Невельской Геннадий Иванович - Подробный отчет Г. И. Невельского о его исторической экспедиции 1849 г. к о-ву Сахалин и устью Амура

  

  

   В Ленинграде в Архиве Географического общества СССР среди бумаг, поступивших от известного историка русского флота Ф. Ф. Веселаго, давно уже хранилась анонимная рукопись под названием "Описание. Северо-восточныя и северо-западныя берега острова Сахалина" (разряд 99, опись 1, дело No 93). Еще в 1953 г. автору настоящей статьи удалось установить, что эта рукопись является копией¹ ранее неизвестного исследователям подробного отчета Г. И. Невельского о его исторической экспедиции 1849 г. к берегам северного Сахалина, к устью Амура, в Татарский пролив и, наконец, вдоль юго-западного побережья Охотского моря до Аяна.

   Начатые сразу же поиски подлинника этой интересной рукописи, к сожалению, успехом не увенчались. Удалось обнаружить лишь его следы. В том же 1953 г. в ЦГАВМФ была выявлена запись о том, что 18 мая 1852 г. в морской архив была сдана "Составленная капитаном Невельским и его рукою писанная тетрадь описаний острова Сахалина, устья и лимана р. Амура и юго-восточных берегов" (ф. 410, оп. 2, д. 297, л. 31). Она была, видимо, передана в фонд гидрографического департамента, так как в описи этого фонда, составленной в июле 1855 г., среди бумаг, полученных от Г. И. Невельского, упоминается "Историческое описание северо-восточного, северного и северо-западного берегов о-ва Сахалина, реки Амура и восточного берега Охотского моря, народонаселения, их промышленности, одежды, нравов и обычаев". Далее в описи пояснялось: "В конце сего описания приложен список деревням в лимане Амура с означением числа дворов и несколько слов, переведенных с гилякского языка на русский" (ЦГАВМФ, ф. 402, оп. 2, д. 179, л. 27). В копии, найденной в АГО, этого добавления - "списка деревням" и краткого словарика - нет. Но очевидно, что даже неполная копия этого документа представляет немалую ценность для историков русского Дальнего Востока и достойна самого тщательного изучения.

   Прежде всего возникает вопрос: когда же был написан Г. И. Невельским этот отчет? В списке документов, составленных в самом конце плавания 1849 г., он не фигурировал (см. ЦГАВМФ, ф. 913, оп. 1, д. 336). Но в перечне материалов, представленных Николаю I 30 января 1850 г., уже значится "Тетрадь: описание северо-восточных, северных и северозападных берегов острова, составлена капитаном Невельским и его ру@кою писана" (ЦГАВМФ, ф. 410, оп. 2, д. 297, л. 17), из чего можно заключить, что этот документ был написан исследователем во время его переезда с Охотского моря в Петербург. Сам Г. И. Невельской отмечал: "В Якутске и затем в Иркутске, куда мы прибыли 22 ноября, мы приводили в порядок наши журналы и карты" [9, 109].

   Видимо, под одним из этих журналов и подразумевался найденный отчет.

   В книге Г. И. Невельского "Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России, 1849-1855" описанию его плавания в 1849 г. уделено всего 8 страниц. Обнаруженное же "Описание" содержит 49 листов большого формата, исписанных с двух сторон, т. е. 98 страниц. Естественно, что оно гораздо полнее воссоздает историю знаменитой экспедиции Г. И. Невельского.

   Еще в октябре 1954 г. в Географическом обществе СССР в Отделении истории географических знаний автор настоящей статьи сделал первый подробный доклад о найденном документе. Вскоре об этой же находке были опубликованы три газетные статьи [21; 11; 15]. А в 1955 г. был напечатан подробный обзор его этнографических данных [22]. Наконец теперь благодаря содействию Восточной комиссии Географического общества появилась возможность воссоздать в печати полный текст обнаруженного отчета.

   Чем же ценен этот документ?

   Прежде всего отчет Г. И. Невельского поражает обилием самой разнообразной информации, имеющей большое научное значение. В нем имеется множество полезных сведений для историков географии, гидрографии, океанографии и особенно этнографии. Он также знакомит нас впервые со многими ранее неизвестными интереснейшими подробностями из истории наиболее прославленной экспедиции Г. И. Невельского. Всем своим содержанием найденный отчет показывает, что уже летом 1849 г. Г. И. Невельской и его спутники при исследовании берегов Сахалина, Амурского лимана, Татарского пролива и других близлежащих районов смогли добиться весьма значительных результатов, сделать множество географических открытий, существенно исправить ранее составленные карты, опровергнуть отдельные утверждения своих предшественников, в том числе И. Ф. Крузенштерна.

   Последнее, конечно, не ново: ведь всем известно, что именно Невельской доказал полную несостоятельность легенды о "полуострове Сахалине", которая пришла в Россию из-за границы и была, к сожалению, поддержана авторитетом И. Ф. Крузенштерна [см. 13].

   Любопытно, что об этом, наиболее нашумевшем своем открытии, как и об установлении судоходности "Южного", т. е. Татарского, пролива, Невельской пишет удивительно скромно. Согласно отчету, свою задачу он видел в том, чтобы "положительно разрешить, не заперт ли мелями вход в лиман из Татарского залива, т. е. распространить исследование на юг за пределы исследований капитана Бротона"² (л. 10 об.). Далее бегло упоминается, что с 19 по 26 июля 1849 г. Невельской и его спутники по шлюпочному походу, "пользуясь попутным ветром, спустились вдоль берега лимана через Южный пролив в широту 51R45', т. е. около 5 миль за предел исследования капитана Бротона, и @возвратились к мысу Погиби, определили вход из лимана к югу" (л. 11 об.), и отмечается, что "проток, от мыса Вазсе на мыс Пронге и далее по лиману к S-ду направляющийся, вывел нас из реки по глубинам от 10-ти до 4 сажен, чрез Южный пролив в залив Татарский" (л. 16 об.). И это все.

   Такая осторожность в формулировках, по-видимому, объясняется знакомством Невельского с мнениями тех авторов, которые еще до его путешествия отказывались поверить в отсутствие южного пролива между Сахалином и материком. Версию о "полуострове Сахалине", как мы теперь знаем, не принимали ни историки Сибири Г. И. Спасский и В. Н. Берх, ни писатели Н. А. Полевой, Б. М. Федоров и В. Г. Белинский, ни даже отдельные русские моряки (Н. А. Хвостов, Г. И. Давыдов и др.) [13, 77-80; 20].

   Превосходство исследований Г. И. Невельского обнаруживается и при сравнении его карт с картами, составленными И. Ф. Крузенштерном и его спутниками. Так, восточный берег Сахалина на картах И. Ф. Крузенштерна был отнесен к западу чуть ли не на 20-30 миль³. Поэтому транспорт "Байкал" в ночь с 11 на 12 июня 1849 г., т. е. в самом начале исследования восточного берега Сахалина, чуть было не сел на мель.

   Неизмеримо точнее были и карты Амурского лимана, составленные в 1849 г. К сожалению, в 1805 г. И. Ф. Крузенштерн не обратил внимания на то, что в Амурском лимане имелось много различных малых островов, которые, кстати сказать, были хорошо известны еще землепроходцам середины XVII в. Невельской и его спутники смогли первыми точно нанести эти острова на свои карты. Еще большую ценность представляли промеры, проведенные в Амурском лимане в 1849 г. Г. И. Невельским и его спутниками, особенно П. В. Казакевичем, Э. В. Гроте, А. Ф. Гейсмаром и др. До сих пор "фарватер Невельского" считается одним из наиболее удобных путей из устья Амура в Охотское море.

   Особенно много в публикуемом отчете новых этнографических сведений. И по этим вопросам наблюдения Г. И. Невельского иногда прямо противоположны тому, что писал И. Ф. Крузенштерн. Так, например, если последний утверждал, что на северном Сахалине он и его спутники "видели даже и нивы, обрабатывание которых доказывало, что здесь живет народ, успевший в образе жизни более нежели айны" [7, 195]⁴, то Г. И. Невельской совершенно справедливо указывал, что этот район заселен жителями, которые "ни о хлебопашестве, ни о скотоводстве, ни об огородничестве не имеют никакого понятия..." (л. 49).

   Еще большую ошибку И. Ф. Крузенштерн допустил, когда он объявил, что северный Сахалин заселяют "татары, вытеснившие, или может быть, и истребившие айнов" [7, 134]. В 1849 г. Г. И. Невельской смог убедительно опровергнуть и этот домысел. Он показал, что на северном Сахалине не было никаких "татар", а в прошлом и айнов. Из наблюдений Невельского ясно, что никаких этнических изменений ни в низовьях Амура, ни на севере Сахалина за предшествующие два столетия не произошло, что здесь, как и в XVII в., продолжали жить @нивхи (гиляки). В найденном отчете он особо подчеркивал: "...я достоверно убедился, что народонаселение этой (северной. - Б. П.) части острова составляют гиляки" (л. 6 об.).

   В первой половине XIX в. в Европе, в том числе и в России, часто преувеличивалась сила влияния маньчжуров на Амуре. Возникла даже версия о том, что устье Амура будто бы охраняется... "китайской силой"⁵.

   Одной из больших заслуг Г. И. Невельского, было то, что он смог не только полностью опровергнуть эту легенду, но и узнать, что в середине XIX в. маньчжурских войск не было почти на всем протяжении Амура. Как видно из отчета, для того чтобы добраться до первого постоянно действовавшего места торга с маньчжурами, нивхам (гилякам) приходилось совершать двадцатидвухдневные плавания вверх по Амуру (л. 27).

   Широко известно, что правители Китая в то время упорно утверждали, что гиляки-нивхи будто бы приносили им дань. Сами же гиляки-нивхи, как засвидетельствовано в отчете, считали, что они приезжали к маньчжурам на самую обычную ярмарку ("ярмонку") для обмена товарами. Вот этот торг маньчжурские власти и старались представить как уплату дани и выдачу подарков! Совершенно аналогичный товарообмен гиляки-нивхи вели и с представителями многих других соседних народов, в том числе с бродячими купцами якутами, которые чаще всего их снабжали русскими товарами. Из найденного отчета стало впервые известно, что в деревне Чнирх-рах в устье Амура Невельской и его спутники встретили одного нивха (гиляка), который не только знал якутов, но и "еще более поразил, когда начал по-русски называть некоторые вещи: чайник, ружье, курок, и знаками показывал, что знает об винтовке" (л. 36). Так стало очевидным, что в первой половине XIX в. в низовья Амура продолжали попадать некоторые русские изделия.

   Отчет Г. И. Невельского еще раз подтверждает, что все население нижнего Амура и острова Сахалина и в середине XIX в. оставалось независимым и что все жители этих районов ненавидели маньчжуров. "Почти все они рассказы свои кончали тем, что показывали отвращение к манжурам",- отмечал Г. И. Невельской (л. 47). Иногда эта ненависть демонстрировалась весьма своеобразно: "Когда мы уже познакомились и называли их гиляками и они убедились, что мы не манжуры, то в доказательство их к нам расположения втыкали в землю палки, называя их манжурами, и потом с сердцем сколачивали одну за одной" (л. 37).

   Еще в 1847 г. друг Г. И. Невельского - петрашевец А. П. Баласогло - в своих статьях, представленных генерал-губернатору Восточной Сибири Н. Н. Муравьеву, писал, что возникла реальная угроза захвата иностранцами устья Амура. "Место свято не будет пусто!" - предупреждал он [17, 157]. А. П. Баласогло опасался, что отсюда иностранцы "начнут втираться" в пограничные районы России и Китая в ущерб их государственным интересам [2, 183]. Найденный отчет подтвердил, что эти опасения А. П. Баласогло не были беспочвенными. В нем отмечается растущая активность иностранных китобоев на морских подступах к устью Амура, особенно у северного входа в Амурский лиман. "Первая @просьба этих жителей (селение Тамлево. - Б. П.), - писал Г. И. Невельской,- была "арак", ром - у них видели также английские иголки и ножи, что прямо подтверждает сношение их с китобойными судами" (лл. 42 об. - 43). У Г. И. Невельского даже сложилось впечатление, что в южной части Татарского пролива побывало какое-то иностранное военное судно (лл. 47 об.- 48). Поэтому уже в то время он стремился наметить конкретные действия, необходимые для обеспечения безопасности устья Амура. Главное русское поселение на устье Амура, по мнению Невельского, должно было быть создано у нивхской деревни Куегда ("Куенгзе") у "кошки", заграждавшей вход в устье Амура, так как "место это... соединяет в себе все условия пункта, могущего запирать вход в реку из лимана" (л. 11).

   Читая отчет Г. И. Невельского, нельзя не убедиться еще раз в справедливости слов Фридриха Энгельса, который еще в конце XIX в. отмечал, что Россия по отношению к Востоку играет прогрессивную роль. Действительно, Г. И. Невельской и его спутники старались познакомить местных жителей с элементарной гигиеной, оказывали им медицинскую помощь, знакомили их со многими предметами русской культуры.

   Таким образом, Г. И. Невельской и его спутники пришли к нивхам как подлинные их друзья, и не удивительно, что вскоре сами нивхи обратились к русским с просьбой, чтобы они защитили их от бесчинств иностранных китобоев и насилий некоторых маньчжуров.

   Одной из характерных черт Г. И. Невельского было то, что он всегда смотрел вперед, думал о будущем. На русском Дальнем Востоке тогда еще не было пароходов, но он уже заботился о том времени, когда они будут плавать по Амурскому лиману: "Дальнейшее плавание по лиману и вход в реку Амур без ограждения банок вехами и бакенами, без знания об изменениях фарватеров (т. е. без лоцманов) для пароходов больших рангов весьма затруднительно, а для парусных судов почти невозможно, для пароходов же речных - свободно, но за всем тем сообщение чрез лиман Охотского моря с Татарским заливом, равно и вход в реку Амур, открыты для судов значительных рангов, и с учреждением постоянной навигации можно надеяться, что не будет сопряжено с большими затруднениями" (лл. 19 об. - 20).

   Невельской уже видел на берегах Амурского лимана различные эллинги "для судов всех рангов", видел новые русские порты у устья Амура, о чем, кстати сказать, мечтали еще в середине XVIII в. многие видные деятели той эпохи - Алексей Чириков, Федор Соймонов и др. [см. 19, 77].

   Интересующий нас отчет, как в нем самом отмечается, в значительной степени был составлен из рапортов "господ офицеров". В ЦГАВМФ в фонде П. В. Казакевича (помощника Г. И. Невельского по плаванию 1849 г.) оказались тексты некоторых из них [см. 16, 97]. Сопоставление этих отрывков с основным текстом найденного отчета позволяет яснее представить систему отбора Г. И. Невельским нужной для него информации. Выяснилось, что, как правило, он чисто механически включал в свой отчет весьма большие отрывки из рапортов его подчиненных, особенно П. В. Казакевича, Э. В. Гроте, А. М. Гейсмара и др. Порой же он опускал некоторые подробности, в ряде случаев представляющие значительный интерес для современных этнографов. Поэтому в примечаниях нами воспроизводятся наиболее любопытные отрывки из этих рапортов. Последние ценны также и тем, что они позволили имеющиеся в публикуемом отчете отдельные описания отнести к вполне определенным географическим пунктам. Удалось, в частности, установить, что @впервые Г. И. Невельской подошел к берегам восточного Сахалина напротив Луньского залива. Вот почему уже на рассвете 12 июня 1849 г. матрос, сидевший на мачте (на салинге), сообщил, что он за прибрежной полосой видит воду, вероятно, озеро (см. записи П. В. Казакевича от 12 июля - ЦГАВМФ, ф. 1191, д. No 30, л. 20). Затем вдали участники плавания видели Набильский залив, но из-за значительного расстояния от берега не заметили устья реки Тыми, а вот залив Даги с находящимся в нем островом с селением ороков (тоже Даги) уже описали весьма подробно (см. прим. к лл. 29-31) [16, 97; 14].

   Публикуемый отчет снабжен подробными комментариями, которые даются по листам найденной рукописи; начало каждого листа отмечено в скобках, начало текста на обороте листа указано сдвоенными косыми линейками - //.

   Лицо, копировавшее этот отчет Г. И. Невельского, временами оказывалось не в состоянии прочесть некоторые слова подлинника. Поэтому в копии были оставлены пропуски, которые позднее были заполнены кем-то другим, возможно самим Г. И. Невельским. Эти слова в публикации выделяются нами курсивом.

   Вся найденная рукопись покрыта карандашными пометками, порою абзацы, а то и страницы перечеркнуты. Как правило, вычеркнутое было в той или иной степени связано с самим плаванием Г. И. Невельского. Из этого можно заключить, что кто-то хотел использовать копию отчета Г. И. Невельского для того, чтобы извлечь из него только географическую информацию. Иногда при этом добавлялась новая рубрикация текста. Вероятно, в дальнейшем исследователям еще удастся узнать, для какой конкретной цели была использована эта копия. Поэтому в конце примечаний мы даем краткий перечень всех зачеркнутых частей рукописи и называем новые подзаголовки, которые были включены лицом, чиркавшим рукопись. Поскольку нас в первую очередь интересует сам первичный текст отчета Г. И. Невельского, в основном тексте публикации все эти перечеркивания нами не учитывались. В данной публикации восстановлен полный текст копии, написанный чернилами. Поскольку копиист допустил в рукописи крайне грубые орфографические ошибки в отдельных словах, мы сочли возможным внести в текст соответствующие исправления, хотя возможно, что некоторые орфографические ошибки были еще в не дошедшем до нас подлиннике⁶.

   Очевидные описки в копии отчета, например, слово "града" вместо "гряда", "Голвачева" вместо "Головачева" и т. д., исправлялись нами без каких-либо оговорок. Отказались мы и от устаревшей формы транскрипции некоторых географических названий, например, "Охоцкое море" вместо "Охотское". Окончания прилагательных на "ыя" заменены на "ые". Поскольку язык рукописи довольно тяжел, то в ряде случаев для облегчения понимания ее смысла пришлось существенно исправить пунктуацию отчета. Нам представляется, что все эти поправки значительно облегчат чтение отчета Г. И. Невельского, который по своему содержанию представляет памятник поистине уникальный для всех, кто проявляет интерес к яркому прошлому Дальнего Востока.

  

  

   По выходе из Петропавловска 31-го мая 1849 года, штили и с густым туманом SW ветры замедлили плавание мое до гряды островов Курильских. 7-го числа июня, при O-м с мрачностию ветре, перерезав 4-м проливом гряду островов этих и вступив в Охотское море, я взял курс к восточному берегу о-ва Сахалина в параллель 52R с. шир. по следующим причинам:

   1-е. При описи этой части острова адмиралом Крузенштерном путь адмирала с 52R до окрестностей мыса Клокачева лежал от берега от 10-ти до 30-ти миль, следовательно, описание его не // могло быть произведено тщательно.

   2. Отмель, найденная адм. Крузенштерном между 52R20' и 53R с. шир., подавала повод думать: не бар ли это какой-либо значительной реки, перерезывающей остров; а как все это пространство лежит против лимана реки Амура, то при несуществовании Южного пролива, как доселе полагали, основываясь на описи и предположениях капитанов Лаперуза и Бротона, подтвержденных некоторым образом предположениями адмирала Крузенштерна: не бар ли это рукава р. Амура? - что в обоих случаях весьма важно в видах кратчайшего сообщения р. Амур с океаном.

   До 12-го числа июня при густом тумане с самыми тихими южными ветрами и маловетриями продолжали плавание наше по Охотскому морю; в 6-ть (л. 2) часов утра этого числа увидели о-в Сахалин, и в 7 часов, придя на глубину 6-ти сажен в расстоянии от берега около 1 ¹/₂ миль, легли вдоль его к северу.

   Широта в полдень 51R55', долгота по хронометрам 143R22'13". До 24-го числа июня, пользуясь постоянно ясною погодою, большею частию ровными или тихими от S-да ветрами и посылая несколько раз шлюпки на берег, описал и осмотрел: северо-восточные, северные и северо-западные берега о-ва Сахалина до мыса Головачева и касательно этого могу сказать положительно следующее.

   С широты сев. 51R35' и долготы по хроном. 143R до мыса Головачева, следуя от берега от 1 до 5 миль, ни банок, ни рифов, ни отмелей я не встречал; за исключением северо-восточных от широты 53R50' до мыса Елизаветы и северо-западных // от мыса Марии до залива Надежда, берега острова Сахалина везде приступны, подход к ним с моря и плавание около их совершенно безопасно, глубины к берегу постепенно уменьшаются, не доходя до него около 3-х и местами около 4-х миль, глубины идут с 8-ми сажен, 7-мь, 6-ть, 5-ть; в одной миле около 3-х и местами около 4-х сажен; в окрестностях гавани Байкал до мыса Головачева [на] расстоянии от берега около 4-х миль, глубины до 3-х сажен; грунт вообще чистый песок. Течение замечено вдоль берега около 1 ¹/₂ миль; но эта сила его зависит, кажется, более от ветра. При приливах, судя по знакам на берегу, горизонт воды изменяется около 5 фут. Стоять на якоре под берегами при ветрах от S-да через W до N на восточной, и от S-да через О-та до N-да на западной стороне острова, полагаю, что безопасно, и при всех ветрах возможно (л. 3), ибо в случае несчастия не может быть сопряжено с гибельным для экипажа и судна крушением. Совершенно отдельные и весьма отличительные горы. На восточной стороне 3-ри и 4 сопки, гора с тремя ложбинами и @гора, 3-мя братьями мною названные, и горы в окрестностях залива Надежда на западной стороне, представляют предметы, по которым и легко опознать берег, и определить место свое пеленгами.

   Восточный берег острова до широты 53R30' и западный в окрестностях гавани Байкал - низменный пещаный (от 5-ти до 10-ти фут). От мыса Клокачева до окрестностей мыса Левенштерна и в заливе между мысами Марии и Елизаветы - обрывистый-пещаный-возвышенный (от 20-ти до 50-ти фут). Северные берега скалисты и большею частию к морю отвесно-утесисты (от 200 до 500 фут). Положение мысов Елизаветы // и Марии и берегов северной части острова хронометры наши показали совершенно согласно с положением их на карте адмирала Крузенштерна; берега же между широтами 52R и 52R35' на восточной стороне, от 3-х до 20 миль положены западнее; а от 53R45' шир. до мыса Головачева на западной стороне около 7-ми миль южнее. Между широтами 52 и 53 градусами у восточных берегов острова мы встречали 3 раза огромные пятна с весьма отличительным темным цветом воды и с переборным как бы на банках волнением; но это состояние моря, происходящее от того, что течение из некоторых озер чрез узкие проливы, вынося жидкий черный ил и встречаясь с течением вдоль берега направляющимся, нисколько не изменяет глубин, а имеет только вид отмели к N или SO, на 5-ть и более миль в море простирающейся. Я полагаю (л. 4), что, может быть, это обстоятельство заставило адмирала Крузенштерна удалиться в этом пространстве от берега, а у мыса Вирст назначить на карте своей отмель. От широты 53R30' до шир. 53R50' возвышенный пещаный берег, противу отдельных озер вдоль его близь моря лежащих, прерывается низменностями и издали кажется усеянным небольшими заливами; заливов этих не существует. Общее состояние как этого восточного, равно и западного берега до мыса Головачева, ровное, прямое.

   Между широтами 53R и 51R50' восточная часть острова на все видимое пространство около 20 миль к западу представляет частью низменную и частью покатую поверхность, покрытую или отдельными горами от 15 до 25 миль от моря лежащими, или многочисленными // почти сплошными озерами, из которых большая часть, отделяясь от моря голыми пещаными от ¹/₄ до 1 мили шириною кошками, усеяна низменными и возвышенными лесистыми островами, а потому все это пространство с моря имеет вид шхер, тянувшихся по меридиану к северу около 70, а от востока к западу от 5 до 10-ти миль. В этих шхерах в широте 52R12'30" и долготы по хронометрам 143R35' открыта гавань, названная мною гаванью Благополучия. Гавань эта на пространстве около 1-й квад. мили имеет глубину от 14 до 20 фут, грунт вязкий, черный ил. Вход в него шириною около 200 сажен и глубиною до 12 фут идет между низменными (от 5 до 10 фут) пещаными кошками, течение при входе около 2 ¹/₂ узлов. Усмотренные нами затем входы как (л. 5) в шхеры эти, равно и отдельные озера, до широты 53R50', у подошв гор близ моря лежащие, оказались неудобными и отмельными. Я полагаю, что подробное исследование страны в этом пространстве до лимана р. Амур. поперек острова укажет на внутреннее каботажное сообщение лимана с восточной частию острова. Удобные для подобного сообщения довольно значительные на западной части острова впадающиеся в лиман реки (глуб. при баре от 3 до 5 фут) и низменное положение острова на этом пространстве делают несомненным это заключение.

   Противоположные морю берега озер имеют совершенно иной характер - с лишенным всякого прозябания морским пещаным берегом; берега озер этих обращенные к морю составляющим [?] - они частию @возвышенные, покрытые // строевым и дровяным лесом (ель, береза и преимущественно лиственница), а частию луговые или низменные тундристые, судя по этому и по прекрасному местоположению многих частей страны этой, защищенной от севера и северо-запада горами, равно и по почве земли в гавани Благополучия (чернозем с песком), полагаю, что здесь есть много мест, удобных к скотоводству и хлебопашеству, а следовательно, и к оседлому заселению; состояние растительности дает повод думать, что весна начинается здесь непоздно.

   С юга идущая цепь гор в широте 53R50', примыкая вплоть к морю и оканчиваясь на северо-востоке и севере обрубистыми мысами Левенштерна, Елизаветы и Марии, покрывает всю северную часть острова. На этом пространстве большею частию скалистый восточный до мыса Елизаветы (л. 6) и западный до залива Надежда берега острова не представляют мест, удобных к заселению. Залив между мысами Марии и Елизаветы и залив Надежда, имея глубину от 4-х до 10 сажен и обильное количество пресной воды, составляют значительные рейды, защищенные первый от ONO через S до NNW, а второй от SW через О-го до NW берега этих заливов, равно и западный берег острова до окрестностей мыса Головачева, составляя подошву гор, в топографическом отношении имеют одинакий характер с восточными берегами.

   Закрытая от всех ветров часть залива в окрестностях мыса Головачева в широте с 53R30' и долготе по хронометрам 142R30' лежащая, гаванью Байкал названная, имеет на пространстве около 1 ¹/₂ квад. верст, глубину от 14 до 17 фут, по причине // находящегося пред ее входом бара, где могут укрываться суда не более 10-ти фут.

   По восточному берегу острова до мыса Клокачева, в заливе между мысами Марии и Елизаветы, в заливе Надежда и по всему западному берегу до мыса Головачева, мы видели селения жителей его, с которыми в гаванях Благополучия и Байкал и в заливе между мысами Марии и Елизаветы имели сношения, и хотя полагали их прежде принадлежащими к смеси японцев с китайцами, но, ознакомясь с гиляками в лимане, по одинакому их с ними образу жизни, одежд, физиономий, произношению слов и по знакам этих последних, я достоверно убедился, что народонаселение этой части острова составляют гиляки.

  

  

  

   Окончив описание гавани Байкал, 23 числа июня в 3 ¹/₂ часа пополудни при тихом ветре от S-да и ясной погоды пошел к мысу Головачева по пути, ведущему от берега около 4-х миль и глубинами от 4-х до 4 ¹/₂ сажен; в 7-м часу вечера, миновав меридиан этого мыса, встретил глубину 17 ф. и сейчас же - 13 фут, а потому, удалившись от отмели к N на глубину 23 фут, положил якорь. Произведенные на другой день обследования показали, что от мыса Головачева NW лежат обсыхающие лайды, это обстоятельство и виденные с транспорта от мыса к N банки не представляли с этой стороны // удобного входа в лиман с моря понудили меня обратиться с этой целью к Татарскому берегу, почему взял курс вдоль отмели к NW и, обогнув которую с глубины 9 сажень, начал лавировать между нею и берегом к горе князя Меншикова, поворачивая с обоих галсов на глубинах от 3 ¹/₂ до 4 сажень. В 6 часов вечера на глубине 4 фут положил якорь; ближайший западный берег был от нас около 2 ¹/₂ миль. Таким образом, в @продолжении 24 числа определил подход к лиману с моря. Свежие SW ветры в продолжении 25, 26 и 24 чисел удерживали меня на якоре и не дозволили для определения входа в лиман производить промеров, но в продолжении этого времени мы сделали промер и опись лежащего за пещаною кошкою от горы князя Меншикова (л. 8) к NW озера, и обследовали берега Татарии в окрестностях мыса Ромберха. 28-го числа ветер стих, и по промерам, сделанным шлюпками, я вошел в лиман с транспортом и затем в продолжении 29 и 30 чисел, производя промер, шел по лиману к SO, не доходя же 3-х миль западного берега острова Сахалина, около 5 миль южнее мыса Головачева остановился с целью подробного обследования северной части лимана и страны в окрестностях мыса Головачева. Гг. лейтенантам Казакевичу и Гейсмару поручено было делать промеры около мыса Головачева и осмотреть страну в окрестностях этого мыса. Гг. лейтенант Гревенес, мичман Гроте и подпоручик Попов производили промеры от транспорта к S-ду. Все эти промеры связывались с местом нахождения транспорта, // определенном астрономическими наблюдениями. Свежие от S-да ветры и с ними около 3 узлов течение к N замедлили работы наши и поставили промерные шлюпки в весьма опасное положение: их несколько раз заливало и выбрасывало на банки; мы едва только к 6 числу июля могли привести в известность северную часть лимана, на пространство - около 8 миль по меридиану и положительно определить северо-западный фарватер, по лиману от Татарского берега к берегам острова Сахалина направляющийся.

   Первоначально я полагал возможным с моими средствами связать глубины лимана правильными промерами, из нескольких определенных пунктов производимыми; но последняя работа (л. 9) и большей частью свежие от S-да ветры и довольно сильные течения обнаружили и неудобства тяжелых гребных судов наших и совершенную невозможность в короткое время на пространстве 2000 квад. миль достигнуть предполагаемой мною цели; сверх этого свойства банок ясно показывали, что они не постоянные, а переносные, изменяющие фарватеры, а потому в этом случае правильные промеры необходимы бы были и принесли бы существенную пользу на фарватерах, определенных многолетними плаваниями судов по лиману, как это делается не только один, но и несколько раз в год лоцманами и проч. в местах, где существуют уже постоянные навигации. Соображая это обстоятельство, время и средства мои, я полагал достаточным и, смею думать, согласным с инструкциями вашей светлости, если, // не отвлекаясь подробностями промеров и не теряя на то напрасно времени, я разрешу главные вопросы: 1) какие глубины выводят из р. Амур в море, 2) осмотреть и привести в известность берега р. Амур - близ устья ее и берега лимана ее во всех отношениях и 3) разрешить, открыт или нет лиман с юга. Согласно с этим, с 6 по 14 число июля г. лейт. Казакевич описал и осмотрел берега Татарии от мыса Ромберха до устья р. Амур, вошел в реку осмотреть северный ее берег на пространстве около 10 миль и из реки не упуская глубин в северной части лимана, возвратился к транспорту. Г. мичману Гроте было поручено описать и осмотреть берег острова Сахалина до широты 52R50' и разведать, нет ли на острове поселившихся иностранцев. Всем гг. офицерам при подобных отправлениях (л. 10) строго подтверждалось мною, входя в сношения с жителями для получения сведений об образе их жизни, числе населения, нравах и проч. под видом охоты, прогулок и т. под., скрывать от них, а особливо от могущих [в]стретиться европейцев, настоящую цель посылки, как можно ласковее обходиться с ними, привязывая их к себе отпускаемыми на этот @предмет от меня подарками, и, наконец, под самою строгою ответственностию избегать всяких неприязненных столкновений.

   Отправив офицеров этих, чтобы сблизиться с кругом действий их и передвижениями транспорта связать берега северной части лимана, я перешел с транспортом в 53R14' сев. шир. т. е. около 15 миль южнее мыса Головачева, и при удобном случае продолжал промеры. //

   Приведя таким образом в известность северную часть лимана описями со шлюпок и с транспорта, я, сдав команду транспорта старшему по себе г. лейтенанту Казакевичу и, сделав ему нужные наставления, утром 15-го числа с 3-мя офицерами на 3-х гребных судах отправился в р. Амур. Цель моя была определить: а) нет ли близ устья пункта, могущего запирать вход в реку из лимана, ибо на пространстве 10-ти миль от устья, обследованном г. лейтенантом Казакевичем, этого пункта не представилось, б) не имеется ли выхода из реки к югу (как показывали знаками г. лейтенанту Казакевичу жители), в) описать южную часть лимана, ознакомиться самому с берегами его и реки, фарватерами, течениями и народонаселением и, наконец, д) положительно разрешить, не заперт ли мелями вход в лиман из Татарского залива, т. е. распространить исследование на юг, за пределы исследований капитана Бротона.

   (л. 11) 16-го числа от северного входного мыса прошел промером вверх по реке до полуострова, лежащего противу селения Налова - полуостровом великого князя Константина мною названного, а как место это, по моему мнению, соединяет в себе все условия пункта, могущего запирать вход в реку из лимана, то, не продолжая путь по реке далее от этого предела, до 19 числа спускаясь под южным берегом, определили: ширину и глубину пролива, отделяющего полуостров в. к. Константина, астрономическое положение дер. Куенкзе и широту дер. Чнирх-рах, описали и осмотрели берега реки на этом пространстве, определили фарватер под // южным берегом и от селения и мыса Вазсе по протоку между банками вышли из реки в лиман у мыса Пронг[е]. Отсюда до 26-го числа, не упуская глубин, пользуясь попутным ветром, спустились вдоль берега лимана через южный пролив в широту 51R45', т. е. около 5 миль за предел исследования капитана Бротона, и возвратились к мысу Погоби, определили вход из лимана к югу, астрономическое положение мысов Пронге, Муравьева и Погоби, и широты селений Мый и Чам; описали и осмотрели берега лимана и его окрестностей с юга на этом пространстве и обследовали устья рек, впадающих в лиман при селениях Уси и Мый и Чам. Затем, промерив Южный пролив и определив ширину его до 1-го августа, следуя вдоль берега Сахалина к северу и не упуская глубин, описали (л. 12) и осмотрели: восточный берег лимана, определили астрономическое положение мысов Погоби и Халезова и широту селения Нанью, обследовали устья рек Пыск и Ныйде и определив соединение южного фарватера с северо-западным, 1-го возвратился на транспорт.

   Описав таким образом частию со шлюпок и частию с транспорта лиман и устье реки Амур, связав берега их обсерватными пунктами, определив выходы из реки в Татарский залив и в Охотское море и ознакомясь со страною, жителями и свойством лимана в продолжение 34-дневного пребывания моего и полагая дело это в настоящее время достаточно конченным, согласно с волею вашей светлости, изъясненною мне во инструкциях, 2-го августа вышел из лимана и лег вдоль берега Татарии к N-ду. До 29 августа // описал северо-западный берег Татарии, сделал промер и опись открытой мною гавани Счастия, опись и промер залива Св. Николая и обследовал губу в. к. Константина.

  

  

   Река Амур, идущая по разлогу гор от WtS-да от мыса и селения Мяо на пространстве около 25 миль до впадения своего в лиман, течет к SO-ту и вливается в него между мысами Петоло и Пронге одним устьем. Полуостров в. к. Константина лежит от южного входного в нее мыса Пронге в 30-ти милях и отделяется от правого берега реки проливом в 350 сажен ширины и от 6 до 5 сажен глубины. Довольно возвышенный при проливе луговой полуостров этот, постепенно понижаясь и примыкая к северному берегу реки низменным пещаным перешейком в прилив около одного фута водою покрывающийся (л. 13), составляет ближайший от устья пункт, запирающий вход в реку из лимана. Противу его правый берег реки между возвышенностями от 120 до 200 фут представляет покатую к реке долину, в которой при маленькой речке расположено гиляцкое селение Нанова. Северный же берег до селения Куенкзе низмен [имеет] луговую с редким дровяным лесом поверхность. От этих мест левый берег до мыса и селения Чнирх-рах на пространстве около 10 миль приглубый и обрывистый, возвышенный (от 15 до 20 фут), он покрыт смешанным лесом и преимущественно строевым лиственничным. Южный берег до мыса Мяо приглубый и вплоть к реке гористый. Затем берега реки Амур до устья ее, берега лимана на севере - западный берег гавани Счастия и далее до реки Кель // на юг до мыса кап. Невельского, берега окрестностей лимана, составляя подошвы сплошной цепи или отдельных вулканического образования гор Вазсе, Огоби и проч., представляют или покрытые лугами, рощами и прорезанные ручьями, речками и реками долины, или тундристые с редким дровяным лесом и озерами пространства, или большею частию превосходным строевым лесом поросшие, покатые возвышенности. Берега эти, выдаваясь в реке, лимане и окрестностях его низменными отмелями, или обрубистыми приглубыми мысами, образуют заливы и заводи: отмельные при берегах пещаных и низменных и приглубые при берегах пещаных обрывистых. Идущие от мыса Ромберха к NW-ту голые пещаные кошки, запирая залив от горы князя Меншикова и образуя (л. 14) тем огромное усеянное островами озеро, постепенно возвышаясь к гавани Счастия, принимают характер у этой гавани возвышенного матерого берега, здесь лайды эти покрыты во многих местах цветами, травою и кустарниками и имеют ширину от одной до полуторых верст. Берег острова Сахалина в лимане между рекою Ныйде и селением Юнуом, пещаный, низменный, отмелый и прорезан обсыхающими при отливе небольшими заливами; затем остальной берег острова пещаный, обрывистый и при реке Ныйде и в окрестностях мыса Халезова приглубый. Окрестности мыса Головачева до селения Ныйде на пространстве около 14 миль представляют поверхность, покрытую пещаными, голыми или поросшими кедровником буграми, окрестности же мыса Погоби - тундристую усеянную озерами и болотами плоскость. // Вся затем сторона остальной части острова в лимане, составляя подошву отдельных гор, посреди его лежащих, имеет одинаковый характер с долинами берегов Татарии. Острова, Чаменский архипелаг составляющие, равно и отдельный остров, в лимане лежащие, каменные, лесистые с берегами отмельными.

   По берегам реки Амур, лимана и его окрестностей представляется много мест, удобных к заселению, и обильное количество строевого (ель, горная сосна, кедр, частию дуб и преимущественно лиственница) и корабельного леса, в особенности же в окрестностях селений Куенкзе, Налава, Чнирх-рах, Вазсе, Пыске и Уси и мысов Пронге и Муравьева, @в окрестностях горы князя Меншикова и по западному берегу гавани Счастия и по рекам: Мый, Чам (л. 15) и проч. Реки, впадающие в лиман, Мый, Чам, Уси, Пыски и Наниа, имеют ширину от 8 до 15 сажен, а глубину от 1 ¹/₂ до 4 сажен, глубина баров их от 3 до 6 фут. Берега рек этих, равно и острова в них лежащие, или возвышенные, или ровные, покрытые лугами, березовыми рощами и лесами.

  

  

   На обследованном мною пространстве река Амур имеет: ширину от 1 ¹/₄ до 8 миль и глубину от 30 до 5 сажен, между мысами. Мяо и Чнирх-рах пещаная с обсыхающими банками лайда, фарватер реки разделяет на северный и южный, первый из них шириною ³/₄ (при мысе Чнирх-рах) до 1 мили идет под северным берегом, под южным же берегом ширина фарватера от ¹/₄ (при мысе Мяо) до ³/₄ мили и глубина до 8 сажен. Между мысами Вазсе и Чнирх-рах оба фарватера, // соединяясь, имеют ширину до 2-х миль и глубину до 15 саженей, а при мысе Вазсе глубина реки 30 сажень. От этого мыса воды реки Амур течением своим к SO-ту, прорывая пещаные, большею частию обсыхающимися лайдами покрытые, отмели, между мысами Петоло и Пронге, вливаются в лиман протоками, и отсюда начинается особого рода бар реки Амур.

   Лиман реки Амур на всем своем пространстве между горою князя Меншикова и мысом Муравьева имеет вид огромной заводи, островом Сахалином и от востока заграждающейся; воды Охотского моря - от севера, Татарского залива - от юга, вливаясь в лиман посредством проливов на севере и юге, остров Сахалин от материка Татарии отделяющих, и (л. 16) воды реки Амур от северо-запада наносят в него пещаные банки и отмели, происходящие от приливов и имеющие общее по меридиану направление; течения вод лимана прорывают в этих банках вдоль берега лимана каналы и заводи, течение же вод Амура образует к каналам этим протоки - эти же смешанные течения, передвигая по лиману банки и отмели, изменяют и число, и состояние, и направление каналов, протоков и заводей. Таким образом, весь лиман на пространстве около 200 кв. миль составляет бар реки Амур и представляет собою как бы одну, изменяющимися каналами, протоками и заводями изрытую, пещаную отмель. //

   Проток, от мыса Вазсе на мыс Пронге и далее по лиману к S-ду направляющийся, вывел нас из реки по глубинам от 10-и до 4 сажень, чрез южный пролив в залив Татарский, проток этот, соединяясь в южной части лимана с каналом, вдоль о. Сахалина идущим, образует с глубинами от 12-ти до 3 ³/₄ сажень выход из реки и в Охотское море. Указанный мне жителями проток этот, как можно было догадываться по знакам их, в прошедшем лете составлял более других приглубый фарватер. Найденные нами затем протоки, от северного видного мыса Петоло к NtO-ту по лиману направляющиеся и ближайшее сообщение реки Амур с Охотским морем представляющие с глубины от 5 до 3-х сажень, заграждаются от 5 до 8-ми фут отмелями.

   Из южного пролива в северо-западный канал мы вышли по глубинам от 15-ти до 3 ³/₄ сажень.

   (л. 17) Грунт в реке, в каналах, протоках и прорывах всегда жидкий ил, на отмелях и банках песок. Изменение горизонта воды в лимане, направление и сила течения весьма непостоянны и зависят от силы и направления ветров, положения банок, от направления и большей или меньшей сжатости каналов, прорывов и протоков. Вообще же за@мечено, что в северной части лимана, при южных ветрах свежих, течение имеет постоянное направление к N-ду от 74 до 2 ¹/₂ узлов, при умеренных к N-ду около 2-х, а к S-ду около одного узла, при этом горизонт воды изменяется около 4 ¹/₄ фут; при всех прочих обстоятельствах изменение горизонта воды около 6-ти фут, а силы течения к N-ду и S-ду 1 ²/₃ узлов. В протоках глухих и // открытых, сжатых и при банках и лайдах обрывистых сила течения около 4-х и более узлов. В протоках открытых и менее сжатых от 2 до 3 ¹/₂ узлов; на банках же отмелых не более одного узла. В реке Амур и более противу северного сжатом, приглубом и чистом южном проливе, равно в окрестностях его в лимане и Татарском заливе, изменение горизонта воды и сила течения, хотя и зависят также от ветров, но, кажется, следуют более правильному закону. В реке Амур течение с приливом около 1 ¹/₄ узлов, а с отливом до 2 ¹/₂ узлов; горизонт воды изменяется около 3-х фут. В южном проливе и окрестностях его течение до 3-х узлов, горизонт воды изменяется около 3-х фут. В южном проливе и окрестностях его течение до 3-х узлов, горизонт воды изменяется около 7-ми фут.

   Вода в реке Амур довольно чистая, мягкая и вкусная (л. 18), а при приливе мы не заметили изменения этого состояния ее, и пресный вкус воды встречается в лимане на пространстве от устья к югу около 15 миль, а к северу около 10 миль. Это последнее обстоятельство, общее направление течения реки перед впадением ее в лиман к SO-ту и, наконец, сжатое состояние южного пролива, ощутительно более сильные течения с юга производящее, дает повод думать, что всегда более приглубые протоки из реки должны направляться в южную часть лимана. Значительная глубина реки Амур при устье ее (до 30 сажен) и открытое положение лимана с севера и юга, представляя свободное течение водам его по меридиану, заставляет сомневаться в том, чтобы когда-либо могло не существовать с достаточными глубинами // выхода из р. Амур в Татарский залив и Охотское море. Правда, что огромное пространство бара, или лимана реки Амур, банками и отмелями усеянного, весьма непостоянные, ни в силе, ни в направлении своем течения и изменяющиеся фарватеры, представляют плавание по лиману (особливо в северной части при господствующих здесь южных ветрах) для парусных судов весьма затруднительным, медленным и без надлежащего устройства почти невозможным, но, полагаю, что при необходимости плавания по лиману с устройством средств, служащих к обеспечению и безопасности этого плавания (лоцмана, вехи, пароходы и проч.), опыт укажет и на законы изменения (л. 19) течения, и на законы изменения фарватеров и, научив эти же течения употреблять в свою пользу, отстранит препятствия, кажущиеся в настоящее время столь важными,, и относительно этого предмета ныне я могу сказать положительно следующее⁷: а) Подход к лиману с севера и юга совершенно безопасен и отличителен, б) Пред входом в лиман, как [с] севера, равно и с юга, стоять на якоре для всякого ранга судов возможно и безопасно, с) Вход в лиман с юга чрез южный пролив, имеющий ширину фарватера около 4 миль и глубину от 10-ти до 5-ти сажен, для всякого ранга судов, а с севера для судов около 20 фут сидевших, свободен.

   д) Плавание по лиману северо-северозападным // каналом и южным до мыса Халезова широты 53R5' и на юг до широты 52R14' никаких не имеет препятствий при благоприятных и больших - при неблагоприятных обстоятельствах.

   @е) Дальнейшее плавание по лиману и вход в реку Амур без ограждения банок вехами и бакенами, без знания об изменениях фарватеров (т. е. без лоцманов), для пароходов больших рангов весьма за