Кондурушкин Степан Семенович - Переписка М. Горького с С. С. Кондурушкиным

  

   Горький и русская журналистика начала XX века. Неизданная переписка

   Предисловие, публикация и комментарии В. Н. Чувакова

   Литературное наследство. Том девяносто пятый

   М., "Наука" 1988

   Ответственные редакторы И. С. Зильберштейн, Н. И. Дикушина

   Том подготовлен совместно с Архивом А. М. Горького

   OCR Ловецкая Т.Ю.

  

   1908

   1. Кондурушкин - Горькому 9 [22] января

   2. Горький - Кондурушкину 16/29 января

   3. Горький - Кондурушкину 26 или 27 января/8 или 9 февраля

   4. Горький - Кондурушкину 27 или 28 января/9 или 10 февраля

   5. Горький - Кондурушкину 12/25 февраля

   6. Кондурушкин - Горькому 28 февраля/12 марта

   7. Горький - Кондурушкину 7/20 марта

   8. Горький - Кондурушкину 15 или 16/28 или 29 мая

   9. Горький - Кондурушкину 4/17 июня

   10. Кондурушкин - Горькому 20 июня/3 июля

   11. Кондурушкин - Горькому 17/30 июля

   12. Горький - Кондурушкину 27 июля/9 августа

   13. Кондурушкин - Горькому 22 августа/4 сентября

   14. Горький - Кондурушкину Около 30 августа/12 сентября

   15. Кондурушкин - Горькому 4/17 сентября

   16. Горький - Кондурушкину 22 сентября/5 октября

   17. Кондурушкин - Горькому 12 [25] ноября

   18. Горький - Кондурушкину 17/30 ноября

   19. Кондурушкин - Горькому 11[24] декабря

  

   1909

   20. Кондурушкин - Горькому 11[24] марта

   21. Кондурушкин - Горькому 19 апреля [2 мая]

   22. Горький - Кондурушкину Около 25 апреля/8 мая

   23. Кондурушкин - Горькому 8 [21] июля

   24. Кондурушкин - Горькому 10 [23] сентября

   25. Горький - Кондурушкину Около 16/29 сентября

   26. Кондурушкин - Горькому 16 [29] сентября

   27. Горький - Кондурушкину Около 22 сентября/5 октября

   28. Кондурушкин - Горькому 15 [28] ноября

  

   1910

   29. Кондурушкин - Горькому 31 января [13 февраля]

   30. Кондурушкин - Горькому 24 февраля [9 марта]

   31. Кондурушкин - Горькому 17 [30 марта]

   32. Горький - Кондурушкину Начало апреля

  

   1912

   33. Кондурушкин - Горькому 30 января [12 февраля]

   34. Горький - Кондурушкину 4 или 5/17 или 18 февраля

   35. Кондурушкин - Горькому 20 марта [2 апреля]

   36. Горький - Кондурушкину Около 26 марта/8 апреля

   37. Кондурушкин - Горькому 7 [20] ноября

  

   1913

   38. Кондурушкин - Горькому 30 января [12 февраля]

  

   Переписка Горького с С. С. Кондурушкиным началась в январе 1908 г. Последнее известное нам письмо Горького этому корреспонденту датируется мартом/апрелем 1912 г., а завершающее переписку письмо Кондурушкина было отправлено из Петербурга на Капри 30 января /12 февраля 1913 г.

   Писатель и журналист Степан Семенович Кондурушкин (1874-1919) родился в селе Линовка Самарского уезда и той же губернии в бедной крестьянской семье. После окончания в 1898 г. Казанского учительского института Кондурушкин уехал в Палестину, где работал учителем и помощником инспектора школ. В 1899 г. одно из своих ранних сочинений - "Весеннюю сказку" - Кондурушкин прислал в редакцию "Русского богатства". 23 октября 1899 г., отклоняя рукопись, В. Г. Короленко писал автору: "Аллегория Ваша растянута, мысль неясна, образы неопределенны <...> Отчего бы Вам вместо туманных аллегорий не попытаться познакомить читающую публику с особенностями той жизни, которая Вас теперь окружает? Пишете Вы литературно, кое-где красиво, а наблюдение над своеобразной жизнью - отличная школа"¹. Кондурушкин последовал совету Короленко. В 1901-1906 гг. в "Русском богатстве" печатаются его рассказы и очерки, составившие цикл "Из скитаний по Сирии". Вернувшись в 1903 г. на родину, Кондурушкин целиком отдается литературной деятельности. В 1907 г. он начинает переговоры с К. П. Пятницким об издании первой своей книги рассказов и очерков в "Знании". Внимательно следя за русскими газетами и журналами, Горький имел представление о творчестве Кондурушкина еще до того, как получил от Пятницкого в оттисках его произведения. Перечитав их, Горький высказался за издание их "Знанием". Под заглавием "Сирийские рассказы" первая книга Кондурушкина выпущена издательством "Знание" в 1908 г. с посвящением: "Владимиру Галактионовичу Короленко от литературного крестника". Кондурушкин печатался в сб. "Знания" - повесть "Моисей" (XXV, 1908) и рассказ "В солнечную ночь" (XXIX, 1909). В 1909 г. "Знание" издало второй том "Рассказов" Кондурушкина, в который вошли его произведения разных лет.

   В переписке Горького с Кондурушкиным довольно отчетливо прослеживаются две соприкасающиеся друг с другом линии. Это, во-первых, литературное наставничество Горького и, во-вторых, полемика по актуальным проблемам современной общественной жизни. Печатая Кондурушкина в "Знании", Горький на первых порах полагал, что молодой автор еще не раскрыл в полной мере возможности своего писательского дарования (и отчасти преувеличивал художественное значение сочинений Кондурушкина). Читая присылаемые Кондурушкиным рукописи, Горький-редактор преподал автору несколько уроков литературного мастерства, с благодарностью принятых Кондурушкиным. Вместе с тем довольно быстро обнаружилось различие в понимании Горьким и Кондурушкиным насущных проблем русского освободительного движения, русского национального характера и места писателя в общественной жизни. Спор Горького с Кондурушкиным принимал все большую остроту и в итоге привел к разрыву. На взгляды Кондурушкина оказало большое воздействие его пребывание в Палестине и "впечатления" от Ближнего Востока, где Кондурушкин мог наблюдать весьма пеструю, причудливую картину "сосуществования" разных религий - от христианства до иудаизма и мусульманства. У Кондурушкина сформировалось весьма устойчивое представление о религии как об особой форме народного сознания. Извечное стремление народа к правде, справедливости, свободе, по его мнению, находит свое обобщенное выражение в религиозном мифотворчестве. Так, в повести "Моисей" библейский сюжет (блуждания древних евреев в пустыне в поисках "земли обетованной") был для Кондурушкина лишь формой выражения его публицистических тезисов. Поясняя проблематику своего "Моисея", автор 28 февраля/12 марта 1908 г. писал Горькому: "Невидимый Моисей жил в народной душе, вел народ по пустыне, а бородатый Моисей только воплощал собой эту идею, эту силу". Развивая далее свою мысль, Кондурушкин в письме от 4/17 сентября 1908 г. обращал внимание на сходство первых веков христианства с современной кризисной эпохой, когда "острее чувствуются недостатки человеческого строя жизни и сильнее охватывает тоска по новым берегам". Эта "тоска по новым берегам" сближала Кондурушкина с богоискателями, она же привела его в Петербургское религиозно-философское общество. В ноябре 1908 г. он слушает на заседании общества доклады А. А. Блока и Г. А. Баронова об "Исповеди" Горького, а в ноябре 1912 г. сам выступает с докладом "О народной вере". С богоискательскими настроениями Кондурушкина связан и его интерес к основателю религиозной секты трезвенников Ивану Чурикову и особенно к черносотенному иеромонаху Илиодору (Сергею Труфанову), который, по уверению Кондурушкина, "народен" потому, что, вступив в конфликт (неважно по какой причине) с церковными и гражданскими властями, якобы объективно выражал веру темного и забитого народа в идеальное самодержавие, не угнетающее, а благодетельствующее народ. Такая точка зрения на народ и перспективы русского освободительного движения была для Горького неприемлема. Однако его полемика с Кондурушкиным в 1908-1909 гг. осложнялась тогдашними богостроительскими взглядами Горького, которые не могли не наложить отпечатка на его рассуждения об индивидуализме и коллективизме. Споря с Горьким, Кондурушкин в свою очередь давал характеристики произведениям Горького "Лето", "Исповедь", "Городок Окуров". В них он ищет подтверждения своим упрекам в противоречиях и непоследовательности самого Горького-полемиста. В творчестве Кондурушкина усиливаются пессимистические ноты. Получив в августе 1908 г. от Кондурушкина рассказ "У дороги", в котором автор, по его признанию, "старался изобразить напряжение человеческого духа в борьбе с разъединенностью людей", Горький отказывается печатать рассказ в сб. "Знания": "Для нас пессимизм, скептицизм, мизантропизм и прочие болезни духа - преждевременны" (п. от 30 августа/ 12 сентября 1908 г.).

   Став разъездным корреспондентом кадетской газеты "Речь", Кондурушкин совершает большие и длительные поездки по России - от западных ее губерний до Дальнего Востока. Обильные впечатления наблюдательного журналиста втискиваются им в узкую, по существу своему либерально-буржуазную, программу "культурничества", просвещения народа. Трагический конфликт поздней повести Кондурушкина "Монах" (1913) строится на том, что герой произведения - бывший монах, покинувший обитель и после долгого пребывания за монастырскими стенами возвращающийся в родную деревню,- подобно неузнанному библейскому Моисею, оказывается бесконечно далек тому темному, жестокому, корыстному и расчетливому миру, духовному прозрению которого он хотел посвятить свою жизнь. Имея в виду повесть Кондурушкина "Монах", Горький писал 23 мая/5 июня 1913 г. А. Н. Тихонову: "В V книге "Р[усского] б[огатства]" статья Короленко "Турчин и мы" - это как раз та оценка славянского характера, которая сложилась и у меня. Когда читал, то - местами - даже странно было: мои слова! Какой умный и зоркий человек, В[ладимир] Г[алактионович]! И так приятно читать его вещь среди разных Кондурашкиных" ². Последним эпизодом полемики Кондурушкина с Горьким была его статья "Чужой ум"³, содержащая нападки на статью Горького "Две души", опубликованную в журнале "Летопись" (декабрь 1915 г.).

   Кондурушкин скончался 9 января 1919 г. в Омске⁴.

   Из 16 публикуемых писем и одной телеграммы Горького Кондурушкину ранее были опубликованы 7 (No 4, 5, 8, 17, 22, 34 и 36; No 5 не полностью). Все известные нам 22 письма Кондурушкина печатаются впервые.

   ¹ Короленко В. Г. Избр. письма. М., 1936. Т. 3. С. 190.

   ² Горьк. чт. 1959. С. 43.

   ³ Речь. 1916. No 120. 3 мая.

   ⁴ Кондурушкина Е. С. С. Кондурушкин: (Памяти мужа) //Вестник литературы. 1919. No 9. С. 13-14.

  

  

  

  Глубокоуважаемый Алексей Максимович!

   По словам К. П. Пятницкого, Вам посланы оттиски моих рассказов, каковые я предлагаю "Знанию" издать сборником¹. Могут быть две комбинации: 1) сборник всех рассказов - около 17 1/2 журн. листов и 2) сборник одних рассказов с востока - около 12 1/2 журн. лжстов. Последняя комбинация, по моему мнению, лучше.

   Конечно, Алексей Максимович, мне важно решить вопрос возможно скорее. И не только потому, что мне нужны деньги: вопрос идет о литературной конфирмации, каковую мне было бы приятно совершить в той же церкви, к которой принадлежат мои славные литературные родители... Вы понимаете это и не откажитесь ускорить ответ.

   Говорил я К. П[етрович]у и об иллюстрациях к сборнику рассказов с востока. Мне казалось, что это было бы кстати... На всякий случай прилагаю при сем Вам для сведения письмо художника Лансере по этому поводу².

   С глубоким уважением

   СПб. Вас[ильевский] Остр[ов], 10 л[иния], д. 9, кв. 5

  

   ¹ Кондурушкин начал переговоры с Пятницким об издании книги рассказов в "Знании" еще в 1907 г., но дело затягивалось. 23 декабря 1907 г. Кондурушкин направил Пятницкому письмо, в котором спрашивал: "В каком положении находится вопрос об издании моего сборника? Сообщите, пожалуйста" (АГ). Автор хотел выпустить книгу в "Знании" с иллюстрациями и в том же п. Пятницкому сообщал, что имеет соответствующие предложения от нескольких художников, в том числе от Е. Лансере и В. Нарбута.

   ² Евгений Евгеньевич Лансере (1875-1946) - график и живописец. Член "Мира искусства". Речь идет о п. Лансере Кондурушкину.

  

  

  

  Дорогой Степан Семенович!

   Рад быть полезным для вас всем, чем могу. За работами вашими внимательно следил, чувствую в руке вашей большую силу, в сердце и в мысли здоровую бодрость, думаю, что вы должны написать большие вещи. Рассказов ваших не получил, сегодня телеграфировал К[онстантину] П[етровичу], чтоб он не медля выслал их¹.

   Получив - не замедлю ответом, а пока жму руку вашу.

  

   Датируется по содержанию.

  

   ¹ 16/29 января 1908 г. Горький телеграфировал Пятницкому: "Пришлите рассказы Кондурушкина. Пешков" (АГ) - и в тот же день написал ему: "Жду рассказов Кондурушкина, это интересный писатель, нам следует издать его, как вы думаете?" (Арх. Г. Т. IV. С. 227).

  

  

  

  Дорогой Степан Семенович!

   Рассказы ваши прочитал - предлагаю вам условиться с К[онстантином] П[етровичем] по делу об издании¹.

   Очень советую - выкиньте из книжки рассказ "Наяву" - грубоват он у вас ². Или выкиньте из него анекдот с последом,- это противно, но - не типично, даже - не характерно.

   Вам следует прокорректировать хорошенько оттиски,- в них встречаются одни и те же примечания и много других небрежностей, читателю ненужных³.

   Письмо Лансере возвращаю вам, может быть, понадобится⁴.

   Рисунки - это хорошо бы!

   Жму руку.

  

   Датируется по помете адресата: "Получ[ено] 1 февр[аля] 1908 г." Как можно заключить по почт. шт. на конвертах, письма между Капри и Петербургом находились в пути пять-шесть дней.

  

   ¹ Рассказы и очерки Кондурушкина, составившие цикл "Из скитаний по Сирии", печатались в 1901-1906 гг. в журн. "Русское богатство": "Железная дорога к священному городу мусульманского мира" (1901, No 7), "Баядерка", "Акулина в Триполи", "Абу-Масуд", "Почтовый день в Гожайя", "Могильщик", "Узнал - узнал!" (1902, No 9), "Горе Халиля", "Ко-ко-ко", "Два минарета" (1902, No 12), "Хараба" (1904, No 5), "Из жизни современной Сирии" (1904, No 12), "Шагин-Хадля. Из жизни одного сирийского села" (1905, No 3), "Огаден" (1906, No 6). 26 января/8 февраля 1908 г., после получения оттисков произведений Кондурушкина, Горький писал Пятницкому: "Дорогой друг - на мой взгляд, Кондурушкина следует издать. Покуда он не бог весть как силен, но мне кажется, должен вырасти. Рассказы его открывают нечто новое, их этнографический интерес несомненен. Думаю, что книжка будет иметь успех. Написал ему письмо, прошу один рассказ - "Наяву" - выкинуть и предлагаю говорить с вами об условиях издания" (Арх. Г. Т. IV. С. 229).

   ² Рассказ Кондурушкина "Наяву" впервые опубликован в журн. "Образование" (1907, No 8, отд. 1. С. 19-29). В ЦГАЛИ (ф. 231. он. 1, ед. хр. 70) хранится черновой автограф этого рассказа, имеющий авторскую дату: "СПб., март 1907". Действие рассказа происходит в глухой чувашской деревне. Протест Горького вызвал содержащий грубые натуралистические подробности эпизод с удалением врачом из чрева роженицы мертвого ребенка. Рассказ "Наяву" вошел во второй том "Рассказов" Кондурушкина, выпущенный "Знанием" в 1910 г. Эпизод с "последом" в нем сохранен.

   ³ Это замечание Горького было учтено автором. Кроме того, Кондурушкин еще раз пересмотрел состав своей книги "Сирийские рассказы". 4/17 февраля 1908 г. он писал Пятницкому: "При сем 4 рассказа. Четвертый - "Англичанка" еще не был у Вас. Я с удовольствием выкинул бы 3-й "Горе коймакамы Наблуса", а вместо него - "Англичанку"" (АГ). Желание автора было выполнено.

   ⁴ См. п. 1, прим. 2. 15/28 февраля 1908 г. в п. Пятницкому Кондурушкин напоминал, что Лансере ждет от "Знания" ответа, иллюстрировать ли ему книгу Кондурушкина (АГ). "Сирийские рассказы" вышли с иллюстрациями Лансере (п. 8, прим. 3).

  

  

  

  Дорогой мой Степан Семенович!

   За письмо - спасибо¹, а уж если вы ко мне столь хорошо относитесь,- это дает мне право советовать вам,- не учительски, но дружески: подумайте над рассказом "Наяву"!

   Может быть, я - ошибаюсь, но кажется мне, что эта вещь способна произвести не выгодное для вас впечатление своей как бы нарочитой грубостью. Уберите послед, оставьте голые кулаки - будет лучше!

   В наши дни вновь разочаровавшаяся в силе народа интеллигенция тщательно ищет всюду фактов для обвинительного акта русскому мужику, повинному в некультурности, зверстве всяческом и т. д. и т. п.- не давайте вы милым забавникам лишнего факта к их коллекции!²

   Правда от этого не пострадает, она - всегда выше факта,- а обвинители в своем антидемократизме обойдутся и без вашей помощи.

   Вы любите красоту, вы чувствуете ее тонко, умеете найти - вы можете и должны найти ее везде - и в рассказе "Наяву" - тоже!

   Жму руку.

  

   Датируется по пометке адресата: "Получ[ено] 2 февр[аля]".

  

   ¹ Упоминаемое п. Кондурушкина Горькому не разыскано.

   ² С протестом против клеветы буржуазной интеллигенции на народ Горький выступил в ст. "О цинизме", написанной им для французского журн. "Documents du progres", где она была опубликована в мартовском номере за 1908 г. В России эта статья была напечатана раньше в сб. "Литературный распад" (I. СПб.: Зерно, 1908) (вышел в янв. 1908 г.). "Народ,- писал Горький,- низвели на степень орудия нашей жадности, ограбили силу его, исказили бессмертную душу - и теперь циники говорят: - Груб он и глуп, народ; жесток и развратен! Справедливо сказано, что в чужой стране каждый видит только то, что приносит в себе самом!" (XXIV, 13).

  

  

  

  Дорогой Степан Семенович!

   Вы пишете: "А м. б., получу от вас какие-либо советы"¹ - значит, даете мне право советовать; я вас искренно благодарю за это и - приступаю к делу.

   "Моисей" - вещь интересная², на мой взгляд, но - вы должны и можете написать ее лучше, сильнее.

   Для этого - мне кажется - нужно сделать ее короче: III-я глава несомненно длинна; Моисей часто говорит одно и то же; слова пророка коротки и крепки, как указывает нам библия.

   В V-й главе длиннотами испорчена славная и трогательная фигура Махли. Мне думается - у вас достаточно и красок и знаний, вы можете не повторяться.

   Обратите серьезное внимание на язык,- он небрежен и не сливается с темой, особенно в начале. Язык тут должен быть медный, гулкий, слова - просты и каждое - на своем месте.

   У вас странным образом смешаны словечки местных наречий с чужими словами, в одном месте, напр.,- "блескавица" из Рязанской и Орловской губерний³, а через слово, два от нее - "блик".

   Такие слова, как "болобочет", "трепыхается", "дых", "дыхает", совершенно не уместны в этой работе. Слишком часто повторено слово "брекотанье", "брекочет". "Бутор" и "орало солнце" - грубо и не нужно. "Орало солнце" - и двусмысленно: может быть понято как - кричало и как - пахало землю. Следует - и нужно!- достигать музыкальности, неловко звучит в одном коротком периоде дважды "пере", дважды "щиеся". Шипящих и свистящих сочетаний можно, а в данном случае - следует - избегать.

   Такса - продукт издевательства нашей "культуры" над животным; на мой взгляд - ей не место в вашем рассказе, как не место в нем граммофону. Такса явилась слишком недавно. Да не покажется все это мелочами вам,- дорогой мой,- в литературе не должно быть мелочей. Любя женщину - вы создаете человека, любя язык - поэта. В этой теме нужно быть поэтом, и я вас очень прошу - будьте внимательнее к языку, тогда вы, м.б., напишете крупную вещь. Ведь словами вы богаче, чем небрежностью.

   Как индивидуальность вы, разумеется, должны были возвысить героя за счет силы и красоты народа, созидателя его,- я не спорю с этим, ибо и сам долгое время пенял на зеркало, не замечая, что это моя рожа всячески крива. Но - вы поочередно употребляете два понятия, у вас действует то "народ", то - "толпа". Разделяя эти - разные психические феномены,- в одном я вижу коллектив, создавший всё - от Иеговы⁴ до Наполеона (в легенде о нем, а не в истории),- от Гомера до Уольта Уйтмана⁵, вижу в нем силу, способную творить чудеса, другую же считаю случайным сборищем индивидуальностей, лишенных ощущения внутренней связи,- не говоря о сознании - соединенных тем или иным временно вспыхнувшим интересом, а чаще - настроением.

   Вы оперируете этими понятиями не ясно. Убивает соглядатаев - кто? Если их убивали за слабодушие - на мою мерку это должен был исполнить народ. Плюет на бороду Моисея - кто? Мне кажется это должна была сделать толпа. Народ - Махли, толпа - Фузи. Я не хочу вас убеждать в этом и отнюдь не намерен насиловать ваш опыт - моим. Я только указываю на то, что мне, читателю, показалось неясным.

   В одном месте у вас сказано: "Шутовское величие, всегда понятнее сердцу толпы", - я этого не знаю, но, вероятно,- вы правы. Однако мне думается, что народ не склонен освящать "шутовское величие" своими легендами,- он создавал юродивых, Иванушек Дурачков, но это не шуты. На сем - кончаю, повторив, что ваша вещь - очень интересна, местами написана с большим подъемом и - она своевременна. Вообще мне кажется, что вы - талантливый и - надо быть - хороший, искренно любящий литературу человек.

   Об этом красноречиво говорит ваше письмо.

   Я усердно читаю "шкандаль-литературу", как вы ее назвали⁶, "модерн", к[а]к называют другие. Весь этот кавардак честолюбий, сомнений и голо-то стремления "урвать да удрать" иногда наводит некоторую тоску. Но - редко и ненадолго. Началось это - давно, еще в 90-х годах, со времен Волынского⁷. Все эти г. г. "идеалисты" - его детки. А мистики - анархисты, "неприемлющие мира", - взлелеяны на книжке француза Пюжо⁸, написанной довольно давно, но, видимо, недавно прочитанной нашими мудрецами. Они вообще не свежим товаром торгуют, все они. Бесспорно талантливый и до судорог холодный Брюсов - весь дан во французской литературе лет двадцать тому назад. Блок - не очень ловко перепевает Верлена, времен его мистических настроений⁹. В этом шуме - мало оригинального, лишь несколько фигур что-то обещают, напр.,- Городецкий¹⁰, Тарасов ¹¹.

   История обожествления детородных органов - тоже не нова. Но - грубо же они, черти, обращаются с этими членами! Заметьте - если человек много говорит о своей смелости в делах пола - это несомненный импотент.

   И во всем, что творится в дорогой и прекрасной литературе,- я вижу духовную импотенцию. Собственно говоря - это не в литературе, а где-то около ее. Общий процесс я бы назвал крахом индивидуализма, разрушением личности¹². На мой взгляд, Ан[тон] Пав[лович] был не прав, говоря о "здоровых мужиках"¹³. Нет, "мужики" не здоровы, все они сплошь - духовно больной народ, все. Их якобы мятеж и "искание последней свободы" - признаки полного отчаяния, предчувствие гибели и - ужас пред нею.

   Мне кажется, видите ли, что социально психические силы, законы развития которых все еще так мало ведомы нами, - что эти силы ныне обнаруживают волю к слиянию во единую силу, что мир приближается к созданию некоего нового коллектива, и вся жизнь мира вступает в стадию напряженного творчества новых форм для своего развития. Начало этого возникающего вихря жизни - вихря творчества - ясно ощутимо во всеобщей тревоге; индивидуальности с наиболее тонко развитой нервной системой ощущают лёт каких-то новых волн, а люди: с повышенной чувствительностью ощущают эти волны сил тем более остро. В то же время они слишком поглощены так называемой "проблемой личного бытия" и органически не способны слиться с потоком, который закипает вокруг.

   Вам, пожалуй, не ясно и утомительно все это? Кончаю. Рекомендовал бы вам в сборнике "Очерки философии марксизма" ¹⁴ статью Базарова, в ней - стр. 60 и след. - есть интересная и глубокая мысль о объективном творчестве в искусстве. Вообще - это чудесная книга, хороша статья Луначарского об "Атеизме" ¹⁵ и Богданова ¹⁶ - крупнейшего из философов современности, как я думаю.

   Всего доброго! Надеюсь - мои советы не задели вашего самолюбия? Поверьте, я очень уважаю людей и хотя иногда ругаю их, но - не учу. Сам учусь.

   Жму руку.

  

   Датируется по почт. шт.

  

   ¹ Цитированное Горьким п. Кондурушкина не разыскано.

   ² Об отправке Горькому на отзыв рукописи повести "Моисей" Кондурушкина известил Пятницкого 10/23 февраля 1908 г. Повесть была исправлена автором по замечаниям Горького и впервые напечатана в XXV сб. "Знания" (вышел в свет 12/25 дек. 1908 г.).

   ³ В "Толковом словаре живого великорусского языка" В. Даля это слово зарегистрировано как местное (смоленское и воронежское) и означающее - зарница, молния.

   ⁴ Одно из имен бога в иудаизме (наряду с Ягве и Саваофом).

   ⁵ Уолт Уитмен (1819-1892) - американский поэт. В ст. "Разрушение личности", впервые напечатанной в кн. "Очерки философии коллективизма" (Сб. 1. СПб.: Знание, 1909), Горький упомянул Уитмена в числе писателей (Р. Демель, Э. Верхарн, Г. Уэллс, А. Франс, М. Метерлинк, Г. Траубел), которые, "начав с индивидуализма и квиетизма, дружно переходят к социализму, к проповеди активности, все громко зовут человека к слиянию с человечеством" (XXIV, 48-49).

   ⁶ По-видимому, Горький ссылается на неизвестное нам письмо к нему Кондурушкина.

   ⁷ А. Волынский - псевдоним Акима Львовича Флексера (1863-1926), литературного критика и искусствоведа, одного из идеологов русского декадентства, с 1889 г. постоянного сотрудника журн. "Северный вестник" и позже его фактического руководителя. В 1890-1895 гг. Волынский выступил в "Северном вестнике" со статьями против революционно-демократической критики (В. Г. Белинский, Н. А. Добролюбов, Н. Г. Чернышевский, Д. И. Писарев), яростно обрушиваясь на материализм и "реалистический утилитаризм". Отдельное издание этих статей (Русские критики. Литературные очерки. СПб., 1896) встретило суровую отповедь автору в ст. Плеханова "Судьбы русской критики" (Новое слово, 1897. No 7). См. также книгу Волынского "Борьба за идеализм. Критические статьи" (СПб., 1900). Отношение Горького к Волынскому вначале было отрицательным. Не приемля статей Волынского, публиковавшихся в "Северном вестнике", Горький в фельетоне из цикла "Между прочим" (Самарская газета. 1895. No 153. 19 июля) отмечал, что в этом журнале "теперь засел и во всю мочь свищет малюсенький Соловей-разбойник господин Волынский...". Непродолжительное сближение Горького с Волынским в 1897-1898 гг., объясняющееся тем, что в это время Горький главное внимание уделил своей борьбе с легальными марксистами и сторонниками народнической доктрины, снова сменилось решительным отчуждением. 15-16/28-29 мая 1908 г., отказываясь переиздавать в "Знании" книгу Волынского "Леонардо да Винчи" (СПб., 1899), Горький писал Пятницкому: "Не люблю я эту лису. Его книга о "Русских критиках" - все-таки плохая книга, говоря мягко. А "Книга великого гнева" - просто подлая. В ней он, якобы устами Достоевского, поносит людей, коих можно уличать в ошибках,- но - нельзя не уважать. Антиреволюционная книга, как хотите. И я высказываюсь против Волынского в "Знании". Заметьте еще: в сущности, это он является первой ласточкой возродившегося идеализма и романтизма, и он основоположник того направления, коему столь усердно служат ныне Минские, Мережковский и т. д. Это - его ученики, что б они ни говорили и как бы он ни отрекался от них" (Арх. Г. Т. IV. С. 251). П. Горького Волынскому 1896-1898 гг. см. в кн.: Литературно-эстетические концепции в России конца XIX - начала XX в. М.: Наука, 1975. С. 355-370.

   ⁸ Речь идет о кн.: Pujo M. L'idealisme integral. Le regne de la grace. P., 1894 (Пюжо М. Интегральный идеализм. Царство благодати. Париж, 1894). В книге, в частности, содержатся характеристики Новалиса и Стефана Малларме.

   ⁹ Горький, очевидно, имеет в виду содержание первого сборника "Земля", вышедшего в "Московском книгоиздательстве" в 1908 г. В феврале 1908 г. Горький переслал этот сборник Е. П. Пешковой (Арх. Г. Т. IX. С. 46). Среди других произведений в этом сборнике напечатаны стихотворения А. Блока "Никто не скажет: я безумен...", С. Городецкого "Березка" и Е. Тарасова "Больные чуждым нам недугом". В. Брюсов в первом сборнике "Земля" не печатался. Можно предположить, что Горький подразумевает опубликованный в "Весах" (1908, No 1) цикл стихов Брюсова "Обреченный", позже вошедший в книгу Брюсова "Пути и перепутья. Собрание стихов. Т. III. Все напевы. 1906-1909" (М.: Скорпион, 1909).

   ¹⁰ Сергей Митрофанович Городецкий (1884-1967) - поэт, сотрудничал в изданиях символистов. Автор поэтических сборников "Ярь" (1907), "Перун" (1907), "Дикая воля" (1908). В декабре 1907 г. Горький предложил В. В. Вересаеву, согласившемуся редактировать литературно-публицистический сборник (организатором его была член московской организации большевиков Е. К. Малиновская), пригласить к участию в сборнике Городецкого, Е. М. Тарасова и А. С. Рославлева. См. п. Горького Вересаеву около 13/26 дек. 1907 г. II Арх. Г. Т. VII. С. 62. Издание сборника не осуществилось. 16/29 марта 1908 г. в п. к Пятницкому Горький подтвердил получение от Пятницкого, в числе других книг, и сочинений Городецкого. См.: Арх. Г. Т. IV. С. 239.

   ¹¹ Евгений Михайлович Тарасов (1882-1944) - поэт, участник студенческого революционного движения. Подвергался арестам и ссылке. В 1905 г. как дружинник участвовал в Декабрьском вооруженном восстании в Москве. Печатался в XII и XIV сб. "Знания" за 1906 г. Автор поэтических сборников: "Стихи. 1903-1905" (СПб;, 1906) (по распоряжению Комитета по делам печати был уничтожен за "призыв к мятяжническим и бунтовщическим деяниям") и "Земные дали. Вторая книга стихов" (СПб.: Шиповник, 1908). После выхода второй книги, неодобрительно встреченной критикой (см., напр.: Чуковский К. Третий сорт // Товарищ. 1907. No 443. 7 дек.; Блок А. Литературные итоги 1907 года//Собр. соч.: В 8 т. М.; Л., 1962. Т. 5. С. 229-230; первоначально: Золотое руно. 1907. No 11/12. С. 97 и др.), Тарасов прервал свою литературную деятельность. После Октябрьской революции работал инженером-агрономом на Омской МТС, в Госплане СССР и Наркомате совхозов. См. его автобиографические заметки "Мы - предтечи" (Огонек. 1982. No 38. 18 сент. С. 21. Публикация Ник. Трифонова) и ст. Н. А. Трифонова "Недосказанная поэма. (Жизнь и творчество Евгения Тарасова в свете новых данных)" (Рус. лит. 1982. No 4. С. 181-192).

   ¹² Эти мысли Горький развил в своей ст. "Разрушение личности", первоначальный вариант которой, имевший подзаголовок "Очерки современной жизни и литературы", был написан им, очевидно, в январе-феврале 1908 г. и предназначался для газ. "Пролетарий" (см. п. Горького Ладыжникову от февр. (не позднее 10/23) 1908 г.// Арх. Г. Т. VII. С. 176). Высказавшись против напечатания статьи в "Пролетарии", В. И. Ленин в п. Горькому от 25 февраля 1908 г. писал: "...Вы явным образом начинаете излагать взгляды одного течения в своей работе для "Пролетария"" (В. И. Ленин. Т. 47. С. 143). Имея в виду идеалистические философские взгляды А. Богданова и других эмпириокритиков, оказавших влияние на Горького, В. И. Ленин отмечал, что ""Пролетарий" должен оставаться абсолютно нейтрален ко всякому нашему расхождению в философии". В. И. Ленин советовал Горькому статью переделать и "все, хоть косвенно связанное с богдановской философией, перенести в другое место" (Там же. С. 145). Около 10/23 марта 1908 г. Горький просил Ладыжникова не печатать ст. "Разрушение личности", так как намеревался ее расширить и поместить в сборнике, который он намечал выпустить совместно с Луначарским. В процессе дальнейшей работы над статьей Горький менял ее заглавие ("От Прометея до хулигана", "Личность и творчество"), но позже вернулся к прежнему. Впервые статья помещена в кн.: Очерки философии коллективизма. Сб. 1. СПб.: Знание, 1909.

   ¹³ Имеется в виду приведенный Буниным в воспоминаниях "О Чехове" отзыв Чехова о московских литераторах-декадентах: "Какие они декаденты, они здоровеннейшие мужики! Их бы в арестантские роты отдать..." (Бунин И. А. Собр. соч.: В 9 т. М., 1967. Т. 9. С. 221). Воспоминания впервые были напечатаны в III сб. "Знания" (1905).

   ¹⁴ Речь идет о философском сб. "Очерки по философии марксизма" (СПб.: Зерно, 1908). О высылке этого сборника Горький просил Ладыжникова в конце января (начале февр.) 1908 г. См.: Арх. Г. Т. VII. С. 174. В. Базарову принадлежала в сборнике ст. "Мистицизм и реализм нашего времени" (с. 3-71). Сборник в целом и статья Базарова в частности подвергнуты критике В. И. Лениным в кн.: "Материализм и эмпириокритицизм" (М.: Звено, 1909).

   ¹⁵ Имеется в виду ст. Луначарского "Атеизм" (см. указ. сб. С. 107-161).

   ¹⁸ Богданову в указанном сборнике принадлежала ст. "Страна идолов и философия марксизма" (С. 215-242).

  

  

  Глубокоуважаемый и дорогой Алексей Максимович!

   Искренне благодарю Вас за советы. Большинством из них я уже воспользовался, и не только потому, что доверяю Вашему художественному чутью, а потому, что они меня убедили. Со времени получения: Вашего письма вот уже две недели я "не схожу с Моисея" и даже во сне. Разговор Моисея со старшинами - сократил. Всю X главу,- разговор Моисея с Навином,- переделал. Незаконченное окончил. Еще неделя, другая - и мой Моисей будет закончен. И только теперь, перечитав десятки раз письмо Ваше, я понял то, чего сгоряча не заметил: Вы не сказали ничего определенного относительно напечатания его "Знанием". Был вчера у К[онстантина] П[етровича], думал, что Вы ему написали, ни да, ни нет. Оказывается, он ничего не имеет от Вас. Потому прошу Вас, скажите мне определенно, желаете ли Вы иметь "Моисея" для "Знания".

   Я сказал, что воспользовался большинством Ваших советов. Ибо, действительно, два из них меня не убеждают. Это, во-1-х, тот, где Вы говорите, что главу о Махли (с Фузи) надо сократить. Вы указываете мне на лишние ногти и говорите, что их надо остричь. Пробую - режу палец. Не знаю, где ногти. Не могу отрезать пальца. Значит, так тому и быть. Во-2-х, там, где Вы говорите по поводу моего" "индивидуализма". Я, как, вероятно, и Вы, полагаю, что индивидуальность велика лишь там, где она угадывает глубокие потребности народной жизни и души и тем расчищает путь народу - богу. У меня и в повести тоже: было время, когда никто не видел в человеке - Моисея, а он, невидимый Моисей, светился у всех в глазах, жил в каждом: доме, управлял помыслами... И только потом явился видимый Моисей... Все его узнали, увидели. Невидимый Моисей жил в народной душе, вел народ по пустыне, а бородатый Моисей только воплощал собой эту идею, эту силу. Но вот иссяк невидимый Моисей в душе народа. Бессилен и бородатый Моисей... Простерлось в пустыне народное тело и лежит без движения. Бородатый Моисей снова раньше других понял это. И в этом снова его величие. Он увел народ в пустыню, но веру в этот же народ не потерял. Да и нельзя не верить в народ - он бессмертен.

   Вы пишете: "Махли- народ. Фузи - толпа. Убивает соглядатае" за малодушие - народ. Плюет в бороду Моисея - толпа..." ¹

   Боже мой, если бы мы не знали, что и народ (т. е. большинство; иначе трудно оперировать с этим словом в социологии) тоже плюет в бороду Моисею! Ведь если бы этого никогда не было, мы не знали бы никакого рабства. Разве вся наша жизнь русская, французская, немецкая... не есть надругательство над нашим Моисеем, Моисеем человечества, о котором (Моисее) Вы же сами говорите, что он дышит над миром.

   Да, эти вихри неведомых нам сил крутят над человечеством, и крутят давно. Они и в древности затягивали в свои воронки целые народы. Они проносились над всем человечеством и будили мысли, чувства. Но еще ни разу не закрутили всего человечества. И народы, отряхнувшись от переполоха, плевали вослед улетающим вихрям и заклинали: "Чур меня, чур меня!" и снова засыпали.

   Плевали, плюют и еще, к сожалению, будут плевать. Ничего не поделаешь. И не ради слова поведет Моисей в пустыню свой народ, в пустыню великих испытаний и лишений.

   Но мы придем в обетованную землю, придем! Мы - народ, а не лица.

   Будьте здоровы. Скоро ли Вы будете в состоянии жить снова в России? Ах, как это жалко, что Вы там, а не здесь.

   С уважением и искренней любовью.

   ¹ Кондурушкин не цитирует, а излагает содержание письма к нему Горького. См. п. 5.

  

  

  

  Дорогой Степан Семенович!

   Я,- казалось мне,- совершенно определенно высказался о Моисее, как о вещи - на мой взгляд - значительной и т. д.; вопроса о помещении его в сборнике предо мной - не стояло¹.

   Конечно - да и я искренно рад, что вы начинаете ваше сотрудничество в "Знании" этой вещью. Не считайте меня, ради всех богов, унтер-офицером в литературе, "редактором", "хозяином" и т. д. - зря обидите человека, к[ото]рый литературу эту искренно и глубоко любит даже и тогда, когда многое в ней и враждебно и противно ему! Да, даже и тогда. Само собою разумеется, что в Брюсовых, Блоках, Ивановых и т. д. много прямо-таки чуждо мне, но - не слеп и не могу не видеть у них красоты, всем нам нужной, для всех - ценной, дорогой, редкой. О, черти, как хорошо они могли бы говорить, если б же болели этой изнуряющей болезнью - гипертрофией "я"!

   Отсюда - прямой переход к вашему утверждению: "...ведь если бы этого никогда не было, мы не знали бы никакого рабства", - речь идет о плевках в бороду Моисея.

   Утверждения сего не принимаю. Во-первых - кто это "мы"? Не знаю такого коллектива. Во-вторых: если б он, этот коллектив, существовал - он опирался бы на чье-то рабство. А в-третьих,- мне кажется, настало уже время, когда взгляд на психику не только народа, но и толпы должен быть радикально изменен. Психология толпы - оклеветана г. г. Тардами², Curens e tutti quanti {Куренс и все им подобные (ит.).} - для меня несомненно.

   Народ и толпа - два совершенно различные коллектива: один слагается исторически и находится в постоянном и непрерывном процессе химического, т. е.- психофизического изменения; другой - явление случайное, создающееся под влиянием того или иного настроения, того или иного временно возникшего интереса, общего всем "я", из коих слагается феномен - толпа. "Большинство" - не в народе страшно, а среди культурного мещанства, в народе - пассивном, по силе внешних давлений "большинство" не опасно в той мере, в какой оно опасно среди мещанства, всегда активно консервативного, что мы видим с особенной яркостью в наши дни.

   Но - сие разногласие наше не может быть выяснено в письмах; вероятно, мы с вами когда-нибудь увидимся и - поспорим.

   А пока - желаю вам всего доброго, главное же - бодрости духа!

   Крепко жму руку вашу.

  &n