Чехов Антон Павлович - Переписка А. П. Чехова и О. Л. Книппер, Страница 20 - Книги

грусти.

Твой венгерец

888. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

3 ноября 1903 [Ялта]

Дусик мой, здравствуй! Скоро, скоро приеду, хотя не верю, чтобы моя пьеса шла в декабре. Ее отложат до будущего сезона, я так думаю.

Насчет Эфроса, надеюсь, больше не буду писать тебе, прости, моя родная. У меня такое чувство, будто я растил маленькую дочь, а Эфрос взял и растлил ее. Но смешно, что сегодня Немирович в "Новостях дня" отвечает какой-то провинциальной газетке, кажется керченской, будто Эфрос передал содержание моей пьесы как следует. Или Немирович не читал "Новостей дня", или он боится Эфроса, или у него какие-либо особые виды. Как бы то ни было, но это скверно¹.

Сегодня погода тихая, сырая. Печи затоплены. Кишечник мой все еще плох.

Пьесу отдал Горькому в сборник. Что Чириков будет издавать или редактировать журнал в Москве, первый раз слышу от тебя. Для чего это? Кому нужен редактор Чириков? Писал бы себе рассказы. А Горький театр затевает...

Выглянуло солнышко.

Вспоминаю, что летом Маркс, когда я был у него, предлагал мне 5 тысяч. Вспоминаю и жалею, что не взял². Скажи Маше, что сосед Мандражи продал свою землю за 40 тысяч какому-то петербургскому барину.

Если увидишь Горького, то скажи ему, чтобы он взял для набора пьесу у Немировича. Кстати: ты пишешь, что пьеса у тебя; ведь это единственный экземпляр, смотри не потеряй, а то выйдет очень смешно. Черновые листы я уже сжег.

Немирович, очевидно, нервничает. Ему бы отдохнуть надо.

Где теперь Сулержицкий? Что он делает? О чем мечтает? Все ли хочет купить землю?

Хризантемы цветут, деревья еще зелены, а на горах уже снежок. Мне хочется пройтись по Кузнецкому и Петровке в новой шубе.

Ну, крепко обнимаю мою лошадь и целую. Воображаю, как ты смеялась с Муратовой, когда играла в "Юлии Цезаре". Господь с тобой.

Твой А.

889**. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

3-ое ноября [1903 г. Москва]

Во время "Цезаря"

Дорогой мой, пишу тебе в римском костюме, с обручем в голове, с украшениями в ушах и на шее, в белом плаще. Кругом тихо, только слышны звуки арфы, звуки труб: идет картина в саду Брута. Я до Форума ничего не делаю.

Сегодня видела в конторе твое письмо на имя Алексеева. Дуся моя, не беспокойся, не волнуйся относительно пьесы. Все хорошо, все удачно, все в восхищении. Как ты можешь сомневаться? Ты, ты, большой ты писатель, поэт, большой ты человек! Ты сомневаешься?

Аню, кажется, дадут ученице Косминской¹. Тебе, верно, пишут распределение ролей? Мне не очень ловко вмешиваться. Правда?

Милый, как твое самочувствие? Как кишечки? Когда ты думаешь приехать? Отчего ты не пишешь? Я уже опять растерялась и ничего не понимаю в жизни.

Сегодня ужасно надоел нам Тейтель. Сидел, болтал, расспрашивал без конца, обедал (как раз обед был прескверный), пил чай и насилу уехал. У него, по-видимому, главная цель в жизни: видеть как можно больше народу, повиднее, брать карточки с надписями и хвастаться ими. Не то недалек, не то маниак. Не вяжется у меня, что с ним дружен Михайловский, славный, мягкий Ника.

А арфа все что-то наигрывает, и мне грустно, грустно.

Сегодня получила газету и письмо твое. Охота тебе обращать внимание на то, что пишут во всех этих листках - много чести. Разве правда 25-го окт. было 25-летие твоей литературной деятельности? А ты читал, что в Петербурге готовятся тебя чествовать? Как же это будет? Ты думал об этом? Ах, милый, милый мой.

Меня начинает мучить, что я все лето и осень ничего не работала и что я застряла, остановилась как артистка, если таковой могу назвать себя. Я начинаю ужасно волноваться и нервиться. Лентяйка я ужасная. Меня всегда надо подстегивать кнутиком, а я сама ничего не могу делать. Какой это ужас. Сама виновата и сама бичую себя теперь. Дура я бестолковая, право! Злюсь на себя ужасно.

Что же тебе еще написать? Симов хочет тебе писать и задать несколько вопросов.

До завтра, милый мой. Будь здоров, не тоскуй. Ты знаешь, что ты - сверхчеловек? Правда, дусик милый.

Целую тебя, моя золотая душа.

Твой венгерец.

Сегодня морозит, сухо.

890*. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

4-ое ноября [1903 г. Москва]

После "Дна"

Какие я тебе стала скучные, бессодержательные письма писать, дорогой мой! И ничего тебе не шлю. Ждала, пока Маша будет посылать сапоги, и вот завтра будем отправлять. Голубчик мой, я не знаю, чем тебя порадовать. Возьмемся за "Вишневый сад" и тогда оживем, посвежеем. И ты приедешь. Как мы славно с тобой поживали лето и осень - правда? Я тебе не доставляла тяжелых минут? Все-таки - иногда? Правда? Я очень скверное создание и не понимаю себя и не выработала в себе ничего для жизни. Живу как слепая.

Репертуар буду высылать сама. В конторе божатся, что отправляют каждую субботу. Ничего не понимаю.

Немирович утомлен адски и только помышляет о том, как бы удрать освежиться. Он один работает за всех в театре. От Вишневского остался один дрожащий нерв. Говорить с ним страшно. Скоро бросаться будет. Так что если он не будет играть в твоей пьесе - это ему пойдет на пользу. Он пользуется большим успехом у дам. Получает письма, подарки.

25-летие существования Филармонии откладывается из-за смерти маленькой принцессы Гессенской. Велик. княгиня отправилась в Дармштадт. Умерла девочка от холерины в 24 часа. От нашего театра готовилась депутация с адресом, т.е. в Филарм.¹, а не на похороны. Москвин, Муратова и я собирались ужинать подписываться в "Эрмитаж" и кутнуть. Ну, подождем теперь.

Приехал дядя Карлун и через несколько дней отправляется в Ковров, где будет санитарным врачом. Он похудел, побелел, но бодрый, пил много водки сегодня у мамы за обедом.

Видела в театре Левинского, кланяется тебе очень.

В моей большой комнате очень уютно теперь - тебе понравится. Варвара Эберле никак не поправится, бедная. Теперь лечит ее доктор Щерба электричеством. Не то истерия, не то малокровие в высшей степени. Жалко ее.

Уехал ли Костя? Если бы ты знал, как он трогательно о тебе пишет!

Шнап жизнерадостен, от озорства все грызть хочет. Глаза у него интересные.

Маша, кухарка, в ожидании, толстая ужасно ходит. Ты бы, конечно, опять обвинил Вишневского.

Порошок брокаровский просто плох, вероятно, оттого и не мылится. А зубы и руки на ночь моешь? Или все забыто? Белье часто меняешь? Смотри, в чистоте держи себя, а то приедешь с грибками на теле. Я обливаюсь каждый день, т.е. утро, в ванне.

Целую тебя много и вкусно.

Оля.

Мамашу целую. Жоржу кланяюсь.

891. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

5 ноября [1903 г. Ялта]

Дусик моя, суслик, вчера получил от тебя письмо насчет одеяла и сегодня же сам поехал в город. Ты пишешь об одеяле "бледно-желтом с зеленым отливом, светлом", между тем я перерыл все бухарские одеяла и не нашел ни одного светлого, все скорее зеленого цвета с желтым отливом. И продавец сказал, что бледно-желтых никогда в продаже не было. Нечего делать, взял одно. Если не сгодится, то рассердись и брось.

На дворе сегодня очень хорошо, светло, тихо. Членову не давай моей пьесы, никому не давай и не читай. Сегодня получил письмо от Станиславского с запросами насчет того, какой дом, каменный или деревянный, и проч. и проч. Буду ему отвечать¹.

Здесь московский Репетилов - психиатр Баженов, который уже был у меня. Он ненавидит Художественный театр из пристрастия к Малому.

Получил не совсем приятное письмо от Вишневского. Жалуется, подчеркивая по два раза фразы в письме, что ему не дают роли в "Вишневом саду", и проч. и проч. Какое-то странное письмо.

Тебе видней московская погода: когда назначишь, тогда и приеду.

Напиши, как прошли "Одинокие", был ли сбор, хорош ли Лужский. Костя, твой брат, еще в Ялте, ждет Михайловского, который уехал в Петербург. Должно быть, раньше 15 ноября не выберется из Ялты.

Я читал письмо Немировича в "Новостях дня" и только теперь понял, откуда недоразумение. Он пишет, что в рецензии ошибок нет, очевидно, у меня в пьесе много описок и в самом деле гостиная названа "какой-то гостиницей". Если так, вели исправить, дуся; если на биллиарде играют, то не значит, что это гостиница. Но неужели из текста не ясно? Впрочем, ничего не понимаю. Не думаю, что Немирович только для того, чтобы укрыть Эфроса, стал бы говорить неправду... Так напиши же мне, что в моей пьесе: гостиница или гостиная? Если гостиница, то телеграфируй².

Приеду в Москву и тотчас же в баню, а потом ужинать, а потом спать. Ах, собака, собака!

Господь с тобой. Нового, кроме одеяла, купленного для тебя, ничего нет. Обнимаю тебя, щиплю и щекочу, лошадка моя драгоценная.

Твой А.

892. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

5-ое ноября ночь [1903 г. Москва]

Опять льет дождь, дорогой мой! Как это скучно, как это грязно! Скорее бы подморозило, чтоб тебе можно было приехать.

Я сейчас вернулась от Саши Средина. Он давно уже хворает. Десять дней лежал, теперь поправляется. Доктор советует ему уехать в Рим. Супруга об этом слышать не хочет. Он, верно, простудился в мастерской, там жара доходит до 20®. Не будет уже больше ходить туда. Сидели, говорили о скучной московской жизни, поигрывали с ним в 4 руки. Он славный, Саша. Все останавливает мягко жену, когда она начинает все преувеличивать. У нее это мания. Детки у них тоже в гриппе, т.ч. невесело им было за все это время. Говорили о тебе, т.е. о писателе Чехове. Мария Григ, в восторге от "Трех сестер", говорит, что это самое лучшее, что она видела в Худож. театре.

Получил ли ты новую книгу от Бальмонта, или еще нет?¹

Сегодня обедали у нас Хотяинцева и дядя Карлун. Первая сидела все с ангиной, хворала и выглядит неважно. Второй похудел, но хорошо выглядит, мягкий, приятный. Мы с ним выпили водочки, закусили ливерной колбаской. У него с Машей оказалась общая знакомая - Кочубей; она сестра Чичерина², у которых жил д. Карл.

Маша ходит в мастерскую и, кажется, слава Богу, увлекается работой. Давно пора. Я за нее рада. Там в мастерской пишет и Эля, и Оля Галяшкина, и одна из Шлиппе.

Роли наконец почти распределили. В правлении большинство голосов решает: Лопахин - Леонидов (хорошо), Гаев - Станисл., Трофимов - Качалов, Пищик - Грибунин, Епиходов - Москвин, относительно женских не знаю как решат. Мнения о Варе и Шарлотте расходятся. Все ждут от тебя какого-то письма. С каким-то благоговением приступают к "Вишневому саду".

Хризантемы еще стоят в воде. Дуся, пришли мне еще. Так приятно получать их.

Антонка, ты меня хорошо помнишь? Тебе приятно будет снова увидеть меня? Милый мой.

Дыши побольше южным воздухом и привози его с собой побольше. Здесь встречу тебя с шубой, с валенками, со всяким теплом.

Будь здоров, дусик.

Меня мучит Анна Map. Переделать старую роль очень трудно, а моя игра не удовлетворяет меня. Я не могу въехать в этот образ как в перчатку и не владею им. Немирович бранит меня, зовет лентяйкой. Отчасти это верно.

Дорогой мой, крещу тебя, целую трижды и мягко обнимаю.

Венгерец

893**. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

6-ое ноября ночь [1903 г. Москва]

Спасибо тысячу раз за хризантемы, милый мой, дорогой мой. Они опять в воде распушились и стоят свеженькие.

Я сижу, а мышь скребет. Я люблю это.

Сейчас вернулась от Ольги Михайловны, от Володи. Хлопочу с Вишневским вместе (т.к. он водится с министрами), чтоб дали повышение мужу Ольги. В акцизе без протекции никогда не вылезешь. Завтра Стахович едет в Петербург, и мы его будем просить поговорить с Оболенским, а Вишневский и напишет к тому же. У бедной Ольги все дети перехворали в кори, и еще маленькая девочка 2-х лет, ее сестры, болела тоже корью и воспалением легкого. Это та сестра, кот. с мужем жила 2 года за границей (он изучает сельское хозяйство), теперь они без места и ютятся все в маленькой квартирке.

Элю я застала в белом халате, с вымытыми распущенными волосами. Володя пришел позднее из квартетного¹. Он лежал два дня с своими адскими желудочными болями, с повышенной температурой.

В воскресенье они придут обедать ко мне.

Прошли всю пьесу "Одинокие" в обстановке. Завтра утром генеральная репетиция, в субботу играем.

Дуся, пиши мне больше о себе, о каждом часе твоей жизни. Сегодня опять слякоть. Когда же подморозит! Когда ты приедешь?

Горло пульверизуешь?

Значит, Аню играет Лилина - может выйти хорошо. Варя - Андреева - не чувствую. Мне жаль, что Аня - Лилина. Она бы лучше играла или Варю, или Шарлотту. Посмотрим.

Тебе интересно поскорее посмотреть репетицию? На днях принимаемся. Давай нам Бог.

Кукиши не показываешь по утрам? Хочется, чтоб венгерец вошел ночью с подушкой и со свечой и потом ворча скрывался? Целую тебя крепко, крещу и нежно поглаживаю.

Твой венгерец

894. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

7 ноября [1903 г. Ялта]

Дусик мой, лошадка, здравствуй! Нового ничего нет, все благополучно, решительно все. Писать не хочется, а хочется ехать в Москву, и все жду твоего разрешения.

Умер Ф. Поленц, автор "Крестьянина", чудесный писатель. Получил письма и от Немировича и от Алексеева, оба, по-видимому, недоумевают; ты сказала им, что моя пьеса мне не нравится, что я боюсь за нее. Но неужели я пишу так непонятно? Я до сих пор боялся только одного, боюсь, чтобы Симов не стал писать гостиницы для III акта. Нужно исправить ошибку... Пишу я об этом уже целый месяц, а в ответ мне только пожимают плечами; очевидно, гостиница нравится.

Немирович прислал телеграмму срочную с просьбой прислать в ответ срочную же телеграмму - кому играть Шарлотту, Аню и Варю. Против Вари стояли три фамилии - две неизвестные и Андреева¹. Пришлось выбрать Андрееву. Это хитро устроено.

Костя давно уже не был у меня. Вероятно, сегодня придет. Михайловского задержат в Петербурге, очевидно, Костя не скоро выедет домой.

Дусик, выпиши меня отсюда.

Одеяло послал я тебе с Баженовым, который вчера приходил прощаться. Если не понравится, пришли, я переменю.

"Банкрот" провалился в Новом театре?² Я видел эту пьесу в отличном исполнении, она показалась мне превосходной пьесой, да так оно и есть на самом деле. Там две мужские роли написаны отменно³.

Сегодня я проспал, проснулся в 9 часов! Чувствую себя, кажется, недурно. Только вот расстройство кишечника. Надо бы изменить режим, вести более безнравственную жизнь, надо бы все есть - и грибы, и капусту, - и все пить. А? Как ты думаешь?

Скажи Вишневскому, чтобы он пешком ходил побольше и не волновался⁴.

Ну, пупсик мой, обнимаю тебя. Выписывай меня поскорей. Неужели тебе не интересно увидеть мужа в новой шубе?

А.

Не пиши мне про жареную утку, не мучай меня. Когда приеду, целую утку съем.

895**. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

7-ое ноября ночь [1903 г. Москва]

Ну, сегодня я устала, дорогой мой! Днем генеральная "Одиноких", вечером "Столпы". Здорово? Лужский очень хорош стариком Фокерат, Качалов, кажется, приятен, но Конст. Сергеевичу не нравится. Еще не влез в роль. Что-то будет завтра! Я буду волноваться. Говорят, я проще теперь играю.

Неужели ты думаешь, что у меня может пропасть рукопись твоя? Ведь лежит она всегда под ключом, и я не даю ее никому.

Ты жалеешь, что не взял денег у Маркса?¹ Тебе нужны деньги? Напиши; ведь можно в театре взять. Этот год ты хорошо заработаешь.

Сулержицкий опять в Москве, мечтает о земле, о деревне и уже о прежнем молчит. Хотел ко мне обедать прийти.

Тебе хочется пройтись по Петровке в новой шубе? Ну что же! Скоро можно будет.

Сегодня был у меня Ознобишин, через которого Корсов просит твою пьесу для перевода. Корсов лежит уже 3-ю неделю с сильнейшим ревматизмом и умоляет дать ему эту работу, которая оживит его. Я обещала приготовить ему экземпляр.

Получила от Чюминой письмо; она, бедная, 8 недель мучается с воспалением коленной чашки, совсем калека. Просит передать тебе, что берлинский литератор Флакс, переводивший и ставивший Гоголя, просит через Венгеровых о разрешении перевести "Вишневый сад", чтоб ставить его на лучшей берлинской сцене. Разрешить - да? Жена Флакса - русская. Ответь и не сердись. Прислала мне перевод "Королевских идиллий" Теннисона.

У меня, милый мой, смутно на душе. "Ничего я не хочу, ничего не жалаю"².

Покойной ночи, родной мой. Приезжай, посмотри на суету людскую, на нервы, на страсти человеческие. Целую тебя, ласкаю копытцем и хвостиком помахиваю.

Твоя лошадка

896. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

8 ноября [1903 г. Ялта]

Дуся моя, таракаша, сейчас получил письмо, в котором ты величаешь меня сверхчеловеком и жалуешься, что у тебя нет таланта¹. Покорнейше благодарим.

Вчера я получил письмо от некоей госпожи Янины Берсон, которая пишет, что студентам в Женеве "жрать нечего, работать негде, не зная языка - с голоду подохнешь". Это знакомая Горького². Просит она экземпляр "Вишневого сада", чтобы поставить его в Женеве с благотворительной целью. Будут-де играть студенты. Так как она говорит, что видается с тобой в театре, то, пожалуйста, передай ей, что "Вишн. сад" раньше постановки в Худож. театре я не могу дать, так как пьеса еще не готова, понадобится кое-что изменить, что пьесу она получит в декабре или январе, а пока студенты в Женеве пусть поставят что-нибудь другое, например "Еврея" Чирикова, пьесу очень подходящую и очень порядочную во всех смыслах³. Слышишь? Так и скажи ей. Я же не отвечаю ей, потому что не знаю, как величать ее по батюшке. По-видимому, груба она адски.

У нас дождь, 10 градусов тепла. Сегодня буду мыть себе голову. Полцарства за баню! Сегодня у меня обедает К. Л., готовят поэтому цветную капусту и утку. А здешние утки тощи и жестки, как хищные птицы.

Сегодня в газетах известие, будто крымскую дорогу будет строить не Михайловский, а кто-то другой. Очевидно, сплетня Софьи Павловны.

Ольга Михайловна привезла мне устриц и селедок. Наши так испугались устриц, с таким ужасом и брезгливым суеверием глядели на них. что пришлось мне не есть их. Сельди хорошие. Вообще, очевидно, без Ольги Михайловны мне жить никак нельзя. Софья Павловна скоро приедет в Москву и нарочно для Москвы заказала себе в Одессе шубу и несколько платьев.

Мой юбилей - это выдумки. Про меня никогда еще не писали в газетах правды. Юбилей будет, вероятно, не раньше 1906 г.⁴. И меня эти юбилейные разговоры и приготовления только раздражают.

Как только напишешь, чтобы я ехал, тотчас же закажу себе билет. Чем скорее, тем лучше.

Ты не очень выучивай свою роль, надо еще со мной посоветоваться; и платьев не заказывай до моего приезда.

Муратова так, в общежитии, бывает смешной; скажи ей, чтобы в Шарлотте она была смешной, это главное. А у Лилиной едва ли выйдет Аня, будет старообразная девушка со скрипучим голосом, и больше ничего.

Когда наконец я с тобой увижусь? Когда я буду тебя колотить? Обнимаю тебя, лошадка.

Твой сверхчеловек, часто бегающий в сверхватерклозет.

А.

897. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

8-ое ноября после "Одиноких"

[1903 г. Москва]

Сыграны "Одинокие", дусик милый! Прием овационный, точно новая пьеса. Сбор почти полный. Видишь, как славно все. Качалов, кажется, понравился, но не совсем еще окреп. Лужский хорошо играл. Вообще пьеска будет посещаться. Я очень волновалась. Как играла - не знаю.

Завтра начинаем "Вишневый сад". Уррааа!!!

К 12-ти час. идем с Машей к Морозовым завтракать, оттуда я прямо в театр. Сегодня была на "Одиноких" М. Ф. Якунчикова и Дягилев. Очень звали меня ужинать. Я, пожалуй, поехала бы, но пришла в театр в халате, а не в платье, и потому не могла. Коровин был с ними. А мне бы хотелось познакомиться с ним. Дягилев будет завтра у меня в 6 час.

Муратова ходит вроде помешанной с ролью Шарлотты, с глупой, блаженной улыбкой на устах. Теперь буду рапортовать тебе каждый день, как идут переговоры, репетиции. А скоро ты и сам приедешь. Да, милый мой? Поживем опять с тобой.

Конст. Серг. сегодня смотрел весь спектакль и говорит, что не мог уехать, так затянула его пьеса. Он славный теперь, мягкий. А Немировичу надо отдохнуть, это правда. Он ведь в театре с 11 ч. утра, в 5-ть уезжает, ложится, обедает и опять в театр. И так каждый день. У него и школа на руках и весь театр. Помощников нет.

Завтра сама пошлю тебе репертуар.

Ну, еще надо сейчас написать в Гурзуф Соловьевой. Нашлась охотница ехать к ее девочке.

Целую тебя нежно, дорогой мой, светлый мой, ясный мой.

Твой венгерец

898**. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

10-ое ноября утро [1903 г. Москва]

Дорогой мой, нежный мой, вчера не писала тебе - целый день трещала голова и к вечеру все сильнее.

Завтракали с Машей у Морозовых, и там уже начало колотить в виски. Потом спешила в театр на "Вишневый сад", волновалась, что опоздала. Погода была удивительная, хотя грязь. Воздух мягкий, теплый. Я не могла надышаться. Решила, что это великолепное предзнаменование для "Вишневого сада". Беседовали о ролях, выясняли характеры, отношения: Раневской, Ани, Вари, Гаева. Сегодня продолжение.

Все мягкие, приятные. Смотрели на сцене две приблизительные декорации 1-го акта. Дусик, когда ты приедешь, ты мне скажешь, где в моей роли можно будет вставить франц. фразочки, характерные. Можно ведь?

Как ты меня тронул, дусик милый! Ты сам ездил за одеялом? Родной мой, голубчик! Как мне тебя благодарить! Вот я буду сладко спать под ним! Сны золотые видеть буду.

"Одинокие" отлично прошли. Качалова все газеты расхвалили. Как будто новую пьесу поставили, такое чувство у всех. Хорошая это пьеса.

Был вчера Дягилев с каким-то студентом. Очень скорбит, говорит, что он стал зеленый с синим отливом оттого, что ты дал пьесу Горькому, а не ему¹. И вообще, что он за тобой ухаживает, любит тебя и ты никакого внимания. Умоляет дать ему что-нибудь из твоих произведений. Болтал много, шикарный и противный. Взял адрес Леонида Андреева, поедет к нему. Говорит, что писал тебе писем 5 за осень и не получал от тебя. Правда?

Была Дроздова, лицезрела великолепного петерб. кавалера. Обедала у нас Муратова. Вечером я в халате поехала к маме. Володя прикатил за мной. Бабушка сидела там. Вся семья была в сборе. Шнап тоже ездил, и все время воздух портил. Сначала все подозревали бабушку, но потом выяснилось. Хохотали до упаду. Дуся, до завтра. Целую тебя.

Твоя Оля

899. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

10 ноября [1903 г. Ялта]

Милая Книппуша, собака моя, здравствуй! Если ты спрашиваешь насчет книги Бальмонта "Будем как Солнце!", то книгу сию я получил уже давно. Могу сказать только одно: толстая книга. Получил сегодня от Конст. Серг. извещение, что сегодня, 10-го ноября, начинаются репетиции "В. с." и что Сергей Саввич М. едет в Японию корреспондентом "Русского листка"¹.

В своем письме Конст. Сергеев, говорит, что для III и IV актов будет одна декорация. И я рад, рад не тому, что будет одна декорация, а тому, что III акт, очевидно, не будет изображать гостиницы, которой почему-то так хотели Немирович и Эфрос.

У нас дожди, сыро. Не выхожу. Зато часто бегаю в W. - все-таки гимнастика.

Насчет аккуратности моей не беспокойся, дусик. Переодеваю сорочку часто, костюм меняю каждый день, зубы чищу, если и не каждый день, то чаще, чем раз в два дня. Только вот в бане не бываю, но в этом я не виноват нисколько. От ванн я слабею и простуживаюсь.

Описывай мне в письмах репетиции.

Нового ничего нет, все благополучно. Темно писать, хотя еще только 3 часа дня.

Если ты мне еще не изменила, то обнимаю тебя и целую множество раз.

Твой А.

900**. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

11-ое ноября утро [1903 г. Москва]

Дуся моя, ты просишь выписать тебя сюда? С наслаждением. Ты мне, однако, страшно мало пишешь о своем здоровье, только знаю, что кишечки шалят. А может, здесь лучше будет? Как вот только с погодой! Все еще не установилась, все еще нет санного пути, нет снежка, нет сухости. Хотя скоро, верно, будет; снежок выпадает, воздух стал мягче. Во всяком случае скоро увидимся. Только ты покорись одному: с вокзала повезу тебя в чистенькой каретке. Делаю это для себя, чтоб можно было болтать с тобой по дороге и иногда поцеловать. Согласись и не скандаль. Знай, что когда ты приезжаешь в Москву, то ты в полном моем распоряжении и должен мне покоряться. Я ведь летом тебе покорная жена? Правда или нет?

Вчера на беседе много говорили о Трофимове. Он ведь свежий, жизнерадостный, и когда он говорит, то не убеждает, не умничает, а говорит легко, т.к. все это срослось с ним, это его душа. Правда? Ведь он не мечтатель-фразер? По-моему, в нем много есть того, что есть и в Сулержицком, т.е. не в роли, а в душе Трофимова. Чистота, свежесть.

Что Варю играет Андреева - это нехорошо. Вряд ли она что сделает. По-моему, лучше на месте была бы Савицкая. Я бы дала Аню ученице, Варю - Лилиной, Шарлотту - Муратовой или Савицкой. За мужские роли я спокойна. Приедешь, все увидишь, все услышишь. Скажу только, что все с таким наслаждением, с такой радостью приходят на репетиции, что передать тебе не могу. Точно праздник, а не репетиция. Это тебя должно радовать.

Вчера навестил нас поэт Ладыженский, сидел долго, и было очень скучно. Потом пошел с нами в театр Корша, на пьесу Найденова "Богатый человек" ("Деньги"). Сидели мы в бенуаре: Иван с Соней, Дроздова, Маша и я. Поэт в партере. Пьеса скучноватая, хотя чувствуется талантливость, много есть хорошего, теплого. Играли все скверно, кроме Голубевой - учительницы, но и этот тип не нов и потому не очень интересен. Постановка слабая, из скандала в 3-м акте ничего не вышло. Вообще нигде ничто не захватывает. Яковлев - Купоросов - слаб. Кошева - Сашенька - не то. Плохо-с, неважно-с. Был в театре Савва с Зинаидой. Он уверяет, что пьеса хорошая и что у нас вышла бы отлично. Я думаю, он оттого пристрастен, что это из его сферы, и он бы деятельно был занят указаниями. После театра все пришли к нам, закусывали, болтали.

Вот и день прошел. Милый, до завтра. Спасибо тысячу раз за одеяло!!! "Банкрот", конечно, провалился, как и все в Нов. театре¹. Страшно хочу видеть тебя в новой шубе.

Целую, милую.

Твоя Оля

901**. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

12-ое ноября утро [1903 г. Ялта]

Сейчас, родной мой, буду писать относительно шубы: все-таки я взяла Вишневского (прости) и пошли к Белкину. Все-таки там уже не надуют, сделают на славу. Мех самый легкий и теплый, как я уже писала, это - крестоватик. Он не очень красив, но легок на удивление и тепел. Верх я выбрала тоже не тяжелый - черный с серыми волосиками, т.ч. получается что-то приятное темно-серое. Воротник, по-моему, хорошо бы из котика (конечно, поддельного) - и мягко и тепло. Мерлушка тяжеле. Как ты думаешь? Образцы верха я тебе пришлю, и ты сам выбери. Шуба будет стоить около 200 р. Это, по-моему, не дорого для большой и главное легкой зимней вещи. Дешевое никогда не будет легко. И вообще экономить на этом не смей. Если ты все одобришь, то пошлю твою старую шубу к Белкину для мерки. Он скроит все шире и гораздо длиннее, приготовит примерку, в день приезда померит, и через 2 дня будет шуба готова. Если хочешь, можно сделать совсем черную, тоже хорошо. А легко будет удивительно.

Янину Берсон я знаю. Это protИgИe Горького, еврейка, которую он скрывал у себя, когда она бежала с женихом, который отравился потом. Про женевских студентов мне уже говорили, т.е. о просьбе дать "Вишневый сад". Передам Янине, что ты велел.

Вчера была Лепешкина, просит от имени нескольких петерб. газет узнать число твоего юбилея. Я уверяла ее, что не знаю, и действительно не знаю. Да если бы и знала, не сказала бы без твоего разрешения¹.

А ради твоего юбилея ты мне можешь сделать подарочек: когда приедешь, то расскажешь то, что было 25 лет тому назад, а лучше бы, если бы написал мне, лично мне. Больше этого никому не надо. А мне это было бы дорого. Ты это понимаешь?

Вечером вчера сидели с Дроздовой: и Маша и я мылись в ванне, одна за другой. Я делаю тебе утки.

Сегодня ®. Слякотно. Немирович уехал к Черниговской на 4 дня. Он очень нервен.

M-me Коновицер выкрасила свою седину в рыжий цвет. Это ужасно. Вот тебе московские сплетни.

Сегодня играем "Одиноких". Целую моего сверхчеловека и прошу пореже бегать в...

Обнимаю.

Оля

902. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

12 ноября [1903 г. Москва]

Пупсик, читал сегодня в газетах про "Одиноких" и порадовался¹. Старайся, лошадка, награда тебе будет. А с каким удовольствием я посмотрю "Одиноких"! Посмотрю не раз, а пять раз.

Дня три назад пришло от Маши извещение, что валенки куплены. Ждал я сегодня, ждал вчера и наконец рукой махнул. У бабушки ревматизм, а я без бумаги W.W. в самом гнусном положении. А насчет бумаги я прошу с самого сентября... Быть может, я пишу непонятно. В прошлом году была история с адресом, а в этом году с "какой-то гостиницей" и вот с бумагой. Просто не пойму, в чем дело.

Скоро в Москву приедет мадам Бонье, привезет с собою мать. Хотели они выехать на будущей неделе, в начале, но теперь стало очевидно, что раньше 20-го ноября им нельзя будет выехать. Я поживу solo.

Сегодня погода просто прелесть. Тихо и ясно.

Насчет переводов моей пьесы говори всем, что ты знать ничего не знаешь, что я не отвечаю на твои запросы и проч. и проч. Ведь я не могу запретить, пускай переводит всякий желающий, все равно толку никакого не будет².

Скажи Сулеру, чтобы он не уезжал, не повидавшись со мной; мне необходимо поговорить с ним насчет его хозяйства. Нужно, чтобы он купил себе землю не в Черниговской губ., а в Московской. В Черниговской можно разводить и ананасы, да сбыта нет, а в Московской всякий огурец, даже желтяк, спустить можно.

В моих письмах нет веселости, чувствую, дусик мой. Я раскис, злюсь, кашляю, бегаю в W. Нового ничего нет. Твой брат еще в Ялте. Вчера я сообщил по секрету Софье Павловне, что твой брат выиграл в последний тираж 25 тысяч; значит, скоро появится об этом в газетах.

Сейчас обедали. Решено было за обедом, что мать поедет в Москву с горничной Настей, выедет она на будущей неделе во вторник, с почтовым. Одним словом, выедет 18 или 19 ноября. Ялта ей опротивела. Ты сделай так, чтобы она побывала на "Одиноких" и "Юлии Цезаре". Остановится она у Вани, а потом, как говорит, будет искать себе квартиру, чтобы прожить в Москве до весны.

Мне подниматься на 3-4 этаж будет трудновато, да еще в шубе! Отчего вы не переменили квартиры? Ну, да все равно, буду в Москве сидеть дома, схожу только в баню да в ваш театр.

Обнимаю тебя, лошадка, жму твое копытце, разглаживаю твой хвостик. Будь здорова и весела.

Твой А.

Настя торжествует.

Помнится, от г-жи Флакс было письмо; и помнится, я ответил уклончиво, отказал. Это насчет "Дяди Вани", кажется.

Когда выпишешь меня?

903*. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

13-ое ноября утро [1903 г. Москва]

У меня губа вздулась, просто гадость. Верно, простудилась, дорогой мой!

Вчера на "Одиноких" видела Екат. Пешкову, кот. видела тебя накануне отъезда, говорит, что ты выглядишь хорошо и настроение хорошее. Как я счастлива, дусик милый.

"Одинокие" кончились со скандалом. Мария Федоровна чего-то съела на днях и у нее была рвота, упадок сил, слабость, и она еле играла. После 5-го акта ее подняли (она падает со свечой), и во время первого вызова она при открытом занавесе упала назад в кресло. Публика видела это и прекратила аплодисменты, но не расходилась. У нас тоже не знали, что делать. Наконец открыли занавес, и публика устроила овацию. Я грешна, но не очень верю в полную искренность такой внезапной слабости. Мне это было неприятно. Я не люблю, когда закулисная жизнь выносится за рампу. Положим, она была слаба, но как же, проиграв 5 актов, не додержаться на ногах лишней ¥ минуты. Ведь не обморок же был. Публика решила, что это произошло от сильной игры. С одной беременной дамой сделалось дурно, и она чуть не до часу ночи лежала в конторе. Острили над полковником, будто он возмущался, что бесплатно сидели двое на одном месте.

Днем я смотрела на сцене разметку 2-го акта "Вишневого сада", т.е. приблизит, декорации. Будет хорошо и ново, мне кажется. Решали декорацию 1-го акта. Сегодня планируем 1-й акт, т.е. не декорации, а участвующих.

Мария Федор., верно, не будет. Верно, у нее это от устриц, кот. она покушала на днях. "Одинокие" идут при полных сборах.

Вообще работаем славно. Вишневский положил в банк уже около 60 000 р. Он вчера заходил к нам во время обеда, обедать поехал к Якунчиковым. Зол на Дягилева, что тот сравнил его с Юрьевым, у кот. какая-то известная скверная репутация¹. Возмущается. А знаешь, он хоть и очень устал, но ему очень больно, что он не играет в твоей пьесе.

Сегодня я с Машей обедаем у Алексеевых, запросто. Маша увлекается своей живописью, работает успешно. Это очень хорошо. А то она все спала.

В субботу 25-й "Юлий Цезарь". Хотим праздновать в театре после спектакля.

Посылка задерживается по неизвестным причинам. Ты не сердись,

Целую моего дусика тысячу раз и жажду увидеть, жажду услышать твой голос. Ты меня отколоти, когда приедешь. Я заслужила. Вина привези сладкого.

Целую и обнимаю.

Твой венгерец

904**. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

15-ое ноября утро [1903 г. Москва]

Голубчик мой золотой, я виновата - вчера не писала тебе. Третьего дня ночью очень была утомлена и хотела писать вчера днем, но после репетиции, вплоть до моего ухода в квартетное, сидела у нас бабушка, и я не могла писать. К тому же эти дни мне нездоровится (обычное).

Я, милый, кажется, больше не буду ходить обедать, когда зовут. Вот уже два случая, что я приношу несчастие: раз у Лужских, помнишь - я писала?¹ А теперь у Алексеевых: представь, приходим третьего дня, а там переполох страшный: учительница их детей, которую они очень любят и кот. давно уже ходит к ним - лежит разбитая ударом с парализованной стороной - бегают доктора, шушукаются, не знают, не то умрет тут же, одним словом, паника. Случилось с ней незадолго до нашего прихода, в передней, когда она пришла на урок. Нас Мария Петр. оставила, мы сами накрывали на стол, обедали, конечно, кое-как; тут же привезли карету скор. медиц. помощи, и я вспоминала весь ужас моей болезни в Петербурге. В больницу ее нельзя было везти, она слишком страдала. Все-таки позднее вечером ее отвезли. Вчера еще все была без сознания. Странно: она не старая, худенькая, отчего же удар? Нервный, может?

Видела там типик: княжну Черкасскую, директрису института какого-то, пожилая, полная, с усиками². Болтала я с детьми, они славные. Играли в театр, т.е. куклы: "Русалку", а позади сцены дети читали ее по ролям. Потешно было.

За эти два дня распланировали 1-ый акт. Теперь начнем репетировать как следует. Мария Фед. больна, не ходит, и 16-го идут "Столпы" вместо "Одиноких".

Муратова пока вместо собачки возит на цепочке сумочку, ходит в цирк, жонглирует все время, делает фокусы и смешит. К. С. ожил с твоей пьесой; вообще настроение у всех отличное, и работать будет весело и приятно. Ты должен радоваться этому. Посылаю планчик 1-го акта³. Поймешь? Окна большие, и вишневый сад так и будет лезть в окна. На макетке это отлично выходит. Декорация простая, как видишь. Перегородка, за которой якобы спала нянька. Приезд будет из анфилады комнат. Кофе я буду пить на старом диване No 1; диван - вроде как стоял в Любимовке, в длинной проходной комнате, рядом с нашей столовой. Помнишь? Залезать на него надо с ногами. Пищик подремывает, то на старом кресле, то на лежаночке. Сцена Ани с Варей: Аня сидит на лежанке, Варя на стуле около нее. Хорошо выходит: интимно, любовно. Тебе понравится. Хочется репетировать целый день, не ушел бы из театра. И сейчас вот с радостью бегу.

Вчера была в консерватории, слушала квартет заграничный. Наслаждалась. Лицо у скрипача удивительное: бледное, одухотворенное, глаза с длиннейшими ресницами, большие, красивые, белокурый, нервный⁴. Кажется, они чехи. Играют, как маленькие боги. Изящество удивительное.

Ну, дуся, кончаю, скоро надо идти в театр. Целую тебя нежно, не дождусь тебя. Телеграфируй о шубе моментально.

Твоя Оля.

Был Елпатьевский - никого не застал.

905. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

[15 ноября 1903 г. Москва]

Забыла написать в письме: 3-ий и 4-ый акты будут совсем в разных декорациях. О гостинице никто никогда не думал, кроме твоего друга Э. Никакого недоразумения не было. Успокойся. Видела макет 4-го акта - великолепно, 3-ий еще не готов.

Целую мамашу, и пусть она меня побьет за то, что не пишу ей.

Неужели журавль помре?¹

906. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

16 ноября [1903 г. Ялта]

Милый мой дусик, не писал тебе так долго, потому что был сильно не в духе и боялся наговорить в письме глупостей. Сегодня воскресенье, на дворе тихо, и на душе у меня лучше, хотя в сущности ничто не изменилось, все по-прежнему.