Главная » Книги

Давыдов Гавриил Иванович - Двукратное путешествие в Америку морских офицеров Хвостова и Давыдова, пи..., Страница 10

Давыдов Гавриил Иванович - Двукратное путешествие в Америку морских офицеров Хвостова и Давыдова, писанное сим последним


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13

й, доставляющих им не малое уважение между соотечественниками. Чаще однако ж Коняги, как и Якуты, берут какую нибудь речь и поют ее на один голос, как на пример: я тебя люблю и ты меня любит. От скуки дикарь распевает сию столь короткую песню час и более.
  

XVI

История, География, Арифметика, Астрономия Коняг.

   Разумеется, что у народа столь близкого к природному состоянию, и науки сии должны быть весьма недалеки от ничтожества. 0 происхождении своем Коняги имеют престранные мнения: иные говорят, что байдарка с первыми людьми упала с неба; иные, что на Кадьяке была сука, a на Аляске большой пестрый кобель переплывший на остров, и что от них породились жители оного; некоторые же думают, что на Кадьяке была девка, к коей приплыл с Уналашки кобель и от них произошли как Коняги, так и собаки. Есть еще о сем и другие столь же нелепые предания согласующиеся однако в том, что Американцы сии почитать себя природными жителями Кадьяка.
   Познания Коняг в Географии mangle не весьма обширны. Прежде прибытия Русских, они знали уже о них по слухам с Алеутских островов; слышали также, вместе с Аляксинцами, Кинайцами и Чугачами, в другой стороне о Колюжах и некоторых иных народах матерой Америки.
   Далее сего географические познания их не простираются, или по крайней мере представляются воображению или в весьма смутном образе. Спросишь если конец света? - отвечают нет. Да почему? - от нас говорят давно люди ездили в байдарках, отправились молодые, a возвратились старые, но и тут не нашли конца земли. Сие говорят они по какому-то преданию о бывшем некогда продолжительном предприятии Коняг, на котором основывают все свои исторические происшествия, кои переходя из рода в род, становятся нескладны и разновидны. Но история и диких народов, равно как просвещенных, более сохраняет военные действия и подвиги людей отличившихся на сем поприще. Дела сии кажутся повсюду блистательными и вперяют страх или удивление.
   Коняги считают по пальцам на руках и ногах, то есть знают счет не далее двадцати. Когда же надобно означить большее число, то к двадцати прилагают один, два, три, или считают пальцы на руках и ногах у другого и y третьего человека. Весьма редкие из них могут счесть до 40, a женщины никогда более десяти. если должно означить великое количество, то Коняг скажет очень много, и хватает себя за волосы для показания, что число сие равняется числу волос на голове его.
   Островитяне различают несколько созвездий на небе, как то: большую медведицу, Плеяды, Орион и пр. Медведицу называют они кабъяхтах, a Плеяды тугат. He зная различать времени дня как только полднем и полночью, Американцы считают свои малые сведения в Астрономии весьма достаточными.
   Год начинается у них с Августа и разделяется на двенадцать месяцев, которые вообще называются Ягалуп; частно же каждый месяц имеет свое название и значение, как ниже следует:
   Август - Кабъяхгун т. е. Плеяды восходить начинают.
   Сентябрь - Тугахгуч или Тагагун: Орион восходит.
   Октябрь - Канчаун: иней на траву падает.
   Ноябрь - Кангушауч: на горах снег появляется
   Декабрь - Каклагвик; реки и озера замерзают.
   Январь - Агвиных: шестой месяц считая с осени.
   Февраль - Кыпныахчик: юколу режут на кусочки.
   Март - Квигита-Аннит: лед ломает.
   Апрель - Манихчихвак: вороны яйца несут.
   Май - Манихчичак: водящиеся зимою около острова птицы, как то утки и другие, яйца несут.
   Июнь - Канг Яат: нерпы плодятся.
   Июль-Манагхат: морские свинки плодятся.
   Из сего видно, что разные действия природы подали причину к названию месяцев, кои по сему самому делаются неровными. Кыпныахчик, например, есть самый длинный месяц, ибо продолжается через все то время, как островитяне терпят великой недостаток в съестных припасах, питаются только раковинами, или кусочками оставшейся юколы, коей однако по большей части совсем не остается.
   Коняги очень мало занимаются счислением годов и ни один из них не знает, сколько ему от роду лет.
  

XVII

Рукоделия Островитян.

   Выше сего видели мы, что жители Кадьяка приготовляют для себя всякие платья, из коих иное делают с довольным вкусом; также плетут весьма чисто снурки, рогожи, шляпы, шкаты, и прочее.
   В прежнее время орудие употребляемое Конягами для работ, состояло в каменном топоре, острой раковине или заостренном железе. Металл сей задолго до прибытия Россиян известен был диким: они находили иногда железные вещи, выкидываемые морем на берег и весьма ими дорожили. Топоры делались клином, из твердого черного и зеленого камня, привязывались к короткой кривой рукоятке и имели вид наших шляп. Американцы так привыкли к ним, что ныне и железные делаются для них тем же подобием.
   Можно посудить, какого труда стоило обделывание каменного топора, и сколь медленно производилась оным работа, a потому железный топор, нож, иглы, и некоторые другие вещи, долженствовали произвести великую перемену в упражнениях Коняг.
   Островитяне делают и красят деревянную посуду, как то блюда и проч. Каменья для краски находят в разных местах на острову, или через промен получают с матерой Америки, пережигают оные, толкут и разводят на отстое рыбьей икры или крови, a иногда и на воде, что не столь уже прочно. Ложки употребляют деревянные, выкрашенные, или выделывают их из рог диких Баранов, получаемых из Чугацкой и Кинайской губы.
   Из глины делают плошки, в коих топят жир китовый. Прежде же умели и горшки обжигать, во ныне искусство сие потерялось по причине, может быть, что Коняги нашли котлы наши удобнее. Хорошо просвещать диких привозом удобнейших для рукоделия орудий, но и опасно ибо что будет с Конягами, когда Русские совершенно их оставят? они не смогут получать орудий и других наших вещей, a трудно им будет опять к употреблению своих привыкать.
   Коняги очень искусно обделывают кость, небольшим согнутым ножичком. Особливо стараются чисто и гладко обделать my, которая у них на стрелах; для того беспрестанно примеривают и поверяют глазом. К распиливанию кости употребляют они простое помачиваемое часто жиром или водою железцо, a к просверливанию дыр небольшое долотцо, сооруженное так, что оно помощью обернутой вокруг него веревки может вертеться.
   Огонь достают посредством заостренной палочки, которая, равно как и брусок для сего употребляемый, делается из дерева Чаги, выкидываемого на остров морем и растущего на матерой Америке. Посередине сей палки, которой конец обмазывается жиром, обвертывают несколько раз веревочку и взяв концы оной в руки, вертят в обе стороны сколь можно поспешнее, пока от приставленного к бруску конца палки покажется дым: тогда берут затлевшуюся от того стружку, кладут ее в сухую траву, размахивают в руке, и огонь появляется.
  

XVIII

Образ войны. Обхождение с пленными.

   Все народы Северо-западной Америки склонны к воине; но ни когда не ведут оной открытым образом, a стараются нападать на неприятелей тогда, как они оплошны. Для исполнения таковых предприятий, дикие одарены величайшим терпением, способны пробыть несколько суток в траве или за каменьями, до наступления благоприятной им минуты. Учинив же нападение, убивают всех и разве женщин только и детей берут пленными. Кадьякские жители оставляли иногда мужчин пленных рабами; a иногда, подобно другим, замучивали привезя в свое селение.
   Из всех известных нам народов северной Америки, Коняги менее других способны к войне. Если они иногда и убивали наших промышленных, то разве по одиночке, впрочем заговоры на общее истребление Русских, всегда заблаговременно были открываемы. Несогласие островитян вообще, служило большим спасением для Русских, нежели осторожность их. Другие народы всегда для них опаснее. в 1760 году или несколько после, на разных Алеутских островах, находилось четыре Русских судна, принадлежавших различным торговым обществам. Алеуты согласились перебить промышленных; a как должно было исполнить сие вдруг в разных местах и в одно время, дабы другие узнав о погибели соотечественников, не успели принять мер осторожности; то разделили они между собою по равному числу лучинок, бросая всякий день по одной в огонь. Когда последняя была кинута, тогда напали отовсюду на всех промышленных и перебили их, исключая шести человек, отстрелявшихся и ушедших в пещеры Уналашки. Они пробыли там до прихода Передовишка Соловьева, который в отмщение истребил более 3000 Алеутов, засыпая их иногда под развалинами юрт целыми селениями; ибо на Уналашке в одном доме жило всегда по многому числу людей.
   He задолго до прихода Шелихова на Кадьяк, четыре байдары Лисьевских Алеут приезжали в Уяцкую бухту (на Кадьяке), в намерении перебить и ограбить Коняг, напав на них на рассвете. Но Коняги, усмотрев своих неприятелей, подкрались к ним ночью, перекололи всех мужчин, a пять женщин оставили невольницами.
   Русские в Америке часто умерщвляемы были по оплошности их. Лебедевская компания от того рушилась, ибо все её заведения истреблены одно за другим и люди перебиты. В Кинайской губе дикие собрались к казарме, в которую просились торговаться на принесенные ими звериные шкуры. Взойдя в оную сели по обыкновению на пол и приметив, что Русские не вооружены бросились на них вдруг по голосу Начальника, и всех перекололи спрятанными под платьями кинжалами.
   Жители Медной реки, перебив всех Русских, захватили байдарщика, или Начальника оных, живого. Распяли его на крест, отрезали у него детородный член и положив ему в рот оный, и говорили "Вы у нас отнимали женщин, теперь пользуйся ими коли можешь." Потом выколов ему глаза, принесли пред него шкуры разных зверей и говорили: "за ними мы ходили для вас в хребты гор, в зимнее время, и вы не чувствовали сколько мы терпели от холода и голода; вот тебе лисицы и соболи." Наконец с сказали ему "ты был добрый человек, мы тебя для того мало мучили, что ты с подчиненными своими был кроток; иначе не так бы еще поступили." После сего убили и тело бросили в воду.
   В 1801 году, Колюжи истребили селение компании на острове Ситке, где Русские были в малом числе, худо вооружены, всегда оплошны, и притом наделали множество оскорблений окружающим их диким. Несколько поселенных вместе промышленных составляют артель, над которою управление поручается одному из них, названному байдарщиком. Сии обыкновенно или сами огорчают диких, или не сильны воспретить делать то другим промышленным. Обхождение Русских в Ситке не могло подать Колюжам доброго о них мнения; ибо промышленные начали отнимать у них девок и делать им другие оскорбления. Соседственные Колюжи укоряли Ситкинских в том, что позволяют малому числу Русских властвовать над собою, и что наконец сделаются их рабами. Они советовали им истребить промышленных и обещали дать нужную для того помощь. Один Начальник долго не соглашался на истребление Русских, говоря: "что с нами после будет? ведь их более нежели травы у нас". Однако через несколько времени Русские, по некоторому пустому подозрению, связали дядю сего преданного к ним Начальника; и тогда уже дикие решились неминуемо истребить их. В артели жило несколько матросов оставшихся с судов Соединенных Штатов и принятых для пропитания. Сии способствовали диким, зажегши казарму и стреляя по Русским, во время нападения Колюжей. Промышленные защищались в казарме, но принуждены были выйти, когда оная сильно занялась пламенем, и были некоторые переколоты, a некоторые живые взяты, иные же ушли в лес и спаслись по множестве претерпений. Co взятыми в плен поступлено жесточайшим образом: с них наперед содрали кожу с головы, что Колюжи хранят вместо знаков побед, ножом или заставляли детей колоть их, или жгли малым огнем, или пилили сделанными из рыбьих костей пилами; словом, сии несчастные долженствовали вытерпеть все возможные истязания. Мертвых подпирали копьями для позора, или бросали на взморье на съедение собакам и воронам.
   Скоро после сего в Ситкинский залив (называемый Англичанами Норфильк Зоунд) пришли три судна, принадлежащие Американским Соединенным Штатам. Некоторые из несчастных промышленных добрались до сих судов. Дикие стали приезжать по обыкновению для торговли; но Начальник оных, по просьбе Русских, был задержан с тем, чтоб они отдали вместо его пленных. Колюжи согласились на сие, но возвратили одних почти Кадьякских женщин. Американцы Соединенных Штатов стали требовать всех прочих пленников, угрожая в противном случае повесить помянутого Начальника. Колюжи решились отнять его, силою, приехали к судам во множестве лодок, были перетоплены и перебиты картечью, и принужденными тогда нашлись возвратить всех пленных и прибавить к тому множество бобров, дабы выкупить только Начальника своего.
   Дикие народы сии чрезвычайно предприимчивы. Суда, приходящие торговать к ним, должны быть хорошо вооружены и находиться во всегдашней осторожности; совсем тем, пять или шесть, на северо-западном берегу Америки, взяты Колюжами. Американцы Соединенных штатов чрезвычайно их ненавидят и всякое судно долгом почитает, получив весь груз при отправлении в Кантон, сжечь несколько селений природных жителей.
  

XIX

Образ правления Коняг.

   Селения их, расположены по морскому берегу вокруг всего острова и каждое имеет своего Начальника, называемого Русскими Тоеном (Якутское слово). Некоторые Начальники управляли многими селениями, происходящими от одного рода и называющимися по имени губы или мыса, y коего они живут. Власть Начальника селения весьма не велика: часто Островитяне более уважают и слушаются какого-нибудь богатого человека, или хорошего промышленника. Ныне правители компании сменяют иногда родовых Тоенов, и на место оных назначают других по своему произволению, однако дикие, сих менее уважают нежели смененных. Правители Компании, зная почтение Островитян к родовым своим Начальникам, не употребляют жен их и детей в работы. В прежнее время, достоинство начальников было наследственное; но выбор преемника редко падал на сыновей, a по большей части на одного из племянников. Колюжи точно также поступают.
   На Кадьяке многие Островитяне имели у себя Калгов или невольников полученных посредством мены, или взятых в плен. Когда Шелихов пришел на Кадьяк, то многие Калги, в надежде лучшей участи, перебежали к Русским. Тогда сих людей употребляли на исполнение убийств подозрительных Островитян; они же отправляли вместе с Русскими все работы Промышленным, посылаемым ловить лисиц клепцами, позволялось нанимать их вместо себя; что всякий почти и делал, ибо сие стоило не большое число листков табаку. После, когда Русские увидели себя довольно сильными на Кадьяке, то все невольники были отобраны у Островитян для работ Компании, и название Калги заменено Каюрою: Камчатское слово означающее наемного работника. Потом, когда число Каюр от работ и от разных несчастных случаев поуменьшилось, стали набирать в оные из островитян за некоторые проступки; и разумеется, что с того времени число преступников на Кадьяке должно было увеличиться. Дети одних только Начальников исключаются из сего числа. Хотя Каюр одевают и кормят, но все они рады возвратиться в свои селения, дабы избавиться от беспрестанных работ Они живучи всегда с Русскими и не быв ими подозреваемы в дурных противу себя намерениях, не редко истребляли целые артели наших промышленных; но сие не удерживает Компанию иметь всегда множество оных.
   В прежнее время всякий Коняг считал себя членом того селения, где жил, имеющим равное со всяким право в общественных делах, которые решились всегда в собраниях важнейших, по храбрости или иному, островитян; в собственных же делах каждый повиновался своей только воле. Ныне же правитель Компании распоряжается островитянами через байдарщиков, Начальник же диких, ни чем почти от других не отличается кроме имени Тоена, или что еще хуже делают его пружиною утеснения других островитян.
  

XX

Каким образом Коняги, Аляксинцы, Кинайцы, Чугачи и другие народы, управляются Российско-Американскою Компанией.

   Правление компании одинаково для всех сих народов. Правитель Компании в Америки, находится большую часть время на Кадьяке; в разных же местах по берегу оного и по другим островам сделаны небольшие заведения, в коих живет по несколько промышленных, что и называется артелью, управляемою байдарщиком. Байдарщики получают приказания от правителя, по коим распоряжают дикими. Сверх артелей, в некоторых местах живет временно по одному промышленному с несколькими Американцами, или для промыслу рыбы, или для ловли лисиц клепцами, или для чего иного, и таковое заведение называется одиначкою. На Кадьяке четыре артели: в губе Игацкой, в губе Трех-Святителей, или в старой гавани, около мыса Алитокого, и самая большая на Курлуцкой реке. На острове Укамоке, лежащем к югу от Кадьяка, живет Русский с Каюрами для ловли еврашек, из коих шьют парки и платят ими Конягам за бобров. островитянам запрещено на сем острову и Еврашечьем ловить для себя еврашек также не позволено стрелять сивучей и тюленей в тех местах, где стреляют оных для Компании; в противном случае, добытых дикими зверей отбирают. Каюрам на Укамоке дают два только раза в неделю понюхать табаку. На Афогнаке две артели: Игвецкая, или Афогнакская и Малиновская. На полуострове Аляске тоже две; y Какмайского селения диких, и на острове Сатхуме. В последнем месте запасают самое большое количество лахтаков, (выделанные на байдары и байдарки сивучьи и тюленьи кожи,) также стреляют оленей, медведей и ловят лисиц клепцами. Здесь коренного селения нет, a только живет несколько промышленных с Кадьякскими каюрами. Какмайский байдарщик получает через мену шкуры земляных зверей с северной стороны и изнутри Аляски. Прежде была еще артель на сем полуострове у озера Илямны: но оную два раза дикие истребляли, a Компания не в силах завести новой, хотя оттуда можно получать и много земляного зверя. В Кинайской губе две артели: Александровская на устье оной, и Николаевская гораздо далее к северу. Из сих двух, a особливо из последней, получается множество земляного зверя, лучшие черные медведи и черные бобры. В Воскресенской губе, где живут Чугачи, также поселена артель: далее же есть одна в Чугацкой губе или Принц Виллиам Зоунд, на острове Нучек. Сюда приезжают по временам жители с Медной реки в превеликих лодках, дабы по-видаться с отобранными от них талями и продать привезенные шкуры и самородную медь.
   В Беринговом заливе, или Якутате, откуда начинаются селения Колюжей, было довольно значащее заведение, истребленное дикими до основания в 1805 году. Главная крепость Компании, находится ныне на острове Баранове или Ситхе, о коем будет говорено в своем месте. Сверх сего Компания имеет небольшие заведения на Уналашке, Атхе, некоторых других Алеутских островах, на Беринговом и Китовых. Ho по всей Алеутской гряде столь мало осталось природных жителей, что Русские там живут в совершенной уже безопасности; компания же по уменьшении людей и по истреблении ею и другими купеческими обществами зверей на оных, получает самые малые выгоды от тамошних заведении.
   Дав понятие о состоянии селений компании, начну говорить о диких народах ею управляемых. Им вообще запрещается носить платье из дорогих шкур, кои они обязываются отдавать в Компанию; позволяется делать из зайцев, тарбаганов, еврашек и птиц. Из всех народов набираются Каюры на вечное услужение Компании. Кадьякские каюры рассылаются по всем селениям компании в Америке; от чего Коняги терпят более других; ибо обязаны запасать кормовые припасы не токмо для Русских на Кадьяке находящихся, но и в других местах, где по недостатку рыбы, или по другим причинам, оных недостает. Сверх сего набирают всюду каюр на время запасания рыбы и ягод; к зиме же отпускают в селения, дабы избавиться хлопот одевать и кормить их. Каюры ловят рыбу у запоров, промышляют клепцами лисиц, работают на соловарне и в кирпичном сарае, рубят дрова, свозят кормовые припасы в гавань, употребляются при Русских гребцами в троелючных байдарках, и словом сказать во все возможные работы. Если Kaюpa охромеет, или руку потеряет, или через иной случай сделается неспособным к отправлению работ; то сему находят должность пугать ворон с развешенной юколы, или что-либо тому подобное.
   Всякий почти женатый промышленный имеет в своем услужении несколько каюр. Компания употребляет их в работы до старости, или до того времени, как родные найдут возможность выкупить.
   Российско - Американская Компания не покупает у Коняг и других подвластных ей народов, звериных шкур; но посылает их промышлять оные в дальние места, редко платит им Европейскими товарами (кои суть: табак, топоры, ножи, иглы, китайские дабы, бисер, разноцветные камушки, китайки, и некоторые иные безделицы); a по большей части награждает их птичьими и еврашечьими парками, камлейками, тюленьими кожами, сетками, разными плетеными из жил вещами, и даже иногда жиром. Все сие добывается женами и детьми тех Американцов, кои ловят зверей; a потому платеж за шкуру приходится очень мал.
   Хотя Компания имеет множество каюр в своем услужении, но от того остальные, порабощенные оною Американцы, не менее обложены многими весьма тяжкими повинностями. Самая трудная есть посылка людей за промыслом выдр морских, известных в Сибирской торговле под именем морских бобров. Животные сии водились сначала у Камчатского берега и Курильских островов; потом были преследованы Русскими промышленными по всей Алеутской Гряде, и помалу догнаны до Кадьяка. Но как и около сего острова не стало наконец оных, то Компания начала посылать Коняг, Аляксинцов и Чугач, по берегу Америки даже до острова Ситки, находящегося в расстоянии более тысячи пяти сот верст от Кадьяка. Дикие принуждены перегребать сие пространство в своих кожаных байдарках, приставая на ночь к берегу на пути тонут от бурь и истребляются разными случаями, так, что ныне на Кадьяке от 30,000 жителей (по исчислению Шелехова [Столь великого числа жителей на Кадьяке никогда не было. Шелехов увеличил оное вероятно, для придания более важности своему открытию. Ибо в бытность Г. Сарычева на Кадьяке в 1790 году жителей на оном было только 3000.] во время прибытия его на сей остров) осталось оных весьма немногое число. В бытность мою на Кадьяке (в 180З году и несколько прежде) посылки сии производились следующим образом:
   Главная партия, в коей около пяти сот байдарок, отправляется с Кадьяка в Апреле, вдоль по матерому берегу Америки даже до Бобровой бухты, возвращается в исходе Августа. Хотя всякий Коняг, отправляясь в такую отдаленность, делает себе новую байдарку; но оной едва становится на возвратный путь, особливо если лето дождливое, ибо от того кожи согревают. Партия сия состоит в распоряжении русского, называемого партовщиком, коему дается еще 7 или 8 промышленников. Партовщик назначает места, где байдаркам останавливаться, когда где начинать промысел, отбирает шкуры выдр морских, платит за них имеющимися товарами, или дает записки для получения по ним на Кадьяке: партовщик же выменивает меха у тех народов, y коих Компания не смеет отбирать оных. В сию партию выбираются самые здоровые люди, ибо сверх трудности пути предстоит великая опасность от Колюжей. По сему все байдарки едут вместе, и к Конягам присоединяются Аляксинцы, Чугачи и небольшая часть Кинайцев; ибо сии не столь привычны к байдаркам, a только ездят в оных живущие близ устья губы Кинайской (Кукова река у Англичан). В Якутате снимают с байдарок лахтаки, мажут их жиром, и Американцам раздают оружие, которое прежде опасаются давать для того, чтобы они не перебили оным находящихся в партии промышленных и не возвратились бы на Кадьяк. Назад также едут вместе до Якутата, где у диких отбирают ружья и прочее; после чего всякий торопится скорее домой, дабы застать еще рыбу, идущую в речки, и запасти на зиму корм. Иные остаются на островах близ Воскресенской губы, для промыслу птиц на парки.
   Вторая партия называется Тугидацкая и в ней менее двух сот байдарок, под распоряжением Партовщика с помощником. Как сей остров близ самого Кадьяка, mo в сию партью употребляются старые байдарки; a промышленики бывают старики и ребята. На Тугидаке партия собирается в первых числах Апреля, в тихие дни делает выезды за выдрами в море; потом отделив от оной лучшие байдарки, посылают их с помощником на остров Укамоку. Тут также промышляют выдр и удят рыбу, дабы запасти оной для тех, кои остаются на зиму ловить еврашек: ибо остров сей не имеет ни одной речки. Тугидацкие байдарки отпускаются в Августе, Укамоцкие же наловив довольно рыбы едут к Симиде, Сутхуме и даже до острова Унги; a потом посылают их ловить птиц.
   Третья партия, состоящая из 40 или около того байдарок, под распоряжением русского стрельца, промышляет выдр морских около островов Шуеха, Еврашечьего, Перегребных, и устья Кинайской губы; но как тут зверей сих очень мало, то Американцы употребляются более для перевозки сивучьего мяса на Кадьяк и в Адександровскую гавань.
   Четвертая партия состоящая из 50 байдарок, разъезжает между Какмая и Сутхума. В нее употребляются Коняги с северной стороны острова, Аляксянцы; и Кинайцы; но по большей части хворые старики и ребята. Зато сих в половине Июня распускают.
   Оставшиеся около восьмидесяти дряхлых Коняг, посылаются в компанейских байдарках для ловли птиц, из кож коих делают парки, в губы и островки лежащие близ Александровской, где присоединяют к Конягам стариков Чугачей и Кинайцев, другие же производят лов птиц по островам около Сутхума. Каждый Американец должен наловить столько птиц, что бы вышло семь парок, во всякую из коих идет от 30 до 40 шкур. Если один за старостью и болению не достал положенного числа, то дополняют оное тем, что у другого найдут излишнее. За штатное число семи парок, Компания ничего не платит. Промысел птичий весьма опасен, особливо для стариков, кои и по равному месту с трудом ходят; ибо для сего должно лазит по весьма крутым или совершенно отвесным каменьям, иногда не иначе как с помощью шестов и веревок. от промысла сего и молодые люди падая часто убиваются до смерти. В Сентябре месяце стариков отпускают на Кадьяк, где употребляют их для перевозки кормовых припасов в гавань; a тех, кои поздоровее, для ловли лисиц клепцами. Всякому доставшему семь парок, отдают одну, приказывая вместо оной заплатить пять черных лисиц, или восемь так называемых сиводушек и красных.
   От 30 20 40 стариков присылаются весною в гавань, выезжают в море, где удят треску и палтусину до того времени, как лососи пойдут в реки. Что в гавани начинается в половине Мая, или в начале Июня, в иных же местах несколько ранее.
   Китовые промышленники бьют китов в разных местах. Половину, хотя гораздо меньшую, дают промышленнику, a остальную берут в Компанию, также все жилы и три части китов. Жиру во всех местах Кадьяка, компания запасала прежде до двух сот бочек. Американцу, убившему более трех китов, дают неоднократно табаку и бисеру; менее же, насыпают одну только табакерку единовременно. Если выкинутого кита найдет промышленный, то берут всего в компанию; если же Американец, то дают половину его селению.
   Между тем как мужчины проводят все лето на промысле бобров, или на ловле птиц, женщины со взрослыми детьми, исключая только тоенских, не остаются также праздными от компанейских работ: Вдовы и жены, y коих мужья не имеют своих байдарок, a уехали в товарищах, берутся для чистки рыбы; первые до глухой осени, а вторые до возврату мужей. Оставшиеся в селениях выделывают птичьи шкуры и шьют из оных парки для Компании, Когда поспеет сарана, то накладывают на всякую женщину накопать по несколько ишкатов (мера около четверика) корня оной. Доставание сараны очень трудно, и удобное для сего время весьма коротко; почему беременные женщины, или имеющие грудных детей не могши накопать оброчного количества, принуждены бывают покупать оное у других. Когда созреют ягоды, то посылают их также набирать оных положенное число, смотря по урожаю, от четырех до восьми ишкаипов. Сие продолжается до глухой осени и платы за то никакой не полагают. Собирают бруснику, малину, или водяницу, потому что оная не во всех местах растет, a иногда ходят за нею верст по пятидесяти, или и более, пешком.
   От сих причин Коняги не успевают запастись на зиму съестными припасами и претерпевают голод, но и в сие время не остаются без работы: женщины выделывают птичьи шкуры, шьют парки и камлейки, делают из крапивы прядево, из жил нитки и плетешки, и тому подобное; мужчины же вяжут сетки или что иное делают.
   Аляксинцы ездят в большую партию на таком же основании, как и Коняги: но жены их обязаны запасать гораздо меньшее число сараны и ягод. Из диких, живущих во внутренности Аляксы, одни только Угашинцы выезжали на промысел выдр морских к острову Сутхуму: остальные же ловят бобров, выдр речных, зайцев, лисиц и других зверей. Дети их берутся в тали, по возрасте употребляются матросами на судах, a иногда и в каюрах оставляются.
   Кинаицы к морю неспособны, и в дальнюю партию никогда не езжали более двенадцати байдарок. У прочих берестяные лодочки и большие кожаные байдары, в коих перевозят кормовые припасы в Русские артели.
   Жены их берут ягоды и запасают сарану, которой прежде и для себя никогда не копали. Кинайцы промышляют для Русских оленей, куниц, рысей, черных медведей, росомах, речных выдр, бобров, выхухолей и норок. Также ловят зайцев, тарбаганов и еврашек; из кож их шьют платья, употребляемые Компанией на плату Конягам и вымен звериных шкур у Колюжей. Летом Кинайцы посылаются с бисером и другими безделицами внутрь Америки, для вымена там звериных шкур и выделанных оленьих и лосиных кож, y народов еще неизвестных Русским. Остальные повинности Кинайцев одинаковы с возложенными на Коняг.
   Чугачи посылаются в главную партию: оставшиеся берутся в птичий промысел, a женщины запасают сарану и ягоды. Каждую весну посылают на остров Кучок, находящийся в восьмидесяти верстах от моря, все байдары с девками для копания сараны, которая там считается лучшею. На сем же острове и тюленей очень много. Так как около Чугацкой губы, по веснам птица водятся в великом числе: то собирают для Русских множество яиц, которые сберегают в жиру. По зимам каждый Чугача обязан доставить в Компанию трех баранов, или трех тарбаганов.
   Народ, живущий между медною рекою и Чугацкою губою, называется Угалягомюты, что значит восточное селение на языке тех диких. От сих взяты тали, но повинностей на них не наложено. От Колюжей Берингова залива, также взяты тали; a далее живущие так сильны и хорошо вооружены, что остаются зависящими собственно от себя.
   Живущие на северной стороне Аляксы, на реке Угатике, ездили, как я уже говорил, на промысел выдр морских, но несколько лет назад скрылись, оставив даже своих шалей. Выше их к северу живущие на устье большой реки называются Алягнагомюты. Народы, обитающие выше Бристольского залива, именуются Аглагомюты; a далее находящиеся, Куихпагомюты. Во внутренности земли, далее озера Илямны, именуются Кцялтаны. Все сии народы весьма мало известны Русским.
  

XXI

Нечто о Кинайцах, о Медной реке, и о Северо-западной Америке.

   Жители сей губы (Кукова река у Англичан) говорят особенным языком от Аляксинцов, Коняг и Чугачей, хотя смежны со всеми сими народами: впрочем образ жизни их и обычаи не столь отличны.
   Кинайцы не имеют понятия о Боге, a боятся чертей, и думают, как и Колюжи, что ворон сотворил небо, землю, человека и все видимое, и что он же посылает на людей болезни. Однако при всем том не токмо не почитают его. Но гоняют и бьют; детям однако ж запрещают мучить птенцов, говоря: будет худо, дождь польет, или сильная буря сделается.
   Кинайцы мертвых тела кладут, как и Тунгусы, на крышку, поставленную на четырех столбах, где оные и сгнивают, богатых же обыкновенно сжигают с частью платья их, полагая, что усопший будет иметь в оном нужду на том свете. Остальное не сожженное платье родственники разделяют между собою. При погребении поют сочиненные в похвалу покойника песни и пляшут. Дикие сии думают, что души утопших и умерших своею смертью живут под землею, убитых же, на небе. Сей предрассудок можно почесть нарочно вкорененным для соделания людей храбрыми против неприятелей. Впрочем Кинайцы не полагают в будущей жизни ни награждения добрым, ни наказания злым.
   Когда у Кинайца родит жена, то муж режет платье и держит живущих с ним в одном шалаше; ибо народы сии, не смотря на жесткость климата, в коем живут, не имеют, подобно Конягам и Аляксинцам теплых покоев, но в больших шалашах своих сидят зимою у разведенного всегда по средине огня. Они ежегодно перестраивают шалаши свои, a часто переменяют и самые места жилищ.
   Кинайцы считают также не далее двадцати, то есть не более числа пальцев на руках и на ногах.
   Когда Кинаец вздумает взять какую либо девку в жену себе, то дарит ее, мать её и отца; потом приходит в шалаш и ложится спать с нею. Если жена не захочет выйти из отцовского дома, то муж переходит жить к тестю и служит оному. Разводы чинятся по воле каждого, и дети до возраста живут с матерью.
   Ни Кинайцы, ни Коняги, не знают слова прости; a отходя говорят только я пойду.
   Кинайцы не имеют бубнов, a во время пляски бьют в какое нибудь дерево.
   Кинайцы презирают птичьи парки, a одеваются более, как Колюжи, в тарбаганьи и из других зверей сделанные накидки. Сим именем Русские называют платье, имеющее вид четвероугольного одеяла, кое накидывается на плеча, завязывается на шее и имеет вид плаща. Луки такие же как у Аляксинцое, a стрелы с различными остриями, как-то: из оленьего рогу, медные, железные, или из твердого черного камня сделанные. Металлы получаются обыкновенно от жителей Медной реки; стрелы делают из лиственницы, которая не растет в сей губе, но выкидывается морем, или приносится Кинайцами, ходящими во внутренность Америки для промысла тарбаганов и других зверей.
   В Июне Кинайцы отправляются на ловлю тарбаганов, и с начала идут вверх по реке Сушитне, текущей из внутренности Америки в правый рукав Кинайской губы; идут пешком вдоль берега, ибо течение реки чрезвычайно быстро, и на пути ловят много бобров. В начале Сушитна имеет направление к западу на два дня хода, потом начинает уклоняться к северу, куда Кинайцы идут десять дней. Когда перейдут хребет гор, лежащий параллельно берегу Кинайской губы: то за оным увидят ровные тундренные места, на коих под мхом лежит камень. После двенадцатидневного ходу, увидят Сушитну, заворачивающуюся вправо в хребты, из коих оная вытекает и на которых ловят тарбаганов, В 14 или 15 день пути приходят обыкновенно к сим горам. В сие время Кинайцы встречаются с приходящими для того же намерения жителями Медной реки. Они производят торг с ними и выменивают медь, железные клинья, служащие вместо топоров, лосиные выделанные кожи и некоторые другие товары. Известно, что медь находится самородною во внутренности Америки; но железные клинья конечно переходят через несколько рук из Соединенных Штатов, или из Гудзонова залива.
   Полагая, что Кинайцы идут каждый день двадцать пять верст, будет от Кинайской губы до сего хребта 375 верст. Жители Медной реки до него же идут почти столько же времени: посему можно догадываться, что Медная река от вершины Кинайской губы находится в расстоянии около 750, или 800 верст.
   В обратный путь Кинайцы пускаются с первыми морозами. если Сушитна не покрылась еще льдом, то делают небольшие плоты, и в третий день приплывают на них к устью реки; в противном же случае дожидаются как снег выпадет и путешествуют на лапках, кои заменяют лыжи. Лапки несравненно короче лыж и состоят не из цельного дерева, но переплетенных ремней около деревянного обода, передняя часть коего загнута вверх.
   В Кинайской губе находят черный и красный карандаш, камень дающий зеленую краску, в некоторых местах каменное уголье, и инде слюду. Около огнедышащей горы, что за Камышатскою губою, собирают горючую серу.
   Кинайцы подвержены особенно глазной боли, даже нередко слепнут. Причину сего отыскать не трудно. Весною лежит очень долго снег, от коего отражаемые лучи солнца производят глазную боль и даже слепоту. В Камчатке точно тоже случается, если путешествующие по веснам не носят над глазами из волос сплетенных наглазников, или не надевают на все дииие волосяных сеток.
   Большую часть прокормления Кинайцев составляет рыба, кою ловят они делая в речках запоры. Способ сего лову описан будет после. Но когда случается дождливое лето, то воды в речках чрезвычайно поднимаются, ломают запоры, Кинайцы лишаются способов запастись рыбою и терпят тогда голод.
   Отыскание Медной реки, или места, где находят самородную медь, было всегдашним предметом Баранова. Промышленный, который для сего был отправлен из Чугацкой губы, привезен назад израненный, выпросился вторично для исследования о самородной меди. Он поднялся более трех сот верст вверх по так называемой Медной реке, впадающей в Океан восточнее Чугацкой губы; потом пошел вверх по другой реке, впадающей в Медную с правой стороны, но не нашел ничего; имея разнообразные слухи о месте, где находят медь, и встретив множество препятствии, возвратился на Нучек. Сей второй Мунго - Парк, не был отвращен от своего намерения ни трудами, ниже испытанными уже опасностями, отправился в третий, раз и погиб от рук Диких.
   Предмет всех купеческих обществ, имевших торговые дела в Америке, состоял в отыскании народов и получении от них звериных шкур. Лебедевская Компания, имевшая многие заведения в Америке, отправляла однажды с озера Илямны к северу несколько промышленных в провожании довольного числа Диких, от коих взяты были тали. Я достал в Кадьякской Конторе нынешней Американской Компании объявление о сем путешествии промышленного Иванова, бывшего начальником над всеми его спутниками. Вот слова Иванова.
   Около Рождества отправились мы с озера Илямны на лыжах, и шли по реке Нугулне, в то озеро впадающей. Потом перешли озеро Кличих, из коего река та вытекает. Отсюда шли семь дней к северу, мимо четырех селений, на коих видели от сорока до шестидесяти мужчин, до реки Бамадны, из высоких гор вытекающей. От оной реки целый день переходили через хребты, a в четыре дни прибыли к реке Хахлитне, прошед мимо многолюдного селения. От Хахлитны шли восемь дней на север ровными пустыми местами до реки Хагылни, в море впадающей. На ней есть селение, в коем видели до семидесяти, или более, мужчин. от оного на север ходу восемь дней до реки Галцаны, мимо небольшого селения Кроликова тайона. (He известно почему начальник назван Кроликовым Тойоном:) От Кроликова до Тутны, весьма большой реки, ходу шесть дней, мимо Мандычатского селения, в коем до девяноста бойцов (взрослых, могущих уже сражаться). По Тутне вниз два дни ходу до селения Ухагмак, где жителей более двухсот человек. От него, вниз но той же реке, день ходу до селения Тулюки, где находится около ста пятидесяти человек Потом пришли через перенос (узкое место, где летом переносят лодки с одной реки на другую) на устье Балсанды, где находится большое селение Илынтылхук, вмещающее в себе более семи сот жителей. От Изынтылхука шли день подле моря до селения Илгеецко, стоящего на реке сего же имени, и в коем до семидесяти человек жителей. По сему видно, что Туина и Балсанда впадают обе в море, в расстоянии одна от другой на сушки ходу: но Иванов говорит потом именно что устье Тутны севернее Балсанды, что ширина Тутны (думаю в устье) от 4-х до 6-ти верст, и по реке множество островов. Ему сказывали, что по Тутне сорок четыре селения, в коих до семи тысяч жителей. все реки, кроме Балсанды, о коих здесь упомянуто, впадают в Тутну.
   Повсюду Иванов видел много речной рыбы, как то налимов, щук, нельм и иную кроме однако осетрины. Когда реки покрыты льдом, то рыбу ловят мордами. Юколу запасают только к весне; ибо зимою ловят много оленей, мясом коих кормятся. И других зверей довольно, как mo: бобров, речных выдр, лисиц всех родов куниц, росомах, белок серых, выхухолей и зайцев. В лесах много птицы, как то куропаток, рябчиков, тетеревов глухих и иного рода. летом бывает множество гусей, лебедей и уток.
   В зимнее время народы те ездят на собаках в больших нартах. Они живут всегда на одном месте; дома их рубленые, круглые и врытые частью в землю. В домах видел он пальмы с медною насечкою, топоры узкие и высокие, но больше тупицы. Горшки глиняные большие, чашки гнутые из дерева и коры, ножи каменные большие; концы стрел из моржовой кости. Иванов видел также несколько батасов железных, кои походят на Якутскую пальму. Бисеру видел не много, и жители весьма жадно оный покупали, особливо белый; также белые корольки и всякие железные вещи.
   Леса - в тех местах находятся следующие: ельник прямой и толстый, мелкий лиственничник, топольник, черемуха, рябина и весьма толстый березник. По Балсадной сказывают есть слюда, брусья и точила.
   Иванов возвратился на Илямну накануне Пасхи. На пути проходил множество озер больших и малых.
  

XXII

Описание байдар, байдарок и промышленнических орудий Коняг.

   Большие байдары редко употребляются островитянами, и разве только для перевозки юколы, или чего иного, из места в место. В оных гребут однолопастными короткими веселками и гребцы сидят лицом к носу байдары, по два на каждой банке. Форштевень у сих лодок гораздо круче, чем у Русских байдар, что яснее можно видеть из приложенных чертежей. Корпус байдары состоит из тонких шпангоутов, вдолбленных в киль и связанных между собою несколькими тонкими рыбинами. При постройке сих лодок, Русские и Американцы не употребляют железа, a скрепляют все тонко разодранными и вычищенными китовыми усами. Когда деревянная основа байдары кончена, то натягивают на оную сшитые по мере кожи, служащие вместо обшивки. Удобнейшие для сего, как я, уже сказал, почитаются кожи сивучьи, наперед выделанные и промышленные. Иногда Коняги для сих байдар делают парус из рогож, или кож, самых тонких.
   Самые обыкновенные лодки островитян суть байдарки троелючные, двоелючные и однолючные. Сии употребляются Конягами, Алеутами, Аляксинцами, Кинайцами, живущими на устье Кинайской губы, и Чугачами. Но во всех местах байдарки сии несколько различны, и однолючные, Алеутские например, столь узки и вертки, что в них едва ли кто осмелится выехать в море, хотя Алеуты не страшатся в них никакой бури. Однолючные Кадьякские напротив того короче, шире, и к оным легко можно привыкнуть. Двоелючные и троелючные Аляксинские ходят лучше других, и ибо делаются короче и уже.
   Наперед строят решотину, или корпус байдарки весьма тонкий, легкий, наблюдая со всею точностью правильность оного и симметрию, и оставляя небольшое круглое отверстие, где сесть человеку; потом натягивают на решотину сшитые по оной кожи, кои и зашивают, оставляя только люки, или места для людей. Внутри байдарки стелят старые кожи, называемые по сему постилками, дабы сидеть не прямо на решотине. Человек садится в помянутое отверстие и протягивает ноги вперед: но Коняги по большей части гребут стоя на коленях, положив только травяные мешки под себя; Чугачи же ставят маленькие скамеечки, a вместо постилок деревянные свои куяки (латы), от чего у них на коленях и щиколотках делаются большие наросты.
   В тихое время люки бывают открыты, но в погоду Американец надевает камлейку, обнеся подол оной вокруг карниза сделанного около люка; потом натягивает кожаный мешок, (называемый обтяжкою,) одною стороною около того же карниза, a другую затягивает вокруг тела. Когда Американец таким образом зашнуруется: то волнение, переливаясь через байдарку, не может попадать в оную. Коняги гребут однолопастными веслами: Алеуты же двулопастными, кои первыми весьма редко употребляются.
   Американец в своей байдарке выдерживает иногда весьма большую бурю, не имея иного пособия, кроме проворства, и смело пускается в море верст за сто от берега, когда погода обещает быть тихою. Если же в дальнем расстоянии от земли захватит Коняг буря, не позволяющая им приближаться к берегу: то они сплачивают по две и по три байдарки, и дожидаются, пока ветер стихнет. Сплачивать стараются таким образом, чтобы края байдарок не касались друг друга, ибо кожа легко может протереться, не более же трех вместе для того, что большого числа один вал вдруг не поднимет, или оное разорвет. Если буря захватит одну только байдарку, то иногда привязывают к ней по бокам два надутых пузыря.
   He смотря на привычку и проворство Американцев, они нередко однако погибают от бурь, ибо кожи, коими обтянута байдарка, часто не сильны будучи противостоять продолжительной буре, раздираются, и вверившие себя столь слабой защите противу таковой яростной стихии от того погибают.
   Без привычки чрезвычайно страшно кажется ездить в байдарках; ибо при ровном ветре волны, переливаясь через оные, грозят гибелью: но в самом деле в лодочках сих человек не

Категория: Книги | Добавил: Armush (26.11.2012)
Просмотров: 311 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа