Толстой Лев Николаевич - Том 57, Дневники и записные книжки 1909, Полное собрание сочинений

дает нам.

  

   7 Фев. 1909. Я. П.

   Всё нужнее и нужнее становится для меня короткая молитва, и я составил такую:

   Помещу на другой стороне. Вчера б[ыло] оч[ень] хорошо и в теле и на душе. Нынче хуже, но держусь.

   Молитва.

   Хочется помощи Бога. Понимать же Бога могу только любовью. Если люблю, то Он, во мне и я в Нем. И потому буду любить всех, всегда, в мыслях, и в словах, и в поступках. Только в такой любви найду помощь от Бога.

   Думал о том, что сознание отделенности дает через чувство осязания понятие непроницаемости. Понятие же непроницаемости дает понятие вещества. Хочется уяснить себе это. Но до сих пор еще не ясно.

  

   8 Ф. 09. Я. П.

   И вчера [и] нынче ничего не делал. Занят мыслью о молитве. Думал об этом и нынче ночью. Да, мне нужны три молитвы, три напоминания себе о том, кто я и что мне свойственно и должно делать. Одна первая и главная:

   1) Знаю, ч[то] если люблю, то Ты во мне и я в Тебе. И потому хочу любить всегда и всех и в мыслях, и в словах, и в делах.

   Вторая:

   2) Хочу не думать о суде людском, а делать только то, что мне перед живущим во мне Тобою должно и можно делать.

   Третья:

   3) Внешние события будущего скрыты от меня, но я знаю, что они совершаются по Твоей воле, и потому не хочу желать в будущем тех или иных, зная, что то, что совершается по твоей воле, всегда благо.

  

   9 Ф. 09. Я. П.

   Во всем да будет не то, чего я хочу, и не так, как я хочу, а то, чего Ты хочешь и как Ты хочешь. Не хочу желать и ожидать чего-либо в будущем, ни успеха в деятельности, ни славы людской, ни сил телесных, ни самой жизни. Одного хочу, хочу, чтобы быть в Тебе и с Тобою, любить всегда и всех (Далее по недосмотру осталось незачеркнутым: как) и в мыслях, и в словах, и в делах.

   Да будет со мною не то, чего я хочу, и не так, как я хочу, но то, чего Ты хочешь и как Ты хочешь. Не хочу в будущем ни успеха деятельности, ни славы людской, ни телесных сил, ни продления жизни. Одного хочу: хочу для того, чтобы быть в Тебе и Тебя сознавать в себе, любить всех и в мыслях, и в словах, и в делах.

  

   Всё не могу удовлетвориться формой молитвы. Сейчас вечер 9-го. Хочу выразить еще иначе - вот так:

   Ничего не желаю в будущем, зная, что всё, что будет, будет благо; не желаю и похвалы людской, зная, что назначение мое не в любви людей ко мне, а в моей любви к ним, любви в делах, в словах, в мыслях.

  

  

   11 Ф. 09. Я. П.

   Ничего не пишу уже несколько дней, но на душе хорошо, особенно нынче. С[оня] не приехала. Думал о том, что молитва моя не годится для последних минут жизни, при смерти. А если не годится для смертного часа, то и вообще не годится, п[отому] ч[то] смертный час всегда, всякую минуту. Подумал сначала, ч[то] не годится в особенности для смертного часа усилие избавиться от заботы о славе людской. Но подумав еще, увидал, ч[то] это неверно, ч[то] соблазн славы людской не покидает человека и в минуты смерти, часто, напротив, в эти минуты еще усиливается - как во всех тщеславных героических подвигах. Даже едва ли не во всех их двигатель тщеславие. Да, тщеславие, забота о славе людской-одно из главных препятствий для отдачи своей жизни служению духовному началу вне себя и в себе: вне себя, все яснее и яснее постигая его требования, и в себе, всё больше и больше подчиняя свою жизнь этим требованиям. Так что молитву оставляю такою, как записал. Разве прибавлю то, ч[то] выражает сознание, память о неизбежности, близости, естественности и благе смерти.

   Знаю, что умираю, и в виду смерти не могу желать ничего внешнего в той жизни, из к[отор]ой ухожу; не могу тоже желать и похвалы от людей, п[отому1 ч[то] она не нужна умершему. Но не могу не желать и желаю одного: любить всегда одинаково всех и делом, и словом, и мыслью, всякую минуту и до последней минуты.

  

   12 Фв. 1909. Я. П.

   Всё так же ничего определенного не работаю. Нынче поправил письма. Одно, матерьялисту, кажется, не дурно. Приехал вчера и нынче Вайсов, Сергеенко, Трегубов. Да, вчера думал о том, как действенны слова умирающего. От чего? А от того, ч[то] умирающий не думает о мирском. Да ведь мы все умирающие. Только не думай о мирском - и твои слова будут так же действенны, если только слушатели будут чувствовать твою отрешенность от мирского. Думал нынче гуляя:

   1) Какой это неразрывный круг: добрая жизнь - дела- усиливают веру, вера производит дела. От этого ясно, как не может быть веры - а только подобие ее - самая страшная ложь - у властителей, воин[ов], грабителей, судей, лжеучителей.

  

   14 Фев. 09. Я. П.

   Вчера нездоровилось, но счастлив, не могу не благодарить. Ничего не писал. Был Николаев милый. Письма все хорошие. Не выходил перед обедом, а лежал.

   Отрываюсь, после допишу.

   И нынче чувствую себя слабым, в особенности для писания: ничего не хочется. А между тем нынче утром думал оч[ень], кажется, важное, именно:

   1) Говорят: "разве возможно жить по закону любви, без удержания насилием злых?" То, что люди говорят это, показывает, ч[то] говорящие верят в закон насилия, верят в то, что насилие учредит жизнь. Они верят в это, и действительно, закон насилия отчасти, только отчасти учреждает, или нам кажется, что учреждает жизнь. Что бы было, если бы мы верили в закон любви так же, как верим в закон насилия? Всё дело в вере в то или другое. И я думаю, что вера в закон любви придет и сделается столь же общей, какой была вера в закон насилия. (Я говорю: была, п[отому] ч[то] теперь уже является сомнение в действенности зак[она] нас[илия].) А как только вера эта сделается общей, так уничтожится большая часть тех зол, от к[оторых] страдает теперь человечество.

   2) Часто отдаешься унынию, негодованию о том, ч[то] делается в мире. Какая это непростительная ошибка! Работа, движение вперед, увеличение любви в людях, сознание ее возможности, ее применения, как закона жизни, ростет в человечестве и положительным путем - признание ее благодетельности, и отрицательным - признание всё ухудшающегося и ухудшающегося положения людей вследствие признания закона насилия. Да, надо видеть этот двоякий рост, а не отчаиваться.

   3) Смертные казни в наше время хороши тем, ч[то] явно показывают то, ч[то] правители дурные, заблудшие люди, и ч[то] поэтому повиноваться им так же вредно и стыдно, как повиноваться атаману разбойничьей шайки.

  

   15 Ф. 1909. Я. П.

   Вчера нехорошо говорил вечер с Зосей - осуждал, зло. Здоровье хорошо, говорил с Ваней. Не могу без слез. Нынче поутру думал как будто новое - думал так радостно, что:

   1) Осуждать за глаза людей подло - в глаза неприятно, опасно, вызовешь злобу. И потому одно возможное, разумное, а потому и хорошее отношение к людям, поступающим дурно - такой для меня б[ыл] Столыпин с своей речью -сожаление и попытка разъяснить им их ошибки, заблуждения.

   2) Сейчас б[ыл] нищий, мужик, бывший солдат, говорит иностранными, ненужными словами, но смысл речей один: ненависть к правителям, к богатым, зависть и оправдание себя во всем. Страшное существо. Кто это сделал? революционеры или правительство? Оба.

   3) Религиозно нравственное положение народа ужасно, как будто нет выхода. Но он есть, только во времени. Наелся дурной, вредной пищи или напился пьян, и мучаешься, и кажется, ч[то] нет выхода, п[отому] ч[то] сейчас действительно нет выхода, но выход есть. Желудок переварит, организм переработает, так и в этом.

  

  

  

  

   4) Какое ужасное зло сделано революционной литературой: указать прежде не сознаваемое, спокойно переносимое зло и предложить, как единственное средство избавления, средство, не избавляющее, а увеличивающее зло - это ужасно жестоко. И это самое сделано революционерами с народом.

  

   18 Ф. 09. Я. П.

   Вчера не писал. Целый день был вял - хуже, был грустен, почти зол. Как вспомнишь о чем-нибудь, так кажется, ч[то] это мне неприятно, и неприятно не то, о чем думал, а то, как думаю, чем окраше[на] мысль. Поправлял "Слово", и всё не хорошо. Вечером был Булыгин, рассказывал поразительное о смерти жены. - Нынче с утра не думается, не работается. И хорошо. Чего же еще?

   1) Сейчас думал очень для меня важное: Всё хочется - не знаю, по старой ли привычке или по свойству души человеческой - хочется молиться, обращаться к Кому-то, к Богу. Я последнее время, стараясь ясно определить себе Бога, как и должно было быть, пришел к признанию невозможности отношения к Нему, к отрицанию Его для разума, но потребность жива. Бог, Ты, Ты - всё, чего я смутное проявление в теле, в отделенном от Всего теле, Ты - Весь, во всем совершенстве, помоги мне. Говорю это - и мне хорошо на душе. Не знаю, кто Тот, Кого я прошу о помощи, но мало того, что знаю, ч[то] Он есть, но знаю и то, что чем больше, искреннее, горячее прошу Его о помощи, тем больше чувствую эту помощь. Да. Помоги мне освобождаться от тела, соединяться с Тобо[й] - и чувствую, что Ты уже помогаешь, и - хотел бы сказать, ч[то] люблю Тебя, но "люблю" не то слово. Чувство мое к Тебе и не так горячо, как любовь, и не так узко, телесно. Это не любовь. В любви есть желание блага, а в этом только желание соединения. -(Чепуха.)

   2) Я всё придумывал молитву краткую и молюсь составленной длинной молитвой. Это нехорошо. Молитва не может быть одна и та же на все дни, на все часы. Нынче мне нужно: "помоги". А иногда нужно: "благодарю". Иногда нужно только созерцание, и иногда память о Нем и о Себе.

   Не знал и не знаю ни одной женщины духовно выше М[арьи] А[лександровны]. Она так высока, что уже не ценишь ее. Кажется, так и должно быть и не может быть иначе.

  

   19 Ф. 09. Я. П.

   Хорошо спал. Поправил "Непонятное", начал "Детск[ую] мудрость". Просмотрел "Дьявола". Тяжело, неприятно. Хорошо думал во время верховой езды. Думал первое то, что

   1) Надеяться, ожидать чего-нибудь разумный человек может только одного: смерти.

   2) Надо в жизни не ожидать будущего, а готовиться к жизни в настоящем.

   Очень ясно чувствую, испытываю радость, успокоение, свободу жизни только для Бога, в Боге.

  

   20 Февр. Я. П.

   Всё так же, как вчера, тяжелое физич[еское] состояние. Вероятно, печень, и ничего не могу работать. Взял б[ыло] Павла, перечитал. Могло бы быть не дурно, но нет охоты. Нет охоты и к Детскому. Письмо от Петрова - не совсем. Надо отвечать. Тут Миша с женой и своячен[ицей]. Оч[ень) приятны. Записать нечего. Едва ли буду в состоянии писать художественное. Поправил Номер Газеты - нехорошо. Вчера и третьего дня с Ч[ертковым] хорошо говорил[и]. Но к вечеру страшно слаб.

   21 Фев. 1909. Я. П.

   Вчера хорошо гулял пешком, и среди не думанья вдруг мысль, и хорошая, и оч[ень] хорошая. Запишу. Попробовал "Павла". Вижу возможность. С Ч[ертковым] хороший разговор. Нехороший, задорный разговор с Зосей об искусстве. Записать:

  

   1) Мы, крошечные отделенные существа с нашими случайными внешними чувствами (таких чувств может быть миллионы разных. Мы и видим разные у животных), мы этими чувствами творим мир, нами познаваемый, с микроскопическими животными и небесными телами, и живем в полной уверенности, что мир действительно такой, и такой только и есть. Какая глупость! Не говоря уже о том, ч[то] мир-то этот нелепый в бесконечном времени вперед и назад и в бесконечном пространстве, с бесконечно великими частями материи и такими же бесконечно малыми частицами материи, т. е. совершенная чепуха, не говоря уже об этом, разве не очевидно, что то, что мы называем действительно существующим миром, есть произведение чувств одного, случайно одаренного известными, исключительными чувствами существа - человека. Так что тот мир, к[отор]ый мы воображаем, ч[то] существует один, есть только одна из бесчисленных возможных случайностей. Знаем же мы, что это так, п[отому], ч[то] знаем по участию в нем, что есть другой мир, независимый от тех или иных чувств, мир духовный, - один, только один. Этот другой мир мы не можем сказать, ч[то] знаем, но можем н должны сказать, ч[то] он есть. И знать то, что он есть - великое благо.

   Забыл записать: Забота о славе людской, о мнении людей не есть одна из слабостей людских, один из соблазн[ов], как думают многие, нет, это соблазн из соблазнов. На нем почти все, если не все грехи людей: и богатство, и ученость, и властолюбие, и раздражение, и ненависть, и отчаяние, всё на этом. Для того, чтобы почувствовать всё губительное значение этого ужасного соблазна, стоит только представить себе жизнь, свободную от него, жизнь, посвященную всю исполнению воли Бога, с совершенной беззаботностью о суждении людей. Только представить себе это живо во всех случаях жизни - и представится удивительная, неиспытанная свобода и сознание своего человеческого, божественного назначения. (Не умел ясно выразить, ч[то] чувствовал.)

  

   22 Фев. 1909. Я. П.

   Вчера хорошо ездил далеко верхом и хорошо думал. Дома вечер большая слабость. Был Ч[ертков]. Как всегда, хор[оший] разговор. Нынче опять чудное утро, но очень слаб. Записал оч[ень] плохо Д[етскую] М[удрость] и ничего не могу делать. А многое хочется. Что-то надо б[ыло] записать важное - забыл. Одно помню: о "свободе воли". Как неправильно говорить о "свободе воли". Точно как будто кто-то от чего-то освободился.. Свобода света, свобода тяготения. То, что называют свободой воли, есть сама жизнь, то, что мы называем жизнью, но что и называть-то ничем нельзя. Свободой воли мертвые люди называют ту жизнь, к[отор]ую они утратили и о к[отор]ой удержали смутное воспоминание.

   25 Ф. 1909. Я. П.

   Третье[го] дня, т. е. 23, совсем не помню. Кажется, ничего не писал, кроме писем о непротивлении и о школе. Оч[ень] холодно. 23-го, кажется, ходил пешком. З[ося] за мной ездила. 24-го хорошо писал Павла. Может выйти. Оч[ень], много хорошего и полезного можно сказать. Был посетитель, одуренный и развращенный революцией. Всех ненавидит, осуждает, а для себя всё можно. Читал V. Hugo. Прекрасно - проза, но стихи не могу.

   Нынче с утра писал застарелые письма - очень бодро и охотно написал не менее 15. Ходил до поручика. Слаб, но хорошо. С радостью чувствую освобождение от славы людской.

   1) Вспомнил насмешки Соловьева о том, что я говорю, что не земля вертится, а солнце ходит, и подумал, что несомненно разумнее полагать и думать и говорить, что солнце ходит, чем-то, ч[то] земля вертится. То-первое-несомненное, общее для всех, окончательное данное чувств, второе - вывод ума, во 1-х, не всем одинаково доступный, во 2-х, рассуждение не окончательное, а требующее еще менее доступных всем, и не окончательное рассуждение, а ведущее в область бесконечных и неоконченных, неясных рассуждений.

  

   27 Ф. 1909. Я. П.

   Вчера чувствовал себя совсем больным, ничего не ел, и слабость телесная, но духовное состояние - напротив. Продиктовал кое-что не дурно. Не выходил. Вечером, как всегда, хорошо с Ч[ертковым], б[ыли] еще Фельт[ен] и Страховы.

   Чувствую близость смерти, и если умирать-это то, что я чувствовал вчера и отчасти нынче, то это одно из лучших состояний, испытанных в этой жизни.

   Саша, несмотря на то, ч[то] мы мало говорим с ней, мне не достает.

   Только бы быть в любви со всеми.

  

   1 Марта 1909. Я. П.

   Вчера не писал, но б[ыл] здоров. Утром читал и записал Д[етскую] М[удрость]. Верно, лишнее ходил, и нога заболела. Вечером картины Инд[ии] у Ч[ертковых]. Очень хорошо. Нынче проснулся бодрый, хотя мало спал, и думал вот что:

  

   Нынче 2 М. 1909.Неподвижно сидел вчера от ноги, также сижу и нынче. Вчера совсем ничего не делал, кроме чтения. Были с Инд[ейскими] картинами. Поправлял английский перевод письма к Индусу. Вечером б[ыл] замечательно религиозно сильный человек из Тулы - как всегда, бывший революционер - Михаил Перепелкин. Читал Грабовского Geistige Liebe [Духовная любовь.]. Много оч[ень] глубокого и хорошего. Надо вникнуть. Переписать из зап[исной] книжки:

   1) Смертная казнь хороша тем, что показывает ясно, что правители злые, недобрые люди, и повиноваться им так же стыдно и вредно, как повиноваться атаману шайки разбойников. (Дальнейшее, кончая записью от 1 марта 1909 г., внесено в тетрадь Дневника переписчиком. Редакцией здесь, как и в других подобных случаях, исправлены неточности по подлиннику (Записная книжка N. 1)).

   1) Смертн[ая] казнь хороша тем, ч[то] ясно показывает то, что правители - злые, недобрые люди, и что повиноваться им так же стыдно и вредно, как повиноваться шайке разбойников.

   2) Ничего не желаю для себя в будущем, потому что верю, что всё безразлично, и если я делаю, что должно, для меня всё благо. Не ищу похвалы от людей, потому что знаю, что искание славы людской мешает исполнению воли Бога. Желаю и ищу одного: чтобы я всякую минуту жизни одинаково любил всех, любил и делом, и словом, и мыслью.

  

   13 февр.

   Читал Croft Hiller'а. Неверно, искусственно допущение насилия для восстановления прав Бога. Только любовь, а любовь только без насилия любовь. Главное же, в чем я ошибся, то, что любовь делает свое дело и теперь в России с казнями, виселицами и пр.

  

   14 Февр.

   1) Для того, чтобы закон любви учредил жизнь, надо верить в него так же, как мы верим в закон насилия.

   2) Губительный вред революционных писаний.

   3) Любовь к людям, животным, природе, к себе.

   4) (Д[етская] М[удрость]. Осуждение.)

   5) Наш мир только частный случай.

  

  

   28 Февр.

   1) Жизнь есть стремление к соединению с Началом всего, с Богом, так как же может быть страшна смерть для того, кто понимает истинный смысл жизни. Как же ему бояться того, в чем исполнение его стремлений.

   2) Умирая, испытываешь то, что брошенный ребенок, возвращаясь к любящей и любимой матери.

   3) Как рабочие сами виноваты. Цель не должна быть освобождение, а цель - достижение лучшей духовной жизни - цель религиозная, общая, и тогда и только тогда попутно достигнется цель политическая, частная.

   4) Наивность недоумения сегодняшнего рабочего о том, что "этак можно получить много неприятностей".

  

   1 Марта.

   1) Бог есть любовь. Любить Бога значит любить любовь.

   2) В первый раз испытал чувство, которое могу назвать похожее на любовь к Богу. Сейчас не могу по произволу вызвать это чувство, но могу вспоминать о нем.

  

  

  

   3) Смерть есть прекращение жизни в пространстве и времени. Для того, кто не сознает жизни вне пространства и времени, она есть прекращение всего.

   4) Подати самое могущественное орудие порабощения, и потому освобождение возможно только при освобождении от участия в собирании податей и - страшно сказать (и вместе с тем радостно) - только при освобождении от корысти, при готовности к бедности, при отказе служения богатым.

  

   5 Марта.

   Никак не думал, что 4 дня не писал. - За эти 4 дня оказалась болезнь ноги, усадившая меня в кресло и поставившая в зависимость от помощи других. Не похвалюсь духовным состоянием, особенно по вечерам. Но не слабею, знаю, что плох. Недоволен тем, ч[то] нет радостного любовного состояния. Вчера целый день только написал два N Д[етской] М[удрости] и всё читал Гоголя. О Гоголе записано в книжке. Саша впишет сюда: (Дальнейшие 4 абзаца - машинописная копия, написанная на вклеенном в тетрадь Дневника листке, с одним исправлением Толстого).

  

   1) Гоголь - огромный талант, прекрасное сердце и слабый, т. е. несмелый, робкий ум.

   Лучшее произведение его таланта - Коляска, лучшее произведение его сердца - некоторые из писем.

   Главное несчастие его всей деятельности это его покорность установившемуся лжерелигиозиому учению и церкви и государства, какое есть. Хорошо бы, если бы он просто признавал всё существующее, а то он это оправдывал, и не сам, а с помощью софистов славянофилов и был софистом и очень плохим софистом своих детских веровании. Ухудшало, запутывало еще больше склад его мыслей его желание придать своей художественной деятельности религиозное значение. Письмо о "Ревизоре", вторая часть "Мертвых душ" и др.

   Отдается он своему таланту - и выходят прекрасные, истинно художественные произведения, отдается он нравственно религиозному - и выходит хорошее, полезное, но как только хочет он внести в свои художественные произведения религиозное значение, выходит ужасная, отвратительная чепуха. Так это во 2-ой части "Мертвых душ" и др.

   Прибавить к этому надо то, что всё от того, ч[то] искусству приписывает несвойственное ему значение.

   (С[аша] впишет сюда.) (Дальнейшие 4 абзаца - копия записи от 3 марта " Записной книжке)

  

   3 Марта. 1) Любить Бога значит любить божественное в себе. В себе оно ограничено, только вне себя оно полно. Предмет любви к Богу есть то, что во мне ограничено, но вне меня полно.

   2) Любить Бога и ближнего значит любить в себе то, что не ограничено, в других же и то, что ограничено (не то).

   3) Да, Бог сотворил мир, но не какой-нибудь особый Бог, и а тот Бог, который во мне. Он сотворил весь видимый мир.

   4) Опасность игры слов и всякого красноречия.

  

   6 Марта 1909. Я. П.

   Очень - хотел сказать: дурно, - не дурно - хорошо, - а слабо себя чувствую: сердце сжимается, и не могу ничего последовательно думать. И нога хуже. Не знал, что делать? И спросил себя: что перед Богом, перед хозяином делать? И сейчас ясно стало по крайней мере то, чего не надо, не стоит делать.

   1) Читал газету и о казнях, и о злодействах, за к[оторые] казни, и так ясно стало развращение, совершаемое церковью - скрытием христианства, извращением совести, и государством - узаконением, не только оправданием, но возвеличением гордости, честолюбия, корыстолюбия, унижения людей и в особенности всякого насилия, убийства на войне и казней. Казалось бы, так несомненно ясно это, но никто не видит, не хочет видеть этого. И они - и церковь, и государство, хотя и видят всё увеличивающееся зло, продолжают производить его.. Происходит нечто подобное тому, что бы делали люди, умеющие только пахать и имеющие только орудия пахоты и только своей работой, пахотой могущие существовать, если бы эти люди пахали бы поля, на к[отор]ых уже взошли всходы.

   Если могли быть нужны в свое время дела церкви и государства, они явно губительны в наше время и продолжают совершаться.

  

   7 Мар. 1909.

   Грустное известие вчера. Ч[ерткова] высылают. Он приехал больной, слабый, взволнованный. Как мне ни больно лишиться его, мне б[ыло] жалко только его - разрушения всех его не личных планов. Но это ему испытание и наверное на благо, на истинное благо. Вчера чувствовал себя оч[ень], оч[ень] слабо. Ничего не писал, ч[то] редко со мной бывает. С[оня] написала письмо и возмущена. Ах, если бы она умела подниматься над собой... Пытался вчера писать комедию-нейдет и не хочется.

   Много думал о Гог[оле] и Белинском. Очень интересное сопоставление. Как Гоголь прав в своем безобразии, и как Белинский кругом неправ в своем блеске, с своим презрительным упоминанием о каком-то Боге. Гоголь ищет Бога в церковной вере, там, где он извращен, но ищет все-таки Бога, Белинский же, благодаря вере в науку, столь же, если не более нелепую, чем церк[овная] вера (стоит вспомнить Гегеля с его "Alles, was ist, ist vernunftlich" [всё, что существует, разумно] и несомненно еще более вредную, не нуждается ни в каком Боге. Какая тема для нужной статьи! Записать надо:

   1) Хорошо бы написать о том, как наша жизнь, богатых классов, есть неперестающее воровство, грабеж, к[отор]ые смягчаются хотя отчасти для тех, кто родился, воспитан в этом грабеже, но кот[ор]ые для тех, кто увеличивают грабеж (Далее в подлиннике написано слово: или, которое следует считать незачеркнутым по ошибке, так как после слов: у правительства зачеркнуто: или нажи[вой]) получением мест у капиталистов, у правительства, есть подлость. Для всех же есть лицемерие.

   2) Не говоря о многих и многих благах, присущих только старости: долгого опыта, свободы от сладострастия (огромное благо), забвения, равнодушия, спокойствия, самое большое или, по крайней мере, одно из больших это то, что всё, что делаешь, [делаешь] уже не для своей телесной личности, зная, что ее скоро не будет. Так для меня особенно важно сознание того, (Далее в подлиннике следуют слова: что то, которые следует считать незачеркнутыми по ошибке, так как после слов: ч[то] я зачеркнуто: пишу) ч[то] я не услышу похвал, не буду знать о впечатлении, к[отор]ое произведет написанное. Так что могу писать только перед Богом, с одной мыслью, ч[то] эта моя деятельность хороша, угодна Ему, тому, кто меня послал.

   3) Всё яснее и ярче и настоятельнее требует изложения мысль о том, что одна из главных причин бедствий, переживаемых человечеством, это инерция, признание добрыми отжившие формы жизни: церковь, государство, наука. Пахать по всходам, надевать на себя взрослого детскую одежду, разрывать, зашивать, прилаживать ее, а не понять то, что она уже не нужна, ч[то] надо ее бросить, а строить новую.

  

   Как сильно это думал в постели, а теперь забыл, испортил. Теперь 9 часов. Я часа 1 ¥ проснулся, а уж ослабел. И то хорошо. Даже оч[ень] хорошо. Не притворяясь чувствую благодарную радость жизни.

  

   9 Марта 1909.

   Вчера не писал сюда, да и вообще не писал. Только продиктовал недурное письмо священнику. Черткову отсрочил по просьбе его матери государь. Он слаб физич[ески], отчасти и духовно -ему жалко и семьи, и дела. Но он знает себя. А это главное. Выписал из дневника, что нужно. Саша выписала. Был вечером Мих. Новиков. Написал о "Новой вере". Оч[ень] много хорошего, но длинно, однообразно. На душе хорошо. Здоровье лучше. Нынче думал с больным раскаянием о письме, к[отор]ое я написал для Андр[ея] Тимирязеву. Надо в приемах жизни выражать свою расценку людей: сострадательное отвращение к П. Столышшам и всяким Герш[ельманам] и министрам, и уважение к мужику, и сострадательного уважения к рабочему босяку. И вчера и нынче с большой яркостью и силой пробегают мысли, но не могу сосредоточиться. Попытался комедийку, попытался Д[етскую] М[удрость]. Ни то, ни другое нейдет. Буду ждать. Я уже и так разболтался. Записать нечего.

  

   (Записи 10 и 12 марта, кончая: Да, ужасно! внесены в тетрадь Дневника переписчиком)

   10 марта 1909. Я. П. 1) Все бедствия от предания, инерции старины. Кофточка разлезлась по всем швам, так мы из нее выросли, а мы не смеем снять ее и заменить такой, какая впору, и ходим почти голые всё от любви к старине.

   2) Тип Попова, крестьянина, пришедшего к своим убеждениям, Сютаева, Федота Дмитриевича, Новикова и многих.

   3) Приписывать себе значение можно, только забывая о Боге и о своем отношении к Нему. Как бы ты ни был важен и полезен для людей, перед Богом-то что ты? И какая разница между тобою и самым кажущимся тебе ничтожным человеком?

   4) Важность, значительность последствий наших поступков нам не дано знать. Доброе слово, сказанное пьяному нищему, может произвести более важные и добрые последствия, чем самое прекрасное сочинение, верно излагающее законы жизни. И потому руководиться в выборе своих поступков нельзя предполагаемыми последствиями, а только нравственным для себя достоинством поступка.

  

   12 Марта 09. Я. П.

   1) Я забыл почти всё, что было, особенно ближайшее, но что же я - меньше "я", меньше сознаю жизнь от того, что я забыл? Напротив: я больше "я", больше сознаю жизнь.

   Разве не то же самое случилось со мной, когда я родился?

   Я не принес ничего, а только был.

   То же самое совершается при смерти.

   2) Бдение и сон, необходимые условия жизни, не суть ли указания того, что есть наша жизнь: пробуждение от сна, усталость и засыпание.

   То, что мы не можем понимать и всю нашу жизнь до рождения и после смерти иначе, как во времени, не доказывает того, что вся жизнь во времени. Это доказывает только то, что теперь мы не можем понимать жизнь иначе, как во времени.

   3) Хорошо бы описать наше устройство жизни, как оно есть, некоторых властвующих над многими посредством обмана мысли: религии, науки, внушения, опьянения, насилия, угроз.

   Да, ужасно!

  

   12 Марта.

   Целый день слаб и нездоров, жар 37,6. И ничего не могу делать. Думал вот что:

   1) Религиозное сознание люден не переставая подвигается в смысле уяснения, упрощения, доступности. А между тем люди дорожат и передают друг другу и считают неизменными преимущественно внешн[ие] [формы], кот[орые] не подлежат ни упрощению, ни уяснению, и такими же неизменными считают те основы, к[отор]ые должны и не могут не изменяться.

  

   16 Марта.

   Как ни совестно признаться, вчера, 15 Марта, я ждал чего-то, самого вероятного-смерти. Она не пришла, но здоровье всё плохо, всё жар. Только нынче немного лучше. Ничего не пишу. Оч[ень] много хочется писать: и "Стражника", и Павла, и Старца, и Дет[скую] мудрость.

   Записать надо:

   1) Довольно одного благословения церковью такого брака, как Андреев, чтобы обличилась вся подлость и лживость церкви.

   2) К "Стражнику": Огромное количество рабочих кладут свой труд на произведение предметов роскоши: туалет[ы], мебель, произведения искусства, и всё не успевают занять все руки рабочих. Стоит только стать массе народа в положение хоть небольшого достатка, и рабочих не хватит, чтобы удовлетворить их потребности - жилья, одежды, пищи, удовольствий!

   3) Бороться с половой похотью было бы в сто раз легче, если бы не поэтизирование и самых половых отношений и чувств, влекущих к ним, и брака, как нечто особенно прекрасное и дающее благо (тогда как брак, если не всегда, то из 10000 - 1 раз не портит всей жизни); если бы с детства и в полном возрасте внушалось людям, ч[то] половой акт (стоит только представить себе любимое существо, отдающееся этому акту) есть отвратительный, животный поступок, к[оторый] получает человеческий смысл только при сознании обоих того, ч[то] последствия его влекут за собой тяжелые и сложные обязанности выращивания и наилучшего воспитания детей.

   4) Мужик думает своим умом о том, о чем ему нужно думать, интелигент же думает чужим умом и о том, о чем ему совсем не нужно думать. Но думает мужик так только до тех пор, пока он дома, в своей среде; как только он приобщился интелигенции, так он думает уже совсем чужим умом и говорит чужими словами.

  

   Соня в Москве. Вчера и 3-го дня написал несколько писем - о магометанстве и другие. Нынче 20 Мар. 1909.

   Несколько дней не писал, чувствовал себя телесно оч[ень] дурно и душевно подавленным, но не злым, слава Богу. Писал пустые письма и читал. Приехали милые Поша, Ив[ан] Иванович и Николаев. Нынче чувствую себя так хорошо, как давно не было. Черт[ков] подавлен, и мне больно и за него и за себя. Всё живее и живее чувствую потребность писать для grand monde[большого света], и только для него. Ив[ан] Ив[анович] с своими маленькими книжечками оч[ень] подсвежил это желание. Нынче всё утро читал легенду о Кришне. И то самое, что (Ударение Толстого) я отверг, имея в виду наш круг, превосходно для народа: легенда, подобная Христианской, среди другого, чуждого народа. Мы решили:

   1) Очерк Индии, ее истории и теперешнего положения,

   2) Легенда Кришны и 3) Изречения Кришны. Можно потом

   4) Изречения новейших - Рамакришны и Вивикананды. Потом

   5) Обзор Китая и 3 религии, 6) Буддизм, 7) Конфуиц[ианство],

   8) Таосизм, 9) Магомета изречения, 10) Бабизм.

   Завтра возвращается Саша и 5 Сухотиных - радость. Вчера были два посетителя: интелигент калмык, литератор, возвращающийся к земле, и революционерка - просила 1000 р[убле]й для освобождения брата 15 лет на 12 лет каторги.

  

   21 Мар. 1909.

   Нынче слаб, стеснение в груди, и нет непосредственной доброты и благодарности. Приехала Таня с своими. Оч[ень] приятно. Не могу побороть недоброго чувства. Когда вспомню, что это матерьял для работы, тогда лучше. Рад Саше. Вчера так легко казалось писать художественное для народн[ых] книжечек. А нынче нет охоты, а потому и силы. Да будет не моя, а твоя воля. Да, нет свободы воли. Хочется сказать: есть свобода делать зло, но нет свободы делать добро. Зло это моя работа, добро, к[отор]ое я делаю, не моя, а Его работа. Что же я могу? Могу не делать зла, не губить то добро, какое есть во мне. (Неясно, а что-то есть.)

   Я в таком состоянии, что ничего не могу делать, и мне это неприятно, но это обман времени. Мне хочется делать что-то во времени. А это не нужно. Это всё равно, что хотеть делать во время сна. (Опять чепуха, и опять что-то есть.)

  

   Сейчас сидел в унынии за пасьянсами, и вдруг мне стало ясно, ясно до восторга и умиления то, что нужно бы сделать. Стало мне ясно то, что в существующем зле не только нельзя обвинять никого, но что именно обвинения-то людей и делают всё зло. Вспомнил Марк[а] Авр[елия] или Эпиктета (не помню), к[оторый] говорит, что на делающего зло не только нельзя, не должно сердиться, но его-то и жалеть надо. А тут сердятся на людей, воспитанных в том, что хозяйственность (как говорит Тарас) - добродетель, что хорошо наживать, хорошо не промотать отцовское, дедовское, - сердятся и готовы убивать их за то, что они делают то, ч[то] считают должным, и мало того: стараются владеть этим как можно безобиднее, делаю[т] всякие уступки, лишая себя. И их считают врагами, убивают те, к[оторые] и не подумают сделать этого. Убивают и тех, к[оторые] воспитаны на том, ч[то] стыдно не занимать в обществе то же положение, к[отор]ое занимают отцы, деды, и занимают эти места, стараясь смягчить свою власть. И убивают те, к[оторые] желают власти не менее, [не имея] для этого даже и повода наследственности. Одним словом, надо и хочется сказать то, что надо войти в положение людей и не судить их по их положению (к[отор]ое образовалось не ими, а по тысячам сложнейших причин), а по их доброте. Т. е. внушить то, что все мы знаем, ч[то] мы все люди, все братья, и нам надо судить себя, а не других. Положение же улучшиться может никак не наказаниями (т. е. местью, злыми чувствами и делами), а только добротой. Хочется сказать:

   То, что живем дурно и в чем эта дурнота, сказано и пересказано и не переставая говорится - нечего повторять это. Надо думать, как исправить. А исправить есть только одно средство - доброта ко всем и строгое суждение к себе - религия добра - любовь, любовь, любовь. E pur si muove [А все-таки она вертится].

  

   22 Марта.

   Вчера вечером б[ыл] оч[ень] вял. Нынче тоже не похвалюсь. Был кореспонд[ент] Рус[ского] Сл[ова]. О Гоголе написал и дал. Мож[ет] б[ыть], это отвлекло от работы. Ничего не мог писать. Только письма. Был Ч[ертков]. На душе б[ыло] оч[ень] хорошо утром и потом, когда читал и отвечал письма, и всё время за исключением того, когда говорил с коресп[ондентом], а это жалко. А как радостно, когда живешь перед Богом. Записать есть много. После.

   23 Мар. 1909.

   Встал рано. Мало спал и слаб. Думал одно:

   Как хорошо говорится: 70 лет живу на этом свете. Живу-то безвременно, а на этом свете столько-то.

   Записать:

   1) Никакие грехи: воровство, блуд, убийство и др. в 1 /100.000 доле не делают того зла, какое делают оправдания хотя бы самой малой слабости.

  

   (Дальнейшее, кончая записью от 21 марта, внесено в тетрадь Дневника переписчиком)

  

   Все ужасы, совершаемые правительствами, и безумия, распространяемые церквами, основаны на таких оправданиях религиозных, патриотических, социалистических.

  

   19 Марта 09 г. Я. П.

   [1)] Как прост вопрос о земле с точки зрения владельцев ею. Я огораживаю от всех кусок земли и допускаю пользоваться ею только под условием служения мне.

   При личном рабстве владелец заставляет известных людей, под угрозой битья, убийства, служить себе; при земельном рабстве владелец заставляет неизвестно кого, каких-то людей, под угрозой голода, даже смерти, служить себе. Как просто! И удивительное дело: сколько веков вообще и сколько десятилетий после уничтожения личного рабства прошло, пока люди начинали сознавать свое положение. И при этом-то всемирном, освященном законом рабстве, называемом священной собственностью, люди хотят устроить какое-то социалистическое благоденствующее государство. Удивительно, как мало человек пользуется своим разумом.

   2) Возведение брака в какое-то, с одной стороны, таинство, с другой - в форму высшего блага жизни человеческой есть грубое заблуждение, совершенно подобное тому, какое было бы, если бы приятие пищи возведено было в таинство или в одно из высших благ.

  

   21 Марта, 09 г. Я. П.

   Прежде всего надо понять, что нет и не может быть никакого подвига, никакого геройства, ничего "великого". Есть только исполнение и неисполнение долга. Всё равно, как если бы конюх, убирая конюшню, пахарь или косец говорили бы о том, какой они сделали подвиг, какое геройство, великое дело совершили вчера, убирая конюшню, или допахивая поле, или докашивая луг.

  

   24 Марта 1909.

   Вчера написал длинное воззвание. Кажется, недурно. Хочу продолжать. Художественное не идет. И не надо. Были Николаев и Страхов. Оба очень приятны. На душе хорошо - тихо. Нога не совсем.

  

   26 Марта 1909.

  

   Вчера не писал. Здоровье всё хорошо. И душевное состояние. Читал Канта: Религия в пределах только разума. Очень близко мне. Нынче читал то же. Как я счастлив, ч[то] делал то же. Как счастлив, как благодарен. Сейчас перед сном болезненно захотелось молиться Богу, молиться Богу, просить Его помощи, чувствовать, сознавать Его, Его помощь, и болезненно я радостно до слез. И молился, и просил и помощи и того, чтобы Он был со мной. И Он был и есть. И сейчас пишу, и до слез радостно.

   Кто Он? Он тот, то, что я знаю любовью, и общение с Ним есть, и не могу не желать и в форме прошения, моления не могу не выражать этого общения.

   Вчера написал плохонькую "Детск[ую] Мудр[ость]". Нынче писал "Революцию сознания" - недурно. Утром б[ыло] особенно хорошо с С[оней], - как радостно. Нехорошо в мыслях с Л. Надо, надо победить. "Так помоги мне. Господи". -