Теплов В. А. - Поезка в Троаду

bsp;   Въ началѣ Х-го вѣка гиджры, т.-е. около четырехъ сотъ лѣтъ тому назадъ, между туркменами произошло раздѣлен³е. Одни осѣлись на постоянныхъ мѣстахъ жительства, выстроили дома въ тѣхъ мѣстностяхъ, гдѣ дотолѣ они переносили лишь свои палатки, и приблизились къ своимъ соотчичамъ - туркамъ, но не смѣшивались съ ними. Друг³е же остались по прежнему кочевниками, продолжая скитаться. Это раздѣлен³е существуетъ и понынѣ и отличаетъ туркменъ осѣдлыхъ отъ ихъ собрат³й, кочевыхъ туркменъ, которые, собственно говоря, и есть настоящ³е юрюки (по-турецки: странствующ³е). Первые, въ количествѣ до 30.000 душъ, живутъ, главнымъ образомъ, въ тарсусскомъ санджакѣ и находятся въ постоянной борьбѣ съ юрюками, отъ хищничества которыхъ они должны защищать свои дома и свои стада.

   Юрюки распространены по всему пространству виланетовъ аданскаго, айдинскаго и брусскаго и въ нѣкоторыхъ частяхъ виланетовъ алеппскаго и дамаскскаго. Кочуя лѣтомъ по возвышенностямъ, на зиму они спускаются въ равнины и живутъ исключительно хищничествомъ, а подъ-часъ и разбоемъ. Общее количество ихъ считаютъ до 270.000 душъ, и эти вѣчно двигающ³еся кланы являются бичемъ полюбившейся имъ страны.

   Когда спросили одного юрюка, отчего онъ никогда не разстается со своимъ ружьемъ,- онъ далъ характерный отвѣтъ: "тюфенгъ ³окъ, экмекъ ³окъ", т.-е.: "нѣтъ ружья, нѣтъ и хлѣба".

   Замѣчательно презрѣн³е, съ которымъ турки говорятъ съ юрюками, называя ихъ не иначе какъ домузъ (свинья), несмотря на то, что они также мусульмане...

   Послѣ привала у совершенно безлюдной Чамъ-Овы, направляясь небольшою лощиною, съ правой стороны которой поднимается коническ³й холмъ, мы выѣзжаемъ снова въ долину Мендере-Су въ мѣстности, называемой Самурсакъ-Кёпрю. Вулканическое строен³е горъ, начинающееся отъ самой Иды и идущее до южнаго побережья Троады, проявляется у Самурсакъ-Кёпрю и въ окрестныхъ мѣстахъ базальтовыми столбами весьма правильной формы. Туземцы употребляютъ эти натуральныя колонны на могильные памятники. Долина тѣмъ временемъ все расширяется и изъ дикой, какою она была въ горахъ, превращается въ прекрасно обработанную, почти до самыхъ вершинъ окружающихъ ее холмовъ; холмы тоже, въ свою очередь, измѣняютъ свой характеръ, принимая болѣе мягк³я, округленныя формы. Сначала Мендере-Су жмется въ холмамъ правой стороны и течетъ у caмаго поднож³я ихъ въ обрывистыхъ берегахъ, достигающихъ трехъ саженъ вышины, но затѣмъ уклоняется и течетъ по срединѣ долины.

   Скоро показались остатки древней мостовой, по временамъ прерывающ³еся, и большой фонтанъ, весь изукрашенный арабесками и изречен³ями изъ корана, съ к³оскомъ для отдохновен³я по срединѣ. Построенный какимъ-нибудь благодѣтельнымъ туркомъ, ради спасен³я его души и на пользу усталыхъ путниковъ. Мусульманская благотворительность особенно полюбила именно этотъ родъ оказан³я помощи страждущимъ: всѣ мусульманск³я страны покрыты источниками или фонтанами, предназначенными для общаго употреблен³я: одни изъ нихъ скромны, бѣдны, друг³е блещутъ внѣшностью отдѣлки, горятъ своими золотыми надписями; но изъ тѣхъ и изъ другихъ течетъ одинаково чистая, холодная вода и освѣжаетъ путешественника. Лишь тотъ, кто въ страшный зной пробирался усталый, мучимый жаждой, по дорогамъ Малой-Аз³и, не встрѣчая цѣлыми часами и признаковъ жилья, лишь тотъ можетъ оцѣнить всю величину благодѣян³я, доставившаго ему возможность припасть къ студеной водѣ, охраненной или даже нарочно проведенной къ дорогѣ и укрытой мраморнымъ навѣсомъ; строители послѣдняго въ большинствѣ случаевъ скрыли свои имена, ища своимъ дѣломъ небесной награды, а не людской благодарности...

   Скоро предъ нами открылся хорошеньк³й городовъ Эзине, или Ине, мѣстопребыван³е турецкаго каймакама. Недоѣзжая города, вы встрѣчаете раскинутое мусульманское кладбище, густо поросшее кипарисами.

   Плин³й, говоря о кипарисѣ (XVI, 24), замѣчаетъ, что дерево это посвящено Плутону и его сажаютъ въ знакъ траура. Это древнее обыкновен³е, послѣ слишкомъ семнадцати вѣковъ, сохранилось до сихъ поръ, и вездѣ, гдѣ ростетъ кипарисъ, онъ сдѣлался неминуемою принадлежностью кладбища.

   Можно сказать, что кипарисъ по преимуществу дерево турецкое: онъ какъ бы олицетворяетъ его народный духъ и заботливо и вѣрно укрываетъ своею тѣнью его могилу, его крѣпость, его мечеть, его сераль...

   Переѣхавъ по довольно длинному деревянному мосту, переброшенному чрезъ рѣку Ине (древн³й - Андр³й), впадающую въ Мендере-Су, мы вступили въ городъ, имѣющ³й до 1.000 домовъ, изъ коихъ 600 турецкихъ, 40 армянскихъ, 10 еврейскихъ, а остальные греческ³е; внѣшность домовъ довольно печальная, какъ и всѣхъ домовъ, изъ которыхъ состоять турецк³е провинц³альные города: они построены изъ камня и земли съ деревянными перекладинами, чтобы дать домамъ больше устойчивости при здѣшнихъ частыхъ землетрясен³яхъ; но попадаются также стѣны, сложенныя изъ обожженныхъ и необожженныхъ кирпичей.

   Во время половодья разливъ pp. Ине и Мендере-Су продолжается около двухъ мѣсяцевъ, и тогда городъ превращается въ островъ.

   По созвуч³ю именъ, Ле-Шевалье предполагалъ, что городъ Ине построенъ на мѣстѣ города Энеа, или Неа, а высок³й курганъ, который поднимается къ югу отъ города и называется турками Энаитепе (холмъ Энаи), служитъ могилою Энея, которыя, по Гомеру, послѣ разрушен³я Ил³она, царствовалъ въ Троадѣ. Но Страбонъ помѣщаетъ (кн. XIII) Нею на берегахъ Эзена, а не Синоиса, что и устраняло предположен³е Ле-Шевалье. Нынѣ же учеными установлено, что Эзине - древняя эол³йская колон³я Неандр³я, которая, по Кедрену, существовала еще въ глубокой древности и во время троянской войны была разграблена Д³омедомъ. Неандр³я была довольно значительныхъ городомъ вплоть до эпохи основан³я Александр³и-Троянской (Alexandria Troas), когда одинъ изъ преемниковъ Александра Македонскаго, Антигонъ, выселивъ во вновь заложенный городъ - жителей Неандр³и, Цебрен³и и Скепсиса. Съ тѣхъ поръ Неандр³я исчезаетъ изъ истор³и, и Плин³й (кн. V, гл. 30) говоритъ, что она перестала существовать. Но такъ какъ стратегическое положен³е Неандр³и при входѣ въ ущелье, владѣть которымъ представлялось очень выгоднымъ, было крайне важно, то, по всѣмъ вѣроят³ямъ, на мѣстѣ ея возвысился въ скоромъ времени новый городъ, тѣмъ же Плин³емъ называемый Скамандр³я, которая пр³обрѣла, себѣ достаточную извѣстность при визант³йскихъ императорахъ.

   Въ настоящее время Эзине заключаетъ въ себѣ не мало остатковъ древности: городской мостъ покоится на гранитныхъ колоннахъ; въ стѣны частныхъ домовъ и фонтановъ вдѣланы повсюду древн³е барельефы, а копая въ землѣ, часто находятъ золотыя и серебряныя древн³я монеты.

   Пришлось мнѣ отправиться съ визитомъ къ мѣстному каймакаму, принявшему меня въ полуразрушенномъ, но очень обширномъ конакѣ (дворцѣ). Деревянныя ступени лѣстницы этого дворца, никогда непоправляемаго, ходили ходуномъ, какъ клавиши фортеп³ано и заставляли всѣхъ пользующихся ими поневолѣ выдѣлывать мудреныя танцовальныя па.

   Толстый каймакамъ пыхтѣлъ на своемъ диванѣ и никакъ не могъ взять себѣ въ толкъ, какая нелегкая несетъ меня въ этак³й зной, верхомъ, внутрь почти дикой страны, да еще по собственной волѣ, когда и въ комнатахъ-то тяжко.

   Турки вообще не постигаютъ, какъ можно путешествовать изъ любознательности: они не допускаютъ, чтобы изъ-за такой бездѣлицы человѣкъ могъ изнурять себя поѣздкою, отъ которой ему нѣтъ ровно никакой пользы. Одно, что нѣсколько потрясаетъ воображен³е ихъ, это наше стремлен³е осматривать древн³я развалины: каждый турокъ совершенно увѣренъ, что въ нихъ есть богатые клади, и полагаетъ, что вы пр³ѣхали искать именно кубышекъ съ золотомъ.

   Удовлетворивъ по возможности любопытство представителя турецкой власти и выпивъ у него чашечку кофе, я побродилъ немного по городу, непр³ятнымъ воспоминан³емъ котораго для меня осталась лишь назойливость мѣстныхъ евреевъ, надоѣдливо пристававшихъ ко мнѣ съ предложен³емъ непрошенныхъ услугъ.

   Къ югу отъ Эвине, на лѣвомъ берегу Мендере-Су, замѣтны развалины замка. который туземцы называютъ Чигри; онъ занимаетъ мѣсто древняго города Кенхреи, гдѣ, по предан³ю, жилъ Гомеръ, изучая топограф³ю Троады. Крѣпость Кенхрея предназначена была визант³йскими императорами служить тюрьмою для государственныхъ преступниковъ. Она была взята эмиромъ Турсуномъ и присоединена въ владѣн³ямъ его товарища Орхана.

   За Эзине долина Симоиса все болѣе и болѣе расширяется, дѣлаясь, однако, все болѣе волнистою, что, какъ видно, нисколько не препятствуетъ прекрасной ея обработкѣ. Почва здѣсь тучная, плодородная, а потому и мѣстность эта густо населена; то-и-дѣло изъ-за букетовъ сосенъ выглядываютъ турецк³я деревушки, то разбѣгающ³яся по скатамъ зеленыхъ холмовъ, то прячущ³яся въ неглубокихъ долинкахъ.

   Мы проѣзжаемъ владѣн³ями древнихъ городовъ Цебрен³и и Скепсиса, раздѣленныхъ лишь течен³емъ Симоиса и воевавшихъ между собою безъ устали. Результатъ этой долгой борьбы былъ общ³й большинству войнъ; обѣ стороны истощились, а всѣ выгоды собралъ трет³й городъ, когда Антигонъ, не будучи въ состоян³и примирить враждующ³я стороны, переселилъ жителей обоихъ городовъ въ Александр³ю-Троянскую.

   Скепсисъ, нынѣ Эскискёпчю, былъ родиною Дмитр³я Скепс³йскаго, о которомъ говорилось выше, а также и многихъ другихъ знаменитыхъ людей. Извѣстный своими великолѣпными пастбищами, Скепсисъ блисталъ и ученостью и имѣлъ нѣсколько библ³отекъ. Царь персидск³й Артаксерксъ подарилъ, какъ извѣстно, Ѳемистоклу Перкотъ и Скепсисъ на одѣян³я, Ламисакъ на вино, Магнез³ю-Меандр³йскую на хлѣбъ, и М³онтъ на мясо.

   Въ Скепсисѣ были найдены сочинен³я Аристотеля, долгое время считавш³яся потерянными. Уроженецъ этого города, Нелей, ученикъ Ѳеофраста, получилъ въ III в. отъ этого послѣдняго рукописи Аристотеля и скрылъ ихъ такъ тщательно, что онѣ могли быть найдены лишь много лѣтъ спустя Андроникомъ Родосскимъ, во времена Суллы.

   Дочь владѣтеля Цебрен³и, нимфа Энона, была любима Парисомъ и, покинутая имъ для Елены, предсказала ему, что онъ еще вернется къ ней; дѣйствительно, его принесли въ ней, когда онъ уже былъ смертельно раненъ стрѣлою Филоктета. Энона пыталась лечить измѣнника, все еще бывшаго милымъ ея сердцу, и когда онъ умеръ, закололась на его окровавленномъ трупѣ. Имъ обоимъ былъ воздвигнуть могильный курганъ, который показывали въ Цебрен³и еще во времена Дмитр³я Скепс³йскаго, т.-е. немного спустя послѣ царствован³я Александра великаго.

   Отсюда лишь три часа до Эскистамбула, развалинъ бывшей Александр³и-Троянской (Alexandria Troas).

   Велик³й политикъ, Александръ Македонск³й основывалъ въ разныхъ концахъ своихъ обширныхъ завоеван³й новые города, которые должны были служить центрами, способными скрѣплять общую связь между отдѣльными частями импер³и. Увлекаемый быстротою похода, онъ не имѣлъ возможности самъ приводить въ исполнен³е задуманные планы, а лишь намѣтивъ, въ большинствѣ случаевъ съ удивительной чуткостью, мѣста, гдѣ должны были вырости новые города, предоставлялъ управителямъ областей осуществлять на дѣлѣ родивш³еся въ его головѣ проекты. Къ числу такихъ городовъ принадлежатъ и лежащая нынѣ въ развалинахъ Александр³я-Троянская, заложенная Антигономъ еще при жизни Александра Македонскаго и заселенная, какъ мы уже видѣли, насильственно жителями Цебрен³и, Скепсиса и Неандр³и.

   Чрезъ полтора часа по выѣздѣ изъ Эзине, дорога все болѣе и болѣе отдаляется отъ берега Симоиса и, поворотивъ на ю.-в., вступаетъ на обширную равнину, древнюю Самон³йскую равнину (Samonium) - унылое песчаное пространство, безъ признаковъ жилья, покрытое колючимъ кустарникомъ (дик³й пунаръ) и лишь изрѣдка торчащими дикими грушевыми деревьями и дубами съ синеватою листвою, производящими валлонею. Пришлось подгонять лошадей, чтобы засвѣтло проѣхать эту считаемую очень опасною равнину, въ началѣ которой справа отъ насъ остается переброшенный черезъ ручей каменный мостъ на высокихъ стрѣльчатыхъ аркахъ, старинной турецкой постройки.

   Еще со временъ Тиллобора, знаменитаго разбойника, державшаго въ трепетѣ всѣ окрестности Иды, и б³ограф³я котораго была составлена Арр³аномъ, историкомъ походовъ Александра, край этотъ былъ далеко не безопасенъ для путниковъ. Излюбленнымъ же мѣстомъ разбойниковъ является и понынѣ бывшая Самон³йская равнина, гдѣ изъ-за колючаго кустарника въ ростъ человѣка легко и выслѣдить добычу, и также легко скрыться отъ преслѣдован³я.

   Въ самую ночь, предшествовавшую нашему проѣзду, на этой дорогѣ, какъ насъ весьма обязательно предупредили въ Эзине, были зарѣзаны два торговца.

   Спутники мои приняли всѣ мѣры предосторожности и двигались съ винтовками въ рукахъ и съ взведенными курками. Вспомнилъ и я изречен³е Сенеки о томъ, что "борющ³йся съ несчаст³емъ отважный человѣкъ представляетъ зрѣлище, достойное взгляда самого Бога",- и вынулъ заряженный револьверъ, приготовившись ко всякимъ случайностямъ. Мы подвигались осторожно, осматривая предварительно подозрительныя мѣста.

   Вдругъ, съ одной изъ сторонъ тропинки, изъ чащи кустовъ тих³й вечерн³й воздухъ донесъ до насъ сухой звукъ взводимаго курка. Я былъ увѣренъ, что сейчасъ начнется перепалка, однако, противъ всякаго ожидан³я, выстрѣловъ не послѣдовало, намъ же самимъ аттаковывать чащу по меньшей мѣрѣ было бы странно и уже совершенно безцѣльно.

   Такимъ образомъ мы въ течен³е около часа пробирались по опасной дорогѣ, миновавъ благополучно и самое опасное мѣсто ея, при переходѣ чрезъ ручей съ обрывистыми берегами, вышиною болѣе четырехъ саженъ: тутъ обыкновенно разбойники поджидаютъ проѣзжихъ, устремляющихъ все свое вниман³е на лошадей, спускающихся либо поднимающихся по скользкимъ, крутымъ берегамъ ручья. По странной случайности, мѣстность эта турками зовется Гаргаръ, т.-е. тѣмъ самымъ именемъ, которое греки давали вершинѣ горы Иды.

   Когда уже мы были внѣ опасности, я разговорился съ моими спутниками, жандармами, и не скрылъ отъ нихъ удивлен³я, почему разбойники не напали на насъ. Мнѣ вѣжливо отвѣтили, что, "благодаря тѣни моей" (образное турецкое выражен³е, употребляемое какъ синонимъ покровительства), и имъ лично не могла грозить никакая опасность. Они, очевидно, намекали на то, что разбойники, видя европейца съ конвоемъ, хотя немногочисленнымъ, не могли не сообразить, что нападен³е на него, а тѣмъ болѣе его уб³йство будетъ имѣть слѣдств³емъ суровыя противъ нихъ мѣры, которыя турецк³я власти вынуждены будутъ принять подъ давлен³емъ посольствъ: начнутся погоня, преслѣдован³я, словомъ - непр³ятностей не оберешься, ужъ не говоря о томъ; что европейцы всегда въ путешеств³и хорошо вооружены, и что самая побѣда можетъ стоить дорого. То ли дѣло мѣстный христ³анинъ, купецъ, всегда робк³й, плохо вооруженный, теряющ³йся при встрѣчѣ съ грабителемъ: его и убьешь, такъ ничего; поплачутъ только родственники, изъ добычи поднесешь сколько слѣдуетъ и кому слѣдуетъ изъ мѣстной полиц³и, и все будетъ шито и врыто.

   Взвѣсивъ все это, разбойники, вѣроятно, и махнули на меня рукой, рѣшивъ, что лучше ужъ пропустить меня, чѣмъ портить свой кейфъ.

   Съ тѣхъ поръ (съ 1880 г.), однако, воззрѣн³я разбойниковъ кореннымъ образомъ измѣнились, и теперь едва ли посчастливилось бы мнѣ такъ благополучно проѣхать по всѣмъ тѣмъ дорогамъ, по которымъ искрестилъ я западную Малую-Аз³ю. Порта перестала пугаться даже грозныхъ рѣчей европейскихъ представителей и не придаетъ особаго значен³я захватамъ разбойниками европейцевъ, оставляя этимъ послѣднимъ выпутываться, какъ знаютъ сами, изъ своего положен³я. Такой взглядъ турецкаго правительства отразился, разумѣется, на образѣ дѣйств³й провинц³альныхъ властей, и вотъ сплошь и рядомъ стали захватывать европейцевъ, уводить ихъ въ горы, освобождая лишь по доставлен³и родственниками плѣнника выкупа, размѣръ котораго опредѣляется самыми разбойниками иногда въ очень крупной суммѣ. Если родственники медлятъ доставкою выкупа,- имъ, въ качествѣ перваго предостережен³я, посылается отрѣзанное ухо плѣнника, затѣмъ - второе; если же и это не помогаетъ, то разбойники съ досады, такъ сказать, собственною властью прекращаютъ дѣло - посылкою родственникамъ уже отрѣзанной головы плѣнника...

   Долина Мендере-Су расширяется здѣсь верстъ до пяти, до шести, и сплошь поросла валлонейными дубами. Дорога проходитъ въ одной, а иногда въ двухъ верстахъ отъ рѣки.

   Незадолго до заката солнца мы покинули большую дорогу, ведущую въ Байраничъ, и свернули вправо по проселку для ночлега въ турецкой деревнѣ Тюркменли, изъ 120 дворовъ.

   Дома, сложенные изъ камней съ деревянными прокладками, обмазаны иломъ и покрыты черепицами; нижн³й этажъ, обыкновенно нежилой, служитъ конюшнею. Окна безъ стеколъ.

   Комната, въ которой я помѣстился, была очень большая; за неимѣн³емъ свѣчей, она освѣщалась горѣвшимъ каминомъ, въ которомъ въ желѣзномъ котлѣ кипѣла чорба (похлебка). При свѣтѣ этого же камина пришлось мнѣ заносить наскоро въ записную книжку и мои путевыя замѣтки.

   Вѣсть о прибыт³и европейца уже распространилась по деревнѣ; восточный человѣкъ по своей природѣ крайне любопытенъ, пр³ѣздъ же въ такое дикое захолустье, какъ Тюркменли, рѣдкаго гостя - "москова" (какъ турки называютъ русскихъ), представлялъ, по мнѣн³ю обывателей, особый интересъ, а возможность видѣть такого москова вблизи и живымъ была занимательной тамашёй (зрѣлищемъ). И вотъ двери моей комнаты стали пр³отворяться, и одинъ за другимъ проскальзывали къ нихъ никѣмъ незванные, непрошенные тюркменл³йцы. Безшумно, безмолвно входили они, дѣлая лишь легк³й теменна (турецк³й поклонъ рукою, прижимаемою послѣдовательно къ сердцу, къ губамъ и ко лбу въ знакъ того, что вы предоставляете въ полное распоряжен³е того лица, которому вы кланяетесь, ваше сердце, ваши рѣчи и вашъ умъ).

   Сдѣлавъ нѣсколько шаговъ по освѣщенному каминомъ пространству, они пропадали во мракѣ остальной части комнаты. Лишь вспыхивавшее по временамъ полѣно, освѣтивъ на мгновен³е всю комнату, позволяло видѣть усѣвшихся по всѣмъ лавкамъ плотною толпою турокъ, не проронившихъ ни слова и не спускавшихъ взгляда съ "москова",- подмѣчая малѣйш³я его движен³я

   Знакомый уже достаточно съ турецкими обычаями, я не обращалъ ни малѣйшаго вниман³я на моихъ молчаливыхъ посѣтителей и дѣлалъ свое дѣло, какъ бы ихъ вовсе здѣсь не было.

   Никогда невиданные ими пр³емы приготовлен³я обѣда изъ консервовъ заставили, однако, правовѣрныхъ оставить свои позиц³и. Любопытство пересилило обыкновенно напускную восточную важность, не позволяющую удивляться чему бы то ни было. Съ дѣтскимъ интересомъ слѣдили они, уже обступивъ меня, какъ, благодаря нѣсколькимъ шарикамъ, опущеннымъ въ кипятокъ, горячая вода обращалась въ вкусный супъ. Открыт³е коробки сардинокъ послужило поводомъ къ нѣсколькимъ вѣскимъ замѣчан³ямъ о глупости европейцевъ вообще и о ихъ странной довѣрчивости, позволяющей имъ, не вскрывая, покупать коробки сардинокъ, въ которыя можетъ быть наложено Богъ знаетъ что.

   Я предложилъ присутствующимъ попробовать моихъ кушан³й, а затѣмъ и хозяинъ выставилъ имъ котелъ чорбы; они не заставили себя ждать и усѣлись вокругъ него на корточкахъ. При слабомъ освѣщен³и камина картина этого обѣда была довольно своеобразна. Зато потомъ, когда благодарные гости стали выражать хозяину полное свое удовольств³е ѣдою способомъ вполнѣ восточнымъ, то я могъ только отъ души быть признательнымъ мѣстнымъ услов³ямъ архитектуры, оставляющимъ окна безъ стеколъ. По крайней мѣрѣ, по уходѣ гостей, воздухъ комнаты скоро освѣжился, и я могъ спокойно уснуть на постели, устроенной изъ собранныхъ вмѣстѣ диванныхъ подушекъ.

   Въ Тюркменли есть нѣсколько черкесскихъ домовъ, но во всемъ краѣ нѣтъ селъ исключительно черкесскихъ. Сначала турецкое правительство хотѣло разселить черкесскихъ выходцевъ, выселившихся послѣ минувшей войны изъ Румел³и, отдѣльными деревнями по 15, 20 дворовъ каждая. Но мѣстные жители воспротивились этому предположен³ю, и въ просьбѣ, поданной Портѣ, указывали на всѣ тѣ убытки, которые будутъ для нихъ неизбѣжны, вслѣдств³е образован³я въ странѣ отдѣльныхъ разбойничьихъ притоновъ. Порта согласилась съ справедливостью ихъ доводовъ, и черкесск³я семейства распредѣлились по-двое, по-трое, по всѣмъ окрестнымъ деревнямъ, гдѣ коренные жители могутъ легче наблюдать за поступками черкесовъ и беречься отъ кражъ и разбоевъ этихъ неисправимыхъ хищниковъ.

   Въ 8 часовъ утра выѣхали мы на другой денъ изъ Тюркменли и, достигнувъ снова большой дороги, продолжали путь долиною Мендере-Су, удивительно обработанною: поля пшеницы добираются почти до самой вершины бѣгущихъ по обѣимъ сторонамъ холмовъ, дающихъ убѣжище многочисленнымъ турецкимъ деревнямъ, краснѣющимъ вдали своими черепичатыми кровлями.

   Послѣ двухчасовой ѣзды показалось мѣстечко Байрамичъ, состоящее домовъ изъ 600, изъ которыхъ около 80 христ³анскихъ - греческихъ и армянскихъ - и 15 еврейскихъ; остальные всѣ турецк³е. Городовъ стоитъ на ручьѣ, вытекающемъ изъ Иды и впадающемъ въ Симоисъ; при въѣздѣ приходится переходить его вбродъ около лежащихъ на боку гранитныхъ устоевъ моста, размытаго весеннимъ половодьемъ; выше по течен³ю ручья другой мостъ, тоже на четырехъ гранитныхъ устояхъ, до трехъ саженъ вышины, сложенныхъ изъ большихъ четырехугольныхъ камней.

   Въ Байрамичѣ, центрѣ самостоятельной казы (уѣзда), есть греческая церковь и 3 мечети, въ которыхъ украшен³емъ служатъ небольш³я гранитныя колонны съ круглыми капителями, привезенныя изъ развалинъ Александр³и-Троянской. Внутри - Байрамичъ, такой же, какъ и всѣ турецк³е маленьк³е города. Оживлен³е сосредоточено около базара, въ остальныхъ же улицахъ безлюдье, пустота и однѣ скучающ³я собаки; близъ же базара стукъ ремесленниковъ,- кофейни, въ которыхъ хрипятъ наргиле (кальяны),- небольш³е сквозные навѣсы, увитые виноградомъ; они защищаютъ курильщиковъ отъ зноя и пропускаютъ лишь маленьк³е солнечные кружки, весело бѣгающ³е по полу; рядомъ жарятъ на деревянномъ маслѣ какую-то зловонную рыбку, и надъ всею улицею, по которой толчется разный пестрый людъ, носится противный запахъ сырого бараньяго мяса, разложеннаго и развѣшеннаго на желѣзныхъ крючьяхъ въ лавчонкахъ кассаповъ (мясниковъ), прямо открывающихся, безъ оконъ и дверей, на улицу.

   И въ Байрамичѣ не обошлось безъ визита каймакаму, съ тою лишь разницею, что здѣсь онъ оказался образованнымъ человѣкомъ. Красивый брюнетъ, принадлежавш³й въ числу кл³ентовъ павшаго предъ тѣмъ великаго визиря, онъ, какъ это постоянно дѣлается въ такихъ случаяхъ въ Турц³и, долженъ былъ испытать на себѣ отражен³е немилости, постигшей его покровителя, и отправиться - какъ бы въ ссылку - начальникомъ маленькаго, глухого уѣзда, въ ожидан³и того времени, когда покровитель его снова окрѣпнетъ при дворѣ и снова вытащитъ его изъ захолустья, возвративъ ему прежнее блестящее положен³е.

   Черезъ ¹/₄ часа по выѣздѣ изъ Байранича, мы съ лѣваго берега Мендере-Су перебрались на правый вбродъ, шириною саженъ въ восемь, причемъ вода доходила до колѣнъ лошади, и въ полдень, близъ небольшой мельницы, достигли того мѣста дороги, отъ котораго въ получасѣ разстоян³я на ю.-в. древн³й Симоисъ выходитъ изъ отроговъ Иды. Мѣсто это очень красиво: желтѣющ³я нивы смѣнились богатыми пажитями; на ихъ смѣющейся зелени нѣкогда рѣзвилась Энона; здѣсь пасъ стада Парисъ и, быть можетъ, подъ этимъ развѣсистымъ, старымъ дубомъ происходилъ знаменитый судъ богинь, судебныя издержки котораго были послѣ уплачены Менелаемъ.

   Изъ-за мѣстныхъ горъ, нѣсколькими цѣпями перерѣзывающихъ все видимое пространство, поднимается прямо предъ нами каменистая масса Иды съ надвинутою на брови снѣжною шапкою. Ида, собственно говоря, не гора, а цѣлый горный кряжъ, идущ³й непрерывно отъ мыса Баба (древн³й Лектумъ) на Эгейскомъ морѣ до бывшей Зелеи на Мраморномъ морѣ. Та часть хребта, которая предъ нами, составляетъ высшую его точку, имѣющую отъ 2.000 до 2.300 метровъ высоты,- древн³й Гаргаръ, турками называемый Базъ-Дагъ (Гусиная гора, быть можетъ, вслѣдств³е бѣлѣющаго на ея вершинѣ снѣга). Возвышенность эта представляется въ видѣ огромной, широкой глыбы, отдѣляющей отъ себя множества отроговъ болѣе низкихъ, благодаря которымъ центральная гора кажется еще выше, еще величавѣе; средняя часть главной горы образуетъ на вершинѣ слегка покатую на сѣверъ площадку съ нѣсколько приподнятыми съ двухъ сторонъ острыми боками, что, въ общемъ, даетъ ей нѣкоторое подоб³е трона.

   Фантаз³я поэта помѣщала тутъ сѣдалище Юпитера, когда онъ своимъ орлинымъ взоромъ наблюдалъ за боями, происходившими на Троянской равнинѣ. По сообщен³ю Стефана Визант³йскаго, основанному на словахъ Ликофрона, поэта, жившаго въ III вѣкѣ до Р. X. и знаменитаго темнотою своего слога, обнаженная вершина Иды носила назван³е Фалакры.

   Красивое впечатлѣн³е производить вблизи эта широко разсѣвшаяся гора, сверкающая на солнцѣ своею снѣжною вершиною, изрѣзанная глубокими долинами, съ уцѣлѣвшими еще въ нихъ остатками ледяныхъ пластовъ, гора, покрытая мѣстами зеленью лѣсовъ, мѣстами выставляющая голыя отвѣсныя скалы, какъ бы желая болѣе свѣтлыми ихъ тонами оттѣнить сосѣдн³й темный покровъ сосноваго бора.

   Такъ какъ въ этой мѣстности мы уже совсѣмъ разстаемся съ долиною Мендере-Су, то позволю себѣ заимствовать, для полноты разсказа, у G. Perrot описан³е самихъ источниковъ этой рѣки, куда онъ проѣхалъ колесною дорогою, идущею отъ Байрамича до Иды по лѣвому берегу Мендере-Су, чрезъ селен³я Кызыкёй, Чаушкёй и Авджиларкёй. Это послѣднее селен³е отстоитъ отъ Байрамича на четыре часа пути.

   "По выходѣ изъ Авджилариби,- говоритъ г. Перро,- мы въ течен³е двухъ часовъ карабкаемся въ гору сквозь безконечные лѣса итальянскихъ пин³й; ежеминутно открываются прекрасные виды на огромные лѣсные овраги, являющ³еся какъ бы зелеными пропастями, откуда тихо поднимаются дымки отъ костровъ, разведенныхъ дровосѣками. Далѣе видны широк³я пространства, поросш³я лѣсами, идущими до Мраморнаго моря. Спустившись въ лощину, въ глубинѣ которой и находятся источники Симоиса, по дну ея мы поднимаемся, въ продолжен³е четверти часа, между прекрасными платанами, имѣя постоянно прямо предъ глазами Гаргаръ, и наконецъ упираемся въ огромную скалу, отвѣсную и ровную какъ стѣна, около которой разбросаны купы сосенъ, платановъ и дубовъ. Ближе къ поднож³ю утеса, но все-таки на довольно большомъ разстоян³и отъ земли, виднѣется пещера изъ которой и вытекаетъ Мендере-Су, падая затѣмъ на землю небольшимъ грац³ознымъ каскадомъ, орошающимъ влажную листву сосѣднихъ деревьевъ. Хотя и съ большимъ трудомъ, но возможно добраться до входа въ пещеру и даже войти въ нее, ступая по водѣ, удивительно чистой и холодной, какъ вода, вытекающая изъ швейцарскихъ ледниковъ. Прорытая водою въ бѣломъ мраморѣ, пещера узка и извилиста; шириною она около двухъ метровъ, вышина - отъ четырехъ до пяти метровъ. По ней можно пройти около двухсотъ шаговъ, затѣмъ сводъ пещеры опускается до самаго уровня воды" {"Excursions à Troie et aux sources des Mendéré", par G. Perrot.1875, p. 74.}.

   Отъ мельницы путь нашъ направляется по крайне пересѣченной мѣстности; дорога мѣстами превращается въ еле проходимую тропинку, которая то сбѣгаетъ въ лощину и приводить къ каменистому руслу потока, то взбирается на возвышенности. Въ окрестностяхъ раскинуто довольно турецкихъ деревень, которымъ принадлежатъ обширныя воздѣланныя поля, на которыхъ, благодаря разнообраз³ю здѣшнихъ хлѣбныхъ растен³й, можно видѣть цѣлую гамму оттенковъ зеленаго цвѣта. Но чѣмъ выше поднимаемся мы, тѣмъ рѣже становятся нивы. Окружающ³е насъ холмы покрыты лѣсомъ, и лѣсъ такой чистый - въ промежуткахъ между деревьями не ростетъ вовсе кустарниковъ,- что можно принять его за нарочно расчищенный паркъ.

   Иногда дорога становилась очень тяжелою, въ особенности близъ деревни Инджекёй, гдѣ изъ земли торчатъ по дорогѣ острые камни вышиною отъ полъ-аршина до аршина, а все прилегающее поле усѣяно обломками утесовъ.

   Сдѣлавъ небольшой привалъ въ деревнѣ Ахлатларъ, состоящей изъ шести полуразрушенныхъ домовъ, гдѣ изъ живыхъ существъ мы видѣли лишь нѣсколько до крайности удивленныхъ нашимъ пр³ѣздомъ хорошенькихъ ребятъ, да облаявшую насъ шаршавую собачонку,- направляемся все на сѣверо-востокъ и по ровной возвышенности, поросшей колючимъ кустарникомъ съ небольшими дубами, достигаемъ оврага, на днѣ котораго шумитъ горный потокъ. Отсюда мы поднимаемся на невысокую, поросшую порослью, гору, гдѣ и располагаемся на ночлегъ въ деревнѣ Хаджибекирларъ, состоящей изъ 15 дворовъ туркменъ - бывшихъ юрюковъ. Эти горные жители не долюбливаютъ турокъ, а потому нашъ маленьк³й караванъ былъ встрѣченъ недружелюбно и кругомъ себя я видѣлъ лишь нахмуренныя лица и зловѣщ³й блескъ быстро бѣгающихъ и быстро потупляемыхъ глазъ. Отъ насъ сторонились, не желали оказать ни малѣйшей услуги, оставаясь глухи и къ предложен³ю денегъ. Это обращен³е являлось контрастомъ послѣ симпатичнаго любопытства въ Тюркменли. Пришлось отказаться отъ мысли имѣть кипятокъ и напиться чаю, такъ освѣжающаго въ утомительномъ пути.

   Здѣшн³е дома сложены изъ толстѣйшихъ бревенъ, срубленныхъ въ уголъ, какъ наши избы; они низки и съ плоскими крышами, на которыя наложена земля. У нѣкоторыхъ домовъ пристройки, подходящ³я подъ общую крышу; онѣ сложены изъ камней, смазанныхъ глиною съ рубленою соломою.

   Подкрѣпивъ себя въ сухомятку, мы расположились въ темной избѣ на отдыхъ, но не раздѣваясь и подложивъ подъ голову сѣдло вмѣсто подушки, а рядомъ - оруж³е, на всяк³й случай.

   Раннимъ утромъ мы были уже на ногахъ. Мнѣ сначала показалось, что погода испортилась и небо заволокло облаками. Оказалось, однако, что это сильнѣйш³й туманъ, бывающ³й здѣсь каждое утро и совершенно застилающ³й всѣ окрестности, невидимыя тогда въ самомъ близкомъ разстоян³и.

   При дальнѣйшемъ пути намъ пришлось нѣсколько разъ пересѣкать поперечные овраги, переваливать чрезъ небольш³я горныя цѣни, отроги Иды, сплошь покрытыя соснами, снова спускаться въ лощины, слѣдовать широкимъ зимнимъ русломъ горныхъ ручьевъ, а затѣмъ и плоскою возвышенностью, обрамленною лѣсистыми холмами, за которыми виднѣются новые ряды холмовъ, пока около полудня мы не выбрались на обширную равнину, изъ конца въ конецъ орошаемую р. Коуджа-Чаемъ (древнимъ Граникомъ). Мы прежде всего направились къ довольно высокому холму, стоящему совершенно отдѣльно, и гдѣ построена баня на горячемъ сѣрномъ ключѣ, тутъ же вытекающемъ изъ земли.

   Съ вершины холма открывается прекрасный видъ на всю прилегающую равнину. Горная система Иды развертывается здѣсь въ полной красѣ и на огромномъ пространствѣ. Параллельно главному хребту Иды тянутся также непрерывно, лишь иногда нѣсколько понижаясь, друг³я высок³я горныя цѣпи - Котранъ, Кызылъ-Эльма-Дагъ и др. Вытекающ³й изъ горъ Аги-Дага (древняго Котила) Граникъ блеститъ на солнцѣ и, дѣлая огромное колѣно, обтекаетъ холмъ, на которомъ мы находимся, направляясь бъ деревнѣ Тепе-Кёй, примостившейся тутъ же по близости.

   Кругомъ виднѣются деревушки и даже небольшой городокъ Чанъ, какъ бы выплывающ³й изъ всего этого огромнаго моря зелени. Богатство растительности, раскинутой и по равнинѣ, и по ближайшимъ холмамъ, вырисовывается еще нагляднѣе, еще рѣзче при сравнен³и съ сѣрыми утесами занимающихъ задн³й планъ картины горныхъ цѣпей, надъ которыми царитъ снѣжный кокошникъ Иды.

   Два раза упоминается въ истор³и о Граникѣ, какъ мѣстѣ, гдѣ были одержаны двѣ велик³я побѣды: Александромъ Македонскимъ надъ персами въ 334 г. до Р. X., и Лукулломъ надъ Митридатомъ въ 73 г. до Р. X.

   Опредѣлен³е мѣстности, гдѣ была одержана побѣда Александра, открывшая ему Малую-Аз³ю, является однимъ изъ темныхъ пунктовъ древней исторической географ³и. Тексье прямо говоритъ, что этого опредѣлен³я невозможно сдѣлать на основан³и данныхъ, приводимыхъ повѣствователями о походѣ македонскаго царя, тѣмъ болѣе, что они ни слова не упоминаютъ о трехъ рѣкахъ, изъ коихъ, собственно говоря, составляется Граникъ, и что берега самой рѣки то плоски, то обрывисты {"Аs³е Mineure", par Texier, 156.}.

   Не разъяснилъ вопроса и новѣйш³й историкъ аз³атскаго похода Александра - адмиралъ Jurien de la Gravière.

   Путь, которымъ слѣдовалъ Александръ, былъ, извѣстно, слѣдующ³й: послѣ того какъ арм³я его, переправившись чрезъ Геллеспонтъ, остается въ Абидосѣ, самъ Александръ ѣдетъ въ Новый-Ил³онъ для принесен³я жертвъ Аѳинѣ-Ил³йской и воздаетъ почести греческимъ героямъ, павшимъ при осадѣ Трои. Затѣмъ арм³я изъ Абидоса переходитъ въ Арисбу, гдѣ Александръ ее догоняетъ. На другой день, оставивъ за собою Перкотъ и Ламисакъ, онъ останавливается на берегахъ Практ³я, который течетъ между ламисак³йскими и абидосскими полями. Оттуда онъ слѣдуетъ къ мѣстечку Колоннамъ, лежащему въ срединѣ ламисак³йскаго округа.

   Когда войска дошли на трет³й день до адристейскихъ луговъ, чрезъ которые течетъ рѣка Граникъ, Александру донесли, что персы стоятъ на другомъ берегу рѣки. 21-го мая 334 г. до Р. X. Александръ аттакуетъ персовъ. Одержавъ блестящую побѣду и сдѣлавъ тризну по убитымъ въ сражен³и, онъ тотчасъ снова ѣдетъ въ Ил³онъ благодарить богиню на оказанную помощь. Отсюда онъ направляется въ Сарди чрезъ Антиндросъ, Адрамит³умъ, Пергамъ и Ѳ³атиру.

   По изслѣдован³ямъ г. Чихачева, Коджа-Чай (что по-турецки означаетъ "главная рѣка") образуется изъ трехъ отдѣльныхъ рукавовъ: восточнаго Кыркъ-Агачъ-Чая (древн. Гептаноръ), средняго, который и носитъ собственно имя Коджа-Чая, вытекаетъ изъ трахитовыхъ горъ Агидага и орошаетъ богатую равнину Чана, и западнаго - Эльчи-Чай (древн. Резъ), который впадаетъ въ Коджа-Чай близъ города Биги.

   Но въ то же время г. Чихачевъ прибавляетъ, что онъ затрудняется рѣшить, который изъ помянутыхъ рукавовъ носилъ имя Граника.

   Между тѣмъ, сомнѣн³ю не могло бы быть мѣста въ виду указан³й Страбона, который прямо говорить, что между Эсеномъ и Пр³апомъ течетъ тотъ Граникъ, большею частью чрезъ равнину Aвpacmeu (нынѣшняя равнина Чана), на которомъ Александръ разбилъ сатраповъ Дар³я {Strabonie Rerum geographicarum, lib. XIII.}, изъ чего ясно, что лишь Коджа-Чай могъ въ древности носить имя Граника, что, впрочемъ, уже и обозначено Кипертомъ на послѣдней его картѣ древней Малой-Аз³и.

   Древн³е писатели ни слова не говорятъ, ни до, ни послѣ описан³я битвы, о трехъ рукавахъ Граника, которые представлялись имъ, по всѣмъ вѣроят³ямъ, совершенно отдѣльными рѣками - Гептапоромъ и Ревомъ; а такъ какъ сл³ян³е этихъ рукавовъ образуется въ сѣверной части рѣки близъ самаго почти устья, то это наводитъ на мысль, что арм³я Александра двигалась путемъ, имѣвшимъ направлен³е гораздо южнѣе сл³ян³я, которое потому и осталось для нея неизвѣстнымъ, и дошла до Граника именно въ той части Адрастейской равнины, гдѣ онъ течетъ вполнѣ самостоятельно.

   Прямымъ путемъ отъ Арисбы-Ламисака къ Гранику должна была быть дорога, проходящая чрезъ нынѣшн³я деревни Бергасъ, Балджиларъ, Кумарларъ и Тепе-Кёй, чрезъ которыя и нынѣ проходить ближайшая дорога отъ Ламисака въ Эдремидъ (древн³й Адрамит³умъ).

   Нужды народовъ и населенныхъ мѣстъ пролагаютъ дороги тамъ, гдѣ это представляется наиболѣе удобнымъ и наиболѣе для нихъ выгоднымъ.

   Разъ такой прямой, кратчайш³й путь изъ Ламисака въ Адрамить существуетъ въ наше время и проходитъ чрезъ Чанскую (Адрастейскую) равнину, именно въ мѣстности Тепе-Кёя, то нѣтъ, какъ мнѣ кажется, достаточно основан³й сомнѣваться въ томъ, что этотъ путь не проходилъ по тому же направлен³ю и въ древности, и такой взглядъ, по моему мнѣн³ю, долженъ считаться болѣе близкимъ къ истинѣ, какъ опирающ³йся на фактъ положительный, донынѣ существующ³й, впредь до того, пока не будетъ доказано обратное положен³е, что военный путь отъ Ламисака до Адрамита не могъ въ древнее время проходить по указываемому мною направлен³ю, а пролегалъ по другимъ, такимъ-то и такимъ-то мѣстностямъ.

   Главнымъ объектомъ Александра великаго при вступлен³и въ Малую-Аз³ю должно было быть, прежде всего, взят³е оплота, центра персидскаго владычества въ этой странѣ - Сардъ, главнаго города второй сатрап³и. Для достижен³я этой цѣля въ возможно скорѣйшемъ времени, Александръ, слѣдуя первому правилу стратег³и, неминуено долженъ былъ выбрать кратчайшую дорогу, ведущую отъ Геллеспонта въ Сардамъ. Еслибы онъ предполагалъ, что дорога эта въ горныхъ проходахъ и вообще въ труднопроходимыхъ мѣстахъ преграждена ему непр³ятелемъ, то онъ вынужденъ былъ бы, конечно, и опять-таки изъ-за стратегическихъ соображен³й, озаботиться выборомъ другой дороги, въ обходъ первой, но историки похода Александра молчатъ о такихъ препятств³яхъ, а потому дозволительно предположить, что отъ Ламисака македонская арм³я двинулась въ Сардамъ прямымъ путемъ и не имѣла нужды сворачивать съ него для обходныхъ движен³й, такъ какъ не встрѣчала никакого сопротивлен³я со стороны персовъ вплоть до того момента, когда лазутчики впервые донесли, что непр³ятель сосредоточился на Адрастейской равнинѣ, на берегахъ Граника; тутъ усмотрѣно было первое препятств³е македонскому наступлен³ю, тутъ же должно было произойти и первое столкновен³е.

   Еслибы, не взирая на отсутств³е видимыхъ въ тому причинъ, Александръ уклонился все-таки отъ прямого пути въ Capдамъ и взялъ направлен³е болѣе восточное, то въ такомъ случаѣ, прежде чѣмъ достигнуть Граника, онъ долженъ былъ бы пересѣчь течен³е Реза, какъ самостоятельной рѣки, о чемъ историки похода не преминули бы упомянуть, и чего нѣтъ въ дѣйствительности.

   Наконецъ, разсчетъ времени, когда македонское войско впервые увидало персовъ, доказываетъ, что Александръ могъ выбрать лишь кратчайш³й путь по направлен³ю къ Сардамъ.

   По всѣмъ этимъ соображен³ямъ, то мѣсто Адрастейской равнины, гдѣ македоняне, на трет³й день по выходѣ изъ Арисбы, увидѣли на правомъ берегу Граника персидское войско, должно быть, по моему мнѣн³ю, у Тепе-Кёя, и тутъ же происходила знаменитая битва, открывшая рядъ жестокихъ поражен³й войскъ Дар³я, которыми ознаменовались послѣдн³е дни персидскаго царства.

   Противъ такого обозначен³я мѣста битвы можно привести только два соображен³я: 1) мѣсто это слишкомъ удалено отъ Зелеи, близъ которой, по словамъ Арр³ана, стояло персидское войско, и 2) берегъ Граника, близъ Тепе-Кёя, не отличается обрывистостью, на которую указываетъ тотъ же Арр³анъ.

   На первое соображен³е необходимо замѣтитъ, что едва ли можно считать окончательно разрѣшеннымъ вопросъ о томъ, гдѣ именно лежала Зелея. Лишь на основан³и Гомера полагаютъ, что она была на самой оконечности хребта Иды, у Пропонтиды, и близъ рѣки Эсена (Ил³ада, пѣснь II). По Страбону же, она была у рѣки Тарс³я, у поднож³я Иды, въ 190 стад³яхъ (около 34 верстъ) въ югу отъ Кизика, что уже болѣе чѣмъ на половину приближаетъ Зелею къ предполагаемому мною мѣсту битвы. Но допустимъ, что Зелея дѣйствительно была очень удалена отъ Тепе-Кёя,- то и въ такомъ случаѣ развѣ нельзя предположить, что Арр³анъ, говоря, что персы собрались у Зелеи, хотѣлъ лишь обозначить направлен³е, а не мѣсто нахожден³я персидскаго войска. Оставляю уже въ сторонѣ, что Арр³анъ могъ употребить въ этомъ случаѣ и неточное выражен³е.

   Что касается второго возражен³я, то не слѣдуетъ забывать, что историки похода Александра Македонскаго намѣренно усиливали описан³я естественныхъ препятств³й, которыя ему приходилось преодолѣвать въ походѣ. Такъ, они говорятъ про Граникъ, что рѣка эта течетъ съ великимъ стремлен³емъ (Квинтъ Курц³й, кн. II, гл. V), что она глубока, и что въ ней пучины (Арр³анъ, кн. I, гл. IV), тогда какъ въ дѣйствительности Граникъ, какъ и всѣ рѣки этой части Анатол³и, малозначительная рѣчка, почти пересыхающая въ лѣтнее время, когда именно и происходила битва. А потому позволительно допустить, что въ приводимомъ Арр³аномъ разговорѣ, будто бы происходившемъ между Александромъ и Пармен³овомъ, описан³е неприступности и утесистости берега Граника составляетъ одну изъ обычныхъ ораторскихъ фигуръ, приведенную для вящаго возвеличен³я македонянъ, отважившихся, не взирая на сильныя физическ³я препятств³я, перейти рѣку и вступить въ бой.

   Еще болѣе утверждаетъ въ такомъ предположен³и то, что, по описан³ю боевого порядка персидской арм³и, въ первой лин³и у персовъ стояла конница (Арр³анъ, кн. I); очевидно этого не могло бы быть, еслибы берегъ былъ утесистъ и прилегающая къ нему мѣстность была пересѣченная. Вѣрнѣе предположить, что мѣстность была ровная, удобная для движен³я конницы, съ возвышенностями въ изрядномъ отдален³и отъ рѣки, гдѣ и могла размѣститься непринимавшая никакого участ³я въ началѣ сражен³я персидская пѣхота, т.-е. именно такая мѣстность, какую можно наблюдать у Тепе-Кея.

   Съ другой стороны, выборъ персами позиц³и близъ Тепе-Кея для прегражден³я пути наступающему врагу представляется довольно удачнымъ.

   Мѣстность лежитъ у предгор³й Иды, и потому расположенная на ней персидская арм³я закрывала собою горныя ущелья и вообще перевалы чрезъ хребетъ Иды, ведущ³е въ персидской столицѣ Малой-Аз³и - Сардамъ. Въ то же время авангардъ ея, расположенный на берегу Граника, въ непосредственномъ сосѣдствѣ съ выходами изъ горъ, нынѣшнихъ Аю-Дага и Чамлю-Дага, поставленъ былъ въ услов³я, позволявш³я нанести существенный уронъ непр³ятелю, направляющемуся отъ Геллеспонта, ослабленному уже труднымъ переходомъ по означеннымъ горамъ и дебуширующему изъ дефилеевъ у Тепе-Кея, гдѣ македоняне, не имѣя возможности сразу развернуть весь свой фронтъ, были, кромѣ того, вынуждены переправляться чрезъ рѣку, въ виду непр³ятельскихъ силъ, стоящихъ на противоположномъ берегу этой рѣки.

   Однимъ изъ доказательствъ, что битва происходила именно у Тепе-Кея, является существован³е у самой деревни высокаго холма, одиноко поднимающагося среди окружающей равнины, и правильная коническая форма коего ясно указываетъ на его искусственное происхожден³е, несмотря на то, что онъ успѣлъ уже обрости деревьями.

   Холмъ этотъ, собственно говоря, и далъ деревнѣ (деревня по-турецки - кёй) настоящее ее имя.

   Нелишне также сблизить турецкое тепе (холмъ) съ значен³емъ греческаго τύμβος (латинскаго tumulus), означа