Крашенинников Степан Петрович - О завоевании камчатской землицы, о бывших в разные времена от иноземцов изменах и о бунтах служивых людей

  

  

   Академия наук СССР. Институт географии. Географическое общество Союза ССР. Институт этнографии

   С. П. Крашенинников. Описание земли Камчатки. С приложением рапортов, донесений и других неопубликованных материалов

   Издательство Главсевморпути, М.,-Л. 1949

   Ответственные редакторы академик Л. С. Берг, Академик А. А. Григорьев и проф. И. Н. Степанов

   OCR Бычков М. Н.

  

  

   О завоевании Камчатской землицы, о бывших в разные времена от иноземцов изменах и о бунтах служивых людей (I-я редакция).

   То же (II-я редакция)

  

  

   Прежде завоевания Камчатской землицы, сперва бывал в оной землице промышленной человек Федот кочевщик в 17 человеках, которой из устья ленского пошел с промышленным же Фомою называемом в 7 кочах; из оных кочей два пришли в устье Анадыря реки, под командою Фомы промышленного, и поселились в Анадырском остроге, которой в то время еще вновь заводился, а третей коч, на котором Федот был, обошед Чюкоцкой нос, пришел в устье Камчатки реки, и по оной реке вверх дошел до впадающей в нее по течению с правой стороны Иколки речки, которая имеется верстах в 50 ниже Верхнего острога, а остальные 4 коча без вести пропали.

   На устье помянутой речки Иколки Федот с товарыщи, поставя зимовье, зимовал, а весною на том же коче из устья Камчатки реки в море вышел, и, обшед Курильскую лопатку, шел по Пенжинскому морю до реки Пареня, где он с товарыщи зазимовал, и той зимы от брата своего за ясырку зарезан, а потом и все от коряк побиты.

   Другой по Федоте приходил на Камчатку за промыслом зверей Морозко Старицын, которой по завоевании Камчатки от Володимера Атласова оставлен закащиком в Нижнем остроге, и от тигильских иноземцов убит.

   Третей по Федоте приходил на Камчатку из Анадырского острогу сухим путем, Володимер Атласов, с вольницею, в том числе был с ним в вожах помянутой Морозко, которой, построивши на впадающей в Камчатку Еловке речке от устья ее верстах в 50 два зимовья, жил во оных зимовьях полтора года, а между тем приводил он камчадалов в покорение, и в ясашной платеж, не без войны, а которых сперва иноземцов в ясак привел неизвестно, понеже только бывших при оном Атлассве, людей ныне здесь не имеется, и собрав несколько ясаку, вышел он чрез Анадырской острог в Якуцк, а оттуда в Москву, а на Камчатке поручил он комманду вышеозначенному Морозке Старииыну, которой, как выше объявлено, от живущих на Тигиле реке иноземцов убит.

   По нем выбран над русскими командиром Голыгин, но и оной невдолге после Морозки убит на реке Нунгуче, которая с рекою Опалою устьями вместе сошлася, и впала в Пенжитаское море выше устья Большой реки верстах в 60, отчего оная река ныне Голыгиною называется.

   В бытность помянутых закащиков построены на Камчатке реке два острога Верхней и Нижней. Верхней острог и поныне стоит на том же месте, где сперва заведен, а Нижней острог в начале построен был на правом берегу Камчатки реки верстах в двух ниже устья Еловки речки и стоял до прикащика Ивана Енисейского, которой, усмотри строение оного острогу в неудобном месте, что его в летнее время всегда воюю потопляет, приказал оной острог перенести на другое место. Прежде перенесения острога на правой же стороне Камчатки реки верстах в пяти ниже острога построил юн на ключах церьковь во имя Николая чудотворца, а потом камчатские жители и острог к вышеписанной церькве перенесли, и стоял оной острог по 1731 год, в котором году камчадалы, забунтовав, оной острог сожгли.

   По раззорении онаго камчатские жители построили острог на впадающей в Камчатку реку с левой стороны Ратуге речке, верстах в 7 ниже ключей.

   После вышеписанных закащикюв приехал¹ из Якуцка в камчатские остроги сын боярской Черкашенин и правил оными острогами один гол. а следующего году через Анадырской острог вышел в Якуцк с ясашною казною благополучно

   На смену его прислан был из Якуцка чрез Заносье же Василей Михайлов сын Колесов, которой, собрав во всех трех острогах ясашную казну, поехал в Москву с собранною казною.

   Колесова сменил сын боярской якуцкой Тимофей Кобелев и, собрав казну ясашную, выехал с нею в Москву благополучно

   В 1705 году приехал с Москвы в другой раз "а Камчатку прикащиком Володимер Атласов, а наперед из Якуцка посланы были от него на Камчатку не малое число служивых людей, которых он собирал по данному ему с Москвы указу в разных городех, а был на Камчатке прикащиком только один год. Его служивые, не дождавшись иного прикащика, будто усмотря за ним подозрение, от приказу отказали, а вместо его выбрали камчатского служивого Федора Ярыгина.

   Немного времени спустя по смене с приказу Володимера Атласова приехал из Якуцка в Нижней острог прикащиком сын боярской Петр Чириков, которой так, как и прежние прикащики, комманду имел над всеми тремя камчатскими острогами один год.

   В бытность помянутого Чирикова близ устья впадающей в Восточное море Жупановой реки выкинуло бусу с японцами.

   Прикащик Чириков, надеяся, что то судно с товарами, пошел из Нижнего острогу человеках в 50 на помянутую Жупанову реку.

   И пришедши к вышеозначенной бусе, ни товару ни людей на ней не нашел, только некоторые служивые нашли в нем малое число японских денег золотых и медных, а судно все разбито было волнами.

   Он, известяся чрез ясашных иноземцов, что японцы иные у ясашных, а иные у неясашных иноземцов живут в холопях, обрал их себе у ясашных добровольно, а не у ясашных войною. Всего привез их живых двух человек, а двое из них своею смертию умерли, а сколько всех их на бусе было, того неизвестно, только некоторые служивые от японцов оных слыхали, что их, в то время как судно носило по морю, немалое число померло, между которыми был и сам коммандир того судна, а носило их по морю около трех месяцов, а посланы де они были из столичного японского города для лесу. Оной Чириков, при том случае, как японцов искал, из живущих на Островной реке иноземцов, которые в то время еще не покорены были, несколько человек в ясак привел, а японцов по возвращении в Нижней Камчатской острог держал у себя честно.

   Будучи на Жупановой реке, послал он на Большую реку для покорения иноземцов 20 человек под коммандою служивого Ивана Харитонова, а прежде того походу Большерецкой острог был, которой иноземцы сожгли и русских в нем всех побили. Оного Харитонова, не допустя до Большой реки, иноземцы погромили, 8 человек из них убили, а остальные засели в иноэемческой пустой острожек, откуда они ночью убежали и пришли в Верхней Камчатской острог.

   Прикащику Чирякову ехал на смену из Якуцка казачей пятидесятник Осип Миронов, которой приехал в Верхней острог, посыланным от Чирикова на Большую реку в поход служивым угрожал смертною казнью за то, что они, оставя острожек, убежали.

   Казаки Верхнего острогу, убоявшиеся напрасной смерти, собрались в думу семь человек, чтоб помянутого Миронова убить, из которых четыре человека были начальники той думы, а имянно: Данилю Анцыферов, Харитон Березин, Григорей Шибанко, Иван Козыревской, которые ту думу невдолге и в действо произвели, и помянутого прикащика Миронова, пришедши к нему на поклон, Харитон Березин ножем зарезал.

   В то время как помянутые бунтовщики, служивые Данило Анцыферов с товарищи, Осипа Миронова убили, в Верхнем остроге жил бывшей прикащик Петр Чириков, которого они также убить хотели, но он несколько времени у них упросил, чтоб богу помолиться, на что оные бунтовщики и склонились и отдали его на поруки жителям Верхнего острогу, служивым Лазарю и Кирилу Бекеревым, и приказали им, чтоб его хранили, а сами, прибрав к себе в товарищи многое число служивых с которыми обещалися они прикащичьи животы розделить пошли в Нижней Камчатской острог, где был в то время бывшей прикащик Володимер Атласов.

   Пришедши под Нижней острог тайно и ставши за протокою Камчатки реки, составили они ложную грамотку к Володимеру Атласову, и послали оную с двумя служивыми, с Григорьем Шибанкою да с Алексеем Посниковым, которые, пришедши к Володимеру Атласову, подали ему помянутую составную грамотку, и, как он стал читать помянутую грамотку, то его Григорей Шибанко нечаянно ножем в бок заколол. А в то время при Володимере Атласове никого не случилось и так оным убивцам к прочим изменникам без вреда уйтить удалося.

   Оные изменники, получа известие о убивстве помянутого Атласова, пришли в Нижней острог без всякого опасения и, выбрав себе самые лучшие квартеры, жили в помянутом остроге с месяц. А между тем разделили они по себе пожитки Володимера Атласова, которой пожиток, кроме бобров, состоял в 50 сумах, да сум с 50 его же Атласова пожитку послано было на Тигиль реку, для перевозки на Ламу, где в то время начинали было делать судя.

   Живучи в Нижнем остроге бунтовщики никому из жителей обид не делали, кроме того что многих неволею брали к себе в партию; они все в оном остроге, что им надобно было, покупали дорогою ценою, что из того видеть можно, что они за добрых собак давали свыше дватцати лисиц.

   Из Нижнего острогу пошли они в Верхней острог, чтоб убить прикащика Петра Чирикова, которого они скованного в Камчатку реку и бросили, обещайся его в живых оставить, ежели он выплывет, и хотя оной Чириков с великою нуждою до берегу и добился, однакож они своего обещания не сохранили, но палкою его убили, а, убивши их, писали в Москву повинную челобитну, в которой они объявили, за что оных прикащиков убили.

   А чтоб за вышеписанное их убийство от смертной казни свободиться, то вышеобъявленные убийцы Данило Анцыфоров, Харитон Березин с товарыщи, собравшись до 75 человек, пошли в марте месяце 1710 году на Большую реку для построения вновь там острога и для приведения по-прежнему в ясашный платеж большерецких изменников.

   Оные убийцы пришли на Большую реку в первых числах апреля месяца и, в не в долгом времени розбили они иноземческой острожек, а, розбивши, зделали они на том месте земленой острожек, и жили во оном острожке до маия месяца того же году, упражнялся в укреплении новопостроенного острожка.

   Маия 22 дня приплыли под новопостроенной острожек сверху и снизу Большой реки великое множество батов, а в них было Пенжинского моря авачинских и курильских иноземцов, числом около трех тысяч, которые пришли для разорения новопостроенного острожка.

   И того дня, как помянутые иноземцы на берег вышли, ходя около острогу, всячески служивых устрашали, грозя не стрелами, но шапками их побить.

   Маия 23 дня около полудни служивые вышли против иноземцов на вылазку, которые как только увидели служивых, стали от острогу дале отходить, а служивые, выпаля по них несколько раз из ружья, бились с ними на копьях до самого вечера и иноземцов множество побили, а больше из них потонуло в Большой реке, как с бою бежали, а остальные в малом числе убежали; на оном бою служивых убито три человека, да несколько ранено.

   Спустя несколько времени после победы служивые выше и ниже новопостроенного острожка, взяли 12 иноземческих острожков, и собрали ясак с иноземцов оных острожков.

   Того же году в генваре месяце Данило Анцыферов отправил на реку Опалу и в Курильскую лопатку на курильских мужиков служивого Ивана Козыревского с 30 человеками, а сам вскоре после него в 20 человеках пошел на Авачю реку.

   Авачинские иноземцы, уведав о походе Данила Аниыфорова на свою землю, зделали к прибытию его крепкой балаган и потайную дверь, которая бы сверху опушалась. И как оной Анцыфоров к ним приехал, то они его приняли честно и обещались ясак платить и дали ему в аманаты лутчих мужиков.

   А понеже построенной обманной балаган всех прочих был пространнее и лутче, то Данило Анцыфоров со всеми служивыми выбрал себе оной балаган, которой иноземцы следующей ночи зажгли, а при зажигании вызывали они аманатов, чтоб как возможно к ним вышли, а они на то ответствовали, что их служивые не выпускают, и чтоб они начатое дело совершили, не жалея их, только б де неприятели их служивые згорели. И так в нем все служивые без остатку згорели.

   Между тем под новопостроенной острожек многажды нощным временем большерецкие иноземцы с огнями подходили, чтоб оной острожек сжечь, однакож де всегда от него не без урону отбиваны были. А служивый Иван Козыревскюй, будучи на Опале и на Озерной реках, многих иноземцов войною покорил и в ясашной платеж привел. А как он чрез иноземцов о смерти Данила Анцыфорова с товарыщи известился, то он тотчас к острожку возвратился, опасался, чтоб за малолюдством иноземцы и острожка не взяли.

   Между тем временем, приехал из Якуцка прикащиком в Камчатской острог сын боярской Василей Щепеткой, которой, прожив на Камчатке один год, уехал в Якуцк возвратно с ясашною казною.

   В 1711 году в сентябре месяце приехал на Камчатку прикащиком дворянин Василей Колесов, которому указ дан был, чтоб о убивстве трех прикащиков розыскивал.

   По розыске оным Колесовым учинена смертная казнь двум человекам, а имянно: Харчтону Березину и Грнгорью Шибанке, из которых Березин повешен, а Шибанке голова отрублена. Сверх того несколько человек кнутом да несколько батожьем бито.

   А по окончании следствия о вышеписанном убивстве и по розыске посылал он служивого Ивана Козыревского с товарыщи на Курильские острова для приведения в ясак курильских мужиков, которой на помянутые острова и ездил и собрал человек с 15 ясаку, и от того времени курильские мужики ясак и по сие число платят.

   1712 году в августе месяце на смену прикащику Колесову приехал дворянин Иван Енисейской, при котором, как выше упомянуто, Нижней Камчатской острог на другое место переносить начали.

   В бытность его прикащиком был поход из Нижнего Камчатского острогу на Авачю реку, где убили Данила Анцыфорова с товарыщи, а было во оном походе служивых 120, да камчадалов 150 человек под коммандою служивого Никиты Дурынина, которые, пришед под острожек авачинских иноземцов, стояли под ним недели с две, а между тем приступали они под острожек два раза, а взять его не могли. Напоследок его огнем сожгли, и бывших в нем иноземцов, которые во время пожара из острожку выходили, побивали, оставя малых людей, которые до пожару своею волею из острожка к ним приходили и ясак платить обещались.

   Оттуда походчики пошли на реку Паратунку, где был иноземческой острожек, которой також де боем взяли, а по взятии оного острожка оставших с бою иноземцов и ясак платить принудили.

   От того времени на Аваче реке ясак платить стали иноземцы, а прежде того не плачивали.

   Дворянин Иван Енисейской, прожив на Камчатке год и, оставя над всеми камчатскими острогами прикащиком Ивана Козыревского, поехал с ясашною казною в Якуцк чрез Заносье вместе с прежде бывшим прикащиком Васильем Колесовым, взяв с собою в провожатые служивых 20 человек, и пришли благополучно до Олюторского острогу.

   И в то время в Олюторском остроге был сын боярской якуцкой Афанасей Петров, которой тогда олюторов покорил и построил там Олюторской острог, и, для оберегательства оного острога оставя несколько человек, сам с большею частию служивых и с ясачными юкагирами, которые русским против олюторов спомоществовали, поехал в Якуцк вместе с камчатскими прикащиками Иваном Енисейским и Васильем Колесовым.

   Помянутой Афанасей Петров так скуп был, что он завоеванных у олюторов оленей ни с кем не делил, но ясашным юкагирам продавал их дорогою ценою, отчего оные юкагиры все, что у себя имели, на оленях проели, а после того как им покупать оленей стало не на что, а в долг он, Петров, им юкагирям оленей не давал, и оттого они терпели голод, а сверх того пришла из Анадырского острогу весть, что все аманаты воспою померли, то они, убояся воспы, и нехотя в Анадырск идти, сверх того не стерпя голоду, удумали Афаиасья Петрова со служивыми убить.

   И как камчатские прикащики уехали наперед от него Петрова в Акланской острожек, то его юкагиры на дороге убили, а с ним и всех служивых, которые тогда ради случившейся пурги в санках лежали. А убивши их, пришли под Акланской острожек и велели того острожка корякам камчатских прикащиков убить, от чего коряки прежде отпирались, а потом, как оные юкагиры стали им угрожать острожка раззорением и убивством, обеих прикащиков Колесова и Енисейского в юрте зажгли, а служивых прикололи. Только осталося 5 человек, которые, пришед в Олюто рекой острог, о всем вышеписанном оставленным там служивым объявили.

   1714 году в майе месяце приехал из Якуцка на Камчатку прикащиком казачей пятидесятник Алексей Петриловской, которой в бытность свою на Камчатке великие обиды жителям делал и некоторых из взяток в вилах уморил.

   Того же лета пришло с Ламы судно и пристало на Конпаковой реке, а коммандир на оном судне был якуцкои казачей пятидесятник Козма Соколов.

   Помянутой Соколов, будучи в Тобольске в бытность губернатора князя Матвея Гагарина, в пьянстве похвалился у князя Гагарина, что де он может с Ламы на Камчатку судном пройти, как он на другой день о том допрашивай, помнит ли он что говорил и правда ли, что он может судном пройтить на Камчатку, убояся за ложную похвальбу штрафа, и нехотя, объявил, что может.

   Князь Гагарин, дав ему в Тобольске плотников и мореходов, отпустил его для проведывания пути на Камчатку, которой приехавши на Ламу и зделав лодью, пошел на море, где он так щастливой путь имел, что в третей день прибежал на Конпакову реку. И с того времени с Камчатки чрез Анадырской острог путь оставлен, кроме того, что зимним временем тем путем с нужными отписками в Якуцк или на Ламу ездят.

   В то время сидел в Большерецком остроге закащиком Басилей Полуехтов, при котором в Лопатке на Нанге реке курильские мужики Нелюка с товарыщи изменили и многих ясашных мужиков на Опале и на Голыгине и на озере живущих побили, жен и детей полонили и кормы их прижгли, о чем доносил посыланной в ту сторону за ясашным збором служивой Агапит Лопухин и притом объявил, что и остальные ясашные иноземцы, бояся убивства и раззорения, живут в бегах и ясаку промыслить не могли, потому что все промыслы отбил помянутой изменник Нелюка с товарыщи. И он, Лопухин, к нему Нелюке под острог ходил и его розговаривал и призывал его попрежнему в ясашной платеж. И на том подзыве и разговоре убили из острогу из лука казака Ивана Попова, а изменники на разговор не далися.

   По прибытию в Нижней Камчатской острог пятидесятника Козмы Соколова, камчатские служилые так же, как и прежде, несносные обиды от гярикащика Петриловского терпели. Между тем служивой Алексей Колмогоров сказал на помянутого Петриловского дело государево, которого он за то хотел бить батожьем до смерти, но прибывшей пятидесятник Соколов до того его не допустил. А служивые за свои обиды его, Петриловского, пожитки обрали в казну и, от приказу ему отказав, выслали в Якуцк, а на его место выбрали прикащиком Козму Вежливцова.

   В бытность его прикащиком изменили на Хариузовой реке иноземцы, которые, посланных из Нижнего острогу к обретающемуся на Конпакове реке сулну с казною, четырех человек служивых людей убили. Они одну только зиму в измене были, а после опять ясак платить стали.

   Вежливцова сменил присланной из Анадырского острога от Петра Татаринова служивой Григорей Камкин.

   До вышеозначенного прикащика Камкнна были все три камчатские остроги под ведением Нижнего Камчатского острога прикащика и в другие остроги прикащики от него посылались, а не из Якуцка.

   А 1718 году в октябре месяце приехали судном на Камчатку посланные из Якуцка трое детей боярских прикащиками во все остроги, а имянно: Иван Уваровской в Нижней острог, Иван Порогов в Верхней острог, а в Большерецкой Василей Качанов.

   Большерецкого острогу прикащик Василей Качанов, будучи на приказе, чинил, как русским, так и иноземцам, великие обиды, с иноземцов брал в ясак одного соболя, а себе трех, о чем по смене его Качанова с приказу иноземцы лутчие тойон в Большерецком в приказной избе и били челом.

   Как некогда случилось ему ехать из Большерецкого острогу в Верхней Камчатской острог, то в небытность его казаки удумали с приказу его сменить, что они и зделали, ибо как помянутой Качанов назад в Большерецкой острог поехал, то он по дороге получил известие, что большерецкие служивые Василей Княжей, Григорей Тюшев с товарищи учинили без него разбой, и на постоялом его дворе весь его багаж обрали, и приезду его караулят и хотят его убить.

   Апреля 13 дня 1719 году, приехавши в Большерецкой острог, прикащик Василей Качанов посылал 15 числа служивого человека Данила Абалакова просить караульного списка, которому служивые Василей Княжей помянутого списка не дали.

   Апреля 18 дня послал он, Качанов, в ясашную избу сына боярского Назара Колесова со служивыми людьми, дав ему указную память по силе которой велено ему было, Колесову, большерецких служивых на караул наряжать, и обретающуюся в Большерецком остроге всякую казну и аманатов по прежнему хранить и о бунтовщиках, ежели которые будут ослушны указу, репортовать, сколько их числом и кто имяны.

   Сын боярской Назар Колосов, пришед в ясашную избу, прочел данную ему указную память, а служивые Василей Княжей с товарыщи ему, Колесову, от вышеозначенного дела отказали, и из посланных с ним служивых Андрея Петрова били и в казенку посадили, а прежде того многих служивых, которые не с ними в совете, смертно били, а иных в казенку сажали.

   Прикащик Василей Качанов, видя помянутых бунтовщиков непокорство и великие обиды, извещал о том детям боярским Петру Мухоплеву, Назару Колесову и казакам, которые к бунту казаков Василья Княжева с товарыщи не приобщились, что послан он Качанов по указу на Большую реку прикащиком и велено ему как русских, так и иноземцов ведать судом и расправою. Да ему же, Качанову, велено в удобном месте построить город и казенные анбары, потому что ясашная казна будет привозиться со всех острогов на Большую реку, и аманаты всех острогов будут держаны на Большой реке, и назначено де по указу быть столичному месту на Большой реке и морской пристани.

   И по силе оного указу в феврале месяце посылал де он, Качанов, для рубления лесу на вышеписанное строение казаков, Григорья Тюшева с товарыщи, которые несколько лесу и срубили, а ныне де оные служивые забунтовали и чинят де остановку в приказанном ему деле.

   Между тем Кыкчика реки чрез тойона Окагыша в Большерецком остроге получено известие, что три острога иноземцов Воровской реки изменили, и посланных из Болыиерецкого острога за збором ясашной казны служивых Кирилу Цаплина с товарыщи в 7 человеках убили.

   Пюлуча вышеозначенное известие, служивые бунтовщики посылали к Василью Качанову, чтоб юн шел в ясашную избу и отправил бы служивых в поход на изменников Воровской реки, а сами они, бунтовщики зговорились, чтоб его, Качанова, как он в ясашную избу придет, посьдить в казенку.

   Хотя Качанов и знал, что его бунтовщики хотят посадить в казенку и убить, и он по сие время для того в ясашную избу не ходил, однакож он, известяся о убивстве служивых, по их бунтовщиков просьбе, пошел в ясашную избу, надеяся, что они, опасайся иноземческой измены отложа бунт, в прежнее состояние пришли, но надежда его обманулась, ибо как только он в ясашную вошел, то бунтовщики, не допустя его до судейского места, оковав в казенку посадили, а на его место выбрали прикащиком бывшего при Качанове пищика Григорья Попова.

   Оной Попов на вышеозначенных изменников того же апреля в последних числах отправил в поход сына боярского Петра Мухоплева с 30 человеками служивых людей, которой маия 2 дня пришел на Воровскую реку и, понеже близ устья батов не было и переправиться чрез Воровскую реку было не на чем, то он пошел со служивыми людьми вверх по оной реке до иноземческих жилищ для батов и, пришед в Амшигачев острог, нашел в нем двух стариков иноземцов, которые объявили, что де баты все уведены вверх по Воровской реке, а там де зделан острожек на острову.

   Оттуда помянутой Мухоплев пошел со служивыми к новозделанному иноземческому острожку. Оной острожек зделан был стоячей деревянной, а в стене у него закладены были баты, под которой пришед стал он, Мухоплев, разговаривать их иноземцов ласкою и прошать у них батов для переправы, а они стали по них стрелять из ружья и ранили в то время из них пять человек да двух человек убили.

   Мухоплев, видя, что оные иноземцы покориться не хотят, отошед от их острожку, (ночевал, а они той "очи вышли на вылазку и, пришед к таборам их, стреляли из луков и огненного ружья и многих служивых и ясашных иноземцов, которыя были у служивых в каюрах, изранили, и служивые едва их ночью от табар отбили.

   Следующего дня Мухоплев со служивыми людьми, приступи к острожку изменническому, стали вал валить и из-за валу оной острожек с бою взяли, а на приступе убили они, изменники, одного из служивых только человека, а иноземцов побили они в острожке малое число, а большая часть из них розбежалась.

   По взятии оного острожка служивые люди из ясашной казны, которую збирал Кирило Цаплин с товарыщи, немалое число находили по балаганам, и у баб в пазухах, всего 13 соболей, 12 лисиц красных, да лоскутье лисье и соболье, которую казну Петр Мухоплев со служивыми отослал в Большерецкой острог.

   Маия 20 дня на Воровской реке нашел он, Петр Мухоплев, Катоноча с родниками, и звал его попрежнему в ясашной платеж, также просил он, чтоб помянутой Катоноч погромную ясашную казну збору Кирила Цаплина, ежели ему что досталося, отдал, и по его, Мухоплеву, призыву оной Катоноч дал в аманаты сына своего, и обещался ясак платить попрежнему, безизменно, а ясашной казны у себя не объявил.

   1719 году июля с 15 числа Нижнего острогу прикащик Иван Уваровской с прочими поехал на судне возвратно в Якуцк с ясашной казною, а Василий Качанов сидел в казенке по август месяц, а в августе 15 дня оной Качанов с прочими его стороны служивыми, которые в казенке же сидели, ушел, и, пришед в Нижней острог, жил до июня месяца 1720 году, а июня месяца вышел оттуда в Якуцк и в Тобольск, где он о своей обиде бил челом, и, по челобитью ево, бунтовщики большерецкие служивые в Тобольске розыскиваны и в ссылки розосланы.

   1719 году в сентябре месяце, на место Василья Качанова, прислан из Якуцка прикащиком сын боярской Иван Харитонов, которой, так как и прежние прикащики, управлял всеми тремя камчатскими острогами, а жил в Нижнем остроге.

   1720 году в марте месяце вышепомянутой Иван Харитонов пошел в поход на впадающую в Пенжинское море Паллан реку в 60 человеках, чтоб живущих на оной реке иноземцов привесть в ясашной платеж, и, пришед на оную реку, иноземцов без бою к ясашному платежу привел, а иноземцы не бились с ними для того, что они не войною их, но лукавством убить зговорились. И как помянутой Харитонов, с несколькими человеками служивых вошел в иноземческую юрту, то они его, Харитонова, во время ужины со юными служивыми нечаянно побили, а остальные служивые, которые были на отводном корабле, услыша о убивстве своего прикащика, всех их иноземцов в юрте сожгли.

   Того же году в августе месяце приехали из Якупка те Камчатку в Нижней и в Верхней остроги прикащики, а имянно: Алексей Шестаков в Нижней, да Степан Бобровской в Верхней острог.

   1722 году был на Камчатке прикащиком якуцкой дворянин Никита Лосев, которой управлял всеми тремя камчатскими острогами, а сменил его якуцкой же сын боярской Федор Шелковников 1723 году в сентябре месяце.

   Того же году на Большой реке был прикащиком служивой человек Иван Эверстов, при котором курильские немирные иноземцы в 24 человеках приходили на Опалу реку и убили ясашного тойона Кушугу в 6 человеках и балаганы все прижгли, жен и детей в полон побрали, на и в Большерецкой острог идти и казаков побить хвалились, о чем в Большерецку доносил Опалы реки ясачной лутчей мужик Хантай Хажихобин, которой от них курильских мужиков из полону бежал, и просил, чтоб на оных курильских мужиков послать служивых людей в поход.

   И по силе вышеозначенного Хантаева прошения, 1724 году в июне месяце из Большерецка отправлено на курильских мужиков несколько служивых, под коммандою служивого Ивана Мутовина, которой, догнав их у Камбалиной речки, имел с ними бой, и, побивши их, весь полон отнял. На бею убит с их стороны только один человек.

   1724 году в октябре месяце приехал из Якуцка на место Федора Шелковникова прикащиком якуцкой сын боярской Афонасей Жирков, которой всеми тремя острогами управлял, как и прежние прикащики, один год.

   В бытность его прикащиком в Большерецком остроге был закащик служивой Василей Пашков, при котором на Аваче реке ясашных иноземцов четыре острожка изменили, в которых тойоны назывались Шемкочь, Копыш, Оток и Тарея, которые сперва убили трех человек служивых, посланных за збюром аманатской юколы, а потом стали приходить под острожки ясашных же иноземцов и громить их. В то же время Верхнего Камчатского острога служивых 10 человек на Бобровом море в разных местах убито.

  

   (Архив АН СССР, ф. 21, оп. 5, No 60, лл 32. об.-40)

  

  

   Прежде завоевания Камчатской землицы сперва бывал в оной землице промышленной человек Федот кочевщик в 17 человеках, которой из ленского устья пошел с промышленным же Фомою называемым в 7 кочах, из оных кочей два пришли в устье Анадыря реки под коммандою Фомы промышленного, и поселились в Анадырском остроге, которой в то время еще вновь заводился, а третей кочь, на котором Федот был, пришел в устье Камчатки реки, и по оной реке вверх дошел до впадающей в нее по течению с правой стороны Никул речки, которая имеется верстах во 100 ниже Верхнего острогу и ныне Федотовщиною называется, а остальные 4 коча без вести пропали.

   На устье помянутой речки Никул Федот с товарыщи {В рукописи зачеркнуто: поставя зимовье (л. 74).} зимовал, а весною на том же коче из устья Камчатки реки в море пошел и, обошед Курильскую лопатку шел по Пенжинскому морю до реки Пареня, где он с товарыщи зазимовал. И той зимы от брата своего за ясырку зарезан, а потом и все оставшие от коряк побиты.

   По Федоте кочевщике проведал о Камчатке анадырской служивой Морозко Старицын, будучи в походе противу коряк, а доходил он только до впадающей в Пенжинское море Морошешной реки, и, пришед из походу, объявил о том в Анадырском остроге бывшему тогда прика-шиком Володимеру Отласону, которой, немедля собрав русских людей человек с 90 да несколько юкагирей, пошел для завоевания Камчатки в 7204 году.

   Казаков и юкагирей розделил он надвое, с одною частью послал Морозку Старицына по олюторской дороге, а с другою сам пошел на Пенжинское море; Морозко с Атласовым сошелся на Тигиле реке, а с Тигиля пошли они вперед подле Пенжинского моря, и дошли до Голыгиной реки, где из их партии убит один служивой, Голыгин прозванием, отчего оная река и по сие время Голыпшою называегся, а ни бою ли он убит или иным каким образом про то неизвестно.

   От реки Голыгиной Володимер Отласов воротился назад и шел тою же дорогою, которою и вперед и, дошед до Ичи реки, зимовал.

   Той зимы Морозко Старицын отпросился с двемя иными служивыми на Тигил для свидания с друзьями, от которых друзей они и убиты.

   Володимер Отлассв, перезимовав на Иче, перебрался на Камчатку реку, а шел он с Ичи до Хариузовой подле Пенжинского моря, а потом и вверх по Хариузовой до ее вершины; вершина реки Хариузовой из одного хребта с вершиною Крестовой речки, впадающей в Камчатку реку по течению с левой стороны. С вершины Хариузовой шел он вниз по Крестовой речке до ее устья и, пришед до устья, поставил он крест на левом ее берегу.

   Оттуда посылал он толмача, прозванием Варыпаева, вниз по Камчатке для призыву иноземцов в ясашной платеж, которого в первом от устья Крестовой речки острожке и убили.

   По смерти толмача Варыпаева, Володимер Отласов назад в Анадырской острог поехал. В 7205 году, остзвя на Камчатке в 20 человеках вольницы служивого Потапа Сюркжова, которой, по отбытии Отласова вверху Камчатки, построил два зимовья, где ныне Верхней Камчатской острог, и жил на Камчатке три года, а ясаку с иноземцов не брал, но торговал с ними. Потом и он с товарыщи с Камчатки пошел в Анадырской острог, но на дороге от коряк почти все побиты.

   Отласов с коммандою летом и зимою ездили на оленях и юрты с собою возили, а в походе по Пенжинскому морю брал с иноземцов соболи и лисицы, в котором острожке сколько дадут, а по выходе с Камчатки с помянутою збориою казною вышел он в Москву.

   В 1700 или 1701 году по выходе с Камчатки Потапа Сюрюкова с товарыщи пришел на Камчатку с немалым числом служивых людей сын боярской Тимофей Кобелев и построил на впадающей в Камчатку речке Каликик по течению ее на левом берегу ясашную избу и несколько зимовей, разстоянием от зимовей Сюрюковых около полуверсты, и брал с живущих по Камчатке реке, близ новопостроенного острога, на Бобровом и на Пенжинском морях иноземцов повольной ясак, сколько в котором острожке дадут.

   Между тем анадырские тумаки Андрей Кутьин с товарыщи из Анадырского острогу проведали про живущих на Уке реке, которая впала в Восточное море, иноземцов, и, пришед на оную реку близ устья впадающей в помянутую реку с левой стороны Кальны речки, построили шесть зимовей, и стали брать с оных иноземцов ясак.

   Тимофей Кобелев, прожив на Камчатке года с полтора, поставя в Верхнем остроге закащиком Семена Ломаева, поехал назад в Якуцк с ясашною казною, а путь его был из Верхнего острога батами до устья Еловки реки, и вверх по Еловке батами, а осеновал он в новопостроенных укинских зимовьях. На усть-Еловке оставил он несколько человек вольницы и велел им зимовья построить и ясак збирать с шантальских иноземцов, которые в то время еще неплатенные были. Из укинских зимовей нартами ж. Помятнутой Укинской хребет очень высок, так что до Анадырского острогу. Из Анадырска вышел он в Якуцк, а из Якуцка в Москву.

   На место Тимофея Кобелева приехал из Якуцка сын боярской Михайло Черкашенин, он же и Многогрешной в 50 человеках служивых.

   Путь он имел от Анадырска до Пенжины реки нартами, от Пенжины до устья Лесной байдарами, а от Лесной до Ваемпалки реки, и вверх по Ваемпалке до самой ее вершины, и от вершины поднявся на укинской хребет до вершин укинских и в них по Уке реке до укинских чимовей нартами ж. Помянутой Укинской хребет очень высок, так что на него целые сутки взнимаются.

   Из укинских зимовей Михайло Черкашенин, взяв с собою Андрея Кутьина и несколько человек его партии, пошел весною нартами на Камчатку и, пришед до речки Еловки, Андрея Кутьина в 40 человеках послал вниз по Камчатке реке для завоевания неплатежных камчадалов, а сам с малыми людьми поехал в Верхней Камчатской острог.

   Андрей Кутьин с товарыщи, отошед верст с 50 от речки Еловки, такое имел нещастие, что камчадалы врасплох на него напали и человек с пять из них убили, а потом как они справились, то камчадалы в острожек свой, Тушашеры называемой, засели, к которому казаки с неделю приступали, но взять не могли. И многие на тех приступах переранены, между ими и коммандир их Кутьин.

   Оттуда возвратился оной Кутьин в Верхней Камчатской острог без всякого успеху. И следующей весны поплыл по Камчатке реке со служивыми людьми, и всех живущих по Камчатке немирных камчадалов в ясач привел, иных ласкою, а иных войною, возвратился в Верхней острог. Едучи в оной острог, ясашную избу и зимовья с Еловки реки перенесть велел на Камчатку реку, а завел острог немного повыше ключей, а ниже Еловки расстоянием верст с 5. И поставил им закащика Ивана Поливанова. Того же лета, оставшие в укинских зимовьях, служивые Кутьнной партии просили письменно прикащика Черкашенина, чтоб их перевесть на Камчатку, по которому их прошению оной Черкашенин с Уки на Камчатку их перевел, и поселил в новопостроенном Нижнем остроге вместе с оставленными от Кобелева служивыми.

   По возвращении в Верхней острог Андрея Кутьина с юварыщи, прикащик Черкашенин августа 6 дня отправил служивых 15 человек на Большую реку к служивому Данилу Беляеву, он же Имикыз, которой на Большой реке от ясашных зборшиков остался и живет там своевольно, и велел оным служивым на Большой реке острог построить и аманатов с тутошных камчадалов побрать, котооые, пришед на Большую реку, той же осени ясашную и казенной анбар и зимовья построили.

   1704 году августа около 15 числа прикащик Черкашенин, оставя в Верхнем Камчатском остроге закашиком Семена Ломаева с ягашною казною, которая состояла в 40 сороках соболей в 600 лисиц да бобрах в 50, в Анадырской острог на оленях поехал, а путь имел он по вершинам впадающих в Пенжинское море рек.

   В бытность свою на Камчатке построил он острог над рекою Камчаткою близ Сюрюковых зимовей, и ясашную и зимовья с речки Каликик перенесть велел, он же ясашных иноземцов поимннно в книгах записывать начал, и кто при зборе ясака соболя принес, оного в соболя, а кто лисицу того в лисицу обложил.

   По отбытии с Камчатки Михаила Черкашенина того же 1704 году той же осени сентября 25 приехал из Якуцка прикащиком на Камчатку сын боярской Василей Михайлов сын Колесов, которой зимою брал ясак, а весною по челобитью большерецких иноземцов послал он бывшего закащика Верхнего острогу Семена Ломаева в 40 человеках на живущих на Курильском озере курильских мужиков, которые тогда еще не в платеже были; у оных мужиков построен был на отпрядыше крепкой острожек, а в нем сидело их немалое число, под которых походчи 4 недели стояли и взять не мсгли, но как потом от голоду большая часть мужиков из острожка ушли, то остальные служивых в острожек пустили. В то время их человек с 20 в ясак приведено.

   Прикащик Василей Колесов, ясак собрав на 1705 и на 1706, того же 1706 году выехал с Камчатки, оставя в Верхнем Камчатском остроге закащиком Федора Анкудинова, в Нижнем Федора, Ярыгина, а в Большерецком Дмитрия Ярыгина, поехал с Камчатки в майе в Анадырской острог байдарами по Пенжинскому морю, которых про него нарочно зделано было на Хариузовой и на Тигиле реках 17, а в провожатые взял с собою со всех трех острогов 30 человек служивых. И осенью уже приехал на Пенжину реку, где он охотников человек с 20 оставил, которые, перезимовав на Пенжине, пошли на Камчатку возвратно.

   Между тем большерецкие иноземцы изменили и острог сожгли и бывших в нем служивых без остатку побили. В то же время на Бобровом море тугошные иноземцы ясашного зборщика Ивада Поливанова в 5 человеках убили, ибо, по сказыванию служивых, иноземцы, видя что служивых вновь не приежжает, но все те же, и думая, что оные заплутовавшись в своей земле к ним збежали, к тому ж слыша, что посланных на смену Колесову из Якуцка Федора Верхотура да Василья Шелковникова на Тумлатах олюторы убнли, и думали всех русских перевесть, надеяся на олюторов и коряк, в том что хотя некоторые из русских на Камчатку и поедут, на дороге их побьют.

   Вышеозначенные охотники, дошед до реки Тигиля, на двое розделились, из которых половина пошла в Верхней Камчатской острог, а другая байдарами пошла на Большую реку, не ведая, что Большерецкой острог разорен.

   В проезде, где они приставали к иноземческим острожкам, ясашные иноземцы о разорении Большерецкого острога ничего им не сказывали, только говорили, чтоб бережно ехали.

   Как они до реки Утки доехали, которая от Большой реки в 22 верстах, то их иноземцы честно встретили и дарили их и просили, чтоб до них милостивы были, а ночью их перекололи, только осталось из них 3 человека здоровых да двое раненых, которые в байдаре назад пригребли на Конпакову реку.

   1707 году в июне месяце приехал на Камчатку вторично Володимер Атласов и, прожив лето, зимою послал на Бобровое море в поход Исака Таратина человеках в 70, а при каждом русском было по камчадалу. Они до Авачинской губы никаких противников не видали, а близ Авачинской губы, как они стали ночевать, служивые люди подсмотрели многое множество байдар и батов в помянутой губе, а иноземцы, подсмотря также русских, думали, как им на русских напасть ночью или днем, и удумали ждать их на дороге и напасть на них нечаянно, а понеже их было сот с восемь, то они уговорились, чтоб русских не бить, а вязать и розвесть по острожкам и держать их в холопях, чего ради каждой иноземец имел при себе долгой ремень.

   Таратин с товарыщи, переночевав, пошел к Авачинской губе, наперед себя послал он ертаульщиков 15 человек, а недалеко за ними и сам шел, а иноземцы в то время близ дороги в лесу скрылись и, пропустя ертаульщиков, напали на казаков задних и билися с ними немалое время; на том бою побито казаков 6 человек да несколько ранено, а из иноземцов малое число живых ушло, но все почти побиты.

   По возвращении из походу Исака Таратина с походчики служивые люди Володимера Атласова с приказу сменили и в тюрьму, а по их в казенку, его посадили, а какие за ним усмотрели подозрения, о том неизвестно, а на место его выбрали закащиком Семена Ломаева.

   Володимер Атласов, неведомо каким образом, свободясь из казенки - тюрьмы, уехал в Нижней Камчатской острог, но и там его в прикащики не приняли, только жить ему в остроге не возбранили.

   На смену Володимеру Атласову ехал из Якуцка сын боярской Петр Чириков, которой, зделав на Пенжине реке несколько кочей, пошел было на Камчатку, но из оных кочей один розбило около Подкагирной реки и из бывших на оном коче служивых большую часть иноземцы побили, а остальные 6 человек пришли на Камчатку, а прочие кочи, носивши несколько времени по морю, около Пенжины ж выкинуло, и из них также несколько на Пенжине побито, а с остальными Петр Чириков воротился в Анадырской острог.

   Той зимы приехал из Якуцка в Анадырской острог сын боярской Иван Панютин со служивыми, которому велено было доступать Большую реку, которой при начатии весны пошел с Чириковым вместе на Камчатку, а шли по Олюторскому морю, из них Ивана Панютина и несколько служивых на реке Панкаре убили, а Чириков пришел человеках в 70 на Камчатку 1709 году в октябре месяце.

   Приехав на Камчатку, будто он за денежное годовое жалованье, давал служивым по 5 аршин холста или по 3 золотника табаку, а сам он принял за них служивых жалованье деньгами, да будто он же за побитых служивых людей жалованье на себя перевел, а которые служивые о том его обличали, мучил различно, и оттого будто на него служивые все вознегодовали, однакож ему до прибытия перемены от приказу не отказали.

   В бытность свою посылал он в поход на Пенжинское море на Конпакову реку служивого Ивана Харитонова в 40 человеках, ибо конпаковские иноземцы в то время изменили и ясаку платить не захотели.

   Помянутой Харитонов пошел из Верхнего острога генваря в первых числех, и, пришед под Конпаковской острожек, стоял с неделю времени, а взять его не мог и возвратился в Верхней острог без успеху, потеряв под острожком одного человека, которого на приступе убили и многих притом ранили.

   Весною апреля в первых числах на тех же конпаковских изменников посылан был от прикащика Чирикова анадырской тумак Андрей Кутьин в 50 человеках, которой Конпаковской острожек взял и главных изменников переколол, а с прочих ясак собрал попрежнему.

   Походы служивым не бескорыстны бывали, ибо они, побив мужиков, жен их и детей брали к себе