Толстой Лев Николаевич - Том 52, Дневники и записные книжки 1891 - 1894, Полное Собрание Сочинений

iv align="justify">   За эти дни думал много, но не записывал и перезабыл. Помню следующее: 1) Прибавить к письму Kenworthy. Один из признаков исполнения закона христианское единение. А мы все разбиты на партии, сословия, (Зачеркнуто: классы) народы, веры, секты; партии: политические, экономические, литературные; сословия: богатых, бедных, интеллигентных, народных, аристократов, vulgo ([простой парод;] дальше зачеркнуто: класс[ы]); народы, племена: разных цветов - белых, черных, желтых...; разные правительства, веры, секты: христианские, магом[етанские], еврейск[ие], будист[ские] и куча других, и еще в каждой секты. Как же тут основывать секты, Communion[единение, общение,], не бояться этого, не бояться увеличивать разъединения. Напротив, главное наше дело: ломать все перегородки, отделяющие нас, держаться только того, что единит не только с христианами, но с будист[ами], магометанами, дикими. В этом христианство.

   2) По случаю мерзкой книги Prevost, к[оторый] тоже в предисловии рассуждает о нравственности, думал: (давно известно), что художник поучает не тому, чему хочет, а тому, чему может. То, что он победил в себе, что стало ueberwundener Standpunkt [преодоленной точкой зрения,], то он может обличить, то, что он не только считает хорошим, но то, что он страстно любит, то только он может заставить полюбить. А не то, что ему вздумается. Это лучше всего доказывает то, что художник действует не доводом, а мимичностью, вызывая подражательность.

   3) Целей искусства две: одна - животная игра, плясать, как теленок, петь, как птица поет, развлекать сказ[ками], как развлекали сказочники, и другая, человеческая - двигаться вперед и этим содействовать движению людей к установлению Ц(арства] Б[ожия]. И потому есть две точки зрения на искусство, к[оторые] обыкновенно смешиваются: животная и человеческая, и с животной точки зрения можно судить только про животное иск[усство], а с человеческой можно судить про то и другое. И с человеческой животное хорошо только тогда, когда оно содействует требованиям человека. Когда же оно не содействует, но и не противоречит, оно безразлично, когда же противодействует, оно дурно.

   Из этого смешения происходят все недоразумения об искусстве; человек с животн[ой] точки зрения судит об искусстве человеч[еском] или об искусстве, противодействующем человеческим целям, и т. п. в разных перемещениях.

   Левина повесть плоха. Амиель хорош. Где он говорит о том, зачем надо было страдать Иову. Много хорошо думал об изложении веры, думал именно вот что, это:

   4) Нужно, чтобы это б[ыло] христианское учение истины, доступное всем народам. И ясны три момента: 1) Отчаяние от мирской жизни, от недостижимости цели блага, 2) сознание своего положения доверенного лица, посланника, к[оторому] поручена величайшая драгоценность, искра божия, к[оторую] надо разжечь, и 3) сознание того, что то, чего был лишен и что приводило в отчаяние, то опять дано, "приложится", и вместо отчаяния - радость.

   Теперь 1-и час, иду завтракать. Чувствую себя гораздо лучше. Помоги мне, Господи, делать дело Твое - в себе.

   12 Июля 94. Я. П. Е. б. ж.

  

   13 И. 94. Я. П. Пропустил вчерашний день. 3-го дня, читал. Были Мар[ья]Ал[ександровна] и Люстиг, вечером поехал к Ч[ерткову]. Он в жару говорит с Стр[аховым]. Он передал мне выписки из моего дневника - очень хорошие. Мне неприятно, что он так хвалит. Здоровье лучше, но слаб. Вчера дурно спал, но здоровье лучше. Утром не мог работать, даже писать писем. Стр[ахов] читал мне свою статью. Недостаток ее тот, что она никому ни на что не нужна. Приехал В[аня] Раевск[ий]. Я с ним не поговорил. Вечером поехал к Ч[ерткову], застал там Кунов. Всё бесцветно, бесполезно. Ничего не вписал в книжку. Здоровье поправляется. Нынче тихо, приятно. Хочу писать письма, теперь 11 часов.

   Нынче, кажется, 17 Июля 94. Я. П. Вчера, 16, целый день ничего не делал, кроме чтения. Был вечером у Ч[ерткова]. Он всё болен.

  

   15. Вечером диктовал Маше драму Петра Мытаря. Утром писал письмо Третьякову. 14. Утром много писал. Опять дурно спал, чувствовал себя очень слабым.

   Записано в книжечке только следующее:

   Нынче утром приехали: (Барат[ынская]), (М[арья] Александровна], Горб[унов] Ни[колай]), Булан[же], Касатк[ин], и Поша. Чаще помню о том, что живу перед Богом. Но огорчительна слабость. А не следует огорчаться. Нужно радоваться, как всему, что совершается; и, не переставая, работать над своей душой дело Божие. Думал:

   1) Страшно сказать, но молиться словами нельзя, т. е. что словесная молитва не мож[ет] быть услышана. Можно словами возбуждать себя к молитвенному состоянию, как говорит это Ч[ертков], но молитва, кот[орая] может быть услышана Богом, есть молитва не словесная. Молиться словами значит выражать мысли о Боге. А мыслить о Боге нельзя; можно только сознавать Его, делать Его волю. Общение в этом мире возможно только делами (в число дел могут быть и слова). И не делами собственно, а всем существом своим, покорностью всего существа своего Богу (Зачеркнуто: Молиться Богу нельзя словами, точно так же как нельзя призывать людей.). Не знаю как, не нашел сравнения. И вместе с тем увидал, что немножко несправедливо то, что нельзя молиться словами. Надо сказать: нельзя общаться с Богом словами. Молиться же есть прелюдия к общению с Богом. Теперь скоро 12. Ничего не писал.

  

   19 Июля 1894. Я. П. Вчера 18. Не писал. Все та же слабость. Нынче еще хуже. И спина болит. Вчера с утра просители, потом дама Пржевальская - совсем бесполезная. Ни я ей, ни она мне не нужна. Утром немного пописал. Дидерихсы тяжелые. Все помню, что живу перед Богом, но очень слаба жизнь. Чуть сочится. Только бы сочилась чистая. Ничего не записал. Теперь скоро 12. Пропустил один день. Ездил утром с Касаткиным на Гилевские заводы. Мало интересного. Очень устал. Вечером ездил к Ч[ерткову].-Вчера ходил купаться. Очень слаб. Стр[ахов] читал мои начала и поощряет меня к продолжению. Ездил с С[оней] к Ч[ерткову]. Дорогой говорил немного о смысле жизни. Немного лучше говорим с нею. Вечером Андр[юша] опять пропадал на деревне. Тяжелый разговор с Соней. Он, А[ндрюша], ей рассказывал, что мужики на покосе рассказывали, что будто Т[имофей] мой сын. Жалко детей. Нет у них авторитета, под прикрытием кот[орого] они бы росли и окрепли. - Вчера написал довольно много. Но плохо.

  

   21 Июля 94. Я. П. Теперь 11 часов. Перечел, попытался продолжать. Не идет, и вот взялся за дневник и за письма.

  

   23 Июля 94. Я. П. Все дни ничего не делаю. Читаю Морисона. Хорошо. То, что я с болью рожал, теперь бегает по улицам. И слава Богу. Вчера приехал милый Дунаев. Привез овощи, бодрость и мускулы. Пытался писать сначала. Не идет. Не знаю, чего хочет от меня Бог. Вчера вечером проводил с Д[унаевым] М[арью] А[лександровну] и оттуда через Засеку пошли к Черткову. Оттуда свезла нас Маша. Она мне мила очень. [Вымарано несколько слов.] С[оня] уехала в Пнрогово. - Сегодня даже и не начинал писать. Слабость и апатия.. Теперь 3 часа, отдыхал. Пойду ходить.

  

   24 И. 94. Я. П. Е. б. ж. Теперь скоро 12. Вчера целый день был очень слаб. Никуда не ходил и не писал. Читал Gospel of the Poor ("Евангелие бедняка".). Хорошо. Вечером приехал неприятн[ый] господин Богословский. Пусть будет это экзамен. Вернулась С[оня]. Сейчас писал или, скорее, переливал из одного в другое. Чувствую себя хорошо.

   Сейчас рано, утро 27 Июля 94. Я. П. Думал:

   Время с годами становится для меня всё быстрее и быстрее, весна, лето, осень, зима летят незаметно, т. е. другими словами, обман времени всё меньше и меньше обманывает меня.. Для существа очень старого обман будет почти незаметен, для существа вечного времени не будет. Рождающееся существо еще не умеет опомниться и для него время тянется длинно. В первый момент оно даже стоит. И нет жизни. (Это уже путаюсь.)

  

   Вчера писал и нынче вполне уяснил себе в голове весь план. Катехизиса. Хорошо, радостно.

  

   [9 августа.] Вот никак бы не думал, что 2 недели не писал. Сегодня 9 Августа 94. Я. П. Вечером, 10-й час. Ничего не случилось за это время. Нет, случилось. Лева уехал в Москву с Таней. Очень жаль его - жаль за его духовную слабость. 3-го. дня уехала и Маша, чтобы отпустить Таню. Тут был Евг[ений] Ив[анович]. Я виделся с ним хорошо, но нет истинного сближения. Всё время часто вижусь с Чертк[овым]. Он физически болен; но духовно тверд. Писем гора, кот[орые] я всё еще не уменьшал. Всё время, за исключением редких дней, как нынешний, пишу свой Катихизис. Как будто всё уясняется, но нет еще той формы, кот[орая] удовлетворила бы меня. Была за это время Маккаган с сыном и привезла книги, от Генри Джорджа. Прочел вновь "Perplexed philosopher" ["Запутавшийся философ"). Прекрасная. Очень живо сознал вновь грех владения землей. Удивительно, как не видят его. Как нужно бы писать об этом -написать новый Uncle Tom's Cabin ["Хижина дяди Тома".]. Вчера получил статью от Сергеева и статью из Gegen den Strom ["Против течения".]. Сколько правды говорится со всех сторон, и как она не слышится людьми. Нужно что-то еще, что-то другое.

   За это время думал: 1) неважное, то, что для согласия супругов надо, чтобы во взгляде на мир и жизнь, если они не совпадают, тот, кто менее думал, покорился бы тому, кто думал более. Как бы я счастлив был покориться С[оне], да ведь это так же невозможно, как гусю влезть в свое яйцо. Надо бы ей, а она не хочет - нот разума, нет смирения и нет любви.

   2) Важное, что думал, то, что одно из самых путающих все наши метафизические понятия суеверий есть суеверие о том, что мир сотворен, что он произошел из ничего и что есть Бог творец. В сущности мы не имели никаких оснований предполагать Бога творца и никакой нужды (китайцы и индейцы не знают этого понятия), а между тем Бог творец и промыслитель не может совместиться с христианским Богом отцом, Богом духом, Богом, частица к[оторого] живет во мне и составляет мою жизнь и проявить и возвысить которую составляет смысл моей жизни, Богом любовью. Бог творец равнодушен и допускает страдание и зло. Бог дух избавляет от страданий и зла и есть всегда совершенное благо. Бога творца -нет. Есть (Зачеркнуто: мир) я, познающий данными мне орудиями чувств мир и знающий внутренне своего Отца Бога. Он начало меня духовного. А мир внешний есть только мой предел (совсем не ясно. Сплю).

   10 Августа 94. Я. П. Е. б. ж.

  

   [15 августа.] Пропустил пять дней. Нынче .15 Августа 94. Я. П. За это время было несколько посетителей. Нынче Элпидифоровна, привезшая страшное письмо от Рубана. Количка и Зоя в грехе и мучаются и мучают всех близких. Я не ждал этого. Боже мой, как он мучался бы, если бы был жив. Он знал это перед смертью. Я написал ему письмо и отправил с Элп[идифоровной]. Нынче сейчас приезжает Таня. Теперь 5-й час. Я очень мало делал. Все перерабатываю начало. Сейчас решил, что надо писать, кроме этого, что нужно. А эта работа будет идти сама собой. Вчера 14-го вечером играл на форт[епиано] в 4 руки и со скрипкой. Андрюша пропадает на деревне. Мне жалко и ничего не могу сделать. Нынче письмо от Левы, ужасное по своему глупому, самоуверенному эгоизму. Вчера утром тоже перерабатывал. Посетители были: Цингер, умный, но пустой, не в смысле легкомыслия, а в смысле отсутствия содержания, именно пустоты, и Зонов с своим шурином. Мне сначала они тяжелы были, но потом хорошо б[ыло], и говорил, кажется, по Божьи, по крайней мере, я старался. Третьего дня, кажется, и уехали Чертковы. Он очень слаб телом и тверд духом. Мне одиноко без них, я их, и его особенно, очень люблю. 12-го тоже писал Катехизис и в какой-то из этих дней написал несколько писем. Был милый Ноша. Рад был узнать, что Т[аня] виделась с П(оповым] и что уехала к Олс[уфьевым]. Довольно много думал. Именно 4 пункта: 1) науки, 2) об анархистах, 3) о стене, 4) об атмосфере греха. Теперь не успею записать, иду обедать. Приятное осеннее чувство. Нынче С[оня] уезжает в Москву.

  

   16 Августа. Я. П. 94. Утром, только что встал. Открыл, чтобы записать, что думал в постели, и - забыл. Думал, что думаю свое: кто унизится, тот возвысится, кто покорится, тот покорит, кто отречется от счастья, тот получит благо. Всё это только то, что сказано: кто погубит жизнь свою, тот получит ее.

  

   Сегодня 18 Августа 94. Я. П. Вечер, 10 часов. Нынче утром писал письма: 1) Ждан, 2) Шмиту, 3) Алехину, 4) Кашкину, 5) Сергееву. Потом поехал к Булыгину. Колички там не было. Дома М[арья] А[лександровна] волнуется о том, принять ли Парасю, или нет. - Вчера ездил вечером в Ясенки, получил письмо Петруши. Говорил утром с Количкой - нехорошо. Он не натурален. Утром писал письма Хилкову и еще кому-то. 3-го дня 16. Проводил Соню, встретил Машу. Была Элпидифоровна.

   О науке думал: Мы говорим: наука, что бы она ни исследовала - спектр, млечный путь, года Марциана, бацилл и т. п., непременно будет полезна. А надо говорить так: то, что нужно, на пользу людям, только такие знания мы можем назвать наукой.

   Об анархистах; огромным всесторонним трудом мысли и слова разумение распространяется между людьми, усваивается ими, в самых разнообразных формах и пользуясь самыми странными средствами, оно (начинает) захватывать людей: кто из моды, кто из хвастовства, под видом либерализма, науки, философии, религии, оно становится свойственным людям. Люди верят, что они братья, что нельзя угнетать братьев, что надо помогать прогрессу, образованию, бороться с суевериями; оно становится общественным мнением, и вдруг .... .террор, французская революция, 1-е Марта, убийство Карно, и все труды пропадают даром. Точно набранная по капле плотиной вода одним ударом лопаты уходит и без пользы размывает поля и луга. Как могут не видеть вреда насилия анархисты? Как бы хотелось написать им об этом. Всё так, все верно - то, что они рассуждают и делают, распространяя понятия о бесполезности, вреде государственного насилия. Только одно надо им заменить: насилие - убийство - не участием в насилиях , и убийствах.

   Ужасна та духовная стена, кот[орая] вырастает между людьми - иногда десятки лет живущими вместе и как будто близкими. Хочешь пробить ее и, как муха за стеклом или птичка, бьешься во все места стекла, и нигде нет прохода и возможности соединения. Думаешь иногда: может быть, и я такой же, представляю такую же стену для других. Но нет, я знаю, что я открыт, и зову, и ищу сближения, и радостно принимаю всякое обращение, всякий вызов откровенности.

   Происходит это вероятно от греха. Грех распространяет вокруг себя густую, плотную атмосферу ложных рассуждений, через кот[орые] не могут проходить лучи света, или проходят с такой рефракцией, что не достигают тела, а проходят мимо.

   Мне кажется, что я умственно слабею. И в первую минуту мне это показалось больно. Но обдумавшись, я вижу, что тут дурного нет ничего (не могу еще видеть, что хорошо в этом, а наверно хорошо). Надо только отвыкнуть от потребности умственной работы. Делать то, что могу и что хочет Бог. Сила Божия в немощах совершается.

   19 Авг. 94. Я. П. Е. б. ж.

  

   Нынче 22 Авг. 94. Я. П. Утро. Нынче приехала Соня, ей 50 лет. Я плохо спал. Пришла мне в голову мысль о том, что надо начать с изложения учения ветхого и нового завета, но голова болит, и ничего не вышло. Вчера вечером 21. Написал письмо Л[ебедевой] и Чертк[ову] и Сафронову об его венчании. Читал газеты Австралийской общины. Целый день почти не выходил, только и ходил рубить лес. В обед приехали Соня - сноха и Соня Мам[онова]. Я с ней нехорошо спорил об со дяде. - Утром приехал очень интересный доктор славянин. Много интересного рассказывал о том зловредном влиянии, кот[орое] производит патриотизм в маленьких народностях Австрии. Они грызутся между собой и с верховной властью, и им кажется, что они заняты очень важными делами. - Третьего дня, 20 вечером, ездил в Басове верхом. Днем рубил деревья. Утром писал. Немного подвинулся. 19 был Количка, говорил с ним как надо. Написал кое-какие письма.

   Думал одно: отчего мы так охотно верим тому, что нас любят? Мученик скажет мучителю, раб хозяину, обманутый обманувшему, что любит, и тот верит. Это не только от того, что нам особенно радостно быть любимым, но еще, и главное, от того, что любовь естественна, свойственна человеку.

   [27 августа]. Вот уже никак не думал, что пропустил 5 дней. Нынче 27 Авг. 94. Я. П. - Уехал Маковицкий. Приехала Таня. Я написал несколько писем. Приехал Илья - ребенок -испорченный. Я как будто добрее. Более помню присутствие Бога. Помоги, Отец. Всё бьюсь с катехизисом. Нынче в постели еще начал думать. И думалось, казалось, очень хорошо, об анархистах, о письме им, и катехизис, о разуме и любви, истине и добре, и хотел написать это, но не нахожу места. Бросил ту тетрадь и хочу написать здесь, как сумею. Мож[ет] быть, этого хочет от меня Бог.

   Чтобы исполнять волю Бога, нужно делать дело Его. Чтобы делать дело Его, нужны две вещи: и не порознь - вместе; нужны разум и любовь, т. е, нужны истина и добро, нужно, чтобы разум был любовен, т. с. чтобы деятельность его имела целью любовь, или чтобы любовь была разумна, т. е. чтобы любовь не противна была разуму. Пример первого это деятельность разума научная: исследование млечного пути, тонкости метаф[изики], естественных нау[к], искусство для искусства; пример второго -любовь к женщине одной, к своим детям, к своему народу, любовь, имеющая целью благо не духовное, а животное.

   Плод деятельности разума-истина. Плод деятельности любви - добро. Но чтобы был плод, нужно, чтобы совпали обе и деятельности. Добро произойдет только от разумной, проверенной на истине любви, и истина -только от деятельности любовного - имеющего целью добро - разума.

   Всё это я не выдумал, а это я увидал. Чего ты от меня хочешь? Толкни меня, Отец. И прости, что не умею ждать. Сказал это и радостно, умиленно жду.

   Вчера Т[аня] ездила в Овсянниково делать условие с мужиками. Мне это было больно. Я молчал. Она грустна. Я спросил, она сказала, что Овсян[никово], и заплакала. Говорит: делать гадости, к[оторые] никому не нужны. Вот и радость. Подарок к рождению.

  

   28 Августа 94. Я. П. Вот и 66 лет. Вот и тот срок, к[оторый] казался мне столь отдаленным; а работа катехизиса далеко не окончена, и никакой новой не начато. - Оба дня, вчера и нынче, мне было очень грустно по вечерам. Вчера написал об этом письмо Лево и Маше. Нынче утром поработал над катехизисом. Казалось, что подвинулся, что увидал всё целое. Но едва ли.

   Говорил с Таней. Она только желает отделаться от собственности. Постараюсь наилучшим образом устроить ей это. Читал вечером Labour Prophet ["Пророк труда".]. Много хорошего: рассуждение о том, что есть необходимое и важное (important), -необходимое: пища, одежда, жилище, общество, дороги, здания и т.п., и важное (important) духовное развитие - науки, искусства, религия. Всем людям свойственно иметь и то, и другое, и прежде необходимое, без кот[орого] не может быть и важного. И всем свойственно приобретать и то, и другое. А между тем, одни люди имеют только необходимое, приобретая необходимое для всех других людей, а другие люди имеют всё необходимое, и не работая для него. Прекрасны мысли Thoreau и проповедь на текст послания Якова. Записывать нечего.

   29 Августа 1894. Я. П. Е. б. ж.

  

   Нынче 30 Ав. 1894. Я. П. Вчера не записал ничего. - С утра выговаривал мальчикам за их распущенность. Мало, почти ничего не писал. Всё верчусь на одном. Рубил лес с Колп[енским] мужиком. Вечером ездил в Овсян [никово], но ничего не говорил с мужиками. Пьяны. Нынче утром думал:

   Любовь к Богу значит желать того, чего желает Бог. Желает же он блага всему.

   Не могу писать: устал и неясно в голове. А записано хорошо. Братья, будем любить друг друга, любящий рожден от Бога и знает Бога, п[отому] ч[то] (сказано, Бог есть любовь, надо же сказать:) любовь есть Бог. Впрочем и Бог есть любовь, т. е. Бога мы знаем только в виде любви, и любовь есть Бог, т. е. что если мы любим, то мы не Боги, а Бог.

   Плохо спал. Ходил за грибами и одну минуту увидал весь катехизис, всё учение, ясно связано, несомненно. Едва ли вспомню так.

   Романы кончаются тем, что герой и героиня женились. Надо начинать с этого, а кончать тем, что они разженились, т. е. освободились. А то описывать жизнь людей так, чтобы обрывать описание на женитьбе, это всё равно, что, описывая путешествие человека, оборвать описание на том месте, где путешественник попал к разбойникам.

  

   1 Сентября 1894. Я. П. Пропустил один день. Записывать нечего, ни в внешнем мире, ни во внутреннем. Тут Великанов. Очень умен и согласен, но неприятен. Тут же Мих[аил] Макс[имыч], Табачная держава. Много говорит хорошего. - Утром вчера много писал, казалось хорошо. Составил конспект весь. Но нынче стал перечитывать, всё осудил и начал сначала и ничего почти не сделал. Слабость умственная. Ничего не записал, хотя было что. Получил вчера кучу писем. От Ч[ертковой] хорошее, а то от незнакомых. Одно решил, что различие языческого ж[изнепонимания] и христианского] в самом конце. Впрочем, ничего не знаю. Пусть делает со мной, что хочет, дух Божий, только бы мне не мешать ему.

  

   2 Сентября 94. Я. П. Е. б. ж.

  

   6 сентября. Никак не ожидал, что пропустил 4 дня. Нынче 6 Сентября 94. Я. П. Теперь 5-й час дня. Утром работал над катехизис[ом]. Боюсь сказать, что подвигаюсь, п[отому] ч[то] так незаметно, а между тем нет неудовлетворенности, и каждый день новое, и всё уясняется. Утром в постели, после дурной ночи, продумал очень живой художественный рассказ о хозяине и работнике. После завтрака пилил с Андрияном дубы.

   Вчера, 5, вечером был в Овсянникове и прекрасно покончил с мужиками. Будут платить по 425 р. на общественные потребности. Разъяснил им весь смысл дела.

   Вечером читал письмо очень красноречивое и женски глупое Р[усской] ж(енщины] в Р[усском] Об[озрении], статьи в Waffen Nieder ["Долой оружие".].До обеда ездил иа Козловку. Утром писал, все немного подвигаясь.

   3-го дня, 4-го, утро писал катех[изис]. После завтрака резал лес для Озерской вдовы. Вечеро[м] написал 12 писем. Уехала Таня. Еще день назад. Утром писал, тяготился очень Великанов[ым] и Мих[аилом] Макс[имычем], и ездил верхом в Горячкино. Еще день назад - не помню.

   За это время записано только одно: Не увидать той обетованной земли, куда ввел других, хотя содействовать сколько нибудь введению других есть неизменный закон истинной жизни. Дело истинной жизни, чем настоящее оно, тем отдаленвее его последствия, и не только отдаленны, но бесконечны последствия истинной жизни, и потому увидать их нельзя. Видишь дальше того, чем проживешь. Дом увидишь, как отстроится, и генеральский чин доживешь, а не увидишь не только освобождения от рабства государства, но и от рабства земельного. Самое очевидное доказательство того, что жизнь не в достижении цели, а в исполнении посланничества. Что-то не так думал. Было лучше, новее, яснее.

   7 Сент. 94. Я. П. Е. б. ж. Нынче вечером С[оня] едет в Москву.

  

   [8 сентября.] Пропустил один день. 8 Сент. 94. Я. П. вечер. Вчера очень мало писал, но много думал. Всё начал с начала. После завтрака рубил с Давыдовым, вечером читал. Приехала Маша. Всё хорошо, но она скучная. Нынче утро всё только читал и не садился за стол, ездил с девочками верхом в Оксянниково, утром с мужиками писал условие - кое-как. Я мало спал и потому ничего не писал. Вечером хорошо, ясно думал о том, что жить можно только дурно - похотями, и хорошо- только одним: добротой, желанием, усилием быть добрее и добрее.

   Думал еще: то, что только с сильными, идеальными стремлениями люди могут низко падать нравственно. Только птица с крыльями может стремглав броситься вниз с дерева или крыши. Сознание силы подъема духовного - крыльев.

   9 Сентября 94. Я. П. Е. б. ж.

  

   [10 сентября.] Пропустил. Нынче 10 Сентября 94. Я. П. Вчера писал порядочно. Потом ездил в Тулу к нотариусу и Рудакову. У нотариуса было желание сделать известным поступок Т[ани]. Это скверно. Встретил Евдокимова. Он живет с проституткой. Я старался внушить ему, что это дело и большое: оживить ее. Рудаков пришел к пессимизму в теории и к семейности в жизни. Устал вчера и желуд[ок] неладен. И от того нынче вял. Утром приехал Горб[унов] и Якуб[овский]. Якуб[овский] не нравится мне. Разумеется, от того, что я гадок. Вчера утром, проснувшись, думал об ответе об анархизме, как быть без правительства, англичанину.

   Читал прекрасную книжечку Guyard. У него есть: цель жизни: благо, средство к совершенствованию, орудие: любовь. Думал: На вопрос: как быть без государства, без судов, войска и т. п. Ответ не может быть дан на вопрос, п[отому] ч[то] он дурно поставлен. Вопрос не в том - устроить государство: по нынешнему, или по новому. Я и никто из yас не приставлен к решению этого вопроса. А решению нашему подлежит и не произвольно, а неизбежно, вопрос о том, как мне поступить в постоянно становящейся передо мною дилемме: подчинить ли свою совесть делам, совершающимся вокруг меня, признать ли себя солидарным с правительством, кот[орое] вешает заблудших людей, гонит на убийство солдат, развращает опиумом и водкой народ и т. п., или подчинить свои дела совести, т. е. не участвовать в правительство, дела кот[орого] противны моему сознанию? А что из этого выйдет, какое будет государство, этого я ничего не знаю, и не то, что не хочу, но не могу знать. Знаю только то, что из того, что я буду следовать вложенному в меня высшему моему свойству разума и любви или разумной любви, ничего дурного выйти не может. Как не может выйти ничего дурного из того, что пчела будет следовать вложенному еи высшему инстинкту, будет вылетать с роем из своего дома, казалось бы, на погибель. Но повторяю, я об этом судить не хочу и не могу. В том то и сила учения Христа, и не п[отому], ч[nо] Христос Бог или великий человек, а п[отому],ч[то] учение его неотразимо; в то[м] и заслуга учения Хр[иста], что он из области вечных сомнений и гаданий перевел дело на почву несомненности. Ты человек, существо разумное и доброе, знаешь, что эти свойства в тебе высшие, кроме того знаешь, что нынче завтра ты умрешь, исчезнешь. Если есть Бог, то ты пойдешь к нему, и он спросит у тебя отчет о твоих поступках, поступил ли ты по Его закону, или хотя по вложенным им в тебя высшим свойствам; если нет Бога, то опять-таки ты сознаешь разум и любовь высшим свойством и ты должен им подчинить другие твои стремления, а не их подчинить своей животной природе, заботе об удобствах жизни, страху перед неприятностями и материальными несчастьями. Повторяю, вопрос не в том, какое общежитие будет более обеспечено, лучше, то ли, к[оторое] будет ограждаться ружьями, пушками, виселицами, или то, к[оторое] не будет ограждаться этими средствами, а вопрос для каждого человека только один и такой, от к[оторого] уклониться нельзя: хочешь ты, существо разумное и доброе, появившееся на мгновение в этом мире и всякую минуту могущее исчезнуть, участвовать в убийстве заблудших людей, или (Зачеркнуто: невинных) подряд всяких людей чужой народности, участвовать в истреблении целых народов, названных нами дикими, хочешь быть участником искусственного вырождения поколений людей опиумом, водкой для нашей выгоды, хочешь быть участникам этих дел или хотя солидарн[ым] с тем, к[то] их делает, или нет? И ответ на этот вопрос для тех людей, для кот[орых] он возник, может быть только один. А что будет из этого, не знаю, п[отому] ч[то] мне не дано знать. А что должно делать, знаю несомненно. Если же вы спрашиваете: что выйдет? то отвечаю, ч[то] наверно выйдет хорошее, п[отому] ч[то], поступая так, как того велит разум и любовь, я поступаю по высшему известному мне закону.

   2) Думал очень важное: Ошибка ужасная представлять себе мир сотворенным. Мир не сотворен, а он творится. И жизнь есть ничто иное, как творение. И мы, люди, орудия творчества. Мы творим мир по воле Бога.

   3) Еще важнее: Дело жизни есть совершенство. Орудие я - любовь. Для того, чтобы любовь была действенна - нужен разум.

   Любовь есть желание блага. Желание блага себе-себялюбие, желание блага другому, другим - любовь к людям, желание блага всему -любовь к Богу. Разум делает из любви себялюбивой любовь Божию. Путаница. Теперь час дня. Иду наверх.

  

   11 Сент. 94. Я. П. Е. б. ж.

   Сегодня 11, пишу утром в 12 часов. Вчера ходил гулять с Якуб[овским] и Горб[уновым], потом читал вечер. Нездоровится. Грех тратить праздно жизнь от бессилия умственного, происходящего от (Зач: излишка) пищи, от жадности просто. Нынче все утро вял и ничего не писал. Горб[унов] подал хорошую мысль журнала. Что-то выйдет? Начал писать о соблазнах, спутался и сидел, думал за пасьянсами.

  

   [14 сентября.] Я пропустил день и ошибся днем. Сегодня 14 Сент. Я. П. 94. Третьего дня ездил в Кожуховку к погорелым. Был хороший день. Вечером хотел писать, но надо б[ыло] проводить гостей. Вчера утром немного работал, потом поехал в Овсяниково решить вопрос о лесс и саде. Всё очень хорошо устроилось. Вечером сел писать и написал рассказ о метели. Нехорошо. Писал до 12. Сегодня утром встал нездоровый, бок болит, и целое утро делал пасьянсы. Ничего не написал. Теперь завтракать. Надо не выходить.

   Вчера был юноша технолог, читал критику на Ц(арство] Б[ожие] и желал прочесть всё. Не знаю, нужно ли ему. Как будто он слаб.

  

   Нынче 16 Сент. 94. Я. П. Вчера писал немного, но хорошо обдумал и составил конспект до конца. Потом пошел рубить. Много работал. Чувствую себя вполне здоровым. Вечер читал письма и статьи с почты. Ничего особенно интересного. От Лебедевой. О бабистах. Третьего дня вечером измучил меня студент Харьковский, просивший дать ему на дорогу 10 р. - Нынче также хорошо писалось, но не кончил и даже запутался. Неясен вопрос о Боге. Бог - творец, Бог - личность совершенно излишнее и произвольное представление. Записал только сравнение равнодушия лошади, идущей под ветками, и неравнодушия и страдания даже верхового на ней, кот[орого] по лицу бьют ветки, с равнодушием толпы, идущей навстречу известным, обычным для них условиям жизни, и неравнодушия о страданиях людей, кот[орые] выше многими головами толпы, не могут быть равнодушны от этих явлений и страдают от них.

   Дети очень милы. И всё хорошо очень, а мне грустно.

   17 Сент. 94. Я. П. Е. б. ж.

  

   [20 сентября.] Три дня не писал; сегодня 20. Вчера еще я ездил в Козловку, третьего дня много рубил и 4-го дня ходил с детьми в Ясенки. По утрам все дни писал. Нынче с утра или вчера с вечера начался очень сильный насморк и кашель. Надо употребить это нездоровье на пользу; не осуждать других, а самому перенести так, чтобы никого не беспокоить, никому не быть неприятным и, главное, продолжать служить. В писании вышли две версии. Последняя (параллельная), кажется, лучше. Надо только ввести понятие желания блага, кот[орое], не освещенное разумом, является себялюбием, и освещенное или освобожденное разумом является любовью, более или менее истинной, по мере степени освещения разумом. -

   Записал только одно:

   Читал нынче о философии Тейхмюллера, о том, что я давно знаю, что пространство и время суть только порядок распределения предметов, как я давно еще в детстве, почти 15 лет, решил, что время есть возможность понимать два предмета без понятия пространства - надо, чтобы один ушел, а другой пришел на его место. Пространство же есть возможность видеть, понимать два предмета без времени; надо, чтобы один стал подле другого. - И что времени и пространства нет, а это только две возможности понимать предметы. И что потому очень ошибочно говорить о бесконечности времени и пространства, о звездах, свет к[оторых] не дошел еще до нас, и о состоянии солнца за миллионы лет и т. п. Это всё вздор, и тут ничего нет реального. Реальны только наши чувства и мысли. И потому ошибочно думать и говорить: я сделаю это тогда-то после и там-то. Что сделано в области духовной, то сделано, что не сделано, то не сделано сейчас и всегда и везде.

   21 Сент. 1894. Я. П. Е. б. ж. Приехала Ходовинская.

  

   22 Сентября 1894. Я. П. Вчера я ошибся. Всё сильный насморк. Утро почти не писал, думал.Всё движусь. Письма из Москвы. Помоги мне, Господи, установить любовь с самим близким человеком. И кажется, что устанавливается. Целый вечер писал письма. Написал: 1) Чалиной, 2) Легра, 3) Стасову, 4) Хилковойу 5) Лебедевой, 6) Макгахан, 7) Медведеву, 8) Черткову.

  

   23 Сент. Свадебн[ый] день, 32 года. Е. б. ж.

  

   [24 сентября.] Вчера не записал. Утром очень хорошо писал. Подвигаюсь. Маша уехала в Москву. Я ездил в Овсянникове. Вечером отвозил Мар[ью] Алекс[андровну]. Читал.

  

   24 Сент. 94. Я. П. Нынче тоже утром хорошо работалось. Таня мне всё переписала. Странное дело, как только вспомню об Овсянникове, о том, что Т[аня] отдала его мужикам, мне неприятно, неловко. Во 2-ом часу ходил с лопатой на Козловку и там чинил дорогу. Очень устал. Вернулся, ждали Соню, но она не приехала, будет завтра. Я с особенным нетерпением ее жду. [Вымарано несколько слов] как бы удержать при ней то же доброе чувство, к[оторое] я имею к ней без нее.

   Думал много о том, что я писал Цец[илии] Влад[имировне].- Говорили про это с Мар[ьей] Александр[овной.]. Вот где настоящая эманципация женщин: не считать никакого дела бабьим делом, таким, к котор[ому] совестно притронуться, и всеми силами, именно п[отому], ч[то] они физически слабей, помогать им, брать от них всю ту работу, к[оторую] можно взять на себя. Точно так же и в воспитании, именно в виду того, что вероятно придется родить и потому меньше будет досуга, именно в виду этого устраивать для них школы не хуже, но лучше мужских, чтобы они вперед набрали сил и знаний. А они на это способны. Вспоминал свое грубое в этом отношении эгоистическое отношение к жене. Я делал как все, т. е. делал скверно, жестоко. Предоставлял ей весь труд т[ак] наз[ываемый] бабий, а сам ездил на охоту. Мне радостно было сознать свою вину.

   Еще думал: Увидал Ваксу собаку, изуродованного, безногого, и хотел прогнать его, но потом стыдно стало. Он болен, некрасив, уродлив, за это его гнать. Но красота влечет в себе, уродство отталкивает. Что же это значит? Значит ли то, что надо искать красоту и избегать уродства? Нет. Это значит то, что надо искать того, что дает своим последствием красоту, и избегать того, что даст своим последствием уродство: искать добра, помощи, служения существам и людям, избегать того, что делает зло сущ[ествам] и людям. А последствие будет красота. Если все будут добры, всё будет красиво. Уродство есть указание греха, красота - указание безгрешности - природа, дети. От этого в искусстве поставление целью его красоты - ложно. Маша недобра уехала. Неужели ревнует к Тане, с Овсян[никовской] исто[рией], избави Бог. Надо написать ей.

   25 Сент. 94. Я. П. Е. б. ж. -

  

   Нынче 27 Сент. 94. Я. Л. Нынче встал в 6 и поехал в Тулу верхом выбирать яблони. Там говорил о соблазнах с рабочими, потом сажал в Овсянникове, вернулся к обеду. Не устал, но спать хочется. Пропустил день без писанья. Вчера 26-го. Утром писал недурно. После завтрака ездил в Тулу выбирать яблони. Ходил к Рудаковым. Он мелочно, торопливо, умно тщеславен. И я чувствовал, как заражаюсь тем же. - Вечером читал, сидел с Соней и Таней. 25-го. Рано утром приехала С[оня]. Наши отношения прекрасно. Что-то радостно доброе, взаимное. Утро писал. Не помню, что делал.

   Думал: 1) То, что в большинстве религий и так в особенности в догматической христианской, очень много метафизического, точно как будто сложный огромный механизм, а сила производимая или крошечн[ая], или никакой, т. е. сила нравственная, жизненная. Всё это приходит мне в голову, п[отому] ч[то] до все яснее и яснее вижу излишество и как бы изменение центра тяжести, отклонение не в ту сторону, к[оторую] дает религиозному миросозерцанию введенное в него понятие Бога. Чем серьезнее, искреннее я думаю о себе, о жизни и о начале ее, тем меньше мне нужен, тем нарушительнее становится понятие Бога. Чем ближе подходишь к Богу, тем меньше видишь Его. Не от того, что Его нет, а от того, что страшнее говорить о Нем, не то что определять, но называть Его.

   2) Подумал нынче сейчас радостно о том, что верный признак того, что любовь есть начало всего, есть Бог, то, что, желая увеличения любви, безразлично желаешь его в себе и в других, увеличение любви также еще больше радует в других, чем в себе. Всякие другие качества в других могут вызвать хоть не зависть, а сожаление, что они не во мне, только не любовь.

   3) Еще к Катехизису, то, что начало жизни нашей есть нечто вечное, бесконечное, выражается же оно желанием блага себе, другим, тем, что мы называем любовью.

   28 Сент. 94. Я. П. Е. б. ж.

   Вчера чувствовал себя слабым, болела спина. Мало работал. Только погулял перед обедом. Радуюсь на отношения с С[оней]; кажется это твердо. И в ней есть перемена.

  

   Нынче 29 Сент. 94. Я. Л. Были вечером Пироговские мужики. Я нелюбовно поступил - поленился написать письмо. Встал не поздно. Утром, лежа в постели, ясно представил себе весь Катех[изис] и в очень простой, доступной форме. Но начал писать и вышло не то. Но все-таки много обдумал. - Записал вчера так: Задерживает любовь 1) то, что принимает подобие жизни, как будто дает разумную цель ей, как: имущество, семья, государство, наука, искусство, и 2) то, что заставляет забывать бессмыслицу жизни: наслаждения, соблазны. Нынче же думал еще иначе: 3 рода обманов: 1) обманы похотей: а) обжорство, б) сладострастие, в) забава; 2) славы людской: а) обычай, б) почести, в) славы; 3) суеверия: а) собственность, б) государство, в) веры - религии.

   Опять еще слаб, спина болела, но меньше. Спал. Немного поработал с Алексеем, нарубил ему Хворосту. Съездил за детьми. Вечером читал письма от Kenworthy и Eugen Smidt'а. Очень хорошие, особенно от Шмита. То же движение в Англии и Германии и те же отношения. Еще письма от Черткова и от Розен с умными вопросами, на к[оторые] хочется ответить. Теперь уже поздно, 11-й час. И нет энергии.

   30 Сент.. 1894. Я. П. Е. б. ж. -

  

   Нынче 4 Октября 94. Я. П. Иду назад. Сейчас 12-й час ночи. Сидел наверху с Сережей сыном, и - какая радость - ни малейшего прежнего недоброго чувства к нему, а напротив, теплится - любовь. Благодарю Тебя, Отец любви - любовь. Нынче рождение Тани. Ей 30 лет. Она грустна, тиха и кажется неспокойна сердцем. Помоги ей Бог. Днем спал, утро писал. Перевязывал ногу. Вчера вечер сидел с Legras. Тоже и днем, утром писал. Нога болела. Третьего дня, 3-го, приехал из Пирогова с больной ногой. Застал Соню очень бодрою и доброю. Всё становится лучше и лучше. - Утром выехал из Пирог[ова], где очень дружелюбно провел 2-е и 1-е, 1-го ехал на Вятчике и так уморил его, что он стал. Написал письмо Маше и Трегубову. Много думал дорогой и за эти дни и многое забыл. Всё об изложении веры.

   1) Обманы - это то, что принимает подобие жизни, соблазны - это то, что отвлекает силы жизни.

   2) Личность ищет продолжение жизни и боится потерять.

   3) Душа не только не боится потерять жизнь, но творит ее.

   3) Желание блага себе, это-жизнь личности; желание блага другим, это - жизнь души.

   4) Истинная жизнь состоит в том, чтобы в этой жизни достигать цели, к[оторая] вне ее.

   5) Живущий жизнью истинной так уверен в неистребимости его жизни, что не может жалеть этой жизни, как не может жалеть тратить воду тот, кто стоит у неиссякаемого источника ее.

   6) Живущий жизнью личною бережет жизнь личности, потому] ч[то] кроме ее нет ничего; живущий жизнью истинной смело тратит эту личную жизнь для того, чтобы творить истинную.

   У меня заболела сильно нога, я живу, представляя себе возможность умереть, и мне жалко стало не только всей жизни, но даже того, чтобы пришлось отрезать ногу. Как мало я готов к смерти! Как слабо верую, помоги мне.

   5 Октября. Я. П. 1894. Е. б. ж.

  

  

  

   Нынче 8 Окт. Я. П. 1894. Нынче утром приехал Поша и Страхов. У Страхова б[ыл] обыск, и ему объяснили, что Т[олстой] теперь другой и опасен. Мне как будто не захотелось гонения. И стыдно стало за это на себя. Уж очень, хорошо б[ыло] дома с С[оней]. Нынче же целый день и вечером она постаралась опять сделать мне радостным гонение. Целый день: то яблони украденные и острог бабе, то осуждения того, что мне дорого, то радость, что Новос[елов] перешел в православие, то толки о деньгах за Плоды Просв[ещения]. -Я ослабел и мой светик любви, кот[орый] так радостно освещал мою жизнь, начал затемняться. Не надо забывать, что не в делах этого мира жизнь, а только в этом свете. И я как будто вспомнил. Помоги, Господи. Перед обедом ездил в Ясенки. Утром, хоть немного, но работал - подвинулся во 2-ой части. Вчера утром писал, ездил на Козловку, вечером написал Леве и Лескову письма. 3-го дня, 6, сидел дома целый день. Писал. И не помню.

   Думал к Катехизису: 1) Молитва есть чтение верительной грамоты, освежение в своей памяти своего назначения, своего посланничества. Написал по-немецки письмо Шмиту. Получил письмо от Crosby о Henri George....

  

  

   9 Окт. 94. Я. П. Е. б. ж.

  

   9 октября. Болезнь и вероятно скорая смерть государя очень трогает меня. Очень жалко. Утром пришел Рудаков. Я стал работать, но уперся перед соблазнами. Подразделение и самое определение произвольны и нет точности. Обдумывал, но ни на что не решился. Ездил в Деменку, возил бандаж старику. Окунулся в нищету деревни. Как дурно, что давно уже не вступаю в нее. Жалеешь своего времени, хочется всё сказать, что имею сказать, а сил нет. И если сближаться с деревней? то yет ровного настроения, к[оторое], кажется, нужно для работы. Я говорю, кажется, нужно, п[отому] ч[то] не уверен в том, что должно. Если бы работа в деревне, общение с народом шло ровно, естественно, без борьбы, а то, кроме чистой искусственности отношений, еще борьба в семье и - тяжело, не по силам.

   Страхов очень приятен, он уехал в Москву. С[оня] нехороша, беспрестанно цепляет.

   10 Окт. 94. Я. П. Е. б. ж.

  

   Сегодня 13 Опт. 94. Я. П. Сегодня писал утром. Всё движется, уясняется внутри, но излагается еще плохо. Сегодня пришел, главное, к тому, что жизнь есть желание блага. И что ложное понимание состоит только в том, чтобы считать собою свою личность; как только я - личность, то благо желается для личности. Стоит только перестать считать собою личность, и жизнь будет желание блага тому, что считаешь собою - тому, что любишь. Всё верчусь около этого. Соблазны, кажется,