Немирович-Данченко Владимир Иванович - Переписка А. П. Чехова и Вл. И. Немировича-Данченко

ены статьи и рецензии: H. E. Эфрос (псевдоним Старик). Из Москвы ("Театр и искусство", 1899, No 44, от 31 октября); И. Н. Игнатов, Семья Обломовых. По поводу "Дяди Вани" А. П. Чехова ("Русские ведомости", 1899, 28 октября и 24 ноября, No 298 и 325); С. Васильев (С. В. Флеров). Художественно-общедоступный театр. "Дядя Ваня" ("Московские ведомости", 1899, 1 ноября, No 301); Н. Рок (H. О. Рокшанин). Из Москвы. Очерки и снимки ("Новости и Биржевая газета", 1899, 6 ноября, No 306); -ин (Я. А. Фейгин). "Дядя Ваня". Сцены из деревенской жизни. Художественно-общедоступный театр ("Курьер", 1899, 27 и 29 октября, No 297 и 299); он же. Письма о современном искусстве ("Русская мысль", 1899, No 11).

   ⁴ Эти слова, которыми римские консулы заключали свою речь при передаче полномочий преемнику, Чехов сделает репликой Кулыгина в пьесе "Три сестры".

  

  

   3 декабря 1899 г. Ялта

  

   Милый Владимир Иванович, пришел ответ от Карпова. Он соглашается на то, чтобы отложить постановку "Дяди Вани" до будущего года (или, вернее, сезона). Теперь вам остается действовать на "законном" основании, как говорят хорошие адвокаты. Пьеса принадлежит вам, вы поедете с ней, и я сделаю вид, что я бессилен бороться с вами, так как уже отдал вам пьесу...¹

   Ты боишься Суворина? Я и он уже не переписываемся, и я не знаю, что там теперь делается. Но заранее и с громадною вероятностью можно сказать, что Художественный театр будет не ко двору. Петербургские литераторы и актеры очень ревнивы и завистливы, и притом легкомысленны. В сравнении с ними Ив. Ив. Иванов великодушнейший, справедливейший и мудрейший человек.

   Я читал рецензию о "Дяде Ване" только в "Курьере" в "Новостях дня". В "Русских ведомостях" видел статью насчет "Обломова", но не читал; мне противно это высасывание из пальца, пристегивание к "Обломову", к "Отцам и детям" и т. п. Пристегнуть всякую пьесу можно к чему угодно, и если бы Санин и Игнатов вместо Обломова взяли Ноздрева или короля Лира, то вышло бы одинаково глубоко и удобочитаемо. Подобных статей я не читаю, чтобы не засорять своего настроения².

   Ты хочешь, чтобы к будущему сезону пьеса была непременно. Но если не напишется? Я, конечно, попробую, но не ручаюсь и обещать ничего не буду. Впрочем, поговорим об этом после Пасхи, когда, если верить Вишневскому³ и газетам, ваш театр будет в Ялте. Тогда потолкуем.

   Сегодня утром была совершенно летняя погода, а к вечеру опять стало скверно. Никогда в Ялте не было так гнусно, как теперь. Уж лучше бы я в Москве сидел.

   Да, ты прав, для Петербурга необходимо еще хотя немножко переделать Алексеева-Тригорина. Вспрыснуть спермину, что ли. В Петербурге, где живет большинство наших беллетристов, Алексеев, играющий Тригорина безнадежным импотентом, вызовет общее недоумение. Воспоминание об игре Алексеева⁴ во мне до такой степени мрачно, что я никак не могу отделаться от него, никак не могу поверить, что Алексеев хорош в "Дяде Ване", хотя все в один голос пишут, что он в самом деле хорош и даже очень.

   Ты обещал прислать свою фотографию, я жду, жду... Мне нужна она в двух экземплярах: один для меня, другой для Таганрогской библиотеки, где я попечителем. Туда же нужна и фотография Сумбатова - скажи ему.

   Пишу повесть для "Жизни"⁵. Пришлю тебе оттиск, так как "Жизни", наверное, ты не читаешь.

   Ну, будь здоров. Поклонись Екатерине Николаевне, Алексееву и всей труппе. Жму руку и обнимаю.

  

   Письма, т. 5, с. 462-464 (с пропусками); ПССП, т. XVIII, с. 275-277; Акад., т. 8, с. 318-320.

   ¹ После получения телеграммы от Немировича-Данченко от 27 ноября 1899 г. ("Ради бога задержи разрешение дяди Вани на Петербург думаем ехать туда великий пост сыграть 20 раз") Чехов обратился к режиссеру Александрийского театра Е. П. Карпову с просьбой отложить постановку своей пьесы в этом театре. Карпов телеграфировал о своем согласии 2 декабря. Постановка "Дяди Вани" в Александрийском театре не состоялась и в следующем сезоне.

   ² См. коммент. к предыдущему письму.

   ³ A. Л. Вишневский писал об этом Чехову 10 ноября.

   ⁴ Чехов вспоминает спектакль "Чайки", показанный специально для него в Москве 1 мая 1899 г.

   ⁵ "В овраге".

  

  

   Февраль 1900 г. Москва

  

   Вчера только заходил к Марье Павловне, пользуясь свободным полувечером, узнать о тебе.

   1000 р. тебе переслано. Кроме того, ей выдано 400 р. с чем-то и по второй ассигновке еще около 250 р.¹

   В театре у нас по-прежнему много дела, по-прежнему же мало системы и стройности в работе. Сборы замечательные. С 26 декабря по сей день было только два неполных благодаря отмене "Одиноких", а то сплошь полно. Но, увы, это всего 975 р. Досадно мало! И еще досаднее, что это заставляет часто ступать на путь компромиссов, в виде особых соглашений с Морозовым², который настолько богат, что не удовольствуется одной причастностью к театру, а пожелает и "влиять". Много дела с будущим театром:³ Петербург, весна, репетиции, перестройка, репертуар, труппа, наши (я, Алексеев, Морозов) взаимосоглашения. Подумать страшно, сколько дела. А я к тому же хочу написать для театра⁴. А тут еще школа⁵.

   Очень думаем приехать в Ялту, сыграть нарочно для тебя. Вырабатывается такой план:

   25 февраля - 15 марта - Петербург⁶.

   18 марта - страстная неделя - репетиции в Москве.

   С 3-го дня пасхи и весь апрель - то же.

   Май: Харьков (4 спектакля), Севастополь (4 спектакля) и Ялта (5 спектаклей)⁷.

   Июнь и июль - для большинства отдых, а для лучшего меньшинства отдых в Ялте, с условием ежедневных репетиций от 7 до 9 часов вечера.

   Август - Москва, репетиции.

   И т. д.

   Наверное, тебе нравится такой план.

   Репертуар намечается так: "Снегурочка", "Посадник", "Доктор Штокман", твоя пьеса, моя, Гославского и еще одна? Много две?? Из старых останутся "Грозный", "Федор", обе твои пьесы, "Колокол", "Одинокие", "Сердце не камень"⁸.

   Но вот я ничего не знаю о твоей новой пьесе, т. е. будет эта пьеса или нет. Должна быть. Непременно должна быть⁹. Конечно, чем раньше, тем лучше, но хоть к осени, хоть осенью!

   А. И. Кузнецова¹⁰ - в Москве, в собственном доме.

   На юбилее¹¹ был. Боже, боже! Я состою при литературе 21 год ("Русский курьер", 1879)¹², и 21 год я слышу одно и то же, одно и то же!! Ну, хоть бы что-нибудь, хоть бы по форме изменилось в этом обилии намеков на правительство и в словах о свободе. Точно шарманки, играющие из "Травиаты".

   Гольцева мне в последнее время как-то жалко. Сам не разберу, почему. И благодаря этому новому чувству к нему я стал нежнее. Вообще, скажу тебе на ушко, что чувство жалости к людям, которое меня сильно охватывало лет 8-10 назад, снова забирает меня. Одно время я было стал бодрее, как бы почувствовал больше железа в крови. А теперь это чувство переходит у меня как бы в философскую систему.

   Ты, вероятно, уже знаешь, что на "Дяде Ване" был Толстой. Он очень горячий твой поклонник - это ты знаешь. Очень метко рисует качества твоего таланта. Но пьес не понимает. Впрочем, может быть, не понимал, потому что я старался уяснить ему тот центр, которого он ищет и не видит. Говорит, что в "Дяде Ване" есть блестящие места, но нет трагизма положения. А на мое замечание ответил: "Да помилуйте, гитара, сверчок - все это так хорошо, что зачем искать от этого чего-то другого?"¹³

   Не следует говорить о таком великом человеке, как Толстой, что он болтает пустяки, но ведь это так.

   Хорошо Толстому находить прекрасное в сверчке и гитаре, когда он имел в жизни все, что только может дать человеку природа: богатство, гений, светское общество, война, полдюжины детей, любовь человечества и пр. и пр.

   И вообще Толстой показался мне чуть-чуть легкомысленным в своих кое-каких суждениях. Вот какую ересь произношу я!

   Тем не менее я с величайшим наслаждением сидел с ним все антракты, При свидании расскажу подробнее,

   Твой Вл. Немирович-Данченко.

  

   Ежегодник МХТ, с. 128-129 (с пропуском); Немирович-Данченко, с. 210-212.

   ¹ Речь идет об авторском гонораре Чехова.

   ² О своем отношении к С. Т. Морозову Немирович-Данченко писал К. С. Станиславскому в феврале 1900 г.: "...начинал с Вами ваше дело не для того, чтобы потом пришел капиталист, который вздумает из меня сделать... как бы сказать? - секретаря, что ли?" Станиславский, высоко ценя преданность Морозова Художественному театру, не соглашался с этой его оценкой: "Не сомневаюсь в том, что такого помощника и деятеля баловница судьба посылает раз в жизни... такого именно человека я жду с самого начала моей театральной деятельности (как ждал и Вас)" (Немирович-Данченко, с. 520).

   ³ Имеется в виду новое здание МХТ в Газетном (Камергерском) переулке; ныне - проезд Художественного театра.

   ⁴ Для постановки в Художественном театре Немирович-Данченко в 1901 г. написал пьесу "В мечтах".

   ⁵ Немирович-Данченко продолжал занятия в драматических классах школы Московского филармонического общества.

   ⁶ Первые гастроли МХТ в Петербурге состоялись в 1901 г.

   ⁷ Гастроли Художественного театра прошли только в Севастополе (4 спектакля) и в Ялте (8 спектаклей).

   ⁸ Из упомянутых пьес "Посадник" А. К. Толстого и "Сердце не камень" А. Н. Островского в МХТ поставлены не были. Премьера пьесы Г. Гауптмана "Потонувший колокол" состоялась 19 октября 1898 г., пьесы Г. Ибсена "Доктор Штокман" - 24 октября 1900 г.

   ⁹ Отвечая Немировичу-Данченко, Чехов писал 10 марта 1900 г.: "Пишу ли я новую пьесу? Она наклевывается, но писать не начал, не хочется, да и надо подождать, когда станет тепло".

   ¹⁰ Неустановленное лицо.

   ¹¹ 20-летний юбилей журнала "Русская мысль" отмечался 27 января 1900 г.

   ¹² Немирович-Данченко дебютировал в печати статьями о театре осенью 1880 года. Первый его рассказ "Драма на почтовой станции" был напечатан в газете "Русский курьер" 18 и 19 июня 1881 г.

   ¹³ О посещении Л. Н. Толстым 24 января 1900 г. спектакля "Дядя Ваня" в Художественном театре Чехову сообщал также А. А. Санин (сб. "Чехов и театр". М., "Искусство", 1961, с. 482-483).

  

  

   22 января 1901 г. Москва

  

   Теперь я наконец могу дать тебе отчет о "Сестрах"¹. По приезде я сначала посмотрел, по два раза акт, посмотрел и расспросил у Константина Сергеевича, чего не понимал в его замысле. С тех пор я вошел в пьесу хозяином и все это время, каждый день, работаю. Конст. Серг. проработал над пьесой очень много, дал прекрасную, а местами чудесную mise en scХne, но к моему приезду уже устал и вполне доверился мне. Сначала пьеса казалась мне загроможденной и автором, и режиссером, загроможденной талантливо задуманными и талантливо выполняемыми, но пестрящими от излишества подробностями. Я понимал, что актеры еще не сжились с ними, и все-таки мне их казалось много. Я говорю о всевозможных переходах, звуках, восклицаниях, внешних эффектах и проч. и проч. Мне казалось почти невозможным привести в стройное, гармоническое целое все те клочья отдельных эпизодов, мыслей, настроений, характеристик и проявлений каждой личности без ущерба для сценичности пьесы или для ясности выражения каждой из мелочей. Но мало-помалу, после исключения весьма немногих деталей, общее целое начало выясняться, и стало ясно, к чему и где надо стремиться.

   Сегодня, в сущности, закончили три действия. Четвертое еще не налажено, по раз три пойдут, четвертое польется само собою.

   Теперь пьеса рисуется так.

   Фабула - дом Прозоровых. Жизнь трех сестер после смерти отца, появление Наташи, забирание всего дома ею в руки и, наконец, полное торжество ее и одиночество сестер. Судьба каждой из них, причем судьба Ирины идет красной нитью: 1) хочу работать, весела, бодра, здорова; 2) от работы голова болит, и она не удовлетворяет; 3) жизнь разбита, молодость проходит, согласна выйти замуж за человека, который не нравится; 4) судьба подставляет ножку, и жениха убивают.

   Фабула развертывается, как в эпическом произведении, без тех толчков, какими должны были пользоваться драматурги старого фасона,- среди простого, верно схваченного течения жизни. Именины, масленица, пожар, ыъезд, печка, лампа, фортепьяно, чай, пирог, пьянство, сумерки, ночь, гостиная, столовая, спальня девушек, зима, осень, весна и т. д. и т, д. и т. д.

   Разница между сценой и жизнью только в миросозерцании автора - вся эта жизнь, жизнь, показанная в этом спектакле, прошла через миросозерцание, чувствование, темперамент автора. Она получила особую окраску, которая называется поэзией.

   Я пишу бегло, но, надеюсь, ты меня понимаешь с полуслова.

   Это все, т. е. жизнь и поэзия, будет достигнуто, и фабула развернется. Подробности, казавшиеся мне сначала многочисленными, уже обратились в тот фон, который и составляет житейскую сторону пьесы и на котором развиваются страсти или по крайней мере их проявления.

   Актеры все овладели тоном. Калужский - очень милый и неглупый толстяк в первых актах, нервен, жалок и трогателен в 3-м и особенно дорог моей душе в последнем.

   Савицкая - прирожденная директриса гимназии. Все ее взгляды, морали, деликатность в отношениях, отцветшие чувства - все получило верное выражение. Иначе, чем директрисой, она кончить не может. Недостает еще чисто актерской выразительности, но это дело последнее. Оно придет.

   Книппер очень интересна по тону, который хорошо схватила. Еще не овладела силой темперамента, но совсем близка к этому. Будет из ее лучших ролей.

   Желябужская чуть повторяет "Одиноких", но трогательна, мила и делает большое впечатление.

   Алексеева - выше похвал, оригинальна, и поста. Особенно ясно подчеркивает мысль, что несколько прекрасных людей могут оказаться в лапах самой заурядной пошлой женщины. И даже без всяких страстей.

   Самарова плачет настоящими слезами.

   Алексеева (Ольга) типична в горничной.

   Вершинин... Судьбинин сменен. Качалов приятен, но ординарен. Он очень хорошо играл бы Тузенбаха, если бы ты меня послушался и отдал ему. Но и Вершинин он недурной, только жидок.

   Алексеев читал мне роль. Интересно очень. Завтра он вступает в пьесу.

   Мейерхольд выжимает, бедный, все соки из себя, чтобы дать жизнерадостность и отделаться от театральной рутины. Труд все преодолевает, и в конце концов он будет хорош.

   Соленому не повезло. У Санина, при всем его старании, ничего не вышло. Громова я раньше не видал. Сегодня работал с ним и уверен теперь, что он будет хорош.

   Артем - выше моих ожиданий.

   Вишневский играет самого себя без всяких прикрас, приносит большую жертву искусству и потому хорош².

   Сегодня я в духе, я совсем поверил в пьесу.

   Относительно 4-го акта. Необходимы купюры. Сейчас пошлю тебе телеграмму³, а подробнее - вот что: три монолога трех сестер - это нехорошо. И не в тоне, и не сценично. Купюра у Маши, большая купюра у Ирины. Одна Ольга пусть утешает и ободряет. Так?⁴

   До свидания.

   Желаю тебе здоровья.

   Сестра твоя вернулась из Крыма здоровая, но беспокоится о тебе.

  

   Ежегодник МХТ, с. 133-134; Немирович-Данченко, с. 229- 232.

   ¹ Пьесу "Три сестры" Чехов передал в театр в конце октября 1900 г., после чего переписывал, дополнял и исправлял ее вначале в Москве, а с декабря - в Ницце. О репетициях пьесы, которые вели К. С. Станиславский и Немирович-Данченко, см.: Станиславский, т. 1, с. 235-236. В конце декабря Немирович-Данченко выезжал на юг Франции, в Ментону, к своей сестре, больной туберкулезом. Там состоялись его встречи с Чеховым; в Москве работа над спектаклем продолжилась под руководством Станиславского. Настоящее письмо написано по возвращении Немировича-Данченко в Москву.

   ² Роли в спектакле исполняли: В. В. Калужский (Лужский) - Андрея Прозорова, М. Г. Савицкая - Ольги, О. Л. Книппер - Маши, Желябужская (М. Ф. Андреева) - Ирины, Алексеева (М. П. Лилина) - Наташи, М. А. Самарова - няньки Анфисы. Роль Вершинина репетировали, как дублеры К. С. Станиславского, С. Н. Судьбинин, затем В. И. Качалов. Качалов в 1901 г. был дублером Станиславского в роли Вершинина, а с 1902 г. к нему перешла роль Тузеябаха. Роль Соленого начал репетировать М. А. Громов, затем А. А. Санин, затем она вновь перешла к Громову. А. Р. Артем играл роль Чебутыкина, А. Л. Вишневский - Кулыгина.

   ³ В телеграмме от 22 января Немирович-Данченко просил: "Дайте разрешение сделать купюры в монологах трех сестер в конце пьесы" (Немирович-Данченко, с. 525).

   ⁴ Чехов, отвечая на просьбу Немировича-Данченко, сократил финальный монолог Маши, исключив из него слова: "(Смотрит вверх.) Над нами перелетные птицы, летят они каждую весну и осень, уже тысячи лет, и не знают, зачем, но летят и будут лететь еще долго, долго, много тысяч лет - пока наконец бог не откроет им тайны".

  

  

   1 марта 1901 г. Петербург

  

   Сыграли "Трех сестер"¹, успех такой, как в Москве². Публика интеллигентнее и отзывчивее московской. Играли чудесно, ни одна мелкая подробность не пропала. Первый акт - вызовы горячие. Второй и третий - подавленные. Последний - овационные. Особенно восторженные отзывы Кони и Вейнберга. Даже Михайловский говорит о множестве талантливых перлов. Конечно, кричали - телеграмму Чехову. На остальные спектакли театра все билеты проданы в два дня. Успех театра у публики небывалый в Петербурге. Газеты кусаются, но не больно.

  

   Ежегодник МХТ, с. 138; Немирович-Данченко, с. 234.

   ¹ Телеграмма послана Чехову в Ялту после первого представления "Трех сестер" в Петербурге, во время гастролей Художественного театра.

   ² Премьера "Трех сестер" в Москве состоялась 31 января 1901 г. Немирович-Данченко телеграфировал Чехову (телеграмма была получена в Риме 4 февраля): "Первый акт громадные вызовы, энтузиазм, 10 раз. Второй акт показался длинным. Третий большой успех. После окончания вызовы превратились в настоящую овацию. Публика потребовала телеграфировать тебе. Артисты играли исключительно хорошо, особенно дамы. Привет от всего театра" (Летопись, с. 652).

  

  

   16 февраля 1903 г. Москва

  

   Вечно я без почтовой бумаги!

   Я тебя забыл... немножко. А ты меня - совсем. До третьего дня я о тебе почти ничего не слышал. Такая моя доля. Все друг с другом видаются, разговаривают о чем хотят. А я начинаю репетицию в 12 час, когда все сходятся, и кончаю в 4, когда все спешат домой. А вечером меня теребят декорации, бутафория, звуковые и световые эффекты и недовольные актеры. В воскресенье, 9-го, сдал генеральную¹, а вечером уехал в Петербург. Пробыл там три дня, вернулся, а уж тут - утренние и вечерние спектакли. И с твоей женой говорю о Лоне², о Лоне, о Лоне, а так попросту, по душе, и перекинуться некогда. Третьего дня из бенефиса Гельцер³ поехали ужинать, и я с удовольствием почувствовал себя простым столичным обывателем.

   Твоя жена мужественно тоскует. И говорит, что тебе нет надобности жить всю зиму в Ялте. В самом деле, неужели нельзя жить под Москвой, в местности сухой и безветренной? Кого об этом надо спрашивать? Какому врачу ты очень веришь? Остроумову? Я с удовольствием принял бы участие в этих переговорах, так как и мое сердце щемит при мысли о твоем одиночестве в течение 4 месяцев.

   Расспрашивал вчера Симова, каков климат в его Иванькове (за Всехсвятским). Он говорит, что до него там жил Эрисман и утверждал этот Эрисман, что там лучший климат из всех подмосковных местностей. И рыбы много!

   Надо что-нибудь сделать. Разумеется, без малейшей опасности для здоровья.

   Ты позволяешь мне говорить об этом? или нет?

   Может быть, ты и работал бы продуктивнее при таких условиях.

   Как идет теперь твоя работа? Пишется или нет?

   Ужасно надо твою пьесу! Не только театру, но и вообще литературе. Горький - Горьким, но слишком много Горькиады вредно⁴. Может быть, я не в силах угнаться за этим движением, стар уже, хотя очень оберегаю себя от консерватизма, и вот письмо Толстой⁵ возбудило во мне такое негодование, какого я давно не испытывал, едва удержался, чтоб не выступить против нее печатно,- и при всем том чувствую тоскливое тяготение к близким моей душе мелодиям твоего пера. Кончатся твои песни, и - мне кажется - окончится моя литературно-душевная жизнь. Я пишу выспренно, но ты знаешь, что это очень искренно. И поэтому, вероятно, никогда раньше меня не тянуло так к Тургеневу, как теперь. И в направлении репертуара мне хочется больше равновесия в этом смысле.

   Подберись, пожалуйста. Употреби все приемы личной психологии, какие тебе известны, чтобы подтянуться, и напиши пьесу с твоим чудесным поэтическим талантом. Пускай мы будем стары, но не будем отказываться от того, что утоляет наши души. Мне кажется, что ты иногда думаешь про себя потихоньку, что ты уже не нужен. Поверь мне, поверь хорошенько, что это большая ошибка. Есть целое поколение моложе нас, не говоря уже о людях нашей генерации, которым чрезвычайно необходимы твои новые вещи. И я бы так хотел вдохнуть в тебя эту уверенность!

   Надеюсь, ты не подозреваешь во мне репертуарной хитрости. Да если бы и так! Ты нужен во всяком случае. Какое это будет радостное событие - твоя пьеса, хотя бы это был простой перепев старых мотивов. Весь театр, увлеченный одно время Горьким, точно ждет теперь освежения от тебя же.

   А пока мы заняты "Столпами". Какая это мука - не верить в красоты пьесы, а внушать актерам веру в них. Цепляюсь за каждую мелочь, чтобы поддерживать энергию работы. Ссорюсь все время и часто думаю, что в конце концов выйду победителем из этих мучительных хлопот. До генеральной 9-го совсем трудно было. Но в ту генеральную появилась новая струя, которая меня подбодрила. Ее внесла Ольга Леонардовна. Она как-то вдруг отдалась новым трогательным нотам внутреннего образа Лоны, потянула за собой Алексеева, и пьеса начала принимать более серьезную и глубокую окраску. А то и она совсем потерялась, и у меня не хватало уже сил бороться с мелкими внешними стремлениями Алексеева, до того мелкими, что они совсем заслоняли психологию.

   Если "Столпы" не будут иметь успеха, я не очень буду горевать. Но жаль будет большого двухмесячного, нет - трехмесячного (май) труда. Если же они будут иметь успех, в театре более глубокое и серьезное направление победит жажду красивых пустяков. Это будет очень полезная победа.

   В товарищеском смысле в нашей театральной жизни намечается какая-то трещина, как бывает в стене, требующей некоторого ремонта. По одну сторону этой трещины вижу Морозова и Желябужскую и чувствую, что там окажутся любители покоя около капитала, вроде Самаровой, например. По другую сторону ясно группируются Алексеев с женой, я, твоя жена, Вишневский. Может быть, здесь Лужский. Менее вероятно - Москвин. Где Качалов - не знаю.

   А трещина медленно, но растет.

   Когда я был в Петербурге, там справлялся юбилей Тихонова Владимира. Но я не пошел, предпочел обедать один. Смешной это юбилей.

   Суворины отец и сын очень ухаживали за мной в надежде сдать нам театр⁶ за то, что Горький даст им на будущую зиму "На дне". Но вчера я получил от Горького телеграмму: "Никакие соглашения между мною и Сувориным невозможны".

   Воздух около Суворина действительно пакостный.

   И какой это плохой театр! В тот же вечер я был на бенефисе Потоцкой. И Александрийский театр тоже очень плохой театр. В который раз я убеждаюсь, что единственный театр, где можно работать, сохраняя деликатность и порядочность отношений,- это наш. Единственный в мире, несмотря даже на эти противные "трещины".

   И чем больше я ссорюсь с Алексеевым, тем больше сближаюсь с ним, потому что нас соединяет хорошая, здоровая любовь к самому делу. Верю во все прекрасное, пока это так.

   Ты третье звено (фу, как я сегодня выражаюсь!) этого театра, этой прекрасной жизни. Помогай же нам!

   Сегодня на ночь, уже в четвертом часу, читал твои рассказы. И хохотал в подушку, как дурак, когда прочел "Месть". И ночью еще проснулся и смеялся.

   Обнимаю тебя.

  

   С завтрашнего дня опять принимаюсь горячо за "Столпы".

   Будь здоров.

  

   Ежегодник МХТ, с. 152-154 (с пропуском); Немирович-Данченко, с. 316-319.

   ¹ Речь идет о генеральной репетиции пьесы Г. Ибсена "Столпы общества".

   ² Эту роль в "Столпах общества" исполняла О. Л. Книппер-Чехова.

   ³ Бенефис балерины Большого театра Е. В. Гельцер состоялся 14 февраля 1903 г.

   ⁴ Как видно из письма к К. С. Станиславскому (конец июля 1902 г.), Немирович-Данченко под "Горькиадой" имел в виду планы ввести в репертуар МХТ пьесы писателей, группировавшихся вокруг Горького (Л. Андреева, Е. Чирикова и др.).

   ⁵ В своем "Письме в редакцию" ("Новое время", 1903, 7 февраля, No 9673) С. А. Толстая, вслед за В. П. Бурениным, причисляла рассказ Леонида Андреева "Бездна" к вредным, порнографическим произведениям. О своем отношении к выступлению С. А. Толстой Чехов писал О. Л. Книппер-Чеховой 11 февраля 1903 г.

   ⁶ В апреле 1903 г. МХТ выступал в "Суворинском" театра во время гастролей в Петербурге.

  

  

   18 октября 1903 г. Москва

  

   Мое личное первое впечатление - как сценическое произведение, может быть, больше пьеса, чем все предыдущие. Сюжет ясен и прочен. В целом пьеса¹ гармонична. Гармонию немного нарушает тягучесть второго акта. Лица новы, чрезвычайно интересны и дают артистам трудное для выполнения, но богатое содержание. Мать великолепна. Аня близка к Ирине², но новее. Варя выросла из Маши³, но оставила ее далеко позади. В Гаеве чувствую превосходный материал, но не улавливаю его образ так же, как графа в "Иванове". Лопахин прекрасен и взят ново. Все вторые лица, в особенности Шарлотта, особенно удались. Слабее кажется пока Трофимов. Самый замечательный акт по настроению, по драматичности и жестокой смелости последний, по грации и легкости превосходен первый. Новь в твоем творчестве - яркий, сочный и простой драматизм. Прежде был преимущественно лирик, теперь истинная драма, какая чувствовалась разве только в молодых женщинах "Чайки" и "Дяди Вани"; в этом отношении большой шаг вперед. Много вдохновенных мазков. Не очень беспокоит меня, но не нравятся некоторые грубости деталей, есть излишества в слезах. С общественной точки зрения основная тема не нова, но взята ново, поэтично и оригинально. Подробно напишу после второго чтения; пока благодарю и крепко целую,

  

   Ежегодник МХТ, с. 161-162; Немирович-Данченко, с. 343-344.

   ¹ Речь идет о пьесе "Вишневый сад", которая была получена в Художественном театре 18 октября 1903 г.

   ² Героиня пьесы "Три сестры".

   ³ Героиня пьесы "Чайка".

  

   ЧЕХОВ - ВЛ. И. НЕМИРОВИЧУ-ДАНЧЕНКО

  

   23 октября 1903 г. Ялта

  

   23 окт. 1903 г.

   Милый Владимир Иванович, когда я дал в ваш театр "Три сестры" и в "Новостях дня" появилась заметка¹, то оба мы, т. е. я и ты, были возмущены, я говорил с Эфросом, и он дал мне слово, что это больше не повторится. Вдруг теперь я читаю, что Раневская живет с Аней за границей, живет с французом, что 3-й акт происходит где-то в гостинице, что Лопахин кулак, сукин сын и проч. и проч.² Что я мог подумать? Мог ли я заподозрить твое вмешательство? Я в телеграмме³ имел в виду только Эфроса и обвинял только одного Эфроса, и мне было даже странно и я глазам не верил, когда читал твою телеграмму, в которой ты сваливал всю вину на себя⁴. Грустно, что ты меня так понял, еще грустнее, что вышло такое недоразумение. Но надо всю эту историю забыть поскорее. Скажи Эфросу, что я с ним больше не знаком, а затем извини меня, буде я пересолил в телеграмме,- и баста!

   Сегодня получил письмо от жены⁵, первое насчет пьесы. С нетерпением буду ждать от тебя письма. Письма идут 4-5 дней - как это ужасно!

   У меня давно уже расстройство желудка и кашель. Кишечник как будто поправляется, но кашель по-прежнему, не знаю, как уж ж быть, ехать ли мне в Москву или нет. А мне очень бы хотелось побывать на репетициях, посмотреть. Я боюсь, как бы у Ани не было плачущего тона (ты почему-то находишь ее похожей на Ирину), боюсь, что ее будет играть не молодая актриса. Аня ни разу у меня не плачет, нигде не говорит плачущим тоном, у нее во 2-м акте слезы на глазах, но тон веселый, живой. Почему ты в телеграмме говоришь о том, что в пьесе много плачущих? Где они? Только одна Варя, но это потому, что Варя плакса по натуре, и слезы ее не должны возбуждать в зрителе унылого чувства, часто у меня встречается "сквозь слезы", но это показывает только настроение лица, а не слезы. Во втором акте кладбища нет.

   Живу одиноко, сижу на диете, кашляю, иногда злюсь, читать надоело - вот моя жизнь.

   Я не видел еще "Столпов общества", не видел "На дне", "Юлия Цезаря"⁶. Если б теперь в Москву, я бы целую неделю наслаждался.

   Становится холодно и здесь. Ну, будь здоров и покоен, не сердись. Жду писем. Не письма жду, а писем.

  

   Пьеса будет напечатана, по всей вероятности, в сборнике Горького⁷.

  

   Письма, т. 6, с. 323-325; Акад., т. 11, с. 283-284.

   ¹ Очевидно, Чехов имеет в виду заметку в "Новостях дня" (1900, No 6211, 5 сентября), по поводу которой он писал О. Л. Книппер 8 сентября 1900 г.: "Откуда это известие в "Новостях дня", будто название "Три сестры" не годится? Что за чушь! Может быть, и не годится, только я и не думал менять".

   ² Газета "Новости дня" (1903, No 7315, 19 октября) поместила заметку H. E. Эфроса, в которой с большими искажениями излагалось содержание новой пьесы Чехова.

   ³ Телеграмма Чехова не сохранилась.

   ⁴ Немирович-Данченко, в ответ на телеграмму Чехова, послал 22 октября 1903 г. две телеграммы, в которых сообщал, что текста "Вишневого сада" Эфросу не давал, а рассказал ему содержание пьесы.

   ⁵ Письмо О. Л. Книппер-Чеховой от 19 октября 1903 г.

   ⁶ "Столпы общества" Г. Ибсена были поставлены в МХТ 24 февраля 1903 г., "На дне" М. Горького - 18 декабря 1902 г., "Юлий Цезарь" В. Шекспира - 2 октября 1903 г.

   ⁷ "Вишневый сад" был опубликован в сборнике товарищества "Знание" за 1903 год, кн. 2 (СПб., 1904).

  

  

   2 ноября 1903 г. Ялта

  

   Милый Владимир Иванович, в один день два письма от тебя¹, большое спасибо! Пива я не пью, в последний раз пил его в июле, а мед мне есть нельзя, болят от него животы. А теперь насчет пьесы.

   1) Аню может играть кто угодно, хотя бы совсем неизвестная актриса, лишь бы была молода, и походила на девочку, и говорила бы молодым, звонким голосом². Эта роль не из важных.

   2) Варя посерьезнее роль, если бы ее взяла Мария Петровна. Без М. П. эта роль выйдет и плосковатой, и грубой, придется переделывать ее, смягчать. Повториться М. П. не может, потому, во-первых, что она талантливый человек, и, во-вторых, потому, что Варя не похожа на Соню и Наташу, это фигура в черном платье, монашка, глупенькая, плакса и проч. и проч.³

   3) Гаев и Лопахин - эти роли пусть выбирает и пробует Константин Сергеевич. Если бы он взял Лопахина и если бы удалась ему эта роль, то пьеса имела бы успех. Ведь если Лопахин будет бледен, исполнен бледным актером, то пропадут и роль и пьеса⁴.

   4) Пищик - Грибушин. Боже сохрани отдавать эту роль Вишневскому.

   5) Шарлотта - знак вопроса. Помяловой, конечно, нельзя отдавать, Муратова будет, быть может, хороша, но не смешна. Эта роль г-жи Книппер.

   6) Епиходов - если хочет Москвин, то быть посему. Выйдет великолепный Епиходов. Я предполагал, что будет играть Лужский.

   7) Фирс - Артем.

   8) Дуняша - Халютина.

   9) Яша. Если Александров, про которого ты пишешь, тот самый, который состоит у вас помощником режиссера, то пусть берет Яшу. Москвин был бы чудеснейшим Яшей. И против Леонидова ничего не имею.

   10) Прохожий - Громов.

   11) Начальник станции, читающий в III акте "Грешницу",- актер, говорящий басом⁶.

   Шарлотта говорит не на ломаном, а чистом русском языке; лишь изредка она вместо ь в конце слова произносит ъ и прилагательные путает в мужском и женском роде. Пищик русский, разбитый подагрой, старостью и сытостью старик, полный, одетый в поддевку (à la Симов), сапоги без каблуков. Лопахин - белая жилетка и желтые башмаки, ходит, размахивая руками, широко шагая, во время ходьбы думает, ходит по одной линии. Волосы не короткие, а потому часто вскидывает головой; в раздумье расчесывает бороду, сзади наперед, т. е. от шеи ко рту. Трофимов, кажется, ясен. Варя - черное платье, широкий пояс.

   Три года собирался я писать "Вишневый сад" и три года говорил вам, чтобы вы пригласили актрису для роли Любовь Андреевны. Вот теперь и раскладывайте пасьянс, который никак не выходит.

   Я теперь в самом дурацком положении: сижу один и не знаю, для чего сижу. А ты напрасно говоришь, что ты работаешь, а театр все-таки театр "Станиславского"⁶. Только про тебя и говорят, про тебя и пишут, а Станиславского только ругают за Брута⁷. Если ты уйдешь, то и я уйду. Горький моложе нас с тобой, у него своя жизнь... Что же касается нижегородского театра, то это только частность; Горький попробует, понюхает и бросит⁸. Кстати сказать, и народные театры, и народная литература - все это глупость, все это народная карамель. Надо не Гоголя опускать до народа, а народ поднимать к Гоголю.

   Очень бы мне теперь хотелось пойти в Эрмитаж, съесть там стерлядь и выпить бутылку вина. Когда-то я solo выпивал бутылку шампанского и не пьянел, потом пил коньяк и тоже не пьянел.

   Буду писать тебе еще, а пока кланяюсь тебе низко и благодарю. У Лужского умер отец? Сегодня прочел в газетах.

   Отчего Марии Петровне⁹ хочется играть непременно Аню? И отчего Мария Федоровна думает, что для Вари она слишком аристократична? Да ведь "На дне" же она играет?¹⁰ Ну, бог с ними. Обнимаю тебя, будь здоров.

  

   Письма, т. 6, с. 327-329 (с пропусками); ПССП, т. XX, с. 171-173; Акад., т. 11, с. 293-294.

   ¹ Два письма Немировича-Данченко от октября 1903 г., без даты.

   ² На роль Ани претендовали М. П. Лилина, М. Ф. Андреева, Л. В. Гельцер, С. В. Халютина, Л. А. Косминская, Н. А. Лисенко. В спектакле эту роль исполняла М. П. Лилина.

   ³ В спектакле роль Вари исполняла М. Ф. Андреева.

   ⁴ На важность в пьесе роли Лопахина Чехов указывал в письмах к О. Л. Книппер-Чеховой 28 и 30 октября 1903 г. Немирович-Данченко писал по поводу этой роли: "Лопахин. Все думали Константин Сергеевич. Боюсь. Ему самому, видимо, очень хочется. Но и он сам, и его жена говорят, что он простых русских людей никогда не играл удачно. Впрочем, по первому впечатлению, все находили, что К. С. должен играть Гаева. И я тоже. Он готов играть и то и другое.." (письмо от сентября 1903 г.).

   В телеграмме от 5 ноября Немирович-Данченко сообщал Чехову! "Окончательное распределение: Лопахин - Леонидов, Гаев - Алексеев, Лопахина он боится..." (Немирович-Данченко, с. 350).

   ⁵ В спектакле роль Симеонова-Пищика исполнял В. Ф. Грибунин, Шарлотты - Е. П. Муратова, Епиходова - И. М. Москвин, Дуняши - С. В. Халютина, Яши - Н. Г. Александров, Прохожего - М. А. Громов, Начальника станции - А. Л. Загаров.

   ⁶ В двух письмах к К. С. Станиславскому от 28 и 29 октября 1903 г. Немирович-Данченко высказывал обиду на недооценку его режиссерских работ ("На дне", "Столпы общества", "Юлий Цезарь") со стороны Станиславского и С. Т. Морозова (см. Немирович-Данченко, с. 346-350). О наметившихся расхождениях между руководителями театра Чехову писала О. Л. Книппер-Чехова 28 октября: "В театре у нас идет нескладеха. Мне жаль Немировича. Он поставил "На дне", "Столпы" и "Цезаря" самостоятельно. Пьесы имеют успех, он потратил на них массу труда, времени, тем более что кроме этой работы у него школа. И все время ему дают чувствовать, что театр падает, что все это не художественные постановки, а вот "Снегурочка" - это был блеск" (Книппер-Чехова, ч. 1, с. 319).

   ⁷ В поставленной Немировичем-Данченко трагедии В. Шекспира "Юлий Цезарь" К. С. Станиславский исполнял роль Брута.

   ⁸ В декабре 1903 г. по инициативе А. М. Горького открылся театр Народного дома в Нижнем Новгороде. Театр. репертуар которого был сильно урезан цензурой, просуществовал лишь по мая 1904 г.

   ⁹ М. П. Лилиной.

   ¹⁰ М. Ф. Андреева в пьесе "На дне" играла роль Наташи.

  

  

   7 ноября 1903 г. Москва

  

   С распределением у нас возня не потому, что нет Раневской, а потому, что хотим получше устроиться, во-первых, а во-вторых, примешались разные закулисные соображения. Только ты напрасно думаешь, что я буду пьесу приносить в жертву закулисным соображениям.

   Мое распределение не совсем соответствует твоему,- вот в чем и почему.

   Алексеев Лопахина боится играть, и, кроме того, Гаев не менее важен, чем Лопахин. Леонидов и Алексеев - лучшая комбинация, чем Алек