Жаколио Луи - Факиры-очарователи

   - Шейк-эль-Молук известен во всей провинции Агры, как первый охотник! - ответил он просто.

   Я отлично знал повадку туземцев, они с готовностью предлагают свои услуги иностранцу и, обыкновенно, требуют плату вперед, а в тот момент, когда их услуги необходимы, они исчезают бесследно, со мною было столько подобных случаев, что я с большой неохотой вступал в какие-нибудь переговоры с индусами, а особенно мусульманами.

   Между индусами есть много честных людей, но я никогда не встречал ни одного мусульманина, которому можно было бы довериться, разве только это входило в их интересы.

   - Если твоя репутация такова, - ответил я охотнику, пытливо вглядываясь в него, - то, конечно, ты известен шикдару (начальник полицейского поста) в Секондаре?

   - Ты можешь спросить его, он тебе скажет, что Шейк-эль-Молук не солгал!

   С этими словами он полным благородства жестом отвернул свою панью и показал нам свое правое бедро, оно было изборождено такими ужасными рубцами, точно ему рвали тело железными крючьями.

   - Как ты думаешь, - обратился он ко мне с нескрываемой гордостью, - близко ли я видел тигра, чтобы получить эти раны?

   Аргумент показался мне веским, да и манера держать себя говорила в пользу туземца, так что уже я начал думать, что моему нубийцу повезло.

   - Итак, Шейк-эль-Молук, - сказал я, - мы охотно доверяемся тебе, но, не считая сегодняшнего дня, мы можем остаться в этих краях не более двух суток, какую охоту можешь ты нам устроить за это время?

   - Какую вы пожелаете, саибы!

   - Я повторяю, что больше двух дней мы в джунглях пробыть не можем!

   - Два дня слишком мало!

   - Мы не знаем ни зверей, которые здесь могут встретиться, ни какое расстояние придется пройти, а потому придется остановиться на том, что ты сумеешь нам устроить!

   - Хорошо, кабаны, лани, тигры и черные буйволы изобилуют в этих краях!

   - Мы намерены охотиться на крупного зверя, и если ты дашь нам возможность убить за эти два дня тигра или буйвола, и мы будем довольны тобой, то будем считать тебя за первого стрелка в этой стране!

   Туземец улыбнулся:

   - Если у саибов рука не задрожит, и если карабины их стреляют хорошо, то бояться нечего, ни в тиграх, ни в буйволах недостатка не будет.

   - А есть у тебя верные и преданные загонщики?

   - Их здесь сколько угодно, но мне довольно десяти человек.

   - Отлично, а сколько ты хочешь за эти два дня?

   - Четыре рупии (десять франков) для меня и полрупии на каждого загонщика!

   - Сколько ты хочешь вперед?

   - Саиб заплатит мне, уезжая из Секондоры, - ответил горделиво туземец, - мне лично ничего не нужно, но другим надо дать половину их заработка, чтобы они могли купить рису для своих семейств.

   Я передал ему немедленно требуемую сумму.

   - С кем же мы будем воевать, с тигром или с буйволом? - спросил я.

   - Я сейчас пошлю вперед двух человек, и завтра, когда мы будем уже на месте, мы это узнаем. Вы останетесь довольны!

   - Когда мы отправляемся?

   - Сейчас же, как саибы будут готовы, так как нам придется идти всю ночь!

   - Куда ты нас поведешь?

   - В большие джунгли!

   - Известно ли тебе, что мы не знакомы с этой страной?

   - Китаб небольшая река, которая впадает в Тумбу, самый большой приток Джумны. Она вытекает из последних отрогов гор Мейвара и бежит дикою долиною, где логовища. Почти у края долины чудные пастбища, на которые приходят пастись черные буйволы. Но надо быть очень осторожным, потому что территория тигров так заросла кустарниками, что вы не успеете опомниться, как тигр будет у вас на спине!

   - Это в тех местах ты добыл себе те ужасные раны, что ты нам показал?

   - Да, тигр бросился на меня, и если бы не безумная храбрость одного английского майора, который прибежал и выстрелом в упор в голову зверю убил его, то я не имел бы чести видеть вас сегодня. Но ошибка была с моей стороны, майор привел своих загонщиков, я не должен был допускать этого, я не был их начальником, и они покинули меня в тот момент, когда тигр повернулся в нашу сторону, вместо того, чтобы спасаться бегством, я бросился к майору с криком "берегитесь", а в эту минуту зверь бросился на меня, с тех пор я охочусь лишь со своими людьми!

   - Будь спокоен, мы не дадим тебя съесть! - засмеялся я.

   - Чернокожий сказал мне, что вы хорошие стрелки, без этого я не рискнул бы идти с вами. Чуть не каждую минуту к нам являются молодые английские офицеры из Агры и Лукнова и просят меня доставить им случай убить тигра, я им никогда не отказываю, но принимаю все меры к тому, чтобы им попадались только кролики!

   - Не могу же я ежедневно рисковать своей жизнью из-за пустяков, да и что нужно этим новичкам, только что прибывшим из Англии? Сильных ощущений? Ну, так они получают их вволю!

   - Как, кролики...

   - Конечно, саиб, надо только с умом взяться за дело, как только мы вступаем в джунгли, я им твержу каждую минуту: берегитесь тигра!

   - Ты просто плут!

   - Нет, если бы вы видели, какие у них делаются физиономии: все в кучке, тесно прижимаясь друг к другу, с широко раскрытыми глазами и готовые шарахнуться в сторону при малейшем шорохе. Тогда я испытываю их и при малейшем колыхании травы, в которой скользнет пугливая лань, я вдруг громко вскрикиваю: тигр!.. Если эта молодежь потеряет голову и начнет метаться из стороны в сторону и стрелять, куда попало, то уж потом пусть они хоть двадцать лет пристают ко мне с тигровой охотой, кроме кроликов я им ничего не покажу, если же, напротив, я вижу, что мои офицеры сохраняют присутствие духа и хладнокровие, исследуют джунгли с должным вниманием и выпускают заряд, лишь убедившись в том, что цель стоит его, то я даю им возможность встретиться с тигром, так как знаю, что они не убегут от него!

   - А кто поручится за то, что ты и с нами не сыграешь подобной штуки?

   - О, саиб!

   - Предупреждаю, что у нас нет времени для твоих экспериментов.

   - Завтра утром Шейк-эль-Молук покажет вам тигра, я слишком опытный охотник для того, чтобы сразу не понять, с кем имею дело!

   С этими словами он ушел, чтобы собрать своих людей.

   Амуду, мозг которого был недостаточно эластичен, чтобы понимать шутки, прошел за ним следом несколько шагов, и я слышал, как он шепнул туземцу, что если тот нас обманет, то получит изрядную порцию розог.

   Шейк-эль-Молук еле удостоил негра взглядом и пробормотал, очевидно, намекая на курчавую голову Амуду.

   - Если баранья голова говорит о розгах, то, значит, у него у самого спина чешется от порки!

   И ушел.

   К счастью для него, мой нубиец не понял его ответа, а то мне пришлось бы выступить посредником, так как Амуду не жалел своих кулаков, если для этого подвертывался удобный случай.

   Час спустя Шейк-эль-Молук явился сообщить нам, что он отправил вперед несколько человек, чтобы исследовать ту местность, куда он хотел вести нас и поискать следов буйволов. Несмотря на палящий зной, мы около полудня отправились в дорогу. У нас было слишком мало времени и мы не могли его терять.

   Целый день до вечера мы шли прекрасными шоссе, обширными рисовыми и кукурузными полями, на равных расстояниях, с удивительной правильностью были проложены каналы орошения, питавшиеся из пруда, обсаженного рощицами из тамариндов, банановых и апельсиновых деревьев, в тени которых прятались хижины райо или крестьян, обрабатывавших эти поля.

   И все это свежее, зеленое, кокетливое, залитое солнцем.

   На каждом шагу, из каждой борозды, из каждого пучка риса вспархивали бекасы, но сейчас же и опускались обратно. Оказывается, что они так жирны, что не смогут высоко взлетать.

   Мы настреляли их к обеду, и я нахожу, что мясо их было удивительно вкусно, сочно и нежно.

   Эти поля с маленькими деревушками индусов, с очаровательными рощами казались нам бесконечными, но вот на горизонте стали вырисовываться точно облачка, которые мало-помалу превратились в холмы, покрытые лесом, и за ними, по словам проводника, текла река Китаб, цель нашей экскурсии.

   На закате, около шести часов вечера, мы остановились у одной рощицы, быков отпрягли и повели на водопой,,. а мои люди расположились, чтобы приготовить себе поесть. Наши загонщики, как и их начальник Шейк-эль-Молук, были все мусульмане. Тчи-Нага и Дази-Пал, мой погонщик, были индусы, поклонники Брамы, следовательно, пища должна быть совсем отдельная, пилав у мусульман и карри у индусов, и то, и другое очень вкусно, мы с товарищем решили, что, кроме бекасов, мы попробуем стряпни тех и других из наших людей. Я подзадорил тех, и они старались изо всех сил отличиться... И действительно, так постарались, что мы не знали, кому отдать пальму первенства. Наступила ночь, когда мы начали подниматься на холмы Китаба, и вблизи они оказались совсем не холмами, а горами, довольно почтенной высоты, и чтобы облегчить подъем, мы поднимались не прямо, а почти параллельно вершине. Тихо обсуждали мы то, что ожидало нас завтра, наслаждались благоуханной свежестью очаровательного вечера, прислушиваясь к тысяче звуков, нарушавших ночную тишину неумолчным концертом. Мириады птиц, которые молчат в жаркий день, теперь пробудились и начали щебетать, а вот возле нас скользнул в кусты с протяжным воем шакал, вдали слышны могучие перекаты рева хищных зверей, и эхо повторяет их, точно отдаленный гром, а мы с моим другом лежали в полудреме под тентом нашей фуры и не подозревали того странного приключения, которое неожиданно прервало нашу экскурсию в самом почти начале. Звезды уже начали бледнеть, и пронизывающая свежесть уже начинала нам говорить о том, что утро близко. До сих пор все шло прекрасно, люди наши шли тесной колонной не столько из боязни хищных зверей, сколько из страха злых духов, которые, по индусскому поверью, живут в малонаселенных местах, как вдруг фура неожиданно остановилась, и мы услышали, что наши загонщики бегут по тропинке, которой мы шли, и бегут молча, не издавая ни крика, ни слова. Какой ужас парализовал их голос? Амуду окликнул их, но не получил ответа.

   С быстротою молнии выскочили мы из фуры со словами:

   - В чем дело? Что случилось?

   - Кали, Кали, - пролепетал последний из убегавших, у которого от страха подкашивались ноги, и он еле поспевал за убегавшими товарищами.

   Амуду проклинал беглецов на всех известных ему языках, обзывая их подлецами и трусами.

   Подумав, что неожиданно появился тигр, мы бросились к оружию, как вдруг услышали шагах в десяти голос Амуду, наткнувшегося на что-то и упавшего:

   - Я держу одного! - кричал он, поднимаясь с земли. Эта фраза озадачила нас еще больше, но не успели мы спросить, что там такое, как услышали жалобный крик:

   - Не делайте мне ничего дурного, саиб, клянусь, что я не знал об их присутствии в этих горах!

   - О ком ты говоришь? - спросил я нетерпеливо. - Говори скорее и яснее, а не то...

   - Здесь туги, саиб! - проговорил Шейк-эль-Молук, так как это был он.

   Несмотря на наше почти трагическое положение, мы с моим компаньоном не могли удержаться от взрыва хохота. И я, и господин де М. жили уже давно в Индии и не разделяли того суеверного ужаса, который внушает индусам эта знаменитая секта душителей богини Каи, или богини крови,

   Эти душители, в сущности, представляют из себя шайку бродяг, которые, под маской религиозности, душат своих земляков, чтобы их ограбить, но в Индии не слышно не одного примера, чтобы ими был убит европеец, три сотни тугов испугаются одного карабина или револьвера белого, они отлично знают, что пока доберутся до него, то дюжина из них будет убита.

   Во всяком случае, престиж белого таков, что достаточно одного европейца, чтобы на много миль в окружности не осталось ни одного из этих негодяев.

   По нашей просьбе Шейк-эль-Молук, немного оправившись от испуга, конечно, благодаря нашему присутствию, подвел нас к тому месту, откуда его люди и он заметили этих каналий, еще метров за пятьсот от того места Шейк-эль-Молук начал трястись, точно в лихорадке, мы, сколько могли, успокоили беднягу, и, наконец, раздвинув кусты, он прошептал, затаив дыхание:

   - Смотрите!

   Никогда не забыть мне той странной картины, которая явилась нашим глазам. В конце той дорожки, по которой мы шли, приблизительно метрах в трехстах, расположилась под тамариндами небольшая группа туземцев тугов, они воздавали последние почести одному из своих, труп которого, по браманическим обычаям, был предан огню.

   Позы присутствовавших, живописность их костюмов, игра пламени на листьях деревьев и сама сцена, полная дикой поэзии, вряд ли когда изгладятся из моей памяти.

   Долго мы смотрели на эту картину, мне хотелось запомнить ее в подробности, чтобы потом зарисовать в своем альбоме.

   На заре туги заметили нас и тотчас же разбежались, бросив наполовину обуглившиеся останки своего товарища на растерзание шакалам и хищным птицам...

   Наступил день, но ни один из загонщиков не вернулся.

   Редкий случай для индуса, бывшего лишь недавно у меня на службе: Дази-Пал, или маленький паж, танцующий перед своим господином, не бросил нас.

   - Где твои люди? - спросил я с комической серьезностью бедного Шейк-эль-Молука.

   - Теперь они без передышки бегут в Секондару! - отвечал сконфуженным тоном бедный малый.

   Экскурсия наша пропала, и начинать ее сызнова не было времени.

   Шейк-эль-Молук был изуродован тигром и с готовностью шел на новую борьбу с ним, но он дрожал перед горстью бандитов, а эти знаменитые туги бегут врассыпную перед карабином европейца.

   Нам оставалось вернуться в Агру, где мы и были к вечеру.

   На другой день, подав фуру и быков и заплатив жалованье Дази-Палу, мы сели на поезд и через три дня были уже опять в Чандернагоре.

   Разбирая свои очерки и записки о далеком путешествии в священный Бенарес, я нашел заметки о моем разговоре с раджою Пейхвы накануне моего отъезда в Коунпур, и мои воспоминания перенеслись к тому тихому вечеру, когда, вернувшись из гарема раджи, мы сели с ним у края террасы, чтобы подышать свежим воздухом и полюбоваться серебристой лентой Ганга, мирно катившего свои тихие воды.

   Раш-Кондар, показав мне портреты русского императора Павла I и Наполеона I, сказал, что он унаследовал их от отца, который сообщил ему, что это два европейских правителя, от которых зависело изгнание англичан, и при этом показал мне интересный документ, говоря, что подлинник его хранится в России. Это был проект соединенного похода в Индию русских и французских войск в 1801 году. Не знаю, сохранились ли следы этого проекта в архивах Франции. Я переписал этот любопытный документ и ниже привожу его полностью.

  

  

   Изгнать навсегда англичан из Индостана, освободить эту прекрасную и богатую страну от британского ига, открыть новые пути торговли и промышленности цивилизованным странам Европы и Франции. Такова цель похода, достойного обессмертить первый год девятнадцатого столетия и государей тех стран, которые задумали это полезное и славное дело.

  

   Государства, которые должны принять участие в походе

   Французская республика и русский император должны послать на берег Инда армию в семьдесят тысяч человек.

   Немецкий император должен разрешить французским войскам проход через свое государство и облегчить им спуск вниз по Дунаю до его впадения в Черное море.

  

   О доставке из Астрахани в Астрабад русской армии в тридцать пять тысяч человек.

   В тот момент, когда поход будет окончательно решен, Павел I отдаст приказ собрать в Астрахани армию в 35 тысяч человек, из которых двадцать пять тысяч регулярных войск всякого рода оружия и десять тысяч казаков.

   Эта армия будет посажена на суда и по Каспийскому морю переправлена в Астрабад, где и будет ожидать прибытия французской армии.

   Астрабад будет главной квартирой союзной армии, там будут устроены провиантские, вещевые и оружейные склады, он будет центром сношений между Индостаном, Францией и Россией.

  

   Путь, которого будет держаться французская армия от Дуная до берегов Инда

   От армии, расположенной у Рейна, будет отделен корпус в 35. 000 человек, это войско будет посажено на Дунае на суда и поплывет вниз по реке до Черного моря.

   Прибыв туда, войско пересядет на транспортные суда, которые доставит Россия, переплывет Черное и Азовское моря и высадится в Таганроге.

   Отсюда войско пойдет берегом Дона до небольшой казачьей станицы Пятиизбянской, где назначена переправа через Дон, и следует далее также пешком до Царицына, расположенного на правом берегу Волги, где вновь посадка на суда и спуск вниз по реке до Астрахани.

   Там войска сядут на коммерческие суда и прибудут в Астрабад, приморский город Персии.

   В Астрабаде французы соединятся с русскими, и отсюда союзная армия пойдет через Герат, Ферах, Кандагар и скоро достигнет правого берега Инда.

  

   По Дунаю до Черного моря 20 дней, от устья Дуная до Таганрога 16, от Таганрога до Пятиизбянской 20, от Пятиизбянской до Царицина 4, от Астрахани до Астрабада 10 дней, от Астрабада до берега Инда 60 дней.

   Итак, французской армии понадобится четыре месяца, чтобы достичь берегов Инда, предположим даже, что переход будет длиться пять месяцев, следовательно, если она выступит в начале мая 1801 г., то достигнет места назначения в конце сентября месяца.

   Надо заметить, что половина пути будет пройдена водою, а другая половина - пешком.

  

   При посадке на суда на Дунае французская армия берет с собою пушки и зарядные ящики. Ей не нужно брать с собою ничего из походного обихода.

   Кавалерия и артиллерия не должны брать с собою лошадей, надо взять лишь седла, хомуты, шлеи, вожжи, гужи и т. п. Этот корпус получает сухари на месяц.

   Транспорты, которые доставит Россия, будут снабжены провизией на пятнадцать-двадцать дней. Пока войско будет ехать морем, офицеры генерального штаба отправятся сушей на почтовых вперед, одни в Таганрог, другие в Царицын и третьи в Астрахань.

   Когда французская армия высадится в Астрахани, она должна найти там нижеследующие заготовки, припасенные обоими государствами.

   1) Боевые снаряды всех сортов и тяжелую артиллерию, то и другое может быть доставлено из арсеналов Астрахани, Казани и Саратова, которые снабжены в достаточном количестве.

   2) Упряжные лошади для артиллерии и зарядных ящиков союзных войск.

   3) Верховые лошади для французской тяжелой и легкой кавалерии.

   4) Лошади и повозки для перевозки багажа, понтонов и т. п. Эти лошади могут быть куплены между Доном и Волгою у казаков и калмыков, там лошадей видимо-невидимо, они очень пригодны для военных действий и дешевле, нежели всюду.

   5) Все предметы, необходимые для лагерной жизни французской армии во время ее похода к берегам Инда и далее.

   6) Склады сукна, полотна, одежды, шапок, касок, перчаток, сапог и т. п.

   Все это имеется в России в изобилии и гораздо дешевле, нежели в других государствах Европы.

   Овес можно приобрести и в Астрахани, а все остальное из внутренних губерний России.

  

   Переход союзной армии от Астрахани до берегов Инда - Мероприятия для обеспечения успеха похода

   Перед высадкой русских в Астрабаде, комиссары обоих правительств будут отправлены вперед с эстафетой ко всем ханам и царькам тех стран, через которые должна пройти союзная армия, и сообщить им, что войско двух самых великих в мире наций должно пойти через их страну, направляясь к Индии, что единственная цель этого похода изгнать из Индостана англичан, что государи и правительства тех стран, через которые направится союзная армия, не должны опасаться чего-либо, что, напротив, их приглашают содействовать, кто чем может, успеху этого великого предприятия, что союзная армия не будет брать никаких контрибуций, будет покупать все необходимое для нее на наличные деньги, что в ней будет поддерживаться самая Строгая дисциплина, что религия, законы, права, обычаи, собственность, женщины будут неприкосновенны и т. д.

   Когда первая французская дивизия прибудет в Астрабад, первая русская дивизия должна двинуться в поход, остальные дивизии союзной армии пойдут последовательно одна за другой с расстоянием пяти верст, сообщаться между собой они будут при посредстве небольших казачьих отрядов.

   Корпус из четырех-пяти тысяч казаков с прибавлением легкой кавалерии и регулярных войск составит авангард, за которым непосредственно следуют понтоны, Этот авангард будет наводить мосты, охранять переправы и вообще наблюдать на случай измены и т. п.

   В этом славном походе должны принять участие ученые и всякого рода артисты, правительство поручит им проверить существующие ныне карты и планы этих стран, а также и составлять описание какого-нибудь события.

   Будут очень полезны воздухоплаватели и лица, изготовляющие фейерверки.

   Чтобы внушить этим народам самое высокое представление о Франции и России, необходимо, прежде чем армия и главная квартира выедут из Астрабада, дать в этом городе несколько блестящих праздников.

   При таком распределении и предусмотрительности вряд ли могут возникнуть сомнения в успехе похода, но, главным образом, этот успех будет зависеть от ума, усердия, смелости и верности начальников, которым оба правительства поручат выполнение проекта.

   Первый консул (Наполеон I) привел нижеследующие замечания, когда ему был предложен на рассмотрение этот проект.

  

  

   1) Имеется ли достаточное количество судов, чтобы перевезти корпус в тридцать пять тысяч человек по Дунаю до его устья?

   2) Воспротивится ли султан и дозволит ли он французской армии спуститься вниз по Дунаю, а также и сесть на суда в портах, принадлежащих Оттоманской империи?

   3) Есть ли в Черном море корабли и суда для перевозки армии и имеет ли император Павел I их достаточное количество?

   4) Не рискует ли флотилия, отплывшая в Черное море, быть там атакованной и, быть может, рассеянной английским флотом под командою командира Кейта, который, при слухе об этом походе, пройдет Дарданеллы, чтобы преградить в Черном море путь французской армии и даже истребить ее?

   5) Каким образом достигнет союзная армия, посте своего слияния в Астрабаде, Индии, раз ей придется проходить через почти дикие и бесплодные страны, тем более, что пройти надо расстояние по меньшей мере в триста лье?

   Император Павел I отвечал на замечания уверением, что успех безусловно обеспечен.

  

  

   1) Я думаю, что будет легко собрать достаточное количество судов, а в противном случае армия дойдет сушею до Браилова порта на Дунае в Валахии, и до другого порта на той же реке - Галаца в Молдавии, здесь французская армия сядет на суда, заготовленные Россией, и проследует дальше.

   2) Павел I заставил Порту сделать все, что ему угодно, так как его могучее войско внушит Дивану почтение к его воле.

   3) Русский император может свободно собрать в своих портах в Черном море более трехсот кораблей и судов всякой величины, весь мир знает, какую величину представляет теперь русский торговый флот в Черном море.

   4) Если адмирал Кейт пожелает пройти пролив, и турки этому не воспротивятся, то воспротивится Павел I, для чего у него имеются более действенные средства, чем думают.

   5) Страны эти не дикие и не бесплодные, дорога открыта, и ею давно пользуются, караваны проходят путь от берегов Инда до Астрабада, обыкновенно, в тридцать пять-сорок дней. Почва не покрыта, как в Аравии и Ливии, сыпучими песками, и рек там очень много, риса в изобилии, и он составляет главную пищу населения, быков и овец достаточно, а фрукты там восхитительные.

   Единственное резонное замечание - это долгий путь, но это не может быть препятствием к выполнению проекта. Французская и русская армии жаждут славы, они храбры, терпеливы, выносливы, их смелость, неутомимость, настойчивость и мудрость их начальников победят все препятствия, каковы бы они ни были.

  

   Таков этот прекрасно составленный план, который Наполеон обязательно выполнил бы, так как во все три великих фазиса своей политической жизни - генерала, первого консула и императора - он не переставал мечтать о покорении Индостана,

   До 1813 года и во время пражской конференции он неустанно занимался одним - возможностью атаковать англичан в их азиатских владениях, и его министр иностранных дел, герцог де Бассано, собирал для него самые точные сведения об этой стране у путешественников, побывавших там.

   Несомненно, что так хорошо скомбинированная атака франко-русской армией под командою такого генерала, как Сульт или кого-либо другого, выбранного самим Наполеоном, меньше чем в два года изгнала бы англичан из Азии. Они потеряли бы свои колонии и перевозили бы морем грузы, коптили бы треску на своем острове и солили бы сельдей.

   Медлить было нельзя... но внезапно скончался Павел I. Боязнь за свое азиатское владычество, которую Наполеон внушал англичанам, и заставила их упрятать его на остров св. Елены.

   Сократить свои мировые рынки было для англичан вопросом жизни или смерти: под страхом стать какою-то мизерною нациею рыбаков и торгашей мореходов, Англия должна была стараться уничтожить все препятствия, могущие умалить ее значение на Дальнем Востоке.

   Я знаю, что она всегда готова доказывать всем желающим ее смутить, что бюджет Индии дает ей часто дефицит, что Индия стоит ей больших денег.

   Скажите этим наивным людям, что в Индии двести пятьдесят миллионов британских подданных, что Англия убила в Индии всю промышленность, доставляя туда бумажные и шелковые ткани, железо и т. п., чтобы заставить страну ограничиться ролью простой производительницы, что Англия вывозит из Индии все сырье, перерабатывает его на своих бесчисленных фабриках и заводах в Манчестере, Бирмингеме, Лондоне и других городах Соединенного королевства и уже в обработанном виде привозит их обратно в Индию.

   В Англии есть даже такие фабрики, которые выделывают бронзовых божков, украшающих пагоды.

   Я, пожалуй, не должен исключать из спекуляций англичан и пищу Индии, так как одним из факторов торговли этих ловких торгашей является скупка риса в Индии громадными партиями и отправка его в Европу, потом, как только в Индии не хватит рису до новой жатвы, англичане свозят рис в порта Индокитая, Кохинхины, Китая и там продают его по взвинченным ценам. Вот откуда приходит в Индию голод.

   Но пробьет час справедливости, поднимется народ, вероятно, Россия, которая обрежет гигантские щупальцы, которые британский спрут протянул через весь свет.

   Россия из всех государств Европы является как бы предназначенным судьбою посредником между центральной Азией и Европой, вот уже почти век, как она терпеливо, но верно подвигается к покорению центральной Азии, она уже ушла за Хиву, а англичане - в Кабул, противопоставляя свой шаг каждому шагу России.

   Несомненно, что в интересах России ей следует как можно шире и дальше проникнуть в Азию для своей торговли, это ее неоспоримое право, и если когда-нибудь, в далеком будущем, возникнут неприязненные отношения между Россией и Англией, то можно с уверенностью сказать, что вина будет не со стороны первой.

   В интересах всей Европы, а в особенности Франции, надо, чтобы Россия держала Англию на востоке и всегда настороже.

   Если бы в 1854 году мы не пошли так наивно в Крым, исключительно из-за английских интересов, то Франция вступила бы в союз с Россией и помогла бы своему союзнику пойти на Константинополь, а мы бы получили в компенсацию Сирию и Египет, Тримполи, Тунис и Марокко.

   Я извиняюсь перед читателем за то, что невольно увлекся восточной колониальной политикой, но для путешественника нет выше наслаждения, как изучать народы в их стране, проникнуться их желаниями, уяснить себе их секретную политику, наблюдать их движение вперед, проштудировать те незначительные факты, которые влекут к большим событиям, как капли дождя служат иногда предвестниками грозы, и все это дает цель этим странствованиям по белу свету.

  

  

   OCR: Ustas PocketLib

   Spellcheck: Serge

  

   Издатель:

   Харьков: Фирмы "Интербук-Украина" и "Лианда"

   1992 г.

   Переводчик: не указан

   (предположительно - по изданию П. П. Сойкина (прим. OCR))