Толстая Софья Андреевна - Дневник (1910)

йти полное и вечное забвение всего и избавление от моих мук ревности и отчаяния! Но я опять из трусости не убила себя, а побрела, не помню даже какими дорожками, к дому. В дом я не вошла, мне было страшно, и я села на лавку под елкой. Потом я легла на землю и ненадолго задремала.

   Когда стало совсем темно и я увидела в окнах Льва H-а свет (значит, он проснулся), меня пошли искать с фонарями. Алексей-дворник меня нашел. Я встала, увидала Варвару Михайловну и совсем ошалела от холода, усталости и пережитых волнений.

   Пришла домой, вся окоченела от холода; все притупилось; я, не раздеваясь, села и так и сидела, не обедая, не снимая кофточки, шляпы и калош, как мумия. Вот как без оружия, но метко убивают людей.

   Оказалось, что Лев Ник., измучив меня и не обещав ничего, к Черткову не поехал, а поехал в Засеку, послав Душана Петровича мне сказать, что он не поехал к Черткову. Но Душан Петрович меня не нашел, и я уже ушла в Телятинки.

   Когда я вечером спросила Л. Н., зачем же он меня измучил, не сказав, когда я его спрашивала, поедет ли он к Черткову, - он мне с злобой начал кричать: "Я хочу свободы, а не подчиняться твоим капризам; не хочу быть в 82 года мальчишкой, тряпкой под башмаком жены!" - И много еще тяжелого и оскорбительного говорил он, а я страдала ужасно, слушая его. Потом сказала ему: "Не так ты ставишь вопрос: не в том дело, не так ты все толкуешь. Высший подвиг человека есть жертвовать своим счастьем, чтоб избавить от страданий близкого человека". Но это ему не нравилось, и он одно кричал: "Все обещания беру назад, ничего не обещаю, что хочу, то буду делать", и т. п.

   Лишаться общения с Чертковым ему, конечно, невыносимо, и потому он так злится, что я не могу, прямо непроизвольно не могу выносить возобновления дружбы личной с этим негодяем.

   Раза два я входила поздно вечером, выйдя из оцепенения, к Льву Ник. и хотела как-нибудь умиротворить наши с ним отношения. С трудом достигла этого, мы простились, поцеловались и расстались на ночь. Он сказал между прочим, что желает все сделать, чтоб меня не огорчать и как мне лучше. Что-то будет завтра?

   Только что началась мирная спокойная жизнь, и опять все омрачилось, и я еще на более долгий срок ослабею и буду хворать; и опять и Лев Ник. подкосил свои силы и здоровье и не может работать. А все от какой-то его idée fixe, что он хочет быть свободен (чем он не свободен, кроме общения с Чертковым) и безумно желает видаться с Чертковым.

  

   17 октября. День прошел мирно и хорошо. Много занималась изданием и корректурой. В Евангелии для детей, между прочим, Л. Н. пишет о гневе (из Евангелия) : "Если считаешь, что брат твой поступил дурно, то пойди к нему, выбери такое время и место, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз, и тогда скажи ему кротко то, что имеешь против него. Если послушает тебя, то он вместо того, чтобы быть врагом тебе, станет твоим другом. Если же не послушает, то пожалей его и уже не имей с ним дела" ¹⁴⁵.

   Вот это самое я и желаю по отношению Черткова, не иметь нам с ним никакого дела и никаких отношений.

   Уехал милый И. И. Горбунов. Был Якубовский - симпатичный, и еще противный еврей, издатель вегетарианского журнала - Перкер, кажется. Идет настоящий снег зимний.

   Я так утомлена душевно и физически, что сейчас и мыслей нет, писать не хочется. Мучаюсь любопытством, что пишет в дневнике мой муж? Его теперешние дневники - сочинения ввиду того, что будут из них извлекать мысли и делать свои заключения. Мои дневники - это искренний крик сердца и правдивые описания всего, что у нас происходит. Пишет и Саша дневник. Воображаю, как она, не любя меня и вследствие своего дурного характера, старательно меня обличает и толкует по-своему мои слова и чувства! А впрочем, бог ее знает! Иногда у меня просыпается к ней нежность и жалость. И сейчас же с ее стороны опять резкость какая-нибудь, грубая несправедливость, и хочется куда-нибудь от нее уйти. Отцу она служит довольно усердно. Мне грозит своими дневниками. Бог с ней!

   Решила не ездить больше никуда: ни в Москву, ни в концерты,- никуда. Я так стала дорожить каждой минутой жизни с Львом Ник., так его сильно люблю, как-то вновь, как последнее пламя догорающего костра, что расставаться с ним не буду. Может быть, если я буду нежна с ним, он тоже вновь привяжется ко мне и рад будет не разлучаться со мной. А бог его знает! Он очень изменился к худшему, в нем чаще слышится какая-то досада, чем непосредственная доброта. Помимо моей ревности к Черткову, я окружаю его такой любовью, заботой и лаской, что другой дорожил бы этим. А его избаловало все человечество, которое судит его по книгам (по словам), а не по жизни и делам. Тем лучше!

  

   18 октября. Встала поздно, вся разломанная, больная и несчастная вечным страхом какой-нибудь неприятности и протеста. Оглянувшись назад на эти четыре месяца страданий моих, я вспоминаю игру кошки с мышью, т. е. Льва Николаевича со мной. Я мучалась, что семь тетрадей дневников у Черткова, и просила Льва Ник-а их взять. Лев Ник. две или три недели меня промучил, отказывая, довел до отчаяния, - и взял, чтоб положить в банк. Я заболела нервной болезнью, еще до истории с дневниками,- он день оттянул и, приехал, когда мое нездоровье от этого ухудшилось.

   В Кочетах он жил умышленно долго, потому что знал, что я должна быть ближе к Москве для издания нового, и эта разлука и беспокойство о нем меня измучило - а он упорно жил и не ехал в Ясную.

   Когда в последний раз моего пребывания там я со слезами просила его хоть приблизительно назначить срок его возвращения, приехать хотя бы к моим именинам,- он сердился и упорно отказывал.

   Когда я спрашивала его, какую бумагу или завещание передал он недавно Черткову, он сердился и упорно отказывал мне сообщить.

   Каждую минуту ждешь нового отпора, и это вечное ожидание чего-нибудь недоброго, каких-нибудь новых решений с дневниками, рукописями и завещанием делают мою жизнь нервной, тяжелой и невыносимой.

   А когда сегодня он перед обедом проснулся и был вял и не стал обедать, на меня напало мучительное беспокойство, и я готова была на всякие для него жертвы, на то даже, чтоб он опять видался с Чертковыми, которые теперь мне более чем когда-либо враги, после того как Лев Ник. у них не был три месяца. И точно он очнулся, стал ближе со мной, с Сашей, которая вся отдалась служению отцу, и только ей радости, что интерес к лошадям и ее маленькому именью - Телятинкам.

   Мало сегодня занималась; большой разлад во мне и физический, и моральный. Стала даже ослабевать в молитве. Наклеивала вечером, после сна, газетные вырезки, писала письма. Погода ужасная; вьюга, снег, к вечеру, все обледенело и 6 град, мороза.

  

   19 октября. Приезжала Е. В. Молоствова, увлекается изучением разных сект и пишет о них. Она умная и чуткая и может многое понять. Рассказывала я ей о своих горестях; она многое порицает в том смысле, что для меня Чертков рядом со мной, женой Льва Никол-а, представляет такую малую величину, что недостойно думать, что он может занять мое место в отношениях с Львом Ник. Но меня это не убедило, и я продолжаю страшиться возобновления их.

   Все мы и Лев Ник. порознь гуляли. Вечером Л. Н, увлекался чтением "Братьев Карамазовых" Достоевского и сказал: "Сегодня я понял то, за что любят Достоевского, у него есть прекрасные мысли". Потом стал его критиковать, говоря опять, что все лица говорят языком Достоевского и длинны их рассуждения.

   Вчера в ночь я была очень встревожена исчезновением дневника Льва Никол-а со стола, где он всегда лежал в запертом портфеле. И когда ночью Лев Ник. проснулся, я взошла к нему и спросила, не отдал ли дневника Черткову? "Дневник у Саши",- сказал Л. Н., и я немного успокоилась, хотя обидно, что не у меня. Саша выписывает мысли из дневника, очевидно, для ненавистного Черткова, у которого своих чистых и хороших мыслей быть не может.

   Очень ясно и морозно; сейчас 8 град, мороза, звезды и тишина. Все спят.

  

   20 октября. Вчера Молоствова мне говорила, что когда она прошлой осенью была у Чертковых, муж ее, добрый, бесхитростный человек, старого типа барин, ко всем доброжелательный, все-таки не чаял, как поскорей выбраться от Чертковых, такой там чувствуется на всем и на всех тяжелый гнет; и точно все чем-то несчастливы, неудовлетворены и мрачны. Пишу это потому, что сегодня прошел у нас день так безмятежно тихо, радостно и спокойно, как хотелось бы подольше жить. Саша озабочена своими больными лошадьми и писаньем для отца; и еще ходила она на сходку в нашей деревне говорить о потребительской лавке в Ясной Поляне с здешними крестьянами.

   Лев Никол. занимался своими писаньями, пасьянсами, ездил в Засеку верхом, ко мне заходил в мою комнату несколько раз и участливо ко мне обращался. Приходили к нему крестьяне: Новиков, который пишет статьи,- умный мужик;¹⁴⁶ и двое наших молодых крестьян, из которых один просидел два года в тюрьме за революционерство ¹⁴⁷.

   С утра было морозно, 12 градусов, ясно и тихо, к вечеру стало теплей, но ветер и пасмурно. Все занимаюсь изданием, наклеивала газетные вырезки. Как жадно, горячо читает Лев Ник. в газетах все то, что пишут и печатают о нем! Видно, нельзя никогда от этого отрешиться.

  

   21 октября. Сегодня увидала в газете "Искры" мой и Льва Н-а портрет в наш последний свадебный день. Пусть более ста тысяч человек посмотрят на нас вместе, держащихся рука об руку, как прожили всю жизнь. Сегодня долго разговаривала с Сашей. Она не знает совсем жизни и людей и потому многое, многое не понимает. Весь свет для нее сошелся клином в Телятинках, где ее любимый хозяйственный уголок и где рядом тупоумная, скучная атмосфера Чертковых.

   Продолжаю читать брошюры Льва Ник-а для нового издания, и скучны они своим однообразием. Я горячо сочувствую отрицанию войны и всякого насилия, казней и убийств. Но я не понимаю отрицания правительств. Потребность у людей в руководителях, хозяевах, правителях так велика, что без них немыслимо никакое человеческое устройство. Весь вопрос в том, что хозяин должен быть мудр, справедлив и самоотвержен для блага подчиненных.

   Лев Ник. жалуется на небольшую боль в печени и, верно, оттого вял и грустен. А может быть, грустен и оттого, что не видает Черткова; хотя сегодня даже Саша говорила, что отца ее не огорчает нисколько, что он не видит этого господина, а что его огорчает моя ненависть к этому человеку и несвобода его действий, так как мне возможность их свиданья причиняет такие страдания. Каждый день думаю: "Ну, слава богу, еще день прошел, и Лев Ник. к Черткову не поехал".

   Усердно молюсь о том, чтобы бог изъял из сердца моего мужа это пристрастие и обратил его ко мне, жене его.

   Приехал громогласный, но приятный Дунаев. Погода ужасная: 2-4 гр. мороза, вихрь, снег, крупа ледяная бьет в окна, и тоскливо очень. Приехала еще Надя Иванова. Писала в типографию.

  

   22 октября. Опять не спала, мучилась и о дневниках в банке и примеривалась мысленно к возможности возобновления отношений Льва Ник. с Чертковым; и как ни стараюсь,- не могу примириться с этой мыслью.

   И вот, проповедуя любовь ко всем людям, Л. Н. создал себе самого близкого человека, иначе говоря кумира; этим оскорбил и изранил всю меня, все мое сердце, и примириться с свиданиями с этим самым близким человеком я совершенно не в состоянии. Теперь хоть этой непосредственной близости посредством свиданий быть не может, а духовная - она неосязаема и долго не может быть поддерживаема с таким дураком. Когда еще он за границей печатал сочинения Л. Н., то был предлог общения, а теперь не на чем держаться этому духовному общению.

   Говорила с Дунаевым; то же непонимание, предложение уехать за границу, и одно, с чем я со всеми согласна - это с советом помнить года и близость смерти Л. Н. и делать ему все возможные уступки и поблажки. Но если моя уступка будет ценою моей жизни или в меньшей мере моего отъезда из моего дома,- будет ли это Льву Ник-у легче, чем не видать Черткова?

   Я еще не могу ручаться за себя, я не знаю, как я отнесусь к этому, ноя чувствую, что вынести близости Л. Н, с Чертковым я уже не могу, не могу никак и никогда.

   Пришли Булгаков и еще какой-то юноша тоже из несчастных, попавших в сеть Черткова. Еще здесь Надя Иванова. Читала корректуру, мало работала, плохо мне вообще, и физически, и морально. Лев Ник. сегодня бодрее, ел с аппетитом, погулял по саду и как будто отдохнул. Играл в шахматы с этим юношей, игравшим плохо, и потому Льву H-у весело не было с ним играть и его два раза обыграть. На дворе оттепель и гололедка, и езда ни на чем невозможна.

  

   23 октября. Не имея близости Черткова, Лев Никол. как будто стал ближе со мной. Начал иногда со мной разговаривать, и сегодня мне были две радости: радости внимания к моему существованию моего прежнего, милого Левочки. Когда рано утром уезжала Надя Иванова и начались ходьба и движение, Левочка думал, что это я хожу, и обеспокоился обо мне, что мне и сказал. А то днем он ел очень вкусную грушу и принес и мне, поделился со мной.

   Надолго ли так тихо, хорошо и спокойно, как сегодня? Ездил он с Душаном Петровичем верхом в Засеку, где солдаты гоняли лисицу; утром, как всегда, занимался. Это последнее время он все писал и все был недоволен. О социализме начато, и о самоубийстве, и о безумии¹⁴⁸. Не знаю, над чем он работал сегодня утром¹⁴⁹. Вечером же напряженно разбирал копеечные книжечки для раздачи и подразделял их на лучшие, средние и худшие; кроме того, какие для более интеллигентных и для менее грамотных.

   Ходила я с собачками Маркизом и Белкой в Заказ, по следам лошадей, где проехали Лев Ник. и доктор. Скучно осенью! Я не люблю. Прогулка меня скорей расстроила: все мои idées fixes всплывали и мучили меня.

   Оттепель, нет дорог, серо, ветрено.

   Много занималась чтением для издания. Плохи глаза, утомляюсь скоро, и мучает нецензурность последних произведений Льва Николаевича ¹⁵⁰.

  

   24 октября. Приехала барышня Н. А. Альмединген, редакторша детских журналов; приехал Гастев, живущий на Кавказе, давнишний толстовец, пришел Булгаков. Мне жаль нашего вчерашнего уединения, не так я чувствую Льва Николаевича. Он утром ошибкой окликнул проходившую Наталью Алексеевну, сначала сказав: "Софья Андреевна", а потом "Соня". Она мне это рассказала, а я и рада, что он хоть как-нибудь относится ко мне. Ездил верхом с Булгаковым слишком долго по такой ужасной, ледяной дороге, приехал усталый в 5 часов. Но вечером был бодр, много говорил о книгах, о слишком однообразном направлении изданий "Посредника". Гастев очень интересно рассказывал о бывшем любимце Льва Никол-а, сектанте (1881г.) В. К. Сютаеве, и Льву Николаевичу приятно было слушать эти рассказы¹⁵¹.

   Ходила гулять с этой барышней, и вдруг на горке перед купальней видим верховых. Это был Лев Никол, с Булгаковым, и я очень обрадовалась, увидав Л. Н., так как думала о нем, о том, вернулся ли он домой без меня и не случилось ли что по этой скользкой дороге.

   К вечеру дождь проливной и тепло. О Черткове сегодня ничего не слыхала, а каждое утро, до отъезда Л. Н. на его обычную прогулку, со страхом и ужасом жду, что он туда поедет, не могу заниматься, волнуюсь и успокаиваюсь только тогда, когда вижу, что он направляется в другую сторону, и тогда уже на весь день хорошо и спокойно. Разговоров о Черткове тоже у нас не бывает, и все тихо, хорошо и спокойно. Господи! Надолго ли? Спаси нас бог!!

  

   25 октября. Встала рано, утро провела с барышней Альмединген и читала шесть листов корректур. Ездила в нашу сельскую школу; у молодого неопытного учителя 84 учеников и учениц.

   Вечером приезжал сын Сережа, играл с отцом в шахматы, а потом на рояле. Приезд Сережи всегда приятен. Читала я барышне свои "Записки" девичьей жизни и свадьбы¹⁵². Ей как будто понравилось.

   Сегодня Лев Ник. переписался с Галей Чертковой¹⁵³. Я спросила, о чем? И теперь новая отговорка его, и он злоупотребляет этим, что забыл. Я попросила письмо Гали,- он сказал, что не знает, где оно,- и опять неправда. Скажи: "Не хочу показывать". А то последнее время эта вечная ложь, обман, отвиливанье... Как он ослабел нравственно! Какое отсутствие доброты, ясности и правдивости! Грустно, тяжело, мучительно грустно! Опять замкнулось его сердце, и опять что-то зловещее в его глазах¹⁵⁴. А у меня сердце болезненно ноет; опять не хочется жить, от всего отпадают руки.

   Злой дух еще царит в доме и в сердце моего мужа.

   "Да воскреснет бог и расточатся враги его!"

   Кончаю и надолго запечатаю этот ужасный дневник, историю моих тяжелых страданий!

   Проклятие Черткову, тому, кто мне их причинил! Прости, господи.

  

   7 ноября. 7 ноября в 6 часов утра Лев Никол. скончался.

  

   9 ноября. Что было 26-го и 27-го, не записано, а 1910 г, 28-го октября, в 5 часов утра, Лев Ник. украдкой уехал из дому с Д. П. Маковицким. Предлог его побега был будто бы, что я ночью рылась в его бумагах, а я, хотя на минуту и взошла в его кабинет, но ни одной бумаги не тронула; да и не было никаких бумаг на столе. В письме ко мне (для всего мира) - предлог - роскошная жизнь и желание уйти в уединение, жить в избе, как крестьяне ¹⁵⁵. Тогда зачем было выписывать дочь Сашу с ее приживалкой - Варварой Михайловной?

   Узнав от Саши и из письма о побеге Л. Н., я в отчаянии бросилась в пруд. Меня вытащили Саша и Булгаков, увы!¹⁵⁶ Потом я пять дней ничего в рот не брала, а 31 октября в 7 ¥ часов утра получила от редакции "Русского слова" телеграмму: "Лев Никол. в Астапове заболел, 40 жара". Сын Андрей и дочь Таня - мы поехали экстренным поездом в Астапово из Тулы. До Льва Ник. меня не допустили, держали силой, запирали двери, истерзали мое сердце ¹⁵⁷. 7 ноября в 6 часов утра Лев Ник, скончался. 9 ноября его хоронили в Ясной Поляне.

  

  

   ¹ Первую половину 1910 г. С. А. Толстая не вела дневника. Настоящая запись является первой.

   ² Дневник Толстого за 1910 г. записан в двух тетрадях. Вторую тетрадь он начал 14 июня в Отрадном (см. ПСС, т. 58, с. 65). У Черткова хранились семь тетрадей дневников с 19 мая 1900 по 13 июня 1910 гг.

   ³ У Толстого: "Хочу попытаться сознательно бороться с Соней добром, любовью" (см. ПСС, т. 58, с. 67, запись 20 июня).

   ⁴ 22 июня произошло резкое ухудшение болезненно-истерического состояния С. А. Толстой. По ее настоянию Толстому была отправлена телеграмма: "Софье Андреевне сильное нервное расстройство, бессонницы, плачет, пульс сто, просит телеграфировать. Варя" (см. ПСС, т. 84, с. 398). По свидетельству В. М. Феокритовой телеграмма была продиктована С. А. Толстой.

   ⁵ Запись 22 июня (ПСС, т. 58, с. 68).

   ⁶ Ср. ПСС, т. 82, с. 59.

   ⁷ Ср. ПСС, т. 84, с. 398.

   ⁸ Чертков получил разрешение проживать в Телятинках на время пребывания там его матери. Он приехал туда 27 июня.

   ⁹ Вошла в состав XII части изд. 1910-1911 гг.

   ¹⁰ Вошли в состав XII части изд. 1910-1911 гг.

   ¹¹ Письмо от 1 июля, где С. А. Толстая объясняла причины изменения своего отношения к Черткову, главная из которых - хранение им дневников Толстого. "Если вам хоть сколько-нибудь дороги отношения со мной и спокойствие Льва Николаевича, которое вполне восстановится, если мы с вами будем дружны в последние годы жизни Льва Николаевича, - писала она, - то я прошу вас с болью сердца, с готовностью еще больше любить и ценить вас, - отдайте мне дневники Льва Николаевича! ...если вы исполните мою просьбу, то мы будем друзьями, более чем когда-либо. Если же нет, - то Льву Николаевичу будет больно видеть наши отношения; переломить же мое сердце в другую сторону - я не в состоянии. Поразило слишком меня это исчезновение дневников" (письмо вписано в текст дневника, опубл. ДСТ, IV, с. 258-259).

   ¹² В записке Толстому Чертков писал: "Дорогой Л. Н. Ввиду вашего желания получить обратно от меня дневники ваши, которые вы мне передали для исключения из них указанного мне вами, я поспешу окончанием этой работы и верну эти тетради, лишь только окончу эту работу. 1 июля 1910 г. В. Чертков" (цит. ДСТ, IV, с. 305).

   А. Л. Толстая записала в дневнике: "Решено было сделать выборку тех мест, которые нежелательно давать Софье Андреевне, вырезав эти страницы, и остальные давать ей" (ГМТ).

   ¹³ См. запись 16 июля и коммент. 35, 37.

   ¹⁴ Л. Л. Толстой 2 июля приехал из Парижа и прожил в Ясной Поляне до 1 сентября.

   ¹⁶ Последователи поэта и религиозного проповедника А. М. Добролюбова, призывавшего к занятию земледельческим трудом и опрощению.

   ¹⁶ Е. И. Черткова была последовательницей английского проповедника Гренвиля Редстока: по его истолкованию Евангелия следовало, что человек своей верой в искупление рода человеческого смертью Христа обретает спасение от грехов.

   ¹⁷ Пожар произошел в деревне, принадлежавшей Т. Л. Сухотиной. Подозревали, что причиной пожара был поджог, совершенный либо душевнобольным В. А. Репиным, либо деревенским подростком, которого приютила М. А. Шмидт.

   ¹⁸ В ПСС опубликовано 21 письмо Толстого к М. А. Шмидт, написанные им до пожара. Все они, кроме одного (от 3 августа 1887 г.), печатались по копиям, хранившимся у Черткова. У него же сохранились сделанные М. А. Шмидт копии "Исследования догматического богословия", последней редакции сказки "Работник Емельян" и др.

   ¹⁹ "История поездки Льва Николаевича к Черткову в сентябре 1909 г. в Крекшино" (ГМТ).

   ²⁰ В Отрадном Толстой возобновил работу над начатой в марте статьей "О самоубийстве", которая теперь получила название "О сумасшествии", а впоследствии "О безумии". Осталась незаконченной. См. ПСС, т. 38.

   ²¹ Софью и Илью - детей А. Л. Толстого от его первого брака с О. К. Дитерихс, которые жили в Телятинках у Черткова.

   ²² Брошюра "Усилие" - XX глава сборника "Путь жизни" (М., 1910), составленного из отдельных выпусков - "книжечек" (ПСС, т. 45).

   ²³ У Толстого хранились корректуры "Воскресения" с его правкой. В типографию "Нивы", где печатался роман, как правило, посылались дубликаты, с перенесенной авторской правкой. С. А. Толстой эти корректуры были нужны в связи с подготовкой текста романа для своего издания. См. коммент. 29.

   ²⁴ См. коммент. 42 к Дн. 1887 г.

   ²⁵ Чертков, стремясь устранить возникший конфликт, в своем письме писал: "Слова мои о том, что я мог бы, если бы хотел, вам "напакостить", вызваны были тем недоверием и теми подозрениями, которые вы проявляли ко мне перед тем, предполагая, без малейшего основания, что я хочу стать между Л. H-ем и вами, овладеть какими-то материалами и вообще злоупотребить доверием ко мне Л. H-ча и моими близкими отношениями к вашей семье... Я указал вам на то, что до сих пор никогда не злоупотреблял моим близким в силу обстоятельств знакомством с интимной стороной вашей семейной жизни, что никогда не совершал в этом отношении никаких indiscrétions (нескромностей) и что никогда не сделаю этого и в будущем, несмотря на то, что располагаю уже давно достаточными данными для того, чтобы повредить вам с этой стороны, если бы я пожелал это сделать. Но вы были тогда взволнованы и, не дав мне договорить и не обратив внимания на действительный смысл моих слов, вы ухватились за отдельные мои слова, придав им смысл угрозы, которая была совершенно чужда моим мыслям" (цит. по ДСТ, IV, с. 307). Чертков слова не сдержал и сделал ряд тенденциозных публикаций о семейной драме Толстого.

   ²⁶ С. А. Толстая снимала копии со своих писем к Толстому; некоторые из них она предполагала включить в сборник "Писем Л. Н. Толстого к жене".

   ²⁷ Толстой читал сборник рассказов П. Милля "La Biche écrasée", Paris, 1909 (ЯПб), присланный ему автором вместе с письмом от 13 апреля (текст письма см.- ПСС, т. 58, с. 442-443). Рассказ "La Biche écrasée" Толстой нашел "прелестным" (там же, с. 77), нравились ему и другие рассказы, вошедшие в сборник (там же).

   ²⁸ См. коммент. 83.

   ²⁹ Н. В. Давыдов по просьбе С. А. Толстой занимался подготовкой текста "Воскресения" для ее издания. 27 июня он писал ей: "Взятое на себя поручение я исполнил и, прочитав "Воскресение" по чертковскому заграничному изданию, отметил в особой тетрадке все то, что, по моему мнению, необходимо выпустить, дабы не подвергнуть издание конфискации, а издателя той или другой каре. Затем я предполагал бы приехать к вам в Ясную Поляну с книжкой и тетрадкой 9 или 10 июля" (ГМТ).

   ³⁰ Речь идет о книге Андре Жида. "Le Retour de l'Enfant prodigue", Париж, 1909 (ЯПб), привезенной по просьбе автора Ш. Саломоном Толстому. Ему она не понравилась - см. ПСС, т. 58, с. 47 и 445.

   ³¹ Ш. Саломон в письме к Черткову от 4 апреля 1932 г. вспоминал: "La Biche écrasée" имела большой успех, особенно одно место, которое Толстой заставлял меня читать и перечитывать на второй и на третий день перед новыми гостями" (цит. по ПСС, т. 58, с. 444).

   ³² 18 июня, вскоре после приезда Толстого в Отрадное, во многих центральных газетах было опубликовано следующее письмо Черткова от 13 июня: "Ввиду того, что в печати уже появились сообщения о приезде Льва H-ча Толстого ко мне погостить, считаю необходимым предупредить лиц, могущих пожелать повидаться с ним здесь, что когда Л. Н. временно уезжает из Ясной Поляны, то он нуждается в отдыхе и ищет возможно большего уединения. А потому со стороны тех, кто дорожит его покоем и здоровьем, наилучшее средство проявить свое доброе к нему отношение, это - воздерживаться в этих случаях от посещения его... Делаю это заявление с ведома Л. H-ча и в уверенности, что те, кто относятся к нему доброжелательно, поймут побуждения, вызвавшие эту мою просьбу, и поступят согласно с нею".

   ³³ Письмо от 12 июля - см. ПСС, т. 89, с. 192.

   ³⁴ Письмо от 12 июля было привезено из Телятинок Гольденвейзером, и, по его словам, Софья Андреевна "не вернула его Черткову, сказав, что потеряла его" (Гольденвейзер, II, с. 116). Оно печатается по копии, сделанной П. А. Сергеенко.

   ³⁵ Письмо, написанное утром 14 июля, в котором Толстой сообщал о своем решении: "1) Теперешний дневник никому не отдам, буду держать у себя. 2) Старые дневники возьму у Черткова и буду хранить сам, вероятно, в банке". Кроме того, в этом письме Толстой объяснял причины его расхождений с женой и предлагал "условия доброй, мирной жизни", и если они не будут приняты, - писал он, - то он "уедет" из Ясной Поляны (см. ПСС, т. 84, с. 398-401).

   ³⁶ Имеется в виду канцелярская книга, содержащая копии писем Толстого, сделанных С. А. Толстой.

   ³⁷ Письмо Толстого от 14 июля с просьбой передать ему через А. Л. Толстую 7 тетрадей дневников, привезенных Гольденвейзером 3 июля из Москвы, - см. ПСС, т. 89, с. 193.

   ³⁸ С. А. Толстая намеревалась купить в Рудакове дом на снос с тем, чтобы поставить его в Овсянникове вместо сгоревшего там дома Т. Л. Сухотиной. См. Дн. 3 июля.

   ³⁹ Мэтью Геринг, американец, магистр права Эдинбургского университета.

   ⁴⁰ "Благодарная почва (Из дневника)" - опубликовано 14 июля в газетах "Речь", "Русские ведомости", "Утро России" под заглавием "Из дневника" (ПСС, т. 38).

   ⁴¹ С. И. Танеев.

   ⁴² В 1910 г. вели дневники А. Л. Толстая, В. М. Феокритова, В. Ф. Булгаков, Д. П. Маковицкий, А. Б. Гольденвейзер. Семейная драма Толстого, поведение С. А. Толстой всеми мемуаристами освещались весьма подробно. Особой тенденциозностью и враждебностью к С. А. Толстой отличаются дневники А. Л. Толстой, В. М. Феокритовой - "Последний год жизни Л. Н. Толстого" (оба не опубликованы, ГМТ) и А. Б. Гольденвейзера "Вблизи Толстого", т. II, М., 1923.

   ⁴³ В конце Ежедневника 1910 г. имеется составленная С. А. Толстой опись всех семи тетрадей, а о восьмой тетради она написала: "Есть пока у Льва Ник., он пишет и старательно прячет от меня. Октябрь 1910" (ГМТ).

   ⁴⁴ Среди начатых Толстым в 1910 г. произведений "Три дня в деревне", "Нет в мире виноватых", "Ходынка", статья "О безумии".

   ⁴⁵ Письмо от 1 июля - см. коммент. 11.

   ⁴⁶ В этот день Толстой сам ездил к Черткову. Это был его последний приезд в Телятинки.

   ⁴⁷ См. коммент. 12.

   ⁴⁸ С. А. Толстая имеет в виду запись, сделанную Толстым 29 ноября 1851 г. на отдельном листке (ПСС, т. 46, с. 237-238), которая ею была предвзято и ложно истолкована.

   ⁴⁹ 22 июля Толстой подписал составленное юристом Н. К. Муравьевым завещание, согласно которому все его литературные произведения, изданные и неизданные, оконченные и неоконченные, все им написанное, все рукописи завещались "в полную собственность А. Л. Толстой". Толстой вынужден был назвать лицо, которое является его наследником, иначе завещание было бы юридически недействительным. Подлинная воля писателя, желавшего, чтобы "все его сочинения... и писания всякого рода" не были бы "ничьей частной собственностью" и "могли бы быть издаваемы и перепечатываемы всеми, кто этого захочет", была выражена в приложенной к завещанию "Объяснительной записке", написанной Чертковым. Черткову же предоставлялось право просмотра и издания рукописного наследия писателя (ПСС, т. 82, с. 227-230).

   ⁵⁰ Корректура XVII части изд. 1910-1911 гг., в состав которой входили предисловия Толстого к сочинениям разных авторов, к сборникам изречений (например, "Предисловие" к сборнику "Избранные мысли Лабрюйера, с прибавлением избранных афоризмов и максим Ларошфуко, Вовенарга и Монтескье") (ПСС, т. 40),

   ⁵¹ Речь идет о незаконченной пьесе "От ней все качества" (ПСС, т. 38). Возможно, что присказка "и пеки и вари" по замыслу Толстого служит речевой характеристикой персонажа. Для упрека в неточности нет основания, так как из авторской ремарки нельзя установить, куда была положена покупка.

   ⁵² Речь идет о двух поправках Толстого, внесенных в текст "Объяснительной записки". См. коммент. 49.

   ⁵³ См. Дн. 1891 г., коммент. 88 и 91.

   ⁵⁴ См. ПСТ, с. 789. Письмо, датированное "ночь с 24-го на 25-е июля", вписано в тетрадь после настоящей записи. Здесь же помещена заметка "Факты можно проверить на месте", которая не была послана в газеты. См. ДСТ, IV, с. 130.

   ⁵⁵ В. Ф. Булгаков действительно не принимал участия в составлении и оформлении завещания (см. Булгаков, с. 307). Свидетелями были А. Д. Радынский и А. П. Сергеенко. Присутствовал при подписании и А. Б. Гольденвейзер.

   ⁵⁶ По просьбе С. А. Толстой М. А. Стахович читал публицистические работы Толстого последних лет для решения вопроса о возможности их включения по цензурным условиям в издания и консультировался с председателем Цензурного комитета А. В. Бельгардом. По поводу "Царства божие...", "Письма к либералам" и "О веротерпимости" он писал 20 июля С. А. Толстой: "Я их прочел внимательно, посоветовался в сомнительных местах с Бельгардом, и мы оба считаем их безусловно не грозящими аресту томам" (ГМТ). С той же целью С. А. Толстая послала ему "Христианство и патриотизм", "Царю и его помощникам", письма к Николаю II. Письмо С. А. Толстой неизвестно.

   ⁵⁷ "Казаки" вошли во II часть изд. 1910-1911 гг.

   ⁵⁸ До Овсянникова Толстой не доехал, т. к. по дороге встретил Горбунова и вместе с ним вернулся в Ясную Поляну.

   Толстой работал над корректурами книжечек "Жизнь в настоящем", "Слово", "Смирение", "Смерть" из сборника "Путь жизни" (ПСС, т. 45).

   ⁵⁹ В. А. Молочников, последователь Толстого, дважды, в 1908 и 1910 гг., привлекался к судебной ответственности за хранение и распространение запрещенных сочинений Толстого. Познакомился с Толстым в 1907 г., а переписывался с 1906 г. Толстой относился к нему с большой симпатией и вел с ним обширную переписку (известно более 40 писем). См. Е. 1910 г., коммент. 20.

   ⁶⁰ С. В. Чиркин.

   ⁶¹ XVII часть изд. 1910-1911 гг. См. коммент. 50.

   ⁶² Бирюков просматривал некоторые публицистические произведения Толстого последних лет для решения вопроса о возможности включения их по цензурным условиям в издание 1910-1911 гг. "От Сережи получил список произведений, которые я взялся прочесть и на днях займусь этим",- сообщал еще 24 апреля Бирюков С. А. Толстой (ГМТ). Бирюков занимался также выбором текста для печатания, так как многие произведения Толстого издавались в России с цензурными купюрами, а за границей в изд. "Свободное слово" выходили без изъятий.

   ⁶³ Вероятно, рассказы из сборника "Куколки-скелетцы" (М., 1910).

   ⁶⁴ Э. Моод прислал Толстому часть денег, полученных им за перевод на английский язык романа "Воскресение". Толстой решил их использовать для закупки семенной ржи и раздачи ее наиболее нуждающимся крестьянам. Кроме Алексея Жидкова, к Толстому приходили Тарас Фоканов и Даниил Козлов (ЯЗ, 1 августа).

   ⁶⁵ См. Дн. 24 июля и коммент. 52.

   ⁶⁶ Э. Моод прислал С. А. Толстой копию письма к нему Толстого от 23 июля и свой ответ ему. Толстой высказал недовольство тем, что Моод во втором томе биографического труда изобразил отношения его дочери М. Л. Толстой к Черткову как "недобрые", и просил это место исключить. "Вообще очень сожалею о том недобром отношении вашем к Черткову, так как для биографа такое отношение и несвойственно и неправильно и должно ввести в заблуждение читателя", - писал ему Толстой. И в заключение просил принять "во внимание" эти его "замечания" (см. ПСС, т. 82, с. 82). Моод ответил: "По вашему требованию я это место вычеркиваю, но позвольте мне сказать, что я в себе не сознаю недоброжелательства по отношению к вашему другу... Думаю, что вы знаете, что, как бы ни была сильна ваша привязанность к вашему другу, вы должны бы быть беспристрастны в ваших суждениях о нем и обо мне. Но как бы то ни было, это - ваше дело, и не мне об этом судить" (цит. по ДСТ, IV, с. 320, английский текст вклеен в тетради после дневниковой записи).

   ⁶⁷ Письмо от 3 августа (см. ДСТ, IV, с. 320-321).

   ⁶⁸ В своем письме С. А. Толстая обвиняла Черткова и в "деспотическом влиянии" на ее мужа, и в восстановлении его против нее, и в коллекционировании рукописей и фотографий и т. д. "Да, я безумно ревную Льва Николаевича и не уступлю его, хотя бы это стоило мне жизни, - писала она, - и считаю влияние Владимира Григорьевича на всю нашу жизнь вредным" (ДСТ, IV, с, 321-322).

   ⁶⁹ См. коммент. 48.

   ⁷⁰ Д. П. Маковицкий в этот день записал: "Я прочел вслух из чешского журнала "Vaśe Doba", май, 1910, стихотворение И. С. Махара "Хельчицкий". Л. Н. внимательно прослушал, но не сказал ничего" (ЯЗ, 3 августа).

   ⁷¹ С. А. Толстая работала над корректурой трактата "Что такое искусство?" (XVII часть изд. 1910-1911 гг.). Взяв за основу текст первого издания (Л. Н. Толстой. Собр. соч., ч. XI, М., 1898), С. А. Толстая сверила его с рукописями и корректурами и ввела ряд исключенных цензурой мест и пропусков.

   ⁷² Слова из молитвы "Отче наш" (см. Еванг. от Матфея, VI, 9-13).

   ⁷³ В. Г. Короленко. Бытовое явление (заметки публициста о смертной казни). - "Русское богатство", 1910, No 3 и 4.

   ⁷⁴ Сохранилось три романа французского писателя J. H. Rosny (ЯПб, с дарственными надписями).

   ⁷⁵ Беседа Толстого с Короленко записана А. Л. Толстой в ее дневнике и В. Ф. Булгаковым (см. Булгаков, с. 320-325).

   ⁷⁶ См. письмо Толстого к Черткову от 7 августа, в котором он писал: "...мне в последнее время как-то совестно, смешно и вместе неприятно избегать вас, но не могу, не умею ничего сделать другого. Мне жалко ее, и она несомненно жалче меня, так что мне было бы дурно, жалея себя, увеличить ее страдания" (ПСС, т. 89, с. 201). 23 июля Гольденвейзер сделал такую запись: "Чертков сказал мне, что Лев Львович написал ему письмо, в котором советует ему не ездить в Ясную или выяснить отношения с Софьей Андреевной" (Гольденвейзер, II, с. 159).

   ⁷⁷ В этот день к Толстому должны были прийти пять молодых крестьян-новобранцев, собиравшихся отказаться от военной службы. Толстой написал для них обращение "Неизвестным" (см. ПСС, т. 82, с. 100-101).

   ⁷⁸ В этот день Гольденвейзер сыграл Толстому "Аппассионату" Бетховена (Гольденвейзер, II, с. 223).

   ⁷⁹ Трактат "Христианство и патриотизм" (ПСС, т. 39) был запрещен в России и распространялся нелегально. В письме от 7 августа М. А. Стахович сообщил С. А. Толстой, что во всех присланных ею книгах, в том числе и в этом сочинении, он отметил "сомнительные" и "бесспорно опасные места". Трактат был напечатан в XVIII части изд. 1910-1911 гг. с большими купюрами.

   ⁸⁰ В Ежедневнике за этот день записано: "Утром диктовал мне письмо о вере крестьянину" (ДСТ, IV, с. 153). Речь идет о письме А. Мирову (см. ПСС, т. 82, с. 106-107).

   ⁸¹ Е. В. Толстая - жена А. Л. Толстого.

   ⁸² В этот день Толстой написал письма В. И. Ермохину, Н. Петрову, И. М. Шеховцеву и Шри Парамахамсу, которому ответил на его запрос о возможности посетить Ясную Поляну (ПСС, т. 82, с, 108-110).

   ⁸³ Суд состоялся 20 ноября. Л. Л. Толстой был оправдан.

   ⁸⁴ А. Л. Толстая по поручению отца переписывала из его Записной книжки в дневник его мысли (см. ПСС, т. 58, записи от 7 августа).

   ⁸⁵ По этому поводу Т. Л. Сухотина писала 16 августа В. Г. Черткову: "Было одно огорчение и расстройство, когда она (С. А. Толстая. - С. Р.) подсторожила вечером, что Л. Н. пришел к Саше за своим дневником. И сегодня написала ему об этом записку. Но потом послушалась моей просьбы не говорить об этом и сказала, что овладеет собой" (ДСТ, IV, с. 327).

   ⁸⁶ В "Предисловии" к I части С. А. Толстая сообщала, что письмо Толстого к брату Сергею, в котором он высказал свое недовольство цензурным вмешательством при публикации "Детства" в "Современнике" (см. ПСС, т. 59, с. 217), побудило ее "прочесть все рукописи, касающиеся "Детства", и восстановить по ним рассказ этот без тех нелепостей и пошлостей, о которых упоминает Лев Николаевич". "Предполагая, что издание "Детства" по рукописи, всецело написанной рукой Льва Николаевича, без вмешательства редакции и пропусков цензуры, представит большой интерес, я решила печатать "Детство" в новом издании по этой рукописи". По ее словам, она не располагала той рукописью, "по которой печаталось "Детство" ("Сочинения гр. Л. Н. Толстого", ч. I, М., 1911, с. 5-6). Поэтому С. А. Толстая взяла за основу рукопись третьей, неоконченной редакции, дополнила ее вставками из четвертой редакции и таким образом создала контаминированный текст.

   ⁸⁷ В. Я. Григорьев.

   ⁸⁸ А. Б. Гольденвейзер 15 августа записал: "Александра Львовна говорила мне, что Л. Н. взял с собою такие вещи, которых обыкновенно, уезжая, никогда не берет. Очевидно, он имеет в виду возможность не вернуться очень долго, может быть, и совсем" (Гольденвейзер, II, с. 264).

   ⁸⁹ 14 августа Чертков получил официальное уведомление об окончательном снятии с него запрещения проживать в Тульской губ. и в Телятинках в частности. Сообщение об этом появилось 18 августа во многих газетах.

   ⁹⁰ Инсценировка рассказа "Злоумышленник". "Был на представлении в школе. Хорошо очень", - записал Толстой (ПСС, т. 58, с. 94).

   ⁹¹ См. коммент. 83.

   ⁹² "Письмо Софьи Андреевны Столыпину в состоянии полубезумия было написано, но не послано, - сообщала 25 августа Т. Л. Сухотина Черткову. - На следующий день образумилась" (ГМТ).

   ⁹³ Булгакову были посланы три полученных Толстым письма с его пометами для ответа (см. ПСС, т. 82, с. 261-262), а также письмо А. Л. Толстой со списком книг, которые следовало выслать по приложенным адресам (см. Булгаков, с. 334) и одно письмо Черткову (ПСС, т. 89, с. 207).

   ⁹⁴ Цитаты из 3-й редакции "Детства" (ч. Ii изд. 1910-1911 гг., с. 91).

   ⁹⁵ Корректура II части изд. 1910-1911 гг., в состав которой вошли "Набег", севастопольские рассказы, "Рубка леса", "Казаки" и "Утро помещика".

   ⁹⁶ Вместе с письмом от 18 августа Бирюков прислал бандеролью статьи Толстого "Единое на потребу", "О жизни" и др., предназначавшиеся для издания. В первой он отметил "нецензурные места".

   ⁹⁷ См. коммент. 86.

   ⁹⁸ Письмо В. Ф. Краснову (ПСС, т. 82, с. 118-119).

   ⁹⁹ Включено в состав XV части изд. 1910-1911 гг.