Розанов Александр Иванович - Записки сельскаго священника

многоземельной мѣстности они раскинуты на огромныя пространства. Есть деревни, которыя отстоятъ отъ своихъ приходскихъ церквей болѣе чѣмъ на 20 верстъ. За этими деревнями идутъ друг³я деревни, отстоящ³я отъ своихъ церквей на так³я же разстоян³я; за селен³ями (по прямому направлен³ю) опять деревни. И эта вторая церковь закрыта и приходъ приписанъ къ первой. Когда же, спрашивается, жители этой послѣдней, отдаленной деревни побываютъ въ своемъ храмѣ, когда побываютъ ихъ дѣти, когда прихожане увидятъ своего священника и услышатъ отъ него слово назидан³я?!... Они оставлены дичать, коснѣть въ своемъ невѣжествѣ и суевѣр³яхъ и открываютъ собою широкое поле для пропаганды раскола всякаго рода. И самые священники лишены возможности слѣдить за религ³озно-нравственнымъ состоян³емъ своихъ прихожанъ. По нашему мнѣн³ю, изъ-за какой-нибудь сотни рублей въ пользу одного, жертвовать религ³озно-нравственнымъ состоян³емъ многихъ сотенъ людей,- несправедливо.

  

  

   Услов³я, въ как³я поставлено духовенство въ матер³альномъ отношен³и его, унижаютъ и самое великое дѣло его служен³я. Мнѣ не разъ приводилось слышать, что молитвы на разные случаи: "во еже благословити брашна мяса", молитва "на приращен³е грозд³я", "на основан³е дому", "хотящему отъити въ путь", и под. есть изобрѣтен³е поповъ для сбора денегъ. Совершен³е даже самыхъ таинствъ не можетъ, иногда, назваться чистымъ, безупречнымъ при такихъ отношен³яхъ пастырей къ паствѣ, и теряетъ свое должное значен³е. Какъ можетъ, напримѣръ, прихожанинъ, держа священника въ полной отъ себя зависимости, тѣсня его всѣми способами и дѣлая безпрестанныя ему непр³ятности, приступить къ таинству покаян³я, раскрыть предъ нимъ свою душу и съ дѣтскою любов³ю и благоговѣн³емъ внимать его внушен³ямъ и принять разрѣшен³е во грѣхахъ? Отъ этого и выходитъ часто то, что люди съ нечистою совѣст³ю бѣгутъ исповѣдываться къ чужому пастырю, оставаясь со злобою въ душѣ къ своему. А чрезъ это теряется, конечно, всякое значен³е исповѣди и выполняется одна лишь ея форма. Друг³е не исполняютъ этого великаго таинства даже совсѣмъ. Можетъ-ли и священникъ бесѣдовать съ отеческою любов³ю, если и у него нечиста совѣсть въ отношен³и къ кающемуся,- если онъ, когда-нибудь, самъ тѣснилъ его и вымогалъ платы, самъ угощалъ его, чтобы задобрить его къ себѣ; льстилъ ему и снисходилъ его порокамъ и, вообще, подалъ ему поводъ ко грѣху?

   Въ моемъ вѣдомствѣ есть два селен³я, гдѣ плата за требоисправлен³я служила предлогомъ даже къ отпаден³ю въ расколъ. Приходы эти заражены расколомъ давно; хотя отдѣлившихся отъ церкви совсѣмъ было не много, но прежн³я, притѣснительныя мѣры озлобили народъ, онъ сталъ искать способы и предлоги къ явному отдѣлен³ю. Съ такою предвзятою мысл³ю приходитъ крестьянинъ къ священнику и спрашиваетъ, что возьметъ онъ на повѣнчан³е сына? Тотъ, зная мужика, скажетъ ему са мую ничтожную плату.

   - "Э! Батюшка, больно много! Торговаться съ тобой мнѣ не приходится, такъ ужъ лучше мы обойдемся безъ тебя, пусть самъ Христосъ повѣнчаетъ". Послѣ этого дѣлайте, что вамъ угодно, вѣнчайте ему даромъ,- онъ уйдетъ, и слушать не будетъ. Послѣ многихъ такихъ случаевъ священники перестали назначать плату и стали брать то, что дадутъ имъ, не спрашивали, если и совсѣмъ не давали имъ ничего,- и крестьяне, съ своей стороны, стали снова крестить, вѣнчать и хоронить въ церкви. Но за то, какъ живутъ причты этихъ приходовъ, это нужно видѣть,- бѣдность крайняя, нужда во всемъ воп³ющая!..

  

  

   Жизнь течетъ, и все измѣняется. Очень даже нерѣдко случается, что то, что считается хорошимъ нынѣ, дѣлается совершенно негоднымъ и даже смѣшнымъ - завтра. Такъ и наши поборы при требоисправлен³яхъ, въ прежнее время были не только возможны, но были даже въ порядкѣ вещей; но только это было очень давно. Было время, когда грамотность была достоян³емъ очень немногихъ. Книжнымъ дѣломъ занимались только очень немног³е изъ дворянъ и духовенства, большинство же общества совсѣмъ не имѣло научнаго образован³я, а равно и духовенство. Духовенство не отличалось отъ мужика ни чѣмъ,- ни въ умственномъ, ни въ нравственномъ и ни въ матер³альномъ отношен³яхъ: та же изба, та же одежда, тѣ же лапти, та же соха, тѣ же суевѣр³я и тѣ же понят³я обо всемъ и отличалось развѣ только большимъ пьянствомъ и безобраз³емъ. Во священники посвящали, часто, не только что малограмотныхъ, по и совсѣмъ безграмотныхъ ("Русская Старина" изд. 1879 г., томъ ХXIV (январь) стр. 160); а иногда и прямо изъ-за сохи мужика. Въ слободѣ Мачихѣ, донской епарх³и, я зналъ двоихъ хохловъ, еще не старыхъ, поповскихъ дѣтей (они старше меня, вѣроятно, лѣтъ на 6-10). Отецъ ихъ былъ крѣпостной мужикъ Сидорко, хохолъ, какъ и всѣ хохлы; любилъ пѣть и всегда пѣвалъ на клиросѣ. Померъ въ селѣ священникъ, и баринъ послалъ Сидорку съ письмомъ къ преосвященному (кажется, въ Воронежъ) просить, чтобы Сидорку поставили въ попы. Поставили,- и сталъ Сидорка попъ. Дѣтей его, родившихся до поставлен³я въ попы и послѣ поставлен³я, баринъ гонялъ на барщину, какъ и всѣхъ другихъ своихъ хохловъ. Послѣ него, священникомъ былъ тамъ мой дядя и уже въ сороковыхъ годахъ выхлопоталъ имъ волю. Сидорко какъ до поповства ходилъ въ кожухѣ и свиткѣ, ѣлъ сало, цыбулю, да голушки, такъ и попомъ остался тѣмъ же Сидоркою, только больше сталъ къ шинкарю навѣдываться. Точно также и родовое духовенство ничѣмъ не отличалось отъ мужика: дѣти росли при отцахъ, вмѣстѣ съ ними работали, на содержан³е ихъ не требовалось ничего: рубаха своя, кафтанъ и тулупъ свои, лапти и, по праздникамъ, сапоги свои, живутъ и ѣдятъ вмѣстѣ съ семьей. Отецъ не только не тратилъ на воспитан³е сына ничего, но, напротивъ, сынъ помогалъ ему во всѣхъ работахъ, домашн³я же потребности были просты и скромны. Въ свободное отъ работъ время парня учили читать, кое-какъ писать и пѣть на клиросѣ. Сынъ помогалъ отцу при богослужен³яхъ и, вмѣстѣ съ нимъ, таскался по дворамъ мужиковъ за дѣломъ и безъ дѣла. При первой возможности такой дѣтина поступалъ въ пономари и доходилъ до поповства. И такого попа одинаково поролъ, какъ епископъ, такъ и баринъ. Мужикъ былъ для него другомъ дѣтства; съ нимъ онъ велъ совѣты по хозяйству, вмѣстѣ съ нимъ нахалъ и вмѣстѣ съ нимъ бражничалъ на всѣхъ праздникахъ, крестинахъ, свадьбахъ и похоронахъ... Конечно, такой священникъ, безъ стѣснен³я совѣсти, шелъ къ пр³ятелю своему за всѣмъ, чего недоставало дома, и собиралось всѣмъ: зерномъ, мукой пшеничной, гречневой (надобно замѣтить, что для всего опредѣлялось особое время года), пшеномъ, сметаной, творогомъ, яйцами, шерстью, льномъ, пенькой и пирогами. При такомъ порядкѣ у духовенства составилась даже пословица: "въ м³ру жить, и тѣстомъ брать".

   Возьму въ примѣръ своихъ предковъ. Прадѣдъ мой былъ священникомъ изъ нигдѣ не обучавшихся пономарей. Дѣдъ мой и братъ его росли при отцѣ, выучились читать, писать, пѣть и звонить; но, вмѣстѣ съ отцомъ, и пахали, и сѣяли и молотили. При первой возможности дѣдъ мой опредѣлился въ пономари въ то же село къ отцу, а братъ его въ сосѣднее. Въ пономаряхъ онъ велъ совѣты съ мужиками, когда выѣзжать пахать, косить, жать и пр. и вмѣстѣ съ ними работалъ Мужикъ былъ неразлучнымъ спутникомъ его во всѣхъ обстоятельствахъ его жизни. Житейск³я потребности его были тѣ же самыя, что и у мужика; такая же изба, одежда, пища и проч. Не только на него - пономаря, но даже и на отца его - священника, смотрѣли всѣ, какъ мужики, такъ и господа, какъ на мужиковъ. Придетъ, бывало, весь причтъ къ господамъ служить, по какому-нибудь случаю, молебенъ, отслужитъ,- и лакей ведетъ его въ людскую обѣдать. Отобѣдаетъ, и еще похваливается, что мы-де нынѣ у барина обѣдали!

   Изъ пономарей дѣдъ мой поступилъ во дьяконы, въ то же село, потомъ, по смерти отца, во священники и былъ 16 лѣтъ благочиннымъ. Я помню его, когда онъ былъ уже благочиннымъ. Онъ былъ очень любознателенъ, много читалъ, по тому времени, не пьющ³й и въ высшей степени аккуратный старичокъ. Домикъ его былъ простая крестьянская изба, съ лавками и полатями, но все въ ней было необыкновенно чисто. Вообще же это была выдающаяся личность своею скромност³ю, солидностью и любовью къ чтен³ю. А какъ у мѣстнаго помѣщика богача, аристократа, нельзя было найти никакихъ книгъ, то дѣдъ мой много покупалъ ихъ самъ и все, что можно было достать, бралъ у сосѣдей-священниковъ. Онъ лично самъ работалъ до глубокой старости, бывши даже благочиннымъ. Батюшка мой обучался уже въ семинар³и; хлѣбопашествомъ хотя и занимался, но самъ лично уже не работалъ. Выпрашивать, притѣснять прихожанъ онъ не могъ, по его крайне кроткому характеру, какъ и дѣдъ мой, и потому жилъ въ страшной бѣдности. Я же не нашелъ для себя возможнымъ работать и наемнымъ трудомъ. Взглядъ мой на общество совсѣмъ не тотъ, какой имѣли мои дѣдъ и отецъ; взглядъ самого общества на духовенство измѣнился, можетъ быть, еще болѣе. Теперь не то воспитан³е, не та обстановка, не тѣ потребности,- не та жизнь, что была при моихъ родителяхъ. Даже у меня самого не та жизнь и потребности теперь, что были въ началѣ моего поступлен³я во священники. Бремя идетъ, измѣнилось все. Но средства къ нашему существован³ю остались тѣ же, что были 56, 100, 150 лѣтъ назадъ. Естественно, что такая жизнь бросается въ глаза обществу и тяжела для самого духовенства. Мы уже воспитаны такъ и живемъ при такой обстановкѣ, что ни я, ни мои сверстники, а тѣмъ болѣе младш³е насъ, не можемъ уже лично заниматься хлѣбопашествомъ, т.-е. сами лично пахать, косить и пр. и этимъ трудомъ пр³обрѣтать себѣ содержан³е. Я, напримѣръ, во весь свой вѣкъ, не бралъ въ руки ни сохи, ни косы, ни цѣпа. Слѣдовательно, поступивши въ приходъ, мы неминуемо должны лечь на него всею своею тяжестью,- намъ отъ приходовъ нужно не подспорье къ своему хозяйству, какъ это было нужно нашимъ предкамъ, а все полное содержан³е. Въ добавокъ къ этому, время увеличило потребности духовенства, а тѣмъ болѣе потребности нашихъ дѣтей. Измѣнился въ образѣ жизни и самый народъ: нѣтъ уже той простоты жизни и нравовъ, какъ было прежде,- нѣтъ въ нашемъ краѣ ни лаптей, ни онучъ, ни синихъ самотканныхъ кафтановъ, ни посконныхъ набойчатыхъ рубахъ; но, напротивъ, видѣть на дѣвушкѣ драповый кафтанъ, въ 4-5 руб. полусапожки,- дѣло обыкновенное; самовары имѣются уже очень во многихъ домахъ; а между тѣмъ земля дорога, другихъ средствъ, кромѣ земледѣл³я, нѣтъ,- недостатокъ во всемъ. Слѣдовательно, содержать насъ нашимъ прихожанамъ несравненно тяжелѣе, чѣмъ это было для ихъ предковъ. Чтобы удовлетворить своимъ самымъ необходимымъ потребностямъ жизни, мы должны, какъ нищ³е, таскаться по дворамъ и выпрашивать лотки хлѣба и вымогать плату за требоисправлен³я,- непремѣнно; со стороны же крестьянъ неизбѣжно отстаиванье всѣми силами трудовой своей копѣйки. Обоюдное неудовольств³е есть прямое слѣдств³е такого положен³я. Больно сердцу каждаго священника такое положен³е!..

   Мы могли-бы усыплять свою совѣсть тѣмъ, что намъ не дано другихъ средствъ къ жизни, кромѣ нищенства и платы за требоисправлен³я. Но каково нищенствовать, и чѣмъ же виноватъ прихожанинъ?

   Мы могли-бы усыплять свою совѣсть тѣмъ, что мы удовлетворяемъ духовнымъ нуждамъ прихожанъ, существуемъ именно для прихожанъ, слѣдовательно и должны жить на ихъ средства,- жить на счетъ тѣхъ, для кого мы существуемъ? Но плата за каждый шагъ охлаждаетъ религ³озное чувство прихожанъ и умаляетъ значен³е великаго дѣла. Как³е же мы пастыри послѣ этого?!

   Мы могли-бы усыплять свою совѣсть тѣмъ, что мы беремъ не за таинства и молитвослов³я, а за трудъ, за запись? Но какое назван³е поводу къ непр³ятнымъ столкновен³ямъ ни давайте, все-таки эти столкновен³я и есть и будутъ,- неизбѣжно.

   Мы могли-бы усыплять свою совѣсть тѣмъ, что прихожане привыкли къ нашимъ поборамъ и на припрашиванья и даже вымогательства наши, въ большинствѣ случаевъ, относятся не особенно строго и смотрятъ на это, какъ на дѣло уже обыкновенное? Но это значитъ, что мы потеряли въ ихъ глазахъ должное свое значен³е,- на насъ смотрятъ, какъ на поденщика, съ которымъ нужно торговаться. Русск³й народъ привыкъ къ тому, что съ нимъ торгуются при требоисправлен³яхъ; но, однакожъ, мнѣ хорошо извѣстно, какая огромная разница въ отношен³яхъ прихожанъ къ тѣмъ священникамъ, которые вымогаютъ, и къ тѣмъ, которые довольствуются тѣмъ, что даютъ имъ,- разница огромная!

   Наконецъ, мы могли-бы усыпить свою совѣсть тѣмъ, что за совершен³е своихъ религ³озныхъ обрядовъ берутъ служители всѣхъ другихъ вѣроисповѣдан³й. Но, въ такомъ случаѣ, намъ и хотѣлось-бы сказать: "оставимъ же мертвыхъ погребсти своя мертвецы!" Если всѣ берутъ, такъ и пусть ихъ берутъ; но намъ, имѣющимъ счаст³е быть православными, хотѣлось-бы поддержать честь православ³я, дабы инославные, видя нашу взаимную любовь пастырей съ пасомыми, прославили Отца нашего, Иже есть на небесѣхъ.

   Еслижъ намъ суждено жить на счетъ нашихъ приходовъ, и нѣтъ другого исхода къ нашему существован³ю, то неужели мы не стоимъ того, чтобъ сравнять насъ съ ксендзами, пасторами, муллами? Въ русскомъ царствѣ съ избыткомъ обезпечена жизнь римско-католическихъ ксендзовъ, евангелическихъ пасторовъ и татарскихъ муллъ; православный же русск³й священникъ брошенъ на произволъ судьбы, бѣденъ, униженъ, обезславленъ. И ксендзъ, и пасторъ, и мулла (ихъ въ нашей губерн³и много) берутъ съ прихожанъ своихъ несравненно больше, чѣмъ русск³й священникъ; но берутъ безъ унижен³я и собственнаго ихъ достоинства и достоинства ихъ вѣроисповѣдан³й. Не было примѣра, чтобы ксендзъ, пасторъ и мулла ходили по приходамъ съ мѣшкомъ и лукошкомъ въ рукахъ и выпрашивали себѣ пропитан³е; для насъ же это дѣло неизбѣжное. Русск³й крестьянинъ, въ большинствѣ, бѣденъ, подаетъ намъ помалу,- и мы вынуждены собирать по приходу не одинъ разъ; за требы платитъ 2-3 копѣйки,- и нужда заставляетъ насъ припрашивать, торговаться. Отъ этого насъ, даже печатно, клеймятъ и жадными, и невѣждами. И жадныхъ, и невѣждъ во всѣхъ сослов³яхъ много, и несравненно больше, чѣмъ въ нашемъ; но общество всегда къ людямъ бѣднымъ и зависимымъ отъ него относится несравненно строже и, вслѣдств³е права сильнаго, про насъ пишутъ, что мы "и тупы, и глупы, и даже безнравственны".

   Но наша пѣсня пропѣта, а дѣти наши?.. Они обречены быть поденщиками, пролетар³ями. Въ училищахъ нашихъ сокращены ученическ³е штаты, въ высш³я же заведен³я путь закрытъ имъ совсѣмъ. Мужикъ, мѣщанинъ, нѣмецъ-колонистъ, татаринъ, жидъ могутъ поступить въ университетъ; сынъ же православнаго русскаго священника, если съ младенчества не отрекся отъ духовнаго учебнаго заведен³я,- семинар³и,- не имѣетъ права. Безъ образован³я, безъ состоян³я, безъ земли онъ обреченъ на вѣчную гибель. Чтобы вполнѣ понять это, нужно быть русскимъ священникомъ и отцемъ, какъ я!...

   Что же такое, послѣ этого, русск³й православный священникъ?!

   Продолжу мою б³ограф³ю, и она будетъ отвѣтомъ.

  

  

   Давая мнѣ мѣсто, по окончан³и курса, въ селѣ Е. преосвященный сказалъ мнѣ: "я даю тебѣ мѣсто въ Е., но я не забуду тебя". Дѣйствительно, чрезъ девять мѣсяцевъ я былъ переведенъ въ Мар³инскую колон³ю питомцевъ Московскаго Воспитательнаго дома. Здѣсь всѣ крестьяне имѣли казенные дома, имѣлось свое особое управлен³е, и порядки, во многомъ, были аракчеевск³е. Косятъ напр., крестьяне всяк³й себѣ сѣна, но стога должны ставить въ одну лин³ю По окончан³и покосовъ, даютъ знать управляющему, тотъ пр³ѣзжаетъ и видитъ, что нѣсколько стоговъ выдались на аршинъ, или около этого, изъ лин³и. Сейчасъ хозяину порку, а стога велитъ переставить на свое мѣсто,- въ лин³ю. Послѣ осмотра и порки, хозяева могли возить сѣно на свои гумна. До на гумнахъ лин³и соблюдались еще строже. Точно также, въ одну лин³ю, на всѣхъ гумнахъ, должны быть поставлены всѣ копны и клади хлѣба. Токъ (расчищенное мѣсто, гдѣ молотятъ хлѣбъ) долженъ быть одной мѣры въ одинаковомъ разстоян³и отъ хлѣба и въ одной и той же сторонѣ отъ него. Если, хотя на аршинъ не такъ,- лупка. Поэтому вы съ конца деревни могли опредѣлить сколько имѣется у крестьянъ ржи, сколько пшеницы, проса и пр., потому что каждому сорту хлѣба была своя лин³я и въ каждой клади извѣстное число сноповъ. Непремѣнно разъ въ недѣлю приходилъ къ хозяйкѣ дома брантъ-мейстеръ-солдатъ, и палкою шнырялъ въ дымовой трубѣ. Если, хоть чуточку, сыпалась сажа, то часто эту палку онъ ломалъ о хозяйку дома.

   При въѣздѣ моемъ въ новый приходъ, меня обрадовала хорошая, правильная постройка крестьянскихъ домовъ, хорош³е дома чиновниковъ и управляющаго и, въ особенности, прекрасная и огромная церковь. Но, вмѣстѣ съ тѣмъ, я увидѣлъ на площади, около церкви, человѣкъ 10 мужиковъ съ тачками, лопатами и метлами въ рукахъ и съ огромными, толстыми деревянными колодками на ногахъ и желѣзными ошейниками, "рогатками". "Рогатка", какъ звали этотъ ошейникъ, была большое, толстое, желѣзное кольцо, съ шалнеромъ въ серединѣ и съ висячимъ замкомъ напереди, обтянутое толстымъ сукномъ. Отъ кольца шли во всѣ стороны восемь зубьевъ въ полвершка толщины и въ четверть длины. Рабоч³е,- это были провинивш³еся крестьяне, мои настоящ³е прихожане, предъ управляющимъ. Послѣ я узналъ, что въ такомъ положен³и нѣкоторые бывали дня по два и по три, а нѣкоторые и по нѣскольку недѣль. Съ "рогаткой" на шеѣ спать, обыкновеннымъ порядкомъ, не было возможности, поэтому наказуемые, ложась спать, прилаживали себѣ подъ голову или ведро, или толстое полѣно. Болѣе провинившихся сажали въ "трубной",- пожарномъ сараѣ,- верхомъ на ступицу колеса пожарной телѣги, ноги подъ ступицей сковывались, а шея съ "рогаткой" привязывалась къ ободу колеса. Въ такомъ положен³и виновные просиживали по нѣскольку сутокъ. Несчастный долженъ былъ такъ сидѣть и день и ночь, въ такомъ положен³и онъ долженъ былъ ѣсть и въ такомъ же спать. Его отковывали только по неотложной нуждѣ. Сидитъ сидитъ иной несчастный, да вдругъ, иногда, и хлопнется,- и повиснетъ на своей рогаткѣ. Сторожъ бывалъ тутъ неотлучно. Сейчасъ отвяжетъ, спрыснетъ, обольетъ холодной водой, дастъ отдохнуть,- и опять на колесо. Такъ наказывались "товарищи" хозяевъ и "малолѣтки", - мальчики лѣтъ отъ 10, преимущественно за непослушан³е и грубость своимъ пьяницамъ хозяевамъ. За воровство, хотя бы курицы, управляющ³е, особенно Хрущевъ, наказывали такъ: онъ велитъ собрать въ селѣ, поголовно, весь народъ и при всѣхъ задастъ 100 розогъ самыхъ горячихъ. Изъ села онъ повезетъ виновнаго въ ближайшую деревню и тамъ, тоже при всемъ народѣ, задастъ 100. Изъ этой поѣдетъ въ другую, третью, четвертую. А такъ какъ питомское поселен³е состоитъ изъ села и четырехъ деревень, то каждый воръ получалъ 500 розогъ самыхъ безпощадныхъ. Послѣ этого виновному надѣвали "рогатку" и отпускали домой. Тамъ онъ носилъ ее столько недѣль, сколько назначалъ управляющ³й. Сѣкъ всегда одинъ, нѣкто солдатъ Григорьевъ, брантъ-мейстеръ с. Николаевскаго. А такъ какъ "товарищей" и "малолѣтковъ" сѣкли безпрестанно, и сѣкли жестоко, то у Григорьева развилась страсть сѣчь до безум³я. Сѣкъ онъ всегда изъ всѣхъ силъ. Но когда ему долго не приводилось никого сѣчь, то онъ бѣсился, бросалъ свою шапку вверхъ и на лету подхватывалъ ее розгою. Сынишку своего, мальчишку лѣтъ 15-ти, за каждую малость онъ сѣкъ чуть не до смерти. Григорьевъ изъ Москвы былъ взятъ съ питомцами въ Смоленскую губерн³ю; оттуда вмѣстѣ съ ними переведенъ въ Саратовскую и при мнѣ жилъ еще лѣтъ 10. Обязанностью его было, во все это долгое время, смотрѣть за пожарными инструментами, чистотою питомскихъ домовъ и сѣчь.

   Приходъ мой я описывалъ. Это мои статьи, подъ заглав³емъ: "Питомцы Московскаго Воспитательнаго Дома", помѣщенныя въ "Русской Старинѣ" изд. 1879 г. Но для болѣе полнаго описан³я его я не имѣлъ тогда свободнаго времени, и потому опущено тогда мною очень многое. Описывать же его теперь,- нейдетъ къ моей программѣ, и я, пользуясь случаемъ, вношу только нѣсколько строкъ, какъ первое впечатлѣн³е при въѣздѣ въ новый приходъ.

   Въ новомъ приходѣ я имѣлъ помѣстительный для себя казенный домъ, съ казеннымъ отоплен³емъ и водою. Здѣсь было нѣсколько чиновниковъ, докторъ, фельдшеръ, аптека, порядочная казенная библ³отека, сельскохозяйственное учебное заведен³е,- ферма, приходская школа, хорош³й хоръ пѣвчихъ. Прихожане-питомцы были народъ состоятельный и въ высшей степени простой и добрый, хотя и любили всегда выпить. Обучен³е въ школѣ было обязательное, точно также были обязательно и говѣнье въ велик³й постъ. Я занялъ должность законоучителя въ учебной фермѣ и должность учителя и законоучителя въ приходской школѣ. Здѣсь я ожилъ: у меня были и общество, и книги, и дѣло, и покойная квартира. Я считалъ свое мѣсто лучше всѣхъ мѣстъ губернскаго нашего города. Оно дѣйствительно такимъ и было.

   Первою же весною къ намъ пр³ѣхалъ преосвященный Аѳанас³й (Дроздовъ) и остановился въ домѣ управляющаго Ремлингена. Ремлингенъ былъ истый остзейск³й нѣмецъ,- высок³й, дебелый и гордый господинъ. Въ это время къ нему, какъ нарочито, наѣхало много гостей-нѣмцевъ. Преосвященный пр³ѣхалъ въ сопровожден³и ректора семинар³и, архимандрита Спиридона и градскаго благочиннаго, прото³ерея Гавр³ила Чернышевскаго. Къ намъ же вызвано было духовенство села Идолги и Слѣпцевки. Мы представились преосвященному. Преосвященный сидѣлъ въ гостиной на диванѣ, въ сторонѣ сидѣли архимандритъ и прото³ерей, вдоль же всѣхъ стѣнъ - нѣмцы. Мы вошли, поклонились въ ноги, приняли благословен³е, опять поклонились и встали къ двери. Преосвященный, по одиночкѣ, сталъ всѣхъ экзаменовать. Онъ спрашивалъ, большею част³ю, по катехизису о таинствахъ и заставлялъ пѣть по октоиху. Изо всѣхъ онъ не спросилъ опять только меня. Дураковъ наполучали всѣ отъ щедротъ владыки,- безъ числа. Слово "дуракъ" у него было, какъ поговорка, его нельзя было считать и бранью; оно говорилось у него такъ себѣ, мимолетно, незамѣтно и для него самого. Каждый экзаменуемый подходилъ къ столу, кланялся въ ноги, отвѣчалъ, опять кланялся и отходилъ въ сторону. Надъ ректоромъ Спиридономъ онъ прямо издѣвался. Онъ отдалъ ему провѣрить наши церковныя приходо-расходныя книги. Спиридонъ же ихъ съ роду и не видывалъ. Спросивши человѣка два - три изъ насъ, преосвященный обращается къ ректору: "ну, что, вѣрно"? Тотъ замялся. Преосвященный захохоталъ: "а понимаешь ты самъ-то, въ чемъ можетъ быть невѣрность?"Тотъ покраснѣлъ,- и ни слова. Преосвященный спросилъ еще человѣка два, потомъ: "ректоръ! Спроси его о чемъ-нибудь", указывая на дьякона. Спиридонъ опять замялся.- "Скажи мнѣ о благодати"! Преосвященный: ха, ха, ха! О благодати! А ты спроси, знаетъ ли онъ 10 заповѣдей"!

   Прото³ерей Чернышевск³й нашелъ, что одна статья метрикъ у благочиннаго написана не по формѣ. И Боже мой, что тутъ было!.. И дуракъ, и скотина, словомъ, преосвященный вышелъ изъ себя. Изо всѣхъ только съ однимъ мной онъ обошелся необыкновенно ласково: онъ спросилъ меня, доволенъ ли я новымъ приходомъ, какъ живу, что дѣлаю и сказалъ: "я не забуду тебя". Дѣйствительно не забылъ: тотчасъ по пр³ѣздѣ преподалъ мнѣ архипастырское благословен³е, а чрезъ полтора года далъ мнѣ должность благочиннаго. Преосвященный отпустилъ насъ, мы поклонились и ушли. Такой порядокъ поклоновъ былъ у насъ вездѣ.

   По отъѣздѣ преосвященнаго, Ремлингенъ прислалъ за мной и говоритъ, что преосвященный очень доволенъ мной, что спрашивалъ его обо мнѣ, и что онъ - Ремлингенъ,- съ своей стороны, похвалилъ меня. Но за то друг³е нѣмцы, его гости, съ которыми я былъ уже хорошо знакомъ, задали мнѣ: одни представляли, какъ дьячки и дьякона пѣли, друг³е,- какъ мы кланялись, третьи,- какъ мы ползли на четверенькахъ чрезъ всѣ комнаты; одинъ сѣлъ на диванъ и представлялъ преосвященнаго, другой - дьячка. На нашъ счетъ потѣшались всѣ, и на всѣ лады. Какъ ни были непр³ятны мнѣ эти дружеск³я шутки, но я, по неволѣ, долженъ былъ терпѣть и отшучиваться, потому что я зналъ хорошо, что пожалуйся на меня Ремлингенъ,- и я опять въ своей богохранимой Е.

   Жить въ этомъ приходѣ можно было безъ горя; но злоупотреблен³я власт³ю управляющаго, безалаберщина въ управлен³и и жестокость возмущали душу. Ѣдешь, бывало, въ деревню къ больному, сидишь - молчишь, а кучеръ-мужикъ и поетъ тебѣ всю дорогу, и взадъ и впередъ, про свои порядки,- что управляющ³й двойныя беретъ подати, заставляетъ на себя работать, безвинно сѣчетъ и т. под. Идешь по улицѣ или въ церковь, а тебя останавливаетъ мужикъ или мальчикъ съ рогаткой или колодкой, плачетъ, показываетъ, какъ натерла ему шею рогатка или ногу колодка, и проситъ заступничества. Въ чужое дѣло я никогда не вступался, но иногда пойдешь къ управляющему посидѣть вечеркомъ и, въ разговорѣ, слегка скажешь, какъ трудны эти рогатки и колодки, что онѣ до мяса протираютъ кожу. Но онъ: "русск³й мужикъ,- какъ быкъ. Съ нимъ можно обращаться только такъ. Натеръ шею, ногу,- ну, что-жъ? Натеръ быкъ ярмомъ шею,- поболитъ да и заживетъ. Вы еще молоды, мужика не знаете, вотъ и жалѣете".

   - А мальчики? имъ рогатки перетираютъ шеи!

   - Будетъ умнѣй. Слушайся хозяина съ хозяйкой. Имъ хозяева вмѣсто родныхъ отца-матери.

   Однажды одинъ крестьянинъ остановилъ меня на улицѣ, показалъ мнѣ свою, обтертую колодкой, ногу и просилъ моего заступничества. Вечеромъ я пошелъ къ Ремлингену и просилъ его смиловаться надъ несчастнымъ. Ремлингенъ далъ мнѣ обѣщан³е освободить и, дѣйствительно, утромъ освободилъ, но предъ этимъ, за то, что онъ жаловался, Григорьевъ задалъ ему горячую баню. Съ этихъ поръ я пересталъ ходатайствовать.

   Неудовольств³е крестьянъ своимъ положен³емъ росло съ каждымъ днемъ и, наконецъ, чрезъ годъ, разразилось открытымъ "бунтомъ" [см. "Русскую Старину" изд. 1879 г., томъ XXV].

   Въ статьяхъ моихъ "Питомцы Московскаго Воспитательнаго Дома" я довольно подробно описалъ "бунтъ" ихъ. О священникѣ я говорилъ тамъ въ третьемъ лицѣ. Но все, что говорилъ я тамъ о немъ, я говорилъ это о себѣ. Въ бунтъ этотъ я подвергался опасности не только быть сосланнымъ въ Сибирь, но даже было много случаевъ, когда каждое мгновен³е я ждалъ, что вотъ - вотъ убьютъ меня, или разорвутъ на части. Бунтъ этотъ четыре года тянулъ мою душу, измаялъ меня до болѣзни и кончился тѣмъ, что прихожанъ моихъ, почти всѣхъ поголовно, сослали въ Сибирь. Я остался почти безъ прихода, сельская школа закрылась и я сдѣлался почти нищимъ...

   Оставш³еся крестьяне и вновь поселенные изъ вѣдомства Опекунскаго Совѣта поступили въ вѣдомство министерства государственныхъ имуществъ; бывш³е при питомцахъ управляющ³й и друг³е чиновники остались исключительно для учебнаго заведен³я. Во время еще бунта Ремлингенъ померъ.

   Послѣ Ремлингена начальникомъ учебнаго заведен³я сдѣлался его помощникъ А. З. Марровск³й. Это былъ умный и въ высшей степени дѣятельный начальникъ. Учебная и хозяйственная части при немъ были въ лучшемъ порядкѣ. Много памятниковъ его дѣятельности сохранилось и до сего времени. Не опуская самъ ни одного богослужен³я, онъ строго слѣдилъ за нравственност³ю и учениковъ. Управлен³е Марковскаго было лучшее время для заведен³я, въ нравственномъ отношен³и, по настоящ³й день. Но, къ сожалѣн³ю, Марковск³й померъ черезъ четыре года.

   Намѣстникъ Марковскаго...... Но пр³остановлюсь, дабы гусей не раздразнить. Нѣтъ ничего хорошаго вспомнить; а все что довелось бы вспоминать, было такъ недавно, лица эти всѣ еще живы... Въ 1864 году ферма преобразована въ земледѣльческое училище, кругъ предметовъ расширенъ, введены естественныя науки, на меня возложено преподаван³е закона Бож³я и истор³и Росс³и.... Всѣмъ наставникамъ было положено жалованья по 600 р. За преподаван³е же закона Бож³я и истор³и Росс³и 150 р. За непребыт³емъ полнаго числа наставниковъ, я два съ половиною года преподавалъ, кромѣ своихъ предметовъ, русск³й языкъ, литературу, географ³ю и ариѳметику. За два съ половиною года мнѣ выдано 70 р. Года черезъ два учителямъ увеличено жалованье до 800 р. Законоучителю, при русской истор³и, положено 300 руб.

   Мало-по-малу прибыли учителя, но, увы, семья не безъ урода: нашлись между ними и тѣ, слава Богу, выводящ³еся уже дешевеньк³е "вольнодумцы", которые не стыдились пошлыхъ выходокъ противъ библ³и, противъ религ³и. Довелось мнѣ горячо и рѣзко говорить противъ неосмысленныхъ болтуновъ,- не стѣснявшихся даже въ педагогическомъ совѣтѣ...

   Каждый годъ пр³ѣзжалъ къ намъ инспекторъ Н. Н. Скв. Живетъ, бывало, недѣли три, ночи играетъ въ карты, днемъ спитъ,- и больше ничего. Наканунѣ отъѣзда велитъ собрать учениковъ въ одинъ классъ, сдѣлаетъ легоньк³й экзаменъ,- и уѣдетъ.

   Въ одинъ изъ обычныхъ его пр³ѣздовъ я прихожу, однажды, въ классъ, и вижу, что нѣтъ иконы. Я спрашиваю: гдѣ икона, и мнѣ отвѣчаютъ, что директоръ велѣлъ вынести иконы изъ всѣхъ классовъ. Послѣ класса я спрашиваю директора Горбика (нынѣ покойный), что значитъ, что иконы вынесены изо всѣхъ классовъ?

   - Это сдѣлано по приказан³ю Николая Николаевича Скв. Знаете: учителя могутъ дѣлать гримасы. Чтобы не оскорблять святыни и не дать повода и ученикамъ небрежно относиться къ иконамъ, онъ и приказалъ убрать ихъ. Притомъ въ классъ ходятъ не молиться, а учиться; иконы тутъ и не нужны. Для молитвы есть церковь.

   - Изъ класса нужно вышвырнуть не икону изъ-за гримасы, а того, кто осмѣлился бы дѣлать гримасы. Потрудитесь приказать поставить иконы опять на свое мѣсто. Если же онѣ не будутъ поставлены, то я не буду ходить и въ классъ. Потрудитесь передать это тому, кто приказалъ вынести иконы.

   Въ тотъ же день управляющ³й поѣхалъ въ Саратовъ, купилъ новыя иконы и на другой день, до классовъ, онѣ уже были поставлены. Стало быть иконы были вынесены какъ-бы затѣмъ, чтобъ замѣнить ихъ новыми. Но для меня это было безразлично. Маскируйся, думаю, какъ знаешь, а мое дѣло сдѣлано.

   Иконы внесены, но это горько отозвалось и на мнѣ, и на моихъ дѣтяхъ на всю жизнь, черезъ два года!..

  

  

   Время шло. У меня родились дѣти, стали подростать и подошла пора учить ихъ. Учить,- но оказалось; что многаго не зналъ я и прежде, а къ этому времени перезабылъ и то, что зналъ когда-то. Пришлось учиться снова самому, и учиться серьёзно,- чтобы учить. Я накупилъ всевозможныхъ учебниковъ, и всевозможныхъ къ нимъ пособ³й. Днемъ я занимался съ дѣтьми, а ночи просиживалъ, приготовлялъ самъ. Мнѣ пришлось снова учить латинск³я и греческ³я склонен³я и спряжен³я, всеобщую истор³ю и др. То, что необходимо было заучивать,- дѣти учили; остальное все у насъ шло устными бесѣдами. По части географ³и, этнограф³и, истор³и дѣти мои перечитали, кажется, всевозможныя путешеств³я и описан³я. Для того, чтобы заохотить ихъ къ чтен³ю, я покупалъ въ своемъ городѣ и выписывалъ дѣтск³я книги и дѣтск³е журналы, на собственное имя каждаго изъ нихъ, отдѣльно. Приносится, бывало, почта, дѣти мои бросятся за своими журналами, а моему родительскому сердцу это и любо! Любовь къ чтен³ю я развилъ въ нихъ до высшей степени, такъ что впослѣдств³и, когда они выросли и стали пр³ѣзжать домой на каникулы, то стали уже донимать меня: только и слышишь, бывало: "папаша, читать нечего! Папаша, читать нечего!" Пойдешь въ библ³отеку, заберешь тамъ все, подходящее имъ; а они, дня черезъ три, опять: "папаша, читать нечего!"

   Старшая изъ дѣтей моихъ была дочь. Въ то время въ городѣ нашемъ не было ни панс³оновъ, ни гимназ³й и ничего подобнаго. И мнѣ пришлось заниматься съ ней самому. Я прошелъ съ ней весь гимназическ³й курсъ, такъ что въ занят³яхъ съ мальчиками по русскому языку, географ³и, ариѳметикѣ, священной и всеобщей истор³и она помогала мнѣ. Но мнѣ хотѣлось, во что бы то ни стало, обучить ее и музыкѣ. Музыка, въ то время,- вещь небывалая въ духовенствѣ. Игры на роялѣ дочь моя и не слыхивала. Къ нашему счаст³ю одинъ изъ учителей игралъ, но своего рояля не имѣлъ. Я купилъ въ 150 р. фортеп³ано и нанялъ учителя. Купилъ школу, кажется, Черни. Учитель занимался съ ней по три часа въ недѣлю. Во время занят³й его съ ней, я внимательно слѣдилъ за каждымъ его словомъ и потомъ повторялъ съ ней. Но послѣ 15-ти уроковъ, но причинамъ, независящимъ отъ насъ, уроки съ учителемъ прекратились. Дѣло наше казалось пропащимъ. Но я когда-то былъ въ арх³ерейскихъ пѣвчихъ и теор³ю музыки зналъ. Поэтому сталъ заниматься музыкою съ дочерью самъ. Дѣло выходило и глупое и смѣшное: не умѣя играть, я сталъ учить играть. Дочери моей было, въ то время, 12 лѣтъ. Начнетъ, бывало, дочь играть, я смотрю въ ноты, и слышу что она взяла не ту нотку, какую нужно. Стой, говорю, вотъ какъ нужно сыграть это, и пропою ей. Отъищетъ дочь нужную нотку,- и пойдетъ дѣло. По правдѣ сказать, много труда положила она съ такимъ учителемъ, дорого досталась ей музыка! Но мы оба занимались съ любов³ю, и поэтому дѣло поняла она скоро. Когда она стала играть уже порядочно, тогда я купилъ ей рояль. Охоты прибавилось,- и дѣло пошло хорошо. Послѣ выйти замужъ ей пришлось за свѣтское лицо, артистически играющее на скрипкѣ, и я нынѣ, слушая ихъ игру, радуюсь, что труды наши съ ней не пропали и что дочь моя имѣетъ возможность доставлять себѣ это невинное и благородное удовольств³е. Дѣло наше съ музыкою показало, что многое можетъ человѣкъ сдѣлать, если есть любовь къ дѣлу и не жалѣетъ своихъ трудовъ и что непр³ятное дѣло можетъ, иногда, приносить пользу. Сколько, напримѣръ, горя перенесъ, сколько пролилъ слезъ я, бывши въ пѣвчихъ! "Пѣвческая" на весь вѣкъ подорвала мое здоровье; но, благодаря тому, что я былъ въ пѣвчихъ, дочь моя хорошо играетъ на роялѣ.

   Когда я увидѣлъ, что старш³е мои два сына подготовлены уже достаточно, то я помѣстилъ ихъ въ 4-й классъ духовнаго училища, и нашелъ имъ лучшую, по моимъ силамъ, квартиру. За квартиру я всегда платилъ по 18-20 р. въ мѣсяцъ за мальчика - цѣна, въ то время, неслыханно высокая. Квартиры были всегда отдѣльныя, чистыя, свѣтлыя, просторныя и сух³я и, кромѣ хозяевъ, въ домахъ не было никого. Держать дѣтей на такихъ квартирахъ было непремѣнное наше съ женой правило. А такъ какъ мальчики наши подготовлены были достаточно и въ училищѣ имъ, почти, нечего было дѣлать, то чтобы не скучали о домѣ и не пр³учались болтаться безъ дѣла, я выписалъ имъ и туда по журналу. Чтобы пр³учить ихъ къ наблюдательности и умѣть излагать свои наблюден³я на бумагѣ, они дома вели свои дневники, а я велѣлъ вести ихъ и тамъ. Чрезъ годъ они перешли въ семинар³ю. Старшему изъ нихъ было 13 лѣтъ, а младшему 11.

   Чрезъ годъ вышло преобразован³е семинар³й. Вышло и распоряжен³е, что окончивш³е полный курсъ семинар³и должны идти въ пономари до тридцатилѣтняго возраста, Стало быть, моему меньшому сыну пришлось бы быть пономаремъ слишкомъ 12 лѣтъ! Думаемъ съ женой: нѣтъ, это дѣло намъ не подходящее! Если я,- я священникъ,- при несравненно бѣднѣйшемъ въ семинар³и воспитан³и, не могъ переносить своей нужды и унижен³й въ Е., то дѣти наши, при лучшемъ воспитан³и, при пономарскомъ доходѣ (пономарь получаетъ ¹/₄ часть дохода противъ священника) и полнѣйшемъ презрѣн³и общества, переносить этого не могутъ. Теперь они чисто одѣты, обуты, въ хорошей квартирѣ, въ хорошемъ семействѣ, имѣютъ занят³я, книги, трудятся, не спятъ ночи,- и вдругъ, за многолѣтн³е труды, они должны будутъ забиться куда-нибудь въ глушь, въ деревню, таскаться по крестьянскимъ избамъ, жить за одно семейство съ мужиками, въ тѣхъ же темныхъ, вонючихъ, грязныхъ и гнилыхъ избахъ, вмѣстѣ съ ихъ ягнятами, телятами, гдѣ,- какъ мнѣ извѣстно по опыту, нѣтъ рѣшительно возможности дышать и пяти минутъ. Они привыкли читать. А въ пономаряхъ гдѣ возьмутъ они книгъ и гдѣ читать ихъ будутъ? Теперь сынъ мой сытъ, одѣтъ и независимъ. Какъ же пойдетъ онъ, съ мѣшкомъ на плечахъ,- будучи пономаремъ,- кланяться и вымаливать у послѣдняго мужика и бабы себѣ пропитан³е, чтобы не умереть съ голоду?! Такая жизнь хуже каторги. Каторжника, по крайней мѣрѣ, одѣваютъ, кормятъ и даютъ помѣщен³е; псаломщику же не даютъ ничего ровно. И онъ долженъ будетъ вести такую жизнь цѣлыхъ 10-12 лѣтъ! Что выйдетъ изъ него черезъ 10-12 лѣтъ! Куда онъ будетъ годенъ? Жизнь для моего сына въ пономаряхъ была бы даже много хуже жизни каторжника; но если въ каторгу ссылаютъ на 10-12 лѣтъ, только за самыя важныя преступлен³я, то за что же мой сынъ, честный труженикъ науки, будетъ терпѣть это наказан³е?!... Нѣтъ, думаю, дѣтоуб³йцею я не былъ и не буду! Въ каникулъ я разъяснилъ дѣтямъ то, что ожидаетъ ихъ по окончан³и курса; дѣти мои, въ одинъ голосъ, сказали мнѣ, что они будутъ готовиться въ инженеры.

   Да, если нашъ вѣкъ гордится замѣчательными изобрѣтен³ями: желѣзными дорогами, телеграфами, телефонами и под., то православное духовенство наше по справедливости можетъ считать замѣчательнымъ изобрѣтен³емъ псаломщичества, какъ вѣрнѣйшее средство къ отвлечен³ю лучшихъ его силъ отъ поступлен³я въ духовное зван³е, и къ погибели тѣхъ которыхъ крайняя нужда заставляетъ поступать туда...

   Очень можетъ быть, что меня заподозрятъ въ преувеличен³и и скажутъ, что жизнь сельскаго псаломщика не такъ несчастна и гибельна, какъ говорю я; но у меня нѣтъ псаломщиками ни дѣтей и ни родственниковъ, и преувеличивать мнѣ, поэтому, рѣшительно нѣтъ надобности. Я - сельск³й священникъ, и благочиннымъ, почти, весь свой вѣкъ; бытъ сельскаго духовенства не знать, во всей его полнотѣ, стало быть, не могу; и я знаю его вполнѣ, во всѣхъ отношен³яхъ, и повторяю: молодые люди, окончивш³е курсъ семинар³и и идущ³е въ псаломщики или сельск³е учителя, идутъ прямо на нравственную гибель. Духовенство наше понимаетъ это хорошо, доказательства на лицо: учебныя заведен³я наши пустѣютъ.

   До положен³я о пономарствѣ я и не думалъ о свѣтскихъ учебныхъ заведен³яхъ. Обучая дѣтей своихъ, я имѣлъ въ виду просто только образован³е; но съ положен³емъ о псаломщикахъ пришлось подумать, а подумать было о чемъ: содержать въ свѣтскихъ высшихъ учебныхъ заведен³яхъ было не по моимъ силамъ. Да и поступить туда было не легко, особенно туда, куда хотѣлось поступить моимъ дѣтямъ. Но дѣти мои, не оставляя классныхъ занят³й, стали усиленно заниматься математикою и физикою; мнѣ же оставалось только доставлять имъ всевозможные къ тому способы. По окончан³и четвертаго класса, я взялъ ихъ изъ семинар³и и отвезъ въ Петербургъ, гдѣ они поступили: одинъ - въ институтъ горныхъ инженеровъ, другой - въ институтъ инженеровъ путей сообщен³я. Послѣднихъ двоихъ сыновей своихъ уже я прямо помѣстилъ въ классическую гимназ³ю, изъ которыхъ старш³й обучается теперь въ С.-Петербургѣ, а младш³й, бывш³й уже въ пятомъ классѣ,- померъ. Будь, хоть малость, сноснѣе жизнь сельскаго священника, и главное, не будь положен³я о пономарствѣ,- мои дѣти всѣ были бы священниками. Теперь же изо всѣхъ,- ни одного.

   Итакъ, я сказалъ бы теперь г. хроникеру того достоуважаемаго журнала, изъ котораго я сдѣлалъ маленькую выписку въ началѣ одной изъ предъидущихъ главъ моихъ записокъ: не "грязное, отупѣлое и безнравственное состоян³е наше" заставляетъ дѣтей нашихъ выходить въ свѣтское зван³е, а та бѣдность, то униженное состоян³е, въ которое мы поставлены обществомъ, и мы - отцы - направляемъ ихъ туда сами, не желая подвергать ихъ тому что терпимъ мы. Надѣюсь, что нельзя укорять насъ и въ томъ, чтобы мы не употребляли всѣхъ средствъ и усил³й къ ихъ образован³ю. Нѣтъ, при нашихъ ничтожныхъ матер³альныхъ средствахъ, мы даемъ имъ такое образован³е, какое дать не многимъ удается и людямъ несравненно съ большими къ тому средствами. Примѣромъ тому, если угодно, я самъ, а подобныхъ мнѣ множество. Хвалиться и лгать я не могу даже и потому, что то, что пишу я, я знаю, будутъ читать тѣ, кто знаетъ хорошо меня лично, и будутъ читать мои дѣти. И я говорю то, что дѣйствительно есть.

  

  

   Собираясь отвезти дѣтей въ Петербургъ, я много задолжалъ. По пр³ѣздѣ оттуда я отвезъ третьяго сына въ Саратовъ и помѣстилъ его въ трет³й классъ классической гимназ³и. Расходу и на этого сына нужно было не мало. Вся надежда моя была на жалованье отъ учебнаго заведен³я, при которомъ состоялъ я законоучителемъ и учителемъ истор³и Росс³и, тѣмъ болѣе, что года три я получалъ уже по 800 р.

   Но вдругъ, въ октябрѣ мѣсяцѣ, я получаю отъ управляющаго заведен³емъ увѣдомлен³е директора Горбика, что я удаленъ отъ должности законоучителя. Что значитъ? За что? Почему? Понять не могу. Классовъ я не опускалъ, на экзаменахъ ученики, по моему предмету, отвѣчали всегда хорошо; за мои предметы никто и никогда не бывалъ оставляемъ въ томъ же классѣ. Что же значитъ это? Частно пишу въ Петербургъ, и мнѣ отвѣчаютъ, что инспекторъ училищъ Н. К. Скв., донесъ начальству, то у меня много должностей, и что поэтому Законъ Бож³й не можетъ быть преподаваемъ мною успѣшно. Э, думаю, это старая пѣсня: это иконы!... Дѣло, значитъ, непоправимое. На мое мѣсто, тотчасъ же, опредѣлено свѣтское лицо. Такъ какъ дѣло это было и нечестное, и нечистое, то Н..... съ директоромъ постарались сдѣлать это для меня, нечаянно, вдругъ, чтобы поворотъ назадъ былъ невозможенъ.

   Всяк³й честный хозяинъ, если видитъ неисправность прислуги, предупреждаетъ ее и говоритъ: "дѣлай такъ, какъ мнѣ нужно; иначе держать тебя я не могу". Такъ слѣдовало бы поступить и со мной, еслибъ я дѣйствительно былъ неисправнымъ. Но предупреждать меня было нечѣмъ, дѣло свое я исполнялъ добросовѣстно. Самая поспѣшность и скрытность доказываетъ уже, что дѣло это нечисто. И меня уволили.

   Примѣръ мой да будетъ урокомъ священникамъ, находящимся законоучителями въ свѣтскихъ учебныхъ заведен³яхъ!...

   Разсказывать ли какъ затѣмъ начальство, снисходя къ моей 24-хъ лѣтней службѣ по учебной части, выдало мнѣ въ единовременное пособ³е на воспитан³е моихъ дѣтей сто пятьдесятъ рублей! Разсказывать какъ это пособ³е состоялось - не буду, слишкомъ больно вспоминать, но упоминаю объ этомъ, чтобы показать, какъ иногда гражданск³я власти смотрятъ на попа.

   Удален³е меня отъ должности показываетъ, что, какъ священникъ добросовѣстно ни исполняй свои обязанности, но онъ (зачастую) въ глазахъ гражданскаго начальства, все-таки, не болѣе, какъ - человѣкъ, не стоющ³й вниман³я; его выгонятъ по первому капризу, особенно, если, къ тому, онъ будетъ еще умничать, противиться приказан³ямъ начальства, хотя приказан³я эти были бы въ родѣ приказан³я вынесен³я иконъ изъ классовъ.

   Если же такъ зачастую смотрятъ на насъ лица, стоящ³я во главѣ администрац³и,- тѣ, на обязанности коихъ лежитъ поддерживать насъ,- тѣ, кои въ самыхъ важныхъ государственныхъ случаяхъ обращаются къ намъ за содѣйств³емъ и содѣйствовать коимъ мы употребляемъ всѣ наши силы, то чего лучшаго можемъ ожидать мы отъ низшихъ членовъ общества?! Мы и можемъ ожидать только того, что есть теперь на самомъ дѣлѣ: мы весьма часто вполнѣ унижены.

   При такомъ воспитан³и, какое дѣтямъ своимъ давалъ я, денегъ нажить я не могъ. Въ годъ же моего увольнен³я особенно я сдѣлалъ долги и, поэтому, терпѣлъ крайнюю нужду. Отъ