Главная » Книги

Чехов Антон Павлович - Переписка А. П. Чехова и О. Л. Книппер, Страница 18

Чехов Антон Павлович - Переписка А. П. Чехова и О. Л. Книппер


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31

/div>
  

332. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

  

5-ое декабря ночь [1901 г. Москва]

   Дусик милый, я устала адски. Сейчас час ночи, а я только что вернулась с репетиции. Отделывали 2-й акт, и теперь он идет, расчищается. Очень было трудно улаживать его - очень уж народу много.
   Сегодня получила сразу 2 письма и счастлива. И опять прозвучали нотки более веселые, правда? Скажи мне - ты был нездоров? Ты пишешь - "сегодня чувствую себя недурно" - а раньше, значит, было нехорошо? Береги себя, умоляю тебя.
   Не тоскуй, голубчик, подумай, какая чудная будет встреча, как все будет полно и хорошо! Ты себе представляешь? Роднуля ты моя.
   Будешь писать Смоличу1, поклонись от меня. А я бы рада была повидать Варравку. Кланяйся Горькому, когда увидишь.
   У нас тепло, больше -4 не бывает. Чудесная зима.
   Я с 5 час. торчала у портнихи, а с 6 ¥ до 12 ¥ на репетиции и потому отупела и одурела. В "России" Дорошевича надо почитать: "Матренинская община"2. Розничная продажа ведь запрещена.
   Ну дусик, спи, пусть тебе снятся сны золотые, полные красоты, ласки, любви. Целую дорогую твою голову, гляжу в твои добрые красивые глаза и вижу в них любовь к твоей собаке. Не тоскуй, пиши и мне и России побольше.

Твоя собака

333. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

  

6 дек. [1901 г. Ялта]

   Ты, пупсик милый, требуешь подробностей - вот они1. Эмс я пью вот уже два дня, по утрам; устраивать это нелегко, так как приходится вставать, надевать сапоги, звонить, потом ждать, потом снимать сапоги и опять ложиться... Ты нагадала ol. ricini: принимал я его сегодня утром, так как вчера ел свиные котлеты, которые вызвали целую бурю. Со Срединым давно не виделся, недели две - у него в доме серьезно больная, с Альтшуллером видаюсь изредка. Альтш. очень занят, лечит Толстого... Теперь в Ялте тепло, и потому я не зябну. Поступать энергично, как ты советуешь, распоряжаться и проч. никак нельзя, так как топят печи безобразно; натопят так, что потом ночь не спишь.
   О Пироговском съезде и о "Дяде Ване" Членов не писал мне. Гулять хожу, но редко. Двигаюсь вообще мало. Ну, вот тебе самый подробный ответ на твои вопросы. Довольна?
   Вчера я был у Алексея Максимыча; дача у него на хорошем месте, на берегу моря, но в доме суета сует, дети, старухи, обстановка не писательская.
   А что у Васильевой могли украсть воры?
   За границу поедем, но не в Италию, не в Ниццу, а давай махнем в Норвегию, на север, оттуда в Данию... Хочешь? Поедем, балбесик мой милый? А своим директорам скажи, что раньше первого сентября я не пущу тебя в Москву, пускай хоть увольняют тебя. У меня в августе или в конце августа поспеют чудесные яблоки. А груши? Таких груш ты никогда не ела. Дуся моя, если бы я теперь бросил литературу и сделался садовником, то это было бы очень хорошо, это прибавило бы мне лет десять жизни.
   Что мне делать с животом моим?
   Ну, по обыкновению, целую тебя, моя радость. Будь здоровехонька, храни тебя Бог, будь за твоей спиной ангелы.

Твой Antonio.

   Сегодня приходил грек и просил 600 р. под проценты. Хорошая у меня репутация!
  

334. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

  

6-ое декабря 1901 г., ночь [Москва]

   Посылаю тебе, милый мой дусик, вырезку из "России" про наш театр1. Немного не нравится мне, - очень уж "защитительно" написано. Положим, прочла невнимательно. Прислал мне ее сегодня д. Саша со своими примечаниями.
   Сегодня репетировали до 5 ¥ ч. первый акт. Влад. Ив. раздражен был адски и недоволен сильно, неистово удрал в конце репетиции к себе в кабинет, поругавшись с Судьбининым2. Я зашла к нему, чтоб поговорить, - жалко его стало. Он сильно нападал на труппу, говорит, что служить на жалованье могут только человек 20 работающих, остальных же только нанимать, когда нужно. Я его понимаю, т.е. то, что он так нервит. Ведь теперь должна решиться судьба нашего театра, и при такой медленной работе дело не может идти на лад. 2-ой месяц репетируют его пьесу и только вчера первый раз попробовали 3-ий акт в декорации, а 4-го еще и mise en scХne не написана3. Сегодня репетиция опять не клеилась. Я устала, как сатана. Меня Алексеев очень хвалит и смеется, когда я начинаю трещать на сцене. Меня не мучает, очень рад, что у меня выходит характерная роль. Я играю Широкову очень темпераментно и потому утомляюсь после репетиций. Санин недурно говорит речи Алфеева. Вообще-то налаживается, да только очень туго. Савицкая рюмит во 2-м акте, по-моему, этого не надо4. Ну, приедешь - увидишь сам.
   После репетиции мы с Машей ездили к Андреевым поздравить именинника - мужа Ольги моей. Да, у нас были сегодня Лавров с Софьей Федоровной5, но я их мало видела, они скоро ушли после моего прихода. Маша потом поехала к Коновицер и хотела с ними и с Бонье ехать к Омону, но не достали билета. Я приехала домой в девятом часу, пела, пела, и это меня успокаивает и примиряет со всякими невзгодами. Да, сегодня была у меня Элька моя милая с Володей. Она вчера приехала из-за границы - мила, свежа, энергична, рассказывала - так на меня и пахнуло западной культурной жизнью и раззадорило сильно. Какая здесь, право, спячка! Я, например, живу круглым невеждой - не слежу ни за какой литературой, ничего не читаю, просто свинство, теряю всякое чуточное уважение к себе как к человеку. Никакого журнала не получаю. Фу, как гадко. Я разозлилась и потому кончаю письмо. Я больше всего боюсь стоячей воды, а сама лезу в нее.
   Ну, покойной ночи, дорогой, пиши о себе, о здоровье, о работе. Кланяйся мамаше. Целую тебя.

Твоя собака

  

335. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

  

7 дек. 1901 [Ялта]

   Актрисуля, что же ты не слушаешься мужа? Отчего ты не сказала Немировичу, чтоб он выслал последний акт "Мещан"? Скажи ему, дуся! Ах, как это обидно, как это некстати, что ты не приедешь в Ялту на праздниках. Мне кажется, что я увижусь с тобой через много лет, когда уже мы будем стариками.
   Сейчас говорил в телефон с Л. Толстым. Читал конец "Троих", повести Горького. Что-то удивительно дикое. Если бы написал это не Горький, то никто бы читать не стал. Так мне кажется, по крайней мере.
   А я, дусик мой, последние дни был нездоров. Принимал касторку, чувствую, будто отощал, кашляю, ничего не делаю. Теперь полегчало, так что завтра, вероятно, примусь за работу... Одиночество, по-видимому, очень вредно действует на желудок. Не шутя, милюся, когда же мы опять будем вместе? Когда я тебя увижу? Если бы ты приехала сюда на праздниках хотя на один день, то это было бы бесконечно хорошо. Впрочем, как знаешь.
   Это письмо пишу я 7-го на ночь, а пошлю его завтра, 8-го. Ты все на обедах да на юбилеях - я радуюсь, дуся, и хвалю тебя. Ты умница, ты милая.
   Ну, Господь с тобой. Целую тебя без счета.

Твой Antonio.

   Не затрачивайте много на пьесу, а то она не будет иметь успеха. 1200 р. на платья - это черт возьми! Леонида Андреева я читал еще в Москве, затем читал его, едучи в Ялту. Да, это хороший писатель; если бы он писал чаще, то имел бы больший успех. В нем мало искренности, мало простоты, и потому к нему привыкнуть трудно. Но все-таки рано или поздно публика привыкнет и это будет большое имя.
  

336. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

8-ое декабря утро [1901 г. Москва]

   Вчера ночью не писала тебе, родной мой, т.к. была уставши и потому пишу сейчас утром. Только что напилась кофе. Маша уже ушла в гимназию, по субботам она рано уходит.
   Я тебя видела во сне, но не помню как. Когда ты будешь со мной, мой милый?! Последнее твое письмо от 1-го дек., а сегодня уже 8-ое и до сих пор ничего. Что это значит? Отчего ты мне так редко пишешь - это бессовестно.
   Вчера вечером я была у мамы, там пели квартеты, музыканили, а потом вкусно ужинали, потом разошлись. Поехала я к маме уже часов в 10, т.к. и у нас тоже сидел народ: m-me Бонье, Хотяинцева, Мизинова, Иос. Ал. Тихомиров, и мне не хотелось уходить, но надо было - обязалась маме. Хотяинцева поправляла портрет Синани1, кот. рисовали Маша и Дроздова и кот. Маша хочет везти Синани-родителям. Вышел похож.
   Вчера я не была в театре. Говорят, Влад. Ив. лежал вчера целый день и не был на репетиции 3-его акта. Сегодня опять 1-ый акт, а завтра днем генеральная 3-х актов. Тянем, тянем! Вытянем ли - неизвестно.
   Сегодня 500-ый спектакль в Москве у нас в театре. Навозим провизию и после "Сестер" думаем посидеть в фойе с ¥ часика. Я поставляю фрукты.
   Послезавтра годовщина что ты уехал за границу. Помнишь? Как я ясно помню этот день!
   Как ты себя чувствуешь, дусик мой? Отчего ты молчишь о своем здоровье? Отчего ты меня отдаляешь от себя? Не делай этого, умоляю тебя, будь со мной откровенен во всем, ведь я же не кукла, а человек. Ты ведь меня немного обижаешь таким отношением.
   Сегодня играет Лужский - первый раз после болезни.
   В общем, все и везде скучно. Ничего хорошего в голову не лезет даже.
   На Рождестве вы будете все вместе. Меня будешь вспоминать? Я или буду по гостям трепаться или буду букой дома сидеть. Не знаю, что буду делать.
   Мне так бы хотелось составить кружок приятных умных людей около себя! А то все что-то ходят люди - и неинтересно и пусто. Неизвестно, зачем это.
   Ну, до завтра, милый, или до вечера, т.е. до ночи. Будь здоров, весел, покоен, работай, жену вспоминай. Кто тебя навещает? Ты не пишешь!
   Целую тебя крепко, крепко.

Твоя собака

  

337. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

  

8-ое декабря 1901 г., ночь [Москва]

   Я сейчас подвыпила, Антончик мой! Прости свою беспутную жену! После спектакля собрались в кабинете директора и угощались. Была кулебяка, была икра, семга, чай, фрукты, вино, шампанское, и болтовня. Я очень много хохотала. Пили за твое здоровье, милый мой! Было тесно и уютно.
   Что бы ни было в жизни, а у меня есть Антон! Милый, любимый мой Антон! Не знаю, где и когда мы увидимся, но знаю, что задушу тебя в объятиях и зацелую, ты берегись.
   Сегодня я целый день в театре, только успела приехать домой пообедать, выпить чаю и опять на спектакль. Первый акт наладили сегодня. Посмотрим, что завтра будет. Надо рано вставать и уже в 10 ¥ ч. быть в театре, а вечером играем "Дядю Ваню". Я тебе надоела о театре? Прости, дусик.
   Утром я много думала о тебе. Пришивала пуговицы, чинила белье и думала о тебе. Спасибо, что написал, что любишь меня. Ты мне всегда должен говорить, что любишь меня.
   Что же тебе еще написать? Только что утром писала тебе. Мне уже неспокойно делается на душе, если я не пишу тебе каждый день.
   Господи, когда мы увидимся! Когда я буду иметь тебя около себя, чтоб ласкать, чтоб любить, чтоб слышать твой голос, чувствовать твой взгляд, полный любви, твою ласку! Милый, милый мой!
   Ну, спокойной ночи, пойду в свою противную одинокую постель. Знаешь, я по привычке всегда засыпаю на правом боку, и мне все ты чувствуешься.
   Целую тебя много раз и нежно и горячо. Обнимаю и целую всего.

Твоя собака.

   Винограду я радуюсь. Я в саду отворую у тебя уголок и насажаю, чего хочу, и сама буду ухаживать и никого не подпущу. Ты позволишь? А какой вид имеет теперь сад?
   До свиданья. Кланяйся матери. Чего тебе прислать? Напиши.
   Я тебя люблю.
  

338. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

  

9-ое декабря ночь [1901 г. Москва]

   Сейчас сыграли "Дядю Ваню" с аншлагом, дусик мой! Как тебе это понравится? В 62-ой раз.
   Получила утром твое письмо. Ты пишешь, что твои письма мне не нравятся - откуда ты взял это? Не нравятся, - это значит, что в них звучит грустная нотка тоски. А письма твои мне нравятся все, я их читаю с жадностью и жду их с нетерпением. Я не знаю, как я проживу эту зиму, если мы не увидимся. Я засохну, завяну без любви, без ласки. У меня нет отрады. Если я устала, если я злюсь, расстроена, раздражена, мне некуда приткнуться, негде отдохнуть.
   Что новенького у Толстого, у Горького? Был у них 4-ого или нет? Как твое здоровье? Не мучай меня, пиши все о себе, каждую безделицу.
   Сегодня была генеральная трех актов. Вл. Ив. остался, кажется, доволен. Маша как-то не разобралась в пьесе, говорит - скучно. "Сам" говорит из Астрова, а ходит из "Эдды Габлер"1. Марья Федоровна играет красиво и сама красива. Санин - Алфеев - так себе. Самарова - искренно, хорошо, но расслабленно. Меня все хвалят. Говорят, что не похожа ни на одну прежнюю роль - интересна, заграничный шик и огонь. Посмотрим. Мария Петровна еще не крепка в тоне, но наметила хорошо. 3-ий акт я смотрела первый раз. Хорошо играет Назарова немку-экономку. Бокач - Вишневский вызывает приятный смех, но еще нет в нем изящного иностранца. Качалов - князь очень прост, мил, симпатичен и искренно играет, т.ч. странно, что Вера не любит такого человека. Настроение есть в акте. Я должна смеяться, когда вспоминаю твои разговоры об отношениях Веры с князем - помнишь? Савицкая все ревет - ее, кажется, будут переделывать. А ей надо замуж, правда, а то она какая-то дикая делается, мечется. В жизни она начала ломаться, и на сцене нет в ней простоты и сердечности. Лужский не участвует в пьесе. Маша говорит, что 2-й акт скучен. Посмотрим, что будет. Сегодня перед спектаклем2 были у нас Иван с Соней и Членов. В субботу я думаю устроить пирушку и созвать чуть не всю труппу. Это надо сделать, сами напрашиваются. Если будет весело и непринужденно, то я буду рада.
   Это ужасно, Антончик, что я не могу приехать хоть на 2 дня. Мне даже мечтать не о чем. Но поверь, что ужасно смутное время переживаем в театре, и к тому же последний спектакль 23-го, а 26-го опять утренний и вечерний. Антон, ты меня проклинаешь? Голубчик мой, все очень нелепо. Но ты не огорчайся, будем надеяться на лучшее, будем ждать. Целую твою милую голову тысячи раз. Как мне будет тоскливо на Рождестве и под Новый год!

Твоя собака

  

339. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

  

Понедельник [10 декабря 1901 г. Ялта]

   Милый дусик, вчера был у меня Альтшуллер, выслушивал меня, выстукивал, потом ушел. После этого началось у меня кровохарканье. Вот почему я не писал тебе вчера.
   Сегодня крови уже почти нет, но все-таки надо лежать. Не беспокойся, друг мой хороший. Пишу тебе об этом, потому что ты сама велела.
   Буду писать. Ветер неистовый. Пиши подлинней.

Твой Antonio

340. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

  

10-ое декабря [1901 г. Москва]

   Я сегодня, Антонка мой, гадкая, нервная, все реветь принимаюсь, хожу букой - знаешь? Целую тебя за подробный раппорт. Только напрасно ты не заведешь себе туфли, чтоб по утрам не напяливать сапоги, и потом можешь приказать, чтоб Эмс тебе подавали в известный час в кабинет. Марфуша - девица исправная, и она с удовольствием сделает это. Насчет кишочков поговорил бы с доктором - что делать. Не полагайся во всем на себя. Маша уже начала укладываться.
   Я бессознательно злюсь на нее и ревную, что она поедет в Ялту и увидит тебя и будет с тобой. Это ужасно. Зачем так жизнь складывается?!
   О новом театре пока ничего не слышно1.
   Сегодня читали замечания после вчерашней генеральной. 3-м актом пока Вл. Ив. не доволен. Не доволен Станиславским и Савицкой. Конст. Серг. в 3-м акте точно с другой планеты слетел. В его роли надо уметь чувствовать красоту мысли, слова, а у него этого нет. В 3-м акте темнеет, сумерки, слышится звон вечерний. Но все как-то неполно, недохват. Наверное, исправится все.
   В пятницу 14-ого и 16-го генеральная опять, и скоро представимся на суд толпы. Что-то будет?!
   Ты с нетерпением будешь ждать газет? Тебе пошлем телеграмму.
   Ну милый, любимый мой, нежный мой, кончаю, ибо завтра утром рано иду пломбировать 2 зуба, затем на репетицию, а вечером играю "Одиноких".
   Пирушку в субботу 15-го отменяю, т.к. очень будет трудно на другой день - генералка и "Три сестры".
   Сегодня вечер я дома, попела с Соней Малкиель, сидела бабушка, заезжал Влад. Ив. Поздно пришла мама, попила чаю у нас. Просила, тебе кланяться. Я так редко ее вижу. Ну, целую тебя крепко.
   Ты меня любишь, думаешь обо мне? Спи спокойно, дорогой. Садовником я разрешаю тебе быть, я сама тогда сделаюсь садовницей. Нет, без шуток - это моя мечта - к старости. Ну вот, все кончить не могу. Я мечтаю ехать с тобой куда-нибудь путешествовать. Хочешь?

Твоя собака

  

341. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

  

11 дек. [1901 г. Ялта]

   Милая моя, хорошая, дуся, актрисуля, не сердись! Сегодня мне гораздо легче. Кровохарканье было лишь утром, чуть-чуть, но надо все-таки лежать, ничего не ем и злюсь, так как нельзя работать. Бог даст, все обойдется.
   "России", которую ты обещаешь в письме, я не получил1.
   Я тебя не жду на праздниках, да и не надо приезжать сюда, дусик мой. Занимайся своим делом, а пожить вместе еще успеем. Благословляю тебя, моя девочка.
   Будь покойна, будь здорова. Завтра опять напишу тебе. Целую крепко.

Твой Antonio

  

342. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

  

11-ое декабря ночь [1901 г. Москва]

   Сегодня я запломбировала два передних зуба, дорогой мой! Корчилась, когда мне сверлили машиной - близко к нерву. На днях выдерну один. Возня противная - я так запустила свои бедные зубы.
   С какой гадости я начала писать тебе, милый мой! Прости.
   Сегодня у нас первый почтенный мороз. Но ничего, - красиво, сильно лунно.
   День я провела неинтересно. Днем читали 4-ый акт в кабинете за столом. Потом я с Марьей Петровной учились "цапаться" по пьесе. Потом я пообедала, пошла мерить платья, а вечером играла "Одиноких" в 46-ой раз.
   Яхонтова будет играть Лужский. Мы все просим Влад. Ив., т.к. Судьбинин неинтересен и пошл. Сегодня ему написали об этом, что-то он скажет на это! Может обойтись мирно, а может и наскандалить. Лужский играл в кабинете - просто прелесть! Поднимет весь акт. А Судьбинин будет дублировать1.
   Влад. Ив. спрашивал нас всех - дать ли в конце 4-го акта хоть одну фразу между князем и княгиней, т.е. намекнуть, что она, испытавши сама мучения неудовлетворенной любви, больше и ближе поймет мучения мужа своего. А по-моему, это лишнее. Это должно выйти само по себе. Как по-твоему? Ты, я думаю, скажешь, что все это лишнее, и сама пьеса лишняя - правда? Может, это и так, не знаю. Мы все будем отчаянно волноваться и за пьесу и за Влад. Ив. Пойдет пьеса, верно, 20-го. А там примемся за "Мещан". Ах, Антонка, а я все про театр. Это всегда так перед новой пьесой! Ты проклинаешь театр? Нет, не должен ты этого делать. Хотя можешь одинаково и любить и ненавидеть его.
   Пирушку, кажется, надо будет устроить. Я было отказала, а Москвин с Лужским носы повесили, говорят, что "номера" уже начали готовить и хочется покутить. И правда - Маша уедет на месяц - долго ждать ее возвращения. А так - покутим и Маша все расскажет тебе. Сами товарищи уже напрашиваются, да и я не прочь подурить. Они все-таки славные все.
   Ну, до завтра, дусенок мой. Когда-то ты меня приласкаешь?! А я ведь тебя балую, что пишу каждый день, как ты думаешь, мой будущий садовник? А к тебе идет быть садовником - таким тонким, поэтичным, задумчивым садовником!
   Целую тебя, моего дорогого, в лоб, глаза, губы, щеки и в затылочек, если он выстрижен. Пожалуйста, не отпускай себе гриву.
   Целую.

Твоя собака

  

343. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

  

12 дек. 1901 [Ялта]

   Дусик, собака моя хорошая, я пишу тебе каждый день или через день, но не реже. Так буду и впредь писать, а если ты получаешь неаккуратно, то не моя в том вина. И впредь я буду писать тебе не реже, так и знай.
   Здоровье мое, твоими молитвами, гораздо лучше. Крови уже нет, я сижу у себя за столом и пишу тебе сие, сегодня обедал, т.е. ел суп.
   Ты спрашиваешь, отчего я отдаляю тебя от себя. Глупо, деточка!
   Кто меня навещает? Альтшуллер лечит, был сегодня Средин Леонид, был Арабажин, ничтожнейший литератор, но шумящий, как водяная мельница. А больше никто не был. Впрочем, виноват: вчера была московская А. В. Погожева, которую я принял, к сожалению, очень нелюбезно, так как у меня было кровохарканье, пришлось молчать все время.
   Все, что я писал и начал писать, пропало, так как теперь придется начинать опять... Я должен писать без перерыва, иначе у меня ничего не выйдет.
   Дуся моя, не волнуйся, не сердись, не негодуй, не печалься, все войдет в норму, все будет благополучно, именно будет то, чего мы хотим оба, жена моя бесподобная. Терпи и жди.
   Скажи Немировичу, чтобы он не очень волновался. Все будет очень хорошо.
   "Россию" получил, спасибо1.
   Обнимаю тебя крепко, до неприличия, крепко целую, на что имею полное право, как твой законный муж. Не забывай меня, пиши каждый день. Твои письма для меня лекарство, без которого я уже не могу существовать.
   Целый день лупит неистовый дождь. Ну, будь здорова, Богом хранима, карапузик мой, актрисуля, собака.

Твой Antonio.

   Пусть Маша привезет закусок. Пришли своему мужу конфект, мармеладу.
  

344. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

  

13 дек. [1901 г. Ялта]

   Актрисуля, здравствуй! Я уже выздоровел, крови не видать, только слабость осталась - давно не ел как следует. Думаю, что дня через 2-3 буду здоров совершенно. Принимаю пилюли, капли, порошки...
   Ты пишешь, что 8-го дек. вечером была в подпитии. Ах, дуся, как я тебе завидую, если б ты знала! Завидую твоей бодрости, свежести, твоему здоровью, настроению, завидую, что тебе не мешают пить никакие соображения насчет кровохаркания и т.п. Я прежде мог выпить, как говорится, здорово.
   Читал последний акт "Мещан". Читал и не понял. Два раза засмеялся, ибо было смешно. Конец мне понравился, только это конец не последнего, а первого или второго акта. Для последнего же нужно бы придумать что-нибудь другое.
   Твоя роль в последнем акте ничтожна.
   Я часто о тебе думаю, очень часто, как и подобает мужу. Ты, пока я был с тобой, избаловала меня, и теперь без тебя я чувствую себя, как лишенный прав. Около меня пусто, обеды жалкие, даже в телефон никто не звонит, а уж про спанье и не говорю.
   Крепко обнимаю мою актрисулю, мою пылкую собаку. Да хранит тебя Бог. Не забывай и не покидай меня. Целую сто тысяч раз.

Твой Антон

  

345. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

  

13-ое декабря ночь [1901 г. Москва]

   Муж мой, писатель мой, целую тебя в самые уста и говорю здравствуй! А значит, чутье мне подсказало - ты был нездоров?! Умник, что пьешь опять Эмс и если бы пил все время, то и кишочки были бы исправнее. Ты спрашиваешь - когда мы увидимся?! Антон мой, дусик мой, я и сама растерялась. Пьеса идет 20-ого, идет туго, в театре настроение скверное, т.ч. ты поймешь меня - мне трудно просить отпуска, да и немыслимо дать его. 26-ого я уже играю "Сестер"1. 23-его еще играем. Все так ужасно складывается. Вчера не писала тебе, т.к. чувствовала себя скверно - была нездорова, днем репетировала, а вечером - "Сестры". Было трудно. Влад. Ив. говорит, что 4-ый акт давно выслал Горькому. А знаешь - вчера Маша была у Телешовых и слышала, что 4-ый акт запрещен цензурой и пьеса не пойдет2. Увидим, насколько верен этот слух.
   Сегодня у нас -20® - мороз адский, у меня вся кожа болит, а лобные кости ноют. На улицах красиво - лунный свет и костры всюду и вокруг них живописные группы сторожей, извощиков, городовых. Я люблю это. А морозы ненавижу. Я падаю духом и все плакать хочется. И сегодня уже ревела. В квартире у нас тепло.
   Вчера Самарова прислала тебе и мне хлеб-соль - очень мило: деревянное блюдо - по средине написаны стихи, сверху дом из 1-ого акта "Дяди Вани", а снизу сама Самарова в роли Марины с самоваром - масляными красками, и по блюду все разбросаны чайки. На блюде чудесное оригинальное полотенце, а на нем - каравай (шоколад). Меня это очень тронуло. Вот стихи:
  
   От старой нянюшки прошу хлеб-соль принять.
   Совет вам да любовь и в доме - полной чаши!
   Сколь близки сердцу мне - словами не сказать,
   И вы, и Ванюшка, и все сестрицы ваши.
   Сама бы приплелась, да ноженькам невмочь,
   Вот так вот и гудут, так и гудут всю ночь.
  
   Правда мило, дусик? Сегодня вечером мы с Машей ездили благодарить ее и очень славно провели время. Грекова не было; у нее живет Муратова, Бутова и сестра Самаровой - художница - жалкое слабенькое созданьице. У Грекова - великолепнейший огромный портрет Чайковского, писанный Кузнецовым3. Чудо какой! Муратова дурила, смешила нас отчаянно.
   Сегодня была у меня Соня Герье, была Элька с Володей, ели блины, потом я с Машей ездили к Ламановой смотреть мои платья. Маше очень нравится все. Опитц через Артема присылает мне еще твой большой портрет - в субботу получу.
   Влад. Ив. захворал, сильно простужен. Посылаем Вейнбергу альбом с нашими всеми фотографиями4. А ты, наверное, забыл послать поздравление?
   Антончик, а комедию пиши непременно, ведь это будет переворот, ведь русских комедий нет и нет.
   Вот пишу, а мысль все одна - когда и где увидимся, когда я опять буду твоей, совсем твоей?
   Целую тебя, дорогой мой, будь здоров, гуляй, двигайся, не тоскуй и будем ждать... Обнимаю и целую.

Твоя собака

346. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

  

14-ое декабря [1901 г. Москва]

   Милый, дорогой мой - ты был нездоров и меня не было около тебя! У меня сердце упало, когда сегодня я прочла твое коротенькое письмецо. Разлука еще мыслима, когда я знаю, что ты чувствуешь себя хорошо, но так - это ужасно! Я способна все сейчас бросить и лететь к тебе. Я должна быть около тебя, должна устроить тебе жизнь хорошую, приятную, спокойную. И это будет, милый мой. Мне больно, очень больно, когда я представляю, как ты лежишь там один и тоскуешь... Я так плакала сегодня, Антон, ты ангел, ты знаешь это? Я знаю, чего ты хочешь, о чем мечтаешь, и обо всем ты молчишь, и терпишь и любишь. Я не стою тебя совсем. У меня голова какая-то путанная. Знаешь, дусик, я убеждена, что ты простудился, когда ездил к Горькому. Сознайся. Ты ведь как-то не умеешь устраивать, чтоб тебе было тепло и хорошо. Обо всем этом должна буду думать я, вся твоя персона должна принадлежать мне и тогда тебе будет хорошо. Антонка, не проклинай меня очень уж. Ты никогда не будешь упрекать меня за то, что я впуталась в твою жизнь? Ах, Антон, как бы мне сейчас хотелось стоять перед тобой на коленях и говорить много и горячо, о чем - я сама не знаю. Ну, вот обо всем, о всей жизни моей, о моих мечтах, ну вот все бы вылилось таким горячим потоком! И чтоб ты меня понимал!
   А какие у тебя сейчас верно большие тоскливые мысли!
   Мне очень тяжело, родной мой! Завтра буду ждать письма от тебя, золотой мой, ненаглядный! Тебе бы хотелось, чтоб я была сейчас около тебя? Я бы тебя нежила, ходила бы за тобой, всего тебя забрала бы и покорила. А ты бы мне говорил о любви своей, и мне было бы хорошо. А когда все это будет без "бы"!
   Отыграли "Дядю Ваню". Днем репетировали 4-ый акт. Еще пока все вчерне. В театре был сын Панина1 и говорил, что Нижегородск. полицеймейстера в 24 часа выпроводили за дозволение им проводов Горького. Вишневский собирается написать тебе смешное письмо, главное насчет того, как мы иногда едем вместе домой и каждый раз стыдимся нанимать извощика в Сандуновские бани2. Он всегда гогочет. Сегодня сидела у нас Бонье, все жалела меня, что я служу в театре. Мороз сбавил, сейчас -10®. Горит "Метрополь" почти сутки. Говорят, хозяин поджог.
   Мне передавали, что какие-то венцы смотрели "Одиноких" и очень хвалили твою жену и говорили, что венская Анна Map никуда не годится. Видишь!
   Ну дусик, иду спать, уже поздно, я все время ложусь поздно, т.к. пишу тебе по ночам. Целую тебе крепко. Откуда ты взял, что я бываю все на обедах и юбилеях. Я скучаю, тоскую и никуда не хожу.
   Обнимаю мужа моего удивительного и согреваю хоть издалека моими поцелуями и лаской.

Твоя собака

  

347. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

  

15 дек. 1901 [Ялта]

   Милая собака, я жив и, насколько сие возможно в положении человека выздоравливающего, здравствую. Слаб и злюсь, ничего не делаю. Геморрой. Одним словом, такого ты супруга заполучила, что я могу тебя только поздравить. Как бы ни было, дела пошли на поправку.
   Толстой был болен, жил в Ялте у дочери1, Горький вчера был у меня. Теперь оба они у себя.
   Если после представления "В мечтах" получу телеграмму, то скажу спасибо, моя деточка. В случае успеха (в который я верю очень) телеграмма должна быть на казенный счет, т.е. длинная.
   Отчего "Штокман" идет так редко?2
   Туман, каждый вечер ревет сирена, гудят заблудившиеся пароходы.
   Бог с тобой, оставайся здорова и весела, деточка, не хандри, пиши побольше своему сердитому мужу. Когда ты хандришь, то становишься старой, тусклой, а когда весела или обыкновенна, то ты ангел. Поэтому будь всегда весела.
   Крепко тебя целую, крепко обнимаю. До свиданья, собака!

Твой Antonio

  

348. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

  

15-ое дек. ночь [1901 г. Москва]

   Скоро 4 часа ночи, дорогой мой, любимый мой! Только что разошлись гости, т.е. сплошь Худож. театр. Разгром в квартире необычайный - пили, ели, пели, плясали и остались довольны. А я часто думала о тебе, мне не было весело, а так иногда захватывал какой-то задор, какая-то удаль и тут же все падало.
   Умоляю тебя, Антон, не думай о поездке в Москву, береги здоровье. Мне адски скверно на душе. Дотерпи до весны, а там я буду с тобой все время и на зиму уедем куда-нибудь в теплые края, я буду вся твоя, твоя и выхожу тебя, ты будешь здоровый и спокойный. И у нас будет какое-то маленькое существо, которое мы будем боготворить - это будет непременно, я этого хочу. И ты тоже хочешь этого, Антон мой?
   Боже, как я завидую Маше, что она едет к тебе! Я здесь буду трепаться без всякого интереса.
   Сегодня были у нас все три директора1, без жен, конечно. Маша все расскажет.
   Ну будь здоров, покоен, не разлюби меня. Думай больше о себе, о здоровье, думай о том, как мы будем блаженно счастливы, когда увидимся.
   Целую тебя крепко. Зряшный я человек, Антон. Милый, дорогой мой, нежный мой. Целую тебя.

Твоя собака

  

349. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

  

16 дек. 1901 [Ялта]

   Дуся, я здоров. Гости одолели, все время сидят, некогда написать тебе, злюсь, как собака. Будь здорова, голубка моя, радость, храни тебя Бог.
   Здоровье мое в самом деле лучше, не беспокойся.
   Целую тебя крепко. Это письмо опустит Саша Средин, который сидел у меня и теперь уходит.

Твой Antonio

  

350. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

  

17-ое декабря утро [1901 г. Москва]

   Я ночью не писала тебе, потому что адски болела голова. После нашей пирушки спала часа три, днем была генеральная, а вечером "Сестры", которых я играла положительно сквозь дымку - голова была как нарыв, я пила фенацетин, пила валерьянку все время, меня тошнило, и пила мятные капли. Сегодня лежала до 11 ч., сейчас пишу тебе, потом пойду возьму теплую ванну и отправлюсь на генеральную 3-его и 4-ого акта.
   Дусик мой, вчера получила сразу 2 письма, которых ждала отчаянно. Мучаюсь за тебя, за твое здоровье. Антон, как только кончится сезон, я беру тебя и увожу за границу на целый год и буду лечить тебя и ухаживать и любить тебя и надоедать тебе. Согласен? Я не могу жить и знать, что ты где-то далеко от меня мерзнешь, голодаешь, тоскуешь - этого я не могу. И это надо устроить и изменить жизнь. Я на год уйду из театра.
   Маша уехала вчера. Я очень плакала. Я совсем одна.
   Приходила ко мне ночевать Элька Бартельс. Она милая девочка.
   Как я счастлива, что тебе теперь лучше, дорогой мой!
   Умоляю тебя, не приезжай сюда, если чувствуешь, что тебе от этого будет худо. Я надеюсь на Машу, что она откормит тебя и вообще тебе приятнее будет и лучше, что она в Ялте. Вспоминайте меня. Маша тебе все расскажет, как мы живем, что делаем.
   Конфект я тебе послала с Машей. Вкусные?
   Антонка, я даже не знаю, что писать. Мне все кажется ничтожным. Все равно, как я не могу придумать тебе подарка, раз я знаю, что я сама нужна тебе, и мне тогда все остальное кажется ненужным. Скорее бы проходила зима! Скорее бы! А потом мы будем вместе, весной, когда всюду будет чувствоваться новая жизнь, сочная, и мы с тобой заживем, дусик мой!
   Ты будешь мечтать об этом? будешь думать о нашей жизни, о нашей любви?
   До завтра, т.е. до ночи, дорогой мой, ночью опять буду писать тебе.
   Как я люблю твои письма. Я чувствую в них всего тебя, всю твою чудную, благородную душу. Милый ты мой!
   Целую тебя крепко, до неприличия, как и ты, т.к. я твоя законная жена и имею право.

Твоя собака.

   Целую мать и Машу.
  

351. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

  

17 дек. [1901 г. Ялта]

   Пупсик милый мой, от тебя сегодня нет письма, но да простит тебе небо, как я прощаю. Здоровье мое становится лучше и лучше; ношу компресс на правом боку, принимаю креозот, но температура нормальная, и все обстоит благополучно. Скоро буду уже настоящим человеком.
   Вчера были гости, сидели долго, я злился. Сейчас по телефону получил известие, что ко мне едет на извозчике турист-венгерец, посещающий всех писателей. Того не знает, что я уже не писатель, а садовник. Женатый садовник, пока еще детей не имеющий, но надеющийся.
   Мать здорова, но, видно, моя болезнь утомила ее. Завтра приедет Маша, и все устроится.
   Получил письмо из Петербурга от Куприна. Хвалит очень тебя, но не в восторге от Худож. театра. Едет венгерец! Едет! Нет, ошибся. Куприн пишет, что в игре Станиславского чувствуется хозяин, как у Соловцова, который тоже хозяин.
   Что же, неужели останетесь в старом театре?1 О, варвары!
   Ну, пупсик мой, целую тебя и обнимаю. Поцелуй и ты меня, старичка. Затылок острижен. Сюртук не чищен. Эмса не пью.
   Кланяйся маме, дядям Карлу и Саше, тетке. Будь здорова. Жду описания субботнего вечера.

Твой Antonio

   Кажется, венгерец едет.
  

352. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

  

18-ое декабря утро [1901 г. Москва]

   Здравствуй милый мой, любимый мой! Как-то ты себя чувствуешь? Сегодня уже ты увидишь Машу.
   А я спала совсем одна во всей квартире и встала и пила сейчас кофе совсем одна. Пойду потом к дантистке, потом проговорю на репетиции свою фразу в 4-м акте, пойду обедать к маме, а вечером играю "Чайку". Вот и весь день. Промежутки будут наполнены визитами к портнихе, к перчаточнику. Скучно, ай как скучно. Вообще скучно. Я не живу, а тяну лямку. Сегодня жду письма от тебя.
   Вечером смотрела 4-ый акт "В мечтах", т.е. до сцены, где я выхожу. Самарова очень была слаба, в сцене с дочерью - ни темперамента, ни убежденности, ни нервов. Когда Мария Федоровна говорит о желании властвовать над душами людей - ей не веришь - такая она незначительная, хрупкая. И когда Костромской говорит, что она затягивает, как ядовитый цветок, - тоже странно. Может, это все так и надо: что обо всем этом Вера только фантазирует, а на самом деле она маленькая, растерявшаяся в жизни женщина. В 3-м акте в сцене с Костромским, когда она знает, что расстается с ним, - она целует его и с радостной детской улыбкой говорит ему, убегая: "Это мой первый поцелуй в жизни". По-моему, тут не надо девочки, а нужна девушка, ставшая уже женщиной через страдание, через свое сильное чувство к Костромскому. И поцелуй в такую минуту, в минуту расставания не может ей дать такой чистой наивной радости. Так или нет, дусик? Лужский очень хорош в Яхонтове. Конст. Серг. теперь лучше.
   Что-то будет в пятницу 21-го! Скорее бы приниматься за Горького. "Трое" я еще не кончила, читаю по-немецки в заграничном издании. Завтра пойду, вероятно, в Большой театр на "Ромео и Юлию". Меня пригласили Малкиель.
   Скорее бы время летело.
   Читал о смерти Соловьева-Несмелова?
   Сегодня тепло: - 4®.
   Как себя чувствует Маша, напиши мне.
   Опитц прислал мне еще твой большой портрет, такой же величины, как и тот, кот. ты принес. Но он хуже - усы и борода необычайно фризированы1. Стоит у меня на пианино. Я скоро, т.е. думаю на днях, пойду сниматься и пришлю тебе.
   Ну, будь здоров, муж мой дорогой и удивительный. Выхаживай себя и не утомляй работой. Целую тебя крепко, крепко и обнимаю горячо.

Твоя собака

  

353. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

  

18 дек. [1901 г. Ялта]

   Милая моя актрисуля, я жив и здоров, чего и тебе от Бога желаю. Кровохарканья нет, сил больше, кашля почти нет, только одна беда - громадный компрессище на правом боку. И как я, если б ты только знала, вспоминаю тебя, как жалею, что тебя нет со мной, когда приходится накладывать этот громадный компресс и когда я кажусь себе одиноким и беспомощным. Но это, конечно, не надолго; как только компресс на боку, так уже и ничего.
   Ничего, ничего не пишу, ничего не делаю. Все отложил до будущего года. Видишь, за кого ты вышла замуж, за какого лентяя!
&

Категория: Книги | Добавил: Armush (26.11.2012)
Просмотров: 443 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа