v align="justify"> Ищите же Царств[ия] Божия и правды его, а остальное приложится.
Я признаю Бога и себя любовью и ищу проявления ее, совершения Царства Бога в мире и в себе.
3) Да будет воля Тво[я], я[ко] н[а] н[ебеси], т[ак] и н[а] з[емли]. Проявление же любви, совершение царства Бога да будет не так, как я хочу, но как ты хочешь. -
4) Хлеб наш насущный даждь нам. Совершение Царства Б[ога] да будет как для всего мира, так и мое участие в нем не так, как я хочу, но как Ты хочешь. Возьмите иго мое на себя и научитесь, что я кроток и смирен сердцем и... Служение всякое - благо.
5) Даждь нам днесь. Служение всякое - благо, только помни, что надо отречься от себя и нести крест свой на каждый день.
6) И остави нам долги наши, яко ж[е] и мы оставляем] д[олжникам] н[ашим]. - Крест на каждый день вперед, и не оглядывайся назад. А сначала со всяким человеком забывай его грехи. И если не будете прощать, не простится и вам.
7) И не введи нас во искуш[ение], н[о] и[збави] н[ас] о[т] л[укавого]. И не творите милостыню перед людьми.
Не заглядывай ни вперед, ни назад и не поддавайся соблазну суждений людей и, главное, лукавому.
Кроме первого исповедания веры в то, что Б[ог] и жизнь это люб[овь], на каждую просьбу молитвы указание из Еванг[елия] о том, как сделать, чтобы она исполнилась. - На "да прид[ет] ц[арствие] т[вое]>> - ищите ц[арства] н[ебесного] и пр[авды] его - Мф. VI. 33. На: "Да буд[ет] вол[я] твоя" - М[арка] XIV. 36. На: "Хлеб н[аш] н[асущный] д[ай] н[ам]" - Мф. XI. 28-30. На: "днесь" - Л[уки] IX. 23. На: "оста[ви] нам долги н[аши] я[ко]..." - Мф. VI. 15; XVIII. 35. - "И не введи нас во иск[ушение]" - Мф. VI. 1-18.
Думал: заботы о любви, о том, чтобы во мне была любовь, увещани[я] в этом смысле (Drummond'a), подобны заботам и увещаниям о том, чтобы иметь свет тому человеку, кот[орый] сам собой загородил то отверстие, из к[оторого] идет свет. Не заботиться и увещевать нужно о том, чтоб б[ыл] свет, а о том, чтобы уничтожить или хоть уменьшить соблазн личности, закрывающей свет: соблазны личной похоти, тщеславия. Только уничтожь их, отстранись от окна света, и свет прольется. -
Думал еще о другом совсем, и сошлось к тому же: Думал о своих дневниках старых, о том, как я гадок в них представляю[сь], и о том, как не хочется, чтобы их знали, т. е. забочусь о славе людской и после смерти. Как страшно трудно отрешиться от славы людской, не заботиться совсем о ней. Не страдать о том, чтобы прослыть за негодяя. Трудно, но как хорошо! Как радостно, когда отбросишь заботу о славе людской, как сразу попадаешь в руки Богу, и как легко и твердо. Вроде как тот мальчик, к[оторый] попал в колодезь и висел на руках, страдая, а стоило только перестать держаться, и он стал бы на материк, к[оторый] тут же, под ногами, попал бы в руки Богу. -
Вечер (1) не пошел косить, а ходил с Стах[овичем] и Lovenf[eld' oм]. Неприятно чувствовать, что мной заняты. Суета очень тяжела. -
25 Ил. Я. П. 90. Встал рано. Пошел купаться. Думал: ум, мысли, чувство n'est qu'une secretion du cerveau. (2) Хорошо. Это правда. Ум, мысли, чувства, но сознание жизни? жизнь, к[оторую] я сознаю в себе? Сознание жизни? Это уж не отделение мозга, а жизнь - таинственная сущность, Бог. Что же это? Какое свойство этого? Стремление захватить как можно больше. - Любовь есть стремление обнять больше, уйти от себя и захватить больше... все - быть Богом. Стремление к Богу. К нему я и иду и приду. Стремленье Бога, к[оторый] во мне - освободиться.
Думал (3) о том, как я объяснял личное бессмертие в "О жизни". Не верно. Характер, да, это особенность, выросшая в прошедших веках, скрывающаяся в бесконечности, но оно умирает с плотью и возрождается в потомстве, но не связано с моим сознанием. Мое сознание это Бог - и не иметь характера. - Даже не могу сказать, что моя жизнь должна расти в любви. И этого не могу знать. Моя жизнь есть Бог, а для Б[ога] нет большего и меньшего. Мое сознание жизни есть Бог. Бог есть сознание всей жизни. Для меня с моим ограниченным сознанием сознание всей жизни выражается любовью. Мы и стремимся к наибольшему сознанию, к сознанию всей жизни, она-то и есть любовь. Привязанный корнями к своему личному сознанию, я стремлюсь к сознанию всего - это стремление
(1) Абзац редактора.
(2) [не более как продукт выделения мозга]
(3) Абзац редактора.
выражается любовью, пока я привязан корнями к своему личному сознанию. Но отрешись я от него - умри, и любовь станет (может быть это так) сознанием всего, что я люблю. Во всяком случае мое сознание, отрешенн[ое] от личности, станет сознанием божества, сознанием всего. Мое сознание будет сознанием всего. А я жалею, что мое сознание перестанет быть сознанием, связанным с ограниченной личностью. Я не могу представить себе этого - так это хорошо - и от того боюсь. Если я отрекся или как бы то ни было освободился от своей узкой личности, то почему же всякая жизнь не будет мне то же, что и моя жизнь? Непонятно. Но все идет к тому, что во мне есть бог, и быть им хорошо всегда, начиная с этого мира.
Поправля[л] (1) о непротивлении. Теперь 3-й час, пойду ходить... с Ловенф[ельдом]. -
Думал еще о главном различии мужчин и женщин: для мужчины разум есть двигатель, для женщины разум есть последствия движения. Женщины и женские умы играют разумом, движутся же инерцией и похотями, мужчины настоящие руководят разумом инерцию и похоти.
Скверно пишу. Неясно в голове. Нездоровится. 4-й час. -
Ходил до обеда с Лев[енфельдом], после обеда один ушел косить. Таня, Маша - уехали. Много работал, очень устал. -
[27 июля.] 26 Ил.90. Я. П. Встал рано, ходил, думал многое. И не садился за работу. Пошел кругом засеки на Ровы. Прекрасно много думал. За обедом узнал, что приехала Файн[ерман], [С[оня] раздражена, и я заразился на минуты]. (2) Надо выучиться узнавать заразу раздражения и тотчас же давать ей отпор. Вечером пошел косить; зашел к Ф[айнерман], симпатичная сильная женщина с ребенком. Причина отъезда несоответствие жизни с исповеданием - не во внешнем, т. е. в воздержании и труде, а в самом внутреннем, т. е. в отношениях, в обращении, внимании. "Приехали новые лица, и тотчас поднялись старые дрожжи", так она мне сказала. Кроме того, ревность
(1) Абзац редактора.
(2) Взятие в ломаные скобки вымарано.
Исаака. - Потом пошел купаться со всей молодежью. Мне легче с ними.
3-го дня б[ыло] поразительное событие: без всякой причины сыновья, учителя и приказчик нарядились и поехали в нарочно для того заложенных катках на Козловку. Очень яркое последствие дурной жизни. Не могу помочь им. Молюсь все так же, и хорошо. Думал о себе: скверно faire du style a propos de Dieu. (1) -
Люди имеют наибольший успех те, кот[орые] не стыдятся с торжественной важностью [делать] самые большие глупости. Подумал, вспомнив, как Захарьин рассказывал, что у них в клиниках для содействия пищеварению пускают струю воды на пузо. -
Опять о любви: любовь есть стремление сознавать другие существа как себя. Все существа сознают себя или включены в сознание чье-либо. Всё существующее сознается всемирным существом Б[огом], как мое тело мною. Любовь есть стремление к тому, чтобы быть, как Бог, а не так, как сказал Иоанн, что Б[ог] есть люб[овь]. Мешает осуществлению стремление исключительное сознания себя. Путь к достижению стремления есть отрешение от себя - смерть личности и переход в всемирное сознание. Только проходя через всемирное сознание (через Бога), я могу сознавать других как себя.
Теперь 3 часа. Пойду ходить. Вчера заразился [раздражением С[они]я]. (2) - Вчера вечером пришли Бабур[инский] Джонс с кузиной, я говорил с ними о жизни - неясно. Вчера же проводил Ловенф[ельда], к[оторый] оставил хорошее впечатление.
28 Июля. Я. П. 90. Встал поздно. Ходил купаться с Пастуховым. Поправил перевод Гарисона и Балу и написал краткое предисловие, так, чтобы в таком виде можно б[ыло] передать людям. Ходил к Файнерман два раза. Она хорошая, но узкая. Вечером дремал, говорил с Таней сестрой и читал Тихона. Приехал Александр Михайлович тяжелый. Заливает, и я слабею. Молюсь всё радостно. Письмо от Чертк[ова]. Вечером
(1) [писать литературным слогом о Боге.]
(2) Последние два слова вымараны.
отвечал и написал Руг[ину] и Жиркевичу. Приехала Маша больная.
29 Ил. Я. П. 90. Встал поздно. Давно не б[ыл] так физически здоров. Ходил с Голцапф[елем]. Он говорил про оскорбленье, про свое будущее. Иногда выгодно нравственно учить, хотя и опасно, docendo discimus. (1) Я говорил ему о кресте на каждый день и о такой же чистоте позади - не помнить долгов других и вследствие того и своих. Главное помнить, что не дело какое-либо предстоит делать, совершать, а участвовать наиуспешнейшим, полезнейшим образом в деле божьем, к[оторого] совершение я не то что не увижу, но не могу видеть, участвовать, заботясь только о наилучшем участии. Это же и точит - совершенствует тебя духовно и совершенствуя дает и радость.
Придя домой, писал предисловие к непротивлению. И кончил кое-как. Хотелось бы написать заключение. - 3-й час.
Пошел ходить. Пришел к обеду. - Вечером поехал отвозить Пироговск[их] девочек, зашел к Ф[айнерман] проститься, дома А[лександр] М[ихайлович] обиделся на мое рассуждение о том, как родительская власть прежняя рухнула. Родители же держатся за формы власти и тем мешают установлению новой формы. Ему это было упреком при Вере. Но поразительно, как он, могущий судить там, где дело не касается личности, теряет всякий смысл, когда надо выгородить свою правоту. Это поразительно. -
Думать вполне правильно можно только, когда живешь хорошо, а то сейчас покривится разум, чтоб скрыть, уменьшить свои грехи. Употребление разума дается любовью.
30 И. Я. П. 90. Встал поздно, ходил купаться. Хорошо думалось. Всё радостно молюсь и утверждаюсь. - Думал: проснувшись, с неудовольствием думал о неловких, стыдных выражениях, употребленных во вчерашних письмах. И знал, что это физическое, и победил это сознанием смирения и незаботы о людском мнении. Заснул и видел во сне, что я куда-то собираюсь и всё теряю, и одно найду, другое потеряю. Физическое состояние недовольства и стыда во сне возможно; но на яву я прежде не побеждал его, а теперь побеждаю.
(1) [уча учимся.]
Думал: осуждать еще потому нельзя, что если я и вижу искренно, не пот[ому], ч[то] он меня обидел, а вижу его недостаток, то вижу я, а не тот, кому я говорю. Часто же бывает, что тот, кто слышит осуждение, не имеет права осудить, не видит того, что осуждается, но по свойственному всем тщеславию ухватывается за осуждение, к[оторое] дает ему вид стоящего выше. -
Письмо от Геца - задирательное, хочу ответить. Теперь 3. Хотел ехать к Булыгину, да едва ли поеду. Перечел, поправил предисловие непротивления - плохо.
Поехал к Булыгину. Застал там Давыдовск[ого] protege. Он пишет. У Булыг[ина] брат. Жена хлопочет, любит Бибик[ова]. Всё вместе произвело хорошее впечатление. Вернулся в 9. Фридрихе Ольга и куча Бибиковых.
31 Июл. Встал поздно. Дурные мысли. Письмо от Чичер[ина]. Прочел его брошюру. Хорошо. Ответил ему, пошел ходить по засеке. Хорошо молился. Купался. Дома никого нет, только Вера, Элен и Маша больная. После обеда ходил с ними гулять навстречу. - Думал:
Молитва только тогда молитва, когда все слова ее прикладываются к прошедшей и предстоящей жизни - долги свои вспоминаешь и чужие, прощая их, и т. п.
Еще думал: Как же молодому человеку только стремиться к целомудрию, а не искать той девушки, к[оторая] была бы по душе и сделала бы счастье? "Если так, то кончится тем, что падешь, а потом и женишься на первой попавшейся". Но разве не то же самое случается с теми, к[оторые] ищут с Толстым, с Степо[й], с В. - Еще думал: Зачем физическая сила тела. Только затем, чтобы, сжигая ее, тем светить духовно. -
Лег в 1-м.
1 Августа. Я. П. 90. Дурно спал. Ходил купаться. Писал не дурно о церкви. Приехал Приселков. И весь день больше ничего. Но как будто лучше. Теперь 12 ночи. Ложусь спать.
2 А. Я. П. 90. Если буду жив.
[2 августа.] Получил 1-го письма, одно из России от неизвестного, переписана брань на Кр[ейцерову] Сон[ату] из Temps. Это второе сообщение того же. Другое от шекера Holister: радование на послесловие, одобрение его и прекрасные рассуждения.
Жив. Встав, застал Булыгина. Провел с ним всё утро. Милый, умный, твердый человек. Рассказывал про Бибикова - как он нравственно высок: работает, молчит, терпит всё, всегда ласков. - После его ухода сел за работу, и понадобилось читать историю церкви. После обеда дописал заключение к Балу и Гарисону. Ночью думал о том, как бы написать о церкви мягко, любовно. Вижу возможность. -
3 Авг. Я. П. 90. Встал рано. Утро как всегда, хорошо думал и молился. Никого не было. Только перед обедом зашел уходящий от Булыг[ина] Викт[ор] Николаевич]. Писал немного О[тца] С[ергия]. Ясно обдумывалось. Утром встретил Ал[ександра] Михайловича и не мог быть добр с ним. И потом не пошел к нему к чаю. [Вымарано 1-2 слова.] Голц[апфель] и теперь осуждает его. Получил замечательные 3 письма: от Урус[ова], от В. И. Алексеева с письмом Коган об общине Алехинской и чудное письмо Хилкова об св[ященнике] Иоанне. -
Думал: Как удивительно определение евангельское жизненной деятельности - не радость, не наслаждение, не достижение какой-либо цели, а крест или, лучше всего, - иго - место в работе.
Думал еще: Как грубо я ошибаюсь, вступая в разговоры о христианстве с православным, или говорю о христианстве по случаю деятельности священников, монахов, синода и т. п. Православие и христианство имеют общего только название. Если церковники христиане, то я не христианин, и наоборот.
Теперь 8 часов, пойду, как вчера, гулять до ¥ 10-го.
4 Авг. 90. Я. П. Если буду жив.
[4 августа.] Жив. Встал рано, купался. Молился. Думал хорошо об О[тце] С[ергии], записал и потерял записную книжку. - Читал статью Ур[усова], переводил с Таней, чинил сапоги, поехали на пожар в Колпну. Вечером заснул, ездил на Козловку.
5 А. 90. Я. П. Коли буду жив.
[5 августа.] Утро чувствовал себя больным, лежал и читал роман датский, Sin. Плохо. Пошел купаться, за обедом увидали пожар в Ясной. Сгорели 5 дворов. Удалось работать недурно. Только и было до поздней ночи.
6 А. Я. П. 90. Пошел купаться, оттуда на пожар: приехали с мельницы. Я стал утешать Андриана, утешая подошел к Морозову и сам раскис. Соня там с деньгами. Очень радостно было.
Думал: чем люди безнравственнее, тем выше предъявляемые ими требования. Помню, редакт[ор] журнала говорил о том, что хотя и трудно и бесславно жить городской барской жизнью, надо нести это. Что за высота! Не могу даже представить себе исполнения этого; а он просто требует.
Еще думал: чтобы победить заботу о людской славе, надо заботиться о худой славе - не минуешь юродства. Я хотел сделать это нынче утром, сказать, что мне дела нет до погорелых; но не выдержал и сделал напротив - расхвастался.
Нашел записную книжку.
Было записано к О[тцу] С[ергию]. Она объясняет свой приезд, говорит чепуху, и он верит п[отому], ч[то] она - красота. Она в охоте.
Он не видит подвига, а напротив, ему стыдно, что он поддался. Уже после она идет в монастырь. Он не красавец, а просто лицо, щиплет себе бороду, но глаза.... и это-то разжигает ее.
Вчера вечером приехала Калмыкова. Теперь 2 часа. Хочу писать. Получил письма 5 - от Зонова, Вяземск[ого], Воронова, Мотовилово[й] и Долгова. Все надо отвечать.
Поправил коректуру "Одурманиваться". Заснул в поле. После обеда пошли гулять по засеке. Калмыкова мало интересна. -
7 А. Я. П. 90. Встал поздно, вчера засиделись. Все то же. Письмо от Ге и Мар[ьи] Алек[сандровны]. Она живет прекрасно. Он рад, что картина куплена и уехала. Вчера погорелые обедали у Кузминских. Нынче был у них. Надо строиться. Вечером рубил колья. Мне целый день грустно, тяжело от дурной, праздной жизни своей и всех окружающих. Молюсь много раз в день. И хорошо.
Сегодня думал: Да будет воля Твоя, как на небе, так и на земле, относится и к будущей жизни. В том, что будет после смерти со мною, да будет Твоя воля. Не моя, но Твоя, и не то, что я хочу, а то, что Ты, и не как я хочу, а как Ты хочешь. И когда скажешь это от сердца, как легко!
Еще думал: вопросы о загробной жизни. И отчего мы не знаем, что будет? Мы и теперь склонны пренебрегать этой жизнью для будущей, теперь, когда мы не знаем, что ж бы было, если б мы знали? - Откры[ть] нам, что будет с нами после смерти, нельзя было: если бы мы знали, что нас ждет дурное, было бы лишнее страдание; если б мы знали, что нас надет прекрасное, мы б не жили здесь, а старались бы умереть. Только если бы мы знали, что там нет ничего, только тогда мы бы жили здесь хорошо. Оно почти так и есть. Скорее всего предполагать, что нет такой жизни, к[оторую] мы бы нашими орудиями мысли и слова могли выразить.
Еще думал: в молитве - остави нам долги наши, как и оставляем должникам нашим, и конец 18 гл[авы]: и не простит вам отец ваш, если каждый из вас не простит брату своему от сердца своего прегрешения его, в этой молитве и этом месте сказано что? А то, что наши грехи (ошибки) не помешают нам жить, простятся нам только в том случае, если мы от сердца простим всем, т. е. всех любим. Если дошел до любви, то всё побеждено, и прежние грехи развязаны и не мешают.
Прекрасно в письме Василия Ивановича рассказ про мужика доброго, к[оторый] на духу, на вопрос попа: веришь ли в Бога, ответил: нет, не верю: пью, курю, ругаюсь. - Прелестно. Теперь 11 час. Ждем Сережу и Таню.
8 Авг. 90. Я. П. если буду жив.
[8 августа.] Вчера они приехали, и вышел тяжелый, озлобленный разговор между дочерью и матерью. Я не слыхал. - Часто ужасно жалки они мне. А не могу помочь. Встал усталый. Страхов тут. Я очень обрадовался ему. И почему-то перед ним очень стараюсь казаться. Задал себе не казаться. Молился хорошо. Написал письма Вяземск[ому] и Кенену. Рубил колья. После обеда меня уговорили пойти со всеми гулять. Рахманов пришел милый. - Дурно спали.
9 А. Я. П. 90. Вчера читал прекрасные статьи Truth (magasine). Письмо от испанки педагогическ[ое] и от Штокгам с статьями о запрещении почтдирект[ором] Кр[ейцеровой] Сон[аты]. - Ходил с Рахм[ановым] купаться, много говорили. Я нехорошо настроен - эгоизм, похоть, слава человеческая - всей этой скверной полон. Помоги мне, отец. - Вечером рубил колья. - Должен б[ыл] приехать Стах[ович]. Поздно сидели.
10 А. Я. П. 90. Утро с Стр[аховым] и Стах[овичем]. Проводил их и стал писать предисловие. Пошел ходить. Пришел Руг[ин] и Рощин. Мне тяжело. Не мог ходить. После обеда пришел еще Пастухов. Разговоры с ним. Алехин нехорошо определяется. Всё слава людская. Наших никого нет, поехали говеть с малышами. Я молюсь, но не в духе. Но молюсь, слава Богу. Пошли рубить колья. Проводил Рахманова. Написал длинное письмо Черткову и Новоселову. Думал:
Доказательство того, что любовь есть сама жизнь - Бог и что если освободиться от соблазнов, то любовь забьет ключом, в том, что когда, хотя мысленно, освободишься от соблазнов - и придешь в состояние любви, то в воображении прощаешь и любишь одинаково без малейшей разницы лютейшего врага, немного неприятного и самого симпатичного человека.
К О[тцу] С[ергию]. Описать новое состояние счастия - свободы, твердости человека, потерявшего всё и не могущего упереться ни на что, кроме Бога. Он узнает впервые твердость этой опоры.
[10 августа.] 11 Ав. 90. Я. П. Теперь 7 [?] часов, пойду порубить колья. Соня, застав Р[угина], пришла в волнение. Чтобы избавить ее, я хотел сказать, но до сих пор не решился. -
Утром писал предисловие. Тяготился ужасно гостями. Рощин рассказывал про неуспех Бирюк[ова] в общине. Они, очевидно, враждебны ко всем, кроме [как к] своим. И между собой перессорились. Так иду рубить.
[11 августа.] 12 А. Я. П. 90. Если буду жив.
[11 августа.] Жив. Встал рано. Тяжелое, мучительное чувство от присутствия гостей. Им тяжело, и мне мучительно. Я поговорил с Руг[иным]. Они хотят уходить к Булыгину и вот сидят; хотя 11 часов. А я вместо того, чтобы сказать, злюсь. Ходил купаться, не купался. Думал.
К О[тцу] С[ергию]. Он предался гордости святости в монастыре - и пал с генерал[ом] и игумн[ом]. В затворе, он кается и высок в то время, как приезжает блудница. Думаю всё о любви: о том, как нельзя проявлять нарочно любовь, как-то выпускать ее. Помилуй Бог проявлять ее так. Это выходит фарисейство. -
Соня пришла и сказала нам. Они собирались. Мне б[ыло] очень совестно, тяжело, больно. Одно утешенье, что пускай про меня дурно думают. Я, слава Б[огу], люблю и С[оню] и их. Я проводил их и Пастухова и вернулся поздно. Читал Der Handschuh. (l) Хорошо. Немного писал предисловие. Больше портил. Вечером не помню.
[12 августа.] 13 А. Я. П. 90. Встал рано. Ходил. Хотел i писать. Приехал Абамелик. Я осрамился за обедом, говоря с ним о картине Ге. Говорил ему неприятное. Поехал с ним до Колпны, где всё пожары, и на почту. Там письма от Кавк[аз-ского] офицера, от человека, советующее го] мне прочесть толковое еванг[елие], и о конвенции. Из Тулы были письма от двух американцев о Кр[ейцеровой] Сон[ате], хорошие. -
[13 августа.] 14 А. Я. П. 90. Встал особенно рано, ходил очень много по засеке, купался, вернулся в 12. Только что хотел заснуть и потом заняться, как пришел Якуб[овский] с девочк[ой] из Петербурга. Едет в Самарканд. Тяжел был. " Ему тяжело. И я не нужен ему. Вечером рубил колья с Стах[о-вичем] и Кузм[инским]. Стах[ович] раздражает меня с своим постным. Надо стараться выдержать экзамен. Думал:
К О[тцу] С[ергию]. Когда он падает, он видит рожи. Пухлые рожи, и ему думается, что это черти.
Не comprendre c'est tout pardonner, (2) а вот как: Aimer c'est comprendre, comprendre c'est pardonner, pardonner c'est aimer.(3)-
Думал еще: юродство, разумеется, неестественно; идеал: ровное отношение и полное равнодушие к похвале или осуждению людей; но мы в нашем мире (я по крайней мере) до такой степени привыкли жить ради одного тщеславия, - для славы людской, что, чтобы исправиться, надо умышленно приучать себя переносить осуждение людей. Палка согнута в одну сторону, чтобы выправить ее, надо пер[е]гибать ее в другую.
(1) [Перчатка]
(2) [понимать значит всё прощать,]
(3) [Любить значит понимать, понимать значит прощать, прощать значит любить.]
Теперь 11-й час, иду пить чай и спать.
15 Ав. 90. Я. П. Если буду жив. -
[15 августа.] Я жив и записал вчера лишнее число. То, что-написано 14-го, было 13. 14 же было след[ующее]: Я встал очень поздно. Сходил купаться. Молился и думал. Пил кофе и говорил с С[оней] едва ли не в первый раз после многих лет по душе. Она говорила о молитве искренно и умно. Именно о том, что молитва должна быть в делах, а не так, как говорят: Господи, Господи. И вспомнила о Руг[ине]. Очень б[ыло] радостно. Утром же во время гулянья б[ыло] еще более радостно, когда я почувствовал возможность забыть себя настолько, чтобы не думать о будущей своей жизни, а только делать дело божие, участвовать в нем. -
Думал: православие есть не вера (религия), а отрицание всякой веры, есть заполнение сором того места, к[оторое] должно бы принять веру.
Еще думал: Мы часто, чтобы смягчить свою нелюбовь к людям - говорим про нелюбимого человека: жалею его, мне жаль его. Это ложь. Если ты не любишь, то ты не жалеешь. Если ты не любишь, то старайся уничтожить то, что мешает тебе полюбить, а пока не уничтожил, избегай сделать ему зло и не тужься любить и не уверяй себя, что ты жалеешь. Мало ли людей заблудших в России, в Китае; отчего же ты не жалеешь их?
Еще думал: свойственно забывать себя в деле, в работе, можно забыть себя в пахоте, в косьбе, в шитье. Так же надо забыть себя во всей жизни, в деле божьем: не спрашивать себя: что будет из моего труда, что выйдет из меня после смерти, а отдаваться делу с такой же, хотя, любовью, с таким же, хотя, желанием сделать хорошо, с каким пашешь, шьешь. Это тем более легко, что дело божие есть дело любви, кот[орое] свойственно и радостно делать. -
Начал поправлять заключение к непротивлению, и казалось, что сделал хорошо, но вышло не хорошо. После обеда с детьми пошел рубить. Приехали Филос[офовы] Николай А[лексеевич] и Н[аташа]. Очень милы. Вечером вернулись наши, ездившие смотреть дом старый Яснопол[янский], потом приехала Вера и Варя и Лева, и засиделись до 2-го часа. Ссора Кузм[инских]. Соня добра.
15 А. Я. П. 90. Да, вчера статьи о Кр[ейцеровой] Сон[ате]. Скандал в Америке и ругательства Никанора. Мне б[ыло] не неприятно. Встал поздно. Юноша, Епиф[анский] мещанин, с стихами и просьбой о помощи. Потом Золотарев милый, тихий, вдумчивый. Ходил с ним купаться. С трудом молился. Разговор о картине Ге. Надо бы много мягче и предоставить думать, что я вру. Начал писать, не мог, съездил в Колпну на новый 5-й пожар. Дома обедал, вздремнул, порубил дрова и вот записал. 10-й час. Иду пить чай и спать.
16 А. Я. П. 90. Если буду жив.
[16 августа.] Жив. Письмо от Ч[ертковых]. У них ребенок болен, и они страдают, мучаются и борются. Встал поздно, ходил купаться с Золот[аревым]. Начал писать - не идет. Пришла старуха Борискина, поехал верхом за иструбом. Нашел в Судакове. После обеда задремал. Приехал Пареного. Ужасная вещь! Человеку меня не нужно, но нужно, чтобы я им занимался, а он глуп и нагл. Я ходил с ним, гуляли долго. Молился. А он думал, что я обиделся, что он не согласен со мной. Тяжело было. Но хуже всего дома. Дети девочки хохочут на него. Тут б[ыл] Сухотин. Лег раньше.
17 А. Я. П. 90. Встал рано. Тут Булыгинской юноша, к[оторый] говорил, что он уехал к брату. Он б[ыл] неясен, боюсь, неправдив, но я б[ыл] дурен совсем, недобр, не оставил его напиться чаю. - Груб, гадок был. И понял это, когда помолился. Надо молиться всегда. Надо, главное, помнить, что в те минуты, когда неприятно, надо молиться и делать усилие не соблазниться и поступить по-божьи. - Ходил купаться. В воздухе мгла. Даже и не начинал писать. Пошел на деревню, потом пешком в Судаково, купил иструб для Петра Борискина. Вернулся к обеду, пошел рубить. Здесь Руднев. Теперь 9 часов, похожу, потом пить чай и спать. Чувствую, что буду дурно спать.
18 А. Я. П. 90. Если б[уду] ж[ив]. -
[17 августа.] Думал: отчего мы так рады обвинять и так злобно несправедливо обвиняем? Оттого, что обвинение других снимает с нас ответственность. Нам кажется, что нам дурно не от того, что мы дурны, а оттого, что другие виноваты.
Смерть ребенка, болезнь, потеря дорогого, все это только указания нашей кривизны, неладности. Все эти внешние события только видимости, в них нет ничего реального, реально только то, что мы испытываем при этих явлениях, наше отношение к ним.
Вчера, т. е. 16, получил письмо о смерти дорогого Ballou и 17, нынче, письмо от Чичерина - ужасное. Для сообщения мне сведений о том, как утонченные тамбовцы относились к крепостным, он пишет мне свою речь мужик[ам] на празднике с водкой, на к[отором] опил[ся] один мужик до смерти. Это ужасно. Это такая пучина холодного эгоизма и подлой тупости, возможности существования] кот[орой] я уже переставал верить. -
[18 августа.] Жив. Утро по обыкновению. Очень сонный.
К О[тцу] С[ергию]. Подробность, долженств[ующая] дать уровень реальности. Адвокат на морозе втягивает сопли. И от (1) него пахнет духами, табаком и ртом. -
Всё глубже и глубже забирает эта история. Соблазн славы людской и прославления, - т. е. обман, чтоб скрыть веру. -
Начал разбирать письма, да бросил. Вечером приехал Эрдели, проводил Золот[арева]. Сам свез - тоже прекрасное чувство к нему - спокойно дружелюб[ное]. Дурно спал.
[19 августа. Пирогово.] (2) 1) Думал: когда молишься: остави нам долги наши и т. д., надо вспоминать хорошенько свои грехи - хорошенько свои глупости. Ну, я сержусь на глупость сыновей, а давно ли я мечтал о лошадях, о том, что мне царь подарит засеку, окруж[ающую] Ясн[ую] Пол[яну]. Глупости и гадости для нехристя нет пределов, и все равны, и на все сердиться - нельзя. А мерзость свою как вспомню: Федорову жену - пруд, зеркало. Женеву. Надо бы написать. Да не знаю, польза или вред. Польза знать, что все мы одинаковы, вред, что ничто не скверно. Не знаю. Подумаю об этом.
2) Думал: виновность, виноват - это понятие дикости, или оправдание злобы, или указание пути к благу. Первое - чаще. Мы говорим: "он виноват" только тогда, когда мы злимся на человека. Если же мы про себя говорим: виноват, то это только значит, что я, сбившись с дороги, увидал, что я не на ней и что надо не сбиваться - так приладиться, чтобы не сбиваться.
(1) Зачеркнуто: бороды его
(2) Абзац редактора.
Спорят о том, есть ли или нет свобода воли, т. е. может или не может человек сделать лучшее или худшее. Это всё равно, что спорить о том, может или не может путник после мятели сбиваться с пути и итти по нем? Всё дело состоит в том, чтоб итти по пути; это одно дело. И вопрос, может ли сбиваться и итти по пути? - неуместен. Также и вопрос, может ли человек итти по пути к благу и сбиваться с пути? Жизнь есть не что иное, как шествие по пути, стремление к шествию по пути, так где ж тут место вопросу о свободе воли? - Но скажут: вопрос в том: может ли человек по своей воле сбиваться с пути? Разумеется: не может. Так стало быть детерминизм? Нисколько. Человек всегда стремится к благу, к тому, чтобы итти по пути, и то, что он пойдет по нем или мимо, есть дело самой жизни, таинственной и самой реальной силы. В какой мере есть у каждого из нас эта сила, никто не знает. Сила эта свободна - может возрасти до всемогущества и спуститься до нуля.
3) Еще думал: Страхов и Темирязев хорошие, порядочные люди и вот ругаются. Отчего? От науки, как мужики от вина; стало быть - наука ихняя скверная.
4) Церковь есть учреждение для скрытия Христова учения. Они заботятся скрывать Христово учение, но вовсе не озабочены распространять свое; так мало озабочены, что, утверждая, что троица есть главный догмат, они не внуши[ли] его народу. -
5) Доброе учение, кот[орое] попадается в церкви, как Тихон Зад[онский], происходит от того, что в сети скверного учения, предназначенного для скрытия от людей Хр[истова] учения, попадают[ся] люди добрые, христианские по духу, и вот они, не разрывая сети, вносят туда, сколько могут, доброго. -
Поехали в 6 с девочками прекра[сно], весело доехали в 10. Брат всё тревож[ен]. Тяжело было.
20 Авг. 90. Пирогово. Встал поздно, слаб, читал Ибсен[а] Wilde Ente. Нехорошо. Сер[ежа] волнует[ся] убытками. Уехал верхом в 6. Прекрасно ехал. Радостно молился. Думаю, что укрепляет меня.
Думал: делать добро материально людям то же, что лелеять тело ребенка. Без этого нельзя, но не в этом дело. Дело в установлении Царства Б[ожия] - любви.
Очень радостно молюсь. Дома равнодушно. Не спал до 3-х.
21 А. Я. П. 90. Встал рано, убрал, купался, поправил заключение. Читал Ибсена Росмер... Не дурно пока. Теперь 3-й час, пойду отдохнуть. -
После обеда рубил один. Тоскую очень о несообразности жизни. -
22 А. Я. П. 90. Рано, всё то же. Молитва утешает. Письмо от Чертковых хорошее. Ругин пришел. Очень хорошо поговорили с ним. Соня проснулась и б[ыло] приняла хладнокровно, но потом Илья расстроил ее, сказал, что не может есть при нем.
Соня прекрасно вела себя. Сделала не то, что нужно, но с любовью стремилась сделать наилучшее. И как мне дорого это. И как радостно. Мне б[ыло] тяжело. Она сказала ему. Он хорошо, по крестьянски-христиански принял и ушел. Эгоизм и распущенность жизни нашей, всех наших с гостями ужасают. Мне кажется, все идет усиливаясь. Должен быть скоро конец. Вечером приехали Стаховичи и Зиновьевы. -
Думал (1) самое простое: накануне вечером хорошо разговаривал с Ал[ексеем] Митр[офановичем]. Он рассказал мне таблицу Менделеева. А [я] ему говорил, что он очень осуждает. По этому случаю думал самое простое: Судить о других совсем не нужно, если это не нужно для дела Божия. -
23 А. Я. П. 90. Всё та же томительная жара. Молитва всё не оставляет меня. И мне так радостно это. Вчера написал 3 письма пустые - Чертк[овым], Ге и еще кому-то. Суета всё та же, та же жестокость жизни, та же тупость. Соблазн ужасный, огромный, опутавший их. Я думал, что он разрешится чем-нибудь. Так нельзя. Страшная полнота, напряженность плотской жизни.
Думал нынче: Дело жизни, работа жизни, вся жизнь это установление царства Бога, царства любви. Средство установления опять та же любовь. Это и сама жизнь. Жизнь есть исполнение дела, порученного Богом. Так думал нынче: забота о себе, о личной жизни это покража у хозяина принадлежащих ему сил и времени. Заботы о личной жизни это вроде того, что делают приказчики по имению, купив себе именьице около и перегоняя скот и перевозя семена и всё другое из хозяйского в свое.
(1) Абзац редактора.
Стараюсь (1) быть добрым с Стаховичами и достигаю. Главное ж, ясно представляется возможность в жизни руководствоваться сознанием состояния на посту, в должности, в деле - деле Божьем.
Чертк[ов] прислал выписку из моего письма Стр[ахову] давнишнего. Никто лучше его не поймет этих дневников, если они дойдут до него. -
Теперь 3-й час. Стах[овичи] и Кузм[инские] едут в Опт[ину] пуст[ынь]. - Ходил гулять. За обедом б[ыл] несправедливо мрачен. Потом поехал с Андрюшей в Судаково за иструбом. Узнал, что М[аша КузхМинская] с Э[рдели] запутались уже чувствен[но]. - Думал очень важное.
Надо бы написать свое исповедание веры, такое, в к[оторое] верят все христиане - это будет: Отец, Христос, учитель и посредник, и его учение жизни. - Написать, во что мы верим со всеми другими христианами и во что неверии - вовсе особенности каждого исповедания - как-то: троица, воскресенье, искупленье, преемственность ерархии, таинства, папа, Анна Ли и т. п. (2)
Очень бы хорошо. - Еще думал: чтобы жить для Царства Б[ога] - любви, надо уметь служить этому царству и еще важнее-уметь не соваться, где тебя не спрашивают, спокойно ждать. Теперь 11-й час. Эрдели едет. А я иду пить чай. Кумы[с], жара и бессонница - тяготит.
24 А. Я. П. 90. Если буду жив.
[26 августа.] Жив, и пропустил два дня. Совсем не помню 24. Сколько помню, всё то же. Написал письмо Поше и начал Попову о работе. Кажется, что это нужно и можно уяснить. Думал: -Всё: мои болезни, моя женитьба, характер жены - всё, что иногда казалось мне злом, было и есть благо. Всё благо, зла нет. Зло только кажется во времени. Не б[ыло] бы времени, не б[ыло] бы зла. - Это как в белом храме нет черного и темного, черное и темное только кажется от расстояния. Тоже только для умственного взора, отделенного временем, кажется, что есть зло.
(1) Абзац редактора.
(2) Весь абзац отчеркнут с четырех сторон.
Вспомнил 24. Я пошел в 3 ходить, встретил Орлова. Он б[ыл] весь день. После обеда я рубил. Вечером приехали Зиновьевы с музыкой. Я не поддался соблазну музыки - щекотке. Зин[овьевы] тоже не огорчи[ли] меня. Молитва помогает. Письмо от Ч[ерткова] с моей молитвой. И всё это не мешает мне молиться. И хорошо.
25 А. Я. П. 90. Пустой день. Приехала Анненк[ова]. И с ней чувствую облегченье. Меньшую заботу о себе, но еще далеко до заботы о других. Письмо от Бибик[ова] - жалуется на Булыгина. - Написал ответ плохой американскому инженеру.
Вечером рубил с М[ашей?] и А[нненковой?]. Поздно лег.
26 А. Я. П. 90. Дурно спал. Поздно встал. Пошел купаться, думал:
1) Осуждение остроумное, это под соусом труп. Без соуса отвратился бы, а под соусом не заметишь, как проглотишь. -
2) Любить это переноситься в душу другого, жить его желаниями. Я не могу этого. Учись. Ты не мог и сыграть чижика, а теперь читаешь ноты presto.(1) Как же ты хочешь без упражнения. Бывает врожденное, так же как и музыка: один в деле любви деликатен, чует за другого от природы, и в деле музыки слышит, помнит, находит, а другой не чует и не слышит. Но и тому и другому надо учиться. Надо учиться, упражняться любить, т. е. чувствовать за другого, а мы не только не учимся, но часто учимся противному; учимся не чувствовать за другого, тушить в себе эту чуткость: в делах, в игре, на охоте, на войне. Теперь 2 часа, хочу поехать к Булыгину. Ездил к Булыгину, проехал до Берсов. Они отдают девушку замуж, ждут жениха к венцу. - Булыгин очень огорчен тем, что Бибиков ушел. Вернулся домой.
27 А. Я. П. 90. Встал поздно. Первое впечатле[ние] мужики из Кутьмы. На Мир[овом] съезде утвердили решение судьи о заключении двух женщин в острог за подол травы. - Ужасно сильно меня тронуло. Это шайка разбойников - судьи, министры, цари, чтоб получать деньги, губят людей. И без совести. Тут же получил 20 Century анархистск[ий] журнал - прекрасно. Надо что-то сделать. Помоги, Господи. С молитвой,
(1) [очень быстро.]
к[оторая] не оставляет меня. Ходил рубить с стариком. Приехали Стаховичи с рассказами об Амвр[осии] и Опт[иной] пустыни. Теперь 5 часов. Иду обедать. Надо держаться всеми силами. Это экзам[ен]. Любить их, переноситься в них, но любить и блюсти истину выше всего. Приехал Лева. Письма: одно - переписаны слова обо мне Зосей, другое из Амер[ики], вроде Оболенского упрек за К[рейцерову] С[онату]. -
Весь (1) вечер с Стаховичами. Не только скучно, но совестно - так они далеки от меня; но зато, слава Богу, не сорвался ни разу, несмотря на чепуху М. С[таховича] и других. Лева приехал, рассказывал про назревающее столкновение Сер[ежи] и Ил[ьи]. - Матерьялизм. Вот именно восьмидесятники.
28 А. Я. П. 90. 63-й год мне. И совестно, что то, что 1890 : 63 = 30, и что 28 лет моей женитьбе, что эти цифры представлялись мне чем-то значительным, и я ждал этого года как знаменательного. - Встал поздно. Первое впечатление тяжелое - бабы, пришедшей за лошадью, к[оторую] опять отняли у нее для кумыса. Но я несправедлив б[ыл], зол. Вчера сказали, что сгорел Бул[ыгин]. Я поехал к нему. Дорогой молился и отчасти смирился. Молитва укрепляет и имеет всё время неослабляющееся значение. Бул[ыгин] не сгорел, но 14 двор[ов] в Хатунке. Вернулся. И не могу очистить себя от зла на детей. Всё б[ыло] во мне. А между мною и ими точно что случилось. Почитал Биернсона - хорошо, очень трагично. Заснул. Теперь 5 часов, иду обедать.
Думал: Маша рассказывала, как Лева с Ст[аховичем] говорили о том, что не надо смешивать благотворительность с хозяйством: "в хозяйстве справедливость, а благотворительность - совсем другое". -Так говорят с уверенностью, что это умно и мило, а в сущности это не что иное, как отмежевание себе произвольной области, в к[оторой] вперед уж освобождаешь себя от всякого человеческого чувства, в к[оторой] разрешаешь себе быть жестоким. Так говорят про службу, дисциплину, государство. Какое прекрасное художественнее произвед[ение] возможно на эту тему. И как нужно! И как мне хочется !
(1) Абзац редактора.
Еще думал: большинство добрых чувств, мыслей - не чув[ства], мысл[и]. А то, что тебя взволнует что-либо доброе: сострадание ли, сознание ли неправды и желание помочь уяснить, и это доброе стремление переходит или в негодование, злобу, осуждение, или в тщеславное перед людьми выставляемое рассуждение - болтовню, и сила его уходит, ничего не сделав. Надо не выпускать, запереть это чувство, как пар, как воду, и пускать его уж только в