Главная » Книги

Роборовский Всеволод Иванович - Путешествие в восточный Тянь-Шань и в Нань-Шань, Страница 30

Роборовский Всеволод Иванович - Путешествие в восточный Тянь-Шань и в Нань-Шань



   Земледелие, садоводство и скотоводство - главные занятия люкчюнских чанту.
   У вана высевается хлеба около 600 пудов, имеется много садов и скота.
   Земля обрабатывается главным образом ручным способом, текменем {Орудие, представляющее собой род трапецевидной лопаты из толстого железа, загнутой в виде буквы "Г", насаженной на палку. - Прим. ред.}. При обработке земли употребляют разнообразный скот, чаще всего рогатый.
   Сохою служит азиатская сапа; в нее обыкновенно впрягают двух быков или коров.
   Борона употребляется плетеная из прутьев, и на нее для тяжести накладывают землю, если нет камней.
   Для жатвы хлеба употребляется кривой серп с длинной, сравнительно с нашим, ручкой, но без зазубрин по лезвию, которое точится бруском, как нож.
   Хлеб молотят сыромолотом на укатанном току волами или лошадьми, при посредстве 6-8-гранных каменных вальков.
   Лошади ходят в упряжи в арбах и под верхом. Арба на двух больших колесах, в ободья которых вбиваются гвозди, один возле другого, с большими квадратными шляпками - они заменяют наши шины. Материалом для арбы служит ива, тополь, а для колес кара-агач (род вяза). Есть особые тележные мастера, приготовляющие арбы. Вместо колесной мази употребляется хлопковое масло, которое добывается из хлопковых семян и употребляется в пищу; оно довольно вкусно, не имея никакого неприятного ни привкуса, ни запаха.
   В садах разводят виноград. Главным образом занимаются этим, как уже было отмечено, в селении около мазара Туек, откуда он развозится в виде изюма по окрестностям и даже в собственно Китай. Много яблок, груш, гранат, абрикосов, персиков.
   Из простых деревьев встречаются посадки ивы, тополей, кара-агачей, шелковицы, чинара и жужубы. Из них большинство идет в постройки и на столярные поделки. Кроме того для построек привозится лес из Тянь-шаня, в котором на меридиане Люкчюнской впадины растет главным образом ель Шренка (Picea Schrenkiana) и лиственица.
   На огородах и бахчах, кроме овощей, играющих большую роль в домашнем хозяйстве, высевают в большом количестве разные сорта дынь и арбузов. Дыни также сушат впрок, как и персики и абрикосы; их продают и сохраняют для себя на зиму. Они вместе с другими сухими фруктами служат угощением при дастарханах и вообще подспорьем к столу.
   Из домашнего скота больше держат баранов, ослов, рогатый скот и лошадей и только отчасти верблюдов. Бараны кроме мяса доставляют шкуры для шуб и шапок, очень хорошую, мягкую, длинную, белую шерсть, ценою на месте около рубля за пуд, а иногда и дороже, вывозимую в Тур-фан, где ее скупают русско-подданные сарты и отправляют через гг. Чугу-чак и Верный74 в Россию.
   Шерсть эта идет и во внутренний Китай, где она ценится выше шерсти монгольских баранов. Люкчюнские бараны не курдючные и потому особенно много сала не дают. Для сала киргизы пригоняют курдючных баранов из Алтая в Урумчи, Манас, Гучен, Баркуль, Турфан и Люкчюн. Этих баранов в Люкчюне откармливают жмыхами от хлопкового масла, нагоняя им сала свыше 50 фунтов.
   Овчины, меха, конский волос скупают русские сарты. Хорошая овчина на месте стоит 20 коп, хорошая мерлушка в той же цене. Фунт конского волоса стоит 15 коп. Средняя цена местного барана около 2 рублей, а киргизский кормленый баран стоит 4-6 рублей и дороже. Местная овца ягнится два раза в год - в сентябре и мае. Сентябрьский приплод считается лучшим.
   Рогатый скот держат в небольшом количестве, для перевозки тяжестей, езды в арбах и полевых работ. Каждый домохозяин имеет быка или пару. Дойных коров имеют очень мало. Мясо рогатого скота считается много ниже бараньего, а сало вовсе не едят. Хороший рабочий большой бык ценится около 10-12 лан (20-25 рублей) серебра; дойная корова 5-6 лан (10-13 рублей) серебра.
   Ослов держат в большом количестве. Это самое удобное, по местным условиям, домашнее животное: на них перевозят вьюки, ездят мужчины, женщины и дети. Осел очень неприхотлив на пищу и мирится со всякой обстановкой. Хороший осел стоит около 4 лан (8-9 рублей) серебра, а средний от трех лан (6 рублей).
   Лошадей держат очень мало, и только люди более богатые; любят преимущественно иноходцев. Средняя цена лошади обыкновенной хорошей ездовой 40-50 лан (80-115 рублей) серебра, а рабочей - 10-15 лан (20-30 рублей). В упряжи лошади употребляются редко. Их держат более для верховой езды. Присутствие лошади в доме уже служит показателем некоторой достаточности домохозяина.
   Верблюды почти все на счету. Во всем Люкчюне найдется разве только десятка полтора, много два. Хороший вьючный верблюд стоит лан 25-30 (50-70 рублей). Самые дешевые от 18-20 лан (35-45 рублей).
   Скот пасут мужчины и редко женщины. На лето его угоняют пастись в предгорья Тянь-шаня на север, потому что в Люкчюне негде его пасти - все занято под культурой, да и сильные жары губят скот, который не выносит их.
   Собак всюду довольно много. Хозяева, имеющие баранов, непременно держат собак в защиту от волков. О прокорме собак жители особых забот не прилагают, и потому они продовольствуются около мусорных куч, падалью или промышляют воровством, причем часто вредят бахчам, поедая арбузы и дыни.
   Кошки, так же как и собаки, всюду встречаются в большом количестве, по нескольку штук в каждом доме. Их держат от мышей, которые после уборки хлебов с полей устремляются в дома и причиняют большие убытки, уничтожая всякого рода хозяйственные запасы.
   При всякой продаже или промене скота платится в китайскую казну пошлина - шуй. Пошлина эта взимается с покупателя, а при обмене - с обеих сторон. С каждого барана берется 5 фын (около 10-12 коп.), с рогатого скота - 5-6 цин (1 рубль - 1 р. 20 к.), с лошади - 7 цин (1 р. 40 к. - 1 р. 50 к.), с верблюда 1 лан (свыше 2 рублей), с осла 3-4 пина (около 80-85 к.). Сбором шуя заведует пичанский да-лойя. Обыкновенно шуй собирает какой-либо купец, выплативший казне известную сумму и собирающий шуй в свою пользу с лихвою. За сбор шуя в Люкчюне выплачивается да-лойе 1 000 лан серебра.
   При убое скота хозяин уплачивает в казну хон-шуй по 5 цин с каждой головы.
   Домашней птицы держат немного, потому что она, особенно куры, сильно портит посевы, окружающие фанзы. Чаще другой птицы держат уток, менее вредных для посевов, и голубей, которых употребляют в пищу, и помет которых составляет ценное удобрение. Ван держит у себя гусей, индеек и павлинов, привезенных из Русского Туркестана; гуси же вывезены из Индии. Ван их держит для забавы своих детей. Десяток куриных яиц стоит в Люкчюне 8-10 копеек, курица - 20 коп., петух 50-60 коп.; хорошие петушиные бойцы ценятся вообще дорого. Пара уток - 50 коп. Пара голубей - 10 коп.
   Многие чанту занимаются охотой. Ружья они имеют фитильные и редко пистонные. Главная охота зимой за дикими верблюдами, для чего уходят далеко на юг в горную страну Чоль-таг. Верблюдов убивают за зиму до 10 штук; мясо верблюда очень ценится и по качеству не сравнимо с мясом всех других зверей и домашних животных. Шкуры верблюжьи идут на обувь и дорогую сыромять. Охотятся в Тянь-шане и у себя в котловине за антилопами, лисицами и волками. Летом в горах Тянь-шаня производится главным образом охота на оленей и сайгу. Рога обоих видов зверей ценятся довольно дорого; их приобретают для лекарства китайцы и дают до 120 лан серебра (более 250 рублей) за рога оленя, а за рога сайги - 2 лана (четыре рубля) и более. Главные скупщики рогов, китайцы и дунгане, отправляют их внутрь Китая, где их продают по цене вдвое и втрое большей. Их там ценят за якобы особые целебные свойства, увеличивающие продолжительность жизни и придающие жизненность старикам.
   Извозом занимаются очень немногие туземцы. Этот промысел почти исключительно в руках китайцев; даже дунгане им занимаются неохотно. Чанту делают кирпич, бьют глиняные фанзы, заборы и ограды, ткут бумажную материю (мату). Хороший ткач может соткать до 40 аршин материи в день, из которых полагается ему за работу 8 аршин. Ткани бывают двух родов. Лучшая, кусок в 8 аршин, продается за 50 коп. кусок, а кусок такой же меры второго сорта идет по цене в 20-25 коп. Коржувы и прочие мешки (татары) тоже ткут из хлопчатобумажных ниток.
   Нитки прядут женщины; вату отделяют от семенных коробок женщины и дети и часто мужчины. Зерна из хлопка выбивают на струне мужчины. Войлока, шапки, шубы выделываются мужчинами. Овчины - тоже. Глиняную посуду делают китайцы и дунгане и очень плохого качества, лучшая привозная.
   В летнее время работник на поле получает 20-25 коп. на хозяйских харчах и при хозяйском текмеие. Зимой же 10-15 копеек. Плотник зарабатывает в день до 30 коп. Столяр около 50 коп. на своей пище. Кузнец 30-40 коп. на своей пище. Слесарь на своей пище получает до 50 коп. Серебряных дел мастер на своей пище зарабатывает до 60 коп. Сапожник на хозяйской пище 25-30 коп. Портной на хозяйской пище 40 коп. Каменщик на хозяйской пище 20-25 коп. Торгаши на своей пище выторговывают в день барыша до 20-25 копеек. Купец, имеющий лавку, средним числом выторговывает в день около 2 рублей. Хороший годовой работник получает 15-20 лан серебра (30-45 рублей); от хозяина ему в год полагается две рубахи из бумажной материи, двое таких же штанов и одни теплые на вате, баранья шуба, ватная куртка, меховая шапка, аракчин, опояска, гутулы (сапоги), две пары калош, две пары войлочных чулок (пайнаки). Рабочий год считается в сто шестьдесят рабочих дней, и срок удлиняется от числа прогульных и незаработанных дней.
   Дрова составляют немалую заботу хозяина в Люкчюне: из бугров песку откапывают старый не сгнивший камыш, собирают колючий кустарник янтак (Alhagi camelorum). Топят печи и другими сорными сухими травами и соломой. Богатые топят зимою камин каменным углем и просяной (от сорго) соломой.
   Любимое занятие мужчин, после земледелия - торговля; для женщин торговля признается непристойным занятием, в особенности сидеть на базаре в лавке. Главная торговля сосредоточена в руках русских сартов, живущих в Турфане и Урумчи, куда они доставляют по чугу-чакскому тракту все товары, идущие из России. Из Урумчи и Турфана эти товары идут далее на восток в города Гучен, Баркуль, частью в Кашгарию, Хами и внутрь Китая. В Урумчи, в складах, половина товаров разбирается на деньги, половина же в долг до продажи их.
   К окончанию срока кредита должник почти всегда представляет сам сумму долга, и обманы случаются очень редко. Если сумма к сроку не выплачивается, то кредитор и должник снова уговариваются, кредитор дает еще товару, а за просроченную сумму выговаривается процент. Впрочем, это бывает редко и только при каком-либо несчастном обстоятельстве; должник почти всегда уплачивает весь долг сполна в срок и забирает товары вновь. Товары в кредит даются без всяких векселей и других долговых обязательств, только забранный товар заносится в книгу кредитором для памяти.
   Должник прикладывает к записи смоченный чернилами указательный палец, что вполне заменяет печать. В случае отказа должника от уплаты своего долга, книга предъявляется в суд, и кази присуждает пеней следуемую сумму.
   Торговля с населением ведется тоже в кредит или в обмен на местные произведения, или под будущий урожай хлеба, хлопка, винограда и пр. Весь расчет этой торговли заключается в том, что купцы ценят свой товар выше настоящей цены, а хлеб и местные произведения, получаемые ими, сильно понижают в цепе. Такого рода операции дают возможность купцам очень быстро богатеть.
   Материи забираются в Урумчи кусками, а в лавках других городов продают семивершковыми полуаршинами, что дает экономию с каждого куска по несколько аршин. Как местные, так и приезжие купцы не платят в казну никакой пошлины и не берут никаких свидетельств на право торговли. Им стоит только квартира и удовлетворение собственных жизненных потребностей. На базаре больше всего в ходу мануфактурные товары русских фабрик, есть и английского производства, оно крайне низкого качества, и их немного; из китайских товаров шелк и безделушки, не имеющие большого значения, раскупаемые больше самими же китайцами.
   Из числа товаров, привозимых из России, чаще всего встречаются сукна различных сортов и цветов: желтые, коричневые, красные, синие, зеленые и немного черных. Цены на них не высокие, от 2 р. 50 коп. до 3 р. 50 коп. за аршин. Сукна большею частью покупают китайцы, делающие из них себе курмы (кофты) и чепраки на седла. Таранчи же делают из сукна верхи к шапкам и немногие богатые носят суконные халаты. Люкчюнцы не носят много сукон, потому что они дороги для них и тяжелы для лета. Более богатые норовят приобрести китайского шелка, который очень любят, особенно цветной; женщины шьют из него себе платья, кофты и иштан (штаны), что конечно, очень красиво, особенно издалека. Из ситцев наибольшую роль играют красные с большими и мелкими белыми цветами и узорами и красные гладкие кумачи, идущие на платья и панталоны почти всем девушкам и молодым женщинам, не переходящим тридцатилетнего возраста. Кроме платьев (чапанов), большинство молодых женщин шьют из кумача халаты и кофточки. Цена его доходит от 20 [до] 25 коп. аршин. На светлые и белые ситцы тоже большой спрос: их носят женщины, перешедшие тридцать лет. Их цена та же.
   В ходу и материя серого цвета, как, например, серый ластик, репс, шведская материя, кизинец и другие. Они носятся мужчинами на халатах; ими покрываются сверху бараньи шубы, верхи шапок и проч. За аршин ластика берут 30-35 коп, репса 40-45 коп. Самого плохого качества шведская материя стоит 60-65 коп. аршин. Полосатый тик, киргизин, синее полотно тоже в большом употреблении, - они идут на халаты, подушки, на подкладки к одеялам и проч. Тик стоит 30-35 коп, киргизин 20-25 коп. Продается и белое камчатное полотно, льняное и бумажное, но идет в небольшом количестве.
   Все привозимое сюда из России не есть первого сорта, малоценное и еще отмеряется при продаже неполной мерой, что доставляет купцам большие барыши.
   В большом числе расходятся спички заводов Логиновой как серные, так и приготовленные шведским способом; те и другие идут под именем "серянки". Перочинные и другие складные ножи, иголки, маленькие зеркальца, писчая бумага, конфеты самого низкого качества, сквернейший сорт сахара, головами и пиленый, деревянные и оловянные ложки, плохие отсыревшие старые пистоны для ружей, стеариновые свечи, медные замки, воск, мед, мелкие обойные гвозди - все это из России. Много доставляется сюда железа полосового и круглого; железные ведра, большие и малые, медные тазы, крашеные железные подносы, медные чайники и кунганы, чугунные котлы, ружейные замки, медная и железная проволока и др.
   Английских товаров в Люкчюне и Турфане очень мало, потому что они чрезвычайно низкого качества и сравнительно дороги (это отзывы самих жителей). Лучше всего из них идет широкая белая кисея, употребляемая сартами на чалмы и женщинами на покрывала для лица и на траур. Цена ее поразительно дешева - кусок в 35 аршин продается за 2 р. 50 к. Кроме того расходятся еще крайне плохого качества головные платки от 18 до 20 коп. штука и еще парча, употребляемая девушками и женщинами на аракчины и околощи к ним, на оторочку кругом халатов богатых людей. Аршин парчи стоит 3 р. и до 5 рублей.
   Из внутреннего Китая привозятся шелковые материи разных цен и качеств. Их носят китайцы на куртках, чанту - на халатах, их женщины - на платьях, кофтах и пр. Привозится фарфор, китайский сахар в кристаллах (леденец), разные лекарства, бамбуковые трости, весы для серебра, кальяны и трубки для курения табаку и трубки с прибором для опиума, шитые шелками кисеты, футляры к очкам, наушники, китайские пуховые шляпы, бумага, шелковые нитки крученые, серебро в слитках и пр.
   Из Люкчюна и вообще из Турфанского округа вывозятся в Россию через Урумчи по чугучакскому тракту и через Кульджу и Верный в большом количестве сырые бараньи овчины и мерлушки, конский волос, белые бараньи выделанные меха, бумажные ткани, вывезенные из Китая шелковые ткани, нитки, фарфоровая посуда, китайская бумага, сахар-леденец, бамбуковые трости и др.; соленые бараньи кишки для струн, сырые шкуры крупного скота, козий пух, шкуры лисиц, волков, куниц и выдры, последняя добывается на Лоб-норе.
   Во внутренний Китай идет в большом количестве хлопок, кишмиш, сушеные дыни, персики, абрикосы, стручковый перец, опиум, русские бумажные ткани, местные белые бараньи меха и еще многие другие предметы.
  

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

ЧАНТУ

Слово чанту. - Наружность мужчин. - Мужская одежда. - Нравственные качества. - Проституция. - Наружность женщин. - Женская одежда. - Женщина в замужестве. - Домашние работы. - Воспитание детей. - Свадьба. - Первые роды у женщины. - Кормление ребенка. - Кормилицы. - Обрезание. - Игры. - Болезни. - Похороны и поминки. - Дни замечательные. - Суеверия и приметы.

  
   Слово "чанту" - китайское, означает "большеголовый". Так китайцы называли пришельцев в этот край за их большие чалмы, носимые тогда почти всеми на головах. Это название привилось настолько, что жители теперь и сами себя зовут этим именем.
   Мужчины чанту среднего роста и даже низкого, хотя попадаются иногда и высокого, но как исключение. Сложения слабого, с узкою грудью, в большинстве случаев сухого. Тучные мужчины встречаются редко, а толстяки и совсем нам не попадались. Цвет кожи темный, в особенности рук, ног, лица и шеи, подвергающихся жгучим лучам солнца. Походка развалистая с опущенной головой, шаги некрупные. Грудь впалая и выдающийся живот. Голова большая с выдающимся лбом и плоским затылком; темя остро-возвышенное. Уши большие, оттопыренные. Глаза глубокопосаженные, большие, черные или карие и серые, осененные длинными черными ресницами и густыми широкими дугообразными бровями. Носы, в большинстве случаев, крупные с легким горбом и выдающимся высоким переносьем.
   Волосы черные, прямые, на голове сбривают; на бороде и усах часто переходят в каштановый и даже, в рыжеватый цвет. Щеки подбривают, переднюю часть подбородка также, оставляя лишь клочок волос под нижней губой. Верхняя губа сбривается по краю узкой полосой, чтобы усы не лезли в пищу во время еды. Усы тоже подстригают, чтобы не были очень длинны.
   Рот большой с толстыми мясистыми губами. Зубы почти всегда темные от табаку. Нос внизу довольно широкий, с раздувающимися большими ноздрями; конец носа часто немного приплюснут.
   Часто встречаются типы, хорошо сохранившие все монгольские признаки. Особенно резко они выражены у жителей гор, так называемых таглыков75.
   В скрытых местах волосы выдергиваются как у мужчин, так я у женщин.
   До 35-40 лет мужчина здоров, весел и вынослив, но затем скоро старится, хиреет, его одолевают боли спинные, головные и зубные. Седина пробивается в голове и бороде почти в 30 лет, а в 45-50 уже совсем белеют. Очень невыносливы к морозам. Сильно подвержены тоске по родине, настолько, что оторванный от нее на два-три месяца постоянно плачет.
   Ван и все начальствующие лица носят одежду китайскую, а простонародье - свою местную. Нижнее белье из белой хлопчатобумажной материи местного производства. Рубаха шьется распашная, вроде халата, ниже колен, с завязками у ворота и с небольшими прорехами до 1/2, аршина с боков у подола. Рукава рубахи широкие, очень длинные, к концу суживающиеся и вечно грязные, потому что несут обязанности утиральника и носового платка. Под нее прямо на тело надевается коротенькая рубашка из бязи, левая пола которой запахивается на правую и застегивается на шарообразные медные пуговички, величиною с мелкий орех лещины. Такие рубашки в большом употреблении на полевых работах. Панталоны - иштан - летом шьются из белой бязи, очень широкие без пуговиц, у пояса собираются на шнурке и им же завязываются. Зимою носят такие же панталоны, только стеганые на вате.
   Поверх рубашки надевается стеганая на вате короткая куртка из черной, коричневой или синей бумажной материи. Ее подпоясывают куском синей или красной материи. За пояс с левого бока затыкается носовой платок (у богатых или щеголей), а с правого трубка с кисетом. Красные пояса носят молодые парни, люди же пожилые - синие. Халаты серые, коричневые, черные, синие, с подкладкой из набивной красками бязи. Они шьются длинные, широкие. Подол и полы снутри по краю обшиваются цветной материей на 1-2 вершка шириной. Бараньи шубы носят мало, а кто имеет, шьет их на образец халата.
   Шапку зимой носят меховую, с острой матерчатой верхушкой, часто цветной, плисовой, суконной, с отворачивающимся выдровым или мерлушковым околышем. Летом же чаще носятся аракчины, называемые здесь дупа. Они шьются остроконечные шелковые, вышитые, плисовые, цветные с околышем из тесьмы или парчи, или же сплошь парчевые.
   Сапоги - итык, шьются на прямую колодку с высокими каблуками и калошами, из кожи местной выделки, настолько плохой, что совсем размокают в воде. Старики и почтенные люди носят мягкие ичеги без каблуков (в большом почете привозные из русского Туркестана) с калошами, которые вне дома носятся всегда, невзирая ни на какую сухую погоду. Калоши - кавиш снимают непременно, входя в дом или мечеть. Сапоги одеваются на чулки, сшитые из бязи; а зимой поддеваются пай-паки - чулки из войлока, которые сверху обшиваются цветной материей, чтобы видны были из-за голенища сапога, что делается для щегольства.
   Здешние мужчины подвержены многим мало похвальным привычкам, из коих главные: курение табаку и пьянство. Курят все, даже мальчишки лет 14-15 носят при себе кисет с табаком и трубкой с разрешения родителей, которые на это с удовольствием смотрят и гордятся ими, как уже взрослыми детьми. Табак сеет почти каждый у себя дома на огороде. Ношу, крайне вредный гашиш (добывается из конопли), и опий курят немногие. Только развращенные китайцами женщины курят табак или другие наркотические снадобья.
   Все чанту пристрастны к деньгам и наживе, что заставляет их прибегать к обману, лжи, лести, и за деньги они идут даже на преступления.
   Пьянство развито главным образом среди богатых и вообще у высшего класса. Водку привозят из города Турфана, где приготовляют ее из проса; последнее очень дешево, а потому и водка дешева. Она бывает двух сортов: первый сорт называется хонджа и стоит 1 1/2 фунта 10 копеек, второй сорт худший - 7 копеек. Пьют ее маленькими чарочками, подогретую в чайниках.
   Устраиваются часто увеселения, так называемые тамаши, для чего собирается компания, приглашают музыкантов, поют песни, танцуют, угощаются, рассказывают сказки и т. п. Тамаши устраиваются чаще зимою, когда все свободны от полевых работ; летом же все заняты на пашнях и нет времени веселиться. Вообще чанту очень веселого нрава, любят ходить по свадьбам, на китайские театральные представления, которые устраивают китайские купцы и ван. Актерам платят по 15 лан за день (30 рублей). В старости чанту усердно молятся, оставляют тамаши, танцы, игры и лишь думают как бы скопить побольше денег, чтобы съездить в Мекку.
   Работой и усердием к ней чанту не могут похвалиться. Они большие поклонники безделья; любят толкадься по базару, поглазеть, поговорить о пустяках и вообще посудачить; склонны к легкой наживе, в особенности любят торговать мелочью; постоянно берут в долг у китайцев, под стоящий еще на корню хлопок, кунак и прочее, выплачивая неимоверные проценты, отчего хлеба нехватает до нового урожая; они опять должают и т. д., постоянно беря в долг и постоянно уплачивая его с лихвенными процентами. Ловкие ростовщики и кулаки живо наживаются среди них, но при полном неурожае часто и совсем разоряются, не получая долгов.
   К своим женам чанту очень ревнивы и вообще довольно сварливы и придирчивы к ним; но зато необыкновенно ласковы и заботливы к детям, одинаково к своим и чужим. Уважают родителей и старших в семействе. Очень вспыльчивы. Ссоры доходят до ножей, в особенности из ревности. Чанту очень любят сутяжничать, обращаться с жалобами к начальству, за советами к старшим, муллам и проч. Большинство чанту имеют только по одной жене, хотя закон им разрешает иметь и нескольких. Жениться на второй жене он может только с согласия первой. Если же он женится без ее согласия, она может требовать развода, и муж должен ей возвратить все полученное им за нею при свадьбе в двойном числе. Если же жена требует развода по другим причинам, то муж не обязан ничего ей давать. При разводе дети отдаются отцу; если же жена оставляет дом беременною, то при благополучном разрешении, она доставляет ребенка отцу.
   Если чанту имеет не одну, а двух или нескольких жен, то должен иметь для каждой отдельное помещение. При нескольких женах одна называется старшей. Муж обязан ко всем относиться с равным вниманием и снабжать всем необходимым в равной степени, чтобы не возбуждать между ними зависти и неудовольствия.
   После смерти мужа вдова может выйти вновь замуж не ранее четырех месяцев и 10 дней; если же умрет жена, то вдовец имеет право снова жениться после сорока дней, справивши поминки. После же развода разведенная жена не может снова выйти замуж ранее 3 месяцев десяти дней, а разведенный муж может жениться хоть сейчас же. Если в доме живет женатый сын и умрет, то дети остаются у дедушки, а вдова уходит к родным и живет у них, пока не выйдет снова замуж.
   Чанту злопамятны: если соседи поссорятся между собою, то дуются друг на друга по нескольку лет. Они любят приврать, и даже без злого умысла, и ничего не стоющее дело они умеют раздуть и придать ему важное значение. Подозрительны особенно к иностранцам.
   В семьях живут дружно, и братья при родителях не делятся; только женатые имеют отдельные комнаты для жен. Днем проводят время все вместе. Едят все вместе с родителями.
   Брань между братьями почитается за гнусный поступок; про брань сына с родителями и говорить нечего. Отец может наказывать сына телесно без разрешения начальства и лишь с ведома муллы мечети своего прихода.
   Средняя величина чантуйской семьи считается в четыре-пять душ. Женский пол значительно преобладает.
   Благодаря бдительности вана, который очень строго преследует все проявления проституции, в Люкчюне нет ни домов терпимости (джа-лап-дань), ни явных проституток. Но зато секретная проституция развита, и в руках местных властей нет никаких средств уследить за нею; почти все замужние женщины не прочь от любовных интрижек, если к тому представляется удобный случай, несмотря на страшную ревность мужей; особенно склонны к любовным интригам вдовы и разведенные. Оба пола в любовных делах прибегают к старухам (ак-чач), ворожеям и колдуньям, и переплачивают им не мало денег. По обычаю люкчюнцев, если муж застанет у жены любовника, то заявляет об этом своему мулле, который собирает всех своих прихожан для суда над виновным. Суд одномечетцев имеет право присудить к телесному наказанию до 25 ударов палкою. Если виновный не согласен подчиниться этому суду, то потерпевший обращается с жалобой к вану, который в таких случаях наказывает всегда строже.
   Женщины чанту чрезвычайно веселого и живого нрава, любят поболтать, попеть, поплясать; при небольшом горе не очень унывают и скоро забывают его; они злопамятны и мстительны. Среднего или скорее низкого роста, они склонны к полноте. Цвет лица смуглый; все они брюнетки, и между ними редко встречаются блондинки. Головы, как и у мужчин, с плоским затылком, что зависит от устройства колыбели. Уши большие и не удостаиваются ухода, поэтому часто их можно видеть грязными. Глаза большие, черные и серые, с густыми и длинными ресницами и черными бровями; последние часто срастаются вместе, а чаще сводятся вместе для красоты темносиней краской. Лицо смуглое, более широкое, чем у мужчин, и округлое, длиннолицые суть исключения. Нос небольшой, с невысоким переносьем, иногда тонкий, приятной формы, с легким горбиком. Рот небольшой, с ровными белыми зубами, губы довольно тонкие, но красивые, мясистые, красные. Подбородок округлый, иногда двоится, шея немного длинновата. Ноги короткие с крупными ступнями. При ходьбе женщина голову держит немного наклоненною вниз, грудь вперед. Ходит обыкновенно быстро, мелкими шагами, размахивая руками и качаясь слегка всем корпусом в стороны. При встрече с посторонними женщинами всегда делает кокетливую ласковую улыбку. Они очень остроумные собеседницы и страшные насмешницы. Очень ловко умеют притворяться грустными, искусно умеют плакать по желанию, чтобы провести мужа.
   Волосы совершенно черные и густые, довольно жесткие, прямые, не вьющиеся. Девушки и замужние женщины в течение первого года заплетают волосы в пять косичек (беш-кокуль), которые спускаются на спину. На концы косиц вплетаются черные шелковые кисточки. На висках оставляют по пряди волос, которые подвивают в локоны; длиной они переходят немного нижний край уха. На лбу волосы подстригаются чолкой. На второй год после замужества волосы заплетаются в три косы, а чолку на лбу вплетают в общий ряд кос, оставляя пряди на висках. Эта прическа носится замужней женщиной до смерти.
   Многие женщины, не имея своих хороших волос, носят фальшивые косы, вплетая их к природным, отчего последние утолщаются и удлиняются, что, по их понятиям, служит заметным украшением. Фальшивые косы продаются на базарах; их приобретают чаще всего от умерших, иногда же делают из хвостов диких яков.
   Молодые женщины ездят чесать волосы к матери, если таковая есть, преимущественно по пятницам, которые празднуются у магометан, как наше воскресенье. Чешут волосы довольно редко, в две недели раз и, чтобы они не путались, их смазывают джигдовым клеем (Eleagnus sp.), для чего волосы расчесывают редким деревянным гребнем и моют их теплой водой. Когда они станут подсыхать, тогда их намазывают джигдовым клеем.
   Если чантуйка собирается куда-либо в гости или на свадьбу, или другой какой-нибудь праздник, то первым долгом занимается прической головы и наведением бровей, причем обе брови соединяются в одну общую линию краской. Они любят румяниться и белиться, но надо сказать, не очень искусны в этом, почему часто сильно портят себя, в особенности молодые и красивые, каких приходится видеть довольно нередко.
   Руки у чантуек небольшие, полные; ногти на них подкрашивают темно-оранжевой краской - хиной [хна] (добываемой из растения Balsamina sp.). На руках очень любят носить кольца с камнями, преимущественно с бирюзой и красным кораллом. Чаще надевают их на большой, указательный и безымянный пальцы.
   Уши прокалывают для серег четырех- пятилетним девочкам. Серьги носят серебряные, редко золотые, с подвесками, или просто в виде колец с камнями.
   К личному горю женщина чанту привыкла и относится к нему как-то равнодушно. Плачущую женщину редко можно встретить. Она никогда не сознается в своей вине и при споре с мужем всегда грозит разводом. Если семейная сцена произошла при посторонних, то последние всегда принимают меры к умиротворению ссорящихся. Бить жену при посторонних считается за высшее неприличие. Друг друга муж и жена не называют по имени, а обращаются с местоимением "ты". Относительно вообще низших принято употреблять слово "ты", при обращении к высшим - "вы".
   При встрече с посторонним мужчиной женщина слегка кланяется, сложив обе руки крестом на груди, а если сидит, то привстает на ноги и всегда с легкой улыбкой, что даже делают и старые, у которых трудно подозревать кокетство.
   Если сойдутся две приятельницы, то разговорам их нет конца; они перемоют косточки всех своих соседок, переберут все их любовные интрижки, причем не утаят и своих секретов. Женщины в разговоре между собой не стесняются в употреблении самых отборных неприличных слов. Они также бранятся и с мужчинами. Вообще нецензурные ругательства здесь сильно распространены; к ним привыкают с малолетства, потому что родители не останавливают детей и при них же сами бранятся.
   Женщины любят попрошайничать, клянчить, чрезвычайно склонны на подарки и хвалятся ими перед подругами. Чантуйка очень любит наряжаться. Наряды для нее составляют все на земле. Если муж ее плоха одевает, она бежит к отцу, просит развода, в особенности молодые и красивые женщины. Они очень любят бегать по подругам и проводить время в безделье, пересудах и сплетнях.
   Чантуйские женщины особенно нежны, ласковы и внимательны к детям вообще, и к своим и к чужим. Как женщины, так и мужчины крайне детолюбивы и могут служить примером для многих родителей европейских семей.
   Все нижнее белье женщина шьет из хлопчатобумажной материи своей, работы (даба). Хлопок здесь одевает всех жителей, не исключая и правителя страны - вана. Его сеют в большом количестве как для себя, так и для вывоза в Китай. На базаре же покупаются праздничные халаты, материи для покрышки шуб, на кофточки и платья, шапки, аракчины, одеяла, подушки, дастарханы и опояски.
   Женщины носят обыкновенно одежду из материй своей работы, а в гости, на различные торжества и тамаши одеваются в материи, купленные на базаре. Шелковые платья надевают редко, да мало у кого такие и есть. Невеста всегда получает от жениха в подарок шелку на платье.
   Девушки и молодые женщины, не родившие еще троих детей, носят довольно короткие платья, немного длиннее колен; ширина платья не более четырех аршин; шьется оно без всяких сборок, а в виде широкой рубахи. Рукава делаются очень длинные и широкие, заменяют, как и у мужчин, при случае носовой платок; ими же во время летних жаров утирают и пот с лица. Платье одевается через голову, для чего от ворота вдоль плеча идет прорез, завязывающийся завязками и застегивающийся на медные шарообразные пуговки, величиной с крупную клюкву. Ворот обшивается какой-нибудь цветной материей. После родов первого ребенка, для удобства кормления его грудью, молодая мать прорезывает подмышками в рубахе прорехи, через которые и кормит ребенка.
   После третьего ребенка женщина считается уже "средних лет". Платья она шьет уже длиннее, и от ворота прореха делается спереди вдоль груди; эта прореха и ворот обшиваются цветной материей. Платье застегивается у ворота и на груди на медные шаровидные пуговицы. Женщины свыше сорока лет носят платья очень длинные; ворот с прорехою на груди; с правой стороны этой прорехи нашиваются четыре красные шелковые тесьмы шириною 3/4 вершка и длиною 2 1/2 вершка, на расстоянии одна от другой на четверть вершка. Эта тесьма называется узьмой и непременно нашивается здесь красного цвета, независимо от цвета самого платья. В Кашгарии сартянки чаще имеют узьму зеленого цвета.
   Девушки и молодые женщины носят платья (чапан) чаще красного цвета. У сорокалетних красный цвет заменяется синим или зеленым; женщины за 50 лет носят больше черные платья, длиною достигающие почти до земли, и нашивают узьму зеленого цвета на обеих сторонах груди. Волосы постоянно носят поверх платья.
   Зимою носят цветные ватные халаты, а чаще коротенькие стеганые кофточки, причем молодые - красные, а старые - зеленые и синие. Кофточки шьются на вате, немного длиннее пояса. Левая пола запахивается сверху на правую сторону и застегивается на медные пуговицы; стоячий воротник делается из разной цветной материи и обшивается тесьмой, иногда же узкой полоской выдряного меха. Рукава кофточки делаются недлинные, только до кистей рук. Подкладка кофт и халатов состоит большею частью из старых сшитых лоскутков от изношенных уже одежд. По бокам кофточек, как и халатов, полы имеют небольшие прорезы, застегивающиеся на медные пуговицы.
   Шапки девушки носят островерхие, с широкими отложными краями, обшитыми мерлушкой или выдрой. Внутри шапка вместо подкладки выкладывается бараньим мехом. Верх покрывается цветной материей. Летом чаще носят аракчины, которые шьются из цветных лоскутков шелковых и иных материй, мелко простегиваются и вышиваются шелком или бумагой. Околыш аракчина обкладывается широкой тесьмой или прошивкой или парчой. Иногда аракчины делаются целиком парчовые. При посещении каких-либо празднеств и в торжественных случаях пожилые женщины под шапку надевают на голову тонкую белую накидку, которая прикрывает спину и плечи и может служить для закрытия лица; но люкчюнские женщины лиц обыкновенно не закрывают.
   Панталоны молодые женщины носят летом белые или красные, очень широкие. Они не имеют пуговиц и подвязываются на тесьме, завязываемой на правом боку; у мужчин же завязка приходится на левой стороне. Франтихи носят панталоны с вышитыми ниже колен концами так, чтобы они были видны из-нод нижнего края платья. Такие панталоны носят только летом, с туфлями.
   Зимою же носят панталоны, стеганые на вате, ничем не отличающиеся от мужских.
   Летом таранчинки носят туфли на высоких каблуках из зеленого сафьяна, вышитые шелком. Зимою старые женщины носят сапоги с калошами, а девушки и молодые женщины - кожаные сапоги с высокими каблуками, иногда подбитыми железными подковками. Чулок шьется летом из дабы, а зимой из войлока, причем верхний край обшивается цветной материей, чтобы было видно из-за голенищ сапога.
   Люкчюнские женщины заведуют домашним хозяйством и работают в поле. Пока девушка еще не замужем, родители не заставляют ее работать, и она привыкает к работе только с выходом замуж.
   В замужество вступают рано, по воле родителей, лет 13-14, иногда даже и 10 лет. Такая девочка, почти еще ребенок сама, становится матерью, полагающей все свои заботы на своего ребенка; уход за ним и последующими есть ее главная задача, в которой усердно помогает ей и муж, с любовью няньчащий детей.
   Варка пищи, печенье лепешек, уход за птицей, за мелким скотом, за огородом - обязанность хозяйки. Пища готовится ежедневно по вечерам. Хлеб печется каждые четвертые сутки. Стирка белья, пряжа ниток, тканье материй и все шитье, кроме бараньих шуб, все эти работы составляют работу хозяйки. Кроме того женщины занимаются вышиваньем шелками по различным материям и в этом достигают значительных успехов. Во время лета выкармливают шелковичных червей и приготовляют шелк в мотках.
   Уход за детьми тяжел, только пока они еще на руках. Лишь только ребенок встал на ноги, дело воспитания упрощается. С утра он получает кунаковую лепешку и совершенно голый летом отпускается на улицу в компании таких же голышей, окрашенных в кофейный цвет жгучим солнцем. Ребятишки обоего пола полощутся целый день в арыках, строят плотины, мельницы, проводят маленькие арыки и из поломанных ветвей устраивают маленькие сады и пр. Выкупавшись в воде, катаются и обсушиваются в горячем песке и пыли, снова лезут в воду и так проводят целый день до ночи, разве голод загонит иного в дом за лепешкой, получив которую, через минуту он уже снова в своей беззаботной нагой компании, не сознающей своей наготы, как наши праотцы до изгнания из рая.
   Никогда я не замечал среди этой шумной, веселой и беззаботной, крайне симпатичной толпы ребятишек серьезных ссор, грубых шалостей. За малышами присматривают те, кто уже побольше, и таким образом у матери руки развязаны и свободны для других работ в доме. Обычай отпускать малышей бегать и играть нагими освобождает мать от забот обшиванья ребят; впрочем, кое-когда мать и сошьет из старых лоскутков малышу штанишки или шапку на голову.
   Во время жатвы хозяйка, отправляясь на поле собирать колосья, оставшиеся от жнецов, забирает и самую мелкую детвору, которая помогает ей в этом.
   До выхода в замужество девушки находятся на попечении матери. Они очень рано развиваются и около 11-12 лет уже считаются невестами. Они совершенно свободно видятся с молодыми людьми, но окончательный выбор жениха зависит от родителей, воле коих беспрекословно подчиняются, часто выходя замуж за ненавистных им людей, и тогда жизнь в замужестве становится невыносимой, все в доме делается наперекор желаниям мужа, чтобы заставить его развестись. Тогда чантуйка выходит снова замуж и уже по своему выбору за любимого человека, причем во вторичном браке родители ее более не неволят. Не послушаться воли родителей при выходе замуж в первый брак считается большим грехом и очень дурным тоном, бросающим тень даже на нравственную сторону девушки; тогда ее начинают подозревать и родные и соседи в каких-либо тайных любовных интригах; ее преследуют и зорко следят за ней. При родителях и старых людях девушки очень скромны и застенчивы, и крайне резвы, веселы и болтливы со сверстницами, насмешливы и остроумны.
   Через месяц после рождения девочке выбривают всю голову, оставляя на макушке небольшой клок волос. По достижении года оставляют кругом лба небольшую кайму волос, пряди на висках и на макушке, прочее же все сбривают. С пяти лет пробривают только поперек головы неширокую полосу между чолкой и макушкой, что делается до выхода замуж. Волосы заплетаются в пять косичек (беш-кокуль), в концы которых вплетаются черные шелковые кисточки. Брови сводят вместе черной краской (что считается очень красивым). Девушки, выходящие из отроческого возраста, носят золотые и серебряные кольца, а в ушах серьги с подвесками и без оных. Если девушка идет куда-либо в гости, то на околыш шапки или аракчина пристегивается медная или серебряная маленькая веточка (кош).
   Молодые люди у чанту женятся рано, лет 16-17, а в богатой семье 15; в бедной же семье оттягивается это время и до 20-летнего возраста, что для родителей крайне неприятно, потому что среди соседей начинают ходить разные недостойные сплетни. Девушки же, как я уже упоминал ранее, выходят замуж с 11 лет.
   Жених в выборе невесты не участвует, женясь первый раз; это дело родителей, воле которых молодой человек безусловно подчиняется, как и невеста. Часто родители, просватав невесту, скрывают это обстоятельство от нее до поры до времени, чтобы она понапрасну не плакала.
   Свадьбы справляют большею частью зимой, потому что это время, после окончания полевых работ, свободно у всех, да в это время года водятся и деньги от продажи полевых продуктов. Сватовство устраивается так: родители жениха выискивают сыну невесту и засылают в дом ее родителей кого-нибудь из родственников, чаще же имама мечети своего прихода для переговоров с ними. Родители девушки обыкновенно отговариваются малолетством дочери или приводят другие причины, на что имам увещевает их, приводя тексты из корана. Родители окончательного ответа не дают, высказывая желание посоветоваться с родственниками. Уходящего из дома имама хозяева провожают на двор. Это первое посещение дома невесты сватом бывает около семи часов вечера. На другой день отец невесты собирает родню и советуется с ней, выдать ли дочь замуж за такого-то или нет. Следующее утро сват жениха снова идет в дом невесты с двумя свидетелями - мужчиной и женщиной, и на этот раз дело решается в окончательной форме.
   Если родители невесты соглашаются, то в семье жениха начинаются приготовления и стряпня: делаются пельмени, варится плов и изготовляются пять хлебов, с которыми отец и мать жениха и сваты идут угощать невесту и ее родителей и уговариваются насчет свадьбы. При договоре с обеих сторон присутствуют и посторонние лица, принимающие на себя роль свидетелей. Отец невесты выговаривает от родителей жениха для свадьбы 5-6 баранов, а если жених богатый, то и рогатый скот, пудов десять пшеницы, 5-6 арб дров и проч. Для невесты в доме жениха шьются: один шелковый халат, шелковое платье, шелковая кофточка, меховая шапка, сапоги, красные панталоны и ситцевое платье. Невеста же шьет жениху из белой бумажной материи рубашку, красный к ней пояс 5 аршин длиною, готовит сапоги, две пары чулок из красной материи.
   День совершения брака чаще назначается в четверг или пятницу, потому что эти дни у чанту почитаются легкими и счастливыми, а число выбирается непременно четное. К условленному дню в обоих домах делаются приготовления. Дня за два до него к отцу невесты приходят два свата жениха и доставляют все выговоренное при условии от родителей жениха. На другой день, если все готово, отец невесты рассылает приглашения гостям.
   Родня и ближайшие соседи обоего пола принимают участие во всех приготовлениях к свадьбе. Женщины приносят с собой пельмени и помогают в прочей стряпне, делают лапшу, пекут лепешки в большом количестве. С сумерек начинают собираться разодетые гости, и мужчины и женщины. Невесту же уводят из родительского дома к соседям, где она проводит время с девушками-подругами. Почетные гости располагаются в комнате, на кане, возле камина, а молодежь у дверей. Все находятся в напряженном ожидании. Ребятишки же, чтобы не толкались, выпроваживаются на двор. Вдруг тишина нарушается криком ребят: "Кельды, кельды!" (идут, идут).
   В одну минуту все моментально оживает, взоры всех обращаются на входную дверь; многие не выдерживают и выскакивают на двор и с нетерпением смотрят в ту сторону, откуда должны приехать гости жениха. Появляется двухколесная арба, запряженная рыжими или черными быками и нагруженная разодетыми женщинами и музык

Категория: Книги | Добавил: Armush (26.11.2012)
Просмотров: 451 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа