стралсмберга, Зеутера и другие западноевропейские карты.

  

  

   Для следующей использованной нами карты определены ее авторы, что не удалось сделать П. Н. Милюкову, который сослался на нее, но дал ее как безымянную, составленную по сказке казака Ивана Енисейского {П. Н. Милюков. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого. СПб., 1892, стр. 540, примечание. Упоминание о данной карте встретилось нам в одной из статей проф. А. И. Андреева ("Русские открытия в Тихом океане в первой половине XVIII в." - Изв. Всес. Геогр. об-ва, т. 75, в. 3, 1943, стр. 38).}.

   Карта, цветная, вшита в 43 книгу кабинета Петра I в красном сафьяновом переплете {В Гос. архиве, кабинет Петра Великого, кн. No 43, в которую вшита в сложенном виде карта, называется: "Письма карабельных мастеров и проч. 1719 г.. кн. 4". Карта представляет собою лист 374 этой книги. Размер карты 29,5 X 39 см.}. Надпись внизу, сделанная в рамке.- "Карта якуцкая и Камчатскому мысу и прежнему пути на Камчатской мыс, також и новой"... Карта без ориентира. Север примерно внизу. Карта охватывает территорию от Лены с ее устьем до Амура. Чукотский полуостров показан омываемым морем. Севернее него изображен остров без надписи. Очертаний Америки и островов в проливе нет. Зато на юго-восточной оконечности Камчатки, южнее устья р. Камчатки, сильное и неограниченное расширение полуострова. Слева внизу надпись: "По сказке от камчатского казака Ивана Енисейского с товарищи, что в левую сторону пошла великая земля и людна. Между теплым и студеным морями. И иноземцы многие им сказывали, что из моря в море чрез тое земли пролива не знают". Показаны три пути. От устья Лены к устью Яны и Анадыря и далее к югу до р. Камчатки и к западу до р. Большой с надписью: дорога сухим путем на Камчатку {Вместе с картой подшито такое неозаглавленное описание: "От Иакуцка до Моря сухим путем наскоро две недели, а с возами три недели езды. А преж сего от Якуцка хаживали судами рекою Леною вниз и вверх реками Алданом, Маею, Юдомою до Юдомского волоку. А волоку двадцать верст. А от того волоку вниз рекою Ураком до Окияна Моря всего поспевали в пятнадцать недель. А до Камчацкой земли переходят морем в неделю. А леса на Камчацкой земле: лиственник, топольник, березник, осинник. А сосновова и еловова дерева там нет. От Якуцкой стороны близ моря добрых лесов к судовому строению нет верст за двести до речки Горбей, а от реки Горбей и ниже лесов довольно и можно те леса взводит водою рекою Юдомою до вышеупомянутого волоку. А через волок надлежит возить лошадьми до реки Урака, которая впала в Море. А железо можно плавить в близости той пристани для того, что в тех местах руды железной доволно.

   А по сказке Камчацкого монаха Игнатия и писал в Якутской просителное писмо, чтоб к ним послать на Камчатку всяких хлебных семян и овощных, и по оному прошению семян хлебных и овощных к нам послано. В том же писме писал он, что той земли доволно и хлеб будет родитца.

   От Якуцкой же стороны Якуцкого острога якуцкие казаки Иван Каргопол с товарищи дали скаску что от Уцкого острогу ечмень во вся годы родитца, для того, что тот остров в полуденную сторону близ китайской границы, и для заводу пашен и посеяния хлеба послан сын боярский Семен Харитонов со служивыми людмн. А те вышеписанные посылки на Камчатку и в Уцкой острог посланы в 1718 году. (Подписано) Яков Елчин руку приложил (1719)".}. Второй путь - от Якутска к Охотску по прямой с надписью: иноземцы переезжают для промыслу в 16 дней. Третий путь от впадения р. Юдомы в Лену с надписью: дорога судовая на Ламу и Охотск. В центре Пенжинского моря остров. Против р. Уть (р. 49) показан остров. Западнее озера на южной оконечности Камчатки (Курильского) тоже остров и кроме того 4 Курильских острова и 4 острова той же группы, обозначенных ра