Поло Марко - Книга о разнообразии мира

div>

  

   Мощи св. Фомы - в области Меабар, в маленьком городке, куда никто, даже купцы, не заходит, товаров на вывоз отсюда мало. Место глухое, но много и христиан и сарацин паломничает сюда. Здешние сарацины, скажу вам, в св. Фому верят крепко; рассказывают, что он был сарацином, великим пророком; называют его анаиран[373]; это значит "святой человек".

   Расскажу вам вот о каком чуде: христианские паломники берут землю в том самом месте, где святой опочил, и эту землю они приносят к себе: у кого лихорадка четырехдневная, или трехдневная, или всякая другая, тому они дают испить (воды) с той землей; и больной, как только напьется, исцеляется. И то же самое со всяким больным. А земля, знайте, красная.

   Расскажу вам еще об одном великом чуде, что случилось в 1288 г . по Р. X. У одного здешнего князя было много рису, и насыпал он его во все дома кругом церкви. Христиане, сторожившие церковь и святые мощи, видя, что князь-язычник засыпает рис в те дома и паломникам негде будет приставать, очень прогневались; стали они его просить, чтобы не делал он этого; а князь был жестокий, гордый, просьбы их не послушал и против их воли, а по своему желанию все дома наполнил рисом. И как только он это сделал, вот какое великое чудо сотворилось: в ту самую ночь явился ему св. Фома с вилами. Приставил святой вилы к горлу князя, да и говорит ему:

   "О имярек! Коль не опорожнишь моих домов, то злою смертью помрешь!"

   Сказал это святой, да вилами и сдавил сильно горло князю; почудилась князю сильная боль, чуть не умер; а св. Фома после того ушел. Поднялся князь ранехонько и приказал опорожнить все дома; рассказал он, как являлся ему св. Фома, и почиталось то за великое чудо. Возрадовались и возвеселились христиане; славили и благодарили св. Фому много; благословляли его имя. Чудеса тут творятся ежегодно; и всякий, кто услышит о них, признает их великими; калеки и расслабленные христиане исцеляются тут.

   Расскажем вам теперь о том, как св. Фома был убит. Был святой вне своей обители, в лесу, и молился он там Господу Богу, а кругом него было много павлинов; павлинов здесь больше, нежели где-либо в свете. Молится святой, а какой-то язычник из роду и племени гуи пустил из лука в павлина стрелу около святого; не видел он святого и метил в павлина, а поранил святого в правый бок; а святой, пораненный, потихоньку стал славословить Создателя; от этой раны и скончался. Но прежде нежели он пришел сюда, много народу обратил он в Нубии. В свое время и в своем месте расскажем вам по порядку в этой же книге, как все это случилось.

   Новорожденных раз в неделю мажут здесь сезамовым маслом, чтобы они чернели; они и родятся черными, но, чем чернее человек, тем красивее он почитается. Своих богов и идолов они изображают и рисуют черными, чертей белыми как снег. Бог, говорят они, и все его святые черны; это про своего бога и про своих святых они говорят; а черти, говорят, белы; поэтому и рисуют их такими, как вы слышали. Идолов, скажу вам еще, они также изображают черными.

   Здешние люди в быка крепко верят и святым его почитают, а потому когда идут на войну, то берут волос от тех диких быков, о которых я вам рассказывал в другом месте. Конный навязывает те волосы на шею своей лошади, а пеший - на щит, не то на шею[374]; и верят, что те волосы спасут их, из трудностей выведут. Все, кто на войну идет, делают это; потому-то волосы эти дороги. У кого их нет, тот в себе не уверен.

   Пойдем отсюда и расскажем вам об области абруиманов.

  

  

  

   На западе от того места, где мощи св. Фомы покоятся, - область Лар[375], отсюда первоначально произошли все абраиаманы в свете; они самые лучшие в свете торговцы, честны, говорят только правду и ни за что не солгут. Мяса они не едят, вина не пьют и живут честно, по своему обычаю. Живут только со своими женами; чужого не берут, животных не убивают; что за грех почитают, того не делают. Все абраиаманы узнаются по знаку, что на них: все они носят на плече шнурок из бумажных ниток и, продев его по груди и спине, подвязывают под другую руку; где бы они ни были, по этому знаку всюду их узнаешь.

   Есть тут богатый и сильный царь; охоч он покупать жемчуг и драгоценные камни. С купцами он уговорился: за весь жемчуг, что принесут ему из мабарского царства Соли[376], платит вдвое против того, за что они покупали. Соли - самая лучшая, самая славная область во всей Индии, и самый лучший жемчуг тут. Абраиаманы ходят в Мабар, скупают весь хороший жемчуг, что там найдут, и приносят его к царю; что он стоит, то объявляют по правде; царь платит двойную цену, никогда не меньше. Потому-то и приносят ему много хорошего и крупного жемчуга.

   Абраиаманы - идолопоклонники; в приметы и в предвещания зверей и птиц верят больше всех на свете. Расскажу кое-что об этом. Вот какой у них обычай: всякий день в неделе отмечен особливою приметою; случится ли кому покупать, встанет он утром, посмотрит на свою тень и смерит ее; если тень в длину такова, как следует ей быть в тот день, он заключает торг, а если нет, он перестает торговаться и ждет, пока тень не дойдет до точки, как по закону следует. Установлено у них для всех дней недели, какой длины должна быть тень, и, пока тень не станет так длинна, никто ни торга не заключит и никакого дела не закончит. Вот еще диковина: торгуется кто-нибудь в доме или в другом каком месте и увидит тарантула (а ихмного тут); коль тот идет со стороны, что ему кажется благоприятной, тут же покупает товар, а если не с той стороны, перестанет торговаться и ничего не купит. А выйдет из дому, да заслышит чихание, и коль это покажется ему не к добру, то остановится и вперед не пойдет. Идет ли он по дороге и завидит, что летит ласточка навстречу или перед ним справа или слева, смотря по тому, летит ли она по-ихнему из хорошего места, с доброй стороны, он идет вперед или же поворачивает назад, коль покажется, что летит она из недоброй стороны.

   Живут эти абраиаманы дольше других, и все оттого, что воздержанны и едят мало. Зубы у них славные, едят они какую-то траву, хороша она и для пищеварения, и для тела здорова. Эти абраиаманы кровь себе ниоткуда не пускают.

   Есть тут особые люди, зовут их куигуи[377]; живут они дольше других, от полутораста до двухсот лет, и крепки, куда захотят, могут идти; в монастыре все дела, все службы идолам исполняют, словно как юноши; и это от воздержанности да здоровой воды. Едят они больше рис и молоко. Чудным покажется вам то, что они едят: принимают они ртуть с серою; питье делают из этой смеси и говорят, что оно им прибавляет жизни; чтобы подольше жить, принимают то питье с детства. Кто долго живет, тот принимает это питье с серою и ртутью[378].

   Есть особая вера в Мабаре[379]; кто ее держится, очень воздержан, жизни суровой, строгой, и ходит голым, ничего нет на нем, и ничто не прикрыто. Молятся они быку и многие на лбу носят маленького быка из меди или из бронзы с позолотою; привязывают его тут. Сжигают они кости быка, делают из них порошок и натирают им тело с таким же благоговением, с каким христиане святою водою. Из чашек и с тарелок не едят, а едят на листах или райского яблока, или на других больших, но не на зеленых, а на сухих. У зеленых листов, говорят они, есть душа, а потому грешно с них есть; всякой твари боятся они учинить что-либо грешное; скорее умрут, а не сделают того, что за грех почитают. А когда их спрашивают, зачем они ходят голыми и не стыдятся, они отвечают:

   "Наги мы, потому что ничего в мире не вожделеем; родились мы на свете без одежды, нагими. Не сознаем за собою плотского греха, а потому не стыдимся своей наготы, так точно, как вы не стыдитесь выставлять своей руки или своего лица. Вы прикрываете свою наготу и стыдитесь, потому что сознаете свой плотский грех".

   Так они отвечают тем, кто их спрашивает, отчего они не стыдятся ходить нагишом.

   Скажу вам еще, никакой твари они не убивают, ни животного, ни мух, ни блох, ни свиней, ни червей. У всех них, говорят они, есть душа, и есть их потому грешно. Не едят они ничего зеленого, покане высохнет, ни травы, ни корней; душа во всем зеленом. Спят они на земле; ничего нет ни под ними, ни над ними; и просто удивительно, как они не умирают, а еще долго живут.

   Есть у них духовные, что по монастырям живут и идолам служат. Испытывают их так: призовут девок, что идолам подарены, и заставляют их обнимать и целовать приставленных к идолам; кто не раззадорится, того почитают за доброго и удерживают при себе, а кто разъярится, того не держат при себе, тотчас изгоняют и говорят, что не хотят держать при себе сладострастного человека[380].

   Жестокие и вероломные они язычники. Мертвых сжигают они, по их словам, вот почему: если бы не сжигать мертвых тел, в них завелись бы черви, сожрали бы те черви все тело, из которого вышли, нечего было бы им есть и пропали бы они все, а на душе того, чье тело, был бы тяжкий грех. Поэтому-то и сжигают они мертвые тела. И у червей, говорят они, - душа.

   Рассказали вам об обычаях этих язычников, теперь пойдем отсюда. Расскажем вам славную повесть: когда говорили об острове Цейлон, так забыли о ней. Послушайте ее, чудесною она вам покажется.

  

  

  

   Выше в этой книге уже говорилось, что Цейлон - большой остров. Есть тут очень высокая, крутая и скалистая гора[381]. Взобраться на нее можно только вот как: привешаны к горе железные цепи, и пристроены они так, что по ним люди могут взбираться на гору. Говорят, на той горе - памятник Адама, нашего прародителя; сарацины же рассказывают, что тут могила Адама, а язычники - памятник Сергамона боркама[382]. Сергамум был первый человек, ему первому сделали идола; по-ихнему он считался лучшим человеком; его первого они стали почитать за святого и сделали ему идола.

   Был он сыном богатого и сильного царя; жизнь вел прекрасную, ни о чем мирском слышать не хотел и царствовать не желал. Узнал отец, что сын царствовать не желает и ни о чем мирском слышать не хочет; стало ему досадно, и чего только он не предлагал сыну; говорил, что венчает его на царство и полновластным государем сделает; отдавал ему царский венец и одно только требовал, чтобы сын стал царем. А сын в ответ говорил, что ничего не желает.

   Увидел царь, что не хочет сын царствовать, разгневался и с горя чуть не помер; да и не диво, другого сына у него не было и некому было оставить царство. Задумал тогда царь такое: решил он про себя, что заставит сына полюбить все мирское и возьмет царевич ивенец и царство. Поселил он его в прекрасном дворце, а в услужение приставил тридцать тысяч красивых да милых девиц; мужчин там не было, одни девы; они укладывали его в постель, служили ему за столом, по целым дням были с ним, пели ему, плясали перед ним и как умели потешали его по царскому приказу; но и они не могли сделать царевича сластолюбивым; остался он целомудренным и жил строже прежнего. Жил он по-ихнему свято; был юноша строгий; из дворца никогда не выходил, мертвых не видывал и никого, кроме здоровых; не пускал к нему отец людей старых и расслабленных.

   Случилось раз, что ехал этот юноша по дороге и увидел мертвеца; ничего такого он не видел, а потому и испугался.

   "Что это такое?" - спросил он тех, кто был с ним.

   "Мертвец", - отвечали ему.

   "Как, - сказал царевич, - разве люди умирают?"

   "Да, воистину умирают", - отвечали ему.

   Ничего не сказал юноша, задумался и поехал вперед. Проехал он немного и повстречал старика; еле он двигался, ни единого зуба не было у него во рту, растерял он их от старости.

   "Что это такое? - спросил опять царевич. - Отчего не может он ходить?"

   Отвечали ему те, кто был с ним:

   "От старости не может он ходить, от старости зубы растерял".

   Услышал царевич о старости и смерти и поехал назад во дворец. Решил он про себя, что не будет жить в этом злом мире, а пойдет искать того, кто не умирает и кто его сотворил. Ушел он из дворца и от отца в высокие и пустынные горы и прожил там всю жизнь честно и целомудренно, в великом воздержании; будь он христианин, то стал бы великим святым у Господа нашего Иисуса Христа. Как умер царевич, принесли его к отцу, и, нечего спрашивать, увидел тот сына, которого он любил больше самого себя, мертвым и сильно огорчился. Много он его оплакивал, а потом приказал сделать образ и подобие сына из золота с драгоценными камнями, и велел он всем в своей стране почитать его за бога и молиться ему.

   Рассказывают, что умирал царевич восемьдесят четыре раза; в первый раз по смерти, говорят, сделался он быком; умер еще раз и стал конем; и умирал он так восемьдесят четыре раза, и всякий раз делался или собакою, или чем другим, а умер в восемьдесят четвертый раз и стал богом. За лучшего и за самого большого бога из всех своих почитают его язычники. Был он, знайте, первым идолом у язычников; другие идолы от него произошли. Случилось это на острове Цейлоне в Индии. Так произошли идолы.

   Язычники приходят сюда на богомолье издалека, все равно как христиане к св. Иакову, и рассказывают они, что на горе - памятник того царевича, о котором вы слышали. И зубы, и волосы, ичаша, что тут находятся, также того царевича; назывался он Сергомон боркан, а это значит "святой Сергомон". Много также сарацин паломничает сюда, а они рассказывают, что памятник тот - прародителя нашего Адама, а зубы, волосы и чаша также его.

   Слышали вы вот, как язычники рассказывают, что был тут царевич, их первый идол, а сарацины говорят, что то Адам, наш прародитель. Один Бог ведает, кто тут был. Адама тут не было, потому что писание нашей святой Церкви говорит, что Адам был в другой части света.

   Прослышал великий хан, что на той горе - памятник Адама и тут же также его зубы, волосы и чаша, из которой он питался. Решил великий хан, что ему следует владеть всем этим, и послал он великое посольство. Случилось это в 1284 г . по Р. X. Что же вам сказать? В посольстве, знайте, по истинной правде, народу было много; пустилось оно в путь, шло посуху и по морю и добралось до Цейлона. Явилось к царю и до тех пор выпрашивало, пока не получило два больших да толстых коренных зуба, волосы и чашу. Чаша была славная, из зеленого порфира. Достало посольство все те вещи, пошло в путь и вернулось к своему государю. Стали послы подходить к Ганбалу, где великий хан пребывал, и послали весть, что идут и все, за чем посланы были, везут.

   Приказал тут великий хан всему народу, монахам и всем людям, идти навстречу мощам; а думал он, что то мощи Адама. Весь народ из Ганбалу вышел навстречу мощам. Приняли их монахи и понесли к великому хану. Принял великий хан мощи с радостью, с великим почетом и торжеством. И нашли они, скажу вам, в своих писаниях, что в чаше той такая сила, коль положить в нее еды для одного человека, так хватит ее на пятерых. Говорил великий хан, что испытал он это, и все то, что вы слышали, правда. Мощи эти у великого хана, и стоили они ему большого богатства.

   Рассказали вам по порядку и по правде всю эту повесть. Оставим теперь это и расскажем о другом, а прежде всего о Кайле[383].

  

  

  

   Кайл - город большой и знатный; принадлежит он Асчиару, старшему из пяти братьев царей; тут пристанище для всех судов, что приходят с запада, из Курмоза, Киша, Адена и Аравии, с товарами и лошадьми; приходят сюда купцы, потому что здесь товарам сбыт хороший; еще приходят сюда купцы из разных стран закупать товары, лошадей и иное. Здешний царь очень богат и много дорогих камней носит на себе.

   Живет он честно и царством правит по справедливости. Купцов, что приходят сюда из иноземных стран, он не обижает и обходится с ними по справедливости; потому-то, скажу вам, идут сюда купцы охотно; добрый царь обходится с ними хорошо, а прибыль и выгода им тут большие. У здешнего царя более трехсот жен; а здесь, у кого жен много, того и почитают много.

   Скажу вам еще, случится пяти царям, единородным и единоутробным братьям, поссориться между собой, и задумают они воевать между собой, тогда вступается их мать - она еще жива - и не дает им воевать. Не раз случалось, что сыны не хотели по ее желанию мириться и все-таки собирались воевать; тогда брала она нож и говорила им: коли вы не кончите раздора и не помиритесь, то я тотчас же убью себя, но прежде я отрежу сосцы, что питали вас молоком. Видят сыны такую материнскую любовь, слышат ее нежную просьбу, знают они, что дороже матери ничего нет на свете, сговорятся, да и помирятся. Случалось это много раз. Но, скажу вам, когда мать помрет, они непременно перессорятся и разорят друг друга.

   Рассказал вам об этом царе, а теперь пойдем отсюда и расскажем о царстве Коилон[384].

  

  

  

   Царство Коилум - в пятистах милях на юго-запад от Мабара. Живут тут идолопоклонники, но есть и христиане и жиды. Язык у них свой собственный. Царь дани никому не платит. Расскажу вам обо всем, что здесь есть и что здесь родится. Водится тут отличное бразильское дерево и много перцу; собирают его в мае, июне и июле; перечные дерева сажают, их поливают, и они домашние. Хорошего индиго у них много; добывают его из травы[385]; собирают, кладут в большой сосуд, наливают туда воды и оставляют так, пока трава не разварится; а потом выставляют на солнце; а солнце жарит, кипятит воду и сгущает, и выходит индиго, каким вы его знаете. Здесь, скажу вам, очень жарко; солнце палит так, что еле-еле вытерпишь; опустишь яйцо в реку, не успеешь отойти, оно сварилось.

   Приходят сюда купцы на своих судах из Манги, из Аравии, из Леванта; торгуют здесь тем, что из своих стран привезли, а здешние товары увозят на своих судах.

   Разных зверей тут много; на зверей других стран они не похожи. Водятся тут совсем черные львы (пантеры) без всяких отметок; есть тут разные попугаи; есть и как снег белые, с красными ножками и скрасным клювом; есть также красные и белые попугаи, самые красивые в свете. Есть тут и очень маленькие, также очень красивые. Водятся здесь павлины; они и больше, и красивее наших, и на вид совсем другие. И куры у них не такие, как у нас. И что еще вам сказать? Все у них не так, как у нас; все лучше и красивее. И плоды их не похожи на наши, и звери, и птицы от большой здешней жары. Из хлебов у них только один рис. Вино они делают из сахару, питье хорошее; пьянеет от него человек скорее, чем от виноградного. Всяких харчей, всего, что нужно для жизни, у них обилие и все дешево. А из хлебов у них один рис.

   Мужчины и женщины черны, ходят нагишом, только немного прикрываются красивыми тканями. Никакого сластолюбия, никакой плотской похоти за грех не почитают. Женятся они вот как: в жены берут двоюродных сестер; женятся и на отцовой жене, когда тот помрет, и на братниной. По всей Индии такой обычай.

   Рассказал вам об одной части этого царства; больше нечего рассказывать, а потому пойдем отсюда и расскажем о Комари[386].

  

  

  

   Комари - индийская страна; Полярной звезды тут совсем не видно; начиная от острова Явы и досюда, мы ее не видели, а как выйдешь отсюда в море за тридцать миль, то увидишь ее; поднимается она над водою на локоть. Страна эта дикая, неустроенная. Всяких зверей тут много, в особенности обезьян; а с виду они здесь на людей похожи. Разные тут удивительные gat paul[387] и многое множество львов, леопардов, медведей[388].

   А больше нечего рассказывать, а потому пойдем отсюда и опишем царство Ели[389].

  

  

  

   На запад от Комари в трехстах милях - царство Ели, тут есть царь. Живут тут идолопоклонники и дани никому не платят. У них свой язык. Об их обычаях и о том, что здесь водится, расскажем вам понятно, и вы все это хорошо поймете, потому что подходим мы к странам более знакомым. Пристанища в этом царстве нет, но есть большая река, по которой много хороших заводей[390]. Перцу, имбирю и других пряностей родится тут много. Царь очень богат, авойска у него немного: напасть на него нелегко; с войском сюда не пройдешь, зла не сделаешь, оттого он никого не боится.

   Скажу вам вот еще что: если случится, что у их заводей появится судно и не сюда оно шло, так они его захватывают, товары все забирают и говорят: "Шел ты в другое место, да Бог послал тебя ко мне, потому-то и беру все твое". Забирают все на судне, все считают своим и греха в этом не видят. Случается это всюду в этой части Индии. Если от непогоды судно забросит туда, куда оно не шло, его захватывают, все товары обирают, да еще говорят: "Шли вы в другое место, да мое счастье пригнало вас сюда, а потому все, что у вас, я себе возьму".

   Из Манги и из других стран суда приходят летом, нагружаются в четыре или восемь дней и как можно скорее уходят отсюда; пристани здесь нет; оставаться тут опасно: рейд да песчаные отмели, а пристани нет. Суда из Манги не так, как другие: рейдов не боятся, везут они с собою большие деревянные якоря и на них устоят во всякую непогоду.

   Есть тут львы и другие хищные звери и много всякой дичины.

   Рассказали вам о царстве Ели, а теперь опишем царство Мели-бар[391].

  

  

  

   Мелибар - большое царство на западе. Здесь и свой царь, и свой язык. Живут тут идолопоклонники, дани никому не платят. Полярная звезда тут видна; показывается она над водой как бы на два локтя.

   Из области Мелибар, да еще из другой, что подле и зовется Гузуратом[392], каждый год более ста судов выходят другие суда захватывать да купцов грабить. Большие они разбойники на море; и жен и детей берут с собою; все лето в плавании; купцам они много убытков делают. Иные из этих судов отделяются от других, плавают и там и сям, выжидают, да подсматривают купеческие суда и всякие гадости чинят. Соберутся словно отряд; один от другого станет милях в пяти; и так расставится судов до двадцати, миль на сто займут море, и, как завидят судно с товарами, зажигают огни и подают друг другу знаки; и оттого ни одному судну тут не пройти, всякое перехватят.

   Купцы знают разбойнические обычаи, знают, что должны их повстречать; снаряжаются и изготовляются хорошо и не боятся повстречать разбойников; защищаются храбро и разбойникам вред наносят, а все-таки и те кое-какие суда захватывают. А захватятразбойники какое-нибудь судно с товарами, забирают товары, а людям зла не делают. "Ступайте, - говорят им, - добывать другое имущество; случится, может быть, что и его нам отдадите!"

   Много тут перцу, имбирю, корицы и всяких других пряностей; и турбит[393], и индийские орехи тут есть. Есть у них бокаран, самый тонкий и самый лучший в свете. Разных дорогих товаров у них много.

   Купцы из других стран привозят сюда и покупают тут вот что: привозят они на судах медь; ею они грузят свои суда; привозят золотые ткани и шелковые, сандал, золото, серебро, гвоздику[394] и такие пряности, каких тут нет, и все это выменивают на здешние товары. Из многих стран приходят суда и из большой области Манги, отсюда везут товары по разным странам, а потом и в Александрию.

   Рассказали вам о царстве Мелибар, а теперь пойдем отсюда и опишем царство Гузерат. Было бы слишком долго рассказывать обо всех городах в этих царствах. В каждом царстве городов и замков много.

  

  

  

   Гозурат также большое царство; живут здесь язычники, у них свой царь и свой язык; дани они никому не платят. Царство это на западе. Полярная звезда здесь видна еще лучше, является она как бы на высоте шести локтей.

   Здешние морские разбойники самые злые в свете. Делают они вот какую мерзость: как захватят купцов, так начинают поить их морскою водою с тамариндами[395], с чего купцов сильно слабит и совсем опорожняет живот; а разбойники соберут испражнения, да разглядывают, нет ли там жемчужин или каких дорогих камней. Они рассказывают, что когда купцы попадаются в плен, то глотают жемчужины и дорогие камни, чтобы разбойники не отыскали их, и вот поэтому-то злодеи и поят купцов тем питьем, с чего у купцов делается эта хворость.

   Много у них перцу, имбирю и индиго. И хлопку также много; а хлопковые дерева здесь большие: есть двадцатилетние, в вышину шесть шагов. Со старых дерев хлопок не так хорош для пряжи, выделывают из него одеяла. Хлопок хорош для пряжи с молодых дерев до двенадцати лет, а с двенадцатилетних до двадцатилетних он не так хорош, как с молодых. Много кож выделывают здесь - овечьих, буйволов, диких быков, единорога и всяких других животных. Много их тут выделывают; много судов ежегодно нагружают ими и вывозят их в Аравию и в другие страны; в разные царства и страны идут отсюда кожи. Выделывают тут много прекрасныхпостилок из красной кожи с птицами и зверями; претонко вышивают их золотыми и серебряными нитками. На вид они отличные; сарацины спят на этих кожаных постилках, и спать на них славно. Делают еще тут прекрасные подушки, шитые золотом; каждая стоит шесть серебряных марок, а иная постилка стоит десять серебряных марок.

   Что еще вам сказать? Здесь лучше, чем где-либо в свете, выделывают из кожи царские... и очень дорогие[396].

   Рассказали вам об этом царстве все по порядку; теперь пойдем и расскажем о других. Опишем царство Тима[397].

  

  

  

   Тана - большое царство на западе; очень большое и прекрасное. Здешний царь никому дани не платит; живут тут идолопоклонники, и язык у них свой особенный. Перцу и других пряностей тут не водится. Родится тут много ладану, но не белого, а коричневого. Торговля тут большая; много судов и купцов приходят сюда; вывозят отсюда разные кожи здешней поделки, очень красивые и добротные, много хорошего бокарана да банбасина[398]. А купцы привозят на судах золото, серебро, медь и другие товары, что нужны в этом царстве, а отсюда везут только такое, от чего ждут прибыли и выгод.

   Одно здесь нехорошо - много разбойников выходит отсюда; ездят они по морю, и купцам большие убытки от них. И делается это, скажу вам, по воле царя; у него с разбойниками уговор: всех захваченных лошадей должны они ему отдавать; а лошадей захватывают они часто.

   Говорил я прежде, что по всей Индии - большой торг конями; много их сюда привозят на продажу, и мало судов без лошадей идет сюда; вот поэтому-то и уговорился царь с разбойниками, чтобы всех захваченных лошадей отдавали ему, а золото, серебро и драгоценные камни оставляли себе. Неправое и нехорошее то дело.

   Пойдем отсюда и расскажем о царстве Канбает[399].

  

  

  

   Канбаот - большое царство на западе. Здесь и свой царь, и свой язык, и дани тут никому не платят. Живут тут идолопоклонники. Полярную звезду отсюда видно лучше; чем дальше на запад, темлучше ее видно. Торговля тут большая; хорошего индиго тут много. Бокарана и банбасина также много; отсюда развозят их по разным странам и царствам. Много торгуют здесь выделанными кожами; выделывают их тут много и так же хорошо, как и в других странах. Много тут и других товаров; долго о них рассказывать, а потому и не станем об этом говорить. Много судов с товарами приходят сюда, больше же всего привозят золота, серебра и меди. Привозят сюда купцы товары своих стран, а вывозят здешние и чают себе от них большую прибыль и выгоду. Разбойников тут нет; народ тут торговый и ремесленный; хорошие люди.

   Больше нечего рассказывать, поэтому пойдем отсюда и прежде всего расскажем о царстве Семенат[400].

  

  

  

   Семенат - большое царство на западе. Живут тут идолопоклонники, у них свой царь и свой язык, дани они никому не платят. Разбойников тут нет; занимаются тут, как подобает честным людям, торговлею и ремеслами. Торговля тут большая; много купцов из разных стран со всякими товарами приходят; продают их в этом царстве, а здешние увозят. Скажу вам, люди здешние - ярые язычники.

   О другом нечего рассказывать, а потому пойдем отсюда и опишем царство Кесмакоран[401].

  

  

  

   В Кесмакоране и свой царь, и особенный язык. Живут тут идолопоклонники, народ торговый и ремесленный. Рису у них много; едят они рис, мясо и молоко. Много купцов с разными товарами приходят сюда и морем, и посуху, а отсюда вывозят здешние товары.

   Больше нечего рассказывать. Это последнее царство в Индии на запад и на северо-запад. Все царства страны, начиная от Мабара до этого царства, о которых было говорено, - в Великой Индии, лучшей стране в свете. Рассказывали мы только о тех областях и городах Великой Индии, что по морскому берегу, а о тех, что внутри страны, мы не говорили, долго было бы их описывать.

   Оставим теперь эту область и расскажем об островах, что еще в Индии; начнем с двух, зовутся они Мужским и Женским.

  

  

  

   В пятистах милях на юге от Кесмукарана в море - Мужской остров. Жители - крещеные христиане, в вере крепки; живут по обычаям Ветхого Завета: когда жена беременна, пока она не родит, муж не живет с нею и потом еще сорок дней не трогает ее, а спустя сорок дней, коль пожелает, живет с ней.

   На этом острове ни жены и никакие другие женщины не живут; живут они на другом острове, и зовется он Женским. Мужья уходят с этого острова на Женский и живут там три месяца: март, апрель, май. На эти три месяца ходят мужья на тот остров жить с женами, и все три месяца они наслаждаются, а через три месяца идут к себе, на остров, и девять месяцев занимаются делом.

   Собирают здесь отличную амбру. Едят тут рис, молоко и мясо. Славные тут рыбаки; в море, кругом острова, ловится много хорошей рыбы; ловят ее много и сушат; на весь год хватает, да еще продают. Кроме епископа, нет над ними государя, а епископ подчинен архиепископу Скоиры. Язык у них особенный.

   От этого острова до того, где жены живут, около тридцати миль. Не живут там мужья потому, что коли стали бы круглый год с женами жить, так и жить бы нечем было. Сыновей кормят матери на своем острове, а минет сыну четырнадцать лет, мать отсылает его к отцу, на тот остров. Вот таковы, как вы слышали, нравы и обычаи на этих двух островах. Жены, по правде, только детей выкармливают да плоды собирают на своем острове.

   Обо всем рассказали, больше нечего говорить, а потому пойдем с этих островов и расскажем об острове Скара[402].

  

  

  

   На юге от двух островов в пятистах милях - остров Скотра. Живут тут христиане крещеные, и есть у них архиепископ. Много тут амбры[403], есть у них банбасина и много других товаров. Много тут славной, большой рыбы соленой. Питаются они рисом и мясом да молоком; а других хлебов у них нет. Ходят они нагишом, по образу да по обычаю индийских язычников. Много судов с разными товарами приходят сюда; свои товары купцы продают на острове, а отсюда вывозят здешние и торгуют ими с большой прибылью. Все суда и купцы, что идут в Аден, пристают к острову.

   Архиепископ их не сносится с римским апостолом, а подчинен архиепископу в Бодаке[404]; бодакский архиепископ назначает его на остров и других архиепископов в разные страны света совершенно так же, как то делает римский апостол. Все эти духовные и прелаты Римской Церкви не повинуются, а подчиняются великому прелату в Бодаке; он у них заместо папы.

   Приходят сюда много разбойников на своих судах; после набегов стоят они тут станом и распродают награбленное; и бойко, скажу вам, торгуют; здешние христиане покупают товары, потому что знают: товары награблены у язычников да у сарацин, а не у христиан.

   Когда здешний архиепископ помрет, из Бодака непременно приходит другой, а без этого не было бы тут архиепископа.

   Здешние христиане самые ловкие в свете колдуны. Архиепископ, по правде сказать, не желает, чтобы они занимались колдовством, и упрашивает, и наказывает, но все это не помогает.

   "Деды наши, - говорят они, - в старину занимались этим, а потому и мы станем то же делать".

   Против этого архиепископ ничего не может, потому и терпит; а христиане как хотят, так и колдуют. Всякое дело делают колдовством; много дел делают, почти все, что пожелают: выйдет ли судно при попутном ветре и много проплывет, они нашлют противный ветер и вернут его назад. Какой ветер захотят, тот и насылают; а захотят, так море стихнет; и великую бурю, и всякий ветер пускают в море. Знают много других диковинных колдований; о них рассказывать нехорошо; подивится-таки, кто о них услышит. Оставим это и не станем больше говорить.

   Больше нечего рассказывать об этом острове; пойдем отсюда и опишем остров Мадегаскар[405].

  

  

  

   От Скотры в тысяче милях на юг - остров Мадагаскар. Живут там сарацины, молятся Мухаммеду. У них четыре шейха, то есть четыре старца; они и правят всем островом. Остров этот, знайте, самый славный и самый большой в свете. Говорят, в округе он четыре тысячи миль. Народ торговый и ремесленный.

   Тут, скажу вам, слонов больше, нежели где-либо; ни в какой другой стране не продается и не покупается слоновых зубов столько, как здесь или в Зензибаре[406]. Едят тут только одно мясо - верблюжье; кто не видел, тот и не поверит, сколько верблюдов убивается ежедневно; народ здешний говорит, что верблюжье мясо лучше и здоровее всякого другого, поэтому-то и ест его круглыйгод. Растут тут еще дерева красного сандала и такие же большие, как и наши деревья; и много этих деревьев продается в другие страны; их тут леса, как у нас леса иных диких дерев. Много у них амбры, потому что много китов в здешнем море; много здесь и кашалотов; много ловят они и тех и других; амбры у них много, потому что кит, как вы знаете, выделяет ее.

   Есть у них леопарды, медведи, львы; многое множество тут и других животных: оленей, антилоп, ланей. Много этих зверей и всякой дичины и скота.

   Есть тут разные птицы, и совсем они не похожи на наших, просто диво.

   Товаров у них много, и много судов приходит сюда со всякими товарами, с разными тканями, золотыми и шелковыми, и с иными товарами, о которых не станем говорить здесь; все они тут продаются и обмениваются на здешние товары. Приходят сюда купцы с нагруженными судами, продают здесь весь груз; нагружаются потом здешними товарами и уходят нагруженными. Скажу вам, купцу здесь много прибыли и большая выгода.

   А далее на юг, к югу от этого острова да от острова Зангибора к другим островам суда не могут плыть; сильно тут морское течение на юг, и не вернуться назад судну, поэтому-то и не ходят туда. Из Мабара до этого острова суда доходят в двадцать дней, а назад до Мабара - в три месяца, оттого что течение всегда на юг и никогда в другую сторону.

   На юге, сказать по истинной правде, островов много[407], да суда не идут туда охотно по причине здешнего течения.

   Рассказывают, что есть там птица гриф, появляется в известное время года и во всем гриф не таков, как у нас думают и как его изображают; у нас рассказывают, что гриф наполовину птица, а наполовину лев; и это неправда. Те, кто его видел, рассказывают, что он совсем как орел, но только, говорят, чрезвычайно большой. Кто его видел, описывают его, как я слышал, так: рассказывают, что гриф очень силен и очень велик; схватит слона и высоко-высоко унесет его вверх, на воздух, а потом бросит его на землю и слон разобьется; гриф тут клюет его, жрет и упитывается им. Кто видел грифа, рассказывают еще, что если он расправит крылья, так в них тридцать шагов, а перья в крыльях двенадцати шагов; по длине и толщина их.

   Что сам видел, то расскажу в другом месте; так следует делать в нашей книге. Вот что рассказывают о грифе, кто его видел.

   Посылал сюда великий хан гонцов разведать об этих островах, да с приказом, чтобы отпустили его гонца, что в плен был взят. Гонцы эти, да тот, что в плен был взят, рассказывали великому хану много чудес об этих диковинных островах; принесли они великому ханузубы дикого кабана необычайной величины; великий хан приказал свесить один, и весил он четырнадцать фунтов. Каков же был кабан с такими зубами! Рассказывали гонцы, что водятся там кабаны с буйвола. Жирафов и диких ослов тут много[408]. И звери и птицы здешние на наших не похожи, так что чудно об этом слушать, а посмотреть на них, так еще диковиннее.

   О грифе вот еще что нужно сказать: зовут его на островах руком[409], а по-нашему не называют и грифа не знают; но то гриф, судя по величине.

   Больше нечего рассказывать, пойдем и опишем остров Зангибор.

  

  

  

   Кангибар - большой и славный остров; в округе добрых две тысячи миль. Живут тут идолопоклонники; у них и свой царь, и особенный язык; дани никому не платят. Люди тут и велики, и толсты; не так они высоки, как толсты; толсты и жирны так, что кажутся великанами; очень они сильны; поднимает один, что четырем только стащить, да и неудивительно, ест он за пятерых; они совсем черны, ходят нагишом, прикрывают только срамоту[410]. Волосы у них курчавые, еле-еле вода их расправляет; рты у них большие, носы приплюснутые, губы толстые, глаза большие; с виду совсем чудовища; как повстречаешь такого в другой стране, так за черта сочтешь.

   Слонов тут плодится много, и слоновыми зубами торгуют они шибко. Есть у них особенные львы, совсем не такие, как другие; много медведей; леопарды также родятся тут. И что вам еще сказать? Все здешние звери не похожи на зверей других стран. Овцы и бараны тут все одинаковые и одной масти, все белые, а голова черная, и на всем острове нет иных баранов и овец. Водится тут много жирафов; красивы они с виду, вот какие: тело, знайте, коротенькое и сзади приземистое, потому что задние ноги коротенькие, а передние и шея длинны; а голова от земли высоко, шага на три; голова маленькая; вреда никому не делают; масть рыжая с белыми полосками. С виду очень красивы.

   Здешние женщины с виду очень безобразны: рты большие и глаза тоже, а носы толстые; груди у них в четыре раза толще, нежели у наших женщин; очень безобразны.

   Питаются они рисом да мясом с молоком и финиками. Виноградного вина у них нет; делают они вино из рису с пряностями, питье хорошее.

   Торговля здесь большая; купцов приходит сюда много; свои товары распродают на острове, а с собою увозят множество слоновых зубов: их тут много. Амбры тут много, потому что ловится много китов.

   Народ здешний воинствен; в битвах дерутся отлично, храбры и смерти не боятся. Лошадей у них нет, дерутся они на верблюдах и на слонах. На слонов ставят теремцы и прикрывают их хорошенько; взбираются туда от шестнадцати до двадцати человек с пиками, мечами, камнями; дерутся на слонах стойко. Из оружия у них только кожаные щиты, пики да мечи, а дерутся крепко. Слонов, когда ведут их на битву, много поят вином; напьется слон и станет горделив и смел, а это и нужно в битве.

   Обо всем на этом острове рассказал вам: и о людях, и о зверях, и о товарах. Больше нечего рассказывать. Пойдем отсюда, опишем большую область Абаси[411]; но прежде поговорим еще об Индии.

   Рассказывали мы по правде о самых прекрасных странах, царствах и островах; но всей правды об островах Индии никто в свете не расскажет. Рассказывал вам о лучшем, о цвете Индии; те острова, о которых не рассказывал, похуже описанных. В Индийском море, сказать по правде, двенадцать тысяч семьсот обитаемых и необитаемых островов; так по картам и писаниям опытных мореходов, что плавают тут.

   Оставим теперь Великую Индию; она от Мабара до Кесмакоры; там тринадцать больших царств, из них десять мы описали. Малая Индия - от Зинаба до Монтифи; тут восемь больших царств, не считая тех, что на островах, а их многое множество.

   Теперь расскажем вам о Средней Индии, Абаси[412].

  

  

  

   Абасия, знайте, большая область в Средней Индии. Самый сильный царь в этой области - христианин; все другие подчинены ему; их шестеро, трое христиан и трое сарацин. У здешних христиан на лице три знака, один знак от лба до средины носа, да по знаку на каждой щеке; метят они знаки горячим железом, и это их крещение: после крещения водою делают