Диккенс Чарльз - Очерки Лондона

ко помѣстились они, какъ подруга невѣсты сняла съ себя пунцовую шаль, небрежно набросила ее на дверцы и прикрыла нумеръ кареты,- вѣроятно, съ тою цѣлью, чтобы привести въ заблужден³е простодушныхъ прохожихъ, заставивъ ихъ подумать, что карета не наемная, но принадлежитъ частному лицу. Вполнѣ увѣренная въ успѣхъ этой выдумки, парт³я продолжала свой путь въ полномъ удовольств³и, вовсе не подозрѣвая, что позади кареты прибитъ былъ измѣнническ³й нумеръ, огромный какъ аспидная доска какого нибудь школьника. Шиллингъ за милю! да это неслыханная дешевизна! За подобное удовольств³е право можно заплатить и пять шиллинговъ, особливо при свадебной оказ³и.

   Если вникнуть во всѣ подробности наемной кареты, отъ начала ея существован³я до окончательнаго разрушен³я, то, безъ сомнѣн³я, изъ этого вышла бы преинтересная брошюрка. По нашему мнѣн³ю, автоб³ограф³я наемной кареты, окончившей свое земное поприще, должна быть такъ же интересна, какъ и автоб³ограф³я какого нибудь непризнаннаго драматурга. Сколько повѣстей мы бы услышали о людяхъ, которыхъ возила она по поводу занят³й, удовольств³й или печальныхъ происшеств³й! сколько грустныхъ разсказовъ объ однихъ и тѣхъ же людяхъ, не въ различные пер³оды: о молоденькой провинц³ялкѣ, обратившейся впослѣдств³и въ модную и нарядную женщину, а наконецъ въ нищую! о неопытномъ прикащикѣ, обратившемся впослѣдств³и въ расточительнаго мота и наконецъ въ позорнаго мошенника!

   Говорить ли что нибудь о кэбахъ? Кэбъ весьма хорош³й экипажъ, особливо, когда дѣло пойдетъ на быстроту, когда вы рискуете своей головой, когда вамъ дается на выборъ жизнь или смерть - ваше временное жительство или вѣчное. Кромѣ недостатка въ кэбѣ той величественной осанки, которую мы съ перваго взгляда усматриваемъ въ наемной каретѣ, не должно забывать и того, что кэбъ принадлежитъ къ числу новѣйшихъ экипажей, и что онъ никогда не подвергался превращен³ямъ. Кэбъ всегда, отъ перваго его появлен³я въ свѣтъ, былъ и будетъ кэбомъ, между тѣмъ какъ наемная карета служитъ вѣрнымъ выражен³емъ минутнаго блеска и великолѣп³я: это - жертва прихотливой моды, возница какой нибудь старинной англ³йской фамил³и, носящей гербъ, - парадный экипажъ, украшаемый нѣкогда ливрейными лакеями. Прошла пора, мода измѣнилась - и карета, лишенная всѣхъ блестящихъ украшен³й, быстро перенесла всѣ степени унижен³я, поступила на руки извощиковъ и наконецъ является на биржѣ!

  

  

   Желан³е людей средняго сослов³я подражать нравамъ и обычаямъ тѣхъ, кого богатство и почести введи въ высш³й кругъ общества, очень часто составляетъ довольно замѣчательный предметъ и нерѣдко рождаетъ въ душѣ благоразумнаго человѣка искреннее сожалѣн³е. Негоц³янты и конторщики, съ супругами, преданными чтен³ю фэш³онебельныхъ романовъ, и съ дочерьми, непремѣнными членами какой нибудь столичной библ³отеки для чтен³я, составляютъ, въ видѣ скромнаго подражан³я баламъ Алмака {Балы Алмака извѣстны въ Лондонѣ своимъ вел³колѣп³емъ. Они бываютъ по пятницамъ, въ течен³е лѣтняго сезона, и образуются исключительно изъ членовъ лучшихъ англ³йскихъ фамил³й. Нѣсколько дамъ изъ высшаго аристократическаго круга назначаются покровительницами этихъ собран³й. Желающ³й участвовать въ этихъ балахъ долженъ сначала записаться въ книгу, которая ведется самими покровительницами (что для нѣкоторыхъ лицъ бываетъ сопряжено съ большими затруднен³ями), и потомъ платятъ за каждое посѣщен³е по пяти шиллинговъ. Прим. перев.}, свои собственныя собран³я и прогуливаются въ закоптѣлой "огромной залѣ" второстепенной гостиницы съ такимъ самодовольств³емъ, какое понятно однимъ только весьма немногимъ избраннымъ, получившимъ право выказать все свое наружное великолѣп³е въ этомъ исключительномъ скопищѣ моды и моднаго сумасбродства. Съ молоденькими лэди, прочитавшими пламенное описан³е "волшебной ярмарки въ аристократическомъ кругу", внезапно дѣлается стремлен³е къ человѣколюбивымъ подвигамъ. Передъ ихъ хорошенькими глазками начинаютъ возникать очаровательныя видѣн³я страстныхъ поклонниковъ и супружеской жизни. Онѣ вдругъ открываютъ, что какое-то благотворительное и вполнѣ заслуживающее покровительства заведен³е, о которомъ, по неизъяснимому случаю, никогда не было слышно, находится въ самомъ жалкомъ положен³и. Вслѣдств³е этого открыт³я, немедленно нанимается огромная зала какого нибудь Томсона или Джонсона, и вышесказанныя лэди, изъ одного лишь человѣколюб³я, обрекаютъ себя выставкѣ на цѣлые три дня, съ двѣнадцати до четырехъ часовъ, и собираютъ добровольное приношен³е въ пользу страждущаго заведен³я! Впрочемъ, за исключен³емъ этого класса общества и весьма немногихъ безразсудныхъ и незначительныхъ лицъ, мы не думаемъ, чтобы страсть къ подражан³ю была развита въ другихъ въ высшей степени. Наблюдая съ удовольств³емъ различную характеристику удовольств³й, которымъ предаются различныя сослов³я, мы выбрали ее предметомъ этой статьи и почти увѣрены, что она не будетъ лишена интереса для нашихъ читателей.

   Если можно допустить, что коренной житель Сити, оставивъ въ пять часовъ кофейный домъ Ллойда {Кофейный домъ Ллойда находится близь Лондонской биржи и служитъ любимымъ собран³емъ негоц³янтовъ, маклеровъ, конторщиковъ и другихъ торговыхъ лицъ и служитъ также мѣстомъ справокъ о прибыт³и и отбыт³и кораблей. Для этой цѣли ведутся здѣсь особенныя книги. Морск³я новости являются сюда ранѣе всякихъ другихъ мѣстъ. Прим. перев.} и отправившись въ Хаким, Клаптонъ, Стамфордъ или другое загородное мѣсто, станетъ искать себѣ удовольств³я, то онъ нигдѣ не отъишетъ его, какъ только въ своемъ садикѣ. Въ этомъ садикѣ онъ рѣшительно ничего не дѣлаетъ своими руками, но, несмотря на то, чрезвычайно гордится имъ, и если вы хотите, чтобы любезность ваша къ младшимъ дочерямъ богатаго негоц³янта не осталась безъ вниман³я со стороны родителя, то старайтесь какъ можно больше выхвалять каждый кустикъ, каждый цвѣточекъ, каждую травку въ его садикѣ. Если вы не имѣете особеннаго дара краснорѣч³я и не находите предметовъ для интереснаго разговора за обѣдомъ, то во всякомъ случаѣ, чтобы остаться во мнѣн³и хозяина любезнымъ человѣкомъ, мы совѣтуемъ вамъ выражать какъ можно сильнѣе похвалу и восхищен³е его садику,- но отнюдь не его вину. Утромъ, передъ отправлен³емъ въ городъ, онъ непремѣнно обойдетъ вокругъ садика и сдѣлаетъ замѣчан³я насчетъ сохранен³я чистоты въ рыбномъ пруду. Если вы пр³ѣдете къ нему въ праздничный день, въ лѣтнюю пору, за часъ до обѣда, то непремѣнно найдете его на лугу противъ задняго фасада дома, гдѣ онъ, въ креслахъ, читаетъ воскресную газету. Вблизи отъ него вы, весьма вѣроятно, увидите прекраснаго попугая, въ огромной мѣдной клѣткѣ. Можно держать пари десять противъ одного, что старш³я двѣ дочери прогуливаются въ одной изъ боковыхъ аллей, въ обществѣ двухъ молодыхъ джентльменовъ, которые держатъ надъ дѣвицами зонтики и гуляютъ вмѣстѣ съ нимъ, вѣроятно, для того только, чтобъ прикрывать ихъ отъ солнца, между тѣмъ какъ самая младшая отрасль фамил³и, подъ присмотромъ няньки, безмолвно бродитъ въ тѣни. За исключен³емъ этихъ случаевъ, любовь къ садику проистекаетъ, по видимому, болѣе отъ сознан³я, что онъ владѣетъ имъ, нежели отъ дѣйствительнаго наслажден³я. Когда онъ увозитъ васъ въ будничный день къ своему обѣду, то обыкновенно онъ бываетъ очень утомленъ утренними занят³ями и въ добавокъ чрезвычайно сердитъ. Но когда скатерть со стола исчезнетъ и когда онъ выпьетъ рюмки четыре своего любимаго портвейна, тогда отдастъ приказан³е открыть французск³я окна столовой, которыя, безъ всякаго сомнѣн³я, выходятъ въ садъ, накидываетъ на голову шолковый платокъ и, развалившись въ кресла, начинаетъ исчислять всѣ прелести сада и всѣ издержки, которыя употребляются на его содержан³е. Конечно, это дѣлается для того, чтобъ произвесть на васъ впечатлѣн³е и дать вамъ понят³е о существенныхъ достоинствахъ сада и о богатствѣ его владѣтеля. Вы, какъ другъ семейства, слушаете съ величайшимъ вниман³емъ, и когда предметъ разговора совершенно истощится, богатый владѣтель прекраснаго сада безъ всякихъ церемон³й отправляется спать.

   Кромѣ этого бываетъ еще другой, совершенно различный классъ народа, для котораго садъ составляетъ неисчерпаемый источникъ удовольств³й. Особа этого класса обитаетъ гдѣ нибудь поблизости Лондона: положимъ хоть на Хампстэдской нли Килбурнской дорогѣ, или на какой нибудь другой дорогѣ, гдѣ домики весьма мин³атюрны и имѣютъ позади крошечные садики. Онъ и его жена, которая также опрятна и полна, какъ и супругъ, живутъ въ одномъ и томъ же домикѣ лѣтъ двадцать, и именно, съ тѣхъ поръ, какъ онъ оставилъ всѣ свои занят³я. Семейства у нихъ нѣтъ. Былъ, впрочемъ, нѣкогда сынокъ, но и тотъ на пятомъ годикѣ скончался. Портретъ ребенка виситъ надъ каминомъ въ лучшей гостиной, и маленькая телѣжка, которую онъ любилъ возить по садику, хранится какъ самыя рѣдкая драгоцѣнность.

   Въ хорошую погоду старый джентльменъ почти безвыходно бываетъ въ садикѣ. Если сырость не позволяетъ ему выйти изъ комнаты, то онъ любуется своимъ садикомъ изъ окна. Онъ всегда чѣмъ нибудь занятъ въ своемъ садикѣ: вы всегда увидите, что онъ или копаетъ землю, или подметаетъ дорожки, или подрѣзываетъ и пересаживаетъ цвѣты, и дѣлаетъ это съ чистосердечнымъ удовольств³емъ. Весной, намъ кажется, не бываетъ конца посѣву сѣмянъ и втыкан³ю надъ ними палочекъ, съ билетиками, которые выглядятъ безчисленнымъ множествомъ надгробныхъ эпитаф³й. Вечеромъ же, при захожден³и солнца, вы непремѣнно изумитесь, увид 23;въ, съ какимъ онъ усерд³емъ таскаетъ огромную лейку и поливаетъ куртинки. Другое и не послѣднее его удовольств³е составляетъ газета, которую онъ прочитываетъ каждый день отъ начала до конца, и во время завтрака сообщаетъ своей половинѣ самыя интересныя новости. Старушка-лэди въ особенности любитъ цвѣты: это подтверждается кустами г³ацинтовъ и геран³я въ переднемъ полисадникѣ. Садикомъ, впрочемъ, она немало гордится, и когда на одномъ изъ четырехъ кустовъ крыжовника величина ягодъ окажется болѣе обыкновенной, то подобныя ягоды тщательно собираются и выставляются на столъ подъ стекляннымъ колпакомъ, въ назидан³е посѣтителямъ, которыхъ надлежащимъ образомъ увѣдомляютъ, что плодъ этотъ дало растен³е, посаженное собственными руками мистера такого-то. Въ лѣтн³й вечеръ, когда огромная водяная кадка наполнится и опорожнится по крайней мѣрѣ разъ пятнадцать и когда старая чета совершенно утомится отъ поливки цвѣтовъ, вы увидите ихъ въ маленькой бес 123;дкѣ, гдѣ они наслаждаются тихими и теплыми сумерками и наблюдаютъ тѣни, которыя падаютъ на садъ и которыя, постепенно дѣлаясь гуще и мрачнѣе, затемняютъ наконецъ всѣ краски любимыхъ цвѣтовъ. Не правда ли, что эти сумерки и эти тѣни изображаютъ эмблему тѣхъ годовъ, которые безмолвно пролетѣли надъ головами счастливой четы, постепенно заглушая въ своемъ течен³и блестящ³й радужный цвѣтъ раннихъ надеждъ и ощущен³й. Вотъ въ чемъ состоитъ любимое удовольств³е этихъ двухъ создан³й, и они не гонятся за другимъ. Они имѣютъ въ самихъ себѣ обильные матер³ялы спокойств³я и довольств³я. Единственное желан³е каждаго изъ нихъ: это - умереть одному прежде другого.

   Пусть не подумаетъ читатель, что представленныя нами два лица вымышленныя. Прежде бывало такихъ стариковъ довольно много; но въ настоящее время число ихъ значительно уменьшилось и, можетъ быть, еще болѣе уменьшится. Женское ли воспитан³е новѣйшихъ временъ, или стремлен³е за безразсудными требован³ями свѣта сдѣлали нынѣшнихъ женщинъ неспособными къ подобной спокойной домашней жизни, въ которой онѣ показались бы гораздо прекраснѣе, нежели въ самыхъ многолюднѣйшихъ собран³яхъ? Вотъ предметы, которые составляютъ вопросъ; но разрѣшать его мы не имѣемъ особеннаго расположен³я.

   Обратимся теперь къ другой части лондонскаго народонаселен³я, которой удовольств³я представляютъ такой рѣзк³й контрастъ, какой только можно вообразить. Мы хотимъ сказать здѣсь нѣсколько словъ о тѣхъ людяхъ, которые ищутъ удовольств³я по однимъ только воскресеньямъ, и потому просимъ нашихъ читателей представить себѣ, что они стоятъ рядомъ съ нами въ какомъ нибудь извѣстномъ деревенскомъ "чайномъ садикѣ" {"Tea gardens" - "чайные садики". Это назван³е придается всѣмъ вообще небольшимъ загороднымъ публичнымъ мѣстамъ. Прим. пер.}.

   Подуденный зной сегодня невыносимъ, и толпы людей прибываютъ ежеминутно. Какой ужасный шумъ, какая пыль! Мужчины и женщины, мальчики и дѣвочки, хорошеньк³я дѣвицы и счастливые супруги, грудные ребенки на рукахъ и маленьк³я дѣти въ мин³атюрныхъ коляскахъ, трубки и шримсы, сигары и цвѣты, чай и табакъ! Джентльмены, въ яркихъ жилетахъ, съ стальными цѣпочками, прогуливаются по узенькимъ аллейкамъ, по трое въ рядъ, съ изумительной важностью. Лэди, въ огромными, длинными бѣлыми носовыми платками, похожими на небольш³я скатерти, гоняются одни за другой по зеленому лужку самымъ игривымъ и интереснымъ образомъ, съ той цѣлью, чтобы привлечь къ себѣ вниман³е помянутыхъ трехъ джентльменовъ. Мужья, въ отдален³и, съ безпечнымъ видомъ приказываютъ подать имбирнаго пива своимъ супругамъ, въ то время, какъ послѣдн³я, съ тою же безпечностью къ своему здоровью и безъ всякаго вниман³я на дурныя послѣдств³я, уничтожаютъ огромныя количества шримсовъ. Юноши, съ огромными шолковыми шляпами, балансируюшими у нихъ на затылкахъ, курятъ сигары и стараются показать видъ, что они больш³е любители ихъ и знатоки. Джентльмены въ розовыхъ рубашкахъ и синихъ жилетахъ время отъ времени спотыкаются на свои трости или поставляютъ этимъ оруд³емъ преграду для другихъ пѣшеходовъ.

   Нѣкоторыя украшен³я этихъ людей вызываютъ улыбку на ваши лицо; но замѣтьте, что всѣ гости опрятны, счастливы и какъ нельзя болѣе расположены къ удовольств³ю, къ добродуш³ю и дружелюб³ю. Посмотрите, какъ дружелюбно и довѣрчиво говорятъ между собою вотъ эти двѣ молоденьк³я женщины, въ хорошенькихъ шолковыхъ платьяхъ, несмотря, что знакомство ихъ продолжается не болѣе получаса. Предметомъ разговора ихъ служитъ маленьк³й мальчикъ, самый мин³атюрный образчикъ смертныхъ въ трехъ-угольной розовой атласной шляпѣ съ черными перьями. Этотъ мальчикъ принадлежитъ одной изъ разговаривающихъ женщинъ. Мужья этихъ женщинъ, въ синихъ фракахъ и каштановыхъ панталонахъ, съ трубками, гуляютъ взадъ и впередъ по аллеѣ. Парт³я въ бесѣдкѣ, противоположной нашей, можетъ послужить прекраснымъ образцомъ большинства здѣшнихъ посѣтителей. Это - отецъ, мать и бабушка; молодой человѣкъ, молодая женщина и еще одна особа, которую величаютъ "дядюшкой Биллемъ" и который, какъ видно по всему, служитъ душою общества. При всемъ этомъ собран³и находится съ полъ-дюжины дѣтей.... но едва ли нужно упоминать объ этомъ, потому что подобное явлен³е считается здѣсь дѣдомъ весьма обыкновеннымъ.

   Замѣтьте невыразимый восторгъ старушки-бабушки при неподражаемой шуткѣ дядюшки Билля, когда онъ потребовалъ "чаю для четверыхъ, а хлѣба съ масломъ для сорока"; замѣтьте громк³й взрывъ смѣха, который слѣдуетъ за тѣмъ, какъ Дядюшка Билль прилѣпилъ бумажный хвостикъ къ фалдамъ нерасторопнаго лакея. Молодой человѣкъ, какъ видно, весьма неравнодушенъ къ племянницѣ дядюшки Билля, а дядюшка Билль дѣлаетъ въ полголоса своего рода замѣчан³я, какъ, напримѣръ: "не забудьте и меня пригласить къ обѣду", "я, право, не прочь бы отъ свадебнаго пирога", "я буду крестнымъ отцомъ перваго новорожденнаго, на котораго заранѣе держу пари, что онъ будетъ мальчикъ", и такъ далѣе; замѣчан³я эти сколько загадочны для молодыхъ людей, столько же и восхитительны для стариковъ. Что касается бабушки, то она находится въ полномъ восхищен³и и смѣется до такой степени непринужденно, что ея смѣхъ обращается въ припадки кашля, которые прекращаются, по совѣту дядюшки Билля, нѣсколькими глотками легонькаго грога, составленнаго дядюшкой Биллемъ для всего общества, именно съ тою цѣлью, чтобы предотвратить вредное вл³ян³е вечерней атмосферы, особливо послѣ такого изумительно знойнаго дня!

   Но вотъ наступаютъ сумерки, и въ толпахъ народа замѣтно необыкновенное движен³е. Поле, идущее къ городу, усѣяно народомъ; маленьк³я коляски и телѣжки везутся съ крайнимъ изнеможен³емъ. Дѣти утомились и утѣшаютъ себя и общество весьма немузыкальнымъ крикомъ или прибѣгаютъ къ болѣе пр³ятному развлечен³ю, и именно: ко сну. Матери начинаютъ желать поскорѣе быть дома. Дѣвицы становятся сантиментальнѣе обыкновеннаго, потому что часъ разлуки быстро наступаетъ. Чайные сады, при свѣтѣ двухъ тусклыхъ фонарей, повѣшенныхъ на деревьяхъ, для удобства курящей публики, принимаютъ печальный видъ, и лакеи, которые въ течен³е шести часовъ безпрерывно бѣгали по саду, начинаютъ чувствовать усталость и вмѣстѣ съ тѣмъ пересчитывать посуду и высчитывать свои барыши.

  

  

   "Любите ли вы воду?" вотъ вопросъ, который безпрестанно услышите въ знойную лѣтнюю пору отъ многихъ молодыхъ людей.

   - Какъ нельзя больше.

   Это бываетъ общимъ отвѣтомъ на предъидущ³й вопросъ.

   - А вы тоже любите ?

   - Я все время провожу на водѣ или въ водѣ, отвѣчаетъ молодой человѣкъ, пополняя свой отвѣтъ множествомъ восклицан³й, выражающихъ всю его преданностъ къ этой стих³и.

   Съ глубокимъ уважен³емъ къ мнѣн³ю общества вообще и рѣчнымъ клубамъ въ особенности, мы смиренно утверждаемъ, что съ акватическими удовольств³ями, въ каждомъ человѣкѣ, который когда либо рѣшался прогуляться по Темзѣ, соединяются самыя грустныя воспоминан³я. Скажите, слышалъ ли кто нибудь, чтя хотя бы одна рѣчная прогулка совершилась благополучно? или, предлагая вопросъ въ болѣе опредѣлительной формѣ, мы скажемъ: видѣлъ ли кто нибудь, чтобы эти прогулки вѣнчались полнымъ успѣхомъ? Мы сами бывали на подобныхъ прогулкахъ безчисленное множество разъ и торжественно признаемся, что не припомнимъ ни одного случая, который бы не былъ отмѣченъ печальными событ³ями въ гораздо большемъ числѣ, нежели сколько можно было бы ожидать въ течен³е осьми или девяти часовъ. Всегда что нибудь да приключится: или выскочитъ пробка изъ бутылки съ салатнымъ соусомъ, или не явится нетерпѣливо ожидаемый членъ предполагаемой прогулки, или явится самый непр³ятный человѣкъ, котораго вовсе не ожидали, или выкупается въ водѣ нѣсколько дѣтей, или окажется, что джентльмены, которые вызвались грести, вовсе не понимаютъ этого дѣла и производятъ самыя изумительныя движен³я: то запустятъ весло въ воду такъ глубоко, что недостанетъ силы вытащить его, и чрезъ это валятся черезъ скамейку и производятъ страшный безпорядокъ, то вовсе не окунутъ весла въ воду, но сильно промахнутъ имъ по воздуху, къ невыразимому ужасу прекраснаго пола, или наконецъ джентльменъ, вызвавш³йся управлять рулемъ, чрезъ оплошность свою подвергаетъ опасности жизнь всего собран³я.

   Мы согласны, что берега Темзы очаровательны въ Ричмондѣ, Твикенгамѣ и въ другихъ отдаленныхъ пунктахъ, къ которымъ часто стремятся, да рѣдко достигаютъ; но отъ Редаса и до Блакфрайарскаго моста сцена замѣтно измѣняется. Прибрежныя части города украшены многими превосходными здан³ями, - только любоваться ими въ лѣтн³й вечеръ пр³ятно издали. Но когда, возвращаясь домой, вы принуждены бываете приблизиться къ берегу, когда румянецъ на щочкахъ молоденькихъ лэди разъигрывается сильнѣе прежняго и онѣ пристально начнутъ смотрѣть на противоположный берегъ, когда пожилыя лэди начнутъ покашливать и устремятъ свои взоры въ мутную воду Темзы, вы чувствуете въ себѣ какую-то неловкость, особливо, если часа два тому назадъ имѣли вы расположен³е къ сантиментальности.

   Хотя заключен³е наше о рѣчныхъ прогулкахъ основано на опытѣ и личныхъ страдан³яхъ, но мы ни подъ какимъ видомъ не хотимъ оставаться слѣпыми къ тѣмъ удовольств³ямъ; которыя наблюдатель можетъ извлечь изъ аматёровъ рѣчного катанья. Что можетъ быть интереснѣе пристани Серлъ въ прекрасное воскресное утро? Эти настоящ³й Ричмондск³й приливъ, и цѣлыя дюжины лодокъ готовятся для пр³ема парт³й, которыя ихъ наняли. Два-три гребца, въ широкихъ грубыхъ панталонахъ и матросскихъ рубашкахъ, приготовляютъ эти лодки исподволь, то придутъ къ пристани съ парою веселъ и подушкой, то поговорятъ съ "Джэкомъ", который, подобно всей своей собрат³и, по видимому, ни къ чему болѣе не способенъ, какъ только бить баклуши, то снова отправятся домой и возвратятся къ пристани съ рулемъ и веревками и снова поболтаютъ съ кѣмъ нибудь изъ зѣвакъ, то засунутъ свои руки въ широк³е карманы и станутъ удивляться и придумывать причины, по которымъ "джентльмены заказали имъ приготовить шестивесельный яликъ". Одинъ изъ этихъ лодочниковъ, старшина своей парт³и, съ засученными внизу панталонами - вѣроятно, для того, чтобы вода свободнѣе покрывала его ноги, человѣкъ весьма замѣчательный и раздѣляетъ съ покойнымъ устричнымъ обжорой одно и тоже знаменитое имя "Дандо". Полюбуйтесь имъ въ то время, какъ онъ сядетъ отдохнуть на нѣсколько минутъ на бортъ своей шлюпки и мѣховой фуражкой станетъ надувать прохладу на свою могучую грудь. Взгляните на его великолѣпные, хотя немного рыж³е бакенбарды, и замѣтьте въ немъ врожденный юморъ, съ которымъ онъ подтруниваетъ надъ ребятишками или лукаво вынуждаетъ джентльмена поднести ему стаканчикъ джину, котораго онъ въ течен³е дня проглотитъ болѣе того, сколько бы нужно было для шести обыкновенныхъ человѣкъ, и, несмотря на это количество джина, Дандо не измѣнится ни на волосокъ.

   Но вотъ начинаетъ появляться общество избранныхъ друзей, и Дандо, совершенно готовый сняться съ якоря, сбрасываетъ съ себя безпечность, вскакиваетъ на ноги и обращается весь въ дѣятельность. Общество приближается, въ полныхъ акватическихъ костюмахъ, въ синихъ курткахъ, въ полосатыхъ рубашкахъ и фуражкахъ всѣхъ возможныхъ размѣровъ и фасоновъ, начиная отъ бархатной ермолки французскаго надѣла до легкаго головного убора, знакомаго всѣмъ, кто только учился во стариннымъ азбукамъ сочинен³я высокопочтеннаго мистера Дилворта, и составляющаго, судя по портрету, часть костюма этого джентльмена.

   Теперь-то только и наступаетъ самое интересное время для наблюден³я надъ настоящими аматёрами праздничныхъ рѣчныхъ прогулокъ. Весьма вѣроятно, что до этой поры главные члены общества другъ передъ другомъ старались выказать свои познан³я въ наукѣ мореплаван³я, но при видѣ воды храбрость ихъ быстро охлаждается, и самоотвержен³е, съ которымъ каждый изъ нихъ убѣждаетъ другого взяться за весло, не лишено забавнаго интереса. Наконецъ, послѣ множества перемѣнъ и споровъ, неизбѣжныхъ при выборѣ мѣста, послѣ открыт³я, что одному неловко управлять весломъ на этой сторонѣ, другому на другой, что трет³й вовсе не умѣетъ взять весла въ руки, экипажъ шлюпки разсѣлся по мѣстамъ. "Отваливай!"кричитъ рулевой, который смотритъ на всю эту процесс³ю съ такимъ хладнокров³емъ и спокойств³емъ, какъ будто онъ правитъ рулемъ въ Бискайскомъ заливѣ. Приказан³е исполнено и шлюпка дѣлаетъ поворотъ и направляетъ свой носъ прямо къ вестминстерскому мосту, среди такихъ всплесковъ и качан³й, какихъ никогда еще не было видано, за исключен³емъ развѣ одного только случая, когда корабль Ройялъ-Джоржъ отправился на дно.

   - Заднее весло пусть гребетъ назадъ! восклицаетъ Дандо, съ пристани. - Назадъ! назадъ!

   При этомъ крикѣ каждый изъ гребцовъ, полагая, что приказан³е относится прямо къ нему, начинаетъ табанить весломъ: шлюбка принимаетъ задн³й ходъ и снова возвращается къ пристани.

   - Задн³й джентльменъ одинъ долженъ табанить, а передн³й загребать! еще разъ восклицаетъ Дандо, съ видомъ крайняго неудовольств³я.

   - Томъ! тебѣ нужно загребать, а ты что дѣлаешь! замѣчаетъ одинъ изъ гребцовъ.

   - Вовсе нѣтъ! мнѣ тоже нужно табанить, а вотъ ты такъ долженъ загребать, отвѣчаетъ Томъ, съ видомъ знатока.

   - Да вѣдь Томъ не самый передн³й: онъ сидитъ въ серединѣ, замѣчаетъ одинъ изъ джентльменовъ.

   - Какъ не передн³й?! посмотрите хорошенько! восклицаетъ другой джентльменъ.

   И несчастный молодой джентльменъ, рискуя надорвать себѣ кровеносный сосудъ, принимается грести, и гребетъ до тѣхъ поръ, пока шлюбка не приметъ направлен³я къ Воксальскому мосту.

   - Ну вотъ такъ! Теперь гребите всѣ! кричитъ Дандо и вполголоса прибавляетъ, обращаясь къ товарищамъ; - туда же суются кататься по водѣ, а сами не смыслятъ и весла взять въ руки!

   Шлюбка между тѣмъ удаляется по извилистому направлен³ю, благодаря дѣйств³ю веселъ, которыя одно за другимъ опускаются въ воду. И пристань снова пустѣетъ до прибыт³я новой парт³и рѣчныхъ охотниковъ.

  

  

   Гонка шлюбокъ на Темзѣ представляетъ весьма интересную сцену. Поверхность рѣки бываетъ усѣяна шлюбками всѣхъ возможныхъ видовъ и размѣровъ. Открытыя мѣста на угольныхъ лодкахъ и пристаняхъ покрываются толпами зрителей. Табакъ и пиво требуются съ непомѣрномъ количествѣ. Мужчины, женщины и дѣти ожидаютъ погони съ нетерпѣн³емъ. Шести и осьмивесельные катера плавно скользятъ по различнымъ направлен³ямъ, ожидая начала гонки, чтобы въ течен³е ея провожать своихъ protegés. Хоры музыкантовъ дополняютъ одушевлен³е, если только не гармон³ю всей сцены. Группы лодочниковъ собрались у разныхъ пристаней и разсуждаютъ о достоинствахъ гребцовъ, вступившихъ въ состязан³е. Верейка, назначенная въ призъ, медленно буксируется двумя яликами и служитъ предметомъ всеобщаго любопытства и интереса.

   Бьетъ два часа, и всѣ взоры съ безпокойствомъ устремляются къ мосту, изъ подъ котораго должны выступить соперники. Половина третьяго, и вниман³е публики начинаетъ утомляться, какъ вдругъ раздается выстрѣлъ, и громкое "ура!" оглашаетъ оба берега рѣки. Зрители наклоняются впередъ. Шумъ и крикъ распространяются болѣе и болѣе. Шлюбки, стоявш³я подъ мостомъ, мгновенно бросаются оттуда, сопровождаемыя прекраснымъ и хорошо вооруженнымъ катеромъ, съ котораго раздаются крики одобрен³я.

   "Вотъ онѣ, вотъ онѣ!" дѣлается общимъ восклицан³емъ, и вслѣдъ за тѣмъ показывается первая шлюбка. Люди въ ней почти полу-наг³е, для того, чтобы дать свободу каждому мускулу. Проч³я четыре шлюбки слѣдуютъ за первой почти подлѣ самой кормы. Крики становятся ужасны, и вниман³е народа достигаетъ высочайшей степени.

   - Продолжай, Розовый,- продолжай! вотъ такъ! {Каждый изъ гребцовъ, вступившихъ въ состязан³е, получаетъ назван³е того цвѣта, изъ котораго составленъ его легк³й костюмъ. Прѣм. пер.}

   - Дай ей больше ходу, Красный!

   - Сильнѣе! сильнѣе, Жолтый!

   - Браво, Джорджъ!

   - Э-эхъ, Томъ, какъ ты отсталъ! закидывай дальше свои весла!

   - Десять шиллинговъ противъ одного, на Жолтаго!

   И проч. и проч.

   Вотъ только эти слова и можно разслышать, среди оглушительнаго народнаго крика. Каждый незначительны³й трактиръ безпрерывно стрѣляетъ изъ ружей и поднимаетъ надъ здан³емъ флагъ. Съ окончан³емъ гонки, толпы народа стремятся отдохнуть въ этихъ гостиницахъ. Невозможно представить себѣ того шума, крина, брани, похвалы, которыми заключается все торжество и описан³е которыхъ дало бы читателю весьма слабое понят³е.

  

  

   Одно изъ самыхъ любопытныхъ и болѣе другихъ извѣстныхъ намъ мѣстъ на Темзѣ: это - пароходная пристань подлѣ Лондонскаго моста или подлѣ Екатерининскихъ доковъ, особливо въ субботу утромъ, въ лѣтнее время, когда грэвзендск³е и маргэтск³е пароходы бываютъ набиты биткомъ. А такъ какъ мы успѣли ужь нѣсколько познакомить нашихъ читателей съ верхней половиной Темзы, то надѣемся, что они не откажутся прогуляться вмѣстѣ съ нами на Грэвзэндскомъ пароходѣ.

   Экипажи ежеминутно подъѣзжаютъ къ пристани, и васъ какъ нельзя болѣе занимаетъ суетливость пассажировъ, поручающихъ себя и свой багажъ на руки носильщиковъ, которые хватаютъ всѣ чемоданы безъ всякаго разбора и исчезаютъ съ ними богъ знаетъ куда. Маргэтск³й пароходъ стоитъ подлѣ самой пристани, а Гравзендск³й (который отправляется первымъ)" возлѣ Маргэтскаго. Временное сообщен³е между обоими пароходами, образуемое посредствомъ доски съ желѣзными перилами, нисколько не уменьшаетъ безпорядка, неизбѣжнаго въ подобныхъ случаяхъ.

   - Который изъ нихъ отправляется въ Грэвзэндъ? спрашиваетъ огромный отецъ огромнаго семейства, которое слѣдуетъ за нимъ подъ руководствомъ матери и служанки, рискующихъ потерять кого нибудь изъ членовъ юной отрасли. - Который изъ нихъ отправляется въ Грэвзэндъ?

   - Проходите дальше, сэръ, отвѣчаетъ пароходный служитель. - Не угодно ли вамъ пожаловать на другой пароходъ.

   При этомъ почтенный отецъ семейства, опасаясь быть жертвою мистификац³и, и попечительная мать черезчуръ озабоченная опаснымъ положен³емъ семейства, располагаются на Маргэтскомъ пароходѣ. Поздравивъ себя съ пр³обрѣтен³емъ прекраснаго и спокойнаго мѣста, отецъ отправляется къ трубѣ взглянуть на свой багажъ, который, судя по слабому воспоминан³ю, онъ отдалъ какому-то человѣку, чтобы снести куда ему угодно. Но, къ крайнему изумлен³ю джентльмена, между грудами чемодановъ, узловъ, ящиковъ и коробовъ не открылось даже ни малѣйшаго сходства съ его поклажей. Джентльменъ немедленно обращается къ полицейскому чиновнику и объясняетъ ему свое недоумѣн³е въ присутств³и другого джентльмена - отца другого семейства - маленькаго, худенькаго человѣка, который вполнѣ соглашается съ предположен³емъ, что въ этомъ пароходномъ обществѣ начинаютъ быстро наводиться безпорядки, и что для искоренен³я ихъ непремѣнно нужно бы принять самыя строг³я мѣры, что пассажиры ни подъ какимъ видомъ не обязаны жертвовать своимъ достоян³емъ, и что если пропавшая поклажа не будетъ немедленно отъискана, то онъ непремѣнно постарается распубликовать объ этомъ въ газетахъ, потому что публика никогда не должна быть жертвою такой обширной монопол³и. Въ свою очередь, чиновникъ возражаетъ на это, что Общество Екатерининскихъ доковъ, съ самого начала своего существован³я, постоянно старалось охранять жизнь и имущество людей, которые избирали его въ посредники; что онъ нисколько не сталъ бы удивляться, еслибъ подобное обстоятельство случилось въ Обществѣ пароходовъ "Лондонскаго моста", потому что на нравственность того Общества едва ли кто поручится; что, наконецъ, онъ убѣжденъ, что тутъ скрывается какое нибудь недоразумѣн³е, и что джентльменъ отъищетъ свою поклажу прежде, чѣмъ пр³ѣдетъ въ Маргэтъ.

   Нашъ джентльменъ, воображая, что онъ сразу опровергнетъ всѣ возражен³я полицейскаго чиновника, объявляетъ, что онъ и не думаетъ ѣхать въ Маргэтъ, и что на его чемоданѣ весьма ясными двухъ-дюймовыми буквами сдѣлана надпись: "принадлежитъ Грэвзэндскому пассажиру", При этомъ открыт³и, чиновникъ немедленно разъясняетъ ошибку, вслѣдств³е чего все семейство почтеннаго джентльмена со всевозможною скоростью переправляется на Грэвзэндск³й пароходъ и открываетъ, къ своему особенному удовольств³ю, что чемоданъ ихъ покоится на палубѣ, а къ крайнему неудовольств³ю, что покойныя мѣста давно уже заняты. Вслѣдъ за тѣмъ раздается звонокъ, подающ³й сигналъ къ отплыт³ю парохода, и между пассажирами начинается необыкновенное движен³е. Вы замѣчаете, что мног³е подъ тактъ звонка убѣгаютъ съ парохода и вбѣгаютъ на него. Звонокъ замолкаетъ. Пароходъ отваливаетъ. Тѣ, которые прощались съ своими друзьями на пароходѣ, уносятся въ Грэвзэндъ противъ всякаго желан³я, а тѣ, которые прощались на пристани, открываютъ, что они очень не кстати растянули церемон³ю прощальнаго обряда. Тѣ изъ пассажировъ, которые имѣютъ билетъ для цѣлаго сезона, спускаются въ каюту завтракать; тѣ;, которые купили нумеръ утренней газеты, располагаются читать ее; и, наконецъ, тѣ, которые въ первый разъ плывутъ по Темзѣ, отправляются къ носу парохода и любуются живописными берегами Темзы.

   Одушевлен³е пассажировъ начнетъ распространяться вмѣстѣ съ тѣмъ, какъ пароходъ, достигнувъ Блаквола, приметъ болѣе быстрый ходъ. Старыя женщины, которыя принесли съ собой огромныя плетеныя корзины, весьма серьёзно принимаются за уничтожен³е тяжелыхъ сандвичей и съ видимымъ удовольств³емъ прикасаются къ рюмочкѣ, передаютъ ее своимъ друзьямъ и время отъ времени пополняютъ ее изъ плоской фляжки съ желудочными каплями. Не забывается при этомъ случаѣ и джентльменъ въ высокой фуражкѣ, который играетъ на арфѣ, и угощается, част³ю для выражен³я удовольств³я, какое онъ доставилъ своей плѣнительной игрой, а част³ю и для того, чтобъ заставить его проиграть какую нибудь нац³ональную плясовую пѣсню, подъ звуки которой маленьк³й Аликъ, пузатый ребенокъ въ красныхъ шерстяныхъ чулкахъ, къ невыразимому удовольст³ю семейнаго кружка, дѣлаетъ на палубѣ нѣсколько неловкихъ прыжковъ. Дѣвицы, которыя принесли въ своихъ ридикюляхъ первый томъ новаго романа, дѣлаются чрезвычайно задумчивы и весьма краснорѣчиво начинаютъ распространяться передъ мистеромъ Броуномъ или мистеромъ О'Бр³еномъ о лазури неба по прозрачности воды. Мистеръ Броунъ или мистеръ О'Бр³енъ, смотря по обстоятельствамъ, замѣчаетъ при этомъ случаѣ, что съ недавняго времени онъ сдѣлался совершенно нечувствителенъ къ красотамъ природы, что всѣ его мысли и желан³я сосредоточены на одномъ только предметѣ. При этомъ признан³и молоденькая лэди поднимаетъ голову и, не умѣя скрыть своего смущен³я, снова опускаетъ ее и перевертываетъ слѣдующ³й листокъ романа съ большимъ затруднен³емъ, - вѣроятно, для того, чтобы воспользоваться случаемъ продолжительнаго пожат³я руки.

   Телескопы, сандвичи и холодный грогъ требуются въ большомъ количеств 23;. Болѣе скромные мужчины, которые до этого посматривали въ машину, находятъ, къ величайшему своему удовольств³ю, предметъ, на которомъ завязывается между ними разговоръ, и предметъ этотъ не только интересенъ, но и весьма назидателенъ, а именно: водяные пары и примѣнен³е ихъ къ машинамъ всякаго рода.

   - Удивительная вещь этотъ паръ! замѣчаетъ одинъ джентльменъ.

   - Ахъ, да! съ глубокимъ вздохомъ отвѣчаетъ другой.- Вы говорите совершенную правду, сэръ.

   - Какая необыкновенная сила въ немъ!

   - Огромная! ужасная!

   - Чего только ныньче не дѣлается посредствомъ паровъ!

   - Правда ваша, милостивый государь!

   И глубок³й вздохъ снова повторяется и при этомъ случаѣ сопровождается весьма выразительнымъ киваньемъ головы.

   - Но при всемъ томъ онъ еще въ младенчествѣ... требуетъ большихъ усовершенствован³й.

   Подобныя замѣчан³я, обыкновенно, служатъ ни только началомъ разговора, который продолжается до окончан³я поѣздки, но очень часто основан³емъ знакомства между полдюжтною джентльменовъ, которые имѣютъ въ Грэвзэндѣ семейства, берутъ на цѣлый сэзонъ билетъ на пароходъ и обѣдаютъ на этомъ пароходѣ регулярно каждый день.

  

  

   Кто изъ нашихъ читателей не согласятся, что публичныя средства къ переѣзду изъ одного города въ другой и даже изъ одной улицы въ другую доставляютъ обширное поле для удовольств³я и для наблюден³я. Изъ всѣхъ публичныхъ средствъ къ сообщен³ю, которыя учреждались съ незапамятныхъ и до нашихъ временъ, омнибусы болѣе всѣхъ другихъ знакомы намъ. Правда, мы знакомы также и съ почтовыми каретами; но признаемся, что хотя этотъ родъ экипажей прекрасенъ во всѣхъ отношен³яхъ, но въ немъ замѣчается весьма важный недостатокъ, и именно: вы не находите въ немъ никакой перемѣны никакого разнообраз³я, особливо на длинной станц³и, когда внутри кареты помѣстилось шесть человѣкъ и когда эти люди остаются вашими спутниками до конца дороги. Кромѣ того, послѣ первыхъ двѣнадцати часовъ ѣзды пассажиры дѣлаются весьма серьёзны и начинаютъ обнаруживать сильное расположен³е ко сну; а нужно ли говорить, что когда вы увидите человѣка въ спальномъ колпакѣ, то теряете къ нему всякое уважен³е? по крайней мѣрѣ такъ случается съ нами. Далѣе: на гладкой дорогѣ пассажиры становятся черезчуръ прозаичны и начинаютъ разсказывать вамъ длинныя истор³и; даже и тѣ пускаются въ ораторство, которые вообще небольш³е охотники да пустослов³я, а это - обстоятельство, согласитесь, весьма непр³ятное, особливо для путешественника, которому предстоитъ проѣхать нѣсколько сотъ миль. Однажды намъ самимъ случилось проѣхать четыреста миль съ толстымъ джентльменомъ, который при каждой перемѣнѣ лошадей требовалъ, чтобы ему подали въ окно кареты стаканъ горячаго грога. А вѣдь это куда какъ непр³ятно! Въ другой разъ намъ случилось ѣхать съ бѣлокурымъ юношей весьма болѣзненнаго вида и съ незамѣтной шеей, который возвращался въ городъ изъ школы, подъ покровительствомъ кондуктора, и которому предназначено было остаться въ мѣстечкѣ Кроссъ-К³йсъ впредь до востребован³я. А это намъ показалось въ тысячу кратъ хуже джентльмена съ безпрерывными стаканами горячаго грога. Далѣе: вы испытываете цѣлый рядъ злополуч³й, неизбѣжныхъ при выходѣ пассажира, и, въ добавокъ ко всему этому, весьма часто случается, что въ ту минуту, какъ вы начинаете засыпать, у кондуктора является необходимость въ коричневомъ сверткѣ, который сколько ему помнится, положенъ подъ вашимъ сидѣньемъ. Вы привстаете: начинаются шумъ и шаренье по ящикамъ, и когда ваше расположен³е ко сну совершенно исчезаетъ, когда ноги ваши едва не цѣпенѣютъ отъ ненатуральнаго, скорченнаго положен³я, кондуктору внезапно приходятъ на память, что онъ положилъ этотъ свертокъ въ ящикъ подъ козлами. Дверца кареты затворяется; свертокъ отъискивается; карета трогается съ мѣста, и кондукторъ начинаетъ трубить въ свой рожокъ такъ громко и пронзительно, какъ будто нарочно затѣмъ, чтобъ надсмѣяться надъ вашей досадой.

   Въ омнибусахъ вы никогда не встрѣтитесь съ подобными безпокойствами. Между почтовой каретой и омнибусомъ не существуетъ ни малѣйшаго сходства. Пассажиры въ омнибусѣ перемѣняются въ течен³е дороги такъ часто, какъ фигуры калейдоскопа, и хотя они игривостью своею и привлекательност³ю далеко уступаютъ фигурамъ калейдоскопа, но зато въ тысячу разъ бываютъ интереснѣе и забавнѣе. Мы не знаемъ еще до сихъ поръ ни одного примѣра, чтобы пассажиры спали въ омнибусахъ. Что касается длинныхъ разсказовъ, то рѣшится ли кто нибудь на это предпр³ят³е? а если и рѣшится, то отъ этого никто не пострадаетъ: по всей вѣроятности, или разскащикъ самъ не кончитъ своего разсказа до конца дороги, или никто изъ пассажировъ не дослушаетъ конца разскава, а другой не услышитъ и начала; словомъ сказать, никто не пойметъ о чемъ онъ ораторствуетъ. Дѣти хотя и встрѣчаются въ омнибусахъ, но не такъ чисто, и притомъ они бываютъ какъ-то не замѣтны, особливо когда экипажъ полонъ пассажировъ. Короче сказать, что послѣ здраваго размышлен³я и продолжительнаго опыта мы остаемся такого мнѣн³я, что, начиная отъ модной кареты, въ которой возили насъ въ церковь для совершен³я таинства крещен³я, до той печальной колесницы, въ которой, по всей вѣроятности, мы должны совершить наше послѣднее земное путешеств³е, въ цѣломъ м³рѣ не найдется ничего подобнаго омнибусу.

   Намъ особенно понравилась одна машина, въ которой мы совершаемъ наши ежедневныя поѣздки отъ самого начала Оксфордской улицы до Сити; не знаемъ только, почему она поправилась: по наружности ли своей, которая не имѣла никакихъ украшен³й, по простотѣ ли ея внутренности, или по врожденному хладнокров³ю кондуктора. Этотъ молодой человѣкъ представляетъ изъ себя замѣчательный примѣръ преданности собственной своей персонѣ. Его необузданная ревность къ пользѣ и выгодамъ своего хозяина постоянно вводитъ его въ непр³ятные хлопоты, а иногда и прямо въ исправительный домъ. Едва только онъ отдѣлается отъ одной непр³ятности, какъ снова, и съ удвоеннымъ рвен³емъ, принимаетъ на себя обязанности своей професс³и. Главное его отлич³е состоитъ въ дѣятельности. Онъ постоянно хвалится умѣньемъ "поддѣть на дорогѣ стараго джентльмена, ловко втолкнуть его въ карету и пуститься въ дальнѣйш³й путь, прежде чѣмъ джентльменъ узнаетъ, куда его везутъ." Эту продѣлку онъ выполняетъ безпрестанно, къ безпредѣльному удовольств³ю каждаго изъ пассажировъ, за исключен³емъ помянутаго джентльмена, который касательно этой шутки остается въ совершенномъ невѣдѣн³и.

   Мы до сихъ поръ не знаемъ, какое число пассажировъ долженъ вмѣщать въ себѣ омнибусъ; но, судя по рѣшительнымъ дѣйств³ямъ кондуктора, мы успѣли замѣтить, что въ вашемъ омнибусѣ столько можетъ помѣститься, сколько встрѣтится желающихъ проѣхать въ немъ.

   - Есть ли мѣсто? восклицаетъ съ тротуара усталый пѣшеходъ.

   - Сколько вамъ угодно, сэръ, отвѣчаетъ кондукторъ, постепенно отворяя дверцы и не обнаруживая внутренняго положен³я оминбуса, до тѣхъ поръ, пока пѣшеходъ не очутится на ступенькахъ.

   - Гдѣ же тутъ мѣсто? спрашиваетъ жертва обмана, дѣлая попытку отступить.

   - По обѣимъ сторонамъ, сэръ, возражаетъ кондукторъ.

   И вмѣстѣ съ тѣмъ вталкиваетъ джентльмена и захлопываетъ дверцы.

   - Пошелъ, Билль! восклицаетъ кондукторъ, отворачиваясь въ сторону.

   Ретирада невозможна. Новоприбывш³й пассажиръ дѣлаетъ движен³е впередъ, получаетъ толчокъ отъ толчка омнибуса, опускается гдѣ попало и остается тутъ до конца своей дороги.

   Мы, обыкновенно, отправляемся въ Сити за нѣсколько минутъ до десяти часовъ и заранѣе знаемъ, что съ нами въ омнибусѣ будутъ ѣхать пятеро тѣхъ же самыхъ попутчиковъ. Мы принимаемъ ихъ на тѣхъ же самыхъ частяхъ города и предоставляемъ имъ въ омнибусѣ тѣ же самыя мѣста; они всегда бываютъ одѣты въ тѣже самыя платья, и постоянно ведутъ разговоръ о тѣхъ же самыхъ предметахъ, и именно: о распространен³и между кэбами чрезвычайно быстрой ѣзды и о безстыдномъ нахальствѣ омнибусныхъ кондукторовъ. До нашего прихода постоянно бываетъ въ омнибусѣ угрюмый старикъ съ напудреннымъ парикомъ. Онъ всегда сидитъ по правую сторону у самого входа, съ руками, сложенными на рукоятку зонтика. Онъ бываетъ чрезвычайно нетерпѣливъ и сидитъ на этомъ мѣстѣ собственно затѣмъ, чтобы строго наблюдать за кондукторомъ, съ которымъ онъ, обыкновенно, заводитъ бѣглый разговоръ. Онъ очень вѣжливъ: помогаетъ пассажирамъ входить и выходить и весьма охотно толкаетъ кондуктора зонтикомъ, когда кто нибудь захочетъ выйти. Онъ, обыкновенно, предлагаетъ дамамъ заранѣе приготовить шесть пенсовъ, чтобы при выходѣ изъ омнибуса не было остановки: а если кто изъ пассажировъ откроетъ окно и если онъ можетъ достать рукой это окно, то непремѣнно закроетъ его.

   - Ты къ чему остановился? каждое утро спрашиваетъ старикъ, въ ту минуту, какъ только предвидится пр³емъ лишняго пассажира.

   И вслѣдъ за тѣмъ между нимъ и кондукторомъ завязывается слѣдующ³й разговоръ:

   - Ты къ чему остановился?

   Кондукторъ начинаетъ свистать и показываетъ видъ, что не слышитъ этого вопроса.

   - Послушай! (при этомъ дѣлаетъ толчекъ