Авилова Лидия Алексеевна - А. П. Чехов в моей жизни

, вспоминает с любовью, но без боли, так как в ее личной жизни много радостей и удовольствий. Она счастлива и очень хотела бы знать, счастлив ли также и он.

   Потом она благодарила его за все, что он ей дал. "Была ли наша любовь настоящая любовь? Но какая бы она ни была, настоящая или воображаемая, как я благодарю Вас за нее! Из-за нее вся моя молодость точно обрызгана сверкающей, душистой росой. Если бы я умела молиться, я молилась бы за Вас. Я молилась бы так: Господи! пусть он поймет, как он хорош, высок, нужен, любим. Если поймет, то не может не быть счастлив".

   И Анна Алексеевна получила ответ от Алехина через мое посредство.

   "Низко, низко кланяюсь и благодарю за письмо. Вы хотите знать, счастлив ли я? Прежде всего я болен. И теперь я знаю, что очень болен. Вот Вам. Судите, как хотите. Повторяю, я очень благодарен за письмо. Очень.

   Вы пишете о душистой росе, а я скажу, что душистой и сверкающей она бывает только на душистых, красивых цветах.

   Я всегда желал Вам счастья, и, если бы мог сделать что-нибудь для Вашего счастья, я сделал бы это с радостью. Но я не мог.

   А что такое счастье? Кто это знает? По крайней мере я лично, вспоминая свою жизнь, ярко сознаю свое счастье именно в те минуты, когда, казалось тогда, я был наиболее несчастлив. В молодости я был жизнерадостен - это другое.

   Итак, еще раз благодарю и желаю Вам и т. д.

  

   Это письмо, подписанное Алехиным, я в числе прочих не отдала Марии Павловне для собрания "Писем". Почему Алехин? Надо было бы объяснять, выдать нашу тайну. Письмо у меня было украдено с другими письмами и бумагами. Украдено из-за красивого ящичка, в котором хранилось.

   Но это было не последнее письмо Антона Павловича. Он мне ответил еще в 1904 году.

   Тогда начиналась японская война, и мне очень хотелось сделать что-нибудь в пользу раненых. Я была возбуждена, полна энергии, а мне некуда было приложить свои силы.

   Тогда я задумала издать сборник. Знакомых писателей у меня было много, и со многими у меня были хорошие отношения. Для печатания книги я надеялась на Сергея Николаевича. Я мечтала, что и материал и издание будут непременно очень хороши, а мне все обойдется чуть не даром. Значит, моя помощь одной моей работой и хлопотами принесет немало денег.

   Прежде всего я написала Чехову.

   Он ответил, что в настоящее время у него нет ни одной подходящей рукописи и что он вообще моей затее не сочувствует. "Если Вы не прочь выслушать мое мнение, то вот оно: сборники составляются очень медленно, туго, портят составителю настроение, но идут необыкновенно плохо. Особенно сборники такого типа, как Вы собираетесь издать, т. е. из случайного материала. Простите мне, ради бога, эти непрошеные замечания, но я бы повторил их пять, десять, сто раз, а если бы мне удалось удержать Вас, то я был бы искренно рад. Ведь пока Вы работаете над сборником, можно иным путем собрать тысячи, собрать не постепенно, через час по столовой ложке, а именно теперь, в горячее время, пока не остыло еще желание жертвовать. Если хотите сборник во что бы то ни стало, то издайте небольшой сборник ценою в 25-30 коп., сборник изречений лучших авторов (Шекспира, Толстого, Пушкина, Лермонтова и пр.) насчет раненых, сострадания к ним, помощи и пр., что только найдется у этих авторов подходящего. Это и интересно, и через 2-3 месяца можно уже иметь книгу, и продается очень скоро. Простите за советы, не возмущайтесь. Кстати сказать, в настоящее время печатается не менее 15 сборников..."

   Это он писал 7 февраля, а 14 февраля:

   "Мн. Лидия Алексеевна. Завтра уезжаю я в Ялту. Если вздумаете написать мне, то я буду Вам очень благодарен.

   Если Вы не издаете сборника, если так решили, то я очень рад. Редактировать и править сборники беспокойно, утомительно, доходы же обыкновенно невелики, часто убытки. По-моему, лучше всего напечатать в журнале свой рассказ, а потом гонорар пожертвовать в пользу Красного Креста.

   Простите, я замерз, только что вернулся из Царицына (ехал на извозчике), рука плохо пишет, да и укладываться нужно. Всего Вам хорошего, главное, будьте веселы, смотрите на жизнь не так замысловато; вероятно, на самом деле она гораздо проще. Да и заслуживает ли она, жизнь, которой мы не знаем, всех мучительных размышлений, которыми изнашиваются наши российские умы,- это еще вопрос. Крепко жму руку и шлю сердечное спасибо за письмо.

   Будьте здоровы и благополучны.

   Сотни раз перечитывала я это письмо. Откуда это новое настроение Антона Павловича? "Жизнь проще, не стоит мучительных размышлений..." И мне казалось, что он горько, презрительно улыбается, оглядываясь в прошлом на себя.

  

  

  

   {Частично использованы примечания из издания: "А. П. Чехов в воспоминаниях современников". М., ГИХЛ, 1954.}

   Впервые напечатано с сокращениями в сборнике "А. П. Чехов в воспоминаниях современников". М., ГИХЛ, 1947. Переиздано в том же сборнике в 1952, 1954 и 1960 гг. В отрывках опубликовано в журнале "Советская литература", 1980, No 1. Перепечатано за рубежом: во Франции в журнале "Europe", в номере, посвященном А. П. Чехову (1954); в Англии отдельным изданием (1950); в Америке отдельным изданием (1950). В настоящем издании публикуется по рукописи с сокращениями.

   И. А. Бунин писал, ознакомившись с повестью в первом издании: "Воспоминания Авиловой, написанные с большим блеском, волнением, редкой талантливостью и необыкновенным тактом, были для меня открытием. Я хорошо знал Лидию Алексеевну, отличительными чертами которой были правдивость, ум, талантливость, застенчивость и редкое чувство юмора даже над самой собой" (Бунин И. А. Собр. соч. в 9-ти т., т. 9. М., Худож. лит., 1967, с. 230).

  

   ¹ Сестра Л. А. Авиловой Надежда Алексеевна - была замужем за редактором-издателем "Петербургской газеты" Сергеем Николаевичем Худековым. В "Петербургской газете" печатался Чехов.

   ² Авилов Михаил Федорович (1863-1916).

   ³ Гольцев Виктор Александрович (1850-1906), публицист и журналист, редактор журнала "Русская мысль".

   ⁴ Суворин Алексей Сергеевич (1834-1912), редактор-издатель газеты "Новое время".

   ⁵ Имеется в виду Ясинский Иероним Иеронимович (1850-1931), беллетрист, журналист.

   "...Могли рассказать это только Лейкин или Ясинский, который, по моим сведениям, кутил в этот вечер вместе с Чеховым.

   ...Ясинский! В этот день Ясинский тоже был на юбилее и, следовательно, на обеде у Худ[ековых]. Он видел нас вместе. Дорого он возьмет солгать? Чехов мог говорить одно, а он слышать другое, потому что всякий видит и слышит наиболее ему свойственное" (Авилова Л. А. О любви. Рукопись, с. 42).

   ⁶ Лейкин Николай Александрович (1841-1906), писатель-юморист, редактор журнала "Осколки".

   ⁷ Потапенко Игнатий Николаевич (1856-1929), писатель.

   ⁸ Алъбов Михаил Нилович (1851-1911), писатель,

   ⁹ Лазарев (псевдоним Грузинский) Александр Семенович (1861-1927), писатель.

   ¹⁰ Баранцевич Казимир Станиславович (1851-1927), писатель.

   ¹¹ Имеется в виду эпизод из рассказа M. H. Альбова "Рыбьи стоны" (Осколки, 1885, No 27-31).

   ¹² В Эртелевом переулке была квартира А. С. Суворина, где остановился А. П. Чехов.

   ¹³ Из письма А. П. Чехова от 21 февраля 1892 г.

   ¹⁴ Кривенко Сергей Николаевич (1847-1907), редактор газеты "Сын отечества".

   ¹⁵ Буренин Виктор Петрович (1841-1926), журналист-фельетонист, сотрудник газеты "Новое время".

   ¹⁶ Младшему брату Лидии Алексеевны Алексею Алексеевичу Страхову (Алеше), пианисту и композитору (род. в 1874 г.).

   ¹⁷ В повести "О любви" Лидия Алексеевна пишет: "Я не пишу романа, мне нечего бояться, что я погрешу против психологии, против логики, даже против вероятности. Я пишу то, что было. Значит, то, что я пишу,- правда. Если она мне самой кажется невероятной, это уже не моя вина. Ант[он] Павл[ович] замолчал, а я с напряженный вниманием следила за собой. Почти каждый день я говорила себе: "Вот, мне уже лучше. Я выздоравливаю. Я уже меньше думаю о нем. Сегодня утром проснулась и, кажется, не вспомнила ни разу". Я точно щупала себе пульс и измеряла температуру" (О любви. Рукопись, с. 65).

   ¹⁸ Яворская Лидия Борисовна (1872-1921), артистка.

   ¹⁹ Далее в рукописи повести Лидии Алексеевны "О любви" (первого варианта повести "А. П. Чехов в моей жизни") были такие строки: "Ну, хорошо! Конечно, глупо. Кто же с этим спорит? Но что я могла сказать умнее? Согласиться, чтобы он шел со мной? А что он сказал бы мне? Или опять ничего или сказал бы слишком много. Что бы мы тогда стали делать? Ведь я об этом думала тысячу раз. Что бы мы могли (подчеркнуто Л. А.) сделать? Расстаться с детьми я бы не могла <...> О, до чего глупо все, что я говорила А. П. в театре! Но боже мой! Что я могла сказать? Что?" ("О любви", с. 71-72).

   Отнесение этой главы к периоду после представления "Чайки" в Александрийском театре вызывает сомнение. Лидия Алексеевна писала (текст этот в ее беловой рукописи зачеркнут): "Совершенно не помню, когда это было" (рукопись с. 80.). В неопубликованной повести "О любви": "Нет, я не могу писать последовательно. Ну, когда это было?" (с. 69). Таким образом, сама Лидия Алексеевна, живо воспроизведя эпизод ее встречи с Антоном Павловичем в театре Суворина, колебалась, к какому времени его отнести. Сопоставив содержание глав VIII и XI, а также исходя из того, что после премьеры "Чайки" в октябре 1896 г. Чехов не бывал в Петербурге до 23 июля 1897 г. (см. "А. П. Чехов в воспоминаниях современников", 1954 г., "Примечания", с. 624), И. А. Гофф справедливо полагает, что гл. XI должна следовать непосредственно за гл. VIII текста воспоминаний.

   ²⁰ Страхов Федор Алексеевич, Федя (1861-1923), старший брат Лидии Алексеевны, писатель, последователь учения Л. Н. Толстого.

   ²¹ Л. Н. Толстой навестил А. П. Чехова в больнице 28 марта 1897 г.

   ²² Рассказ А. П. Чехова "Шуточка".