Толстой Лев Николаевич - Том 65, Письма 1890-1891 (январь-июнь), Полное собрание сочинений

ешь за что; а знаешь, что если вы­звал дурное в другом - вражду к себе, то виноват сам. - Это хуже зубной боли; но зато и еще нужнее бывает для души. "И радуйтесь, когда возненавидят и поносят вас". Как ни страшно это сказать, но это одно утешало и подкрепляло меня в такие минуты. - Трудно радоваться этому, главное п[отому], ч[то] всегда чувствуешь, что в этом есть твоя вина - что-нибудь не для бога, а для себя, для славы людской делал - и тогда нельзя радоваться своему греху; но если нет греха или был и понял его и раскаялся в нем, то можно радоваться поношению от людей, должно даже, п[отому] ч[то] если не можешь быть радостным, когда поносят тебя, значит, что нет у тебя опоры в боге.

   Do письму Афанасьева (1) я узнал нечто общее с Алекс[андром] Петровичем (2) в его дурное время и дурные минуты. Такие люди больше, чем кто-либо другой, невменяемы, и в эти именно минуты, когда они больно оскорбляют нас, особенно страдают. Нынче ходил и думал, как бы хорошо было выучиться отно­ситься к людям, ничего не требуя от них. Не то, чтобы быть низкого о людях мнения, но не требовать от них того, что мне нужно, приятно или желательно - не требовать от них ника­ких поступков, не перестать или меньше любить человека, кот[орый] ничего не делает и ничего не говорит, не высказывает ни малейшего сочувствия мне или моим взглядам. Ничего не требование от людей это предшествующее любви состоя­ние. -

   Вчера получил прекрасное радостное письмо от Хилкова. (3) Он совершенно согласен с тем, что искать нужно не единения между людьми, а только того, чтобы быть в истине; истина же неизбежно соединит всех. -

   Пока прощайте. Привет Алмазову - если он не уехал.

  

  

  

   На конверте: Москва. Ильинка, Торговый банк. Александру Никифоровичу Дунаеву.

   Небольшой отрывок впервые опубликован в журнале "Единение" 1916, 1, столб. 5. Дата копии из АЧ подтверждается почтовым штемпелем на конверте.

   Ответ на письмо Дунаева от 5-6 февраля 1891 г., в котором Дунаев писал о своих отношениях с одним из знакомых ему молодых людей, Федором Федоровичем Афанасьевым, страдавшим запоем. Афанасьев досаждал Дунаеву своими просьбами о денежной помощи.

  

   (1) Дунаев прислал Толстому письмо Афанасьева.

   (2) Александр Петрович Иванов (1836-1911), переписчик Толстого, страдавший запоем. См. т. 63, стр. 214. 5 Это письмо Д. А. Хилкова неизвестно.

  

  

  

   1891 г. Февраля 12. Я. П.

  

   Мужики вернулись от Давыдова, (1) кажется, удовлетворен­ные; он им написал, что нужно, и научил.

   У нас все из детей больны, кроме Саши - и Таня (5 дней жар - инфлуенц[а], теперь лучше, но слаба), и Маша (живот болит), и Андрюша, (2) и Ваничка (3) - жар маленький (тоже инфлуенца), и Миша (4) (зубы болят). А впрочем, всё хорошо, п[отому] ч[то] всё очевидно не опасно. Я с девочками собираюсь, как только все здоровы и погода хороша, к вам, и вот всё не удается. То, что меня в печати то слишком высоко поднимаю[т], то слишком спускают, часто тяжело и нарушает душевное спо­койствие. Надо быть всегда на стороже, чтобы не поддаваться ни тому, ни другому. Кроме того, сейчас мы не могли бы приехать, п[отому] ч[то] у нас Анненкова Курская; но она завтра или послезавтра едет. У Маши до 10 чел[овек] ребят и девочек собралось, (5) ходят в комнату Алекс[ея] Митрофан[овича]. Лева писал, что в субботу проедет к Илье, а оттуда уж к нам. Ренана (6) не посылаю, п[отому] ч[то] он может понадобиться мне для моего писанья. Если живы будем, я привезу его. Писанье мое идет очень плохо, вероятно п[отому], ч[то] весь уж вышел, выдохся.

   Ну пока до свиданья все вопче.

  

  

  

   Датируется по содержанию и записям в дневнике С. А. Толстой о бо­лезнях детей 7-13 февраля (см. ДСАТ, II, стр. 5-8).

   Сергей Николаевич Толстой (1826-1904) - брат Л. Н. Толстого. См. т. 59, стр. 30-32.

   Ответ на письмо С. Н. Толстого от 9 февраля, просившего помочь кре­стьянам села Пирогово, с которых один "разбогатевший мужик" непра­вильно взыскивал уплаченный уже ими долг.

  

   (1) Толстой направил пироговских крестьян к тульскому прокурору Л. В. Давыдову.

   (2) Андрей Львович Толстой (1877-1916), сын Толстого.

   (3) Иван Львович Толстой (1888-1895), сын Толстого.

   (4) Михаил Львович Толстой, сын Толстого.

   (5) Мария Львовна и, одно время, Татьяна Львовна Толстые учили крестьянских детей. После запрещения становым школы, устроенной в отдельном домике у въезда в усадьбу, Мария Львовна продолжала негласно собирать детей в одной из комнат большого дома, где помещался в то время учитель Андрея и Михаила Львовичей, Алексей Митрофанович Новиков. О нем см. т. 64, стр. 326.

   (6) О книге Ренана "L'avenir de la science" см. в письме N 196.

  

  

  

   1891 г. Февраля 16. Я. П.

  

   Большая к вам просьба, дорогой Александр Никифорович. Если некогда, то, пожалуйста, не делайте. Нужно мне список наук. Нельзя ни выписать сколь можно больше - несколько десятков, сотен (всех, я думаю, тысячи) - с кратким означением и предмета: богословские, коммерческие (есть такие), лесные, сельскохозяйственные, юридические, естественные, ма­тематические, филологические, медицинских, ветеринарных и т. д. (1)

   Почерпнуть это можно прежде всего в программах учебных заведений высших и потом в энциклопедиях и в специальных сочинениях. Один такой список был бы уже сильный аргумент в пользу критического отношения к тому, что называется наукой.

   Ну, простите.

   У нас всё благополучно. Я нынче с Машей еду к брату в Пи­рогово, (2) на недельку, если бог даст.

  

  

  

   На конверте: Москва. Торговый банк. Александру Никифоровичу Дунаеву.

  

   Дата определяется почтовым штемпелем и записями в Дневнике Тол­стого 17 февраля (см. т. 52, стр. 12) и в дневнике С. А. Толстой 16 фев­раля о предполагаемой поездке в Пирогово (ДСАТ, II, стр. 9).

  

   (1) Список названий "наук" требовался Толстому для его статьи об искусстве. См. т. 30 - "Историю писания и печатания трактата и статей об искусстве".

  

   ( 1) Эта поездка не состоялась.

  

  

  

   1891 г. Февраля 17. Я. П.

  

   Получил вашу книгу об искусстве, (1) дорогой Николай Нико­лаевич, и очень вам благодарен за нее. Можно на нее положиться и ссылаться? - Там есть то, что мне нужно. Но не верится, чтобы можно было в таком важном деле удовлетворяться таким туманом.

   Простите меня за то, что злоупотребляю вашей добротой ко мне. Просьба к вам. Если не сделаете, то не обижусь и так же буду благодарен за все прежние услуги. Дело вот в чем: наш священник, враждебно относящийся ко мне (разумеется, по настроению свыше), обратился ко мне с просьбой о своем род­ственнике, и мне очень бы хотелось услужить ему и вот прихо­дится пытаться вашими руками жар загребать. Мне-то это очень было бы приятно (услужить), да боюсь, что вам-то не будет приятно. Тогда простите. Дмитр[ий] Алексеич Зеленецкий, учитель гимназии (классик), уволен от должности из Ростова на Дону в 89 году за то, что его подозревали и на него донес его враг директор (он так думает) в том, что он писал какие-то неприятные анонимные письма Делянову. (2) - От него требуют, чтобы он открыл, кто писал эти письма, а он ничего не знает и просит, чтобы был назначен над ним суд и чтоб его наказали, если он виновен; если ж нет, то чтобы его определили опять на службу, а то он отставлен и его никуда не принимают. Напра­вления этот Зеленец[кий] либерального, любим учениками, и потому всё это очень похоже на правду. Не можете ли вы попросить кого надо об этом. Он через Кедрова, (3) директора Филологического института (кажется), просил и подавал до­кладную записку Делянову в августе 90-го года. -

   Живу по-маленьку; всё скучаю о том, что так много хочется писать и нет энергии и не пишется и всё каюсь, что скучаю, и стараюсь не скучать. Нынче приехал Ге с новой картиной. (4) Интересно будет мнение ваше. Ничего не скажу. - Откуда бы почерпнуть перечень - чем пространнее, тем лучше - наук и обыкновенных и необыкновенных? (5)

   Пока прощайте.

  

  

  

   Впервые опубликовано с пропуском двух слов в ПС, стр. 424-425. Датируется на основания записей в Дневнике Толстого (т. 52, стр. 12) в дневнике С. А. Толстой (см. т. II, стр. 9) 17 февраля о приезде Н. Н. Ге. На автографе помета Страхова "18 февраля 1891" - дата получения письма.

  

  

   (1) М. Schassler, "Kritische Geschichte der Aesthetik", Berlin 1872 (M. Шасслер, "Критическая история эстетики"). Книга эта нужна была Толстому для его работы об искусстве. См. т. 30, стр. 577.

   (2) Иван Давидович Делянов (1818-1897), с 1882 г. министр народного просвещения, проведший ряд реформ в области народного образования, направленных к ограничению доступа в учебные заведения детей из народа.

   (3) Константин Васильевич Кедров (1827-1903), в 1873-1903 гг. директор Историко-филологического института; сотруд­ник министра Д. А. Толстого по выработке устава классических гимназий.

   (4) Н. Н. Ге заехал в Ясную Поляну по дороге в Петербург, куда он вез на выставку "передвижников" свою картину "Совесть".

   (5) Для статьи об искусстве. Ответ Страхова см. в ПС, стр. 425-426.

  

  

  

   1891 г. Февраля 18. Я. П.

  

   Очень сожалею, что не могу исполнить ваших желаний, дорогой Александр - извините, не знаю отчества. - Денег я уже очень давно не имею никаких и ни на что их не употреб­ляю. Признаюсь, мне всегда обидно, когда у меня просят денег. Если я считаю деньги злом, то я или не имею их, или если имею, то лгун и ко мне не следует обращаться. Статью свою я очень рад буду предоставить в ваше распоряжение, но после того, как она появится, как предисловие к книге Алексеева, для которого она предназначена. (1) То, что она появилась в газете с англий­ского, произошло по замедлению выхода книги Алексеева и против моего желания. (2) Очень желаю успеха вашему обществу, но не удивляюсь, что много приходится бороться. Это удел вся­ких организаций. Еще раз благодарю вас за вашу дружбу к Дольнеру, которому передайте мой привет. Теперь вы могли полюбить его за него, а начали вы сношение с ним для меня, за что я очень благодарен вам. Желаю вам всего хорошего.

  

  

   Передайте, пожалуйста, мой привет Дольнеру. Я получил его письмо (3) и благодарю его за него.

   Печатается по машинописной копии из АЧ. Впервые опубликовано в ПТС, II, стр. 120. Датируется на основании упоминания об этом письме под датой "18 февраля" в Списке И. И. Горбунова-Посадова.

   Ответ на письмо Ярышкина из Одессы от 14 февраля, в котором Ярышкин просил ссудить денег для общества трезвости и разрешить издание статьи Толстого "Для чего люди одурманиваются?".

  

   (1) Статья Толстого "Для чего люди одурманиваются?" вышла в Одессе в издании "Одесского общества для борьбы с пьянством" в 1891 г. Второе издание этой статьи было запрещено одесской цензурой.

   (2) См. прим. 3 к письму N 224.

   (3) См. письма NN 192 и 195. Письмо Дольнера с почтовым штемпелем "Одесса, 10 января 1891 г.".

  

  

  

   1891 г. Февраля 20. Я. П.

  

   Я о воспитании никогда не писал, п[отому] ч[то] полагаю, что воспитание есть последствие жизни. Обыкновенно пред­полагается, что люди известного поколения знают, какими должны быть люди вообще, и потому могут их готовить к такому состоянию. Это совершенно несправедливо: люди, во 1-х, не знают, какими должны быть люди - могут в лучшем случае знать только идеал, к которому им свойственно стремиться, а во 2-х, люди воспитывающие сами никогда не готовы, не вос­питаны, а сами, если они не мертвы, движутся и воспитываются. И потому всё воспитание сводится к тому, чтобы самому жить хорошо, т. е. самому двигаться, воспитываться: только этим люди влияют на других, воспитывают их, и тем более на детей, с к[о]т[ор]ыми они связаны.

   Быть правдивым и честным с детьми, не скрывая от них того, что происходит в душе, есть единственное воспитание.

   Педагогика же есть наука о том, каким образом, живя дурно, можно иметь хорошее влияние на детей, вроде того есть наша медицина - как, живя противно законам природы, все-таки быть здоровым. Науки хитрые и пустые, никогда не достигаю­щие своей цели.

   Есть у меня в Москве приятель Ал. Никиф. Дунаев, он жи­вет в Никольском переулке. Он, вероятно, не откажет вам указать, где вы можете найти те из моих писаний, которые вы не читали. (1) Желаю вам всего хорошего.

  

  

  

  

  

   Печатается по рукописной копии. Датируется на основании упомина­ния об этом письме под датой "20 февраля" в Списке И. И. Горбунова-Посадова.

   Сергей Павлович Софронов (1863 - 1915) - учитель, сын фабриканта из Владимирской губ. Был лично знаком с Толстым, неоднократно посе­щая его в Москве и в Ясной Поляне. Впервые обратился к Толстому с письмом от 3 апреля 1890 г. по поводу "Крейцеровой сонаты". Ответ Толстого неизвестен (см. "Список писем Л. Н. Толстого, текст которых неизвестен").

   В письме от 4 февраля 1891 г. из Москвы, на которое здесь отвечает Толстой, Софронов просил написать по вопросу о воспитании детей; сообщал, какие книги и статьи Толстого он читал, и просил указать, где он может достать другие сочинения Толстого.

  

  

   (1) Последние две фразы, отсутствующие в рукописной копии, встав­лены по машинописной копии из АЧ.

  

  

  

   1891 г. Февраля 21. Я. П.

  

   Только что стал скучать, что давно нет от вас писем, милый друг Поша, как пришло вчера ваше письмо. Мы получили его на Козловке, куда проводили все: и С[офья] А[ндреевна], и Маша стариков Ге, т. е. Николая Николаевича и Ан[ну] Петро[вну]. Они проездом в Петербург заехали к нам с кар­тиной. Картина представляет Иуду: лунная ночь (куинджевская), (1) Иуда стоит на первом плане и смотрит вперед на кучку людей, уж далеко с факелами уводящих Хр[иста]. Хорошо, задушевно, но не так сильно и важно, как "Ч[то] е[сть] истина?".

   За это время был у нас Колечка и оставил самое радостное впечатление. С Хилк[овым] тоже переписывались. То, что вы пишете о форме, справедливо, за исключением слова "не могу не заботиться о форме и радоваться..."(2) Радоваться - да, но не заботиться. Да это вы сами знаете. А не радоваться нельзя. Это всё равно, что если из окон вагона видишь, что картина не переменяется, знаешь, что не едешь, и плохо. Хорошо ваша жизнь сложилась, как кажется, но как это сделалось? Откуда взялись старик с женой и своячницей? (3) Напишите поподроб­нее. И как общаетесь с домом? И в чем была и есть борьба? Если можно, напишите: нам это хочется знать. - Больше же всего меня интересует то, что у вас слагается в душе. Разу­меется, не говорите, если еще нельзя выразить коротко и просто. Только бы давало спокойствие, твердость. А что свое должно быть - непременно; прекрасно у квакеров то, что молитва всякий раз и для каждого человека должна быть новая, своя - только это молитва, только это укрепляет.

   У нас теперь И. И. Горбунов. Оп вчера приехал; едет к Ч[ертковым]. Он всё такой же любовный и умный. А я вас осудил за Клобского. Он после вас б[ыл] у нас. И поразил нас своей переменой. Я почувствовал в нем близкого человека, и было очень радостно.

   Письмо ваше, как мы получили на Козловке, прочла М[аша], а потом стал читать я. И подошла С[офья] А[ндреевна], и я стал читать их вслух. Когда я прочел конец письма, где вы говорите о получении ее письма и о том, что хотели мне прислать, она этим огорчилась. Теперь же, когда я пошел писать письма, она сказала мне, чтобы на вопрос ваш, как относится к вам С[офья] А[ндреевна], я отвечал, что она относится всё по-старому и никогда не изменится. - М[аша] очень б[ыла] занята боль­ными (4) и собравшейся все-таки к ней (хотя на деревне есть школа) школой; но вчера школу ее прекратили, а больных все-таки много. Кроме того, мне переписывает, хотя я мало ей даю работы. Медленно идет моя работа. Ч[ертков] прислал мне чер­новые об искусстве, и я начал опять о науке и искусстве (5) и оторвался от своей статьи о непрот[ивлении] злу, и опять, остановился, и опять вернул[ся] к ст[атье] о непр[о]т[ивлении] злу. Весь поглощен этим. Много думаю, но подвигаюсь медленно. Ну, пока прощайте. Целую вас. Передайте мой поклон вашим сожителям в избе и в доме.

  

  

  

   Печатается по машинописной копии. Впервые две фразы из этого пись­ма о карте Б. Н. Ге напечатаны в Б, III, стр. 187. Датируется на основа­нии упоминания об этом письме под датой "21 февраля" в Списке И. И. Горбунова-Посадова.

   Ответ на письмо Бирюкова от 17 февраля 1891 г. из Ивановского, Костромской губ., в котором Бирюков писал о своей жизни и просил сообщить, как живет Мария Львввна и как "к ним" относится теперь Софья Андреевна.

  

   (1) Архип Иванович Куинджи (1842-1910), русский художник-пейза­жист.

   (2) Бирюков писал, что "внешняя форма" жизни человека есть "следствие внутреннего содержания" этой жизни.

   (3) П. И. Бирюков взял к себе на иждивение больного старика-сапож­ника и его полуслепую жену и свояченицу, живших в двух верстах от хутора Бирюкова. Они прожили у Бирюкова около двух лет.

   (4) М. Л. Толстая принимала приходящих к ней за советом больных крестьян, а также сама ездила по окрестным деревням к тяжело больным.

   (5) См. т. 30.

  

  

  

   1891 г. Февраля 22. Я. П.

  

   Спасибо за письмо, милый друг Количка.

  

   Картина понравилась нам, но, разумеется не так, как по­следняя. (1) Как хотите - всегда у меня при виде таких больших картин - неудовлетворение: больше от меня требуется того, что я могу дать. Если бы это была иллюстрация, гравюра, ма­ленькое, а то это что-то большое, а впечатление маленькое. Я, впрочем, на живопись туп.

   Как вы? Я был очень рад видеть Анну Петровну, но порази­тельно то военное положение, в котором она находится всегда относительно отца. Многое я узнал из того, что я знаю. Разу­меется, виноваты мы. Мужчина может понять, хотя сам не носил и не рожал, что и носить и рожать и тяжело, и больно, и что это дело важное, но женщина редкая, едва ли какая-нибудь может понять, что носить и рожать духовно новое жизнепонимание и тяжело, и дело важное. Они поймут это на минутку, но сейчас же забывают. И как только на сцену выступают заботы ихние, хоть хозяйство, наряды, так они не могут уже помнить о реаль­ности убеждений мужчин, и всё это кажется им выдумками не реальными в сравнении с пирогами и ситчиками.

   Проводили их третьего дня на Козловку. Все ездили и Соф[ья] Андр[еевна]. А Таня уехала в Москву. Лева заболел, и она к нему поехала. У нас теперь Ив. Ив. Горбунов, знаете ли вы его? Очень хороший, умный и серьезный. Вчера полу­чил и сейчас отвечал в Америку, члену одному "рыцарей труда" (есть такое общество в Америке против земельной собственности и за организацию труда (2)), с вопросами и выраже­ниями сочувствия книге Бондарева, которая с французско­го переведена на английский (3) и нравится им. Спрашивает, правда ли, что он мужик или только сын мужика? И не миф ли он? (4)

   С Хилковым мы договорились до согласия и так хорошо. Вероятно, и вы договорились. А в особенности, коли съездите к нему, чего ему, кажется, очень хочется. Я всё плохо работаю, стараюсь замещать это тем, чтобы добрей хоть быть. Ну, пока прощайте. Поклоны Гапке, Парасе, Рубанам, Эльпидифоровне и Ковальскому.

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

   От Черткова получил письмо, - он ужасно рад вашему письму. (5) Целую вас, милый друг, и все наши любят. Пишите.

  

  

   Печатается по копии М. Л. Толстой. Дата копии. Ответ на недатированное письмо Н. Н. Ге (сына), привезенное худож­ником Ге.

   (1) "Что есть истина?".

   (2) "Knights of labor" ("Рыцари труда") - общество, основанное в 1869 г. В Филадельфии рабочим-портным, бывшим масоном, Урием Стивенсом, ставившее своей задачей улучшение положения рабочих. Главными средствами борьбы за уничтожение капиталистического строя общество признавало бойкот, саботаж и стачки.

   (3) Книга Т. М. Бондарева "Трудолюбие и тунеядство, или торжество земледельца" была издана на английском языке под заглавием: "Labor. The divine command. Made known, augmented and edited by Count Tol­stoy". Translated (from the French) by Mary Cruger, Chicago 1890 ("Труд. Божественная заповедь. Сообщено, дополнено и издано графом Толстым". Перевод с французского Мэри Крюгер).

   (4) Толстой получил письмо от 10 февраля нов. ст. от члена Общества "Рыцарей труда", нотариуса Уивера (J. В. Weaver) из Yowa в Америке, в котором Уивер задавал ряд вопросов о Бондареве и об отношении к нему Толстого. Толстой ответил ему, но текст письма неизвестен.

   (5) Письмо В. Г. Черткова от 14 февраля.

  

  

  

   1891 г. Февраля 23. Я. П.

  

   Забыл ответить на вопрос вашего последнего письма: неприят­ного мне ничего не будет. (1) В[аня] Горбунов просит сказать вам, что целует вас.

  

  

  

   На обороте: Кострома. Село Ивановское. П. И. Бирюкову. Датируется на основании почтового штемпеля.

  

   (1) Бирюков в письме от 17 февраля сообщал Толстому, что у него есть возможность издать по-русски книгу Толстого "Соединение, перевод и исследование четырех евангелий", и спрашивал, не будет ли это Толстому неприятно.

  

  

   1891 г. Февраля 24. Я. П.

  

   Дорогой Александр] Никиф[орович].

  

   Вчера приехала Леон[ила] Фом[инична]а и рассказывала про вас, как вы взволнованы, непокойны, измучены, и мне очень жалко стало вас, захотелось помочь, если бы можно. Простите, если не кстати что скажу. Вы ведь знаете, что руко­водит мною одна любовь к вам. Знаю я, что вы измучены немнемилым трудом, занимающим лучшее время дня, но все-таки думаю, что можно облегчить себе крест, если кротко и смиренно вести его. Скажу то, что для меня облегчило: 1) не смешивать того, что люди называют христианством, с тем, что оно есть: так же спокойно относиться к явлениям лжехристианства, как относишься к магометанству, ламаизму; 2) что я писал уже вам и что мне много помогло - не требовать от других людей ничего, кроме того, что они дают, главное же не требовать понимания того, что сам понимаешь и чего они не то что не хотят, но не могут понять. Если бы они могли, то они поняли бы, а поняв бы, отдались этому так же, как и я, п[отому] ч[то] это истина, а она радостна. Они или они не могут и страдают от этой невоз­можности, тем более, что чувствуют, что этого требуют от них, страдают и раздражаются, но главное страдают, и потому надо переноситься в них. И 3) надо верить (а чтобы верить, надо презирать себя, не приписывать себе никакой заслуги), надо верить в то, что дело божье - дело божье и делается и сде­лается, разумеется, не через меня одного. Если же мне дове­дется быть хоть немного участником, то считать это особенным счастьем, но никак не должным. Дело делается и оделяется. Мое дело только, главное, не помешать, а быть готовым, коли понадоблюсь. -

   Еще помогает мне молитва - молитва в минуты соблазна, такая молитва, к[оторая] напоминала бы мне, кто, что и зачем я и перед кем я. - Помогай вам бог, дорогой мой, всей душой люблю вас.

  

  

   На конверте: Москва, Ильинка. Торговый банк. Александру Нпкифоровичу Дунаеву.

  

  

   Датируется на основании записи в Дневнике Толстого 24 февраля 1891 г.: "Вчера приехала Анненкова" т. 52, стр. 13).

  

   (1) Л. Ф. Анненкова. В конверте этого письма Толстого сохранилось письмо ее к Дунаеву, посланное вместе с письмом Толстого.

  

  

  

   1891 г. Февраля 26. Я. П.

  

   Благодарю вас за книгу (1) и за дружеское письмо, дорогой Яков Петрович. Я прочел книгу, и больше всего - очень мне понра­вилось - первое стихотворение Детство.

   Правда, что я иначе смотрю на стихи, чем как я смотрел прежде и как смотрят вообще; но я умею смотреть и по-преж­нему. Мне давно уже хочется высказать пояснее и покороче, почему я смотрю иначе на искусство вообще, чем большинство, и почему не могу смотреть иначе; и теперь даже занят отчасти этим предметом.

   Я слышал про вас от Страхова и рад был узнать, что живы и здоровы. Желаю вам всего лучшего. Передайте, пожалуйста, мой привет вашей жене и бывшему мальчику, к[отор]ому Тургенев милый рассказывал сказки про незнайку. (2)

  

  

  

   На конверте: Петербург, Знаменская, дом 26. Якову Петровичу Полонскому.

   Впервые опубликовано в сборнике "Летописи", 12, стр. 218. Дати­руется на основании почтовых штемпелей. В AT имеются два черновика этого письма.

   Яков Петрмич Полонский (1820-1898) - поэт. См. о нем т. 62.

   Отвег на письмо Полонского от 16 февраля из Петербурга (см. "Летописи", 12, стр. 217).

  

   (1) Я. П. Полонский, "Вечерний звон", СПб. 1890.

   (2) Сын Полонского Александр, для которого Тургенев написал не­сколько сказок и стихотворение "Всезнайка". См. об этом воспоминания Я. П. Полонского "Тургенев у себя" - "Нива" 1884, 6.

  

  

  

   1891 г. Февраля 28. Я. П.

  

   Давно не испытывал такой радости, дорогой В[ладимир] Васильевич, как ту, к[оторую] мне доставило ваше письмо. Мысли, чувства, к[отор]ые волнуют вас, те новые горизонты, к[отор]ые открываются вам, это то самое, что меня волнует, чем я живу, чем жил и живет последнее время Ге (младший) - (он недавно б[ыл] у нас), чем живет Хилков, с к[оторым] мы последнее время усердно переписывались, что вырастает перед Бирюковым, к[оторый] на-днях писал мне. Единство это не происходит от внешнего общения, а от внутреннего. Единствен­ное истинное единение есть то, кот[орое] получается не вслед­ствие искания единения, а вследствие того, что истина одна: Кто в истине, или близок к ней - те вместе. И потому это еди­нение наше особенно радует меня. -

   (1) У меня теперь И. И. Горбунов (он едет из Петербурга, где устраивал своего брата (2) и семью его, к Чертк[овым]), и мы с ним вместе читали ваше письмо. Когда мы прочли то место, где вы говорите о том, что у Христа нет заповедей (вернее бы сказать, что учение его не в заповедях) и что Хр[истос] научил достижению ц[арства] б[ожия], к[отор]ое сделает невозможным нарушение заповедей, когда я прочел это, я напомнил ему то, что я говорил ему то же вчера. Именно, что учение Хр[иста] состоит в постановке идеала ц[арства] б[ожия], для дости­жения к[отор]ого нужно быть совершенным, как Отец, т. е. идеал совершенства внешнего и внутреннего, а что заповеди, (5) заповедей, суть только зарубки на этом бесконечном пути того места, ниже которого в настоящий период жизни челове­чества не следует, желательно, можно не спускаться. - Со­вершенство 1) в том, чтобы всех: Зулу, идиота, злодея, зверя, считать равными, братом, и любить, как любишь любимых. - Зарубка, заповедь, что не должно и можно не гневаться на брата,

   2) в том, чтобы быть вполне чистым; зарубка не прелюбод[ействовать],

   3) в том, чтобы быть вполне свободным, не связанным ничем; зарубка не клясться,

   4) в том, чтоб никогда не приложить насилия, ни для защиты другого и себя, ни против животного; зарубка не уничтожать ело силою.

  

   5) Не иметь врагов; зарубка творить добро врагам.

   (3) Не думайте, что я защищаю прежнюю точку зрения в Ч[ем] М[оя] Bepa.

   Я не только не защищаю, но радуюсь тому, что мы пережили ее. - Вступив на новый путь, нельзя не обрадоваться тому, что первое увидал впереди себя. И простительно принять то, что на начале дороги, за цель пути. Но, подойдя ближе и только благодаря тому, что видел сначала, нельзя не радоваться тому, что увидал впереди бесконечную светлую даль.

   (3) Ваше объяснение слабого места общин совершенно спра­ведливо. -

   (3) Теперь о государстве и отношении к нему. Опять вы со­вершенно правы, или, скорее, думаете то самое, что я, но тут нужно ограничение. Не отрицать государства, т. е. насилия, мы не можем, как не можем не отрицать блуда, независимо от того, пользуемся ли мы тем и другим. - И, разумеется, что вполне свободным от государства, как вполне свободным от блуда, может считать себя только святой, и что отвращение к тому и другому и есть стимул истинной жизни - стремления к святости. Но опасно впасть в обратную ошибку, в к[оторую] впадает Сютаев, (4) сколько я понял из вашего письма и помню его взгляды; сказать себе, что я не могу быть чист от насилия (п[отому} ч[то] пользуюсь им) и потому могу в известных преде­лах участвовать в нем, могу подать становому о лошади и т. п. Это всё равно что сказать себе: я не могу быть чист от блуда по­мыслов "даже падений, и потому пойду в дом, и потом буду це­ломудренно долго жить. - Это тот самый страшный путь, к[оторый] называется компромисс, сделка. - Христианское учение тем отличается от всех других, что оно не в заповедях, а в указании идеала полного совершенства и пути к нему, и это стремление заменяет для ученика Хр[иста] все заповеди и оно же указывает ему все соблазны. Отступает учен[ик] Христа от пути, указанного Хр[истом], не по обдуманному рассуждению, а по бессилию или, скорее, по отношению сил, стремящейся к идеалу и противодействующей. И потому равно­действующую этих двух сил нельзя никогда определить, как это пытаются делать любители компромиссов - она всегда переменяющаяся, особенная для каждого человека и даже для одного того же человека в разное время. Всегда, всякую ми­нуту, всякий пусть стремится ко всей истине, к полному освобождению от похоти, к полному освобождению от насилия, участия в нем и пользования им; а что выйдет - никто не знает. Но никогда пусть не содействует ни разврату, ни насилию, и в светлую минуту (не в увлечении) не пользуется ими. В преж­ней вере и вообще в нехристианских верах заповеди стоят впе­реди (они так стояли для нас по В ч[ем] м[оя[ в[ера] - отчасти), в христианстве заповеди стоят назади, т. е. в известный период развитая человечества сознание его говорит ему - стремись "полному совершенству, но, стремясь вперед, не спускайся ниже известных ступеней. Христос сказал: не сердись, не ругайся, не блудя, не клянись, не борись силою, не воюй, 1800 лет тому назад, как, я думаю, 6000 лет тому назад сказано б[ыло]: не уби­вай, не ешь людей и т. п. - Христианство тем и велико, что оно не выдумано Христом, а что оно есть закон вечный, к[отор]ому следовало человечество гораздо прежде, чем закон этот был выра­жен, к к[отор]ому оно всегда будет следовать и следует теперь в лице тех, к[отор]ые не знают или не хотят знать христианства. Разница только в том, что для знающих смысл христианства жизнь полна смысла и радости. Христианская жизнь не в следовании заповедям, не в следовании учению даже, а в движении к совершенству, в уяснении всё большем (5) и большем этого совершенства и всё большем и большем приближении к нему. И сила жизни христианской не в различной степени совершенства (все степени равны, п[отому] ч[то] путь бесконечен), а в ускорении движения. Чем быстрее движение, тем сильнее жизнь. И это жизнепонимание дает особую радость, соединяя со всеми людьми, стоящими на самых различных степенях, а не разъединяя, как это делает заповедь. Разбойник на кресте и Закхей живут более христианской жизнью, чем апостолы и т. п. -

   (6) То, что вы говорите об отношении к государству, когда его отрицаешь, а сам пользуешься им, совершенно справедливо, но из этого не следует, чтобы можно б[ыло] признавать его и мириться с ним, а следует только сознание своей слабости, негодности (как вы верно говорите), следует смирение, смирение, приближающее к любви.

   (6) Целую вас и люблю всей душой. Привет вашим сожителям. Напишите еще. -

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

   Впервые опубликовано с пропусками в журнале "Минувшие годы" 1908, 12, стр. 298-300. Дата определяется записью в Дневнике Толстого 1 марта (см. т. 52, стр. 15).

   Письмо Рахманова, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

  

   (1) Абзац редактора.

   (2) Н. И. Горбунов.

   (3) Абзацы редактора.

   (4) Василий Кириллович Сютаев в 1891 г. собирался переселиться в тверскую общину Дугино. См. В. И. Скороходов, "Из воспоминаний старого общинника" - "Ежемесячный журнал" 1914, 11, стр. 80-82; 12, стр. 81-82.

   (5) Ударение Толстого.

   (6) Абзацы редактора.

  

  

  

  

  

   1891 г. Марта 3. Я. П.

  

   Начну с последнего вопроса вашего: какие браки лучше - браки по увлечению или по рассудку? Я высказал в "Послесл[овии]" то, что я не могу не думать и что будет думать всякий, кто серьезно отнесется к этому вопросу, п[отому] ч[то] это одна истина и другой нет. Брак всякий хуже безбрачия, и потому стремиться должно только к безбрачию, и потому не мо­жет быть вопроса о браке по разуму; всякий брак противен разуму и может быть совершен только по чувству, по увлеченню.

   (1) Страдания ваши, к[отор]ым всей душой сочувствую, испы­тав их и любя вас, происходят от ложного взгляда, о котором я тоже писал, состоящего в том, что может быть общение с жен­щиной, которое не есть брак. Всякое общение с женщиной есть брак. И если вы будете смотреть так (действительно верить в это), то вам труднее будет пасть, а потом, павши раз, вы уже не будете вновь падать, а будете там, куда вы упали, т. е. будете жить в плотском общении (в браке) с той женщиной, с к[оторой] вы пали, и, живя с ней, будете стремиться с ней вместе выдти из этого состояния падения, подняться к целомудрию. Всё происходит от ложного и безобразного представления, что те женщины, с к[оторыми] мы падаем, не люди и мы ничем не обя­заны к ним. Если вы пали с проституткой, возьмите ее и жи­вите (2) с ней как муж с женой - женитесь на ней, и это будет много лучше, чем то, что с вами теперь. Эти падения не что иное, как браки по рассудку. И если рассудок будет не содействовать, а противодействовать увлечению, то борьба будет много выгод­нее для вашей высшей природы.

   Написал от всей души всё, что перед богом думаю. Помогай вам бог. За вашу откровенность полюбил вас больше.

  

  

  

   На конверте: Дерпт. Русская публичная библиотека. Михаилу Михайловичу Лисицыну.

  

  

   Впервые опубликовано с ошибками в альманахе "Литературная мысль", Пгр. 1923, сtp. 203-204. Дата определяется почтовым штемпелем и упоми­нанием этого письма под датой "3 февраля" в Списке И. И. Горбунова-Посадова.

   Ответ на письмо М. М. Лисицына из Дерпта от 24 февраля 1891 г. с вопросам о половой жизни и о браке.

  

   (1) Абзац редактора.

   (2) Написано: живете

  

  

  

   1891 г. Марта 3-5? Я. П.

  

   Пожалуйста, не сердись на меня за то, что не скоро отвечал