Дашкова Екатерина Романовна - Письма и документы

редставлению ее сиятельства Академии наук директора и кавалера княгини Екатерины Романовны Дашковой находящийся при Академии наук поручик Демид Устинов за добропорядочную и ревностную его службу произведен капитаном, который чин ему объявлен и при помянутой Коллегии присяга учинена, а за повышение надлежащие взыскания предписано учинить с него Комиссариатской конторы; почему его Устинова и именовать в списках вышепоказанным чином.

   12 марта, вторник.

   Ее сиятельство Академии наук директор и кавалер княгиня Екатерина Романовна Дашкова изволила подарить колонну итальянского мрамора для зала академического, чтобы на оной покойного и славного академика Эйлера бюст поставить. До изготовления оного ту колонну иметь под сохранением в нижних сенях; о чем в Конференцию во известие сообщить.³

   15 марта, пятница.

   По прошению сержантской жены вдовы Акулины Ефимовой родного ее сына Павла Мартынова допустить в академическую гимназию для наставления преподаваемым в оной языкам и наукам на собственном ее Ефимовой содержании; о чем г. надворному советнику и академику Лепехину для надлежащего в сем кому надлежит приказание сообщить с сего выписку.

   22 марта, пятница.

   Ее сиятельство Академии наук директор и кавалер княгиня Екатерина Романовна Дашкова по представлению г. надворного советника и академика Румовского приказала находящимся при географическом департаменте ланд-картным подмастерьям для поощрения их впредь к ревностнейшим трудам прибавить к нынешним окладам жалованья, а именно: Кириллу Фролову к 120 руб. 24 руб., и поелику он старший и лучший из всех, то переименовать его мастером; Ивану Кувакину и Ефиму Худякову каждому ко 120 руб. по 20 руб. и Семену Максимову к 86 руб. 10 руб., которого жалованье и производить им по новым окладам с 1-го числа будущего мая месяца сего года Фролову по 144 руб.; Кувакину и Худякову по 140 руб., а Максимову по 96 руб. в год, ученика Леонтия Сергеева переименовать подмастерьем, оставя на прежнем его жалованье; о чем всем им объявить, а для ведения г. надворному советнику и академику Румовскому сообщить с сего выписку.

   12 апреля, пятница.

   По прошению факторского ученика Василия Кирова отпустить его для свидания с родственниками его в город Муром считая от 15-го числа впредь на 29 дней, чего ради для свободного его Кирова как в означенный город, так и обратно в Санкт-Петербург проезда дать ему письменный пропуск, а чтоб он по прошествии вышеписанного срока явился в Академию непременно, в том обязать его подпискою, о чем для ведения г. академику Протасову и фактору Григорьеву дать с сего выписки.

   16 апреля, вторник.

   По прошению священника Ивана Исаева находящегося в гимназии родного сына его студента Ивана Исаева за слабость его зрения для определения в действительную ее императорского величества службу в такое место, где бы он глаз не утруждал, уволить от Академии сим званием и велеть г. надворному советнику и академику Лепехину, чтоб он о звании его Исаева в науках так и о поведении сообщил в Академию письменное свидетельство, сходственно с коим потом и дать ему Исаеву аттестат, и о извлечении его из числа студентов учителю Зурланду и регистратору Шалаурову выписки с сего доставить.

   7 мая, вторник.

   Состоящим ныне при гимназии студентам шести человекам потребное будничное летнее платье поручить Г. Шерпинскому, чрез кого надлежит, сделать и каждому по одной шляпе купить, а сколько на делание оного следовать будет денег с показанием порознь и на что именно, рапортовать.

   29 мая, четверг.

   Ее сиятельство Академии наук директор и кавалер княгиня Екатерина Романовна Дашкова приказать изволила книги, продаваемые при Академии наук, отпускать вольным книгопродавцам нижеследующим образом: ежели кто из них возьмет всех книг русских и иностранных по два экземпляра и потом на выбор из оных сколько похочет, таковым просителям чинить уступку 15% со 100 [руб.], и за отпускаемые книги брать половинное число наличными деньгами, а в другой половине вексель на год. Если же требовать будут на большую сумму, как-то на 1000 рублей и более, то денег наличных получать только третью часть, а в остальных до 16 месяцев сроку давать.

   Иностранные книги когда потребуются на выбор, уступку делать только по 10% со ста, за которые книги получать денег половинное число наличных, а в половине оставшей год сроку давать.⁴

   29 мая, четверг.

   Всех печатаемых в фигурной палате карт каждого звания по одному экземпляру отпускать в академическую гимназию с расписками. Да из книжной типографии г. надворному советнику и академику Лепехину тех книг, коих он корректуры правил, каждой выдавать по одному экземпляру.

   9 сентября, понедельник.

   По представлению фактора Григорена, назначенных к печатанию книг, риторики и грамматики г. Ломоносова, в рассуждение, что оные весьма для общества нужны и расход на них по книжной лавке всегда бывает велик, напечатать в книжной типографии каждого звания по 600 экз. на здешней комментарной бумаге.⁵

  

  

   После того как ее императорскому величеству угодно было в Империи своей ввесть новое разделение и многие города вновь учредить, Академия наук, посылая в разные места обсерваторов, определила через астрономические наблюдения многих мест долготу и широту, коих точное положение прежде сего было неизвестно, и между тем, сколько могла, старалась собирать известия, служащие к изданию нового атласа Российской империи. Но собранные известия недостаточны, особливо в рассуждении положения вновь учрежденных городов и границ каждой губернии. Академия, предприемля издание нового атласа, в виду имеет наипаче пользу общества, и как я совершенно уверена, что и ваше превосходительство не менее об оной ревнуете и, без сумнения, уже сняты карты вверенных вам на-местничеств с показанием на них дорог, то покорно прошу сообщением оных споспешествовать намерению Академии. Не подумайте, чтоб труды ваши Академия себе присвоить была намерена; я смею уверить, что она за долг почтет споспешествовавшим засвидетельствовать должную благодарность и при издании каждой карты объявить, ежели будет угодно, от кого именно она получена в Академии. Между тем прошу сообщить мне для Календаря на будущий год расстояния наместнических городов от столиц, а уездных - от наместнических.

   5 февраля 1786 г.

  

  

  

  

   Денежные дела были чрезвычайно запутаны вследствие небрежности, с какою разграничивались так называемые штатные суммы от экономических (специальных); штатные заключали в себе деньги, отпускаемые ежегодно казной на содержание Академии; специальные суммы составлялись из денег, вырученных от продажи книг и из других сбережений. Эти суммы оказались перепутанными между собой. У Академии было несколько должников, и сама она задолжала как в России, так и за границей, не выдавала жалованья профессорам и другим чиновникам, не платила за помещение для книжного магазина, за бумагу и т. п.; вследствие того что никто из должников не платил Академии, она сама не могла ликвидировать свои долги.

   Обе суммы строго разграничены.

   Некоторые долги получены.

   Академия уплатила все свои долги.

  

  

   Счета комиссара Зборомирского¹ не были приведены в порядок при его жизни, а за последние два года их вовсе не существовало. После его смерти все его бумаги были опечатаны, что благоприятствовало беспорядкам и породило несправедливые взыскания с его вдовы и детей.

   Бумаги рассмотрены, счета уплачены, а остаток денег передан его вдове.

  

  

   Инспектором состоял господин Голубцов; он ничего не делал и только расписывался в получении жалованья. Он был назначен судьей в Каргополь, где тщетно ожидали его приезда; ничего не делая, он получал жалованье от Академии и занимал квартиру, нужную для других целей.

   Я его уволила.

  

  

   Заграничные шрифты для типографии были настолько стары и сбиты, что невозможно было печатать более одного тома Комментариев² Академии.

   Я велела отлить латинский и русский шрифты; их отливают и теперь. Что касается немецких шрифтов, я выписала их из Саксонии, а также и латинские, чтобы не задерживать печатание.

  

  

   Не было книг, необходимых для гг. академиков, а в библиотеке многие сочинения были неполны благодаря тому, что в продолжение нескольких лет не выписывались последующие томы.

   Гг. академикам каждому по своей специальности поручено было составить списки нужных книг, и их берут у Вейтбрехта³ в уплату его долга Академии.

  

  

   Отливка шрифтов происходила в погребе, где после последнего наводнения так сыро, что железные и медные инструменты литейщиков совершенно заржавели.

   Она будет перенесена в более подходящее место и ближе к типографии.

  

  

   Коллегия минералов, присланная из Швеции в 1780 г., была передана Академии Домашневым лишь при моем вступлении в должность.

   Она приведена в порядок.

  

  

   Комментарии⁴ Академии остановились на второй части за 1779 г.

   Как эти тома, так и еще несколько томов Комментариев уже напечатаны и выпущены в продажу.

  

  

   Гг. профессора, обремененные делами, чуждыми их наук, не имели времени заниматься своими специальностями, что вредило успехам науки.

   Каждый из них может заниматься своей наукой совершенно свободно, не встречая с моей стороны никаких препятствий; со своими делами они обращаются прямо ко мне и получают быстрое их разрешение, не подчиняясь канцелярской волоките, пугавшей некоторых из них.

  

  

   Цена на книги и карты была столь высока, что препятствовала осуществлению благодетельных намерений государыни, направленных к распространению просвещения.

  

  

   Карты, по приказанию директора, продавались по двойной цене против настоящей, что порождало злоупотребления, а вследствие их дороговизны никто их не покупал.

   Книги, карты и альманахи, поступившие в продажу со времени моего вступления Академию, продаются за половину их прежней цены.

  

  

   Пять карт Азовской губернии, готовые уже три года, не были изданы, потому что директор занимался исключительно придумыванием для них картушей.

   Они теперь изданы.

  

  

   Не было каталога книг, находившихся в Академии, вследствие чего публика не знала ничего о их существовании и цене.

   Напечатано 1800 экземпляров каталога как для Петербурга, так и для остальных губерний; теперь же вышло второе его издание в количестве шестисот экземпляров.

  

  

   Лучшие ученики Академии покинули ее; я застала только двух, которые не умели переводить даже с немецкого языка.

   В целях поощрения молодых людей и для возбуждения соревнования между ними я установила в гимназии⁵ два экзамена в год, за которые они получают награды в виде книг и золотых медалей. Четырех самых способных учеников я послала на счет Академии на четыре года в Геттингенский университет.⁶

  

  

   В гимназии вместо 50 учеников я застала всего 27; из них трое не подавали никаких надежд и были взяты в типографию, шестеро были отправлены родителям ввиду полной неспособности к наукам. Осталось всего 18, т. е. весьма незначительное количество для столь обширной империи, в которой ощущается недостаток в людях, умеющих читать. Сама Академия от этого страдала, так как, нуждаясь в людях, не знала, где их взять.

   Те шестеро учеников были возвращены родителям, потому что им нельзя было поручить грубую работу, так как они были из сравнительно хороших семей. Кроме того казна сберегала и деньги и время. Вместо них теперь 89 учеников, которые, смею утверждать, гораздо лучше накормлены, одеты и обучены, чем прежде.

  

  

   Вместо недостававших необходимых учителей в гимназии был музыкант, получавший 800 р. за обучение игре на скрипке.

   Музыканту было заплочено, и он был уволен; вместо него я взяла образованного воспитателя и учителя итальянского и английского языков.

  

  

   Протоколы общих собраний оставались у директора; некоторые из них были даже им утеряны.

   После долгих напоминаний мне удалось получить их от него, и они теперь тщательно сохраняются. Я запретила приносить их к себе и читаю их, когда бываю в Академии, и у себя оставляю копии с них.

  

  

   Книжный магазин был ревизован и осмотрен лишь два раза за управление Академией камергером Домашневым.

   Я ревизую его, насколько это возможно при препятствиях, которые ставит мне комиссия, ведущая следствие по прежнему управлению; я могу принять его в свое ведение, только когда это дело будет закончено: невозможно произвести точную ревизию, не сменив прежнего комиссара, которого я должна пока оставить, так как он еще не обвинен и не оправдан.

  

  

   Из Академии получали книги для прочтения посторонние, вследствие чего несколько сочинений оказались разрозненными; книги не были размещены в алфавитном порядке и стояли в беспорядке.

   Теперь только члены Академии имеют право брать книги, и то под расписку; все книги перебраны и установлены в порядке.

  

  

   Никогда не была произведена ревизия и потребован отчет у комиссара, которому поручена была продажа в Москве книг, изданных Академией.

   Счета приведены в порядок г. Штриттером;⁷ когда это было закончено, я продала, с разрешения императрицы, дом книжного магазина за 6500 р., которые и положила в ломбард на счет Академии.

  

  

   Вследствие того что комиссару было разрешено продавать и посторонние книги, он завел свою типографию и, по всей вероятности, занимался больше продажей своих книг, нежели академических.

   Книги, напечатанные не в Академии, были взяты из магазина, и я строго запретила продавать в нем какие-либо издания, кроме академических.

  

  

   Академия послала Комментарии и Акты в Гамбург, Бреславль и Лейпциг. За это не было получено ни денег, ни сведений о том, проданы ли они.

   Я написала министрам резидентам нашего двора и нашим корреспондентам, прося их получить из рук комиссаров деньги и счета и прислать их в С.-Петербург.

  

  

   Физические инструменты частью были испорчены, частью утеряны во время пожара, и так как они были заменены новыми, эта часть оказалась очень плохо оборудованной; инструментов мало и они посредственного качества.

   Я поручила гг. академикам составить список необходимых инструментов и ежегодно их получается по нескольку из-за границы.

  

  

   Прессы в типографии были тяжелы, плохи, ветхи и их слишком мало.

   Я заказала новый пресс, по образцу английского, для эстампов и карт; остальные я велела исправить и упростить, так что для применения их уже не требуется столько времени.

  

  

   В Академии было 38 отставных солдат, которым платили по 30 р. в год. Так как им нечего было делать и над ними был плохой надзор, они не отличались ни хорошей нравственностью, ни субординацией и были совершенно бесполезны.

   Они все заняты теперь делом, и публика может засвидетельствовать, что теперь слава, будто местность, окружающая Академию, опасна для прохожих, более не существует.

  

  

   Некоторые книги в библиотеке не были переплетены, и переплетчик, невзирая на контракт, отказывался работать вследствие низкой платы.

   Все книги уже переплетены, и вместо одного переплетчика, которому платят аккуратно каждые два месяца, к услугам Академии все переплетчики в городе.

  

  

   Бумага расходовалась в громадном количестве, и не существовало шнуровой книги, регулирующей ее употребление.

   Теперь расход уменьшился наполовину; как пишущим, так и мне выдается каждый месяц только нужное количество бумаги. Заведены шнуровые книги, проверяющие и регулирующие ежемесячный расход ее.

  

  

   Химический отдел лаборатории был в очень плохом состоянии.

   Теперь он отделан заново, а печи устроены по новейшей системе, признанной лучшею.

  

  

   Управление типографии было до того плохо, что никогда нельзя было узнать, какая книга печатается и с каких пор, и работа, которую можно было исполнить в несколько недель, растягивалась на несколько месяцев.

   Каждую неделю представляется отчет о печатающихся книгах и уже готовых листах ее; если печатание приостанавливается, прилагается и объяснение о причине подобной задержки.

  

  

   Не было списка шрифтов, находящихся в Академии, и их образцов.

   Теперь есть два листа образцов шрифтов; они сохраняются в канцелярии, и по ним сразу можно видеть различные шрифты.

   Типографщики так небрежно изготовляли листы, что в библиотеке и в магазине есть сочинения, в которых не хватает листов, что было неприятно для читающей публики и дискредитировало издания Академии.

   На каждом сочинении ставится фамилия типографщика, который и отвечает за сделанную ошибку или за недосмотр.

  

  

   Хотя Россия изобилует минеральными богатствами, в Академии не было профессора минералогии.

   Я выписала проф. Фербера,⁸ известного по этой специальности и достойного соперника Линнея.⁹ Он приводит в порядок коллекции иностранных минералов по системе Линнея. Собрание русских минералов будет приведено в порядок, как только будут готовы заказанные шкапы.

  

  

   Ремонт большого готторбского глобуса¹⁰ был поручен за пять лет до моего вступления адъюнкту Трескоту;¹¹ он занялся этим один, не совещаясь ни с географами, ни с астрономами, взяв в помощь себе художника. Я узнала это только потому, что художник получал 25 р. в месяц за свою работу, о которой никто не имел никаких сведений.

   Хотя никто и не сообщал мне о его занятиях, я сама пошла посмотреть на его работу и велела ее ускорить. Я приказала географическому департаменту, астроному Лекселю,¹² а по его смерти профессору Румовскому¹³ наблюдать за этой работой, исправить ошибки художника и нанести на глобус новейшие открытия.

  

  

   Как сказано выше, в библиотеке царил полный беспорядок. Она с каждым днем увеличивалась, и для книг не было больше места. Книги были все перепутаны.

   Библиотека разобрана, и я приложила все усилия к тому, чтобы упорядочить ее лучшим образом. Прибавлены недостающие шкапы, и она увеличилась более чем на 3000 томов.

  

  

   Географический отдел приходил в упадок вследствие неспособности его начальника и его подчиненных.

   В видах поощрения я прибавила им жалованья. В течение трех лет появилось несколько карт, которые уже поступили в продажу. Я выписала сведущего по этой части человека, который и руководит работами.

  

  

   Лучшие граверы ушли, а те, что остались, ничего не делали, не будучи поощряемы ничем и, главное, лишенные хороших учителей.

   Я выписала хорошего гравера и, увеличив жалованье ученикам, возбудила в них охоту работать.

  

  

   Композиция металла для шрифтов была нехороша; буквы вскоре коробились и расплющивались и были вообще очень непрочны.

   Я заменила ее композицией, какую употребляют в иностранных словолитнях; буквы сделались отчетливее, тверже и гораздо прочнее.

  

  

   В казенном здании Академии отдавался внаймы всего один подвал за 60 р.; все остальные были завалены разною дрянью и приносили только вред зданию.

   Все подвалы вычищены и приносят 400 р. дохода.

  

  

   Архив конференции был в беспорядке, и в нем недоставало многих необходимых бумаг.

   Архив приведен в порядок. Я велела списать в Синоде недостающие метрические свидетельства о рождениях, смертях и бракосочетаниях; они опубликованы в VI т. Актов согласно моим намерениям, заключающимся в том, чтобы гг. академики занимались работами, приносящими немедленную пользу нашему Отечеству.

  

  

   Материалы и инструменты для разных работ так многочисленны и разнообразны, что во избежание путаницы их получали от одного фабриканта, поставлявшего их по контракту на довольно крупную сумму, что давало повод к злоупотреблениям. Эти материалы были плохого качества и, следовательно, не прочны.

   Теперь Академия покупает их сама и выбирает лучшие. Расход на них уменьшен против прежнего, хотя работ производится больше. Академия от этого выигрывает.

  

  

   Наблюдения и открытия, производимые внутри страны, сообщались за границу до их опубликования в России и, к стыду Академии, там пользовались ими раньше, нежели у нас.

   Я велела занести в журнал, что гг. академики не должны отныне сообщать подобные открытия за границу, пока Академия не извлекла из них славу для себя путем печати и пока государство не воспользовалось ими.¹⁴

  

  

   Служитель, которому поручена была продажа книг, знал только русский язык и не был знаком даже с арифметикой; он не мог соблюдать порядок в счетах и к неудовольствию публики выдавал книги в перепутанном или разрозненном виде.

   Я приставила к этому делу человека, знающего бухгалтерию и иностранные языки; сбыт книг увеличился.

  

  

   Типографская краска была плоха, дорога и сильно пачкала.

   Теперь она не уступает краске лучших заграничных типографий и стоит дешевле.

  

  

   Типографские гладилки были так плохо сделаны, что на них уходило много кожи; они были тяжелы и неудобны.

   Они сделаны по заграничным образцам; из одного куска кожи их выделывают четыре вместо трех, а выбор хорошей кожи дает значительную экономию для казны.

  

  

   Пунсоны плохо содержались, и так как их раздавали мастерам без ордеров, то они снабжали ими все частные типографии, между тем как Академия страдала от недостатка шрифтов.

   Они тщательно сохраняются; по мере надобности их раздают и отбирают немедленно по отливке.

  

  

  

   Государь мой!

   Минеральное собрание трудов ваших ископаемой системы и списки, доказывающие к Отечеству ваши услуги, я, с немалым удовольствием получа, препроводила Академии наук в Минц-кабинет; а с журнала к сведению вашему прилагаю при сем копию, содержание которого подобно и в протоколах конференции записано. За усердное же ваше расположение свидетельствуя вам мою благодарность, прошу продолжить ваше похвальное старание, которое без достодолжного уважения оставлено не будет. В прочем с доброжелательством моим остаюсь

   Января 9 дня

   1788 года.

  

  

  

   Государь мой Александр Иванович! Соучастие, которое принимаете вы в издаваемых при Академии наук Ежемесячных сочинениях, сообщая в оные достойные трудов ваших произведения, сколько вам делает чести в публике, столько заслуживает как мое особенно, так и всей Академии уважение. В доказательство чего определила я послать вам все вышедшие за два года Ежемесячные сочинения и приказала посылать вам оные впредь помесячно. Справедливость требует, чтобы вы сим изданием пользовались, поелику труды ваши как в начинании, так и в продолжении оного немалым были вспоможением, и я, уверена будучи о вашем трудолюбии, ласкаю себя надеждою, что и впредь в начатом издании спомоществовать не перестанете. Таковым вашим услугам во всякое время соответствовать буду и пребываю с отличным моим к вам уважением вас,

   В Санктпетербурге июня 13 дня 1788 года.

  

  

  

   Государь мой!

   Сочинение ваше, под названием Начертание города Холмогор, и с сошным письмом, из печати уже вышло. В воздаяние коих трудов ваших назначила я без всяких, от кого-либо просьб в награждение вам от Академии сто рублей, кои при сем, так же как и письмо братцу графу Александру Романовичу,¹ препровождаю, уверяя притом, что ваши труды столь мне приятны, что я их сама всегда в виду имею, и как скоро из положенных по стату десяти почетных Академии членов очистится вакансия, то поместить вас на оную не премину; с коим названием, как вы знаете, присоединяется и пенсия двухсот рублей. В прочем пребываю вам.

   Февраля 27 1790 г.

  

  

  

   Всепресветлейшей державнейшей великой государыне и самодержице всероссийской

   императорской Академии наук от директора и кавалера княгини Дашковой

   всеподданнейший доклад.

  

   Поелику за всеми по Академии наук расходами по 4-е число настоящего месяца состоит экономических денег сто пятнадцать тысяч рублей, то всеподданнически прошу дозволения обратить из оных тридцать тысяч рублей все в пользу добропорядочно служащих при Академии и упражняющихся в разных художествах и других должностях, приносящих трудолюбием своим казне вашего императорского величества прибыли, когда таковые за старостию или по болезням продолжать служение не возмогут, чтоб для пропитания имели бы пенсию. А для беспристрастной раздачи обращенных в пенсион с упомянутой суммы процентов за нужное нахожу всеподданнейше представить на благосоизволение в. императорского величества некоторые к сему положению правила: 1-е, что помянутые тридцать тысяч рублей будут отданы в вечный капитал в ломбард, дабы получаемые пять процентов ни на что иное не могли употребляемы быть, как на пенсион; 2-е, что на оный пенсион не идут те, которые более четырехсот рублей жалованья получают; 3-е, что на пенсионную сумму поступать будут выслужившие при Академии тридцать лет; 4-е, разделить помянутые проценты, тысячу пятьсот рублей, в производство на двадцать на четыре человека, а именно: двум - по сту по пятидесяти рублей: двум - по сту по двадцати рублей; двум - по девяносто рублей, четырем - по семидесяти рублей, четырем - по пятидесяти рублей; четырем - по сороку рублей, четырем - по тридцати по пяти рублей, что и учинит тысячу пятьсот рублей. Осмеливаюсь испрашивать вашего императорского величества благоволения, дабы малая моя услуга в сделанном приращении казны вящую и на продолжительное время пользу службе вашего императорского величества могла принесть, повелеть тридцать тысяч рублей оставить вечным в ломбарде капиталом, для обращения получаемых процентов в пенсию.

   За исключением сих денег, также положенных мною в вечный капитал в дворянском банке тридцати тысяч рублей и в пользу воспитанников при гимназии отданных в ломбард сорока тысяч рублей, еще останется до пятнадцати тысяч рублей, что составляет достаточное число денег для оборота торговли Академии.

   О сем прошу всемилостивейшего вашего императорского величества указа,

   Февраль 1791 г.

  

  

  

   Всепресветлейшей державнейшей великой государыне императрице и самодержице всероссийской

   императорской Академии наук от директора и кавалера княгини Дашковой

   всеподданнейший доклад.

  

   В поднесенном вашему императорскому величеству, за истекший февраль месяц, всеподданнейшем рапорте моем явствует, что экономическая Академии наук сумма, за всеми расходами, по старанию и усердию моему приращением возвышена до ста шестидесяти одной тысячи рублей, из которой суммы, по конфирмации вашего императорского величества, сто тысяч рублей положены в вечный капитал для обращения процентов, как ниже следует, с тридцати тысяч рублей русским профессорам за преподавание лекций.¹ С сорока тысяч рублей в умножение и содержание в гимназии воспитанников. С тридцати тысяч рублей в произвождение пенсии не могущим продолжать служение в Академии, за старостию или по болезням.² Из оставших за тем шестидесяти одной тысячи рублей с тридцати тысяч рублей получаемые в год проценты, тысяча пятьсот рублей, употребляются на необходимо-нужные по Академии издержки, по недостатку состоявшегося еще в 1747 году штата.³ Пятнадцать тысяч рублей состоят в данных Академии от книгопродавцев векселях, ибо на наличные деньги не можно б таковое количество книг продавать. За сим шестнадцать тысяч рублей должны оставаться на торговый оборот и покупку бумаги.

   Поелику ж в академической гимназии⁴ воспитанники умножены и в занимаемом ими казенном доме учебные классы поместить порядочно не можно, да и самый тот дом пришел в такую ветхость, что когда одну половину оного исправляют починкою, тогда другая валится и угрожает опасностию; равномерно и состоящий на Васильевском острову по 2-й линии академический деревянный дом пришел в крайнюю ветхость и совершенную к починке негодность: осмеливаюсь испросить всемилостивейшего вашего императорского величества благоволения помянутые старые два дома продать, из коих за первый хорошие деньги получить можно по смежности его со вновь строющеюся биржею, а при том соблюдается интерес избежанием излишнего платежа за разломку оного; на вырученные же от продажи обоих тех домов деньги вновь построить порядочно будет можно, или подле принадлежащего Академии в 7-й линии называемого Волкова дома⁵ пристроить по лучшему расположению, к умножению учебных классов воспитывающихся, из которых со времени высочайше вверенного мне управления Академии вышло много достойных людей, кои в разных государственных департаментах с отличием служат, а при том и просьбам для помещения в училище удовлетворить с пользою службе будет можно.

   О сем прошу всемилостивейшего вашего императорского величества указа,

   20 марта 1793 г.

  

  

  

   Всемилостивейшая государыня.

   Собственный вашего императорского величества выбор меня в директоры императорской Академии наук сколь необыкновенен, столь и лестен для меня был, почему двенадцатый уже год как я, истощая силы и малые свои способности, со рвением сие служение несу. Из покорнейшего моего рапорта усмотреть изволите, что я имела счастие прибыли в казну вашего величества сделать на 526 188 р. 13 3/4 коп., а как в течение сих лет не оставалось мне времени ни способности расстроенное свое состояние и здоровье поправлять, сие последнее требует ныне покоя, почему всенижайше прошу вас, всемилостивейшая государыня, от должности директора меня уволить, а как статс-даму на два года в отпуск отпустить. Ожидая высочайшей резолюции, препоручаю себя щедрому и милостивому покровительству, которое я тридцать два года от вашего величества имела. Пребывая,

   Августа 5-го дня 1794 года.

  

  

  

   Милостивый государь мой, Дмитрий Прокофьевич. Покорно прошу включенное с приложенными рапортами ее императорскому величеству вручить и иметь притом благосклонность доложить, что если всемилостивейшей государыне угодно, я с радостию при должности в Российской Академии останусь, дабы окончить начатое мною и привесть еще паче в цветущее состояние создание ее величества. Из рапорту об оной Академии, может быть, заметить изволит, что и оная богата становится: в предложении моем пребыть председателем Российской Академии корысти и личных выгод в виду не имею, ибо по самому положению, мною сделанному, председатель не должен получать и не получает жалованья. Преданность и любовь моя к ее императорскому величеству и к Отечеству моему возрождает мое желание, сколько в силах моих есть, еще быть полезной. Управление же Российской Академией и соучаствование в трудах оной равномерно успешно и в отсутствии выполнять могу.

  

   P. S. Не могу воздержаться, чтоб не разделить с вами удовольствие, которое я имею, что успела прежде отъезда своего видеть окончание нашего "Словаря".¹

   [5 августа 1794 г.]

  

  

  

   Всепресветлейшей державнейшей великой государыне императрице и самодержице всероссийской

   от директора Академии наук и кавалера княгини Дашковой.

   всеподданнейший рапорт.

  

   Имею честь вашему императорскому величеству всеподданнейше представить, что при Академии наук экономической суммы сего августа по 6-е число состоит, за всеми п