Костров Ермил Иванович - Два письма

  

   XVIII век. Сборник. Выпуск 3.

   Изд-во АН СССР. М.; Л., 1958.

   Оригинал здесь - http://www.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=6036

  

   Творчество Ермила Ивановича Кострова, которого высоко ценили современники и ближайшие поколения русских читателей, ныне совершенно забыто.

   Современники Кострова видели в нем не только выдающегося переводчика, но и крупного оригинального поэта. Его стихи и переводы издавал Н. И. Новиков, печатал в своих журналах Ф. И. Туманский; в "Зеркале света" и "Российском магазине" Туманского появились первые рецензии на костровские переводы "Илиады" и Оссиана. Произведения Кострова, помимо отдельных изданий, публиковались в "Московских ведомостях", в лучших журналах конца XVIII века ("Собеседнике любителей российского слова", "Аонидах" Карамзина и др.). В 1802 году (через шесть лет после смерти Кострова) в Петербурге вышло "Полное собрание всех сочинений и переводов в стихах г. Кострова", в двух частях.

   Для юного Пушкина имя Кострова стояло в одном ряду с именами Руссо и Камоэнса:

  

   Поэтов - хвалят все, питают - лишь журналы;

   Катится мимо их фортуны колесо;

   Родился наг и наг ступает в гроб Руссо;

   Камоэнс с нищими постелю разделяет;

   Костров на чердаке безвестно умирает,

   Руками чуждыми могиле предан он:

   Их жизнь - ряд горестей, гремяща слава - сон.¹

  

   Рассказывая в "Исторических анекдотах" о том, как Херасков уважал Кострова и предпочитал его талант своему собственному, Пушкин замечает: "Это приносит большую честь и его сердцу и его вкусу".² О роли Кострова в развитии русского литературного языка Пушкин писал уже в 1836 году в статье "Александр Радищев": "...Радищев писал лучше стихами, нежели прозою. В ней не имел он образца, а Ломоносов, Херасков, Державин и Костров успели уже обработать наш стихотворный язык".³

   В. Г. Белинский с уважением называл имя Кострова среди "тружеников, которые своими сочинениями, каковы бы они ни были, размножали в обществе число грамотных людей, возбуждали в нем любовь к благородным наслаждениям и способствовали к произведению того, что называется "публикою" и без чего невозможна никакая литература".⁴ В связи с этим Белинский высказывал пожелание среди компактных дешевых изданий "старинных русских писателей, игравших в глазах современников более или менее важную роль",⁵ видеть также и сочинения Кострова. Под влиянием статьи Белинского было осуществлено смирдинское издание сочинений Кострова 1849 года. Это собрание сочинений Кострова, как и издание 1802 года, неполное. В оба собрания не включены, кроме прозаических переводов, некоторые стихотворные переводы и оригинальные произведения, опубликованные при жизни Кострова. Издание сочинений Кострова В. Г. Белинский считал полезным для "литераторов, которым необходимо знать основательно историю отечественной литературы и родного языка".⁶

   Однако Костров был забыт. Статьи и заметки о нем в дореволюционных журналах не содержат ни одного достоверного высказывания самого поэта и только повторяют анекдоты, связанные с его именем. В середине XIX века о Кострове судили уже лишь по дошедшим напечатанным произведениям. Один из первых писателей-разночинцев, живший исключительно литературным трудом и в последние годы жизни не имевший даже своего угла, Костров не мог оставить архива. Дошедшие до нас письма Кострова известны наперечет.

   В 1856 году Г. П. Данилевский в "Журнале Министерства народного просвещения" опубликовал сохранившиеся у потомков И. О. Куриса, правителя канцелярии А. В. Суворова, "Суворовские бумаги".⁷ Среди них находилось письмо Е. И. Кострова к А. В. Суворову от 30 сентября 1792 года. В 1874 году текст этого письма как ненапечатанного "сообщил" в "Русский архив" H. H. Мурзакевич.⁸

   П. О. Морозов в предисловии к своей монографии о Кострове утверждал, что "ни в имп. Публичной библиотеке, ни в московских книгохранилищах (по уверению лиц, которым они хорошо известны) нет ни строки из бумаг Кострова, нет даже ни одного его автографа".⁹

   В 1880 году в третьем томе "Русского архива" А. Н. Корсаков поместил обнаруженные им случайно бумаги Платона Петровича Бекетова. Одна из них - "Цидулка от Ермила Кострова к Иоанну Бекетову".¹⁰ Документ не датирован, А. Н. Корсаков его не комментирует, и мы не знаем, чьей рукой написана "цидулка" - перед post scriptum стоят слова: "Писал по повелению его я, ваш покорный слуга", подписи нет. По содержанию этого письма и тому обстоятельству, что оно адресовано к И. П. Бекетову (см. ниже), проживавшему в Москве, можно предположить, что оно было написано в Петербурге. Где находится "цидулка" в настоящее время - не известно.

   При подобной скудости рукописных материалов Кострова особый интерес представляют предлагаемые ниже два письма поэта.

   Письмо, хранящееся в Рукописном отделе Пушкинского Дома (шифр ИРЛИ: ф. 357, оп. 2, No 116), куда оно поступило из Библиотеки АН СССР в составе собрания В. И. Яковлева, обращено к "Ивану Петровичу" <Бекетову>, как и "цидулка", найденная А. Н. Корсаковым. Это подтверждается припиской И. И. Дмитриева: "При сем и я вам, любезный братец, свидетельствую мое почтение, с которым на всегда пребуду покорным вашим слугою и братом Иван Дмитриев". Иван Петрович Бекетов (1766-1835) - двоюродный брат И. И. Дмитриева, дальний родственник H. M. Карамзина, вместе с которым он учился в пансионе Шадена.¹¹ М. А. Дмитриев в "Мелочах из запаса моей памяти" рассказывает: "Костров хаживал к Ив. Петр. Бекетову, двоюродному брату моего дяди... С Бекетовым вместе жил брат его Платон Петрович; у них бывали: мой дядя Ив. Ив. Дмитриев, двоюродный их брат Аполлон Николаевич Бекетов и младший брат H. M. Карамзина Александр Михайлович...".¹²

   В письме Кострова даты нет. Оно могло быть написано только после 1782 года, так как в стихах Костров говорит о памятнике Петру I Фальконэ. Бумага с водяным знаком: герб, верхняя часть которого срезана, подпись JAN KOOL.

  

   На одной стороне листа - шутливые стихи Кострова :

  

   Милостивый Государь Иван Петрович!

  

   Без тебя у нас мой свет

   все не так идет:

   Лизонька твоя¹³ сурова,

   Не промолвила ни слова,

   У Лионьши¹⁴ сливок нет

   Кофе в рот без них нейдет.

   Нам остался лишь Матье¹⁵

   Будем там иметь питье.

  

   Ваш покорный слуга Ермил Костров.

  

   Не погневайся пожалуй. Стихи самые великопостные и чистопонедельнишные.

  

   Далее следует приписка И. И. Дмитриева, цитированная выше.

   На обороте - стихи Кострова о Петербурге (без заглавия), не вошедшие в собрания сочинений и, по-видимому, не напечатанные, так как в библиографических указателях сведений о них нет.

   В 1786 и 1787 годах произведения Кострова печатались только в Петербурге, а биографы поэта утверждают, что он никогда не был там. Это мнение опровергает "Цидулка к Иоанну Бекетову". М. И. Пыляев в книге "Старый Петербург", рассказывая о петербургском доме И. И. Шувалова, в числе его постоянных гостей называет Е. И. Кострова.¹⁶ Вероятно, это отклик, не вполне достоверный, на кратковременное пребывание Кострова в Петербурге. В эклоге Кострова "Три грации, на рождение великия княжны Александры Павловны" 1783 года Петр I изображен так: "Превознесен на каменной твердыне, / Седящий на коне, простерший длань к пучине". Здесь чувствуется какое-то абстрактное, книжное восприятие создания Фальконэ. Стихотворение по автографу Пушкинского Дома, посвященное памятнику Петра I, гораздо ярче, оно могло быть написано скорее всего под непосредственным впечатлением:

  

   Целую я тебя, о вожделенный град,

   Жилище чистых муз, собрание отрад!

   Петрополь! буди мне благословен навеки,

   И да текут твои спокойно чисты реки,

   И здания твои взнесенны к высоте

   Пребудут на всегда в блестящей красоте.

   Не мог помыслить я, чтоб смертного трудами

   Ты был сооружен, о чудо меж градами!

   Кто сей, я вопрошал, великий человек,

   Который столь тебя величеством облек?

   Но образ зря Петров, в меди изображенный,

   Величествен, высок и славой осененный

   И простирающий свою державну длань

   Да воины текут бестрепетно на брань.

   Под коим гордый конь как будто жив крутится

   И на высокий холм бессмертия стремится,

   Познал я, что его всемощная рука

   Толико в крепости и в бранех высока

   Воздвигнула тебя, да видит вся вселенна,

   Колико в нем душа была неутомленна.

  

   Следует отметить, что приведенное стихотворение написано другим почерком, нежели стихи Кострова "Без тебя у нас мой свет", а также, что подпись Кострова под обоими стихотворениями не одинакова. Поэтому нет полной уверенности, что оно принадлежит Кострову, а не кому-либо из других писателей его времени. Обследование журналов XVIII века и собраний сочинений поэтов тех лет не дало результатов: данного стихотворения там не оказалось. Удивляет, что это прекрасное стихотворение о Петербурге не было напечатано при жизни Кострова, а затем не было включено в "Полное собрание сочинений" 1802 года. Если оно действительно принадлежит Кострову, приходится предположить, что он не печатал ряда своих вполне законченных стихотворений.

   Представляет интерес и второе письмо - А. А. Майкову¹⁷ от 11 декабря 1785 года, сохранившееся в архиве Майковых и в настоящее время находящееся в Отделе рукописей ГПБ (шифр: Отчет ГПБ, 1903, стр. 29, II, а, 1). Вот оно:

  

   Любезный Аполлон Александрович! Я имел честь послать к тебе письмо с Алексеем Дмитриевичем Збоевым; который был некогда моим товарищем в университете; теперь посылаю другое... о чем бы с тобой поговорить? о том, что у нас старой желтой флигиль ломают, теснота в университете чрезвычайная, для сей причины я живу в доме Харитона Андреевича Чеботарева,¹⁸ профессора университетского, который мне и благодетель и друг вместе... Хочется тебе переманить меня к себе? Хорошо бы; но благодетели мои и люди благоразумные нежелают этово: и подлинно, разсуди, Аполлонушко, оставить место и ехать искать другое. Стыдно мне будет, ежели я, проездив рублей сто, возвращуся в Москву опять. Лучше, чтоб меня искали, а не я. По крайней мере должен я переписаться с его превосходительством Иваном Ивановичем Шуваловым, дозволит ли он мне сие путешествие и обнадежит ли верным местом, иначе я его привлеку противу себя на гнев, когда оставлю без его дозволения такое место,¹⁹ где он главным начальником. Не правда ли? Естьлибы я был богат, то непреминул бы побывать к вам в гости хотя на месяц. Но... Мне весьма хочется увидеть тебя и Федора Ильича Козлятева,²⁰ которому и прошу засвидетельствовать мое искреннейшее почтение и поклон, и поздравить с наступающим новым годом. О как я восхищен был его письмом, которым он изъяснял свое удовольствие в разсуждении благодарственной моей песни.²¹ Посылаю к вам оду... которую поправил. Послушай дружеского совета, не печатай ее, а читай только своим приятелям, яко первый и незрелый плод своих упражнений, и я тебе искренно говорю, не сочиняй еще так рано од, а что-нибудь полегче. Должно тебе читать еще много книг всякого рода. Знать, хотя несколько философию, и самое богословие. Словом знать должно много... Кланяйся братцу своему Михаиле Александровичу; я удивляюсь, что он в вашем письме не начеркнет мне ни строчки, ни полпоклона. Карабанову²³ от меня благословение. Я его помню и люблю; а особливо помню когда бываю в <.......> Прости, любезный мой, и знай что всегда к вам с искренним почтением и дружбою пребуду верным

   Декабря 11. 1785. Москва.

  

   На втором листе - исправленная ода и приписка:

  

   Вот тебе, Аполлонушко и ода. Узнаешь ли ее в обнове. Она в Московском приехала к тебе платье. Не так правда щеголевата, как ваши Санктпетербургские, ну, да что же делать. Прости.

   Я довольно часто бываю в вашем доме, и имею счастие пользоваться ласкою и приязнию всех.

   P. S. ваше письмо родителями вашими получено 10. декабря, и я к ним поутру пришел 11. с письмом, при котором и ода. Скажи, пожалуй, кто вам соврал, что я умер, или улыбнулся. Я жив и торжествую. Напиши ко мне о сем когда при случае.

  

   Надо полагать, что публикуемыми двумя письмами не исчерпывается эпистолярное наследие Кострова. Следует произвести обследование других архивов СССР, чтобы выяснить, имеются ли в них какие-либо материалы Кострова или о нем.

  

  

   ¹ А. С. Пушкин. К другу стихотворцу, 1814. Поли. собр. соч., т. I, Изд. АН СССР, М.-Л., 1949, стр. 24.

   ² Там же, т. VIII, стр. 102.

   ³ Там же, т. VII, стр. 359.

   ⁴ В. Г. Белинский, Полн. собр. соч., т. VI, Изд. АН СССР, М., 1955, стр. 301.

   ⁵ Там же.

   ⁸ Там же.

   ⁷ ЖМНП, 1856, XCII, октябрь, отд. VII, стр. 30-50.

   ⁸ "Русский архив", 1874, т. II, стр. 4-6.

   ⁹ П. О. Морозов. Е. И. Костров, его жизнь и литературная деятельность. Воронеж, 1876, стр. 3.

   ¹⁰ "Русский архив", 1880, т. III, стр. 402.

   ¹¹ Об И. П. Бекетове см.: кн. А. Б. Лобанов-Ростовский. Русская родословная книга, т. I. Изд. 2-е, СПб., 1895, стр. 41 (здесь дата смерти указана с опечаткой); Московский некрополь, т. I, СПб., 1907, стр. 94.

   ¹² М. А. Дмитриев. Мелочи из запаса моей памяти. М., 1869, стр. 26.

   ¹³ Очевидно, имя знакомой Бекетова. По указанию А. Б. Лобанова-Ростовского (см. прим. 11), И. П. Бекетов умер холостым.

   ¹⁴ Лионьша - содержательница кафе в Москве.

   ¹⁵ Матье - владелец старинного ресторана в Москве.

   ¹⁶ М. И. Пыляев. Старый Петербург. Рассказы из былой жизни столицы. СПб., 1887, стр. 162.

   ¹⁷ А. А. Майков (1761-1838), в конце XVIII века незначительный поэт-дилетант, с 1802 года служил в театральной дирекции в Петербурге, с 1821 по 1825 год был директором императорских театров, напечатал несколько од и комедию ("Неудачный зговор, или помолвил, да не женился", 1794).

   ¹⁸ X. А. Чеботарев (1746-1815), впоследствии (с 1805 года) ставший ректором Московского университета, к 1785 году был уже автором ряда работ ("Слово о изобретении искусства письма", 1776; "Географическое методическое описание Российской империи", 1776; "О способах и путях, ведущих к просвещению", 1779, и др.). Демократическое происхождение сближало Чеботарева с Костровым - Чеботарев родился в Вологде, в семье бедного сержанта. После окончания Московского университета он остался там же преподавателем русской словесности и перевода с латинского, французского и немецкого языков, затем издавал "Московские ведомости", а с 1778 года стал ординарным профессором и секретарем университетской конференции (до 1783 года). X. А. Чеботарев был вторым великим надзирателем Московской масонской ложи, он был связан с кругом Н. И. Новикова.

   ¹⁹ Костров имеет в виду свою должность официального университетского поэта.

   ²⁰ И. И. Дмитриев о своем знакомстве с Ф. И. Козлятевым вспоминает так: "...это было эпохою, с которой я начал выбираться на прямой путь словесности" (И. И. Дмитриев, Сочинения, т. 2, СПб., 1893, стр. 30). "Одна беседа с Козлятевым уже была для меня училищем изящного и вкуса" (Там же, стр. 31). Во "Взгляде на мою жизнь" И. И. Дмитриев приводит восторженные отзывы Карамзина и Жуковского о Козлятеве.

   ²¹ Речь идет о "Благодарственной песне ее имп. вел. за оказанные Москве щедроты в бытность в сей столице, читанной в публичном собрании Университета, в день восшествия ее имп. в. на престол, 28 июня 1785 года".

   ²² Очевидно, А. А. Майков последовал совету Кострова: первая его ода (по словарю Геннади) напечатана в 1791 году.

   ²³ Поэт П. И. Карабанов.