Грот Константин Яковлевич - Материалы для жизнеописания Я. К. Грота

   Намъ остается сказать нѣсколько словъ о Гротѣ, какъ человѣкѣ и характерѣ. Въ этомъ отношен³и мы имѣемъ весьма достовѣрное и объективное свидѣтельство его друга, пастора Буссе, въ не разъ названной статьѣ его, и будетъ всего цѣлесообразнѣе представить здѣсь сущность этой характеристики.

   ²оганъ Буссе^{45, ставш³й пасторомъ и проповѣдникомъ Екатерининской церкви послѣ Грота, молодой еще человѣкъ сравнительно съ послѣднимъ, былъ однако долго въ близкихъ, дружественныхъ съ нимъ отношен³яхъ, былъ много лѣтъ свидѣтелемъ его дѣятельности и трудовъ и въ полной мѣрѣ могъ оцѣнить своего покровителя и старшаго друга, такъ что отзывы его о Гротѣ являются весьма надежными и авторитетными.}

   Что касается умственныхъ расположен³й, вкусовъ и стремлен³й Якима Грота, то, склонный вообще къ умозрѣн³ю и отвлеченному мышлен³ю и рано избравъ путь религ³ознаго и нравственно-поучительнаго служен³я, онъ однако соединялъ съ этимъ большую разносторонность въ своихъ духовныхъ интересахъ и практической дѣятельности: онъ увлекался всѣмъ новымъ и полезнымъ въ житейско-культурномъ смыслѣ и старался примѣнять это новое на дѣлѣ въ доступной ему сферѣ. Такъ онъ увлекся дѣломъ оспопрививан³я и сталъ страстнымъ пропагандистомъ его съ церковной каѳедры; такъ онъ увлекался устройствомъ кассъ для страхован³я жизни, а затѣмъ носился съ мыслью о моргѣ для мнимо-умершихъ; такъ наконецъ онъ усвоилъ себѣ внушенное ему Шлёцеромъ пристраст³е къ табличной системѣ записей и регистрац³и, которую онъ впервые широко примѣнялъ въ своихъ церковно-приходскихъ книгахъ со свойственными ему педантической аккуратностью и точностью... Эта характерная черта умственнаго и душевнаго склада Грота, его чуткость и воспр³имчивость, и дѣлала изъ него энергичнаго и отзывчиваго общественнаго дѣятеля.

   Я уже имѣлъ случай упоминать выше о высоко-нравственномъ строѣ и твердыхъ принципахъ пастора Грота. Они проходили яркою нитью во всѣхъ его дѣйств³яхъ и отношен³яхъ. Вѣрность своему призван³ю и своему долгу, необыкновенная добросовѣстность и строгость къ себѣ, непоколебимая стойкость въ своихъ убѣжден³яхъ, и вмѣстѣ справедливость и гуманность въ своихъ отношен³яхъ къ людямъ, - вотъ черты, которыя особенно выдавались и цѣнились всѣми въ его истинно-христ³анской дѣятельности. Благодаря имъ и большому своему такту, онъ съ рѣдкимъ достоинствомъ и благородствомъ несъ свое пасторское зван³е и этимъ отличался отъ многихъ духовныхъ, вдающихся часто въ противоположныя крайности: то излишняго ригоризма и напускного святошества, то чрезмѣрной житейской развязности и слабости ко всему м³рскому. Онъ былъ строгъ и непреклоненъ на церковной каѳедрѣ, но въ жизни, въ обществѣ онъ отличался полной терпимостью, и никогда никого не стѣснялъ своимъ присутств³емъ.

   Обладая замѣчательно твердымъ характеромъ, онъ былъ чрезвычайно стоекъ въ своихъ убѣжден³яхъ, въ своихъ рѣшен³яхъ и дѣйств³яхъ, но приходилъ къ нимъ лишь путемъ долгихъ сер³озныхъ размышлен³й и безпристрастнаго изслѣдован³я дѣла или предмета. Его нельзя было переубѣдить, разъ онъ составилъ свое мнѣн³е; но это не было вовсе упрямство, въ чемъ иногда его упрекали, а дѣйствительная убѣжденность. Его наружная строгость и сдержанность производили на многихъ, не знавшихъ его ближе, впечатлѣн³е сухости, нечувствительности, холодности и даже гордости. Но близко знавш³й его пасторъ Буссе убѣдительно опровергаетъ это ложное представлен³е цѣлымъ рядомъ фактовъ и эпизодовъ. Наружную холодность онъ считаетъ не чѣмъ-либо прирожденнымъ, а чертою, привитой ему болѣзненными испытан³ями жизни. Въ глубинѣ же своего существа Гротъ былъ участливъ и сердеченъ. Онъ дружески шелъ на встрѣчу всякому, кто внушалъ ему уважен³е и обнаруживалъ къ нему довѣр³е и расположен³е. Но онъ былъ равенъ въ обращен³и со всѣми: онъ никогда не заискивалъ ни у знатныхъ, ни у богатыхъ, и сократилъ съ годами до крайности свои новогодн³я посѣщен³я, ограничивая ихъ лишь старѣйшими членами своей общины. Однако бѣдные и нуждающ³еся еще долго по смерти его вспоминали съ благодарностью, какъ онъ часто и охотно являлся къ постели страждущаго - по первому ихъ зову.

   О твердости его характера и вмѣстѣ отсутств³и исключительности и щепетильности въ правилахъ его пасторскаго зван³я, видно изъ слѣдующаго случая, приводимаго его другомъ-б³ографомъ. Лѣтъ за 12 до его смерти Буссе встрѣтилъ его въ театрѣ на представлен³и комед³и. "Я въ первый разъ здѣсь, сказалъ онъ ему; такъ какъ я теперь уже выполнилъ свое первоначальное рѣшен³е и въ течен³е 23 лѣтъ давалъ доказательство, что могу воздерживаться отъ подобнаго развлечен³я, то нынѣ полагаю, что долженъ доказать своимъ примѣромъ, что не считаю этого недозволительнымъ для пасторскаго зван³я". И онъ дѣйствительно послѣ того нерѣдко посѣщалъ театръ и показалъ себя любителемъ и цѣнителемъ сер³ознаго драматическаго искусства.

   Насколько однако онъ былъ безпощаденъ и строгъ къ себѣ, настолько онъ былъ терпимъ и снисходителенъ къ другимъ, если только ему не приходилось при этомъ поступаться своими убѣжден³ями. По словамъ того-же Буссе, "не было человѣка, который бы менѣе его говорилъ что-либо въ осужден³е отсутствующаго лица и который бы всегда такъ старался повернуть въ хорошую сторону то дурное, что повторялось другими о комъ-либо, и съ полной искренностью объяснять ошибки и поступки людей самыми невинными побужден³ями. Онъ до такой степени любилъ правду, что его трудно было убѣдить, что кто-нибудь, даже только въ шутку, сознательно сказалъ неправду. Это его правдолюб³е было признано всѣми; если среди окружающихъ мнѣн³я расходились въ какомъ-либо дѣлѣ, и для рѣшен³я вопроса казалось нужнымъ прямое и искреннее чувство правды, то обращались къ его приговору, какъ къ рѣшающему". Въ глазахъ нашихъ, прибавляетъ Буссе, онъ служилъ поборникомъ и учителемъ честности, правдивости и всякой добродѣтели.

   Якимъ Гротъ былъ довольно слабаго сложен³я и очень болѣзненъ въ юности, но онъ закалилъ себя правильнымъ и умѣреннымъ образомъ жизни и до старости пользовался хорошимъ здоровьемъ; до послѣднихъ своихъ дней онъ сохранялъ всѣ свои душевныя силы. Но въ концѣ 1799 г. онъ схватилъ инфлуэнцу, которой не выдержалъ его организмъ и которая черезъ 10 дней свела его въ могилу: онъ скончался 22 дек. стар. ст. 1799 г. на 67-мъ году жизни - къ великому горю своихъ друзей и своей паствы. Къ числу его ближайшихъ друзей, кромѣ Шлёцера, принадлежалъ, какъ мы видѣли, извѣстный библ³ографъ Л. И. Бакмейстеръ^{46, его сверстникъ и также бывш³й ³енск³й студентъ. Описывая кончину Грота, Буссе разсказываетъ, что кончина эта наступила такъ быстро и неожиданно, что его уже не застали въ живыхъ, будучи вызваны къ больному, ни онъ самъ, ни пр³ѣхавш³й еще нѣсколько позже старѣйш³й другъ Грота, Бакмейстеръ. "Никогда не забуду я, говоритъ Буссе, того оцѣпенѣлаго, пристальнаго (starren) взгляда, какимъ онъ въ течен³е 5 минутъ смотрѣлъ на почившаго; бросившись затѣмъ на стулъ, онъ закрылъ лицо руками; такъ сидѣлъ онъ еще минутъ пять, и, вставъ затѣмъ, съ рѣшительнымъ выражен³емъ лица пригласилъ остальныхъ членовъ конвента къ принят³ю нужныхъ мѣръ и распоряжен³й". Бакмейстеръ же былъ душеприкащикомъ своего друга, исполнителемъ его завѣщан³я. Въ старыхъ нашихъ семейныхъ бумагахъ сохранилась цѣлая пачка листковъ, написанныхъ Бакмейстеромъ (а также записочекъ Буссе), содержащихъ отчеты и протоколы собран³и заинтересованныхъ лицъ за нѣсколько лѣтъ по исполнен³ю завѣщан³я покойнаго пастора. Нѣкоторыя думали, что благодаря своей бережливости Гротъ успѣлъ скопить кое-что. Но по смерти его оказалось, что онъ не скопилъ самъ ничего, и что остался лишь маленьк³й капиталецъ, который образовался изъ суммъ, завѣщанныхъ ему двумя членами Екатерининской общины за нѣсколько лѣтъ до его смерти. Кромѣ того онъ оставилъ порядочную библ³отеку и коллекц³ю старыхъ монетъ и медалей. Объ этомъ-то маленькомъ наслѣдствѣ и идетъ рѣчь въ упомянутыхъ бумагахъ, касающихся завѣщан³я Грота.}

   29-го декабря, т. е., по его желан³ю, ровно черезъ недѣлю послѣ кончины, совершилось погребен³е его тѣла - на счетъ церковнаго конвента; на доскѣ, прибитой къ изголовью его гроба, было начертано:

   Dem Redlichen, der nur nach ernster Prüfung lehrte,

   Selbst was er lehrte, strenge that,

   Doch Ändern Nachsicht gern und Duldung gern gewährte;

   Heil Ihm! - die Ernte folgt der Saat!

   Память его конвентъ не замедлилъ почтить назначен³емъ пенс³и въ 400 руб. его вдовѣ и единовременныхъ пособ³й его дѣтямъ, а также постановилъ соорудить и воздвигъ на могилѣ его мраморный памятникъ съ посвящен³емъ отъ имени паствы его и слѣдующей эпитаф³ей:

   Es ruhet hier, der fest auf Gottes Felsen stand,

   Ernst, was er lehrte, that, mit Eifer Schonung band;

   Die Ihr das Gute ehrt, o weinet Seinem Namen;

   Nein! ehrt ihn würdiger: bestrebt euch - nachzuahmen!

   Позволимъ себѣ въ заключен³е сообщить здѣсь одинъ эпизодъ изъ жизни внука пастора, Я. К. Грота, всегда благоговѣйно почитавшаго память своего дѣда, - эпизодъ, въ которомъ голосъ и мысль послѣдняго, запечатлѣнные въ его сочинен³яхъ, сыграли не послѣднюю роль въ самый критическ³й моментъ его жизни, при рѣшен³и брачнаго вопроса.

   Въ концѣ 1849 г. Я. К., уступая непреодолимому влечен³ю сестры своей къ свидан³ю съ петербургскими друзьями, поѣхалъ съ ней въ Петербургъ (изъ Гельсингфорса, гдѣ они жили тогда) и тамъ въ знакомой семьѣ встрѣтилъ ту дѣвушку (Н. П. Семенову), которой суждено было стать его женою. Она сразу овладѣла его сердцемъ, но онъ не имѣлъ возможности сблизиться съ нею, такъ какъ послѣ двухъ-трехъ свидан³й долженъ былъ разстаться, уѣзжая обратно въ Финлянд³ю. Сердце ему подсказывало рѣшен³е, но разсудокъ сдерживалъ, и онъ колебался, одолѣваемый сомнѣн³ями, какъ это естественно въ так³я минуты нашей жизни. 20-ыя числа декабря были рѣшительными для него днями. Вотъ что онъ разсказалъ потомъ своему другу о томъ, что между прочимъ повл³яло на его настроен³е. "Все утро 22 декабря провелъ я въ библ³отекѣ покойнаго академика Шторха. Между прочимъ нашелъ я тамъ въ сочинен³яхъ Бакмейстера много выписокъ изъ прповѣдей и другихъ трудовъ моего дѣда. Въ одной части былъ подробный отчетъ о цѣломъ томѣ проповѣдей. Я взялъ эту книгу домой и, ложась спать, читалъ изъ нея отрывки брату, въ томъ числѣ изъ одной проповѣди о дурныхъ сторонахъ холостой жизни. На другое утро узналъ я случайно изъ каталога Эггерса, что наканунѣ прошло ровно 50 лѣтъ со для кончины моего дѣда (22 декабря 1799 г.). Не будучи суевѣрнымъ, нельзя не быть пораженнымъ подобными случаями. Не долженъ ли былъ загробный голосъ моего дѣда въ день его смерти - въ так³я минуты, когда я могъ колебаться, подѣйствовать на мою рѣшимость? Сколько разъ бывалъ я въ Петербургѣ, и эта книга не попадалась мнѣ въ руки! Сколько дней я провелъ тамъ нынче, но ни въ одинъ изъ другихъ я ее не встрѣчалъ. Мнѣ надобно было увидѣть ее именно тогда, когда мнѣ нуженъ былъ чей-нибудь совѣтъ, чье-нибудь подкрѣпительное слово"....⁴⁷

  

   Отъ перваго брака пастора Грота съ Христиной Энгельгардтъ остались сынъ Карлъ Христ³анъ и дочь Амал³я, вышедшая скоро по смерти отца замужъ за Карла Линка. Дѣтей своихъ пасторъ Гротъ воспитывалъ въ большой строгости, которая бросалась въ глаза даже постороннимъ. Но это - по мнѣн³ю его друга Буссе - вытекало исключительно изъ рано усвоенныхъ Гротомъ взглядовъ и убѣжден³й. Внимательность и нѣжность его къ дѣтямъ, при всей строгости, краснорѣчиво доказываются документомъ, найденнымъ Буссе среди старыхъ церковныхъ бумагъ. Это - дневникъ, который велъ Гротъ въ 1778 г. о поведен³и своихъ обоихъ дѣтей, тогда отроковъ въ возрастѣ отъ 6 до 10 лѣтъ. Дневникъ обнимаетъ пять мѣсяцевъ, и о каждомъ днѣ имѣлось не менѣе пары строкъ. По словамъ Буссе, эти записи производили самое трогательное впечатлѣн³е. Само собой разумѣется, что воспитан³е и образован³е дѣтямъ были даны самыя тщательныя.

   Единственный сынъ пастора, Карлъ Ефимовичъ, родился въ 1770, а можетъ быть въ 1771 г. (точной даты, къ сожалѣн³ю, у насъ нѣтъ). Послѣ домашней отличной подготовки подъ руководствомъ отца онъ получилъ образован³е сперва въ Екатерининскомъ, а потомъ въ Петропавловскомъ училищѣ, гдѣ кончилъ курсъ первымъ ученикомъ, что свидѣтельствуетъ не только о его прилежан³и, но и о недюжинныхъ способностяхъ. На экзаменѣ при выходѣ изъ Екатерининской школы онъ, по особому случаю, именно ухода любимыхъ учителей, произнесъ прощальную рѣчь, о которой нашелъ случай упомянуть библ³ографъ Бакмейстеръ въ своей знаменитой "Russische Bibliothek"^{49. Еще въ пер³одъ учен³я, 14-ти лѣтнимъ мальчикомъ, уже прекрасно владѣвшимъ иностранными языками, Гротъ, какъ объ этомъ уже было разсказано въ б³ограф³и его отца, былъ приглашенъ въ компан³оны къ великимъ князьямъ государю наслѣднику Александру и брату его Константину Павловичамъ для ихъ упражнен³я въ нѣмецкомъ языкѣ, конечно, по выбору и желан³ю самой императрицы Екатерины. Этою высокою честью юноша былъ обязанъ главнѣйше почетному положен³ю и заслугамъ своего отца и особому къ нему благоволен³ю императрицы, но безъ сомнѣн³я также своимъ учебнымъ успѣхамъ и способностямъ50. Это положен³е Гротъ занималъ съ сентября 178551 въ течен³е цѣлаго ряда лѣтъ. Вѣроятно около 1790 онъ кончилъ курсъ учен³я въ Петропавловской школѣ, такъ какъ уже въ февр. 1791 состоялось его назначен³е учителемъ 2-го возраста въ Сухопутный Кадетск³й корпусъ. Мы къ сожалѣн³ю не знаемъ, какой предметъ былъ спец³альнымъ и слѣдовательно излюбленнымъ у Грота. Была ли это математика, если судить по дальнѣйшей служебной его карьерѣ (въ Экспедиц³и ревиз³и счетовъ и затѣмъ въ министерствѣ финансовъ), или можетъ быть естественная истор³я, если судить по одной его переводной работѣ52, - сказать трудно. Во всякомъ случаѣ молодой Гротъ продолжаетъ занят³я наукой и состоя учителемъ, и въ этомъ отношен³и на него видимо возлагались пзвѣстныя надежды. Объ этомъ можно заключить изъ того, что онъ, по словамъ его "аттестата", въ мартѣ 1794 г. "награжденъ отъ Императорской Академ³и Наукъ зван³емъ студента оной Академ³и". Это означало, что Академ³я нашла его достойнымъ - посредствомъ зачислен³я въ состоявш³й еще тогда при ней "университетъ" - приготовлен³я къ ученому поприщу: изъ студентовъ должны были вырабатываться будущ³е адъюнкты академ³и. Повидимому въ качествѣ такого студента онъ еще нѣкоторое время призывался и къ великимъ князьямъ, и за ревностное исполнен³е этихъ своихъ обязанностей онъ къ новому 1796 г. былъ Государыней пожалованъ въ коллежск³е регистраторы53, какъ видно изъ нижепомѣщаемаго офиц³альнаго документа. Менѣе чѣмъ черезъ годъ, въ ноябрѣ 1796 г. скончалась Екатерина II-я, и на престолъ вступилъ Павелъ Петровичъ, который не могъ не знать Грота, какъ компан³она его старшихъ сыновей, и явно благоволилъ къ нему. Вступлен³е императора Павла на престолъ вызвало со стороны Карла Ефимовича Грота сообразное съ обычаями той эпохи стихотворное на нѣмецкомъ языкѣ привѣтств³е, въ которомъ находимъ строки, подтверждающ³я это отношен³е къ нему Павла: "Твой кротк³й взоръ, говоритъ онъ ему, уже въ дѣтск³е годы сулилъ юношѣ прочное счастье"54. Императоръ Павелъ пожелалъ утвердить особой грамотой за Гротомъ пожалованный ему Екатериной II-ой чинъ, и этотъ патентъ, напечатанный на пергаментѣ съ государственной печатью, отъ 26 мая 1797 г., за подписью трехъ сенаторовъ, сохранился въ отличномъ видѣ въ семейныхъ бумагахъ моего отца. Не лишнимъ будетъ привести здѣсь цѣликомъ этотъ б³ографическ³й документъ.}

   "Бож³ею милост³ю Мы Павелъ Первый и прочая... Извѣстно и вѣдомо да будетъ каждому, что Блаженныя и Вѣчнодостойныя памяти Всепресвѣтлѣйшая Державнѣйшая, Великая Государыня, Императрица Екатерина Алексѣевна, Самодержица Всеросс³йская, Наша Любезнѣйшая Государыня Родительница, Карла Грота, который Ея Величеству студентомъ служилъ, за оказанную его къ службѣ ревность и прилѣжность Всемилостивѣйше пожаловала въ Коллежск³е Регистраторы 1795 года Декабря 31 дня, но токмо ему на оной чинъ Патента до нынѣ дано не было; того ради Мы симъ жалуемъ и учреждаемъ, повелѣвая всѣмъ Нашимъ подданнымъ онаго Карла Грота за нашего Коллежскаго Регистратора надлежащимъ образомъ признавать и почитать; на противъ чего и Мы надѣемся, что онъ въ томъ ему Всемилостивѣйше пожалованномъ чинѣ такъ вѣрно и прилѣжно поступать будетъ, какъ то вѣрному подданному надлежитъ. Во свидѣтельство того Мы с³е Нашему Правительствующему Сенату подписать и Государственною печатью укрѣпить повелѣли. Данъ въ Санктпетербургѣ, мая 26-го дня 1797 г. "⁵⁵

   Намъ неизвѣстно, как³я причины заставили Карла Ефимовича промѣнять окончательно учено-учебное поприще на карьеру чиновника, но это произошло еще въ 1790-хъ годахъ, т. е. еще при жизни его отца. Были-ли это вполнѣ выяснивш³еся вкусы и расположен³я, или как³я-либо внѣшн³я обстоятельства - остается для насъ невыясненнымъ^{56. Уже въ 1795 г. Гротъ поступилъ въ 3-ю Экспедиц³ю для свидѣтельства государственныхъ счетовъ, и здѣсь оставался въ разныхъ должностяхъ и по учрежден³и министерства финансовъ (1802 г.), дослужившись въ 1811 г. до старшаго столоначальника. Онъ, по всему видно, рано пр³обрѣлъ репутац³ю чрезвычайно ревностнаго, знающаго и дѣльнаго чиновника, удостоившись въ 1809 г. получен³я Высокомонаршаго благоволен³я, а въ 1910 г. знака отлич³я "за отличное и успѣшное отправлен³е должности". Въ концѣ 1811 г. онъ былъ по прошен³ю уволенъ изъ штата экспедиц³и и вѣроятно, по случаю преобразован³я министерствъ (1810-11 гг.), въ томъ числѣ и вѣдомства финансовъ, опредѣлился по другой его части, именно въ департаментъ государственныхъ имуществъ, директоромъ котораго былъ тогда гр. Григор³й Влад. Орловъ57. Здѣсь онъ достигъ скоро виднаго поста начальника отдѣлен³я. Успѣхамъ К. Е. на службѣ, рядомъ съ собственными его дарован³ями и нравственными качествами, не могли не способствовать его прошлыя связи, именно тотъ фактъ, что онъ лично былъ извѣстенъ государю Александру Павловичу и его брату, какъ нѣкогда товарищъ ихъ дѣтскихъ занят³й и игръ. Это счастливое обстоятельство, конечно, обѣщало ему и въ будущемъ быстрое и успѣшное движен³е по службѣ, а можетъ быть даже блестящую карьеру, тѣмъ болѣе, что и со стороны жены, рожденной Цизмеръ, онъ, какъ мы увидимъ, имѣлъ довольно вл³ятельныя связи черезъ ея брата. Но не суждено было Карлу Ефимовичу продолжать свою жизнь и дѣятельность! Они были пресѣчены неумолимою судьбою въ цвѣтѣ его лѣтъ. Но прежде чѣмъ сказать объ этомъ, остановимся на семейныхъ его обстоятельствахъ и на его личности.}

   Съ молодыхъ лѣтъ Гроты (семья пастора) были дружны съ семьей Цизмеровъ (Ziesmer). Глава этой семьи былъ по предан³ю негоц³антъ; съ женою онъ былъ въ разводѣ, и дальнѣйшая судьба его намъ неизвѣстна. Во всякомъ случаѣ въ эпоху, къ которой относятся первыя документальныя извѣст³я объ этой дружбѣ (начало 1790-хъ гг.), объ отцѣ нѣтъ уже никакого упоминан³я, а семья состояла изъ старой m-me Цизмеръ, рожденной Бушъ, сына Якова Ивановича и трехъ дочерей Елизаветы, Мар³и и Каролины. Какъ сблизились между собой молодые К. Е. Гротъ и Я. И. Цизмеръ, ровестники, - намъ неизвѣстно, но дружба эта установилась вѣроятно уже съ юныхъ лѣтъ, такъ какъ, не смотря на разлуку съ 1790-хъ гг., когда Я. И. Цизмеръ поступилъ на дипломатическое поприще и на долго оставилъ Росс³ю, она непрерывно продолжалась и не остывала, поддерживаясь перепиской и бывъ наконецъ окончательно закрѣплена родственными узами, женитьбой Грота на младшей сестрѣ своего друга (1804 г.). Въ сохранившейся перепискѣ Я. И. Цизмера со своими родными, начиная съ 1793 г., имя его друга К. Грота встрѣчается почти въ каждомъ письмѣ, въ припискахъ, съ нѣжными поклонами ему, разспросами, совѣтами и сѣтован³ями, что онъ не довольно часто пишетъ^{58. Цизмеръ выказываетъ постоянно сердечный интересъ къ судьбѣ Грота и, напримѣръ, въ началѣ 1798 г. по поводу извѣст³я, что послѣдн³й доволенъ своею жизнью и веселъ, но что онъ не получаетъ повышен³я по службѣ, велитъ ему передать, чтобъ это его не смущало и чтобъ онъ пользовался беззаботно настоящимъ, не думая слишкомъ о будущемъ, ибо, если не будетъ довольства собою и счастья, то что ему чины, почести и деньги....}

   По всѣмъ этимъ сношен³ямъ видно, что Гротъ былъ близк³й человѣкъ въ семьѣ Цизмеровъ и былъ всегда готовъ ко всякимъ услугамъ матери и сестрамъ своего друга. Въ 1799 г., значитъ еще при жизни пастора Грота, въ одномъ письмѣ къ старшей своей сестрѣ Цизмеръ совѣтуетъ поручить какое-то дѣло его другу Гроту, а скоро послѣ того онъ сообщаетъ, что послѣдн³й въ письмѣ къ нему дружески проситъ его семейныхъ пользоваться имъ (Гротомъ) во всѣхъ случаяхъ, гдѣ имъ будетъ нужна мужская помощь.

   Послѣ смерти отца Грота (1799) и выхода замужъ его сестры (1800), когда онъ остался одинокъ (ибо отношен³я съ мачехой не могли быть особенно тѣсны), его дружба съ семьей Цизмеръ, кажется, еще укрѣпилась. Пасторъ Гротъ скончался 22 декабря 1799 г., а уже 12 февраля 1800 г. его единственная дочь Амал³я вышла замужъ за Карла Линка^{59. Спустя четыре года послѣ того устроилось семейное счастье и брата ея Карла Ефимовича. Онъ, судя по немногимъ сохранившимся его письмамъ, очень дружилъ со старшей сестрой Я. И. Цизмера Елизаветой Ивановной, умной и дѣльной, но уже очень не молодой дѣвицей, бывшей значительно его старше. Но это была только дружба и взаимное уважен³е. Истинное же чувство любви вызвала въ немъ самая младшая сестра Каролина Ивановна, которая раздѣляла это чувство и которой онъ и сдѣлалъ предложен³е въ началѣ 1804 г. Я. И. Цизмеръ, который немедленно узналъ объ этомъ изъ писемъ своихъ матери и сестеръ, принялъ конечно съ полнымъ удовлетворен³емъ эту вѣсть, и въ привѣтственномъ своемъ по этому случаю письмѣ (5 апр. н. с.) выражаетъ свою искреннюю радость, что сестра соединяетъ свою судьбу съ такимъ "превосходнымъ человѣкомъ", и пользуясь своимъ старшинствомъ (на 10 лѣтъ) и житейскою опытностью, даетъ ей братск³е совѣты.}

   Какъ изъ писемъ Цизмера, такъ и изъ сохранившихся нѣсколькихъ писемъ самого Карла Ефимовича къ своей невѣстѣ и потомъ женѣ, живо возстаетъ передъ нами духовный образъ этого глубоко чувствовавшаго, сердечнаго, деликатнаго и истинно-благороднаго человѣка. Такимъ онъ рисуется и въ семейныхъ предан³яхъ, ибо сами дѣти вслѣдств³е ранней его кончины не могли его помнить.

   Какъ смотрѣлъ на семейную жизнь и какъ онъ въ ней полагалъ главную основу нашего счастья, видно изъ писемъ его къ невѣстѣ, и особенно изъ слѣдующаго мѣста, которое считаю умѣстнымъ привести здѣсь. Говоря, что онъ свѣтло смотритъ на открывающееся передъ нимъ будущее и что онъ былъ бы счастливѣйшимъ человѣком еслибъ и невѣста его раздѣляла это его настроен³е, онъ прибавляетъ: "Я вспоминаю при этомъ мысль одного изъ любимыхъ моихъ писателей, и не могу не привести ее Вамъ, какъ внолнѣ совпадающую съ моими взглядами и житейскимъ опытомъ. - Почему, спрашиваетъ онъ, различаемъ мы въ понят³и счастья разные его виды? Развѣ дѣйствительно существуетъ ихъ нѣсколько, если мы всмотримся философски въ самую основу его? - Семейное счастье есть на этомъ свѣтѣ - единственное, стоющее усил³й человѣка. Всѣ остальные его виды суть исключительно придатки, которые въ отдѣльности нигдѣ не достаточны (не могутъ удовлетворять) и не заслуживаютъ своего родового имени ("счастья"). Если мы не хотимъ защищать своей гордости и своихъ жалкихъ предубѣжден³й, то всѣ мы должны согласиться относительно состава (содержан³я) человѣческаго счастья (понимая его въ житейскомъ смыслѣ): оно не состоитъ ни въ чемъ иномъ, какъ лишь въ простомъ, умѣренномъ образѣ жизни, удовлетворительномъ здоров³и, а главнѣйше въ радостяхъ и слѣдств³яхъ цѣломудренной любви".

   Въ томъ-же 1804 г. состоялся бракъ К. Е. Грота съ К. И. Цизмеръ, и сравнительно недолгая (около 14 лѣтъ) ихъ семейная жизнь оправдала ихъ надежды и была въ полной мѣрѣ счастлива. Вмѣстѣ съ ними жила одно время и оставшаяся одинокою послѣ смерти матери и средней сестры (Мар³и), старшая сестра Елизавета Ивановна, о которой еще будетъ рѣчь ниже.

   У Гротовъ было всего четверо дѣтей, но первый сынъ (Александръ) умеръ въ младенчествѣ. Затѣмъ слѣдовала дочь Роза, родившаяся въ 1811 г., будущая писательница-переводчица (псевдон. К. Р. Аполлонская), затѣмъ мой отецъ Яковъ Карловичъ (род. 1812 г.) и дядя Константинъ Карловичъ (род. въ 1815 г.). Жили Гроты скромно, но и безбѣдно. Конечно, службой Карлъ Ефимовичъ не могъ очень много зарабатывать, но у сестеръ Цизмеръ былъ повидимому небольшой капиталецъ, который служилъ семьѣ подспорьемъ.

   Мы уже видѣли, что къ 1812 г. Карлъ Ефимовичъ перешелъ въ департаментъ государственныхъ имуществъ и вскорѣ занялъ здѣсь постъ начальника отдѣлен³я. Въ 1816 г. семью ихъ постигла тяжелая потеря: скончался еще въ цвѣтѣ лѣтъ, на 47-мъ году любимый братъ и другъ Яковъ Ивановичъ Цизмеръ, тогда, впрочемъ, уже не живш³й въ Петербургѣ^{60. Но непродолжительно было и семейное счастье Гротовъ. Карлъ Ефимовичъ немногимъ пережилъ своего шурина. Не прошло и двухъ лѣтъ, какъ не стало и его: онъ погибъ случайно и даже хорошенько не извѣстно какъ. Мы не знаемъ обстоятельствъ и подробностей этой трагической смерти, о которой ничего не разсказываетъ и мой отецъ въ своихъ воспоминан³яхъ. Но изъ семейныхъ предан³й извѣстно, что К. Е., по всей вѣроятности, утонулъ, купаясь въ Невѣ. Это случилось въ началѣ ³юля 1818 г.61 Онъ былъ отличный пловецъ и, говорятъ, не разъ переплывалъ Неву. Однажды онъ пошелъ купаться и не вернулся. Платье его было найдено на берегу... Можно представить себѣ, какъ смерть эта потрясла его семью, и прежде всего его бѣдную жену.}

  

   Каролина Ивановна, рожденная Цизмеръ, родилась 1 февраля 1780 г., слѣдовательно въ годъ брака (1804) ей было 24 года. Какъ мы уже видѣли, ея отецъ Иванъ Цизмеръ (Zismer)^{62 былъ нѣмецк³й негоц³антъ: онъ происходилъ, какъ кажется, изъ Восточной Прусс³и. Гдѣ и долго ли онъ жилъ послѣ развода съ женой, мы не знаемъ: въ перепискѣ его дѣтей (и жены) о немъ вовсе нѣтъ упоминан³я. Мать К. И. была рожденная Бушъ; но свидѣтельству Я. К. Грота, она держала въ Петербургѣ въ 1790-хъ годахъ дѣвич³й панс³онъ, перешедш³й потомъ къ ея старшей дочери. У нея было четверо дѣтей: единственный сынъ, уже знакомый намъ Яковъ Ивановичъ, и три дочери, изъ которыхъ младшей и была Каролина Ивановна, вышедшая замужъ въ 1804г. по любви за К. Е. Грота. Потерявъ мужа въ 1818 (или 1817) г. - еще сравнительно молодой женщиной, когда ей не было еще и 40 лѣтъ, она какъ нѣжная мать, почти отказалась отъ удовольств³й личной жизни, личныхъ интересовъ и всецѣло посвятила себя дѣтямъ и ихъ воспитан³ю. Она имѣла утѣшен³е не только вырастить ихъ, но и видѣть ихъ преуспѣвающими на избранныхъ ими поприщахъ, и даже жить съ ними одной семьей (именно съ дочерью и старшимъ сыномъ, даже послѣ его женитьбы) до самой своей смерти. Она скончалась въ преклонныхъ годахъ (во время желудочной эпидем³и) въ Гельсингфорсѣ 24 августа 1852 года.}

   Прежде чѣмъ остановиться на роли и значен³и К. И. въ воспитан³и ея дѣтей и на созданныхъ ею семейномъ бытѣ и обстановкѣ, въ чемъ всего ярче обрисовываются ея духовная личность и ея характеръ, намъ слѣдуетъ познакомить читателя съ тѣмъ домашнимъ кругомъ, въ которомъ она сама выросла, съ тѣми членами семьи, которые играли наибольшую роль въ ея жизни и которыхъ вл³ян³е продолжалось и позже - въ ранней эпохѣ жизни и воспитан³и ея собственныхъ дѣтей.

   О роли семейства Цизмеръ въ жизни отца Якова Карловича еще до женитьбы его была ужъ рѣчь выше. Главными и наиболѣе интересными его членами, какъ мы уже видѣли, были: другъ, а съ 1804 г. шуринъ Карла Ефимовича, слѣдовательно дядя моего отца Яковъ Ивановичъ, и его старшая сестра Елизавета Ивановна. Отецъ мой съ любовью говорить о нихъ въ своихъ автоб³ографическихъ замѣткахъ и въ своей извѣстной перепискѣ (1840-хъ гг.) съ П. А. Плетневымъ. Тетку свою онъ еще помнилъ, а съ дядей могъ хорошо познакомиться изъ домашнихъ предан³й и изъ сохранившихся семейныхъ бумагъ, а именно изъ обширной переписки Я. И. Цизмера съ своими родными, матерью и сестрами, которую онъ въ 1840-хъ гг. тщательно разобралъ, привелъ въ хронологическ³й порядокъ и переплелъ въ особую большую тетрадь, снабдивъ ее обстоятельнымъ б³ографическимъ предислов³емъ (на франц. языкѣ)^{63. Всего цѣлесообразнѣе будетъ воспроизвести здѣсь хотя отчасти этотъ документъ64.}

   "Эти письма, разсказываетъ здѣсь Я. К., были найдены моей сестрою въ бумагахъ нашей покойной тетки, умершей въ 1834 г. 73-хъ лѣтъ. При первомъ ихъ прочтен³и они произвели на меня глубокое впечатлѣн³е, познакомивъ меня съ лицами, которыхъ образы казались для меня уже совсѣмъ утраченными.

   ".....Такой живой интересъ пробудили они во мнѣ и потому еще, что каждый изъ насъ любитъ воспроизводить въ воображен³и подробности прошедшаго, даже если дѣйствующими въ немъ лицами являются люди намъ совсѣмъ незнакомые. И пожалуй нѣтъ лучшихъ документовъ, которые бы давали намъ такой вѣрный снимокъ съ несуществующихъ уже характеровъ и обстоятельствъ, какъ так³я частныя, написанныя съ небрежной откровенностью письма.

   "Еще важное преимущество писемъ этого сборника заключается въ томъ, что они рисують намъ человѣка, который по благородству своихъ чувствъ и принциповъ, рѣдкой добротѣ сердечной и вообще по всѣмъ своимъ достоинствамъ и талантамъ, вполнѣ заслуживаетъ чести жить въ памяти своихъ потомковъ. Такимъ является намъ образъ Якова Цизмера. Собиран³е въ одно цѣлое разбросанныхъ тамъ и сямъ чертъ характера доставляетъ намъ удовольств³е, тѣмъ большее, что изъ всего явствуетъ, какая любовь существовала между авторомъ большей части писемъ и его сестрой, къ которой они въ большинствѣ адресованы.

   "На десять лѣтъ^{65 старше его, она была во всѣхъ отношен³яхъ его достойна. Эти письма дополняютъ ея милый образъ, который навсегда запечатлѣлся въ нашемъ сердцѣ, потому что мы сами знали ее и любили. Она на 10 лѣтъ пережила своего брата... Письма Якова Цизмера вмѣстѣ съ письмами его матери стоятъ любой б³ограф³и... "}

   Здѣсь Я. K. сообщаетъ нѣсколько б³ографическихъ свѣдѣн³й и о корреспондентахъ.

   "Родители Я. Ц. были нѣмцы и родиной его предковъ, была по всей вѣроятности восточная Прусс³я. Отецъ его, негоц³антъ, развелся со своей женой. Воспитан³е Цизмера было весьма несовершенно. Въ одномъ изъ своихъ писемъ онъ самъ признаетъ, до какой степени недостаточны были его познан³я. Онъ пр³обрѣлъ ихъ во французскомъ панс³онѣ (Каттенкампфа, на Bac. Остр.), гдѣ числился приходящимъ. Здѣсь - источникъ его знан³я французскаго языка, которое свидѣтельствуется его письмами... Изъ его нѣсколькихъ нѣмецкихъ писемъ видно, что онъ также отлично владѣлъ своимъ роднымъ языкомъ. Что касается русскаго, то есть основан³я полагать, что онъ не былъ въ немъ особенно силенъ, по крайней мѣрѣ до довольно уже почтеннаго возраста. Онъ любилъ чтен³е и обладалъ небольшой библ³отекой, о которой не разъ идетъ рѣчь въ его письмахъ. Отъ моей тёти я знаю, что "Освобожденный ²ерусалимъ" Тассо во французскомъ переводѣ былъ первою книгой, которую онъ прочелъ съ жадностью и которая пр³охотила его къ чтен³ю....

   "По старинному русскому обычаю Цизмеръ еще ребенкомъ былъ зачисленъ сержантомъ въ списки одного изъ полковъ, вѣроятно благодаря хлопотамъ своего двоюроднаго брата Северина, который служилъ въ гвард³и. Моя мать помнитъ еще красный мундиръ съ черными отворотами у рукавовъ, который онъ иногда надѣвалъ, будучи сержантомъ. Но военнымъ на дѣлѣ онъ никогда не былъ".

   Карьера, которой онъ посвятилъ себя и слѣдовалъ почти всю свою жизнь, была карьера дипломатическая. Отсюда цѣлый рядъ путешеств³й и заграничныхъ побывокъ отъ 1793 до 1806 года, которымъ мы обязаны этой перепиской. Въ первый разъ встрѣчаемся мы съ Цизмеромъ въ письмѣ его изъ Константинополя, гдѣ онъ состоялъ причисленнымъ къ свитѣ знаменитаго Кутузова, бывшаго тогда чрезвычайнымъ посломъ при дворѣ султана. Въ этомъ первомъ письмѣ мы читаемъ уже имя, которое часто повторяетъ онъ въ позднѣйшихъ своихъ письмахъ, а именно имя Грота, своего друга, молодого сына пастора лютеранской церкви Св. Екатерины. Изъ первыхъ писемъ его и его матери, которая часто говорить о немъ съ нѣжностью, мы уже можемъ составить себѣ представлен³е о молодомъ Цизмерѣ, какъ о натурѣ любящей, привѣтливой и чистосердечной, какъ о характерѣ жизнерадостномъ, веселомъ и общительномъ.

   Большой природный умъ, частыя путешеств³я и многобразныя сношен³я и общен³е съ людьми высшей интеллигенц³и почти совершенно стушевали пробѣлы въ его образован³и, и нельзя назвать хвастовствомъ его ссылку на свою житейскую опытность, которую онъ дѣлаетъ въ одномъ письмѣ къ младшей сестрѣ Каролинѣ... "Умные совѣты, которые онъ часто давалъ своимъ сестрамъ, вытекали изъ его личныхъ убѣжден³й и говорять намъ, что это былъ человѣкъ на рѣдкость опытный въ житейскихъ дѣлахъ и отношен³яхъ. Послѣдн³е годы своей короткой жизни Цизмеръ провелъ въ Либавѣ. Эта эпоха ознаменована полной перемѣной въ его судьбѣ. Онъ больше не дипломатъ: онъ начальникъ таможни. Онъ влюбляется, женится и становится отцомъ семейства.

   "Все это сообщаетъ послѣдней сер³и писемъ еще больш³й интересъ. Тотъ годъ, когда прекращается его переписка (1816г.), является и годомъ его смерти. Онъ скончался отъ гастрической лихорадки (fièvre gastrique) всего 46-ти лѣтъ отъ роду. Спустя два года послѣдовалъ за нимъ нашъ отецъ, другъ его юности, приблизительно одного съ нимъ возраста.

   "Госпожа Ю. Цизмеръ^{66 продолжала переписку своего мужа со своею золовкой, Елизаветой Ивановной. Ея письма, полныя сердечности, слѣдуютъ за письмами покойнаго.}

   "Старшая его сестра Елизавета Цизмеръ, съ которой по большей части и велъ онъ переписку, родилась 16-го мая 1762 г. Въ 1795 она оставила родительск³й домъ, опредѣлясь учительницей въ семейство Медеръ, которое она сопровождала до Любека и Гамбурга. Ко времени этого путешеств³я относятся письма нашей бабушки къ своей дочери. Тутъ же находимъ мы нѣсколько строкъ, написанныхъ моей матерью въ дѣтствѣ, и два письма средней сестры Мар³и Цизмеръ, молодой, веселой и живой дѣвушки, ставшей жертвой несчастной любви, которая вѣроятно и ускорила впослѣдств³и роковой исходъ жестокой болѣзни.

   "Въ концѣ переписки находимъ два письма нашего отца - дорог³я строки, начертанныя рукой, которая благославляла насъ въ дѣтствѣ.

   "Жизнь Я. Цизмера, которая цѣликомъ отразилась въ его письмахъ, стала благодаря имъ достоян³емъ семьи, драгоцѣнностью для насъ всѣхъ. Никогда не претендовавъ на безсмерт³е, онъ будетъ жить для насъ въ этомъ невольномъ своемъ наслѣд³и. Крестникъ дяди, имя котораго ношу, я былъ еще очень малъ, когда мы потеряли его. Его черты не могли остаться въ моей памяти, но я счастливъ уже тѣмъ, что познакомился съ нимъ изъ этихъ писемъ".⁶⁷

   Сообщенныя здѣсь данныя о Я. И. и Ел. Ив. Цизмерахъ мнѣ остается пополнить еще нѣкоторыми небезъинтересными извѣст³ями изъ другихъ источниковъ (между прочимъ и изъ той же переписки).

   Судьба Я. И. Цизмера, т. е. главнымъ образомъ дипломатическая его карьера, настолько интересна, что должна бы послужить предметомъ особаго разсмотрѣн³я, а многое въ его перепискѣ, касающееся жизни и дѣительности нашихъ дипломатовъ за границей и современныхъ событ³й (того пер³ода 1793-1807 гг.), заслуживаетъ даже быть обнародованнымъ по историческому своему интересу^{68. Здѣсь неумѣстно было бы останавливаться на этомъ предметѣ, но для характеристики личности Я. И. Цизмера, его роли и авторитета въ семьѣ не лишне будетъ отмѣтить нѣкоторые факты изъ его б³ограф³и. Поступивъ въ иностранную коллег³ю, Цизмеръ, благодаря способностямъ, прекрасному знан³ю языковъ и своимъ нравственнымъ качествамъ, имѣлъ возможность быстро выдвинуться и заслужить довѣр³е начальства. Въ началѣ 1790-хъ годовъ мы его видѣли въ Константинополѣ при М. И. Голенищевѣ-Кутузовѣ во время его чрезвычайнаго посольства къ султану послѣ Ясскаго мира, а съ 1796 г. - уже при нашемъ извѣстномъ дипломатѣ гр. Ник. Петр. Панинѣ, который въ слѣдующемъ 1797 г. былъ назначенъ посланникомъ въ Берлинъ, гдѣ Цизмеръ и состоялъ его секретаремъ до назначен³я его вице-канцлеромъ (въ 1799 г.). Гр. Панинъ такъ оцѣнилъ и полюбилъ его, что онъ сталъ у него близкимъ домашнимъ человѣкомъ, лицомъ самымъ довѣреннымъ. Когда послѣ временной немилости и даже ссылки Панина при Павлѣ Петровичѣ (1800 г.) онъ вернулся на свой постъ при Александрѣ I, онъ опять усиленно звалъ къ себѣ Цизмера. Въ изданныхъ Брикнеромъ "Матер³алахъ для жизнеописан³я графа Н. П. Панина" (Спб., 1890-1892) въ его дѣловой перепискѣ имя Цизмера встрѣчается довольно часто, и изъ этихъ упоминан³й можно уже заключить о его близости къ графу и довѣрительной его роли69... Въ 1807 г. Панинъ въ своихъ инструкц³яхъ къ своему преемнику въ Берлинѣ, барону Крюденеру, такъ рекомендуетъ ему переведеннаго тогда въ Дрезденскую мисс³ю Цизмера: "Надворный совѣтникъ Цизмеръ, бывш³й однимъ изъ моихъ довѣренныхъ секретарей съ самаго начала моей дипломатической карьеры, назначенъ въ нашу мисс³ю въ Дрезденъ. Этотъ молодой человѣкъ пишетъ очень правильно на обоихъ языкахъ; онъ опытенъ въ обращен³и съ шифромъ, и его работа очень умѣлая. Онъ можетъ быть очень полезенъ В-му П-ству, такъ какъ отъ Васъ зависитъ держать его при себѣ, хотя онъ и состоитъ при Дрезденской мисс³и. Я всегда былъ имъ доволенъ, я льщу себя надеждой, что онъ сумѣетъ заслужить Вашу благосклонность"70. Черезъ Панина Я. И. сблизился и съ семьей тестя его, генералъ-поручика и бывшаго директора Академ³и Наукъ графа Влад. Григ. Орлова71. Сынъ послѣдняго Григ. Влад. Орловъ, директоръ департамента государственныхъ имуществъ, по всему видно, былъ дружески расположенъ къ нему, доставилъ ему позже мѣсто по таможенной части, и изъ переписки Цизмера мы узнаемъ, что послѣдн³й въ эпоху перемѣны службы, именно при назначен³и управляющимъ въ Петербургскую таможню, жилъ одно время въ домѣ Орловыхъ: въ графѣ онъ имѣлъ вл³ятельнаго покровителя.72}

   Цизмеръ, впрочемъ, и по вступлен³и на престолъ Александра I продолжалъ еще свою дипломатическую службу въ Герман³и, одно время въ Берлинѣ, а потомъ опять въ Дрезденѣ, гдѣ пробылъ нѣсколько лѣтъ. Въ эпоху наполеоновскихъ войнъ и нашего участ³я въ нихъ въ пользу Прусс³и (1806 - 1807) онъ игралъ извѣстную роль, какъ старш³й дипломатическ³й чиновникъ: въ качествѣ такового онъ состоялъ при нашемъ главнокомандующемъ ген. Бенигсенѣ и былъ непосредственнымъ участникомъ событ³й. О его роли послѣ Фридландскаго сражен³я имѣется слѣдующее историческое документальное извѣст³е. Когда нашу арм³ю постигла неудача и выяснилась необходимость остановить военныя дѣйств³я, объ этомъ высказалъ свои мнѣн³я Государю главнокомандующ³й въ своемъ донесен³и. Но у Государя могли быть и были колебан³я, и вотъ ему дали прочесть частное письмо Я. И. Цизмера къ министру иностранныхъ дѣлъ, въ которомъ сообщалось, что Бенигсенъ, не желая огорчить государя, пишетъ ему не все и представляетъ положен³е въ менѣе мрачномъ видѣ, чѣмъ оно оказывается на дѣлѣ. Цизмеръ пишетъ такъ: "Если очевидцу кампан³и позволено будетъ откровенно говорить начальнику, то осмѣлюсь доложить, что намъ остается одно средство: какъ можно скорѣе предложить перем³р³е или вступить въ переговоры о мирѣ"⁷³. Изъ этого эпизода нельзя не заключить, что мнѣн³ю Цизмера придавалось въ кругу близкихъ къ монарху лицъ не малое значен³е, и возможно, что добрая репутац³я его была не безъизвѣстна и Государю. Вѣроятно въ послѣдовавшихъ тильзитскихъ переговорахъ Я. И. также принималъ участ³е.

   Къ сожалѣн³ю, до насъ не дошла переписка Цизмера именно этого пер³ода. Отъ 1806 до 1811 г. имѣется досадный пробѣлъ. Мы такимъ образомъ не располагаемъ болѣе точными свѣдѣн³ями о послѣднихъ годахъ дипломатической службы Я. И., - о времени и объ обстоятельствахъ его перехода на другое служебное поприще. Причины этого шага остаются для насъ невыясненными. Быть можетъ тутъ сыграли роль и как³я-нибудь служебныя недоразумен³я, или столь обычная среди людей интрига, но какъ бы то ни было Цизмеръ, имѣя въ Петербургѣ сильныхъ, близко его знавшихъ и очень цѣнившихъ его покровителей, успѣшно продолжалъ свою служебную карьеру въ другой сферѣ, именно въ таможенномъ вѣдомствѣ, гдѣ не могли не оцѣнить его рѣдкихъ достоинствъ. Съ помощью шурина своего бывшаго начальника Панина, гр. Г. В. Орлова, онъ сперва устроился въ Петербургѣ, но скоро перешелъ въ Либаву, гдѣ женился и гдѣ началась для него новая, счастливая семейная жизнь. Но дни его уже были сочтены: внезапная тяжкая болѣзнь (гастрическая лихорадка) свела его въ могилу въ 1816 г. еще въ цвѣтущемъ возрастѣ (на 46 году отъ роду).

   Таковъ былъ дядя Якова Карловича. Не менѣе интереснымъ и симпатичнымъ лицомъ была и тетка его, старшая сестра Я. И. Елизавета Ивановна, о которой читатель кое-что уже знаетъ изъ предыдущаго и изъ трогательнаго воспоминан³я о ней Я. К., по поводу писемъ къ ней. Елизавета Ивановна родилась въ 1762 г. и была много старше брата, но была связана съ нимъ самой тѣсной дружбой. Она отличалась умомъ и энерг³ей и была очень дѣятельна. При жизни матери она была ея усердной и умѣлой помощницей въ содержан³и дѣвичьяго панс³она, а послѣ ея смерти она одна вела еще нѣкоторое время это дѣло. Она осталась всю жизнь дѣвицей и всецѣло посвятила себя педагогическимъ занят³ямъ, и затѣмъ семьѣ и дѣтямъ своей сестры, Каролины Ивановны Гротъ, особенно когда послѣдняя овдовѣла (въ 1818 г.) и при скромныхъ своихъ средствахъ была въ довольно стѣсненномъ положен³и. Она съ нѣжностью относилась къ своимъ племянникамъ и помогала сестрѣ въ ихъ воспитан³и: занималась съ ними и учила ихъ, между прочимъ, французскому языку. Прожила она до 1834 г. и умерла уже въ преклонномъ возрастѣ, оставивъ въ семьѣ своей сестры самое тёплое и благодарное о себѣ воспоминан³е.

   Близость такихъ выдающихся въ духовномъ смыслѣ, благородныхъ и любящихъ людей въ родномъ кругу - я не говорю уже о самихъ родителяхъ -