Толстой Лев Николаевич - Том 84, Письма к жене С. А. Толстой 1887-1910, Полное собрание сочинений

fy">  

   Задержался день. Буду 30.

  

  

   Московско-Курской дороги. Станция Козловка. Графине Толстой.

  

   Телеграмма.

  

  

   1898 г. Мая 30. Караси.

  

   Чувствую себя лучше. (1) Благоразумнее день переждать.

  

   Толстой.

  

   Козловка Засека Толстой.

  

   Телеграмма.

  

   (1) Толстой захворал сильной формой дизентерии.

  

  

   1898 г. Июля 13. Я. П.

  

   Письмо это вероятно вместе с тобой приедет в Киев, (1) но всё таки ты узнаешь всё то, что у нас делалось в те 1 1/2 сутки, кот[орые] прошли после твоего отъезда. Таня и я оба попра-вляемся. Мне вчера было лучше, а нынче уж совсем хорошо. И я сейчас целое утро писал письма и окончил все нужные ответы, счетом 8 без твоего. (2) Таня вчера рисовала Дору в мастер-ской, вместе с барышнями. Вчера же после чая все и Преобра-женский (3) и Серг[еенко] (4) с дочерью (5) пошли в Овсянниково, за ними послали. Только мы с Таней оставались дома, и около дома погуляла. У меня вчера, воскресенье, было человек 7 посетителей интелигентов из Тулы. Андрюша, как ты знаешь, уехал к Данил[евским]. (6) Преображ[енский] уехал вчера, а Серг[еенко] едет нынче, кажется. Дочь его миленькая и умная девочка и кажется сошлись с Сашей.

   Как-то ты доехала? Там на месте тебе уходят. Передай мой поклон всем Кузмин[ским] старым и малым.

   Страннее всех мне было бы видеть Митичку. Ну, покамест прощай, милая Соня. Не беспокойся ни о чем и не торопись. У нас всё хорошо. Сейчас получил гору писем еще. Да, вот просьба. Не знает ли Таня Кн. Кудашеву, к[оторая] мне при-слала 500 р. Деньги эти еще не израсходованы - и будут употреблены на столовые в следующем году, т. е. урожайном году, если она этого хочет, если же она такая женщина, к[оторая] наверно сочувствует положению Духоборов, то не разре-шит ли она употребить эти деньги на помощь переселяющимся Духоборам? Вопрос этот можно делать только, если наверное знаешь, что она сочувствует Духоб[орам], не боится прави-тельства и наверно даст утвердительный ответ.

   Так не знает ли Таня? (7)

  

   На конверте: Киев. Шулявская, 9. Татьяне Андреевне Кузминской. С. А.

  

   (1) 12 июля С. А. Толстая выехала из Ясной Поляны; побывав у до-чери М. Л. Оболенской и заехав в имение Масловых Селище, Карачевского уезда, где жил С. И. Танеев, она 15 июля приехала в Киев к сестре Т. А. Кузминской.

   (2) См. т. 71.

   (3) Петр Васильевич Преображенский - доцент математического фа-культета, знакомый Сергеенко, делал фотографические снимки в Ясной Поляне и с Хамовнического дома Толстых для книги Сергеенко.

   (4) Петр Алексеевич Сергеенко (1854-1930) -писатель, знакомый Тол-стых с 1892 г. Автор многих книг и статей о Толстом, в том числе книги "Как живет и работает Л. Н. Толстой", М. 1898.

   (5) Марина Петровна Сергеенко (р. 1884 г.) - впоследствии певица; артистическая ее фамилия - Нижальская.

   (6) Данилевские - семья помещицы Миргородского уезда Полтавской руб. Веры Михайловны Данилевской, рожд. Катениной.

   (7) В. В. Кудашева сообщила редакции 6 февраля 1934г., что по этому поводу никто к ней не обращался и что она не была поставлена в извест-ность о судьбе пожертвованных ею денег.

  

   1898 г. Июля 16. Я. П.

  

   Ты говорила, что тебе приятно видеть мой почерк, и я, вспом-нив это, сел приписать тебе, но, как всегда, прочтя письмо Саши, не знаю, что еще писать. Посетители были: странный богатый и образованный, но малоумный Башкирский султан, потом Трескин, (1) потом нынче жалкий, бывший студент, без средств и денег, но женатый. Я совсем здоров и вчера работал так хо-рошо, как давно не было. Думал, что дойдет также и нынче, но, напротив, ничего не мог делать умственно. Хотел бы по-смотреть вас, бывши невидимым, и послушать, как вы с Таней беседуете. Хорошо бы, кабы удалась твоя смелая мечта привезти ее. Письма за это время для меня интересные только от Чертк[овой] о переселении Духоб[оров], (2) к[оторое] теперь, вероятно, началось. Суллер[жицкий] просится помогать им, а Ч[ертков] пишет, чтобы послать им человека. Я написал Голицыну, прося его разрешения. (3) Что будет от него? Поклон всем Кузм[инским], старым и малым. Будь здорова, покойна и весела.

  

  

   Приписка к письму А. Л. Толстой.

  

   (1) Владимир Владимирович Трескин, приятель С. Л. и И. Л. Тол-стых.

   (2) Письмо А. К. Чертковой с почт. шт. "Ясенки. 14 июля". См. т. 88.

   (3) Кн. Григорий Сергеевич Голицын, главноначальствующий на Кав-казе. Письмо, о котором упоминает Толстой, напечатано в "Толстов-ском ежегоднике 1913 года", стр. 151, с датой 14 июня вместо 14 ию-ля. См. т. 71.

  

  

   1898 г. Августа 1? Пирогово.

  

   Мы приехали очень хорошо. Здесь Машенька сестра, была Лиза - уехала. Все благополучны и нам очень приятно.

   Едет Ник[олай] Иван[ович] Горб[унов], (1) и я пользуюсь слу-чаем написать тебе два слова. Завтра еще останемся, после завтра, если живы будем, приедем.

   Прощай, до свидания.

  

  

   На конверте карандашом: Графине Софье Ан. Толстой.

  

   Относим записку к 1898 г.: Толстой был у брата в Пирогове в 1898 г. с 31 июля по 3 августа; там же в это время находилась М. Н. Толстая; в 1898 г. Горбуновы проводили лето в Овсянникове. Писана записка в Ясную Поляну.

  

   1 Брат И. И. Горбунова-Посадова, артист Малого театра, препо-даватель музыки.

  

  

   1898 г. Сентября 1 или 2. Я. П.

  

   Сережа, (1) как ты знаешь, проспал и поэтому мог сообщить тебе, что мы все живы и здоровы. Так тепло, что Саша с Маши-ной Машей (2) купалась, а мы живем на дворе, (3) и Машенька не жалуется. Жаль только тебя. Как то прошло твое вчерашнее оживление?

  

  

   На обороте: Москва. Хамовники. Графине Софье Андреевне Толстой.

  

   (1) С. Л. Толстой. В письме от 3 сентября С. А. Толстая писала: "С[ережа) очень меня удивил, когда сунулся в наше купе, и я узнала родной голос своего собственного сына. В каком он был волнении и отчая-нии, что проспал Козловку и не видал тебя. Мы с няней его уговарива-ли не возвращаться в Ясную, а он всё-таки решил вернуться; очень интересно, как отнесся к этому ты, и рад ли ты был, что Сережа вернулся".

   (2) Вероятно, прислуга при М. Л. Оболенской.

   (3) В теплую погоду Толстые обедали и пили чай на площадке на дворе.

  

   1808 г. Сентября 18 или 19. Я.П.

  

   Ни разу не написал тебе, милый друг, и не от того, чтобы не помнил тебя и не желал написать, а редко мне бывало так много дела, как эти дни. Дело, много дела, у меня не от того, что извне дела, а от того, что работается, и тогда жалеешь потерять хоть полчаса, а от того устаешь. А жалеешь потерять п[отому], ч[то] знаешь, что таких полчасов осталось уж немного. Кроме того, и извне: Андр[юша] с Ольгой, (1) и Самарины, (2) и еще кто-то. Я, впрочем, люблю это. Еще поправлял немецк[ий] перевод Христианского Уч[ения], кот[орый] мне прислали, прося поскорее просмотреть. (3) Я поверял его два дня с Сашей, к[оторая] ко мне очень мила и кот[орую] я помню. Еще Духоб[орческие] дела, котор[ые] находятся в очень напряженном состоянии. Надо ехать 2000 чел[овекам], а денег не хватает 50 т[ысяч]. Верю, что устроится, а делаю, что могу, не вол-нуясь, но и не унывая.

   Ну, тебе нечего жалеть о природе. Хороший день был только один, кажется. Машенька каждый день немножко покаприз-ничает, а потом очень мила. Самарин был очень мне приятен, надеюсь, что [и] я ему. Сережа уехал в Пари[ж] и вероятно скоро будет у нас.

   Об Андрюше с Ольгой ничего не пишу, п[отому] ч[то] знаю, что ты поступишь хорошо. Прощай, целую тебя.

  

   За книги благодари.(4)

  

   (1) Ольга Константиновна Дитерихс (р. 1872 г.) - с 8 января 1899 г. жена Андрея Львовича Толстого.

   (2) Старинные знакомые Толстого Петр Федорович Самарин (1830- 1901) и его жена Александра Павловна, рожд. Евреинова (1836-1905).

   (3) Евгений Шмит, немецко-мадьярский писатель, прислал Толстому перевод вместе с письмом от 20 сентября н. с. Толстой отвечал 2 ок-тября, см. т. 71.

   (4) 21 сентября С. А. Толстая писала Льву Николаевичу: "Третьего дня сидел весь вечер Сергеенко. Годились ли книги, которые он добыл?" (ПСТ, стр. 709).

  

  

   1898 г. Сентября 25. Я. П.

  

   У нас всё хорошо. Напрасно Машенька написала, что я гру-стен. Я чувствую себя и физически и нравственно очень спокойно, хорошо. В работе равномерно подвигаюсь, кажется, недурно. С Машенькой и Варей и своими очень приятно. Жаль, что тебя нет, особенно теперь, когда, как мне кажется, начнется хорошая погода, к[оторую] я жду в Октябре. Нынче, 25, я еду в Орел (1) к Стаховичу, где пробуду 1 1/2 дня, т. е. вернусь 27 с ночным поездом, так что застану ещё Машеньку, кот[орая] уезжает в понедельник, и встречу тебя, всё, если будем живы. Нынче получил от Сони письмо, кот[орая] со слов Илюши описывает твой прием Андр[юши] и О[льги].

   Она для меня трогательна тем, что она несомненно неудер-жимо любит его. - Я как и знал, ты поступила хорошо. Про-щай, целую тебя. Немножко грустно уезжать, ничего, или мало зная о тебе. Ты очень мало писала в этот отъезд. А Миша ничего, как тебе обо мне, так и мне о тебе, не рассказал. -

  

   (1) 25-27 сентября 1898 г. Толстой ездил в Орел для осмотра тюрьмы в связи с работой над "Воскресением". См. ДСТ, III, стр. 84.

  

  

   1898 г. Октября 12. Я. П.

  

   Пишу, милый друг, действительно для того, чтобы ты видела мой почерк. Гольденвейзер (1) тебе всё расскажет. Мы все здоровы. Я только не похвалюсь работой за эти последние дни.

   Марксу послал согласие, взяв только 12 т[ысяч] под одну повесть, (2) Суворин (3) предлагал те же условия. Мож[ет] быть, коли будет нужда и время, и силы, дам ему другую.

   Как ты начала жить? Пожалуйста, ne veille pas (4) до 3 часов. Это ужасно расстраивает. Таня весела. Едет провожать Стах[овича]. - Пиши. Целую тебя, Сашу и Мишу.

  

  

   На конверте: Софье Андреевне.

  

   (1) Александр Борисович Гольденвейзер (р. 1875 г.) - профессор Мо-сковской консерватории, пианист, ныне народный артист СССР. Познакомилсй с Толстым в 1896 г.; автор мемуаров "Вблизи Толстого. Записи на пятнадцать лет", т. I, M. 1922, т. II, М. 1923.

   (2) Адольф Федорович Маркс - издатель журнала "Нива". В "Ниве" за 1899 г. печатался роман Толстого "Воскресение". Письмо от 12 октяб-ря 1898 г., о котором Толстой пишет, заключает условия со стороны Тол-стого первого опубликования "Воскресения" в "Ниве". На дело пересе-ления духоборов Толстой предполагал пожертвовать три произведения: "Воскресение", "Отец Сергий" и "Дьявол"; фактически было напечатано только "Воскресение".

   (3) Алексей Сергеевич Суворин (1834-1912) - публи-цист, журналист и книгоиздатель. С 1876 г. издавал в Петербурге га-зету "Новое время").

   (4) [не бодрствуй].

  

  

   1898 г. Октября 19. Я. П.

  

   Мне ужасно совестно, милая Соня, что так давно не писал тебе. Последнее время у меня насморк, - еще с тех пор, или новый был, - и я был вял и не поспевал, или кто мешал. Нынче тепло и насморк прошел, но голова болит, кажется, от угару. Работа идет и хорошо, и дурно. (1) Больше в вообра-жении уясняется, а на бумаге еще нет. Нет того состояния выс-шего обладания всеми своими силами, кот[орое] для этого нужно. Посетитель у нас был Англичанин с Гавайских остро-вов для переговоров о переселении туда Духоборов. К сожа-лению, уж слишком поздно. Он всех нас пленил описанием этих чудных островов. Другой посетитель был только Андрюша, (2) к[оторый] тоже пленил нас, - меня, - той несомненной пере-меной, кот[орая] происходит в нем. Не даром по еванг[елию] одна пропащая и найденная овца дороже 99. Еще пришел заме-чательный старик из Симбирск[ой] губ[ернии], христианин, рационалист, кот[орый] очень замечателен, если понимать его. Про тебя знаю от Анет (3) и по письмам, и кажется мне, что ты если не вполне покойном, то не в беспокойном состоянии духа. Наши девочки очень хороши, даже собой, что и тебе желаю. Шучу, совсем не желаю. Желаю тебе спокойствия, твердости, кот[орыми] бы ты сама была довольна. А то меня всегда и пугает и трогает, когда ты говоришь про свою расшатанность. - Не верь тому, что ты слаба, а верь, что ты всемогущественна и будешь всемогущественна в духовной области.

   Я последнее время совсем не выхожу и верхом не езжу. Дивная по погоде осень.

   Прощай, милая, целую тебя, хохочущую милую Сашу и могу-щего быть милым Мишу.

  

  

   (1) Над романом "Воскресение".

   (2) Андрей Львович Толстой.

   (3) Анна Александровна Берс, жена Александра Андреевича Берса.

  

  

   1898 г. Октября 24. Я. П.

  

   Кроме живой грамоты, Маши, посылаю тебе и мой почерк, милая Соня. Жизнь наша идет хорошо, и погода 2-й день теплая и сухая. Жаль, что ты не приехала. Может быть, твоя осенняя тоска и прошла бы. Нынешняя осень и на всех действует удру-чающе. У меня, не переставая, болит голова и два дня не мог работать. Нынче опять работалось, но голова всё болит.

   Твое письмо ко мне (1) было грустное и доброе, и трогательное, а нынешнее к Тане хуже. - Как жаль Сережу. (2) Я однако не перестаю надеяться, что она образумится. Что между ними, не знаю, но уверен, что самолюбие и гордость, отсутствие сми-рения с ее стороны. Это может пройти с годами. Удивительно, как иные люди не чувствуют тех обязанностей, кот[орые] нала-гает на супругов сожительство и рождение детей. - Это не обя-занность, а связь, кот[орую] нельзя разорвать. А она этого не чувствует. Ты приписываешь, вероятно, неправильное зна-чение моему ответу Андрю[ше] на вопрос: хочется ли мне в Москву? Как может хотеться ехать в место, где хуже. Если еду, то п[отому], ч[то] ты там, и мне хочется с тобой быть, а место хуже и беспокойством, и отсутствием природы, и всем тем, чем деревня лучше города. Прощай, до свидания. Целую тебя.

  

  

  

  

   На конверте: Софье Андреевне.

  

   (1) От 21 октября (ПСТ, стр. 712).

   (2) 21 октября С. А. Толстая писала Татьяне Львовне о размолвках С. Л. Толстого с женой М. К. Толстой (ACT).

  

  

   1898 г. Октября 30. Я. П.

  

   Прочел твое письмо к Тане, (1) милая Соня, и ужасно жалко тебя было и больно за тебя. Так ты полагаешь душу на то, чтобы помочь Мише, а он так жестоко, как могут только дети и находящиеся в сумасшествии эгоизма юноши, огорчает тебя. Мне всегда страшно за себя и за других, когда подумаешь, что умрет тот, кому делаешь больно. Особенно молодым, как Мише, если у него есть сердце, надо помнить об этом. Да у него есть сердце, но он непробудно пьян, не вином, а эгоизмом удоволь-ствий - похмелье и пьянство, пьянство и похмелье. А это плохо, - тратятся жизнь и силы не только телесные, но и ду-ховные; берутся привычки, от кот[орых] потом не освободишься. Скажи ему это. Надеюсь, что он очнется, или уж очнулся. Глав-ное, из за минутного удовольствия губит счастье истинное, всё счастье жизни. - У меня гости: Накашидзе И. П. и Archer, англичанин, живущий с Чертк[овым], привез хорошие вести, т. е. разъяснения всего неясного. Чертков действует вполне , хорошо. (3) Archer очень хороший молод[ой] человек. Я здоров, благодарю за посылку.

   Тебя люблю и помню. Работаю порядочно. На душе хорошо. Целую тебя. Видел во сне немку и всех вас за обедом.

  

   На конверте: Софье Андревне.

  

   (1) С. А. Толстая писала Татьяне Львовне 29 октября о своих столкно-вениях с сыновьями, Михаилом и Андреем.

   (2) Герберт Арчер - сотрудник В. Г. Черткова по издательству, заведывал делом издания переводов "Воскресения".

   (3) В деле оказания помощи духоборам,

  

  

   1898 г. Октября 31. Я. П.

  

   Утешаюсь мыслью, что теперь Миша опомнился и приходит в естественное состоящие. Это ужасно - его поведение. Меня это ужасно огорчает. И не могу тебе сказать, как мне тебя жалко, милая Соня. Я написал ему письмо, (1) но почти уверен, что оно не оставит на нем никакого следа. Слишком уж он затя-нулся в привычке одурения себя: табак, вино, песни и вероятно женщины. С людьми в таком положении нельзя говорить - их надо лечить, дать слабительного, успокоительного, чистый воздух, движение, сон и только после этого у него начнет действовать и настоящее человеческое чувство и разум.

   Всё это я говорю отчасти затем, чтобы и тебя предостеречь и избавить от страданий. В том положении, в к[отором] он те-перь, с ним нельзя говорить и нельзя принимать его слова к сердцу. Есть пьянство резкое, - то, кот[орое] получается сейчас от выпитого вина, но человек, кот[орый] пьет, ненор-мален и на другой и на третий день и продолжает быть отравленным. Утешаюсь я только тем, что все они, почти все про-ходят через это. И что это проходит как то своими средствами изнутри. И Сережа кутил. Ни на ком так не видно, как на Се-реже, как изменяется человек от воздержной жизни. Он совсем стал другой. Правда, что это cercle vicieux: (2) сделается внут-ренняя перемена, - перестанет опьяняться, опомнится, - и сделается внутренняя перемена. - Перемена происходит из-нутри, а извне слова очень мало действуют, а всё-таки мы не можем не пытаться воздействовать, и ты хорошо делаешь, что говоришь и действуешь. Только надо самому не раздра-жаться: fais се que dois, advienne que pourra. (3)

   Дай Бог, дай Бог, чтобы эти рассуждения были излишни и чтобы он сам за это время опомнился. У нас всё хорошо. Я с нынешнего дня чувствую себя лучше. Довольно хорошо и много работаю. (4) Сейчас далеко ходил гулять. Вчера я искал у себя начатую историю "Кто прав" (5), чтобы послать из нее[?] для прочтения и не нашел. И потому послал другой (6) отрывок, (7) к[оторый] вчера тебе послала Таня.

   Прощай, Соня, целую Сашу, Мишу.

   С Маклаковыми (8) вышло недоразумение. Очень, очень жалко.

  

   (1) Письмо это не сохранилось.

   (2) [заколдованный круг]

   (3) [делай, что должно, и пусть будет, что будет.]

   (4) В своем Дневнике Толстой записал под 2 ноября 1898 г.: "Дела очень много, но я весь поглощен Воскресеньем, берегу воду и пускаю толь-ко на Воскресенье" (т. 53).

   (5) Неоконченный отрывок "Кто прав" был написан в 1891 г. О нем см. выше, письмо от 4 ноября 1891 г.

   (6) Зачеркнуто: расс[каз].

   (7) Для вечера, устраиваемого в честь Толстого "Обществом народных развлечений", был послан отрывок "История матери" (ДСТ, III, стр. 90).

   (8) О Маклаковых см. письмо от 2 ноября, N 733.

  

  

   1898 г. Ноября 1. Я. П.

  

   Чтобы ты видела мой почерк, а, главное, чтобы сказать тебе, что я тебя люблю, а еще, чтобы сказать, что Танино письмо одобряю. (1) Приписываю эти неск[олько] слов. Целую тебя и детей.

  

  

   Приписка к письму Т. Л. Толстой.

  

   (1) Т. Л. Толстая в своем письме заступалась за своего брата Михаила.

  

  

   1898 г. Ноября 2. Я. П.

  

   Ты во всяком письме меня немного упрекаешь, милая Соня, а я, напротив, в эту нашу разлуку особенно часто и охотно тебе пишу. Ты говоришь, что ошибаешься, думая, что я отдал отрывок для того, чтобы тебе сделать приятное. Напрасно. Мне всегда всей душой хочется сделать всё, что тебе хорошо и приятно, и, разумеется, твое желание для меня много значит.

   Нынче было первое солнце, кажется за 2 месяца, прекрас-ный день. Я совершенно здоров и очень усердно и много работаю два последние дня.

   Посетители у нас не переводятся. То были Маклаков с Плевако. (2) Плевако даровитый и скорее приятный человек, хотя не полный, как все специалисты. Вчера приехал Суллер и Арчер. Нынче Сережа. Арчер передаст тебе это письмо. Я хотел, чтобы он познакомился с тобой. Он невзрачный, но очень хороший и замечательно деловито умный человек. Ты ни чем к нему не обязана и не стесняйся им.

   Твое нездоровье, было, смутило нас, и мы с Таней подумы-вали ехать к тебе, но последнее письмо успокоило. Дай Бог, чтобы Мишине душевное состояние пришло в порядок. Я на-деюсь и верю в его доброе чувство.

  

  

  

  

   Теперь за душу тянет Маша. (3) Видно, она не в силах была выносить. Очень жаль ее, хотя она нравственно очень хорошо и разумно относится к своему положению. Положение ее такое: были схватки (она говорит), потом прошло, и вот три дня ничего. То она лежала, нынче ходила гулять, и только тяжесть внизу живота и движений нет. Нет тоже и никаких истечений.

   Милую Сашу целую и благодарю за письмо. Что-то ее воспитанник, Андр[юша]? Он ее осрамил своим обращением с тобой перед отъездом. Как это мне всегда больно слышать.

   Уж им ли тебе грубить? М[арью] Ал[ексеевну] Макл[акову] (4) благодарю за груши. Необыкновенно вкусные.

   Прощай, милая Соня, целую тебя.

  

  

   На конверте: Москва. Хамовники, 21. Софье Андреевне Толстой.

  

   (1) Василий Алексеевич Маклаков (р. 1870 г.) -старый знакомый Толстого, московский адвокат, был помощником Плевако; впоследст-вии член Государственной думы и кадетской партии. С 1918 г. бело-эмигрант.

   (2) Федор Никифорович Плевако (1843-1908) - московский адвокат, известный судебный оратор.

   (3) "В ней умер ребенок, которого она и родила преждевременно - мертвого" (п. С. А.)

   (4) М. А. Маклакова (р. 1871 г.)-дочь профессора-окулиста А. Н. Маклакова, сестра В. А. Маклакова.

  

  

   1898 г. Ноября 17. Я. П.

  

   Не могу отделаться от умиленного и грустного чувства, милая, дорогая Соня, когда вспоминаю твои утренние слезы в день отъезда.

   Я совершенно уверен, что то хорошее, Божеское, которого так много в тебе, победит всё то, что тебя угнетает и томит, всю ту апатию и бессодержательность жизни, на которую ты жалуещься, и что еще будешь жить радостной, твердой и спокойной жизнью.

   Я только боюсь, как бы не помешать тебе, а помогать я не могу ничем иным, кроме увеличением любви к тебе, которое я послед-нее врем,я постоянно чувствую.

   У нас полон дом народа. Завтра не будет никого, кроме Пастернака. (1)

   Я вчера далеко ездил верхом, нынче только гулял с Волкен[штейном] (2) и мало работал. Оба дня болит немного голова, и чувствую себя не бодрым.

   Пишу нынче Марксу, (3) чтобы отложить печатание до марта. Это нужно и мне, и Пастернаку, и издателям заграницей. Вчера получил остальные корект[уры] до 40 гл[авы] включи-тельно.. Пастернака наброски прекрасны. Пожалуйста, пиши, голубушка, почаще и не злоупотребляй своим здоровьем - ходи, не торопись никуда и раньше ложись.

   Пока прощай. Я рад, что хоть немного поговорил с Мишей. Он произвел на меня своим разговором хорошее впечатление. Надеюсь, что это было искренно и твердо. Толстую, милую Сашу целую.

  

  

   На конверте: Хамовники, 21. Софье Андреевне Толстой. Москва.

  

   (1) Леонид Осипович Пастернак (1862-1945)-художник, с 1908 г. акаде-мик живописи; знакомый Толстого с 1893 г. Написал ряд портретов Тол-стого и его семьи. Ему же принадлежат иллюстрации к роману "Воскре-сение" (оригинал находится в ГТМ).

   (2) Александр Александрович Волкенштейн.

   (3) Письмо Толстого Марксу от 17 ноября см. в т. 71. А. Ф. Маркс начал печатание "Воскресения" в "Ниве" 13 марта 1899 г.

  

  

   1898 г. Ноября 18. Я. П.

  

   Вчера писал тебе, милая Соня; но хочется еще написать хоть несколько слов с Пастерн[аком]. Вера (1) и Паст[ернак] уезжают, так что у нас остается только Лиза. (2) Как ты провела эти два или три дня? Надеюсь, что хорошо. Если бы ты хоть немного чув-ствовала себя лучше, то было бы прекрасно. По изречению Саши: (3) Paris n'a p[as] e[te] bati e[n] u[n] jour. (4) Только бы ты спокойно ждала успокоения, зная и твердо веря, что оно придет.

   Маша совсем здорова. Я чувствую, что переживаю период упадка: не [ра]ботается, как прежде, как я тебе похвалился. Спокойно ожидаю, когда вернется, стараясь только не испор-тить то, что сделано в хорошее время. Так и в жизни надо.

   От Сер[ежи] телеграмма из Тифлиса: "Получил разрешение, едем Батум 17-го". (5)

   Читаю прекрасную книгу, присланную Crosby, о Буддизме. (6)

   "Жизнь и смерть одно и то же. Жизнь постоянная перемена, смерть тоже только перемена".

   "Роскошь, изнеженность мешают душе видеть, понять себя. Также мешает аскетизм, мучение своего тела. В обоих случаях человек думает о теле. А об нем надо забыть". Прекрасная книга.

   Целую тебя, и Сашу, и Мишу и жду письма нынче. Твой

  

   Л. Т.

  

   (1) В. С. Толстая.

   (2) Е. В. Оболенская.

   (3) А. М. Кузминский.

   (4) [Париж строился не один день.]

   (5) С. Л. Толстой сопровождал вторую партию духоборов в Америку. Пароход с духоборами, на котором ехал С. Л. Толстой, "Lake Superior", вышел из Батума с 2000 духоборов 23 декабря 1898 г.

   (6) Речь идет о присланной Э. Кросби книге Фильдинга "The soul of a people", переведенной по инициативе Толстого на русский язык П. А. Буланже: "Душа одного народа. Рассказ английского офицера Фальдинга о жизни его в Бирме", "Посредник", М. 1902. Мысли, цитируемые Толстым в письме С. А. Толстой, находятся на стр. 48 и 271 русского пере-вода. См. также п. к Э. Кросби от 17 ноября 1898 г. в т. 71.

  

  

   1898 г. Ноября 20. Тула.

  

   Событие (1) состоит в том, что я, наткнувшись на икону, объехал ее полями, но на станции (опять) встретил Смотрителя, шедшего ей на встречу. Я сказал ему, что не советую преда-ваться идолопоклонству и обману. Мужикам же, к сожалению, в этот раз не пришлось ничего сказать. Также и мужики, кроме ласковых приветствий, ничего мне не говорили. Я удивляюсь, что ты можешь интересоваться такими пустяками. Я 20 лет и словом, и печатью, и всеми средствами передаю свое отвраще-ние к обману и любовь к истине, и даже министру писал, (2) что, считая это своей обязанностью, я это буду делать, пока жив. Как же тебя может интересовать такой ничтожный случай. Какой дурак тебя напугал, и какое нам дело до того, что говорят в Петербурге или Казани? Целую тебя.

  

  

   Письмо это пишу на станции в Туле.

  

   На обороте: Москва. Хамовники, 21. Графине С. А. Толстой.

  

   (1) С. А. Толстая писала Толстому 17 ноября: "я узнала сегодня (не на-зываю в письме никого, в виду того, что наши письма читают), что в Пе-тербурге ходят очень упорные слухи о том, что недавно в наших Ясно-полянских окрестностях несли икону, и ты-будто подъехал или подошел и сказал: "Что вы несете?" Мужики ответили: "Царицу небесную". А ты будто сказал: "Если есть царица небесная, то на небе, а это доска". И будто мужики возмутились и что-то неприятное сказали или сделали" (ПСТ, стр. 716).

   (2) Письмо Толстого министру юстиции Н. В. Муравьеву 20 апреля 1896 г. см. в т. 69.

  

  

   1898 г. Ноября 25. Я. П.

  

   Сегодня получил твое маленькое письмецо (1) с телеграммой Клопова. (2) Нам кажется, что одно твое письмо к Тане пропало и не дошло. Ты упоминаешь о письме Тане, (3) а она получила только коротенькую записку. Мы всё живем по прежнему. Положение Маши всё то же. Я много опять работал, - не знаю только, хорошо ли, но много и охотно. Беспрестанно думаю о тебе, милый друг, и рад, что скоро приеду. По крайней мере буду видеть и знать и, мож[ет] быть, и помогать твоему душев-ному состоянию. А то издалека следишь по тону писем и уте-шаешься или огорчаешься, мож[ет] б[ыть], без основания. О Сереже знаю только, что он 17-го поехал в Батум. Нынче пишу ему. (4) Ботинки и калоши превосходны, в самую пору. Погода унылая. Тепло, сыро. Сейчас вечер, я вышел походить, темнота и грязь ужасные. Таня бодрится и хорошо занята. Маша с Колей переписывают. Ал[ександр] Петрович осра-мился. Опять начал пить, и в пьяном виде был ужасно неприя-тен, не переставая злился и бранил всех: Авд[отью] Вас[ильевну] и меня, так что неприятно о нем вспомнить. Про М[арью] А[лександровну] ничего не знаем. Очень хотелось мне съездить в Пирогово до отъезда, но погода и дорога так дурны, что едва ли исполню это.

   Напрасно ты сердишься на запрещение вечера. (5) Меня это скорее радует. Уже так много про меня говорят и пишут, что я понимаю, как многих это должно совершенно справедливо раздражать. Мне бы невольно был противен человек, о к[отором] столько бы говорили такого вздора.

   Писем особенно интересных не получал. Читаю по вечерам книгу (о буддизме) и Дикенса. Скажи милой Саше, что радуюсь услыхать ее смех, и до отъезда мне как раз остается 6 ее груш.

   Прощай, целую тебя, Мишу, Сашу.

  

   На конверте: Москва. Хамовнический пер. N21. Графине Софье Андревне Толстой.

  

   (1) От 23 ноября (ПСТ, N 386).

   (2) Анатолий Анатольевич Клопов (ум. 1927 г.) - бухгалтер, был лично знаком с Николаем II; получив секретный открытый лист на производ-ство ревизий, производил частные статистические обследования. Опира-ясь на него, группа либералов предполагала добиться ответственного министерства перед самым свержением царского правительства. Был у Толстого в Ясной Поляне.

   (3) Письмо это пришло с запозданием; см. последующее письмо Тол-стого.

   (4) Лев Николаевич писал С. Л. Толстому на имя английского консула в Батум. См. т. 71.

   (5) О задержках в устройстве вечера С. А. Толстая писала 23 ноября. Вечер, ознаменовавший семидесятилетие Толстого, состоялся в театре Корша 19 декабря 1898 г.

  

  

   1898 г. Ноября 27. Я. П.

  

   Нынче получили твое письмо к Тане. (1) Я непременно приеду 1-го с курьерским, и радуюсь мысли быть с тобой.

   У нас всё по прежнему - хорошо.

  

   Л. Т.

  

   На обороте: Москва. Хамовнич. пер., N 21. Графине Софье Андревне Толстой.

  

   (1) Письмо от 23 ноября.

  

  

   1898 г. Декабря 1, Я. П.

  

   Сижу и мучаюсь о твоем физическом и, главное, духовном состоянии и упрекаю себя. Ты говоришь, что я хочу быть пра-вым.. Напротив, я хочу быть виноватым и чувствую себя вино-ватым за то, что не сумел сделать так, чтобы не огорчать тебя. Если ты страдаешь, и от меня, то, стало быть, я виноват. И жестоко каюсь в этой вине. Если ты была возбуждена и нервна, то тем более я виноват, что во-время не перенесся душой в тебя и не пожалел тебя. А жалею теперь, но поздно. Мне так, взве-сивши все pour et contre московской жизни, равно где быть - так как там неудобства города, но преимущество быть с тобой совершенно уравновешиваются, что не было никакого основания мне не хотеть ехать. Если я сказал вчера, что мне лучше не ехать, то только п[отому], ч[то] устал еще и не хотелось суе-ты [?] переезда. - Yу, да всё равно; как бы ни было, - нет причины огорчаться, и я с радостью приеду, особенно теперь, п[отому] ч[то] не буду спокоен за тебя.

   Пишу, и не пишется, п[отому] ч[то] ты так напугала меня тем, что все слова мои понимала так, что они огорчали тебя, что боюсь писать. Ну, да что много говорить. Если я по недо-разумению и дурному, усталому настроению огорчил тебя нечаянно, то прости меня. Я потому прибавляю: нечаянно, что не мог нарочно сделать тебе больно, т[ак] к[ак], как я писал тебе и говорил, я в последнее время чувствовал всё только боль-шую и большую любовь к тебе.

   Ну вот, отвечай поскорее, а я поскорее приеду и, мож[ет] быть, в этот промежуток съезжу в Пир[огово], но главное дело в том, чтобы ты не страдала т[ак], к[ак] ты страдала здесь и уезжая. - Страдая так, ты страдаешь не одна, а и я тоже. И не могу же я de gaite de coeur (2) себя мучить. Стало быть, если это случается, то по какому-нибудь несчастному подозре-нию.

   Целую тебя. Напиши скорее.

  

  

   На конверте: Москва. Хамовническ. пер., д. N 21. Графине Софье Андревне Толстой.

  

   Согласно Ежедневнику С. А. Толстой, она 29 ноября поехала в Ясную Поляну. 1 декабря вернулась в Москву. Обратному ее отъезду в Москву предшествовало тяжелое утро. В несдержанно-возбужденных словах С.А.Толстая описала соответствующие события в своем дневнике под 1 декабря.

  

   (1) [за и против]

   (2) [умышленно]

  

  

  

   1899 г. Февраля 11 или 12. Москва.

  

   Не писал тебе вчера, милая Соня, п[отому] ч[то] встал с очень сильной болью в руке и с лихорадоч[ным] состоянием. Нынче совершенно здоров и могу писать, не боясь встревожить тебя.

   С замиранием сердца ждем известий о милой, дорогой Тане. Я решил, что поеду, если только Саша (1) поедет, но ему нельзя ехать, и мы остались. С одной стороны, это лучше, п[отому] ч[то] и стар и слаб и могу стеснить тех, кого хочу видеть. Хотя я решил остановиться в гостинице. Спрашиваю я докторов: что, как ползучее восп[аление]? Говорят, что при сильном орга-низме - ничего. Знаю, что все умрем, что в смерти нет ничего дурного, а больно. Очень я ее люблю. Скажи ей это, если можно. Жаль и Александра Михайловича и детей.

   У нас всё хорошо. Миша вчера и нынче не ходил (2) от силь-нейшей зубной боли, - нынче раздулась щека. Посетители одолевают. Но нынче в первый раз немного поработал хорошо.-

   Что ты? Нет еще писем от тебя. Береги себя и помогай им. От Сережи письмо к тебе. Всё еще в карантине. (3) Интересные подробности. Целую тебя и всех Кузм[инских].

  

  

   На конверте: Киев. Судебная палата. Александру Михайло-вичу Кузминскому. Соне.

  

  &nbs