Шмелев Иван Сергеевич - Переписка И. С. Шмелева и О. А. Бредиус-Субботиной

ивительная!!! - какая несказанная... моя Олюнка. Как осветила, согрела, приласкала, утишила, утешила, зачаровала нежно. Ну, слушай, моя девочка, свет мой негасимый, целящий душу и все во мне. - Олёль моя... ведь, правда это, чу-до со мной сотворилось. Вот уже 4-й день - я здоров, я не верю, но это так. С первого дня Нового года, когда приехал инженер Пастак, товарищ по оружию в белой борьбе моего Сержика, и сказал: "вот привез... - хмуро так! - пустяков вам... морковь... сейчас натру, жмите и пейте... у Вас нехватка всех витаминов, Вы все едите вареным, так нельзя... и позвоню двоюродной сестре¹⁷⁴, она, кажется - ! - хороший врач..." На следующий день утром она является... - и - "у Вас нет никакой язвы! бы-ла... да... но больны Вы гастритом, оголоданием, нервное предельное истощение... я вас вылечу в месяц! Вы - здоровы". И... - с 5-го кончилось все. Ни ощущений болей, ни отрыжки, ни тошноты... Мне сделали три вливания под кожу "серум глюкозе", она - радостно! - схватилась за твой "Бисма-Рекс" (если найдешь еще - удержи для меня!), режим пока, недели две - без мяса, - но больше свежего творога! - да, найди-ка! - молока, масла, сливок, - словом, у меня большой аппетит, я ем сытно, - яйца, и слышу, как силы вливаются. Велела "Гемостил" или - "Селюкрин", больше, и я бешено хочу писать! Я уже много написал. Олюночка, Бог дал мне отсрочку, я напишу "Пути", _з_н_а_ю!!! И все. Боже мой, какой чудный был вчерашний день! Рождество. Отправив тебе 6-го письмо, - говорил, что принесли чудный девственный белый твой цветок - любовь, я зашел к Елизавете Семеновне. Она - "Вот Ваша елка, от О. А.! Сюрприз". Я не поверил глазам, словам... Елка..! И - какая!!! Елизавета Семеновна нарочно ездила в "Лувр", чтобы найти, выбрать... и как же художественно убрала! Я такой - высокого искусства - елки не видел... такой _ч_и_с_т_ы_й_ серебристый нежный тон, во всем... тихий блеск, девственность, нити, звезды, самые конфеты в таких тонах... - она _п_е_л_а, твоя Елочка! - пела молитву! - Елизавета Семеновна хотела сама с сыном нести ее ко мне... Пого-да..! - темень, ливень, болото - улицы... - я не позволил. И мы с юношей пришли ко мне, нес он. Поставили на стол, - у меня было все убрано, стояла кутья, взвар... - а сколько лет не было этого! - но в этом году я _п_о_ч_е_м_у-т_о - ? - захотел!! Цветы, - твои - вне сравнений, это ты сама, твоя душа впорхнула ко мне белыми крупными мотыльками в европейской зиме - грязи! - и принесла сердцу покой и свет. Я взмолился к тебе... я молился за тебя, я молил исцеления тебе, детка! - и, умиротворенный, зная, что теперь я буду вполне здоров, в полноте сил, пошел ко всенощной, в ливень, во тьме. Чудесно. Я слышал Рождество, "Слава в вышних Богу..."¹⁷⁵ - я молился за тебя. Олюнка моя... ка-ак молился!!! Вернулся, со свечками. Но на елочке были свечки, _в_с_е_ было в ней, на ней, - и - главное - _т_ы_ была в этой елке, ты была _в_с_я_ у меня. Такой тихий светлый восторг пел нежно в сердце! И я решил тут же... - завтра я сзываю друзей, и будет полная елка, и я скажу краткое слово о мире в моей душе, и я прочту им новый рассказ - "Рождество в Москве", (рассказ делового человека). Разослал экстренно приглашения. Моя старушка не приходила два дня, но я сам все сделал, сварил себе (по режиму)... был сыт, согрет, - это все ты, ты, мой Ангел! Такого Рождественского вечера давно не помню. Были Юля - а-катр {Вчетвером (от фр. a quatre).}, Елизавета Семеновна - ан-труа {Втроем (от фр. en trios).}, инженер Пастак (брат его на юге, у дяди удар!) - докторша не могла, хоть и рвалась, очень важное у нее было прощание с друзьями! Меркуловы - а дэ {Вдвоем (от фр. a deux).}... - других не мог за краткое время вызвать, человек 5-6 не явились, м. б. были уже отозваны? - человек десять. Серова почему-то не было. Я просил пропеть тропарь Рождественский. Пели все. Зажег лампадку. Угощала Юля чаем, конфетами, кутьей, взваром, лепешками, зажгли елку после молитвы. И я сказал, кратко, - почему Елка и от кого. Я _з_н_а_л, что сказать, и если бы ты слышала - поцеловала бы меня. Потом я прочитал несколько стихов Ивана Ивановича мужа Юли, - все были поражены, ка-кой это Поэт! Я сумел его подать. И я напишу статью в парижскую газету о его поэзии. Это - но-вое! Вклад!! "Певец стихий и ледяной пустыни"¹⁷⁶. Потом... - я прочел свой рассказ¹⁷⁷. Ну, я с тобой всегда откровенен... - слушатели были _в_з_я_т_ы... Я сам был ошеломлен, как я мог дать т_а_к..? Вдумываясь, понял: чутьем, настроением душевным я выразил, кажется, гибель жизни, после ее плавного течения в дореволюционный период, - она "сломалась", "рухнула"... - это в самом конце рассказа передалось резким снижением тона, как бы - срывом в провал... - ну, представь - даровитый солист дает на скрипке что-то такое... чудесно уносящее, баюкающее, - "полноту жизни" закономерной и страшно яркой, и _с_и_л_ь_н_о_й, и вдруг - ло-пнула струна! Мое "сниженье тона" тупые критики-читатели могут принять за технически-психологически-ошибочный "срыв"... - не поняв! "Рассказ-то не вы-держан!.." Вот... - и этот диссонанс - _в_с_е! Читатель этого никак не ожидает. Как мы - от революции... - и вдруг, по голове, по душе, - до оглушения, до удушения. "С нами Бог..."¹⁷⁸ - чудесное в Рождество. Теперь - нет, Бог _н_е_ с нами. С нами - тьма, дьявол. Он испепелил знамение Рождества в Москве - Храм Спасителя¹⁷⁹. Тогда, до... - звезды пели. Теперь... они поют... пустому месту, а душа наша - в страдании и тьме. У нас нет Рождества. Но - придет срок... Я не предаюсь и не предаю читателя отчаянию... Чтение произвело на всех потрясающее впечатление. В одиннадцать разошлись. А я остался с Господом, с твоей исцеляющей Елочкой - с тобой, Олечек! Так мне уютно... так легко. Весь день - и особенно вечер я так ярко чувствовал тебя! Как благодарю безмолвно, целую твои глаза, ручки, склоняюсь к твоим ножкам, моя деточка. Ты меня озарила, сделала радостным - легким... - так мне тихо, хорошо... - не могу определить - _к_а_к_ мне... Ты будешь здорова. Я скажу Кларе Абрамовне о твоей болезни. Если бы ты могла с ней видеться. Напиши ей... - а? - пока? Ее адрес - 17, rue Saint-Saens, Paris, 15-e Docteur Claire Krymm. Я совсем здоров! Вот - 4-й день. Мне сделали три подкожных вливания "серум глюкозе", по 250 куб. см - для питания. И я... стал быстро - за 3 дня! - набирать вес! Вижу, как толще стали ноги... - чудеса!

   Олёлька моя, я так хочу увидеть тебя! Я приеду, если ты не сможешь. Мне надо подписать с инженером запродажу литературных прав - части их! - буду хлопотать, хочу тебя видеть, и мы все скажем друг другу и - главное! - о "Путях Небесных" - роман я на-пи-шу! Как пахнет елкой, - тобой, - о, святая душа! Да... этот "жасмин" Пиверовский, неужели пахнет - жасмином?! Ждет тебя "Душистый горошек" - это - ты, мой душистый горошек! Пакетик золотистой карамели на меду, книга, "я"... и еще достал для тебя пакетики настоящих, из Виши - Государственных минеральных вод - "пастилль-Виши" - с вкусом ситрон {Лимон (от фр. citron).}, мяты и - хочешь, если любишь, - я - нет! - аниса?! При случае ты получишь. Я с удовольствием сосу одну-две, на ночь. Видишь, ты напрасно пеняла на Елизавету Семеновну. Сестра ее - та вся - "для себя", но все-таки она тебе кое-что доставила, при всей своей ленивой толщенности! (Она - 120 пудов весом!) - и мне, - лекарство, очень важное - "Бисма-Рекс"! А Елизавета Семеновна (в 1/2 фунта весу!) - в такую погоду, грязь, ливни, - моталась по Парижу, с Рустемом своим - сын, 19 лет! - очень милый, огромные глаза, _е_е... - Рустиком (как его зовут в семье, и я) И - все приложила, чтобы угодить мне - тебе, чтобы исполнить _т_в_о_е_ горячее желание. Ты понимаешь, _к_а_к_ _э_т_о - не _д_л_я_ _ж_е_н_щ_и_н_ы... а она все сделала. Олюша, конечно, она лишь самые чистые чувства, - приязни, дружбы - ко мне, м. б. несет в себе, - и только. Вчера она меня угостила булочкой, испеченной ее веской сестрой - та - объедала. Это - волшебство. Воздушная, чуть в ней масла, легкость, аромат... - самая лучшая "венская" булочка-румянка! Если бы моя старушка научилась! Но нужна высокая мука... и духовка... а у моей маленькой газовой печурки... нет. Я заказал в комиссионный магазин... оставить за мной, если будет. В Газовом обществе нет ничего теперь. А я так люблю булочки... ведь, я хочу отдать мясную карточку, взять на молоко, дополнительную - тогда мне дадут лишних в месяц 6 кило картофеля, 750 г сахара, столько же макарон и проч. мучного, и четверть литра молока в день. А возьмут - 600-700 г мяса за месяц и 120 г - сыру, который я не ем, - я держу режим: я ем только свежий творог, свежий сырок пти-сюис, - сливки. Тогда я могу из добавочного молока сделать в месяц 5-6 фунтов свежего творога! Прости за это "пищевое"... но - для меня теперь _в_с_е_ от этого зависит, - вся моя литературная работа, мой покой, моя радость тобою. Да, не так ничтожно и "низко", как болтали лицемеры - интеллигенты, - пища, "разговоры о пирогах". Я хочу об этом писать, и дам такие "блины"... такой "гимн"..! Увидишь. Ну, не насмотрюсь на тебя-елочку! Дышу ею, счастлив, как не помню - когда. И это ты сделала так со мною! А я - что я тебе послал?! Я уже обеспокоил Александру Александровну, прося выбрать цветы... боюсь, что не смог дать тебе радости Рождества. Но что-то мне говорит, что мое сердце тебе передалось, и бьется для тебя, в тебе! Чувствую, как ты слышишь меня... - ты покойна? Скажи, здоровье твое как? не утаивай, все скажи мне, я так тобой болел... - тебе странно, как я мог не писать тебе... но меня ударил ужас - тебя уже нет! Это обман, конечно... но я так поддался... "писать в пустоту... земную!"... И я написал маме. Предел отчаяния, итог моей разбитости от моей болезни. Теперь я у себя в руках. Я всякий суровый приказ врача выполню, лишь бы жить и писать. И тобой жить, тебя ждать. Не узнав тебя, не поглядев так глубоко и полно в твои глаза, я _н_е_ _м_о_г_у_ _у_й_т_и! Твой Ваня

   Я подарил Елизавете Семеновне в Рождество - белые цветы, - сирень от меня ей на память за тебя - срезанные ветки, нарциссы и "вербы" - и это было ей доставлено в красивой - очень хорошей работы стеклянной вазе, в матовом рисунке и маленькой золотой арабеске. Она за хлопоты получила достойную награду. Очень ей приятно. Целую. Ваня

   [На полях:] Олёк - ты для меня - _в_с_ё! Ты послана мне Промыслом.

   Дочего белоснежны твои рождественские "мотыльки" - цикламен, и как крупны! я их каждый вечер опрыскиваю и уношу в ванную комнату, - у меня хорошо топят, сухо.

   Олюлька, в Рождество я надел твою синюю "крутую" фуфайку! Я был счастлив. Я не трону елочку до... до последней упавшей иголочки! Она - святая для меня!

   Окончил "Именины" {В оригинале: оконч. "Именин".} - буду писать! Бешено хочу писать! Я - будто мне 30 лет! Сегодня выйдут "Именины" - вторая часть.

   9.I.43 3-ий день Рождества. Я встал в 7 утра и пел, пел, пел... под Елочкой! Я - _п_о_ю. И сейчас сяду переписывать для тебя "Михайлов день" - все оставлю.

   Олюленька, ты своим сердцем все Рождество мне вернула, озарила!

   Оль, сейчас 8 1/2 ч. утра (9-го января), я съел 1/2 большой тарелки молочной овсянки с маслом, 1 яйцо всмятку, 1 - крутое, 3 сухаря, 2 чашки кофе со сливками и сливочным маслом, желе яблочное - и уже думаю о завтраке!

  

  

   17.I.43 г.

   Ванюша миленький, вчера твоя открытка от 11-го¹⁸⁰. Ну, брось об "укоризнах". Я не хочу вспоминать о том провале, о том ужасном молчании твоем. Все хорошо теперь, все, дивно!!!! Это мне дорого стоило. Если бы ты тогда мою душу мог видеть!! Я поборола все свои решения одной только любовью к тебе, желанием беречь тебя, страхом напортить тебе в нездоровье. Но, довольно, довольно... Прошу тебя, однако, если можно, - не надо таких повторений. Это все от темного. Ванюша, как удивительно: в 1-ый или во 2-ой день Р. X. я тебе писала, или в прошлое воскресенье (?), что мне легко, особенно тихо, гармонично на душе. И спрашивала себя, не оттого ли, что ты снова ко мне светел?! Помнишь? И верно ведь! Как это дивно! Ничто не радует меня так сильно, как то, что ты был в свете Рождества, здоров что, что хочешь работать. Как это дивно! И ты был радостным у всенощной... и гости были... И так это славно, мило, так тепло. Я очень, очень рада! И я тебе писала, что и мне казалось, будто у меня гости, а никого не было... А это я у тебя была! Конечно! У _н_а_с_ с тобой были гости! Как это прекрасно, Вань! Досадно, что Анна Васильевна больна, что с ней? Опять ты замотаешься?! Береги себя, не воображай, что ты деревья можешь корчить! {Так в оригинале.} Будь осторожен с приходящим выздоровлением! Хорошо? Ваня, ну, а теперь расскажи о гостях. Все, все. Мне так хочется знать, будто и я была... И что ты про меня сказал? Расскажи же! Елизавете Семеновне я писала, но сегодня же еще напишу, ибо это я ей обязана, и только ей, тем, что ты был так радостен. И, Ванечек, не хвали елочку, как нечто моего вкуса, т.к. всю ее красоту создала ведь не я. Это она - твоя Елизавета Семеновна. Но я радуюсь, потому что через это ты был светел. Я хотела только, это мысль моя, но и труды, и вкус - это она. Так что не приписывай мне больше того, что я заслужила, т.е. - ничего не заслужила! Только обременила Елизавету Семеновну просьбой. Нет, твой цветок чудесный, - конечно, принес мне Праздник! Да если бы даже пучок крапивы был от тебя, я бы и то была счастлива! Между прочим, мне подарили на это Рождество в числе прочих вещей, - картинку-акварель: репей, цветы репея, только знаешь, такого колючего, - дивно! {В письме рисунок О. А. Бредиус-Субботиной.} Извинялись, что _т_а_к_и_е_ цветы, но я в таком восторге. И у художницы, и у дарящей (не Фася!) - масса вкуса. Висит в моей комнате. Что может талант извлечь и из колючки! Но удивительней всего то, что однажды я, идя с почты (отправила тебе), мокрым таким сумеречным вечером, вся в думах о тебе, о солнце, вдруг увидала на дороге куст этих колючек. Не было уже ни одного цветка, ни одной зеленой травки (в прошлую зиму) и только этот куст стоял не померзшим. То был день не холодный, мокрый, весь в тумане. Туман пронизывал все, и с тополей над каналом капал в воду тяжелыми слезами. Ни души по дороге. Ни звука, только это шлепанье капель и мои шаги по асфальту. Встреча с кустом репейника... была именно встречей. И я нагнулась и сорвала его цветки. Они были мокры и свежи, эти ярко-лиловые нежные кисточки в сухой коричневой чашечке. Они дивно пахли медом и были очень красивы, оторванные от колючего, невидного такого куста. У меня тогда роились мысли... что-то будто напрашивалось (написать...), какие-то сравнения... Но так и осталось в тумане... Но я принесла их домой, более бережно, нежели несла бы розы летом... И вот, как ответ, эта картина... Кто-то еще, м. б. точно то же почувствовал, как и я и... воплотил. Так просто, так очаровательно... Ах, если бы я могла! У меня много мыслей. Мне тебя так недостает. Но я знаю, что ты очень занят. Я не могу тебя отвлекать. И лишь иногда, т.е. почти всегда, кажется, что я никогда, ничего не сделаю... Ты понимаешь, вся эта суетня меня съедает. Я хочу вставать рано, чтобы утром хоть работать. Я должна работать так, чтобы никто об этом не знал. Мне мешает иначе сознание, что они знают. Это м. б. глупо, но это так. Я должна быть совсем _о_д_н_а. М. б. взять мне "отпуск". Но мама измучается. А на прислугу нельзя оставить. Все теперь так сложно. Скоро опять молотьба: горох и овес, остатки, то, что на семена. Из всего Shalkwijk'a только у Арнольда комиссия признала их годными для семян, отвечающими всем требованиям государственной комиссии. Опять эта возня. Я не могу рано вставать: плохо сплю, часам к 3 ночи лишь засыпаю, тревожно и очень чутко. Утром разбита. Сердце меня беспокоит - опять нет воздуха... М. б. малокровие. Все делаю через силу, и нет желания куда-нибудь пойти или что-нибудь предпринять. Сережа зовет к себе, а мне прямо страшно подумать о поездке... Старею? Чудесный твой "Михайлов день"! Все у меня от него в восторге. Несколько раз прочла и маме и С. Ах, все хочу тебя спросить: где же муж твоей племянницы - поэт? Я думала, что отец Ивика - француз? Иначе, почему он Ives? Или она 2 раза замужем? Как жаль, что я не могу получить парижскую газету, - там столько твоего! Ах, если бы не было войны! Ванечек, я не смогу приехать к тебе: не дают виз, ни по каким причинам, личного свойства. Я отклонила возможность, тогда, через друга, а теперь никак нельзя. Не верю, чтобы и ты смог. Очень все трудно, да и беспокойно. Ну, надо терпеть! М. б. недолго будет так. М. б. и сможем еще повидаться. Я, для себя знаю, что, если бы я на что-нибудь была в искусстве способна, то от этой встречи все зависит. Я должна тебя увидеть. У меня так много вопросов, полу-вопросов, оттенков, о которых невозможно спрашивать письмами. Ты одним словом зажег бы во мне то, что сейчас тянет, не давая ни света, ни тепла... -

   Ах, проглотила "Madame Bovary"¹⁸¹... Ужасно быстро прочла, хоть и на голландском... Но не жила. А "Войну и мир" оставила, не могла, вся душа изорвалась, я плакала вроде того, как над "Путями". Какая прелесть, как из сердца, как в каждом сердце должно быть есть, бывает такое... Ах, вот так же, как у тебя у Тоника... Я теперь ни одну твою вещь не могу читать, вот так же: оставляю, оттого что рвется душа. Я должна почти стонать от переполнения чувствами. Оттого, что я живу, живу всем этим, и все же... не могу жить, т.к. я - другое, в другом мире... И это мучительно... Не эти ли чувства будут владеть нашими душами и после смерти, когда вечный Свет будет манить нас, будет отвечать чему-то в нас, и все же, мы грешные не сможем вполне слиться в этом блаженстве со Светом, ибо мы темные. И м. б. оттого и есть так, что кому много дано, с того больше и спросится? Надо понимать, что чем больше у человека искры Божьей, тем сильней его тяга к Свету, и тем ужаснее разъединение с Ним из-за внешних пут, страстей ли, или чего другого, что мешает соединиться. Это думы мои вот в эту минуту, м. б. глупые, - они не продуманы, еще совсем "сырые". Прости, тогда, глупость! - Когда я читаю твое, то захлебываюсь в слезах. Ничего _т_о_ч_н_о_ не пойму. Но это дивно. И еще - я обожаю Родину. И все, что о ней, о Ней - так берет душу. - Мне не понравилась героиня Флобера. Написано прекрасно, мне очень нравится его стиль, хоть, опять-таки - это не оригинал еще. Но она... Нет, непонятна. Т.е. Флобер делает ее нам понятной, "события" развиваются очень последовательно, и психологически она очень выдержана. Но мне непонятно вообще: откуда такой тип женщины? Могут ли и у нас быть такие? Понимаешь, без любви даже к ребенку... Без единого укора совести... И ради чего? Нет, не ради любви, но ради колоссального эгоизма. В конце концов, это только эгоизм. Что должны были иметь в себе ее любовники? Ничего, кроме отвечающей ее вкусу внешности и уменья давать ей наслаждения. Я поняла бы все: и преступления даже, во имя любви, настоящей любви. А тут? Рудольф ли, Леон ли - все равно... Это чередование тоже очень характерно... Впервые в жизни - не почувствовала ни малейшей жалости к ней, уже загнанной жизнью. Читала и думала: "так тебе и надо"! Права я или нет? Ответь! Если бы она хоть кого-нибудь любила! Ведь это не любовь, когда она подыскивает обстановку для того, чтобы быть "счастливой", и даже ее любовник отвечает: "Но зачем же нам роскошь Парижа, - разве мы и здесь несчастливы?" Эта алчность к наслаждению, без всякого внутреннего содержания. У нее нет ничего, что освещает и освящает женщину в любви. И этот несчастный ребенок! Но я все же остаюсь под впечатлением книги. Хочу очень освежить французский и хочу много читать. Напиши же мне отзыв твой о Жорж-Санд! Ах, кончать надо, а еще так много надо сказать! Вань, мне не для желудка надо Виши. Или у тебя тоже почки? Почему ты их тоже принимаешь. Или это другое? Я пью Ersatz {Заменитель, суррогат (нем.).} - Vichy.

   [На полях:] Думаю о Дариньке, о всем, что пережила она в эти дни.

   Обнимаю тебя, солнышко родное. Оля

  

  

   28.I.43 10-30 утра

   Ольгуночка, ми-лая, что я сделал..! Я закончил "Именины"! Если бы прочитал тебе... - а тебе так, как ни-кому другому! - ты меня о-чень поцеловала бы!.. Ладно. Подождем. Сегодня хочу написать статью о стихах нового поэта - Ив. Новгород-Северского. А там - "Масленица в Москве"¹⁸². Юля была замужем за подлецом-французом mr. Gentilhomme (!?), скряга, весь мир - для него только. Долго рассказывать. Получилось путного - Yves, от матери это, а от отца что было - тетя Оля выкурила. 2-й брак (сперва, до совершившегося по закону (о, французские законы) развода) с этим Новгород-Северским, это фамилия литературная!¹⁸³ Мы с Олей были против. Я и не подозревал, что этот (запои и полу сумасшествие: 3 раза в сумасшедшем доме!) это талант! Долго рассказывать: случайность открыла мне глаза, (я пересилил себя и раскрыл его тонкую "книжонку"...) и - _н_а_ш_е_л! - Брось укоры. Знай, что я - Ваня, твой. Не пишу - весь в работе, вот. Но сегодня, отрываясь от запала, пишу, хочу с тобой. О елке, гостях - все написал. О тебе сказал... - самое чуткое сердце, которое отозвалось мне в горькую и жуткую минуту тоски смертной. Дар Божий. Та-лант. И вот эти цветы, эта елка. Мои мысли - устремлены к ней, я чувствую, что и ее ко мне - и сердца. Все. Словом, я был счастлив и светел. Да, ты была со мной. От того и читал я так, - _т_е_б_е_ читал! (Я напишу "Пути" - знаю!! Во имя твое. Теперь. То - во имя Её!)

   О репейнике-татарнике! - все понимаю. Возьми "Хаджи-Мурат" Толстого¹⁸⁴ - с него и начинается: эта "встреча" Т[олстого] с татарником на прогулке подарила нам чудо - "Хаджи-Мурата"! Вот - и тебе. Разберись в сем. И - _п_и_ш_и. Ты - дурёха! Ты - готовая, все можешь. Так дивно дала "встречу" с этим шершавцем и - все, туман, шорох капель, - за-ме-чательно. А потому, что не думала, _к_а_к_ писать. Брось, забудь думать, "как выйдет", не смей "оглядываться" - в соляной столб обратишься¹⁸⁵. Это - закон. Понимаю, - трудно, это легко дается годами труда. Я тебе много рассказал бы - про _с_в_о_е. Забудь о форме! - Но, после, когда написано, вот... тут _д_р_у_г_а_я_ забота. А сначала - одно удовольствие - лететь душой, жить с тем, о чем пишешь. Форма - ва-жно! Но - _п_о_с_л_е. Надо говорить об этом. Нигде не найдешь - в теории словесности... - это дает личный опыт. Твой Ванька у себя учился. Для работы надо быть свободным, до-суг! Твоя бессонница меня тревожит - нервы надо приводить в порядок. У меня со сном неважно, но это потому, что - _г_о_р_-ю. - "Именины" - очень большой рассказ. Около 1600 строк. -

   Поездка твоя в Париж, для совета со специалистами может быть разрешена, хлопотами того вашего друга семьи и на расстоянии! Добейся. На будущее рассчитывать, - а кто что знает?! Это меня ныне заботит, о-чень. О Бовари - долго надо. Ну да, страстная, жадная... - сказалось и чтение... Жорж Санд! Об этой... ну, на 3 с плюсом. Лучшее - ее деревенские романы¹⁸⁶. Об их _д_и_к_о_м_ романе с А. Мюссе - у ней в "Elle et lui"¹⁸⁷. У Мюссе - в "La Confession on d'un enfant du siècle"¹⁸⁸. Оба врали по-своему. Вся в страстности, Жорж Санд (это псевдоним) разнуздала все "женское" в себе и отсюда ее гимн свободной любви, что ж... по крайней мере искренно. Но влияние ее было преходящим, хотя и очень губительным. Прочти "Историю моей жизни"¹⁸⁹. Романы о "любви" (вернее - о страсти) - "Индиана", "Валентина", "Жак"¹⁹⁰... Интересны мне были ее письма к А. Мюссе. Она меняла "со-ложников", очень часто. У талантливых _б_р_а_л_а_ и сюжеты, и - [выражения]. Часто жила отраженным светом. Она далеко не мастер. Не умела (не могла!) _о_ч_и_щ_а_т_ь_ вещи свои от мусора. Я бы послал тебе "Histoire illustré de la littérature France" (E. Abry - C. Audig) édition Henri Didier, Paris, 4-b rue de la Sorbonne. 275-e mille!! 386 illustrations {"Иллюстрированная история французской литературы" (Е. Абру - С. Аудиг), издательство Анри Дидье, Париж, ул. Сорбонны 4-б. 275 тысяч!! 386 иллюстраций (фр.).}, - но нельзя теперь не пропускают. И книга веская. Постарайся найти в Голландии. Или выпиши через Берлин. Тебе будет полезна очень. Это пособие для старшего класса лицея. Очень сжато и - исчерпывающе. Кажется без тенденций. Зато _в_с_е_ возьмешь и обновишь французский язык. Чи-тай, без словаря даже - вчитаешься! Через месяц все вберешь. Закажи Достать книжному комиссионному торговцу. Я недавно видел эту книгу, перелистал - главным образом интересовался иллюстрациями. В общем, это шари-вари {Кавардак (от фр. charivari).}... всякого жита по лопате. Я люблю монографическое изложение, углубленное изучение автора. Бовари по природе своей - гетера (грошовая), такие всегда являются жертвами общественного "темперамента". Конечно, что такой мог предложить - аптечный пузырек, клистирная трубка?! Ну, и больная фантазия, и - индульгенция от Ж. Санд, пожалуй. Все.

   Лепешечки Vichy сосу - не лечусь, а - приятно, чистый сахар и вкус или мятный, или - лимонный. Они еще и улучшают пищеварение. Я почти здоров, почти - говорю потому, что порой чувствую в желудке тяжесть, порой - легкие отрыжки, но они уже - без тяжелого отвратительного запаха-вкуса. Язвы _н_е_т. Докторша чудесна. Привезла мне бисквитный пирог - легкости небывалой. Творожок обеспечен... был у меня русский фермер-миллионер, читатель, привез... чудо! Ем с вареньем густым, как творожные сливки, - лечусь!! Зовет к себе - как потеплее будет - "выкупаю Вас в сливках, в сметане". Оль, "Именины"... - ах, как удались! - _з_н_а_ю. Послезавтра появятся. Все ждут, только и слышу, - как чудесно! Но что же скажут про последнюю часть?! Оля, целуй Ваньку! Стоит!! ей-ей стою твоего поцелуя, это же мой лавровый венок! - ты, моя красавица, моя жен-на, м_о - ж - н_к_а {Так в оригинале.}. Оля, я так жду тебя! Напиши о здоровье! было обычное, нет?? ... Правда?.. Все. -

   Сейчас посажу 4 гиацинта, твои. Они дали ростки - сильные. Не знаю, как надо с ними. Напиши. Глубоко садить или чтобы 1/3 луковицы наружу? Кажется - так. Твои белые мотыльки - поцелуи мои, твои. Мой вес, должно быть за 50 кило. А было 43! - 4 мес. тому. Я - жру! Иначе нельзя выразить. И такой аппетит! Все есть. Ем мясо, черный хлеб. Желудок работает как часовой механизм (вот уже 2-ю неделю). Приняла ли перед Рождеством antigrippal? Непременно! Я сегодня делал 2-ой прием. У Вас февраль - губителен. И - все. Почки... вся работа на них, кожа не испаряет в голландской тине - сырости! Нельзя тебе так жить. Пойми! Тебе бы - со мной - в горы, месяца на 2-3. Ах, если бы в Швейцарию! Хлопочу о визе. На - ура! М. б. ты..? О, если бы. Мы исходили бы, с палками, - всю! И - учились бы друг у друга искусству и проч. Оль, су-нитрат висмута меня отравил. Сохрани мне Bisma-Rex, этот можно. Целую, прижимаю, сжима-ю!..

   Твой Тонька - Ваня

   [На полях:] Пиши безоглядно, будто себе самой. Стареешь? ох ты - дурочка! Я бы омолодил тебя - одним словом!

   Оля, пиши мне нежно. Я хочу... твоего сердечка и... _в_с_е_г_о_ твоего, и души... и... глаз! - умница!!

   Закажу найти "Иллюстрированную историю французской литературы" (Abri) - для тебя. Да в ней, должно быть больше 2 кило!

   У меня топят. Т -19. Солнце. На воле 10-12. Не ючусь в ателье, а гуляю. Прыгаю! Пою. Говорят - глаза _я_р_к_и_е. Оля, мне сделали чудесное фото с фотографии 26 года. Очевидно - самая удачная. Но как дать тебе. Она была приложена к французскому изданию моего "Человека из ресторана"^190а.

  

  

   26.II.43

   Милый Ванечка! Спешу сказать тебе, что чудесно, удивительно ты создал "Именины"¹⁹¹ (наконец-то я их получила!). Так трудно было удержать себя от чтения конца и начала... но выдержала все-таки. Как тонко, как дивно тонко даешь ты почувствовать всю атмосферу, дух, насыщенное богатство... всего! Как ясно вижу преосвященного, откинувшегося в глубь коляски, утомленно заведшего глаза... Читатель не может не плакать от этого "писка" Василия Васильевича...¹⁹² И как неподражаем твой конец: видишь и образ с догорающей лампадой, и отца твоего, уставшего от всего дня, полного живыми впечатлениями от славословия ему его народом, грустного чуть-чуть тихой грустью, кто знает, м. б. ему и больно где-то в сердце от слов "живоглотов"¹⁹³ и непонятно и горько...

   Все чудесно, и не могу я всего коснуться. Не может профан хвалить мастера... Но и молчать не могу, не _р_а_з_б_о_р_ твоему делаю, а только чуточку завесу души приподнимаю.

   Ванюшечка, я тебе хотела бы тоже один "сюрприз" послать, маленький этюдик, но думаю, что не выйдет. Ванечка, я опять ведь в горе: опять, кажется, была кровь! -

   Все это время была давящая тоска, так что я маме даже сказала, что: "или перед болезнью, или что случится". Была очень мутная жидкость - судя по осадку - коричневатая кровь. Послали исследовать. Жду ответа. Дрожу, боюсь. И... уверена, что кровь. Что же? Ничто не помогает! И какое безынтересное отношение к пациентам - даже не потрудятся поискать дальше, углубиться в этот "загадочный случай". Я не знаю, что мне еще делать! Я в отчаянии! Ну, хоть бы знать, что такое! Это же невозможно часто. Я и так стала страшно малокровна, хотя и прибавила в весе от ничего неделания (физического), от вечного "упитывания" почки. А завтра собирались к Сереже, - ждал нас с января к себе в гости. Все, все пропадает, что ни наметишь! Тогда хоть 2 года перерыв был, а теперь что!? Пью регулярно Виши-соль. Ну, что еще надо? Ничего пряного в рот не беру. Сплю на спине. Живу как в вате! Тоска была ужасная все это время. Сколько раз писала тебе, и все это было так гнетуще, что не хотелось тебя омрачать, - не посылала. Ты не сердись и не надумывай обид. Ванюша, я очень подавлена. Болей не было ни вчера, ни сегодня. Не думаю, чтобы камни. Маму жалко. Утихла и бросила радостные сборы к сыну, а как она этой поездки ждала! Ах! Всегда так вот со мной: все всем порчу! Еще 2 часа до звонка доктору... Не знаю, что еще делать с собой. Ехать в Париж к докторше теперь и думать нечего. Все равно не разрешат. Друг наш даже и не советовал. Кстати: его адрес не надо давать. Неудобно. Да и пример с Fr. Zömmering очень красноречив. М. б. Фасин муж соберется, тогда попрошу его, если буду здорова, отвезти тебе чего-нибудь. Вчера я была в одном имении, где ковром цветут подснежники. Посылаю тебе цветочек. Целую тебя и благословляю. Помолись за меня. Оля

   [На полях:] 27.II утро

   Доктор вчера звонил поздно; - это кровь и довольно много. Говорил, что белок есть. Только ли от крови (кровь содержит много белка) или и помимо? Спала плохо. Чувствую себя плохо. Больше крови не было. Лежу смирно, затаившись мышкой. Но что же делать? Домашние все ходят понурые... И какой чудесный день! Целую тебя. Оля

  

  

   10.III.43

   Олечек, миленькая моя бедняжка... перечитывал твое письмо (26-27.II), и как же мне больно, за тебя, тобой больно, страдалица неповинная! Докторша то же сказала, что и я: с больной почкой жить в сыром климате - это ядом себя травить. Возьми голландскую медицинскую статистику: уверен, что болезни почек и крови (сосудов) - ревматизмы, как и туберкулез - на 1-м месте. Это - заколдованный круг - в таких условиях леченье - безнадежно. Обрати внимание - самые сырые месяцы - ухудшение. С того и слабость, - не только тут малокровие, но и ослабленность сердца. К искусственным [выпотам] - нельзя прибегать. М. б. и травы тут вредят. По-моему (прости неуча!), какой-то ничтожный дефект в почке, ослабленность какой-то точки тканей ее и сосудов не могут вернуться к здоровью, т.к. все время "в работе чрезвычайной". Мудрая природа дала живому существу исход - отдых: испарение порами. (При болях почки обыкновенно горячие ванны, но это в нормальных условиях, в клинической обстановке, а не на ферме, хоть и в благоустроенном доме: у вас же все пропитано влагой!) Возможно, что и не _в_с_ю_ работу выполняют почки, - м. б. ничтожные следы мочевины - в крови... - отсюда и слабость, и подавленное состояние, и приступы внезапной лихорадки... Олюночка, умоляю: добейся, заставь своих родных и друзей добиться, чтобы тебя перевезли куда-нибудь в более сухой климат, м. б. в вашей гнилой Голландии есть и холмы, более сухой воздух?.. Или - в Швейцарию, Германию... Пусть я не смогу встретиться с тобой, - не для себя же я это, - только бы ты оправилась, стала прежней певуньей-птичкой! Пришли скорей историю болезни (anamnesis!), я покажу, попрошу докторшу посоветоваться со специалистами. Все она сделает, я упрошу ее. Она для меня - предел внимания! Молюсь, всем сердцем взываю - да исцелишься!

   Третий день я без старухи. Отпустил. Зажилась и стала дерзкой. Я этого не терплю, чтобы мне садились на голову. Она повадилась, выбивая время, приходить все раньше. Недавно в нашем доме обокрали квартиру (уехали на несколько дней жильцы), отперли отмычкой, что ли... С того дня я стал накладывать цепочку. У А[нны] В[асильевны] был ключ, но при цепочке мне надо ей отворять. Раз сказал: позднее приходите: не мо-жет... надо работать. Она - жадная, работает с 8 утра до 11 ночи! У меня 6 дней в неделю с 8 до 3 до 4. Я ей платил много (болезнь заставила), не усчитывал, а дела-то у меня - мало для нее. Ну, сидит - ковыряется, штопает. Молчу. Она мне становилась в месяц до 1400 фр. - это по здешнему масштабу - огромная плата (за легкую работу: ни стирки (все отдаю), ни полов не натирает (я не позволял, не по ее годам, да и чисто у меня)). Ничтожную посуду помыть, что-то состряпать: я ведь живу спартанцем, разносолы редки, а то все - овсянка, картошка... [молочный кисель]... - сам все легко могу. И вот стала, как нарочно, являться раньше и раньше: в пятницу - в 7 3/4, субботу в 7-35, понедельник 7-25. Меня взорвало, что она неумолчно звонит: я не слыхал, крепко спал, после плохой ночи, - от длительного звона проснулся, и у меня сразу - головная боль! Решил ждать, долго ли будет звонить. Наконец, оделся. - Говорю - то и то. "Ну да, вам спать, а мне надо работать". Терпение мое лопалось, но я сдержался. Слышу - ворчание: "могу и совсем не приходить". Ну, довольно... "Да, уходите и больше не приходите". Тем и кончилось. Будто черт ее накалил. Сказал ей на прощание: "ну, святой человек... хорошо Вы начали Великий Пост!" И, вообще, стала "выбивать часы", но я жалел и - наплевать. Но всему есть предел. Просил друзей - поискать новую слугу, русскую, пожилую, честную.

   Переговоры о "Неупиваемой чаше" и "Путях Небесных" с фильмовским представителем. Предложил - на-смех!? - 125 тыс. фр.! - аванс в 50 тыс. Я посмеялся. Новые условия, обсудят, мои: непременное участие в определенном % в прибыли (валовых поступлений). Я делаю сценарий (во всяком случае я даю "диалог", за особое, конечно, вознаграждение). Постановка - под моим контролем, - аванс 20 тыс. марок. "Лучше, говорю, стряпайте веселый (и при этом содержательный) фильм "Трапезондский коньяк", будете огребать лопатами, _з_н_а_ю. Только и на эту роль "турчанки" - нужна бо-ольшущая актриса, хоть роль и без слов, почти: все - _и_г_р_а_ - мимика - лицом, глазами... - _п_л_а_с_т_и_к_а". Предприниматель предполагает из "Путей Небесных" создать "большой" фильм, как "Анна Каренина". Смех! Талантливый, говорят, с художественным даром. Словом - я не дамся. Не мне деньги нужны, а моему труду - оценка, а она чему-то должна послужить.

   Рад, что "Именины" тебе нравятся, - ты их чувствуешь. А чувствуешь, что самая та жизнь - творчество? устремленность?.. искание "расцветки"?.. У отца был несомненный залог "художественности". А восторг народа перед "рыком"! А - восторг "кренделю" (до трезвона!) А "соловей-то"... ты его поняла?! Ну, конечно. Ведь он тоже - _т_в_о_р_е_ц и его песни - _т_в_о_р_ч_е_с_т_в_о. И вот, как это "творчество" действует даже на... "живоглотов" и закостеневших! Я испытал _р_а_д_о_с_т_ь, когда писал "Именины", особенно 2-ую часть. Грусть-усталость отца, в углу под иконой... - его, м. б. и грусть-предчувствие..? Нет, конечно не "живоглота" слова... они потонули в "торжестве"... Это - усталость переполненной души... Но я не могу же об этом говорить, я лишь даю _о_б_р_а_з_ы. М. б. что все - от ребенка сказ, через его сердце-глазки гляжу и вижу... - Я никогда себя дешево не отдавал, свое-то... а теперь - и подавно. Если даст Господь дней, увижу родину, там создастся фильм... Надо воспитывать народ _ч_и_с_т_ы_м_ и высоким экраном, без крови и бандитов, без пошлости-похабства. Будут силы, об этом я позабочусь.

   Скоро, в 20-х числах марта приезжает племянник, _н_а_в_е_р_н_о_е. Так пишет. Пишет: "дорогой дядя Ваня! Вы нужны России и мне...". Еще пишет. Я жду с нетерпением. Узнать о судьбе моих родных, обо всем. Его последнее письмо из Sudetenland'a {Судетская область (нем.).}. Был в Германии у Земмеринг. Пролетело 12 часов незаметно в интересной беседе. Из его письма узнал, что и Милочка хотела в это же время быть в Париже. Это было бы хорошо: вот и побегали бы по Луврам, мне покойней. Пишет еще очень важное, - т.е. - я догадываюсь. Приедет - потолкуем, почему я ему нужен. Это время он очень много работал (и не писал мне больше 2 мес.!). Пишет - "Людмила Гербертовна (Милочка!) - прелестна, несмотря на ее радикализм и критику всех и вся". Какой там радикализм, она вся-то - правая, а это "юный задор", она горячка-спорщица. А со мной всегда - благонравна (была, в 36-м г.!). Но тогда ей было 18 лет. Теперь - юрист, готовится должно быть к трибуне говорителя. Ярая жидоедка, и, должно быть, дразнила Норю. Но он только "вежливо и изящно отсмеивался" (это от отца!), а от матери у него до-брая душа. Но склад ума - математик, логик (о-о-о!), волевой. С огромным жизненным опытом! (еще бы: 25 лет под пятой дьявола был, закалился). Всего хлебнул. И - сохранился. 49 лет. Самая пора - строить родину. Глубоко верит в это. Дай Бог. Приехав в Берлин, он позвонил к Земмеринг, а они приехали и увезли к себе. "Угостили по-русски". 12 часов! А Милочка еще хорохорится над ним, в письме ко мне! Наставляла его на путь истины, а ему - как стене горох. Он и юным то был - уп-по-о-р! И от меня отшучивался, бывало, - как отец его. Но тогда это был "юный задор". Теперь - благоговение, судя по письмам. Посмотрим. Что-то из него выкраивается... дай Бог! Ученый, (артиллерийские науки, - баллистика и проч.) умный от природы, думаю - сильный. Повезу его в St-Geneviève - поклониться тете Оле, которая "была для него идеалом женщины". Он был "по-гимназически влюблен в нее". А кто не был в нее влюблен?! Благоговейно, _ч_и_с_т_о! Никто, никогда, не осмелился - знаю! - переступить, даже взглядом, эту неопределимую грань благостного созерцания. Это было, поистине, почитание, как - божества! О, как мало я уделял ей себя, весь в работе! И скольким пожертвовала она - для меня, для моего, во-имя моего искусства! - вообще, во-имя, м. б. даже и бессознательно порой. И я всегда говорю близким читателям - меня, мое любите, чтите... знайте же, что многим обязаны ей. Ах, Ольгуна, это нельзя учесть. И тут - я оказался таким эгоистом, таким безоглядно-жестким, и - бессознательно. Господи, прости... Ты все знаешь, Ты все зришь.

   Ольгуна, милая, попроси г. Толена взять для тебя пакеты! Иначе - что же мне делать-то?! ...

   Целую. Господь с тобой. Молю Бога - дай исцеления!

   Поцелуй мамочку и братика. Я, [должно быть] и не поздравлял их с праздником Рождества Христова. Да простят мне: ведь я болел, был не в себе. Пока снова в форме, эти 2 дня чуть "понывало", м. б. газы. Сегодня ни-чего!

   Твой Ваня

   [На полях:] Прилагаю фото-паспортное, этот портрет дан во французском издании "Человека".

   Цветут твои пасхальные гиацинты, слабенькие. Странная (именинная) бегония (декоративная), дает новые листья.

   В пятницу надо быть у Великого Князя¹⁹⁴ - отдать "долг", он проявил ко мне особое внимание в болезни. Может быть прочту ему "Орла".

  

  

   10/23.III.43

   Дорогая детка, как вчера писал¹⁹⁵ - так и сделал: портрет акварельный¹⁹⁶ у меня. Я его достал путем византийской дипломатии, - иначе не отдал бы "любитель": ему, хоть он и очень небогат, и тысяч не надо за него! - ибо - любитель и - благоговеет. Я сказал, что беру на время, снять копию, - есть знаменитый художник за границей. Есть, следовательно, доля истины. Ну, вот: пошлю, а ты - как хочешь: хочешь - оставь, я как-нибудь опять "свизантийствую"; хочешь - я был бы рад! - сработай с него до сердцу. Вот тебе и занятие-отвлечение. Ты же, по существу, почти здорова, ты будешь совсем здорова: превозмоги "страхи", цени каждый миг жизни! Я теряюсь перед таким беспричинным _о_т_ч_а_я_н_и_е_м. На 90% - здесь неврастения в остром виде. Надо скорей переменить обстановку. Если ты станешь умницей, я буду посылать тебе "Пути" по мере того, как примусь переписывать их (частями). И у тебя соберется полная "рукопись" II-й ч. романа. -

   Но как же переслать портрет? Он застеклен, на обороте обрамления наклеена моя подпись-даренье нынешнему собственнику, и тот сказал, что художнику нет надобности разрушать застекленное - ?! Тогда, конечно, тот кто повезет тебе, может уложить его в чемоданчик с бельем. Размер обрамления: 25 на 34 сантиметра. Размер самого портрета - 24 на 30. Ты его отлично воспроизведешь, - м. б. даже внесешь _с_в_о_е. Дан он чуть акварелью, пастелью, тушью(?). Тонов - красной очень мало: синеватая - для блузы, для губ - красноватая, для волос - brun {Коричневый (фр.).}, для лица - крем-petit-rose {Кремовый, бледнорозовый (от фр. crème petit rose).}. Напомню: я не хотел писаться. Болела голова, да и не люблю "сидеть смирно". - "Ну, ладно: пишите, а я буду читать газету". Я сел, нагнувшись, - а Калиниченко за 1/4 ч. намалевал. После моего отъезда из имения (Рязанской губернии) он домалевывал, потом дослал. Писался портрет 21.I.1917 г., за несколько дней до проклятой революции. Сейчас разобрал: подпись-то я, осел, сделал на самом тылу портрета! на этой... ватмановской, что ли, или - "слоновой" бумаге! Так что ты сними копию для себя, и я верю, что она будет лучше подлинника. Ты и для меня напиши. Это тебе - раз плюнуть. Да встряхнись же, родинка-уродинка моя, не поддавайся, _н_и_ч_е_г_о_ не бойся! Смерть от тебя - на десятки голов! Будешь здорова, не казни сама себя. Отдайся весне. Но для сего: надо помочь лечением. Скажи дураку-доктору, местному, чтобы дал для "bien-être" {"Хорошее самочувствие" (фр.).}! - впрыскивание, что ли. Это же _д_о_л_ж_н_о_ быть. Если нет, ты должна приехать сюда: здесь мы тебя сразу вылечим! Добейся. Если захочешь - добьешься {В оригинале подчеркнуто волнистой линией.}. Немецкие власти - знаю! - пойдут навстречу тебе, ты сумеешь обосновать поездку. Это же для тебя вопрос жизни = жизни-жизни, а не жизни-обмирания. Если хочешь написать И. А. - пришли мне, я ему передам. Живу 3-ю неделю без упрямой старушенции, и пока отдыхаю от нее: она перебила у меня всю посуду! Питаюсь хорошо. Суп варю на 2-3 дня, раза два в неделю. Завтракаю у Елизаветинки! Узнай у попа-плута, когда кто к нему приедет, или он двинется, мне хочется послать тебе пасхалики, - поищу. Одно, с незабудками, есть. Что делать с шоколадными конфетами?! Они ждут 3 месяца! Это же разрешенный "рождественский" шоколад, я его достал с большим трудом, "византийски", - и это очень большая коробка, золотая - для Ольгунки. Только для нее. Так и лежит завязанная лентой (?), кажется - лентой. Дубина Т[олен] может отказаться. Ибо - еще "душистый горошек", pastilles Vichy, коробка в 200 шт., cellucrine, antigrippal, книга, портрет, пасхалики... Нет, ты сама "приедь"!.. заставь себя, и увидишь, как ты сразу выздоровеешь. К Корнилову завтракать поедем! Да встряхнись же!!! Ты себя убедила, что безнадежно все. Все - поправимо, все - твое, все - ты, _ж_и_в_а_я, творящая, моя Олюша, ОлЮшка, Олюшка, Олёнка, Оленька, Оль-Оль, Оля, О - - о - ля - - я... ... - о, приди! Хоть поглядеть на тебя, хоть к сердцу сердце приложить.

   Переписать "Трапезондский коньяк"? Нажалуюсь на тебя сегодня "посажёному отцу". Ивик с Лучинушкой¹⁹⁷ скоро поженятся. Утренники довольно крепки, хоть и без мороза. Дни яркие, дождя не было больше месяца. Нет и "жибулэ-де-маре" {"Короткий и внезапный весенний дождь с градом" (от фр. giboulée).}, - дождик с солнцем, в ветре. Скоро були {Березы (от фр. bouleau).} [1 сл. нрзб.] - запоздали что-то.

   Россия вступает в фазу "прославленья". Это я сказал еще год тому. Всяческого: и мученического, и - историко-государственно-культурного. Только теперь близорукий мир начинает узнавать, что такое эта полу-азиятка. Наша культура! Ломоносов за 17 лет до Лавуазье¹⁹⁸ открыл закон сохранения "материи"!¹⁹⁹ Создал первую в мире научно поставленную лабораторию²⁰⁰. Открыл атмосферу на Венере²⁰¹. И все это - с какими средствами, на гроши! А что потом-то было!.. Не будь этой окаянной войны [19]14- [19]18 гг. - где бы мы были..! Если бы не обожралось русское общество "западной кулинарии" - а применяло малыми дозами в свою _п_о_х_л_е_б_к_у, где бы мы были!

   Да встряхнись же! Не упусти весны! Вливай ее в себя, пей, пой Господа!

   Целую тебя, во все в тебе.

   Твой Ванёк

   Привет маме. Скажи ей, чтобы она тебя выдрала святой вербой. И по этому месту, и по тому, и по сему... Твой Ваня