Дмитриев Иван Иванович - Письма

  Публикация В. Э. Вацуро

  Из книги: "Письма русских писателей XVIII века". Л., Наука, 1980.

  OCR: Русская виртуальная библиотека, http://rvb.ru

  Правка: ImWerden, http://imwerden.de.

  1. А. И. Дмитриеву

  

  

  

  

  

  

   Вторая половина марта 1797

  Любезный братец Александр Иванович.1

  Вчера имел я удовольствие получить письмо твое от 16 февраля из Астрахани. Сердечно сожалею о слабости твоего здоровья; ради бога, послушай прежнего моего совета и пусти кровь. Что ж касается до службы, то по обстоятельствам твоим не переменяю и теперь моего мнения: в статской же службе ты найдешь ныне очень хорошее место и очень скоро в Москве или в Петербурге. Вся сила в том, чтоб в сентябре быть тебе непременно в Петербурге; благодаря бога, я имею довольно доброжелателей, которые не оставят войти и в твое состояние. Ныне открылись новые ценсорские места с жалованием по 1700 рублей. Уповательно, что и еще выйдут новые какие-нибудь должности. Что ж касается до нашего дела, то как оно не кончилось еще в совестном суде, почему и не знаю, можно ли возобновить в Астрахане.2 Впрочем, Федор Антипыч3 если имеет документ на свои требования и доказа<тельства> справедливости приказов, то он и без верющего письма обязан будет выполнять касательное до нас, по приказам. Или когда уже огласится судом отдача ему предназначенной для раздачи суммы, в таком случае мы можем войти в требование, адресуясь уже на его имя, где следует. В дополнение сообщаю тебе прилагаемую новость, которая, может быть, до вас еще не дошла и по которой ты, братец, лучше и можешь расположить свои меры. У Николая Васильевича пропасть дядюшкиных бумаг, которые могли бы очень легко обличить дерзость просителя. Прости, братец. Братья в походе, я сам думаю дня чрез три отправиться в Москву.4 Перчатки при сем посылаю. Верный брат

  И. Д.

  2. А. И. Дмитриеву

  8 апреля 1797

  Апреля 8 дня. 1797. Москва.

  Христос воскрес, любезнейший, милый мой брат Александр Иванович. Я сегодня получил от тебя вдруг два письма; они больше бы меня порадовали, если бы ты был спокойнее и здоровее; будь уверен, братец, что душевно готов все, что только можно, для тебя сделать; комиссию твою на нынешней же недели исполню; будь терпеливее, братец; авось либо фортуна устанет играть тобою; я по высочайшей милости определен за обер-прокурорский стол в первый департамент.1 Если ты получишь отставку, то ради бога приезжай и с Марьей Александровной2 в Петербург; может быть, я буду столько счастлив, что чрез благодетелей моих найду и тебе хорошее место; я всегда готов отдать тебе справедливость и уверен, что во всех делах, требующих основательного рассудка, ты более, нежели я, способен, и следовательно, ты право ничего не потеряешь, вступя в статскую службу; а ныне везде служба на такой ноге, что каждого служба сама за себя ходатайствует и щедро награждается. Нам обоим по домашним обстоятельствам равная участь; начнем же сами стараться искать лучшей доли по своей службе; авось сбудется и над нами пословица: за богом молитва, а за государем служба не пропадает. Прости, братец, в мыслях тебя целую и по гроб мой остаюсь нежным другом и братом

  Иван Дмитриев.

  3. Неизвестному

  19 февраля 1799

  1799 февраля 19. Любезный Александр Иванович.

  Как я был тронут, услыша от сестрицы вашей, что вы и заочно меня помните! сердечно благодарю вас и желаю вам всевозможного счастия, которого вы по всему достойны; поверите ли, что я вам завидую, то есть сколько позволительно с добрым сердцем и тому, кого любишь, завидовать; какая приятная для вас дорога! сколько предметов для любопытства, сколько случаев к большему познанию человека, и в таких молодых летах! между тем как я, бедный, лучшую часть жизни провел на маленьком театре почти в недействии, почти не чувствуя живых удовольствий, и не имею в виду ничего, кроме скучной старости, сопряженной с заботами. - Но я дал себе слово не переносить письма на другую страницу; итак, прощайте и вспоминайте иногда искренно любящего вас

  Дмитриева.

  4. Д. Н. Блудову

  16 июля 1813

  Милостивый государь мой Дмитрий Николаевич.

  Чувствительно благодарен вам за дружеское ваше письмо и доставление мне политических произведений. Может бы<ть>, италианский журнал сделает чудо, какого и Тасс не произвел надо мною: что я для него выучусь по-италиански. Теперь же мне и досугу будет довольно, ибо я отпущен на 4 месяца в отпуск.1 И скоро надеюсь отправиться в Москву, где буду жить в доме канцлера.2

  Парнас наш, пользуясь перемирием, отдыхает. Орел нашей Поэзии от бранного шума направил полет свой к Киевским святым пещерам, которых вид, вероятно, пособит ему подарить нас вместо громкого чем-нибудь умилительным; Сокол почивает на лаврах, занимаясь мимоходом поправками и вторичным изданием De l'art poetique; но кажется, что он собирается с силами, чтобы внезапу возгреметь надгробную песнь Смоленскому, коль скоро смолкнут над прахом его прочие птицы.3

  Нетерпеливо желаю дождаться приятного свидания с вами; между тем, свидетельствуя вам и милостивой государыне Анне Андреевне4 душевное мое почтение, навсегда имею честь быть ваш, милостивого государя моего покорнейший слуга

  Иван Дмитриев. С. Петербург, 1813 июля 16.

  5. В. В. Измайлову

  21 сентября 1814

  Охотно повторяю вам, любезный Владимир Васильевич, прежний мой стих и радуюсь, что опять с вами. На другой же день моего приезда я посылал просить вас к себе обедать, но, к сожалению, узнал, что вы еще не возвратились. Выздоравливайте скорее и приезжайте к нам на житье. Поля уже лишились своих прелестей. Я много привез новостей фр<анцузской> литературы; от доброго сердца поделюсь с вами для вашего журнала. Кстате вспомнить: очень благодарю вас за "Бродягу".1

  О деле вашем предоставляю поговорить с вами при первом свидании. Между тем с душевным почтением был и всегда пребуду преданнейшим вам

  Дмитриев. Сентября 21-го.

  6. Ф. Н. Глинке

  30 декабря 1815

  Милостивый государь мой Федор Николаевич! Благосклонное ваше письмо от 15 сего месяца1 тем для меня приятнее, что подает мне случай возобновить искреннюю благодарность мою, и уже не косвенным образом, за полученный от вас подарок. Письма Русского Офицера и просвещенного автора читаю я, как патриот и любитель словесности, с сугубым удовольствием.2 Из всех русских сочинений, вышедших по случаю войны, ваша книга сохранит свою цену и во дни мира.

  Мне очень прискорбно, что отлучка моя в отчизну лишила меня удовольствия видеться с вами в Москве.3 По крайней мере могу чистосердечно уверить вас, что отсутствие ваше не ослабит отличного к вам почтения, с которым навсегда имеет честь пребыть ваш милостивого государя моего покорнейший слуга

  Иван Дмитриев.

  P. S. Позвольте при сем поздравить вас с наступлением нового года и покорнейше вас просить о благосклонном принятии от меня, вместо обыкновенного сюрприза, нового издания моих сочинений.4

  Москва, 1815 декабря 30-го.

  7. В. В. Измайлову

  Октябрь 1816

  Милостивый государь мой Владимир Васильевич!

  Благодаря вас искренно за дружескую доверенность, которою почтили меня в письме вашем, могу вас уверить, что я всею душою рад быть орудием монарших благотворении, а потому и покровительствуемая вами может надеяться получить в них участие, если по состоянию своему будет подходить под правила, которые даны в руководство комиссии.1 В противном же случае мне останется только сожалеть, что и дружба и сострадание подчинены законам.

  Я нетерпеливо жду вашего возвращения,2 так давно не имев удовольствия с вами беседовать; между тем с душевным почтением навсегда пребуду вашим покорнейшим слугою

  Иван Дмитриев. Москва, 1816 октября дня.

  8. Ф. Н. Глинке

  6 июня 1817

  Милостивый государь мой Федор Николаевич!

  Спешу принести вам чувствительную благодарность мою за сообщение мне сочинения вашего книги "Письма к другу" и начального номера "Военного журнала".1 Первою читаю небольшим удовольствием; с неменьшим прочитал и вторую. Хотя уже мне и не бывать в военной службе, но я охотно желаю быть в числе подписчиков на журнал сей; итак, покорнейше прошу вас, милостивый государь мой, почтить меня уведомлением вашим, можно ли здесь внести деньги на получение оного, и к кому с этим адресоваться, - в ожидании чего препоручаю себя в продолжение вашей ко мне приязни, весьма для меня лестной, и с отличным почтением имею честь быть, милостивый государь мой, покорнейший ваш слуга

  Иван Дмитриев. Июня 6. 1817. Москва.

  9. Н. И. Гнедичу

  29 июля 1817

  Милостивый государь мой Николай Иванович!

  Спешу изъявить вам чувствительную благодарность мою за обязательное ваше письмо и доставление подарка от одного из моих любимейших прозаиков и поэтов. Это драгоценный подарок и для нашей словесности; как ревностный любитель славы ее, искренно желаю скорее увидеть в библиотеке моей и вашего Гомера.1

  Между тем, поручая себя лестной для меня вашей приязни, с отличным почтением имею честь быть, милостивый государь мой, покорнейший ваш слуга

  Иван Дмитриев. Москва, 1817-го июля 29-го.

  10. Ф. Н. Глинке

  19 марта 1818

  Москва, 1818-го марта 19-го.

  Милостивый государь мой Федор Николаевич!

  Примите искреннюю благодарность мою за новый знак вашей ко мне приязни: оба сочинения прочитал я с большим удовольствием; в одном выдержаны все условия литератора; другое занимательно по своей новости и похвальной цели, для какой писано.1 Желательно, чтоб этот опыт распространил в добрых поселянах охоту обучаться грамоте: тогда бы можно было издать для них книгу по обширнейшему плану: такую, в которой бы изложены были вкратце и ясно понятия о нашей религии, о их обязанностях в отношении к семейству, к начальникам, к правительству, к ближнему; понятия о домоводстве, о простых лекарствах от обыкновенных болезней. Можно бы присовокупить к тому собрание лучших пословиц, сентенций и сказочек, подобных вашей. Можно или нет, но весело и мечтать о возможности добра и пользы.

  Не обременяю вас долее моим письмом. Заключаю сердечным уверением вас в отличном почтении, с которым навсегда имею честь быть, милостивый государь мой, покорнейшим вашим слугою

  Иван Дмитриев.

  11. Ф. Н. Глинке

  5 декабря 1818

  Милостивый государь мой Федор Николаевич!

  Я желал бы еще чаще дарить вас своими произведениями, чтоб только получать ваши отдарки. С большим удовольствием читал в другой раз Гимн ваш богу: прекрасная и сильная поэзия! не с меньшим и ваш подарок русскому солдату, равно как и биографию гр<афа> Мил<орадовича>. Желательно, чтоб вы потрудились издать вторый томик подарка и поместили бы в нем несколько характеристических портретов старых и новых наших генералов; несколько военных анекдотов; роспись славнейших сражений. Не худо бы также дать им понятие, хотя самое легкое, об русской истории. Уверяю вас, наконец, что я искренно люблю ваш талант и любуюсь всеми вашими произведениями. А чтоб еще более уверить вас в моей искренности, то не скрою от вас, что я лучше бы назвал maniere de parler поговоркою, а не говоркою. Первое всеми принято и с давных лет употре<би>тельно. Также не хотел бы, чтоб вы, с<ле>дуя другим молодым писателям, часто употребляли вот и к слову всех прибавляли и каждого. Я знаю, отчего вошло это в <обы>чай. Молодые люди начали знать маниф<есты> с 812 года. Они в первый раз услышали всем и каждому в одном из манифестов и по справедливой доверенности к Алексан<дру> Семеновичу заключили, что уже нельзя ска<зать> всех, чтобы не прибавить и каждого. Но надобно знать, что это издавно было формою указов только и манифестов, а более нигде и ни в каком случае так не писали. Вы с<о>гласитесь, что весьма бы странно было услы<шать> в комедии женщину, которая говорит любо<внику>: "Ты дороже мне всех и каждого".

  Простите мне мою откровенность. Я ничем лучше не могу вас уверить в том отличном почтении, которое навсегда к вам сохранит, милостивый государь мой, покорнейший ваш слуга

  Иван Дмитриев. Москва, 1818 декабря 5.

  P. S. Мне самому очень чувствительна разлука с Батюшковым.2 Это бесценный человек и по душе, и по таланту.

  12. С. П. Жихареву

  21 октября 1820

  Милостивый государь мой, любезнейший Степан Петрович!

  Спешу изъявить вам чувствительную благодарность мою за приятное уведомление меня о рождении сына, с которым имею честь вас поздравить.1 От всего сердца желаю, чтоб он был некогда утехою и жезлом маститыя вашей старости и во всем походил на почтенных своих родителей.

  Еще до получения вашего письма я уже с прискорбием слышал о вашей потере и брал искренное в ней участие, понимая очень живо всю меру вашей печали и забот в отношении к тогдашнему состоянию Федосьи Дмитриевны.2

  Можно ли надеяться по крайней мере в средине зимы дождаться вас в Москву? Могу вас уверить, что пребывание ваше здесь было бы дополнением тех немногих отрадных минут, которые суждено мне иметь в столице, хотя и многолюдной, но для меня скудной в сердечных друзьях и приятелях: все старые рассеяны, а новые в мои лета уже не наживаются.

  Впрочем, где бы вы ни были, всегда будете близки к моему сердцу, исполненному к вам душевным почтением. Будьте благополучны. До свидания имею честь быть, милостивый государь мой, покорнейший ваш слуга

  Иван Дмитриев.

  P. S. Покорнейше прошу вас изъявить такое же мое почтение милостивой государыне Федосье Дмитриевне и поздравить ее от меня с новорожденным, а любезную мою крестницу поцеловать.

  Москва, 1820 октября 21-го.

  13. А. Ф. Воейкову

  10 января 1823

  Милостивый государь мой Александр Федорович.

  На сих днях имел я удовольствие получить за весь минувший год прибавления к Инвалиду без письма, в пакете за печатью департамента Министерства народного просвещения. Вспомня, что я таким же скромным образом получал от вас последнего издания образцовые сочинения, не сомневаюсь, что и теперь вам же подарком сим обязан, почему и спешу принести

  вам чувствительную благодарность мою за толь милые доказательства вашей ко мне приязни.1 Искренно желал бы, чтоб Феб хотя на минуту осиял меня в старости лет моих, дабы я мог отплатить, вам посильным моим добром: но закон природы велит мне оставаться1 при одном только желании. По край<ней> мере могу вас уверить в отличном почтении, с которым навсегда к вам пребуду, милостивый государь мой, вашим покорнейшим слугою

  Иван Дмитриев. Москва, 1823 января 10 дня.

  14. В. В. Измайлову

  9 марта 1823

  Как кстате пришел ваш человек, почтенный Владимир Васильевич! я лишь только отправлял моего гонца с покорнейшею моею просьбою пожаловать сегодня ко мне откушать; вся беседа будет из одних поэтов; ества трезвая, но питательная, обед ранний, в 2 часа с половиною.1 Примите благосклонно усердное мое желание и утешьте сим искренно почитающего вас покорнейшего слугу

  Ив. Дмитриева. 1823. Марта 9-го, пятница.

  15. Н. И. Гнедичу

  29 апреля 1823

  Милостивый государь мой Николай Иванович!

  Спешу изъявить вам чувствительную благодарность мою за благосклонное ваше приветствие меня с протекшим праздником.1 Хотя я за светскими суетами и не успел предупредить вас моим поздравлением, но тем не менее и в мыслях, и в сердце желал вам, как и всем моим добрым приятелям, провести его спокойно и приятно.

  Равномерно благодарю вас и за доставление ко мне десяти портретов.2 Я любовался совершенством вашей литографии. Желал бы скорее увидеть и самое издание. Давно не слыша об нем ничего, я иногда думал, не подвергнулось ли оно той же строгости, какую недавно испытал Олин.3 Кажется, уже после пятикратного очищения в горниле двух цензур можно бы пощадить его, не приводя в краску шестидесятилетнего автора.

  Что же касается до произведений моей старости, - они очень не важны, и мне, право, было бы совестно помещать их в новом издании, после того, как я уже покаялся пред Аполлоном и сам осудил на забвение многие из прежних моих стихотворений. Я скропал 50 четверостишных апологов, разделенных на две книги,4 о которых я объяснюсь с вами через Норова. Между тем будем ожидать, как пойдет новое издание.

  Впрочем препоручая себя вашей приязни, всегда для меня лестной, с совершенным почтением и уважением имею честь быть, милостивый государь мой, вашим покорнейшим слугою

  Иван Дмитриев. Москва, 1823 апреля 29-го.

  16. В. В. Измайлову

  24 мая 1823

  Милостивый государь мой Владимир Васильевич!

  Приношу вам чувствительную благодарность мою за любезное ваше письмо. Хотя и сожалею, что не простясь с вами расстался, но уважаю ваши причины и уверен столько же и в заочной вашей ко мне приязни.

  Вы порадовали меня вашим поручением. Но сей раз могу рекомендовать вам из известных мне книг только 1. Melanges de litterature et de philosophie, par Ancillon и 2) также Melanges de philosophie, de morale et de litterature, par Meister (который, помнится, выдал письма о воображении).1 Обе книги содержат в себе очень интересные статьи. В первой мне особенно нравятся Sur les grands caracteres и Sur la nature de la poesie. С первого привоза книг буду постоянно уведомлять вас о всякой вновь привезенной книге, которую почту достойною вашего <внимания>.

  Поздравляю вас с прекрасным временем. Надеюсь, что оно сделает много добра вашему здоровью; по крайней мере, искренно того желаю. Между тем поручаю себя вашей приязни и пребуду навсегда с отличным к вам почтением, милостивый государь мой, покорнейшим вашим слугою

  Иван Дмитриев. Москва, 1823 майя 24 дня.

  17. О. Е. Франку

  13 мая 1824

  Любезный Осип Егорович!

  Сделайте одолжение, потрудитесь справиться у Г. Гиппиуса,1 живущего на Н<евском> п<роспекте> в доме Глазунова над косметическим магазином, не может ли он мне уступить по выбору из его тетрадей несколько портретов по записке, которую при сем прилагаю.

  Знаю, что он не согласится разбивать свои тетради; но у него, верно, есть много лишних против числа сускрибентов; и в том предположении я и решился обратиться к вам и к нему с прихотливою моей просьбою.

  Если будет удача, то прошу о том уведомить, тогда я пришлю к вам за них и деньги, коих прич<итае>тся 25 р.

  В случае же неудачи нельзя ли постараться уговорить его к уступке хотя двух портретов: 1) Карамзина и 2) Шишкова.

  За тем с почтением и привязанностью к вам навсегда пребуду вашим покорным слугою

  Иван Дмитриев. Москва, 1824 майя 13.

  P. S. Еще прошу вас доставить отправленную при сем к вам посылку2 издателю "Полярной Звезды" гвардии драгунского полка поручику или штабс-капитану Александру Александровичу Бестужеву. Она уже давно послана была в Петербург, но на сих днях возвращена ко мне из тамошнего почтамта, будто за неотысканием его квартиры. Вы можете узнать об ней от Александра Ивановича Тургенева. Если же он не находится в Петербурге, то прошу вас отдать посылку товарищу его (по "Полярной Звезде") Рылееву, ибо в посылке находится и на его долю книга. Причем прошу вас объяснить им и причину, почему она так поздно до них доходит.

  Портреты работы Г. Гиппиуса, коих желал бы иметь:

  1. И. А. Крылов

  2. M. M. Сперанский

  3. Граф Каподистриа.

  4. Шишков А. С.

  5. Карамзин H. M.

  18. О. Е. Франку

  26 мая 1824

  Любезный Осип Егорович.

  Искренно благодарю за сообщение новостей, но еще больше за ваше ко мне усердие в исполнении даже и прихотных моих желаний и за обещанный портрет Н<иколая> М<ихайловича>, но с тем условием, чтоб вы позволили мне прислать за него деньги, если он вами куплен. Признаюсь однако ж, что мне лучше бы хотелось иметь Шишкова; и по сходству, и по расположению он лучший из Гиппиусовых портретов. Предпочитаю его и потому, что не имею ни одного, а портретов Карамзина у меня много. Дождусь ли я, наконец, первых томов, начав с 1-го Barreau francais. Я уже дал слово впредь не тешить хитрых и неучтивых парижских книгопродавцев и не покупать боле в разбивку, о чем уже и объявлено от меня здешним. Но Barreau и Biographie etc.1 на нынешний год из того исключаю. Впрочем с совершенным моим почтением пребуду вашим покорным слугою

  И. Дмитриев.

  Москва, 1824 майя 26.

  19. В. В. Измайлову

  12 ноября 1824

  Почтенный Владимир Васильевич.

  Наконец желание мое и Карамзина исполнилось. Сию минуту получаю от него письмо, в котором он пишет, что государь дозволил известить вас о пожаловании вам 1200 руб. ежегодного пансиона из Кабинета.1 От сердца радуюсь и спешу вас поздравить. Вероятно, скоро получу и копию с указа, а вы между тем готовьте благодарительное письмо к доброму императору и с первым путем дозвольте друзьям вашим обнять себя в Москве. Тогда я покажу вам всю мою переписку о пансионе. С душевным почтением преданный вам

  Дмитриев.

  1824. Ноября 12 дня.

  20. В. В. Измайлову

  13 ноября 1824

  Почтенный Владимир Васильевич.

  Ответ ваш смутил все мое удовольствие; в минуту был бы у вас, но я сам четвертый день сижу дома: от простуды потерял голос. Не берите труд писать ко мне, а прикажите только сказать моему посланному, каково теперь ваше здоровье и кто вас пользует. Я сейчас только писал об вас к H. M. К<арамзину>. Дай бог скорее увидеть вас совершенно здоровым!1 Преданный вам

  Дмитриев. Ноября 13 1824.

  21. О. Е. Франку

  3 января 1825

  Благодарю вас, любезный Осип Егорович, за приветствие меня с Новым годом и взаимно желаю вам всем сердцем в продолжение оного и впредь возможного благополучия.

  Благодарю вас равно и за усердие ваше по моим докукам. Сделайте одолжение, постарайтесь не пропустить случая к покупке мне Memoires de Fouche, когда их получат, а об настоящем титуле Байроновой книги наведайтесь от H. M. К<арамзина>. Если "Дон Жуан" - та самая, которой я отыскивал, то прошу и ее ко мне доставить.1 Да прошу вас еще поручить кому-либо из ваших книгопродавцев выписать для меня Histoire critique du Vieux Testament, par Richard Smidt и подписаться для меня на новый журнал "Библиографические листы", издаваемые Кеппеном. Подписка у издателя или у книгопр<одавца> Свешникова, с пересылкою за 15 р. в год, которую сумму при сем к вам и препровождаю, при чем предупреждаю вас, что я желаю получать листы непременно с почтою, а не с обозом.

  Измайлов столько же, как и я, чувствителен к вашему старанию и об его пансионе. С нетерпением буду ожидать от вас копии с предписания М. К. П. Между тем обнимаю вас с чувством искреннего к вам внимания и привязанности и пребуду навсегда вашим покорным слугою

  Иван Дмитриев. Москва, 1825 января 3-го дня.

  22. Н. И. Гнедичу

  14 января 1825

  Милостивый государь мой Николай Иванович!

  Спешу изъявить вам чувствительную благодарность мою за почтенное ваше письмо и приложенный при нем подарок, многоценный для меня как залог вашей приязни и как любопытная новость в нашей словесности.1 Итак, посвящая с давних лет бдения ваши на изучение отца песнопевцев древней Эллады, вы уделили несколько минут и для славы возрождающегося его потомства!

  Сей случай подает мне повод объясниться с вами о том, что давно лежит у меня на сердце: по издании моих сочинений я послал к вам экземпляр оных, - но без письма и надписания. Может быть, вы приписали это моему неучтивству: но я искренно могу вас уверить, что одна только совестливость моя была тому причиною: мне казалось неприличным рассылать хотя и собственное сочинение, но соединенное с моею биографией, похожей даже на панегирик. Таким же образом и по той же причине доставил я экземпляры и к прочим моим приятелям и братьям о Аполлоне.2

  Заключаю мое письмо поручением себя в продолжение вашего ко мне благорасположения и приветствием с благополучным достижением новолетия. Без дальнейших фраз скажу: будьте в нем и вперед счастливы, сколько можно.

  Между тем с чувствами душевного к вам почтения имею честь быть, милостивый государь мой, вашим покорнейшим слугою

  Иван Дмитриев. Москва, 1825. Января 14 дня.

  23. В. В. Измайлову

  7 августа 1825

  Милостивый государь мой Владимир Васильевич.

  Чувствительно благодарю вас за милое и обязательное ваше писание. Оно доставило мне удовольствие на минуту будто с вами беседовать.

  Карамзин хотя и не хвалится своим здоровьем, жалуясь, что оно мешает ему работать с прежнею деятельностью, однако ж в минувшем месяце посещал Новгородские поселения (вероятно, в угодность государю) и был весьма обласкан их начальником, а потом пировал на Петергофском празднике.1 Я не премину порадовать его дружеским вашим воспоминанием.

  Насчет первых двух томов записок г-жи Жанли я совершенно с вами согласен. Вчера получил я из П<етер>б<урга> еще две части; кажется, и в них та же болтовня о мелочах; но я надеюсь, что последние четыре будут занимательны.2

  Здешние

  фр<анцузские>

  книгопродавцы

  в большом унынии. П<етер>б<ургская> ценсура стала еще строжее. Не пропущает ни Вольтера, ни Прада, ни Байрона, ни Аннюара политического, ниже известного вам романа Дон Алонзо, - но между тем, к удивлению моему, пропущено новое издание Белева словаря, в 8-ю долю, в 14 томах.3

  О нашей словесности и говорить нечего. Так много скопилось у нас гениев, что они от тесноты почти задохлись и чуть шевелятся, а прочие фолликюлеры друг друга бранят или хвалят.4 На сих днях М<осковский> унив<ерситет> получил нового попечителя в особе А. А. Писарева.5

  Наконец скажу вам о себе, что я в июне побывал в отчизне.6 Три части записок моих кончены.7 Первая уже и переписана набело. Теперь занимаюсь примечаниями ко всем частям.

  Надеюсь, что и вы, почтенный В. В., отплатите мне вашею откровенностью: я нетерпеливо желал бы видеть плоды и ваших занятий. Если вы между прочим написали или напишете стихами или прозою в роде мелких произв<едений>, то прошу вас сообщить ко мне и позволить отдавать их в "Телеграф". Издатель этого журнала хотя еще и не наторел в слоге, но умнее других и приближается более к европейскому журналисту.8 Бодрствуйте и любите искренного и преданного вам почитателя

  Ивана Дмитриева. Москва, 1825 августа 7 дня.

  24. В. В. Измайлову

  27 октября 1825

  Милостивый государь мой Владимир Васильевич!

  Как мне тяжело было так долго казаться пред вами виноватым! Вот что тому было причиною: я до сего времени еще не вижусь с Полевым, который сам напросился на знакомство; два раза только был, и не знаю за что, перестал ходить ко мне. Наконец я передал предложение ваше товарищу его кн. Одоевскому. Он отвечал мне решительно за себя и Полевого, что для них было бы невыгодно и даже накладно согласиться на требуемую сумму; что для их журнала уже приискан ими переводчик за 300 р. в год, и к тому же для них достаточно будет и одного, поелику они желают наполнять журнал свой более оригинальными сочинениями.

  Очень жалею, что не мог сказать вам лучших вестей. Между тем нетерпеливо желаю скорее с вами увидеться и с душевным почтением навсегда пребуду, милостивый государь мой, вашим покорнейшим слугою

  Иван Дмитриев.

  Москва, 1825 октября 27 дня.

  25. Н. И. Гнедичу

  22 апреля 1826

  Милостивый государь мой Николай Иванович!

  Снисхождение претолкователя Омира к переводчику тощих четверостиший и притом французской работы не ослепят его самолюбия: я сам чувствую всю маловажность этой игрушки;1 но по крайней мере доволен тем, что она доставила мне удовольствие получить обязательные ваши строки, за которые я спешу принести вам искреннюю благодарность мою и вместе поздравить вас с наступившим торжеством християнского мира.

  Между тем от глубины души беру я участие в болезненном положении вашем. Даруй боже скорейшее вам облегчение к отраде Пиерид и искренних ваших друзей и почитателей.2

  Благодарю еще вас и за то, что вы вспомнили невинную прихоть старика, который покоряется, так же, как и другие, народному приговору: старый что малый; равно и за приятную для меня надежду - повидаться еще с давним приятелем, почтенным Алексеем Николаевичем.3

  Впрочем с душевным почтением моим имею честь быть, милостивый государь мой, вашим покорнейшим слугой

  Иван Дмитриев. Москва, 1826. Апреля 22 дня.

  26. В. В. Измайлову

  19 июня 1826

  Препровождаю к вам при сем, почтенный Владимир Васильевич, письмо от Дашкова;1 содержание его мне почти известно, и я поручусь за него, что он за удовольствие сочтет исполнить вашу волю, коль скоро с отпуском получит больше досуга. Что мне сказать вам о самом себе? Вы должны знать всю меру моей скорби.2 Катерина Андреевна уже отправилась в Ревель с детьми и Вяземским, который в июле возвратится в Москву.

  Ежели вам неизвестно, то сообщаю, что уже вышло из печати и продается донесение следственной комиссии. В одно время получено два издания: одно в лист, и продавалось Ширяевым по 25 р. эксемпляр, а другое в осьмушку, и раздавалось даром подписавшимся на "Инвалид".3 Книг еще нет в привозе. Видно, нам и в этом году сидеть за "Вестником Европы". Искренний ваш почитатель и преданный слуга

  И. Дмитриев. Июня 19-го.

  27. В. В. Измайлову

  9 августа 1826

  Почтеннейший Владимир Васильевич!

  Здесь открывается цензурный комитет на новом положении: независимый от Университета, состоящий в председателе и трех членах. Сейчас был у меня А. А. Писарев и спрашивал меня, можно ли надеяться, что вы примете звание первого, которому жалованье назначается едва ли не семь тысяч.1 Не зная, что сказать ему, я испросил у него позволение довести о том до вашего сведения.2 Не худо бы вам поспешить приездом своим к нам хоть дня на два. Тогда могли бы переговорить с ним лично и между тем познакомиться и с министром.3

  О себе же ничего не могу сказать доброго. Хилею душевно и телесно; но привязанность моя и душевное почтение к вам бодрствуют в прежней силе. Преданный вам

  Дмитриев. Августа 9-го 1826. М<осква>.

  28. В. В. Измайлову

  21 марта 1827

  Почтеннейший Владимир Васильевич!

  Скоро по вашем отъезде приехал ко мне Вяземской. Я не вытерпел и показал ему ваши стихи1 - разумеется, когда уже Волкова2 не было. Слушая их, он разделял мое удовольствие, но между тем заметил, что лучше бы сказать вместо новом, прежнем. Еще остановился на предпоследнем стихе: Сам прах... парит из гроба. Он думает, что лучше бы сказать дух. Я и сам согласился бы с ним, но, перечитывая после его ваши стихи, одумался, что дух уже не может быть в гробе. Любя и ваш талант, я вменил себе в долг скорее сообщить вам о том: может быть, вы рассудите этот стих переделать, хотя бы то было с ущербом нашего бессмертия. Всею душою почитающий вас и преданнейший вам

  И. Дмитриев. 1827. Марта 21. Вечером.

  29. В. В. Измайлову

  22 марта 1827

  Благодарю вас, почтеннейший Владимир Васильевич, что вы снисходительно приняли нескромность двух ваших почитателей. Я очень доволен вашей поправкою, и остается мне только желать скорее увидеть их в печати. Обнимает вас преданный вам

  И. Дмитриев. 1827. Понедельник. Марта 22-го.

  30. О. Е. Франку

  21 июня 1827

  Любезный Осип Егорович.

  Я не помню, с кем я получил последнюю посылку ливрезонов Вольтера, а не Руссо, как сказано мною в письме1 ошибкою; но знаю, что она ко мне доставлена марта 28, а после того уже не получал ни одного ливрезона. Всех же теперь у меня 40. Самый последний лист сорокового ливрезона начинается: par les derniers remarques sur les pencees de Pascal, a оканчивается par professions de foi и 1612 страницею. Полная же книга должна состоять из 70 или 75 ливрезонов, почему я и встревожился, получа извещение от Измайлова, что по словам Д. Н. Б<лудова> посланы ко мне последние ливрезоны, которых я не получил еще и до сего времени. Все эти подробности сообщаю вам на тот конец, чтоб лучше могли справиться, есть ли мне надежда получить последние ливрезоны, или они уже были посланы, да пропали.2

  Что же касается до худого успеха представления Московского ген<ерал> губ<ернатора> о моем племяннике, то остается только пожалеть, что ищут не судью, а коллежского только советника.3

  Затем свидетельствую вам искреннее мое почтение, с коим навсегда пребуду покорнейшим вашим слугою

  Иван Дмитриев. Москва, 1827 июня 21-го.

  31. В. В. Измайлову

  15 февраля 1828

  Сообщая вам, почтенный Владимир Васильевич, 4 ном<ер> Вестовщика,1 нетерпеливо желаю знать о вашем здоровье: прошла ли ваша простуда? Пришлю и книги, как скоро получу от переплетчика. Преданный вам

  Дмитриев. Февраля 15 1828. Москва.

  32. В. В. Измайлову

  17 февраля 1828

  Не беру на свой счет, почтенный Владимир Васильевич, благотворного действия на ваше здоровье. Скорее уступлю моему сердцу, которое искренно желало вам совершенного выздоровления.

  Книги при сем посылаю; надеюсь скоро сообщить и барона.1 Очень, очень рад вашим добрым вестям. Дай бог вам и еще лучшего, а мне скорейшего с вами свидания. Преданный вам

  Дмитриев.

  М<осква>. Февраля 17 1828.

  33. В. В. Измайлову

  12 октября 1828

  Чувствительно благодарю вас, любезнейший Владимир Васильевич, за ваше одолжение; позвольте мне и впредь прибегать к вам в подобном случае. Книги тотчас пришлю, как скоро получу оба тома от двух чтецов. Между тем прошу вас принять от меня, в залог дружеского радушия, астраханский гостинец, теперь лишь только полученный. С душевным почтением преданнейший вам

  И. Дмитриев.

  1828 октября 12, пятница.

  34. В. В. Измайлову

  12 сентября 1829

  Я провел праздник мой спокойно, с полною доверенностию к радушному хозяину, следственно и приятно; но мне очень грустно, любезный и почтенный Владимир Васильевич, видеть вас недовольным положением. Ради дружбы, будьте мужественнее и не предавайтесь отчаянию. Природа довольно дала вам сил в душе и рассудке, чтобы противустать фортуне. Всем сердцем обнимает вас преданный вам

  Дмитриев.

  М<осква>. Сентября 12 1829.

  35. В. В. Измайлову

  22 апреля 1829

  Хотя и выезжаю, но очень не по себе, почтенный Владимир Васильевич. В четверг1 располагаюсь весь день быть дома. Очень рад буду, если не откажитесь разделить со мною вечер.

  О Кузнецове2 я не позабыл, но он уже давно болен и не выходит из дома. Однакож пошлю об нем проведать.

  Сейчас получил письмо от Вяземского,3 а на днях от Карамзиных. Хочется вам прочитать их. Между тем мысленно обнимает вас преданный вам

  Дмитриев.

  P. S. Фельца4 4 тома при сем к вам посылаю.

  Апреля 22 д<ня>.

  36. В. В. Измайлову

  1820-е гг.

  Почтеннейший Владимир Васильевич.

  Вы не можете представить, как мне больно было лишить себя удовольствия с вами видеться, когда вы ко мне приезжали. Соседка моя1 звала меня на чай, и уже мы сидели за чайным столом; она никак не хотела меня отпустить, и тем более, что думала под сим предлогом иметь честь познакомиться с вами, чего давно желает. Простите меня великодушно и уверьте меня в том на самом деле: я весь день дома и сердечно желал бы провести его с вами, если не будет дождя или какой-нибудь другой роскоши русского неба. Очень, очень одолжили бы тем преданнейшего вам неизменно

  И. Дмитриева.

  Апреля 30-го.

  37. В. В. Измайлову

  1820-е гг.

  Ах! любезнейший и почтенный Владимир Васильевич! Как вы могли подумать, чтобы я когда-нибудь мог измениться в моем к вам расположении. Я давно знаю вас и всегда в вас уверен. Напротив, уважение мое к вам растет день от дня, чем чаще бываю с вами. Сегодня я наверное дома и очень рад, если вы доставите мне удовольствие провести вечер с вами. Преданный вам

  Дмитриев.

  38. В. В. Измайлову

  1820-е гг.

  С позволения вашего, почтенный Владимир Васильевич, уведомляю вас, что завтре с пятого часа пополудни я дома и буду очень рад, если пожалуете ко мне и привезете ваши бумаги. О том возвещено от меня и Николаю Дмитриевичу.1

  С нежною приязнью обнимает вас преданный вам

  И. Дмитриев. Четверг.

  39. В. В. Измайлову

  1820-е гг.

  Благодарю вас, любезный Владимир Васильевич, за книгу Р. И.1 Все новые мои книги отданы в переплет. Коль скоро получу их, то не преминую доставить к вам по-прежнему. Между тем от всей души желаю возвращения вашего здоровья и с искренним почтением имею честь быть преданный вам

  Дмитриев. Вторник.

  40. В. В. Измайлову

  1820-е гг.

  Завтре с 8 или девятого часа готов принять вас, почтенный Владимир Васильевич, но в половине 10-го уже буду вне дома, а обедать буду за Симоновым монастырем. Дай бог, чтобы предлог вашего посещения не смутил моего спокойствия по участию, которое я в вас принимаю. Преданный вам

  

  

  

  

  

  

  

  

   Дмитриев.

  41. В. В. Измайлову

  1820-е гг.

  Почтеннейший Владимир Васильевич.

  Видеть добрых приятелей чем скорее, тем приятнее. Итак, спешу вас уведомить и прошу вас передать Василью Львовичу,1 что я рад принять вас обоих и сегодня, если пожалуете в половине седьмого часа или в шесть часов. Будем ловить настоящее, а вперед неизвестно еще, что будет. Преданнейший вам

  

  

  

  

  

  

  

  

   Дмитриев.

  Понедельник.

  42.