Толстой Лев Николаевич - Том 51, Дневники и записные книжки 1890, Полное собрание сочинений

   (Издание: Л. Н. Толстой, Полное собрание сочинений в 90 томах, академическое юбилейное издание, том 51, Государственное Издательство Художественной Литературы, Москва - 1952; OCR: Габриел Мумжиев)

  

  

   Нынче 3 Янв. 1890. Я. П. 1-го целый день поправлял коме­дию не дурно. В этот же день приехали тульские и танцевали. 2-го. Целый день б[ыл] не свой, п[отому] ч[то] не спал накануне. Пришел Пастухов с евреем Пропин[ым], кажется. А вечером Раевский с сыном. Дети пели и играли. Читал (1) превосходно написанную книгу Минского с ужасным плохим концом. Про­чел: Мать хвастунья. Оскорблены мы так, что желаем отомстить только тем. кого любим. А как только желание зла им - (месть) - начинает сбываться, нам жалко их. -

   Пророк, (2) настоящий пророк, или, еще лучше, поэт ?????? (3) (делающий), это человек, кот[орый] вперед думает и пони­мает, что люди и сам он будет чувствовать. Я сам для себя такой пророк. Я всегда думаю то, что еще не чувствую, н[а]п[ример], несправедливость жизни богатых, потребность труда и т. п., и потом очень скоро начинаю чувствовать это самое. -

   Читал: (4) Эмерсону сказали, что мир скоро кончится. Он отвечал: Well, I think I can get along without it. (5) Очень важно.

   Думал: (6) Вера? Вера необходима, как и твердят обыкновенно, но не вера в троицу, сотворение мира, воскресение и т. п. Одно, во что неизбежно нужно верить, одно, где при устройстве

  

   (1) Зачеркнуто: всякие пустяки

   (2) Абзац редактора.

   (3) Так в подлиннике. По-гречески:- делатель, творец, поэт.

   (4) Абзац редактора.

   (5) [Ну что же, я думаю, что я могу обойтись без него.]

   (6) Абзац редактора.

  

   человека рассчитано на веру, это то, зачем всё это делается? что выходит из деятельности человека? Нужно верить, что это нужно. Нам показано ясно, что делать, но не показано, что из этого выйдет. - И есть прелесть в этом доверии. Заставляют меня что-то делать, не говорят, зачем, но меня любят, и я люблю и делаю. Вера тут сливается с любовью, вытекает из нее и произ­водит ее. Бот надежда - sauf mon respect (1) к Павлу - тут не только не при чем, но даже вносит что-то грубое, противное и вере и любви понятие. Вера тут доверие не к тому, что мне говорят, а к тому, кто мне говорит. - И в самом деле, что если бы не было потребности веры, а всё бы было ясно известно и опре­делено (как это и стараются определить церковники и догматики), то разрушается всё прекрасное в отношении к Богу. Не может быть ни любви, ни веры ему. Если ясно (как и уве­ряют церковники), зачем Бог всё это сделал и сотворил, и погубил, и простил, и искупил, и указал средства искупления, то какая же тут вера? Никакой. А чистый расчет. И какая же любовь? За что? И к кому? Тот Бог, к[оторый] выходит из этих рассказов, зачем и как он всё это сделал, не вызывает любви.

   Вера нужна п[отому], ч[то] она открывает простор деятель­ности. Если бы всё б[ыло] известно и не нужно бы б[ыло] верить, то незачем бы действовать. А вера это условие самобытной божеской деятельности. - Неясно, но возвращусь к этому, уж в другой тетради.

   Нынче елка детям. Я ушел и всё после обеда сидел внизу. Утром поправлял "О жизни". И нача[л] б[ыло] Коневскую повесть. Теперь 9-ый час, сейчас иду наверх. -

   4 Января 1890. Ясн. Пол. Если буду жив. (2)

   [4 января.] Жив. Дурно очень спал. Гулял. Грустил о своей дурной жизни, и, странное дело, всё придумывал подробности к комедии - недурные. Дома застал Иогеля и г-жу Родзевич о сотрудничестве в газету Гатцука. Помешали. Ничего не делал. Пристал к Орлову с насмешками о сапогах. Дурно. Но потом

  

   (1) [не в обиду]

   (2) Слова: 4 Января...буду жив вписаны Толстым в новую тетрадь накануне этого дня, 3 января.

  

   очень хорошо. После обеда проводил наших и ночью послал их гулять и ходил им навстречу. Странно, мне жутко б[ыло] идти одному от волков. Встретил их. Им б[ыло] очень приятно. Рассказал про зеленую палочку и муравейные братья. Те­перь 12.

   5 Я. 90. Я. П. е. б. ж. - Да еще думал одно: мы ищем ума, силы, доброты, совершенство во всем этом, а совершенство не дано человеку ни в чем - совершенства не может быть ни в силе, ни в уме, ни в доброте - может быть одно: соответствие к тому, где ты in sein Platz passen. (1) Этого можно достигнуть, и тогда полное спокойствие и удовлетворение. Дает это глав­ное - смирение.

   [10 января.] Прошло и 5, и 6, и 7, и 8, и 9. Заболел живот, и потом очень сильная головная боль. Это было 6 и 7. Тут же приезжали Дунаев с Алмазовым. Оставили хорошее впечатле­ние. Особенно Дунаев. После них два дня возился с комедией - всё вписывал то, что приходило в голову. Странно художеств[енным] увлечен. Вчера получил письма от Ругина, Черткова и письмо революц[ионеров?] о избиении их. Не похоже на правду. А если правда, то лживо выражена. С[оня] ужасно не в духе, Маша сердилась не хорошо в отпор. Я ей говорю: 1) первая стадия за зло отплатить, 2) зло перенести страдая, 3) пожалеть злящегося, 4) помочь ему. Вот этому надо учиться.

   Давно (2) уже думал: при рассказе Стаховича о Шарко и Бергейме, что одни - Шарко - говорят, что п[отому], ч[то] в ча­сах с снятой гирей или пружиной можно, двигая стрелки, дви­гать колеса, что от этого и всякие часы (с пружинами и гирями) устроены так,что безразлично, двигать ли пружиной или рукою стрелку; другие же - нансийцы - говорят, что всё дело в пружине и воздействие стрелки на колеса возможно только при устранении пружины. Мысли две важные потерял. Найду ли?

   Нынче 10 Я. Я. П. 90 утро. Только встал и в первый раз после многих дней убрался и записал всё это. Тяжело от того, что не умею делать 4-го.

  

   (1) [попадаешь на свое место.]

   (2) Абзац редактора.

  

   [15 января.] 10, 11, 12, 13, 14, 15 Яне. Я. П. 1890. Шесть дней не писал, и трудно вспомнить. Вчера 14. Были Янж[ул], Стороженко, Самарины, Давыдов, Раевская. Я им читал коме­дию. И ничего не делал. Разговоры с Янжулом о христиан­ском социализме. Многое можно сказать и говорил; но не знаю так его. Странное равнодушие у меня стало последнее время к высказыванью истины о жизни - неудо[бо]принимаема она. 13. Были мальчики Раевские, и меня сердила Таня. Я попра­влял комедию. 12 тоже были мальчики Раевские, я ходил в школу топить. 11-го. Опять комедию и школа.

   Думал (1) важного одно: Думал только две вещи: 1) Половой акт потому так увлекателен, что он снятие с себя ответствен­ности, он освобождает как бы меня от исполнения закона и переносит это, ответственность, на других. - Не я буду дости­гать Царства Б[ожия], а мои дети. От этого женщины так уходят в детей.

   2) Всё в мире круговратно, т. е. начнется, кончится, опять начнется, как колесо вертится: так вертятся день, месяц, год, т. е. луна, земля около себя и вокруг солнца, так вертится то, отчего предварение равнодействия, так вертится солнце, так растения, животные, так воды, ветры - всё в мире родится, растет, созревает, стареется, умирает, опять родится - и до конца. Так я родился и начал быть. Я начал быть, но не совсем начал. Если бы до меня не было людей, разве я был бы такой же? Я произведение предшествующих людей, то, что составляет мое я, было прежде меня - оно будет и после меня. Но я спра­шиваю: буду ли я? я? И ответ на это может быть дан только тогда, когда я ясно сознаю то, что я разумею под я. Большей частью дети, молодые под я разумеют нечто совсем материальное: то, что ест, пьет, смеется, отдыхает. Этого, очевидно, не будет. Но нечто другое, то, что меня сделало, что во мне от предшествующих людей. То останется и после меня, и если я это назову собою, буду чувствовать это как свое я, то я и буду твердо знать, что не умру. А впрочем, всё это невозможно объяс­нить. Вопрос о том, буду ли я жить после смерти, всегда оста­нется вопросом, подобным тому: как если бы день нынешний

  

   (1) Абзац редактора.

  

   спрашивал себя, тот ли я день, кот[орый] б[ыл] вчера, и тот день, к[оторый] будет завтра, будет всё я же или другой? Или весна спрашивала бы: та весна, к[оторая] была, и та, к[оторая] будет, это я же или не я? (1)

   Не помню, записал ли где еще: о вере говорят: верить в сотво­рение мира, в троицу, в воскресение Христа и т. п. Во всё это нельзя верить. Можно доверять или не верить (2) тем, кто говорит это, а не в самое это. Верить можно лицу, а не предло­жениям, propositions. (3) И вера необходима человеку-вера Богу, не в Бога, а Богу. Нельзя мыслящему человеку не верить Богу, тому, кто послал меня сюда, по выражению Христа. Одна тайна всегда останется для человека, только одна. Зачем я живу. Ответ разумный один: затем, что этого хочет Бог. Зачем он этого хочет? Это тайна. И эта тайна покрывается только верой Богу, верой в то, что он, добрый, сделал это и меня для добра.

   Получил письмо от Чертк[ова] с заметками о Кр[ейцеровой] Сонате, и еще б[ыл] разговор с Соней и Машей о Поше. Маша написала ему. - Ходил перед обедом. Вечер читал. Написал 5 писем, 2 по общ[еству] трезвости, Чертк[ову], Евдок[имову], Эртелю.

   Не спокоен я плотски. Думал: по тому случаю, как некот[орые] люди относятся к Кр[ейцеровой] Сон[ате]: Сам[арин], Стор[оженко] и много других, Лоп[атин]. Им кажется, что это нечто особенный человек, а во мне, мол, нет ничего подобного. Неужели ничего не могут найти? - Нет раскаяния - п[отому], ч[то] нет движения вперед, или нет движения вперед п[отому]. ч[то] нет раскаяния. Раскаяние это как пролом яйца или зерна, вследствие к[оторого] зародыш и начинает расти и подвергается воздействию воздуха и света, или это последствие роста, от к[оторого] пробивается яйцо. - Да, тоже важное и самое существенное деление людей: люди с раскаянием и люди без него. -

  

   (1) Дальше зачеркнуто: День ведь день и весна всегда одна и жизнь всегда одна. Неясно. -

   (2) Исправлено из: доверять

   (3) В подлиннике: prepositions.

  

   16 Я. Я. П. 90. Встал рано, ходил к Тане в школу, поучил, потом почитал и спал.... Посмотрим, справедливо ли, что после сна боли. Теперь 4 часа. Пойду гулять. Надо написать письма Попову и Бирюкову и два предисловия к Баллу и к Алексееву. Ходил, дрова готовил в школу. После обеда съездил в Ясенки верхом, не разболелось еще. Письмо от Евдокимова и от Майнова и еще от офицера стихотворца - все не приятные. Майкову одно средство-молчать. Ему же будет полезно, заставит его обдуматься. Письмо от Поши. Он пишет хорошо, что отчаяние берет его в том, что он только терпимый чудак, а мир идет по-старому.

   17 Я. Я. П. 90. Беспокойно спал, встал рано, пошел в школу - поучил, опять заснул. Делал пасьянс, ничего не думая. Теперь 2 ч[аса]. Хочу писать письма Поше, Попову, Рахманову. - Думал: Говоря с Янжулом, хорошо договорились: электрич[еский] свет не только ненужен, но вреден, п[отому] ч[то] освещает Hay Market, Невский и неприятельские лагери. Он тогда только будет нужен, когда ему будет готово доброе употребление. Нет, не так, как-то хорошо тогда сказалось. Ничего не делал..Только письма Рахм[анову], Попову и Бирюкову. (1)

   18 Я. Я. П. 1890. Дурно спал. Вчера переписывал комедию, а нынче взялся опять исправлять. Она плоха. Работу перервал Буткевич, приехавший из деревни. Говорил с ним. Он рассказы­вал, что многие ненавидят Кр[ейцерову] С[онату], говоря, что это описание полового маньяка. Меня это в первую минуту огорчило, но потом приятно, что во всяком случае это разворо­чало то, что нужно. Разумеется, можно бы лучше; но как умел. От Черткова телеграмма. Всё угрожает живот, но держусь,, воздерживаясь от пищи.

   19 Я. Я. П. 90. Встал поздно, пошел в школу к Тане, встре­тил Евдок[имова]. Он приехал из Орла. Всё тот же страх за то, что он сходит с ума, теряет память, подвигается к идио­тизму. - Много говорил с ним, между прочим то, что истинная жизнь начинается тогда, когда она становится связью между прошедшим и будущим: тогда только она получает настоящее и радостное значение.

  

   (1) Последние две фразы приписаны 18 января.

  

   Думал (1) еще: И как странно, стирал пыль с нового дивана и вдруг ясная мысль такая. Отчего [одно и] то же в действи­тельности серо, не важно, не красиво - и радостно, ясно в воспоминании? Не от того ли это, что настоящее, истинное есть только духовное, действительность же, реальность, как говорят, это только леса, подставляемые для постройки настоящей духовной жизни. Действительность, реальность это дым от огня и света истинной жизни. И дым этот застилает и портит настоящую, истинную жизнь.

   Теперь (2) 11-й час, пойду навстречу девочкам в Козловку. Поправля[л] комедию и кончил. Плоха комедия.

   20 Я. Я. П. 90. Если буду жив. -

   [20 января.] Жив. Евдокимов. Утром ходил один. И опять пришли в голову разные пустяки о комедии, к[оторые] и стал вписывать. Но приехал Буткевич, и Евдокимов еще тут. Бут[кевич] не знает, как уживется с женой. Она боится скучать. Несколько раз говорил с Евд[окимовым]. Устал от него. Напи­сал ему письмо Ге. Он уехал.

   21 Я Я. П. 90. Поправлял комедию, читал. Катался с ре­бятами на скамейках. С[оня] очень всё взволнована, суетлива.

   Странное дело эта забота о совершенстве формы. (3) Не даром она. Но не даром тогда, когда содержание доброе. - Напиши Гоголь свою комедию грубо, слабо, ее бы не читали и одна миллионная тех, к[оторые] читали ее теперь. Надо заострить художественное произведение, чтобы оно проникло. Заострить и значит сделать ее совершенной художественно - тогда она пройдет через равнодушие и повторением возьмет свое.

   Думал (4) еще о вере: Вера есть необходимое условие жизни. То, во что надо верить - тайна - есть условие всякой жизни - движения. Без тайны не было бы возможности движения вперед к неизвестному. Если бы я был там, куда я иду, я не шел бы. Движение к этому неизвестному и есть жизнь. Любовь к этому неизвестному есть вера. Идти все-таки во всяком случае будешь.

  

   (1,2) Абзацы редактора.

   (3) В подлиннике: форме.

   (4) Абзац редактора.

  

   Но вера сделает то, что будешь идти с радостью. Еще думал: говоря с Евдокимовым и убеждая его в том, что ничего нет ни исключительного, ни страшного в том, что он теряет умствен[ные] способности, если бы это б[ыла] и правда, я говорил ему о себе, повторил то, что давно думал, именно то, что всякий человек есть всегда, с рождения, непрестанно гибнущее суще­ство. (Ребенок, как говорит Лао-дзе - делаясь крепким и жестким, теряет уже гибкость и жизненность.) Физическая гибель для человека, сознающего себя в духовном я, обнажает только всё больше и больше духовное я. - (Гибель мышц рук и ног, а также гибель мозга.) В сознание моего духовного я не входит моя умственная сила. Сознание это в чем-то другом - в смирении, преданности воле божьей - в том, чему большей частью мешает и физическая и умственная сила. - Из поги­бели физического я вылупляется невольно я духовный.

   Ездил (1) на Козл[овку].

   22 Я. Я. П. 90. Встал рано, поправлял всё утро комедию. Надеюсь, что кончил. Ходил в школу. М[аша] хворает, написала хорошее письмо П[оше]. Т[аня] хороша, проста, бодра, добра. Читал прежде еще книгу изречений индейск[ой] мудрости. Много хорошего и общего. - Очень я, благодаря комедии и игре Власти Тьмы в Петербурге и Берлине, стал поддаваться удовольствию похвал. Хотел ехать к Сереже. Не успею. Те­перь 10 час[ов].

   23 Я. Я. П. 90. Если буду жив.

   [27 января.] Нынче 27 Я. Вчера 26 Я. Уезжал Лесков, и я, чувствуя, что не в состоянии буду работать, проводил его - поехал сам кучером в Тулу. Сделал поручение с Чертк[овым], и потом у Давыдова обедали. Много говорили. Девочки нас встретили. Третьего дня 25. Утром поговорил с Чертк[овым] и Лесковым, гуляя. Зашел в школу. Потом я поправлял, сколько помнится, комед[ию], 4-й акт. Вечер разговаривали, и я прочел комедию. Всё тщеславие. Чертков так же, еще более близок мне. Четвертого дня 24. Утро поправлял Комедию всю сна­чала. - До самого обеда не кончил. Поехал в Тулу за Чертк[овым] и Леск[овым] и разъехался с ними. Вечером провожал Соню

  

   (1) Абзац редактора.

  

   в Москву. 23-го - не помню, что утром делал. Кажется, пы­тался Коневск[ую] повесть, но ничего не написал. -

   И так, нынче 27-е. Встал поздно. Поговорил с Чертковым очень хорошо об искусстве и смерти и пошел гулять. Об искус­стве то, что: всё, что мы имеем духовно,есть последствие пере­дачи; но из всей массы передаваемого выделяется то, что мы называем наукой и искусством. Что это? Это-то не то, чего нельзя не знать, что само собой передается, - искусство хо­дить, говорить, одеваться и т. п., и это не то, чего можно не знать, специальное дело - кузнечное, сапожное; а то, что и должно знать всякому человеку. -

   О смерти то, что не надо никогда забывать, что жизнь есть постоянное умирание. И сказать, что я постоянно умираю, всё равно, что сказать - я живу. - Сознание постоянного умира­ния пот[ому] полезно, что сознание это нельзя иметь без созна­ния жизни. Сознание это вызывает на необходимость упо­требить на дело свою умирающую жизнь.

   28 Я. Я. П. 90. Приехал Ге старший, привез рисунок карти­ны - очень хорошо. Всё время проходит в беседах с Ч[ертковым].Он рассказывал про свое душевное состояние. Как страшно.

   [30 января.] 29, 30 Я. Я. П. 90. Вчера то же. Приехала С[оня]. В самом хорошем духе. Нынче проводил, свез Ч[ерткова] с Г[е] в Тулу. Было очень хорошо, если бы не страх за возбуж­денное состояние Ч[ерткова]. Нынче утром почувствовал, что мне не хочется передавать ему мои мысли именно п[отому], ч[то] он их принимает так жадно. Боязно. Я-то плох. Мне самому нужно питаться ими. Все эти дни тщетно пытался писать после­словие к К[рейцеровой] С[онате]. Теперь 12-й час - болит живот. -

   31 Я. Я. П. 90. Странное дело: с необыкновенной ясностью и радостью видел во сне, что жизнь человеческая не то, что я думал, не круг или шар с цент­ром, а часть бесконечной кривой, из к[оторой] то, что я вижу, понимаю, имеет подобие шара.

   1 Февр. Я. П. 90. Встал бодро, пошел ходить, вернулся с на­мерением заняться - Никифоров с студентом. Ничего не делал - читал. Досадовал на студента, на то, что он глуп - стыдно. Получил письмо от Воробьева, о бале.

   2 Ф. Я. П. 90. Написал ответ. И еще письма. Приехал Долгов о токологии, написал предисловие. И поехали с Таней в Пирогово. Хорошо доехали, Сережи и Веры нет. Вечер[ом] скучно было.

   3 Ф. Пир[огово]. 90. Встал рано, пришла ясная мысль о после­словии, но не написалось. Пошел в школу -нету. У кабака по­беседовал. Теперь 11 ч[асов], хочу писать, но слаб, спать хочется.

   Заснул, (1) на часок. Писал послесловие. Мысли верные, но нет энергии писать. Хохотал с доброд[ушной] Мар[ьей] Мих[айловной] и рассказывал ей историю жития и музыкальной учи­тельницы. - Хорошо бы написать. - Купеческая дочь боль­ная - соблазнител[ьна?] своей болезнью - и преступлением - убивает. - Духовник Ел. Серг. грубый мужик. От нас все к тебе ездят. Она всё собиралась. А она, как ты святой был, была святее тебя. Всё не то делаю.

   Ходил в Царево. Пьяны[й] роет [?], бабы пьяные надо мн[ой] смеялись и кнутом ударили.

   Вечером смотрел Ниву и объел[ся], до 3-х часов не спал, болел живот.

   4 Ф. Пир[огово]. 90. Проснулся позднее. Много хорошего думалось к послесловию. Записал в книжечке. Пил кофе, лег и думал много хорошего, но забыл.

   [4 Февраля. Я. П.] Тело это леса, при к[оторых] строится жизнь. Тело это пища духа. Матерьялисты, т. е. несчастные сумашедшие, говорят, что вся жизнь в теле. Без тела, - скажут они, -нет жизни. Это всё равно, что говорить, что вся жизнь в пище, а не в теле, п[отому] ч[то] без пищи нет тела. (Тело не живет само по себе, так же как пища не живет сама по себе. А только когда есть тело, тогда пища дает ему жизнь, и точно так же только когда есть дух, тело дает ему жизнь. - Пища войдет в тело, а потом выйдет и даст телу жизнь. Так же тело, войдет в дух, а потом выйдет и даст ему жизнь. -) Не выходит, а казалось ясно и радостно...

   Поехали домой. Прекрасно доехали. Люблю детей; но я оди­нок уже. -

  

  - Абзац редактора.

  

   5 Ф. Я. П. 90. Хотел дурно спать; всё утро бился с послесло­вием. Начал с того, что колол дрова и б[ыл] у Тани в школе. После кофе задремал. Надо попробовать писать утром натощак. После обеда читал и думал, хочется писать, но нет энергии. Думал к драме о жизни: Отчаяние человека, увидавшего свет, вносящего этот свет в мрак жизни с надеждой, уверенность освещения этого мрака; и вдруг мрак еще темнее.

   Да, (1) в Евангелии нет указания на брак, есть отрицание его, есть противодействие разврату вожделения и развода для тех, к[оторые] уже находятся в браке, но учреждения брака, как говорит это церковь, нет и помина. Ничего кроме нелепого чуда Каны, к[оторое] утверждает брак столько же, сколько посещение Закхея утверждает собирание податей. -

   Письма (2) от Ч[ерткова] и Левы о нем.

   6 Ф. Я. П. 90. Дурно спал. Слабость. Ничего не делаю.

   [9 Февраля.] 7, 8, 9 Ф. Я. П. 90. Слабость, бездеятельность. Недовольство жизнью. Написал письмо Воробьеву и поправлял комедию.

   10 Ф. Я. П. 90. Всё то же. Еле-еле мог написать письма малень­кие двум Ге и Поше и Вас[илию] Ивановичу]. И плохие. Переписывали комедию.

   11 Ф. Я. П. 90. Странно - сладострастный сон. Мало сплю. Слабость. А писать хочется, но нет силы. - Нынче думал: к письму, к[оторое] я начал писать Колечке о том, что главный соблазн в моем положении тот, что жизнь в ненормаль­ных условиях роскоши, допущенная сначала из того, чтобы не нарушить любви, потом захватывает своим соблазном, и не знаешь, живешь так из страха нарушить любовь или из подчинения соблазну. Признак того, что первое, т. е. что до­пускаешь соблазн только из страха нарушить любовь - тот, что не только не ослабляются прежние требования совести, но появляются новые.

   Еще думал о том, что послесловие Кр[ейцеровой] С[онаты] писать не нужно. Не нужно п[отому], ч[то] убедить рассуждениями людей, думающих иначе, нельзя. - Надо прежде сдвинуть

  

   (1) Абзацы редактора.

  

   их чувство, предоставив им рассуждать о том, что они правы. Они будут чувствовать себя неправыми, а все-таки будут рассуждать, что правы. Это не то, что нужно людям, а без этого не могут жить люди. Рассудок-фонарь, привешенный к груди каждого человека. Человек не может идти - жить иначе как при свете этого фонаря. Фонарь всегда освещает ему вперед его дорогу - путь, по кот[орому] он идет. И рассуждения о том, что освещает мне мой фонарь на моем пути, когда путь мой другой (хотя бы путь мой был истинный, а его ложный), никак не может заставить его видеть другое или не видать того, что он видит по тому пути, по кот[орому] идет. Нужно сдви­нуть его с дороги. А это дело не рассуждения, а чувства. Даже сдвинувшись с ложной дороги и уж идя по истинному напра­влению, он долго будет видеть то, что освещает его фонарь на ложном пути. -

   Гуляя, очень много думал о Коневской повести. Ясно всё и прекрасно. - 1) Он не хотел обладать ею, но сделал это п[отому], ч[то] так надо - ему кажется. Она прелестна в его воображении. Он улыбается, и ему хочется плакать. 2) Поездка в церковь, темнота, белое платье, поцелуй. 3) Старая горничн[ая] берет деньги, но смотрит грустно. 4) Ст[арая] горничн[ая] фата­листка, Катюша одинока. 5) Она, увидав его при проезде, хочет под поезд, но садится и слышит ребенка в чреве. 6) Он спраши­вает у тетки, где она. У помещика в горничных. Дурно живет, в связи с лакеем. И ей нельзя не быть в связи: в ней разбужена чувственность. 7) Он в волнении и спрашивает: И вы прогнали? И очень она плакала? И я виноват? и т. д. 8) Пробовал ambi­tion (1) - скверно, не по характеру, заграницу - Париж - разврат - скверно. Остались чтение, изящество, охота, карты, примеры. Волоса седею[т] - тоска.

   [14 февраля.] 12, 13, 14 Ф. Я. П. 90. Всё та же слабость умственная. Ничего не могу писать. Вчера 13. Были Желтов с женой, сестрою и зятем. Оригинальные люди. Очень умен и свободен. Он будет иметь большое влияние. Дурно спал. Даже не пытаюсь писать и ничего не записываю. - Сейчас 3 ч[аса], хочу хоть письма написать.

   (1) [честолюбие; в данном случае: путь честолюбия]

  

   Написал (1) Поше плохо. К вечеру совсем заболел живот.

   15 Ф. Я. П. 90. Всё то же. (2)

   16 Ф. Я. П. 90. Боль живота освежила духовную деятельн[ость]. Я рад, что в самые дурные минуты я не падаю до озлобле­ния на людей и до сомнения в истинной жизни. Только поползно­вение к этому. Я все эти дни, не сознавая этого, задавал себе вопросы о жизни и записал даже в книжечке неясные об этом мысли. Именно. Что ж за беда, что умру плотски. Умрет ведь моя личность [,] только сознание моей личности. Если она есть произведение материальных сил, то она есть обман. А чем ско­рей уничтожится обман, тем лучше. Если же в этом сознании есть то, что уничтожится, и то, что останется, то чем скорее уничтожится то, что должно уничтожиться, тем лучше, п[отому] ч[то] это-то личное сознание мешает мне жить с Богом шире. - Любовь есть это стремление уйти от того, что уничто­жается в личности.

   Писал (3) Коневск[ую] повесть не дурно. - Получил замеча­тельную [книгу] английский магазинчик Rising Star. Статья Elder Evans о столетии Америк[анской] республики, замеча­тельная.

   17 Ф. Встал поздно. Выспался. Всё еще болит. Нынче думал гуляя: оно старое, давно известно, но очень живо пришло и тронуло меня. Именно:

   Главная ошибка людей в жизни - самая обычная и вред­ная, - в том, что мы хотим что-то совершить в жизни - под­виг, или хоть дело какое бы то ни было. Этого нельзя, это со­всем неправильно, всё равно как если бы человек, кот[орого] приставили пахать, стал бы на своей сохе возить - да неверно и это - или человека приставили запрягать на станции, а он бы хотел свезти. Дело наше здесь только в том, чтобы делать, как должно, то, что потребуется, т. е. любовно. В роде того, что запрягать - делать всё то, что соединяет людей, а сделать что-нибудь, совершить нам не дано, п[отому] ч[то] жизнь наша не есть что-либо цельное, законченное, а есть часть чего-то

  

   (1) Абзац редактора.

   (2) Слова: Написал... то же судя по почерку, написаны 16 февраля.

   (3) Абзац редактора.

  

  

   несоизмеримо огромного, есть конечная частица бесконеч­ного. Дело всё только, чтобы часть прилаживалась как должно к целому. Если уж хочешь совершить что-нибудь, то все-таки совершить ты можешь не сочинен[ие], не ряд сочинений, не про­свещение народа, не объединение Германии и т. п., а только одно, свою всю жизнь до последнего издыхания; так что все-таки ты не узнаешь, что ты совершил, и жизнь твоя вся в целом видна будет не тебе, а другим. Крез и Солон. Это радостно и полезно думать. Как ни стар, как ни болен, как ни много, как ни мало сделал, всё твое дело жизни не только не кончено, но не получило еще своего окончательного решающего значения до последнего издыхания. Это радостно, бодрительно. -

   Прочел китайское: Иу говорил, пока я не привел в исполне­ние то, что я узнал, я боюсь узнавать новое.

   Нынче прочел ужасы детоубийства в Варшаве и по этому случаю писал утром - не знаю, что выйдет. Получил грустное письмо от Вас[илия] Ив[ановича]. Письмо от Симона - право­славное - грустно, и от Немолодышева жалкое по своей гор­дой нелепости. Ему надо написать так: Вы пишете, что не надо усилий. Каких усилий? В темноте делать усилия, чтобы отво­рить дверь, или нарубить дрова, неразумно, но еще неразумнее не сделать усилий, чтоб засветить свет - засветить и даже уси­лить, насколько возможно. Усилие одно, главное, кот[орое] свойственно делать человеку и кот[орое] никогда не надо прекра­щать - это усилие просветить себя - не знанием запятых и лейкоцитов и т. п. чепухой, нынче трескучей, завтра забытой, а истинной мудростью людской, просвещению к[оторой] и обя­зан Бир[юков] своим спокойствием и радост[ью]. Когда же чело­век просвещен, то он уж без усилий будет делать то, к чему вле­чет его природа. И потому не надо не думать, а надо, напротив, много и хорошо думать с мудрейшими людьми мира.

   18 Ф. Прочел о Кублинской в Варшаве. И писал обвинит[ельный] акт: правительству, церкви и общественному мнению - нехорошо. Приехал Буткевич с братом. (Всё это б[ыло] 17.) Я их проводил и пришел больной. Целый день болел животом.

   19 Ф. Я. П. 90. Дурно спал. Всё болит. Был в школе, читал Истор[ический] В[естник] о декабристах. Приезжал Давыдов. Лень умствен[ная]. Слава Б[огу], нет зла.

   Думал: (1) Государь, министр, первосвящ[енник], политич[еский] деятель думает, что он ответит за то, что может произойти, если он не сделает то-то и то-то. Всё вздор. Человек не может отвечать ни за что, кроме как за свои поступки перед Богом. И несправедливо распределять обязанности: семейные, обще­ственные, личные. - Одни обязанности перед своей совестью. Что будет - я не знаю и не могу знать, а что должно - знаю. Грех ни в чем ином, как тушении своего и - хуже всего - чу­жого света.

   20 Ф. Всё так же слаб, нездоров животом, и хочется писать, и не могу даже письма написать. Вчера думал перед тем как идти в школу: грех ни в чем ином, как только в том, чтобы тушить тот свет, к[оторый] горит в тебе. Еще хуже грех - ту­шить свет, к[оторый] горит в других. Вопрос о свободе воли сводится к этому. -

   Чувствую, что вопрос о свободе воли сводится как-то к этому. Но как - не знаю еще. Думал еще:

   Материя это пределы меня, моего я. Проявление моего я - это точки соприкосновения с другими существами, со всем миром. Но есть во мне еще нечто, не имеющее пределов и единое - всё. Это вся моя духовная, разумная, любовная деятельность.

   В New Christianity прочел: иметь целью свое счастье - ад; - благо других, служение Богу - небо - рай. -

   21 Ф. Я. П. 90. Здоровье лучше, но попробовал писать Кон[евскую] - не мог. Теперь 4 час. Пойду к Маше и ходить.

   [21? февраля.] (2) 22 Ф. Опять то же. Ездил за Мамоновым[и].

   [22? февраля.] 23 Ф. Мятель. Совсем не выходил. Стало лучше. Во сне видел что-то, что я в городе подъехал на лошади к крыльцу, сошел, и лошади нет, и я в отчаянии. И я во сне отыскивал все средства спасения, вспоминаю, что я, вероятно, сплю, и делаю усилие, чтобы проснуться, и просыпаюсь. Ведь то же и самоубийство. Самоубийство есть это усилие проснуться.

  

   (1) Абзац редактора.

   (2) Текст, начиная с даты: 22 Ф. и кончая словами: Помешал нам, судя по чернилам и начертанию, вписан в Дневник 23 февраля. Датировка Толстого ошибочна. Ср. ниже: Я ошибся числом - взял вперед.

  

   Еще думал: Только смерть и послед[ние] минуты, часы, годы дают смысл жизни. Так что, может быть, я еще не начинал жить. Еще думал: Матерьялисты, объясняющие всё механической теорией, видят в мире только материю и энергию, и поэто[му] думают, что они отрицают невещественное, идеальное, спири­туализм. Но они утверждают сильнее и определеннее всяких идеалистов то, что сущность жизни есть нечто духовное. По их мировоззрению есть непостижимая, неуничтожимая материя, такая же энергия и различные соединения того и другого (форма). Я есмь такое таинственное соединение двух таинствен­ных сущностей в нечто единое. Таинственна материя, таин­ственна энергия, таинственна форма, соединение, то, что со­знает себя единым. Вся разница между спиритуалистами и материалистами в том, что материалисты имеют в виду материю и энергию, предполагая, что ее формы суть естественное и неиз­бежное последствие энергии в материи, спиритуалисты же имеют прежде всего в виду форму существа, сознание единства, а на материю и энергию смотрят, как на неизбежное условие суще­ствования формы. Чепуха. -

   [23? февраля.] 24 Ф. Я. П. 90. Встал почти здоровый, писал письма. Гулял, теперь 10-й час. Еду на Козловку.

   Собрались (1) ехать. Приезжает Кузм[инский]. Помешал нам.

   [24 февраля.] (2) Ходил в школу. - Пробовал писать после­словие. Очень дурно спал. Борюсь с злом, с лукавым. - Одно спасенье - любовь.

   Я ошибся числом - взял вперед.

   Переделал письмо Балу и послал. Написал письма Литошенко, Хилкову, Вас[илию] Ива[новичу] и еще 3.

   25 Ф. Я. П. 90. Встал рано, и, после вчерашней бури и мятели, прекрасная погода. Разбудил девочек - Тан[я], Маша, Вера. Собрались и поехали в 10. Хорошо, весело и приятно ехали. Покормили в Крапивне и в 7 приехали в Одоев. Ночуем

  

   (1) Абзац редактора.

   (2) Абзац редактора. Отсюда, как свидетельствуют чернила, начинается запись, сделанная в Одоеве 25 февраля, но события, отмеченные в ней, относятся к 24 февраля.

  

   на прекрасн[ом] постоялом дворе. Я это записываю. Нет работы мысли. Получил письмо от Ге. -

   26 Ф. 90. Белев. Выехали в 8. Прекрасно ехали до Белева. Машиньки нет. Она в Оптин[ой]. Я пошел к Пастухову. Он за столом с школьницами. Письмо от Долнера. Работа мысли идет сильная у них и чистота. Дол[нер] пишет о браке, о своих меч­тах о браке. Пастух[ов] говорит, что испытывает то же самое. - Прекрасно спали. Утром приехали в Оптину. -

   27 Ф. 90. Оптина. Приехали рано. Замечательно б[ыло], что Таня начала капризничать. Стала говорить прямо не­правду. Я раздражился. И долго не мог победить себя. Рассу­ждение, успокоившее меня, б[ыло] то, что если мне что нужно ей сказать, то я могу сказать это после, когда совсем пройдет раздражение. И вспомнив после, решил, что, вероятно, и я б[ыл] не прав. И сказал ей вечером смеясь и б[ыло] хорошо. В Оптиной Маш[инька] только и говорила про Амвр[осия], и всё, что говорит, ужасно. Подтверждается то, что я видел в Киеве - молодые послушники святые, с ними Бог, старцы не то, с ними дьявол. Вчера был у Амвросия, говорил о разных верах. Я говорю: где мы в Боге, т. е. в истине, там все вместе, где в дьяво[ле], т. е. лжи, там все врозь. - Борис умилил меня. Амвр[осий] напротив - жалок, жалок своим[и] соблазна[ми] до (1) невозможности. По затылку бьет, учит, что не надо огор­чаться о том, что она зла с прислугой, и не видит, что ей нужно. По ней видно, что монастырь духовное сибаритство, Борис говорил, что цель мира и человечества пополнение ангелов.

   28 Ф. 90. Оптина. Во сне видел, что говорю с священником о пьянств[е], о терпимости и о чем-то еще, что забыл, О терпимо­сти: не презирать ни жида, ни татарина, любить. А мне: православного. Мне кажется, я достиг этого в этот приезд 3-й в Оптину. Помо[ги] мне Бог. - Горе их, что они живут чужим трудом. Это святые, воспитанные рабством. Теперь 10 ч[асов], пойду к Леонтьеву.

   Был у Леонтьева. Прекрасно беседовали. Он сказал: вы безнадежны. Я сказал ему: а вы надежны. Это выражает вполне

  

   (1) Слово до написано дважды.

  

  

   наше отношение к вере. Потом поехали. Весело ехали до Мишнева, 40 в[ерст] от Оптиной. Ночевали в избе. Кажется, в сифилисе, но красива [?].

   1 Марта. Я. П. 90. Рано встал, еха[ли] целый день. Замуча­лись лошади, приехали в 2-м часу. С[оня] радостно, весело встре­тила.

   2 М. Я. П. 90. Дурно спал, встал поздно. Ге и Губкина. С обоими приятно. Ге рассказывал про храм в память А[лександра] II. Как всё украли. Неприятно слушать. Губки[на] говорила о Еванг[елии]. Письмо от Маши. Нынче ответил. Интересно письмо девицы. Пишет: Кто взялся меня готовить, устроить, и потом вышло, что это насмешка. -

   9 Map. Я. П. 90. Никак не думал, что прошло 7 дней. Поста­раюсь вспомнить, возвращаясь назад. Нынче 9. Всё еще болит сильно после сильной боли, начавшейся 3-го дня ночью; и нет сил. Ругин здесь.

   Нынче ночью думал: главная разница в влиянии - не хри­стианства, но нравственного серьезного сознания - на жизнь та, что для одних известные положения, сословия, учреждения мира признаются непоколебимыми, неизменными; и уж в этих положениях они стараются следовать указанию христианства или нравственного учения; для других же настоящим является вопрос о самых положениях, о сословиях, об устройстве жизни; и всё подлежит изменению. Для одних христианство есть руко­водство для поступков в известных положения[х], для других оно поверка законности самых положений, "богатый, высокопо­ставленный должен на пользу употреблять свое..." и т. д. Фальшь. Вчера читаю в New Christianity: Christ must be in social life, in politics, in business. (1) Как это Christ in business. (2) Всё равно, что Christ in kicking или killing (3) (война). Да, прежде всего надо этим людям внушить, что все положения, от поло­жения земледельца до палача, распределяются по своей нрав­ственности, и пот[ому] мало быть хорошим в своем положении, надо избирать то или другое.

  

   (1) [Христос должен быть в социальной жизни, в политике, торговле.]

   (2) [Христос в торговле.]

   (3) [Христос в драке или в убийстве]

  

   Читаю (1) всё Лескова. Нехорошо, п[отому] ч[то] неправдиво. Думал еще за эти дни. 4 М[арта]. Сережа говорит: надо быть занятым. Это ничего не говорит. Надо знать, чем быть заняту. А чтобы знать это, одно средство: делать то, что тебе нужно, то, что ты сам потребляешь, или то, к чему влечет неудержимо призвание.

   Поправить жизнь монастырскую, сделать из нее христиан­скую можно двумя способами: 1) Перестать брать деньги от чужих, т. е. чужие труды, а жить своим трудом, или 2) уни­чтожить все внешние обряды, все запрещенные Евангелием молитвы общие в храмах, М[атвея] гл. VI, и всё связанное с этим. Одно держит другое, как две доски шалашиком. -

   Церкви сделали из Христа Бога спасающего, в к[оторого] надо верить и к[оторому] надо молиться. Очевидно, что пример его стал не нужен. Работа истинных христиан именно в том, чтоб разделать эту божественность (картина Ге). Если он чело­век, то он важен примером и спасет только так, как себя спас, т. е. если я буду делать то же, что он.

   Позитивисты, либералы, революционеры и всякие мнимо не­христианские секты верят в ту же Христову истину, в ко[торую] и мы, только не во всю и под другим именем, и пот[ому] не только с ними спорить и ссориться не надо, но надо дружить с ними.

   Читал дневник Тани и полюбил ее нежно, заглянув в ее слабую, мятущуюся душу. Она пишет: "право, я не дурная". Она это сама сказала, и был случай увидать. Но ведь все такие же, и Победоносцев, и Никанор, и Скабич[евский], и др. Надо устанавливать на них этот взгляд, и можно.

   Нынче (2) думал: Самое ужасное страдание: знать, что я страдаю и лишаюсь не от завала горы, не от бактерии, а от людей, от братьев, к[оторые] должны бы любить и к[оторые], вот, ненавидят меня, если заставляют страдать. Это вот когда вели на казнь декабристов, это заключенные - несчастные в Каре и др. Ужасно!

   Вчера 8 М. Слабость, боль, желтуха. Читал Лескова, письма. Много о Кр[ейцеровой] Сон[ате]. Спрашивают: что же следует? Надо послесловие, а не могу. -

  

   (1,2) Абзацы редактора.

  

   3-го дня 7 М. (1) То же самое. Ночью были очень сильные боли.- Думал умереть и теперь всё думаю. И страху не могу даже понять. И сожаления нет. В здоровые минуты скорее бывает желание умереть, а во время боли совершенное