Забелин Иван Егорович - Домашний быт русских цариц в Xvi и Xvii столетиях

ычаю каждый подобный прием во дворце всегда сопровождался обедом, то и у царицы в те же дни каждый раз давались боярыням обычные столы. Известия о таких столах у царицы заносились даже в государеву разрядную книгу, по той причине, что и здесь, между боярынями, встречались лица разрядные, которые имели право (и никогда его не покидали) тягаться между собою разрядами, разумеется, соответственно разрядной и родовой чести своих мужей. В официальные разрядные записки вносились однако ж имена только тех боярынь, которые пользовались правом считаться между собою по разрядам. Об остальных разряды вовсе не упоминают. Они даже и вовсе не упоминали никаких имен, когда боярыням бывал указ: "сидеть без мест", и ограничивались отметкою: "у царицы был стол, а у стола были боярыни приезжия и сидели все без мест". Но это однако ж вовсе не значило, чтобы собиравшиеся на обед боярыни садились за стол без старшинства. Для них у царицы по-видимому строго наблюдался свой особый порядок сиденья, который вполне определялся значением всего чина приезжих боярынь. Этот чин заключал в себе главным образом родство государево или царицыно, т. е. их родственниц по мужьям или по урождению. Только одни родственные лица и пользовались правом приезда к царице по назначению в известные праздничные или торжественные дни. Не родственные боярыни, хотя бы жены, дочери или вдовы первых чинов, не приглашались во дворец к царицыным столам и могли представляться царице только на ее богомольных выходах, напр. в соборах, в монастырях, когда она выходила туда на святой христосоваться, на маслянице прощаться, и т. п., как мы это видели, в описании выходов царицы Натальи Кирилловны.

   Таким образом, если официальный приезд боярынь к царице, приглашение к ее столу основывались на родстве их с царским домом, то тем же родством, как мы упомянули, определялись и их места за столом. Степень близости по родству к особе государя или к государыне и указывала каждой боярыне это место и при том родственницы самого царя садились разумеется всегда выше родственниц царицы, даже выше ее родной матери, самого ближайшего к ней лица занимавшего во всех других случаях первое место. Мать государыни за столом дочери царицы получала обыкновенное рядовое место в родственном старшинстве боярынь, по крайней мере так это значится в списках, по которым назначался их зов или приезд.

   По этим спискам, напр. за столом царицы Евдокеи Лукяновны Стрешневых по родственному старшинству с царем всегда первенствовала боярыня Ульяна Федоровна Романова, жена боярина Ив. Никит. Романова, государева родного дяди, между тем, как мать царицы занимала седьмое место (1633 г. июля 12). Точно также боярыни, которые вели счеты о своих местах по разрядам, в тоже время сидели: Черкасская второю, Шереметева третьею, а Головина девятою.

   В государских разрядах те же столы писаны только с именами боярынь, великих по разрядам. В них в этот раз Черкасская была первою, Шереметева второю, а Головина третьею; об остальных вовсе не помянуто. Здесь, в разрядах первенствовала уже не Романова, а Мстиславская, и когда не было Мстиславской, Шуйская; когда не было Шуйской, Черкасская, за нею Шереметева, Трубецкая, Головина, Салтыковы. Однажды, 1634 июля 12, в разрядную записку была внесена последнею после Черкасской и Шереметевой и мать царицы, Анна Стрешнева. Для Стрешневых это могло быть находкою.

   На обедах царицы Марьи Ильичны Милославских в первое время первенствовала сестра ее Анна Ильична Морозова по той причине, что Морозов был дядька царя Алексея, почитаемый им вместо отца родного. Мать царицы, супруга Ильи Даниловича Милославского, Екатерина Федоровна, занимала второе место, когда бывала только с Морозовою, а в числе других боярынь, рядовое, смотря по старшинству государева родства.

   Приводим общие сводные списки приезжих боярынь, которые в течении XVII ст., у трех цариц, пользовались правом приезда во дворец к столам, получали именинные пироги и принимали от царицы почетные посольства со здоровьем по случаю ее родин. Порядок, в каком по спискам боярыни следуют одна за другою, приблизительно указывает и их местное старшинство, которое в частных списках довольно часто переменялось. При имени каждой включено и имя ее мужа, так как очень часто боярыни обозначаются только именами своих мужей.

  

  

   Княгиня Мстиславская, жена Фед. Ив., Орина Михайловна, с 1617 г.

   Романова, Ив. Никит., Ульяна Федоровна, с дочерью Прасковьею.

   Годунова, Ив. Ив., Орина Никитична.

   Кн. Черкасская, Ив. Борис, Авдотья Васильевна, дочь боярина Василья Петр. Морозова, с 1622 г.

   Кн. Черкасская, Дм. Мамстрюк., Олена Алексеевна.

   Кн. Черкасская, Якова Куденетов., сноха жене Ив. Борис. Черкасского.

   Шереметева, Фед. Ив., Марья Петровна, с 1616 г.

   Лыкова, Бориса Мих., Настасья Никитична с двумя дочерями (одна Марья Борисовна).

   Кн. Шуйская, Ив. Ив., Марфа Васильевна и Овдотья Васильевна.

   Шеина, Мих. Борис, Марья Михаиловна с снохою.

   Шеина, Ив. Мих., Марья Борисовна, дочь Б. И. Лыкова, с 1630 г.

   Кн. Трубецкая, Дм. Тимоф., Анна Васильевна, с 1618 г.

   Кн. Голицына, Ив. Андр., Софья Андревна, с 1617 г.

   Кн. Голицына, Андр. Вас. Кн. Сулешева, Вас. Еншеевича.

   Кн. Сулешева, Юрья Еншеевича, Марья (Марфа) Михаиловна, с 1616 г.

   Кн. Сицкая, Алексея Юр., Авдотья Дмитриевна.

   Салтыкова, Бориса Мих., Марья Ивановна, с 1615 г.

   Салтыкова, Мих. Мих., Прасковья Ивановна.

   Кн. Воротынская, Алексея Ив., Марфа Ивановна, дочь Ив. Никит. Романова, с 1635 г.

   Княжна Воротынская Катерина.

   Кн. Сатыева, Сем. Андр. - Кн. Сатыева, Андр. Андр.

   Бутурлина, Мих. Матв.

   Головина, Сем. Вас, Ульяна Федоровна.

   Годунова, Сем. Вас, Анна. - Годунова, Никиты Вас, Анна Ивановна.

   Морозова, Ив. Вас, Степанида Семеновна.

   Морозова, Глеба Ив., Авдотья Алексеевна.

   Кн. Одоевская, Якова Никит., Анна Михаиловна.

   Кн. Пронская, Вас. Роман., Марья Ивановна.

   Михалкова, Конст. Ив., Орина Аврамьевна с матерью.

   Собакина, Никиф. Серг.

   Стрешнева, Лукьяна Степановича, Анна Константиновна, родная мать царицы, с дочерью Федосьею Лукъяновною, которая вышла потом за Матюшкина.

   Стрешнева, Вас. Ив., Орина Прокопьевна, потом Авдотья Андреевна. - Стрешнева, Сем. Лукъян. - Стрешнева, Ив. Филип., Ульяна Ильична с снохою. - Стрешнева, Степ. Фед. - Стрешнева, Ив. Фед. Большего - Стрешпева, Ив. Фед. Меншого. - Стрешнева, Ильи. - Стрешнева Матвея. - Стрешнева, Максима. - Стрешнева, Левонтья, с снохою

   Измайлова, Григорья. - Кн. Шаховская, Никиты. - Комынина, Вогдана

   Юшкова, Петра. - Юшкова, Пимина. - Панина, Никиты. - Давыдова, Павла

   Кн. Львова, Ив. Петр.

   Матюшкина, Ив. Павл., Федосья Лукьяновна, сестра царицы.

   Кн. Хворостинина, Федора.

   Кн. Лобанова-Ростовская, Никиты Ив., Анна Никифоровна, впоследствии мама царевны Софьи Алекс.

   Голохвастова, Иева, Матрена.

   Плещеева, Бориса, Марья. - Плещеева, чашника 1616 г., Ив. Афон. - Плещеева, Афон. Ив.

   Чичерина, Прасковья с дочерью.

   Щербачова, Аграфена.

  

   Княгиня Касимовская, жена Касимовского царевича Василья Еруслановича, Марья Никифоровна.

   Кн. Сибирская, жена Сибирского царевича И. А., Настасья Васильевна.

   Кн. Сибирская, жена Сибирского царевича А. А., Настасья Васильевна.

   Морозова, Бориса Ив., Анна Ильична, родная сестра царицы.

   Кн. Черкасская, Як. Куд., Авдотья Семеновна с дочерью княжною Анною.

   Кн. Одоевская, Никиты Ив., Авдотья Федоровна.

   Морозова, Глеба Ив., Федосья Прокопьевна.

   Лыкова, Бориса Мих., Настасья Никитична.

   Кн. Трубецкая, Дмитр. Тим. Анна Васильевна.

   Кн. Трубецкая, Алексея Никит., Катерина Ивановна.

   Морозова, Ив. Вас., Степанида Семеновна.

   Милославская, Ильи Даниловича, Катерина Федоровна, родная мать царицы, и потом вторая его супруга, Аксинья Ивановна.

   Кн. Хворостинина, Фед. Юрьев., Елена Борисовна.

   Кн. Пронская, Ив. Петр., Настасья Дмитриевна.

   Кн. Одоевская, Фед. Никит., Софья Ивановна.

   Кн. Салтыкова, Мих. Мих., Парасковья Ивановна.

   Пушкина, Григорья Гавр., Ульяна Осиповна.

   Бутурлина, Вас. Вас, Настасья Григорьевна.

   Кн. Темкина-Ростовская, Мих. Мих., Марья Ивановна.

   Кн. Урусова, Сем. Андр., Федосья Борисовна.

   Стрешнева, Вас. Ив., Авдотья Андревна.

   Катырева, Ив. Мих., Арина Григорьевна.

   Милославская, Ив. Андр., Аграфена Никитична и потом Анна Петровна.

   Кн. Долгорукова, Петра Алексеев., Аксинья Прокопьевна.

   Кн. Хилкова, Фед. Андр., Аграфена Богдановна.

   Салтыкова, Петра Мих., Елена Васильевна.

   Ртищева, Фед. Мих., Аксинья Матвеевна.

   Еропкина, Вас. Мих., Аграфена Тимофеевна, а потом Марья Самойловна.

   Кн. Львова, Вас, Петр., Марья Никитична.

   Милославская, Ив. Мих., Адександра Кузмична. - Милославская, Ив. Богд.

   Кн. Воротынская, Ив. Алексеев., Марья Федоровна.

   Кн. Одоевская, Якова Никит., Анна Михаидовна.

   Ртищева, Меншого, Фед. Мих., Ульяна Степановна.

   Кн. Ромодановская, Юрья Ив., Анисья Ивановна.

   Морозова, Мих. Ив., Прасковья Алексевна, а потом Домна Семеновна.

   Кн. Одоевская, Юрья Мих.

   Кн. Троекурова, Ив. Борис, Анна Семеновна.

   Кн. Львова, Мих., Катерина.

   Кн. Куракина, Фед. Фед., Аксинья.

   Шереметева, Вас. Офимья. - Шереметева, Никиты Ив., Авдотья Федоровна.

   Кн. Лобанова-Ростовская, Никиты Ив., Анна.

   Голохвастова, Иева Демид., Матрена. - Голохвастова, Вас. Яков., Анна.

   Соковнина, Фед. Прокоп., Анна Степановна.

  

   К столам цариц Евдокеи Стрешневых и Марии Милославских всегда также, наравне с боярынями, приглашались и старицы-монахини трех московских девичьих монастырей, Вознесенского, Новодевичьего и Алексеевского. Должно с большою вероятностью полагать, что эти старицы были тоже жены, вдовы и дочери бояр, нередко очень родовитых, а главное родственницы царскому дому. Все это вместе, и бывалая знатность, и родство, и иноческий чин, столь уважаемый во дворце, служило достаточным поводом к тому, чтобы и присутствие инокинь за царицыными праздничными столами стадо делом обычным и необходимым. Из каждого из трех монастырей к столу всегда приглашались игуменья, келарь или казначея и соборные старицы, а сверх того и избранные старицы, вероятно свойственницы царскому дому. У царицы Евдокеи, кроме чиновных стариц монастыря, бывали княжна Ирина Мстиславская, Александра Шереметева, две Морозовых, Анна и Олена; Сундулея Кочергина с ученицею, старицы: Ромодановская, Коркодинова, Благинина, Вера Стрешнева; 8 стариц инокини Марфы Ивановны. Всего за столом в один раз бывало до 12 стариц.

   Тем же порядком старицы призывались и к столам царицы Марии, у которой, кроме чиновных, бывали Морозовы, Шереметева, княгиня Сицкая, княгиня Куракина и др.

  

  

   Грузинская царица Елена Левонтьевна.

   Кн. Сибирская, царевича кн. Алексея Алексеевича, Настасья Васильевна

   Кн. Касимовская, царевича Вас. Арасланеев., Марья Никифоровна.

   Кн. Касимовская, царевича Михаила Вас., Анна Григорьевна.

   Кн. Пронская, Ив. Петр., Аксинья Васильевна.

   Кн. Одоевская, Фед. Никт., Софья Жвановна.

   Бутурлина, Вас. Вас, Настасья Григорьевна.

   Кн. Урусова, Семена Андр., Федосья Борисовна.

   Кн. Хворостинина, Фед. Юрьев., Елена (Анна?) Борисовна.

   Кн. Одоевская, Якова Никит., Анна Михаиловна.

   Кн. Воротынская, Ив. Алексеев., Настасья Львовна.

   Кн. Куракина, Фед. Фед., Авдотья Андреевна.

   Нарышкина, Кир. Полуехт., Анна Левонтьевна.

   Салтыкова, Петра Мих., Елена Васильевна.

   Хитрова, Богд. Матв., Марья Ивановна.

   Милославская, Ив. Богд., Дарья Прохоровна

   Милославская, Ив. Мих., Александра Кузминияна.

   Кн. Хилкова, Фед. Андр., Федора Богдановна.

   Нарышкина, Фед. Полуехт., Авдотья Петровна.

   Кн. Волконская, Фед. Фед., Пелагея Ивановна.

   Ртищева, Фед. Мих., Аксинья Матвеевна.

   Хитрова, Цв. Богд., Акулина Афонасьевна.

   Матюшкина, Афон. Ив., Татьяна Ивановна.

   Морозова, Мих. Ив., Домна Семеновна.

   Кн. Одоевская, Юрья Мих., Авдотья Федоровна.

   Кн. Голицына, Бориса Алексев., Марья Федоровна.

   Кн. Троекурова, Ив. Борис, Анна Семеновна.

   Кн. Одоевская, Вас. Фед., Акулина Федоровна.

   Шереметева, Никит. Ив., Домна Парфентьевна.

   Кн. Прозоровская, Петра Ив., Анна Федоровна.

   Кн. Хилкова, Фед. Фед., Авдотья Федоровна.

   Кн. Щербатова, Андр. Дмитр., Аксинья Борисовна.

   Матюшкина, Петра Ив., Анна Ивановна,

   Голохвастова, Иева Демид., Матрена Алексеевна.

   Голохвастова, Ивана Демид., Авдотья Адексеевна.

   Нарышкина, Ив. Кир., Прасковья Алексевна.

   Кн. Мещерская, Вас. Лавр., Авдотья Васильевна.

   Кн. Хилкова, Якова Вас, Анна Ларивоновна.

   Шереметева, Петра Вас, Татьяна Афонасьевна.

   Измайлова, Матвея Петр., Федосья Андреевна.

   Камынина, Ив. Богд., Федора Ивановна.

   Бутурлина, Фед. Петр., Прасковья Кондратьевна.

   Зюзина, Бориса Григор., Орина Борисовна.

   Тарбеееа, Григ. Фед., Пелагея Васильевна.

  

   Царицыны столы давались обыкновенно в ее Золотой палате, иногда в ее Столовой или в Передней. Обряд столованья бывал такой. же, как и за царскими столами, только столовые должности здесь занимали большею частью женщины и дети. Точно также для самой царицы накрывался особый стол, а для боярынь один или два по сторонам, у стен палаты. У ее стола стояла всегда боярыня кравчая и с нею другая боярыня в помощь. Они принимали и подавали ествы. Но за торжественными столами должности кравчих исполняли ближайшие к царице лица из мужчин. Так за столами царицы Наталии Кириловны, кроме боярынь, у стола стояли и принимали ествы и ставили перед нее великую государыню ее отец Кир. Пол. Нарышкин и Арт. Серг. Матвеев. За поставцем царицы сидел и распоряжался отпуском кушанья ее дворецкий, а с ним путные клюшники и стряпчие со всех столовых дворцов. К столу блюда. и чаши приносили и есть ставили и пять носили царицыны стольники, малолетные дворянские дети, меньшие возрастом. Они же носили напитки и кушанья и в другие столы боярыням: средние возрастом стольничали особам более почетным, постарше - остальным боярыням. - В столы смотрели, т. е. потчевали боярынь дворовые боярыни меньших чинов {Дворц. Разр. III, 892, 894, 1054, 1072.}.

   Из духовных лиц за столом царицы присутствовал вероятно или ее духовник, или крестовый ее священник, так как и здесь совершался тоже обычный чин возношения хлеба Пресвятые Богородицы и отправлялась "чаша Пречистыя" {См. в Материалах записки хоромному взносу 134 г. февр. 12.}.

   В обыкновенные дни, когда не было праздничных или других каких торжественных столов, которые по обычаю призывали государя делить трапезу и пировать в кругу боярства и всех других чинов, он всегда кушал вместе с царицею. Нет никакого основания полагать, как иные даже утверждают, что государь кушал большею частью один порознь с супругою. Их могли разлучать лишь упомянутые торжества, на которых женщина вообще не присутствовала, и еще уставленные церковью дни поста и молитвы. В такие дни на обеих половинах царского дворца устав церкви соблюдался очень строго. Но и об этих днях мы не можем ничего сказать определительного, порознь или вместе было кушанье, ибо свидетельств о повседневной их жизни встречаем вообще очень мало, а о повседневных столах и вовсе их не имеем. Знаем только, что повседневные столы бывали иногда в комнатах государя, иногда в хоромах царицы. И в том и в другом случае они не были открыты для боярского и дворского общества. Котошихин свидетельствует, что когда случится царице кушать в покоях его царских с ним вместе, а которому боярину, окольничему, думному человеку случится придти с каким делом на доклад, и они сами входить без указу не смеют, разве велит царь, или ожидают, когда он откушает. Также как царь кушает у царицы и в то время бояре и ближние люди бывают немногие, человека два и много три, именно самые близкие лица по родству, напр. отец царицы, или дядька государев. Столовые должности в это время были занимаемы обычными столовыми людьми государя и царицы: у государя стоял его кравчий, у царицы ее боярыня кравчая; стольничали обыкновенно царицыны стольники. Присутствовали ли за этими домашними столами и другие члены царской семьи, неизвестно; но по всему вероятию эти столы отличались семейным характером и потому по крайней мере в известные дни здесь бывали также и дети, царевичи и царевны, особенно возрастные и разумеется по преимуществу царицын род. Иногда государь праздновал детские именины общим обедом; так в 1633 г. июля 25 в именины трехлетней царевны Анны он кушал в царицыных хоромах. Такие обеды, вероятно, справлялись в каждый семейный праздник, когда не было столов чиновных. В 1667 г. по случаю всенародного объявления царевича Алексея Алексеевича и стало быть по случаю самого великого торжества для самой царицы, родительницы наследника, государь, на другой день, 2 сент., справил семейный стол в Верхней комнате или в терему и кушал вместе с царицею, с объявленным наследником Алексеем и с малолетними царевичами Федором (5 лет), Семионом (2 лет) и Иваном (1 года). - Нет никакого сомнения, что здесь же присутствовали и остальные члены семьи, по крайней мере возрастные царевны, ибо официальные записки, всегда упоминая только об официальных же личностях, напр. о малолетних царевичах, и о самой царице, принявшей в этом случае, как бы официальное положение, по обыкновению также всегда умалчивают о лицах приватных, какими бывали вообще женщины, а за этим обедом и царевны.

   Должно упомянуть, что и от царицына стола, подобно тому, как и от стола государева, всегда рассылались обычные подачи, всем близким людям, родственникам из мужчин, приезжим боярыням и вообще каждому лицу, которому желали тем выразить особое внимание и расположение, и преимущественно, конечно, высшим духовным властям, патриарху, митрополитам. Так, когда Никон, еще новгородский митрополит, приехал в 1651 г. дек. 21 в Москву, чтобы потом отправиться в Соловки для перенесения мощей св. Филиппа, то в тот же самый день царица и особо царевны прислали к нему "с столом, с романеею и с ествою". Затем такая присылка с подачею, с романеею и с ествою, от царицы, а также иногда и от царевен повторялась декабря 27, 29, в 1652 г. генваря 8, 10, 12, 26, 30, февраля 18, 20, 24, 25, 26, 29 и однажды 25 февр. и от обеда и от вечернего кушанья, т. е. от ужина; и даже в тот день февр. 26, когда он обедал у государя в именины царевны Евдокеи Ал. - Потом, летом, когда он воротился из Соловок, перенеся в Москву св. мощи, на другой же день по его приезде, 7 июля, царица прислала ему питье в пяти кубках, 9 числа подачи с романеею и с ествы, что повторилось 11, 14, 16, 18, 20 и 24 чисел того же месяца с присылками и от царевен {Временник, кн. 13.}.

   Приемы, сколько-нибудь равных по значению и положению лиц происходили у царицы почти тем же порядком, как и у государя приемы иноземных послов, вселенских патриархов и иноземных особ царского достоинства. Только у царицы чиновныя должности исполняли вместо мужчин тоже женщины боярыни.

   В 1536 г. в Генваре у вдовствующей правительницы великой княгини Елены Васильевны (Глинских) была на приезде Шигалеева царица Фатма Салтан. Великая княгиня велела ее встретить, у саней, Аграфене, жене Ивана Волынского да с нею молодым боярыням. Как царица взошла среди лестницы и тут ее встретили боярыня Аграфена Челяднина, жена Вас. Андр. Челяднина, а с нею также молодые боярыни. Как вошла царица в сени перед палату, что у Лазаря Святого и великая государыня пожаловала и почтила царицу, встретила ее сама в сенях перед палатою и с нею карашевалась и пошла с нею в палату. Войдя в палату, они уселись на места. Царицу посадили с левой руки от великой княгини. В то же время вошел в палату и маленький государь Иван Васильевич. Царица против его встала и с места своего сступила. Вел. князь молвил царице: табуг салам! и с нею карашевался, а потом сел на своем месте, у матери с левой же руки и справа от царицы. По обе стороны у него стояли бояре, а у вел. княгини матери стояли боярыни: княгиня Настасья, племянница отца государева, жена кн. Фед. Мих. Мстиславского; Елена Челяднина, жена Ивана Андреевича. Аграфена Челяднина, жена Василья Андреевича, Аграфена Волынская, и иные многие боярыни.

   И ела того дни Фатма Салтан царица у вел. государыни в той же палате. А за столом у вел. княгини сидела царица с правой руки в угле; а с левой руки у вел. княгини сидела в лавке княгиня Настасья Мстиславская, а под нею сидела княгиня Марфа Бельская, под нею Аграфена Волынская и иные боярыни; а другие боярыни в скамье сидели. А в кравчих был у вел. государыни Ив. Ив. Челяднин, а у царицы был кравчий кн. Вас. Репнин; а стольники и чашники все у вел. княгини за столом были.

   А после стола вел. государыня подала чашу царице, да туто ее и дарила, да и отпустила ее на подворье и велела боярыням проводить ее по тому же, как ее встречали.

   Слишком через сто лет подобный же прием случился у царицы Марьи Ильичны (Милославских), также в генваре. 8 числа 1654 г. царица Марья Ильична принимала в своей Золотой палате {В разрядной книге записано, что прием был в столовой избе; но царские выходы обозначают Золотую палату (Выходы царей стр. 305).} Грузинскую царицу Елену Левонтьевну, в присутствии государя. А ехали с царицею с двора в город княгиня Анисья Вас. Хилкова - жена окольничего Ивана Андреевича, Марья Корнильевна Волынская - жена стольника, да жена Афонасья Осипова Прончищева. По указу государыни Грузинскую царицу встречали; первая встреча у каптаны: княгиня Авдотья Андреевна Куракина - жена боярина кн. Фед. Фед.; княгиня Настасья Ивановна Ромодановская - жена окольничего Григорья Григорьевича. Вторая встреча на крыльце: княгиня Марья Борисовна Куракина - жена боярина кн. Григорья Семеновича; княгиня Анисья Ивановна Ромодановская - жена стольника князь Юрья Ивановича. Третья встреча в сенях: княгиня Катерина Ивановна Трубецкая - жена боярина кн. Алексея Никитича, княгиня Настасья Ивановна Ромодановская - жена стольника кн. Федора Григорьевича.

   В тот же день был стол у царицы по Передней {По другой записке и прием и стол был в царицыной Золотой палате, но должно быть так только предполагалось. Дв. Разр. III, 395.}, была Грузинская царица Елена и боярыни, которые ее встречали: княгиня Трубецкая Катерина Ив., Куракина Марья Борисовна, Хилкова Анисья Вас, сидевшие, как почетнейшие, в лавке. А в скамье сидели: княгиня Куракина Авдотья Андр., Ромодановская, Анисья Ив.; Ромодановская, Настасья Ив.; Волынская Марья Корнил. и Прончищева, все те же встречницы. После стола по обычаю, ездили потчивать Грузинскую царицу на дом: жены бояр княгини Трубецкая Катерина Ив., Куракина Марья Борисовна.

   Такой же прием царицы Грузинской Елены повторялся, вероятно, не один раз и между прочим 8 мая 1660 года. В это время у царицы приставы были жены стольн. кн. Фед. Андр. Хилкова и Ив. Афон. Прончищева; - первая встреча: жены стольников: ки. Андр. Ив. Хилкова и Якова Сем. Волынского; - другая встреча: жены, стольника кн. Вас. Ив. Хилкова да окольничего Вас. Сем. Волынского; третья большая встреча: жены боярина кн. Фед. Фед. Куракина да окольн. Мих. Сем. Волынского. За столом были те же боярыни, а потчивала Грузинскую царицу жена стольн. кн. Петра Сем. Большого Прозоровского.

   Потом царица Грузинская принималась уже как первенствующая и почетнейшая из приезжих боярынь, почему и со звом к ней хаживал царицын истопничий, начальный человек перед боярскими детьми царицына чина, которые обыкновенно ходили со звом к боярыням.

   В описанных приемах, кроме немногих приезжих боярынь, участвуют, как приставы и встречницы, и другие боярыни, не бывавшие у царицы в приезде, напр. княгини Хилковы и Волынские. По всему вероятию в подобных официальных случаях выбором боярынь руководил уже местнический счет, и самый стол царицы принимал, по этой причине, тоже официальное значение, отличное от столов обычных, в собственном смысле дворовых, к которым собирались боярыни, только приезжие царицына двора, между тем как другие боярыни, приставы и встречницы, являлись здесь приезжями боярынями государева двора вообще.

  

  

   По старому обычаю новопоставляемые святители, патриархи, митрополиты, архиепископы, епископы, на другой или на третий день своего посвящения, приходили к государю и к царице с благословением и с дарами. Этот торжественный прием совершался большею частью в царицыной Золотой палате. Епископ Елассонский Арсений, присутствовавший при таком приеме с Константинопольским патриархом Иеремиею, в январе 1589 г., когда был поставлен в Москве первый патриарх Иов, оставил. подробное описание церемонии, которое для нас может служить достаточною характеристикою и других подобных приемов. После своего поставления вновь избранный патриарх Иов, по обычаю давал обед государю и высокому гостю, вселенскому патриарху и всему приезжему греческому духовенству. В тот же день назначен был новопоставленному Иову прием с дарами у государя и у царицы Ирины Федоровны (Годуновых), супруги царя Федора Ивановича. Пред самым обедом, говорит Арсений, когда после обычных встречных церемоний, все сидели по местам, оба патриарха получили приглашение явиться во дворец к государю и тотчас туда отправились. Когда они вошли в царскую палату, государь, сидевший там с боярами, встал с трона, благословился у Константинопольского патриарха и потом все сели по местам. Тогда казначей стал являть государю патриаршие дары; благословение - образ Богородицы, чеканный обложен золотом, с яхонты, пелена атласная сажена жемчугом; даров: кубок двойной серебряный, бархат, камки, сорок соболей и 10 золотых угорских. Такие же дары были принесены и для царицы. Тут выстудил на средину палаты "боярин, присланный от царицы. Обнажив голову, он с низким поклоном и громким голосом изложил ее просьбу патриархам, чтобы они пришли ее благословить. Государь тотчас встал и отправился с патриархом и со всем духовенством в покои своей супруги. Сперва шел государь, за ним оба патриарха, потом духовные власти по чину и весь царский синклит. В хоромах царицы все шествующие, не исключая и государя, должны были подождать во второй комнате, т. е. в передней палате. Здесь находилось множество женщин и девиц, служивших царице. Все они от головы до ног были одеты в белое подобное снегу шитье безо всякого украшения или убранства.

   В этой палате гости видели образа св. угодников в богатых окладах, осыпанных драгоценными каменьями. Немного погодя отворилась золотая дверь и от имени царицы другой боярин пригласил патриархов войти со всем собором. Тогда вошли только государь, патриархи с провожавшими их епископами, брат царицы, Борис Годунов, и более никого.

   "Тихо поднялась царица с своего престола при виде патриархов и встретила их посреди палаты, смиренно прося благословения. Вселенский святитель осенив ее молитвенно большим крестом, воззвал: "Радуйся благоверная и боголюбезная в царицах Ирина, востока и запада и всея Руси, украшение северных стран и утверждение веры православной!" Затем патриарх московский, митрополиты, архиепископы, епископы, каждый по чину, благословляли царицу и говорили ей подобные же приветственные речи.

   Она также ответила речью вселенскому патриарху: "Великий господин, святейший Иеремия цареградский и вселенский, старейший между патриархами! многое благодарение приношу святыне твоей за подвиг, какой подъял на души странствия в нашу державу, дабы и дам даровать утешение видеть священную главу твою, уважаемую даче всех в христианстве православном, от коей и мы восприяли благодать иные и за сие воздаем хвалу Всемогущему Богу и Пресвятой Его Матери и всем святым, молитвами коих сподобились такой неизреченной радости. Воистину ничто не могло быть честнее и достохвальнее пришествия твоего, которое принесло столь великое украшение церкви Российской, ибо отныне, возвеличением достоинства ее митрополитов в сан патриарший, умножилась слава всего царства по вселенной. Сего искони усердно желали прародители наши, христолюбивые государи, великие князья и цари, и не сподобялись видеть исполнения своих благочестивых желаний; и ныне, на сей их вожделенный конец, чрез многие подвиги дальнего странствия, привел во дни нашей державы твою святыню Всемогущий Бог". После такой речи, прекрасной и складной по отзыву Арсения, царица, отступив несколько, стала подле своего места, между своим супругом царем Федором, стоявшим справа, и родным братом, боярином Годуновым, стоявшим слева. Поодаль, стояли боярыни все в белом одеянии с скрещенными на груди руками и потупив глаза в землю. Царица подозвала одну из них, взяла из ее рук драгоценную золотую чашу, украшенную превосходными агатами, которая была наполнена жемчугом (в ней было 6000 жемчужин), и поднося ее патриарху, просила его принять этот дар. Потом она села на царское место, а за нею присели и все гости.

   Арсений говорит, что на царицу нельзя было смотреть без удивления, так великолепен и прекрасен был вообще ее царский наряд. "На голове она имела ослепительного блеска корону, которая составлена была искусно из драгоценных каменьев и жемчугами была разделена на 12 равных башенок, по числу 12 апостолов". Это был собственно: "венец с городы", т. е. с зубцами. "В короне находилось множество карбункулов, алмазов, топазов и круглых жемчугов (гурмыцких); а кругом она была унизана большими аметистами и сапфирами. Кроме того с обоих сторон ниспадали тройные длинные цепи (рясы), которые были составлены из столь драгоценных каменьев и покрыты круглыми, столь большими и блестящими изумрудами, что их достоинство и ценность были выше всякой оценки. Чужестранцы почувствовали в себе род тихого ужаса при виде такой пышности и великолепия. Одежда государыни, рукава которой достигали пальцев, была сделана с редким искусством из толстой шелковой материи с многими изящными украшениями. Она (по краям) была искусно усажена драгоценными жемчугами и посреди украшений блистали превосходные драгоценные каменья и яркие карбункулы. Сверх этой одежды на царице была мантия, другая, с долгими рукавами, весьма тонкой материи, хотя с виду очень простая и безыскусственная, но на самом деле чрезвычайно дорогая и замечательная по множеству сапфиров, алмазов и драгоценных камней всякого рода, которыми она была покрыта (по краям).

   Такою же пышностью отличались башмаки, цепь (монисто) и диадема (ожерелье) царицы. Арсений восклицает при этом, что если бы у него было и десять языков, то он все-таки не мог бы рассказать о всех виденных им богатствах у царицы. И все это, присовокупляет он, видели мы собственными глазами. Малейшей части этого великолепия достаточно было бы для украшения десяти государей".

   "Не менее сильное впечатление произвело на иноземцев и великолепное убранство палаты, свод которой, казалось, был облит золотом, украшен драгоценными изображениями и сделан до того искусным образом, что в нем был какой-то чудный отголосок (звонко отзывались в нем тихие слова). На нем видны были многие роскошные украшения, деревья, виноградные кисти, родосские ягоды и разного рода птицы. Посредине (свода) находился лев который в пасти держал кольцом свитого змея, от которого спускались вниз многие художественно сделанные и богато украшенные подсвечники. Стены кругом украшены были драгоценною мусиею (иконописью, стенописью) с изображением деяний святых и ликов ангельских, мучеников, иерархов, а над великолепным престолом (местом царицы) ярко горела каменьями драгими большая икона Пречистой Девы с Предвечным младенцем на руках и вокруг ее лики св. угодников, в златых венцах, по коим рассыпаны жемчуг и яхонты и сапфиры". Пол был устлан персидскими коврами, ткаными шелком и золотом, на которых искусно были изображены охотники и звери всякого рода.

   Так как царица просила патриарха дать благословение служившим при ней женщинам и девицам, то все они, одна за другою, благоговейно подходили к патриарху, принимали от него благословение, целовали у него руку и подносили ему каждая в дар по прекрасной ширинке (вероятно собственного вышиванья). Тогда были явлены царице дары новопоставленного патриарха Иова.

   После того, по мановению государя, выступил вперед на средину палаты величавый почтенных лет боярин (Дмитрий Иванович Годунов) и явил обоим патриархам новые дары от царицы: каждому по серебряному кубку и бархату черному, по две камки, по две объяри и по два атласа, по сороку соболей и по 100 р. денег. Являя дары, он сказал патриарху: "Великий господин, святейший Иеремия цареградский и вселенский! Се тебе милостивое жалованье царское, да молишь усердно Господа за великую государыню царицу и великую княгиню Ирину и за многолетие великого государя и о их чадородии". Патриарх благословил царицу и ответствовал следующею речью: "Господь Бог да будет с тобою и все святые! Всемогущий Бог, разделивший Чермное море и проведший Израиля по суху, източивший из камене воду, напоивший его и проведший его в землю обетованную; Бог, иже Архангелу Гавриилу повеле Непорочной Деве Марии благовестити зачатие, той Преблагословенной Деве, юже достойно есть называти сосудом, в нем же хранися манна, (называти) святою горою и несгараемою купиною, в нейже по рожестве своем живяше Христос, искупивший племя адамле из ада,- сей Бог да пошлет на мя глад и нищету, дондеже даст тебе достойный царского наследия плод".

   Таким же образом были явлены дары московскому патриарху, греческому митрополиту Иерофею монемвасийскому и архиепископу Арсению елассонскому, описателю этой церемонии. Точно также и к ним была обращена просьба молить Бога о здравии царицы и государя и о даровании им: наследника. Все громким голосом молили Бога об исполнении этого желания.

   Когда церемония даров совершилась, царица, печальная о своем неплодии, снова обратилась к патриарху и прочему духовенству с скорбною речью, усерднее молить Бога о даровании ей и царству наследника. Вздохнув из глубины сердца и с горькими слезами она говорила: "О великий господин, святейший Иеремия вселенский, отец отцов, и ты, святейший Иов патриарх московский и всея Руси, и вы все, преосвященные митрополиты, архиепископы и епископы и весь освященный собор! Бога Всемогущего блаженные служители, сподобившиеся большой милости и благодати у Господа и Его Пречистой Матери и всех святых от века угодивших Богу, и к ним непрестанно воссылающие молитвы! - Молю вас и заклинаю, из глубины души моей и с стенанием сокрушенного сердца, всеми силами усердно молите Господа за великого государя и за меня, меньшую из дочерей ваших, дабы благоприятно внял молитву вашу и даровал вам чадородие, и благословенного наследника сего великого царства, владимирского и московского и всея России". Горестная речь царицы растрогала всех предстоявших; все плакали и единодушно молили об исполнении ее желания. Патриархи же со всем собором единодушно возгласили: "Бог над всеми сущий и Его небесная Матерь и великий Предтеча и все святые, да призрят слезы твои, благоверная царица, и наши о тебе стенания и да исполнят желания твоего сердца. Творец всяческих, на все призирающей милостивым оком, исполнивший всеми благами земными сие великое царство, да дарует ему и наследника свыше всех сих благ".

   Государь и царица проводили патриархов до златой двери и приняли от них еще благословение {Чтения О. И. и Д., 1863, кн. 2 IV, 249-252, Ж. М. И. Пр. ч. XXV, II, 22. - Спб. Вестняк 1778. 7. 2. 174-177.}.

   В 1642 г. прием новопоставленного патриарха Иосифа происходил подобным же порядком. 14 апр., на светлой неделе в четверг, государь назначил ему быть у себя в Золотой палате. С утра, в другом часу дня, к патриарху съехались духовные власти. Он вышел к ним из келий в крестовую палату "и дожидались от государя по себя присылки в крестовой палате". Когда прислана была от государя весть, то совершив обычные молитвы, патриарх в сопровождения властей отправился во дворец. Впереди шел соборный ключарь, нес на блюде животворящий крест Господень со святою водою. Во дворце пред Золотою Палатою государь встретил патриарха от дверей с сажень, принял от него благословение и шествовал в палату, на царское место, а за ним патриарх со властьми. Вошед в палату, патриарх пел "Христос воскресе" трижды и говорил, вместо Достойно есть, Светися и прочее по чину, и благословил царя крестом животворящим и кропил его святою водою, а также и царскую шапку. Государь велел патриарху и властям сести по чину. А посидев мало, пошел государь к царице, а патриарх со властями дошел за ним же. А государыня царица и в. к. Евдокея Лукьяновна была у себя в подписной палате сидела на своем царицыне месте на подушке золотной. С государем вошли в палату бояре князь Алексей Мих. Львов Лукьян Степанович Стрешнев (отец царицы), окольничий Федор Степанович (ее дядя и дворецкий), да Василий Иванович Стрешневы.

   Войдя в палату патриарх по чину пел Христос воскресе говорил, вместо Достойно, Светися и пр., потом кропил царицу святою водою, поздравлял ей государыне и поднес дары: кубок серебрян золочен с кровлею; два атласа золотных двойных, отлас гладкой червлен, камку куфтерь, камку одамашку, два сорока соболей, да сто золотых. Такие же дары, только в меньшем размере, патриарх поднес царевичу Алексею, (50 золотых) и трем царевнам Ирине, Анне, Татьяне (по 30 золотых). Обыкновенно случалось, что новопоставленный святитель по своему недостатку вовсе не мог поднести такие богатые дары; но старый обычай был так крепок, что ему никогда не изменяли и необходимые дары выдавались на этот случай из царской казны, куда после церемонии опять и возвращались. "А взносили все те дары, сказано в записке о настоящем приеме патриарха, из государевы казны с Казенного Двора и отнесены опять на Казенный же Двор".

   Если иногда святитель приносил и собственные дары, то большею частью по совершении обряда они также ему возвращались, а он во всяком случае получал от царского семейства взаимные дары, которыми его по обычаю дарили ответно. Так и в этот день новый патриарх получил от царицы, царевича и царевен: по кубку серебряному, по атласу, от царицы двойной по серебряной земле, от царевича просто двойной, от царевен по гладкому лазоревому; по камке куфтер, от царицы багровой, а от прочих по лазоревой, и по сороку соболей. "А назад те дары у патриарха не взяты. А пожаловав, государыня царица и царевич и царевны патриарха отпустили к себе" {Вивлиофика VI, 256.}.

   Таким же образом царица и царевны принимали у себя патриарха, когда поселялись на новоселье в новых хоромах. Патриарх при этом благословлял их иконою и подносил хлеб и соль в серебряной солонке, а также и дары: обычные сорок соболей и кусок золотой или шелковой ткани. Впрочем дары, большею частью с благодарным отказом, принимаемы не были и возвращались снова в патриарскую домовую казну. Впоследствии патриарх приходил благословлять такое новоселье только с иконою и с хлебом и солью.

  

   Повседневные, комнатные приемы у царицы равно как у больших царевен ограничивались, разумеется, только лицами женского пола или родственными, самыми близкими, свойственными людьми из мужчин.

   Котошихин рассказывает, однако ж, что бояре, думные и ближние люди и их дети, в дни своего рождения (собственно именин) приезжали обыкновенно челом ударить царице и подносили ей свои именинные калачи, потом ходили с именинными калачами к царевичам и к царевнам. Царица в своей передней комнате принимала их лично, спрашивала о здоровье, поздравляла именинника и приказывала принять от него именинный калач. Причем именинник получал иной раз что либо в подарок. Так, напр., в 1644 г. апр. 30, сыну князя Никиты Ив. Одоевского, Якову, за то, что он поднес государыне свои именинные пироги, царица пожаловала два куска полотна, одно двойное, другое тройное. Без сомнения точно таким же порядком принимали именинников и большие царевичи, всенародно объявленные. Могло также быть, что и маленькие царевичи принимали лично своих сверстников по возрасту, маленьк