Пинегин Николай Васильевич - В ледяных просторах

тправились прогуляться, а вечером - грандиозный концерт. В заключение его - "Ночь на Лысой Горе" Мусоргского. Исполнители - именинник и Визе.

   9 ноября. В.-С.-В. ветерок, -26° С. Прекрасная полуденная заря. К вечеру ветер перешел к западу и начался Ю.-Ю.-В. шторм. Монотонно тянется время. И сегодня могу занести в дневник только одно событие: собачья драка. При участии перворазрядных драчунов Волка, Варнака, Разбойника и Штурмана, собаки загрызли юганова любимца Черку. Его отняли с разорванным животом.

   11 ноября. Шторм продолжается третий день. Около полудня наблюдалось некоторое затишье, но вечером снова завыло, снова потянулись бесконечные мелодии вьюги.

   Вчера наблюдалось странное явление в проруби, где производятся наблюдения за приливами. Вода там поднималась и опускалась как бы от волнения, настолько высоко, что трудно было сделать отсчет: колебания доходили до 25 сантиметров. Ничтожное обстоятельство вызвало ожесточеннейшие прения в кают-компании. Некоторые думали, что морская волна доходит до нашего зимовья, и считали возможным, что в один прекрасный день лед вынесется в море, как это часто случается в южных бухтах Новой Земли. Другие с цифрами в руках и с пеной на устах утверждали, что ледяное поле достаточной величины может зыбиться, как лист бумаги, положенный на воду. Ведь по отношению к величине ледяного поля, держащего "Фоку", слой льда не толще папиросной бумаги - колебанию льда удивляться не приходится. Не думаю, что наши рассуждения открывают Америку. Явление же заслуживает внимания... особенно для нас, когда носа нельзя показать из-за борта.

   12 ноября. Вьюга прекратилась только сегодня. "Фока" занесен снегом до самого борта. Максимыч находит, что это "так, понашему. А то дует, дует, а снегу только барыням на мороженое".

   Почти полнолуние, луна теперь светит круглые сутки. В полдень небо в южной части окрашивается, и тогда луна меняет свой цвет, горит красноватым огнем, как при восходе. В полдень борются два источника света: луна и отсвет зари. Но луна побеждает, прогоняет зарю и, торжествуя, заливает снежные равнины и горы холодным, мертвым, пепельным светом. Часто вокруг луны мы видим радуги, кольца со светящимися столбами по сторонам и "ложные луны".

   15 ноября. Опять свирепая буря. Уже неделю, с малыми перерывами, воет она; затихнет на несколько часов, а потом еще хуже.

   Сегодня во время такого затишья совершили прогулку к мысу Столбовому. Пятнадцатиметровый отвес его выглядит во тьме особенно внушительно. Если с окружающих мыс сугробов спуститься в котловину, то с одной стороны видишь черную каменную стену с гротами, пещерами и кристальными орнаментами при входе, а с другой - вертикальную же 6-8-метровую стену снега, плотного, как земля. Мы долго бродили по коридору, образованному сугробом - там хорошо укрываться от вьюги. Потом поднялись на мыс и поставили несколько капканов на песцов - следы их видели в этом месте, когда было еще светло.

   16 ноября. Ю.-В. ветер, -3° С. Как-то ночью, делая измерения температуры в проруби, я заметил, что вода загорается фосфорическим блеском всякий раз, как подносишь фонарик. Приглядевшись, заметил множество маленьких рачков-креветок - "капшаков" - вода кишела ими. Они, как бабочки ночью, жадно стремятся к огню, превращая темную воду проруби в клубок спутанных нитей серебряного, фосфорического блеска, вызванного их быстрыми движениями, сегодня наловили драгой порядочное количество и попробовали сварить. Увы, в этих рачках почти нет мяса. Их можно сосать и воображать, что ешь настоящих шримсов: вкусом они не отличаются от болыних.

   Скоро будет месяц, как солнце покинуло нас. Отсутствие его начинает чувствоваться физически: чего-то недостает - странное ощущение. Иногда нападает апатия, не хочется ни думать, ни читать. Время тянется медленно. Как будто в ожидании. Будто вынут жизненный огонь. Не ночь ли вечная тушит дрожание нервов?

   Полярная ночь. Сколько суровой поэзии в ее вечной настороженности и непроницаемости. Снеговым покровом - саваном мертвой природы закрылось все живое, сверху ночь навалилась, как тяжелый могильный камень. Все молчит. И ты, маленькое существо, идешь, угнетенный и восхищенный величием окружающего, и чувствуешь нечто, завлекающее идти вперед в царство теней и мрака, погрузиться в самую глубь музыки неизвестного, манишься надеждой - в ночи понять смерть и узнать связь ее с жизнью.

   Полярная ночь! Темная, озаренная только отраженным от снега светом звезд, торжественная... Но разве только?.. Почему она кладет печать на все твои мысли? В чем ее загадка? Взгляни в глаза ночи. Co всеми живыми мыслями, с шумом крови, с трепетанием нервов, со всем, что есть в тебе живого, - взгляни пристальнее в глубь ее черных очей. О, как песок в прибое растают твои старые мысли о человеке - властителе природы, растворится гордыня, нервы запоют созвучием аккордам ночи, и неосознанные еще думы наполнит ее темная власть.

   19 ноября. Вьюга и ветры - вот чем угощает нас изо дня в день полярная ночь. Сегодня во время метеорологических наблюдений я отбился от каната, предусмотрительно протянутого Лебедевым на случай сильных бурь. Что-то болыпе получаса с залепленными глазами блуждал я по сугробам, пока случайно не наткнулся на собачьи будки.

   23 ноября. Тепло, слабый южный ветер. 21 ноября каюткомпания огласилась хоровыми песнопениями. Дирижировал Лебедев. Его разносторонние способности не имеют предела. Он прекрасный наблюдатель-метеоролог, на него можно положиться. Из мертвых будок своей постоянной хозяйственной заботливостью он создает что-то уютное. Теперь Лебедев занят усовершенствованием снежного домика для перемены лент самопишущих приборов и сооружает какие-то сложные снежные коридоры, соединяющие новую постройку с многострадальным дождемером.

   Сегодня в числе обеденных блюд - собачьи котлеты - "для любителей". Юган и Линник давно уже по собственному почину стали готовить котлеты из собачины (Седов, убедившись в полной негодности некоторых архангельских дворняжек, приказал убить их: бессмысленно расходовать провизию на собак, негодных и обреченных на гибель из-за неприспособленности к климату). Оба собакоеда уверяли, что мясо очень вкусно. Сегодня желающие могли убедиться. Заведующий хозяйством уверял:

   - Все его кушали, будьте покойны, все, кто петербургскую колбасу покупал, смею вас уверить!

   В конце концов попробовали все. Если б не было доподлинно известно, что едим мясо вертлявого Волчка, котлеты можно бы принять за обыкновенные. Однако, что касается меня - собачиной питаться, пока нет крайности, не собираюсь: остается в силе брезгливое чувство, хотя организм и просит мясной пищи. Вот великие события последних дней. Если б к ним прибавить "великое истребление клопов", оставленных на память прежними обитателями "Фоки", да еще бесконечный преферанс, то наша жизнь в эту темную пору была бы исчерпана во всем ее разнообразии.

   24 ноября. Хорошая мягкая погода при -9° С. Долго гуляли у мыса Столбового. Наши прогулки получили прозвище: "ходить за песцами". Первое время мы действительно осматривали капканы - увы, даже песцовых следов не стало с темнотой, скоро и капканы убрали; но "за песцами" продолжаем ходить: все стараются гулять возможно больше. Отсутствие солнца и недостаток мясной пищи начинают сказываться: все чувствуют слабое недомогание.

   27 ноября. Метель с З.-Ю.-З. ветром. Время тихо тянется и при хорошей погоде, а во время штормов - угнетающе. Круглые сутки сидим на "Фоке", наш день отличается от ночи тем, что днем горят керосиновые лампы.

   Признаюсь: раньше, читая отчеты разных полярных экспедиций, я подозрительно относился к описаниям гнета полярной ночи. Мне казалось, что авторы бессознательно сгущают краски. А в криках восторга, раздававшихся при первом появлении солнца, чудились некоторая театральность, или, по крайней мере, самовнушение.

   Но - прошло всего полтора месяца, как ушло солнце, а я уже почти способен понять, что можно закричать от радости, когда солнце, милое солнышко пошлет приветный луч просидевшему три месяца в тюрьме-берлоге на корабле, совсем не приспособленном к зимовке.

   Мы-то находимся в условиях несравненно лучших, чем какие-нибудь из искавших Франклина³⁶. На "Фоке" изобилие провианта, тепло, сухо, каждый имеет определенную систематическую работу, есть библиотека, музыкальные инструменты, можно развлекаться на разные лады. А самое главное - все здесь по доброй воле. И все-таки... С каждым днем слышишь больше и болтше вздохов о солнце. Мы становимся солнцепоклонниками. Тоска по солнцу не имеет в основе тоски от безделья. Наблюдая, нельзя не заметить, что в самом деле лица всех участников экспедиции осунулись и побледнели.

   Доктор Кук в отчете об экспедиции "Бельжика" объясняет недомогания в полярную ночь подневольной малоподвижностью и отсутствием необходимого организму солнечного света. Кук все недомогания называет "полярной анемией" и считает, что этой болезни подвержены все без исключения зимующие в полярных странах.

   Доктор Шарко, два раза стоявший во главе французских экспедиций в южнополярные страны, замечал на себе и на спутниках действие полярной ночи приблизительно в таких же формах, как и мы. Но он считает все недомогания следствием употребления консервированной пищи. При осаде Севастополя среди союзных войск, питавшихся исключительно консервами, по его словам, наблюдалась совершенно такая же болезнь. Он называет ее "консервной болезнью" (maladie de conserves) и приходит к выводу, что эта болезнь не что иное, как первоначальная стадия цинги. При неправильном питании она переходит в настоящую цингу. И цинга и "консервная болезнь", по его наблюдениям, излечиваются мясной диетой. Джексон, перезимовавший три зимы на Земле Франца Иосифа, считает, что цинга вызывается отравлением птомаинами - продуктами разложения мяса³⁷, зараженного бактериями.

   Мы сопоставляем все эти наблюдения зимовавших до нас с собственными недомоганиями. Слово "анемия" начинает входить в моду.

   30 ноября. В полночь вышел делать наблюдения и... очутился под дождем! Невероятно. На носу - декабрь, а здесь под 76° теплый дождь! Температура воздуха ниже нуля 3° С при свежем С.-З. ветре. Но очевидно, слои более теплого воздуха - не высоко над землей: дождь лил ливмя, а крупные капли его, не успевая замерзнуть, омывали грешного "Фоку" и застывали уже на мачтах, снастях и вантах. Сегодня весь такелаж покрыт толстой коркой льда, везде блестят сосульки. Когда налетает порыв ветра, кусочки льда валятся со звоном. Бедным псам попадают славные щелчки - собаки с визгом убегают прочь с палубы.

   3 декабря. Готовимся полным ходом к морскому празднику 6 декабря. На мою долю досталась декоративная часть. Теперь моя келья завалена холстом, париками, бородами из раздерганного манильского троса и подобной дребеденью. Хлопоты по бутафории, приготовление костюмов и тайные репетиции - чуть не единственная работа экспедиции в этот момент. Но они занимают время и развлекают всех - что и требовалось.

   6 декабря. Штиль, -12° С, к вечеру Ю.-Ю.-З. ветер. Совсем слабый отблеск зеленожелтой зари. Вступаем в ряд праздников: сегодня - первый - праздник моряков. Программа дня: иллюминация, салют из китобойных пушек, завтрак, сон и обед. Кают-компания разукрашена до неузнаваемости гирляндами бумажных флажков и фонариков. Книжные полки и станки для ружей затянуты флагами.

   После завтрака под гром пушек зажгли на палубе огни. Горящие плошки (консервные жестянки, наполненные медвежьим жиром) везде: по бортам, на мачтах и вантах. У сходней пылающие бочки из-под керосина. Отблески огней скользили по снегу, изборожденному бурями, играли на мертвенно-белых берегах и слабо замирали на отдаленных торосах. Если какой-нибудь бродяга-медведь наблюдал издали наше празднество, он, вероятно, составил о человечестве представление, как о породе, производящей страшный шум и склонной к чудачествам.

   Кто-то еще осенью вспомнил, что среди моряков существует обычай справлять праздник Нептуна - "крестины" переходящих экватор или полярный круг впервые. Правда - полярный круг у нас далеко позади, при переходе его не было времени заниматься крещением, но теперь, - отчего не подурачиться: времени слишком много. Придумано целое действие в стихах с остротами и злободневными намеками.

   Началось оно пушечным выстрелом. Режиссер поясняет:

   - Это лед у борта лопнул! Смотрите, смотрите!

   Стоим и видим: из-за борта лезут ряженые в костюмах из рогожи. Сначала один - это герольд Морского Царя, объясняют нам.

   Под кудельной бородой не сразу узнаешь мягкие черты Лебедева. Роль свою он ведет так хорошо, как будто только вчера оставил профессию актера. Нарочито напыщенно он декламирует:

  

   В полунощной стране,

   Где царство вечных льдов,

   Где море стынет ледяное,

   Подвластны все великому царю -

   Полярному Нептуну.

      Кто, дерзкий, преступив границы,

      Пред стужею Борея не трепещет?

      Над всем и всеми здесь - могучая Нептуна воля.

      Кто Нансена три года по морю носил,

      Сковавши "Фрам" цепями ледяными?

      "Жаннету" дланию всесильной кто

      В ничтожные осколки превратил?

      Всем памятна судьба жестокая "Франклина"!..

      Так ведайте ж вы, смертные,

   Что час и ваш уж близок!

   Вы вторгнулись в полярные владенья

   И дерзостно нарушили покой и вечное молчанье.

   Наш грозный царь разгневался,

   Сегодня явится и призовет к ответу вас.

   О, горе, кто противится ему!

   Явите ж полную покорность

   И подданство полярное примите!

  

   Снова удар пушки. Под пронзительный вой рожка пожаловал сам Царь Морской с царицей и царевной, за ним свита: два черта.

   Царскую фамилию вахтенный пропустил, а чертей - нет:

  

      Ваше благородие:

      Это - чертово отродие.

      Вид неприличный,

      Дух не чистый!

  

   Герольд - Лебедев между тем представляет:

  

      Царь Нептун Полярный

      Повелитель вод Арктических,

   Князь Карский,

   Беломорский, Президент

   Американских всех морей,

   А я - слуга его Борей.

  

   Царь взобрался на судно достаточно величественно. Потребовал начальника и учинил ему допрос:

  

   - Кто такой, как зовется судно?

   - "Святой мученик Фока"!

   - Слыхал, слыхал. Не раз я мял ему бока!

  

   Потом Царь объявил целый обвинительный акт:

  

      С некрещеною командою,

      Злой разбойничьею бандою,

      Не спросивши разрешения,

      Совсем без крещения

      Вторгся ты в мои владения.

      Двух медведей ты убил,

      Зря их в море потопил.

      Дерзок на море ты больно,

      Я терпел уже довольно...

  

   В результате Нептун потребовал:

  

   По законам моим и Полярного Царства,

   Великого Морского Государства,

   Обязан мне дань уплатить Провизией, водкой.

   Больше отпустить!

   Людей же твоих я должен крестить.

  

   После длинных препирательств с чертями, морской царевной и царицей и рассчитанных на фокинскую публику намеков и шуток, Нептуну вручен список девяти человек, не бывших еще за полярным кругом. При хохоте и криках началась церемония крещения.

   Первым попался в руки чертей капитан, за ним Кушаков, матросы. Крещаемый получал на голову основательную порцию смеси снега и воды, а в лицо - добрый мазок сажи, - не спасали никакие отговорки.

   Окрестили всех, а по списку не хватило матроса Линника. Черти поискали, понюхали и бросились на самого царя. Когда физиономия его морского величества достаточно почернела от сажи и слиплись волосы, начальник обратился к нему с двусмысленным вопросом:

   - Доволен ли, великий государь?

   - Нет, не доволен, - проворчал Линник, - еще одного крестить желаю - боцмана Инютина.

   Инютин был уже за полярным кругом, но в уважение царской воли под горячую руку крестили и боцмана.

   Меню обеда в этот день отличалось изысканностью:

  

   Водка и закуски,

   Бульон с пирожками,

   Пельмени из сушеного мяса.

   Селянка с капустой и малороссийским салом,

   Компот,

   Кофе, какао и конфекты.

  

   После обеда музыка и попытки танцевать. День закончился прогулкой "за песцами".

   8 декабря. Шквалы и вьюга с Ю.-Ю.-В. Подвижная и кипучая натура Седова не выносит навязанной бездеятельности. Он решил предпринять небольшое путешествие на север.

   Уже сейчас намечаются планы весенних работ. После Баренца - мы первые зимующие так далеко на севере Новой Земли. Имея все необходимое для далеких санных экскурсий и усовершенствованные инструменты, мы не можем отказаться от крупнейшей задачи: привести в порядок карту новоземельского берега и фантастическим представлениям о внутренней части Новой Земли противопоставить точные наблюдения.

   В короткий промежуток времени до навигации необходимо сделать очень большую работу.

   Предполагается, что Павлов пересечет Новую Землю, исследует ее ледяной покров и постарается сомкнуть съемку восточного берега с самой северной точкой, достигнутой Пахтусовым. Визе берет на себя задачу пересечь Новую Землю и исследовать северо-восточную часть Карского берега. В своем путешествии Визе должен встретиться у мыса Желания с Седовым, который отправится туда же по западному берегу. Задача Седова самая трудная. Теперешняя экскурсия - небольшая разведка пути. Седов боится, что весной его подолгу будут задерживать необходимые для точности съемки астрономические определения места выдающихся мысов. Теперь он хочет с возможной тщательностью произвести определение места мыса Литке, первого по пути на север, чтоб весной начать хронометрический рейс оттуда.

   Ночные путешествия - предприятие рискованное. На луну надеяться трудно: луна - коварное светило. При отправлении Седова было светло, тишина. Но несколько часов прошло, и снова подул ветер, теперь свирепствует вьюга.

   11 декабря. Стих ветер, луна ярко светит. Свет ее более ярок, чем на юге. В прошлые месяцы я думал, что это - просто обман зрения: здесь или вовсе нет контрастов, или они слишком велики. Сегодня я убедился, что лунный свет здесь действительно ярче, чем где бы то ни было на юге: я попробовал фотографировать при луне и получил прекрасные снимки. При полном отверстии объектива Цейса Тессар F: 4,5 - выдержка всего четыре минуты. Весь снимок совершенно не напоминает лунных снимков на юге: те снимки выдерживаются часами, - все тени выходят смазанными - луна успевает пройти немалый путь.

   14 декабря. Много гулял при луне, много думал в одиночестве. Много мыслей, совсем новых мыслей приходит, когда остаешься один с пустыней, со звездами и тишиной, которая шепчет на ухо нечто о самом важном и здесь, где ты чуть не единственный представитель жизни, и там, где жизнь расточительно разнообразна. Чудится по временам, что подходишь совсем близко к разрешению главной загадки бытия: зачем ты пришел в мир? Тишина подводит вплотную - еще шаг, и ты будешь свободен сделать выбор между вечным пребыванием в тишине и - краткой, странной сказкой в мире живых, но бродящих без цели или с целями - здесь, пред лицом тишины - имеющими такую же цену, как серебряный пятиалтынный, случайно оставшийся в моем кармане.

   19 декабря. Долгое отсутствие Седова начинает беспокоить. С тех пор, как он ушел - все время сильные ветры. Постоит один тихий день, а три - метель. Co вчерашнего вечера начался страшный шторм. Ночью я отправился на метеорологическую станцию с двумя фонарями, боясь, что один может потухнуть раньше, чем я успею сделать наблюдения, и тогда будет пропуск. А мы гордимся, что до сих пор ничто не могло заставить пропустить наблюдения, или опоздать хотя бы на минуту.

   С фонарем в руках и другим - за пазухой я спустился со сходней. Ударом встретил меня ветер. Цепляясь за поручни, я кое-как спустился, добрался ощупью до каната и, еле удерживаясь на ногах, добрался до станции. Фонарь погас на полдороге. Второй - я сумел сохранить и сделал отсчеты в будках, но по дороге к флюгеру буря сбила меня с ног, погас и второй фонарь. Я не мог записать наблюдений. К счастью записывать, кроме направления ветра, было нечего: доска, показывающая силу ветра, прыгала выше верхнего деления.

   Тут же около флюгера я заблудился, не мог найти даже будок, а канат начинался от них. С чувством брошенного в пучину водопада, ничего не видя залепленными глазами, я долго не мог определить: где же я - между "Фокой" и станцией, или... Принялся бродить зигзагами, подбрасываемый ветром, меняющим свое направление. Но я держал в уме, что общее-то направление ветра постоянно, и поисков не оставлял. Через полчаса нашел канат. Вернулся с плотной снежной маской на лице, снег проник до нижнего белья и тела.

   В такую погоду где-то во тьме странствует Седов. Луна сильно ущерблена, а во тьме бури ее не видно совсем.

   20 декабря. Седов вернулся вчера вечером. Незадолго - сильно завыли и залаяли собаки. Выйдя с ружьем посмотреть, в чем дело, я увидел Варнака - одну из запряжки Седова. Километрах в двух мы встретили наших путников. Седов привез с собой серию астрономических наблюдений и - о сюрприз! - убитого медведя!

   На мысе Литке первым делом построили снежный домик для магнитных наблюдений, но пользоваться им пришлось недолго: разрушил какой-то любознательный медведь. Палатка Седова оказалась в зимней резиденции медвежьего царства. Первый медведь подошел во время сильной метели. Варнак и несколько сибирских собак смело атаковали незваного гостя. Пока медведь бросался то на одну, то на другую собаку, Седов подошел совсем близко и быстро прикончил бродягу.

   Открытое море плещется почти у самого мыса: ледяной припай у берега не шире километра. Седов почти каждый день оказывался лицом к лицу с новыми посетителями медвежьей породы. Один какой-то особенно предприимчивый забрался в снежную хижину, где было сложено мясо и шкура убитого. Разломав хижину, грабитель вытащил мясо наружу и собрался было предаться пиршеству. Помешали собаки. Когда приходил первый медведь, на того нападали 34, остальные проявили преступное равнодушие или трусость. На этот раз наглость проходимца-полуночника вывела из нейтралитета всех. Даже наиболее робкие вступились за попранное "право собственности" и напали на грабителя мясной кладовой дружно - полетели клочья шерсти. Седов тяжело ранил и этого, но зверь был крупный. Собрав остатки сил, он пробил себе дорогу до воды и уплыл. Если б наши путешественники догадались захватить с собой побольше патронов, и этот не ушел бы. Седов не хотел стрелять не наверняка, боясь остаться безоружным в этом "медвежьем лагере".

   Солнце приближается. Сегодняшний рассвет в полдень показал зарю слегка окрашенной у горизонта в оранжевый оттенок. Приподнимается темная завеса, и будет время - она подымется совсем! Тогда покажется светило - источник жизни, и сиянием лика осветит берега, высокие мачты, а потом и всего заброшенного "Фоку".

  

   Глубока еще ночь. Больше двух недель прошло с 9 декабря, а рассвета еще нет. Впрочем, в день Рождества отблеск полуденной зари имел явно оранжевый оттенок. Скоро, скоро поднимется черная завеса!

   Рождество встретили по-русски, сумбурным весельем. После пушечного салюта объедались всем, что было лучшего в кладовых и трюмах. Но "праздничным гусем" оказался все-таки медвежий бифштекс. Пока шли разные закуски, орошаемые вином, компания весело гомонила, разговоры даже усиливались по мере усыхания бутылок. Но вот подали бифштекс - и все умолкло. Стук вилок и ножей о тарелки и аппетитное чавканье прерывались только возгласами:

   - А не перекрыть ли по одной?

   После трехмесячного воздержания все пожирали мясо подобно дикарям. Куски таяли, как масло на сковороде. Подчистив тарелки - обменялись впечатлениями:

   - Хорошо мяско?

   - Спасибо охотничку.

   - Хорошо!

   А один даже разразился целой одой в прозе во славу мяса, ниспосланного отшельникам в нощи. Он закончил:

   - Дайте, дайте сюда самого ярого вегетарианца! Я его не съем. Нет. Но посажу сюда на тощую диету каш, супов, киселей и консервов, он сам в два месяца вылечится навсегда от вредного психоза!

   Вышел срочный номер журнала "Кают-Компания". Основался он еще при свете дня, но тогда влачил довольно жалкое существование из-за неимения постоянных сотрудников и редактора. Теперь журнал вышел в объеме большой газеты со всеми отделами с подписью редактора Визе. Как полагается газете, впереди в черной рамке траурное объявление:

  

  

   Объявлений было немало; среди них выделялись:

   "ОПЫТНЫЙ ЛОЦМАН прекрасно знает опасный фарватер в камбуз {Камбуз - судовая кухня.}, благополучно выводит из духовки пирожки и остатки обеда.

   Адрес: Метеорологический проспект No 1".

   "К_т_о и_з_л_е_ч_и_т слепоту правого уха и восстановит утраченный слух левого глаза?

   Адрес: Вилла Ароматов Ю. Т."

   Из телеграмм:

   "Ницца. Известный поставщик продуктов для полярных экспедиций Д. приобрел в окрестностях Ниццы роскошное палаццо графов X. Бакалейная торговля Д. в Соломбале за последний год дала 25.000% прибыли".

   В журнале был отдел "Северная война" (читай: с белыми медведями). Фельетон, несколько стихотворений и рассказов, помещено даже официальное опровержение "Северного осведомительного бюро".

   Вечером в заключение всех праздничных утех состоялся концерт с участием хора сомнительной стройности и балетных упражнений весьма спорной грациозности, характера - явно неустойчивого.

   28 декабря. Сильная оттепель -1,1° С. После обеда Лебедев, ворвавшись ураганом, объявил, что над ледниками показался огонь: "кто-то там ходит". Через несколько мгновений между матросами на мостике горячо обсуждался вопрос: что за загадочный огонь?

   - Кто-нибудь ушел с фонарем - вот и всё!

   - Вот и не всё! Все дома.

   - Луна?

   - Где ты - у себя в Шенкурске, что ли, такую луну видел?

   - Какой-нибудь житель зазимовал здесь и поше...

   - Нет, братцы, у него, видно, не все жители дома, ежели он думает, что здесь жители есть!

   - А помоему, блазнит. Леший амманыват!

   Огонек же сверкал и, казалось, даже двигался у смутно различаемой черты горизонта над Новой Землей. Долго бы гадали, если б Седов не вспомнил, что Венера, ближайшая спутница солнца, должна взойти как раз в этих числах. Она была невидима до сих пор, но солнце приближается, и Венера - первая вестница близости его восхода.

   1 января 1913 года. Новогоднее торжество: елка, чтение нового журнала и встреча. Елку для взрослых детей устроил Карзин из палки, лучинок и проволоки. Хвою изображали волокна раздерганного манильского троса. Елочные украшения - несколько отличались от обыкновенных. Бонбоньерок и хлопушек не было. Украшавшим елку пришлось припомнить все вкусы и желания обитателей "Фоки". Балерина самого разудалого вида, "молоденькая и хорошенькая", "эскимосочка", "богатая старушечка", "такая маленькая курсисточка", - простирали с ветвей свои картонные объятия. Рождественский дед с бутылкой казенки, амур с младенцем на руках, кильки в красных воротниках, куски селедки, колбаса, пробирки с ромом и коньяком, - вместо украшений. Под елкой целая батарея подарков в виде бутылочек для проб морской воды, на этот раз наполненных перцовкой.

   Ровно в двенадцать часов удар пушки. Поднялся Седов и сказал:

   - С новым годом, друзья! Новый год! - Что будет в конце его? С какими надеждами встретим следующий? - Не знаю. Но будем веселы, будем бодры, будем надеяться на самое лучшее! - Да! Да! Ура!

   Мы сомкнули стаканы. Седов взвинчивал всех и заражал весельем.

   Предавались мечтам, что сделаем в этот год, с чем вернемся. Говорили об упорстве и настойчивости, необходимых здесь, вспоминали родных. Позже, в 1 час 40 минут - в петербургскую полночь - еще раз поднялись стаканы:

   - За друзей, за родных!

   4 января. В.-С.-В. ветер. Вчера ударил сильный холод. Ртуть в термометре стояла на -28° С, но сильный штормовой ветер быстро забирался под одежду. Холодно. Сегодня температура понизилась до -33° С, ветер затих и, казалось, стало теплее. Во время рассвета работали на воздухе, убирая со льда постоянно проваливающуюся баню. Вместо нее в одной из цистерн трюма сложат русскую печь для выпечки хлеба. Там же будем и мыться.

   7 января. В воздухе морозный туман. Луна светит тускло через его неподвижную пелену, не выходит из кругов и радуг. Круги иногда больше, иногда меньше, но всегда красивы.

   И искрящийся туман заволок все видимое, мерцающими кристаллами осел на мачтах и снастях, убрал их белым пухом, превратив паутину вант в чудесную белую решетку, легкую и воздушную. Побелело все. Даже незанесенные снегом доски борта покрылись кустиками кристаллов, и черная смола превратилась в белый бархат. Выйдешь на воздух, и тебя волшебник-туман быстро перекрасит в общий цвет. Белым покрывалом сядет на шапку, покрасит одежду, подведет густо-белой краской брови и ресницы, застынет сосулькой на усах.

   Крещенские морозы, как по заказу. Вчера минимальный термометр показал -41° С, сегодня -42,3° С. Мы чрезвычайно рады прекрасной погоде. Пусть стоят трескучие морозы, только бы не надоевшее завывание вьюг.

   10 января. Вчера мороз достиг -45,4° С. "Фока" потрескивает на холоду, как жилой дом. Мы не думаем, чтоб мороз мог усилить течь: корпус достаточно защищен снегом - треснуть могут только верхние части наружной обшивки.

   Сегодня ушли на охоту к мысу Литке Кушаков с Максимычем и Линником. С охотниками 16 собак.

   Морозы не страшны пушистым красавцам сибирякам. Но архангельские собаки - в очень плохом виде. Мы пытаемся поддержать в это холодное время наиболее слабых. Я взял на свое попечение Волкодава. Кроме таких питомцев, у каждого из нас есть собственный фаворит-любимец. Любимчиков можно узнать по гладкому виду, по нахальству, с каким они рвутся в жилое помещение. Фаворит считает долгом сопровождать хозяина на прогулках и всегда сидит поблизости входа в ют. Завидев хозяина, пес выгнет спину и, бешено крутя хвостом, норовит лизнуть в усы.

   14 января. День заметно прибывает. В полдень можно уже прочесть обыкновенную книжную печать. Стоят те же морозы. Сегодня -34° С.

   Визе заметил интересные периодические колебания температуры и давления воздуха. Колебания очень слабы, но довольно постоянны. Мы думаем, что эти изменения - воздушные, приливо-отливные волны, вызываемые, как и морские, силой притяжения луны. Еще Гумбольдт указывал, что должны существовать воздушные приливы, но до сих пор никто не наблюдал их. И немудрено: в странах, где солнце восходит и заходит каждый день, нет возможности отметить эти слабые колебания воздуха, - они теряются в атмосферных явлениях, имеющих своими источниками влияние солнца и перемены давления воздуха. Только здесь в полосу штилей, при отсутствии влияния солнца можно обнаружить эти слабые воздушные волны.

   15 января. Морозы дошли до -50,2° С. Никто из нас не предполагал, что температура может опуститься так низко: до сих пор таких температур на Новой Земле еще не наблюдалось. Ртуть давно замерзла. При неосторожном встряхивании термометра шарик пробивает стекло и падает пулькой. Керосин превратился в густую маслянистую массу. В воздухе висит непроницаемый ледяной туман.

   Вечером состоялось несколько партий преферанса. Во время игры мы поминали отсутствующих товарищей; общее мнение было - мы скоро можем ждать их обратно: при этих морозах море должно замерзнуть. А не будет воды, не будет и медведей. Мы боимся: не слишком ли легко снарядились ушедшие?

   Около судна залаяли собаки. Под влиянием предыдущего разговора кто-то сказал: "Уж не наши ли охотнички?" - но произнес свое предположение настолько неуверенным тоном, а лай был так слаб, что игра продолжалась, засаленные карты с прежним азартом шлепались на стол.

   И вдруг, в самый горячий момент игры, послышался стон, будто кто-то невнятно произнес:

   - Братцы!

   Все, вздрогнув, обернулись. В дверях стоял штурман. Он сильно дрожал и силился что-то сказать, но не было возможности разобрать ни слова. Сплошной кусок льда закрывал рот. Усы, смерзшись с одеждой и шапкой, спускались книзу, как моржовые клыки. Из страшной ледяной маски выставлялась только часть почерневших щек и конец багрово-красного носа.

   Засыпав Максимыча вопросами, почему он один, где остальные, живы ли, не нужно ли помощи, мы с трудом добились ответа - штурман почти не мог говорить, казалось, он был в состоянии сильного опьянения. Мы узнали, что остальные в палатке - километрах в двенадцати. Несчастный поморозил руки и ноги. Опасаясь вовсе лишиться конечностей, он не остался на ночлег - боль мешала уснуть, - а вышел к кораблю в сопровождении своего фаворита Штурки. С мыса Литке партия отправилась утром - штурман сделал переход в пятьдесят три километра. Последние километры Максимыч почти полз. Потерявшие чувствительность ноги не держали усталого тела - бессонные ночи вовсе отняли силы. Несколько раз путник ложился на снег в полном изнеможении и начинал дремать.

   Любимец Штурка в такие минуты садился поблизости и начинал выть по волчьи, как будто понимая опасность, какой подвергался хозяин, оставаясь без движения. Тоскливый вой будил замерзавшего. Он напрягал всю волю и поднимался.

   Когда до судна оставалось уже небольшое расстояние, Штурка прибегал на "Фоку" - тогда-то мы и слышали лай собак. Один из матросов видел Штурку, но не обратил на него внимания, - совершенно позабыв, что Штурка в числе ушедших е охотничьей партией. Побегав около судна, Штурка вернулся к Максимычу и принялся лаять и теребить зубами замерзавшего хозяина. И на этот раз Максимыч имел достаточно воли, чтоб подняться и пройти оставшиеся полтора - два километра. Неподалеку от метеорологической станции он обессилел окончательно. К счастью, в это время вышел наблюдатель Пустошный и помог подняться.

   Мы принялись оттирать пострадавшего. Более всего отморожена правая рука и нога, левые - сравнительно слабо. После часовых стараний удалось восстановить кровообращение везде, кроме пальцев правой ноги и ступни: они оставались такими же белыми, твердыми кусками, как и раньше.

   16 января. С утра Седов отправился на помощь охотничьей партии. Кушаков заблудился; Седов отыскал его недалеко от перешейка Панкратьева полуострова. Температура воздуха -49° С.

   20 января. Штиль, -37° С. Бедный Максимыч в постели. Отмороженные места превратились в пузыри, как от ожогов. Правая ступня покрыта сплошным пузырем, доставляющим большие мучения.

   В эти дни многие из нас ходят с "розами" на щеках. В большинстве случаев розы - плоды кокетства. Существует такое - "полярное кокетство". Применяется оно здесь не женщинами, нет, это кокетство "полярных волков" или кандидатов на это почетное звание. Трудно иначе назвать поведение, свойственное в других странах "прекрасному полу". Вы читаете в книге старого полярника: "погода стояла какая угодно, только не приятная", а дальше помечена цифра -38° средней температуры за три недели санного путешествия и жизни в палатке - знайте: матерый волк хочет указать, что он жестоко страдал от холода, но волку жаловаться не годится. Это - наиболее тонкое кокетство. В книге другого выдающегося исследователя вы найдете описание случая, когда автор, проплыв вдогонку унесенного ветром каяка и окоченев, нашел возможным щегольнуть пред своим спутником парой выстрелов по мимо плывущим пичужкам без крайней к тому нужды. Если заслуженные полярные волки не свободны от кокетства, то как нам, молодым волчатам, не позаигрывать немного с сердитой природой. Выскакивание на мороз в белье, купанье с каяка, ходьба при -50° без башлыка - все это виды того же кокетства. Но это не худо. Говорят, что женщине идет умеренная доля кокетства. Если так, то почему бы нашим волчатам не показать себя?

   22 января. Сегодня в кают-компании красуется бюллетень метеорологической станции за январь (hob. ct.). Абсолютный минимум за месяц -50,2° С. Абсолютный максимум: ° C.

   Вечером прекрасное северное сияние. Одно время в зените наблюдалась слабая корона в виде пучков света, расходящихся из одной точки.

   Чудо! Пройдут года, много лет, не останется на земле никого, кто бы мог видеть чудеса неба, а прекрасные ленты и короны будут развертываться, как и раньше, до первого проблеска мысли на земле, в полном равнодушии - наблюдает их кто или нет. А мысли, старавшейся проникнуть в сущность прекрасного явления, уже не будет.

   Она умрет с последней живой клеткой. Так ли? Какая же цена жизни, если властительница мира, прекрасная в своем равнодушии, только смерть?

   25 января. Свет прибавляется. Он радует сердце, несет бодрость и крепкие мысли. - Нет, не смерть владычица мира. Взгляни на бесконечное небо. Теперь Венера целыми днями шлет радугу лучей и только на ночь прячется под горизонт. Как прекрасна эта далекая планета! - По вычислениям - через два дня должны увидеть солнце. Да будет свет!

   Во время рассвета пробежался на лыжах по направлению Южно-Крестовых островов: там над льдом держится водяное небо. Километрах в пяти от зимовья я увидел совсем близко темную полосу воды. Повернул было к ней, хотя казалось странным: почему я не видел ее с высокого берега? Чтоб проверить направление, которого следовало держаться, я поднялся на высокий торос.

   Что за чудо. Вот так наваждение! Вода - как расплылась. Перед глазами тот же ровный лед, - никакой воды. Удивленный, я спустился с тороса... и снова увидел полынью. По ней плавали льды и, казалось даже, рябила зыбь. Снова поднялся на торос, и снова исчезла полынья, как будто лед всосал воду. Я несколько раз поднимался и опускался в нижний слой воздуха, производивший мираж! Само слово заключает представление о прекрасном видении! А здесь мираж - та же картина полунощного океана, столь же мертвая и мало отрадная, как и все окружающее.

   Возможность совершать прогулки необычайно приятна. Весь светлый промежуток времени мы на воздухе.

   27 января. Сегодня солнце перешло наш горизонт. Праздник. В 11 часов с флагами, плакатами и знаменами отправились на гору встречать восход.

   Процессия прошла к заранее раскинутой палатке с яствами. Горела яркая заря, небосклон был чист, всех манила надежда увидеть солнце. Около 12 часов поднялся на небе красный столб-отблеск восходящего солнца, но оно не поднялось настолько высоко, чтоб показаться нам из-за новоземельских гор. Впрочем, несколько праздничных рюмок в палатке-буфете настроили всех достаточно празднично.