Бунин Иван Алексеевич - Письма Буниных к художнице Т. Логиновой-Муравьевой

nbsp; Благодаря Лене веду тоже правильный образ жизни, что, конечно, хорошо.

   Не знаете ли, что с Еленой Петровной? Здорова ли она? От нее нет вестей целую вечность.

   Приедете ли Вы в Париж?

   Ляля и Олечка почти не бывают. У последней аппендицит. Операция будет после праздников, если ничего дурного не случится. Оставляю место для того, что найдет доктор. Месяц назад у меня было давление 18, а всегда 13-14. Это от переутомления.

   Давление опять стало обычным - 14, а усталость от переутомления и малокровия, это у меня бывает и на нервной почве. Сердце в порядке, слава Богу.

   Обнимаю, целую.

  

   Христос Воскресе!

   Дорогой Корси, поздравляю и желаю здоровья, успехов и радостей.

   Сегодня 48 лет, как мы отправились в путь, а теперь я одна. Напишите о себе.

   2 недели назад был вечер Князя. Все довольны, а мне было тяжело, хотя атмосфера в зале была на редкость дружеская. Трижды целую.

  

   Пасхальная открытка 1956 года.

   Вот уже третья Пасха, как я без него. 46 Пасх были вместе. Недавно видела его во сне. Испытала радость, а проснувшись, поняв, что его нет, почувствовала лютую тоску...

   Зима была холодная, особенно ее конец. Леня болел гриппом, который вызывал нелады в легких. Он напечатал два рассказа в "Новом Журнале", они очень маленькие, но имеют большой успех: ему писали, звонили по телефону, выражали и устно свое восхищение, особенно восхищают его "Гуси-лебеди". Теперь он пишет повесть, тоже для этого журнала.

   Эту неделю говели. Консьерж обещал вымыть окна и надул. Не знаю, что делать. Они неприличные, а Леня может простудиться...

   Олечка все еще на положении выздоравливающей. Сорбонну не посещает, но все же хочет держать экзамены.

   Жду от Вас вестей. Целую троекратно.

   Мой пасхальный привет Игорю Николаевичу. Леня поздравляет Вас и его со Светлым Праздником

  

   Дорогой Корси,

   Поздравления, пожелания и приветы от нас вам обоим.

   Что у Вас? Как себя чувствует Игорь Николаевич?

   Я очень устала, кончала книгу. Издаю по подписке, - издательств нет. Обнимаю, целую

  

   Дорогой мой Корси,

   Спасибо за вид Лиона, за поздравление, сердечные пожелания.

   Леня все еще в Эдинбурге, пишет рапорт о найденном им незарегистрированном городище в Шотландии. Когда вернется, еще не знаю.

   Книгу обещают печатать, но можно ли верить, не знаю? "Пытка ожиданием" надоела, хотя она учит терпению.

   30-го ездила на кладбище, там сидела у могилы, был несказанно прелестный осенний вечер, но деревья еще зеленые. "Лето прошло", но собственно его не было.

   Я просидела безвыходно на "Яшкинской" улице ⁶⁵, и было хорошо.

   Спасибо за новую подписку. Напишите имя, отчество и фамилию библиотекаря. Ему напишет Б. С. Нилус, то есть настукаю я на машинке, а Б. С. подпишется. Мне самой неудобно обращаться.

   У меня случайно были черствые именины: утром 1 октября консьержка принесла розы, 2 торта и крендель. Я стала звонить по телефону, приглашать на подмогу. Кто были здоровы - пришли и честно помогли уничтожить именинные дары. - Печень моя и не заметила их.

   Много ли Вы наработали за лето? Какие планы на зиму? Что нового в Грассе, видали ли Елену Петровну и Аллочку?

   Привет Игорю Николаевичу.

   Целую, обнимаю

   Олечка была во Флоренции, Сиене, стала еще милее. Ляле немного лучше.

   Они шлют Вам дружеский привет.

  

   Дорогой Корси,

   Спасибо за поздравление и верность. Рада надежде увидеться.

   Что с Еленой Петровной? Аллочка писала, что она была больна и за нее ответила еще летом.

   Вот послезавтра - две недели, как я без устали отвечаю на поздравления. И конца еще не вижу.

   Итак Ю bientТt.

   Адресую в Лион, - боюсь, что Вы уже покинули милый Грасс. Я все лето пробыла в Париже.

   Привет Игорю Николаевичу.

   Леня кланяется вам обоим

  

   Дорогой Корси,

   Спасибо за поздравление. Не знала, куда писать.

   Поздравляю, желаю в 1961-м году здоровья, успехов, радости.

   Святки провозку тихо. Кое-кто заглядывает. Сама за все время была в двух местах. 25 XII у beaux-parents Олечки на завтраке с шампанским и потом поздравила от них: мать 96-ти лет и дочь, моих давних друзей. Читаю "Кутузов", прочла "Суворов" Раковского, советского писателя. Много узнала нового.

   Обнимаю, Леня поздравляет

   Праздничный привет Игорю Николаевичу. Олечка отдыхает 2 месяца. Она переутомилась.

  

   Дорогой Корси,

   Сижу в кафе на бульваре Экзельманс. В ожидании всенощной не знаю, что делать? Решила написать Вам. У меня поблизости было деловое свидание, и я решила не возвращаться домой. Ждать надо полтора часа...

   Хотела зайти к Струве, но их не было дома. Позвонила Полонской, она играет в карты. Этим спасается! Позвонила Алдановой - к телефону никто не подошел. Вот и сижу и бросаю взгляды на прохожих. Акведук снесен, получилась широкая улица, посреди возвышение для машин. Их теперь здесь видимо-невидимо. А едут с двух сторон.

   Как живете? Над чем работаете? Будете ли весной в Париже, где тепло? Я сегодня надела свой серый костюм: распускаются деревья. Небо синее, безоблачное.

   Пишу письма и "беседую с памятью", но мало. Слишком много всяких мелких и хозяйственных, и чужих дел, и сил не хватает, и хочется только "беседовать". Печатаюсь пока в "Новом Журнале", а скоро буду печататься в "Гранях". Обнимаю, целую. Привет Игорю Ник.

   Леня дружит с В. Н. Полем ⁶⁶, иногда встречает у него Льва Ник.

   Мало нас осталось!

  

  

   ¹ Ляля - Елена Николаевна Жирова, мать Олечки Жировой. Долгие годы жила с ней у Буниных. Олечка Жирова сыграла большую роль в жизни Буниных. Она родилась в Париже 14 марта 1933 года и умерла 5 сентября 1964 - 31 года от роду. На фотографии ей 5 лет. Мать Олечки, Елена Николаевна, умерла от разрыва сердца в день свадьбы дочери.

   ² Горцы - Галина Кузнецова и Маргарита Степун, жильцы верхнего этажа виллы Жанет в Грассе.

   ³ Лидочка - Лидия Викторовна Кутеталадзе-Маркус.

   ⁴ Ундина - прозвище Ляли Жировой.

   ⁵ Жорж - инженер, помогал по хозяйству в имении Кутеталадзе.

   ⁶ Отец Николай Соболев, настоятель церкви в Каннах.

   ⁷ Генерал Хрипунов с женой, жившие в Каннах.

   ⁸ Фохт - писатель, первый муж Л. В. Кутеталадзе-Маркус, ставший впоследствии монахом.

   ⁹ Маркиза - ученица Маргариты Степун.

   ¹⁰ Муравьевы - родители мужа Т. Д. Муравьевой-Логиновой.

   ¹¹ Самойловы жили в соседнем городке Рокфор, у них было птичье хозяйство в Рурэ.

   ¹² Андреева - приятельница.

   ¹³ Гетье-Любченко работала в детском превантории около Ниццы.

   ¹⁴ Абрам Соломонович - доктор Залманов.

   ¹⁵ Мисс Херст - приятельница Л. В. Кутеталадзе-Маркус.

   ¹⁶ Л. Г. Добрая - богатая дама-благотворительница.

   ¹⁷ Шурочка - А. Н. Авксентьева-Прегель.

   ¹⁸ М. С. Цетлин - мать А. Н. Авксентьевой-Прегель.

   ¹⁹ Кирилл Маркус - муж Л. В. Кутеталадзе-Маркус.

   ²⁰ М. И. Кутеталадзе - мать Л. В. Кутеталадзе-Маркус.

   ²¹ Эльф - прозвище Олечки Жировой.

   ²² Торан - горное местечко над Грассом.

   ²³ Наталья Сергеевна Гончарова.

   ²⁴ Борис Зайцев, писатель, и его жена - друзья Буниных.

   ²⁵ Наталья Борисовна Соллогуб - дочь Зайцевых.

   ²⁶ Игорь Николаевич Муравьев - муж Т. Д. Муравьевой-Логиновой.

   ²⁷ Владыка - о. Григорий Остроумов.

   ²⁸ Леня - Леонид Федорович Зуров.

   ²⁹ Наташа - жена Льва Муравьева.

   ³⁰ Н.Я. Муравьев - свекор Т. Д. Муравьевой-Логиновой.

   ³¹ Мария Карловна - свекровь Т. Д. Муравьевой.

   ³² Доктор Завадский по дороге в Америку находился в Грассе.

   ³³ А. В. Бахрах, молодой журналист, поселился у Буниных на вилле Жанет.

   ³⁴ Августа Протогеновна Самойлова из Рурэ.

   ³⁵ Госпожа Дюкло - жена профессора Жака Дюкло, дружила с Т. Д. Муравьевой.

   ³⁶ Т. Д. Муравьева ездила в оккупированный немцами Париж, чтобы ликвидировать квартиру.

   ³⁷ Аля - А. В. Бахрах.

   ³⁸ Галя - сестра Т. Д. Муравьевой.

   ³⁹ Татьяна Михайловна Толстая-Львовна.

   ⁴⁰ Круг - отец Георгия Ивановича Круга, художника-иконописца и приятеля Зурова, которого по-семейному звали "Додик". Впоследствии он стал монахом о. Григорием.

   ⁴¹ В. М. Кутеталадзе умер от рака.

   ⁴² А. М. Сталь и Т. Л. Толстая создали Русскую Академию Живописи, где учился Успенский и Т. Д. Муравьева-Логинова.

   ⁴³ Отец Афанасий служил в церкви Трех Святителей на улице Петель.

   ⁴⁴ Доктор Розанов практиковал в Ницце.

   ⁴⁵ Алла - дочь Елены Петровны Ставраки, приятельницы В. Н. Буниной, замужем за владельцем парфюмерной фабрики в Грассе.

   ⁴⁶ Илюша - И. И. Бунаков-Фондаминский.

   ⁴⁷ Елена Александровна - мать Т. Д. Муравьевой.

   ⁴⁸ Бурсель - имение Муравьевых около Грасса.

   ⁴⁹ Любовь Александровна - тетушка Т. Д. Муравьевой.

   ⁵⁰ Госпожа Пелесье - владелица парфюмерной фабрики в Грассе.

   ⁵¹ Женечка Кекишева - родственница.

   ⁵² Леоны - родственники Любови Александровны, жили в имении около Грасса.

   ⁵³ Скидельские - родственники, жившие в Америке.

   ⁵⁴ Вера Васильевна Гутнер - приятельница Любови Александровны.

   ⁵⁵ Госпожа Антик - дочь Леонов.

   ⁵⁶ Главный врач больницы в Грассе.

   ⁵⁷ Миля - госпожа Антик.

   ⁵⁸ Госпожа Козеран - массажистка в Грассе.

   ⁵⁹ Писатель Степун жил в Мюнхене.

   ⁶⁰ Мать Наташи, госпожа Кульчицкая.

   ⁶¹ Иолшин долгие годы составлял "Словарь чужих наречий". После его смерти сестра Иолшина передала многотомный словарь в Лозаннский университет.

   ⁶² Берта Самойловна Нилус - вдова художника, помогала В. Н. Буниной в устройстве вечеров писателей.

   ⁶³ Барышни - Галина Кузнецова и Маргарита Степун.

   ⁶⁴ Альма Яковлевна Дюкло.

   ⁶⁵ Яшкинская улица - rue Jacques Offenbach, где жили Бунины.

   ⁶⁶ Владимир Николаевич Поль - композитор, один из трех директоров Музыкального издательства в Лейпциге, друг и учитель Л. Н. Муравьева.

  

   "Русская мысль", 8 апреля 1961.

   Пора бы привыкнуть, - говоришь сам себе. Пора бы примириться с тем, что неизбежно: с постепенной, почти непрерывной убылью друзей, приятелей, людей, с которыми связаны были лучшие годы жизни. Пора бы заранее быть готовым к потерям, утратам, разлукам...

   Но каждый раз исчезновение человека, с которым чуть ли не на днях виделся, шутил, спорил, говорил о каких-то пустяках, - не зная, что это последняя встреча! - каждый раз исчезновение поражает. И каждый раз жалеешь, что главного, самого нужного сказать не догадался - и уже никогда не скажешь. Так было, так будет? Да, как это ни печально, по-видимому таков закон нашего существования.

   Вере Николаевне Буниной сказать надо было бы многое. Если бы не бояться громких слов, то сказать "от лица русской литературы", - и в первые часы после ее смерти именно это перевешивает в сознании все, что сказать следовало бы о ней лично, о ее неутомимой и неистощимой отзывчивости, о ее простоте и доброте, ее скромности, о том свете, который от всего ее облика исходил... Кто в русском Париже Веру Николаевну забудет, кто не почувствует, что без нее русский Париж - уже не тот, каким прежде был? Что русский Париж опустел?

   Однако для будущего важнее то, чем была Вера Николаевна для своего мужа. Не всем большим и даже великим русским писателям - надо ли называть имена? - посчастливилось найти в супружестве друга не только любящего, но и всем существом своим преданного, готового собой пожертвовать, во всем уступить, оставшись при этом живым человеком, не превратившись в безгласную тень. Теперь еще не время вспоминать в печати то, что Бунин о своей жене говорил. Могу все же засвидетельствовать, что за ее бесконечную верность он был ей бесконечно благодарен и ценил ее свыше всякой меры. Покойный Иван Алексеевич в повседневном общении не был человеком легким и сам это, конечно, сознавал. Но тем глубже он чувствовал все, чем жене своей обязан. Думаю, что если бы в его присутствии кто-нибудь Веру Николаевну задел или обидел, он при великой своей страстности этого человека убил бы - не только как своего врага, но и как клеветника, как нравственного урода, не способного отличить добро от зла, свет от тьмы.

   Обо всем этом когда-нибудь будет рассказано обстоятельно. Но то, о чем я сейчас говорю, должно бы войти во все рассказы о жизни Бунина. Прекрасный, простой и чистый образ Веры Николаевны встанет в них во весь рост. В годы вдовства, когда жизнь ее была наполнена только памятью о муже, а не его близостью, еще яснее обнаружилось, сколько было отпущено ей редких душевных даров. В России теперь Бунина усердно читают и, кажется, очень любят. Хочется пожелать, чтобы далекие, бесчисленные русские читатели помянули в эти дни добрым и сердечным словом женщину, которая сделала для них больше, чем, вероятно, они предполагают.

  

   "Русские новости", 14 апреля 1961.

   Той эпохи, когда Иван Алексеевич Бунин заведывал литературным отделом журнала "Правда", издававшегося моим отцом (1904-5-6), не помню.

   Вспоминаю Ивана Алексеевича, всегда сдержанного, элегантного, холодноватого, лет 12 спустя в Литературно-Художественном Кружке. Когда они появлялись с Верой Николаевной на исполнительных собраниях и проходили на свои места, по залу проносился шелест одобрения: "Какая красавица!" И подлинно - Вера Николаевна, в изумрудном бархатном или светло-сером серебристом платье, была очень хороша. Рафаэлевские глаза и профиль, тициановская фигура. Классическая красавица с картин итальянских мастеров. Эта прелестная женщина осталась у меня в памяти как украшение тогдашней "молодой" Москвы.

   Здесь, за рубежом, Вера Николаевна Бунина дала нам, русским людям, великий пример терпения и кротости. Она безропотно переносила все: и далеко не легкий характер Ивана Алексеевича, и долгие месяцы голодовки в Грассе, в годы оккупации, и многое другое, о чем тяжело говорить. Она оставалась всегда ровной, спокойной и ясной, но на сердце этой поистине русской женщины ложился рубец за рубцом.

   Вечная память!

  

   "Русские новости", 7 апреля 1961.

  

   Скончавшаяся в прошлый понедельник, 3 апреля, в Париже, Вера Николаевна Бунина была верной спутницей жизни Ивана Алексеевича Бунина в течение сорока шести лет. Как рассказывает она сама в своих воспоминаниях (еще не появившихся в печати, но которые она показывала советскому писателю Льву Никулину, цитировавшему потом их в своей книге "Чехов, Бунин, Куприн"), она познакомилась с И. А. в 1906 году на литературной вечеринке у Б. К. Зайцева, с женой которого ее связывала многолетняя дружба. С тех пор они не расставались до смерти писателя в Париже, в 1953 г.

   Вера Николаевна Бунина, урожденная Муромцева, происходит из московской интеллигентской семьи. Ее дядя, С. А. Муромцев, был первым председателем Первой Государственной Думы. Вера Николаевна была слушательницей Высших женских курсов и, как она рассказывает, "с детства любила литературу, недурно ее знала, следила за всеми новинками". Личные качества писателя она проявила уже после смерти И. А., опубликовав в Париже, в 1857 году, книгу "Жизнь Бунина". В этой книге она с величайшей тщательностью и подробностями изложила жизненный и творческий путь Бунина, почти поденно описывая его скитания, встречи, искания (в частности, его кратковременное увлечение толстовством), его дружбу с Чеховым и другими выдающимися современниками. Для будущего биографа Бунина книга В. Н. Буниной будет совершенно необходимым источником.

   Книга В. Н. Буниной доведена до 1906 г., т. е. до момента ее встречи с писателем. Все дальнейшее В. Н. изложила в своих еще неопубликованных воспоминаниях.

   Как было указано выше, с содержанием этих воспоминаний она ознакомила приезжавшего в Париж писателя Льва Никулина. Известно, что ею была передана в Советский Союз значительная часть архива Бунина, которая послужила ценной документацией для московского издания собрания его сочинений. Этим жена Бунина способствовала духовному возврату замечательного русского писателя на его родину, и этим она заслужила благодарную память у всех русских людей.

  

   Татьяна Муравьева-Логинова родилась в Севастополе, Покинула Крым в 1920 году. Во Франции окончила Химический институт. Одновременно училась живописи, сначала в Русской Академии, затем у Гончаровой и Ларионова, а также у французских профессоров. Выставляла свои работы в Салоне Тюильри, в Салоне Независимых и др. за подписью "Логин". С И. А. Буниным познакомилась в 1935, а с В. Н. Буниной в 1936 году и оставалась в дружеских отношениях с ними в течение всей их жизни.