Короленко Владимир Галактионович - Очерки сибирскаго туриста

вглядываясь въ окно. - Аѳанас³й Ивановичъ, не можете ли сказать, кто это ѣдетъ вонъ тамъ подъ самымъ лѣсомъ?

   Проскуровъ только взглянулъ въ окно и тотчасъ же устремился къ выходу.

   - Поскорѣй, ради Бога,- кивулъ онъ мнѣ на ходу, хватая со стола свою фуражку.

   Я тоже наскоро собрался и вышелъ. Въ ту же минуту къ ступенямъ крыльца подкатила ретивая тройка.

   Взглянувъ въ сторону лѣса, я увидѣлъ вдали быстро приближавшуюся повозку. Сѣдокъ привставалъ иногда и что-то дѣлалъ надъ спиной ямщика; видвѣлись подымаемыя и опускаемыя руки. Косвенные лучи вечерняго солнца переливались слабыми искорками въ пуговицахъ и погонахъ.

   Проскуровъ расплачивался съ привезшимъ его ямщикомъ. Парень осклабился съ довольнымъ видомъ.

   - Много довольны, ваше благород³е...

   - Сказалъ товарищу, вотъ ему? - ткнулъ Проскуровъ въ новаго ямщика.

   - Знаемъ,- отвѣтилъ тотъ.

   - Ну, смотри,- сказалъ слѣдователь, усаживаясь въ повозку.- Пр³ѣдешь въ полтора часа,- получишь рубль, а минутой - понимаешь? - одною только минутой позже...

   Тутъ лошади подхватили съ мѣста и Проскуровъ поперхнулся, не докончивъ начатой фразы.

  

  

   До Б. было верстъ двадцать. Проскуровъ сначала все посматривалъ на часы, сличая разстоян³е, и по временамъ тревожно озирался назадъ. Убѣдившись, что тройка мчится лихо и погони сзади не видно, онъ обратился ко мнѣ:

   - Ну-съ, милостивый государь, что же собственно вамъ извѣстно по этому дѣлу?

   Я разсказалъ о своемъ приключен³и въ логу, о предчувств³и ямщика, объ угрозѣ, которую послалъ еѵу одинъ изъ грабителей, какъ мнѣ казалось,- купецъ. Проскуровъ не проронилъ ни одного слова.

   - Д-да,- сказалъ онъ, когда я кончилъ.- Все это будетъ имѣть свое значен³е. Ну-съ, а помните ли вы лица этихъ людей?

   - Да, за исключен³емъ развѣ купца.

   Проскуровъ бросилъ на меня взглядъ, исполненный глубокой укоризны.

   - Ахъ, Боже мой! - воскликнулъ онъ, и въ тонѣ его слышалась горечь разочарован³я. - Гм... Конечно, вы не виноваты, но его-то именно вамъ слѣдовало замѣтить. Жаль, очень жаль... Ну, да все же онъ не избѣгнетъ правосуд³я.

   Менѣе чѣмъ въ полтора часа мы были уже на станкѣ. Распорядившись, чтобы поскорѣй запрягали, Проскуровъ приказалъ позвать къ себѣ сотскаго.

   Тотчасъ же явился мужичокъ небольшого роста, съ жидкою бородкой и плутоватыми глазами. Выражен³е лица представляло характерную смѣсь добродуш³я и лукавства, но въ общемъ впечатлѣн³е отъ этой фигуры было пр³ятное и располагало въ пользу ея обладателя. Худой зипунишко и вообще рваная, убогая одежонка не обличали особеннаго достатка. Войдя въ избу, онъ поклонился, потомъ выглянулъ за дверь, какъ бы желая убѣдиться, что никто не подслушиваетъ, и затѣмъ подошелъ ближе. Казалось, въ сообществѣ съ Проскуровымъ онъ чувствовалъ себя не совсѣмъ ловко и даже какъ будто въ опасности.

   - Здравствуй, здравствуй, Евсѣичъ! - сказалъ чиновникъ радушно.- Ну, что? Птица-то у насъ не улетѣла?

   - Пошто улетитъ? - сказалъ Евсѣичъ, переминаясь.- Сторожимъ тоже.

   - Пробовалъ ты съ нимъ заговарввать?... Что говоритъ?

   - Пробовать-то пробоваалъ, да, вишь, онъ разговаривать-то не больно охочъ. Перво я къ нему было добромъ, а опосля, признаться, постращалъ-таки маленько: "Что, молъ, такой-сякой, лежишь, ровно статуй? 3наешь, молъ, кто я по здѣшнему мѣсту?" - "А кто?" - спрашиваетъ.- "Да начальство, молъ, вотъ кто... сотск³й!" - "Этакихъ, говоритъ, начальствовъ мы по мордѣ бивали". Что ты съ нимъ подѣлаешь? Отчаянный!.. Извѣстно, жиганъ!

   - Ну, хорошо, хорошо! - перебилъ нетерпѣливо Проскуровъ.- Сторожите хорошевько. Я скоро вернусь.

   - Не убѣгётъ. Да онъ, ваше благород³е,- надо правду говорить,- смирной... Кою пору все только лежитъ, да въ потолокъ смотритъ. Дрыхнетъ ли, такъ ли отлеживается,- шутъ его знаетъ... Разъ только и вставалъ-то: поѣсть бы, сказываетъ, охота. Покормилъ я его маленько, попросилъ онъ еще табачку на цыгарку, да опять и залёгъ.

   - Ну, и отлично, братецъ. Я на тебя надѣюсь. Если пр³ѣдетъ фельдшеръ, посылай на мѣсто.

   - Будьте благонадежны. А что я хотѣлъ спросить ваше благород³е?...

   Евсѣичъ опять подошелъ къ двери и выглянулъ въ сѣни.

   - Ну, что еще? - спросилъ Проскуровъ, направлявш³йся было къ выходу.

   - Да, значитъ, теперича такъ мы мекаемъ,- началъ Евсѣичъ, политично переминаясь и искоса поснатривая на меня, теперича ежели мужичкамъ на нихъ налегнуть, такъ въ самую бы пору... М³ромъ, значитъ, или бы сказать: скопомъ...

   - Ну? - сказалъ Проскуровъ и нагнулъ голову, чтобы лучше вслушаться въ безсвязное объяснен³е мужика.

   - Да какъ же, ваше благород³е, сами судите! Терпѣть не можно стало; вѣдь безпокойство! Какую теперича силу взяли, и все мы почемъ... Теперича хоть бы самый этотъ жигавъ... Онъ что такое? Можно сказать - купленый человѣкъ: больше ничего, что за деньги... Не онъ, такъ другой...

   - Справедливо,- поощрилъ Проскуровъ, очевидно, сильно заинтересованный.- Ну, продолжай, братецъ. Ты, я вижу, мужикъ съ головой. Что же дальше?

   - Ну, больше ничего, что ежели теперича мужики видѣли бы себѣ подмогу... мы бы, можетъ, супротивъ ихъ осмѣлились... Мало ли теперича за ними качествъ?... М³ръ - великое дѣло.

   - Чтожь, помогите вы правосуд³ю и правосуд³е вамъ поможетъ,- сказалъ Проскуровъ не безъ важности.

   - Извѣстно,- произнесъ Евсѣичъ задумчиво. - Ну только опять такъ мы, значитъ, промежду себя мекаемъ: ежели, молъ, теперича вамъ, ваше благород³е, супротивъ начальниковъ не выстоять будетъ, тутъ мы должны вовсе пропасть и съ ребятами. Потому - ихняя сила...

   Проскуровъ вздрогнулъ, точно по немъ пробѣжала электрическая искра, и, быстро схвативъ фуражку, выбѣжалъ вонъ. Я послѣдовалъ за нимъ, оставивъ Евсѣича въ той же недоумѣвающей позѣ. Онъ разводилъ руками и что-то бормоталъ про себя.

   А Проскуровъ садился въ повозку въ полномъ негодован³и.

   - Вотъ такъ всегда! - говорилъ онъ.- Все компромиссы, всюду компромиссы... Обезпечь имъ успѣхъ, тогда и оня согласны оказать поддержку правосуд³ю... Что вы на это скажете? Вѣдь это... это-съ - развратъ, наконецъ... Отсутств³е сознан³я долга.......

   - Если ужь вы обратились ко мнѣ съ этимъ вопросомъ,- сказалъ я,- то я позволю себѣ не согласиться съ вами. Мнѣ кажется, они вправѣ требовать отъ "власти" гарант³и успѣха праваго дѣла на легальномъ пути. Иначе въ чемъ состоитъ самая идея власти?... Не думаете ли вы, что разъ м³ру воспрещенъ самосудъ, то тѣмъ самымъ взяты извѣстныя обстоятельства? И если они не исполняются, то...

   Проскуровъ живо повернулся въ мою сторону и, повидимому, хотѣлъ что-то сказать, но не сказалъ ничего и глубоко задумался.

   Мы отъѣхали верстъ шесть и до лога оставалось не болѣе трехъ, когда сзади послышался колокольчикъ.

   - Ага! - сказалъ Проскуровъ,- ѣдетъ безъ перепряжки. Ну, да тѣмъ лучше: не успѣетъ повидаться съ арестованнымъ. Я такъ и думалъ.

  

  

   Солнце задѣло багрянымъ краемъ за черту горизонта, когда мы подъѣхали къ логу. Свѣту было еще достаточно, хотя въ логу залегали уже густые вечерн³е мороки. Было прохладно и тихо. "Камень" молчаливо стоялъ надъ туманами и надъ нимъ подымался полный, хотя еще блѣдный, мѣсяцъ. Черная тайга, точно заклятая, дремала недвижимо, не шелохнувъ ни одною вѣткой. Тишина нарушалась только звономъ колокольчика, который гулко носился въ воздухѣ, отдаваемый эхо ущелья. Сзади слышался такой же звонъ, только послабѣе.

   У кустовъ курился дымокъ. Караульные крестьяне сидѣли вокругъ костра въ угрюмомъ молчан³и. Увидѣвъ насъ, они встали и сняли шапки. Въ сторонкѣ, подъ холщевымъ покрываломъ, лежало мертвое тѣло.

   - Здравствуйте, братцы! - сказалъ слѣдователь тихо.

   - Здорово, ваше благород³е! - отвѣчали крестьяне

   - Ничего не трогали съ мѣста?

   - Ничего, будто... Его маленечко обрядили: не хорошо, значитъ... Скотину не тронули.

   - Какую скотину?

   - Да вѣдь какъ же: Пѣгашку-то пристрѣлили же варвары... На вершной покойникъ-то возвращался.

   Дѣйствительно, въ саженяхъ тридцати, у дороги, виднѣлась убитая лошадь. Проскуровъ занялся осмотромъ мѣстности, пригласивъ съ собой и караульныхъ. Я подошелъ къ покойнику и поднялъ пологъ съ лица.

   Мертвенно-блѣдныя черты были спокойны. Потускнелые глаза смотрѣли вверхъ, на вечернее небо, и на лицъ виднѣлось то особенное выражен³е недоумѣн³я и какъ будто вопроса, которое смерть напечатлѣваетъ иногда какъ послѣднее движен³е улетающей жизни... Лицо было чисто, не запятнано кровью.

   Черезъ четверть часа Проскуровъ съ крестьянами прошелъ мимо меня, направляясь къ перекрестку. На-встрѣчу имъ подъѣзжала задняя повозка.

   Изъ нея вышелъ немолодой мужчина въ полицейской формѣ и молодой штатск³й господинъ, оказавш³йся фельдшеромъ.

   ...Засѣдатель, видимо, сильно усталъ. Его широкая грудь работала, какъ кузнечные мѣхи, и все тучное тѣло ходило ходуномъ подъ короткою форменною шинелью довольно изящнаго.покроя. Щеки тоже вздувались и опадали, причемъ нафабренные больш³е усы то подымалясь концами и становились перпендикулярно, то опять припадали къ ушамъ. Больш³е, сѣроватые съ просѣдью и курчавые волосы были покрыты пылью.

   - У-уфъ,- заговорилъ онъ, пыхтя и отдуваясь.- За вами, Аѳанас³й Ивановичъ, не поспѣешь. Здравствуйте!

   - Мое почтен³е,- отвѣтилъ Проскуровъ,- И напрасно изволите торопиться. Я могъ бы и обождать.

   - Нѣтъ, зачѣмъ же-съ?... У-уфъ!... Служба прежде всего-съ... Не люблю, знаете ли, когда меня дожидаются. Не въ моихъ правилахъ-съ.

   Засѣдатель говорилъ сиплымъ армейскимъ басомъ, при звукахъ котораго невольно вспоминается запахъ рому и жуковскаго табаку. Глаза его, маленьк³е, полинявш³е, но все еще довольно живые и бойк³е, бѣгали, между тѣмъ, по сторонамъ, тревожно изслѣдуя обстановку. Они остановились на мнѣ.

   - Это мой знакомый,- отрекомендовалъ меня Проскуровъ,- г. NN., временно исполняющ³й обязанности моего письмоводителя.

   - Имѣлъ удовольств³е слышать-съ. Очень пр³ятно-съ. Отставной штабсъ-капитанъ Безрыловъ.

   Безрыловъ поднесъ руку къ козырьку и молодцевато щелкнулъ шпорами.

   - Отлично-съ. Теперь мы можемъ приступить къ изслѣдован³ю. Отдѣлаемъ по-военному, живо, пока еще засвѣло. Эй, понятые, сюда!...

   Караульные крестьяне приблизились къ начальству и всѣ вмѣстѣ двинулись къ мертвому тѣлу. Первымъ подошелъ очень развязно Безрыловъ и сразу отдернулъ весь пологъ.

   Мы всѣ отшатнулись при видѣ открывшейся при этомъ картины. Вся грудь убитаго представляла одну з³яющую рану, прорѣзанную и истыканную въ разныхъ направлен³яхъ. Невольный ужасъ охватывалъ душу при видѣ этихъ слѣдовъ изступленнаго звѣрства. Каждая рана была бы смертельна, но было очевидно, что большинство изъ нихъ нанесены мертвому.

   Даже господинъ Безрыловъ потерялъ всю свою развязность. Онъ стоялъ неподвижно, держа въ рукѣ конецъ полога. Его щеки побагровѣли, а концы усовъ угрожающе торчали, какъ два копья.

   - Р-рак-кальи! - произнесъ онъ, наконецъ, и какъ-то глубоко вздохнулъ.

   Быть-можетъ въ этомъ вздохѣ сказалось сожалѣн³е о томъ, что для господина Безрылова нѣтъ уже возврата къ пути укрывательства и потачекъ.

   Онъ тихо закрылъ пологъ и обратился къ Проскурову, который, между тѣмъ, уставился на него своими упорными глазами.

   - Пожалуйста,- попросилъ засѣдатель, опуская глаза,- опишемъ при вскрыт³и, завтра... Теперь изслѣдуемъ обстановку и перенесемъ тѣло въ Б.

   - А тамъ произведемъ допросъ арестованному по этому дѣлу,- сказалъ Проскуровъ жестко.

   Глаза Безрылова забѣгали, какъ два затравленные звѣрька.

   - Арестованнаго? - переспросилъ онъ.- У васъ есть уже и арестованный?... Какъ же мнѣ... какъ же я ничего не зналъ объ этокъ?

   Онъ былъ жалокъ, но тотчасъ же попытался оправиться. Кинувъ быстрый, враждебный взглядъ на крестьянъ и на своего ямщика, онъ обратился опять съ Проскурову.

   - Вотъ и отлично-съ. У васъ дѣло кипитъ въ рукахъ... зам-мѣчательно!..

  

  

   Около цолуночи, отдохнувъ нѣсколько и напившись чаю, чиновники приступили къ слѣдств³ю.

   Въ довольно просторной комнатѣ, за столомъ, уставленнымъ письменными принадлежностями, помѣстился по серединѣ Проскуровъ. Его нѣсколько комичная подвижность исчезла; онъ сталъ серьезенъ и важенъ. Справа усѣлся Безрыловъ, успѣвш³й совершенно оправиться и вновь пр³обрѣвш³й свою армейскую развязность. Во время короткаго роздыха онъ умылся, нафабрилъ усы и взбилъ свои сѣдоватыя кудри. Вообще, Безрыловъ сталъ бодръ и великолѣпенъ. Похлебывая густой чай изъ стоявшаго передъ нимъ стакана, онъ посматривалъ на слѣдователя съ снисходительною улыбкой. Я усѣлся на другомъ концѣ стола.

   - Прикажите ввести арестованнаго,- сказалъ Проскуровъ, поднимая глаза отъ листа бумаги, на которомъ онъ быстро писалъ форму допроса.

   Безрыловъ кивнулъ только головой и Евсѣичъ бросился вонъ изъ избы.

   Черезъ минуту входная дверь отворилась и въ ней рѣзко обрисовалась высокая фигура того самаго мужчины, котораго я видѣлъ, съ Костюшкой на перевозѣ, задумчиво слѣдящимъ за облаками.

   Входя въ комнату, онъ слегка запнулся за порогъ, оглядѣлъ то мѣсто, за которое задѣлъ, потомъ вышелъ на середину и остановился. Его походка была ровна и спокойна. Широкое лицо, съ грубоватыми, но довольно правильными чертами, выражало полное равнодуш³е. Голубые глаза были нѣсколько тусклы и неопредѣленно смотрѣли впередъ, какъ будто не видя ближайшихъ предметовъ. Волосы подстрижены въ скобку. На новой ситцевой рубахѣ виднѣлись слѣды крови.

   Проскуровъ передалъ мнѣ "форму" и, подвивувъ перо и чернильницу, приступилъ къ обычнону опросу:

   - Какъ зовутъ?

   - "Иванъ тридцати восьми лѣтъ".

   - Гдѣ имѣете мѣсто жительства?

   - Безъ пр³юту... въ бродяжествѣ...

   - Скажите, Иванъ тридцати восьми лѣтъ, вами ли совершено сего числа уб³йство ямщика Ѳедора Михайлова?

   - Такъ точно, ваше благород³е, моя работа... Что ужь, видимое дѣло...

   - Молодецъ! - одобрилъ бродягу Безрыловъ.

   - Чтожь, ваше благород³е, зачѣмъ чинить напрасную проволочку?... Не отопрешься.

   - А по чьему научен³ю или подговору? - продолжатъ слѣдователь, когда первые отвѣты были записаны. - И откуда у васъ тѣ пятьдесятъ рублей тридцать двѣ копѣйки, которые найдены при обыскѣ?

   Бродяга вскинулъ на него своими задумчивыми глазами.

   - Ну, ужь это,- отвѣтилъ онъ,- ты, ваше благород³е, лучше оставь! Ты свое дѣло знаешь,- ну, и я свое тоже знаю... Самъ по себѣ работалъ, больше ничего... Я, да темная ночка, да тайга-матушка - самъ-третей!...

   Безрыловъ крякнулъ и съ наслажден³енъ отхлебнулъ сразу полстакана, кидая на Проскурова насмѣшливый взглядъ. Затѣмъ онъ опять уставился на бродягу, видимо любуясь его образцовою тюремною выправкой, какъ любуется служака-офицеръ на браваго солдата.

   Проскуровъ оставался спокоенъ. Видно было, что онъ и не особенно разсчитывалъ на откровенность бродяги.

   - Ну, а не желаете ли сказать,- продолжалъ онъ свой допросъ,- почему вы такъ звѣрски изрѣзали убитаго вами Ѳедора Михайлова? Вы имѣли противъ покойнаго личную вражду или ненависть?

   Допрашиваемый смотрѣлъ на слѣдователя съ недоумѣн³емъ.

   - Пырнулъ я его ножикомъ разъ и другой... Болѣе, кажись, не было... Свалился онъ...

   - Десятникъ,- обратился Проскуровъ къ крестьяннну,- возьмите свѣчу и посвѣтите арестанту. А вы взгляните въ ту комнату.

   Бродяга все тою же ровною походкой подошелъ къ двери и остановился. Крестьянинъ, взявъ со стола одну свѣчу, вошелъ въ сосѣднюю горницу.

   Вдругъ жиганъ вздрогнулъ и отшатнулся. Потомъ, взглянувъ съ видимымъ усил³емъ еще разъ въ томъ же направлен³и, онъ отошелъ къ противуположной стѣнѣ. Мы всѣ слѣдили за нимъ въ сильнѣйшемъ волнен³и, которое какъ будто передавалось намъ отъ этой мощной, но теперь сломленной и подавленной фигуры.

   Онъ былъ блѣденъ. Нѣкоторое время онъ стоялъ опустивъ голову и опершись плечомъ о стѣну. Потомъ онъ поднялъ голову и посмотрѣлъ на насъ смутнымъ и недоумѣвающимъ взглядомъ.

   - Ваше благород³е... хрестьяне православные,- заговорилъ онъ умоляющимъ тономъ,- не дѣлалъ я этого... Вѣрьте совѣсти - не дѣлалъ!... Со страху нешто, не помню... Да нѣтъ, не можетъ этого быть...

   Вдругъ онъ оживился. Глаза его въ первый разъ сверкнули.

   - Ваше благород³е! - заговорилъ онъ рѣшительно, подходя къ столу,- пишите: Костюшка это сдѣлалъ,- Костинкинъ - рваная-ноздря!... Онъ, безпремѣнно онъ, подлецъ!... Никто, какъ онъ, человѣка этакъ испакостилъ. Его дѣло... Все одно: товарищъ, не товарищъ - знать не хочу!... Пишите, ваше благород³е!...

   При этой неожиданной вспышкѣ откровенности Проскуровъ быстро выхватилъ у меня перо и бумагу и приготовился записывать самъ. Бродяга тяжело и какъ будто съ усил³емъ сталъ развертывать передъ нами мрачную драму.

   Онъ бѣжалъ изъ N-скаго острога, гдѣ содержался за бродяжество, и нѣкоторое время слонялся "безъ дѣла", пока судьба не столкнула его, въ одномъ "заведен³и", съ Костюшкой и его товарищами. Тутъ въ первый разъ услышалъ онъ раэговоръ про покойнаго Михалыча. "Убивецъ", молъ, такой человѣкъ, его ничѣмъ не возьмешь: ни ножомъ, ни пулей, потому что заколдованъ".- "Пустое дѣло, господа,- я говорю,- не можетъ этого быть. Всякаго человѣка желѣзомъ воэьмешь".- "А вы, спрашиваютъ, кто так³е будете, какого роду-племени?" - "А это, говорю, дѣло мое. Острогъ - мнѣ батюшка, а тайга - моя матушка. Тутъ и родъ, тутъ и племя, а что не люблю слушать, когда, напримѣръ, пустяки этак³е говорятъ... вотъ что!" Ну, слово за слово, разговорились, приняли они меня въ компан³ю свою, полуштофъ поставили, потомъ Костинкинъ и говоритъ: "Ежели вы, говоритъ, человѣкъ благонадежный, то не желаете ли съ нами на фартъ {Фартъ по-сибирски - удача, дѣло, обѣщающее выгоду.} идти?" - "Пойду", говорю.- "Ладно, молъ, намъ человѣкъ нуженъ. Днемъ ли, ночью ли, а ужь въ логу безпремѣнно дѣло сдѣлать надо, потому что капиталы повезетъ тутъ господинъ изъ городу больш³е. Только смотри, говоритъ, не хвастаешь ли? Ежели съ другимъ ямщикомъ господинъ этотъ поѣдетъ, сдѣлаемъ дѣло, раздуванимъ честь честью... Ну, а ежели "убивецъ" опять повезетъ,- мотри, убѣгёшь".- "Не будетъ этого, говорю, чтобъ я убёгъ".- "Ну, ладно, молъ; ежели имѣешь въ себѣ такой духъ, то будешь счастливый человѣкъ,- за "убивца" можешь себѣ награду получить большую..."

   - Награду? - переспросилъ Проскуровъ. - Отъ кого же?

   - Ты вотъ что, господинъ,- сказалъ бродяга,- ты слушай меня, пока я говорю, а спрашивать будешь послѣ... Ну, признаться сказать, на первый-то разъ убёгъ я, испужался. главная причина - товарищи выдали. Идетъ на насъ Михалычъ, стыдно сказать, съ кнутикомъ, а Костинкинъ съ ружьемъ въ первую голову убѣжалъ. Ну, подался и я, сробѣлъ... Да онъ же, подлецъ, потомъ первый на смѣхъ меня поднялъ. Язвительный онъ, Костинкинъ то-есть. "Ладно, говорю, идемъ опять. Да смотри, Костюшка, убѣгёшь ежели,- самъ живъ отъ меня не останешься! - три дня мы въ логу этомъ прожили,- все его дожидались. На трет³й день проѣхалъ онъ подъ вечеръ; значитъ, ночью ему назадъ ворочаться. Изготовились мы, слышимъ: ѣдетъ тихонько на вершной. Выпалилъ Костинкинъ изъ ружья, пѣгашку свалилъ. Михалычъ кинулся въ кусты, какъ разъ на меня... прямо... Стукнуло у меня сердце-то, признаться, да вижу - все одно, молъ: либо онъ, либо я!... Изловчился, хвать его ножикомъ, да плохо. Схватилъ онъ мемя за руку, ножъ вырвалъ, самого - объ земь. Силенъ былъ, покойникъ. Подмялъ, гляжу - поясъ снимаетъ, хочетъ вязать. А у меня за голенищемъ другой ножикъ въ запасѣ. Добылъ я его тихонько, повернулся да опять его... подъ ребро... Состоналъ онъ, повернулъ меня лицомъ кверху, наклонился, посмотрѣлъ въ глаза... "А! - говоритъ,- чуяло мое сердце!... Ну, теперь ступай себѣ съ Богомъ, не тирань. Убилъ ты меня до смерти..." Всталъ я, гляжу: мается онъ... хотѣлъ было подняться,- не смогъ. "Прости меня", говорю.- "Ступай, отвѣчаетъ, ступай себѣ... Богъ проститъ ли, а я прощаю"... Я и ушелъ, и не подходилъ болѣе, вѣрьте совѣсти... Костинкинъ это, видно, послѣ меня на него набросился...

   Бродяга смолкъ и тяжело опустился на лавку. Проскуровъ быстро дописалъ. Было тихо.

   - Теперь,- заговорилъ опять слѣдователь,- докончите ваше чистосердечное признан³е. Какой купецъ былъ съ вами во время перваго нападен³я и отъ чьего имени Костюшка обѣщалъ награду за уб³йство Ѳедора Михайлова?

   Безрыловъ разочарованно смотрѣлъ на ослабѣвшаго бродягу. Но тотъ вдругъ поднялся со скамьи и принялъ прежн³й равнодушно-разсѣянный видъ.

   - Будетъ! - сказалъ онъ твердо.- Болѣ не стану... Довольно!... Про Костюшку-то все записали?... Ну, и ладно, впередъ не пакости онъ! прикажите, ваше благород³е, увести меня, болѣе ничего не скажу.

   - Послушайте, Иванъ тридцати восьми лѣтъ,- сказалъ слѣдователь,- считаю нужнымъ предупредить васъ, что чѣмъ полнѣе будетъ ваше сознан³е, тѣмъ мягче отнесется къ вамъ правосуд³е. Сообщниковъ же вашихъ вы все равно не спасете.

   Бродяга пожалъ плечами.

   - Это дѣло не наше. Мнѣ все единственно.

   Очевидно, не было надежды добиться отъ него чего либо еще. Его вывели.

  

  

   Предстоялъ допросъ свидѣтелей.

   Ждали священника, чтобы привести ихъ къ присягѣ, а пока они столпились кучкой у задней стѣны. Сѣрая толпа, съ угрюмыми лицами, стояла, переминаясь, въ тяжеломъ молчан³и. Впереди всѣхъ былъ Евсѣичъ. Лицо его было красно, губы сжаты, лобъ наморщенъ. Онъ кидалъ изъ подлобья довольно мрачные взгляды, останавливая ихъ то на Безрыловѣ, то на слѣдователѣ. По всему было видно, что въ этой толпѣ и въ Евсѣичѣ, ея представителѣ, созрѣло какое-то рѣшен³е.

   Безрыловъ сидѣлъ на лавкѣ, разставивъ широко ноги и пощелкивая пальцемъ одной руки по другой. Пока крестьяне входили и занимали мѣста, онъ смотрѣлъ на нихъ внимательно и вдумчиво. Потомъ, окинувъ всю толпу холоднымъ, презрительнымъ взглядомъ, онъ слегка, почти незамѣтно, покачалъ головой и, усмѣхнувшись, обратился къ Проскурову.

   - Кстати, Аѳанас³й Ивановичъ, я вѣдь и забылъ поздравить васъ съ пр³ятною новостью... Ужь извините,- всѣ эти хлопоты... Просто изъ ума вонъ...

   - Съ чѣмъ это? - спросилъ Проскуровъ, не отрываясь отъ чтен³я протокола.

   - Какъ? - прос³ялъ Безрыловъ.- Значитъ, вамъ ничего неизвѣстно и я, нѣкоторымъ образомъ, первый буду имѣть удовольств³е сообщить вамъ это пр³ятное извѣст³е?... Очень, оч-чень пр³ятно-съ...

   Проскуровъ поднялъ глаза на засѣдателя, который, между тѣмъ, подходилъ къ нему, брякая шпорами и обворожительно улыбаясь.

   - Вы получаете назначен³е исправляющимъ должность казначея въ N-скъ... Ну, да это, конечно, одна форма; безъ сомнѣн³я, вы будете утверждены окончательно. Поздравляю, голубчикъ,- продолжалъ Безрыловъ самымъ задушевнымъ и благожелательнымъ тономъ, завладѣвая рукой удивленнаго Проскурова,- поздравляю отъ всего сердца.

   Но Проскуровъ плохо оцѣнилъ дружеское поздравлен³е; онъ быстро отдернулъ свою руку и вскочилъ съ мѣста.

   - По... позвольтесъ, милостивый государь,- заговорилъ онъ торопливо и даже заикаясь.- Здѣсь шутить не мѣсто. Ные мѣсто-съ!... Думаете, я не понимаю вашей тактики? Ошибаетесь, милостивый государь. Я не теленокъ... да-съ, милостивый государь, не теленокъ-съ!...

   - Что вы, Богъ съ вами, Аѳанас³й Ивановичъ!- изумился Безрыловъ и даже развелъ руками и оглянулся, какъ будто призывая всѣхъ присутствующихъ въ свидѣтели черной неблагодарности Проскурова. - Смѣю ли я шутить?... Оффиц³альное назначен³е... самъ читалъ бумагу-съ... Увѣряю васъ... Ну, и мѣстечко, я вамъ скажу! - продолжалъ онъ, измѣнивъ тонъ и вновь впадая въ дружественную фамильярность.- Теперь ужь вамъ не придется возиться съ этими непр³ятными дѣлами. Да же и настоящее дѣло намъ, несчастнымъ, придется, вѣроятно, кончать безъ вашего незамѣнимаго содѣйств³я... Жаль, конечно!... За то за васъ... пр³ятно-съ! Мѣсто тихое, спокойное... ха-ха-ха!... какъ разъ... ха-ха-ха!... по вашему нраву... И притомъ... отъ купечества... х-ха-ха-ха-ха!... благодарность...

   Безрыловъ какъ будто пересталъ стѣсняться и его смѣхъ, отъ котораго сотрясалась вся его тучная фигура, становился даже неприличенъ. А Проскуровъ стоялъ передъ нимъ точно окаменѣлый, держась за столъ обѣими руками. Его лицо сразу какъ-то осунулось и пожелтѣло и на немъ застыло выражен³е горестнаго изумлен³я. Въ эту минуту - увы! - онъ, дѣйствительно, напоминалъ... теленка.

   Я посмотрѣлъ на крестьянъ. Всѣ они какъ-то подались головами впередъ, только Евсѣичъ стоялъ низко нагнувъ голову, по своему обычаю, и слушалъ внимательно, не проронивъ ни одного слова.

   Дальнѣйш³й допросъ не представлялъ уже въ моихъ глазахъ ни малѣйшаго интереса. Я вышелъ въ переднюю...

   Тамъ въ углу, на лавкѣ, сидѣлъ жиганъ. Нѣсколько крестьянъ-караульныхъ стояли въ сторонкѣ! Я подошелъ къ арестованному и сѣлъ рядомъ. Онъ посмотрѣлъ на меня и подвинулся.

   - Скажите мнѣ,- спросилъ я у него,- неужели у васъ, дѣйствительно, не было никакой вражды къ покойному Михайлову?

   Бродяга вскинулъ на меня своими спокойными голубыми глазами.

   - Чего? - переспросилъ онъ.- Какая можетъ быть вражда? Нѣтъ, не видывалъ я его ранѣе.

   - Такъ изъ-за чего же вы его убили? Вѣдь ужь навѣрное не изъ-за тѣхъ пятидесяти рублей, что при васъ найдены?

   - Конечно,- проиэнесъ онъ задумчиво.- Намъ, при нашей жизни, вдесятеро столько - и то на недѣлю хватитъ, а такъ, что значитъ... можетъ ли быть, напримѣръ, эдакое дѣло, чтобы вдругъ человѣка желѣзомъ не взять...

   - Неужто изъ любопытства стоило убивать другого, да и себѣ жизнь портить?

   Бродяга посмотрѣлъ на меня съ какимъ-то удивле³немъ.

   - Жизнь, говоришь?... Себѣ, то-есть?... Какая можетъ быть моя жизнь? Вотъ нынче я Михалыча прикончилъ, а доведись иначе, можетъ, онъ бы меня уложилъ...

   - Ну, нѣтъ, онъ не убилъ бы.

   - Твоя правда: могъ онъ убить меня,- самъ живъ бы остался.

   - Тебѣ его жалко?

   Бродяга посмотрѣлъ на меня и взглядъ его сверкнулъ враждой.

   - Уйди ты! Что тебѣ надо? - сказалъ онъ и потомъ прибавилъ, понуривъ голову:- Такая ужь моя лин³я!...

   - Какая?

   - А вотъ такая же... Потому, какъ мы съ измалѣтства на тюремномъ положен³и...

   - А Бога ты не боишься?

   - Бога-то? - усмѣхнулся бродяга и тряхнулъ головой.- Давненько что-то я съ нимъ, съ Богомъ-то, де считался... А надо бы! Можетъ, еще за нимъ сколько-нибудь моего замоленаго осталось... Вотъ что, господинъ,- сказалъ онъ, перемѣнивъ тонъ,- ничего этого намъ не требуется. Что ты присталъ? Говорю тебѣ: лин³я такая. Вотъ теперь я съ тобой бесѣдую, какъ слѣдуетъ быть, аккуратно, а доведись въ тайгѣ; или хоть тотъ разъ, въ логу,- тутъ опять разговоръ былъ бы иного роду... Потому - лин³я другая... Эхма! Онъ опять встряхнулъ своими русыми волосами.

   - Нѣтъ ли, господинъ, табачку покурить? Страсть курить охота! - заговорилъ онъ вдругъ какъ-то развязно; но мнѣ эта развязность показалась напускной, фальшивой.

   Я далъ ему папироску и вышелъ на крыльцо. Изъ-за лѣсу подымалось уже солнце. Съ "Камня" надъ логомъ снимались ночные туманы и плыли на западъ, задѣвая за верхушки елей и кедровъ. На травѣ сверкала роса, а въ ближайшее окно виднѣлись желтые огоньки восковыхъ свѣчей, поставленныхъ въ изголовьи мертваго тѣла.

  

   1882 г.