Минаев Иван Павлович - Львиный остров

;дивъ и изгнавъ чужеземцевъ, онъ построилъ множество храмовъ, ступъ и подъ конецъ жизни пр³обрѣлъ славу благочестиваго царя. Незадолго до своей смерти, почувствовавъ упадокъ силъ и свой близк³й конецъ, царь приказалъ принести себя къ южнымъ воротамъ двора ступы. Отсюда онъ могъ видѣть все сдѣланное имъ въ послѣдн³е годы: къ югу виднѣлось святое дерево съ монастыремъ и окружными дворцами; къ востоку и сѣверу массивныя ступы. Вокругъ царскаго ложа собрался народъ, почитавш³й его избавителемъ отъ чужеземнаго нашеств³я. Пришли также монахи. Среди этой обстановки нелегко было царю прощаться съ жизнью. "Въ старые годы,- говорилъ онъ,- воевалъ я съ десятью воинами, a теперь одинъ-на-одинъ вступаю въ борьбу съ врагомъ - смертью, и не могу побѣдить врага". Монахи выступили тогда съ религ³ознымъ утѣшен³емъ: существован³е, увѣряли они, не прекращалось со смертью; добрыя дѣла награждаются; царя ждало полное перерожден³е, можетъ быть еще болѣе блестящее, быт³я. Подъ обаян³емъ этихъ увѣрен³й, царь началъ свою исповѣдь. Передъ лицомъ народа, онъ разсказалъ всю свою жизнь.

   Нельзя считать за вподнѣ достовѣрную истор³ю всего, что разсказывается здѣсь на мѣстѣ о развалвниахъ, или что повѣствуется въ хроникахъ о нихъ. Это истор³я, превращенная въ поэтическую легенду; но много несомнѣнно прелести въ томъ, что почти съ каждою развалиною соединенъ образчикъ народнаго творчества. Къ югу отъ Rest-hous'a, въ полутора миляхъ, въ сторонѣ отъ большой курунегальской дороги, указываютъ на развалины царскаго дворца; нѣсколько совершенно сродныхъ построекъ сосредоточены въ одномъ мѣстѣ, въ близкомъ разстоян³и одна отъ другой; постройки эти напоминаютъ просторные павильоны; громадными гранитными плитами былъ вымощенъ полъ; нѣсколько прекрасно выточенныхъ изъ гранита ступеней ведутъ во внутренн³й покой; на перилахъ, колоннахъ, карнизахъ рѣзьба очень тонкая и въ изобил³и; всюду, кругомъ, виднѣются тонк³я очертан³я цвѣтовъ, коней, слоновъ, фламинговъ, и т. д. Въ сторонѣ, y каждаго павильона, былъ искусственный прудъ; до сихъ поръ цѣлы ступени, ведш³я къ поверхности воды. По предан³ю, царь Гамина выстроилѣ y каждыхъ воротъ города по дворцу для своего любимаго сына, Сали. Принцъ Сали, такъ же, какъ и его отецъ, одинъ изъ популярнѣйшихъ героевъ цейлонскаго древняго эпоса. Съ однимъ изъ его дворцовъ соединена такая легенда: однажды, на охотѣ, царевичъ встрѣтилъ дѣвушву низшей касты. Она явилась ему среди самой поэтической обстановки, въ чащѣ двревъ, среди цвѣтовъ. Плраженный ея красотою, Сали оставовился, недоумѣвая о томъ, что это, видѣн³е или живое существо? Звучными стихами воспѣлъ какой-то неизвѣстный поэтъ эту встрѣчу; царевичъ говоритъ: богигя ты? или смертная? Откуда ты явилась? и кто ты? И затѣмъ потокомъ полились восточныя метафоры, описывающ³я ея красоту. Дѣвушка, однако-же, знала, что видитъ передъ собою царевича, и въ отвѣтъ на его восторженную рѣчь скромно объявила, что она принадлежитъ въ кастѣ чандаловъ, въ одной изъ самыхъ низшихъ кастъ, которой въ городѣ былъ отведенъ отдѣльный кварталъ для жизни. Но обаян³е ея красоты было такъ сильно, что, несмотря на это признан³е, царевичъ тутъ же рѣшился жениться на ней. "Не покинетъ человѣкъ,- говоритъ онъ, - дорогого перла, хотя бы и найденнаго въ грязи! Прекрасную дѣву, съ рѣчью пр³ятной, бери даже изъ низшей семьи!" Но не такъ смотрѣлъ на это царь и весь городъ съ нимъ. Какъ только вѣсть о похожден³и царевича пронеслась по городу и дошла до царя, произошелъ скандалъ. Ни увѣщан³я, ни угрозы, ничто не помогло, царевичъ настоялъ на своемъ, женился на дочери чандала. Долго и счастливо жилъ онъ съ нею, владѣя дворцами и творя добрыя дѣла.

   Во многихъ мѣстахъ въ Ануродапурѣ помнятся легенды. Нужно замѣтить однако-же, что въ настоящее время на сѣверѣ острова населен³е смѣшанное; рядомъ съ сингалезцами живутъ малабарцы, для которыхъ цейлонская почва неродная и которымъ сингалезская истор³я совершенно чужда. О многихъ древнихъ постройкахъ или болѣе новыхъ народъ не помнитъ ничего, кромѣ историческаго имени. Такъ, пройдя нѣсколько болѣе мили по дорогѣ въ Курунегала и свернувъ налѣво, подходишь къ гранитнымъ скаламъ. Три громадныя скалы стоятъ рядомъ, четвертая нѣсколько выступя. Подъ каждой скалою, съ востова и запада находятся естественныя пещеры; скалы представляютъ нѣкоторый навѣсъ, подъ которымъ легко укрыться отъ дождя. Но естественныя пещеры вѣроятно были обращены въ искусственныя постройки; уже въ III вѣкѣ до Р. Х. это мѣсто (Ѵеs³уа-giri) упоминается въ числѣ обстроенныхъ. Теперь Vesiya-giri - глухое мѣсто; кругомъ тянется мелк³й лѣсъ. Дичь страшная, и подъ вечеръ здѣсь раздается неумолкаемый лай обезьянъ. Съ востока былъ главный ходъ, ибо тутъ видны, на землѣ, изъ гранита высѣченныя притолки двери, ступени, нѣсколько колоннъ и пр. Все это просто, безъ всякихъ рѣзныхъ украшен³й, тогда какъ въ теперешнемъ городѣ, Ануродапурѣ, на всѣхъ остаткахъ здан³й видны украшен³я въ изобил³и. Здѣсь около семи надписей, онѣ сохранили намъ имена строителей гротовъ. Естественный гротъ или былъ обращенъ въ домъ посредствомъ наружнои кирпичной стѣны, нынѣ погибшей, или же, что еще болѣе вѣроятно, гротъ не имѣлъ четвертой стѣны, и представлялъ нѣчто подобное тѣмъ мѣстнымъ аудитор³ямъ, уоторыя до сихъ поръ существують въ Бенгал³и, въ Над³я. Скромная келейка, съ тремя стѣнами и крышею, укрывала монаха отъ дождя и вѣтра. Здѣсь онъ могъ предаваться изучен³ю писан³я или созерцан³ю. Не только въ этомъ мѣстѣ, но и въ большей части случаевъ, изъ гротовъ открывается широк³й видъ на окрестности кругомъ; a на Цейлонѣ, всюду м³ръ бож³й прекрасенъ. У монаховъ, какъ будто, въ сильной степени было развито чувство красоты природы. Она выбирала для своихъ монастырей мѣста уединенныя, на горахъ, устроивали кельи подъ навѣсомъ скалъ; отсюда, въ тиши, предъ ними раскрывались во всей роскоши картины тропической природы. Укрытые отъ полуденнаго зноя въ прохладной внутренности пещеры, они могли видѣть на мили кругомъ во всѣ стороны разнообразные пейзажи, одинъ прекраснѣе другого. Удивительно, что среди такой обстановки на Цейлонѣ не развилась описательная поэз³я. Образцы здѣшней описательной поэз³и или не оригинальны, слабыя подражан³я санскритскимъ произведен³ямъ, или полны риторическихъ, условныхъ, утомительныхъ и совершѳнно ложныхъ выражен³й.

   Иногда на пещерахъ сохранились имена ихъ владѣтелей монаховъ. Въ восьми миляхъ отъ Ануродапуры, къ востоку, находится замѣчательное мѣстечко Михинтале. Небольшая деревенька, населенная преимущественно малабарцами, полна остатками будд³йскихъ древностей. Множество надписей разсѣяно по горнымъ пещерамъ; доступъ въ этимъ надписямъ далеко не легокъ; приходится часто взбираться по совершенно отвѣсной скалѣ, цѣпляясь за сучья и вѣтви. Самое примѣчательное мѣсто здѣсь то, которое носитъ назван³е Амбустела. На вершину горы, гдѣ стоитъ ступа, ведутъ сотни и сотни ступеней; они были высѣчеиы изъ гранита и никогда не были скрѣплены цементомъ; время и дожди совершенно расщатали ихъ; въ нѣкоторыхъ мѣстахъ гора представдяется какъ бы вымощенною гранитными плитами. Такова особенно часть между первою и срединною террассою, откуда налѣво узенькая тропинка, на краю обрыва, ведетъ въ гротамъ. Первая пещера принадлежала какому-то срамопу (подвижнику) Тиссѣ. Рядомъ еще двѣ пещеры, на которыхъ также сохранились надписи. Рядъ широкихъ ступеней ведетъ со второй террассы на третью; отсюда, своротивъ налѣво и пройдя десятка два шаговъ, достигаешь мелкихъ ступеней, ведущихъ на террассу, гдѣ стоитъ ступа Ambatthala. Направо отъ входа, по покатой скалѣ, вырѣзана громадная надпись, весьма любопытная въ палеографическомъ отношен³и. Во дворѣ, гдѣ стоитъ вышеупомянутая ступа, рядъ мелкихъ ступеней, высѣченныхъ въ самой горѣ, ведетъ на вершину, къ ступѣ Mahaboya. Отсюда открывается одинъ изъ прекраснѣйшихъ видовъ на всемъ пространствѣ: къ западу видгѣется Ануродапура, озеро Тупанева и цѣлое море зелени во всѣ стороны. Къ востоку, съ той террассы, гдѣ стоитъ ступа Am-batthala, узенькая лѣсенка внизу и затѣмъ тропинка на краю обрыва ведутъ къ нѣсколькимъ пещерамъ, на которыхъ сохранились надписи. Всѣ эти пещеры были жилищами монаховъ. Или сами монахи выбирали такое мѣстопребыван³е и вырѣзывали на скалѣ свои имена, напр., въ Михипталѣ, на одномъ гротѣ читается: "сей гротъ принадлежитъ подвижнику Тиссѣ",- или какой-нибудь благочестивый м³рянинъ воздвигалъ наружную стѣну въ пещерѣ, образованной естественнымъ наклогомъ скалы и писалъ въ стилѣ своего свящ. писан³я, употребляя тѣ же выражен³я "селянинъ Абойа, сынъ селянина Тиссы, сына Вала, даруетъ этотъ гротъ общинѣ духовгыхъ, настоящаго времени и будущаго, всѣхъ четырехъ странъ". Современные монахи не умѣютъ читать этихъ надписей, и народъ забылъ назначен³е этихъ пещеръ; его фантаз³я населяетъ ихъ демонами; въ одной изъ пещеръ, въ Михипталѣ, на вершинѣ горы Rajagiri, я видѣлъ грубо сложенный изъ кирпичей алтарь; на картинахъ была копоть и кругомъ лежала скорлупа кокосовъ; весьма вѣроятно, что здѣсь дѣлалось приношен³е демонамъ, якшасамъ.

   Кромѣ пещеръ жилищъ, на островѣ Цейлонѣ сохранились еще пещеры, которыя обращены въ храмы, такъ, напримѣръ, въ Поллапаруа, въ Дамбулѣ, въ Дунумалекандѣ. Надписи встрѣчаются на храмахъ, и также иногда бываютъ вырѣзаны на гранитѣ, на берегу искусственныхъ озеръ, напримѣръ, въ Парамакандѣ (въ сѣверо-западной провинц³и, по дорогѣ изъ Купунегала въ Путламъ), на гранитномъ берегу озера, громадными буквами вырѣзана вполгѣ сохранившаяся, очень древняя надпись. Древн³я надписи на Цейлонѣ очень кратки, но въ то же время онѣ представляютъ для спец³алиста двояк³й интересъ: со стороны языка, такъ какъ въ нихъ встрѣчаются грамматическ³я формы, неизвѣстныя въ литературныхъ памятникахъ, и со стороны палеограф³и. Хотя онѣ писаны древнеинд³йскою азбукою, но нѣсколько начертан³й буквъ совершенно мѣстнаго происхожден³я и не встрѣчаются въ нынѣ извѣстныхъ древнеинд³йскихъ надписяхъ.