Главная » Книги

Бичурин Иакинф - Статистическое описание Китайской империи, Страница 26

Бичурин Иакинф - Статистическое описание Китайской империи


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31

ве носят островерхий колпак, одинаковый с мужским. В Пекине они живут в особливом квартале, называемом на китайском языке Хой-цзы-ин, что значит: тюркистанские казармы. При сих казармах построен для них великолепный мясчит, лицом на большую улицу, а напротив мясчита через улицу внутри дворцовой стены возвышается скромный дворец, построенный для одной княжны, которая вместе с пленными соотечественниками привезена была к пекинскому двору.

V. ПОКОЛЕНИЕ ЦЗИНЬ-ЧУАНЬ

   Цзинь-чуань суть китайские слова, значат: золотая речка. Сие есть общее название двум тангутским княжествам, из коих второе, в отличие от первого, названо Малым Цзинь-чуань. Ныне в китайской географии первое известно под названием комиссарства Аргу-тьхин, а второе под названием комиссарства Мэйно-тьхин.
   Аргу-тьхин лежит на западных пределах губернии Сы-чуань, на 1200 ли от губернского города Чен-ду-фу на запад, оно простирается по течению реки Цзинь-чуань, известной ниже под названием Да-ду-хэ. Сие владение содержит от востока к западу 260, от юга к северу 300 ли. Тушесоло, владелец сей страны, в 1722 г. поддался ныне царствующему в Китае дому Цин. Сын его Ланбянь, по вступлении во владение, принял своему дому наименование Цзинь-чуань, и предпринял распространить свои пределы покорением смежных с ним тан-гутских владений, но остановлен был в сем предприятии объявлением войны со стороны Китая. Внук Соном решился продолжать план завоеваний и одержал верх над соседними тангутскими князьями, но в 1776 г. взят китайцами в плен и препровожден в Пекин, а владение его превращено в комиссарство Аргу-тьхин, и с того времени доныне находится под управлением китайского комиссара.
   В Цзинь-чуань находятся два городка: Галаи, бывшая резиденция владельца, и Лэйвувэй, оба на правом берегу реки Да-ду-хэ, в расстоянии между собою на 120 ли. Река Да-ду-хэ, текущая с северо-запада из цзунгаского владения разделяет Цзинь-чуань на две половины. Берега реки состоят из высоких и крутых каменных гор, по которым лежат тропинки для прохода. Городок Галаи лежит на западном мысе горы Си-лин. Высокий каменный дом начальника, составляющий помянутый городок, обнесен толстою стеною и окружен плоскокровными домиками, складенными из гранита. Сей городок с севера прислоняется к высокой горе, с восточной и западной стороны прилежит к отвесным каменным утесам, а по южную его сторону протекает большая река, от которой к городу с небольшим на десять ли лежит самая трудная дорога. Городок Лэйвувэй крепок и просторен и так же, как Галаи, окружен частными домами. Против Галаи на левом берегу реки находится местопребывание китайского комиссара. Отселе ущелье идет в Малый Цзинь-чуань. Народонаселение сего владения простирается до 700 тангутских семейств и до 70 семейств китайских хлебопашцев. Число китайского гарнизона не известно. Жители по большей части сеют гималайский ячмень и гречиху, водят рогатый скот и овец. Дома строят из камня, но без оград. Питаются цзань-бою (Вид толокна из гималайского ячменя.), молоком и черным чаем. Богатые носят платье из тибетской байки и шелковых тканей, а бедные из шерстяной полсти и овчин. Хорошо содержат своих лам и слепо повинуются их наставлениям. В болезнях не употребляют лекарств. Свято соблюдают клятвы. Ворожбу производят над сожигаемою брюшиною барана. Умерших бросают в реку или сжигают на костре. При женитьбе смотрят на богатство. Сговорные дары у них состоят из лошадей и рогатого скота. Брак заключается взаимным согласием жениха с невестой, и сопровождается попойкою и песнями. Сие называется прыжком на постелю. Тангуты в Цзинь-чуань вообще падки на корысть, склонны к дракам, не дорожат жизнью, не боятся смерти. Весьма легко всходят на самые крутые горные утесы. Всякие тяжести носят на плечах, а употребления китайских коромыслов не знают. Женщины в ушах носят большие кольца Мужчины носят серьги, и с 12-летнего возраста ни один не выходит без кинжала за поясом. Искусно владеют ружьем, копьем и самострелом, но худо стреляют из лука. Цзинь-чуань есть страна чрезвычайно гористая. Туманы густые, ветры сильные. Воздух в горах нездоров. Погода по большей части холодная. Весною снега, а летом дожди идут иногда по целому месяцу, редко бывают ясные дни. Дожди сопровождаются сильными громовыми ударами - почти за каждым отблеском молнии. Уже в сентябре и октябре небо проведривается. В середине зимы выпадают большие снега, и горные ущелья совершенно заравниваются ими. Льды крепко смерзаются, и сообщения по дорогам совершенно прекращаются. Гора Та-со, лежащая в 150 ли от Аргу-тьхин на запад, и река Цзинь-чуань, по покорении сей страны в 1776 году, обоготворены. Определено приносить им жертву дважды в году: весной и осенью. Находится шесть переправ через реку на лодках, четыре моста на веревках от 4 до 500 футов длиною и три деревянных моста от 10 до 30 футов в длину.
   Малый Цзинь-чуань лежит в 860 ли от города Чен-ду-фу на запад. Сие владение простирается от востока на запад на 175 ли, от юга на север на 570 ли. Оно поддалось Китаю в 1650 году. Тогдашний владелец Боргаси был из одного дома с владельцем Тушесоло. Цзинь-чуань на тангутском языке называется Цуцинь, а Малый Цзинь-чуань - Цуаньла. Первое название значит большеречные, а второе - малоречные (По толкованию китайцев.). Под сим разумели, что владельцы двух княжеств были из одного дома и различались по местоположению владений их. Тушелари и Сэнгесан, прежние владельцы Малого Цзинь-чуань, также предпринимали расширить пределы своих земель через покорение соседних тангутских князей, но оба погибли в войне с китайцами, первый в 1749, а последний в 1774 году, и владение их превращено в комиссарство Мэйно-тьхин. Все народонаселение сего владения состоит из 115 китайских и 950 тангутских семейств.
   Горные жители вышепомянутых двух владений, по необразованности своей, известны в Китае под названием миао-цзы, общим наименованием инородческих племен, обитающих в юго-западной части Китая. Сии горцы вели в 1770-х годах упорную войну с Китаем, подобную войнам черногорцев и черкесов. По сей войне в Европе и до сего времени полагают, что владения Цуцинь и Цуаньла составляют сильное государство, населенное народом неизвестного происхождения.

VI. ОПИСАНИЕ РЕКИ AMVP

   Амур по-монгольски называется Хара-мурэнь, по-тунгусски Са-халянь-ула, на китайском Хэй-лун-цзян, на всех языках черная река. От границы российской вниз до Яксы (Албазина) имеет ровное течение, ширину неодинаковую, довольно глубок. Берега отлогие с каменистыми россыпями, а далее в стороны они исподволь возвышаются под сосняком, лиственницею и черноберезником. Берега ключей опушены тальником.
   Верстах в 30 от Аргунской стрелки ниже впадает в Амур с правой стороны река, по которой можно верст на 100 вверх подниматься на лодках. Еще верст через 15 ниже впадает в него с левой стороны Малая Горбица, по которой также можно ходить на лодках. Ниже с той же стороны еще впадают в него две речки и одна значительная река, по которым можно ходить на небольших лодках.
   В 30 верстах от последней втекает в Амур с правой стороны река Эмури (Эмури впадает в Амур в 137 верстах от стрелки. Русские назвали сию реку Албазихою. Не от сей ли реки самый Амур получил нынешнее свое название?), которой левый берег горист и лесист, а правый отлог и покрыт частью травой, частью лесом. Против устья Эмури есть остров, который имеет ровную поверхность и покрыт черемухою, тополем, ильмом и частью сосняком, в длину содержит около 3-х верст. За сим островом на противоположном берегу Амура лежит Якса (Албазин), бывшая крепость русская. Она составляла четвероугольник, имевший до 60 русских сажен в поперечнике, что и ныне можно приметить по земляному с трех сторон валу, окруженному рвом с тремя выходами из крепости. С наречной стороны крутояр и вала не видно. Внутри крепости и за крепостью вниз по берегу еще видны ямы, бывшие под жилыми зданиями, и гряды огородные. В полуверсте за крепостью начинается строевой лес, вниз по берегу на версту чистое место, и еще приметны следы пашен, разработанных русскими при первом их приходе в сию страну.
   По обеим берегам от Аргунской стрелки до Яксы нет жительства. В хребтах обитают тунгусы под родовыми названиями: минегри и орочоны (На китайском э-лун-чунь.), данными им от русских. Сии тунгусы летом выходят на берег для рыбной ловли, и живут здесь в шатрах или шалашах конических, покрытых берестою или обтянутых оленьими кожами.
   От Яксы вниз до реки Хумар-бира, на пространстве 300 верст, Амур столько же широк и глубок, как и выше. Изредка встречаются островки, покрытые тальником и черемухою. Берега на большое пространство в обе стороны ровны, кое-где растет на них тальник, черемуха и ясень. По косогорам начинают изредка показываться малорослый дубняк и лесной орешник, кусты последних хотя низки, но плодовиты. На сем пространстве оба берега необитаемы, а летом обыкновенно тунгусы выходят сюда из хребтов для рыбного промысла. От Хумар-биры на юго-восток Амур около ста верст проходит между гор, но не приближается к подошве их, и потому имеет течение ровное. По выходе его из гор находится с левой стороны большая излучина с высоким мысом, на котором с мая становится на летнее время караул, содержащий около 20 человек, для караульных построен дом. Пониже излучины на противоположном берегу Амура бывает в исходе мая сбор солдат, отправляемых вверх по Амуру и Аргуни для осмотра границы. От помянутой излучины до речек Дянь-бира и Кудин-бира Амур склоняется более на юг местами ровными с хорошими паствами, с обеих сторон впадают в него речки, текущие между увалами, по берегам его изредка встречаются деревушки, содержащие от 2 до 5 домов, в коих живут китайцы, заготовляющие дровяной и строевой лес, а при Кудин-бире на правом берегу Амура есть новое селение, занимающее около полуторы версты по берегу.
   От сего селения Амур идет на юг до города, называемого Саха-лянь-ула-хотонь, местами ровными. По обоим берегам его множество селений и большое хлебопашество. На сем пространстве кроме многих речек впадает в Амур с левой стороны река Цзинкири, русскими называемая Зея, по которой лодки поднимаются вверх почти до Хин-ганского хребта.
   Верстах в 50 от Зеи вниз по Амуру - на правом его берегу - лежит Сахалянь-ула-хотонь, главный в сей стране город, имеющий около 4-х верст протяжения по берегу. С верхнего конца его отдельно построен каменный двор для пороха, а пониже лежит крепость, обведенная двойными надолбами. Внутри сей крепости находятся казенные дома для главноначальствующего и других военных чиновников, а за крепостью учебное поле с высокой земляной насыпью. От крепости вниз по берегу живут солдаты и обыватели. На нижнем конце города лежит каменная крепостца, содержащая около ста сажен в поперечнике. Стены имеют около двух сажен вышины, толщина их и внутренность крепости неизвестны. На стенах по местам видны небольшие чугунные пушки без лафетов, покрытые каменными сводами. Перед городом есть остров, имеющий около версты длины. На сем острове видны развалины земляного вала, составлявшего некогда крепость. За островом проток, а настоящее русло реки лежит между городом и островом.
   В одной версте выше Сахалянь-ула-хотонь на правом берегу Амура есть пристань с 17 военными судами, из коих в каждом могут помещаться до 150 человек. На сих судах ежегодно отправляются войска вверх по Амуру для обозрения пограничных мест. Купеческие суда стоят под самым городом.
   Верстах в 6-ти вниз от Сахалянь-ула-хотонь есть городок Айгунь, лежащий на левом берегу Амура. Сей городок четвероугольный, в поперечнике содержит около полуверсты, вместо стены обведен двойным полисадом, а в промежутке разведены сады. В сем городе расположены разные казенные строения и дома для военных чиновников, а солдаты и обыватели живут за городом вниз по берегу.
   Войска, стоящие в вышепомянутых крепостях, вооружены луками и стрелами. Сабель мало, а ружей вовсе нет у них. Жители по городам и селениям состоят из маньчжуров и китайцев, но одежду носят одинакового покроя. По селениям по большей части живут в мазанках. Строение мазанок однообразно. На деревянных столбах, стоймя поставленных на фундамент, утверждаются продольные и поперечные перекладины, на перекладины ставятся стропила, а к стропилинам прикрепляют решетинник, на который постилают солому или камыш, и сверху умазывают глиною. Стенки между столбами из необожженного кирпича, обмазаны глиною, оконницы бумажные. Внутри теплые нары, отопляемые дровами, а более камышом. Дома в городах имеют такой же вид, но сверх глины покрыты черепицею, простенки складены из обожженного кирпича, а стены внутри выклеены белою бумагою с серебряными цветами.
   В огородах садят капусту (похожую на салат), огурцы, тыквы, дыни, арбузы, кукурузу, лук, чеснок, стручковый перец, брюкву и разные фасоли. В полях сеют пшеницу, ячмень, овес, гречиху, волчьи бобы, holcus (по-китайски гаолян), обыкновенное и боровое просо, кунжут и горох. Отселе сплавляют по Амуру в низовые места пшеничную, гороховую и ячменную муку, крупу, пшено и хлебное вино, что променивают антам, орликам и гилякам на тамошние произведения. Рогатого скота, лошадей и овец мало содержат. Для езды употребляют ослов и лошаков, телеги двухколесные, крытые и некрытые. Пашут волами. Серпы без зазубрин, маленькие, похожие на косу, сено косят маленькими косами, у коих лезвие длиною около шести вершков, как скоро сено высохнет, то вяжут в снопы.
   Уток и гусей мало водят, а более едят свинину и куриц, частью оленей, диких коз и кабанов; лебедей, диких уток и гусей не употребляют в пищу.
   Садов нет, да и никаких плодовых дерев не видно. В лесах много дуба, клена, орешника, сибирской яблони и смородины.
   От Сахалянь-ула-хотонь вниз до селений Тэлдэй и Чэхэдэ Амур идет на юго-восток, имея тихое течение. По обеим его сторонам места ровные, покрытые травою или камышом. Изредка видны болота и озера. Только на половине сего пространства на правом берегу есть высокий мыс, поросший дубом, липою и кленом. Тэлдэй и Чэхэдэ суть небольшие селения, около которых есть хлебопашество. От Сахалянь-ула-хотонь до помянутых селений берега Амура необитаемы, а только летом приходят сюда сверху рыбные промышленники. Отсель вниз до реки Ниомань-бира почти на 150 верст - места ровные и безлесные. Несколько речек впадает в Амур с обеих сторон. Селения по берегам вовсе нет. От реки Ниомань-бира верст на 200 вниз левый берег горист и покрыт красным лесом, а правый имеет луговые травянистые места. На сем протяжении впадает в Амур множество речек. Берега необитаемы, а летом приходят сюда рыбные промышленники.
   Отселе вниз верст на 50 левый берег горист, а правый имеет низменное положение. Далее вниз до Сунгари-улы почти по обеим сторонам Амура места ровные, на которых изредка виден дубняк. Сунга-ри-ула, впадающая в Амур с правой стороны, есть большая река От ее впадения вниз верст на 50 находится несколько больших островов, разделяемых протоками. Водяной ход лежит к левому берегу. Далее вниз до реки Уссури берега ровные, изредка находятся острова.
   От Сунгари до Уссури по обеим сторонам Амура находятся частые селения, но самые большие из них содержат не более шести домов. Жители суть маньчжуры и китайцы, которые не знают хлебопашества, а занимаются единственно рыбною ловлею, а посему из домашнего скота содержат только ослов для перевоза легких тяжестей. Хлеб и другие нужные для дома вещи получают от купцов, приезжающих из Сахалянь-ула-хотонь.
   От Уссури на северо-восток до реки Доньдонь-бира Амур имеет тихое течение и, разделяясь на протоки, образует большие острова. Берега более ровные, поросшие травою, кустарными растениями и камышом. По правому берегу и частью по левому часто встречаются селения, содержащие в себе от двух до пяти домов. На сем пространстве обитают тунгусы, русскими называемые янт. От Донь-донь-биры вниз до селения Цикдаха Амур идет на восток местами по большей части ровными, и течение имеет тихое. Много впадает в него речек с обеих сторон. Островов мало, изредка по берегам видны деревушки, в коих живут тунгусы, русскими называемые орлик. До сих мест Амур имел неодинаковую ширину, простиравшуюся от одной до двух верст.
   Янты и орлики чрезвычайно добродушны, кротки и боязливы. Живут в таких же мазанках, какие около Сахалянь-улы-хотонь. Ни хлебопашества, ни скотоводства не знают, а пропитываются рыбным и звериным промыслами, огородных растений никаких не имеют. Для зимней езды содержат собак. Купцы из Сахалянь-улы-хотонь привозят к ним муку, крупу, горячее вино, китайку и разные другие вещи, нужные в домашнем быту, за что в обмен получают от них рыбу, пушных зверей и орлов.
   От Цикдахи вниз до самого устья Амур с обеих сторон принимает в себя множество рек и речек и местами содержит до 3-х верст ширины. Имеет берега ровные, возвышенные, покрытые лиственницею, ельником, сосняком, кедром и частью тополем, осиною и березою. В лесах довольно брусники, голубицы, черники, смородины, шикши. Здесь живут гиляки, селения их по берегам Амура очень многочисленны и состоят из мазанок. Хлебопашества и скотоводства не знают, а пропитание получают от рыбных и звериных промыслов, и сверх сего содержат множество собак, которых, кроме езды, и в пищу употребляют. Все нужное для жизни получают от купцов, плавающих сюда из Сахалянь-ула-хотонь. Гиляки добродушны, кротки и боязливы. Устье Амура содержит около 30 верст в ширину. Большой остров (По-китайски Да-чжеу, на европейских картах несправедливо названный Сахалин.), лежащий на восток, отстоит от устья верст на 60. Вода в устье пресная, но в прилив бывает горька.
   Амур весь изобилует рыбою. Преимущественно водятся в нем белуги, осетры, сомы, таймени, ленки, сазаны, щуки, а к устью заходит из моря разная другая рыба. Средние суда от устья вверх до Аргунской стрелки ходят при попутном ветре на парусах, а без ветра на веслах. Порогов и большого стремления воды нигде не видно (Описание Амура составлено со слов торговых китайцев и [с] топографической китайской карты.).

VII. ЖЕМЧУЖНАЯ ЛОВЛЯ В МАНЬЧЖУРИИ

   В Маньчжурии добывают жемчуг по всем рекам, впадающим в Сунгари-улу. Он родится в раковинах. Самый крупный имеет около полудюйма в поперечнике, а мелкий с просяное зерно. Добыванием его занимаются 59 артелей для двора и 39 артелей для князей маньчжурского происхождения. Каждая артель, состоящая из 30 солдат из солонов, должна представить в продолжение лета - считая с мая до сентября - 16 жемчужин. Таким образом пекинский двор ежегодно должен получать 954 обыкновенных жемчужины (В китайской истории еще около времен Р. X. замечено, что во владении Фу-юй (ныне Хэлун-цзян) находятся отличные лошади и самый крупный жемчуг.).
   Добытый жемчуг весь представляется в Дворцовое Правление, где разделяют его на пять разрядов. Жемчужина первого разряда принимается за пять обыкновенных жемчужин, жемчужина второго разряда за четыре обыкновенных жемчужины и т. д. Тридцать жемчужин, добытых сверх положенного числа, составляют долю. За каждую таковую долю высшим офицерам выдается по куску атласа, низшим по куску шелковой материи, унтер-офицерам по четыре конца голубой китайки, а водолазу за каждую жемчужину, добытую сверх положения, назначено два конца голубой китайки. Сия награда вместо вещей производится серебром. Недостаток десяти жемчужин из положенного числа считается долею же. За каждую такую долю высшие и низшие офицеры штрафуются вычетом жалованья за месяц, а унтер-офицерам дают по 10 ударов плетью. За вычетом годового жалованья следует понижение чинами, а унтер-офицерам дают по сто ударов плетью.

VIII. ЖЕНЬШЕНЬ

   Женьшень находится по всем горам губерний Шен-цзин и Ги-ринь-улы в глубоких долинах. Он растет кустами, и год от году разрастается. Корень весьма уважается по своему действию и дороже всех врачебных растений, почему сбор его исключительно принадлежит двору, и для добывания его существуют особливые постановления.
   Работникам, отправляющимся в горы для копанья, выдаются билеты. В Шен-цзин дается билет одному промышленнику с четырьмя работниками, в Гиринь-уле один билет четырем промышленникам с пятью работниками. Билеты на копание корня выдаются в определенном числе. Положено выдавать в Шен-цзин - 1752, в Гиринь-уле - 465, в Нингу-те - 196, в Бэдунэ - 32, в Алчуке - 27, в Саньсин - 33 (Промышленники почти все из китайцев.). Сим образом ежегодно рассыпается по горам около 9000 искателей корня, а правитель округа, раздавший все билеты, удостаивается награды.
   В Шен-цзин копают корень по многим горам, простирающимся на восток к морю, а промышленников отводят в горы под военным надзором Что касается до небольших хребтов в Уле (Да-шен-ула.), Нингуте, Хуньчунь и Сань-син, там расставляют военные отряды для надзора, чтобы не сеяли женьшень или не добывали оный тайно. При вступлении промышленников в горы назначается им время и место для промыслов. В горы впускают по билетам. Каждым трем работникам, едущим водою, дозволяется иметь одну лодку и по шести четвериков риса (Китайский четверик, называемый дэу, по весу содержит в себе около 23 фунтов тяжелого зернового хлеба, например, риса, проса и пр.) или проса, а на сухом пути каждому работнику иметь одного верблюда. При возвращении из гор осматривают их на заставах, и на билетах надписывают количество добытого корня, прозвание, имя и облик каждого промышленника и назначают время следования по станциям - с предписанием явиться в контору. Ежели откроется, что промышленники ходили не в те места, в которые были отправлены, или продали билеты другим, или самовольно ходили в заповедные горы, или, взяв большее против положения количество хлеба, провели в горах зиму, или брали с собою ружья и сети, - все таковые предаются суду.
   По возвращении промышленников из гор, собирают оброк с них. За каждый билет, данный в Шен-цзин, платят они пять чинов, за каждый билет из Гиринь два лана и за каждого излишнего работника по пяти чинов сухого корня женьшень, а оставшийся у промышленников за уплатою оброка дозволяется продавать купцам, но только в конторе. Весь оброчный женьшень поступает в Дворцовое Правление, которое за каждый лан сего корня выдает промышленникам по пяти лан серебра в вознаграждение путевых издержек.
   Поступивший в контору женьшень подвергается строгому осмотру. Ежели окажется сеяный (В бытность мою в Пекине было два следственных дела по сеянию корня женьшень. По свидетельству и опытам медицинских чиновников оказалось, что сеяный женьшень в доброте только 8/100 уступал горному корню первого разряда.), то делают справку, кем оный сдан и в каком месте. Сеявший женьшень подвергается суду. Ежели же по сдаче корня в Дворцовое Правление откроется сеяный, или усмотрены будут в нем свинцовые дробинки и волоти, вложенные для веса, то члены конторы подвергаются ответственности.
   Купцы, допускаемые к скупу корня в конторе, не могут частно ввозить оный в Китай, а обязаны следовать туда при караване с казенным корнем под присмотром со стороны правительства, и в проходе через Великую стену платить пошлину за женьшень из Шен-цзин 4 лана серебра с каждого гина.
   Женьшень, поступивший в Дворцовое Правление, делится на пять разрядов. Крупные корешки первых четырех разрядов оставляются во дворце, а корешки пятого разряда, также корешки дробные и вымоченные снова делятся на 3 1/2 разряда и поступают в продажу. Лан корня 4-го разряда оценивается в 400 лан, 5-го разряда - в 300 лан, дробного корня - в 150 лан, мелкого корня - в сто лан чистого серебра

IX. ПОГРАНИЧНЫЙ МИРНЫЙ ДОГОВОР С РОССИЕЙ

   Памятник с мирным договором поставлен государственными чиновниками, посланными от китайского двора для договора с Россией о утверждении пограничной межи. На нем надпись на языках: маньчжурском, китайском, русском, латинском и монгольском, следующего содержания.
   Камень с договором об утверждении границы с Россией: 1) Река Горбица, впадающая в Хэй-лун-цзян с севера, должна быть пограничной межой. Вверх по сей реке в бесплодной стране есть каменные горы, составляющие Большой Хинганский хребет, простирающийся до моря. Все реки и речки, текущие на север (в подлиннике ошибкой гравера вырезано на юг), принадлежат России.
   2) Река Аргунь, впадающая в Хэй-лун-цзян, должна быть пограничною межою. Южный берег реки принадлежит Срединному царству, северный берег реки принадлежит России. Русские строения на южном берегу при устье реки Мэйлэргэ должны быть перенесены на северный берег.
   3) Город, построенный русскими в урочище Якса (Русскими называемый Албазин.), должен быть срыт до основания. Русских людей, живущих в Яксе, со всем их имуществом дозволяется перевесть на земли Белого царя.
   4) Звериным промышленникам запрещается переходить за пограничную межу. Если один или два селянина самовольно перейдут за межу для звериных промыслов или похищения чего, таковых ловить и представлять к своему начальству, которое обязано наказать их, смотря по важности вины. Если 10 или 15 человек, с оружием промышляя зверей, убьют или ограбят кого-либо, о таковых представлять государю, и потом уже казнить их, дабы для маловажной причины не повредить важному делу. Впрочем (Россия) должна жить в дружбе и согласии с Срединным царством и не подавать повода к спорам.
   5) Все старые дела без исключения предаются забвению. Русские, находящиеся в Срединном царстве, и подданные Срединного царства, находящиеся в России, должны остаться без возвращения.
   6) Путешественникам, имеющим от своего правительства письменные виды на проезд, дозволяется производить торговлю (Надобно разуметь: производить торговлю в пределах китайских владений.).
   7) По размене мирного договора перебежчиков не принимать и не оставлять у себя, а немедленно возвращать (Помещенная здесь копия с мирного договора, высеченного на пограничном камне, есть краткое извлечение из договора, ратификованного на бумаге. Впоследствии пограничный договор с Китаем два раза быть пополняем.).

X. МОНГОЛЬСКАЯ СТЕПЬ

   В Монголии есть обширная степь, которая с незапамятных времен доныне постоянно находится почти в одном положении. Степь сия не имеет воды, не произращает ничего. Верхний самый тонкий слой почвы состоит большею частью из зернистого кварца разных родов, между коими агат занимает главное, а кровавик второе место. В Сибири такую почву называют хрящом. Под сим слоем в неопределенной глубине лежит чистая пыловатая земля, долговременная осадка спокойных вод, происходившая, как должно полагать, при последнем преобразовании нашей планеты. Во многих местах тянутся низменные каменные гребни, состоящие по большей части из зернистого кварца, связанного цементом. Находятся в некоторых местах оазисы, но сии, по своей малости и редкости, ничего не значат в сравнении с ее бесплодным пространством.
   Каждое обширное место - безводное, безтравное и безлесное имеет на монгольском языке общее название гоби. Так монголы называют свою степь, когда говорят о ней неопределенно, но к сему нарицательному имени - для означения известного места - придают другие слова, например, нам-гоби, галбинь-гоби.
   В древности китайцы дали помянутой степи два собственных имени: восточная половина степи - от пределов Маньчжурии до западной межи Ордоса - называлась Шо-мо, что значит: северная бесплодная степь, и Хань-хай, что значит: северное море, а западная половина во всем ее пространстве называлась Да-цзи, что значит: большая песчаная степь. Ныне восточная половина также называется Хань-хай, а западная - Да-гоби. Да значит великий, а гоби есть общее монгольское название бесплодных песчаных степей. Что касается до русского языка, на нем под словом степь разумеются только безлесные и безводные ровные места. Итак, наше слово степь недостаточно к полному обозначению главных качеств Монгольской степи. Слова Шо-мо и Хань-хай хотя суть собственные, но китайские названия сей степи, по своей новости, несколько странны для нашего слуха. Итак, как же назвать сию малообитаемую страну? Назовем ее Монгольскою степью, с разделением на восточную и западную. Последнюю в отличие от первой можно называть Большою песчаною степью.
   Монгольская степь начинается на востоке от пределов аймаков Абга, Абганар и Кэшиктэн и простирается до западной оконечности Великой стены, а здесь делится на две обширные ветви, из коих южная тянется мимо Хами на запад почти до Яркяна, на юго-западе объемлет собою Юй, Цзан и Нари - три области тибетские, северная углубляется в Чжуньгарию по северную сторону Небесных гор и простирается почти до Тарбагтая.
   Монгольская степь не повсюду одинаковый вид имеет. Восточная половина ее большею частью имеет почву каменную или дресвянистую, через которую большая дорога составляет превосходное природное шоссе. Многие места сплошь покрыты различными полупрозрачными каменьями кремнистой породы. Довольно находится обширных солончаковых логов, в сухое время отличающихся снежною белизною. Сыпучих песков мало. Нет ни речек, ни ключей, ни озер с пресною водою, в дождливое время почти везде растет трава, но весьма редкая. Напротив, западная половина почти вся состоит из глубоких сыпучих песков, из которых ветры ежегодно образуют новые виды, перенося песчаные холмы с одних мест на другие. Единственное ее произведение суть полупрозрачные каменья кремнистой породы.
   Богдыхан Жень-ди, в 35-е лето правления Кхан-си (1696 г.) ходивший с армиею против элютов, опустошивших Халху, так описывает свою дорогу через восточную Монгольскую степь:
   "Места, через которые проходил я, не составляют большой песчаной степи. На западе песчаная степь в сравнении с ними гораздо обширнее. Впрочем и сии места не представляют гладкой равнины. Горы и холмы тянутся в беспрерывной связи между собой. Повсюду песок, перемешанный с каменьями (дресва). По выступлении за границу (то есть из Китая в Монголию) и дюйма земли не видал я. Песок вообще тверд и не рассыпается под ногами. Во время стояния лагерем весьма было легко копать колодцы. Солдат в один день мог выкапывать от 20 до 30 колодцев. Скучая дальностью ходить за водой к озерам, обыкновенно копали колодцы поблизости палаток. Равным образом нетрудно было распознавать и места, где надобно копать их. В обширных логах, называемых шаньда, находили ключи в двух футах глубины. На сточных местах между горами, называемых сайр, открывали воду в глубине одного фута. В местах кочковатых, называемых бориту, где дождевые воды застаиваются между травою, хотя также есть вода, но хорошей мало. В местах, называемых куйбур, вода имеет течение под верхним слоем земли. Надобно только копнуть пальцем, и вода тотчас выступает, почему дикие лошаки копытом откапывают землю и напиваются. Атмосфера холодная, почва обнаженная. Нет никаких произведений. Если случится остановиться где-нибудь, то мало найдешь мест, где можно было бы поохотиться. Трава растет большими кустами, и земля около них лежит буграми (На местах сыроватых, низменных и солончатых растут грубые травы, около которых ветры наносят песок кучами.), почему лошадей надобно пускать спутанными. Норы, прорытые разными зверьками мышиной породы, в сравнении с норами хинганскими, гораздо глубже".

XI. МОНГОЛЬСКИЕ ЗАКОНЫ

   Хотя в Уложении, которое китайским правительством издано в 1818 году для управления монголами, в основание приняты степные их обычаи, но в тех местах, где по новым отношениям Монголии к Китаю надлежало исправить самые обычаи, сделаны дополнения, заключающиеся в разных постановлениях.
   Важнейшие из таковых постановлений суть:

I. КАСАТЕЛЬНО ГРАЖДАНСКОГО СОСТОЯНИЯ

   1) Запрещается монголам покупать китайцев и вывозить в Монголию. Равным образом не дозволяется продавать монголов, внесенных в перепись. Что касается до монголов, не внесенных в перепись, дозволяется и продавать и покупать их только в своем знамени, а продавать в другие знамена и в Китай запрещается.
   2) Беглых китайцев через два дня от их прихода препровождать обратно в Китай. Оставивший их у себя предается суду.
   3) Ежели чжасак или подчиненные ему офицеры откажутся пропитывать своих подчиненных во время голода, а вместо сего будут продавать их, или доведут их до побегов, то предаются строгому суду.
   4) Ушедших для пропитания себя в другие роды и долго там проживавших запрещается принимать в прежний их род. А если они обратно убегут в свой род, то принявший их судится за укрывательство беглых.
   5) Кто, по неимению сыновей, пожелает усыновить приемыша, должен испросить у начальства дозволение, по которому приемыш вносится в список эскадрона.
   6) Приемыш из своего рода (по мужской только линии), принятый с дозволения начальства, считается законным наследником имения по смерти приемного отца.
   7) Приемыш из незаконнорожденных или невольников не имеет права на получение имения после приемного отца, а переходит оно к родственникам (по мужской только линии).
   8) Кто умрет, не оставив после себя ни сына, ни приемыша из своего рода, а ближних родственников не окажется, того имение переходит к его чжасаку.
   9) За исключением лам, внесенных в списки, кто будет держать у себя частно произведенных в ламы и баньди, или кто своего подчиненного или невольника сделает баньдием, то князья и тайцзи подвергаются за то штрафу, офицеры лишаются чинов, рядовые наказываются плетью, а ламы и баньди исключаются из сего звания.
   10) Монгол, принявший сан обаши, а монголка, принявшая сан чабганцы без дозволения начальства, подлежат такому же наказанию.

II. КАСАТЕЛЬНО БРАКОВ

   1) При утверждении брачного родства между двумя домами, сговорные дары должны состоять из двух лошадей, двух штук рогатого скота и 20 голов овец. Давать менее дозволяется, а кто дает более, излишний скот отбирается в казну.
   2) Сговорные дары по смерти жениха обратно берутся, а по смерти невесты возвращается половина оных.
   3) Если отец и мать согласны выдать помолвленную дочь, а жених откажется, то запрещается ему взять обратно сговорные дары.
   4) При разводе муж не обязан платить за приданое, изношенное женою в продолжение взаимного их согласия, а наличное жена имеет право взять с собою.
   5) Если сговоренная невеста будет выдана за другого, то и выдавший и взявший ее подвергаются штрафу, а выданная разводится с мужем
   6) Запрещается китайцам, живущим в Монголии по торговым делам, жениться на монголках.

III. КАСАТЕЛЬНО ПРОДОВОЛЬСТВИЯ НАРОДА

   1) В неурожайный год чжасаки и богатые ламы обязаны принимать меры для продовольствия народа. Если же их пособия окажутся недостаточными, то производится сбор скота со всего сейма, и список пожертвовавших препровождается в Приказ Внешних Сношений.
   2) Если неурожай продлится сряду несколько лет, и целый сейм не в состоянии будет продовольствовать неимущих, то глава сейма обще с чжасаками обязан донести в Приказ и просить, чтобы государь отправил чиновников для обозрения и указал выдать жалованье чжасакам за следующий год.
   3) Кто из чжасаков, не имея сострадания к своим подчиненным, доведет их до побегов со своей родины, тот лишается подчиненных, которые отдаются другим в том же сейме чжасакам с тем, чтобы они оказали сим несчастным пособие в продовольствии.

IV. КАСАТЕЛЬНО ВЫЕЗДОВ ЗА ПРЕДЕЛЫ СВОЕГО ЗНАМЕНИ

   1) Монгол, имея надобность выехать за пределы своего знамени, должен объявить о том чжасаку.
   2) Монголы, при въезде в Китай, должны объявить о себе начальствующему в пограничной крепости офицеру, который обязан записать число въезжающих, а при выезде сделать справку по сей записи.
   3) О купленных в Пекине вещах монголы должны предъявить в Приказ, который сообщает в Военную Палату о выдаче им письменных видов на вывоз оных вещей за границу.
   4) В пути к горе Ву-тхай-шань (В губернии Сань-си в округе Дай-чжеу находится весьма высокая гора, имеющая пять уступов, отчего и называется Ву-тхай-шань. На сей горе Чен-цзун, один из государей Чингисова дома в Китае, построил в 1295 и следующих годах несколько монгольских монастырей - для удовлетворения надобности своей матери.) для исполнения набожных обетов, князья 1-й и 2-й степени должны иметь в своей свите не более 80, князья 3-й и 4-й степени не более 60 человек.

V. КАСАТЕЛЬНО ПОВЕДЕНИЯ В ВОЕННОЕ ВРЕМЯ

   1) Если сражающиеся чжасаки обратятся в бегство, а одно которое-либо знамя, упорно сражаясь, остановит неприятеля, то у всех чжасаков, обратившихся в бегство, взять по одному эскадрону и отдать упорно сражавшемуся знамени.
   2) Ежели из всех сражающихся знамен одно которое-либо обратится в бегство, то князь и офицеры сего знамени лишаются достоинств и чинов, а эскадроны их раздаются в прочие знамена.
   3) Ежели в одном знамени одна половина будет сражаться, а другая обратится в бегство, то разбитые лишаются достоинств, а их подчиненные отдаются тому знамени, которое заступило место их в сражении.
   4) Ежели в одном знамени половина разбита и обращена в бегство, а другая без посторонней помощи не в состоянии удержаться, то последние избавляются от суда; обратившиеся в бегство лишаются достоинств, а их подчиненные отдаются князьям, заступившим в сражении место разбитых.
   5) Ежели прочие знамена еще не выстроились, а одно, выстроившись, вступит в сражение, то последнему разделяется награда, смотря по услуге и количеству пленных.
   6) Солдаты, разбитые на сражении, предаются смерти, имение их описывается и отдается тайцзиям и солдатам, разбившим неприятеля.
   7) Кто пойдет на неприятеля без порядка или, видя неприятеля в малом числе, устремится на него, не взяв предосторожности, у тех отбираются бывшие под ними лошади и полученная добыча.
   8) Перед сражением прежде надлежит выстроиться и поколонно идти вперед. Кто не поколонно пойдет вперед, или примкнет к заду другой колонны, или, отделившись от своего отряда, присоединится к чужому, или будет медлить на одном месте, когда другие пойдут вперед, таковых, смотря по важности преступления, казнить, лишать достоинств, штрафовать или описывать их имущество в казну.
   9) Когда же, выстроившись, пойдут вперед, то отнюдь не выпереживать, не отставать и не говорить, что я впереди, а прочие назади.
   10) По разбитии неприятеля отрядить лучшую конницу для преследования, а князья и чжангины должны следовать за нею, предварительно приведя колонны в должный порядок. Если же во время преследования найдут на засаду или на отдельный неприятельский отряд, должны снова вступить в сражение.
   11) По выступлении в поход каждый должен следовать в своей колонне. Идущих без порядка, возвращающихся за вещами забытыми, пьянствующих и производящих шум наказывать при каждом разе, когда будут замечены в сих беспорядках.
   12) Ежели один или двое будут следовать, отделясь от эскадрона, таковых брать и представлять к чжасакам или чжангинам для наказания.
   13) Следуя во время ночи, не производить ни крика, ни шума. Нарушающих сие подвергать наказанию.
   14) Кто, отделясь от колонны, будет производить мародерство и погибнет от сего, описывать семейства таковых, а чжангинов подвергать суду.
   15) Запрещается разорять храмы, убивать мирных жителей, губить покоряющихся, сдирать одеяние с пленных, разлучать мужей с женами.
   16) Запрещается поручать пленным стеречь лошадей. Ежели пленные убегут с лошадьми, офицеры подвергаются ответственности.
   17) Князья во время похода должны пещись о утверждении тишины, и оказывать вспоможение народу. Строго воспрещается офицерам и солдатам грабить и губить мирных жителей.

VI. КАСАТЕЛЬНО НАКАЗАНИЙ

   Преступления в Монголии разделены на:
   1) подлежащие штрафу,
   2) подлежащие ссылке,
   3) подлежащие смертной казни.
   Штраф налагается скотом, как-то:
   1) одною головой: трехлетним или двухлетним бычком;
   2) пятью головами: быком, коровою, двумя трехлетними и одним двухлетним бычком;
   3) семью головами: двумя быками, двумя коровами, одним трехлетним и двумя двухлетними бычками;
   4) девятью головами: штрафуемый по сей статье к высшим семи головам прибавляет двух лошадей.
   Выше одного девятка штрафуются еще девятью девятками, которые набавляются от двух и выше постепенно. Сверх сего штрафуют лошадьми от пяти до ста голов. Кто не в состоянии предоставить штрафной скот, тот за каждую недостающую голову получает 25 ударов плетью, но выше ста ударов наказание не простирается, а только эскадронный начальник или другой кто принимает за преступника присягу в неимении скота.
   Монголы ссылаются во внутренность Китая, и сия ссылка разделяется на три степени: 1) на ссылку в губернии: Хэ-нань и Шань-дун; 2) на ссылку в губернии: Ху-бэй, Ху-нань, Фу-цзянь, Цзян-си и Чже-цзян; 3) на ссылку в отдаленнейшие заразительные места в губерниях Юнь-нань, Гуй-чжеу, Гуан-дун и Гуан-си. Ссыльные служат конюхами на станционных дворах.
   Смертная казнь монголам, одинаковая с китайцами: удавление, отсечение головы с выставкою сей напоказ и резанье в мелкие куски.

XII. ЗАМЕЧАНИЕ О ДРЕВНЕМ И НЫНЕШНЕМ НАРОДОНАСЕЛЕНИИ В МОНГОЛИИ

   Южная Монголия известна Китаю с незапамятных времен, а Северная только в конце III столетия перед Р. X. показалась на таблицах китайской истории: по сей причине древнейшее народонаселение в Монголии осталось неизвестным, а с третьего века население сей страны, в сравнении с нынешним, представляется в изумляющем объеме. Модо-хан в 202 году перед Р. X. вступил в Китай с 400 000 отборной конницы. Войны, производимые монголами в разных странах в продолжение следующих 18-ти столетий, вообще доказывают, что населенность Монголии в прежние времена далеко превышала итог нынешних ее обитателей. Прежде одна Северная Монголия выставляла полмиллиона войск, а ныне во всей Монголии считается не более 290 000 способных носить оружие. Отсюда естественно рождается вопрос: какие причины имели влияние на многолюдность населения в прошедшее и на уменьшение сего в настоящее время? Такой вопрос довольно затруднителен для тех, которые захотели бы, как досель водилось в Европе, раскрыть его посредством исследований, основанных на умствованиях и предположениях и выводимых отсюда заключениях. Но сей же вопрос сам собой легко разрешается при внимательном рассматривании событий, происходивших в Монголии в продолжение вышеуказанных 18-ти столетий.
   Монголия, до завоевания Сибири русскими, заключала в себе все земли, которые ныне составляют южные пределы губерний Иркутской, Енисейской и частью Томской. С отторжением такого пространства земель и населенность Монголии естественно должна была уменьшиться, но не в одном сем обстоятельстве надобно полагать существенную причину уменьшения в населенности сей страны. История свидетельствует, что монголы - со второго века перед Р. X. до семнадцатого столетия по Р. X. - при каждом победоносном возвращении из Китая уводили с собою великое множество людей обоего пола, и пленными сугубо вознаграждали убыль в людях, понесенную в походах и сражениях. В 631 году китайский двор 80 000 своих подданных выкупил у дулгасцев из плена. Елюй Амба-гянь, основатель династии Ляо, в начале X века построил в Восточной Монголии несколько городов и населил пленными китайцами. Чингис-хан, при выходе за Великую стену по заключении мира с Нючжи в 1214 году, приказал умертвить несколько сот тысяч молодых людей обоего пола, которых пленными вел из Китая для заселения Монголии, обезлюженной беспрерывными его войнами. Вот где кроется существенная причина великой населенности в Монголии в древние времена, и вот почему настоящая династия Цин - при самом своем вступлении на престол Китайской империи - строгими законами заградила переход китайцев в Монголию под зависимость ее князей.
   Но к причинам нынешней малонаселенности в Монголии должно еще присовокупить, что некоторые части сей страны, исподволь опесчаневшие, ныне значительно обезлюдели против прежнего. В древние времена сто тысяч войск выходило из Ордоса в поход. В Заордосе, то есть на степном пространстве от Ордоса на запад до Эц-зинэй-гола, некогда обитали многочисленные монгольские поколения. Отсюда за два с небольшим столетия до Р. X. вышло поколение усунь, занявшее земли Илиского округа,

Другие авторы
  • Штейнберг Михаил Карлович
  • Джакометти Паоло
  • Писемский Алексей Феофилактович
  • Ермолов Алексей Петрович
  • Руссо Жан-Жак
  • Герасимов Михаил Прокофьевич
  • Ольденбург Сергей Фёдорович
  • Золотухин Георгий Иванович
  • Баратынский Евгений Абрамович
  • Тургенев Иван Сергеевич
  • Другие произведения
  • Мериме Проспер - П. Мериме: биографическая справка
  • Ключевский Василий Осипович - Памяти А. С. Пушкина
  • Аксакова Вера Сергеевна - Последние дни жизни Н. В. Гоголя
  • Игнатов Илья Николаевич - И. Н. Игнатов: биографическая справка
  • Черный Саша - Антигной
  • Плеханов Георгий Валентинович - Реакционные жрецы искусства и г. А. В. Стерн
  • Воровский Вацлав Вацлавович - Думская переписка
  • Федоров Николай Федорович - Как началось искусство, чем оно стало и чем должно оно быть?
  • Кони Анатолий Федорович - Александр Львович Боровиковский
  • Ростопчина Евдокия Петровна - Е. П. Ростопчина: биографическая справка
  • Категория: Книги | Добавил: Armush (26.11.2012)
    Просмотров: 541 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Имя *:
    Email *:
    Код *:
    Форма входа