Грум-Гржимайло Григорий Ефимович - Описание путешествия в Западный Китай

ься с горы. В это время я услышал странные звуки, похожие на стройные аккорды арфы, то усиливавшиеся, то замиравшие и лившиеся точно из заоблачных сфер. Сперва я подумал, не обман ли это слуха и не вводит ли меня в заблуждение жужжание какого-нибудь, летающего кругом, насекомого. Но нет, звуки усиливались, хотя и теряли в своей благозвучности от присоединившегося к ним свиста и не поддающегося определению шума. Я терялся в догадках, когда вдруг промелькнувшая надо мною тень объяснила мне их причину. Звуки эти, при быстром полете против ветра, производил своими крыльями бородач (Gypaëtus barbatus L.), с такой поспешностью несшийся, конечно, к трупу убитого нами джнгетая.

Действительно, на возвратном пути мы застали их там целое общество. Уже наевшись, они сановито сидели на близ торчавших камнях в то время, как более подвижное воронье (Corvus corax L.) самодовольно расхаживало вокруг кровяного пятна или с оглушительным карканьем оспаривало друг у друга последние куски славной трапезы.

В бородачей можно было стрелять, как в мишень, и Колотовкин лихо сразил одного из них выстрелом свыше чем на полтораста шагов. Эта громадная птица была последней добычей этого дня.

Где бы ни водились горные бараны, они всюду избирают те же места - возвышенные плоскогорья с покрывающими их невысокими скалистыми грядами. Оттого-то, будучи столь многочисленными на Памирах, они уже не встречаются в западных частях Рушана и Шугнана. Нет их и во всей горной Бухаре, характеризующейся глубокими долинами и скалистыми, относительно высокими и неприступными горными кряжами. В Тянь-Шане они также имеют свои излюбленные места. Это горы Кара-тау, сырты Чатыр-куля и Ат-баши, Юлдусы и Восточно-джунгарское плоскогорье. В Алтае и сибирских горах и ближе к Тянь-шаню - в Бэй-шане, западном Нань-шане и Алтын-таге - они водятся в тождественных условиях.

Возвышенные и сухие, а потому покрытые редкими степными травами, часто совсем бесплодные, с растительностью только на сазах, широкие долины, ограниченные невысокими, но скалистыми кряжами гор, - вот их излюбленные места.

Горные бараны ночуют обыкновенно в горах, откуда в долины, на пастбище, спускаются с восходом солнца. Если их там никто не тревожит, они не возвращаются в горы ранее сумерек. Это крайне осторожные животные, но, при всем том, в них заметна и известная рассудительность: они не бросятся в бегство по первой тревоге, а постараются раньше взвесить и оценить замеченную опасность. Эта вдумчивость свидетельствует, конечно, о слабо развитых у них стадных началах. И действительно они живут в большинстве случаев небольшими товариществами, а в зрелых годах предпочитают даже жизнь бобыля. Сказанное относится, впрочем, только к самцам; самки же никогда не отделяются от стада, может быть инстинктивно сознавая, что при стаде их ягнята, к которым они чувствуют большую привязанность, будут сохраннее.

В противность изложенному, мне не раз доводилось читать, что аркаров встречали тысячными стадами; но мне всегда казалось, что в подобных сообщениях кроется какая-либо неточность наблюдений. Так, не принималось ли за одно стадо случайное скопление нескольких товариществ в какой-нибудь уединенной, богатой подножным кормом, долине? Киргизы не раз говаривали мне, например: вам следует съездить в такую-то долину, куда нередко сходятся аркары из всех окрестных ущелий. Не значит ли это, что я мог натолкнуться там и на случайное сборище аркаров в несколько сотен голов? Но правильно ли было бы назвать такое сборище стадом?

О времени течки ничего положительного мне неизвестно; во всяком случае оно должно наступать не ранее второй половины октября.

Аркары, как кажется, подвержены частым болезням, и притом нередко повальным: так, например, в зиму с 1886-го на 1887 г., на Памирах они погибали в большом числе; но какими симптомами выражалась эта, повидимому, инфекционная болезнь, местные киргизы сообщить мне не могли. Замечательно также, что в Хами нам доставлен был экземпляр аркара, добытого из гор к юго-востоку от Чинь-шеня, с отмороженными ушами.

О джигетаях (Asinus hemionus Pall.) нам сообщить почти нечего.

В Джунгарии они держатся иногда значительными табунами, которые, как мы это имели уже случай заметить, менее дисциплинированы, чем табуны диких лошадей. Характером они беззаботны и ветренны. Ничто не заставляет их быть осторожными и, полагаясь на быстроту своих ног, они, повидимому, вовсе не несут сторожевой службы. Живут в подгорных долинах, где и бродят, как кажется, без определенного плана. Ночуют, вероятно, там, где застанут их сумерки.

Урочище Джан-булак было нашей последней стоянкой на северных склонах Тянь-шаня. Вот почему я считаю уместным сказать здесь же несколько слов о короткой джунгарской осени.

Читатель помнит, конечно, что из Гучэна, направляясь на восток, мы подымались все выше и выше так:

абсолютная высота г. Гучэна равнялась - 2420 футов (737 м)

селения Му-лэй уже - 4357 " (1328 м)

урочища Бай-ян-гоу, вероятно, несколько менее - 5000 " (1524 м)

и, наконец, урочища Джан-булак - 5204 " (1586 м)

Из равнины мы попали на плоскогорье и мало-помалу втянулись в горы, где климат должен был отличаться, конечно, большей суровостью. Что разница между климатическими условиями Гучэна и Восточно-джунгарского плоскогорья действительно велика, видно из следующих показаний термометра, записанных мною в обратный путь по Джунгарии, совершенный в октябре 1890 г.