Теплов В. А. - Поезка в Троаду

  

  

   Подобно тому, какъ тридцать вѣковъ тому назадъ Европа и Аз³я раздѣлились на два враждебныхъ лагеря съ цѣлью - одна напасть, а другая - отстоять древнюю Трою, такъ и новѣйш³е ученые въ наше время раздѣлились на два стана: одни - чтобы оспаривать предполагаемое мѣсто столицы Пр³ама, друг³е - наоборотъ - чтобы доказывать свои предположен³я и съ точностью опредѣлить то мѣсто, гдѣ находилась гомеровская Троя. Въ особенности же послѣ 1874 года, послѣ раскопокъ Шлимана, усилилась полемика по этому вопросу.

   Открыт³я Шлимана возбудили первоначально сильное одушевлен³е; но вскорѣ мѣсто восторговъ заступили порицан³я и сомнѣн³я. Возникла цѣлая литература, безпрерывно ростущая и теперь. Она принесла хорош³е плоды, потому что разъяснила вопросъ и поставила читателей на истинную точку зрѣн³я. Шлимана перестали то превозносить до небесъ, то втаптывать въ грязь, но вмѣсто того начали понимать культурно-историческое значен³е его открыт³й.

   Вопросъ о мѣстонахожден³и Трои обсуждался и въ древности. Потомки эол³йскихъ переселенцевъ, еще въ VII в. до Р. X. основавш³е на нынѣшнемъ холмѣ Хисарликѣ Новый-Ил³онъ, доказывали, что ихъ городъ занимаетъ мѣстность города Пр³ама. Во время Александра Македонскаго это мнѣн³е было настолько распространено, что македонск³й царь, восторженный почитатель Гомера, осыпалъ городъ милостями и застроилъ его великолѣпными здан³ями.

   Однако уже во II вѣкѣ до Р. X. Дмитр³й, уроженецъ Троады, сталъ опровергать притязан³я Новаго-Ил³она, причемъ основывался на существовавшемъ тогда вар³антѣ мѣстнаго предан³я и на трудности согласить топографическ³я данныя Гомера съ нахожден³емъ города на Хисарликѣ. Страбонъ подтвердилъ это сомнѣн³е и согласился съ предположен³емъ Дмитр³я, по которому древняя Троя находилась въ 30 стад³яхъ къ В. отъ Новаго-Ил³она, близъ нынѣшней деревни Акчикёй.

   Но и въ его время тщетно искали слѣдовъ древней Трои; по словамъ Лукана, напрасны были так³я-же попытки, сдѣланныя во время Юл³я Цезаря, такъ какъ тогда исчезли уже самыя развалины этого города - "etiam periere ruinae" {Phars, lib. 9 v. 953.}. Да и не мудрено: развѣ существуютъ как³е-нибудь остатки Тира, города столь же могущественнаго, какъ и Ил³онъ, и разрушеннаго гораздо позже?

   Десятилѣтняя ожесточенная война, пожаръ, разграблен³е, остатки жилищъ, разнесенные по сосѣднимъ городамъ для возстановлен³я здан³й, поврежденныхъ во время войны,- всѣ эти причины соединились съ разрушительнымъ дѣйств³емъ времени и съ течен³емъ вѣковъ уничтожили всѣ слѣды гордой Пр³амовой столицы.

   Въ концѣ прошлаго столѣт³я французск³й путешественникъ Le Chevalier издалъ сочинен³е: "Voyage dans la Troade", въ которомъ привелъ соображен³я, что гомеровская Троя должна была находиться на холмѣ, гдѣ теперь деревушка Бунаръ-баши. Предположен³е это встрѣтило почти единодушное одобрен³е ученыхъ и было развито многими послѣдующими путешественниками и археологами.

   Внимательно разсматривая самую мѣстность гомеровскихъ битвъ, Шлиманъ нашелъ слабыя стороны въ догадкахъ Дмитр³я и Ле-Шевалье, и, напротивъ, представилъ нѣкоторыя соображен³я въ пользу жителей Новаго-Ил³она. Онъ рѣшилъ, въ виду того, на собственный счетъ произвести обширныя раскопки въ обѣихъ мѣстностяхъ, оспаривавшихъ другъ у друга честь имени древней Трои.

   Въ Бунаръ-Баши раскопки, начатыя въ апрѣлѣ 1867 года и продолжавш³яся четыре дня, не дали никакихъ результатовъ, и, по мнѣн³ю Шлимана, было ясно, что тамъ не могло существовать въ древности никакого значительнаго города.

   Къ такимъ же отрицательнымъ результатамъ привели раскопки Шлимана въ имѣн³и англ³йскаго вице-консула Кальверта - Батакѣ, гдѣ Страбонъ помѣщаетъ древнюю Трою: тамъ не было найдено никакихъ развалинъ, а лишь крупный песокъ, безъ примѣси какихъ-либо остатковъ древности.

   Тогда неутомимый изслѣдователь перенесъ раскопки на холмъ Хисарлика, и въ 1869 г. вышло въ свѣтъ его сочинен³е: "Итака, Пелопоннезъ, Троя", гдѣ Шлиманъ старался доказать тождество Новаго-Ил³она, занимавшаго Хисарликъ, съ Ил³ономъ древнимъ. Послѣдующее его сочинен³е: "Троянск³я древности", даетъ отчетъ о раскопкахъ, произведенныхъ въ Хисарликѣ, не касаясь уже вопроса о мѣстности гомеровой Трои; дѣло представляется какъ бы окончательно рѣшеннымъ въ пользу Хисарлика.

   При производствѣ своихъ раскопокъ Шлиману приходилось бороться не только съ естественными препятств³ями, но и съ турецкими порядками, а потому не безъинтересенъ его личный разсказъ объ отношен³яхъ къ нему турецкаго правительства. "Съ самаго начала моихъ раскопокъ въ апрѣлѣ 1870 г.,- говоритъ онъ,- я употребилъ всѣ усил³я, чтобы пр³обрѣсти въ собственность холмъ Хисарлика; для этого мнѣ пришлось сдѣлать нарочно три путешеств³я изъ Парижа въ Кумъ-Кале; наконецъ, мнѣ удалось уговорить владѣльцевъ этой мѣстности, двухъ туровъ, продать мнѣ ее на 1.000 франковъ. Тотчасъ же послѣ этого, въ декабрѣ 1870 г., я отправился къ Сафвету-пашѣ, бывшему тогда министромъ народнаго просвѣщен³я, и сообщилъ ему, что послѣ восьми-мѣсячныхъ старан³й мнѣ удалось склонить къ уступкѣ владѣльцами главной части древней Трои за 1.000 фр., и что я немедленно совершу покупку, какъ только получу фирманъ, разрѣшающ³й мнѣ производить раскопки на Хисарликѣ. Оказалось, что Сафветъ ничего не слыхалъ ни о Троѣ, ни о Гомерѣ; я разсказалъ ему о нихъ вкратцѣ и прибавилъ, что надѣюсь отыскать въ этой мѣстности безцѣнныя сокровища для науки. Министръ, конечно, сообразилъ, что я предполагаю отыскать много золота, освѣдомился у меня о разныхъ подробностяхъ и затѣмъ просилъ зайти въ нему черезъ недѣлю. Каковъ же былъ мой ужасъ, когда, принявъ меня въ назначенный срокъ, Сафветъ-паша объявилъ мнѣ, что онъ заставилъ обоихъ турецкихъ владѣльцевъ продать землю ему, за 600 франковъ, и что я могу производить тамъ раскопки, но съ тѣмъ, что все найденное поступитъ въ его полную собственность. Въ отвѣтѣ моемъ Сафвету я въ самыхъ рѣзкихъ выражен³яхъ объяснилъ ему всю гнусность его поступка и объявилъ, что, не желая имѣть съ нимъ никакого дѣла, отказываюсь совершенно отъ раскопокъ.

   "Послѣ этого Сафветъ-паша засылалъ ко мнѣ нѣсколько разъ тогдашняго американскаго посланника въ Константинополѣ, Mr. Wyne Mac Veagh, предлагая предоставить мнѣ половину всѣхъ предметовъ, которые будутъ найдены при раскопкахъ. Я согласился, но съ тѣмъ непремѣннымъ услов³емъ, что мнѣ можно будетъ вывезти изъ Турц³и принадлежащую мнѣ часть предметовъ. Между тѣмъ, когда раскопки были въ полномъ ходу, право это, въ концѣ марта 1872 г., было внезапно отъ меня отнято Портою, при чемъ было добавлено, что за мною сохраняется право продать найденныя древности, но въ предѣлахъ Турц³и.

   "Такимъ произвольнымъ распоряжен³емъ Порта сама нарушила свой контрактъ со мною и сама сняла лежавш³я на мнѣ обязательства, почему я и счелъ себя въ правѣ взять себѣ всѣ предметы, представлявш³е какой-либо интересъ, и спасти ихъ такимъ образомъ для науки" {Antiquités troyennes, par Schliemann, Paris. 1874, LIV.}.

   Турецкое правительство, однако, не согласилось съ такимъ толкован³емъ контракта, и когда 17-го ³юля 1873 г. Шлиманъ окончилъ свои раскопки, начало противъ него процессъ, требуя выдачи половины отрытыхъ предметовъ; кончилось дѣло тѣмъ, что Шлиманъ добровольно уплатилъ 50.000 франковъ, и Порта признала его единственнымъ обладателемъ найденныхъ имъ древностей, состоявшихъ изъ золотыхъ вещей, множества оруж³я изъ бронзы и камня, а также изъ разнообразныхъ глиняныхъ сосудовъ.

   Въ сентябрѣ 1878 г. Шлиманъ снова досталъ себѣ фирманъ и началъ раскопки, выстроивъ для себя, своихъ гостей и слугъ особыя жилища. Главнымъ результатомъ раскопокъ была находка трехъ небольшихъ и одного большого клада золотыхъ вещей. Найдены были также: два скелета воиновъ въ мѣдныхъ шлемахъ - рядомъ съ однимъ изъ нихъ лежало длинное копье - и скелетъ троянки, съ выдающеюся нижней частью лица и съ прекрасно сохранившимися, удивительно мелкими зубами. Подлѣ этого скелета въ слоѣ густого пепла найдены кольцо, серьги и брошка изъ чистаго золота. Немного далѣе - веретено съ намотанною еще шерстью и обрывки женскихъ одеждъ. Въ концѣ февраля 1879 г. Шлиманъ возвратился снова въ Хисарликъ и произвелъ свои послѣдн³я раскопки; на этотъ разъ ему помогали въ трудахъ извѣстные Вирховъ и Эмиль Бюрнуфъ. Слои были опредѣлены съ геологической и антропологической точекъ зрѣн³я, причемъ оказалось, что весь холмъ, поднимающ³йся отъ гранитнаго материка на 24 метра, состоитъ изъ остатковъ человѣческихъ жилищъ. По мнѣн³ю Шлимана, здѣсь било послѣдовательно семь городовъ, и второй отъ материка слой былъ гомеровскою Троею.

   Сначала Шлиманъ полагалъ, что древнюю Трою слѣдуетъ искать въ третьемъ слоѣ, но отказался отъ своего мнѣн³я послѣ того, какъ Максъ Миллеръ доказалъ, что встрѣчающееся на сосудахъ этого слоя своеобразное изображен³е креста
распространенное по всему востоку, отъ Китая и до Западной Африки, и извѣстное въ Инд³и подъ именемъ свастика, является не ранѣе IV в. до Р. X., и что, слѣдовательно, трет³й слой на 600 лѣтъ моложе Пр³амовой Трои.

   Въ то же время были изслѣдованы и подробно описаны раскопки двухъ кургановъ - Бешикъ-Тепе и Уджекъ-Тепе. Въ послѣднемъ, на глубинѣ двухъ саженъ, найдено огромное каменное строен³е въ видѣ башенки, почти въ 12 метровъ вышиною и до 5 метровъ въ квадратѣ, покоящееся на выложенномъ изъ камней многоугольникѣ, свыше 4 саженей въ д³аметрѣ. Шлиманъ и Бюрнуфъ относятъ строен³е къ 214 г. по Р. X. и считаютъ холмъ могилою Феста, любимца Каракаллы.

   Догадки и предположен³я Шлимана встрѣтили не мало противниковъ, и изъ нихъ Брентано занимаетъ одно изъ выдающихся мѣстъ {Zur Löeung des troyanischen Frage и Alt Ilion im Dumbrekthal, von Breatano. 1877.}. Возражен³я его сводятся въ слѣдующему: по описан³ю Гомера, Троя была большимъ, окруженнымъ стѣнами и прекрасно построеннымъ городомъ, съ красивыми и широкими улицами и съ высокимъ замкомъ. Она заключала въ себѣ храмы Аполлона, Минервы, Зевса, Марса, Леты и Артемиды, прекрасно выстроенныя жилища Пр³ама и его сыновей и многочисленные дома троянцевъ. Могъ ли подобный городъ помѣщаться на холмѣ, который можно обойти кругомъ менѣе чѣмъ въ ¹/₄ часа; и если на немъ жилъ только Пр³амъ съ своими 50 сыновьями и дочерьми, то, конечно, не оставалось затѣмъ мѣста ни для одного посторонняго обитателя. Въ этому необходимо прибавить еще то соображен³е, что на Хисарликской террасѣ нѣтъ воды; лишь во время дождя виднѣется у подошвы холма едва замѣтное просачиван³е влажности. Одной пятидесятой части греческой арм³и было бы достаточно, чтобы въ десять дней овладѣть этими глиняными стѣнами и разорить немног³е дома Хисарлика, а потому нельзя признать въ этихъ жалкихъ развалинахъ политическаго центра обширнаго и богатаго царства, точно также, какъ невозможно признать открытыя Шлиманомъ стѣны за оплотъ Пр³амовой столицы; ихъ грубая кладка, незначительность размѣровъ, отсутств³е всякаго строительнаго искусства невольно бросаются въ глаза, въ особенности при сравнен³и ихъ съ правильными циклопическими постройками Микенъ - современницы Трои.

   Вдобавокъ, въ томъ слоѣ, гдѣ Шлиманъ предполагаетъ древнюю Трою, онъ нашелъ пропасть каменнаго оруж³я, о которомъ между тѣмъ Гомеръ не говоритъ ни слова. И вообще самъ Шлиманъ, даже предполагая, что всѣ дома Хисарлика были трехъэтажные и расположены были одинъ около другого, утверждаетъ, что весь городъ не могъ имѣть болѣе 5.000 жителей и выставлять въ поле болѣе 500 воиновъ {Antiquités troyennes, 302.}.

   Вѣроятнѣе всего, что на Хисарликѣ издавна былъ храмъ богини огня, которую греки отождествляли съ Минервой. Храмъ былъ окруженъ жилищами жрецовъ и владѣлъ сокровищами, которыя отъ времени до времени подвергались разграблен³ю, а самыя жилища - сожжен³ю. Гомеровскую же Трою слѣдуетъ искать въ 30 стад³яхъ къ востоку отъ Хисарлика, въ долинѣ Думбрека, ближе къ тѣмъ странамъ, гдѣ разыгрываются древн³я троянск³я предан³я: тамъ Дардан³я - ихъ срединный пунктъ, родовой городъ троянской династ³и, тамъ страна бебриковъ, тамъ происходило похищен³е Ганимеда и т. п.

   Теор³я Брентано представляетъ, конечно, много основательныхъ соображен³й, но для подкрѣплен³я ея необходимы новыя раскопки въ указываемой имъ мѣстности; впредь же до того нельзя не признать, что въ настоящее время наиболѣе вѣроят³й все-таки остается на сторонѣ открыт³й Ле-Шевалье.

   Бунаръ-Баши дѣйствительно соединяетъ въ себѣ топографическ³я услов³я, наиболѣе подходящ³я какъ для объяснен³я описан³й Гомера, такъ и для мѣстонахожден³я могущественнаго города. Сосѣдн³й съ Эгейскимъ моремъ и Геллеспонтомъ, построенный въ Бунаръ-Баши городъ былъ, тѣмъ не менѣе, удаленъ отъ ихъ береговъ настолько, насколько это было нужно, чтобы не подвергнуться какому-либо внезапному нападен³ю съ моря, столь частому въ древности. Съ другой стороны, прислоненный въ отрогамъ Иды, защищенный съ востока и сѣвера течен³емъ Симоиса (Мендже-су), имѣя предъ собою обширную, обильную водою равнину, городъ этотъ имѣлъ въ себѣ всѣ задатки будущаго развит³я и богатства.

   Затѣмъ, неопровержимо существован³е горячихъ и холодныхъ ключей у Бунаръ-Баши {Asie Mineure, par Tchihatcheff, 333.}, о которыхъ говорить Гомеръ, помѣщая ихъ у источниковъ Скамандра и по близости отъ троянскихъ стѣнъ.

   Противники ле-Шевалье основывались также на томъ, что при отдаленности Бунаръ-Баши отъ Геллеспонта, на берегу котораго стояла греческая рать, невозможно допустить описан³я въ Ил³адѣ нѣкоторыхъ сражен³й, когда греки по нѣскольку разъ въ день проходили это пространство.

   Въ объяснен³е этого необходимо замѣтить, что троянская долина съ каждымъ годомъ увеличивается въ сторону моря подъ вл³ян³емъ песочныхъ наносовъ Симоиса. Еще Страбонъ разсчиталъ {Geogr. lib. XIII, 56 et 66.}, что съ троянской войны до его времени наносы покрыли пространство въ шесть стад³й (1.110 метровъ), что составляетъ почти по одному метру ежегодно. Слѣдовательно, чтобы получить долину временъ троянской войны, нужно уменьшить нынѣшнее разстоян³е отъ Бунаръ-Баши до пролива на три тысячи метровъ, что уменьшитъ на такое же разстоян³е пространство между греческимъ станомъ и Ил³ономъ. А во-вторыхъ, какъ замѣтилъ G. Perrot {Excursion à Troie et aux sources du Mendéré, par G. Perrot. 1876, 70.}, невозможно понимать буквально всѣ разсказы Гомера о сражен³яхъ; то, что онъ описываетъ какъ происходившее въ течен³е одного дня, въ дѣйствительности, быть можетъ, происходило въ течен³е нѣсколькихъ дней; поэтъ - не военный историкъ, и выводимые имъ герои и воины - не простые смертные, какъ мы; поэтъ напоминаетъ намъ о томъ постоянно: они съ легкостью кидаютъ чуть не цѣлыя скалы, а мы хотимъ судить о ихъ ногахъ по нашимъ и о продолжительности ихъ маршей по тому пути, который въ наше время могутъ пройти наши солдаты.

   Только при услов³и значительной отдаленности Трои отъ греческаго лагеря можно допустить разсказъ Гомера о Политѣ, который, какъ извѣстный быстротою своихъ ногъ, былъ посланъ соглядатаемъ на отдаленный отъ города холмъ, чтобы наблюдать за движен³ями греческаго войска. Будь Троя въ Хисарликѣ, ему незачѣмъ было бы полагаться на быстроту ногъ, такъ какъ изъ-за городскихъ стѣнъ ему прекрасно была видна вся греческая арм³я.

   Точно также слова Улисса къ Эвмею предполагаютъ большое разстоян³е между городомъ и корабельною стоянкою. Кромѣ того, посылаются лазутчики (Ил³ада, XX) съ цѣлью узнать, останутся ли троянцы у греческихъ кораблей, удаленные на столь большое разстоян³е отъ собственной стѣны, или же снова вернутся въ городъ.

   Тогда какъ Шлиманъ считаетъ, что развалины Трои помѣщаются во второмъ отъ материка слоѣ Хисарлика, археологи утверждаютъ, что эти развалины и остатки, судя по ихъ признакамъ, принадлежатъ эпохѣ гораздо болѣе древнѣйшей, чѣмъ троянская война, и цивилизац³и гораздо менѣе развитой, чѣмъ троянская. Невозможно допустить, чтобы въ XII или даже XI в. до Р. X. могущественный троянск³й народъ, или вообще какой-либо другой народъ Малой Аз³и, могъ находиться въ томъ поистинѣ варварскомъ состоян³и, которое обличаютъ тысячи разнообразныхъ предметовъ, отрытыхъ Шлиманомъ въ Хисарликѣ. Сравнивая эти предметы съ такими же, найденными въ Кипрѣ, Родосѣ, Санторинѣ и вообще по островамъ Архипелага, Lenormant {Les Antiquités de la Troade, par Lenormant. Paris, 1876.} полагаетъ, что они принадлежатъ къ XVII или XVIII в. до Р. X., находясь въ близкомъ родствѣ съ цивилизац³ею бронзоваго вѣка, какою она представляется по находкамъ, сдѣланнымъ въ Европѣ отъ Скандинав³и до центральной Итал³и.

   Затѣмъ, съ исторической точки зрѣн³я, невозможно допустить, чтобы Троя, разрушенная въ XII в. до Р. X., не была, подобно всѣмъ остальнымъ сосѣднимъ народамъ, въ постоянныхъ торговыхъ сношен³яхъ съ финик³янами и не подверглась въ нѣкоторой степени ихъ вл³ян³ю или, по крайней мѣрѣ, не имѣла множества предметовъ финик³йскаго производства, а слѣдовательно и городъ, гдѣ не найдено вовсе такихъ предметовъ и никакихъ слѣдовъ подражан³я финик³йскому искусству, могъ быть лишь городомъ, разрушеннымъ ранѣе историческаго пер³ода, заканчивающагося концомъ XIV вѣка до Р. X.

   Так³я же соображен³я слѣдуетъ привести по поводу отсутств³я въ откопанныхъ въ Хисарликѣ предметахъ слѣдовъ ассир³йскаго вл³ян³я, которое въ древней Троѣ должно было быть еще сильнѣе египетско-финив³йскаго, такъ какъ, во-первыхъ, въ XII в. ассир³йская монарх³я была въ своемъ первомъ фазисѣ завоевательнаго могущества, которое распространялось именно по направлен³ю въ Малой Аз³и, и, во-вторыхъ, существуютъ данныя о томъ, что Пр³амъ былъ въ вассальныхъ отношен³яхъ къ ассир³йскимь царямъ.

   Равнымъ образомъ немыслимо было бы иначе объяснить полное отсутств³е въ раскопкахъ Хисарлика желѣза, извѣстнаго Моисею и евреямъ во времена библейск³я, египтянамъ эпохи II династ³и, индусамъ временъ составлен³я ведъ и халдеямъ первыхъ вѣковъ истор³и. Никакими натяжками и объяснен³ями, даже признан³емъ возможности быстраго окислен³я желѣзныхъ предметовъ, нельзя объяснить отсутств³я въ культурѣ народа, имѣвшаго обширныя торговыя связи съ далекими странами, металла, который знали даже полудик³е туземцы Эѳ³оп³и. По окончан³и всѣхъ работъ на Хисарликѣ Шлиманъ собралъ въ одно сочинен³е всѣ свои прежн³я изслѣдован³я о Троѣ, согласовалъ ихъ съ новыми открыт³ями и отчасти съ мнѣн³ями своихъ ученыхъ противниковъ, и издалъ въ 188² г. книгу: "Ilios" съ предислов³емъ Вирхова. Трудъ этотъ, болѣе серьезный и зрѣлый, не говоритъ уже о дворцѣ Пр³ама, а упоминаетъ лишь о кладѣ и дворцѣ начальника города или князя. Новый трудъ Шлимана былъ встрѣченъ въ Герман³и сочувственно, хотя по прежнему главнѣйш³е ея археологи - Курц³усъ, Конце и Штаркъ - высказались противъ убѣжден³я Шлимана, будто имъ открыты развалины гомеровской Трои. Если поэтъ Ил³ады въ дѣйствительности видѣлъ мѣстность Трои, а не описалъ ее только по слуху, то Хисарликъ не Ил³онъ, а Ил³онъ слѣдуетъ искать въ другомъ мѣстѣ; тѣмъ болѣе, что селиться семь разъ на одномъ и томъ же мѣстѣ противорѣчило обычаямъ древности. Древн³е скорѣе избѣгали подобныхъ селен³й на покинутомъ или разрушенномъ мѣстѣ, нежели отыскивали ихъ; по ихъ мнѣн³ю, проклят³е лежало на такомъ мѣстѣ, наказанномъ гнѣвомъ боговъ. Въ данномъ же случаѣ, страхъ, внушаемый бывшею Троею, былъ еще тѣмъ сильнѣе, что предъ отплыт³емъ грековъ Агамемнонъ, по древнему обычаю, произнесъ самыя страшныя заклят³я противъ возстановлен³я этого города и противъ тѣхъ, кто вздумалъ бы тамъ селиться снова {Découvertes dans la Troade, par Manduit. 1840, стр. 220.}.

   Въ 1884 г. Шлиманъ издалъ въ Лондонѣ у Мёрреля новое сочинен³е подъ назван³емъ: "Результаты послѣднихъ изслѣдован³й и открыт³й относительно мѣстности гомеровской Трои". Въ этой книгѣ онъ сознается во многихъ сдѣланныхъ имъ прежде промахахъ и измѣняетъ нѣкоторыя изъ начальныхъ своихъ положен³й. Новѣйш³я свои раскопки онъ производилъ въ прежнихъ мѣстахъ, при содѣйств³и двухъ ученыхъ архитекторовъ, и успѣлъ кое-что исправить изъ того, что сперва испортилъ по своей неподготовленности къ дѣлу. Онъ подтверждаетъ, что сожженная Троя была вторымъ, а не третьимъ (какъ онъ прежде предполагалъ) городомъ на возвышенности Хисарлика. Этотъ второй городъ существовалъ, должно быть, долгое время, потому что по его стѣнамъ и общественнымъ здан³ямъ видно, что онъ былъ въ извѣстное время расширенъ и возобновленъ, а толстый слой земли, лежащ³й надъ этимъ городомъ и служащ³й основан³емъ третьему городу, указываетъ на нѣсколько столѣт³й, прошедшихъ прежде, нежели этотъ пустырь былъ вновь застроенъ. Шлиманъ отступается отъ прежде высказаннаго имъ мнѣн³я, что Троя была вся расположена только на узкой возвышенности Хисарлика. Новыми его изслѣдован³ями обнаружено, что городъ, и повидимому значительный, былъ раскинутъ по сѣверную, западную и южную стороны Хисарлика, и развалины этого города принадлежатъ къ тому же пер³оду, къ которому относятся развалины второго слоя; такимъ образомъ, все это вмѣстѣ составляло обширный городъ, какимъ и долженъ былъ быть гомеровск³й Ил³онъ. Наконецъ, Шлиманъ открылъ остатки двухъ монументальныхъ здан³и, по всей вѣроятности храмовъ, но большая часть главнаго храма не можетъ быть возстановлена, потому что она была искажена при первоначальныхъ, веденныхъ безъ системы, раскопкахъ.

   Что касается до найденныхъ въ Хисарликѣ вещей, то всѣ онѣ въ количествѣ болѣе 20.000 предметовъ принесены Шлиманомъ въ даръ Герман³и и будутъ выставлены въ берлинскомъ этнографическомъ музеѣ.

   Такимъ образомъ, въ настоящее время можно утверждать съ достаточною основательностью, что Шлиману не удалось открыть гомеровской Трои, что, впрочемъ, нисколько не умаляетъ заслугъ этого замѣчательнаго человѣка, съ которымъ я имѣлъ случай познакомиться лично въ Константинополѣ, въ 1878 г.: достигнутые имъ результаты хисарликскихъ раскопокъ имѣютъ первостепенное археологическое значен³е и должны считаться однимъ изъ лучшихъ научныхъ открыт³й нашей эпохи.

   Рѣдко можно, въ самомъ дѣлѣ, встрѣтить человѣка, который все свое время, состоян³е и самыя упорныя усил³я посвятилъ бы въ течен³е долгихъ лѣтъ на выяснен³е одного историко-археологическаго вопроса. Ни трудныя услов³я существован³я въ турецкомъ захолустьѣ, ни лишен³я, ни климатъ, не могли сломить энерг³и Шлимана, который, не останавливаясь ни предъ какими препятств³ями, прорылъ громадныя пространства земли, произведя раскопки, далеко превышающ³я то, чего можно было бы ожидать отъ одного частнаго человѣка, и которыя скорѣе по плечу правительству большой страны. Если добытые результаты и не подтвердили излюбленной мысли Шлимана, тѣмъ не менѣе раскопки въ открытомъ имъ древнемъ городѣ, гораздо болѣе древнемъ, чѣмъ сама Пр³амова Троя, бросили ярк³й свѣтъ на древности пелазгическихъ народовъ вообще.

   Труды Шлимана не будутъ забыты археологами, и имя его будетъ вѣчно храниться вмѣстѣ съ именами ученыхъ, наиболѣе потрудившихся на трудномъ поприщѣ изучен³я древней жизни и цивилизац³и.

  

  

   Тихимъ, безоблачнымъ утромъ выѣхали мы въ большомъ каюкѣ изъ Чанакъ-кале и направились въ Кумъ-кале; предъ нами потянулись берега пролива: европейск³й - покрытый горами; выставлявшими свои крупныя ребра, лишь изрѣдка зеленѣвш³я какою-то сухою травою и верескомъ, тогда какъ аз³атск³й, болѣе смѣющ³йся, кокетничалъ мягкими очертан³ями своихъ холмовъ и разбросанными на нихъ рощами чинаровъ, фиговыхъ деревъ и орѣшника. Вотъ и мысъ между Сестосомъ и бухтою Майто (древняя Мадитосъ), на которомъ Ксантиппа, аѳинск³й полководецъ, распялъ одного изъ вождей Ксеркса, Арт³акта, попавшагося ему въ плѣнъ, въ наказан³е за то, что онъ разграбилъ храмъ Протезилая - бога-покровителя города Элеонта.

   Вообще Херсонесъ Ѳрак³йск³й, вдоль берега котораго мы идемъ, богатъ воспоминан³ями древности. Тутъ именно былъ убитъ младш³й сынъ Пр³ама, Полидоръ. Опасаясь худого исхода войны, отецъ отправилъ его къ родственному ему владѣтелю Херсонеса, Полимнестору. Полидору были вручены больш³я сокровища, и онъ долженъ былъ, въ случаѣ паден³я Трои, раздѣлить ихъ между всѣми братьями, которые къ тому времени останутся въ живыхъ. Пока городъ держался, Полимнесторъ ласкалъ Полидора; но какъ только Ил³онъ былъ взятъ, скупой и коварный ѳрак³йск³й царь предпочелъ захватить сокровища въ свою собственную пользу. Полидоръ былъ умерщвленъ, а тѣло его брошено въ Геллеспонтъ. Мать его, Гекуба, при взят³и Трои, попала невольницей къ Улиссу. Когда на обратномъ пути въ Грец³ю, Одиссей посѣтилъ Полимнестора, Гекуба узнала о горькой участи своего сына. Желая отомстить уб³йцѣ, она сдѣлала видъ, что ничего не знаетъ о случившемся, и просила тайнаго свидан³я съ Полимнесторомъ, чтобы наединѣ передать ему еще одно сокровище. Тотъ согласился, и когда былъ уже вдали отъ своей стражи, Гекуба бросилась на него и выколола ему глаза. Сбѣжавш³ися на крики народъ побилъ Гекубу камнями; могила ея находилась на томъ мѣстѣ, гдѣ теперь выстроенъ Килидуль-Бахръ.

   Почти на оконечности Галипольскаго полуострова, древняго Херсонеса ѳрак³йскаго, и близъ крѣпости Седдиль-Бахръ, виднѣется курганъ - могила Протезилая.

   Царь Фт³отиды, Протезилай отправился въ походъ подъ Трою, несмотря на то, что только-что женился предъ тѣмъ на Лаодам³и, и несмотря на предсказан³е, что будетъ убитъ, если приметъ участ³е въ походѣ.

   Оракулъ предсказалъ также, что первый грекъ, который ступитъ на троянскую землю, погибнетъ. Ладья, въ которой былъ Протезилай вмѣстѣ съ Улиссомъ, пристала къ берегу. Хитроумный Улиссъ выскочилъ, желая выказать свое великодуш³е, первымъ, но имѣлъ предосторожность бросить сначала на землю свой щитъ и потомъ уже поставилъ на него свою ногу; такимъ образомъ, предсказан³е оракула сбылось надъ Протезилаемъ, который ступилъ на берегъ слѣдомъ за Улиссомъ. На гробницѣ Протезилая росли, по предан³ю, тѣ деревья, которыя всяк³й разъ засыхали, какъ только вершинки ихъ доростали до такой высоты, что могли видѣть Ил³онъ, и потомъ начинали рости сызнова.

   Не доѣзжая Кумъ-Кале, влѣво отъ насъ, мы увидѣли на самомъ берегу пролива могильный холмъ Аякса. Павзан³й разсказываетъ, что въ его время прибой волнъ размылъ съ одной стороны холмъ, и сквозь образовавшееся отверст³е можно было видѣть скелетъ человѣка необычайно огромнаго роста, что какъ бы подтверждаетъ предан³е о томъ, что тѣло Аякса не было сожжено: тому воспротивился Калхасъ, объявивъ, что религ³я воспрещаетъ воздавать такую почесть самоуб³йцамъ. Такой же почести были лишаемы и убитые молн³ей, такъ какъ древн³е считали ихъ врагами боговъ. На вершинѣ холма, который имѣетъ около 13 футовъ вышины и около 80 въ д³аметрѣ при его основан³и, находился храмъ Аянт³онъ, перестроенный императоромъ Адр³аномъ; онъ существовалъ до 1770 г., когда комендантъ сосѣдней крѣпости приказалъ его разрушить и употребить остатки на постройку моста чрезъ протекающую вблизи кургана рѣку. Внутри храма стояла статуя Аякса настолько искусной работы, что Маркъ-Антон³й счелъ ее достойною быть поднесенной въ подарокъ Клеопатрѣ. Послѣ многихъ старан³й статуя эта была возвращена храму и пользовалась глубокимъ уважен³емъ до той самой поры, когда христ³анск³е императоры стали истреблять повсюду памятники язычества. Въ настоящее время холмъ этотъ зовется Инъ-Тепе - сокращенное изъ Аянъ-Тепе; въ древности около него былъ раскинутъ городъ Аянт³онъ. Курганъ былъ раскопанъ въ 1788 г. и внутри найденъ былъ кирпичный сводъ и римская постройка въ видѣ пирамиды.

   Мѣстные жители относились съ Аяксову кургану съ благоговѣн³емъ, смѣшаннымъ со страхомъ, и всячески старались жертвоприношен³ями задобрить тѣнь погибшаго героя, которая часто выходила изъ своей гробницы и пугала всѣхъ встрѣчныхъ своимъ зловѣщимъ видомъ и ужасными завыван³ями; вышиною же она была свыше 15 футовъ. Въ воспоминан³е того, что Аяксъ передъ смертью избилъ стадо барановъ, пастухи и до сихъ поръ не позволяютъ скоту пастись по кургану, считая вредною ростущую тамъ траву.

   Послѣ двухъ-часового плаван³я мы прибыли въ крѣпость Кумъ-Кале (песочную крѣпость), выстроенную на песочныхъ отложен³яхъ рѣки Мендере-Су; кругомъ ея раскинулась небольшая турецкая деревушка, самая же крѣпость полуразрушена. Съ ея зубчатыхъ стѣнъ развертывается видъ на всю троянскую долину. Уныла и однообразна теперь эта долина, гдѣ совершились событ³я, столько вѣковъ живущ³я въ памяти народовъ. Печально и ровно тянется она, поднимаясь лишь къ морскому берегу, гдѣ образуетъ гребень, на которомъ раскинуты двѣ деревушки - Енишахръ и Еникёй. Съ лѣвой стороны тянется рядъ невысокихъ желтыхъ холмовъ, почти лишенныхъ растительности: лишь тамъ и сямъ торчитъ отдѣльное тутовое либо фиговое дерево, какъ бы скучающ³я о своемъ одиночествѣ. Самая равнина покрыта цѣлою сѣтью маленькихъ рѣчекъ, потоковъ, въ настоящее время года въ большинствѣ случаевъ пересохшихъ; по срединѣ лишь змѣится Мендере-Су (древн³й Симоисъ), скрываясь часто за камышами, такъ что за течен³емъ его можно слѣдить по ростущимъ, какъ бы нарочно посаженнымъ рукою садовника, одинокимъ деревьямъ ивъ и тута. Прямо предъ нами равнина замыкается высотами Бунаръ-Баши, изъ-за которыхъ выглядываетъ Балидагъ и снѣговая шапка Иды. Особенность пейзажа составляютъ могильные курганы, разбросанные кругомъ насъ. Налѣво могила Аякса; близъ насъ - общая могила грековъ, павшихъ при осадѣ Трои; далеко впереди - Уджекъ-Тепе (могила Ила); правѣе отъ насъ - могила Ахилла и конусообразный холмъ на горѣ между Енишахромъ и Еникёемъ - могила Феста - любимца Каракаллы. Слѣва же вздымается Хисарликъ съ громадными траншеями, прорѣзанными Шлиманомъ, которыя з³яютъ своими отверст³ями; отъ нихъ же до самой равнины правильною наклонною плоскостью спускаются бѣлыя груды мусора и земли, извлеченныя во время раскопокъ, и эти бѣлыя пятна какъ-то рѣжутъ глазъ на общемъ сѣромъ, однотонномъ фонѣ всей картины. На этой землѣ, преданной опустошен³ю, нѣтъ даже и развалинъ. Въ развалинахъ сохраняется по крайней мѣрѣ память старины, а здѣсь, въ царствѣ смерти и ничтожества, заглохъ и этотъ посмертный голосъ минувшаго.

   Проклят³е Агамемнона какъ бы понынѣ звучитъ надъ всѣмъ этимъ погруженнымъ въ могильную тишину краемъ. Кругомъ - величавое спокойств³е смерти, какъ на гигантскомъ кладбищѣ, на которомъ нашло себѣ успокоен³е цѣлое царство, цѣлый могуч³й народъ.

   Отъ Кумъ-Кале началось уже мое сухопутное путешеств³е; крѣпкая турецкая лошадь бодро затрусила по старинной мостовой, сложенной изъ большихъ камней; слѣдомъ за мной ѣхали конюхъ и два турецкихъ запт³е (жандарма), которыми комендантъ Чанакъ-Кале снабдилъ меня съ двойною цѣлью: охранить меня по возможности отъ разбойниковъ, которые никогда не переводятся внутри Малой Аз³и, а во-вторыхъ, и самое главное, наблюсти за мною,- узнать, что за причина, побуждающая "москова" ѣхать въ дикую страну. Турки не понимаютъ путешеств³й или поѣздокъ просто изъ любознательности, а потому склонны въ такихъ случаяхъ пр³искивать различныя тайныя цѣли, клонящ³яся пожалуй ко вреду правовѣрныхъ. Впрочемъ о моихъ провожатыхъ могу сказать, что это были въ высшей степени добродушные люди, которые не знали просто, чѣмъ мнѣ угодить, и которые дѣйствительно оказали мнѣ значительныя услуги.

   Свернувъ съ мостовой, идущей въ Енишахръ, мы цѣликомъ чрезъ пашню добрались до большого холма, которымъ оканчивается Сигейск³й мысъ и который извѣстенъ подъ именемъ Ахилловой могилы. Холмъ этотъ вмѣстѣ съ двумя другими курганами въ честь Патрокла и Антилоха, изъ коихъ послѣдн³й не существуетъ уже болѣе, были насыпаны надъ прахомъ убитыхъ героевъ - всею греческою арм³ею, стоявшей станомъ между Сигейскимъ и Рет³йскимъ мысами, дабы могила знаменитаго сына Пелея "была видна всѣмъ плавающимъ по Эгейскому морю не только въ наше время, но и на вѣки вѣчные" {Одиссея, XXIV. 378.}.

   Курганы насыпались вообще какъ знакъ того, что покойному были отданы послѣдн³я погребальныя почести. По древнѣйшимъ вѣрован³ямъ грековъ и римлянъ, душа умершаго не переселялась ни въ какой другой м³ръ, а оставалась близъ живущихъ, въ землѣ, подлѣ праха погребеннаго человѣка. Рождаясь вмѣстѣ съ тѣломъ, душа не отдѣлялась отъ него по смерти, а входила вмѣстѣ съ нимъ въ могилу. Когда опускали трупъ въ землю, то вѣровали, что съ нимъ вмѣстѣ нисходитъ въ могилу нѣчто вѣчно живое, и потому закапывали туда же предметы, въ которыхъ это вѣчно живущее существо могло имѣть надобность: одѣян³я, вазы, оруж³е; на могилу разливали вино, чтобы утолить его жажду; ставили кушанье, чтобы насытить его; закалывали лошадей и рабовъ дабы, будучи въ землѣ въ одной могилѣ съ погребеннымъ, они могли продолжать ему служить, какъ то дѣлали при его жизни. Когда по взят³и Трои каждый воинъ возвращается на родину съ прекрасною невольницею, Ахиллъ изъ-подъ земли требуетъ свою рабыню, и ему отдаютъ Поликсену.

   Изъ этого первоначальнаго вѣрован³я истекала необходимость погребен³я. Дабы душа была прикрѣплена къ подземному жилищу, гдѣ она должна была оставаться во все свое посмертное существован³е, необходимо было, чтобы тѣло, съ коимъ она была соединена, было прикрыто землею. Душа, у которой не было гробницы, не имѣла жилища; она вынуждена бывала блуждать. Напрасно помышляла она о покоѣ, представлявшемся ей желаннымъ послѣ житейскихъ бурь и треволнен³й,- ея долей было скитаться вѣчно въ видѣ призрака или вампира, никогда не останавливаясь, никогда не получая ни жертвоприношен³й, ни пищи, въ которой она такъ нуждалась. Несчастная сама, она скоро начинала приносить несчаст³е и другимъ. Она мучила живущихъ, насылала на нихъ болѣзни, портила ихъ жатвы, пугала ихъ своими зловѣщими появлен³ями, все для того, чтобы заставить ихъ похоронить ее и ея тѣло.

   Всѣ древн³е были убѣждены, что безъ погребен³я душа была глубоко несчастна, послѣ же погребен³я для нея наступало вѣчное блаженство. Не для того, чтобы выказать свою скорбь, исполняли древн³е всѣ погребальные обряды, а ради спокойств³я и счаст³я погребеннаго человѣка. Считалось недостаточнымъ просто закопать трупъ въ землю. Необходимо было совершить извѣстные обряды, произнести опредѣленныя молитвы, и лишь тогда души пр³обрѣтали свое постоянное жилище и не могли уже покинуть своей могилы. У древнихъ писателей можно найти указан³я на то, какъ мучились люди опасен³емъ, чтобы надъ прахомъ ихъ не забыли исполнить какого-нибудь погребальнаго обряда; опасен³е это дѣлалось источникомъ смертельнаго безпокойства. Менѣе боялись смерти, чѣмъ лишен³я погребен³я, такъ какъ въ этомъ послѣднемъ случаѣ дѣло шло о вѣчномъ успокоен³и и блаженствѣ. Аѳиняне казнили своихъ полководцевъ, которые послѣ морской побѣды при Лесбосѣ не озаботились погребен³емъ убитыхъ. Побѣдою своею они спасли Аѳины, но погубили своею нерадивостью тысячи душъ. Родственники погибшихъ, подъ вл³ян³емъ мысли о вѣчныхъ мучен³яхъ, на которыя были обречены души убитыхъ и непогребенныхъ воиновъ, явились въ судъ въ траурныхъ одѣян³яхъ и взывали къ отмщен³ю. Народный судъ согласился съ ними и, обвинивъ вождей-побѣдителей въ нечест³и, предалъ ихъ казни {La cité antique, par Fuetel de Gonlanges, p. 12.}.

   Понятно также, почему Гомеръ описываетъ терзан³я Пр³ама, который во что бы то ни стало старается выкупить у Ахилла тѣло Гектора: онъ не жалѣетъ богатыхъ даровъ и не останавливается предъ рискованнымъ шагомъ отправиться самому во вражеск³й станъ и слезами и личными просьбами вымолить возвращен³е тѣла дорогого сына. Гомеръ влагаетъ ему въ уста трогательныя слова {Ил³ада, пѣснь XXIV.}:

  

             ...Я еще болѣе жалкъ!

   Я испытую, чего на землѣ не испытывалъ смертный:

   Мужа, уб³йцы дѣтей моихъ, руки къ устамъ прижимаю!

  

   Близъ Ахилловой могилы происходили торжественныя похороны Патрокла, весьма подробно описанныя въ Ил³адѣ; тутъ въ честь его были военныя игры: бѣгъ на колесницахъ, бой на копьяхъ, стрѣльба изъ лука, кулачный бой, борьба, бѣгъ, единоборство, метан³е диска.

   Такая же церемон³я повторилась вскорѣ и для самого Ахилла, похороны которому были устроены Агамемнономъ и всею оплакивавшею смерть молодого героя греческою ратью.

   Глубокое уважен³е къ памяти Ахилла, ставшаго предметомъ религ³ознаго культа, охраняло въ течен³е вѣковъ его могилу, на которую, въ знакъ поклонен³я, возлагали первые изъ собираемыхъ плодовъ. Никто не осмѣливался провести ночь близъ кургана, такъ какъ изъ него по ночамъ часто выходила тѣнь Ахилла, одѣтаго въ доспѣхи и потрясающаго своимъ огромнымъ копьемъ съ ясеневымъ древкомъ; онъ билъ владыкою и ужасомъ окрестной страны, нѣкогда видѣвшей его подвиги.

   Послѣ троянской войны, въ течен³е долгаго времени, ѳессал³йцы ежегодно присылали выборныхъ для жертвоприношен³й на могилѣ Ахилла и для совершен³я около нея игръ. Династ³я царей, смѣнившая эакидовъ, мало-по-малу уклонилась отъ этого обычая, которому оставались вѣрны лишь немног³е города; впослѣдств³и ревность и этихъ послѣднихъ стала ослабѣвать, такъ что древн³й обычай почти вышелъ изъ употреблен³я, какъ вдругъ страшная засуха явилась доказательствомъ гнѣва боговъ. Спрошенный по этому поводу, додонск³й оракулъ выразилъ ѳессал³йцамъ порицан³е за то, что они забыли свой священный долгъ, и предписалъ имъ ежегодно посылать на могилу Ахилла жрецовъ для принесен³я божественному сыну Пелея двойной жертвы - какъ богу и какъ смертному, покинувшему жизнь. Ладья съ черными парусами привозила въ извѣстные дни въ троянскимъ берегамъ четырнадцать жрецовъ, двухъ быковъ - чернаго и бѣлаго,- вскормленныхъ въ лѣсахъ горы Пел³она, священный огонь, зажженный въ Ѳессал³и и для возл³ян³й воду Сперх³я. По этому случаю ѳессал³йцы первые ввели въ обычай погребальные вѣнки изъ амарантовыхъ цвѣтовъ, дабы, въ случаѣ неблагопр³ятныхъ вѣтровъ, они, не увянувъ, могли быть привезены на берега Геллеспонта. Ладья должна была войти въ бухту ночью, и прежде, чѣмъ высадиться, пѣли гимнъ Ѳетидѣ, божественной матери Ахилла.

   Сначала ѳессал³ицы нѣсколько разъ обѣгали кругомъ могильнаго холма, нагими, но съ оруж³емъ въ рукахъ; стуча копьями въ свои щиты, они громко призывали имя Ахилла. Затѣмъ они поднимались на холмъ, украшали цвѣтами его вершину, вырывали тамъ яму и закалывали чернаго быка, какъ умилостивительную жертву духу героя, какъ смертнаго. Сошедъ съ холма, они приносили въ жертву бѣлаго быка Ахиллу уже какъ божеству. Всѣ церемон³и должны были быть закончены до появлен³я первыхъ солнечныхъ лучей: иначе жертвоприношен³е не могло состояться, и самыя жертвы переносились обратно на ладью.

   Въ одно весеннее утро 334 г. до Р. X. вся окрестность наполнилась необычнымъ шумомъ: молодой македонск³й завоеватель, отправляясь на войну съ персами, счелъ долгомъ почтить жертвоприношен³ями храмъ ил³онской Паллады и гробницы героевъ, павшихъ при осадѣ Трои, и теперь съ многочисленною свитою переправлялся чрезъ проливъ, въ мѣстности близъ нынѣшняго Кумъ-Кале.

   Предъ переправою черезъ Геллеспонтъ Александръ Маведонск³й заклалъ жертву на гробницѣ Протезилая, моля боговъ, чтобы его переправа принесла ему болѣе счаст³я, чѣмъ этому послѣднему герою.

   При переѣздѣ же чрезъ проливъ Александръ принесъ Нептуну и Нереидамъ въ жертву вола и сдѣлалъ возл³ян³е изъ золотого кубка. Не успѣвъ еще пристать въ аз³атскому берегу, онъ уже бросилъ на него свое копье какъ бы въ знакъ того, что онъ принимаетъ отнынѣ подъ свою власть всю Аз³ю, и затѣмъ въ полномъ вооружен³и выскочилъ изъ ладьи первымъ на бывшую троянскую землю. Въ храмѣ онъ принесъ жертвы Зевсу и его воинственной дочери - Палладѣ-Аѳинѣ. Производя по материнской лин³и свой родъ отъ Ахиллова сына, Неоптолема, Александръ Македонск³й принесъ также жертву и тѣни убитаго Пирромъ царя Пр³ама, чтобы примирить ее съ своимъ родомъ.

   Отсюда Александръ направился къ кургану Ахилла, сдѣлалъ возл³ян³е изъ масла на колонну, которая находилась на вершинѣ холма, украсилъ ее цвѣтами и, нагой, обѣжалъ нѣсколько разъ вокругъ кургана вмѣстѣ съ самыми знатными изъ своихъ воиновъ, почтивъ разными военными играми память своего великаго предка и всѣхъ павшихъ подъ Троею.

   Заступничество Ахилла за грековъ проявлялось, по предан³ямъ, и много вѣковъ спустя. Такъ, Зозимъ передаетъ, что послѣ смерти императора Валентин³ана были сильныя землетрясен³я въ Критѣ, Пелопоннезѣ и вообще въ Грец³и, которыя разрушили множество городовъ. Верховный жрецъ въ Аѳннахъ, Нестор³й, былъ предувѣдомленъ сновидѣн³емъ, что слѣдуетъ совершить общественную церемон³ю въ честь памяти Ахилла и что это спасетъ городъ. Такъ какъ власти насмѣхались надъ этимъ сномъ, то Нестор³й самъ сдѣлалъ изваян³е Ахилла и приносилъ ему жертвы, благодаря чему Аѳины и были дѣйствительно спасены {Histoire romaine, par Zozime. Lib. IV.}.

   Въ другой разъ, когда въ 395 г. Аларикъ во главѣ своихъ войскъ приблизился въ аѳинскимъ стѣнамъ, онъ увидѣлъ шествующихъ по нимъ Минерву и Ахилла, который, въ блестящихъ доспѣхахъ и съ оруж³емъ въ рукахъ, угрожающе смотрѣлъ съ вершины городскихъ стѣнъ на приближающихся варваровъ. Предан³е добавляетъ, что испуганный такимъ зрѣлищемъ Аларикъ потерялъ всякую охоту нападать на Аѳины и заключилъ съ ними миръ {Ib. Lib. V.}.

   По распоряжен³ю французскаго посла въ Константинополѣ, графа Шуазель-Гуффье, курганъ Ахилла былъ раскопанъ въ 1785 г. Въ концѣ траншеи, прорытой отъ основан³я холма къ его центру, нашли небольшое углублен³е въ материковомъ утесѣ. Углублен³е это, площадью въ два квадратныхъ аршина, было окружено стѣнкою, сложенною изъ камней, замазанныхъ глиною; изъ такого же матер³ала былъ и сводъ, закрывавш³й углублен³е; внутри же этого послѣдняго лежало множество обломковъ. Благодаря искусству художника Fauvel, удалось соединить отдѣльные куски, изъ которыхъ и составили двѣ вазы въ этрусскомъ вкусѣ, вышиною отъ 10 до 12 дюймовъ, и одну бронзовую статую 10 дюймовъ вышины; она была поставлена на поднож³е, поддерживаемое двумя конями съ всадниками на нихъ, но отъ всадниковъ осталась лишь нижняя часть тѣла. Статуя эта египетская: прическа ея украшена листомъ лотоса, но одежда, надѣтая на ней, греческая.

   Поле, раскинутое на югъ отъ Ахилловой могилы и покрытое разными обломками, было въ древности занято городкомъ Ахиленономъ, который, по Страбону (XIII, 1), былъ выстроенъ миталенцами, нѣсколько лѣтъ воевавшими съ аѳинянами - владѣтелями сосѣдняго городка Сигея, и, наконецъ, разрушенъ, одновременно съ этимъ послѣднимъ, жителями Новаго-Ил³она.

   По каменной, растрескав