Главная » Книги

Толстой Лев Николаевич - Том 50, Дневники и записные книжки 1888-1889, Полное собрание сочинений, Страница 10

Толстой Лев Николаевич - Том 50, Дневники и записные книжки 1888-1889, Полное собрание сочинений


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12

привыкнет баловать важное. Это с Левой. -
   24 Н. Я. П. 89. Встал очень рано. Думал и сейчас начал чи­тать Эванса. Он сам не верит в то, что говорит, и хорошенько не понимает и с "бух да барах-та" всё приплетает к лечению, но он компилятор прекрасный и чтение его книги вызывает много значительных мыслей. Думал: дух управляет материей, материя есть только проявление деятельности духа, как говорит Эванс. Всё это хорошо. Я сказал бы: есть существа-сознания, эти существа общаются между собой в формах материи, проявляющей[ся] в пространстве и времени. Пример: то, что у меня гниет печень, то, что происходят изменения матерьяльные, или я страдаю от того, что меня посадили в тюрьму, или я сам ослаб так, что сижу, не выходя из комнаты, всё это влияет на мой дух; но всё это, все эти изменения материи произошли от деятельности духа моего же. От того, что я дурно жил, у меня гниет печень, и я страдаю от тюремного заключения и ослабел так, что не могу выходить. Говорить, что это происходит от материальных причин, всё равно, что человек, к[оторый] бы ходил на час под окнами, говорил бы, что вонь происходит от г...., а не от его поступков, И в доказательство приводил бы тот довод, что, как бы он ни изменял своих поступков, вонь будет. Вонь будет и будут болезни и беды, последствия моих (можно сказать и общих, не разделяя себя с человечеством) дел, но чтобы уничтожить их, нужно не чистить г-, не лечить свою печень, не убегать из тюрьмы, не велеть катать себя, а не делать всего того, что привело меня к этим бедам. Вонь пройдет сама и беды все пройдут, надо сделать только так, чтобы ни то, ни другое не возвращалось. Ошибки Эванса и сиентистов именно в том, что они утверждают, что т[ак] к[ак] дух причина и двигатель и власть, то он может исправить материаль­ное. Он и может, но только в условиях пространства и вре­мени. Чтоб не воняло, он может сделать так, что не будет со временем вонять в известном месте, т. е. там, где он не будет ходить на час, и будет убеждать людей не делать того же. Но сделать чудесное благовоние в нужнике не может, как не может возвратить зрение этому слепому и силу этой руке, атро­фированной и сейчас. 2-й главный аргумент матерьялистов тот, что измените частицы материи в мозгу, и у вас изменится или уничтожится деятельность духа, стало быть причина деятель­ности духа в мозгу, в материи. Но ведь это всё равно, что сказать, что если иначе повернуть дышло или отцепить его, то повозка поедет боком или вовсе станет, стало быть причина движения повозки дышло. Как дышло есть орудие передачи движения, так и материя есть орудие передачи духовной деятельности и потому, если повозка с дышлом едет, то необходимо предполо­жить, что ее везет лошадь, или пар, вообще сила, но то, что повозка стала, нисколько не доказывает того, что ее везло дышло. Точно так же если совершается какая-либо деятель­ность через известное сочетание частиц материи, то необходимо предположить, что есть сила не матерьяльная, следовательно духовная, к[оторая] движет ее, но что деятельность прекрати­лась, никак не доказывает того, чтобы известное сочетание частиц материи было бы причиной деятельности. Стоило бы ясно изложить всё это.
   (Продолжаю: но на это скажут матерьялисты: мы и признаем силу, но одну силу движения, а не тысячи разных сил, как вы. Мы сводим все другие силы на простое движение, толчок. Это прекрасно, отвечаю я, но здесь обращаюсь к тому, что я говорил в книге "О жизни", именно, что я знаю только одну силу - силу своей жизни, и не могу ее понимать иначе, как объединенною. Не ясно, устал.)
   Пошел рубить дерево. Чудная погода с инеем, 10 град[усов], потом очень весело и усердно пересмотрел Фр[идрихса]. Сходил еще с детьми на пруд и опять писал и кончил.
   После обеда играл в шахматы, записал это и теперь 9 часов иду наверх.
   Если буду жив 24 Н. Я. П. 89.
   [24 ноября.] Вчера вечером с детьми еще пилил ночью. Весело. Нынче утром приехала С[оня], усталая, раздраженная. Я не выс­пался и ездил в Ясенки, а потом пилил с А[лексеем] М[итрофановичем]. Шахматы возбуждают в нем дурное чувство. Бокс кулаками нехорош[о], также нехорошо и бокс соображением. За обедом С[оня] раздражилась. Опять не мог жалеть и желать ей лучшего. Вечером читал Эванса. Идет дело о том, что бессозна­тельные отправления организма управляемы все-таки духом, бессознательной мыслью. И потом о значении воображения и мыс­ли в воздействии на отправления. Не так это легкомысленно, как я думал. Я попробовал остановить свою изжогу, решив, что ее нет и не должно быть. И вот теперь 12 часов, нет. Так же надо убедить себя, главное, что ты счастлив, что ты расположен работать и т. п.
   Таня больна. Маше я говорю: Таня нам не помогает, она, умница, отвечае[т]: Я не люблю помощь Т[ани], она не добро помогает. 25. 26 Н. Я. П. 89. Если б[уду] ж[ив].
   [26 ноября.] День пропустил. Нынче 26. Встал рано, по­шел рубить. Потом заснул, а потом писал о науке и искус­стве. Проснувшись, очень ясно думал об этом. Писал не дурно. Письмо от Суворина. Читал Лескова. Фальшиво. Дурно.
   Думал: признак истинной, т. е. самоотверженной любви тот, что если человек, к[оторого] я люблю и для к[оторого] тружусь, не принимает моих трудов, презирает их, я все-таки не могу сердиться на него и не дорожу своими трудами. Противуположный признак ложной эгоистичной привязанности. С[оня] рас­сказывала про Илюшу. Очень жаль его.
   27 Н. Я. П. 89, если б[уду] ж[ив].
   [27 ноября.] Жив. Утром рубил, пытался писать о науке и искусстве, только испортил, не пошло. Ходил далеко по полям и лесам. После обеда и шахмат (укоряет совесть - за шахматы, да и всё) написал письмо Машиньке, Элен, Ге, Дужкину, Суворину и Гольцеву. -
   28 Н. Я. П. 89. Сейчас утро, после работы и кофею сидел и думал за пасьянсом: Нынче пришел странник, я дал ему 15 к[опеек], он стал просить пантал[оны], я отказал, а у меня были. - Думал о том, что вчера читал в книге Эванса, что жизнь есть любовь, и когда жизнь любовь, то она радость, благо. Да, стало быть всё, что нужно, одно, что нужно, это любить, уметь, привыкнуть любить всех всегда, отвыкнуть не любить кого бы то ни б[ыло] в глаза и за глаза. Думал: ведь я знаю это, ведь я писал к об этом, ведь я как будто верю в это. Отчего ж я не делаю этого? - не живу только этим? Вся та жизнь, к[оторую] я веду, ведь только tatonnement, (1) а надо твердо поставить всю жизнь на это: искать, желать, делать одно -доброе людям -любить и увеличивать в них любовь, уменьшать в них нелюбовь. Доброе людям? Что доброе? Одно: любовь. Я это по себе знаю и потому одного этого желаю людям, для одного этого работаю. Не нащу­пывая, а смело жить этим значит то, чтобы забыть то, что ты русский, что ты барин, что ты мужик, что ты женат, отец и т.п., а помнить одно: вот пред тобой живой человек, пока ты жив, ты можешь сделать то, что даст тебе и ему благо и исполнит волю Б[ога], того, кто послал тебя в мир, можешь связать себя сним любовью. То, что в сказочке я писал, только лучше.
   Думал так очень ясно и взошел наверх с мыслью там прило­жить это. Постоял в столовой - дети, случая нет, вошел в гости­ную: Т[аня] лежит, и Нов[иков] читает ей вслух, неловко, нехо­рошо мне показалось и вместо приложения я повернулся и ушел. Но я не отчаиваюсь, я здесь внизу в себе работаю, чтобы понять и жалеть и любить их. - Да, это, это одно нужно. - Теперь 1-й час. Едва ли буду писать.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   [1 декабря.] Так и не писал. Не помню точно, что делал, не только это 28, но и 29, и 30. Нынче 1-е декабря 89.Я. П. Да, 3-го дня, на другой день после того, что я писал, дьявол напал на меня - напал на меня прежде всего в виде самолюбивого задора, желания того, чтобы все сейчас разделяли мои взгляды, стал 29-го вечером спорить с Новик[овым] опять о науке, о прислуге,
  
   (1) [нащупывание,]
  
   спорил с злостью. На другой день утром, 30, спал дурно. Так мерзко б[ыло], как после преступления. И в тот же день, 30, еще сильнее завладев мною, напал: Я стал утром вчера с злостью, с ядовитостью не то, что спорить, а стал язвить ненавистно Новик[ова], так ненавистно, что потом, попытавшись тщетно писать, написав 1 1/2 страницы, почувствовал, что нельзя так оставаться, и пошел к нему просить прощенья. Он сделал вид, что и не думает сердиться, и мне стало еще стыднее и мерзее на себя. Нынче еще злейший приступ дьявола. Я встал поздно и пошел к Павлу о колодке. Еще вчера меня злило то, что Фомич под­делался к прикащику и забрал ненужное огромное количество дров. Везде рубят акацию. Нынче вижу и в саду всё вырубили до тла, изуродовали сад, и Павел просит у меня, говоря, что Ф[омич] набрал больше 50 возов. Ну что мне? Но дьявол сумел сделать, что у меня сердце сжалось от злости. Постыдно то, что теперь оно сжимается, и я должен бороться. Не понимаю, что и чем я дал на себя такую власть злу. Должно быть, тем грехом. Физическое - желчь, констипация - недостаточное объяснение. Радуюсь, что не поддался, не сказал ни слова и желаю избавить того и другого от неприятности нелюбви. - Всё это после того, что записано 28-го. Вижу, разумом вижу, что это так, что нет другой жизни, кроме любви, но не могу вызвать ее в себе. Не могу ее вызвать, но зато ненависть, нелюбовь могу вырывать из сердца, даже не вырывать, а сметать с сердца по мере того, как она налетает на него и хочет загрязнить его. Хорошо пока хоть и это, помоги мне, Господи.
   Получил хорошее письмо от Бирюкова. Читал прекрасно напи­санный роман Мопасана, хотя и грязная тэма. Нынче утром подумал о Домашке: что же мы лечим ее тело, а не думаем о ее душе, просто не утешаем ее, сколько можем. И стал думать. Вот тут-то являются утешения армии спасения, утешения, состоящие в том, чтобы, действуя на нервы пением, торжественной речью и тоном, поднять дух, вызвать загробную надежду. Я понимаю, как они успевают и как это им самим кажется важным, когда умирающий подбадривается и проводит в экстазе свои последние минуты. Но хорошо ли это? Мне чувствуется, что не хорошо. Я не мог бы это делать. Сделавши это, я умер бы от стыда. Но ведь оттого, что я не верю. Они же верят. Этого я не могу делать; но что-то я могу и должен делать - делать то, что я желал бы, чтобы мне делали; желал бы, чтобы не оставили меня умирать, как собаку, одного, с моим горем покидания света, а чтобы приняли участие в моем горе, объяснили мне, что знают об этом моем положении. Так мне и надо делать. И я пошел к ней. Она сидит, опухла - жалка и просто - говорит. Мать ткет, отец возится с девочкой, одевая ее. Я долго сидел, не зная, как начать, наконец спросил, боится ли она смерти, не хочет ли? Она сказала просто: да. Мать стала, смеясь, говорить, что девочка 12 лет, сестра, говорит, что поставит семитную свечку, когда Домашка умрет. Отчего? Наряды, говорит, мне останутся. А я говорю, я тебя работой замучаю, ты за нее работай. - Я, говорит, что хочешь буду работать, только бы наряды мне остались.Я стал говорить, что тебе там хорошо будет, что не надо бояться смерти, что Бог худого не сделает нам ни в жизни, ни в смерти. Говорил дурно, холодно, а лгать и напускать пафос нельзя. Тут сидит мать, ткет (1) и отец слушает. А сам я знаю, сейчас только сердился за то, что вид сада, к[оторый] я не считаю своим, для меня испортили. Гос­поди любви, помоги мне быть совершенным, как ты. (2) Помоги или возьми меня прочь, уничтожь, переделай из меня что-нибудь не такое поганое, злое, лживое, жадное ко всему дурному и к похоти и к похвале, изгаженное существо - помоги мне или уничтожь совсем. Думал:.....
   В ту самую минуту, как хотел записать, что думал, пришла С[оня] и стала говорить дурное о Кате и М[аше] и прервала меня. И вот сейчас, вместо того, чтобы бросить писать и гово­рить с ней добро, что я и начал, я сказал ей, что она помешала. Дописывал это, когда отворилась дверь, и Ф[омич]спросил, по­давать ли обедать. И еще и опять вместо того, чтобы добро отве­чать, сказал сухо, что это до ме[ня] не касается. - Господи разума и любви, помоги мне.
   Думал: нет спасенья, пока не возненавидишь себя, п[отому] ч[то], пока не возненавидишь себя, не полюбишь других. Но не возненавидеть страстно, даже вовсе не возненавидеть, а презирать себя - так же мало думать, заботиться духовно
  
   (1) В автографе: тчет
   (2) Зачеркнуто: Не могу
  
   (физически - кормить себя, греть, покоить, когда этого тре­бует тело, не мешает) о себе, как о Фомиче я теперь забочусь, а заботиться о нем и всех, с кем я встречаюсь, как теперь я забо­чусь о себе. - Ну иду наверх обедать. Помоги мне, Г[оспо]ди, исполнить записанное 28-го.
   Как раз не исполнил. После обеда играл в шахм[аты], стыдно и скучно, потом пошел шить сапоги. Пришли мальчики. С ними хорошо б[ыло], потом пришла Маша. С ней еще лучше. Серьезная, умная, тихая, добрая. Потом пошел наверх, пил чай. Всё бы хорошо, но С[оня] получила письмо от Менгден с просьбой от Вогюе перевести Кр[ейцерову] Сон[ату]. Я сказал, что не надо. Она стала говорить, что ее подозревают в корыстолюбии, а она напротив. Я что-то сказал. Она стала язвить, и я рассердил[ся] опять, забыл, что она по своему права, что ей надо быть правой, и сказал, что пойду спать вниз. Она совсем готова б[ыла] на страшную сцену, и яд, и всё. Я опомнился, вернулся, просил успокоиться, она не успокоилась, и я пошел ходить по саду. Ходил и думал: Как ужасно то, что я забываю, именно забываю главное, то, что если не смотреть на свою жизнь,как на послание, то нет жизни, а ад. Я это давно знаю, давно писал в дневнике и в письмах (нынче прочел это в письмах у Маши), и могу забывать, а забыв, страдаю и грешу, как нынче. Да, послание, и надо исполнять его для Того, кто послал. Теперь 1-й час, иду спать. 2 Д. Я. П. 89. Если буду жив.
   [2 декабря.] Дописываю 1 Дек[абря]. Надо помнить не только о том, что я посланник, к[оторому] поручено дело, но и в том смысле, что я посланник, к[оторый] должен соблюсти и возвысить, возрастить себя. Оба - одно и то же; возвысить себя можно, только исполняя Его дело, и, возвышая, возращая и себя, исполнить Его де[ло]. Иду наверх, помоги мне, Господи любви и разума.
   3 Д. Я. П. 89. Думал: Всё неисполнение закона от того, что люди говорят: хочу религии, но только такой, чтобы она не нарушала моего образа жизни, тогда как религия есть сила, дающая форму жизни. Это всё равно, что желать сесть в отправляющийся вагон и не лишиться обстановки своей жизни. Одно средство сесть в стоячий вагон. Ничего не писал, не смотря на то, что яснеют мысли о воззвании. Я и начал б[ыло] писать, но плохо. Я шил сапоги. С[оня] затихла; измучена очень. Запи­сал себе в книжечке так: Верю, что мне поручены и дело Твое и сила Твоя. Дело ж Твое в том, чтобы проявить Тебя в себе и в мире. (1) В одном этом моя жизнь. Ездил в Ясенки.
   [3 декабря.] 4 Д. Приехали Эрт[ель], Чист[яков] и Перепл[етчиков]. Я мно[го] говорил и горячо об искусстве. Теперь 12. Пойду наверх, помня.
   Пошел после завтрака работать - пилить с Чистяковым и Переплетчик[овым] и до обеда. - Вечером говорили. Вяло. Переплетчик[ов] свежий человек. Начал было писать воззвание, но не пошло.
   [4 декабря.] Я ошибся что ли и написал лишний день. Это б[ыл] 3-й, теперь 4-е.
   4 Д. Я. П. 89. Разболелся живот, ночь не спал. Гости читали Кр[ейцерову] С[онату], а я валялся, читал роман Эрт[еля] и Р[усскую] М[ысль]. Вечером поговорили. Чист[яков] и Пер[еплетчиков] очень милы.
   5 Д. Я. П. 89. Немного лучше. Погулял. Был у Домашки, ей, бедняжке, лучше. Потом сел за Крейцерову С[онату] и не разгибаясь писал, т. е. поправлял до обеда. После обеда тоже. Только немножко занялся сапога[ми]. Я решил отдать в Юрьевск[ий] сборник, и С[оня] довольна. Она с Т[аней] ездила в Тулу. Спал очень мало.
   6 Д. Я. П. 89. Встал в 7 и тотчас за работу, прошелся перед завтраком и опять за работу и до самого обеда. Просмотрел, вычеркнул, поправил, прибавил Кр[ейцерову] Сон[ату] всю. Она страшно надоела мне. Главное тем, что художественно неправильно, фальшиво. Мысли о Коневском рассказе всё ярче и ярче приходят в голову. Вообще нахожусь в состоянии вдохно­вения 2-й день. Что выйдет - не знаю. Да кроме того завтра, вероятно, кончится, как всегда бывало после бессонницы. Читал Лесевича и Гольцева. Что за жалкая скудоумная чепуха! -
   Верю, что во мне сила Твоя, данная для исполнения дела Твоего. Дело же Твое в том, чтоб преувеличить силу Твою в себе и во всем мире. Не то, не совсем то. Теперь 9-й час вечера. Хочется писать, но воздерживаюсь, чтобы не переработать.
  
   (1) Зачеркнуто: Помоги мне.
  
   И так 7 Д. Я. П. 89, если б[уду] ж[ив]. -
   [10 декабря.] Жив не только 7-го, но и 10-го, сегодня. Зани­мался Крейц[еровой] Сон[атой]. Получил письмо от Р[угина] и ответил ему, и глупое письмо от Майнова.
   8 Д. Я. П. 89. Ходил много. Ездил в Ясенки. Поправл[ял] Кр[ейцерову] Сон[ату]. Шил сапоги Маше. Очень надоела К[рейцерова] С[оната].
   9 Дек. Я. 89. Был у Домашки, она лежит и стонет и даже не отвечает мне. Сказал ей о Боге - напомнил, но дальше ничего говорить не мог. Да, я слуга, орган Божий. И вот при виде Д[омашки] чувствуешь, что это дело не мое, не мне поручено. Ясно думал и радостно о том, что жизнь моя, а потому я заклю­чаю и всего, есть сила Божия, есть вся сила жизни, кот[орая] проходит через меня, через (ограниченное и органическое) часть всего, и я могу пропускать через себя эту силу и могу задержи­вать ее: вот вся моя роль в жизни; задержать я не могу, но могу задерживать. Жизнь мира мне представляется так: через бес­численные и разнообразные трубочки стремится жидкость или газ, или свет.Свет этот есть вся сила жизни - Бог. Трубочки это мы, все существа. Одни трубочки неподвижны совсем, другие чуть-чуть, третьи больше и наконец мы совсем подвижные трубоч­ки. Мы можем совсем пропускать свет и можем загораживать его на время. - То, что мы называем своей жизнью, личной жизнью - это способность стать поперек свету - не пропускать его, истинная же жизнь есть способность стать так, чтобы про­пускать свет вполне, не задерживать его. Но когда человек стал так, движение его жизни кончается. Оно кончается, когда человек уже начинает устанавливаться так. Движение жизни кончается и тогда человек чувствует, что он только тогда сделал всё, что должно, когда он устранился так, что его как бы нет. Когда человек познает эту отрицательность своего личного существования, тогда он переносит свою жизнь в то, что проходит через него, в Бога. Я испыты[ваю] это, слава Богу. - Хо­тел я выразить яснее словами то, что верю, что во мне сила Бо­жия, делающая дело Божие, и потом убедился, что это не нужно: довольно того, что я не я, а сила Божия, делающая во мне. Как и сказано Иоан[ном], V гл., 19. Сын ничего не может творить сам от себя, если не увидит Отца творящего, ибо что творит Он, то и сын творит так же. И всякий раз, как вспомню это, так станет хорошо: усмиряется досада, недовольство и уничтожается забота о чужом мнении.
   10 Д. Я. П. 89. Вчера получил письмо от Эртеля и Гайдебурова о том, что Кр[ейцерову] Сон[ату] не пропустят. Только приятно. Еще переводы Ганзена и Paris illustre с статьей о Бондареве. Заставила думать: вкривь и вкось толкуют. Надо бы коротко и ясно изложить, что я думаю; именно: неучастие в насил[ии] правительственном, воен[ном], судейск[ом], 2) Половое воздер­жание, 3) Воздерж[ание] дурманов, алкоголя, табаку, 4) Работа. Всё без красноречия, а коротко и ясно. Еще письмо от Черткова. И письмо Аполлова, к[оторый], бедняга, от всего отрекся. Вот будет страдать! Теперь 2 часа - болит живот.
   Провел дурной день, т. е. мало умственно работал.
   11 Д. Я. П. 89. Всё болел живот, печень. Не помню, что делал: читал, ходил. Записал следующее: 1) То, что нам кажется движе­нием нашей личной жизни, есть движение нашей формы жизни, когда мы становимся под углом к направлению жизни Божеской. Когда же станем по направлению воли Божьей, то она проходит через нас, переставая нас двигать, и тогда иллюзия пропадает и тогда мы сознаем, что мы, наша жизнь, ничто иное, как сила Божья. И тогда представляется необходимость перенести свое сознание из оболочки, формы, в силу ее направления. Эта труд­ность однако побеждается сама собой и устраняется вопрос о бес­смертии и будущей жизни. Сознание жизни перенесено из движу­щейся формы в источник силы, в самую волю Божью, вечную, бесконечную. Я из сознания формы перешел к сознанию самой жизни. Так как же мне усумниться, что то, что есть одно, было и будет, что оно не умрет?-Я сознаю себя самою силою жизни, к[оторая] проходит через меня, движение моей жизни есть колебание этой формы, стоявшей под углом к направлению силы и понемногу устанавливающейся в том же направлении. Устанавливается одинаковость направления, движение прекра­щается, плотская личная жизнь кончается, я перехожу в силу, проходящую через меня. Но что ж эта сила бесконечная вся? хо­дящее через меня не есть я, а я был частью всего; но как я перестал быть частью, я слился со всем - Нирвана? Так что ли? Пред­ставляется так. Тайна, вечная. И не нужно дальше знать. Знаю только, что мне не страшна смерть при этом. В руки Твои предаю дух мой! Обособленность его, составлявшаяся формой, через к[оторую] он проходил, кончается, и я соединяюсь со Всем. Странно! Я недавно стал это живо чувствовать - то, что когда я умру, то я нисколько не умру, но буду жив во всем другом. Думается это так: я представляю себе сначала, что я умру здесь и возвращусь к жизни где-нибудь в другой форме - положим са­мое простое - существа вроде человека в детстве; и пойду опять развиваться или находить то положение новое, ту форму, при к[оторой] проходила бы беспрепятственно сила Божия. Хорошо. Но потом думаю: но если и не буду помнить себя, как не помню прежней жизни, то я ли это буду? Не я. Да, зачем же мне быть тем же я. Всё, что будет, будет я. Только, может быть, свяжется опять часть этого я с какой-нибудь формой. Так что погибели, уничтожения, смерти нет. И прямо будийское отно­шение: не то, что как бы мне не умереть; а как бы мне опять не ожить? По мне ожить, т. е. связаться опять с формой, прекрасно и не ожить хорошо. Но не ожить, т. е. не связаться опять с какой-нибудь формой, не ожить нельзя, потому что сила Б[ожия] одна сама в себе без формы есть только мое представление и оче­видно неточное, ложное, не полное. Сила же Божья двигающая, направляющая формы жизни, т.е. живое в формах - это не мысль, а это самая действительность. Ведь я, сравнением выражая, так понимаю всю жизнь. Через существа, как через прозрачные или проходим[ые] тела, проходит, направляя их, сила Б[ожия]. Я одно из существ. Материя, матерьяльн[ое] это пределы моей формы и мне подобных. -
   Любовь потому основное свойство наше, живых существ, что она выражает единство силы, проходящей через всех нас. Любовь это сознание единства и стремление к нему. Сам я, разумеется, не могу быть тем, чем хочу; всё, что я могу, я могу не помешать Божьей силе проявляться в моей ограниченной форме. Весь день провел в боли, но не уныло. С[оня] очень трудна для себя.
   12 Д. Я. П. 89. Всё та же боль. Читаю новый журн[ал] амер[иканский] и борюсь с болью - успеш[но]. Был Булыг[ин] и Биб[иков]. Очень слаб еще Бул[ыгин]. Вчера Ал[ексей] Митр[офанович] восхищался моей комедией. Мне неприятно даже вспомнить. 12-й час, иду наверх.
   [17 декабря.] 13, 14, 15, 16, 17 Дек. Я. П. 89. Пять дней ниче­го не писал и не делал. Только читал и терпел боль. Пробовал поправлять комедию, остановился на середи[не] 1-го акта. Читал R[evue] d[es] 2 M[ondes] и Слепцова. В R[evue] очень замечательный роман Chante-pleure, замечательный описа­нием бедности и унижения бедности по деревням. Эйфелева башня и это. Маша ездила в Пирогово, приехала оттуда возбуж­денная и бодрая. Рассказывала об ужасном душевн[ом] состо­янии брата С[ережи] и его отчужден[ности] с семьей. Но Вера религиозна по настоящему и Варя. Странно, меня это побуждает к больш[ей] осторожности и внимательности к себе. Слава Богу, хорошо. С С[оней] б[ыл] разговор, кончившийся хорошим взаимным чувством. Да, прежде раздражение взаимное, злоба и выражение ее, потом начинаешь воздерживаться от выражения злобы, но злоба та же; и с одной стороны хуже тем, что молчишь и молчание еще больше отчуждает. Но теперь наступает время, что я могу переносить (едва ли могу) злобу, раздражение, не заражаясь ими и могу отвечать, т. е. указывать на ошибки. Это-то и нужно. Это нужно. Мысль о том, что мне надо не мешать проявляться через меня Богу, удивительно утверждая и успокаивая, действует на меня. - Ходил к больному внуку Аба-Кумову эти дни. Хорошо. Получил письмо приятное от Суворина о Кр[ейцеровой] Сон[ате] и тяжелое от Хохлова отца с упреками о погибели сыновей через меня. - Смутно наби­раются данные для изложения учения и для Коневск[ой] по­вести. Хочется часто писать и с радостью думаю об этом. Письмо от Черт[кова] и Эртеля. Нынче 17, мне лучше. Утром хотел писать, но не очень и потому шил сапоги. К обеду приехали Давыдов, Раевский. Лева приехал еще 3-го дня. Мне больно б[ыло] видеть, как он, придя с охоты, велел с себя снимать сапоги и еще бранил малого, что не так снимает. Я раздражился б[ыло], но потом решил, что надо как Бог, по Божью, любить и ласкать. Так и делаю и лучше. 18 Д. 89. Я. П. если б[уду] ж[ив].
   [18 декабря.] Жив и боли прошли, хотя еще не совсем здоров. Немного поправлял нынче комедию 1-й акт. Не хорошо. Ходил к больному. Всё время б[ыл] дружелюбен. Напоминание о том, что во мне, через меня будет действовать Бог, если только я не буду мешать, продолжает придавать спокойствие и твер­дость.
   Теперь 12-й час. 19 Д. Я. П. 89, если б[уду] жив.
   [19? декабря.] Читал Слепцова "Трудное время". Да, требова­ния были другие в 60-х годах. И оттого, что с требованиями этими связалось убийство 1-го Марта, люди вообразили, что требования эти неправильны. Напрасно. Они будут до тех пор, пока не будут исполнены.
   [22 декабря.] Жив. Нынче 22 вечер. Все три дня поправлял Комедию. Кончил. Плохо. Приехало много народу, ставят сцену. Мне это иногда тяжело и стыдно, но мысль о том, чтобы не мешать проявлению в себе божественного, помогает. Записать надо 1) о поддевке. Соня сделала мне новую поддевку. Она не нужна мне. Но она есть и моя, и вот Лева хочет надеть ее, и мне жалко. Он приходит с охоты и меня тревожит мысль о том, что он закапал ее кровью. Чуть не досада на него. Прежде навер­ное б[ыла] бы доса[да], даже ссора. Хороший пример. Очень важное думал: Запишу завт[ра], коли буду жив. 23 Д. Я. П. 89.
   [27 декабря.] Жив. Не писал с 22 по 27. Нынче 27, вечером. Дети все уеха[ли] в Тулу репетировать. Я хотел по доро[ге] с ними, вернулся, посидел с Соней и теперь 12-й час записываю. Нынче 27. Писал немного Коневск[ую] повесть. Тяжело от лжи жизни, окружающей меня, и того, что я не могу найти приема, указать им, не оскорбив, их заблужденья. Играют мою пьесу и, право, мне кажется, что она действует на них и что в глубине души им всем совестно и от того скучно. Мне же всё время стыдно, стыдно за эту безумную трату среди нищеты. Нынче гуляя думал: Те, кот[орые] утверждают, что здешний мир юдоль плача, место испытания и т. п., а тот мир есть мир блаженства, как будто утверждают, что весь бесконечный мир Божий пре­красен или во всем мире Божьем жизнь прекрасна, кроме как только в одном месте и времени, а именно в том, в к[отором] мы живем.
   Странная бы была случайность!
   Вчера 26. Утром неожиданно стал писать Кон[евскую] пов[есть] и кажется недурно. Вчера б[ыла] репетиция, пропас[ть] народа, всем тяжело. Вера разревелась, и я пошел утешать ее и, утешая ее, говорил: мне понравилось оттого, что очень просто и понятно. А именно: Жить для себя одного нельзя. Это смерть. Жизнь только тогда, когда живешь для других или хоть гото­вишь себя к тому, чтобы быть способным жить для других. Но как? Другим я не нужен, не нужна. В том-то и дело, что когда живешь для себя, то ищешь общения с людьми, к[оторые] тебе могут быть полезны - это всё люди богатые, сильные, довольные и потому, когда живе[шь] для себя, оглянешься вдруг, отыскивая, кому бы я мог быть полезен, кажется, что никому я не могу быть нужен. Но если понял, что жизнь в служении другим, то будешь искать общения с бедными, больными, недо­вольными и тогда не поспеешь служить всем, кому будет хотеться служить.
   3-го дня 25. Писал письма Черт[кову], Бул[анже], Аннен[ковой], Сем[енову], Маш[еньке], Алексееву и еще кому-то. Мне стало вдруг стыдно и гадко, что я усвоил тон поучении в пись­мах . Это надо прекратить.
   24. Тоже писал письма, может быть, и сделал поправки к ко­медии и читал.
   То, что думал еще 23 и что показало[сь] мне очень важным, вот что: Грубая философская ошибка - это признание 3-х духов­ных начал: 1) истина, 2) добро, 3) красота. Таких никаких начал нет. Есть только то, что если деятельность человека освящена истиной, то последствия такой деятельности добро (добро и себе и другим); проявление же добра всегда прекрасно. Так что добро есть последствие истины, красота же последствие добра. Истина, не имеющая последствием добро, как н[а]п[ример], теория чисел, воображаем[ая] геометр[ия], туманные пятна при нахождении мира и т. п., так же как добро, не имеющее в основе своей истину, как н[а]п[ример] милостыня набранными, скопленными деньгами, и т. п. Также красота, не имеющая в основании своем добро, как н[а]п[ример], красота цветов, форм, женщины не суть ни истина, ни добро, ни красота, но только подобие их.
   Да, монашеская жизнь имеет много хорошего: главно[е] то, что устранены соблазны и занято время безвредными молит­вами. Это прекрасно, но отчего бы не занять время трудом прокормления себя и др[угих], свойственным человеку.
   Вопрос о свободе воли: человеку предстоят всегда только два выбора: поступить по плоти или по духу, или по форме по себе или по содержанию по Богу. И раз выбор совершен, поступки на том и другом пути, поступки определены с роковой необхо­димостью. - На эту тему думал еще дальше и сложнее - по­стараюсь выразить это завтра. 28 Дек. 89, Я. П. если буду жив.
   [28 декабря.] Жив. Но не думаю о том, что записал.
   [37 декабря.] 29, 30, 31 Декабря Я. П. 89. В эти дни пробовал писать Конев[скую] повесть. Немного поправил, но вперед не пошел. Всё время были репетиции, спектакль, суета, бездна народа и всё время мне стыдно. Пьеса может быть недурна, но все-таки стыдно. Получил письмо еще от Чертк[ова]. Главное же впечатление этих дней: 1) Таню жалко. Она кокетн[ичает] даже с Цигером и она несчастна. 2) Крейц[ерову] Сонату читали 3-го дня, и я слушал. Да, страшное впечатление. Стах[ович] ничего не понимает. А Илья понимает. 3) Чтение книги Минского. Замечательно сильно начало, отрицан[ие], но положит[ельное] ужасно. Это даже не бред, а сумашествие. Нужно найти смысл жизни и вдруг вместо этого неопределенный экстаз перед меонами. Нынче болела голова; читал и спал. Теперь 8-й час вечера; хочу написать письмо и, если успею, поправлять комедию.
  

ОТДЕЛЬНЫЕ ЗАПИСИ

И

ЗАПИСНЫЕ КНИЖКИ

1888 - 1889

ОТДЕЛЬНЫЕ ЗАПИСИ

[ЗАПИСЬ 1886? - 1888? гг.]

  
   1) Чорт старый в подвале.
   2) Купчиха с сыном (комедия (1)).
   3) Месть над ребенком.
   4) Богач - (начало).
   5) Мешки с дырами. (2)
   6) Три загадки.
   7) Комедия, Спириты.
   8) Передача купона. Убийца. "За что".
   9) Драка - убийство.
   10) Два типа: один обеспеченный, другой погибший. Воза дров.
  

[ЗАПИСЬ 1888 г.]

  
   [30 ноября. Москва.]
  
   1) Крейц[ерова] соната
  
  
  
  
  
   - 4
   2) Повесть. Миташа.
  
  
  
  
  
  
   - 2
   3) Призыв к исполнению] зак[она] Хр[иста] - 7
   4) О нужде людской
  
  
  
  
  
   - 6
   5) История улья
  
  
  
  
  
  
   - 8
   6) О 1000 верах
  
  
  
  
  
  
   - 1
   7) Сказка о трех загадках
  
   - 9
   8) Фальшивый купон - 3
  
  
  
  
  
  
   9) Записки сумашедшего
  
  
  
  
   -10
   10) Исхитрилась
  
  
  
  
  
  
   - 5
  
   (1) Написано поверх слова: драма
   (2) Исправлено из: Мешок с дырой.
  

[ЗАПИСНАЯ КНИЖКА N 1, 1888-1889 гг.]

  
   [Ноябрь 1888 г. Я. П.]
  
   1 Чертк[ову] о сем[ейной] жиз[ни]
   2 Бир[юкову] ответ[ить]
   3 Хилк[ову] ответ[ить]
   4 Лисицыну
   5 Blake
   6 Попову
   7 Броневск[ому] не на[писал] )
  
   8 Орлову.
   9 Антонию
   10 Ге
   11 Семенову
   [10-11? апреля 1889 г. М.]
   Готье
   Герцен
   [Ноябрь 1888 г. - март 1889 г.]
   За Разгуляем Демидовс[кий] переу[лок], д. Кузмичевой кв. Попово[й] ,
  
   [8? марта 1889 г.]
   Архангельский Ник. Ник., Рождественка, угол Трубной площади, д. Яковлева, кв. Родионова. (1)
   Большой Сергиевск[ий] пер. д. Смирнова бывш. Живаго. Сретенск[ой] части.
   [9-10 апреля.]
   Попову написать: искать совершенства Отца, чтобы свет све­тил, и ждать. Исполнение воли есть пить и есть и ждать.
   К Комедии. Уж жрут. Прорв[а] - куды влезает.
   Семенов.
  
   (1) Адрес Архангельского вписан рукой П. И. Бирюкова.
  
   [30? марта-апрель.]
  
   Rev. Thomas Van Ness. Unity Church. Denver. Colorado. U. S. A. (l)
   Скворцов - Петр Конст. 1-й Зачатеевский переулок, д. Ляснева.
   [14 апреля.]
   Не прохожу, а работни[к] (2)
   [13-16? апреля.]
   Большая Серпуховская ул. Новопроэктнрованный пер. д. Страшнова, И. Ивину. (3)
   [19? апреля.]
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Детская больн[ица], о кормили[це] Чертк[овым] и о мальчике Федосье.
   [20? апреля.]
   Статьи Дмоховск[ой]
   [22? апреля.]
   Общины не нужны. (4)
   Непротивяш[иеся] христиа[не] они-то руководители. Только бы не мешали самозванные руководители. (5)
   Тем путем. к[оторым] он узнал чу[в]ст[во] при beibringen (6)
   [23? апреля.]
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Уйдут из мира - ученые набожные, правители монахи. Кто же останется для примера [?]? Никто.
   [27 апреля.]
   Помои от промывки чаши, в к[оторой] б[ыл] христианин - это gentleman. (7)

27 А. 89.

   [30 апреля.]
   Не полагается. Великое слово. Всё уничтожено - нет дру­гого закона.
   1) Церковь, 2) войско, 3) наказания, 4) пьянство, 5) землевладение, 6) фабр[ики] (7) пьянство), 8) проституция. (8)
  
   (1) Адрес Ван Несса вписан неизвестной рукой.
   (2) Ср. Дневник, 14 апреля.
   (3) Адрес Ивина вписан неизвестной рукой.
   (4, 5) Ср. Дневник, 22 апреля.
   (6) [проводить доказательства]
   (7) Ср. Дневник, 28 апреля.
   (8) Ср. Дневник, 30 апреля.
  

[ЗАПИСНАЯ КНИЖКА N 2, 1889 г.]

  
   [3? мая. В дороге из Москвы в Серпухов.] (1) настолько видящий добро выше видяще[го] красоту. И нас хотят вернуть, что же кроме, как пожа[ть] плечами?
   [10 мая. Я. П.]
   Тэзисы об иск[усстве].
   1) В кругу образованных людей нашего мира занятиям искусством придается огромное значение. (2) Огромное число людей занято этим[и] делам[и].
   2) (3) Но, наблюдая эти занятия людей, (4) нельзя не заметить, что все они, служа только увеселению и не принося никакой существенней пользы, (5) весьма часто приносят один вред, во 1-х, и тот, что бесполезно трат[ят] силы люди, а, во 2-х, (6) не облагораживание
  
   (1) Начало фразы было написано на утраченном листке.
   (2) Зачеркнуто: занятиям изящн[ой] литер[атурой], театрами, музы­кой, живописью, скульптур[ой], танцами (воспитание), домашнее образо­вание, училища, театры, конц[ерты], академии, пресса, памятники], юбилеи.
   (3) Зач.: (2) Такое значение, придаваемое искусству, объясняется тем, что оно облагораживает, улучшает челов[ека], ч[то] он[о] есть благо.)
   2) Значение, придаваемое этим занятиям (не приносящ[им] никакой (видимой) очевидной пользы людям и), служащим только увеселению лю­дей и не только не приносящем им никакой существенной пользы, но во многих случаях вред[ными] (должны иметь какое-нибудь (внутрен) особен), объясняется тем, что (это суть занятия искусствам; иск[усство] же) эти занятия имеют свойство облагораживать, совершенствовать люд[ей], давать им благо.
   (4) Зач.: к[оторые] считаются занятиями искусством и пот[ому] облагораживающи[ми] челов[ека] и дающим[и] ему благо,
   (5) Зач.: всегда
   (6) Зач.: и очень часто еще и тот, что (весьма часто) вместо
  
  
   приносят, а (1) развращение людей и вместо блага зло (развратные романы, (2) театральные пьесы, картины). 3) И потому (3) естественно является вопрос, (4) на чем основано значение, при­даваем искусству.
   [14 мая. Протасова.]
   Обвинительный акт прот[ив] И[льи] и С[они].
   Роскошь жизни; лошади, экипажи, кучер, собаки (охота). (Ничего этого не нужно. Няня прежде нужн[а], чем это.) При­слуга. Девочка, дурная и дурно вознагражденная прислуга, но прислуга. Она работает, не учится, спит на сундуке, не ест с вами - это дурно. Хозяйства полевого

Другие авторы
  • Арнольд Эдвин
  • Коржинская Ольга Михайловна
  • Пушкин Александр Сергеевич
  • Капнист Василий Васильевич
  • Гей Л.
  • Масальский Константин Петрович
  • Лубкин Александр Степанович
  • Полевой Петр Николаевич
  • Чернов Виктор Михайлович
  • Качалов Василий Иванович
  • Другие произведения
  • Ходасевич Владислав Фелицианович - Белый коридор
  • Быков Петр Васильевич - В. В. Сырокомля
  • Ткачев Петр Никитич - Мужик в салонах современной беллетристики
  • Жуковский Василий Андреевич - М. П. Алексеев. Томас Мур и русские писатели Xix века
  • Авилова Лидия Алексеевна - На хуторе
  • Вейнберг Петр Исаевич - Генрих Гейне. Его жизнь и литературная деятельность
  • Ган Елена Андреевна - Е. А. Ган: биографическая справка
  • Житков Борис Степанович - Виктор Вавич
  • Козачинский Александр Владимирович - Козачинский А. А.: биографическая справка
  • Сологуб Федор - Публицистика разных лет
  • Категория: Книги | Добавил: Armush (26.11.2012)
    Просмотров: 370 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Имя *:
    Email *:
    Код *:
    Форма входа