Шаляпин Федор Иванович - Письма

   Так вот слушаю я радио третьего дня. Какие-то весьма выученные декламанты (актеры, вероятно) читали вновь аранжированного "Дубровского" Пушкина (аранжировал какой-то Канцель). Оно, конечно, для удобопонятного разъяснения положительного и отрицательного в произведении для малообразованных людей, может быть, и хорошо, но в общем на меня произвело это - и колокол, и лай гончих собак, и проч. выдумки - просто-напросто впечатление "раздраконивания" собств[енных] авторских самолюбий (самовлюбленности, вернее) всяких там Канцелей и проч. любителей представлений. А уж читали!.. Из всего чтения только и было заметно - "вот, мол, видите, как надо читать, а для этого надо знать приемы и методы. Я их знаю и потому читаю с редким выражением!.."

   Отвратительно, фальшиво, ни одной просто сказанной фразы - дрянь - мне жалко было слышать новых, молодых, таких плохих, без всякого чувства простоты актеров. Кто это их научил? Все это я написал тебе для того, чтобы ты не полагалась на мудреную выучку, а говорила на сцене проще и искреннее.

   Напиши мне, Арина, знаешь ли ты, где находится панно "Мефистофель", писанное с меня Головиным,- то, что было у меня дома в Ленинграде, а также и портрет "Голый с обезьянами" раб[оты] худож[ника] Яковлева. Если это у Советов, м[ожет] б[ыть], можно приобрести через Внешторг?

   Я уже выхожу гулять почти как совсем здоровый. Но болят руки от плеча до локтя - ревматизм! Числа 20 июня думаю уже начать петь. Пока что я хорошо в голосе, хотел бы поехать за границу. Куда-нибудь в Швейцарию или в Австрию, да машина моя не совсем здорова, а ехать в поезде опротивело, особенно после американск[ого] турне. Подумай, сделал около 50 000 километров - устал!

   Ну, целую тебя, милая моя Аринка.

   Будь здорова, не унывай.

   Целую тебя еще и еще.

  

  

   ...Мне несколько лучше, т. е. малость-малость, и сегодня как раз я выехал на автомобиле в Булонский лес на 40 минут. Доктора это позволили, но предупредили, что я еще, вероятно, 1 1/2 или 2 м[еся]ца должен также провести в постели и в Cheze longue.

   Насчет писем Стасова и проч. я тебе скажу вот что: в 1939 году я спраздную мой 50-летний юбилей. Слышал я, что французы хотят устроить здесь, в Париже, мой музей, т. е. музей всего, по возможности, что касается моей театральной карьеры.

   У меня имеются разные разности, как-то: письма разных великих людей, мои театральн[ые] костюмы, разные рисунки к ролям и операм и мои, и разных художников, а также и мои заметки насчет актеров и театра, и проч., и проч., поэтому я считаю наиболее целесообразным иметь письма и др. какие-либо документы здесь, у меня, в Париже - ибо что я Гекубе? Кому это там будет интересно иметь всякую ерунду относительно "врага" народа? Поэтому будь добра и пришли мне эти письма. Я буду им рад.

   Надеюсь, что я выздоровлю и в состоянии буду пропеть еще 38 и 39 годы, а там уж переберусь в деревню на "жалкий старческий покой". Конечно, я мог бы давать уроки или читать лекции, но... я так разочаровался в {Зачеркнуто "настоящем".} театре, его уже давно не существует, что при всяких обстоятельствах буду счастлив забыть о его существовании, а также забыть и самого себя.

   Уехав в деревню, буду называться Прозоровым (по маме), а Шаляпина не надо.

   Был, да сплыл.

   [...] обо мне не беспокойся, ибо "Tout passe, tout lasse et tout casse" {"Все проходит, все забывается, все рушится" (фр.).}.

  

  

   Как раз, несмотря на запрещение докторов выходить, я отправился на фильм "Петр I" и получил удовольствие. В прошлом году я читал 1-ю книжку, т. е. 1 и 2-й тома Толстого, и, скажу откровенно, был в восторге, превосходно написано. Все актеры в фильме играют очень хорошо. Хорош и Петр, у Алексея груб голос для персонажа, но плоха Екатерина - Тарасова. Очень уж "играет". Перед картиной показывали Эрмитаж, Третьяковск[ую] галер[ею], Музей Ленина и, главное, канал Волга - Москва - раздавителъно!!! Словом, с фильма я ушел так, как давно уж не уходил ни из театра, ни из концерта. По уши переполненный гордостью за Русь.

   Вчера же по радио слушал декламацию. Какой-то будто бы "лауреат" Аксенов читал, т. е. орал в одну дудку, Пушкина "Я памятник воздвиг себе..." и т. д. и "Буревестника". В наше время таких лауреатов пускали только в Свияжск да и то того и гляди оглоблей по животу ахали. Этакий бездарный и, вероятно, развязный "лауреат". Охальник!!! Пела Нежданова хорошо, но какой-то тоже "лауреатский" хлам.

   Очень приятно отметить перемену в настроении российском. Приблизительно на 5-м году революции за мои патриотические чувства даже Алексей Максимыч орал на меня: "Вы все хотите мир по домострою, как при Грозном!!!", а вот сейчас все читаю: "Родина, отечество, гордимся русским человеком!!" Еще недавно слышал по радио тоже, как какая-то колхозница отчитывала Пушкина: "Что это он за ерунду нам показывает - Татьяна - кто это такая Татьяна - балласт, ничтожество жизни, вот почему есть возражения на определение "Гений" и т. д. и т. п. (ей, конечно, лучше знать) - а вот теперь уже не только что - а лауреаты громким голосом выкрикивают: "Я памятник..." и т. д. Я рад, что в чувствах моих никогда не ошибался и всегда любил мою родину, хотя я и бродяга и в отдалении от нее тоской по родине не страдаю.

   Много, много напутешествовался, видел разные страны, а наше Старово и дом вспоминаю всегда. Вспоминаю плотника Чеснокова с сыновьями, вспоминаю, как я, Коровин и мой несравненный и незабвенный В. Серов сидели и чертили план. Вспоминаю и Руслана (он теперь небось слывет в кулаках), а какое дерево он тогда привез на постройку, и какой был смышленый мужик.

   Лежу сейчас то в кровати, то в кресле, читаю книжки и вспоминаю прошлое: театры, города, лишения и успехи. Да! Вот-вот уж пятьдесят лет (шутка ли?), как пел и играл.

   В одних казенных театрах прослужил 28 лет. И сколько ролей сыграл! И кажется, недурно. Вот тебе и вятский мужичонко.

   Страшно злюсь: Как это я, я! И вдруг зубы шатаются и сердце захворало. Удивительно! Н... да! Законов природы не прейдеши!

   Ну, довольно об этом. Мне все-таки каплю лучше. Сегодня доктор был и разрешил ежедневно 1 час прогулки на автомобиле по Булонск[ому] лесу, а на снег или куда-нибудь из Парижа не пустил. Еще, говорит, 1 1/2 месяца, а там посмотрим... Пусть будет по его.

   До свиданья, дорогая [...] Карточку пригласит[ельную] на вечер Горького получил, как и вообще все твои письма и твою фотогр[афию] тоже.

   Целую твой Папуля (там же, л. 12-13 об.).