Главная » Книги

Пржевальский Николай Михайлович - Путешествие в Уссурийском крае. 1867-1869 гг., Страница 14

Пржевальский Николай Михайлович - Путешествие в Уссурийском крае. 1867-1869 гг.


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16

местные жители очень мало про них знают. Ласку я убивал несколько раз как на Уссури, так и в бассейне озера Ханка, но горностая не видал ни разу.
   Последний зверёк попадается, хотя и очень редко, в области средней и нижней Уссури, но я не могу сказать утвердительно, водится ли он в Южноуссурийском крае или нет, так как одни из тамошних охотников говорили мне, что этот зверь попадается здесь изредка, а другие отвергали подобное показание.
   Многочисленные реки Уссурийского края, изобилующие рыбою и притом уединенно текущие среди дремучих лесов, представляют полное приволье для выдры (Mutra vulgaris Егх., по-китайски суэта) [Lutra wulg.], которая в значительном количестве попадается на всём протяжении описываемой страны. В особенности часто можно встретить этого зверя на больших притоках озера Ханка, каковы - Лэфу, Mo и Сиян-хэ.
   Не будучи еще напугана человеком, здешняя выдра довольно смелый, хотя все-таки осторожный зверь.
   В местах же совершенно ненаселенных она ходит на добычу днём и мне самому несколько раз случалось тогда её видеть...
   Как русские промышленники, так и инородцы усердно охотятся за выдрою, чаще всего подкарауливая её на тех местах, где она выходит из воды пожирать пойманную рыбу или какую-нибудь другую добычу. Случается, что выдра сама попадается в морды и другие снаряды, которые ставятся для ловли рыбы. Не будучи в состоянии выбраться из западни, она обыкновенно задыхается, так как не имеет возможности запастись свежим воздухом. Шкура выдры охотно покупается китайцами и стоит здесь от 6 до 10 серебряных рублей.
   Волк серый (Canis lupus L., по-китайски ланг) попадается па всему краю, но везде не особенно часто.
   По образу своей жизни уссурийский волк не отличается от европейского, но только менее дерзок и отважен, нежели этот последний. Впрочем, подобные добродетели зависят, вероятно, от того, что при обилии различных зверей здешний волк не имеет побудительной причины враждовать с человеком.
   Зимою волки держатся преимущественно в лесах, а летом по луговым равнинам, там, где дикие козы и другие звери выводят молодых. Время течки бывает в январе, но, по рассказам местных охотников, уссурийские волки не собираются на этот период такими большими стаями, как то бывает, например, в Европейской России. Вероятно, этому причиною не особенное обилие самого зверя в здешних лесах.
   Кроме серого волка, в Уссурийском крае водится еще красный волк (Canis alpinus Pall., по-китайски цай-лангза) [Cyan alp.] такой же величины, как обыкновенный, но только чало-красноватого цвета. Он держится преимущественно в глухих лесах по горам, и даже туземцы его мало знают.
   Волчьи шкуры хорошо ценятся китайцами, которые платят за них 3-4 серебряных рубля.
   Лисица (Canis vulpes L., по-китайски холи) [Vulpes vulpes] в большом количестве встречается по всему Уссурийскому краю как в луговых равнинах, так и по горным лесам, преимущественно вблизи речных долин. При малонаселённости страны и при обилии её всякими птицами и зверями лисице живётся здесь весьма привольно.
   Из цветных разновидностей этого зверя встречаются исключительно огнёвка и сиводушка; крестовка же и чернобурая, весьма обыкновенные на низовьях Амура, в Уссурийском крае попадаются очень редко. Местные охотники добывают лисиц посредством отравы, или бьют из ружей, или, наконец, ловят собаками. Впрочем, последний способ охоты возможен только на открытых безлесных местностях, каковы, например, сунгачинские равнины. Средняя цена хорошей лисьей шкуры простирается здесь от 3 до 4 руб.
   Последним представителем хищных в Уссурийском крае является характерный зверь этой страны - енотовидная собака (Canis procyonoides Gray, по-китайски нота или хауза) [Nyltereutes proc]. Она достигает роста собаки средней величины и по своему меху совершенно похожа на обыкновенного енота, под названием которого известна местным жителям.
   Енотовидная собака распространена не только по Уссури, но даже в области среднего и в большей части верхнего течения Амура, хотя чаще всего попадается в Южноуссурийском крае.
   Относительно образа жизни описываемый зверь представляет немало интересного. Любимое его местопребывание составляют небольшие перелески по луговым равнинам, в особенности там, где много неглубоких озёр и рукавов реки, изобильных рыбою. Впрочем, енотовидная собака изредка встречается и по глухим лесам, даже на высоких горах.
   Подобно некоторым другим видам собачьей породы, описываемый зверь живёт в норах, которые выкапывает глубоко в земле с несколькими боковыми отходами. В такой норе он проводит большую часть дня, а на поиски добычи отправляется преимущественно ночью. Впрочем, и днём енот часто выходит из норы, но при малейшей опасности тотчас же прячется в неё.
   Относительно пищи уссурийский енот далеко не разборчив; ест мышей, лягушек, яйца, молодых птиц, различные ягоды и виноград, но в особенности любит рыбу, ради чего летом и держится вблизи неглубоких вод.
   При обилии пищи к осени старые экземпляры сильно отъедаются и делаются очень жирными. Ради этого жира, а также и ради шкуры, которая на Уссури стоит около двух рублей, охотники сильно преследуют енота и добывают его или в ловушки такого же устройства, как и для барсуков, или травят собаками.
   Последнего рода охота также бывает весьма успешна, потому что жирный енот бегает очень тихо, так что даже человек может его скоро догнать. Зато этот злобный зверь не даром продаёт свою жизнь и обыкновенно вступает в драку с собаками, которым иногда наносит большие раны зубами. Моя лягавая также поплатилась куском левого уха в одной из подобных свалок, до которых она была великая охотница.
   Замечательно, что енотовидная собака - единственный зверь собачьего семейства, подверженный зимней спячке, которую он проводит в своей норе, устроив там предварительно мягкую постель из мха и сухой травы.
   Самое время спячки наступает и оканчивается неопределённо, смотря по состоянию погоды. Обыкновеннно же еноты ложатся в конце ноября и встают в начале марта. Впрочем, зимний сон этого зверя не постоянен. Даже в средине зимы, в тёплые дни, еноты выходят из своих нор и бродят по снегу, иногда на далёкое расстояние. Случается также, что неожиданная метель застигает этого зверя вдали от норы, тогда он прямо свертывается в клубок и засыпает где-нибудь в траве или под кустом, заносится снегом и лежит до наступления тёплого времени.
   Впрочем, по рассказам местных охотников, зимней спячке подвержены только отъевшиеся, т. е. жирные еноты. Те же, которые не успевают запастись жиром, бродят всю зиму, и только в сильные холода или в метели засыпают на несколько дней.
   Время течки у этих зверей бывает лишь только они окончат зимнюю спячку, т. е. в марте, когда еще везде лежит снег и весна только что начинается; тогда несколько самцов бегают за одною самкою.
   Период беременности не могу определить в точности; знаю только, что еноты необыкновенно плодливы и что в июне самка мечет за один раз от 10 до 12, иногда даже до 16 детёнышей, которых помещает в своей норе. Когда молодые подрастут, то выходят из норы и начинают вести самостоятельную жизнь.
   Местные китайцы отправляют шкуры енотов в Маньчжурию и Китай, кроме того, делают из них для себя шапки и меховые куртки.
   Отряд насекомоядных в Уссурийском крае весьма не богат своими представителями; к ним относятся: ёж (Erinaceus europaeus L., по-китайски цыуэ), крот (Talpa voogura Temm., по-китайски фен-чуза) [Mogera woogura] и землеройка (Sorex vulgaris L., по-китайски?).
   Первое из этих животных, принадлежащее, по исследованиям академика Шренка, к географической разновидности (Vart. amurensis) обыкновенного европейского ежа, распространено по всему Уссурийскому краю до самых его южных частей.
   Туземцы также везде знают ежа, но так как названное животное не составляет предмета охоты, то они не обращают на него никакого внимания.
   Что же касается до крота, то этот зверь, распространённый в юго-восточной Сибири только до озера Байкала, вновь появляется в области среднего Амура и в Уссурийском крае, заменяясь здесь уже японскою формою (T. voogura {По крайней мере к этому виду принадлежит экземпляр, присланный Максимовичем с верхней Уссури.}). Самому мне не удавалось добыть ни одного крота, хотя я и видал изредка в Южноуссурийском крае кучи взрытой им земли.
   Вообще можно сказать, что оба вышеописанных животных, т. е. ёж и крот, но в особенности последний, редко попадаются в Уссурийском крае.
   Наконец, землеройка известна здесь до сих пор в числе двух видов (S. vulgaris L., S. pygmeaus Laxm), из которых я лично наблюдал только первый вид в бассейне озера Ханка.
   Из рукокрылых в описываемой стране чаще всего встречается летучая мышь (Vespertilio mystacinus Leisl, по-китайски?), которую нашел на Уссури еще Маак. Весьма вероятно, что, кроме названного вида, здесь встречаются и другие, найденные на Амуре Шренком и Радде.
   После хищных отряд грызунов имеет в Уссурийском крае наибольшее число представителей. Сюда принадлежат:
   Летучая белка, или летяга (Pteromys volans L., по-китайски ям-бехулл), которая встречается по всему Амурскому и Уссурийскому краю и держится, как обыкновенно, в лиственных лесах.
   По образу своей жизни летяга животное преимущественно ночное, поэтому днём оно большею частью спит в гнезде или в дупле дерева. Впрочем, последний факт нельзя принимать в строгом смысле, так как иногда и днём удается видеть бодрствующую летягу.
   Благодаря своей летательной перепонке, она может переноситься с одного дерева на другое на расстоянии десяти сажен, бросаясь в косвенном направлении сверху вниз.
   Летяга живёт обыкновенно парами и зимою, в сильные холода, предается спячке в своем гнезде. Пищу её составляют почки деревьев и преимущественно берёзовые серёжки. Время течки бывает весною, а летом самка родит двух, редко одного, молодых, которых помещает в дупле и заботливо охраняет.
   Ни наши промышленники, ни инородцы не бьют летяги, так как её очень тонкая шкура не годится для меха.
   Совсем другое бывает относительно близкого родича летяги - белки обыкновенной (Sciurus vulgaris L., по-китайски хойшу), которая во всей Сибири и на Амуре составляет, вместе с соболем, главный предмет промысла как русских, так и инородцев. Впрочем, в Уссурийском крае, где всё еще много соболей, охота за белками стоит на заднем плане, между тем как на верхнем Амуре и в тех частях Сибири, где соболь сделался редок, добывание белок, или, по-местлому, белковье, составляет главный промысел.
   Белка держится преимущественно в хвойных и смешанных лесах, поэтому в Уссурийском крае она встречается в большом количестве на главной оси Сихотэ-Алиня и на боковых его отрогах, следовательно, в местностях, удалённых от самой долины Уссури. Впрочем, этот зверёк попадается также по всему краю до самых южных его границ.
   Белка весьма плодлива и, как известно, выводит два раза в году (весною и летом) всего от 12 до 18 молодых. Только подобною плодливостью можно объяснить, что этот зверёк, несмотря на ежегодное, самое усердное его преследование, до сих пор не уменьшился значительным образом в сибирских лесах.
   Впрочем, количество белок в данной местности из года в год не всегда бывает одинаково, потому что они, подобно соболям и хорькам, часто перекочёвывают из одной местности в другую, более обильную пищею - кедровыми орехами, шишками лиственниц и т. п.
   Самостоятельный, отдельный промысел за белками мало развит в Уссурийском крае, потому что, как уже сказано выше, обилие соболей составляет здесь главную приманку охотников. Впрочем, промышленники во время соболеванья охотно бьют и белок, а некоторые из казаков, по старой привычке, продолжают ежегодно ходить на белковье.
   Охота за белками начинается с первым снегом и продолжается до Рождества. Самый способ её состоит в том, что собака, найдя зверька, взгоняет его на дерево и лает до тех пор, пока не придёт промышленник, прицелится из малокалиберной винтовки и меткою пулею пронижет насквозь свою добычу. Успех подобной охоты зависит, главным образом, от достоинства собаки, которая должна не только лаять на белку, когда та сидит неподвижно, но не упустить её из виду даже и тогда, когда она начнёт скакать с одного дерева на другое.
   Мясо белки охотно употребляется в пищу инородцами, но русские его вовсе не едят. Беличьи шкурки продаются на Уссури средним числом по 10-15 коп. за штуку, что зависит, главным образом, от обилия самого зверя и более или менее удачного промысла.
   К семейству белок относится также бурундук (Tamias striatus L., по-китайски хау-бангза), занимающий средину между белкою и сусликом и распространённый по всей Сибири от Уральских гор до Камчатки.
   Этот небольшой полосатый зверёк, ростом меньше обыкновенной крысы, живёт преимущественно в смешаных лесах в норах, устроенных под корнями деревьев. Иногда же помещается и в древесных дуплах.
   По образу своей жизни бурундук представляет животное дневное; проворно бегает по земле и ещё быстрее лазит по деревьям. Вместе с тем, он весьма любопытен и вовсе не боится человека, так что, взбежав сажени две по стволу дерева, обыкновенно останавливается и с любопытством рассматривает своего неприятеля. При этом он часто издает звук, похожий на хриплый свист.
   Пищу описываемого зверька составляют, главным образом, кедровые орехи, потом различные семена, ягоды и т. п.
   На зиму бурундуки предаются в своих норах спячке, которая начинается обыкновенно с половины или конца сентября {Последнего бурундука осенью в 1867 году я видел 2 октября в заливе Посьета.} и продолжается до конца марта. Однако зимний сон бурундука не бывает постоянен, но часто прерывается, и животное подкрепляет тогда себя пищею из запасов, собранных еще с осени. Эти запасы бурундук таскает в своих защечных мешках и иногда заготовляет 6-10 фунтов [2,5-4 кг] кедровых орехов, семян и т. п.
   В тех местах Уссурийского края, где уже раскинулись наши поселения, бурундуки приносят значительный вред полям и в особенности огородам, откуда воруют мак, кукурузу, семена дынь, арбузов и пр.
   Время течки этих зверьков бывает весною, и самка рожает 3-4 молодых, которых помещает в своей норе или чаще в дупле дерева.
   В Уссурийском крае водится два вида зайцев: беляк (Lepus variabilis Pall, по-китайски гурмахунг) и заяц маньчжурский (L. mandjuricus Rad., по-китайски борта-гурмахунг). Первый из названных видов попадается по нижнему и среднему течению Уссури, но, как кажется, уже не встречается в области её истоков. Впрочем, один охотник, заслуживающий большой веры, говорил мне, что однажды убил белого зайца вблизи Владивостока.
   Во всяком случае, описываемый вид находит в Уссурийском крае экваториальную границу своего распространения, так как, по единогласному заверению охотников, как русских, так и инородцев, он не встречается уже между рекой Суйфуном и заливом Посьета.
   Другой вид, т. е. заяц маньчжурский, с первого взгляда много схож с европейским русаком и, кроме других признаков, отличается от него гораздо меньшим ростом {Длина экземпляра (самца), убитого мною на верхней Уссури, равнялась двадцати с половиною дюймам [51 см], из которых на долю хвоста приходилось три с половиной дюйма [8,7 см]. Вес этого зайца был почти четыре фунта (1,6 кг).}. Он водится по всему краю и держится преимущественно по островам Уссури, заросшим тальником, а также по лесам вблизи горных долин, но никогда, даже зимою, не приближается к жилищам людей.
   Кроме двух вышеназванных видов, в Уссурийском крае попадается изредка чёрный заяц, величиною равный маньчжурскому, но имеющий шерсть черновато-кофейного цвета. Мне самому удалось достать только две совершенно обезображенные шкурки без конечностей, так что по ним нельзя судить, есть ли это особый вид или только разновидность уже известного вида.
   Инородцы вовсе не стреляют зайцев и не употребляют их шкур, но наши казаки добывают иногда этих зверьков в различные ловушки.
   Вообще странно, что в Уссурийском крае зайцы далеко не так многочисленны, как того можно бы было ожидать, принимая в соображение известную плодливость этого зверя и малое его преследование со стороны человека.
   Впрочем, и помимо человека у бедного зверька здесь много других врагов. Не говоря уже про лисиц, волков, орлов и т. д., множество зайцев, по всему вероятию, уничтожают сильные разливы рек, а также травяные пожары. Мне самому случилось однажды на нижней Уссури, плывя в лодке во время высокой воды, затопившей все острова реки, поймать зайца, который, спасаясь от разлива, залез на толстую развесистую иву. Наконец, огромные травянистые заросли, которые покрывают летом все здешние равнины, вероятно, также не благоприятствуют привольной жизни описываемого зверька.
   Кроме названных животных из отряда грызунов, в Уссурийском крае водятся многие виды мышей (Mus) и полевок (Arvicola), но так как они скрываются в норах, то, не говоря уже про наблюдение образа жизни, самое добывание этих животных крайне затруднительно, в особенности при постоянных передвижениях с места на место. Поэтому я не могу сообщить никаких сведений относительно упомянутых животных, которых мне весьма редко случалось даже видеть. Знаю только, что обыкновенная крыса (Mus decumanus Pall., по-китайски хауза) распространена по всему краю в большом количестве и часто портит запасы как у русских, так и у инородцев.
   Единственный представитель толстокожих в Уссурийском крае - кабан (Sus scrofa ferus Gmel., по-китайски ей-чу) водится в большом количестве на всём протяжении описываемой страны с юга на север.
   Обыкновенным местопребыванием этого зверя служат летом глухие лесные пади, в которых текут холодные ручьи и грязные тростниковые болота. Осенью же кабаны переходят в дубовые леса, где питаются желудями, и, наконец, зимою или когда нет урожая желудей, держатся в кедровых лесах, где поедают опавшие шишки с орехами и делаются до того жирными, что иногда слой сала на спине старого самца достигает четырех вершков толщины.
   В случае недостатка пищи или каких-либо других неблагоприятных явлений, например, во время глубоких снегов, выпавших на мерзлую землю, кабаны предпринимают переселение из одной местности в другую, иногда на большое расстояние. Точно так же эти осторожные животные переходят в другое место, если их станут усердно преследовать охотники или тигры.
   Последний, тигр, после человека составляет главного врага кабанов и, поселившись обыкновенно вблизи стада, ловит, по мере надобности, преимущественно самок и молодых поросят. На взрослого же самца {Взрослым, вполне сильным кабаном, самец бывает по достижении 6-7-летнего возраста.} или, как его в Сибири называют, секача, который достигает здесь до двадцати и более пудов весу, тигр отваживается нападать лишь в редких случаях, так как подобный бой часто обходится ему очень дорого. Местные охотники единогласно уверяли меня, что тигру трудно справиться с секачом, который часто успевает пырнуть его своими клыками, так что в этой борьбе иногда гибнут оба зверя - тигр и кабан.
   По образу своей жизни уссурийский кабан не отличается от европейского. На жировку выходит по утрам и вечерам; ест все, что ни попадается: коренья, орехи, жолуди, червей, падаль и т. п.
   За исключением периода течки, старые самцы живут в одиночку, а самки с поросятами и часто с молодыми самцами держатся обыкновенно стадами, иногда штук до двадцати и более.
   Зимою во время сильных морозов кабаны устраивают для себя в глухих местах тайги из сухой травы и хвороста особые лежбища, или гнёзда (гайно, по-сибирски), в которых собираются на ночь всем стадом. Местным охотникам иногда случается находить подобные лежбища и, подкарауливая возле них, убивать кабанов.
   Период течки у этих последних начинается в конце ноября; в это время одинокие самцы, или секачи, держатся вместе с самками и страшно, часто до смерти, дерутся между собою. Затем, насладившись вдоволь супружеским счастьем, они удаляются опять в уединение, и тогда молодые экземпляры, не смевшие до сих пор показаться на глаза секачей, пристраиваются к оставленным самкам и продолжают ещё некоторое время вести с ними супружескую жизнь. Перед разрешением от беременности, что бывает в конце марта или в апреле, самки удаляются от общего стада и в тихом, глухом уголке леса выводят молодых.
   Мясо кабана составляет лакомую пищу как для русских, так и для инородцев, поэтому описываемый зверь весьма усердно преследуется охотниками. Кроме ям, устраиваемых для ловли изюбров и оленей, в которые также попадаются и кабаны, на них ставят ещё в лесу особые самострельные луки, которые пускают огромную стрелу в то время, когда зверь, идя своею тропою, тронет за привод. Главным же образом, охота на них производится с ружьями. Охотники, бродя по лесу, высматривают кабанов на любимых местах их жировки, осторожно подкрадываются с собаками и метким выстрелом убивают зверя. Кроме того, охотятся с собаками, которые останавливают кабана, а подоспевший на лай охотник убивает его из винтовки.
   Впрочем, охота на секачей тем или другим способом довольно опасна, так как раненый или разъяренный собаками зверь часто бросается на охотника, и если этот последний не успеет вскочить на дерево или на камень, то легко может поплатиться своею жизнью.
   Не даром даже туземцы, гольды и орочи, найдя кабаний след, иногда даже не решаются итти за одиноким самцом, но всегда предпочитают преследовать самок или молодых, которых можно стрелять совершенно безопасно.
   К отряду жвачных в Уссурийском крае принадлежат следующие виды:
   Антилопа (Antilope cripa Temm., по-китайски шань-ям, т. е. горный баран), красивое животное, ростом меньше дикой козы. Оно попадается также, хотя и очень редко, в Буреинских горах, а по исследованиям академика Шренка - даже на нижнем Амуре.
   Любимое местопребывание антилопы составляют утёсы и оголённые каменные вершины, или так называемые гольцы, в горах. Поэтому описываемый зверь обитает только в береговой полосе и на главной оси Сихотэ-Алиня, но вовсе не встречаются в местностях, ближайших к Уссурийской долине.
   Охота за ним крайне затруднительна, так что за всё время своего пребывания в Уссурийском крае я мог достать только несколько шкур, да и то совершенно обезображенных. Самому лично мне не удалось ни разу даже видеть антилопу, а потому не могу сообщить никаких подробностей относительно образа жизни этого животного.
   Мех антилопы весьма красив, тёпел и прочен. Китайцы платят за её шкуру по три серебряных рубля и делают из этих шкур свои зимние куртки.
   Кабарга (Moschus moschiferus L., по-китайски сью-янгза), в большом числе водящаяся на верхнем Амуре, в Уссурийском крае встречается редко и то лишь в хвойных лесах, покрывающих главную ось Сихотэ-Алиня. Однако распространение этого зверя идёт далее к югу, нежели предполагалось до сих пор. Я сам убил кабаргу в вершине реки Дауби-хэ, а местные китайцы говорят, что она попадается даже в горах между рекой Суйфуном и заливом Посьета, там, где растет хвойный лес. Во всяком случае, даже не принимая последнего показания, южная граница этого животного на побережье Японского моря отодвигается до истоков Дауби-хэ, следовательно, до 43 1/2° северной широты.
   Ростом кабарга гораздо меньше косули. Она живет постоянно в горных лесах, вблизи утёсов и россыпей и только во время летних жаров держится возле горных ручьёв, но никогда не спускается в долины. Таким образом, этот быстрый и красивый зверь принадлежит исключительно горной области.
   Кабарга весьма чутка и осторожна, так что охота за нею весьма затруднительна. Главную приманку для охотника составляет мешочек мускуса, который помещается у самца на задней части живота и стоит на месте от 1 до 2 руб. Мясо кабарги имеет неприятный сладковатый вкус, а тонкая её шкура употребляется лишь на замшу.
   Вообще при редкости этого зверя в Уссурийском крае особой охоты за ним не производится, и промышленники бьют его случайно во время других охот.
   Кабарга живёт обыкновенно поодиночке, за исключением периода течки, который наступает в декабре. Тогда за самкою следуют несколько самцов, которые беспрестанно дерутся между собою и своими длинными, выдающимися из верхней челюсти клыками наносят друг другу иногда смертельные раны.
   Летом, в июне, самка мечет двух, или реже одного, детёнышей, которые долго воспитываются матерью и только на следующий год делаются вполне самостоятельными.
   Вместе с кабаргою в хвойных и мешаных лесах Сихотэ-Алиня живёт лось или, по-сибирски, сохатый (Cervus alces L., по-китайски хандаха).
   Этот зверь в Уссурийском крае так же редок, как и кабарга; подобно последней, он находит здесь экваториальную границу своего распространения.
   По единогласному уверению местных охотников, лось ещё попадается в области истоков Уссури и даже несколько южнее, именно до реки Суйфуна, возле которого ежегодно убивают одного или двух из названных животных. Далее к югу, т. е. на пространстве между Суйфуном и заливом Посьета, лось уже вовсе не встречается. Таким образом, экваториальною границею этого зверя на побережьях Японского моря может быть принята река Суйфун, т. е. 43 1/2° северной широты {В сочинении Маака "Путешествие по долине Уссури", ч. 1, границею южного распространения лося принимается река Бикин. На террогеографической карте Радде, приложенной к его прекрасному описанию млекопитающих Амурского края (Reisen im Süden von Ost-Sibirien. Band 1) экваториальные границы лося и кабарги показаны на реке Има. Ныне по изысканиям, произведенным мною, экваториальная граница того и другого зверя отодвигается более чем на три градуса к югу.}. Изюбр, или олень настоящий (Ceruvis elaphus L., по-китайски ма-лу) водится в большом количестве по всему Уссурийскому краю и составляет важный предмет промысла гольдов и других инородцев. Главною приманкою летней охоты за этими зверями служат его молодые, наполненные кровеносными сосудами, рога, известные в Сибири под именем пантов. Такие панты весьма дорого ценятся китайцами, которые платят за них на месте 60, 80, 100, а иногда 120 серебряных рублей за пару.
   Самыми лучшими пантами считаются те, у которых начинает выходить второй или третий отросток, что происходит обыкновенно в мае. В это время охотники уходят недели на две или на три в лес, иногда соединяются там в небольшие партии и производят облавы по горным падям, в которых около холодных ручьёв держится изюбр, избегая докучливых насекомых. Последние, и в особенности оводы, много портят качество пантов, кусая молодые рога изюбров, которые вследствие этого трут ими о деревья и стирают наружную молодую кожицу.
   Однако охота за изюбрами летом по густым, едва проходимым зарослям здешних лесов так трудна и самый зверь так осторожен, что количество добываемых пантов гораздо менее числа отправляющихся за ними охотников. Зато иногда один счастливый выстрел приносит целое состояние бедному гольду и вознаграждает его за вее труды и лишения, перенесенные при неудачной охоте прошлого года. Охота за пантами производится весь май и июнь и прекращается в последних числах этих месяцев, когда рога настолько уже вырастут, что вовсе не ценятся китайцами.
   Я несколько раз расспрашивал у последних о том, для какой цели служат им панты, и всякий раз получал весьма неопределённый и уклончивый ответ. Обыкновенно манзы говорят, что эти панты употребляются в Китае как лекарство в различных болезнях. В то же время ходят слухи, что из них приготовляется сильный конфертатив.
   Самый способ приготовления пантов для медицинских или каких-либо других целей состоит в том, что их кладут в большую чугунную чашу, наливают водою и варят до тех пор, пока получится клейкий отвар, который, остынув, похож на обыкновенный студень. Этот отвар и служит для употребления. Впрочем, здешние китайцы редко приготовляют сами панты таким образом, но отправляют их целыми в Пекин. Для того же, чтобы они не испортились дорогою, заваривают их в воде особенным способом, который держат в секрете от русских.
   Действительно, если не предохранить через заварку панты, то они скоро портятся и теряют всю свою цену: поэтому русские, которым удается добыть панты, не зная способа их сохранения, поневоле должны продавать их ближайшему китайцу за цену, им назначенную.
   Кроме летнего промысла за изюбрами ради пантов, осенью и зимою производится охота на этого зверя ради шкуры и мяса, которого взрослый самец даёт по 12 пудов [2 ц]. Осенью охотники бьют изюбров, подманивая их на особую трубу, посредством которой подражают призывному рёву самцов, или караулят их на тех местах, куда эти звери собираются для своих любовных похождений.
   Когда окончится период течки и исхудавшие самцы разбредутся врозь, тогда их бьют, высматривая в лесу и осторожно подкрадываясь в меру выстрела. Такого рода охота всего удобнее бывает в конце осени и в начале зимы, когда деревья уже совершенно оголены, а высокая трава истреблена пожарами или иссохла и полегла, следовательно, зверя можно видеть издалека; притом же в это время места, на которых следует искать изюбров, гораздо определённее. Так, они постоянно любят пастись на солнцепеках, т. е. южных склонах гор, где больше греет солнце и где с начала зимы часто образуются проталины. Сюда приходит изюбр с восходом солнца и пробавляется часов до десяти утра; затем он спускается в ближайшую падь, где лес погуще, и перед заходом солнца опять бродит на прежних местах.
   Однако покрадывание к изюбру на меткий выстрел дело далеко не легкое, потому что этот зверь имеет отличное зрение и слух, а еще лучше обоняние. Малейшая оплошность охотника, малейший шорох уже достаточны для того, чтобы испугать зверя, не говоря про то, если неопытный охотник станет подходить по ветру. Изюбр почует его тогда шагов за пятьсот и стремглав убежит очень далеко. Словом, нужно быть слишком опытным и закалённым охотником, чтобы бить изюбров с подхода. Гораздо удачнее бывает охота с собаками, которые догоняют зверя и заставляют его остановиться. Тогда охотник спешит на лай, подкрадывается и убивает зверя, занятого собаками.
   Когда к концу зимы выпадет глубокий снег (в иной год фута на четыре - [120 см]) и пригреваемый лучами весеннего солнца начнет по утрам в марте покрываться тонким настом, тогда наступает время самой добычливой охоты за изюбрами. Охотники отправляются в лес на лыжах и, найдя желанного зверя, преследуют его. Тяжелый изюбр, проламывая копытами тонкую ледяную кору, режет ею себе ноги и вязнет в глубоком снегу так, что охотники скоро могут догнать его и убить на расстоянии нескольких шагов.
   Подобные охоты инородцев бывают иногда баснословно удачны. Таким образом, в марте 1866 года на средней Уссури в двадцати верстах выше станицы Нижне-Михайловской, четыре гольда убили в продолжение двух дней пятьдесят пять изюбров, которых они застали на небольшой горе, покрытой лесом.
   Вероятно, здесь было больше корма, а потому изюбры и собрались сюда со всех окрестностей. Впрочем, такое варварское истребление не пошло впрок, потому что через несколько дней снег начал сильно таять, и охотники успели перевезти домой только несколько животных; остальные сгнили в лесу. Впоследствии гольды сами каялись в своём поступке, потому что летом не могли добыть в окрестных лесах ни одного взрослого самца с пантами.
   Кроме охоты вышеописанным образом, инородцы ловят много изюбров в ямы, о которых уже было говорено в V главе настоящей книги. Но охота на солонцах, столь распространённая в других частях Сибири, в Уссурийском крае почти вовсе неизвестна, так как здесь чрезвычайно мало пригодных для того мест.
   Шкуры изюбров имеют большое значение в быту инородцев, которые приготовляют из них одежду и обувь.
   Кроме изюбра, в южных частях Уссурийского края встречается пятнистый олень, или аксис (Cervus axis Erxl, по-китайски хуа-лу), который водится также в Ост-Индии и на Зондских островах.
   По своей величине и по наружному виду этот олень совершенно походит на европейскую лань.
   Аксис в большом количестве держится на побережье Японского моря и в области истоков Уссури, но уже вовсе не встречается в среднем течении этой реки. Таким образом, полярная граница описываемого вида должна проходить приблизительно на широте течения реки Има или, быть может, немного севернее. Впрочем, по рассказам инородцев, пятнистый олень чрезвычайно редко встречается ниже устья Има и, по всему вероятию, заходит сюда случайно с юга.
   Относительно характера аксиса, по общему отзыву всех охотников и собственным наблюдениям, могу сказать, что он гораздо менее осторожен, нежели изюбр. Зимою и летом держится в тех же самых местах, где и этот последний, но притом часто соединяется большими стадами, в двадцать, тридцать и даже более особей. Вообще, пятнистого оленя очень редко можно встретить одного, но всегда, если не в стаде, то непременно в паре. Время течки у аксисов бывает несколько позднее, нежели у изюбров, а именно с начала октября до конца этого месяца; молодых они выводят в мае.
   Панты описываемого вида ценятся китайцами дороже, нежели изюбриные, а потому аксисы еще усерднее преследуются охотниками и при своей меньшей осторожности легче достаются в добычу.
   Некоторые гольды в урочное для пантов время, т. е. в мае и июне, нарочно приезжают с Уссури на Мангугай, Сидеми и другие побережные речки, чтобы охотиться здесь за аксисами.
   Голос описываемого оленя совершенно походит на громкий отрывистый писк, а потому местные русские охотники называют его пискун.

 []

   По рассказам тех же охотников и инородцев, вместе с аксисом в Южноуссурийском крае живёт ещё другой вид пятнистого оленя, по величине занимающий средину между вышеописанным видом и изюбром. Летняя шкура этого оленя ничем не отличается от шкуры аксиса, но зимою он имеет тёмнобурую, на спине почти даже совершенно чёрную шерсть, с едва заметными белыми пятнами. Действительно, я сам видал и даже несколько раз стрелял подобных тёмных оленей, но не мог достать шкуры, а привез с собою только череп и рога, которые передал в Академию наук для определения вида. По словам инородцев, тёмных оленей меньше, нежели аксисов, но все-таки достаточно в лесах Южноуссурийского края.
   Дикая коза, или косуля (Gervus carpeolus L., по-китайски пауза) в огромном количестве водится по всему Уссурийскому краю. Она держится по окраинам горных лесов, на невысоких предгорьях, поросших кустарником и, наконец, летом, во время вывода молодых, преимущественно по луговым равнинам.
   Образ жизни этого животного и его характера хорошо известны из различных описаний, поэтому я расскажу здесь- только об ежегодных периодических переселениях, предпринимаемых козами из Уссурийского края в южные части Маньчжурии и обратно. Причиною таких переселений, по всему вероятию, служат глубокие снега, при которых козе весьма трудно ходить, а еще труднее добывать пищу {В береговой полосе, где снегу выпадает вообще меньше, нежели внутри Уссурийского края, дикие козы остаются круглый год на одних и тех же местах.}.
   Осенний ход происходит в октябре, а весенний - в первой половине апреля, когда уже совершенно сгонит снег. Как тот, так и другой продолжаются недели две-три, но всего сильнее бывают не более недели. Во время переселения козы идут стадами от 10 до 40, иногда до 100 и даже более особей, и направляются с нижней Уссури к реке Сунгари, а с верхней и средней - к верховьям реки Мурени. Весною путь следования бывает обратный.
   Зимою козы до того исчезают из Уссурийских лесов, что редко-редко где попадаются одинокие, вероятно, отсталые или по какой-либо особенной причине не успевшие уйти вместе с другими. Впрочем, близость или дальность переселения зависит от количества выпавшего снега, так что в малоснежные зимы множество коз остаются в горах западной части Хавкайского бассейна.
   Пути следования описываемых зверей из года в год одни и те же: козы всегда идут по одной и той же пади, в одном и том же месте переправляются через реки и т. д. Пользуясь таким обычаем, местные охотники обыкновенно подкарауливают коз на их тропах и бьют множество.
   Но самая добычливая и вместе с тем оригинальная охота за этими зверями производится гольдами в то время, если коза идёт прежде замерзания Уссури или весною после её вскрытия. Зная места, где звери должны переправляться через реку, гольды устраивают засадки и ждут, пока начнётся переправа.
   Долго ходят старые вожаки по берегу, тщательно нюхая воздух и осматривая, нет ли опасности на противоположной стороне реки. А там все спокойно: густою стеною нависли ивы с берега, и в их тёмной чаще, повидимому, нет ничего подозрительного; дикие утки полощатся в воде; цапли расхаживают по песчаным откосам; словом, нет никакой опасности. И вот, помявшись ещё немного, передовые самцы бросаются в воду, за ними самки и, наконец, все стадо.
   Трудно плыть по быстрой широкой реке; тяжело фыркают молодые, еще не привыкшие к подобным трудностям! Однако все стадо довольно быстро подвигается вперёд, вот оно уже на середине реки, еще немного и достигнет желанного берега... Вдруг как будто из воды вырастает гольдская лодка оморочка, за нею другая, третья... со всех сторон, из заливов, из-под тальника, отовсюду несутся быстрые, легкие челноки и доселе безмолвный берег оглашается теперь радостными криками гольдов, ожидающих себе уже верную добычу..
   Озадаченное сразу, всё стадо останавливается, не зная куда деться, не повернуть ли назад. Ещё мгновение, и оно решается на такое, повидимому, единственное средство спасения, делает крутой поворот и стремится к прежнему берегу, но быстрее птицы летят гольдские оморочки, и путь отступления отрезан...
   Видя со всех сторон лодки и людей, поражённое ужасом всё стадо бросается врассыпную: одни козы силятся итти напролом, другие бросаются вверх, вниз по реке, словом, во все стороны, и тут-то начинается главная бойня.
   С копьём в руках несётся гольд к плывущей козе и одним ударом пронзает её насквозь в шею, немного ниже позвоночного столба для того, чтобы убить не наповал, иначе она утонет и пропадёт для него. Получив же только рану, правда смертельную, коза еще в предсмертной агонии держится на поверхности воды, а подплывающие тем временем жёны и дети гольдов тащат к берегу свою добычу. Пронзив одну козу, гольд бросается за другою, третьею, четвёртою и т. д., пока он видит ещё в реке свою добычу.
   Голоса людей, предсмертные станы раненых коз, вода, обагрённая кровью, лодки гольдов, несущиеся, как птицы, по волнам - всё это представляет дикую, оригинальную картину. Но скоро всё смолкает. Только немногие счастливые козы успели в суматохе выплыть на берег и исчезнуть в кустах. Большая часть досталась в добычу охотникам, которые начинают снимать шкуры, резать и сушить на солнце мясо, составляющее, вместе с рыбою, главную пищу для бедного, неприхотливого гольда...

 []

  

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Общие выводы относительно климата Уссурийского края и причины, обусловливающие его особенный характер. - Общий взгляд на колонизацию этой страны.

  
   Во время своего пребывания в Уссурийском крае я производил в течение пятнадцати месяцев метеорологические наблюдения, которые, конечно, не могут считаться совершенно точными при постоянных передвижениях с места на место, но, тем не менее, дают хотя приблизительное понятие о климате этой интересной страны {Совершенная точность метеорологических наблюдений во время постоянных передвижений с места на место никогда не может быть достигнута, даже при самой большой аккуратности путешественника и самых лучших инструментах. Часто в один и тот же день в условные часы случается делать наблюдения то в горной пади, то на перевале через хребет, то в широкой долине, следовательно, в местностях, физические условия которых далеко не одинаковы. Притом же иной месяц приходится, как, например, мне, странствовать внутри страны, другой - на берегу моря, иногда в местности степной, в другой раз в местности лесистой и т. д. Принимая в соображение все эти обстоятельства, конечно, нетрудно заключить, что метеорологические данные, добываемые во время путешествия, могут быть только приблизительными.}. Более точные данные я могу сообщить лишь относительно весны в Ханкайском бассейне, которую я наблюдал там два года сряду и оба раза на одном и том же месте. Во всяком случае, не вдаваясь в подробности, более или менее подверженные случайностям и приобретающие достоверность через долгий ряд наблюдений, в настоящем рассказе я ограничусь указанием только главных черт климата Уссурийского края и тех причин, которые обусловливают его особенный характер {Подробный журнал метеорологических наблюдений, производимых мною в Уссурийском крае, помешен в приложениях к настоящей книге.}.
   Начну с того, что, несмотря на довольно южное положение этого края - между 42 и 48° северной широты - здешний климат далеко не может сравниться с климатом соответствующих местностей Европы и в общем характеризуется гораздо большею суровостью. Таким образом, средние месячные цифры из наблюдений, мною произведенных, а равно средние выводы для зимы, весны, лета, осени и целого года, следующие:

 []

   Если для сравнения обратимся к различным местностям Европы, то увидим, что даже Архангельск, лежащий под 64° северной широты, имеет меньшую среднюю температуру зимы (-10,1°Р), между тем как средняя температура этого времени года для местностей, находящихся на одинаковой широте с Уссурийским краем, колеблется от -7,6°Р (Царицын 48° северной широты) до ,7°Р (Пергошьян 42° северной широты).
   Затем близко подходящую среднюю температуру весны в Европе имеют - Псков и Митава, лежащие на 8 или даже 9° севернее Уссурийского края и притом в восточной полосе европейского материка, где климатические условия, как известно, гораздо менее благоприятны, нежели в западной его части. Разница же в средней температуре весны различных пунктов Западной Европы с соответствующими по широте местами Уссурийского края простирается до ,5°Р.
   Относительно лета всего более встречается сходства между Уссурийским краем {Средняя температура июля - самого жаркого месяца в умеренном поясе- равняется таковой же температуре августа, вероятно, вследствие дождей, которые господствуют тогда в Уссурийском крае и, конечно, уменьшают общую сумму июльского тепла.} и европейскими местностями, так как подобную же или близко подходящую среднюю температуру имеют в России - Тамбов (52° северной широты), Курск (51° северной широты) и Житомир (50° северной широты), а в Западной Европе - Фрейберг (50° северной широты), Дрезден (51° северной широты), Руан (49° северной широты) и др.
   Осень Уссурийского края, подобно тому как весна и зима, имеет гораздо низшую температуру относительно соответствующих мест Европы, и эта разница доходит в восточной половине нашего материка до ,5°Р (Севастополь 44° северной широты), а в западной - более чем ,5°Р (Ним 43° северной широты).
   Наконец, если возьмем среднюю температуру целого года (,1°Р), то увидим, что соответствующая ей изотерма (°Р) в Европе проход

Другие авторы
  • Фалеев Николай Иванович
  • Дьяконов Михаил Алексеевич
  • Щастный Василий Николаевич
  • Куприн Александр Иванович
  • Поплавский Борис Юлианович
  • Батюшков Константин Николаевич
  • Михайлов Михаил Ларионович
  • Вульф Алексей Николаевич
  • Левин Давид Маркович
  • Иванов-Классик Алексей Федорович
  • Другие произведения
  • Григорович Дмитрий Васильевич - Деревня
  • Краснов Петр Николаевич - А. В. Марыняк. Генерал-от-кавалерии П. Н. Краснов
  • Киплинг Джозеф Редьярд - Труды дня
  • Хирьяков Александр Модестович - Иван-Царевич
  • Решетников Федор Михайлович - Кумушка Мирониха
  • Оленин-Волгарь Петр Алексеевич - В чужой шкуре
  • Тургенев Иван Сергеевич - Степан Семенович Дубков и мои с ним разговоры
  • Жанлис Мадлен Фелисите - Вольнодумство и набожность
  • Майков Василий Иванович - Майков В. И.: Биографическая справка
  • Петровская Нина Ивановна - М. В. Михайлова. Лица и маски русской женской культуры Серебряного века
  • Категория: Книги | Добавил: Armush (26.11.2012)
    Просмотров: 419 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Имя *:
    Email *:
    Код *:
    Форма входа