Невельской Геннадий Иванович - Подвиги русских морских офицеров на крайнем Востоке России

де и Чернышевъ, а за ними Сенявинъ (директоръ аз³атскаго департамента) и Бергъ - члены комитета, въ которомъ будетъ разсматриваться представлен³е Н. Н. Муравьева,- совершенно инаго съ нимъ мнѣн³я. Они, опираясь на донесен³яхъ нашей мисс³и изъ Пекина и донесен³и Врангеля, увѣряютъ Государя, что ваше донесен³е ошибочно и опасаются столкновен³я съ китацами, которые будто бы имѣютъ на р. Амуръ огромную силу и крѣпости, весьма достаточныя для огражден³я отъ вторжен³я въ рѣку съ моря. Васъ призовуть въ этотъ комитетъ и вы должны быть готовы выдержать сильную атаку со стороны графа Чернышева и Несельроде, которые сердятся на васъ и на Муравьева за то, что онъ, вопреки Высочайшему повелѣн³ю, остановилъ экспедиц³ю Ахте и за то, что совершенно безъ ихъ участ³и Высочайше утверждено было разрѣшен³е вамъ на опись р. Амуръ и ея лимана".

   Такой пр³емъ и объяснен³я со стороны князя Меньшикова и Л. А. Перовскаго весьма естественно возбудили во мнѣ энерг³ю и силу, чтобы бороться со всѣми случайностями при достижен³и предположенной цѣли. Съ такими чувствами, 2 февраля 1850 г., я и явился въ особый комитетъ, подъ предсѣдательствомъ графа Несельроде, въ которомъ Высочайше повелѣно было разсмотрѣть упомянутое представлен³е Н. Н. Муравьева.

   Графъ Чернышевъ объяснялъ мнѣ, какому бы строгому наказан³ю я долженъ былъ подвергнуться за опись лимана и устья рѣки, не получивъ еще на то Высочайшаго соизволен³я и предписан³я князя Меньшикова. Затѣмъ, какъ онъ, такъ равно графъ Несельроде и Сенявинъ, сказали, что они, полагаясь на знаменитый европейск³й авторитетъ моихъ предшественниковъ и на донесен³е столь-же знаменитаго адмирала Врангеля, увѣрены, что я ошибся при своихъ изслѣдован³яхъ лимана и устья рѣки. Наконецъ, они изъвляли удивлен³е, какимъ образомъ возможно занять устье рѣки съ такою ничтожною силою (70 человѣкъ), какъ представляетъ Муравьевъ, когда имъ положительно извѣстно, что рѣка охраняется большою китайскою силою.

   На это, поддерживаемый княземъ Меньшиковымъ и Л. А. Перовскимъ, я съ почтен³емъ отвѣчалъ: "Отправясь изъ Петропавловскъ къ описи лимана, я исполнилъ вѣрноподданнѣйш³й долгъ мой. Миловать и наказывать за это меня можетъ только одинъ Государь". Затѣмъ, объяснивъ имъ всѣ неблагопр³ятныя обстоятельства и случайности, по которымъ могли мои знаменитые предшественники придти къ фальшивымъ заключен³ямъ, я сказалъ: "мнѣ и моимъ сотрудникамъ Богъ помогъ разсѣять эти заблужден³я и раскрыть истину. Все, что я доношу, также вѣрно, какъ вѣрно то, что я стою здѣсь. Что же касается до китайской силы, то свѣдѣн³я объ этомъ, доставляемыя мисс³ею изъ Пекина, неправильны. Не только китайской силы, но и малѣйшаго китайскаго правительственнаго вл³ян³я тамъ не существуетъ. Инородцы (гиляки), тамъ обитающ³е, находятся въ самомъ дикомъ состоян³и и вовсе не воинственны, и я полагаю, что не только съ 70-ю, но и съ 25-ю челов. ихъ можно держать въ порядкѣ. Инородцы эти считаютъ себя отъ Китая независимыми и весь этотъ край, при настоящихъ открыт³яхъ, т. е. возможности проникнуть въ оный съ юга, изъ Татарскаго залива, можетъ сдѣлаться добычею всякаго смѣлаго пришельца, если мы, согласно представлен³ю генералъ-губернатора, не примемъ нынѣ же рѣшительныхъ мѣръ. Я сказалъ все и правительство въ справедливости мною сказаннаго можетъ легко удостовѣриться". За симъ князь А. С. Меньшиковъ объяснилъ, что онъ тщательно разсматривалъ всѣ мои, даже черновые, журналы и находить, что открыт³я мои справедливы, а потому онъ, а за нимъ и Л. А. Перовск³й полагали крайне необходимымъ не только утвердить представлен³е Н. Н. Муравьева, но усилить наши дѣйств³я тщательнымъ наблюден³емъ за лиманомъ, р. Амуръ и берегами Татарскаго залива, посредствомъ крейсерства тамъ военнаго судна.

   Между тѣмъ, большинство членовъ комитета и въ особенности графы Несельроде и Чернышевъ, въ виду упомянутыхъ причинъ, а главное - опасен³я, чтобы не имѣть непр³язненныхъ столкновен³й съ китайцами, полагали держаться состоявшагося Высочайшаго повелѣн³я 15 февраля 1849 г., т. е. основать зимовье на юго-восточномъ берегу Охотскаго моря, для того, чтобы росс³йско-американская компан³я могла производить тамъ расторжку съ гиляками. Вслѣдств³е этого, 3 февраля 1850 г. и послѣдовало Высочайшее повелѣн³е на имя генералъ-губернатора: -

   1) Въ заливѣ Счаст³я, или въ какой либо мѣстности на юго-восточномъ берегу Охотскаго моря, но отнюдь не въ лиманѣ, а тѣмъ болѣе на рѣкѣ Амуръ, основать зимовье.

   2) Въ зимовьѣ томъ росс³йск.-америк. компан³и производить расторжку съ гиляками, но ни подъ какимъ видомъ и предлогомъ не касаться лимана и р. Амуръ.

   3) Для основан³я этого зимовья, а равно и для охранен³я онаго, взять 25 челов. матросовъ и казаковъ изъ Охотска.

   4) Исполнен³е этого произвести подъ наблюден³емъ и по распоряжен³ю генералъ-губернатора Восточной Сибири, подъ непосредственнымъ вѣдѣн³емъ котораго и должны состоять всѣ дѣйств³я этой экспедиц³и.

   5) Для приведен³я въ исполнен³е на мѣстѣ этого повелѣн³я, а равно и для избран³я мѣста для зимовья, командировать въ распоряжен³е генералъ-губернатора капитана 2-го ранга Невельскаго.

   Въ тотъ же день, на основан³и положен³я о Сибири, я былъ произведенъ въ слѣдующ³й чинъ капитана 2 ранга и назначенъ для особыхъ поручен³й къ генералъ-губернатору.

   Съ такою инструкц³ею я, 27 марта, явился къ Н. Н. Муравьеву, въ Иркутскъ, а 3 апрѣля, вмѣстѣ съ М. С. Корсаковымъ, командированнымъ въ Охотскъ для наблюден³я за переносомъ этого порта, отправился въ Якутскъ и оттуда въ Аянъ. Изъ Аяна, на транспортѣ "Охотскъ", съ 25 человѣками команды, 27 ³юня прибылъ въ заливъ Счаст³я, гдѣ и нашелъ г. Орлова, посланнаго сюда, какъ выше сказано, изъ Аяна, зимнимъ путемъ, по распоряжен³ю генералъ-губернатора. При Орловѣ переводчиками были гилякъ Позвейнъ, знавш³й по-тунгусски и тунгусъ Аѳанас³й, говоривш³й по-русски.

   Здѣсь Д. И. Орловъ донесъ мнѣ: 1) что рѣка Амуръ, близъ устья, вскрылась 8 мая. Сѣверная часть лимана и заливъ Счаст³я, а также все пространство моря къ сѣверу отъ лимана, были затерты льдами до 20 ³юня, такъ что достигнуть до устья рѣки Амуръ, чрезъ лиманъ ея, изъ залива Счаст³я, не представляется никакой возможности ранѣе 20 ³юня. 2) Что онъ, прибывъ въ деревню Чнаръ-рахъ (на лѣвомъ берегу Амура, близъ ея устья), еще зимнимъ путемъ, едва только къ 10 ³юня могъ добраться чрезъ горы на оленяхъ въ заливъ Счаст³я. Южная часть лимана очистилась отъ льда къ 15 мая, море же къ югу отъ лимана, по свѣдѣн³ямъ отъ гиляковъ, было чисто гораздо ранѣе, такъ что судно съ юга можетъ свободно войти въ рѣку около половины мая: и 4) что, по свѣдѣн³ямъ отъ туземцевъ, р. Амуръ, около устьевъ рѣкъ: Уссури и Сунгари, очищается отъ льда въ исходѣ марта, т. е. 5 недѣлямъ ранѣе чѣмъ устье.

   Тщательно осмотрѣвъ вмѣстѣ съ Орловымъ берега залива Счаст³я, мы нашли, что кошка, составляющая восточный берегъ этого залива, представляетъ единственную мѣстность, къ которой могутъ подходить суда съ моря, для передачи грузовъ; почему 29 ³юня 1850 г. мы и заложили здѣсь зимовье, названное мною Петровскимъ.

   На основан³и свѣдѣн³й, полученныхъ мною отъ Орлова, намъ нельзя было оставаться въ Петровскомъ: во-первыхъ, оттуда невозможно было слѣдить за устьемъ р. Амуръ, за южною частью ея лимана и за прибрежьемъ при-амурскаго края, а во-вторыхъ, прежде чѣмъ представится возможность достигнуть изъ Петровскаго этихъ мѣстъ, иностранцы, пришедш³е на судахъ съ юга, могутъ утвердиться въ нихъ. Кромѣ того, постоянное занят³е залива Счаст³я намъ было безполезно еще и въ томъ отношен³и, что заливъ этотъ, подобно Охотску, Аяну и вообще всѣмъ заливамъ Охотскаго моря, до исхода ³юня бываетъ затертъ льдами, и суда въ заливѣ Счаст³я, подобно какъ и въ упомянутыхъ заливахъ, безъ вытаски на берегъ - зимовать не могутъ. Въ этомъ заливѣ, слѣдовательно, не могло быть и порта. По этимъ причинамъ я рѣшился идти по р. Амуръ и тамъ: 1) изслѣдовать, не имѣется ли близъ устья рѣки мѣстности удобной для зимовья судовъ. 2) Развѣдать, въ какой степени достовѣрны свѣдѣн³я, доставленныя г. Орловымъ, о состоян³и южной части лимана и рѣки. 3) Узнать, въ какое время являются иностранныя суда въ Татарскомъ заливѣ и не подходятъ ли они къ лиману и 4) Чтобы, на основан³и полученныхъ такимъ образомъ данныхъ, дѣйствовать нынѣ же рѣшительно, въ видахъ достижен³я главной цѣли, объясненной въ представлен³и моемъ генералъ-губернатору, въ ноябрѣ 1849 года.

   Съ такимъ намѣрен³емъ, взявъ съ собою переводчиками гиляка Позвейна и тунгуса Аѳанас³я, съ 6-ю человѣками вооруженныхъ матросовъ, на шлюпкѣ, вооруженной однофунтовымъ фалконетомъ, я отправился изъ Петровскаго по сѣверному каналу лимана въ р. Амуръ, оставивъ Д. И. Орлову слѣдующее распоряжен³е:-

   "Къ 1му августа на оленяхъ, горою, прислать на мысъ Куегда 2-хъ матросовъ съ топографомъ, которые и должны тамъ ожидать до 10 августа; если же къ этому времени я туда не приду, то принять энергическ³я мѣры къ нашему розыскан³ю. Если всѣ поиски останутся тщетными,- донести въ Аянъ, генералъ-губернатору и, оставивъ при себѣ на зимовку транспортъ въ Петропавловскѣ, продолжать дѣйствовать согласно Высочайшей волѣ и ожидать дальнѣйшихъ распоряжен³й отъ генералъ-губернатора".

   "12 ³юля, сѣвернымъ лиманскимъ фарватеромъ, я вошелъ въ р. Амуръ и поднялся вверхъ по оной до мыса и селен³я Тыръ, лежащаго на нравомъ берегу рѣки, противъ устья рѣки Амгунь, въ разстоян³и отъ устья р. Амуръ около 100 верстъ. На этомъ пути подробно изслѣдовалъ протоку Пальво и сосѣдн³я съ нею протоки и нашелъ, что въ Пальво, между селен³ями Мая и Пальво, могутъ совершенно безопасно зимовать суда. Эта мѣстность находится въ 70 верстахъ отъ устья рѣки Амуръ, а отъ мыса Куегда - Констатиновскаго полуострова, въ 35 верстахъ.

   Подойдя къ мысу Тыръ, я увидѣлъ на берегу нѣсколько манджуровъ и толпу инородцевъ: гиляковъ и мангуновъ, до 200 челов.; по повидимому были озадачены появлен³емъ нашей шлюпки. Выйдя здѣсь на берегъ въ сопровожден³и переводчиковъ Позвейна и Аѳанас³я, я подошелъ къ старшему изъ манджуровъ, котораго гиляки называли джангинъ, что значитъ богатый старикъ, купецъ; этотъ манджуръ сидѣлъ съ важност³ю на обрубкѣ дерева и тѣмъ показывалъ свое начальническое вл³ян³е на окружавшую его толпу манджуровъ и инородцевъ. Онъ важно и дерзко спросилъ меня, зачѣмъ и по какому праву я пришелъ сюда. Въ свою очередь и я спросилъ манджура, зачѣмъ и по какому праву онъ здѣсь находится. На это манджуръ еще съ большею дерзост³ю отвѣчалъ, что никто изъ постороннихъ, кромѣ ихъ, манджуровъ, не имѣетъ права являться въ эти мѣста. Я возразилъ ему, что такъ какъ русск³е имѣютъ полное и единственное право быть здѣсь, то я требую, чтобы онъ, манджуръ, съ своими товарищами, манджурами, немедленно оставилъ эти мѣста. На это манджуръ, указывая на окружавшую его толпу, потребовалъ отъ меня, чтобы я удалися и что, въ противномъ случаѣ, онъ принудитъ меня сдѣлать это силою, ибо никто, безъ дозволен³я ихъ, манджуровъ, не можетъ сюда являться. Вмѣстѣ съ этимъ онъ далъ знакъ окружавшимъ его манджурамъ, чтобы они приступили къ исполнен³ю его требован³я. Въ отвѣть на эту угрозу, я выхватилъ изъ кармана двухствольный пистолетъ и, направивъ его на манджура, объявилъ, что если кто-либо осмѣлится пошевелиться, чтобы исполнить это дерзкое требован³е, то въ одно мгновен³е его не будетъ на свѣтѣ. Вооруженные матросы, по моему знаку, немедленно явились ко мнѣ. Такой, совершенно неожиданный для всѣхъ, поступокъ такъ ошеломилъ всю эту толпу, что манджуры сейчасъ же отступили, а инородцы, отдѣлившись отъ нихъ, начали смѣяться надъ ихъ трусост³ю и видимо были довольны этимъ дѣйств³емъ, давая тѣмъ знать, что они будутъ на моей сторонѣ. Джангинъ поблѣднѣлъ, немедленно соскочилъ съ своего мѣста и, кланяясь мнѣ, объяснилъ, что желаетъ со мною быть въ дружбѣ и проситъ меня къ себѣ, въ палатку, въ гости. Я согласился и узналъ отъ него: 1) что имъ запрещено спускаться сюда по рѣкѣ Амуръ, что они бываютъ здѣсь самовольно, съ вѣдома только лишь мелкихъ чиновниковъ города Сенъ-Зина (около 300 верстъ отъ устья Сунгари), за что этимъ чиновникамъ они даютъ взятку соболями, которыхъ вымѣнивають у гнляковъ, гольди и мангуновъ на товары и, большею част³ю, на водку (араки); 2) что на всемъ пространствѣ по берегамъ рѣки Амуръ, до Каменныхъ горъ (Хинганъ), нѣтъ ни одного китайскаго или манджурскаго поста. Что всѣ народы, обитающ³е на этомъ пространствѣ, по рѣкамъ Амуръ и Уссури, до моря, не подевластны китайскому правительству и ясака не платятъ, и 3) что рѣка Амуръ при устьяхъ впадающихъ въ нее рѣкъ: Сунгари и Уссури, а равно и эти послѣдн³я вскрываются отъ льда гораздо ранѣе чѣмъ р. Амуръ въ этихъ мѣстахъ.

   Гиляки и мангуны, прибывш³е сюда съ юго-западнаго берега Сахалина и береговъ Татарскаго залива, сообщили, что съ раннею весною приходятъ ежегодно въ Татарск³й заливъ больш³я суда, останавливаются часто у береговъ, берутъ насильно у нихъ рыбу и дѣлаютъ различныя безчинства, за которыя ихъ никто не наказываетъ.

   Вслѣдств³е этихъ свѣдѣн³й, я объявилъ манджурамъ и инородцамъ, что хотя русск³е давно здѣсь не бывали, но всегда считали рѣку Амуръ отъ Каменныхъ горъ (Хингана), а равно и всю страну съ моря, съ островомъ Карафту (Сахалинымъ), своею принадлежностью. Что же касается прихода въ эту страну иностранныхъ судовъ и причиняемыхъ ими насил³й жителямъ, то они рѣшились принять противъ этого мѣры и поставить вооруженные посты въ заливѣ Искай (Счаст³я) и при устьѣ р. Амуръ, для защиты всѣхъ обитающихъ въ упомянутомъ краѣ жителей, которыхъ русск³й Велик³й Царь (Пила-пали Джангинъ) принимаетъ отнынѣ подъ Свое высокое покровительство и защиту, о чемъ я, какъ посланный сюда отъ Царя для этой цѣли, имъ и объявляю. Для того же, чтобы было извѣстно это и иностраннымъ судамъ, приходящимъ къ берегамъ этого края, я приказываю предъявлять имъ мое объявлен³е.

   Это объявлен³е, переданное мною гилякамъ и мунджурамъ, было такого содержан³я:

   "Отъ имени Росс³йскаго правительства симъ объявляется всѣмъ иностраннымъ судамъ, плавающимъ въ Татарскомъ заливѣ, что такъ какъ прибрежье этого залива и весь при-амурск³й край, до корейской границы, съ островомъ Сатлинъ, составляютъ росс³йск³я владѣн³я, то никак³я здѣсь самовольныя распоряжен³я, а равно и обиды обитающимъ инородцамъ, не могутъ быть допускаемы. Для этого нынѣ поставлены росс³йск³е военные посты съ заливѣ Искай и на устьѣ р. Амуръ. Въ случаѣ какихъ-либо нуждъ или столкновен³й съ инородцами, нижеподписавш³йся, посланный отъ правительства уполномоченнымъ, предлагаетъ обращаться къ начальникамъ этихъ постовъ."

   За симъ, уладивъ къ обоюдному удовольств³ю жалобы инородцевъ на манджуровъ, съ которыми они ко мнѣ тутъ же обращались, я пошелъ обратно. 1 августа 1850 г. я достигъ мыса Куегда, и здѣсь, помолясь Господу Богу, въ присутств³и собравшихся изъ окрестныхъ деревень гиляковъ и при салютѣ изъ фалконета и ружей, поднялъ русск³й военный флагъ. Оставивъ при флагѣ военный постъ, названный мною Николаевскимъ и состоявш³й изъ 6 челов. матросовъ при фалконетѣ и шлюпкѣ, я самъ отправился, на оленяхъ, горою, въ Петровское. Оставленному здѣсь топографу я приказалъ сдѣлать береговую съемку рѣки Амуръ отъ этого поста до лимана, сѣверо-восточнаго матераго берега лимана и береговъ залива Счаст³я, до Петровскаго зимовья.

   По прибыт³и въ Петровское, я предъявилъ стоявшимъ на рейдѣ гамбургскому и американскому китобоямъ такого же содержан³я объявлен³е о принадлежности Росс³и при-амурскаго края до корейской границы и Сахалина. Между тѣмъ, окрестные гиляки, узнавъ о распоряжен³яхъ и дѣйств³яхъ нашихъ на р. Амуръ, собрались ко мнѣ въ Петровское съ просьбою, чтобы русск³е оставались съ ними и ихъ защищали. Въ виду этого обстоятельства и въ виду большаго оправдан³я моихъ дѣйств³й, я предложилъ гилякамъ, чтобы изъ ихъ среды отправилось со мною въ Аянъ два человѣка, съ тѣмъ, чтобы они засвидѣтельствовали въ Аянѣ это желан³е своихъ собратовъ и другихъ инородцевъ. Вслѣдств³е этого, вызвались слѣдовать со мною въ Аянъ гиляки Позвейнъ и Питкенъ. 2 сентября на транспортѣ "Охотскъ", я прибылъ съ ними въ Аянъ. Тамъ они и объявили желан³е своихъ собратовъ начальнику порта, Кашеварову и бывшему въ то время въ Аянѣ проѣздомъ, камчатскому преосвященному Инокент³ю. Гиляки эти просили, чтобы мы не уходили съ рѣки Амуръ и защищали ихъ, какъ отъ насил³я манджуровъ, такъ и отъ безчинствъ командъ съ китобойныхъ судовъ, все чаще и чаще появляющихся въ этихъ мѣстахъ, и наконецъ, заявили, что какъ они, такъ равно и всѣ инородцы вверхъ по рѣкѣ Амуръ до Каменныхъ горъ (Хингана), р. Уссури и до моря, никогда не были подвластны Китаю и ясака не платили.

   Послѣ этого я приказалъ командиру транспорта "Охотскъ" лейтенанту Гаврилову, взявъ семейство Орлова продовольственные запасы и товары, слѣдовать на зимовку въ Петровское, для содѣйств³я Д. И. Орлову, которому предписалъ: съ закрыт³емъ р. Амуръ и ея лимана, перевести людей изъ Николаевскаго порта въ Петровское; передъ открыт³емъ же рѣки снова поставить этотъ постъ въ усиленномъ видѣ и начать производить въ немъ постройки. Тщательно дѣлать на шлюпкѣ наблюден³я надъ устьемъ р. Амуръ и ея лиманомъ къ югу. Собирать свѣдѣн³я отъ туземцевъ о состоян³и края и о судахъ, подходящихъ къ лиману съ юга и плавающихъ въ Татарскомъ заливѣ. Въ случаѣ встрѣчи съ этими судами или на берегу, съ ихъ командами, объявлять, что всѣ эти мѣста до нерчинской границы составляютъ русск³я владѣн³я. Наконецъ, съ открыт³емъ навигац³и 1851 года, прислать въ Аянъ транспортъ "Охотскъ" съ донесен³ями.

   О всѣхъ упомянутыхъ дѣйств³яхъ и распоряжен³яхъ своихъ, по прибыт³и въ Аянъ, я сейчасъ же послалъ съ нарочнымъ донесен³е генералъ-губернатору Н. Н. Муравьеву отъ 4-го сентября 1850 г. Вотъ отрывокъ этого донесен³я:

   "Изъ этого Ваше Превосходительство усмотрите, что оставаясь въ Петровскомъ и дѣйствуя только лишь въ предѣлахъ даннаго мнѣ Высочайшаго повелѣн³я, опасен³я мои, выраженныя Вамъ еще въ 1849 г. о возможной потерѣ для Росс³и навсегда при-амурскаго края, если при настоящихъ открыт³яхъ мы не будемъ дѣйствовать рѣшительно, могутъ легко осуществиться. Представленные мною факты подтверждаютъ эти опасен³я. По этому вся моральная отвѣтственность предъ отечествомъ пала бы справедливо на меня, если бы въ виду этихъ фактовъ я не принималъ всевозможныхъ мѣръ къ отстранен³ю этого".

   "Осмѣливаюсь уповать, что при ходатайствѣ Вашего Превосходительства, Государь Императоръ милостиво воззритъ на его вѣрноподданнаго, осмѣлившагося преступитъ его Высочайшее повелѣн³е, при упомянутыхъ обстоятельствахъ".

   10 сентября я отправился изъ Аяна въ Иркутскъ, чтобы лично объяснить генералъ-губернатору о крайней необходимости принять рѣшительныя мѣры къ прочному утвержден³ю нашему въ нижне-при-амурскомъ краѣ, для чего усилить экспедиц³ю судамъ и командами, согласно упомянутому моему мнѣн³ю, выраженному ему въ ноябрѣ 1849 года.

   Между тѣмъ, генералъ-губернаторъ уѣхалъ изъ Иркутска въ Петербургъ, оставивъ распоряжен³е, чтобы я и М. С. Корсаковъ, по прибыт³и въ Иркутскъ, слѣдовали немедленно къ нему въ Петербургъ. Поэтому въ половинѣ декабря 1850 года я вмѣстѣ съ Корсаковымъ прибылъ въ Петербургъ, въ то самое время, когда донесен³е мое, посланное изъ Аяна, по Высочайшему повелѣн³ю, передано было на разсмотрѣн³е особаго комитета, составленнаго подъ предсѣдательствомъ графа Несельроде. Въ числѣ лицъ, назначенныхъ въ этотъ комитетъ, были: князь А. С. Меньшиковъ, Л. А. Перовск³й и генералъ-губернаторъ Н. Н. Муравьевъ.

   Николай Николаевичъ объявилъ комитету, что дѣйств³я мои были согласны съ его представлен³емъ и мнѣн³емъ. Князь А. С. Меньшиковъ и Л. А. Перовск³й, поддерживая генералъ-губернатора, высказали, что кромѣ того, дѣйств³я мои были вызваны важными обстоятельствами, встрѣченными мною на мѣстѣ и что послѣ этого слѣдуетъ не только усилить Николаевск³й постъ, но въ устьѣ рѣки, ея лиманѣ и въ Татарскомъ заливѣ необходимо имѣть постоянно военное судно. Большинство членовъ комитета, въ особенности графъ Чернышевъ (военный министръ) и Несельроде (министръ иностр. дѣлъ), признали, что эти дѣйств³я въ высшей степени дерзки и навлекаютъ на меня строжайшее наказан³е {Заключили меня разжаловать.}, такъ какъ они противны Высочайшей волѣ и, кромѣ того, могутъ имѣть вредное вл³ян³е на дружеск³я отношен³я наши съ Китаемъ и на выгодную для насъ, кяхтинскую торговлю. Потому, въ виду этого соображен³я и въ виду того, что по донесен³и нашей мисс³и изъ Пекина, киайское правительство имѣетъ уже на столько достаточное наблюден³е за нижне-при-амурскимъ краемъ, чтобы отстранить всякое покушен³е на него иностранцевъ съ моря, комитетъ положилъ: Николаевск³й постъ снять и, согласно Высочайшей волѣ 1849 г., производить росс³йск.-америк. ком. изъ Петровскаго расторжку съ гиляками и другими инородцами, обитающими на юго-восточномъ берегу Охотскаго моря, отнюдь не касаясь рѣки Амуръ, ея бассейна, Сахалина и береговъ Татарскаго залива.

  

  

   Въ особой ауд³енц³и, испрошенной у Его Величества, Государь Императоръ, выслушавъ со вниман³емъ объяснен³е генералъ-губернатора о важныхъ причинахъ, побудившихъ меня къ такимъ рѣшительнымъ дѣйств³ямъ, изволилъ отозваться, что поступокъ мой Онъ находитъ молодецкимъ, благороднымъ, патр³отическимъ {Передано мнѣ Н. Н. Муравьевым и Л. А. Перовскимъ.} и изволилъ пожаловать мнѣ св. Владим³ра 4 ст., на журналѣ же комитета написалъ: "комитету собраться вновь подъ предсѣдательствомъ Государя Наслѣдника Престола" (нынѣ благополучно царствующаго Императора Александра Николаевича), и сказалъ: гдѣ разъ поднятъ русск³й флагъ, онъ уже спускаться не долженъ.

   Вслѣдств³е этого, генералъ-губернаторъ имѣлъ счаст³е докладывать Его Императорскому Высочеству Государю Наслѣднику о начатомъ уже мною водворен³и въ при-амурскомъ краѣ, о полученныхъ мною свѣдѣн³яхъ о положен³и этого края и о народахъ обитающихъ въ ономъ, и представилъ свои соображен³я о дальнѣйшихъ дѣйств³яхъ.

   Комитетъ, въ присутств³и Государя Наслѣдника, разсмотрѣлъ вновь это дѣло и положилъ:

   1) Николаевск³й постъ оставить въ видѣ лавки росс³йско-американской компан³и.

   2) Никакихъ дальнѣйшихъ распространен³й въ этой странѣ не предпринимать и отнюдь никакихъ мѣстъ не занимать.

   3) Иностраннымъ судамъ, которыя обнаружили бы намѣрен³е занять какой либо пунктъ около устья рѣки Амуръ, объявлять, что безъ соглас³я росс³йскаго и китайскаго правительствъ никак³я произвольныя распоряжен³я въ этихъ мѣстахъ не могутъ быть допускаемы и что каждый изъ такихъ самовольныхъ поступковъ влечетъ на собою большую отвѣтственность.

   4) Росс³йско-американской компан³и снабжать экспедиц³ю запасами, товарами, гребными судами и строительными матер³алами. Для сооружен³я же помѣщен³я въ Петровскомъ и Николаевскомъ, охранен³я оныхъ и для другихъ надобностей, назначить изъ сибирской флотил³и 60 чел. матросовъ и казаковъ, при 2-хъ офицерахъ и докторѣ, которымъ кромѣ казеннаго довольств³я, по сибирскому положен³ю, производить особое вознагражден³е отъ компан³и, по соглашен³ю генералъ-губернатора Восточной Сибири съ главнымъ ея правлен³емъ.

   5) Если при упомянутомъ сейчасъ расходѣ и отъ торговли въ продолжен³е 3-хъ лѣтъ р.-а. к. будетъ терпѣть убытокъ, то по представленному ею расчету, правительство обязывается ее вознаградить, но однако никакъ не свыше 50,000 рубл.

   6) Продовольств³е отъ казны изъ Петропавловска, а равно запасы и товары компан³и изъ Аяна, должны доставляться въ Петровское на казенныхъ судахъ.

   7) Экспедиц³ю эту назвать амурскою и начальникомъ ея во всѣхъ отношен³яхъ назначить капитана 1 ранга Невельскаго.

   8) Экспедиц³и этой, а равно всѣ дѣйств³я и направлен³я ея, въ предѣлахъ настоящаго Высочайшаго повелѣн³я, находиться подъ главнымъ начальствомъ и распоряжен³емъ генералъ-губернатора Восточной Сибири.

   и 9) Начальнику экспедиц³и, равно и всѣмъ служащимъ въ оной офицерамъ даровать всѣ права и преимущества, как³я опредѣлены закономъ начальнику охотскаго порта и служащимъ въ немъ офицерамъ.

   Это постановлен³е комитета 12 февраля 1851 г. было Высочайше утверждено и на основан³и онаго, отъ 16 февраля, дана мнѣ отъ генералъ-губернатора инструкц³я. Вмѣстѣ съ этимъ главное правлен³е компан³и увѣдомило меня отъ того же числа депешею, что добавочное довольств³е должно производить отъ компан³и въ слѣдующемъ размѣрѣ: начальнику экспедиц³и по 1500 руб. въ годъ, офицеру по 200 руб. и нижнимъ чинамъ по 40 рублей; требован³я товаровъ и запасовъ отъ компан³и, въ предѣлахъ упомянутой суммы, а равно и отчеты агентовъ компан³и должны утверждаться мною.

   На основан³и Высочайшаго повелѣн³я, правительствующ³й сенатъ, отъ 15 февраля 1851 г., чрезъ трибуналъ внѣшнихъ сношен³й, увѣдомилъ китайское правительство о предположен³и нашемъ имѣть наблюден³е за устьемъ р. Амуръ.

   Таковы были распоряжен³я высшаго правительства по поводу послѣднихъ моихъ дѣйств³й и таковы были ничтожныя средства, опредѣленныя на содержан³е и дѣйств³е нашей экспедиц³и. Намъ назначалось на все не болѣе 17,000 р. въ годъ, тогда какъ въ то же время на содержан³е губернатора Камчатки и его канцеляр³и опредѣлялось болѣе этой суммы. Изъ этого ясно, что мнѣ, какъ и въ первомъ случаѣ, не давалось ни правъ, ни средствъ принимать как³я либо мѣры къ надлежащему нашему водворен³ю въ этомъ краѣ. Съ этими распоряжен³ями, въ половинѣ ³юня, я прибылъ въ Охотскъ и, взявъ оттуда людей и казенное довольств³е, направился въ Аянъ, чтобы принять тамъ товары и запасы компан³и и оттуда вмѣстѣ съ транспортомъ "Охотскъ", который долженъ былъ тамъ находиться въ исходѣ ³юня, идти въ Петровское.

   Неприбыт³е въ Аянъ изъ Петровскаго транспорта "Охотскъ" придавало нѣкоторое правдоподоб³е разнесшимся въ то время въ Аянѣ слухамъ, будто бы команда въ Петровскомъ подвергается величайшимъ опасностямъ и даже будто она уничтожена. Имѣя въ виду это обстоятельство, я немедленно пошелъ изъ Аяна въ Петровское на транспортѣ "Байкалъ", взявъ съ собою, для усилен³я своихъ средствъ, прибывш³й предъ симъ въ Аянъ компанейск³й корабль "Шелеховъ".

   Между тѣмъ, проѣздомъ изъ Петербурга, я женился въ Иркутскѣ на дѣвицѣ Екатеринѣ Ивановнѣ Ельчаниновой, только что вышедшей изъ Смольнаго монастыря, племянницѣ бывшаго въ то время иркутскаго гражданскаго губернатора В. Н. Зорина. Эта молодая моя супруга рѣшилась переносить со мною всѣ трудности и лишен³я пустынной жизни въ дикомъ негостепр³имномъ краѣ, отброшенномъ за десятокъ тысячъ верстъ отъ образованнаго м³ра.

   Съ геройскимъ самоотвержен³емъ и безъ малѣйшаго ропота она вынесла всю трудность и лишен³я верховой ѣзды по топкимъ болотамъ и дикимъ гористымъ тайгамъ и ледникамъ охотскаго тракта, сдѣлавъ этотъ верховой переѣздъ въ 1,100 верстъ въ 23 дня. Жена моя, съ первой же минуты прибыт³я своего въ Петровское, показала необыкновенное присутств³е духа и стойкое хладнокров³е. Компанейск³й баркъ "Шелеховъ", на которомъ я съ нею находился, подходя къ заливу Счаст³я, по случаю внезапно открывшейся течи {По освидѣтельствован³и барка Коммисс³ею подъ предсѣдательствомъ командира корвета "Оливуца", капитанъ-лейтенанта И. Н. Сущева, оказалось, что у форштевня отошли двѣ обшивочные доски.}, не смотря на всѣ мѣры, началъ погружаться въ воду, такъ что только благопр³ятный вѣтеръ на берегъ и близость мели дозволили немедленно спуститься на послѣднюю и тѣмъ избавить всѣхъ отъ угрожавшей опасности потоплен³я. Въ то время, когда "Шелеховъ" всталъ на мель, всѣ палубы были уже наполнены водою и баркъ погрузился почти до русленей. Въ то же время, предъ входомъ въ заливъ Счаст³я, сѣлъ на мель сопровождавш³й васъ транспортъ "Байкалъ". Выстрѣловъ нашихъ не было слышно въ Петровскомъ и потому отвѣта на нихъ не было и, кромѣ того, мрачность не дозволяла видѣть изъ Петровскаго наши суда. Это обстоятельство и толпа дикихъ, собравшихся на лежавшей передъ нами кошкѣ, подтверждали, казалось, упомянутые неблагопр³ятные слухи, распространенные въ Аянѣ. Положен³е наше у пустыннаго негостепр³имнаго берега, при судахъ, изъ коихъ одно лежало на банкѣ затонувшимъ, а другое сидѣло на мели, было весьма опасное и критическое.

   Семейства 5-ти матросовъ, взятыхъ изъ Охотска и вся команда барка "Шелеховъ" соединились на верхней падубѣ, единственномъ мѣстѣ, гдѣ не было воды, и съ напряженнымъ вниман³емъ ожидали избавлен³я отъ этого опаснаго убѣжища, которое могло мгновенно измѣнить, при нервомъ свѣжемъ вѣтрѣ съ моря. Въ это время капитанъ барка, лейтенантъ В. И. Мацкевичъ, поступивш³й въ экспедиц³ю юный лейтенантъ Н. К. Бошнякъ и помощники лейтенанта Мацкевича просили жену мою съѣхать первой на транспортъ "Байкалъ". "Мужъ мой говорилъ мнѣ, что при подобномъ несчаст³и командиръ и офицеры съѣзжаютъ съ корабля послѣдними", отвѣчала имъ Екатерина Ивановна,- "я съѣду съ корабля тогда, когда ни одной женщины и ребенка не останется на немъ; прошу васъ заботиться о нихъ". Такъ жена моя и по ступила.

   Между тѣмъ вѣтеръ стихъ и мрачность разсѣялась. Гиляки собрались на кошкѣ, чтобы помочь намъ выйти на беретъ и дали знать въ Петровское, откуда немедленно были высланы 2 шлюпки. "Байкалъ" съ прибылою водою снялся съ мели и всѣ семейства и команда были перевезены благополучно съ барка. Всѣ слухи, распространенные въ Аянѣ, оказались ложными.

   Остававш³еся въ Петровскомъ гг. Орловъ и Гавриловъ успѣли выстроить 3 домика для помѣщен³я офицеровъ, 30 челов. команды и товаровъ. Мнѣ съ женою пришлось на первое время раздѣлить флигель въ 2 комнаты съ семействомъ Орлова.

   Гг. Орловъ и Гавриловъ сообщили мнѣ: 1) что, согласно моему распоряжен³ю, транспортъ "Охотскъ", съ открыт³емъ навигац³и въ Петровскомъ, началъ готовиться къ походу, но сдѣлавшаяся внезапно буря съ сильнымъ ледоходомъ по заливу, выбросила транспортъ на берегъ. Кромѣ того, по гнилости транспорта, въ немъ открылась такая сильная течь, что не было никакой возможности выйти въ море. 2) Что послѣднимъ зимнимъ путемъ Орловъ съ 8 чел. отправился на мысъ Куегда, чтобы срубитъ домикъ для Николаевскаго поста, но только что онъ началъ рубить лѣсъ для этого, гиляки сосѣднихъ деревень встревожились и объявили ему, что манджуры имъ строго приказали не дозволять русскимъ здѣсь селиться и что изъ Сенъ-Зина, съ открыт³емъ рѣки, придетъ сюда большая сила для истреблен³я здѣсь всѣхъ русскихъ и для наказан³я смерт³ю тѣхъ гиляковъ, которые будутъ помогать имъ. Поэтому г. Орловъ, во избѣжан³е непр³ятныхъ столкновен³й, которыя могли бы повредить нашимъ дѣйств³ямъ, впредь до прибыт³я подкрѣплен³й, оставилъ рубку лѣса и ограничился только лишь тѣмъ, что съ открыт³емъ навигац³и послалъ въ лиманъ шлюпку наблюдать за устьемъ рѣки Амуръ {Это обстоятельство вѣроятно и было поводомъ къ распространен³ю упомянутыхъ слуховъ въ Аянѣ.}. 3) Что всѣ сношен³я его съ окрестными гиляками были дружественны и чрезъ нихъ онъ узналъ, что нынѣ, раннею весною, плавали въ Татарскомъ заливѣ больш³я суда, доходивш³я до лимана. Наконецъ, 4) что за два дня до нашего прихода, стояло на петровскомъ рейдѣ американское китобойное судно. Шкиперъ его съѣзжалъ на берегъ и г. Орловъ объяснилъ ему, что все прибрежье Татарскаго залива до Кореи и вся эта страна составляетъ русское владѣн³е.

   Въ Петровское прибыли со мною: 22-хъ-лѣтн³й лейтенантъ Н. К. Бошнякъ, прапорщикъ корпуса штурмановъ А. И. Воронинъ, докторъ Ордонъ, топографъ Штегеръ, 30 челов. матросовъ и казаковъ, изъ которыхъ 5 челов. семейныхъ и прикащикъ р.-а. компан³и, якутск³й мѣщанинъ Березинъ; такимъ образомъ вся команда амурской экспедиц³и, съ командой транспорта "Охотскъ", составилась въ 70 человѣкъ.

   По прибыт³и въ Петровское, все наше вниман³е было обращено на разгрузку барка "Шелеховъ", лежавшаго на банкѣ, въ 10 миляхъ отъ Петровскаго, что было сопряжено съ большими трудами и препятств³ями. Къ счаст³ю, стояла постоянно тихая погода, а пришедш³й на петровск³й рейдъ военный корветъ "Оливуца", подъ командою капитана Сущева, помогъ этому дѣду. При благородномъ и ревностномъ содѣйств³и капитана корвета "Оливуца" {Корветъ "Оливуца", подъ командою капитанъ-лейтенанта Ивана Николаевича Сущева, по Высочайшему повелѣн³ю, послѣдовавшему въ январѣ 1850 г., осенью того-же года былъ посланъ изъ Кронштадта для крейсерства въ Камчатскомъ и Охотскомъ моряхъ и на службу въ Камчатку, для подкрѣплен³я Петропавловскаго порта.} и при энергической дѣятельности лейтенанта Мацкевича и всѣхъ командъ, разгрузка барка скоро была кончена и весь грузъ его, кромѣ соли и сахара, былъ спасенъ. Спасли также рангоутъ и весь такелажъ, всѣ же усил³я къ снят³ю барка съ мели остались тщетны. Баркъ "Шелеховъ" былъ купленъ компан³ею въ Санъ-Франциско и, какъ оказалось, компан³я, въ этомъ случаѣ, была обманута; ибо, по осмотрѣ барка коммис³ею, подъ предсѣдательствомъ командира корвета И. Н. Сущева, было найдено, что подводная часть его скрѣплена до такой степени слабо, что держалась только на одной обшивкѣ; такъ что при первомъ свѣжемъ вѣтрѣ съ моря баркъ сейчасъ же развалился и отъ него не осталось ни малѣйшаго слѣда.

   Сдѣлавъ распоряжен³е о выгрузкѣ барка и о снят³и его корпуса, я послалъ мичмана Н. М. Чихачева съ топографомъ Поповыъ, для наблюден³я за южною част³ю лимана и для подробной съемки берега южнаго пролива. (Н. М. Чихачевъ поступилъ въ экспедиц³ю съ корвета "Оливуца"). Самъ же я съ лейтенантомъ Бошнякомъ, прикащикомъ Березинымъ и съ 25 чел. вооруженныхъ людей, на байдаркѣ и вельботѣ отправился чрезъ лиманъ въ р. Амура для подкрѣплен³я Николаевскаго поста, содержавшагося въ и время посланною Орловымъ изъ Петровскаго 4-хъ весельною, сооруженною однофунтовымъ фалконетомъ, шлюпкою. По прибыт³и и мысъ Куегда, я собралъ окрестныхъ гиляковъ и объявилъ имъ "чтобы они не вѣрили манджурскимъ торгашамъ и не слушались ихъ. Если кто-либо изъ нихъ будетъ распускать враждебные для насъ слухи, то чтобы таковыхъ представляли въ Николаевскъ, гдѣ они будутъ строго наказаны, а равно будутъ строго наказываемы и тѣ изъ гиляковъ и изъ другихъ инородцевъ, которые осмѣлятся намъ угрожать, а тѣмъ болѣе изъявлять противъ насъ как³е-либо враждебные поступки. Вся эта страна русская и мы не дозволимъ никому здѣсь распоряжаться. Манджуровъ же мы не боимся и заставимъ ихъ насъ уважать и бояться".

   Назначивъ лейтенанта Н. К. Бошняка начальникомъ Николаевскаго поста, я приказалъ ему: 1) постоянно имѣть при постѣ военный флагъ и при флагѣ и оруд³и держать караулъ, имѣть всегда часоваго; 2) построить на зиму помѣщен³е для команды, и 3) прикащику Березину начать производить расторжку съ инородцами. Сдѣлавъ эти распоряжен³я, 29 ³юля, я на вельботѣ возвратился въ Петровское. Съ корветомъ "Оливуца", отправлявшимся 1-го августа въ Аянъ, съ командою затонувшаго барка "Шелеховъ", послалъ донесен³е, какъ объ этомъ происшеств³я, такъ и о распоряжен³яхъ моихъ, генералъ-губернатору и депешею увѣдомилъ главное правлен³е рос.-амер. компан³и о гибели барка. Въ заключен³и донесен³я моего генералъ-губернатору, я писалъ: "Изъ приложеннаго при семъ акта коммисс³и, свидѣтельствовавшей во всей подробности баркъ "Шелеховъ", Ваше Превосходительство усмотритъ что надобно благодарить Господа, что это происшеств³е, обнаружившее всю ненадежность барка, случилось у берега, на который была возможность спасти людей и весь почти грузъ барка съ его вооружен³емъ, ибо въ такомъ его состоян³и, какое оказалось при его осмотрѣ, онъ неминуемо погибъ бы въ океанѣ, при первомъ свѣжемъ вѣтрѣ съ значительною качкою, на переходѣ, который ему предстоялъ изъ Аяна въ Ситху".

   По прибыт³и мичмана Н. М. Чихачева изъ южнаго пролива лимана, я отправилъ его вмѣстѣ съ Орловымъ на 6-ти весельной шлюпкѣ вверхъ по рѣкѣ Амгунь, съ цѣлью ознакомлен³я съ этимъ большимъ притокомъ рѣки Амуръ, впадающимъ въ Амуръ близъ Николаевскаго поста, а равно и съ цѣл³ю собран³я предварительныхъ свѣдѣн³й отъ туземцевъ о путяхъ, ведущихъ съ этой рѣки къ Хинганскому хребту, изъ котораго она беретъ свое начало. Мнѣ нужны были эти свѣдѣн³я, потому что первое, что я предположилъ сдѣлать,- это разрѣшить пограничный вопросъ, т. е. обслѣдовать направлен³е этого хребта отъ верховьевъ р. Уди.

   Посланные офицеры, войдя въ р. Амгунь по протокѣ, соединяющей ее съ протокою Пальво (обслѣдованною мною въ 1850 году) и поднявшись по Амгуни до селен³я Керветъ, 3 октября возвратились въ Петровское и донесли мнѣ: а) что рѣка Амгунь значительна и судоходна и направлен³е течен³я имѣетъ вообще сѣверо-восточное; б) по словамъ туземцевъ, она выходитъ изъ тѣхъ же горъ, изъ которыхъ берутъ начало рѣки: Удя, Тугуръ, Бурея и Зея. Туземцы селен³я Керветь (Самагиры) называютъ эти горы Хинга,- что значитъ каменныя, больш³я. Истокъ рѣки Амгунь, по ихъ словамъ, гораздо южнѣе истоковъ рѣкъ Уди, Тугура и Буреи. Къ рѣкѣ Амгунь близко подходитъ рѣка такой же величины - Гиринь, которая также беретъ начало изъ этихъ горъ, но истокъ этой послѣдней южнѣе истока Амгуни. Отъ селен³я Керветъ до упомянутаго хребта, по Амгуни, они ѣздятъ на собакахъ около 15 дней; в) Что самагиры ни отъ кого независимы и ясака не платятъ. Они приняли гг. Чихачева и Орлова весьма радушно и жаловались, что манджуры, пр³ѣзжающ³е къ нимъ для торговли, обманываютъ ихъ и дѣлаютъ различныя безчинства и, въ заключен³е, просили, чтобы мы перебрались къ нимъ.

   Къ половинѣ октября въ Николаевскомъ были готовы двѣ юрты, обнесенныя засѣками, а въ Петровскомъ - флигель въ 3 саж. ширины и 5 саж. длины, для нашего помѣщен³я. Само собою разумѣется, что все кто дѣлалось изъ лѣса прямо съ корня; печи же, или, лучше сказать, чувалы (въ родѣ каминовъ), были или сбиты изъ глины, или сложены изъ сыраго кирпича, безъ всякихъ оборотовъ, съ пролетомъ на прямую. Ясно, что жить въ подобныхъ хоромахъ было далеко не комфортабельно; во время мятелей (пургъ), случавшихся нерѣдко на открытой кошкѣ, всѣ строен³я были заметаемы снѣгомъ, такъ что попадать въ нихъ не иначе было возможно, какъ чрезъ чердаки. Много стоило труда, чтобы разгрести окна для свѣта и двери для входа; прибавьте еще къ этому, что мы были окружены въ нѣсколько разъ превышавшимъ насъ по численности, дикимъ народомъ, у котораго ножъ и физическая сила составляютъ единственное право. Ближайш³й къ намъ сколько нибудь цивилизованный пунктъ - Аянъ лежалъ въ 1000 верстахъ пустыннаго и бездорожнаго пространства, по которому тунгусы, верхомъ на оленяхъ, едва могли добираться въ 5 или 6 недѣль.

   Не смотря на все это и на различныя лишен³я и недостатки въ самыхъ необходимыхъ потребностяхъ для цивилизованнаго человѣка, офицеры и команды, по примѣру образованной и молодой женщины, моей жены, заброшенной судьбой въ эту ужасную пустыню и раздѣлявшей наравнѣ съ нами, безъ всякаго ропота, все эти лишен³я и опасности, переносили ихъ твердо и бодро, сознавая долгъ свой и пользу отъ ихъ трудовъ для отечества.

   Главнымъ и единственнымъ, общимъ для всѣхъ развлечен³емъ лѣтомъ, было катанье по заливу на гилякскихъ лодкахъ, а зимою на собакахъ. При этомъ всѣ мы и Екатерина Ивановна надѣвали оленьи парки (въ родѣ стихаря), ибо всякая другая одежда была неудобна для такой дикой ѣзды, какая принята въ-томъ краѣ.

   Разъ предупрежденное энергическими мѣрами, готовившееся возстан³е нѣсколькихъ селен³й инородцевъ, подстрекаемыхъ къ тому манджурскими купцами-кулаками, которымъ мы дѣлались соперниками въ торговлѣ и, главное, не дозволяли спаивать дикарей и нахально обирать ихъ, наказывая за это по русски, въ присутств³и гиляковъ; строгое соблюден³е нами какъ бы освященныхъ для дикихъ ихъ обычаевъ {Самымъ священнымъ обычаемъ у нихъ было не выносить изъ юрты огня и ложиться на нары, которыя окружали стѣны ихъ юртъ, непремѣнно головой не къ стѣнѣ, какъ обыкновенно у насъ принято, а отъ стѣны, и проч³я мелочи, которымъ не трудно было уступить.} и, наконецъ, строгое взыскан³е при нихъ и и съ нашихъ людей за всякую причиненную имъ обиду,- постепенно располагали инородцевъ въ нашу пользу. Вмѣстѣ съ тѣмъ наши пушки, вооруженный видъ команды, обычная церемон³я при подъемѣ и спускѣ военнаго флага и, наконецъ, совершавшаяся каждое воскресенье и праздникъ молитва, при которой дозволялось имъ присутствовать, поселяли къ намъ страхъ, уважен³е и убѣжден³е, что мы пришли къ нимъ не съ тѣмъ, чтобы ихъ порабощать, какъ старались внушать имъ кулаки манджуры; но, напротивъ, защищать ихъ отъ всякихъ насил³й и не касаться ихъ обычаевъ, сдѣлавшихся у нихъ какъ бы священными - жизненными. Они скоро поняли, что мы не хотимъ благодѣтельствовать ихъ нашими реформами, несродными имъ и несоотвѣтствующими и, наконецъ, что мы глубоко вникаемъ въ ихъ нравы и обычаи и манджуровъ не боимся.

   Ласковое обращен³е со всѣми пр³ѣзжавшими въ наши посты инородцами еще болѣе усиливало въ нихъ упомянутое убѣжден³е. Они охотно, безъ всякаго опасен³я, все чаще и чаще начали являться въ Николаевское и въ особенности въ Петровское, гдѣ Екатерина Ивановна усаживала ихъ въ кружекъ на подъ, около большой чашки съ кашей или чаемъ, въ единственной, бывшей во флигелѣ у насъ, комнатѣ, служившей и заломъ, и гостиной, и столовой. Они, наслаждаясь подобнымъ угощен³емъ, весьма часто трепали хозяйку по плечу, посылая ее то за тамчи (табакъ), то за чаемъ. Не смотря на то, что это общество никогда немывшихся дикарей, одѣтыхъ въ собачьи шкуры, пропитанныя нерпичьимъ жиромъ, было невыносимо тягостно не только для молодой образованной женщины того круга, къ которому принадлежала моя жена, но и для всякой крестьянки, Екатерина Ивановна переносила съ полнымъ самоотвержен³емъ какъ эти посѣщен³я, такъ и ихъ послѣдств³я, т. е. грязь и зловон³е, которыя оставляли послѣ себя гости въ единственной нашей комнатѣ. Она понимала, что только этимъ путемъ мы могли пр³обрѣтать понят³я о странѣ пустынной и неизвѣстной, въ которой намъ предстояло дѣйствовать для блага отечества. Такой радушный пр³емъ развязывалъ языки нашимъ гостямъ: гиляки и друг³е инородцы съ охотою и откровенност³ю разсказывали намъ о положен³и края, о рѣкахъ, его орошающихъ, о путяхъ, по которымъ они ѣздятъ на нартахъ и лодкахъ, о затруднен³яхъ и опасностяхъ, как³я могутъ встрѣтиться при этехъ поѣздкахъ и о средствахъ къ отстранен³ю оныхъ. Наконецъ, они знакомили насъ съ нравами, обычаями, образомъ жизни и вообще съ положен³емъ и состоян³емъ инородцевъ, обитавшихъ въ этомъ краѣ.

   Весьма естественно, что подобныя свѣдѣн³я были далеко не удовлетворительны; такъ напримѣръ: при вопросѣ о разстоян³и между пунктами, гилякь чертилъ на полу мѣломъ или углем