Минаев Иван Павлович - Львиный остров

разсказывали очень дюбопытную легенду въ объяснен³е Перагеры. Слушая различные толки о Перагерѣ, мнѣ стало ясно, что смыслъ праздника забытъ народомъ и его учеными. Изъ разсказовъ было однако же ясно, что праздникъ очень оригиналенъ и посмотрѣть на него стоитъ. 26-го августа, я отправился по желѣзной дорогѣ изъ Коломбо въ Конди.

   Поѣздъ въ Конди пришелъ поздно, часовъ въ семь. Уже совсѣмъ стемнѣло и, отправляясь со станц³и въ отель, я могъ только разглядѣтъ громадные холмы кругомъ города. "Queens Hotel", куда меня привезли, былъ полонъ пр³ѣзжими; Перагера привлекла немногихъ, но на другой день члены атлетическаго клуба должны были прыгать, скакать, бѣгать, плавать и многими другими способами вывазывать свою физическую силу; посмотрѣть на эту потѣху съѣхались англичане изъ разныхъ мѣстъ острова. Съ большими затруднен³ями я добылъ комнату. Ho мои усил³я были вознаграждены: мнѣ досталась небольшая комната съ великолѣпнымъ видомъ на озеро. Направо, вдоль озера вилась дорога въ гору, къ монастырю Момвата; налѣво, я могъ видѣть знаменитый храмъ Daladamaligowa, въ которомъ хранится зубъ Будды...

   Едва окончился обѣдъ, и мы сидѣли еще за кофе, какъ издали стали доноситься нестройные звуки барабановъ и томъ-тома. Томъ-томъ тотъ же барабанъ, но покрытый кожею только съ одной стороны. Звуки становились все яснѣе и яснѣе. Я поспѣшилъ выдти на улицу. Пройдя лугъ, разстилавш³йся передъ отелемъ, я увидалъ, что процесс³я уже вышла изъ храма Зуба и направлялась обходить городъ. Первое впечатлѣн³е и сильно, и смутно. Въ ясную, лунную ночь, как³я только бываютъ на югѣ, вы видите передъ собою оригинальную процесс³ю. Сперва несутся факелы, знамена, различные значки, на нѣкоторыхъ изображен³я луны и солнца; затѣмъ идутъ плясуны съ барабанами и томъ-томами; важно выступаетъ старшина, завѣдывающ³й хозяйствомъ и имуществомъ храма (Daladamaligowa), и вслѣдъ за нимъ еще съ большею важностью выступаетъ громадный слонъ съ реликв³ями (но не зубомъ) изъ храма Зуба (Daladamaligowa). Передъ большими слонами шли два маленькихъ слона, и далѣе опять знамена, факелы, плясуны, люди на ходуляхъ, слоны изъ храмовъ боговъ: Вишну, Ната, Катрагама, Патани, слоны поменьше, на которыхъ сидѣли жрецы съ цвѣтами. Снова знамена, фавелы, плясуны и, наконецъ, люди съ громадными ковчегами. Кругомъ стояла густая толпа, тихо и молча глазѣя на процесс³ю. Кое-гдѣ виднѣлись полицейск³е, но они были совершенно лишни. Прошла процесс³я, и за нею я пошелъ бродитъ по улицамъ; было довольно поздно для Цейлона, часъ десятый въ исходѣ; на улицахъ замѣтно было особенное движен³е; кругомъ храма Зуба виднѣлись огоньки y временныхъ лавочекъ со сластями. Повсюду слышался какой-то гулъ разговаривающихъ голосовъ, и видны были многочисленныя кучки людей. Но все было тихо и добропорядочно: ни драки, ни брани, ни пьяныхъ я не видалъ. Въ 11 часовъ процесс³я вернулась въ храму Зуба; реликв³и отнесли въ храмъ; слоны и люди разошлись по храмамъ четырехъ боговъ. Такъ кончилась процесс³я въ первый день моего пребыван³я въ Конди.

   На другой день, часовъ въ пять вечера, задолго до начала процесс³и, я пошелъ, вмѣстѣ съ С., осмотрѣть храмъ Зуба. Процесс³я снаряжалась и дворъ былъ полонь народа. Въ нѣкоторыхъ придѣлахъ, посвященныхъ отдѣльнымъ богамъ, совершалось служен³е: женщины на колѣняхъ совершали приношен³я цвѣтовъ; въ другихъ, передъ густою толпою плясуны выдѣлывали различныя фигуры. На дворѣ украшали слоновъ. Самый большой стоялъ y входа въ то здан³е, гдѣ хранится зубъ Будды. Мнѣ хотѣлось видѣть зубъ, и, чтобы пройти въ "святая святыхъ", мы должны были подлѣзать подъ слона. Явилисъ монахи и показали намъ на зубъ и колпакъ, подъ которымъ хранятся реликв³я. Въ тотъ вечеръ процесс³я, обойдя кругомъ города, должна была вернуться чрезъ губернаторск³й садъ, въ храмъ Зуба. У губернатора было garden-party; ровно въ девять часовъ y главнаго подъѣзда собралось общество, исключительно англ³йское, мужчины во фракахъ, дамы разодѣтыя по бальному и въ цвѣтахъ. Вскорѣ послѣ девяти часовъ заслышались рѣзк³е и дик³е звуки; мало по-малу они становились все громче и непр³ятнѣе, и наконецъ справа показались факелы, за факельщиками шли музыканты съ флейтами, барабанами, томъ-томами. Далѣе, въ стройномъ порядкѣ, шли старшины, завѣдывающ³е дѣлами храма Зуба. Костюмъ этихъ старшинъ очень живописенъ; особенно красива шляпа, въ родѣ нашей треуголки, надѣтой поперекъ, и вся изукрашенная золотымъ шитьемъ. Проходя мимо губернатора, старшины останавливались и отвѣшивали низк³й, почтительный поклонъ. За старшинами шли два небольшихъ слона, на нихъ сидѣло по три человѣка съ цвѣтами. Кругомъ слоновъ тѣснились люди съ барабанами, флейтами и т. д. За двумя слонами двигались три слона, посреди ихъ былъ громадный слонъ, везш³й въ золотой клѣткѣ как³я-то реликв³и Будды изъ храма Зуба. Какъ только показались слоны, губернаторск³е слуги вынесли пуки сахарнаго тростнику, и началось кормлен³е слоновъ. Исключительное участ³е въ этой потѣхѣ принимали дамы. Вдругъ одному изъ слоновъ, кажется наибольшему, съ реликв³ями Будды, вздумалось зарычать. Произошла нѣкоторая суматоха, дамы попятились назадъ, стулья попадали. У всѣхъ были свѣжи въ памяти шалости одного слона: нѣсколько дней тому назадъ онъ вздумалъ показать публикѣ, во время процесс³и, свою силу - и три человѣка изъ толпы поплатились жизнью. На этотъ разъ слонъ выражалъ свое удовольств³е. За слонами, прыгая и присѣдая, неслись плясуны и музыканты. Туземный балетъ не отличается грац³ей, и фигуры танцевъ не разнообразны. Плясуны становятся въ рядъ: присѣдаютъ, выбиваютъ дробь ногами, встаютъ, кружатся, поднимаюгь, ломаютъ руки и т. д. Ихъ костюмъ увѣшенъ колокольчиками, a потому каждое движен³е сопровождается необыкновеннымъ шумомъ. Въ числѣ плясуновъ были два человѣка на ходуляхъ. За плясунами важно выступалъ Bansayaka-nileme, т.-е. главный старшина храма Зуба. Кругомъ него неслись вѣера, и шли знаменobки. Этимъ закончилось первое отдѣлен³е процесс³и. Было еще четыре отдѣлен³я: въ томъ же порядкѣ шли слоны изъ храмовъ четырехъ боговъ. Передъ и за слонами въ томъ же порядкѣ шли факельщики, плясуны, старшины, kapurale (жрецы). На слонахъ неслась святыня храмовъ, и вся процесс³я закончилась громадными ковчегами съ водою.

   Болѣе часа двигалась процесс³я чрезъ садъ. Гулъ отъ барабановъ, томъ-томовъ, колокольчиковъ, плясуновъ, стоялъ невообразимый; въ воздухѣ чувствовался сильный, непр³ятный запахъ кокосоваго масла отъ факеловъ. A картина была оригинальна и сильно напоминала сцену изъ какого-нибудь фантастическаго балета; кругомъ была такая декоративная обстановка: тихая, ясная ночь, роскошная растительность, и среди оглушительныхъ нестройныхъ звуковъ движется пестрая, оригинальная восточная процесс³я, не то религ³озная, не то на потѣху какого-либо самодержавнаго властелина. У самой дороги, въ нѣсколькихъ шагахъ отъ проходящихъ громадныхъ слоновъ, стоятъ ряди стульевъ и разодѣтыя дамы въ цвѣтахъ и кружевахъ.

   Въ пятницу, 28-го августа, была послѣдняя ночь Перагеры: всю ночь ходила процесс³я; всю ночь на улицахъ слышался гулъ, нестройные крики различныхъ продавцовъ. Лавочекъ со сластями прибавилось. По улицамъ расхаживала громадная толпа; въ одномъ мѣстѣ меня такъ славили, что я подумалъ о нирванѣ. Но при этомъ я долженъ опять замѣтить: сингалезская толпа - образецъ толпы. Ни драки, ни брани, ни даже особеннаго крика нельзя было замѣтить; пьяныхъ я не видалъ, a во многихъ лавочкахъ продавался аракъ, содовая вода и т. д. Въ четыре часа утра, въ тотъ же день, въ четырехъ миляхъ отъ города, на р. Гагамбе свершился послѣдн³й актъ празднества. Къ сожалѣн³ю, я не видалъ его. До разсвѣта, жрецы (kapurale) изъ храмовъ четырехъ боговъ отправилисъ на рѣку; здѣсь они садятся въ разукрашенную лодку, и главный жрецъ храма бога Вишну, разсѣкши золотымъ мечомъ волны, зачерпываетъ воду. Вода эта хранится до слѣдующаго года и во время процесс³и выносится въ тѣхъ ковчегахъ, о которыхъ было упомянуто выше. Такъ закончился оригинальный праздникъ; но процесс³ю я видѣлъ еще разъ, 29-го августа. У старшинъ есть обычай, по окончан³и праздника благодарить мѣстнаго Governement Agent'a за содѣйств³я различнаго рода, вѣрнѣе, благодарить правительство за терпимость. Въ два часа дня процесс³я въ томъ же составѣ и томъ же порядкѣ, какъ выше описано, подошла въ дому правительственнаго агента, бывшему дворцу вонд³йскихъ царей. Mr Р. созвалъ гостей полюбоваться на церемон³ю принесен³я благодарности и послушать его краснорѣч³е. Все это было довольно оригинально. Подошла процесс³я къ дому; слоны выстроились въ рядъ передъ террассою; старшины явились на террассу, выстроились въ рядъ и долго говорили по-сингалезски; но смыслъ долгой рѣчи былъ кратокъ, хотя и очень утѣшителенъ: мы вами молъ довольны. Mr Р. отвѣчалъ по-англ³йски, что онъ также доволенъ благополучнымъ окончан³емъ празднества и старшинами, и въ заключен³е попросилъ старшинъ составить группу и дать снять съ себя фотограф³ю. Старшины, улыбаясь, согласились. На террассу ввели громаднаго слона, и съ него и со старшинъ сняли фотограф³ю.

   Я уже сказалъ, что напрасно искалъ отвѣта на вопросы, что такое Перагера? Когда, гдѣ въ первый разъ прошлась эта пестрая, оригинальная процесс³я? Одинъ монахъ изъ храма Зуба, на мой вопросъ о томъ же, отвѣтилъ стихомъ изъ св. писан³я буддистовъ: "взошла полная луна и начался праздникъ; заслышался въ городѣ сильный гулъ!" Глядя на террассу, я понялъ мѣткость этой фразы, такъ часто встрѣчающейся въ будд³йскихъ книгахъ. Кратче и вѣрнѣе нельзя описатъ мѣстнаго восточнаго праздника: ясная ночь, гулъ туземной музыки и всюду праздничная, разряженная толпа. Въ так³я тих³я, свѣтлыя ночи завязывались тѣ фантастическ³е романы, которые буддисты подобрали въ народѣ и записали въ свои священныя книги. Придѣлавъ душеспасительное начало и конецъ, наивные монахи воображали, то середина перестанетъ быть соблазнительной для читателя.

   Перагера не есть будд³йск³й праздникъ; монахи не уважаютъ его и не принимаютъ въ немъ никакого участ³я; ни одного монаха не видать въ процесс³и. Правда, выносится святыня изъ рама Зуба; но и это началось только въ концѣ прошлаго стоѣт³я. Во дни царя Киртифи (1747-80) въ Конди пр³ѣхали с³амск³е монахи для положен³я предѣла какимъ-то раздорамъ по поводу посвящен³я. Однажды ночью отцы были пробуждены необыкновеннымъ шумомъ. Что такое? Что за шумъ?- спрашивали отцы. Имъ отвѣтили, что городъ чествуетъ четырехъ боговъ, когда-то преклонившихся предъ господомъ Буддою. Когда вѣрующ³е буддисты, монахи, не удовлетворились такимъ отвѣтомъ, они возроптали передъ самимъ царемъ. Царь былъ находчивъ; несмотря на ропотъ и выговоръ святыхъ отцовъ, Перагеры онъ все-таки не уничтожилъ, a чтобы успокоить своихъ дорогихъ гостей, приказалъ выносить как³я-нибудь реликв³и Будды; такимъ образомъ, Перагера стала полубудд³йскимъ праздникомъ. Первоначально онъ былъ вѣроятно инд³йск³й, браминск³й праздникъ. На браминское инд³йское происхожден³е праздника намекаетъ одна легенда, слышанная мною въ Коломбо. Она не записана въ книгахъ, но кое-гдѣ еще живетъ въ народѣ. Въ городѣ Ануродапурѣ царствовалъ Гажабогу; онъ наслѣдовалъ царю Валагамбогу, въ царствован³е котораго на Цейлонъ напали малабарцы, разграбнл храмы и ушли со множествомъ плѣнныхъ и унесли съ собого сыщенные сосуды изъ храмовъ. Однажды ночью Гажабогу, переряженный, прогуливался по городу. Въ одномъ домѣ царь увидавъ горько плачущую старуху; она плакала о своихъ сынахъ, плѣненныхъ малабарцами. Ея безутѣшная скорбь сильно поразила царя; онъ рѣшился идти въ походъ, отнять y малабарцевъ плѣненныхъ. Вмѣстѣ съ царемъ отправляется въ походъ нѣк³й великанъ Нила. Какъ только войско дошло до берега океана, Нил сталъ выказывать свою могущественную силу: жезломъ ударилъ онъ по волнамъ, и воды разступились. Посуху прошла царская рать и предстала предъ стѣнами главнаго города малабарцевъ. Малбарск³й царъ не испугался враговъ и отказался выдать плѣнныхъ. Тутъ начинается рядъ чудесъ, творимыхъ великаномъ и цейлонскимъ царемъ. Нила схватываетъ двухъ слоновъ и, ударяя ихъ головами, убиваетъ. Гажабогу извлекаетъ воду изъ желѣзнаго посоха и пригоршни песку. Устрашенный чудесами и вѣря въ могущество своихъ враговъ, малабарск³й царь выдаетъ все захваченное: людей и священные сосуды изъ храмовъ. И въ память удачнаго похода Гажабогу учредилъ Перагеру (113 по Р. Х.).

   Такъ гласитъ о началѣ Перагеры легенда. И какъ будто есть нѣкоторая связь между содержан³емъ легенды и праздниковъ. Люди на ходуляхъ, быть можетъ, изображають великана Нилу, a послѣдн³й актъ праздника, y рѣки, его же чудо, когда онъ провелъ царскую рать по морю, яко посуху.

   Ануродаоура.

   1-го октября, 1874.

  

  

  

   Къ востоку и юго-востоку отъ центральной провинц³и острова тянется на десятки миль лѣсная страна, иногда называемая стариннымъ именемъ Yeddarata, т.-е. страна веддовъ. Ведды не многочисленный народецъ, посмотрѣть на который старается почти всяк³й попавш³й на сказочный островъ, гдѣ столько различныхъ диковинъ. Но видѣть настоящ³е образцы этого народа вовсе не такъ легко, и вѣроятно совершенно невозможно безъ содѣйств³я мѣстныхъ властей. Въ города по своей волѣ ведды не заходятъ, они бродятъ и охотятся въ лѣсной глуши; коренной, первобытный ведда избѣгаетъ даже сосѣднихъ ему сингалезскихъ деревенекъ. Случается иногда, что, удовлетворяя любопытству какого-нибудь высокопоставленнаго лица, мѣстныя власти излавливаютъ нѣсколько веддовъ и приводятъ ихъ напоказъ или въ Канди, или въ Нувара-ел³а. Такъ было въ пр³ѣздъ герцога Эдинбургскаго на Цейловъ. Ему представили диковинныхъ стрѣлковъ въ Канди. To были, такъ сказать, казовые ведды: угрюмы на видъ, уосматы, грязны; молча они продѣлають нѣсколько своихъ щтукъ предъ лицомъ важной особы и его свиты: пострѣляютъ, поплящутъ и т. д., и затѣмъ уйдутъ къ себѣ, унося Богъ знаетъ какое представлен³е о бѣломъ человѣкѣ. Ведды остались народомъ дикимъ и почти первобытнымъ, по сосѣдству съ кофейными плантац³ямв, шоссейными дорогами и всѣми успѣхами европейской цивилизац³и, занесенными англо-саксонцами въ колон³ю. Народъ не далеко ушелъ отъ того состоян³я, въ какомъ его застаетъ истор³я за двѣ тысячи лѣтъ тому назадъ; ведда и нынѣ такъ же напоминаетъ демона, какъ и въ тѣ отдаленныя времена, когда болѣе культурный сингалезецъ прозвалъ его Якшасомъ (Yakkho - демонъ). Несмотря на всѣ старан³я мѣстнаго правительства сдѣлать изъ веддовъ народъ осѣдлый и земледѣльческ³й, ведды до сихъ поръ главнымъ образомъ полубродячее или совсѣмъ бродячее племя; нѣкоторымъ успѣхомъ, впрочемъ, старан³я правительства увѣнчались: ничтожное меньшинство веддовъ живетъ въ деревенькахъ и кое-какъ обработываетъ свои поля; масса же народа осталась по прежнему бродячими стрѣлуами; такихъ веддовъ, съ древесною корою y чреселъ, всего труднѣе увидать, они скрываются въ лѣсной глуши и избѣгаютъ людей, имъ неподобныхъ.

   На Цейлонѣ ходять разнообразнѣйш³е толки объ этомъ народцѣ; всѣ почти согласны, что трудно и даже почти невозможно увидать настоящихъ веддовъ, совершенно нетронутыхъ быстро распространяющеюся хдѣсь европейскою цивилизац³ей или сношен³емъ съ болѣе культурными сингалезцами; диковинныя вещи разсказываются о языкѣ, религ³и, нравахъ и обычаяхъ веддовъ. Нѣкоторые писатели утверждали, что y веддовъ нѣтъ религ³и, и сомнѣвались въ существован³и языка y нихъ. Объ ихъ обычаяхъ повѣствуется много любопытнаго и много до крайности несообразнаго. Такими странными красками рисуется жизнь лѣсныхъ стрѣлковъ, что ведды легко могутъ представиться скорѣе звѣрьми, нежели людьми. Нѣтъ возможности давать вѣру всѣмъ толкамъ, и достовѣрная полная хараутеристика веддовъ поистинѣ должна считаться благодарною проблемою для будущаго изсдѣлователя; описан³е народа: его языка, религ³и, обычаевъ, составитъ въ высшей степени важный вкладъ въ этнограф³ю. По возможности полное описан³е веддовъ было бы любопытно въ двухъ отношен³яхъ: изъ этого описан³я, какъ изъ характеристики всякаго народа дикаго, можно было бы извлечь факты, неоцѣненные для разрѣшен³я великой задачи, какимъ путемъ шло развит³е человѣчества, гдѣ его приблизительное начало и как³я фазы оно переходило. Но описан³е веддовъ важно и въ другомъ отношен³и. Они живутъ и долго жили на небольшомъ островѣ, со всѣхъ сторонъ окруженнне болѣе культурными сингалезцами, необходимо должны были быть и дѣйствительно были постоянно въ сношен³яхъ съ сосѣдями, буддистами, a потому негнушавшимися веддами и непрезиравшими ихъ. Въ продолжен³и столѣт³й жители острова приходили въ столкновен³е съ многими народами, сюда являлись и завоеватели, и купцы. Истор³я, литература, архитектурные остатки свидѣтельствуютъ о высокомъ культурномъ развит³и сингалезцевъ, a также, что разнообразныя столкновен³я съ другими народами не прошли безслѣдно для нихъ; они отразились и въ ихъ народномъ характерѣ, и въ памятникахъ умственной жизни. A между тѣмъ ведда все такъ-же дикъ и такъ же страшенъ, какъ тѣ якшасы, о которыхъ говоритъ легенда. И, глядя на этотъ народъ, невольно задаешь себѣ вопросъ, почему онъ такъ мало измѣнился съ тѣхъ поръ, какъ впервые является на страницахъ мѣстныхъ хроникъ?...

   Пр³ѣхавъ въ Бадулла, я сталъ въ тотъ же день хлопотать объ устройствѣ поѣздки въ страну веддовъ. Рекомендательныя письма къ мѣстнымъ властямъ помогли мнѣ, и черезъ два дня я былъ на пути въ Алутъ-Нувара. Я выѣхалъ изъ Бадулла въ одноколкѣ, запряженной однимъ быкомъ; моимъ спутникомъ былъ одинъ полу-объевропѣивш³йся сингалезецъ, состоящ³й на британской службѣ. Въ нашемъ неудобномъ экипажѣ мы должны были сдѣлать около десяти миль, до Талден³я. Дорога отъ Бадулла до Талден³я торная и пролегаетъ по очень красивой мѣстности; она вьется внизъ, по скату холмовъ, и хотя очень ровна, но очень узка и въ нѣкоторыхъ мѣстахъ даже двумъ одноколкамъ было бы затруднительно разъѣхаться. Но человѣкъ приложилъ свои руки къ этой мѣстности; внизу стелются кофейныя плантац³и, виднѣются домики европейцевъ; вокругъ холмовъ по отлогому склону вьется шоссе. Въ день нашего выѣзда изъ Бадулла шелъ сильный дождь; съ шумомъ каскадами стекали ручейки съ вершинъ холмовъ; въ одномъ мѣстѣ на самомъ шоссе образовалось нѣчто подобное очень бурной рѣчкѣ: не безъ затруднен³й переправилась одноколка чрезъ потокъ. Бычокъ тащится далеко не борзо, и десять миль мы проѣхали въ шесть слишкомъ часовъ. Поздно вечеромъ мы добрались до Rest-hous'a, въ Талден³я. На постояломъ дворѣ, въ такомъ глухомъ мѣстѣ, конечно нельзя было ожидать какихъ-либо удобствъ: никакой ѣды невозможно было добыть; стояли кровати, но постелей на нихъ не было. Помѣщен³е не отличалось также чистотою: бѣлые муравьи, москиты и обил³е другихъ насѣкомыхъ наполняли столовую. Здѣсь мы узнали непр³ятную новость: вслѣдств³е дождей, ѣхать прямою дорогою отсюда въ Алутъ-Нувара не было никакой возможности; рѣки разлились и переправляться чрезъ нихъ было невозможно; приходилось ѣхать до Бубуле и оттуда свернуть въ сторону, въ сѣверу въ Алутъ-Нувара. Перемѣна въ маршрутѣ составляла разницу на десять миль, и при этомъ приходилось слѣдовать по отвратительной дорогѣ. Дождь шелъ во всю ночь. На другой день, рано утромъ, мы сѣли на коней и пустились въ путь. Скачала мы ѣхали въ гору, по лѣсной тропинкѣ; кони безпрестанно спотыкались, путь былъ каменистый; громадныя глыбы, мелк³е камни покрывали тропинку; на рѣкахъ, рѣчонкахъ не было мостовъ. Приходилось переѣзжать ихъ въ бродъ. Тащились мы шагомъ. Казалось, лѣсу не будетъ конца, и только поздно вечеромъ, однакоже до обѣда, добрались до Бубуле. Здѣсь мы переночевали и на другой день отправились въ Алутъ-Нувара. Дорога шла лѣсомъ и хотя на картѣ она обозначена какъ малая, но была несравненно лучше той, по которой мы ѣхали вчера и которая считается большою. Въ другое время года шесть миль отъ Бубуле до Алутъ-Нувара легко проѣхать часа въ полтора, мы употребили на этотъ переѣздъ четыре съ небольшимъ часа; при этомъ, въ одномъ мѣстѣ мы потеряли настоящую дорогу и сдѣлали мили двѣ лишнихъ. Наконецъ, часовъ въ десять, среди густой зелени завиднѣлась обвалившаяся вершина ступы Mahiyangàna, и мы были въ Алутъ-Нувара.

   На ряду съ другими святыми мѣстами, вся мѣстность кругомъ ступы считается буддистами святою. Ежедневно благочестивый буддистъ долженъ памятовать о Mahiyangana, мысленно обращаться въ ней и въ молитвахъ чтить ее. Истор³я ступы, конечно, легендарная, начинается за пять столѣт³й до Р. Х. На первыхъ страницахъ туземныхъ хроникъ упоминается о живописной и пр³ятной мѣстности въ центрѣ острова, гдѣ жили, во дни Будды, демоны. И дѣйствительно, деревенька, около которой въ настоящее время высится святая ступа, расположена на плоскомъ берегу рѣки Махавелли и лежитъ среди очаровательной мѣстности. По ту сторону рѣки высятся значительные холмы; и холмы, и вся мѣстность кругомъ покрыты роскошною зеленью; кругомъ обил³е разнообразной дичи. Здѣсь, говоритъ легенда, былъ когда-то, въ отдаленныя времена, за двѣ тысячи слишкомъ лѣтъ, великолѣпный садъ, куда собирались демоны или тѣ первобытные обитатели острова, которые и въ настоящее время живутъ кругомъ Алуть-Нувара. Вся мѣстность кругомъ удивительно живописна; густой, сплошной лѣсъ стелется на мили во всѣ стороны. Въ декабрѣ, послѣ дождей, здѣсь все цвѣло и необыкновенно сильное и очень пр³ятное благоухан³е наполняло воздухъ. По предан³ю, ступа Mahiyangana стоитъ на томъ самомъ мѣстѣ, гдѣ Будда явился и подчинилъ своей власти демоновъ. Онъ явился въ ихъ собран³и, и среди ливня, вихря и тьмы остановился въ воздухѣ, надъ ихъ головами. Демоны, въ испугѣ, стали молить Вѣщаго о пощадѣ. "Избавлю васъ отъ страха и скорби,- сказалъ милосердый,- дайте мнѣ мѣсто, среди васъ!" - "Даруй намъ безопасность, и мы отдадимъ тебѣ весь островъ"! Разостлалъ Будда кожу, и какъ только сѣлъ на нее, края кожи воспламенились и стали распростираться во всѣ стороны. Демоны, побѣжденные зноемъ, должны были удалиться. На этомъ мѣстѣ, гдѣ можеть быть произошло первое столкновен³е культуры и первобытности, память о чемъ сохранилась въ оригинальной и нѣсколько уродливой легендѣ, стоитъ одна изъ древнѣйшихъ, a потому самому любопытныхъ ступъ; но она такъ часто разрушалась и возобновлялась, a потому въ настоящее время въ ней можно видѣть странную смѣсь древняго и новаго. Ступа имѣетъ видъ колокола и окружена была террассою; кругомъ видны во множествѣ гранитныя плиты и четырехгранные столбы; кое-гдѣ сохранились гранитныя ступени, покрытыя очень красивою рѣзьбою. Эти ступени вели къ алтарямъ, примыкавшимъ къ ступѣ, съ четырехъ сторонъ. Ступа стояла среди квадратнаго двора, окруженнаго кирпичною стѣною. Главный входъ во дворъ былъ съ востока; съ сѣвера же примыкаетъ другой, меньш³й дворъ, среди котораго стоитъ святое древо, Ficus religiosa. Предъ древомъ возвышается алтарь и кое-гдѣ правильно расположенные столбы указываютъ на то, что здѣсь была какая-то постройка, можетъ быть капелла. Внѣ ограды двора, въ недалекомъ разстоян³и, находится храмъ бога ²отаи.

   Здѣсь, въ Алутъ-Нувара, среди остатковъ глубокой древности, хотя и сильно подновленныхъ (ступа реставрируется въ настоящее время), я увидалъ первыхъ веддовъ. Какъ толъко я пр³ѣхалъ въ Rest-hous и пока наша прислуга хлопотала о завтракѣ, въ домъ явился первый образецъ веддовъ. To былъ, однакоже, цивилизовавш³йся ведда; ребенкомъ былъ онъ взятъ въ сингалезскую семью, вскормленъ ею и женился на сингалезкѣ. Онъ почти забылъ въ настоящее время свой родной языкъ и какъ будто сталъ настоящимъ сингалезцемъ. Но дик³й человѣкъ еще былъ видѣнъ въ немъ, хотя Пачга (такъ его звали) значительно цивиливовался: шоворилъ мягкимъ голосомъ, улыбался во весь ротъ, кланялся, слагалъ руки въ знакъ почтен³я. Онъ былъ малъ ростомъ, косматъ, грязенъ и чуть-чуть не совсѣмъ нагъ. Перевести нѣсколько сннгалезскихъ словъ на родной языкъ онъ или не умѣлъ, или не хотѣлъ. Онъ говорилъ по-сингалезски и, казалось, зналъ только сингалезск³я слова. Чрезъ нѣсхолько часовъ, при помощи мѣстнаго сельскаго старшины, я увидалъ настоящихъ веддовъ. To были, однакоже, образцы той части народа, которая приходитъ въ сношен³е съ сингалезцами, живущими въ окружныхъ деревенькахъ; самыми дикими веддами ихъ нельзя было назватъ. Они были малы ростомъ, косматы, угрюмы на видъ; говорили крикливымъ, очень громкимъ голосомъ. Пониже живота спускалась небольшая тряпочка, a не кусокъ древесной коры. Замѣна коры тряпочкою знаменовала прогрессъ, и въ этомъ состояло все ихъ одѣян³е. Въ рукахъ они держали топоры, луки и стрѣлы; желѣзныя оконечности стрѣлъ - работа сингалезская, и пр³обрѣтаются веддами въ обмѣнъ на добычу охоты и дик³й мёдъ. Въ языкѣ этихъ веддовъ (насколько я могъ убѣдиться изъ записаннаго мною словарика), множество чисто сингалезскихъ словъ для самыхъ первоначальныхъ понят³й; такъ: рука, нога, волосы, пальцы, ногти называются сингалезскими словами. Для ногтя эти ведды употребляютъ весьма любопытное сингалезское слово: kâtu, отъ санскритскаго корня рѣзать: katu, острый. Слово "ноготь", этимологически значущее не болѣе какъ рѣзакъ, остатокъ глубокой древности и, конечно, бросаетъ нѣкоторый свѣтъ на то состоян³е, въ которомъ находился человѣкъ, когда онъ впервые назвалъ ноготь "рѣзакомъ". Тогда, конечно, y него не было ни топора, ни желѣзной оконечности стрѣлъ. Для многихъ животныхъ они имѣютъ сингалезск³я слова, для другихъ назван³я сходныя съ пал³йскими. Такъ, "рыбу" они называли словомъ "macchi" (на пал³йс. maccha, по скр. matsya), a курицу "chapi" (на пал³йс. chapa значитъ птенепъ). Многихъ звѣрей они называли совершенно оригинальными именами, и для слона и лошади имѣютъ одно и то же назван³е. "Сколько у тебя пальцевъ на рукѣ?" спросилъ я старѣйшаго изъ веддовъ. "Tunau" - три! (сингалезское слово) отвѣчалъ онъ не задумавшись, хотя и не былъ безпалымъ. Другой бойко пересчиталъ синталезскими числительными пять пальцевъ на одной рукѣ, на второй сбился и упорно называлъ девятый палецъ десятымъ, a десятый девятымъ. Прощаясь съ ними, я далъ имъ нѣсколько мелочи. Пересчитать монеты никто изъ нихъ не могъ. И на вопросъ: "сколько?", каждый отвѣчалъ: "kati-ak", много, a монетъ было всего четыре. Насколько возможно было убѣдиться изъ разспросовъ, чрезъ переводчика, y веддовъ есть опредѣленныя религ³озныя представлен³я. Они имѣютъ и назван³я боговъ, а съ нѣкоторыми цвѣтами соединяютъ религ³озныя представлен³я. Такъ они говорили, что цвѣтовъ Dematu-mal особенно любимъ нхъ богами. Въ заключен³е нашего перваго свидан³я ведды плясали. Подъ звуки заунывной однообразной пѣсни, ставъ въ кружокъ, они толклись на одномъ мѣстѣ. Лица оставались по прежнему суровы и неподвижны. Они пѣли: "плету цвѣточки Dematu-mal, плету цвѣточки Kadiran-val, разставляйте навѣсъ", и т. д. Мало по-малу темпъ пѣсни ускорялся, ведды какъ будто оживлялись и даже начинали приходить въ какой-то дик³й экстазъ: они потрясали головами и, уружась, высоко поднимали то ту, то другую ногу. За пляской слѣдовала стрѣльба изъ лука. Особеннаго искусства ни въ томъ, ни въ другомъ я не замѣтилъ. Когда ведду что-либо не нравится, онъ произносить: "me! me!" Такъ, при видѣ своего изображен³я въ зеркалѣ онъ произносить тотъ же звукъ. Опытъ съ зеркаломъ повторялся нѣсколько разъ, многими лицами, и всегда получался тотъ же результатъ: посмотрить на себя ведда и тотчасъ же отвернется, произнося: "me! me!".

   Изъ Алуть-Нувара я долженъ былъ ѣхать въ Бубуне, гдѣ мнѣ обѣщали показать другихъ веддовъ. Дорога отсюда до Бубуле пролегаетъ также по лѣсу. Мѣстность во всю дорогу, какъ и во всемъ центрѣ острова, необыкновенно живописна. Мы выѣхали въ свѣтлый день и во всю дорогу ѣхали въ тѣни, подъ густымъ сводомъ деревъ. Лѣсъ, послѣ ночного дождя наканунѣ, сильно благоухалъ. Чѣмъ ближе мы были къ Бубуле, тѣмъ чаще попадались сингалезск³я деревеньки. На половинѣ дороги мы сдѣлали привалъ y одного ambalam (постоялый дворъ, родъ павильона для пѣшеходовъ), вблизи котораго находится источникъ необыкновенно чистой и холодной воды.

   Совершенно почти стемнѣло, когда мы достигли мѣстечка Бубуле. По дорогѣ стояла толпа народу, и нашъ караванъ двигался медленно, среди праздно зѣвавшаго народа. Нашихъ лошадей вели подъ узцы, и по четыре человѣка несли два кресла, на длинныхъ палкахъ. Утомленные долгимъ переѣздомъ, мы шли пѣшкомъ. Передъ Rest-hous'омъ была воздвигнута арка, въ изобил³и увѣшавная зеленью, и сдѣлана была аллея также зелени. Въ домѣ комнаты были увѣшаны нѣсколько грязноватыми, но бѣлыми тканями, словомъ, мѣстный старшина постарался сдѣлать намъ пр³емъ любезный и торжественный. Неудобвый Rest-hous былъ превращенъ его старан³ями въ очень приличный и уютный домикъ; на полахъ были разостланы цыновки; незабыты были и спальни: на кроватяхъ были и мягк³я постели, и сѣтки отъ москитовъ. Въ столовой горѣла свѣча, правда, единственная въ цѣломъ домѣ, но за то въ серебряномъ подсвѣчникѣ. Но вмѣстѣ со всѣми этими удобствами, меня ждало здѣсь горькое разочарован³е: старшина сообщилъ мнѣ, что за разливомъ рѣкъ увидать веддовъ очень трудно, они ушли въ глубь страны и приходъ ихъ въ Бубуле или мѣста окрестныя болѣе нежели сомнителенъ. На другой день, однакоже, часовъ въ двѣнадцать онъ досталъ откуда-то человѣкъ шесть дикарей. To были дѣйствительно ведды, хотя сначала я сомнѣвалея въ томъ; то были наименѣе любопытные образцы народа. Они пришли въ Rest-hous подъ предводительствомъ сингалезца. Трое изъ нихъ были небольшого роста и такъ же раздѣты, какъ и тѣ, которыхъ я видѣлъ въ Алутъ-Нувара; но y одного въ ушахъ были мѣдныя серьги и y всѣхъ мѣшочки съ бетелемъ. Трое другихъ были повыше ростомъ; y одного изъ этихъ послѣднихъ волосы были заплетены въ пучокъ; онъ бойко взошелъ, улыбаясь, и тѣмъ сразу изобличилъ свою цивилизованность; дик³й ведда, говорятъ, никогда не улыбается и не смѣется. Улыбавш³йся ведда не имѣлъ лука и стрѣлъ, онъ былъ вооруженъ однимъ топоромъ, который держалъ на плечѣ. Говорили эти ведды скороговоркою, но голосомъ тихимъ и даже глухимъ. На видъ они были такъ же грязны и косматы, какъ и въ Алутъ-Нувара. У тѣхъ и другихъ были усы и бороды, тѣло было покрыто волосами, но далеко не въ обил³и. У самыхъ дикихъ веддовъ, тѣхъ, которыхъ называютъ "Gabvedda", т.-е. веддами пещеръ, тѣло густо покрыто волосами. Такъ мнѣ сообшилъ, попавш³йся мнѣ по дорогѣ въ Бубуле, одинъ мавръ торгашъ. Мавръ этотъ много бродилъ по лѣсамъ и постоянно вступалъ въ сношен³я съ веддами, какъ съ живущими въ пещерахъ, такъ и съ тѣми, которые строятъ хижины. Они строятъ эти хижины или изъ древесной коры всякаго рода, или плетутъ ихъ изъ растен³я yarang и прикрываютъ травою mona или iluk. Слова, слышанныя мною въ Бубуле, изъ устъ веддовъ, были или чисто сингалезск³я, или близко сродныя съ сингалезскими, но считать и эти не умѣли. Нѣкоторые изъ нихъ знали назван³я сингалезскихъ числительныхъ, но, повидимому, не соединяли опредѣленныхъ представлен³й съ произносимымъ звукомъ. Друг³е на всѣ вопросы: "сколько?" упорно отмалчивались, хотя охотно отвѣчали на иные вопросы. У одного спросили, какъ на его языкѣ туча; онъ сказалъ нѣсколько синонимовъ, и всѣ были сингалезсваго происхожден³я; огонь онъ называлъ сингалезскимъ словомъ и таковыми же словами выражалъ понят³е "варить"; хижину они называли словомъ kuduai, что по-сингалезски значитъ и "клѣтка", и "гнѣздо". Слово "Богъ" не умѣли перевести, и называли kiri-amma (бабка - по-сингалезски), великая вѣдьма, и kiri-appai (дѣдъ - по-сингалезски), велик³й демонъ. Они вѣрятъ, что родители, отецъ и мать по смерти дѣлаются демонами, якшасами. To же повѣрье я слышалъ въ Алутъ-Нувара. Трудно рѣшить, насколько это повѣрье оригинально y веддовъ, и не занесено ли оно къ нимъ изъ будд³йскихъ книгъ сингалезцами. Такое же точно повѣрье извѣстно въ одной будд³йской канонической книгѣ. Плясали эти ведды совершенно такъ же, какъ ведды въ Алуть-Нувара; сперва медленно и какъбы нехотя, затѣмъ все быстрѣе и быстрѣе, кружась на одномъ мѣстѣ, подъ ускоренный темпъ заунывной пѣсни. Пѣли они здѣсь другую пѣсню; въ ней было множество припѣвовъ, смыслъ которыхъ ведды не умѣли объяснить. Ведда съ пучкомъ, умѣвш³й улыбаться, говорилъ, что это очень старая пѣсня; ихъ отцы пѣвали ее передъ канд³йскими царями. Я отпустилъ ихъ, давъ имъ по шиллингу на человѣка; дикари попросили рису. Я прибавилъ еще шиллингъ, и приказалъ сторожу постоялаго двора дать имъ рису. Они ушли, но скоро вернулись съ просьбою дать имъ горшокъ. Эти мелочи рисуютъ, насколько ведды, видѣнные мною въ Бубуле, тронуты цивилизац³ей чрезъ сношен³я съ болѣе культурными сингалезцами. Коренные ведды, даже тѣ, которыхъ я видѣлъ въ Алутъ-Нувара, къ серебру относятся равнодушно и приняли отъ меня деньги даже нехотя, ибо не знали, что съ ними дѣлать. Они вообще не жадны, никогда не крадуть, но въ то же время далеко не такой безобидный народъ, какими они иногда рисуются. Нѣсколько лѣтъ тому назадъ въ Биктенѣ, т.-е. около Алутъ-Нувара, произошло слѣдующее: въ одну изъ деревушекъ веддовъ зашелъ охотнивъ, сингалезецъ; утомленный ли долгимъ путемъ, или вслѣдств³е другихъ причинъ, ему пришла несчастная мысль прилечъ въ тѣни, y одной изъ хижинъ. Хозяина хижины не было дома; но въ хижинѣ спала его жена, и это обстоятельство было поводомъ трагической развязки. Вернувш³йся домой хозяинъ убилъ непрошеннаго гостя; онъ убилъ его, какъ самъ показалъ на судѣ, внезапно: увидавъ страннивка y своей хижины, онъ быстро подошелъ въ невинно спавшему и однимъ взмахомъ топора лишилъ его жизни. Мертвое тѣло онъ бросилъ въ лѣсъ. Мать убитаго хватилась сына очень скоро; по горячимъ слѣдамъ трупъ отыскали въ короткое время. При убитомъ нашлось нетронутымъ все его достоян³е, въ томъ числѣ нѣкоторая сумма денегъ. Уб³йца не тронулъ ничего и добровольно, безъ всякихъ запирательствъ, сознался вь своемъ поступкѣ. Мотивовъ своего поступка онъ не съумѣлъ на судѣ объяснить съ ясностью; было, однакоже, очевидно, что имъ руководила ревность, какъ будто нѣкоторое созган³е, что его домашн³й кровъ оскверненъ. Присяжные оправдали его.

   Бракъ существуетъ y веддовъ; нѣкоторые писатели утверж-даютъ даже, что онъ сопровождается особыми обрядами; на мѣстѣ мнѣ этого не подтвердили, но этому не слѣдуетъ придавать особаго значен³я, такъ какъ современные сингалезцы относятся въ веддамъ свысока и безпрестанно повторяютъ фразу: они подобны звѣрямъ. Тѣ же сингалезцы говорили мнѣ, что ведды женятся на младшихъ сестрахъ. Старшую сестру почитаютъ наравнѣ съ матерью. Случается, что отецъ женится на дочери. Многоженство между ними неизвѣстно. Я старался добиться отъ веддовъ назван³я различныхъ степеней родства, и успѣлъ записать назван³я: отца, матери, сына, дочери, брата, сестры, жены. Тетку они называютъ однимъ именемъ съ матерью; и для дяди я не могъ добиться перевода, такъ точно, какъ для дальнѣйшихъ степеней родства. Но, можетъ быть, это слѣдуетъ объяснять неумѣн³емъ моего переводчика ставить воцросы и его плохимъ знан³емъ говора народа. Въ Буоуле одинъ изъ веддовъ, тотъ самый, который улыбался и завязывалъ волосы въ пучокъ, говорилъ сравнительно бойко по-сингалезски, но тамъ и онъ, и друг³е говорили мнѣ все сингалезск³я слова. Ведды преимушественно охотники, и потому главнымъ образомъ питаются мясною пищею; ѣдятъ они также сѣмя kukurang и охотно лакомятся мясомъ обезьянъ и слоновъ. Къ земледѣл³ю они не склонны, несмотря на всѣ усил³я правительства пр³учить ихъ къ тому. По прежнему ведда, главнымъ образомъ, бродяч³й стрѣлокь. Добываютъ они также дик³й медъ и ведутъ имъ мѣновую торговлю, главнымъ образомъ, чрезъ посредство мавровъ, которые весьма часто попадаются въ этихъ лѣсныхъ мѣстахъ.

   Собранные мною матер³алы не вполнѣ достаточны для совершенно точнаго опредѣлен³я отношен³я языка веддовъ къ языку сингалезскому. Несомнѣнно однакожъ, что ихъ языкъ принадлежитъ къ числу индоевропейскихъ. Самое наввав³е этого народа: "ведда" (вѣроятно, данное ему сосѣдями) - индоевропейскаго происхожден³я; оно объясняется изъ сингалезскаго слова "bedi" лѣсъ (лѣсъ ведды называли въ Алутъ-Нувара словомъ veddai), которое въ свою очередь можно сблизить съ пал³йскимъ veddha (скр. yyaddha) - охотникъ, отъ корня vyadh - бить; лѣсъ понимался народомъ дикимъ, какъ мѣсто охоты, гдѣ онъ билъ звѣря и добывалъ себѣ пропитан³е. Первоначальное этнологическое значен³е мало по-малу затемнилось, лѣсъ пересталъ считаться единственно какъ поприще для охоты, но старое слово, какъ прозвище народа, удержалось и въ смыслѣ "народа стрѣлковъ" и "народа лѣсного, лѣсовиковъ".

  

  

   Ha Цейлонѣ обил³е археологическихъ памятниковъ и древнихь надписей. Списаны и изданы очень немног³я надписи; обнародовано ихъ такъ мало, что ученый м³ръ до сихъ поръ находится въ нѣкоторомъ невѣдѣн³и о томъ, какая богатая жатва ожидаетъ археолога на островѣ. Въ нынѣшнемъ году мѣстное управлен³е опредѣлило израсходовать особую значительную сумму на археологическ³я розыскан³я. Благодаря этому просвѣщенному предпр³ят³ю, можно надѣяться, что года черезъ два будутъ обнародованы и доступны всѣмъ интересующимся предметомъ фотограф³и и описан³я архитектурныхъ памятниковъ, и также точныя факсимиле надписей. Цейлонск³я надписи могутъ быть раздѣлены на три группы: 1) сингалезск³я, новѣйш³я по времени, но очень важныя для разъяснен³я нѣкоторыхъ вопросовъ, касательно мѣстной истор³и, и для провѣрки мѣстныхъ хроникъ; 2) написанныя древнею азбукою, вторымъ видоизмѣнен³емъ древней инд³йской азбуки, на языкѣ неизвѣстномъ, такоуа, напр., прекрасно сохранившаяся надпись на камнѣ, врытомъ передъ золотою ступою, въ Ануродапурѣ; трет³й родъ подписей писанъ наидревнѣйшею азбукою на языкѣ, который мы можемъ назвать съ нѣкоторого смѣлостью цейлонскимъ или сингалезскимъ Поло. Особенно много надписей находится въ СЗ провинц³и, около Курунегала, въ сѣверной провинц³и, около Ануродапуры и Михиптале. Курунегала, городъ, бывш³й цейлонскою столицею въ сравнительно позднее время, изобилуетъ остатками древностей. Почти въ каждомъ монастырѣ, въ каждомъ храмѣ найдется что-либо любопытное. Остатки древностей, мало цѣнимыя англичанами и совершенно непонимаемыя туземцами, гибнутъ здѣсь, и многое, конечно, уже безвозвратно погибло. Погибли для науки мног³е памятники архитектуры и зодчества, уничтоженные рукою времени или невѣжественными руками монаховъ, поправляющихъ или исправляющихъ старое. Но Курунегила, Япаху и мног³я друг³я мѣста въ СЗ провинц³и не могутъ дать настоящаго понят³я о степени развит³я и о культурѣ древнихъ сингалезцевъ; ддя того, чтобы составить себѣ вѣрное понят³е объ этомъ, нужно ѣхать на сѣверъ, въ Ануродапуру.

   Въ продолжен³и двѣнадцати столѣт³й городъ Анурода былъ столицею острова. Уже въ V вѣкѣ до Р. Х. онъ былъ резиденц³ею царя (Анурода), именемъ котораго и сталъ называться: городъ Анурода или Ануродапура. Имя города было извѣстно на западѣ, и Птолемей упоминаетъ о немъ; до насъ дошло въ высшей степени любопытное описан³е города, сдѣланное очевидцемъ. Въ V вѣкѣ по Р. Х. на Цейлонъ зашелъ благочестивый уитайск³й странникъ (буддистъ) Фо-сянъ. Фо-сянъ побывалъ передъ тѣмъ въ Инд³и, гдѣ онъ видѣлъ больш³е города, гранд³озныя постройки, и за всѣмъ тѣмъ цейлонская столица могла поразить его своимъ блескомъ и, какъ будто удивляясь роскоши ея построекъ, ея многолюдству, простодушный буддистъ нарисовалъ намъ очень живую картину Ануродапуры. Онъ упоминаетъ о прекрасныхъ улицахъ города; онѣ были широки, ровны; высок³е домы, великолѣпно изукрашенные снаружи, стояли по обѣимъ сторонамъ улицъ. Четыре главныхъ улицы были извѣстны ему; по другимъ источникамъ эти улицы носили назван³я: Царской, Лунной, Песочной и Рѣчной. Онѣ перекрещивались обыкновенно подъ прямымъ угломъ; въ Лунной улицѣ было одиннадцать тысячъ домовъ, изъ которыхъ мног³е были двухъ-этажные; четырк главныя улицы были усыпаны бѣлымъ пескомъ посрединѣ и чернымъ по обоимъ бокамъ. Во многихъ мѣстахъ стояли арки, увитыя цвѣтами и флагами; статуи съ лампами, вазы съ цвѣтами. Въ концѣ четырехъ главныхъ улицъ стояли здан³я для проповѣди. Здѣсь, три раза въ мѣсяцъ, воздвигалась каѳедра и произносилась проповѣдь къ народу. Въ опредѣленные дни года по главнымъ улицамъ совершались религ³озныя процесс³и, съ мощами Будды. По улицамъ развѣшивались картины, разставлялись статуи; улица превращалась такъ сказать въ музей, гдѣ все повѣствовало о жизни и дѣятельности Будды. За нѣсколько дней передъ тѣмъ по городу проѣзжалъ человѣкъ на слогѣ, и съ этой живой каѳедры онъ разсказывалъ народу, когда и гдѣ жилъ Будда, въ чемъ состояло его учен³е и т. д. Во всякое время, по улицамъ было сильное движен³е и размѣры города были чудовищны: шестнадцать миль въ длину и столько же въ ширину. Такова была столица въ дни своего великолѣп³я; но столько разъ малабарск³я полчища разрушали цейлонскую столицу, такъ часто она была сценою междоусобицѣ, a потому нисколько неудивительно, что относительно такъ мало осталось отъ этого блеска. Въ настоящее время въ Ануродапурѣ считается семьсотъ человѣкъ жителей, и всѣ развалины принадлежать бывшимъ предмѣстьямъ города. Всѣ ступы, дворцы, храмы, развалины которыхъ сохранились на удивлен³е потомству, стояли внѣ стѣнъ города; стѣны города и самый городъ, по туземнымъ описан³ямъ, былъ къ сѣверу. По Фо-сяну, отъ того мѣста, гдѣ теперь стоятъ Rest-hous, святое древо, развалины мѣднаго дворца и гдѣ нѣкогда былъ также велик³й монастырь, съ тремя тысячами монаховъ, до города считалось три съ половиною версты. Всюду, гдѣ теперь разстилается мелкая лѣсная поросль, гдѣ дичь и глушь, брешутъ и скачутъ обезьяны, и по ночамъ воеть шакалъ, всюду здѣсь когда-то среди разнообразной тропической растительности, среди блеска и роскоши жилъ многолюдный, богатый городъ. Въ этой лѣсной чащѣ, куда теперь съ трудомъ можно пробраться, стояли дворцы, окруженные бассейнами, прудами, садами; блестѣли позлащенныя верхушки ступъ, раздавалось согласное пѣн³е и стройные звуки тамъ-тамовъ, въ честь безусловно-почившаго великаго учителя. Городъ былъ по-преимуществу будд³йской метропол³ей; его обстроивали и украшали цари, благочестивые буддисты. Я не могу въ настоящее время дать полнаго описан³я города; ограничусь бѣглымъ очеркомъ видѣннаго мною.

   Я пр³ѣхалъ въ Ануродапуру поздно ночью. Ночь была темная и я, конечно, ничего не могъ видѣть. На другой день, на разсвѣтѣ, я вышелъ на террассу Rest-hous'a, и первые лучи восходившаго солнца освѣтили передо мною картину мертваго города. Кругомъ не было ни души, и все имѣло видъ отжившаго, запущеннаго; кое-гдѣ вдали видиѣлись полуевропейск³е домики и хижины туземцевъ. Развалины передъ моими глазами не поражали велич³емъ: тысячи четырехгранныхъ столбовъ (мѣдный дворецъ), полуобваливш³яся ворота, ведущ³я во дворъ, гдѣ стоитъ Ficus religiosa, святое древо, фундаменты какихъ-то построекъ, гранитныя крыльца, столбы съ роскошною рѣзьбою, вотъ и все, что прямо бросается въ глаза. Но когда, затѣмъ, побродишь по теперешнему городу, всмотришься въ попадающ³еся на каждомъ шагу остатки древности, громадныя гранитныя плиты, колонны, карнизы, увидишь громадныя ступы, окруженныя дворами, одинакихъ размѣровъ съ прежней Исак³евской площадью, прочтешь здѣсь на мѣстѣ туземныя хроники и убѣдишься, что многое изъ далекаго прошлаго еще помнится народомъ; тогда и мертвое предстанетъ въ другомъ свѣтѣ, прошлое какъ будто станетъ яснѣе, историческая жизнь даровитаго племени и блестящее прошедшее нынѣ одряхлѣвшей и полуотжившей религ³и получатъ совершенно иной смыслъ. Нельзя не удивляться, что такъ много изъ прошлаго помнится народомъ здѣсь на мѣстѣ, и въ массѣ всюду безпорядочно разбросаннаго гранита народъ указываеть на мног³я историческ³я мѣста. Такъ, къ сѣверу отъ Rest-hous'a высится громадная ступа, по старой привычкѣ называемая "золотой", хотя давно уже въ ней нѣтъ ничего золотого. У восточныхъ воротъ двора указываютъ на то мѣсто, гдѣ за двѣ тысячи лѣтъ слишкомъ до нашего времени нѣк³й царь Гамина, умирая, прощался съ м³ромъ и каялся въ грѣхахъ передъ лицомъ собравшагося народа. Въ этомъ случаѣ мѣстное предан³е несогласно съ хрониками, которыя говорятъ, что царь Гамина передъ самою смертью приказалъ принести себя къ южнымъ воротамъ, и здѣсъ онъ произнесъ свою прощальную рѣчь къ народу. Бурно протекла его жизнь въ удачной борьбѣ съ малабарцами завоевателями; побѣ