Рачинский Сергей Александрович - Школьный поход в Нилову Пустынь

ешеств³е, ребята вдоволь насмотрѣлись на этихъ невиданныхъ у насъ чудовищъ. Но на этотъ разъ, по причинѣ свѣжей и пасмурной погоды, мы не видали ни одной. За то мы любовались характерною боровою растительност³ю. Почва мѣстами была сплошь покрыта желтыми цвѣтками очитка (Sedum acre) и пурпурными кистями особенно крупноцвѣтной разновидности тим³ана. Все чаще и чаще встрѣчали и перегоняли мы больш³я и малыя парт³и богомольцевъ. Завязывались разговоры, оказывались общ³е знакомые, друг³я связующ³я нити... На полпути, въ деревнѣ Сорокинѣ, мы сдѣлали привалъ, поѣли хлѣбца, и насъ напоили отличнымъ квасомъ. Стало проглядывать солнце. Но вскорѣ набѣжали новыя тучи, и пошелъ дождь. Впрочемъ, онъ не успѣлъ промочить насъ: мы уже подходили къ Зехнову.

   Зехново - небольшая деревушка, вся состоящая изъ большихъ двухъ- и трехъ-этажныхъ домовъ, приспособленныхъ къ пр³ему богомольцевъ. Вообще, начиная съ Селижарова, мы вступили въ область, составляющую достоян³е преподобнаго Нила. Тутъ онъ уже не "Угодникъ", а "нашъ батюшка" или просто "онъ". Тутъ о немъ говорятъ, какъ о живомъ человѣкѣ, дорогомъ и близкомъ. Его молитвами живетъ весь край, его заступничествомъ спасается отъ бѣдъ. Онъ распоряжается тепломъ и холодомъ, дождями и росами. Ему лично принадлежатъ монастырск³я имѣн³я. Его мельница красуется на рѣкѣ Сиговкѣ, его коровки пасутся на его лугахъ, его сѣно убирается усердными богомольцами, съ радост³ю соглашающимися покосить денекъ-другой для "нашего батюшки", который за то сытно ихъ кормитъ. Самыя воды Селигера, съ ихъ рыбными ловлями, принадлежатъ ему. Онъ кормитъ своею рыбою прибрежныхъ крестьянъ, коимъ хлѣбопашествомъ не прокормиться. На основан³и этого взгляда, монастырь ведетъ съ городомъ Осташковомъ безконечную тяжбу о Селигерскихъ рыбныхъ ловляхъ. Да, для всѣхъ жителей этого края, и для безчисленныхъ богомольцевъ, посѣщающихъ Пустынь, Угодникъ живъ до сихъ поръ,- живъ не отвлеченнымъ, книжнымъ безсмерт³емъ, но полною, кровною жизн³ю.

   Вотъ - въ то самое время, какъ бѣдный отшельникъ, среди пустынныхъ водъ Селигера, въ молитвѣ и лишен³яхъ проходилъ страшный искусъ одиночества - на престолѣ Moсковскомъ сидѣлъ грозный царь Иванъ Васильевичъ, дарилъ Росс³и Казань и Астрахань, Рязань и Сибирь, лилъ потоки крови, строилъ сказочные дворцы и невиданные храмы и изумлялъ м³ръ блескомъ своего духовнаго краснорѣч³я. И что же? Умеръ царь Иванъ Васильевичъ, совсѣмъ умеръ. Тщетно историки и поэты, живописцы и ваятели стараются воскресить передъ нами, облечь въ плоть и кровь его могуч³й, таинственный образъ. Онъ умеръ. Въ его дивную усыпальницу въ Архангельскомъ соборѣ разсѣянно заглядываютъ образованные иностранцы и любознательные провинц³алы. Самъ онъ обратился въ сюжетъ для оперныхъ либретго, въ манекенъ для сенсац³онныхъ картинъ... А бѣдный монахъ продолжаетъ жить неугасающею жизн³ю, и милл³оны темнаго люда, никогда не слыхавшаго о грозномъ царѣ, хранятъ въ своихъ сердцахъ его свѣтлую, чистую память.

   Чѣмъ объяснить эту неугасающую живучесть, это осязаемое безсмерт³е человѣка, жившаго исключительно жизн³ю внутренней? Блѣдны и скудны сказан³я, сохранивш³яся о его жит³и въ Прологѣ и Минеяхъ. Сверхъ общихъ чертъ строгаго отшельническаго подвижничества, едва обозначаются черты индивидуальныя: тонкое чутье нравственной чистоты, свойственное высокимъ натурамъ; любовь къ нетронутой рукою человѣческой, задумчивой природѣ нашего бѣднаго Сѣвера - и только. Не тутъ нужно искать его б³ограф³и, а въ простыхъ рѣчахъ темныхъ жителей Селигерскаго края, въ любви, съ коею произносится его имя, въ гостепр³имной обители, царящей надъ водами причудливаго озера, и уже три вѣка дающей душамъ милл³оновъ то, что имъ на потребу - молитвенный отдыхъ отъ суеты житейской, временное отрѣшен³е отъ праха земнаго...

   Мы вышли изъ Зехнова въ четыре часа. Послѣ дождя насталъ рѣзк³й холодъ, съ сѣвера подулъ намъ на встрѣчу упорный вѣтеръ. По небу расползлись тяжелыя, осенн³я тучи. Дорога шла между сосенникомъ, сыпучими песками. Направо, въ просвѣты между лѣсомъ, стала мелькать свинцовая полоса,- одинъ изъ безчисленныхъ рукавовъ Селигера. Въ семи верстахъ отъ Зехнова, мы присѣли на нѣсколько минутъ, и я набросалъ очеркъ высокой церкви села Котицъ, лежащаго въ четверти версты отъ дороги. Еще пять верстъ утомительной ходьбы по песку. Все ближе и ближе, направо отъ дороги, мелькаютъ между лѣсомъ воды Селигера, а надъ лѣсомъ показывается высокая бѣлая церковь села Рагозье. Тутъ нѣкогда былъ монастырь, изъ коего на островъ Селигера, по кончинѣ Угодника, переселились первые монахи. Вотъ и монументальная монастырская мельница на гранитномъ фундаментѣ, получившая свое имя отъ быстрой рѣчки Стовки. За нею луга и пашни, и береженый монастырск³й лѣсъ. Подъ его защитою мы на нѣсколько минутъ отдыхаемъ отъ захватывающаго дыхан³е вѣтра. Дорога, съ уступа на уступъ, подымается на высокую гору. Отсюда при хорошемъ освѣщен³и прелестный видъ: весь Осташковъ, за нимъ - извилистое озеро, и подъ однимъ изъ лѣсистыхъ мысовъ, врѣзающихся въ его воды - бѣлокаменныя громады Ниловой Пустыни. Сегодня же все тускло и сѣро и рисуется темнымъ силуэтомъ на холодной полосѣ блѣдно-желтаго заката, на отражен³и ея въ рябомъ зеркалѣ Селигера. Но до города еще восемь верстъ утомительной песчаной дороги, Ребята притихли, и съ трудомъ плетутся за мною. Стгановится темно, и вѣтеръ все усиливается. Въ верстѣ отъ города насъ встрѣчаютъ высланные впередъ гонцы, чтобы привести насъ на мѣсто нашего ночлега. Какъ длинна эта послѣдняя верста! Но вотъ, наконецъ, городъ. Мы бредемъ по пустыннымъ, немощенымъ улицамъ, расположеннымъ правильнымъ рѣшетомъ. Вдругъ ребята останавливаются въ изумлен³и. Мы вышли на самый берегъ озера. Другаго берега въ темнотѣ не видно. Тускло озаренныя вечернею зарею, катятся намъ на встрѣчу тяжелыя волны, и съ грохотомъ и пѣною разбиваются у поднож³я, Вознесенскаго монастыря. Но пора на ночлегъ. Уже одиннадцатый часъ. Еще нѣсколько поворотовъ, и передъ нами знакомый постоялый дворъ, просторный и чистый, съ знакомыми олеандрами и геранями на окнахъ, и радушная хозяйка, и готовый, обильный ужинъ. Ребята наѣдаются досыта, но падаютъ отъ усталости. Мы укладываемъ ихъ спать послѣ сокращенной до крайности молитвы, и сами удобно размѣщаемся, напившись чаю съ отличными осташковскими баранками.

  

  

   Мы рѣшили отдохнуть основательно въ Осташковѣ, и поэтому ребятъ не будили. Пароходъ изъ Осташкова въ Нилову Пустынь ходитъ два раза въ день: къ поздней обѣднѣ и къ вечернѣ. Переѣздъ въ Нилову Пустынь отложили до втораго рейса.

   Не спѣша встали ребята, принарядились и совершили утреннюю молитву, не спѣша напились чаю. Погода стояла все такая же вѣтряная и холодная, но небо заволокло сѣрою пеленою низкихъ тучъ. Напившись чаю, мы отправились взглянуть на городъ и озеро. Городъ - чистеньк³й и веселый, съ высокими церквами и хорошенькими домами, съ бульваромъ и общественнымъ садомъ. Дорогой мы узнали, что въ Осташковъ прибыли Татевск³я богомолки, двѣ молодыя дѣвушки, подъ защитою почтенной старушки, сестры нашего священника. Нашъ походъ усилилъ въ нихъ давнишнее желан³е посѣтитъ Пустынь, и онѣ, два дня послѣ насъ, выѣхали изъ Татева. Мы посѣтили ихъ въ монастырскомъ подворьѣ, и онѣ съ восторгомъ разсказывали намъ о пѣн³и въ Вознесенскомъ (женскомъ) монастырѣ, о порядкѣ и трудолюб³и, царящихъ въ этой обители. Затѣмъ мы пошли на пароходную пристань. Озеро все еще бушевало, взволнованное сѣвернымъ вѣтромъ; по сизой его поверхности бѣгали бѣлые барашки. Лѣсистый мысъ скрываетъ отъ взоровъ недалекую Нилову Пустынь. Но почти въ самомъ городѣ, на лѣво отъ пристани, красуется Житный (мужской) монастырь,потонувш³й въ разнообразной зелени вѣковыхъ сосенъ и лиственныхъ насажден³й, со всѣхъ сторонъ охваченный водами Селигера. Несмотря на несносный вѣтеръ, дувш³й съ озера, мы не утерпѣли и отправились туда.

   Житный монастырь расположенъ на небольшомъ островѣ, соединенномъ съ берегомъ широкою насыпью, усаженною четырьмя рядами березъ. Эта аллея, перекинутая черезъ рукавъ озера, прелестна. Еще привлекательнѣе самый островъ. Великолѣпныя громадныя сосны, какъ лѣсъ надъ лѣсомъ, воздымаются надъ еще молодыми, но уже роскошными липами, дубами и кленами. Между ними вьются широк³я дорожки, разстилаются зеленыя лужайки. Среди одной изъ нихъ гранитный обелискъ подробною надписью знакомитъ гуляющихъ съ истор³ею монастыря и окружающаго его парка. Со всѣхъ сторонъ открываются виды на городъ, на широкое озеро, на близк³е и далек³е его берега. Ни Петербургъ, ни Москва, не обладаютъ столь прелестнымъ мѣстомъ гулян³я. Все это тѣмъ пр³ятнѣе поразило насъ, что было для насъ совершенною неожиданност³ю. Къ тому же, въ то самое время, какъ мы ступили на островъ, вдругъ утихъ на короткое время рѣзк³й сѣверный вѣтеръ, проглянуло солнце и стало почти тепло.

   У самаго входа на островъ, надъ густою зеленью возвышаются живописныя монастырск³я здан³я. Монастырь не изъ древнихъ: онъ основанъ въ началѣ прошлаго столѣт³я. Тѣмъ не менѣе, главная его церковь носитъ на себѣ отпечатокъ вѣка семнадцатаго. Нѣкоторыя детали ея, наличники, столбики, даже воспроизводятъ формы шестнадцатаго вѣка и своею грубоватою, наивною техникою придаютъ этой постройкѣ ту жизненность, которой лишены аккуратно выглаженные, шаблонные орнаменты позднѣйшаго времени. Вообще, въ глухихъ уголкахъ Росс³и, въ течен³и прошлаго вѣка еще жили предан³я русскаго зодчества и долго боролись съ наплывомъ западнаго рококо, иногда вступая съ нимъ въ удачныя живописныя сочетан³я. Окончательно обезличилась наша церковная архитектура лишь вторжен³емъ въ нее мертвенно-холоднаго стиля временъ революц³и и первой французской импер³и.

   Нехотя покинули мы очаровательный уголокъ, открытый нами, оставивъ за собою нашихъ живописцевъ, которые засѣли рисовать чудныя монастырск³я сосны.

   На возвратномъ пути, я, взявъ съ собою Корнея, отдѣлился отъ ребятъ, чтобы отыскать книжную давку. Она нашлась въ глухой улицѣ и оказалась крошечною лавченкою, вмѣщающею и переплетную мастерскую, и библ³отеку для чтен³я, и продажу книгъ и письменныхъ принадлежностей. Никакого описан³я Осташкова, Ниловой Пустыни, Селижаровскаго монастыря въ продажѣ не оказалось. За то нашлись часословы, обѣщанные мною нашимъ маленькимъ Оковецкжмъ друзьямъ,- правда, по 80 к. за экземпляръ (цѣна въ синодальныхъ лавкахъ - 55 к.). Я засадилъ Корнея переписать изъ лексикона Плюшара кое-как³я свѣдѣн³я объ Осташковѣ и отправился къ ребятамъ. Несчастный Корней, переписавши, что слѣдуетъ, заблудился, и лишь черезъ два часа добрался до нашего постоялаго двора, до коего отъ книжной лавки - два шага.

   Послѣ сытнаго обѣда и краткаго отдыха мы собрались въ путь. Съ пристани я набросалъ видъ Житнаго монастыря, и вскорѣ насъ впустили на пароходъ, хорошеньк³й и уютный, носящ³й имя угодника. Въ распоряжен³е ребятъ была отдана монахомъ-капитаномъ каюта втораго класса. Но они тамъ не усидѣли, и, не смотря на холодный вѣтеръ, все время переѣзда простояли на палубѣ. Все это было такъ ново и чудно! И таинственная машина, двигавшая пароходъ, и клубы пара, и свистки, и обширное озеро, и быстро удалявш³йся отъ насъ Осташковъ съ своими высокими колокольнями и зеленымъ мысомъ Житнаго острова, и легкая качка, производимая противнымъ вѣтромъ. Передъ нами съ лѣваго берега озера выдвигался широк³й мысъ, заросш³й сосновымъ лѣсомъ. Вотъ пароходъ сталъ огибать этотъ мысъ, и вдругъ изъ-за темнаго бора величаво выплыла, уже близкая, бѣлокаменная масса церквей и башень, высокихъ палатъ и густой зелени, увѣнчанная шпилемъ многоярусной колокольни. Нилова Пустынь!... Всѣ разговоры замолкли, всѣ головы обнажились, всѣ взоры обратились на плывущую намъ на встрѣчу святыню. Все ближе и ближе завѣтный островъ. Пароходъ замедлилъ ходъ, и, разгоняя своимъ свистомъ множество лодокъ и лодочекъ, снующихъ по всѣмъ направлен³ямъ, плавно подбѣжалъ къ пристани.

   Въ длинной крытой галлереѣ пристани десятск³е пересчитали ввѣренныхъ имъ ребятъ и всѣ мы двинулись въ гору, подъемъ, извиваясь между громадными монастырскими по стройками и вѣковыми деревьями, привелъ насъ на обширный дворъ, въ коемъ помѣщается монастырская чайная. Мы вошли въ нее. Немног³е богомольцы, сидѣвш³е въ длинной залѣ за чайными столиками, тотчасъ перешли въ первую, менѣе обширную комнату, и мигомъ были заняты нами всѣ мѣста въ большой залѣ. Въ первый разъ во время нашего путешеств³я сѣли мы за столъ всѣ вмѣстѣ и заразъ. Началось чаепит³е съ мягкимъ бѣлымъ хлѣбомъ, купленнымъ въ монастырской лавкѣ. Въ дверяхъ собралась вскорѣ цѣлая толпа любопытныхъ, съ удивлен³емъ глядящихъ на маленькихъ богомольцевъ, прибывшихъ въ Пустынь. Разспросамъ и восклицан³ямъ не было конца. Едва успѣли мы напиться чаю, какъ раздался густой, тих³й ударъ большаго колокола. Всѣ мы черезъ Святыя ворота направились къ собору. Наружность его не отличается красотою: это - холодная постройка Александровскихъ временъ. Но внутренность величественна и богата. Массивные столбы, съ широкими пролетами между ними, отдѣляютъ главный храмъ отъ боковыхъ придѣловъ. Главный иконостасъ, въ стилѣ рококо, весь позолоченный, въ высшей степени эффектенъ. Надъ царскими дверьми громадныхъ размѣровъ, изъ чистаго серебра, помѣщено серебряное же изображен³е св. Духа, въ с³ян³и коего лучи, отражая падающ³й изъ купола свѣтъ, дѣйствительно с³яютъ мягкимъ и чистымъ блескомъ благороднаго металла. Огромныя рѣзныя, позолоченныя изображен³я ангеловъ поддерживаютъ мѣстныя иконы хорошаго письма въ итальянскомъ стилѣ. Въ послѣднемъ пролетѣ направо, на солеѣ главнаго храма, подъ пышнымъ балдахиномъ стоитъ богатая рака съ мощами Угодника.

   Мы приложились къ мощамъ, и монахи заботливо проведи нашихъ ребятъ впередъ, такъ что всѣ очутились на ступеняхъ солеи. Была суббота. Началась всенощная, торжественная и длинная, съ прекраснымъ пѣн³емъ смѣшаннаго хора на правомъ клиросѣ, съ болѣе слабымъ (на мужскихъ голосахъ) - на лѣвомъ. Длилась она отъ шести часовъ до половины одиннадцатаго, и никто изъ насъ не ощутилъ ни малѣйшаго утомлен³я, ибо въ церковныхъ службахъ утомительна не ихъ продолжительность, а торопливое чтен³е и невнятное пѣн³е, вызывающее постоянное, и часто тщетное напряжен³е вниман³я и слуха. Выслушиваются же съ начала до конца оперы Мейербера и Вагнера, сравнительно съ нашею воскресною всенощною столь бѣдныя поэтическими и музыкальными красотами, и это только потому, что исполнен³е, уничтожающее эти красоты, въ оперѣ не было бы терпимо. Конечно, тутъ присоединяется то прискорбное обстоятельство, что напыщенный нѣмецк³й языкъ Вагнера и жаргонъ итальянскихъ либретто для большинства посѣтителей оперы понятнѣе языка церковно-славянскаго. Тѣмъ не менѣе, языкъ этотъ, даже для самыхъ образованныхъ изъ насъ, не есть же языкъ иностранный, и то, что на этомъ языкѣ читается и поется на нашихъ церковныхъ службахъ, выражаетъ не сенсац³и какого-нибудь Рауля и Валентины, изобрѣтенныхъ г. Скрибомъ,- не геройство какого-нибудь Зигфрида, для самаго Вагнера служащаго лишь предлогомъ къ треску мѣдныхъ инструментовъ, а то, что происходитъ въ глубочайшихъ тайникахъ нашей собственной души, въ часы смертельной ея скорби, въ минуты высшаго ея просвѣтлѣн³я.

   Мы вышли изъ церкви. Нашихъ ребятъ ожидалъ въ обширной чайной накрытый столъ и прекрасный ужинъ. Еще лучше накормили учителей. Всѣмъ намъ былъ отведенъ обширный, просторный ночлегъ въ томъ же здан³и, въ коемъ помѣщается чайная. На мою долю досталась прекрасная, свѣтлая, угловая комната, съ чудными видами на озеро, на монастырск³е сады и церкви. Я помѣстилъ къ себѣ обоихъ живописцевъ, чтобы эти виды были у нихъ подъ руками, и мы сладко уснули въ прозрачныхъ сумеркахъ свѣжей сѣверной ночи.

  

  

   Ребята всѣ вскочили въ четвертомъ часу и побѣжали къ ранней обѣднѣ; я же остался дома, чтобы писать письма. Тѣмъ не менѣе, къ концу обѣдни я поспѣлъ, и, когда она отошла, мы отслужили молебенъ у мощей Преподобнаго. Церковь была полна молящихся. Когда мы изъ нея вышли, свѣтило яркое солнце, и, хотя продолжалъ дуть сѣверный вѣтеръ, въ затишьи между монастырскими здан³ями было тепло. Мы вернулись въ гостинницу, и началось чаепит³и. Не успѣло оно кончиться, какъ подъ окнами раздались радостные клики. По площадкѣ передъ чайною разгуливалъ монастырск³й павлинъ, и всѣ ребята высыпали на дворъ - любоваться этимъ невиданнымъ зрѣлищемъ. Тщеславная птица, очевидно понимая, что всѣ заняты ею, то распускала свой пышный хвостъ, величаво поворачиваясь во всѣ стороны, то бережно складывала его; то подбѣгала къ дѣтямъ, притворяясь, что хочетъ ихъ клюнуть, то быстро убѣгала и снова распускала на солнцѣ свои радужныя перья. Наконецъ ребята оцѣнили павлина широкимъ кругомъ и принялись кормить его бѣлымъ хлѣбомъ. Новая радость! Павлинъ близко подходилъ въ каждому, заглядывалъ въ глаза, бралъ хлѣбъ изъ рукъ; можно было разсмотрѣть всѣ переливы на его сверкающей шейкѣ, всѣ перышки въ его изящномъ хохолкѣ...

   Мои рисовальщики и я воспользовались промежуткомъ между раннею и позднею обѣднею, чтобы набросать нѣсколько видовъ монастыря. Яркое солнце играло на неутихшей поверхности озера; со всѣхъ сторонъ неслись къ острову разнообразныя лодки и лодочки, наполненныя богомольцами; изъ-за лѣсистаго мыса выбѣжалъ пароходъ, съ громкимъ свистомъ разгоняя снующую по озеру мелюзгу, замедлилъ ходъ, скользнулъ въ пристань и выпустилъ на берегъ цѣлую толпу богомольцевъ. Тотчасъ затѣмъ раздался густой ударъ большаго колокола. Мы всѣ отправились въ соборъ.

   Во соборѣ ребята мои были уже какъ дома. Поощряемые монахами, они прямо заняли первыя мѣста, на широкихъ ступеняхъ громадной солеи. Мнѣ дали мѣсто на лѣвомъ клиросъ, и у моихъ ногъ посадили на коврикѣ моего милаго горбунка Тимошу, слишкомъ слабаго, чтобы выстоять всѣ службы. Я могъ видѣть его взоръ, устремленный кверху, съ тѣмъ выражен³емъ, которое удалось понять и уловить одному Рафаэлю, въ лицахъ двухъ ангеловъ Сикстинской Мадонны.

   Началась поздняя обѣдня, торжественная и пышная, при блескѣ солнца, при пѣн³и двухъ многоголосныхъ хоровъ. На правомъ клиросѣ пѣлъ смѣшанный хоръ и исполнилъ весьма искусно рядъ весьма сложныхъ и щеголеватыхъ пѣснопѣн³й неизвѣстныхъ мнѣ авторовъ, въ стилѣ Гамзини. На лѣвомъ клиросѣ пѣлъ хоръ изъ мужскихъ голосовъ.

   Увы! За истекш³я двѣнадцать лѣтъ характеръ пѣн³я въ Ниловой Пустыни значительно измѣнился, и измѣнился не къ лучшему. Смѣшанный хоръ (съ участ³емъ мальчиковъ пѣвчихъ) выигралъ въ техникѣ, но выборъ исполняемыхъ имъ пѣснопѣн³й сталъ крайне плохъ, чуждъ характера не только монастырскаго, но и вообще церковнаго. Еще прискорбнѣе паден³е традиц³оннаго пѣн³я на мужскихъ голосахъ, коимъ доселѣ славилась Нилова Пустынь. Пѣн³е это составляетъ драгоцѣнное достоян³е нашихъ древнихъ монастырей и только въ нихъ можетъ быть поддержано на должной высотѣ. Красота этого пѣн³я коренится въ столь полномъ усвоен³и напѣвовъ осьми церковныхъ гласовъ и напѣвовъ самогласныхъ, какое возможно только монаху, обязанному всю жизнь пѣть въ церкви ежедневно. Пѣн³е это положено на ноты быть не можетъ, ибо тексты пѣснопѣн³й ежедневно мѣняются, обусловливая безпрестанныя вар³яц³и въ ритмѣ, приглашая къ вар³яц³ямъ и въ самой мелод³и и ея гармонизац³и. Такимъ образомъ въ пѣн³е, напримѣръ, стихиръ на "Господи воззвахъ" сѣдальныхъ и т. п. постоянно входитъ элементъ безсознательной импровизац³и, безъ коей пѣн³е не можетъ достичь полной силы и жизненности. Тутъ смысломъ текста, его просод³ею подсказываются акценты, опредѣляется умѣстность украшен³й, которыя позволяетъ себѣ тотъ или другой голосъ. Понятно, что такая свобода отдѣльныхъ голосовъ при пѣн³и многоголосномъ возможна только въ хорѣ, твердо дисциплинированномъ незыблемымъ предан³емъ, спѣвшимся, такъ сказать, воедино, проникнутомъ единымъ пониман³емъ нашихъ церковныхъ напѣвовъ, чреватыхъ столь безконечнымъ рядомъ законныхъ и выразительныхъ вар³яц³й.

   Восемь лѣтъ тому назадъ, мы попали въ Нилову Пустынь наканунѣ дня Апостола ²уды. Стихиры на "Господи воззвахъ" были пропѣты съ такою силою, съ такою чеканкою каждаго слова, каждаго звука, что текстъ ихъ остался у меня въ памяти до сихъ поръ. Кратк³я колѣна, на слова: "²уда чудный!" - "Яко молн³я", при каждомъ повторен³и, конечно безсознательно, пѣлись съ легкими видоизмѣнен³ями эффекта, потрясающаго по своей умѣстности и простотѣ.

   Нынѣ въ Ниловой Пустыни всего около двадцати монашествующихъ. Изъ нихъ на клиросѣ поетъ человѣка три, четыре. Остальные пѣвцы - люди посторонн³е, такъ или иначе связанные съ монастыремъ, и между ними есть голоса прекрасные. Но въ хорѣ нѣтъ той цѣльности, той спокойной увѣренности, которая даетъ возможность совершенно свободнаго пѣн³я. Нѣтъ болѣе той отчетливости въ произношен³и текстовъ, того сл³ян³я пѣн³я съ ихъ смысломъ. На торжественныхъ всенощныхъ къ мужскимъ голосамъ присоединены дѣтск³е, что возвышаетъ красоту звуковъ, но еще болѣе затемняетъ ихъ смыслъ, ибо этого смысла дѣти вполнѣ понять не могутъ.

   Тотчасъ послѣ обѣда насъ накормили обѣдомъ, а промежуткомъ между обѣдомъ и вечернею мы воспользовались для прогулки на берегъ озера. Берегъ этотъ съ сѣверо-востока вдается въ озеро длиннымъ мысомъ, направленнымъ къ острову Столобному, и конецъ этого мыса образуетъ живописный полуостровъ, заросш³й старыми соснами, между коими возвышается приписанная къ монастырю церковь Михаила Архангела. Полуостровъ этотъ называется Свѣтицею, и такъ близко подходитъ къ сѣверо-восточному углу острова, что сообщается съ нимъ посредствомъ парома. Самая Свѣтица представляетъ высок³й сухой горбыль, съ коего открывается великолѣпный видъ на озеро и на монастырь. Долго любовались мы этимъ видомъ, сидя на склонѣ горбыля, защищенные отъ вѣтра густымъ сосновымъ боромъ. По озеру, по всѣмъ направлен³ямъ, сновали безчисленныя лодки, и нѣкоторые изъ старшихъ моихъ спутниковъ, въ томъ числѣ живописцы, наняли одну изъ нихъ, чтобы посѣтить расположенную верстахъ въ четырехъ часовню съ чудотворною иконою Троеручицы. Я же съ остальными ребятами обошелъ весь полуостровъ по высокому краю сосновой рощи. Роща эта прекрасна; сосны то сдвигаются въ густыя массы, то, разступаясь, оставляютъ между собою обширныя полянки, на коихъ стоятъ отдѣльными экземплярами старыя рябины рѣдкой красоты, съ прямымъ толстымъ стволомъ и роскошною правильною кроною. Низкая мурава этихъ полянъ вся испещрена золотыми цвѣтками очитка и пурпурными кистями тим³ана. Вернулись мы въ монастырь задолго до вечера, и успѣли еще побесѣдовать съ о. Евламп³емъ, старымъ монахомъ, знакомымъ намъ по прежнему путешеств³ю, осмотрѣть монастырск³й садъ и посѣтить пещеру, вырытую, до предан³ю, самимъ Преподобнымъ. Къ вечернѣ вернулись наши товарищи съ набросками посѣщенной ими часовни. Небо опять покрылось тучами, сталъ накрапывать дождь.

   Началась вечерня. Въ соборѣ царствовалъ мягк³й полумракъ и онъ казался еще обширнѣе, еще величественнѣе, чѣмъ при солнечномъ свѣтѣ. Причудливая рѣзьба иконостаса утратила свои рѣзк³я очертан³я. Одно с³ян³е надъ царскими вратами продолжало отражать серебристымъ блескомъ задумчивый свѣтъ, падавш³й изъ купола, да сверкала позолота отъ множества свѣчей, зажженныхъ у раки Преподобнаго. Пѣн³е шло на однихъ мужскихъ голосахъ, не столь величественно и стройно, какъ восемь лѣтъ тому назадъ. Тѣмъ не менѣе, впечатлѣн³е службы, неспѣшной и осмысленной, было благотворно и сильно. Тихо и стройно, съ невольнымъ понижен³емъ голосовъ подъ ладъ густѣющимъ сумеркамъ, развертывались длинныя молен³я повечер³я и акаѳиста. Великолепный конецъ вечернихъ монастырскихъ службъ,- поклонъ настоятеля брат³и съ молен³емъ о прощен³и, былъ, какъ всегда, величественъ и трогателенъ. Торжественно и призывно прозвучали послѣдн³я слова величан³я, обращеннаго къ мощамъ Преподобнаго: "Наставниче монаховъ и собесѣдниче ангеловъ!"

   Мы вышли изъ церкви. Сѣрая пелена дождевыхъ тучъ вдругъ разодралась на сѣверо-западѣ, надъ уже закатившимся солнцемъ. Мы съ живописцами поспѣшили выбѣжать на сѣверную набережную острова. Нѣжно-пурпурное с³ян³е озаряло небосклонъ, окаймляло нижн³е края густо нависшихъ тучъ. Озеро волновалось, и его свинцовая зыбь вся была испещрена алыми блестками. Подулъ свирѣпый холодный вѣтеръ. Я поспѣшилъ въ гостинницу, но уже успѣлъ простудиться.

   Насъ ожидалъ роскошный ужинъ. Прислали намъ даже монастырскаго пива, коего мы отвѣдали, ибо наше общество трезвости допускаетъ вкушен³е пива домашняго приготовлен³я.

  

  

   Ночью меня сильно знобило, и поэтому ребята пошли къ утренѣ безъ меня, а я попалъ только къ ранней обѣднѣ. Было рѣшено тотчасъ послѣ нея отправиться въ Осташковъ, чтобы поспѣть къ поздней обѣднѣ въ Вознесенскомъ монастырѣ, а затѣмъ двинуться въ обратный путь. Монахи предлоЖили намъ послѣ обѣдни отслужить для насъ безвозмездно молебенъ о путешествующихъ у мощей Преподобнаго, и молебенъ былъ отслуженъ торжественно, послѣ чего каждаго изъ насъ благословили кипариснымъ крестикомъ.

   Едва успѣли мы собрать свои пожитки и сѣсть на пароходъ. Погода стояла все та же, вѣтряная и холодная, и я почти все время переѣзда просидѣлъ въ каютѣ, бесѣдуя съ однимъ изъ монаховъ Пустыни, ѣхавшимъ съ нами. Онъ сообщилъ мнѣ любопытныя свѣдѣн³я о количествѣ богомольцевъ, посѣщающихъ Нилову Пустынь. Количество это цѣнится различно и въ точности опредѣлено быть не можетъ, ибо ведется счетъ лишь богомольцамъ, ночующимъ въ Пустыни, количество же богомольцевъ, по вечерамъ уѣзжающихъ ночевать на берегъ, ускользаетъ отъ всякаго контроля. Количество это весьма значительно, ибо во времена сильнаго наплыва богомольцевъ монастырск³я здан³я, несмотря на ихъ обширность, и десятой ихъ доли вмѣстить не могутъ. Собесѣдникъ мой считалъ количество богомольцевъ, посѣщающихъ Пустынь въ денъ Обрѣтен³я мощей Преподобнаго, тысячъ въ 15, количество богомольцевъ, посѣщающихъ ее въ течен³и Великаго Поста, тысячъ въ 30: за весь годъ тысячъ въ 100. Ко дню Обрѣтен³я ежегодно печется 5000 хлѣбовъ (по 20 фунтовъ) и на печен³е просфоръ расходуется 25 мѣшковъ муки (по 5 пудовъ). Цифра моего собесѣдника не показалась мнѣ преувеличенною въ виду множества молящихся, наполняющихъ соборъ въ обыкновенные воскресные и даже будничные дни, въ виду множества лодокъ, безпрестанно привозящихъ и отвозящихъ посѣтителей, въ виду распространенности въ нашихъ краяхъ обычая - ходить на богомолье къ Угоднику.

   Такой наплывъ богомольцевъ, конечно, объясняется широкимъ гостепр³имствомъ обители, ея образцовыми службами, высокою жизнью отдѣльныхъ монаховъ, всецѣло преданныхъ служен³ю Богу и меньшей брат³и, стекающейся въ монастырь. Во всемъ этомъ воплощается духъ Преподобнаго, до сихъ поръ витающ³й въ обители. Само собою разумѣется, что малочисленность монашествующихъ значительно затрудняетъ полное проявлен³е этого духа. Обширное монастырское хозяйство, красота церковныхъ службъ требуетъ привлечен³я къ дѣлу множества лицъ, не монашествующихъ, сами же монахи обременены трудами. Но нѣтъ сомнѣн³я, что уменьшен³е числа иноковъ въ Ниловой Пустыни есть явлен³е случайное и временное; мы видимъ, что монастыри, несравненно менѣе богатые и славные, привлекаютъ многочисленныхъ послушниковъ и монаховъ.

   Въ Осташковѣ насъ постигло разочарован³е. Въ Вознесенскомъ монастырѣ, по случаю передѣлокъ въ главномъ храмѣ, не было поздней обѣдни. Поэтому мы рѣшились въ тотъ же день, послѣ ранняго обѣда, пуститься въ обратный путь.

   Время до обѣда я употребилъ на разыскиван³е описан³й посѣщенныхъ нами святынь. Это удалось не вдругъ. Въ публичной библ³отекѣ, по части мѣстныхъ церковныхъ древностей, не нашлось ничего. Но мнѣ посовѣтовали обратиться въ земскую управу, гдѣ я пр³обрѣлъ обстоятельное описан³е Осташкова (В. Покровскаго); въ управѣ же мнѣ указали на мѣстнаго археолога, о. Владим³ра Успенскаго. Этотъ послѣдн³й принялъ меня съ полнымъ радуш³емъ и подарилъ мнѣ составленное имъ историческое описан³е Ниловой Пустыни (коего въ самой Пустыни пр³обрѣсти нельзя). Онъ же - авторъ обстоятельныхъ описан³й монастырей Селижаровскаго и Житнаго и села Оковцы. Эти описан³я я пр³обрѣлъ на мѣстахъ.

   Послѣ сытнаго обѣда мы выступили въ походъ въ три четверти перваго. Погода стояла по-прежнему холодная, и рѣзк³й вѣтеръ, хотя и попутный (шли мы на югъ), дѣлалъ ходьбу по сыпучимъ пескамъ еще болѣе утомительными. Съ горы, предшествующей Сиговкѣ, мы еще разъ взглянули на Осташковъ, на тревожную зыбь Селигера, на блестящ³е куполы Пустыни, на темныя сосны Свѣтицы. Въ самой Сиговкѣ мы сдѣлали кратк³й, но неудачный привалъ. Насъ задулъ холодный вѣтеръ, мы напились холодной воды быстрой Сиговки и окончательно продрогли. Вторую половину перехода я совершилъ съ трудомъ. Меня трясла лихорадка и, прибывъ въ Зехново, я тотчасъ слегъ. Ребята, впрочемъ, дошли совершенно-бодрые, и лишь нѣкоторые изъ старшихъ жаловались на ознобъ. Тотчасъ былъ пущенъ въ ходъ хининъ и съ полнымъ успѣхомъ. Пришли мы рано, и всѣ исподоволь напились чаю и поужинали; была совершена полная вечерняя молитва, къ великой радости хозяевъ. Напившись чаю, я почувствовалъ себя лучше, и къ утру крѣпко заснулъ.

  

  

   Ночью вѣтеръ значительно ослабѣлъ. Свѣжее, сѣрое утро предвѣщало пр³ятный переходъ. Тѣмъ не менѣе, чувствуя еще слабость отъ вчерашней лихорадки, я рѣшился доѣхать до Селижарова, тѣмъ болѣе, что тамъ предстояло усиленное рисован³е, для чего я взялъ съ собою и Николю. Хозяйка проводила насъ обычными комплиментами на счетъ моихъ ребятъ и просьбами - взять съ собою въ мою школу Зехновскихъ сиротъ.

   До Селижарова доѣхали мы быстро, по ровной, отличной дороги. Солнце стало проглядывать сквозь туманную дымаку и замѣтно пригрѣвать. Мы съ Николею тотчасъ отправились въ монастырь - рисовать, и въ оградѣ его, подъ защитою стѣнъ и здан³й, намъ было тепло. Незамѣтно прошло время до прибыт³я ребятъ, которые пришли совершенно здоровые и бодрые, очень довольные краткимъ, легкимъ переходомъ.

   Селджаровск³й монастырь мы осмотрѣли во всѣхъ подробностяхъ. Главную красу его составляетъ Троицк³й соборъ, отлично сохраненная постройка 19-го вѣка, съ пятью стройными главами, возвышающимися надъ квадратнымъ трибуномъ. Прелестные столбы, поддерживающ³е шатеръ надъ главнымъ входомъ въ соборъ, составляютъ легкую вар³ац³ю столбовъ, укрѣпляющихъ шатеръ надъ святыми воротами. Вполнѣ сохранены любопытныя кафли съ рельефнымъ изображен³емъ льва (гербъ Ржевскаго уѣзда), украшающ³я цоколь здан³я. Онѣ только закрашены густою бѣлою краскою. Наличники оконъ представляютъ много интереснаго. Вглядываясь въ нихъ, я убѣдился, что большая доля ихъ живописнаго эффекта, помимо оригинальности рисунка, зависитъ отъ грубой, но совершенно свободной каменотесной работы. Легк³я отступлен³я отъ безусловной симметр³и, шероховатость работы, произведенной, очевидно, самыми первобытными оруд³ями, но рукою, не связанною обязательнымъ шаблономъ, придаютъ имъ ту живость и выразительность, которая отличаетъ, напримѣръ, крестьянское шитье, крестьянск³я кружева отъ аккуратныхъ фабричныхъ издѣл³й того же рисунка.

   Въ монастырѣ есть еще другая церковь - Петропавловская, относящаяся къ 16-му вѣку. Къ сожалѣн³ю, древн³й верхъ ея замѣненъ круглымъ куполомъ Александровскихъ временъ. Свой древн³й характеръ сохранила только абсида алтаря, которую тщательно срисовалъ Николя.

   Въ Селижаровѣ моихъ ребятъ отлично покормили, но одного изъ нихъ у меня чуть не похитили. Мальчикъ этотъ. изъ мѣщанъ, въ Селижаровѣ неожиданно встрѣтилъ своего отца, уже нѣсколько лѣтъ обрѣтавшагося въ бѣгахъ. Тутъ же оказались его дѣдъ и тётки по отцу, и вся эта семья настаивала на томъ, чтобы я мальчика ей отдалъ. Но такъ какъ онъ былъ порученъ мнѣ матерью, я, не безъ труда, отстоялъ мальчика, предоставляя мужу и женѣ вѣдаться между собою на счетъ его будущей судьбы.

   Выступили мы въ походъ въ три часа. Предстоялъ переходъ длинный и утомительный, по гористой, каменистой мѣстности. На полпути мы сдѣлали привалъ, закусили баранками и я сѣлъ въ тарантасъ съ Николею, чтобы онъ успѣлъ нарисовать до захода солнца Оковецкую церковь, а я - распорядиться ужиномъ для моей многочисленной семьи. Оставивъ Николю на высокой горѣ подъ Оковцами, съ коей видъ на церковь и село особенно живописенъ, и отправился на постоялый дворъ къ отцу нашего знакомаго Алеши, который съ радостью согласился всѣхъ насъ помѣстить у себя. Тотчасъ послали къ сосѣдямъ за добавочными самоварами, купили для ребятъ мятныхъ пряниковъ и принялись готовить сытный ужинъ. Николя вскорѣ явился ко мнѣ съ своимъ рисункомъ, и весь нашъ караванъ прибылъ раньше, чѣмъ мы его ожидали. Безъ меня ребята очевидно шли слишкомъ быстрымъ шагомъ, ибо они дошли до Оковецъ крайне утомленные. Чаепит³е, приготовлен³я къ ужину затянулись. Всѣхъ ребятъ клонило ко сну, и поэтому мы совершили вечернюю молитву въ самомъ сокращенномъ видѣ.

   Два слова объ этихъ молитвахъ. Онѣ совершаются у насъ въ полномъ составѣ съ пѣн³емъ, неспѣшно, и поэтому длятся отъ 20-25 минутъ. Многимъ такое молен³е кажется слишкомъ продолжительнымъ, для малыхъ дѣтей утомительнымъ. Я самъ держался этого мнѣн³я, и долго мы ограничивались пѣн³емъ "Отче Нашъ" и "Достойно есть" (утромъ "Царю Небесный" и "Богородице Дѣво";- и чтен³емъ одной избранной молитвы, которую я читалъ самъ, ежедневно мѣняя ее. Но ученики такъ полюбили эти молитвы, что послѣ общаго молен³я старш³е стали собираться въ отдѣльную комнату, чтобы прочитать ихъ въ полномъ составѣ. Наконецъ, они воспользовались крѣпкою моею болѣзнью, заставившею меня переселиться на нѣсколько дней изъ школы въ домъ, чтобы ввести общее чтен³е всѣхъ молитвъ по мѣсяцеслову. Я, разумѣется, былъ этому очень радъ и позаботился о томъ, чтобы придатъ этимъ моленьямъ возможную стройность. Начальный и заключительный возгласъ произносятся (въ формѣ, предписанной м³рянамъ) однимъ изъ учителей; одинъ изъ младшихъ учениковъ произноситъ наизусть молитвы начальныя и 12-кратное "Господи помилуй" по пѣн³и тропарей. Одинъ изъ старшихъ учениковъ читаетъ всѣ молитвы вечерн³я, хоръ поетъ "Взбранной Воеводѣ" и "Достойно". Очереди не соблюдается, ибо дозволен³е читать молитвы, есть нѣкотораго рода награда за успѣхи въ церковномъ чтен³и. Такъ какъ чтен³е подъ рядъ всѣхъ десяти вечернихъ молитвъ для маленькихъ чтецовъ нѣсколько утомительно, оно прерывается на серединѣ пѣн³емъ "Свѣте тих³й" или тропаря ближайшаго праздника. Иногда вечерн³я молитвы замѣняются Акаѳистомъ или инымъ молитвеннымъ послѣдован³емъ. Подобнымъ тому порядкомъ совершаются молитвы утренн³я.

   Въ случаѣ нужды, конечно, допускаются всѣ возможныя сокращен³я. Нужда эта, въ нашей практикѣ, представлялась только во время путешеств³я, вслѣдств³е утомлен³я ребятъ. Само собою разумѣется, что такой порядокъ умѣстенъ только въ школахъ съ общежит³емъ. Исполнен³е молитвъ вечернихъ и утреннихъ передъ уроками и послѣ нихъ, т. е. среди бѣла дня, практикуемое въ нѣкоторыхъ школахъ, не имѣетъ смысла и поэтому обращается въ тягостную формальность... Ночь была холодная и поэтому мы всѣ размѣстились на ночлегъ въ избѣ, и хотя эта изба очень просторна, тѣснота была страшная. По счаст³ю, не было клоповъ. Хозяинъ увѣрялъ насъ, что онъ предотвращаетъ ихъ появлен³е въ своей избѣ тѣмъ, что во время цвѣтен³я конопли, онъ бьетъ по стѣнамъ пучками поскони; клопы будто не выносятъ запаха цвѣточной пыли, при этомъ проникающей во всѣ щели.

  

  

   Ребята проснулись свѣж³е и бодрые. Утро было серенькое, но теплое. Предстоялъ легк³й переходъ.

   Неспѣшно совершили мы утреннюю молитву, (краткость вечерней молитвы наканунѣ огорчила нашихъ хозяевъ), исподволь напились чаю и посѣтили Оковецкую церковь, прекрасную и высокую. Постройка ея относится къ прошлому вѣку, и времени ея построен³я соотвѣтствуетъ общ³й ея обликъ; архитектурныя же подробности исполнены совершенно въ характерѣ вѣка семнадцатаго. Къ сожалѣн³ю, къ ней пристроена (въ двадцатыхъ годахъ нынѣшняго столѣт³я) колокольня съ робкими претенз³ями на готическ³й стиль. Церковь стоитъ на крутомъ холмѣ и этимъ воспользовались, чтобы устроить подъ нею двѣ больш³я духовыя печи, согрѣвающ³я громадный зимн³й придѣлъ. Тутъ мы пр³обрѣли иконы Оковецкой Бож³ей Матери. Иконы эти маленьк³я, весьма невысокой мин³атюрной работы, но онѣ бойко, отъ руки, писаны на доскѣ, пахнутъ кипарисомъ, стиль ихъ безукоризненъ, и продаются онѣ по 10 копѣекъ! Высылаются онѣ изъ Твери. Что же получаетъ за нихъ изготовляющ³й ихъ, въ своемъ родѣ искусный, изографъ? И могутъ ли соперничать съ его произведен³ями вялыя хромолитограф³и, распространяемыя изъ Петербурга, Москвы и Варшавы!

   Мы весело двинулись въ путь. Сѣрая пелена неба порѣдѣла и растаяла. Проглянуло яркое солнышко. Съ юга потянулъ душистый, ласковый вѣтерокъ. Погода окончательно стала лѣтнею.

   Всѣ ребята защебетали, какъ птички послѣ долгаго ненастья. До деревни Боровыхъ Нивъ, гдѣ предполагалось обѣдать, было всего двѣнадцать верстъ. Дорогою мы накупили себѣ пров³анта, котораго забыли захватить въ Оковцахъ: въ деревняхъ - хлѣба, на постояломъ дворикѣ въ Березуяхъ - сельдей. Опять прошли мы черезъ прелестный боръ, въ коемъ недѣлю тому назадъ рвали ландыши. Они окончательно отцвѣли, но нескошенная трава лѣсныхъ полянокъ еще пестрѣла цвѣтами, но еще гуще, при яркомъ солнцѣ, казался сумракъ разбѣгавшихся, невѣдомо куда, лѣсныхъ тропинокъ. Снова перебрались мы, по остаткамъ разрушеннаго моста, черезъ Пыротню, и завернули къ той же, суровой на видъ, хозяйкѣ, которая на этотъ разъ приняла насъ, какъ старыхъ знакомыхъ. Даже ея большая черная собака обрадовалась намъ: она суетливо принялась бѣгать между ребятами, норовя каждаго изъ нихъ лизнуть въ лицо.

   Мы живо пообѣдали, скоро отдохнули и пустились далѣе, не смотря на крупный, теплый дождь, очевидно не могш³й длиться.- Дождь намъ не надоѣлъ! объявили ребята. Нужно замѣтить, что во все время нашего путешеств³я шли непрерывные дожди; но, по рѣдкому счаст³ю, они постоянно изливались, или во время нашихъ остановокъ, или впереди и позади насъ, такъ что мы ни разу не промокли. Самые холода, стоявш³е во время нашего путешеств³я, значительно его облегчили, хотя подчасъ становились черезъ чуръ рѣзкими: хожден³е въ жаркую погоду несравненно утомительнѣе.

   Предстоялъ переходъ въ 18 верстъ, и по мѣстамъ новымъ, ибо мы не свернули на Сибирь и Меженинку, а пошли прямо по большаку, на Бобровку. Вскорѣ дождь прошелъ, опять зас³яло солнце, и возстановилось прежнее радостное настроен³е. Мѣстность вокругъ насъ постепенно понижалась. Боровые горбыли замѣнились влажными лугами, молодыми березовыми рощами, безконечными пустырями, заросшими олешникомъ и ивами. Чувствовалось приближен³е къ дому: казалось, мы ѣдемъ пустошами Бѣльскаго уѣзда. Направо, вдали синѣли волнистые холмы Сибири, виднѣлись церкви Бакланова и Пыжей. Наконецъ показалась и Шалаевская гора.

   Мы весело были по мягкой, грязноватой дорогѣ, въ которую тутъ обращается большакъ. Много смѣху возбуждалъ одинъ изъ нашихъ мальчиковъ по прозван³ю Рыжикъ. Мальчикъ этотъ, очень глупый, овладѣлъ зонтикомъ одного изъ учителей и при входѣ въ каждую деревню распускалъ его и важно шествовалъ подъ его защитою. На вопросъ, зачѣмъ онъ это дѣлаетъ? - онъ отвѣчалъ, что когда онъ идетъ просто никто на него не обращаетъ вниман³я, когда-же онъ распуститъ зонтикъ, всѣ передъ нимъ снимаютъ шапки. За это онъ немедленно былъ прозванъ фарисеемъ.

   Нашъ милый горбунокъ бодро сидѣлъ на своемъ облучкѣ, покрикивая на лошадокъ. На лицѣ его блуждало то выражен³е, съ коимъ онъ слушалъ службы въ Ниловой Пустыни. Дѣти радостно припоминали всевидѣнное и на вопросъ, что больше всего имъ понравилось? посыпались самые разнообразные отвѣты:- пароходъ!.. пѣн³е!.. павлинъ. Но Тимоша убѣжденно повторялъ: самъ Угодничекъ!

   Особенно радостны были два молодыхъ учителя, коимъ предстояло жениться въ полѣ. Рады они были и близкому свидан³ю съ невѣстами, рады и тому, что передъ самымъ бракомъ имъ удалось сходить къ Угоднику. Одному изъ нихъ, кромѣ того, предстояло посвящен³е въ д³аконы. Мы вспоминали какъ, восемь лѣтъ тому назадъ, онъ еще маленькимъ мальчикомъ шелъ со мною по той же дорогѣ, какъ, послѣ того, постепенно и для насъ незамѣтно, Богъ привелъ его къ поступлен³ю въ духовное зван³е, и многое въ прошломъ становилось для насъ осмысленнымъ и яснымъ.

   Солнце заходило. Передъ нами темно-синею полосою тянулись лѣса высокихъ береговъ Туда, изъ нихъ выглядывали колокольни церквей, расположенныхъ по его течен³ю. Прямо передъ нами возвышалась надъ лѣсомъ, на противоположномъ берегу, озаренная послѣдними лучами солнца, церковь села Лѣсникова. Я сѣлъ въ тарантасъ, чтобы отъискать ночлегъ въ незнакомой мнѣ деревнѣ Каменкѣ, въ коей предстояло ночевать, переѣхалъ вбродъ черезъ Тудъ, въ этомъ мѣстѣ менѣе живописный, чѣмъ въ Сибири, но многоводный и широк³й, узналъ на мельницѣ, что въ близкой Каменкѣ можно найти удобный ночлегъ у церковнаго старосты и дождался тутъ нашихъ ребятъ, которые вскорѣ нагнали меня и перебрались по утлымъ кладямъ, проложеннымъ по мельничной плотинѣ.

   Въ Каменкѣ церковный староста принялъ насъ чрезвычайно радушно. Мы поужинали привезенными съ собою припасами, къ коимъ хозяинъ присоединилъ лукъ и квасъ. Нашелся и самоварчикъ, но только одинъ, а старш³е выпили по чашкѣ чаю. Вечерняя молитва привлекла много постороннихъ молельщиковъ, и послѣ нея хозяинъ еще болѣе сталъ за нами ухаживать. Изба его всѣхъ насъ на ночь вмѣстить не могла. Но ночь была не холодная, и большая часть нашего общества, въ томъ числѣ и я, отправилась ночевать на сѣновалъ. Хозяинъ даже предлагалъ всѣхъ ребятъ накрыть теплою одеждою, коей у него множество въ закладѣ, но это оказалось ненужнымъ. Мнѣ же онъ непремѣнно захотѣлъ прикрыть ноги своимъ тулупомъ. Мнѣ устроили уютное гнѣздышко между отвѣсными стѣнами душистаго сѣна, вокругъ меня разлеглись ребята, и мы заснули богатырскимъ сномъ.

  

  

   Мы встали очень рано, совершили утреннюю молитву и наскоро покормили ребятъ остатками нашего пров³анта, съ чаемъ же не разводились, за невозможност³ю напоить всѣхъ однимъ маленькимъ самоваромъ. До Бобровки оставалось всего двѣнадцать верстъ. Хозяева проводили насъ самымъ сердечнымъ образомъ, и не хотѣли взять ни копейки за ночлегъ и за хлопоты.

   Я селъ въ тарантасъ и поѣхалъ впередъ, чтобы предупредить хозяевъ Бобровки о нашеств³и нашего каравана. Насъ ожидали, но не такъ рано: путешеств³е совершилось неожиданно благополучно и быстро. Утро было сѣренькое и теплое. Нѣсколько разъ принимался накрапывать мелк³й дождь.

   Бобровка - имѣн³е моей родственн