Толстая Софья Андреевна - Ежедневники

ытку Леве и посылаю ему его рукопись из редакции "Нового времени" ³⁵. Прочла я вслух рассказ "Счастливица" в "Вестнике Европы" - плохой³⁶.

  

   19 июля. Эта ужасная война поведет к большим бедствиям в России. Все в унынии; те, которых отрывают от земли и семьи, говорят о забастовке: "Не пойдем на войну!" У меня увезли приказчика, семь лошадей, при них кучер и два работника! А в России голод. Что-то будет!

  

   20 июля. С утра села переписывать свои письма. Сколько все-таки было тяжелого в жизни! Дописала до 1900 года; тогда в декабре умер Левушка ³⁷, родила мертвую девочку Таня и проч. И у всех я была и со всеми плакала.

  

   21 июля. Тяжелый камень навалился на мое сердце. Взяли на войну сына Мишу и услали в Брянск. Взяли и нашего приказчика Каринга, взяли наших крестьян, лошадей. Всюду слезы, ужас, и во имя чего? Никогда не пойму я войны!

  

   27 июля. Бродила весь день по Ясной Поляне с болью сердца, ждала Андрюшу, он нездоров, написал, что Миша будет во вторник в Туле, чтоб я приехала и дала Мише 1000 рублей. Его посылают в действующие полки, кавалерию, и это мне новый удар. Была дочь Саша, и она уезжает сестрой милосердия. Мы трогательно простились. Все ужасно! Ясно, тихо и тепло в природе.

  

   28 июля. Известия все ужасные: Лева-сын отправил семью в Швецию и едет с Н. Гучковым на границу Польши уполномоченным Красного Креста. Жарко, много грибов, погода чудесная, а везде стон и плач. Было 20 экскурсанток на могиле и в доме.

  

   29 июля. Сколько страданий - и все живешь и все приходится переносить! Простилась сегодня с сыном Мишей, он идет на войну! Крепилась не плакать, а страшно тяжело! Не радует и Андрюша: с женой нелады, а сам, бедный, и хромает, и кишки, и бронхит, и очень похудел. Устала и телом и душой ужасно!

  

   31 июля. Ходила сегодня с Ниной по лесам, грибов не нашла: деревенские очень много белых приносят. Хозяйничала дома, хозяйничаю в именье и все точно во сне. Вечер совсем одна; никак не привыкну к своему тяжелому одиночеству, а уехать и бросить и Ясную Поляну без приказчика, и все вещи, и людей - немыслимо. Состояние моей души такое точно, как было в то лето, когда ушел в октябре Лев Николаевич. Точно все изменилось: и природа, и люди, и все; и болит так же под ложкой с левой стороны, и та же безнадежность. Очень тоскую о Мише. Спаси его бог! Страшно и за Леву, и за Сашу, хотя они при мирном деле Красного Креста. Жаль и бедного Андрюшу, больного и несчастливого. И ни в чем нет радости душевной!

  

   1 августа. Не спала всю ночь, утром поехала с няней³⁸ к обедне. Вся церковь полна женщин, мужчин почти не было. Дико выкрикивает дьячок непонятные слова, и грустно! Грустна и отчужденность моя от народа; я одна барыня среди настоящего крестьянского населения, и дети на меня смотрят как на что-то чудное и чуждое.

  

   2 августа. Ходила с Ниной на могилу, потом в лес. Вернулся из Сибири Булгаков, и я ему очень рада.

  

   3 августа. Пришла Надечка Иванова, потом Соня, жена Ильи, с которой хорошо поговорила о житейских и духовных делах. Тяжелое известие от Тани, что у Сухотина удар сделался у Абрикосовых в гостях. Но уже 1-го стало лучше немного.

  

   4 августа. Булгаков ушел в чертковское жилье. Бродила по усадьбе - везде воспоминанья, а жизни нет и тоскливо. Вечером Нина мне читала "Рудина" Тургенева, чтоб развлечься, но неинтересно, устарело,- устарела и я для романов.

  

   5 августа. Ничего не могу делать разумного, сознательного; тупое горе овладело мной! Готовила во флигеле для приезда Кузминских. Читаем газеты почти весь день. Вечером поразившее меня очень больно известие о вторичном ударе Мих. Серг. Сухотина. Бедные мои Танечки!

  

   8 августа. Затмение солнца. Приехала Варя Нагорнова, я ей очень обрадовалась. Вечером склеивала из корректурных листов книжечки давать читать садовым сторожам ³⁹. От Тани плохие известия. Ее письмо истерзало и так мое больное сердце.

  

   9 августа. Получена телеграмма о кончине М. С. Сухотина. Начала укладываться и спешно собираться в Кочеты. На сердце страшно больно, безнадежно, тяжело, а дома надо перед отъездом обо всем распорядиться. Бедная, жалкая моя Таня!

  

   10 августа. Приехала на ямщике в Кочеты. Тело Сухотина перевезли от Абрикосовых домой в Кочеты. Таня бодрится, распоряжается, худа, напряженно-нервный вид, и мое сердце раздирается, глядя на нее. Помоги ей бог!

  

   11 августа. Ходили с Таней и маленькой Таней гулять, сидели все вместе. Отца хоронить собрались четыре сына. Тут и моя Саша, приехала и Лиза Оболенская, и наш Сережа. Служат панихиды.

  

   13 августа. Опустел кочетовский дом. Таня молодцом, берет на себя не распускаться, а тяжело ей очень, она любила своего больного старика; да и жизнь вся пойдет совсем другая, и ей будет трудно!.. А война?.. Ужас берет перед событиями этой ужасной войны!

  

   14 августа. Сегодня Таня читала нам вслух, после прогулки, свое произведение "Детство Тани Толстой"⁴⁰. Превосходно и трогательно написано. Даже мы всплакнули слушая, а она читая. Таня с дочкой собираются пожить со мной зиму. Как хорошо! Что-то даже не верится!

  

   15 августа. Опять гуляли, опять слушали чтение Тани. Провожали в полк добровольцем Дорика и офицером - Сережу Сухотина. Старший Сухотин Лев очень расстроен, и нам всем грустно. Уложилась, завтра уезжаю.

  

   16 августа. Встала с Варей очень рано, в 7 часов утра выехали из Кочетов на сухотинской тройке в Мценск. Там Лиза Оболенская; билетов не давали, нет мест; просила начальника станции, дозволили войти в вагон, сидели на чемоданах. Всюду толки о войне, у всех горе. Дома привычно.

  

   22 августа. Утром приехала сестра Таня Кузминская, к обеду ее муж Алекс. Мих-ч. Сегодня день моего рожденья, мне 70 лет.

  

   25 августа. Читала Кузминским мою "Автобиографию", очень ее хвалят все.

  

   26 августа. Читаем газеты и страдаем за своих на войне.

  

   28 августа. Рождение покойного Льва Николаевича. Ходила с Варей на могилу, красиво убрана цветами и белым крестом из астр.

  

   29 августа. Уехала Варя Нагорнова, приехал Д. П. Маковицкий.

  

   5 сентября. Ездила на катках с Ниной и Кузминскими на купальню, и потом кругом Засекой, и выехали на шоссе. Все мы восхищались осенней окраской природы, теплом и живописной дорогой. Приехав, работала, сгребая граблями листья в кучи. От Тани-дочери описание смерти Сухотина и прекрасное письмо сына Али.

  

   7 сентября. Бродила бесцельно, ничего не могу делать в эту ужасную войну, и с грустью о горе Тани, со страхом за сыновей, беспокойством о Доре, которая должна была родить на днях. Загребала кучи листьев на постилку скоту; повестила поденным о квитанциях и весь вечер с Ниной подсчитывала. Пили чай с Душаном Петровичем во флигеле у Кузминских.

  

   11 сентября. Ухожу из дому и работаю в саду до устали, сгребая в кучи сухие листья, хочется забыться, бежать от мыслей неотвязных о войне, о моих детях и внуках. Читаю газеты, опять бросаю, опять беру и читаю, и тоска, тоска! Читаю Феофана "Что есть духовная жизнь?".

  

   17 сентября. Мои именины. Этот день полон воспоминаний. Набрала цветов, пошла на могилу, всю ее убрала. Тихо накрапывал дождь. Получила много телеграмм - одну с известием о приезде Левы сегодня ночью. Вечером пели: сестра Таня и Булгаков, и прочли рассказ Микулич. На душе не до песен.

  

   25 сентября. Приезжал сын Андрюша и привез с собой невестку Соню, жену Ильи. Вечером Булгаков съездил за Соней, дочерью Андрюши и Ольги, приятно провели вечер. Читали статью Ильи с войны ⁴¹.

  

   26 сентября. Вечером Таня-сестра читала мне свои "Записки", и мне было очень интересно⁴².

  

   27 сентября. Сестра расстроена, что ее сын Митя идет тоже на войну по своей воле ординарцем. Непонятный гипнотизм! Читали вслух "Записки" Маковицкого.

  

   29 сентября. Набрала чудесный букет еще свежих цветов, и мы пошли с сестрой на могилу, потом дальше к реке, к тому месту, где в старину была наша купальня. Хорошо было гулять с Таней, но грустно смотреть, как рубят лес и как все уже не наше. Ясно, морозно. Читала прекрасную статью Leroy-Beaulieu о Льве Николаевиче 15 DИcembre 1910 в "Revue des deux Mondes" ⁴³. Приехал Трегубов.

  

   30 сентября. Писала для сестры на машинке. Вечером Булгаков читал свою статью - протест войне, и хорошо ⁴⁴.

  

   1 октября. Пускала в комнаты Льва Никол, и залу посетителей офицеров, уезжавших на войну, двух военных врачей, Левицкого Ал. Серг. и даму. Трогательно всем интересовались.

  

   2 октября. Уехала сестра Таня. Чудесный, тихий, ясный день. Пошла бродить по хозяйству; сажали яблони, собирали хворост, собирали сухой лист, набрала и я четыре кучи. Читаем газеты. Были посетители, офицеры, военные врачи и две дамы, всех 6 человек. Осмотрели все в зале и комнатах Льва Николаевича.

  

   4 октября. Рожденье моей Тани. Ездила в Тулу с Ниной. Видела в Туле Гришу Толстого, сына Сергея Николаевича. Он взят опять на службу. На обратном пути встретила целую батарею солдат и офицеров. Они были в Ясной Поляне, очень жалею, что не видела их и не сама принимала у нас. Послала Леве 1000 рублей.

  

   6 октября. Получила известие от Тани, что она приезжает 8 или 9-го. Читали две статьи Кропоткина вслух ⁴⁵.

  

   8 октября. Исправляла "Письма Л. Н. Толстого к жене". Много играла: сонату Вебера, "Песни без слов" Мендельсона и проч. Чувствую голод музыкальный.

  

   9 октября. Хотела утром заняться исправлением "Писем", но потянуло к роялю, и я долго играла, стараясь сократить время до приезда Тани. Приехали они: Танечки две, мисс Вельс, С. И. Лаврентьева и горничная Ганя. Внучка Танечка прелестна, дочь Таня очень близка и привычно любима. Хорошо беседовали вечером.

  

   11 октября. Опять писала и занималась с внучкой, показывая ей рисунки ее матери в детстве. Вечером вписывала в каталоги книги.

  

   12 октября. Во вчерашней газете "Русские ведомости" неприятное известие об отказе Сената присудить мне рукописи ⁴⁶.

  

   13 октября. Вечером Таня читала свои прекрасно написанные воспоминания о детстве ее ⁴⁷.

  

   15 октября. Вечером Таня читала нам о старом шведе, приезжавшем в голодающих годах, не помню 91 или 92 года ⁴⁸.

  

   16 октября. Вечером читали вслух "Колычевская вотчина" ⁴⁹.

  

   18 октября. Американское консульство известило меня, что Миша-внук в плену в Богемии, в Милевиче⁵⁰,

  

   21 октября. Получила от Ал. Мих. Кузминского письмо с известием, что дело мое в Сенате выиграно мною⁵⁴, и о печальных вестях в семье: Маша больна, Митя идет на войну, еще три сына на войне, внук ранен.

  

   23 октября. Вечером Таня-дочь почитала немного из "Войны и мир", потом пел Булгаков.

  

   26 октября. Рисовала, играла с Танечкой в "Шалунов". Ночью вторглась полиция допрашивать Булгакова о его воззвании против войны⁵². Я очень рассердилась и написала Джунковскому.

  

   27 октября. Послала свою статью в три газеты о посещении полиции⁵³ и сестре Тане. К обеду приехал сын Сережа, много играл, Булгаков пел. Тяжелые воспоминания. Сегодня, после ночи будет четыре года 28 октября, что ушел из дому Лев Николаевич.

  

   28 октября. Скорбное число ухода Льва Ник-а из дому четыре года тому назад. Опять наехала полиция, арестовали и увезли В. Ф. Булгакова, обвиняя в распространении вредных листков. Расстроена и досадно, составила черновую Джунковскому о Булгакове ⁵⁴.

  

   29 октября. Уехал утром сын Сережа, исправив мне письмо к Джунковскому, которое я переписала и посылаю.

  

   3 ноября. Получила от Джунковского неприятную телеграмму. Жутко с этими господами. И без всякой вины окажешься виноватой в чем-то ⁵⁵.

  

   7 ноября. День смерти Льва Николаевича. Утром приезжали человек шесть членов Толстовского музея, художник Меркуров. Айвазов, Бурджалов, Амосова - три студента и проч. Жалкие представители Толстовского общества! Обрадовал приезд сына Сережи. Позднее пришли все яснополянские крестьяне, и мы все пошли с ними на могилу: пропели "Отче наш" и "Вечная память". Я шла с внучкой Таней, шли и дочь Таня, и невестка Соня с сыном Кирюшей, и Сережа, и было хорошо. Но погода и дорога ужасные: шел мокрый снег, 2 гр. тепла. Вечером Соня пела, Сережа играл.

  

   9 ноября. Весь день опять исправляла "Письма к жене" для 2-го издания и кончила. Читаю "Шопен и Жорж Санд" ⁵⁶.

  

   13 ноября. Была с Ниной в Туле, посетила Булгакова, он бодрится, но похудел и, кажется, не понимает, что его ждет. Читала Таня вечером стихи Фета.

  

   14 ноября. Вечером Таня читала вслух стихи Тютчева, а я изречения разные в своей книжечке красной.

  

   18 ноября. Переписывала на машинке завещание Льва Ник-а для справок в Москве. Потом переписывала письма его, которые хочу еще приложить к новому изданию⁵⁷.

  

   25 ноября. Спорили с Таней о церкви, она повторяет слова отца, отрицая церковь, забывая, что он более двух лет был горячий церковник. Вечером приехал Андрюша. С ним всегда оживление.

  

   27 ноября. Уехала в Москву утром, теснота в вагонах, в Туле пленные австрийцы.

  

   28 ноября. <Москва.> Все утро по банкам. Уплатила в склад Ступина по май 1915. Обед и вечер у сына Сережи. Там Дунаев. Слякоть, езда на пролетке.

  

   2 декабря. Видела в Москве Сашу, которая уезжает 10-го с отрядом сестрой милосердия.

  

   3 декабря. Ходили с Ниной на выставку В. Д. Поленова. Хорошо!⁵⁸

  

   4 декабря. Вернулась в Ясную Поляну. Неприятно, что жандармы составляют протокол на Сережу за то, что он сказал, что напрасно этот полковник служит в жандармах ⁵⁹.

  

   5 декабря. Рассчитывала рабочих, записывала счета, делала хозяйственные распоряжения. Работала, читаю М. С. Громеки разбор "Анны Карениной". Я и раньше его знала, но забыла!⁶⁰

  

   6 декабря. Писала Мише и Левенсону. Неприятен их отказ печатать открытки с моими фотографиями. Получила письмо вел. кн. Константина Константиновича о рукописях и хотела сегодня же ответить, но запуталась⁶¹.

  

   11 декабря. Была в Туле с Таней, отдала ей пожизненно флигель, получила пенсию; видела Булгакова в жандармском управлении.

  

   12 декабря. Тихо идет жизнь с камнем на сердце по случаю войны и глупой выходки Булгакова. Подписавшегося под его воззванием Душана Петровича тоже вызывают в Тулу жандармы ⁶².

  

   19 декабря. Кое-чем занималась; от всего серьезного руки отпадают, пока война. Сегодня мучительная тоска на душе. О детях ничего не знаю, а глядеть на Таню-дочь все сердце изныло; она чем-то хронически больна.

  

   20 декабря. К обеду приехал сын Лева. Много разговоров, и все война, война.

  

   31 декабря. Все те же приготовления к елке. К обеду приехал сын Сережа. Встречали приятно Новый год: Таня, Лева, Андрюша, маленькая Таня, я, Антонина Тихоновна и Душан Петрович. Нервы расстроены, все плакать хочется. Поражает то, что со мной трое моих детей; огорчает неизвестность о Сереже, обещавшем приехать, и беспокоит нездоровье Андрюши.

  

   8 января. Утро все обсуждала с сыном Сережей и Булыгиным дело рукописей по отношению снятия с них копий и переговоров с Академией и музеями¹. Уехал Сережа-сын.

  

   10 января. Получила телеграмму от кн. Щербатова, что мне возвратят весь мой архив из Исторического музея ².

  

   11 января. Читала письма Льва Ник. к кн. С. С. Урусову и заметку о Толстом Овсянико-Куликовского³.

  

   13 января. Приезжал сын Илья, интересно рассказывал, вечером уехал. Прислан указ Сената о рукописях, все мне присуждено ⁴.

  

   14 января. Ходили на могилу две Тани, Лиза Оболенская, Варя Нагорнова и я; сыпали корм птичкам, снесли немного цветов. С тоской собираюсь в Москву перевозить рукописи.

  

   18 января. Читала три листа корректур "Писем", учитывала по потребительским книгам расходы, потом с приказчицей считала и вписывала доходы с расходами. Читала Варе и Тане свой дневник.

  

   19 января. Все мы очень расстроены. Душана Петровича арестовали и посадили в тюрьму за то, что подписал воззвание Булгакова ⁵.

  

   22 января. <Москва.> Ездила в Государственный и Торговый банки. Потом в Румянцевский музей. Долго вели переговоры с хранителем рукописей Гр. Петр. Георгиевским. Помещение мне дают под рукописи хорошее, но ужасная туда лестница, витая, чугунная. Обед и вечер у Сережи и Маши. Сережа с Полем и Шором играл разные трио Бетховена и др.

  

   23 января. Была с Ниной на двух выставках: "Союза" и передвижной⁶. Плохи стали выставки, не то, что прежде. И много декадентской мазни. Вечером пришел брат Нины, пили чай, и я поправила три листа корректуры "Письма Л. Н. Толстого к жене". Видела в вегетарианской столовой Ив. Ив. Горбунова и Диму Черткова. Мы там обедали.

  

   27 января. Вечером у Масловых, там был Танеев и Маруся Маклакова. Приезжал Георгиевский по делу перевозки вещей и рукописей из Исторического в Румянцевский музей.

  

   4 февраля. Подклеивала большую картину аллегорическую, найденную в библиотеке, а вчера план Ясной Поляны, когда Толстые были малолетние. Ходила с Варей на могилу, снесла гиацинт в горшке. Вечером читали о петровских временах камер-юнкера Берхгольца ⁷.

  

   5 февраля. Поправила три листа корректур "Письма Л. Н. Толстого к жене". Учила девочек, учитывала расходно-приходные книги. Таня и Варя Нагорнова были в Туле, их не пустили ни к Булгакову, ни к Маковицкому в тюрьму.

  

   7 февраля. Написала и послала сыну Илье для его газеты новую статью о турецкой войне 1877 года и отношение к ней Льва Ник-а⁸. Слушала чтение вслух книги "Русский быт" ⁹.

  

   10 февраля. Приезжала Е. А. Щелкан. Вечером читала газету "День печати", много статей по поводу воины¹⁰.

  

   15 февраля. Приехал П. А. Сергеенко. Не люблю я его, но в нашем одиночестве и то развлечение. Он мне кое-что рассказал о последних дневниках Льва Ник-а и о Черткове.

  

   19 февраля. Думаю с сожалением о бедном Душане Петровиче. Хлопотать трудно, плохо стало здоровье, сил нет, и энергия пропала. Слушала чтение "Некуда" Лескова.

  

   21 февраля. Читала с болью в сердце в новом журнале Миролюбива выписки из последних дневников и писем Льва Ник.¹¹.

  

   25 февраля. Читала в "Вестнике Европы" письма Льва Никол-а к кн. Л. Д. Урусову и глупую статью о Л. Ник. Овсянико-Куликовского¹². Неудачное сравнение Урусова с Облонским из "Анны Карениной".

  

   1 марта. Весь день выбирала письма сестры Тани Кузминской из всех полученных писем. После обеда шила рубашку и читала извлечение Никифорова из писем и дневников Льва Ник.¹³ в журнале Миролюбова.

  

   4 марта. Опять разбирала письма. Был Сережа, Булыгин, идейный и красивый малый, пропадает за свои взгляды. Плохие известия об участи Душана и Булгакова¹⁴.

  

   5 марта. Таня была в Туле, видела Душана Петровича и Булгакова.

  

   11 марта. Читаю "Ромен Роллан и Толстой" ¹⁵.

  

   17 марта. Вернулась из Москвы и Петербурга дочь моя Таня, была у четырех министров, хлопотала о Душане. Его будут судить гражданским судом.

  

   23 марта. Пускала посетителя офицера с войны в комнаты Льва Николаевича. Приезжал утром П. А. Буланже.

  

   26 марта. Ходила на могилу с невесткой Соней и ее сыном Андрюшей, который уехал опять на войну. К обеду приехали хранитель рукописей Румянцевского музея Гр. Петр. Георгиевский и архитектор Викт. А. Виснев. Все им показали и рассказали, а они показывали план устройства кабинета Толстого¹⁶. Грустные рассказы Сони о смерти ее Кирюши.

  

   30 марта. Вечером читала Алданова "Толстой и Роллан". Мне интересно, а Таня говорит, что глупо.

  

   3 апреля. Так все грустно, что от всего руки отпадают. От сына Миши письмо о болезни его сына умершего; от Саши письмо, в котором чувствуется какое-то веселое молодечество, и это на войне! Ее не поймешь.

  

   6 апреля. Приезжал сын Миша, свежий, бодрый и даже красивый. Приезжал прощаться, опять едет на войну, теперь в штаб хана нахичеванского. Больно было с ним расставаться опять. Больно было и слушать о смерти его мальчика.

  

   8 апреля. Нерадостную послал мне господь старость. Все грустно! О Тане, о Леве болит душа непрерывно. И о прочих неспокойно. Кончила книги верхнего 24-го шкапа вписывать и убирать. Убирала балкон, ходила с Танюшкой по лугу, она радуется на показавшиеся цветочки. Плохое письмо от Левы Тане. О нем непрерывно сердце болит.

  

   12 апреля. День переписывала для mr. Maude статью Страхова о завещании Льва Ник-а¹⁷. На душе тяжело, на свете одиноко. Танечка прелесть.

  

   15 апреля. Читала письма Тургенева к гр. Ламберт ¹⁸.

  

   16 апреля. Читала письма Льва Николаевича к Русанову, и грустное впечатление от непрерывной мысли о смерти. Готовился ли он к ней, боялся ли - бог знает! Плохие рассуждения Овсянико-Куликовского¹⁹.

  

   19 апреля. Приходили посетители из Тулы, учителя и начальница Арсеньевской гимназии. Сочувственные люди. Приходили крестьяне за деньгами в потребительскую лавку. Вечером пришел Сережа Булыгин и ночует. Ходила на могилу с дочерью Таней и внучкой Таней, украсили могилу цветами.

  

   27 апреля. Плохие вести о войне: обстреливают Либаву, завоевали немцы пять губерний, потопили английский частный пароход. Тане опять хуже. Такая тоска мной овладела, что ничего не могла делать и пошла бродить по Ясной. Исправляла корректуры "Писем".

  

   30 апреля. Впускали в комнаты Льва Николаев, очень много посетителей. Рабочие-революционеры. Ходила на могилу, сажала цветы: фиалки, баранчики, маргаритки.

  

   1 мая. Много посетителей: 19 окончивших гимназию девиц, много гимназистов и молодежи. Всем показывала комнаты Льва Николаевича и рассказывала. Писала Косцову о "Трех старцах" ²⁰.

  

   10 мая. Приехал сын Андрюша с Барановым, ходили на могилу. Бесчинствовала публика, вызвала на завтра полицию. Были 55 и больше посетителей.

  

   13 мая. Очень тяжело одиночество, несмотря на прелесть весны и природы. Держала корректуру. Читала "Vie de Tolstoi" par R. Rolland, много ходила всюду, не находя радости. Чтение писем Л. Н. ко мне по корректуре меня расстраивает.

  

   15 мая. Были в Туле с Антониной Тихоновной, выхлопотали свидание с Душаном Петровичем и Булгаковым у жандармского генерала. Они трогательно мне обрадовались, обо всем меня спрашивали. Дал пропуск жандармский генерал Вольский. Послала 700 р. сыну Андрюше. Много было в Туле всякого дела.

  

   16 мая. Кончила читать корректуру раздирающих душу "Писем Л. Н. Толстого к жене". Послала последние листы корректурные.

  

   20 мая. Ходила на могилу с Ниной, снесла много полевых цветов. Вернулась способность любоваться природой, а на душе все-таки грустно. Сегодня день рождения сына Левы; что-то он бедный! И что Таня, Илья, Миша, Андрюша, Саша; о Сереже тревог меньше. Вечером читала статью Овсянико-Куликовского о цене жизни²¹.

  

   21 мая. Вечером опять статья Овсянико-Куликовского. Мне не нравится, или я не понимаю.

  

   27 мая. С утра в одиночестве, сначала рисовала, потом много играла Chopin, учила 2-е Scherzo, трудно, не одолела. Читала в "Голосе минувшего" разные интересные статьи. Ходили с Ниной на могилу и после обеда в елочки. Читали статью Н. Морозова ²², потом газеты.

  

   28 мая. Корректировала "Указатель" в "Письмах"²³. Очень трудно, и я бросила, поручу корректору. Было много посетителей, и В. Мамонтов привозил генерала. Были и дети.

  

   31 мая. Вся Ясная Поляна полна посетителями и гуляющими. Приезжали два лица, занимающиеся критикой "Войны и мира". Один из них Апостолов, студент Киевского университета ²⁴. Ходили на могилу, и там народ, и завалили могилу травой и ветками. Разгром в Москве - дело немцев, о чем пишу Маклакову завтра.

  

   2 июня. Была в Туле и у нотариуса для перемены завещания. Писала письмо Маклакову по случаю нелепых слухов и угрожающих погромов ²⁵.

  

   4 июня. Усердно принялась составлять указатель к "Письмам Л. Н. Толстого к жене". Корректор отказался, очень это трудная работа.

  

   7 июня. Грустная весть о кончине 6-го числа Сергея Ив. Танеева меня очень поразила.

  

   11 июня. Были посетители. Работала над "Указателем". Ходила смотреть на уборку сена. Жарко, грозит засуха. Смерть С. И. Танеева все глубже и болезненней отзывается в моем сердце. Читала о торжественных и многолюдных похоронах. Его оценили хорошо.

  

   13 июня. Переписывала на машинке оконченный "Указатель". После обеда ходила с Ниной на могилу, украсила ее цветами. Кроме полевых, цветет жасмин, шиповник и кое-какие садовые цветы. Чудесные розы. Не могу не грустить о Сергее Ивановиче.

  

   20 июня. Очень жаркий дань. Где-то гремел гром. Рисовала трудный, оригинальный цветок, раньше мне незнакомый. После обеда ходила на могилу, снесла чудесный букет. Вечером прочла в "Вестнике Европы" хороший рассказ "На закате"²⁶. Психология нашего возраста, 70-летнего старика, и его отношение к детям.

  

   21 июня. Ничего не хочется делать, не хочется жить. Кроме личных горестей - эта война убивает всех медленным огнем. Чинила проеденную молью скамеечку в спальне Льва Ник-а и всю ее перебила. Мало гуляла, мало рисовала. Жарко, сухо. Посетители: три бельгийца с французскими комплиментами.

  

   23 июня. Читаю Romain Rolland "Le temps viendra".

  

   28 июня. С утра уехала в Таптыково к Андрюше и Кате. У нее болят ноги, и оба жалкие. Ходили гулять, смотрели, как гоняли на кругу лошадь красивую (жеребца). Поставили у них семь стогов сена, хозяйство хорошее, а жизнь какая-то печальная, непрочная. Машенька болезненная и странная.

  

   9 июля. Вечером сидели на балконе, шили респираторы для армии, пили чай. Перечитываю подряд все Евангелие. В каждом возрасте своя точка зрения.

  

   11 июля. Вечером Таня читала нам вслух о Чехове.

  

   12 июля. Целый день гости: явились Горбуновы - семь человек к завтраку. С трудом их накормили. Во время обеда приехали Варвара Михайловна с сестрой, читали раздирающее душу письмо Саши о турчанках-беженцах и их детях, умирающих и страждущих. Немного шила респираторы на войну.

  

   19 июля. Интерес ко всему и к жизни быстро слабеет. С войны плохие вести. Жутко живется: ни сторожа, ни собаки нет.

  

   22 июля. Приходил какой-то Дарский, просил сведений о Фете. У меня ничего нет, все письма в музее²⁷.

  

   24 июля. Известие о взятии немцами Варшавы повергло весь дом в уныние. С самого начала войны я не верила в нашу победу, и вот все хуже и хуже.

  

   7 августа. Убирала комнаты Льва Ник-а. День провожу в мелочных работах, а душа болит о войне, о несчастных убитых и о нашей неудаче.

  

   8 августа. С войны вести ужасные: Ковно, Новогеоргий²⁸ и проч. взяты. Из Риги выезжают. В Рижском заливе бой.

  

   10 августа. Принялась составлять каталог книг и брошюр в моем шкапу.

  

   11 августа. Вечером составляла каталог книг Толстого.

  

   14 августа. В полном одиночестве до обеда. Записывала в новый каталог брошюры и письма Льва Ник-а. Все это печатные, или рукописные, или писанные на машинке. Рукописи подлинные, увы! все у Черткова ²⁹.

  

   17 августа. Приводила в порядок и записывала юбилейные газеты 28 августа 1908 года.

  

   18 августа. Ездила к Ан. Евг. Звегинцевой. Во время обеда обрадовал меня приезд Миши-сына с женой. Он опять едет на войну, и это очень грустно. Вечер хорошо беседовали. Очень похудел мой Миша.

  

   22 августа. Сегодня мне минуло 71 год, и не верится, что я так стара. Провела весь день совсем одиноко, если не считать Нину и ее бесконечную родню, посетившую ее. Никуда не ходила, весь день перечитывала письма дочери Тани ко мне. Много было и в ее жизни тяжелого, хотя бы операция лба и носа³⁰.

  

   23 августа. Вернулась дочь Саша, бодрая, полная впечатлений и рассказов, очень сильно похудевшая.

  

   28 августа. День рождения Льва Николаевича. С утра пасмурно, дождь. Потом прояснило. Ходила на могилу, молилась о душах Льва Ник. и родивших его отца и матери. Странно, как скоро забыт Толстой! Сегодня не было здесь никого: ни чужих, ни близких. Один чужой.

  

   30 августа. Обрадовали приездом Андрюша, Катя и Машенька, но коротко побыли. Одолели беженцы из Курляндской губернии, смотрели комнаты Л. Н. и гуляли по Ясной Поляне, восхищаясь местом. Было посетителей около 50 человек, очень устала без Нины.

  

   1 сентября. Вечером тотчас после обеда пришел мой Сережа пешком из Засеки, я очень обрадовалась, люблю его очень. Принес новый вексель на свой долг.

  

   8 сентября. Писала вчера министру Кривошеину об опасности закрытия Думы.

  

   10 сентября. Прислали из Толстовского музея артельщика за венками с похорон Льва Николаев.

  

   14 сентября. Показывала беженцам-латышам комнаты Льва Ник-а. Их перебывало больше 40 человек.

  

   16 сентября. Ходила на могилу с свежими цветами. Сегодня 52 года (пятьдесят три), что Лев Ник., накануне моих именин, дал мне письмо с предложением³¹.

  

   17 сентября. Очень радостно провела день моих именин: приезжал Андрюша с женой и дочкой, приезжала Саша с своей докторшей; внуки играли и веселились весь день.

  

   21 сентября. Писала в редакцию "Биржевых ведомостей" о статье Сергеенко³².

  

   10 октября. Ходила утром на могилу, снесла хризантемы и еловые ветки, посыпала дорожки песком и мысленно как будто общалась с Льв. Ник-м. Но всегда грустно! Потом усиленно занималась с Ниной уборкой книг. Трудная и долгая работа!

  

   22 октября. Написала две статьи о Льве Николаевиче для Денисенки ³³. Он просил для прочтения в день смерти Льва Ник-а где-то в Новочеркасске.

  

   28 октября. Скорбное числе ухода Льва Николаевича. И так же горестно, обидно, хотя прошло пять лет! Был урядник, писала прошение о назначении мне стражника.

  

   8 ноября. Кончила запись книг в каталоги, много болтала с Булыгиным и отвела душу, браня Черткова. Все больше в нем открывается мерзости.

  

   11 ноября. Читали вслух "Половецких", а на ночь я читала биографию Мадзини³⁴.

  

   17 ноябрям Усиление занималась выписками для своей "Моя жизнь". Идет 1898 год. Был урядник с бумагой о найме стражника.

  

   18 ноября. Шью одеяльце беженцам; Таня ездила на Засеку и рассказывает ужасы про их нищету; дети в школу ходят босые, у многих на плечах легкие кофточки, надеты короткие юбочки, и больше нечего. Опять занималась выписками для "Моей жизни". И тяжело подчас переживать прежнюю жизнь!

  

   19 ноября. Весь день посвятила окончанию записыванья 1898 года и кончила его. Вечером Нина читала мне критическую статью о Сенкевиче и начала "Камо грядеши" ³⁵.

  

   21 ноября. Занялась писать свою "Жизнь", но не ладится что-то, мало материалов, нет памяти, и нет нужного для всякого писанья вдохновенья. Поминутно отрывают от дела поденные и всякие хозяйственные дела,

  

   24 ноября. <Москва.> Уехала в Москву. Затруднение с выдачей билетов, насилу посадили. Ехала с офицерами и военным доктором - с войны едут на побывку. Остановилась в "Славянском базаре" на Никольской. Вечером ездила в квартетный концерт памяти Сергея Иван. Танеева.

  

&